Канон врачебной науки

Общее рассуждение о причинах

Причин [различных] состояний тела, о которых мы уже говорили раньше, то есть здоровья, болезни и среднего состояния между ними, [бывает] три: [причина] предшествующая, [причина] внешняя и [причина] связующая. Предшествующая и связующая причины имеют то общее, что они являются вещами телесными, то есть [связаны] с соком, или с натурой, или со сложением, а внешняя причина относится к вещам, стоящим вне вещества тела, [и приходит] либо от внешних тел, как например, то, что случается от удара, от жаркого воздуха, от еды, горячей или холодной, поступающей в тело, либо со стороны души, так как душа есть нечто иное, отличное от тела. Таково,например,то,что случается от гнева и страха и от того, что подобно им. Предшествующие и внешние причины сходятся в том отношении, что между ними и [вышеупомянутыми] состояниями [тела] иногда существует некое посредствующее звено, а причины внешние и причины связующие сходятся в том, что между ними и вышеупомянутыми состояниями [тела] иногда не бывает посредствующего звена. Однако предшествующие причины расходятся со связующими в том, что за предшествующими причинами не следует [тотчас же то или иное] состояние, и между ними стоят другие причины, примыкающие к [тому или иному] состоянию [тела] ближе, нежели предшествующие. Предшествующие причины расходятся с внешними в том, что [первые] являются телесными. И еще: между предшествующими причинами и состоянием [тела] непременно имеется посредствующее звено, а при внешних причинах это не обязательно. Между связующими причинами и состоянием [тела] совершенно не бывает посредствующего звена, а при внешних причинах это не обязательно, и оба обстоятельства [одинаково] возможны.

Предшествующие причины являются причинами телесными, то есть относящимися к сокам, к натурам или к сложению, которые обусловливают [то или иное] состояние не в качестве первопричины, то есть обусловливают его при помощи посредствующего звена, а связующие причины суть телесные причины, которые обусловливают [различные] состояния тела как первопричина, то есть [обусловливают их] без посредствующего звена. Внешние причины суть причины не телесные, которые обусловливают [различные] состояния тела и как первопричина и не как первопричина. Пример предшествующих причин: переполнение [соками], вызывающее лихорадку, переполнение сосудов глаза, вызывающее катаракту; примеры связующих причин: гнилостность, вызывающая лихорадку, влага, текущая к [отверстиям] виноградной оболочки, [как причина] закупорки [сосудов] и закупорка [как причина] слепоты.

Пример внешних причин: солнечный зной, усиленное [физическое] движение, заботы, бессонница, употребление пищи, обладающей горячим свойством, как [например], чеснока, – все это вызывает лихорадку, а также удар [по глазу], вызывающий расширение [зрачка] и катаракту.

Всякая причина является либо причиной по существу, как перец, который горячит, или опиум, который холодит, – либо побочно, как холодная вода, которая согревает путем стягивания [пор] и запирания теплоты, или горячая вода, которая охлаждает путем растворения [соков], или скаммоний, который охлаждает, изгоняя горячительные соки.

Не всякая причина, достигающая тела, оказывает на него действие; иногда при этом нужны [еще] три вещи: сила, исходящая от активной силы, сила, исходящая от предрасполагающей силы тела, а также возможность встречи одной из этих сил с другой на время, достаточное чтобы проявилось данное действие причины.

Характер причин как обусловливающих [факторов] бывает неодинаков. Иногда причина является одной [и той же], но вызывает в телах различных [людей] различные болезни или вызывает различные болезни в различное время; действие [одних и тех же причин] на сильного и на слабого, на очень чувствительного и на мало чувствительного [человека] не одинаково.

Некоторые причины [болезни] оставляют за собой [след], другие не оставляют за собой следа. Причины, оставляющие [след], – это такие причины, влияние которых сохраняется, когда они покинут [тело], а причины, не оставляющие следа, – это такие причины, после исчезновения которых наступает выздоровление.

Мы говорим: причины, изменяющие состояние тела и сохраняющие его состояние неизменным, являются либо обязательными причинами, которым человек не может противиться в течение [всей] своей жизни, либо не обязательными. Обязательных причин существует шесть категорий: категория окружающего воздуха, категория пищи и питья, категория движений и покоя тела, категория движений души, категория сна и бодрствования, категория опорожнения и задержания. Начнем же прежде всего с категории воздуха.

О влиянии на тело окружающего воздуха

Воздух есть элемент, [входящий в состав] нашего тела и нашей пневмы. Хотя воздух является элементом нашего тела и пневмы, он вместе с тем представляет собой подкрепление, приходящее к пневме, и служит причиной его улучшения не только как элемент, но и как активный, то есть как уравновешивающий [фактор]. Мы уже изложили в предшествующем, что мы разумеем под пневмой: под [этим словом] мы не разумеем то, что философы называют душой.

Уравновешивание, происходящее в нашей пневме от воздуха, связано с двумя действиями, а именно с освежением и с очищением.

Освежение есть уравновешивание натуры горячей пневмы чаще всего тогда, когда она чрезмерно замкнута, и изменение ее.

Под уравновешиванием я разумею уравновешивание относительное, о котором ты уже знаешь. Такое уравновешивание сообщается [пневме] посредством втягивания [воздуха] через легкие, а также сквозь поры, прилегающие к артериям.

Воздух, окружающий наше тело, является очень холодным в сравнении с прирожденной натурой пневмы, не говоря уже о натуре, возникающей вследствие замкнутости [пневмы]. Достигнув [пневмы], воздух ударяет ее, сливается с ней и не дает ей перейти в состояние огненности, происходящей от замкнутости, которая ведет к порче натуры и лишает ее способности воспринимать влияние души, являющейся причиной жизни, а также [препятствует] рассеиванию самого вещества [пневмы], парообразной и влажной.

А очищение состоит в том, что воздух захватывает с собой при выдыхании дымный пар, который отдает ему различающая сила. Дымный пар находится в таком же отношении к пневме, как излишний сок к телу.

Уравновешивание происходит благодаря поступлению воздуха в пневму при вдыхании, а очищение – благодаря уходу воздуха [из пневмы] при выдыхании. Дело в том, что для уравновешивания [пневмы] нужно, чтобы воздух, поступая [в тело], был вначале фактически холодным; когда же он изменится и превратится, нагревшись от долгого пребывания [в теле], в качество пневмы, то полезность его прекратится. Он становится ненужным, и возникнет необходимость в новом воздухе, который вошел бы [в тело] и заступил его место. [Поэтому] по необходимости понадобится его вывести, чтобы освободить место для последующего [воздуха] и чтобы с ним вместе выделить излишки вещества пневмы. Пока воздух остается уравновешенным и чистым и к нему не примешивается инородная субстанция, несовместная с натурой пневмы, он действует на пользу здоровью и сохраняет его; когда же он изменяется, то производит противоположное действие.

С воздухом случаются изменения естественные, изменения неестественные и изменения, [далеко] отходящие от естественного пути, ему противоположные. Естественные изменения – это изменения по временам года: в каждое время года воздух меняется [и приобретает] другую натуру.

О естествах времен года

Знай, что эти времена года у врачей не то же самое, что у астрономов. У астрономов четыре времени года – это периоды [последовательного] перехода солнца из одной четверти зодиака в другую, начиная от точки весеннего [равноденствия], а у врачей весна – это такое время, когда в странах умеренного [пояса] не требуется сколько-нибудь значительного согревания вследствие холода или сколько-нибудь значительного освежения от жары, и когда начинают расти деревья. Время весны, – это период между весенним равноденствием – [он может начинаться] немного раньше или немного позже – до вступления солнца в половину созвездия Тельца. Осень является в таких странах, как наша, соответствующим [по продолжительности] весне периодом; в других странах весна может начинаться раньше, а осень позже.

Летом [называется] весь период жары, а зимой весь период холода. Весна и осень – каждый из этих периодов – по [расчету] врачей короче каждого [из остальных] периодов, [то есть] лета и зимы. Период зимы соответствует [по продолжительности] лету или продолжается меньше или больше, в зависимости от страны. Похоже, что весна – это период цветов и начала [появления] плодов, а осень – время изменения цвета листьев и начала их падения; прочие же периоды – это зима и лето.

Мы говорим: натура весны есть натура уравновешенная, а не жаркая и влажная, как думают [некоторые], но глубокое исследование этого составляет часть науки о природе, относящейся к философии. Будем же считать бесспорным, что весна – [период] уравновешенный, а лето – жаркий и сухой вследствие близости солнца к зениту, и силы исходящих от него лучей, которые летомл представляются отражающимися либо под очень острым углом, либо возвращающимися назад по тем же линиям, по которым они упали. При этом лучи [как будто] сгущаются. На самом же деле причина этого в том, что как будто место падения лучей солнца – это конус с осью в виде цилиндра, а конус этот как бы исходит из центра тела солнца, падая на то, что ему противолежит. Иногда же [место падения солнечных лучей] представляет собой плоскость, круг или [фигуру] близкую к кругу. Сила лучей солнца у оси всего больше, так как [их] действие направляется к оси со всех концов, а в местах, прилежащих к концам, она слабее. Мы же находимся летом на оси или вблизи от нее, и этот [период] продолжается для нас, обитателей северных широт, длительное время. А зимой мы находимся как бы по краям.

Поэтому-то свет [солнца] летом более ярок, хотя расстояние от места, где мы находимся, до солнца, стоящего близко к апогею, и больше. Относительная степень этой близости и отдаленности изъясняется в отделе астрономии математической части философии, а исследование усиления теплоты вследствие усиления света [солнца] изъясняется в природоведческой части философии.

Лето, будучи жарким, является вместе с тем и сухим вследствие испарения влаги от сильного жара, от разрежения вещества воздуха, которое уподобляется естеству огня, а также от того, что летом выпадает мало росы и дождя. Зима же холодна и влажна по причинам, противоположным вышеописанным.

Что же касается осени, то осенью жара уменьшается, тогда как холод еще не укрепился. [В это время года] мы как будто оказываемся в отношении отдаленности посередине между упомянутой осью и краями; поэтому [осень] в отношении жара и холода близка к уравновешенности, но она не уравновешена по влажности и сухости. Да и как [это может быть], если солнце высушило воздух и не создало еще факторов увлажнения, противостоящих высушивающему действию осушающих факторов.

В отношении охлаждения дело обстоит не так, как с увлажнением, ибо переход в холодное состояние происходит с легкостью, а переход во влажное состояние происходит не с такой легкостью. К тому же переход к влажности благодаря холоду не таков, как переход к сухости благодаря жару, ибо переход к сухости благодаря жару происходит с легкостью: ведь малейший жар [уже] высушивает, тогда как малейший холод [еще] не увлажняет. Наоборот, иногда [бывает так], что малейший жар действует сильнее в смысле увлажнения, когда в материи имеется ничтожнейшее количество холода, но малейший жар превращает [влагу] в пар, но не рассеивает ее, тогда как малейший холод не сгущает и не собирает [влагу]. Поэтому весна не в такой мере сохраняет влажность зимы, как осень сохраняет сухость лета, ибо влажность весны уравновешивается жаром [лета] в такой промежуток времени, за который сухость осени не [успевает] уравновеситься холодом [зимы]. Похоже, что это увлажнение и осушение сходно с действием и с отсутствием [действия] некоей способности, но не с действием двух противоположных [начал], ибо осушение есть здесь не что иное, как лишение [чего-либо] влажной субстанции, а увлажнение есть не лишение [чего-либо] сухой субстанции, а доставка влажной субстанции. Ведь мы не говорим здесь: «влажный воздух» и «сухой воздух», разумея природную форму или природное качество, – в данном случае это даже сюда не относится или относится в малой степени. Говоря: «влажный воздух», мы хотим лишь сказать: «воздух, к которому примешались густые водяные пары», или «воздух, который превратился, благодаря сгущению, в нечто подобное водяному пару». [В таком смысле] мы говорим: «сухой воздух», то есть воздух, из которого вышли примешанные к нему водяные пары, или же вследствие разрежения приобрел сходство с огненной субстанцией, или же к нему примешались земляные пары, сходные с землей по впитывающему влагу [действию].

