Капитолийские музеи

Искусство XVII–XVIII веков

Тинторетто — художник венецианской школы Позднего Возрождения, стремившийся в своих работах соединять тициановские блеск и силу красок (у этого мастера он учился в юности) с совершенством рисунка Микеланджело.

Мария Магдалина — популярный в западном искусстве образ, быть может, самым знаменитым его воплощением является картина Тициана. Тинторетто также создал образ кающейся грешницы. Западная и Восточная христианские Церкви по-разному интерпретируют евангельские истории. Хотя женщина, помазавшая ноги Иисусу (Лк. 7:36 и далее), от кого происходит данный образ, была анонимной, Иоанн (11:2) идентифицирует ее как Марию, сестру Марфы и Лазаря из Вифании. Существует, однако, традиция отождествлять героиню с женщиной, именуемой Марией Магдалиной, из которой Христос изгнал семь злых духов (Лк. 8:2). Она присутствовала при его распятии. Восточная Церковь считает их тремя разными личностями, но Западная и, соответственно, искусство трактуют как одно лицо.

Неизменный атрибут Марии Магдалины — сосуд с притираниями. Волосы героини распущены, и лишь они прикрывают ее наготу. Перед нею — распятие, череп и раскрытая книга: чтением и молитвой женщина ввела себя в состояние транса, теперь ее взгляд устремлен к небесам, откуда на грешницу изливается божественный свет. Окружающий пейзаж напоминает пещеру (из жития, согласно которому остаток жизни Мария Магдалина провела в уединении в гроте в Санта-Бауме).

Картина, созданная для семейства Маттеи, представляет собой революционное в истории живописи произведение, причем по двум причинам: во-первых, святой изображен в совершенно новой, невиданной до этого позе (хотя можно указать на находки в этой области другого великого Микеланджело — Буонаротти в его росписях в Сикстинской капелле). Во-вторых, художник применил в полотне чиароскуро — стиль, прием освещения, основанный на принципах соотношения света и тени, создающий ощущение объемности и глубины.

Караваджо создал одновременно два варианта этого изображения — данный и тот, что хранится в Риме в галерее Дориа-Памфили. Моделью для представленной работы явился слуга и ученик мастера Чеко ди Караваджо. Творец не раз писал его: он запечатлен, например, в картине «Амур-победитель». Юный Иоанн изображен полулежащим, его рука покоится на шее барана. Герой смотрит на зрителя с озорной улыбкой.

Караваджо создавал данный образ не для церкви, а для дворца, и, очевидно, не ставил себе целью сделать его религиозным, поэтому зрителю не стоит сравнивать эту работу с иконографическими канонами изображения святого.

Джузеппе Чезари — итальянский художник, представитель римской школы. Он учился у своего отца Чезари д'Арпино. Живописец работал в Риме, Неаполе и Франции, получил от Людовика XIII звание кавалера ордена Святого Михаила, создавал фрески и картины, главным образом, на религиозные сюжеты.

Как и подавляющее большинство произведений старых мастеров, данное не озаглавлено автором, тем не менее предполагалось, что зритель однозначно поймет, кто изображен, владея языком атрибутов. Диана, одна из двенадцати богинь Олимпа, узнается по орудию, дротику или копью, которое держит, и охотничьим собакам.

Художников всегда привлекала возможность передать красоту человеческого тела. Между тем христианская мораль не позволяла выбрать модель из современного общества (даже в XIX веке разразился скандал, когда Э. Мане представил свою картину «Завтрак на траве» с обнаженной женщиной). Нагота допускалась лишь в изображении Иисуса на кресте (Он мог быть в одной набедренной повязке), кающейся Марии Магдалины и святого Себастьяна. (Когда Микеланджело показал обнаженные фигуры на фреске в Сикстинской капелле, церковь приняла решение их задрапировать.) Однако античные (языческие) персонажи могли быть раздетыми. Притом богиня-охотница, суровая и атлетичная (как ее рисуют мифы), которую было принято изображать с обнаженной грудью, в эпоху Возрождения олицетворяла целомудрие.

Систо Бадалоккио — итальянский художник и гравер эпохи барокко, представитель болонской школы. Мастер родился и умер в Парме. В Болонье, где начал изучать искусство живописи, он испытал влияние Агостино Карраччи, затем, переехав в Рим, работал под началом Аннибале Карраччи.

Изображение Девы Марии как нежно любящей матери, держащей на руках Младенца, пришло на Запад из византийского искусства. Поначалу Младенец показывался в довольно жесткой позе, с поднятой в благословляющем жесте рукой. Формальный восточный тип представления Богоматери — анфас, держащей одетого Младенца — в эпоху Возрождения, особенно на итальянской почве, приобрел более интимный, человеческий характер. Такие картины создавались для многочисленных небольших придорожных часовен. Со временем этот иконографический тип Мадонны с Младенцем почти полностью лишился религиозного элемента, как, в частности, данное полотно. Он стал именоваться Mater Amabilis (с латинского — «Матерь Умиление»). В композиции Бадалоккио уникальна поза Христа: Он изображен нежно обнимающим Деву Марию, лицом к ней и, следовательно, спиной к зрителю.

Антонио Карраччи — итальянский живописец, представитель большой династии художников. Он учился у своего отца, Агостино Карраччи, после смерти которого работал в мастерской дяди, Аннибале Карраччи, в Риме. Темы картин Антонио — христианские и античные сюжеты.

Разнообразие встречающихся типов изображения Мадонны с Младенцем делает четкую классификацию затруднительной. Различные позы и жесты используются для того, чтобы передать множество оттенков отношений Матери и Младенца или образа со зрителем. Фрукты, цветы и другие предметы вводятся в картину с символическим смыслом.

