Капкан

Он поднял взгляд. Дверь хижины, в которой он сидел, только что отворилась. На улице светало. Круз вошел и подошел к нему.

— Ты обещал, что она будет в безопасности, если я приведу к тебе Зака, — прохрипел Малкольм.

— Я солгал, — сказал Круз. — Я довольно часто так делаю, — он опустился на колени, чтобы оказаться лицом к лицу с Малкольмом. — Но сейчас я не лгу. Ты пойдешь со мной. Если ты подумаешь о том, чтобы ослушаться, я сделаю с тобой то же самое, что и с твоей кузиной.

— Мне все равно, — сказал Малкольм. И это было правдой. Ему было все равно.

Круз прищурился. Он вытащил пистолет и приставил его к голове Малкольма.

Малкольм закрыл глаза. Он задавался вопросом, каково было бы умереть вот так. Будет больно? Перестанет ли его мозг работать в тот момент, когда пуля пронзит его череп? Или будет несколько секунд, пока компьютер выключится? Он знал, что был умен, что его мозг отличался от мозга других людей. Казалось невероятным, что нейроны перестанут работать, расчеты, которые он всегда делал, остановятся, факты исчезнут. Он гордился своим умом. Гордился своей способностью перехитрить других людей.

Перехитрить других людей.

Его осенило. Почему он остался жив? Он нужен был Крузу. Это давало Малкольму преимущество.

Конечно, он мог перехитрить этого сумасшедшего. И если он сможет перехитрить его, возможно, он сможет заставить его заплатить за то, что он сделал.

Он открыл глаза.

— Пожалуйста, не надо, — сказал он.

Круз улыбнулся и опустил пистолет.

— Я знал, что ты возьмешь себя в руки, — сказал он.

— Куда мы отправимся?

— Узнаешь.

— Где Зак?

— Мертв. Как и его глупые друзья, — Круз оглянулся на вооруженных охранников, которые всю ночь следили за Малкольмом. — Ведите его, — приказал он. Затем он развернулся и вышел за дверь.

Прежде чем он понял, что происходит, двое охранников подняли Малкольма на ноги и вытащили наружу.

* * *

Круз стоял в центре лагеря. Девять или десять его мальчиков со шрамами на лицах слонялись вокруг, как и пожилой мужчина с дредами. Все они были вооружены. На многих висели патронташи. Они выглядели готовыми к действию.

— Вперед, — крикнул Круз. — Сегодня вы получите во власть кусочек Африки, друзья мои. Но сначала нужно вызвать хаос.

Вооруженные мальчики ухмыльнулись. Один из них толкнул Малкольма в спину и заставил его идти к воротам вместе с остальными. Ворота уже открывались, показывая туманное утро в джунглях. Малкольм, спотыкаясь, пошел к ним, а мальчишки визжали и кричали, направив оружие в воздух. Один из них даже произвел выстрел, от которого разнеслось эхо, спугнув с деревьев толпы птиц.

Казалось, никто из них не обращал внимания на ворота. Может, поэтому, подумал Малкольм, они не видели того, что видел он. Хрупкую фигурку девочки, выползшей из-за маленькой хижины, выскользнувшей из ворот и исчезнувшей, как кошка, в лесу за ними.

— Двигайся! — прошипел один из охранников Малкольма, снова толкнув его. Малкольм присоединился к остальным и прошел через ворота. Он огляделся. Он не видел девочку, но знал, что она там. Где-то. Смотрит.

Но тут он почувствовал дуло пистолета у себя в спине. Он ускорил шаг и последовал за остальными в джунгли.

Через десять минут он был на берегу реки. Здесь стояло десять катеров, в каждом было по несколько канистр с горючим. Туман и насекомые поднимались от воды, птицы кричали на деревьях.

По краткому указанию одного из мальчиков Малкольм оказался в лодке с Крузом, мужчиной, которого все остальные, кажется, называли Боссом, и еще двумя вооруженными мальчиками. Один из них завел катер.