Весной излишек зимней влаги уничтожается при самом небольшом жаре, возникающем вследствие приближения солнца к зениту, тогда как осенью от малейшего холода воздух не становится влажным. Если ты хочешь это узнать, то посмотри, сыреют ли сухие вещи на холодном воздухе, как высыхают влажные вещи на горячем воздухе, если считать, что холодный воздух по [степени] холодности приблизительно таков, как горячий воздух по теплоте.

Когда ты понаблюдаешь за этим, то увидишь, что дело в этих двух случаях обстоит различно.

Однако тут есть и другая причина, более важная: дело в том, что влага сохраняется и в холодном, и в горячем воздухе только при постоянном притоке подкрепления [новой влагой], а высыхание совершенно не нуждается в подкреплении. Влага в телах, открытых для воздуха или в самом воздухе потому удерживается лишь благодаря подкреплению, что воздух называют очень холодным только по отношению к нашему телу. Ведь холодность воздуха в обитаемых странах, по нашему мнению, никогда не достигает [такой степени], чтобы совершенно не было растворения; наоборот, при всех обстоятельствах происходит растворение, так как в [воздухе действует] сила солнца и звезд; когда прекращается поступление [влаги], а растворение продолжается, то высыхание происходит быстрее. А весною растворяется больше, чем превращается в пар. Причина этого в том, что превращение в пар производят два обстоятельства: небольшая, легкая теплота во внешнем воздухе и сильный жар, скрытый в земле, малая часть которого доходит до пространства, близкого к поверхности земли. Зимою же внутренность земли теплая [и даже] очень горячая, как это изъяснено в основных естественных науках, а теплота воздуха невелика. В этом случае объединяются обе причины увлажнения, то есть поднятие [паров] и сгущение их, тем более, что холод тоже производит в самой субстанции воздуха сгущение и превращение в пар.

А весной воздух растворяет сильней, чем превращает в пар. Внутренний скрытый жар [земли] очень уменьшается; та часть этого жара, которая направляется к поверхности земли, выходит [из недр], гонимая началом, которое накрепко захватило вещество и поэтому сильнее начала, превращающего в пар или того, что [лишь] слегка превращает в пар; это начало разжижает вещество, так как его легкое превращение в пар встречает усилившийся жар в воздухе и благодаря этому совершается полностью растворение. [Мы говорим] это в соответствии с тем, что бывает чаще всего, в соответствии с каждой из [упомянутых] причин по отдельности, но не других причин, вызывающих не те [явления], о которых мы говорим.

Далее, [весной] не бывает изобилия вещества, которое настигало бы то, что поднимается вверх и разжижается. Поэтому естество весны должно быть [склонно] к уравновешенности в отношении влажности и сухости, как оно уравновешено в отношении тепла и холода, хотя мы не считаем невозможным, чтобы начало весны было [более склонным] к влажности. Однако эта [влажность] не так отдалена от уравновешенности, как сухость натуры осени отдалена от уравновешенности.

Затем [скажу]: кто не считает осень весьма уравновешенной в отношении и теплоты и холода, тот недалек от истины. Ведь внешние признаки осени – летние, ибо осенний воздух очень сух и хорошо подготовлен к восприятию нагревания и к превращению в подобие огненной [субстанции], так как лето предрасположило его к этому. А ночи и утра осенью холодные, ибо солнце в этот период отдалено от зенита, а также потому, что все редкое, разреженное очень подвержено действию охлаждающего [начала].

А весна ближе к уравновешенности в отношении обоих этих качеств, ибо причина, сходная с причиной, [действующей] осенью, не производит в [весеннем] воздухе нагревания и охлаждения, которое она производит в воздухе осенью; поэтому ночь [весной] не очень отличается от дня. Если же кто-нибудь спросит: «А почему осенние ночи холоднее весенних, хотя осенью воздуху надлежит быть теплее, так как он разреженнее? » – то мы скажем в ответ: сильно разреженный воздух скорее принимает тепло и холод так же, как и сильно разреженная вода. – Поэтому, если ты нагреешь воду и подвергнешь ее замораживанию, она замерзнет скорее, чем холодная, ибо охлаждение [легче] пройдет сквозь нее вследствие ее разреженности. Однако весенний холод не столько чувствителен для тела, как холод осенний, ибо тела, переходящие весной от холода к теплу, приучены к холоду, а осенью – наоборот. К тому же осень шествует к зиме, а весна от нее уходит.

Знай, что смена времени года производит во всяком климате какой-нибудь вид заболеваний. Врачу необходимо хорошо это знать в отношении каждого климата, чтобы меры предосторожности и назначение режима были основаны на [подлинном] знании. Отдельные дни в отличие от других также походят на то или иное время года: бывают дни зимние, бывают дни летние, а бывают и осенние, [иногда] в один и тот же день бывает и жарко и холодно.

О влиянии времен года и их изменениях

Всякое время года подходит тому, у кого здоровая натура, ему соответствующая, и не подходит тому, у кого дурная натура, ему не соответствующая, [за исключением тех случаев], когда [время года] значительно отклоняется от уравновешенности – тогда [данное время года] не соответствует ни подходящей, ни неподходящей для него натуре, так как ослабляет силы [человека]. Таким же образом всякое время года подходит больной натуре, ему противоположной. Если же два времени года отклоняются от своего естества, причем их отклонения взаимно противоположны, но это тянется не слишком долгое время, например, когда зима оказывается «южной», а за ней следует «северная» весна, то приход второго после первого оказывается подходящим для тела и уравновешивает его: весна исправляет проступок зимы.

То же самое [бывает], если зима очень сухая, а весна – очень влажная: весна уравновешивает сухость зимы. Пока влажность не чрезмерна и [влажное] время не затянулось, действие [весны] не отклоняется от уравновешенности к вредному увлажнению. Изменение погоды в течение одного сезона меньше навлекает мор, чем изменение [погоды] в течение многих сезонов; [такое изменение] есть изменение, навлекающее мор, а не изменение, исправляющее то, что принесло с собой первое изменение, как мы это описывали выше.

Скорее всех натур воздуха становится гнилостной натура воздуха теплого и влажного. Чаще всего случаются изменения воздуха в местностях с неровной поверхностью и низменных, [тогда как] в ровных и особенно на возвышенных местах они редки.

Временам года надлежит быть такими, как должно: [чтобы] лето было жарким, зима холодной, и всякое [другое] время года – тоже [таким, как следует]. Если [это] нарушается, то оно часто бывает причиной нехороших болезней.

Год, когда все сезоны отличаются одним и тем же качеством, – плохой год, как например, когда весь год сыро или сухо, или жарко или холодно, В таком году часто возникают болезни, соответствующие его качеству, и сроки этих болезней длительны. Ведь [даже] один сезон вызывает подобающие ему болезни, что же говорить о [целом] годе! Например, холодный сезон, воздействуя на тело слизистой [натуры], способствует падучей, [общему] параличу, сакте, параличу лицевого нерва, судорогам и тому подобным болезням; горячий сезон, воздействуя на тело желчной натуры, порождает безумие, острые лихорадки и горячие опухоли. Что же говорить, если весь год сохраняется естество одного сезона!

Когда зима приходит ранее [обычного], то скорее [начинаются] зимние болезни, а если торопится прийти лето, скорее начинаются летние болезни, а болезни, которые были раньше, изменяются по законам [данного] сезона. Если какой-нибудь сезон длится [слишком] долго, то [соответствующие] заболевания умножаются. особенно летом и осенью.

Знай, что перемена сезонов оказывает действие, обусловленное не периодом времени как таковым, а сопровождающим [перемену сезона] изменением [его] качества. Это оказывает большое влияние на изменение состояния [здоровья]. Точно так же, если погода перейдет в один день от жары к холоду, это непременно вызовет [соответствующее] изменение в [здоровье] тела. Самое здоровое время – это когда осень дождливая, зима – умеренная,не лишенная холода, но и не чрезмерно холодная для данной страны. А если весна [тоже] придет дождливая и лето будет не совсем без дождя, то это всего здоровее.

О хорошем воздухе

Воздух, хороший по субстанции, – это воздух, в котором нет посторонней примеси пара или дыма. Он должен быть открыт под небом и не замкнут в стенах и под крышей, конечно, кроме тех [случаев], когда воздух подвергся общей порче, тогда открытый воздух более восприимчив к ней, нежели закрытый и замкнутый. А в других случаях открытый воздух лучше. Этот хороший воздух чист и прозрачен: к нему не примешиваются испарения из низин, зарослей, рвов, заболоченных земель и огородов, особенно таких, где [посеяны], например, капуста и индау, а также [испарения из тех мест, где растут] густо деревья и деревья дурные по субстанции, как например, орех, шаухат, инжир, и [дуют] гнилостные ветры. При этом он, [однако], не должен быть закрыт для хороших ветров, так как они дуют с возвышенных и ровных мест. Такой воздух не замкнут в низине, которая быстро нагревается после восхода солнца и [быстро] охлаждается после заката, и не заперт в стенах, недавно покрытых известковой штукатуркой или чем-нибудь в этом роде и еще не совсем высохших, а также не противится дыханию, как бы хватая [человека] за горло.

Ты уже знаешь, что изменения воздуха бывают естественные, но бывают и неестественные, а есть и такие, которые, не будучи естественными, в то же время не выходят [за пределы] естественного.

Знай, что изменения воздуха, которые не исходят от естества, бывают противоположны [естеству], а бывают и не противоположны.

[Некоторые из них] происходят периодически, другие не сохраняют периодичности. Обстоятельства времен года всего здоровее, когда они соответствуют своему естеству, а изменение [естества] навлекает болезни.

О действии разновидностей воздуха и требованиях времен года

Горячий воздух растворяет и расслабляет. Если он умеренно горяч], то делает лицо красным и привлекает кровь наружу, а если теплота его] чрезмерна, то цвет лица делается желтым, так как воздух] растворяет привлекаемую [наружу] кровь.

[Горячий воздух] увеличивает пот и уменьшает [количество] мочи; он ослабляет пищеварение и вызывает жажду.

А холодный воздух усиливает и укрепляет пищеварение и делает обильной мочу вследствие задержки влаги и малого выхода их с потом и тому подобным. Он уменьшает количество кала вследствие сжатия мышц заднего прохода, которым прямая кишка помогает [сохранять] такое положение. Кал не спускается вниз, так как проходы не способствуют этому, и остается обильным, причем водянистая его часть рассасывается в мочу.

Влажный воздух размягчает кожу и увлажняет тело, сухой обезвоживает тело и сушит кожу, а мутный воздух наводит на душу тоску и поднимает соки. Мутный воздух – это не то же, что плотный воздух. Плотный воздух однороден в отношении компактности своего вещества, а мутный воздух – это такой, к которому примешаны плотные тела. На оба эти качества [воздуха] указывает малая видимость небольших звезд и слабый, как бы мерцающий блеск блистающих [в данный момент] светил. Причиной того и другого является изобилие [в воздухе] паров и дымов и недостаток хороших ветров. Рассуждение об этом возобновится и будет [изложено] полностью, когда мы приступим [к изложению] изменений воздуха, выходящих из ряда естественных.

Каждое время года, протекающее как ему полагается, имеет свои особые законы. Конец всякого сезона и начало следующего имеют законы и болезни, общие для обоих этих сезонов.

Весна, когда она имеет свою [надлежащую] натуру, является лучшим временем года. Она соответствует натуре пневмы и крови и при своей уравновешенности, о которой мы упоминали, вскоре переходит к небольшой, «небесной» жаре и к естественной влажности. [Весна] румянит лицо, так как умеренно привлекает к нему кровь, не доходя при этом до того, чтобы растворять ее, как она растворяется жарким летом. Весной возбуждаются хронические болезни, так как [весна] гонит и заставляет течь застоявшиеся соки; по этой причине у меланхоликов обостряется весной меланхолия. Те [люди], у которых обильны соки зимой вследствие обжорства и малого моциона, предрасположены весной к болезням, возбуждаемым этими [видами] материи вследствие весеннего растворения ее. Если весна длится долго, [оставаясь] уравновешенной, то летние болезни уменьшаются.