В данном случае Мадонна с Младенцем сидит на небесах, облака образуют трон. Она предстает как Regina Coeli (с латинского — «Царица Небесная»). Над Богоматерью — сонм херувимов, ангел устремляется к ней с цветами. Марии с Младенцем предстоит коленопреклоненным со сложенными в покаянном жесте руками Франциск Ассизский, основатель ордена францисканцев. На левой кисти аскета можно видеть стигматы — его существенный атрибут (поскольку остальные, например ряса, могут быть и у других францисканцев). На языке символов, выраженном присутствием и объединением тех или иных святых перед Мадонной, Франциск как патрон Италии воплощает покровительство Богоматери стране.

Художник болонской школы Гвидо Рени постигал изобразительное искусство сначала под руководством фламандского мастера Дениса Калверта, затем Лодовико Карраччи, позже испытал влияние Караваджо. Впоследствии Рени стал учителем большого числа итальянских творцов.

Святой Себастьян — великомученик, современник императора Диоклетиана (III век). Его житие, хотя и не имеет исторической основы, производит правдоподобное впечатление благодаря отсутствию разного рода чудес, которыми наполнены жизнеописания многих ранних святых. Себастьяна было приказано пронзить стрелами, после палачи, думая, что мученик мертв, оставили его, однако праведник выжил. Позже он вновь был подвергнут пытке (побитию камнями), от которой и скончался.

Художники всегда представляли его стоящим под стрелами римских лучников (умирающим от избиения камнями изображали святого Лаврентия). Согласно житию, ни один из жизненно важных органов Себастьяна поврежден не был и его раны, хотя и глубокие, оказались несмертельными. Однако мастера не всегда обращали внимание на данную информацию. Картина Рени свидетельствует, что он учитывал это поистине чудесное обстоятельство.

Лоренцо Гарбьери — итальянский художник раннего барокко, творивший, главным образом, в Болонье. Он работал в мастерской Лодовико Карраччи, и иногда его называли «Il nipote dei Carracci» («племянничек Карраччи»).

Образ Девы Марии и Младенца со святыми известен с ранних веков христианства. В XIV–XV столетии этот тип развился в единую композицию, получившую название «Sacra Conversazione» — «Святое собеседование», когда святые изображены с Мадонной и Иисусом. Самое интересное в данном произведении — Цецилия за органом, поющая хвалу Богоматери и Всевышнему. Она еще в представлении ранних христиан стала покровительницей музыки. Быть может, самый известный образ святой создал Рафаэль («Святая Цецилия», 1514–1516, Национальная пинакотека, Болонья). Следует, однако, отметить, что ее изображение с органом — результат филологической ошибки. В латинском житии святой имеется фраза: «Ведомая под звуки музыкальных инструментов в дом своего жениха в день бракосочетания, Цецилия взывала к Богу, моля Его сохранить ее душу и тело незапятнанными». Дело в том, что употребленное здесь слово organis означает инструменты вообще, но в XV веке его стали понимать буквально, то есть «орган». Как раз в это время особой популярностью пользовались небольшие переносные инструменты, так называемые оргáны-портативы. Святую часто можно было видеть изображенной с таким инструментом, как на данном произведении.

Данная картина была написана в Антверпене, где живописец обосновался по возвращении из Италии. Рубенс являлся одним из первых иностранных художников XVII века, которые в течение долгого времени — с 1600 по 1608 — имели плодотворный опыт ассимиляции итальянского искусства.

В этом произведении центральная группа своей композицией восходит к античной скульптуре волчицы и братьев-близнецов у Тибра. Мастер видел ее в Ватикане и зарисовал. Сюжетом для полотна послужили рассказы о братьях-близнецах Ромуле (легендарном основателе Рима) и Реме Тита Ливия («История Рима…» 1:4) и Плутарха («Сравнительные жизнеописания», 2:4, 6). Их мать богиня Веста, олицетворявшая целомудрие, объяснила свою беременность тем, что была изнасилована Марсом, богом войны. Ее отдали под стражу, а детей приказали бросить в Тибр. Однако они спаслись, их вскормила волчица, а дятел охранял детей и приносил им пищу (он изображен в центре, один из малышей тянется к нему). Волчица представлена лежащей под деревом и кормящей младенца (Ромула). Из-за дерева выглядывает пастух Фавстул, обнаруживший детей. Бог Тибра облокотился на свою урну.

Рубенс, как всегда в широкой манере, передал максимально реалистично старинную легенду. Античный сюжет оживает как нечто действительно происходившее, а ведь создание такой иллюзии — главное назначение живописи!

Ангелы присутствуют едва ли не в каждой картине старых мастеров на религиозный сюжет, символизируя Божественную благодать, изливающуюся на персонажей. На первый взгляд кажется, что и здесь ангел толкуется именно так. Между тем это общее объяснение должно быть конкретизировано в связи со святым Матфеем. Ранняя христианская Церковь, широко использовавшая символическую образность, иногда представляла евангелиста Марка в виде льва, Луку — в виде вола, Иоанна — в виде орла. Матфей в данном контексте изображался человекообразным существом с крыльями. Источником для этого была цитата из Иезекииля (1:5-14), в которой пророк повествует о странном видении четырех животных. Книга «Откровения» (4:6–8) описывает аналогичных существ, окружавших престол Бога, потому они обычно известны как «апокалипсические звери» и, появившись в раннюю эпоху, продолжали заменять евангелистов. Средневековые комментаторы нашли объяснения, коренящиеся в самих Евангелиях, в частности Матфей человекоподобно представлен, поскольку именно его текст начинается с дерева предков Христа. Понятно, что «человекообразное существо с крыльями» превратилось в картинах старых мастеров в ангела. По божьему посланнику, находящемуся рядом с мужчиной, пишущим нечто в книге, зритель понимает, что это Матфей и его Евангелие. Если бы не ангел, евангелиста могли бы принять, например, за святого Иеронима, переводящего Библию.

Данная работа — один из множества примеров важности понимания всех элементов сюжета. Гверчино полагался на то, что оно имелось у зрителей его времени, ведь символика была общеизвестна.