— Куда мы? — спросил Малкольм у Круза.

Круз посмотрел на него со зловещей улыбкой.

— Банжул, — сказал он.

15

ПОБЕГ

Латифа не осмелилась двигаться.

Она лежала на животе, скрытая влажной растительностью. Сквозь листву она могла разглядеть ворота лагеря. Парни из Истсайда выходили наружу. Они шумели, размахивая оружием в воздухе. Сеньор Мартинез тоже был там, как и Босс. Она заметила Пинка.

Но был и еще один мальчик. Белый мальчик. Он был в очках и боялся. Он озирался, будто что-то искал. Через мгновение его взгляд, казалось, упал на то место, где пряталась Латифа. Она ахнула и замерла.

Затем мальчик с Истсайда ткнул его в спину. Белый мальчик двинулся дальше вместе с остальными, ворота лагеря закрылись, и Латифа снова осталась одна.

Ее сердце билось быстро. Но не так быстро, как работал ее разум. Детям в лагере оставалось жить несколько часов. Если только она не найдет помощи.

Но где ей найти помощь посреди джунглей?

Она лежала, беспомощная и испуганная. Время шло. Час, может, два — она была слишком напугана, чтобы сказать. Солнце начало припекать. Медленно она поднялась на ноги. Что-то скользнуло в подлеске неподалеку, и она снова замерла. Потом все стихло.

Латифа подумала о мальчике, который прошлой ночью пытался взобраться на стену. Который сдался, не дав им ее убить. Он был мертв — она слышала, как они говорили, что его уже закопали. Она вспомнила два выстрела, прозвучавшие в джунглях после его поимки. Если у него и были товарищи, то они наверняка были трупами.

Она поежилась. Мысль о встрече с трупами в джунглях была не из приятных. Но, возможно, у них было оружие. Латифа никогда раньше не держала в руках пистолет, но как еще она могла противостоять ужасным мальчишкам, которые собирались убить всех в лагере?

Она тихо обошла край лагеря, ступая как можно тише и держась на расстоянии не менее двадцати метров от высокой стены. Ее план состоял в том, чтобы добраться до точки в стене, через которую перелез мальчик. Она сделала это примерно за пять минут. Она могла сказать, что это было правильное место, потому что сетка забора была слегка повреждена. Она посмотрела в джунгли. Ее зоркие глаза различили узкую тропинку, где была притоптана листва. Она решила последовать за ней.

Путь был прямым. Легким. Латифа шла неохотно, боясь того, к чему тропа могла привести.

В сорока метрах от стены лагеря она споткнулась о корень дерева и упала на землю, больно задев коленом кусок коры. Слезы навернулись на ее глаза. Она сопротивлялась им, но ее зрение было размытым, когда она подняла глаза.

Так что тела, когда она увидела их примерно в пятнадцати метрах, были слегка мутными.

Они, казалось, были прислонены к дереву.

На какой-то ужасный момент Латифа подумала, что их повесили. Но тут она вспомнила о выстрелах. Она вытерла слезы с глаз, чтобы лучше видеть.

Это были мужчина и женщина. У обоих была белая кожа и светлые волосы. Они были привязаны к дереву длинной веревкой, и их головы были опущены. У их ног лежал рюкзак.

Крови нигде не было, но Латифа не могла сказать, живы они или мертвы.

Она шагнула вперед. Под ногами хрустнула ветка.

Обе фигуры тут же подняли головы.

Она охнула.

Лица у них были грязные, глаза — налиты кровью. Они испугали ее.

Латифа отступила. Но теперь она увидела, что у мужчины и женщины рты были заткнуты кляпами. Маленькая девочка сглотнула. Она пришла в джунгли искать помощи, но теперь, найдя ее, она не знала, можно ли доверять этим людям. Она продолжала пятиться.