Весенние болезни – это кровавый понос, кровотечения из носа, обострение меланхолии, [заложенной] в естестве желчи, опухоли, гнойники, ангины – они бывают смертельными – и прочие [виды] чирьев. [Весной] часто случаются разрывы сосудов, кровохарканье, кашель, особенно в зимний [период] весны, когда она похожа на зиму. Положение людей, [больных] этими болезнями, особенно чахоткой, [весной] ухудшается.

Так так [весна] приводит в движение материю слизи у людей с избытком слизи, то [весной] бывает сакта, паралич, боли в суставах. К числу [причин], ввергающих [людей] в эти болезни, принадлежат чрезмерные телесные и душевные движения, а также употребление горячительного: и то и другое оказывает помощь естеству воздуха.

Ничто так не избавляет от весенних болезней, как кровопускание, опорожнение, уменьшение еды и увеличение питья, а также ослабление силы опьяняющих напитков путем разбавления [их водой]. Весна – [время года], подходящее для детей и для тех, кто близок к детям [по возрасту].

Зима – наилучшее [время] для пищеварения, ибо холод сжимает субстанцию прирожденной теплоты, и теплота усиливается и не рассеивается, а также вследствие того, что [зимой] мало плодов и люди ограничиваются истинной пищей, мало двигаются [зимой] с переполненным [желудком] и укрываются в теплых местах.

Зима лучше [всех] времен года разбивает черную желчь вследствие своей холодности и краткости дня при длинной ночи. Она больше [прочих сезонов] запирает дурные соки и делает необходимым принимать отрывающие и разрежающие [лекарства].

Большинство зимних болезней – слизистые. Зимой слизи так много, что в рвотных веществах больше всего слизи. Цвет опухолей зимой в большинстве случаев белесый.

Зимой часто болеют насморками. Они начинаются с переменой осеннего воздуха [на зимний; за насморком] следуют плеврит, воспаление легких, хрипота, боль в горле. Затем бывают боли в самом боку, в спине, страдания нервов, хроническая головная боль и даже сакта и падучая – все это вследствие запора слизистой материи и ее изобилия. Старики зимой страдают, как и люди, похожие на стариков, а люди средних лет имеют от зимы пользу.

Зимой в моче больше осадка в сравнении с летом, и по количеству ее тоже больше.

Что же касается лета, то [оно] растворяет соки и ослабляет силы и естественные функции вследствие чрезмерного растворения [соков]. Летом уменьшается [количество] крови и слизи и становится обильной желтая желчь, а потом, в конце лета, и черная желчь по причине растворения жидкой [части желчи] и задержания и запора густой. Стариков и тех, кто с ними сходен, ты найдешь летом сильными.

Лето делает цвет лица желтым, растворяя кровь, которую [оно] увлекает к [лицу]. Сроки болезней летом сокращаются, ибо силы [больного], если они велики, находят в воздухе помощника для растворения [соков], доводят материю болезни до зрелости I и изгоняют ее. Если же силы слабы, то жар воздуха увеличивает их слабость, делая [тело] вялым, силы падают и обладатель их умирает.

Жаркое и сухое лето быстро разрешает болезни, тогда как сырое лето упорно и сроки болезней тогда долгие; поэтому большинство язв [в такое] лето заканчивается омертвением.40 B [сырое лето] случается водянка, «скользкость кишок», «размягчение естества».41 Этому всему способствует обильное нисхождение соков сверху вниз, особенно из головы. Что же касается болезней знойной поры, то это, например, трехдневная лихорадка, постоянная лихорадка, жгучая лихорадка, похудание тела. Из болей [в этот период бывают] боли в ухе и воспаление глаз. Летом, особенно если оно безветренное, часто бывают рожа и прыщи, которые соответствуют [этому сезону]. Когда лето «весеннее», то состояние при лихорадках бывает хорошее, они не отличаются жесткостью и сухой остротой. В сырое лето бывает обильная испарина, обычно она ожидается [только] во время кризисов, так как жаркое и влажное [лето] этому способствует, ибо горячее растворяет, а влажное делает [кожу] мягкой и расширяет поры. Если лето [похоже на] «южное», то часты повальные болезни и заболевания оспой и корью; что же касается «северного» лета, то оно способствует созреванию [соков], но [в такое лето] учащаются «болезни сжатия». «Болезни сжатия» – это такие болезни, которые случаются, когда дурной сок течет от внутренней или внешней теплоты и внешний холод ударяет и сжимает его. Все эти болезни подобны катарам и сходным с ними [заболеваниям].

Когда «северное» лето бывает сухим, это полезно людям со слизистой [натурой] и женщинам. [В такое лето] у людей с желчной [натурой] бывает сухое воспаление глаз, [случаются и заболевания] хронической жгучей лихорадкой. Из-за сгорания желтой желчи вследствие [ее] запора [иногда] возникает преобладание черной желчи.

Что же касается осени, то осенью бывает много заболеваний, ибо люди часто ходят на горячем солнце, а потом переходят в холодное [место], а также из-за обилия плодов, которые портят соки, и вследствие упадка сил летом. Соки портятся осенью из-за дурных кушаний, а также по причине растворения легких [частиц сока] и сохранения плотных [частиц], которые сгорают [в теле]. Всякий раз, когда [какой-либо] сок поднимается [осенью], возбуждаемый естеством для изгнания или растворения, холод снова запирает его.

Осенью кровь сильно уменьшается в количестве, больше того: осень противоположна крови по натуре и не способствует ее зарождению, а раньше уже лето растворяло кровь и от этого ее стало меньше. Из соков осенью умножается желтая желчь, остающаяся от лета, и черная желчь – вследствие того, что [соки] летом сжигаются. Поэтому осенью бывает много черной желчи, ибо лето сжигает [соки], а осень охлаждает.

Начало осени до некоторой степени подходит для [натуры] стариков, а конец ее для них очень вреден.

Осенние болезни – это шелушащаяся чесотка, короста, раковые [опухоли], боли в суставах, смешанная лихорадка, четырехдневная лихорадка – [все это] из-за обилия черной желчи по причине, которую мы изъяснили.

[Осенью] также увеличивается селезенка и бывает истечение мочи по каплям, так в мочевом пузыре происходит изменение натуры от жары и от холода. Бывает [осенью] и задержание мочи, которое случается чаще, чем истечение мочи по каплям; бывает и скользкость кишок – и это потому, что холод гонит жидкие части

соков внутрь тела, – а также воспаление седалищного нерва. Забх бывает осенью [как бы] жалящим, желчным, а весной – слизистым, так как и тот и другой происходят от сока, который поднимает [и гонит] предшествующее время года.

[Осенью] часты случаи сухого илеуса, бывают также [случаи] сакты, болезни легких и боли в спине и бедрах по той причине, что излишки летом движутся, а [осенью] сжаты.

[Осенью] часто бывают черви в животе, так как [телесные] силы слишком слабы, чтобы переваривать [пищу] и изгонять [излишки]. Часто бывают, главным образом, если осень сухая, [заболевания] оспой, особенно, если ей предшествовало жаркое лето. Учащаются [осенью] и [случаи] помешательства – опять-таки вследствие дурного качества желчных соков, к которым примешивается черная желчь.

Осень – самое вредное время года для больных бугорчаткой легких, то есть чахоточных. В это время разъясняется то, что было неясным в обстоятельствах болезни, если она началась до [осени] и проявления ее не были очевидны. Это один из вреднейших периодов для болеющих худосочием – опять-таки по причине иссушающего влияния [лета]. Ведь осень – как бы поверенный лета в отношении оставшихся после него болезней.

Наилучшая осень – самая влажная и дождливая, а сухая осень наиболее дурна.

О действии сочетания [времен] года

Когда после «южной» зимы приходит «северная» весна, а за ней следует душное, влажное лето и изобилие воды, и весна сохраняет дурные соки до лета, то осенью учащается мор среди юношей и бывает много случаев ссадин и язв в кишках и длительной, неоднородной трехдневной лихорадки. Если же зима была очень сырая, то женщины, которые ожидают родов весной, выкидывают от малейшей причины, а если рожают, то рожают слабых, или мертвых, или больных. У людей учащаются случаи воспаления глаз и кровавого поноса. Катары в такое время становятся часты, особенно у стариков: [соки] изливаются у них в органы, и [больные] иногда внезапно умирают от этого, так как [соки] разом, в изобилии устремляются в пути прохождения пневмы.

Если весна была дождливой, «южной» и пришла после «северной» зимы, то летом учащаются острые лихорадки, воспаление глаз, «размягчение естества» и кровавый понос. Большинство этих [заболеваний происходит] от катаров и устремления накопившейся за зиму слизи, движимой теплотой, во внутренние полости. Особенно [часто] это бывает у людей влажной натуры, например, у женщин.

В такое время учащается и гнилостность и [порождаемые ею] лихорадки. Если летом во время восхода Сириуса случается дождь и подует ветер, то [можно] надеяться на благо, и болезни разрешаются.

Такое время года наиболее вредно для женщин и детей. Те из них, которые спасаются, заболевают четырехдневной [лихорадкой], так как соки сгорают и превращаются в золу, а после четырехдневной [заболевают] водянкой, как следствием четырехдневной лихорадки. Боли в селезенке и слабость печени тоже происходят от этого. Вредность [этого времени года] меньше для стариков и для тех людей, телу которых опасно охлаждение.

Если за сухим «северным» летом приходит дождливая «южная» осень, это предрасполагает тело людей к головным болям зимой, к кашлю, к хрипоте в горле, и к чахотке, так как им часто приходится болеть насморком. Поэтому, если после сухого «южного» лета приходит дождливая «северная» осень, то зимой тоже учащаются головные боли, затем – катар, кашель и хрипота. Если после «южного» лета приходит «северная» осень, то учащаются болезни от сжатия и запирания [соков], о которых ты уже знаешь.

Если же лето и осень сходны и оба оказываются «южными» и сырыми, то становится много влаги, и с приходом зимы проходят и упомянутые болезни от сжатия. Запор [соков] и нагромождение материи вследствие ее обилия и закрытия пор легко приводит к гнилостным заболеваниям. Зима неизменно вызывает заболевания, так как встречает [в телах людей] обильные дурные и запертые соки.

Если же [лето и осень] являются вместе сухими и «северными», то от этого имеют пользу те, кто жалуется на сырость, и женщины. А у других людей случается в такое время сухое воспаление глаз, хронический катар, острые лихорадки и меланхолия.

Знай далее, что холодные, дождливые зимы вызывают жжение при мочеиспускании.

Если лето очень жаркое и сухое, это порождает ангину – смертельную или несмертельную, лопающуюся и нелопающуюся. Лопающаяся [ангина] бывает наружная и внутренняя. [В такое время] случается затрудненное мочеиспускание, корь, ветряная оспа, доброкачественная оспа, воспаление век, «порча крови», сердечная тоска, задержание менструальной крови и кровохарканье. Если зима сухая и весна [после нее] тоже сухая, то это плохо. Изменение вещества воздуха губит деревья и растения; это губит скот, который ими питается, а это губит поедающих скот людей.

О влиянии изменений воздуха, не слишком противоположных естественному ходу вещей

Теперь нам следует дополнить [наше] рассуждение, [упомянув] о прочих необычных изменениях воздуха, которые не противоположны естеству и происходят в зависимости от обстоятельств небесных и обстоятельств земных. Мы уже указали на многие из них, говоря о временах года.

Что касается [изменений], подчиняющихся обстоятельствам небесным, то это, например, то, что происходит из-за небесных

светил. Дело в том, что иногда на одном участке неба собирается много ярких звезд и они встречаются с солнцем, это вызывает большое нагревание в том месте, над которым они находятся, или вблизи от него. А иногда они удаляются от зенита на значительное расстояние и нагревание оказывается недостаточным. [Самый факт] пребывания [солнца] в зените не так действует в отношении нагревания, как длительность пребывания солнца над головами [людей] или близко [от зенита].

Что же касается обстоятельств земных, то иные из них обусловлены широтами [тех или иных] стран, другие – возвышенным или низменным положением местности, некоторые – горами, некоторые – морями, некоторые – ветрами, некоторые – почвой.