Пьетро да Кортона, именовавшийся также Пьетро Берреттини, — живописец и архитектор, являвшийся ключевой фигурой в итальянском барокко, автором росписи плафонов ряда римских дворцов. Несколько лет мастер возглавлял Академию Святого Луки. Творчество да Кортоны представляет собой образец традиционного искусства в рамках бытовавших в то время художественных стилей. Отсутствие в работах новаторства априори лишало его возможности занять место в ряду гениев.

Данная картина — яркий пример именно такого, спокойного, не порождающего резких возражений, приемлемого каждым искусства. Мадонна, Младенец, ангелы — все персонажи узнаваемы. Мадонна с профилем античной римлянки — олицетворение чистоты, Младенец — милое дитя, в облике которого нет ничего, что заставило бы узнать в нем Христа.

Понтификат папы Урбана VIII (в миру — Маффео Барберини, род. в 1568) был самым продолжительным в XVII веке (1623–1644) и пришелся на период Тридцатилетней войны. При этом понтифике и в значительной степени по его указанию состоялся инквизиционный процесс, завершившийся осуждением Галилея (1633). Папу писали многие художники, в частности, Караваджо его запечатлел молодым (1606–1608, Ватиканская пинакотека, Рим), Бернини сделал живописный и скульптурный портреты, а также помпезное надгробие.

Парадное изображение папы да Кортона исполнил с изумительной тщательностью. Обращает на себя внимание кружево: оно состоит из большого числа медальонов, тончайший узор не повторяется ни в одном.

Голландец Леонарт Брамер писал картины на мифологические, религиозные и аллегорические темы. Он работал в Делфте, около 1614 отправился в Италию, где оставался более десяти лет, позже вернулся на родину.

Эмоциональный строй его произведений на библейские сюжеты ясно свидетельствует о влиянии Рембрандта. Источником для данного служил рассказ из «Золотой Легенды» Я. Ворагинского. В западной христианской традиции в праздник Прославления Святого Креста (Воздвижение Святого Креста) отмечается событие, происшедшее в VII веке, когда император Ираклий победил Хосрова II, царя Персии, захватившего Ближний Восток и похитившего Крест, на котором был распят Иисус. Легенда повествует о том, как Ираклия, с помпой въезжавшего в Иерусалим, остановил ангел и приказал ему смирить гордыню. Император сорвал с себя царские одежды и сам пешком понес святыню в город. Крест был водружен на горе Голгофе. Эта легенда встречается в раннеренессансных фресках, особенно во францисканских церквях Италии, возведенных в честь Святого Креста (Santo Croce).

Пространство капитолийской картины заполнено многозначительными намеками. Верхняя часть — Голгофа — освещена божественным светом, здесь множество святых, это параллель раю. В нижнем правом углу, преднамеренно затемненном, — указание на ад, туда попадают грешники и язычники, главными из которых художник счел… Аполлона и муз. Возможно, подобная трактовка этого сюжета единственная.

Творец эпохи барокко, представитель болонской школы Франческо Альбани в молодости учился в мастерской семейства Карраччи. Известно о его участии в создании под руководством Гвидо Рени больших декоративных циклов.

Капитолийская картина является распространенным типом представления Мадонны с Младенцем в итальянской живописи начала XVII века. Ее стоит сравнить с работой Систо Бадалоккио (с. 51), на которой изображена будто совершенно обычная сцена умилительной материнской любви. Такая деталь, как книга в руках Мадонны, требует истолкования. Согласно символике религиозного искусства, она считается книгой Премудрости царя Соломона (если книга в руках у Младенца, то это Евангелие) и характеризует Деву Марию как Mater Sapientiae (с латинского — «Матерь Мудрость»). Богоматерь облачена в красное одеяние и накидку голубого цвета — символ неба и напоминание о том значении, которое Мадонна имела как Царица Небесная.

Микеланджело Черкуоцци — итальянский художник эпохи барокко. Его излюбленный жанр — бамбоччата — картины с изображением бродяг, резвящихся детей, странствующих актеров, сценок с крестьянами и нищими, решенные с юмором и некоторой долей сентиментальности. В живописной иерархии он считался низким. Такое шуточное название происходит от имени художника Бамбоччианти, создававшего полотна на сюжеты из жизни деревни, городских улиц, ярмарок, увеселительных домов. Начало распространению этого жанра в Италии положил работавший в Риме нидерландский мастер Питер ван Лар, за карликовый рост получивший прозвище Бамбоччо.

На данной картине запечатлена забавная сценка: компания простолюдинов расположилась на открытом воздухе, одна пара танцует сальтарелло или тарантеллу. Если признать вслед за некоторыми исследователями влияние на Черкуоцци искусства Питера Брейгеля Старшего, то в группе персонажей (женщина с ребенком и помогающий ей мужчина) можно усмотреть сходство со Святым семейством с его полотна «Перепись в Вифлееме» (1566, Королевский музей изящных искусств, Брюссель). Таким образом, у простой жанровой сцены появляется новое смысловое измерение.

Джованни Бальоне — историк искусства позднего маньеризма и раннего барокко, часто цитируемый, особенно в связи с Караваджо, его заклятым врагом. Однако Бальоне и сам был художником, и по иронии судьбы многое в его манере письма — именно от великого мастера.

К моменту создания этой картины главным украшением венецианской церкви Санта-Мария Глориоза деи Фрари уже двенадцать лет являлся грандиозный алтарный образ Тициана «Вознесение Богоматери» (1518), находящийся там и по сей день. На названных полотнах обращает на себя внимание разительное сходство композиции и фигур Богоматери. Это объяснимо: Тициан неслучайно почитался главой венецианской школы, вполне естественно, что его влияние было велико. Работа мастера грандиозна, хотя картина Бальоне формально даже больше. Очевидно, что есть кардинальное различие между величиной и величием. При всей сноровистости исполнения, творению «Мадонна во славе» не хватает духовной силы.