Затем она увидела что-то в глазах женщины. Она была в отчаянии. Латифа могла видеть это. Женщина умоляюще смотрела ей в глаза.

Латифа слабо кивнула, облизнула пересохшие губы и подошла к дереву. Она всегда была наблюдательной девочкой, поэтому сразу же, метрах в пяти от дерева, заметила, что на земле валяются две гильзы. Она снова вспомнила выстрелы прошлой ночью и попыталась понять, что произошло.

Кто-то произвел эти выстрелы, чтобы звучало так, будто он убил этих двух человек?

Дрожащей рукой она убрала кусок ткани изо рта блондинки.

Женщина заговорила сразу. Она попробовала некоторые африканские диалекты, которые Латифа не могла понять, прежде чем сказать:

— Ты говоришь по-английски?

Латифа колебалась.

— Н-немного, — пробормотала она.

Облегчение отразилось на лице женщины.

— Хорошо, милая, — сказала она. — Не нужно бояться. Меня зовут Габс. Это Раф. Развяжи нас. Мы позаботимся о том, чтобы ты была в безопасности, — Латифа выглядела неуверенно, женщина добавила. — Пожалуйста. Нам нужно найти нашего друга. Он в очень большой опасности.

— Вы о том, кто взобрался на стену? — спросила Латифа.

Габс кивнула. Ее лицо просило информации.

— Простите, — сказала Латифа срывающимся голосом. — Я думаю… он мертв.

Габс закрыла глаза. Она глубоко вдохнула. Когда она снова заговорила, ее голос стал другим. Очень тихим. Очень решительным.

— Развяжи нас, — сказала она.

Латифа не осмелилась ослушаться.

Узлы, связывавшие их, были тугими. Веревка впилась в кожу. Но ни Габс, ни человека по имени Раф это, похоже, не беспокоило.

— Почему ты думаешь, что он мертв? — спросила Габс, как только они освободились.

— Я… Я слышала, как это говорил сеньор Мартинез. Он сказал, что его закопали.

— Где? Ты знаешь?

Латифа кивнула. Парни из Истсайда заставили детей копать яму на дальнем конце лагеря и рассмеялись, когда сказали, что дети, вероятно, в результате будут закопаны тут.

— Покажи нам.

Они поспешили через джунгли. Эта странная пара, казалось, не переживали из-за шума. Если заросли попадались им на пути, они прорывались сквозь него. Если они могли бежать, они это делали. Им потребовалось не более десяти минут, чтобы добраться до глубокой ямы, которую Латифа надеялась никогда больше не увидеть.

Все трое посмотрели на яму, и Латифа затаила дыхание. Здесь стоял ужасный запах. Он исходил от двух гробов, которые лежали в яме. Мухи роились и ползали вокруг них, и их жужжание наполняло ее уши.

Один из гробов был без опознавательных знаков. Другой выглядел так, будто его бросили небрежно. Изголовье было в луже воды после вчерашнего дождя. На лицевой стороне была медная табличка. Там было написано: АГЕНТ 21.

Габс издала низкий стон. Латифа подумала, что ноги блондинки не выдержат. Та же мысль явно пришла в голову мужчине. Он подхватил подругу, и вместе они смотрели на яму.

Прошло тридцать секунд.

Слеза скатилась по грязному лицу Габс. Она вдруг уткнулась головой в плечо Рафа.

— Нам не следовало приводить его сюда, — слабо сказала она.

Латифа кашлянула.

— Простите, — сказала она. — Мне очень жаль. Но мне нужна ваша помощь. Произойдет кое-что ужасное…

Тук.

Латифа умолкла. Все три пары глаз снова были прикованы к яме.

Тишина.

Тук.

Латифа подавила дрожь. Звук исходил от гроба с табличкой. Но как это могло быть? Мертвые не…

Тук-тук-тук.

Габс спрыгнула в яму. Грязная вода забрызгала ее лодыжки. Мухи, внезапно встревоженные, зажужжали вокруг ее головы.

