Канон Нового Завета. Возникновение, развитие, значение

Приложение III. Заголовки книг Нового Завета

В древности заглавие книги[678] не считалось столь существенной и неизменной деталью книги, как в поздние времена, особенно начиная с изобретения книгопечатания. Мы не знаем, как именно назвал или хотел назвать Иосиф свою Иудейскую войну, не только из–за утраты оригинала. Сам Иосиф цитирует свое сочинение под разными заголовками в своих Иудейских древностях (1.11, 4; XIII. 3, 3; 5, 9; 10, 6; Vita, 74). Об этом же свидетельствуют рукописи его сочинений[679]; так же поступали другие древние писатели. Плотин в конце жизни стал записывать свои размышления, никак их не называя. Через 28 лет Порфирий их собрал и, что интересно, стал ссылаться на них под разными названиями. Переписка между Августином и Иеронимом[680] по поводу трактата О знаменитых мужах (De viris illustribus, нечто вроде справочника «Кто есть кто у древних христиан»), который неправильно назван Эпитафиями, показывает, что название Иеронимовой книги несколько лет после ее появления оставалось неопределенным. Формальное заглавие считалось не особенно важным, когда документ публиковали без расчета на то, что он получит широкое хождение.

В древнем книгопроизводстве название свитка, содержавшего единственное произведение, писали на полоске или ярлычке (σίλλυβος), прикрепленном к тыльной стороне папируса или тонкого пергамента. Внутри свитка заглавие помещалось еще и в конце сочинения. Обычно оно было максимально простым — имя автора в родительном падеже, само название и (если нужно) порядковый номер книги.

В дошедших до нас письмах на папирусе обычно не указывалось ничего, кроме имени адресата, к которому мог иногда прилагаться эпитет. Поскольку в Римской империи не было системы почтовых услуг, частные письма приходилось переправлять, пользуясь услугами доверенных лиц или случайных путешественников. Это значит, что доставку апостольских писем можно было доверить только христианам, причем — тем, которые при этом устно сообщали дополнительные сведения (как, например, должен был сделать Тихик — Еф 6:12 и далее).

Все сказанное означает, что ни у одного документа, входящего ныне в Новый Завет, не было того заголовка, который мы сегодня привыкли видеть в оглавлении традиционных изданий. До того как появилась необходимость отличать друг от друга Евангелия или послания, чтобы указать на содержание, достаточно было вступительных слов. Только после того как несколько Евангелий или посланий собрали вместе, возникла надобность в разграничительных указателях, чтобы можно было понять, где кончается одна книга и начинается другая. Поскольку писания всех четырех евангелистов носили одно и то же название (εύαγγέλιον), скорее всего этот общий заголовок дал им один и тот же человек[681]. Каждое из четырех Евангелий идентифицируется по словосочетанию Κατά Μαθθαίον, Κατά Μαρκον, и т.д.[682] Значение фразы «Евангелие согласно (по) Матфею» существенно отличается от «Евангелия Матфея». Как пишут Уэстскотт и Хорт во Введении к своему изданию греческого Нового Завета (пар. 423, р. 321):

Ставя слово ΕΥΑΓΓΕΛΙΟΝ в единственном числе перед четверкой Евангелий, мы хотели подчеркнуть его как их общего предтечу, что только и придает адекватное значение предлогу КАТА. Сама идея, если не термин, общего Евангелия хорошо просматривается в отрывке из третьей книги Иринея, который, несомненно, унаследовал ее от прошлых поколений. Она явно первична по отношению к производному от нее и более привычному значению термина «Евангелие», когда имеется в виду отдельно написанная версия общего, исходного Евангелия.

С течением времени переписчики расширяли этот заголовок. Сначала каждое Евангелие индивидуализировалось за счет использования определенного артикля перед словами «Евангелие согласно…», затем стали подчеркивать определенное свойство книги, добавляя прилагательное «святое» (το αγιον ευαγγέλιο ν κτλ.)[683].

Книга Деяний, как правило, озаглавлена обычным образом: πράξεις των (άγιων) αποστόλων, но иногда автор назван по имени: Λουκά εύαγγελίστου πράξεις των αποστόλων[684].

Как и в случае с Евангелиями, Послания Павла образуют особую группу, и их собрание иногда снабжали общим заголовком: έπιστολαι (του άγιου) Παύλου (του αποστόλου), тогда как отдельные послания назывались προς 'Ρωμαίους, προς Κορινθίους α' κτλ. Однако постепенно эти индивидуальные заглавия превращаются в επιστολή Παύλου προς κτλ., причем перед словом «апостол» часто появляются эпитеты άγιου, άγιου και πανευφήμου или μακαριωτάτου.

Иногда в заголовок вставлены порядковые номера, например, Παύλου επιστολή δευτέρα, α' δέ προς Κορινθίους, — «Второе послание Павла, но первое к Коринфянам».

Некоторые проблемы возникают в случае с Посланием к Колоссянам, поскольку в древнейших рукописях написано Κολασσαεις (φ⁴⁶, А В*, К, и др.), тогда как в Кол 1:2 почти повсеместно стоит Κολοσσαις[685]. Помимо вопроса, что здесь делать современному редактору, это говорит еще и о том, что заголовок в разное время расширялся, добавляя слова из самого послания.

Соборные послания (которые, как ранее сказано, в греческих рукописях Нового Завета почти всегда следуют за Деяниями, предшествуя Посланиям Павла) редко объединяются общим заголовком, таким, например, как αί έπτά έπιστολαι. Как и в случае с Посланиями Павла, первоначально заголовки были краткими, например, Πέτρου επιστολή a, и только позднее добавляется слово καθολική. Еще позже появляются следующие расширения:

Любопытная вариация в заглавии 1–го Послания Иоанна есть в комментарии Августина (написанном в 415 г.). Он озаглавил его На Послание Иоанна к Парфянам. Некоторые более поздние авторы следуют в этом Августину, и с IX века 1 Ин называется «Посланием к Парфянам» во многих экземплярах латинской Вульгаты. В разнообразных греческих документах мы тоже находим такую традицию, хотя неизвестно, откуда она взялась[686].

Древнейшие экземпляры Апокалипсиса носят простое название άποκάλυψις Ιωάννου, но со временем оно по–разному удлиняется: άποκάλυψις του άγιου Ιωάννου του θεολόγου или άποκάλυψις Ιωάννου του θεολόγου ήν έν Πάτμω τη νήσω έθεάσατο. Самое длинное и содержательное название находим в очень поздней Афонской рукописи (MS 1775): Ή άποκάλυψις του πανενδόξου εύαγγελιστοΰ, επιστήθιου φίλου, παρθένου, ήγαπημένου τω Χριστώ, Ιωάννου του θεολόγου, υίοΰ Σαλώμης και Ζεβεδαίου, θετοΰ δε υίοΰ της Θεοτόκου Μαρίας, και υίοΰ βροντής («Откровение всеславного евангелиста, наперсника (Иисуса), девственника, возлюбленного Христом, Иоанна богослова, сына Саломеи и Зеведея, но приемного сына Марии, Матери Божией, сына Громова»). Единственное пропущенное здесь именование (возможно, по ошибке) — «апостол».