Никола Пуссен — великий французский художник, основатель стиля классицизм.

Понимание данной картины возможно, если знать ее литературную основу. Главными источниками подобного рода сюжетов были «История Рима…» Тита Ливия и «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, проникнутые высоконравственным духом. О фалерийском учителе, предателе, Ливий рассказывает в пятой книге (V:27), Плутарх — в жизнеописании Камилла (10).

Пуссен иллюстрирует следующий эпизод. В IV веке во время осады этрусского города Фалерии римлянами под командованием Камилла один фалерийский учитель, воспользовавшись затишьем в военных действиях, занимался со своими подопечными, как было заведено (в подражание древним грекам) на открытом воздухе, за городскими стенами. Будучи по натуре подлым человеком, однажды он отвел детей прямо в лагерь неприятеля, где предложил их Камиллу в качестве заложников. Последний с презрением отверг это и приказал своим ликторам (сопровождающим важных особ) связать ему руки за спиной. Ученикам были даны розги, чтобы они стегали изменника, прогоняя его назад в город. Фалерийцы, покоренные великодушием римлян, сдались им на милость.

Мастер изобразил военачальника перед походным шатром, в доспехах. Позади — конь, принадлежащий ему. Герой с негодованием изгоняет учителя-предателя. Дети, скорее, веселясь, чем с ненавистью (здесь Пуссен предстает тонким психологом), хлещут его розгами. Художник, безусловно, рассчитывал на эрудицию зрителя.

Раффаэллино Ботталла (Джованни Мария Ботталла) — итальянский художник барокко. Он родился в Савоне, в юности отправился в Рим, где учился у Пьетро да Кортоны. Ботталла работал в Риме, Неаполе, Генуе и получил свое прозвище за преклонение перед Рафаэлем.

Капитолийскую картину живописец создал для кардинала Джулио Саккетти. Исав и Иаков — братья-близнецы. Иаков — третий из великих еврейских патриархов, который, согласно христианской типологии, являлся прообразом Христа. Он появился на свет вторым, держась за пятку Исава — знак того, что должен будет занять место брата. Их соперничество воспринималось как символ конфликта между Церковью и Синагогой.

Из истории Иакова, являющейся предметом изображения в искусстве разных эпох, брали сюжеты как для отдельных сцен, так и для циклов картин. Одним из наиболее часто встречающихся в живописи эпизодов сложных взаимоотношений братьев был момент их примирения (Иаков украл у Исава благословение отца, Исаака). Освободившись от Лавана, которому должен был служить за двух своих жен (его дочерей), Иаков отправился к Исаву просить у него прощения. Он выбрал лучшее из своих стад, чтобы послать брату вперед себя в качестве примирительного дара.

Ботталла очень театрально, в пышном барочном стиле изобразил сцену встречи и объятий братьев. Иаков склоняется перед Исавом, позади него выстроились его семейство и слуги. За спиной Исава — его люди. Художник придерживается библейского рассказа: он написал верблюдов, на одном из них — Рахиль. Старые мастера, и Ботталла в частности, вполне резонно полагали, что зритель в своем воображении дополнит картину знанием библейского рассказа: Рахиль, отправляясь с Иаковом, похитила у собственного отца, Лавана, семейные реликвии (фигурки идолов), спрятала их в седле верблюда и села на него.

Обстоятельства романтической жизненной истории Иосифа (сына еврейского патриарха Иакова и его жены Рахили) изображались в христианском искусстве начиная с VI века, позже обычно в форме повествовательных циклов. Средневековая Церковь толковала произошедшие с ним события как прообразы эпизодов жизни Христа, именно поэтому они занимают такое важное место.

История продажи Иосифа в рабство братьями рассказывается в библейской Книге Бытия (Быт. 37). Его ненавидели потому, что пока остальные дети работали в поле, он оставался дома, наслаждаясь привилегиями любимчика отца. Иосиф обладал даром толкования снов, однажды ему приснилось, будто снопы зерна, собранные братьями, поклоняются его снопу и что солнце, луна и звезды подчиняются ему. Очевидное объяснение этого только добавило ненависти братьям, и они решили избавиться от Иосифа. Когда он пришел в поле, с него сорвали одежду, бросили в ров, однако не посмели убить и вместо этого продали брата за двадцать сребреников проходившим мимо купцам, те увели Иосифа в Египет.

Ботталла придерживается традиции изображать ров в виде колодца. Иосиф стоит у самого края, его окружают братья, они в пастушеских одеждах и с посохами, справа — купцы, на заднем плане, как обычно в этом сюжете, — верблюды. Сбрасывание Иосифа в ров и поднимание его оттуда трактовалось как прообраз Положения во гроб и Воскресения Христа.

Симон Вуэ — французский живописец-монументалист, портретист и декоратор. Он был назначен Первым художником короля. Мастер творил по заказам монаршего окружения и для парижских церквей. Наиболее блестящие годы его деятельности — 1634–1637. Картины «Богатство» и «Милосердие» (обе хранятся в Лувре) — из числа шедевров этого периода.

Авторского обозначения того, какую именно идею выражает капитолийская «Аллегория», не сохранилось. Можно ориентироваться на существовавшие каноны олицетворения тех или иных абстрактных понятий. Женская фигура в качестве персонификации Славы (предположительно, это она) была известна в классической античности. Здесь героиня полуобнаженная, крылатая, увенчанная короной. Она находится в обществе творца — юноши, по-видимому, художника, — и, как говорил Гораций («Оды», кн. 2,2:7–8), уносит его на крыльях «нетленных». Вокруг витают два путти, держащие роги (трубы) — типичный атрибут Славы, их писали следующим образом: одну — большой (добрая слава), другую — малой (дурная). У Славы часто имеются символы Победы, в данном случае — корона. Справа расположена другая фигура, на первый взгляд женская, своим сияющим ликом обращенная к Славе. Однако, присмотревшись внимательнее, зритель заметит у нее еще один лик — мужской, затененный, обращенный в противоположную сторону (наподобие двуликого Януса). Возможно, как и трубы, лики символизируют противоречивую природу Славы.