Что касается обстоятельств, обусловленных широтой, то во всякой местности, близкой к тропику Рака на севере и к тропику Козерога на юге, летом жарче, чем в местности, отстоящей дальше по направлению к экватору и к северу. Следует считать правильными слова тех, кто полагает, что местности, лежащие под экватором, близки к уравновешенности. Дело в том, что небесный согревающий фактор здесь один – это пребывание солнца в зените. [Однако] пребывание солнца в зените само по себе не оказывает значительного действия; действие оказывает лишь длительность пребывания солнца над головой. Поэтому-то жара после средней молитвы42 сильней, нежели зной в полдень, и по той же причине жара в конце месяца Саратан43 и в начале месяца Асад44 сильнее, чем когда : солнце [достигло] предела склонения. Вследствие этого солнце, когда оно отошло от тропика Рака к какому-либо участку [Зое], расположенному ниже склонения, греет сильней, чем когда оно находится на том же участке по степени склонения, но еще не дошло до тропика Рака. В местности, прилегающей к экватору, солнце стоит в зените несколько дней, потом удаляется с [большой] быстротой, ибо у точек равноденствия увеличение [градусов] склонения относительно друг друга много больше, нежели у точек солнцеворота, иногда даже движение [солнца] у точек солнцеворота в течение трех, четырех или больше дней не производит ощутимого впечатления. Далее, солнце остается там долгое время на одном участке [неба], близком [от людей], и греет все сильнее. Исходя из этого, следует полагать, что страны, широты которых близки к полному склонению, – самые жаркие страны. За ними идут местности, удаленные от [экватора] в обе стороны к полюсам, [на расстояние], близкое к пятнадцати градусам. Жара на экваторе не столь чрезмерна, как при пребывании солнца в зените, вблизи тропика Рака, в обитаемой части земли, однако холод в странах, удаленных от этого тропика к северу, больше. Вот то, что является обязательным, если принимать во внимание широты местностей, хотя в других отношениях эти местности и сходны между собой.

Что же касается [явлений], обусловленных положением той или иной области на возвышенности или в низине, то [местность], расположенная в низине, всегда жарче, а та, что поднята и находится высоко, всегда холоднее. Ведь та часть окружающего нас воздуха, которая ближе к земле, жарче, вследствие усиления зноя солнечных лучей вблизи от земли, а та, которая отдалена от земли до известного предела, холоднее; причина этого излагается в природоведческой части философии. Когда низина при этом подобна впадине, она [еще] сильнее сжимает лучи солнца и [поэтому еще] жарче.

Что же касается того, что обусловлено горами, то [рассуждение] о горе как местопребывании входит в ту часть [книги], которую мы уже изложили; теперь же мы хотим поговорить о горе как о близлежащей [возвышенности]. Мы скажем: гора действует на воздух в двух направлениях: во-первых, тем, что она отбрасывает на местность лучи солнца или закрывает их перед нею, и, во-вторых, тем, что она не пускает ветер или, [наоборот], помогает ему дуть.

Что касается первого [момента], то если, например, в какой-нибудь местности, даже в северной, имеются горы, примыкающие к этой местности с севера, то, когда солнце в своем круговом движении оказывается над этими горами, нагревание гор [солнцем] отражается на местность и нагревает ее, если даже [местность] лежит на севере. То же самое [происходит], если горы находятся с западной стороны, так что восток остается открытым; если же горы находятся с восточной стороны, это явление наблюдается в меньшей степени. Дело в том, что, когда солнце заходит и освещает эти горы, оно с каждым часом отдаляется от них, и [согревающее] качество лучей, падающих от солнца на гору, уменьшает, а когда горы расположены к западу, дело обстоит не так, ибо солнце с каждым часом к ним приближается.

В отношении задержания ветра [надо сказать], что гора либо преграждает [путь] к местности дуновению холодного ветра, либо усиливает веяние горячего южного ветра, либо же, если местность расположена между крутыми склонами двух гор и открыта для ветра, то ветер дует там сильнее, чем в равнинной местности, так как воздуху свойственно не успокаиваться, если его втягивает в узкий проход и втягивание продолжается долгое время. То же самое происходит с водой и другими [жидкостями], и причина этого известна в естественных науках. Лучше всего для местности, в отношении прикрытия горами или отсутствия прикрытия, чтобы она была открыта в сторону востока и севера и прикрыта с западной и южной стороны.

Что же касается морей, то они вызывают увеличение влажности во всех соседних странах вообще. Если море прилегает с северной стороны, то это способствует охлаждению местности, так как северный ветер проносится над водой, которая по своей природе холодна. Если же море прилегает с юга, это вызывает увеличение уплотняющего [ветер действия] юга, особенно, если он не находит прохода, так как в этой стороне стоит гора. Если море лежит в направлении на восток, то оно больше увлажняет воздух, чем если находится на западе, так как солнце постоянно находится над [восточным морем] и производит испарение, которое увеличивается с приближением солнца, а над западными морями [солнце] бывает не всегда. Вообще же соседство моря вызывает увлажнение воздуха.

Если ветров много и они разносятся, не преграждаемые горами, то воздух более предохранен от гнилостности; если же ветер не может дуть свободно, то он предрасположен к гнилостности и способствует загниванию соков. Наиболее полезные в этом отношении ветры северные, а затем – восточные и западные, а самые вредные – это южные ветры.

Что же касается [изменений воздуха], обусловленных ветрами, то рассуждать об этом [можно] двояко: говоря вообще, безусловно, и говоря в связи с той или иной страной и ее особенностями. Если говорить вообще, то южные ветры в большинстве стран горячие и влажные. Жаркие они потому, что они приходят из областей, нагретых вследствие близости солнца, а влажность их объясняется тем, что большинство морей находится от нас к югу. Хотя [эти моря] южные, солнце действует на них с [большой] силой и производит испарения, которые примешиваются к ветру. Поэтому южные ветры становятся расслабляющими.

А северные ветры – холодные, так как они проходят над горами и холодными местностями, где много снега, и сухие, ибо к ним примешано немного паров вследствие того, что испарение на севере меньше. [К тому же] они не проходят над текучими и морскими водами, а проходят в большинстве случаев над застывшими водами или над пустынями.

Восточные ветры уравновешены в отношении жара и холода, но они суше западных, ибо на северо-востоке меньше пара, чем на северо-западе, а мы, во всяком случае, обитатели севера.

Западные ветры немного влажнее, так как они пролетают над морями и так как движение солнца противоположно их движению. Солнце и [западные] ветры как бы противостоят друг другу в движении, и солнце не так иссушает их, как оно иссушает восточные ветры, тем более, что восточные ветры чаще всего дуют в начале дня, а западные чаще всего дуют в конце дня. Поэтому западные ветры менее горячи, чем восточные, и более склонны к холоду, а восточные более жарки, хотя и восточные и западные ветры в сравнении с южными и северными являются уравновешенными.

Влияние ветров [в различных] местностях изменяется в зависимости от других причин. Бывает, что в некоторых странах южные ветры оказываются холодней, так как поблизости находятся снеговые горы, стоящие на юге, и южные ветры, проходя над ними, становятся холодными. Иногда северные ветры бывают горячее южных, если они проходят над раскаленными пустынями. Что же касается самумов, то это либо ветры, проходящие над очень горячими пустынями, либо ветры из рода дымов, которые производят в воздухе ужасающие явления, похожие на огонь. Если [такие ветры] тяжелые, то им случается загораться и воспламеняться. Тогда легкий [воздух] покидает их, а тяжелый опускается вниз, [сохраняя] остатки пламенности и огненности. По мнению древних ученых, все сильные ветры начинаются сверху; хотя источник их материи [идет] снизу, но начало их движения, веяния и дуновения [распространяется] сверху. Это суждение является либо общим, либо относится к большинству случаев; выяснение истинности этого [составляет задачу] физической науки, принадлежащей к философии. В разделе о жилищах мы посвятим этому [особый] параграф. [Пока же] этого достаточно.

Что же касается различия местностей в отношении почвы, то [это различие вызвано]тем, что почва иногда бывает глинистая, иногда каменистая, иногда песчаная, иногда илистая, иногда солончаковая, а иногда в почве преобладает минеральная сила. Все это оказывает действие на воздух и воду [данной местности].

О влиянии дурных изменений воздуха, противоположных естественному порядку вещей

Что же касается изменений, выходящих за пределы естества, то [они происходят] либо вследствие [тех или иных] превращений в [самом] веществе воздуха, либо вследствие превращений, [имеющих место] в его качествах. Что касается превращений, [совершающихся] в веществе, то они состоят в том, что вещество воздуха изменяется и становится дурным, так как одно из его качеств чрезмерно усилилось или, [наоборот], уменьшилось. Это и [называется] «поветрием», то есть некоторым загниванием, происходящим в воздухе и похожим на загнивание стоячей, испорченной воды.

Под «воздухом» мы не разумеем простой, обнаженный [элемент], ибо это не тот воздух, который нас окружает. Если он существует в чистом виде, то наверное существует и другой [воздух]. Ведь всякий простой, обнаженный элемент не загнивает, он либо подвергается превращению в своем качестве, либо превращается по [самому] своему веществу в другой простой [элемент], когда, например, вода превращается в воздух. Нет, мы разумеем под воздухом тело, рассеянное в пространстве, то есть вещество, смешанное из истинного воздуха, из частиц водяного пара и из частиц земли, поднимающихся вверх в дыме и пыли, а также из огненных частиц.

Мы говорим, что это воздух, так же, как говорим «вода» про морскую воду и болотную воду, хотя это и не чистая простая вода, а вода, смешанная с воздухом, землей и огнем, но только вода в ней преобладает. Такой воздух может загнивать и вещество его превращается в нечто дурное, подобно тому, как болотная йода загнивает и вещество ее становится дурным. Чаще всего «поветрие» и загнивание воздуха случаются в конце лета и осенью; о проявлениях, сопровождающих «поветрие», мы упомянем в другом месте.

Что же касается [превращений] качеств [воздуха], то они [состоят] в том, что воздух, по [своему] жару или холоду, переходит в качество непереносимое и из-за этого портятся посевы и приплод, [животных]. Это бывает либо вследствие изменения однородного [по существу], как например, при палящем зное, когда он [остановит] вредным, либо вследствие превращения противоположного [по существу], как, например, при сильном холоде летом из-за какого-либо обстоятельства.

Когда воздух изменяется, то в теле происходят из-за этого [различные] явления. Загнивая, воздух делает гнилыми соки и прежде всего гноит сок, заключенный в сердце, так как ему легче добраться до этого [сока], чем до других [соков]. Если воздух сильно нагревает, то расслабляет сочленения и растворяет [внутреннюю] влагу, увеличивая жажду, а также растворяет пневму, вызывая упадок сил, и препятствует пищеварению, рассеивая внутреннюю прирожденную теплоту, являющуюся орудием естества.

[Горячий воздух] делает желтым цвет лица, растворяя кровянистые соки, придающие [лицу] румянец, и, доставляя желчи преобладание над прочими соками, горячит сердце неестественным жаром, гноит и заставляет течь соки, направляя их в полости и в слабые органы. [Такой воздух] отнюдь не хорош для тела, находящегося в здоровом состоянии, но иногда полезен водяночным, параличным и страдающим холодным кузазом, холодным катаром, влажными спазмами и влажным параличом лицевого нерва.

Что же касается холодного воздуха, то такой воздух запирает внутри прирожденную теплоту, если не становится до того [холоден], что проникает внутрь [тела] – тогда это смертельно. Не слишком холодный воздух препятствует течению [дурных] соков и запирает их, но он вызывает катары, ослабляет нервы и приносит большой вред легочной трубке и легким. Если он не сильно чрезмерен [по холодности], то укрепляет пищеварение, усиливает все внутренние функции [тела] и возбуждает аппетит. Такой воздух в общем полезней здоровым людям, нежели чрезмерно горячий, а вредность его отражается на функциях, связанных с нервами, и состоит также в том, что он закупоривает поры и сдавливает содержимое в промежутках между костями.

Увлажненный воздух полезен и подходит для большинства натур. Он улучшает цвет лица и кожу и смягчает ее, очищает поры, так что они раскрываются, но предрасполагает [соки] к гниению. Сухой же воздух действует наоборот.