— Зак! — закричала она. — Зак!

Внезапно стук стал бешеным. Весь гроб трясся. Латифа слышала истории о трупах, восставших из мертвых, и, похоже, это происходило и сейчас. Она закрыла глаза своими крошечными ручками.

Затем она услышала приглушенный голос из гроба. Латифа узнала голос — он принадлежал мальчику, который пытался перелезть через стену.

— Вытащи меня отсюда! — кричал он. — ГАБС! РАДИ БОГА, ВЫТАЩИ МЕНЯ ОТСЮДА!

16

ПРОНИКНОВЕНИЕ

Костяшки Зака были содраны от стука. Мышцы болели от недостатка движения. Голова пульсировала. Его глаза были дикими от ужаса последних нескольких часов. Каждый раз, когда он вспоминал ощущение пребывания в этом гробу, ожидая, когда земля глухо ударит по крышке, он вздрагивал. Было облегчением подумать о чем-то другом, даже если это было его объяснение того, что произошло в лагере: как Круз схватил его, предательство Малкольма и убийство его кузины; момент, когда он столкнулся лицом к лицу с человеком, который на самом деле убил его родителей.

— Малкольм сказал, что убил вас, — слабым голосом сказал Зак, когда закончил. — Я думал, вы умерли.

Они сидели, потрясенные, у ямы. Гроб Зака ​​все еще был там, но Раф ножом оторвал крышку. Зак не мог заставить себя смотреть туда, поэтому сосредоточился на своих друзьях и странной девочке, которая была с ними.

— Мы почти умерли, — сказал Раф. — Малкольм украл АК-47 и подкрался к нам. Думаю, он готовился к этому, но когда пришло время…

Зак удивленно посмотрел на него.

— Малкольм? — спросил он. — Одолел тебя?

Раф выглядел довольно смущенным.

— У него было оружие, — сказал он, защищаясь.

— Знаете, что я думаю? — спросила Габс. — Я думаю, Малкольм слушает больше, чем мы думаем. Помните, когда мы заправлялись, и Раф отчитал его за его слова, что мы должны были просто убить тех людей у ​​бензоколонки? Думаю, он взял это на вооружение. И он умен. Заставил нас связать ноги вместе и обмотать каждое запястье, а затем заставил меня связать сначала тебя, чтобы мы не могли его одолеть… — ее лицо исказилось, и Заку показалось, что на мгновение она выглядела почти смущенной.

— Как угодно, — сказал Раф. — Когда дело дошло до драки, он не смог нас застрелить. Но он не мог сообщить Крузу, что пощадил нас. Вот почему он связал нас под дулом винтовки, чтобы мы не вошли и не подвергли риску жизнь его кузины. Это не помогло.

— Нам нужно найти его быстро, — сказал Зак. — Он в большой опасности.

— Слишком поздно, — встряла девочка, представившаяся Латифой.

Зак, Раф и Габс повернулись, чтобы посмотреть на нее.

— Сеньор Мартинез увел его.

— Мы должны найти его, — выдохнул Зак. — Мы…

— Пожалуйста, — перебила Латифа. — Пожалуйста. Вы должны послушать меня. Они собираются убить всех детей в лагере. Мы не должны позволять им.

Прежде чем кто-либо из них успел ответить, раздался новый звук. С неба, и сначала он был тихим, но становился громче. Зак сразу понял, что это было. Вертолет, летящий над джунглями.

— Кто это? — крикнул он.

Маленькая девочка, как обычно, ответила:

— Они прилетают каждую неделю, — прокричала она сквозь усиливающийся шум. — Они забирают кукол, которых мы набили, и оставляют деньги взамен. Но это последний раз. После сегодняшнего дня сеньору Мартинезу лагерь не нужен. Когда вертолет улетит, они убьют всех. Пожалуйста, помогите мне остановить их.