Сальватор Роза — итальянский живописец и гравер, поэт и музыкант. Сначала молодой человек занимался музыкой, но вскоре обратился к изобразительному искусству. Его наставником являлся один из учеников X. Риберы, а потом и сам мастер. Отправившись в юности в путешествие по Италии (Апулия и Калабрия), в какой-то момент Роза оказался в банде разбойников, изучил их характеры и нравы. Обосновавшись в Риме, он настолько настроил против себя общество, что был вынужден покинуть город. В конце жизни художник все же вернулся в столицу, где и умер.

Для мастера характерно обращение к сценам колдовства и фантастической «дьявольщины», истоки которой необходимо искать не только в суевериях эпохи, отразившихся в фольклоре и даже натурфилософских сочинениях, но и в идущих от Средневековья народных карнавальных гаданиях, фокусах и «дьяблериях» — народно-площадных мистериях. Колдунья — старуха, толкующая астрологические знаки, — типична для этого причудливого жанра.

Джованни Лоренцо Бернини — архитектор и скульптор, крупнейший представитель итальянского барокко. Его биография полна драматических событий.

Старые мастера знали о Медузе из «Метаморфоз» Овидия (4:769–803). В греческой мифологии она — одна из трех ужасных сестер горгон, чья внешность была столь устрашающей, что всякий, кто бросал взгляд на нее, превращался в камень: широко раскрытые глаза, клыки вместо зубов, язык всегда высунут, а вместо волос — змеи. Медузу обезглавил Персей, но и после смерти голова горгоны сохранила способность превращать в камень. Это стало причиной ее изображения на щитах воинов и других предметах в качестве защитного талисмана.

Бернини знал не только рассказ Овидия, но и другие варианты мифа. По одной из версий, Медуза имела прекрасные волосы и хотела состязаться с Афиной в красоте, но в наказание богиня мудрости превратила их в змей, а ее сделала смертной. Творец был знаком и с поэмой своего современника Джованни Батисты Марино, в которой описывается, как Медуза, разглядывая собственное отражение в воображаемом зеркале, с болью и тревогой осознала свое превращение в мрамор, жестокая усмешка исказила ее черты. Мастер в данной скульптуре запечатлел этот момент.

В 2011 изваяние было представлено в Москве в ГМИИ им. А. С. Пушкина. В экспликации к работе справедливо отмечалось, что Марино и Бернини переосмыслили античный миф: «Не горгона своим взглядом обращает врагов в камень, но сама… по роковой ошибке ловит свой образ в воображаемом зеркале, в буквальном смысле на наших глазах превращается в мрамор. Для Бернини Медуза — это рафинированная барочная метафора скульптуры, ее высоких достоинств, скульптуры, которая обладает властью заставить окаменеть от удивления тех, кто способен приходить в восторг от необычайной искусности его резца».

Маттиа Прети — художник неаполитанской школы, живший в Риме и Неаполе. Будучи посвященным в рыцари Мальтийского ордена, последние годы он провел на этом средиземноморском острове.

Платон и Диоген Синопский являлись современниками. Их взаимоотношения были непростыми. Представление о названных людях можно составить, прочитав их жизнеописания, которые приводит в своей книге другой знаменитый Диоген — Лаэртский: Платон как-то назвал Диогена собакой. Диоген, в свою очередь, когда тот дал определение: «Человек есть животное о двух ногах, лишенное перьев», ощипал петуха и принес в школу к оппоненту, объявив: «Вот платоновский человек». Это собрание биографий было настольным для европейских интеллектуалов на протяжении многих веков.

Прети представил великих философов мирно дискутирующими в спокойной обстановке. Платон изображен с раскрытой книгой, на странице начертана сентенция: Causa causarum (с латинского — «Причина причин», «первопричина»). По его учению, мир конечных изменчивых вещей должен иметь высшую причину, которая породила и поддерживает в нем порядок. Первая причина должна обладать жизнью или душой. Это доказывается тем, что лишь душа может двигать сама себя, а значит, давать толчок другим вещам.

Диогена можно идентифицировать по атрибуту — фонарю, с помощью которого философ, что называется, днем с огнем разыскивал Человека. Держа его в одной руке, другой он указывает на Платона как на найденного Человека. Однако трудно представить его таким: этот бунтарь осмелился самому Александру Македонскому на вопрос, чего он, Диоген, желает, сказать: «Не заслоняй мне солнца!»

На данной картине представлена большая батальная сцена, исполненная с размахом и мастерством (сложные ракурсы героев и лошадей), передающая драматизм и динамику действия.

Александр Македонский дал два сражения персидскому царю Дарию — при Гавгамелах и Иссе. Решающим и наиболее часто изображаемым было последнее. Основой программы для художников служил рассказ Плутарха в его жизнеописании царя: «Несмотря на то что его силы значительно уступали численностью силам варваров, Александр не дал себя окружить, напротив, обойдя своим правым крылом левое крыло вражеского войска, он ударил персам во фланг и обратил стоявших против него варваров в бегство. Сражаясь в первых рядах, Александр был ранен мечом в бедро, как сообщает Харет, самим Дарием, ибо дело дошло до рукопашной схватки между ними. ‹…› Александр одержал блестящую победу, уничтожил более ста десяти тысяч врагов, но не смог захватить Дария, который, спасаясь бегством, опередил его на четыре или пять стадиев. Во время погони Александру удалось захватить колесницу и лук царя». Да Кортона запечатлел переломный момент в битве. Ф. Шахермайер, крупнейший исследователь жизни Македонского, писал: «Дарий оказался в гуще битвы, и тут произошло нечто невообразимое: рыцарь спасовал перед рыцарем. Вместо того чтобы возглавить армию, руководить сражающимися пехотинцами и столь успешно действующими береговыми отрядами, Дарий, охваченный паническим страхом, обратился в бегство». Над победоносным Александром парит орел — символ Римской империи.