О явлениях, обусловленных ветром

О явлениях, обусловленных местом жительства

О явлениях, обусловленных движением и покоем

Действие движения на тело человека [бывает] различное, смотря по тому, сильно оно или слабо, чередуется ли с покоем и много или мало [человек двигается] – это, по мнению философов, составляет самостоятельный раздел, – а [также], с каким веществом [человек] имеет дело. Сильные движения, частые и редкие, чередующиеся с покоем, сходны в том, что возбуждают теплоту, однако сильные и нечастые [движения] тем отличаются от несильных и частых, а также от частых, чередующихся с покоем, что они очень разогревают тело, но растворяют меньше, если [вообще] растворяют. Что же касается частых [движений], то они растворяют понемногу, но больше, чем разогревают. Когда же каждая из этих [разновидностей движения] становится чрезмерной, то они охлаждают вследствие чрезмерного растворения прирожденной теплоты, а также иссушают. Если же [движения] связаны с каким-нибудь веществом, то иногда вещество производит действие, способствующее действию движения, а иногда его действие ослабляет действие движения.

Так, например, если движения суть движения, [производимые] в прачечном ремесле, то они, случается, порождают холод и влажность, если же это движения, [производимые] в кузнечном ремесле, то они, случается, порождают избыточную теплоту и сухость. Что же касается покоя, то он всегда охлаждает вследствие прекращения подъема теплоты и запирания ее, а также увлажняет, так как излишки перестают рассасываться.

О явлениях, обусловленных сном и бодрствованием

Сон сильно походит на покой, а бодрствование сильно походит на движение, но и то и другое состояние имеет, кроме того, свои особенности, которые нам необходимо рассмотреть.

Мы говорим: сон укрепляет все естественные силы, задерживая прирожденную теплоту, и ослабляет душевные силы, увлажняя и расслабляя пути прохождения душевной пневмы; субстанция пневмы мутнеет в этих проходах, и растворимые [частицы ее] задерживаются там. Однако [сон] устраняет все разновидности утомления и задерживает чрезмерное опорожнение; дело в том, что движение увеличивает текучесть материй, способных течь, кроме той, что находится близ кожи; сон иногда [даже] помогает ее изгонять, задерживая теплоту внутри и распределяя в теле питательные вещества так, что то, что близко к коже, устремляется [к ней] и задерживается то, что от нее далеко. Однако бодрствование в этом отношении более действенно, хотя сон заставляет сильнее потеть, нежели бдение. Дело в том, что сон вызывает испарину путем [полного] овладения соками, а не путем постоянного легкого растворения. Кто часто потеет во сне при отсутствии к этому других причин, тот, значит, так переполнен пищей, что не может этого вынести. Если сон находит материю, готовую для переваривания или дозревания, он превращает ее в естество крови и нагревает. Жар рассеивается по телу, и тело разогревается от прирожденной теплоты. Если же [сон] находит горячие желчные Соки и продолжается долгое время, то тело разогревается от посторонней теплоты. Когда же [сон] находит пустоту, то охлаждает [тело], растворяя [соки], а если он находит соки, не подчиняющиеся пищеварительной силе, то охлаждает путем распространения их.

Бодрствование же производит действия, противоположные всему этому, но когда оно становится чрезмерным, то портит натуру мозга, [придавая ей] некую сухость, и ослабляет ее, производя умопомешательство; [чрезмерно долгое бдение] сжигает соки и вызывает острые болезни.

А чрезмерный сон производит нечто противоположное всему этому. Он порождает вялость душевных сил, тупость мозга и холодные болезни и [происходит] это потому, что сон препятствует растворению соков. Бодрствование усиливает аппетит и голод, так как растворяет материю и ослабляет пищеварение, уменьшая [пищеварительную] силу. Метаться [в постели] между бодрствованием и сном – [самое] худшее из всех состояний.

Преобладающее [свойство] состояния сна то, что теплота [во сне] уходит внутрь, а холод выходит наружу; поэтому [люди] нуждаются в покрывале для всех своих членов, что не нужно бодрствующему. В следующих книгах ты найдешь много рассуждений о влиянии сна и о [связанных со сном] обстоятельствах.

О явлениях, обусловленных душевными движениями

За всеми душевными проявлениями следуют или им сопутствуют движения пневмы либо наружу, либо внутрь, причем это происходит либо разом, либо мало-помалу. За движением наружу следует холод внутри. Иногда это становится чрезмерным и [пневма] сразу растворяется и охлаждает [тело] как внутри, так и снаружи; это вызывает обморок или смерть. За движениями внутрь следуют холод снаружи и жар внутри. Иногда [пневма] задыхается от сильного стеснения и охлаждает [тело] снаружи и внутри; за этим следует глубокий обморок или смерть.

Движение [пневмы] наружу происходит либо разом, как при гневе, либо понемногу, как при наслаждении и умеренной радости.

Движение внутрь [происходит] либо разом, как при испуге, либо понемногу, как при печали; что же касается упомянутых [явлений] растворения и задушения [пневмы], то они всегда следуют за тем, что происходит разом, а уменьшение и истощение прирожденной [теплоты] всегда следует за тем, что [происходит] мало-помалу.

Под «уменьшением» я разумею задушение [пневмы] постепенно, а не сразу, и притом часть за частью, а под «истощением прирожденной [теплоты]» – растворение, [происходящее] не разом, но мало-помалу.

Бывает, что [пневма] движется одновременно в двух направлениях, когда это явление вызвано двумя причинами. Такова, например, тревога, которую сопровождают гнев и печаль, и тогда оба [душевные.] движения различны, или, к примеру, стыд: он сначала сжимает [пневму] во внутрь, потом разум и рассудок возвращаются, и сжатая [пневма] отпускается и устремляется наружу; и цвет лица становится красным.

Тело испытывает воздействие и от [других] душевных настроений, кроме тех, которые мы упомянули. Таковы [всевозможные] психические представления, которые воздействуют на физические состояния. Бывает, что новорожденный похож на человека, образ которого [родители] представляли себе при совокуплении, или цвет его лица близок к цвету [предмета], на который [родители] неотрывно смотрели во время извержения семени.

Эти положения иногда ужасают людей, не сведущих в сокровенных обстоятельствах бытия, и они отказываются их признать; однако те, кто углубился в познание, не отвергают их как вещь, существование которой допустить невозможно.

Сюда же относится движение крови из [органов], расположенных к этому, когда [человек] часто смотрит и вглядывается в красные предметы; из этой же области – оскомина на зубах, когда кто-нибудь другой ест кислое, и боль в членах, которые болят у другого, если [такая боль] пугает. По этой же причине изменяется натура, когда представишь себе что-нибудь страшное или радостное.

О явлениях, обусловленных тем, что едят и пьют

То, что едят и пьют, действует на человеческое тело трояко: [пища и питье] оказывают действие только своим качеством, действуют как элемент и действуют всем своим веществом. Иногда понятия, заключающиеся в этих словах, сближаются в общепринятом языковом употреблении, но мы, пользуясь ими, согласимся разуметь вещи, на которые [сейчас] укажем.

Что касается [фактора], действующего своим качеством, то это [пища], которой свойственно становиться горячей или холодной, когда она попадает в тело человека и она согревает своей теплотой и охлаждает своим холодом, не уподобляясь при этом [составу тела].

[Пища], действующая как элемент, такова, что ее [вещество] претерпевает превращение и принимает образ части какого-либо органа человека, но при этом случается, что в ее элементах, принявших образ этого органа, остается с начала до завершения [процесса] связывания и уподобления остаток прежних качеств, более сильных в своем роде, чем качества, присущие человеческому телу. Такова, например, кровь, рожденная латуком: ей сопутствует холодность большая, нежели [холодность] натуры человека, хотя [эта кровь] и стала кровью, пригодной, чтобы быть частью органа человека. А кровь, рожденная чесноком, [действует] наоборот.

Что же касается [пищи], действующей своим веществом, то она действует видовой формой, в которой существует как таковая, а не качеством, не уподобляясь телу человека или уподобляясь ему.

Под «качеством» я [здесь] разумею одно из четырех [первичных] качеств [вещей].

В воздействии того, что действует качеством, материя не принимает участия. [Пища], действующая как элемент, когда ее элементы изменяют свою субстанцию и претерпевают превращение, обусловленное какой-либо силой в теле, выступает, во-первых, как замена [пищи], усвоенной [телом], и, во-вторых, разжигает прирожденную теплоту, увеличивая количество крови. Иногда она, в-третьих, действует также благодаря оставшимся у нее качествам.

[Пища], действующая своим веществом, действует благодаря видовой форме, возникающей после смешения [элементов].

Когда простые тела ее смешиваются и из них образуется нечто единое, она делается способной к восприятию видового [отличия] и формы, более совершенной, нежели у простых тел. Эта форма не [тождественна] первичным качествам, присущим элементам, и не является натурой, возникающей из элементов; это есть некая совершенная [форма], приобретаемая элементами соответственно способности [к этому], полученной благодаря смешению.

Таковы, например, притягивающая сила магнита и естество всякого вида растений и животных, приобретенные после смешения [элементов], благодаря созданному им предрасположению. [Эта сила возникла] не от элементов натуры и не есть caма натура так как это не теплота, не холодность, не влажность и не сухость. Это не простое тело и не смесь – нет, это нечто подобное цвету, запаху, душе или другой форме, не принадлежащей к ощущаемым вещам.

Эта форма, возникающая после смешения, случается, находит свое совершенное проявление, подвергаясь воздействию чего-либо другого, поскольку она является [в том случае] пассивной силой. Случается, однако, что совершенство этой формы выражается в воздействии на что-либо другое, если она является силой, способной к воздействию на другие вещи. Когда она действует на что-либо другое, то иногда ее действие [проявляется] в теле человека, а иногда она и не имеет места. Когда эта сила есть сила, действующая в теле человека, то иногда она производит действие подходящее, а иногда оказывает действие не подходящее; это действие в своей совокупности исходит не от натуры [данной вещи], а от ее видовой формы, возникшей после смешения. Поэтому оно называется «действием всего вещества», то есть видовой формы, а не качеств – [я хочу сказать], не четырех [первичных] качеств и не того, что является результатом их смешения. Что касается действия подходящего, то это, например, действие пиона, которое прекращает падучую, а действие не подходящее – сила аконита, разрушающая вещество [тела] человека.

Вернемся теперь [к предмету речи] и скажем, когда мы говорим про что-либо принятое внутрь или применяемое снаружи, что оно горячее или холодное, то разумеем, что оно является таким в потенции, но не на деле; мы хотим лишь сказать, что эта вещь в потенции горячей или холодней нашего тела. А под «потенцией» мы разумеем силу, рассматриваемую в то время, когда на нее действует теплота нашего тела, [имея в виду], что после того, как носитель силы подвергается воздействию существующей в нас прирожденной теплоты, это свойство станет ей присущим на деле.

Но иногда мы разумели под «потенцией» нечто другое, а именно брали слово потенция в смысле «хорошее предрасположение», «способность». Так, мы говорим, что сера «горяча в потенции». Иногда мы довольствуемся словами, что такая-то вещь горяча или холодна, разумея в большинстве случаев: «по смешению первоначальных элементов», и не принимая во внимание действие на нее нашего тела. Так, мы говорим про лекарство, что оно [действует] в потенции. Так [обстоит дело], когда слово потенция употребляется в смысле «приобретенная способность», как, скажем, способность писца к писанию, который [в данную минуту] перестал писать. Мы говорим, например, «аконит потенциально вреден». Разница между этим [значением] и первым та, что в первом случае [потенция] не переходит в действие, пока [вещество] не претерпит в теле явного превращения, а в этом случае [сила] действует либо самим фактом соприкосновения, как например, яд гадюк, или после самого незначительного изменения своего качества, как аконит.

Между первой силой и той, о которой мы [сейчас] упомянули, стоит посредствующая сила. Она подобна силе ядовитых лекарств.