Она была маленькая, заметил Зак, но у нее было сердце льва.

Габс, очевидно, думала так же. Она ободряюще положила ладонь на руку Латифы.

— Не волнуйся, милая, — сказала она. — Сеньор Мартинез убил достаточно людей для одного дня. Мы никому не позволим пострадать.

Вертолет появился на поляне над лагерем. Он завис пару секунд, корректируя свое положение. Затем он опустился и оказался ниже уровня стены.

Зак почувствовал, как Латифа дергает его за одежду.

— Ну же! Скорее! Как только вертолет улетит, они убьют моих друзей.

Зак посмотрел на своих ангелов-хранителей.

— Как нам туда попасть? — спросил он.

Габс встала. Она выглядела так, будто серьезно относилась к делу, и многозначительно посмотрела на Латифу.

— Пойдем со мной, милая, — сказала она. — И не забывай делать все точно так, как я говорю. Только так мы все останемся в безопасности…

* * *

Латифа стояла в двух метрах от ворот лагеря. Они были закрыты. Внутри лагеря она слышала движение и голоса. Вертолет улетел, приземлившись лишь на несколько минут, а оставшиеся парни из Истсайда выкрикивали друг другу приказы. Их голоса звучали отвратительно. Жестоко. Они собирали детей вместе. Окружали их.

Девочка посмотрела на свою ладонь. Она дрожала. Она будто была во сне. В любой момент она проснется и узнает, что не согласилась вернуться в логово льва. Что она была в безопасности с белыми людьми в джунглях.

Но это было не так. Она согласилась, и она знала причину: без ее помощи тут скоро будет резня.

Она шагнула вперед, сжала кулачок и подняла. И тихо постучала в ворота. В ее бодром голосе не было ни капли волнения. Она надеялась, что ее услышат только стражи у ворот — обычно их было двое.

— Эй, глупцы, — позвала она. — Вы не знали, что я сбежала, да?

Латифа прищурилась и ждала ответа.

Сначала его не было. Только шорох ног и шепот, стражи тихо говорили между собой.

Она вытерла пот со лба и крикнула снова:

— Ваши друзья сочтут вас идиотами, — поддразнила она. — Столько оружия, а вы даже девочку не смогли надежно запереть.

Больше бормотания. Латифа отступила от ворот, пока не оказалась метрах в десяти.

«В любую минуту, — подумала она, — они откроют ворота. У них будут ружья. Они будут указывать на меня».

Ее взгляд метался. По обеим сторонам ворот была густая растительность. Сами джунгли позади нее начинались в пятнадцати метрах. Повсюду вокруг нее были участки невысокого кустарника, но как только ворота откроются, охранники увидят ее одну и незащищенную.

И ворота уже открывались.

Не полностью. Всего метр или около того — этого достаточно, чтобы выйти двум парням из Истсайда. Один из них был в армейских брюках и без верха. Оружие было привязано к голому блестящему телу. Другой был одет в безрукавку цвета хаки и был безоружен. У обоих было подозрение на лицах. Но когда они увидели Латифу, стоящую одиноко и беззащитно на поляне, их губы изогнулись в презрительной усмешке. Одним движением первый поднял винтовку в сторону Латифы.

Латифа замерла. Она знала, что должна бежать. Она репетировала этот момент в голове. Но когда дело дошло до этого, она замерла. Единственное, о чем она могла думать, так это о том, каково это — получить выстрел в спину на бегу.

Так что она видела, как это произошло.

Парни из Истсайда не знали, что их поразило. Два спутанных участка растительности внезапно ожили. Мужчина и женщина — Раф и Габс — вышли из укрытий и бросились на парней. В то же время мальчик по имени Зак выскочил из невысокого куста всего в паре метров слева от нее. Он повалил ее на землю.

— Держись пониже, — прошипел он. — Не двигайся.

Они оставались там, прижавшись к земле, в течение, казалось, минуты, но на самом деле не более нескольких секунд. Затем они услышали шепот со стороны ворот.