Данный исторический эпизод привлекал многих мастеров, в частности, Яна Брейгеля Старшего («Битва при Иссе» 1602, Лувр, Париж), но его самое грандиозное живописное воплощение — полотно Альбрехта Альтдорфера «Битва Александра Македонского с Дарием (Битва при Иссе)» (1529, Старая пинакотека, Мюнхен).

Михаэль Свертс — южнонидерландский (фламандский) живописец и гравер. В 1645–1656 он жил в Риме, посещал собрания Академии Святого Луки, хотя не являлся ее членом. Художник говорил на нескольких языках. В 1659 он вернулся в Брюссель. Предположительно, творец заболел душевной болезнью. В его жизни стали происходить неожиданные перемены. В конце концов мастер оказался вдали от родины: присоединился к иезуитам, отправился в миссионерское путешествие, вероятно, в Сирию, а умер на Гоа, в Индии. Свертса, почти полностью забытого после смерти, историки искусства открыли лишь в начале XX века.

Эта картина написана в римский период жизни художника. Он создал образ паломника — фигуры, примечательной в католическом мире. Паломничества классифицировались как меньшие и большие в зависимости от того, лежал ли путь в пределах собственной страны или за границу. Трое больших — к Святой земле, Риму и могиле святого Иакова Зеведеева (Иакова Старшего) в Испанию. Дорога в итальянскую столицу являлась единственной, на которой не было серьезной угрозы со стороны сарацинов.

Очевидно, что Свертс разделял взгляд на паломничество как на духовный опыт. Зритель видит пожилого человека, бедного материально, но, судя по всему, богатого внутренне.

Джованни Андреа Сирани — ученик Каведоне и Гвидо Рени (считается, что после смерти мастера он закончил несколько его произведений), основавший в Болонье значительную школу живописцев. При этом он чаще упоминается как отец Элизабетты Сирани, известной художницы.

Улисс (на греческом — Одиссей) — греческий герой, сын царя Итаки, муж Пенелопы и отец Телемаха. Он прославился отвагой и хитростью. Гомер в «Одиссее» описывает множество подвигов и сложных, порой критических ситуаций, случавшихся в его скитаниях. Один из эпизодов — встреча с Цирцеей (книга X), колдуньей. С путниками, попадавшими на ее остров, она обращалась следующим образом: потчевала их яствами, в которые примешивала чудодейственное зелье, превращавшее людей в свиней. Таков был удел некоторых из спутников Улисса. Сам он, однако, предостереженный Меркурием, принял противоядие, изготовленное из трав, и с его помощью противостоял чарам колдуньи.

В картине присутствуют многие детали рассказа: Цирцея изображена в своем дворце в окружении прислужниц, она предлагает Улиссу чашу с зельем. На заднем плане одна из девушек гонит свинью в стойло, еще одна свинья рядом с Улиссом — это его спутники, околдованные волшебницей. Герой обнажает меч, принуждая Цирцею вернуть им человеческий облик.

Гийом Куртуа — французский художник, работавший в историческом, религиозном, аллегорическом, портретном и пейзажном жанрах. Он создавал фрески, гравюры и рисунки. Мастер принадлежал кругу Пьетро да Кортоны. Хронология его творчества малоизвестна (автор почти никогда не подписывал и не датировал свои произведения). Его первые известные картины близки работам Питера ван Лара или Черкуоцци. В 1650-х Куртуа путешествовал, выполнял заказы Медичи, правителя Сиены. Обосновавшись в Риме, он вступил в орден иезуитов и написал религиозные композиции.

История битвы Давида и Голиафа рассказана в Ветхом Завете (1 Цар. 17:38–51). Армии филистимлян и израильтян расположились станами друг против друга. От первых для единоборства вышел великан Голиаф из Гефа, в медном шлеме, чешуйчатой броне и наколенниках, «древко копья его было как навой у ткачей». Противник филистимлянина юноша Давид отказался от предложенного Саулом снаряжения и вместо этого взял пять камней для своей пращи и положил их в пастушескую сумку. Битва длилась недолго. Два соперника направились друг к другу, обмениваясь насмешками. Давид достал камень, метнул его и поразил противника в лоб, убив его. Затем герой быстро выхватил из ножен меч и отсек Голиафу голову. Это был сигнал для израильтян атаковать, и они разгромили врага.

Данная история стала прообразом искушения Христа дьяволом в пустыне. Она использовалась в более широком контексте как символ победы над грехом.

Итальянский художник эпохи барокко Пьер Франческо Мола учился в Риме у Кавалера д'Арпино и Пьетро Орси, а затем в Болонье, Милане и Венеции у Франческо Альбани. Он был особенно восприимчив к ранней манере Гверчино и венецианской живописи Якопо Бассано. В Риме начиная с 1647 живописец создал большие декоративные произведения, благодаря которым получил известность, станковые картины. Около 1658–1659 Мола являлся официальным художником Памфили. Наряду с Пьетро Теста и Андреа Сакки мастер — один из главных представителей неовенецианского направления в римской живописи. В своем творчестве он стремился уравновесить болонскую эстетику и венецианский колорит. Лишь в конце жизни (1660–1666) он проявил себя как талантливый пейзажист, примкнув к классической франко-римской среде (Никола Пуссен, Клод Лоррен, Гаспар Дюге). Мастер неоднократно повторял одну и ту же тему, придавал своим фигурам особую реалистичность, близкую манере Хусепе Риберы.