Далее мы скажем, для лекарств установлено четыре степени. Первая – [такая], когда действие принятого [лекарства] в теле является по своему качеству действием неощутимым, например, когда оно горячит или холодит, но согревание и охлаждение не осознается и не ощущается, если не [принимать это лекарство] повторно или часто. Вторая степень – это когда [лекарство] действует сильнее, но не настолько, чтобы принести явный вред функциям [тела] и только несущественно изменяет их естественный ход, если не принимать его повторно и часто. Третья степень – это когда действие лекарств причиняет явный и существенный вред, но не доходит до того, чтобы погубить и разрушить [тело]. Четвертая степень – когда лекарства до того [сильны], что губят и разрушают; таково свойство ядовитых лекарств.

Вот таково [действие лекарств] по качеству, что же касается вещества, губительного по всей своей субстанции, то это яд.

Скажем снова: всякое [вещество], из тех, которые поступают в тело, и между ними и телом происходит взаимное воздействие друг на друга, либо изменяется телом, но не изменяет его, либо изменяется телом и [само] изменяет его, либо не изменяется телом, но изменяет его. Что касается [веществ], которые изменяются телом, но не производят в нем сколько-нибудь значительного изменения, то они либо уподобляются телу, либо не уподобляются. То, что уподобляется телу, это питательные вещества в абсолютном смысле, а то, что не уподобляется, это лекарства умеренной [силы].

[Вещества], которые изменяются телом и [сами] изменяют его, обязательно должны либо измениться и [сами] изменять тело, но в конце концов, изменившись, перестать его изменять, или же дело происходит не так, и в конце концов само вещество [окончательно] изменяет тело и разрушает его.

В первом случае [вещество] либо таково, что уподобляется телу, либо не таково, чтобы уподобляться телу. Если оно уподобляется, то это – лекарственная пища, а если не уподобляется, то это лекарство в абсолютном смысле. Во втором случае это ядовитые лекарства.

Что же касается [вещества], которое совершенно не изменяется от [действия] тела, но изменяет его, то это яд в абсолютном смысле. Говоря, что [такое вещество] не изменяется от действия тела, мы не разумеем, что оно не согревается в теле от действия существующей там прирожденной теплоты; это не так, ибо большинство ядов, которые не согреваются в теле от действия его прирожденной теплоты, не производят на него действия. Нет, мы хотим сказать, что такое вещество не изменяется по своей природной форме, но продолжает действовать, будучи устойчивым по силе и форме, пока не разрушит тело. Естество этого [вещества] иногда бывает горячим, и тогда помогает его особому качеству растворять пневму, как [это делает] яд гадюк и аконит, а иногда она бывает холодной, и тогда помогает особому качеству угашать и ослаблять пневму, как это [делает] яд скорпиона и болиголов.

Все, что питает, в конце концов производит в теле естественное изменение, а именно, согревание. Дело в том, что когда [питательное вещество] превращается в кровь, то оно неизбежно усиливает согревание, даже латук и тыква производят такое согревание. Но мы разумеем под изменением не это согревание, а то, что исходит от качества данной вещи, тогда как форма ее еще остается [неизменной]. Пищевое лекарство45 претерпевает от [влияния] тела превращение в своем веществе и подвергается превращению в своем качестве, но превращение качества происходит раньше. Некоторые [питательные вещества] сначала превращаются в теплоту и согревают, как например, чеснок, а некоторые превращаются сначала в холод и охлаждают, как например, латук.

Когда превращение в кровь завершается, то действие [вещества] более всего выражается в согревании вследствие увеличения [количества] крови, да и как ему не согревать, когда оно стало горячим и сбросило с себя холодность? Однако каждому из этих двух [процессов] сопутствует некая доля прирожденного качества, [сохраняющаяся] в субстанции и после превращения. Так, в крови, образующейся от латука, остается некоторая [способность] охлаждать, а в крови, образующейся от чеснока, – некоторая [способность] согревать, но [только] на известное время.

Среди пищевых лекарств есть такие, которые ближе к лекарствам, и такие, которые ближе к пище, как и самые пищевые вещества, из коих некоторые ближе к веществу крови, как [например], вино, яичный желток, мясной сок, некоторые от нее несколько дальше, например хлеб и мясо, а некоторые много дальше, как [например], лекарственная пища.

Мы говорим: питательное вещество изменяет состояние тела своим качеством и своим количеством. Что качается [изменения] качеством, то это уже объяснено, а при [изменении] количеством [последнее] либо больше [необходимого], и тогда это вызывает несварение и закупорки, а затем загнивание [соков], либо меньше, и тогда это вызывает худосочие. Излишняя по количеству [пища] всегда охлаждает, конечно, если от нее не происходит загнивание, [при котором] она согревает. Дело в том, что как самое загнивание возникает от посторонней теплоты, так и от [загнивания] возникает посторонняя теплота.

Мы говорим также: питательные вещества бывают мягкие, бывают грубые, а бывают уравновешенные. Мягкая [пища] это такая, из которой рождается жидкая кровь, грубая – такая, из которой рождается густая кровь. Каждая из этих разновидностей [пищи] бывает либо очень питательной, либо – малопитательной. Образцом мягкого, очень питательного вещества служат вино, мясной сок, нагретый яичный желток и яйца всмятку – все эти [вещества] очень питательны, так как большая часть их вещества превращается в пищу. А образцом грубой малопитательной пищи являются сыр, вяленое мясо, баклажаны и тому подобное. То, что превращается из этой [пищи] в кровь, незначительно.

Грубой, [но] очень питательной пищей являются, например, А вареные яйца и говядина, а образцом пищи мягкой, [но] малопитательной могут служить джулаб, овощи, уравновешенные по консистенции и по качеству, а из плодов – яблоки, гранаты и тому подобное.

В каждой из этих разновидностей пищи есть такая, что дает дурной химус, а есть и такая, что дает хороший химус. Образцом мягкой, очень питательной пищи, дающей хороший химус, служат яичный желток, вино, мясной сок; образцом мягкой малопита; тельной пищи, дающей хороший химус, – латук, яблоко, гранат; мягкой, малопитательной пищей, дающей дурной химус, являются редька, горчица и большинство овощей, а пример мягкой, очень питательной пищи, дающей Дурной химус; – это легкое и цыплята. Грубой, очень питательной пищей, дающей хороший химус, являются вареные яйца и мясо годовалых ягнят, а образцом грубой, очень питательной пищи, дающей дурной химус, могут служить говядина, гусятина, конина. Грубая, малопитательная пища, дающая дурной химус, это, например, вяленое мясо. Среди всего этого ты найдешь и уравновешенную в [отношении мягкости и грубости пищу].

О качествах воды

Вода есть один из элементов и отличается среди совокупности элементов тем, что она входит во все, что мы принимаем [внутрь] —не потому, что вода питает, а ради того, что она проводит питательные вещества и улучшает их консистенции. Мы сказали, что вода не питает, ибо то, что питает, есть, в потенции, кровь и, в более отдаленной потенции – часть какого-либо органа человека, а простое тело не способно, претерпев превращение, принять образ крови и образ органа, человека, пока оно не вступит в сочетание с [другими элементами]. Но вода есть вещество, способствующее течению питательных веществ и их размягчению, и сопутствует им, когда они проходят к сосудам и устремляются к проходам. Без такого рода помощи нельзя обойтись во всем процессе питания.

Далее, вода различается не в отношении водянистого вещества, а смотря по тому, что к ней примешано, и по преобладающим в ней качествам. Лучшая вода – это вода родников, но не всех родников, а [протекающих] по чистой земле, в почве которой не преобладают никакие посторонние свойства и качества, или по земле каменистой, которая лучше [сохраняется] от загнивания земной гнилью. Но земля, состоящая из чистой глины, лучше, чем каменистая.

[Хорошая вода] не всякого чистого родника, а такого, который вместе с тем и течет, да и не всякого текущего родника, а родника, текущего и при этом открытого для солнца и для ветров, – ведь это одно из качеств, благодаря которым проточная вода приобретает достоинство. Что касается стоячей воды, то иногда она, являясь открытой, приобретает дурные свойства, которых не имеет, [будучи] в низине и [являясь] скрытой [от солнца]. [Хороша] также не всякая текучая вода, открытая для солнца, а лишь такая, у которой глинистое русло.

Знай, что воды с глинистым руслом лучше, чем те, что текут по камням. Ведь глина очищает воду, отнимает у нее посторонние примеси и делает ее прозрачной, а камни не делают [всего] этого. Но глина в русле должна быть чистой, без [примеси] ила, соли или чего-либо другого, ибо случается, что если воды много и она течет с силой, примеси, вследствие своего обилия, переходят в ее естество.

Течение воды должно быть направлено к солнцу. [Если] она течет на восток, особенно на летний, то такая [вода] – самая лучшая, тем более, если она очень далеко ушла от своего начала. Затем [следует] вода, направляющаяся к северу, а та, что течет на запад или на юг – плоха, особенно когда дует южный ветер. Вода, что спускается с возвышенных мест, при наличии прочих достоинств, лучше.

Вода, обладающая такими качествами, пресна и кажется сладкой. Если смешать вино с такой водой, вино допускает это лишь в небольшой части. Она легка на вес и вследствие своей разреженности быстро охлаждается и нагревается, холодна зимой и тепла летом, не имеет никакого вкуса или запаха, легко спускается во внутренности, скоро разваривает, то, что в ней варят, и быстро кипятит то, что в ней кипятят.

Знай, что взвешивание – один из удачных способов узнать качество воды: более легкая [вода] в большинстве случаев лучше. Вес иногда определяется при помощи мерки, иногда узнается [следующим образом]; две тряпки или два куска хлопка одинакового веса смачивают водой различного качества, потом высушивают насухо и взвешивают. Вода, [которой был смочен] хлопок, оказавшийся более легким, лучше.

Возгонка и перегонка – один из [путей] исправления плохой воды, а если это невозможно, то кипячение. Кипяченая вода, как свидетельствуют ученые, меньше раздувает [живот] и быстро спускается [во внутренности]. Невежественные врачи думают, что в кипяченой воде легкие части поднимаются [и испаряются], а тяжелые остаются, поэтому от кипячения [будто бы] нет пользы, так как оно делает воду более плотной. Однако тебе должно знать, что [все] частицы воды, пока она остается водой, сходны между собой в отношении легкости и плотности, ибо вода – тело простое не сложное. Но вода становится плотной либо вследствие усиления действия на нее качества холода, либо вследствие значительной примеси землистых частиц, которые чрезвычайно малы и не могут отделиться от воды и осесть в ней, ибо они, вследствие своей малости, не такого размера, чтобы быть в состоянии разорвать сцепление [частиц] воды и образовать в ней осадок. Это по необходимости приводит к тому, что между ними и веществом воды происходит смешение. Кипячение сначала уничтожает плотность, возникшую от холода, потом подвергает частицы воды сильному

разрежению, так что они становятся жиже по консистенции, и делается возможным отделение от воды тяжелых землистых частиц, заключенных в ней, когда она была плотной. Они пронизывают [воду], осаждаясь в ней, и отделяются от нее [в процессе] осаждения, так что вода становится чистой, близкой к простому телу. То, что отделилось благодаря испарению, является однородным с оставшейся водой, недалеким от нее [по составу], ибо, когда вода освобождается от примеси, ее частицы становятся сходными в отношении тонкости, и поднявшиеся [при испарении] частицы не имеют большого преимущества над тем, что осталось. Кипячение лишь утончает воду, устраняя уплотнение от холода и примеси, примешанные к воде, выпадают в осадок. Доказательством этого служит то, что, если оставить густую воду [стоять] долгое время, из нее не выпадет сколько-нибудь значительного осадка; если же ее вскипятить, то сейчас же выпадет большой осадок, причем оставшаяся вода станет легкой на вес и чистой. Причиной выпадения осадка является утончение, вызванное кипячением [воды]. Разве не знаешь ты, что вода больших рек, – таких, как например, река Джейхун,46 особенно если ее зачерпнуть в конце реки, – крайне мутная, когда ее черпаешь, но затем она в короткое время с первого раза очищается, так что если процедить ее второй раз, совершенно не выпадает осадка, о котором стоило бы говорить?

Некоторые люди допускают крайнее преувеличение, расхваливая воду Нила, и объединяют ее похвальные качества в четырех [свойствах]: в отдаленности начала ее течения, в ее обилии, в том, что у нее хорошее русло, и в том, что она направляется на север с юга, придавая нежность текущим [в русле] водам. Что касается обилия воды, то это [свойство] разделяют [с Нилом] и другие [реки].

Если ежедневно очищать дурную воду, [переливая ее] из сосуда в сосуд, от из нее обязательно будет каждый день снова появляться осадок; при этом то, что должно осесть, станет оседать лишь постепенно, не быстро, и [воду] все же нельзя будет хорошо очистить. Причина этого в том, что землистые примеси легко выпадают из вещества тонкого по субстанции, не имеющего густоты, вязкости и маслянистости, и не так легко осаждаются из плотного [вещества], а кипячение придает веществу тонкость. За кипячением [в этом смысле] следует перемешивание.

К хорошей воде относится и дождевая вода, особенно та, что [выпадает] летом из грозовых туч. Вода же, которая [выпадает] из облаков, [пригнанных] бурными ветрами, – мутная от пара, из которого рождаются [облака], а также мутная и от облака, из которого она капает. Поэтому вещество такой воды имеет примесь и она не чиста. К тому же гнилостность спешит к дождевой воде, даже если эта вода наилучшая, какая бывает, так как [дождевая] вода очень жидка и на нее быстро действует разрушающее [начало] земли и воздуха.

Гнилостность [дождевой воды] является причиной загнивания соков, и она вредна для груди и для голоса. Некоторые люди говорят: «причина этого в том, что [дождевая] вода рождается из паров, поднимающихся от разнообразной влаги». Но если бы причина была такова, то дождевую воду наверное порицали бы, а не хвалили, однако это не так. [Причина здесь] в большой тонкости вещества [дождевой воды]. Состав всякого тонкого вещества [легко] подвергается воздействию, и если поторопиться вскипятить дождевую воду, то ее способность гнить становится небольшой.

Если принимать внутрь кислые вещи, когда приходится по необходимости пить дождевую воду, способную загнивать, то это предохранит от ее вреда.

Что же касается воды из колодцев и подземных каналов, то по сравнению с водой родников она дурная, ибо [состоит из] спертых вод, в течение долгого времени смешанных с частицами земли и не свободных от некоторой гнилостности. Она извлекается [из глубины] и приводится в движение понуждающей [внешней] силой, а не силой, заложенной в ней самой, склонной устремляться наружу; [извлечение из глубины] достигается искусственно, с помощью хитрости, тем, что воде облегчают возможность просочиться. Хуже всего вода, для которой проложили проход в свинцовых [трубах]; она заимствует силу [свинца] и часто вызывает язвы в кишках.

Подпочвенная вода хуже колодезной, так как вода в колодце быстро натекает вследствие вычерпывания и постоянно находится в движении, не оставаясь надолго запертой. Что же касается подпочвенной воды, то она долго блуждает в порах гниющей земли и движение ее, когда она выбивается наружу, медленное, проистекающее не от силы собственного стремления, а от обилия массы [воды. К тому же подпочвенная вода] находится только в испорченной, гниющей земле.

Что же касается воды от льда и снега, то она густая.

Стоячая болотная вода, в особенности открытая, дурная и тяжелая. Она охлаждается зимой только от снега и порождает слизь [в теле], а летом она нагревается от солнца и от гниения и порождает желчь. Из-за своей плотности и примеси землистых частиц, а также вследствие испарения жидкого [вещества], она порождает у пьющих ее заболевания селезенки, истончает брюшные стенки и запирает внутренности. Конечности, плечи и шея у них высыхают, их одолевает позыв к еде и питью, живот у них запирается и рвота затруднена. Вследствие задержания вещества воды [такие люди] нередко подвержены водянке, а иногда их поражает воспаление легких, а также скользкость кишок и болезни селезенки. Ноги у них становятся тонкими, печень слабеет, и они мало едят из-за болезни селезенки; у них возникают умопомешательство, почечуй, расширение вен воспаление легких и рыхлые опухоли, особенно зимой. У женщин, [пьющих болотную воду], и беременность и роды проходят трудно; они рождают распухших младенцев, и у них часто бывает ложная беременность. У детей [таких людей] часто образуется водянка яичка, а у взрослых – расширение вен и язвы на голени; язвы у них не заживают.

У [таких людей] большой аппетит. У них трудно вызвать понос, и он сопровождается страданием и изъязвлением внутренностей. У них часто случается четырехдневная [лихорадка], а у стариков – жгучая, по причине сухости их естества и живота.

Стоячие воды, каковые бы они ни были, не подходят для желудка. Действие [воды], зачерпнутой из родника, близко к действию стоячей воды, но [вода родника] лучше стоячей, так как ее пребывание на одном месте недолговременно; однако, пока [вода в роднике] не течет, в ней неизбежно бывает некоторая тяжесть. Иногда большое количество [такой воды] вызывает запор. Она быстро начинает разогревать [тело] внутри и поэтому не подходит для больных лихорадкой и для тех, кого одолела желчь и, наоборот, лучше всего подходит при болезнях, нуждающихся в запирании и дозревании [соков].

Вода, к которой примешивается минеральное вещество или нечто подобное, а также воды, в которых водятся пиявки, всегда хуже, но у некоторых из них есть полезные свойства. Вода, в которой преобладает сила железа, полезна тем, что укрепляет внутренности, препятствует расстройству желудка и поднимает все силы желания. Мы еще будем впоследствии говорить о качествах такой воды и того, что с нею сходно.

Когда снег и лед чисты и не смешаны ни с какой дурной силой, то все равно растворять ли их, [превратив] в воду, или остуживать ими воду снаружи, или же бросить в воду – они [во всех случаях] хороши и качества их разновидностей не различаются между собой резко и значительно. Однако вода [льда и снега] плотнее всякой другой воды и вредна для тех, у кого болят нервы; если ее вскипятить, она снова становится пригодной [для таких больных].

Если же лед образовался из дурной воды или снег приобрел в местах, где он выпал, постороннюю силу, то лучше всего охлаждать ими воду, оградив ее от смешения с ними.

Холодная вода в умеренном количестве – наиболее подходящая вода для здоровых, хотя она иногда вредна для нервов и для тех людей, которые страдают опухолями внутренностей. [Такая вода] – одна из [веществ], возбуждающих аппетит и укрепляющих желудок.

Горячая вода портит пищеварение и гасит [аппетит к] еде. Она не утоляет жажду сразу и нередко приводит к водянке и худосочию и иссушает тело.

Что же касается теплой воды, то если она [только] тепловатая, от нее тошнит; если же она теплее, и ее пьют натощак, то она нередко промывает желудок и «отпускает естество»; однако употреблять ее в большом количестве дурно, – это ослабляет силу желудка.

Очень горячая, вода иногда разрежает куландж и разбивает ветры из селезенки. Люди, которым помогает вода, согретая искусственно, – это больные падучей, меланхолики, больные, страдающие от холодной головной боли и воспаления глаз, а также те, у кого прыщи в горле и на деснах и опухоли за ушами, и [люди], страдающие катарами, язвами грудобрюшной преграды и нарушением непрерывности в области груди. [Горячая вода] увеличивает [отделение] крови при месячных и мочи и успокаивает боли.

Что же касается соленой воды, то она сначала истощает, иссушивает и вызывает понос благодаря своему очищающему [действию], потом, в конце концов, связывает [желудок] вследствие [заложенного] в ее естестве высушивающего действия. Она портит кровь и порождает зуд и чесотку.

Мутная вода порождает камни и закупорку; после нее следует принимать мочегонные. Однако люди, страдающие животом, нередко получают пользу от [мутной воды] и прочих [разновидностей] густой тяжелой воды, так как она задерживается в животе и медленно спускается вниз. К средствам, противодействующим [мутной воде], принадлежат жиры и сладости.

Вода с примесью нашатыря «отпускает естество», [все равно], пить ее, сидеть в ней или поставить [из нее] клизму.

Квасцовая вода помогает при излишне [обильных] месячных очищениях, при кровохарканье и при почечуе, но только она сильно возбуждает лихорадку в теле [людей], к ней расположенных.

Железистая [вода] устраняет заболевания селезенки и способствует [усилению] похоти; медистая вода хороша при порче натуры.

Если смешиваются различные воды, хорошие и дурные, то одолевает сильнейшая [из них].

Мы изъяснили, как обращаться с дурной водой, в главе о режиме путешественников. Остальные [сведения] о действии воды, ее качествах и силах ее разновидностей мы излагаем в разделе о воде [в Книге] о простых лекарствах.

О явлениях, обусловленных задержанием и опорожнением

Запор того, что должно быть по естеству извергнуто, бывает либо от слабости изгоняющей [силы], либо от мощности удерживающей силы, которая вцепляется в [подлежащее извержению] вещество. [Это бывает также] от слабости переваривающей силы, вследствие чего вещество долго остается во вместилище, где естественные силы задерживают его до полного завершения переваривания.

[Случается это также] вследствие узости проходов и закупорки их, либо из-за плотности или вязкости вещества, либо если оно так обильно, что изгоняющая сила неспособна с ним справиться, или же вследствие утраты ощущения необходимости изгнать [подлежащее извержению вещество], ибо опорожнению способствует также и сила воли; [такая утрата] случается при желтушном куландже.

[Причиной задержки опорожнения] бывает также и то, что [часть] естественной силы обращена в другую сторону, как бывает при кризисах [болезни], когда происходит сильное задержание мочи или испражнений, ибо кризисное опорожнение осуществляется другим способом.

Когда происходит задержание того, что должно быть извергнуто, от этого случаются [различные] болезни. Это либо болезни из области сочетания [частиц], то есть закупорка, расслабление, влажные спазмы и тому подобное, либо болезни натуры, то есть гниение, а также запирание прирожденной теплоты и переход ее в отненность, или угасание прирожденной теплоты от длительного или сильного запирания, следствием которого является холод, или же преобладание в теле влажности. Что же касается соучаствующих болезней, то это разрыв и вскрытие сосудов.

Несварение желудка – одна из худших причин болезней, особенно если оно случилось вслед за привычным недоеданием, как это бывает, например, от чрезмерного насыщения при обильном урожае после чрезмерного голодания при недороде.

Что же касается сложных болезней [задержания], то это опухоли и прыщи.

Извержение того, что должно быть задержано, [происходит] либо от мощности изгоняющей силы, либо от слабости удерживающей силы, или же от того, что материя беспокоит либо своей тяжестью, когда она обильна, либо растягивает своим ветром, либо обжигает своей остротой и едкостью, а также от жидкости материи, которая как будто течет сама по себе и изгоняется легко. В этом ей иногда способствует расширение проходов, как бывает при [излишне обильном] истечении семени, их расщепление вдоль или разрыв поперек, или же [чрезмерное] раскрытие устий, как случается при кровотечениях из носа. Такое расширение возникает от причин внешнего или. внутреннего [порядка].

Когда происходит извержение того, что должно быть задержано, от этого возникает охлаждение натуры вследствие извержения воспламеняющейся материи, которой питается прирожденная теплота. [Но] иногда от этого происходит согревание натуры, когда то, что извергнуто, холодно по натуре, как например, слизь, или близко по натуре к уравновешенности, как например, кровь. Тогда берет верх очень горячий [сок], как, [скажем], желчь и согревает [натуру].

Иногда от [излишнего опорожнения] возникает сухость – постоянная и по существу, а иногда возникает и влажность – по аналогии с тем, что мы сказали о возникновении теплоты. Это происходит при умеренном извержении сушащего сока и невозможности для прирожденной теплоты полностью переваривать пищу, вследствие чего увеличивается количество слизи. Однако такая влажность не полезна прирожденной натуре и [сама] не является] прирожденной, так же как не является прирожденной и [упомянутая выше] теплота. Напротив, следствием всякого чрезмерного опорожнения являются холод и сухость в веществе и природа органов, хотя в некоторых случаях к ним присоединяются посторонняя теплота и недоброкачественная влажность.

Иногда за чрезмерным опорожнением следует такое заболевание орудий, как закупорка – также вследствие чрезмерной сухости и закупоривания сосудов; следуют за ним также кузаз и спазмы.

Что же касается умеренного задержания и опорожнения, Соответствующих времени надобности в них, то они полезны и сохраняют [тело] в здоровом состоянии.