Дева-охотница, персонификация Целомудрия — это лишь одна из ипостасей богини Дианы. Художники изображали несколько сюжетов, связанных с ней. История Дианы и Эндимиона рассказана Лукианом («Разговоры богов»). Прекрасный юноша, погруженный Юпитером в вечный сон (тем самым ему гарантировалась постоянная юность), привлекал воображение поэтов и живописцев как символ неувядающей красоты. В данном случае у Дианы необычная роль — любовницы, хотя и целомудренной. Эта история первоначально была связана с более расположенной к любви богиней луны Селеной, с которой Диану в конце концов стали отождествлять. Она по ночам посещала Эндимиона. На картине Диана предстает в образе луны: ее присутствие обозначено символически — светом, окутывающим героя.

Габриель Метсю — голландский художник, в первую очередь жанрист и портретист. Религиозная живопись занимала его, главным образом, в молодости, но не стала основным направлением творчества. (Согласно нормам протестантизма, победившего в Северных Нидерландах в ходе Реформации, храмы в этих землях не украшались живописными и скульптурными произведениями.) Тем не менее в поздние годы мастер вновь обратился к ней, доказательством этого является капитолийская картина.

В трактовке одного из самых распространенных сюжетов христианской живописи художник использует традиционную иконографию: у Распятия (Христос пригвожден тремя гвоздями, что символизировало Святую Троицу; Метсю в данном случае исходит из указаний Тридентского собора) в экстатических позах изображены Дева Мария (слева), коленопреклоненная Мария Магдалина (непременно с сосудом, в нем она носила благовония) и Иоанн Евангелист, которому Христос поручил заботу о Богоматери. Для каждого из предстоящих имеются детально разработанные (с определением именно таких поз и атрибутов) иконография и теологические обоснования. Так, например, череп и кости у Распятия указывают на то, что Голгофа — место, где находился прах Адама, и это его останки.

Джованни Бонати (известен также как Джузеппе и Джованнино дель Пио) — итальянский художник эпохи барокко, работавший в Риме и Ферраре. В Капитолийских музеях хранятся помимо данной еще две его картины, тоже на библейские сюжеты.

Ветхозаветная книга Есфири описывает то, как одна молодая еврейка умолила персидского царя не допустить резни ее народа. За свой подвиг она до сих пор прославляется в праздник Пурим, когда эта история вслух читается в синагоге. Артаксеркс, правивший в V веке до н. э., отвергнул супругу Астинь, отказавшуюся выполнить его приказ. Властитель выбрал вместо нее Есфирь, не зная, что она еврейка. Девушка, не имевшая ни отца, ни матери, «была красива станом и пригожа лицом», ее воспитывал родственник Мардохей. Его заклятый враг и недруг всего иудейского народа, главный вельможа Аман испросил у Артаксеркса указ об истреблении всех иудеев. Мардохей уговорил Есфирь молить царя о помиловании. Находиться в присутствии правителя, не будучи вызванным, было запрещено даже царице и каралось смертью, но еврейка «оделась по-царски и стала на внутреннем дворе царского дома… ‹…› И простер царь к Есфири золотой скипетр», супруга вздохнула с облегчением, пригласила Артаксеркса к себе на пир, где ей удалось заступиться за иудейский народ. Амана повесили на приготовленной им для Марходея виселице.

Есфирь, молящая царя, почиталась Церковью как прообраз Девы Марии-Заступницы на Страшном суде. В христианском искусстве этот эпизод рано утвердился в качестве центрального в рассказе об Есфири. Более светская тема — «Туалет Есфири» — приобрела популярность у художников Ренессанса и более позднего времени.

Представленная картина — копия одной из наиболее значительных работ Паоло Веронезе (1562–1564, Галерея Академии, Венеция). Это пышный алтарный образ, все здесь роскошно и крупно: трон Мадонны, монументальный архитектурный декор, сильные фигуры святых — типичный пример живописи итальянского барокко. Рядом с Богоматерью, справа, — Иосиф. У подножия трона — младенец, обращенный к Деве Марии и Христу, едва прикрытый власяницей, — Иоанн (будущий Креститель), одеяние персонажа — традиционное указание на его уход и жизнь в пустыне. Женская фигура слева — Иустина Падуанская (с пальмовой ветвью — символом великомученицы). В XVI веке она была особенно популярна в искусстве Венеции (вместе со святым Марком признана покровительницей города). Монах в серой рясе францисканского ордена — его основатель Франциск Ассизский. Различимы стигматы на его руках и груди, персонаж опоясан веревкой с тремя узлами, символизирующими три религиозных обета — бедности, целомудрия и послушания; на полу, у его ног, — книга. Наконец, святой справа — Иероним. На это указывают Библия в руках героя (он прославился как ее переводчик) и лев. Житие повествует о том, что в монастырь, в котором жил Иероним, забрел лев, страдавший от занозы в лапе. Святой, не устрашившись дикого зверя, извлек ее, и с тех пор хищник стал его другом, а в живописи — атрибутом.

Авторство данной картины не до конца установлено. Дело в том, что, согласно историческим источникам, существовала целая династия художников Спадино. По крайней мере, три ее члена — два брата, Бартоломео (прозванный Веккио, то есть старший) и Джованни Паоло, а также сын последнего — Бартоломео, специализировались на натюрмортах. Сравнение этого с другими полотнами убеждает, что его создал, скорее всего, Джованни Паоло.

Как самостоятельный жанр живописи натюрморт оформился в творчестве голландских и фламандских мастеров XVII века. Их работы сочетали в себе красоту натуры с аллегорическим и символическим значением предметов. К началу XVIII столетия, ко времени написания картины, иносказательное содержание уходит, и целью художников становится отражение собственно красоты и какой-то характерности предметов, составляющих натюрморт.

На данном полотне изображены овощи, фрукты, аппетитная ветчина, бокалы и бутылки с вином. В передаче стекла Спадино, безусловно, опирался на находки и опыт великого Караваджо.