Итак, мы говорили о [болезнетворных] факторах, являющихся обязательными по своему роду, хотя большинство их разновидностей и не бывает обязательным. Возьмемся же [теперь] за другие причины.

Общее рассуждение о необязательных и невредоносных факторах, действующих на тело

Поговорим же теперь о факторах необязательных и невредоносных, то есть таких, которые по своему роду не [заложены] в естестве и не противоположны естеству. Это вещи, соприкасающиеся с телом, [но только] не воздух, ибо воздух обязателен [для тела], а, например, купанье в бане, всевозможные растирания и прочее. Начнем с общих рассуждений об этих факторах и скажем [следующее].

Вещи, действующие на тело человека извне путем соприкосновения, действуют на него двумя способами: либо тем, что тонкие [части их вещества] проникают в поры благодаря заложенной в них способности погружаться и проходить [вглубь], либо потому, что органы втягивают их через поры; [иногда же] оба эти процесса взаимно способствуют друг другу. А иногда [это осуществляется] без всякого смешения с телом, одним лишь чистым качеством [фактора], изменяющим [состояние] тела. Это качество иногда действует фактически, как [например], охлаждающее смазывание, которое действительно охлаждает, и согревающее смазывание, которое действительно согревает, или, [скажем], согревающие припарки, которые фактически согревают, а иногда – потому, что данное качество присуще [фактору] потенциально, но прирожденная теплота возбуждает в нем деятельную силу и выводит ее [из потенциального состояния] в активное. В некоторых случаях [вещи действуют] благодаря своим специфическим свойствам.

К вещам, которые изменяют [тело] при соприкосновении и не изменяют его при приеме внутрь, относится, например, лук; если его приложить снаружи он изъязвляет, но не изъязвляет при приеме внутрь. А некоторые вещи [действуют] противоположным образом, например, свинцовые белила: если их выпить, они производят большое изменение, а если смазать ими – не действуют никак. Некоторые [вещи] действуют при обоих способах [употребления].

Причина действия [факторов] первой разновидности – одна из [следующих] шести. Первая [причина заключается в том], что если ввести внутрь тела [вещество] вроде лука, то переваривающая сила спешит его разбить и изменяет его натуру, не оставляя его неприкосновенным на такой срок, в течение которого он может произвести свое действие и вызвать изъязвление внутри.

Вторая причина в том, что такие вещества в большинстве случаев принимаются внутрь в смеси с чем-нибудь другим, третья – в том, что оно также смешивается в сосудах питания с жидкостями, которые его заливают и разбивают его силу.

Четвертая [причина] в том, что [такое вещество] остается снаружи на одном месте, а внутри оно все время перемещается; пятая – в том, что снаружи оно крепко пристает [к телу], а внутри [лишь] прикасается, не приставая [к органам]. Шестая причина в том, что, когда такое вещество оказывается внутри, его получает в свое распоряжение естественная сила, и излишек его немедленно изгоняется, а доброкачественное [вещество] превращается в кровь.

Что же касается отличия свинцовых белил [от лука], то причина его в том, что частицы свинцовых белил плотны и не проходят в поры извне, а если и проходят, то не углубляются до мест выхода пневмы и до главенствующих органов: если же принять их внутрь, то дело обстоит наоборот. И еще [следует добавить], что заключающееся в свинцовых белилах ядовитое естество возбуждается только при чрезвычайном воздействии на него имеющейся в нас прирожденной теплоты, а такое воздействие не возникает от самого [факта] соприкосновения извне. В Книге о простых лекарствах тебе еще нередко придется снова встретиться с рассуждениями, относящимися к этой области.

О явлениях, обусловленных купаньем в бане, нагреванием тела на солнце, лежанием на песке и закапыванием в него, погружением в жирные вещества и поливанием лица водой

Сказал один из знатоков: «Лучшая баня – та, что давно построена, обширная по пространству и имеет мягкую воду», а другой добавил: «И та, где топку печи разжигают сообразно натуре тех, кто хочет в нее зайти».

Знай, что естественное действие бани состоит в нагревании воздухом или увлажнении водой. Первая комната [в бане] охлаждает и увлажняет, вторая согревает и увлажняет, третья согревает и высушивает. Не следует обращать внимания на слова тех, кто говорит, что вода не увлажняет основных органов ни при питье, ни при соприкосновении: [это неверно], ибо от бани, кроме того действия и изменения, о котором мы говорили, происходят и другие изменения как побочного [свойства], так и по существу. Так, [например], баня иногда охлаждает своим воздухом вследствие большого рассеяния прирожденной теплоты, а также высушивает вещество органов вследствие значительного растворения прирожденной влаги; [иногда же баня] придает [дополнительную] постороннюю влагу. Если вода в бане очень горяча, то появляется «гусиная кожа» и поры суживаются, так что влага совершенно не доходит до тела и не осуществляет хорошо растворение.

Вода в бане иногда согревает, а иногда охлаждает. Согревает вода своим жаром, если она тепла до горячности; если же она холоднее тепловатой воды, то охлаждает и увлажняет.

[Охлаждает вода также] и при клизме, если она холодная, ибо запирает теплоту, черпаемую [в бане] из воздуха, и собирает ее во внутренностях, когда поступает в тело холодной.

Что же касается охлаждения, то оно происходит, если долго оставаться погруженным [в воду], причем [вода] холодит по двум причинам: во-первых, потому, что вода по своему естеству холодна, и, в конце концов, холодит. Даже если ее согреть побочной теплотой, последняя не является устойчивой, а проходит, и остается естественное действие воды, которую тело впитывает [в себя], именно – охлаждение. Во-вторых, вода, будь она горячей или холодной, – влажное [вещество]; когда она чрезмерно увлажняет, то запирает вследствие обилия влаги прирожденную теплоту, угашает ее и производит охлаждение.

Баня согревает также благодаря растворению. Когда какое-либо питательное вещество не переварилось или не дозрел какой-либо холодный сок, баня [содействует] перевариванию этого питательного вещества и созреванию сока.

Иногда пользуются сухой [баней], и тогда она высушивает и помогает страдающим водянкой и рыхлостью [сложения], а иногда пользуются влажной баней, и тогда она увлажняет. Иногда в бане сидят подолгу, и тогда она высушивает, производя растворение [соков] и потение, а иногда в ней сидят недолго, и тогда она увлажняет, так как тело впитывает влагу прежде чем [успеет] вспотеть.

Баней иногда пользуются натощак и с почти пустым желудком, и тогда она сильно высушивает, изнуряет и ослабляет, но иногда ею пользуются вскоре после насыщения, и тогда она утучняет тело, увлекая материю к его наружным покровам. Однако это вызывает закупорки, ибо к органам подтягивается из желудка и печени недозревшее питательное вещество.

Пользуются баней также и в конце первого переваривания, перед освобождением [желудка от химуса]; это приносит пользу и умеренно утучняет.

Если кто-нибудь пользуется баней для увлажнения, как это делают страдающие худосочием, то им следует сидеть, погрузившись в воду, пока силы их не начнут слабеть, а затем натереться жиром, дабы увеличить увлажнение, запереть воду, проникшую в поры, и задержать ее под кожей. [Им] не должно затягивать пребывания [в бане] и надлежит выбрать место, умеренное [по теплоте] и лить на пол в бане побольше воды, чтобы образовалось много пара и воздух стал влажным. Им следует переходить из бани [домой] без усилий и затруднений, [передвигаясь] на носилках, для них устроенных, и умащаться при выходе холодными благовониями.

[Таких больных подобает] оставлять на некоторое время в предбаннике, пока не вернется ровное дыхание, и дать им выпить чего-нибудь увлажняющего, например, ячменной воды или молока, ослицы. Тому, кто [слишком] долго остается в бане, угрожает обморок от перегрева сердца; [при этом] у него сначала поднимается тошнота.

Баня при многих своих полезных свойствах имеет вредные стороны. Она облегчает излияние излишков в органы, [пораженные] слабостью, делает [тело] вялым, вредит нервам, растворяет прирожденную теплоту; [от нее] падает аппетит к еде и слабеет половая сила.

Баня приобретает [различные] достоинства от находящейся в ней воды. Если вода содержит соду и серу, либо она морская, либо золистая, либо соленая – по естеству или искусственно, – после того, как в ней кипятили какое-либо из этих веществ, либо если в ней кипятили, например, живокость, ягоды лавра, серу и прочее, то она растворяет и размягчает, устраняет рыхлость и ожирение, препятствует излиянию материи к язвам и помогает [людям], имеющим [в теле] «мединскую жилку». Медистые, железистые и соленые воды тоже помогают от болезней, [вызван] холодностью и влажностью [натуры], от болей в суставах, подагры, расслабления [органов], астмы и заболеваний почек. Они усиливают срастание переломов и приносят пользу при фурункулах и язвах. Медистые воды полезны для рта, язычка и при опущении века, а также при течи из ушей; от железистых вод есть польза для желудка и селезенки. Соленые воды с бавраком полезны при склонности головы [накоплять дурные] соки и для груди, если грудь в таком же состоянии. Они помогают при влажности желудка [и полезны] страдающим водянкой и вздутием [живота].

Что же касается квасцовой и купоросной воды, то купанье в ней помогает от кровохарканья, а также кровотечений из заднего прохода и при месячных, от выпадения прямой кишки, от беспричинного выкидыша, от отечности и чрезмерной потливости.

Серная вода очищает нервы, успокаивает боли при тамаддуде и спазмах, очищает наружную поверхность тела от прыщей и хронических дурных язв, от безобразных пятен, веснушек, бараса и бахака. Она растворяет излишки, изливающиеся к суставам, к селезенке и к печени, и помогает при затвердении матки, но от нее делается вялым желудок и падает аппетит.

Что же касается битуминозной воды, то купанье в ней вызывает приливы к голове, поэтому купающемуся не следует окунать в нее голову. [Такой воде] присуще свойство нагревать в течение долгого срока, особенно матку, мочевой пузырь и толстую кишку, но она дурная, тяжелая.

Кто хочет купаться в бане, тот должен купаться там неторопливо, спокойно, осторожно, [входя в воду] постепенно, не сразу. В части о сохранении здоровья ты иногда снова встретишь (сведения] о бане, рассмотрение которых необходимо добавить к тому, что было рассмотрено раньше, а также и рассуждения о пользовании холодной водой.

Что же касается пребывания на солнцепеке, особенно если находишься в движении, и тем более, когда движешься усиленно, [например], при быстрой ходьбе и беге, то оно сильно растворяет излишки, вызывает испарину, устраняет вздутие живота, снимает опухлость при рыхлости и водянке, помогает при астме и «стоячем» дыхании,47 уничтожает хроническую холодную головную боль и укрепляет мозг, натура которого холодна.

Если под [человеком] не сыро и он сидит на сухом, [то пребывание на солнце] помогает от болей в бедре и в почках, а также при болях от проказы и от «удушения матки» и очищает матку.

Если тело подвергается [действию] солнца, то солнце его сушит, покрывает загаром и горячит. Оно как бы прижигает устья пор и препятствует испарению. При пребывании [под лучами] солнца на одном месте оно сильнее обжигает кожу, чем когда находишься в движении и больше препятствует испарению.

Сильнее всякого другого песка высушивает влагу на поверхности кожи морской песок. Иногда на него садятся, когда он горяч, а иногда в него зарываются, иногда же его понемногу сыплют на тело. [Песок] рассеивает боли и недуги, упомянутые в разделе о солнце, и вообще сильно высушивает тело.

Что же касается погружения в [вещество] вроде оливкового масла, то иногда оно помогает страдающим от усталости и тем больным длительными холодными лихорадками, у кого лихорадки сопровождаются болями в нервах суставов, страдающим спазмами, кузазом и задержанием мочи.

Масло следует нагревать вне бани, если же сварить в нем лисицу или гиену, так, как опишем [в дальнейшем], то это лучшее лечение для страдающих болями суставов и подагрой.

Что же касается смачивания лица и опрыскивания его водой, то это взбадривает силы, ослабевшие от сердечной тоски и от пламени лихорадки, а также при обмороке, особенно, [если обрызгивать] розовой водой и уксусом; иногда это улучшает и возбуждает аппетит. [Обрызгивание] вредно для страдающих катарами и головными болями.