Гаспар ван Виттель — художник голландского происхождения, проживший почти всю жизнь в Италии (где именовался Гаспаро Ванвителли). Он являлся родоначальником жанра ведуты (с итальянского — «вид») и исполнял их по рисункам, тщательно «снятым» с натуры, сохраняя реальные детали. Работы мастера пользовались спросом ввиду большой точности изображения городских пейзажей и архитектурных памятников — всего того, что и сейчас вызывает интерес у туристов.

На данной картине запечатлен один из самых узнаваемых видов Рима — Тор ди Нона с замком Святого Ангела — прекрасным образцом античной архитектуры. Его строительство было начато в 135 и закончено в 139.

Первоначально сооружение предназначалось как мавзолей императора Адриана и его венчала скульптура властителя. Затем, по легенде, в 590 папе Григорию I Великому во время молебна об избавлении города от эпидемии чумы явился архангел Михаил. Отсюда — позднейшее название. В Средневековье статуя Адриана была заменена изображением ангела с мечом. На протяжении столетий замок менял облик. Папа Александр VI (1492–1503) построил вокруг октагон, превратив в неприступную крепость, Климент VII (1523–1534) сделал его своей резиденцией.

Виттель не раз писал замок с разных сторон и в разных ракурсах. Эта картина — вид издалека с мостом через Тибр (переброшенным в 134) и куполом собора Святого Петра на заднем плане.

Общеизвестным в наше время является вид замка с бронзовой фигурой ангела, прекрасным творением Пьетро ван Верскаффельта. Но зритель напрасно будет искать статую на картинах Виттеля: они, и данная в частности, были написаны до ее установления в 1753. Художник изобразил скульптуру из камня, которую в XVI веке изваял Рафаэль ди Монтелупо. Так, работы Виттеля (как позже и его последователей-ведутистов — Дж. П. Панини и Каналетто) имеют не только эстетическую, но и историческую ценность, будучи документами эпохи, зафиксировавшими виды и детали, утраченные со временем.

Мария Феличе Тибальди — итальянская художница-миниатюристка, в 1739 вышедшая замуж за французского живописца Пьера Сюблейра. Она «растворилась» в творчестве супруга, многие картины, как и эту, они создали совместно. По-видимому, общая концепция и композиция данной работы принадлежат ему, так как она является вариантом произведения «Пир у Симона Фарисея» (1748, Капитолийские музеи, Рим) его кисти.

Примечательно, что десятью годами ранее Сюблейра уже написал подобный сюжет, сейчас это полотно хранится в Лувре. Едва заметная деталь представленного произведения — сосуд для благовоний и его крышечка — однозначно идентифицирует женщину, помазывающую ноги Иисусу Христу, как Марию Магдалину (это ее непременный атрибут в западной живописи).

Полотно ясно свидетельствует о знакомстве его создателя (или создателей) с творениями великих венецианских мастеров, в первую очередь Я. Тинторетто и П. Веронезе, давших образцы монументальных декоративных трактовок библейских сюжетов, в частности трапезных. Последний создал «Пир в доме Левия» (1573, Галерея Академии, Венеция) и «Брак в Кане Галилейской» (1562–1563, Лувр, Париж).

Богиня Рома — олицетворение города Рима как повелителя Вселенной. Впервые она стала предметом почитания у греков, особенно в Малой Азии, где в ее честь строили храмы. Со времен Августа богине посвящали храмы, изображения, игры и празднества в эллинских городах.

Для гобелена был использован античный образ Ромы (она множество раз представлялась в скульптуре и чеканилась на монетах). Здесь переданы многие символы императорского Рима, в частности аббревиатуры SPQR «Senatus Populusque Romanus» (с латинского — «Сенат и римский народ») — девиз, начертанный на штандартах легионов, здесь говорящий об участии их солдат в истории города, а в христианском искусстве — в Страстях Христовых. Фасция — связка деревянных прутьев с воткнутым в середину топориком, перевязанных кожаным ремнем. Это символ высших римских магистратов, говорящий об их праве бичевать и казнить (обезглавливать). Орел — древний символ силы и победы, изображавшийся на штандартах легионов.

На композицию, безусловно, оказало влияние надгробие Джулиано Медичи работы Микеланджело в капелле Медичи (1526–1531, церковь Сан-Лоренцо, Флоренция) с ее аллегорическими фигурами Дня и Ночи.

Доменико Корви — итальянский живописец, творческая деятельность которого протекала в Риме.

Весталка — жрица храма Весты, римской богини огня, горящего в очаге (домашнем или общественном). Одной из ее обязанностей было хранить алтарный огонь в храме и следить, чтобы он никогда не угасал. Весталки присягали блюсти строжайший обет целомудрия, его нарушение каралось погребением заживо. Две весталки известны более других — Туккия и Клавдия. Обе они были обвинены в прелюбодеянии и доказали — каждая по-своему — невинность, совершив чудеса. Средневековая Церковь считала их прообразом Девы Марии, что отчасти объясняет присутствие этих языческих персонажей в христианском искусстве.

О Туккии сообщают Плиний («Естественная история», 28:12) и Тит Ливий («История Рима…», 20). Девушка, обвиненная в прелюбодеянии, доказала невинность тем, что наполнила водой решето и пронесла его от Тибра до Форума, не уронив ни капли. Как аллегорическая фигура Туккия, держащая решето, олицетворяет Целомудрие. Художники обращались к мифу о Туккии, когда хотели создать женский портрет и подразумевалось, что модель невинна.

В Национальном музее Индии широко представлены разнообразные археологические находки, исторические артефакты, богатейшие и разнообразные коллекции произведений искусства: живописные полотна, редчайшие картины, выполненные на шелке, уникальная буддийская скульптура, китайская деревянная скульптуру эпохи Тан, настенная живопись из нескольких регионов Центральной Азии, ювелирные изделия, рукописи, предметы декоративно-прикладного искусства и многое другое. Музей располагает более 200 000 единиц хранения и является крупнейшим в стране.