— Чисто!

Зак ослабил хватку, и они посмотрели на ворота лагеря. Раф и Габс подавили парней из Истсайда. Охранники лежали на земле животом вниз. У каждого на спине была нога, а у Габс была винтовка. Их наушники и микрофоны были сорваны с голов.

Латифа быстро закрыла глаза. За свою короткую жизнь она повидала достаточно жестокости и не могла больше видеть. Она собралась с духом, ожидая выстрелов.

Но выстрелов не последовало.

Когда Латифа снова посмотрела сквозь щель между пальцами, картина изменилась. У каждого мальчика был кусок веревки вокруг рта, привязанный к затылку. Их руки были за спиной. Раф и Габс крепко связали им запястья. Два парня из Истсайда, которые казались Латифе такими угрожающими с оружием и жестокими лицами, теперь выглядели такими, какими они были: напуганными детьми.

Зак схватил запястье Латифы и поднял ее на ноги. Вместе они побежали к Рафу и Габс, которые заставляли связанных парней сесть у внешней стены, слева от ворот. Как только мальчики оказались на земле, Габс повернула винтовку так, чтобы приклад оказался перед ней. Она окинула двух мальчиков оценивающим взглядом, а затем резко ударила прикладом по голове каждого из них. Их глаза затуманились, и они рухнули на землю.

— С ними все будет в порядке, — сказала Габс, ни к кому не обращаясь. Латифа немного боялась этой светловолосой женщины, выражение лица которой менялось от доброты до мрачной свирепости. — Ты очень хорошо справилась, милая, — сказала она с выражением, которое теперь было чем-то средним между ними. Затем она повернулась к Рафу и Заку. — Я думаю, нам пора идти внутрь, да? — сказала она очень тихо.

Мужчина и мальчик кивнули.

— Тебе не обязательно идти, Латифа, — сказала Габс. — Ты уже сделала более чем достаточно, чтобы помочь.

Но Латифа чувствовала себя на автопилоте. Она покачала головой.

— Я иду, — сказала она, молясь, чтобы они не спорили.

Они не спорили. Зак выглядывал из-за края лагерных ворот. Он повернулся, чтобы посмотреть на них.

— Детей поймали, — прошипел он. — Думаю, они собираются убить их. Мы должны двигаться!

17

ЗНАЙ ВРАГА

Они проникли вчетвером в лагерь, и Зак тут же услышал вой.

Толпа детей была в сотне метров от него. Они создали две группы. Дети-работники — около тридцати — стояли на коленях. Они выстроились спиной к стене одной из хижин. Это они плакали, конечно. Это был ужасный вой, похожий на гул насекомых где-то на краю слышимости Зака. Звук ужаса.

Вторая группа состояла из парней из Истсайда. Зак инстинктивно сосчитал их: очень важно знать своего врага. Их было шестеро. На мгновение он задумался, не спрятаны ли другие в лагере, но почему-то он так не думал. Латифа подтвердила его подозрения.

— Сказали, что всего будет восемь, — прошептала она. — Это все они.

Никто из них не заметил чужаков. Они не были хорошо организованы, и, похоже, происходил спор. Парни из Истсайда в разномастной одежде и с жестокими шрамами на лицах, казалось, столпились вокруг одного из них, а некоторые выкрикивали инструкции. Ни один из них, к удивлению Зака, не был вооружен.

— Назад, вы двое, — выдохнула Габс. Она и Раф встали перед Заком и Латифой. Габс держала оружие, которое она конфисковала у охранников. Приклад автомата был вдавлен ей в плечо. Она не держала его с высокомерием, с каким парни из Истсайда размахивали оружием. Она держала его как профессионал.

Плач детей продолжался. Зак увидел одного подростка — с такого расстояния он не мог сказать, был ли это мальчик или девочка, — он плакал, обхватив голову руками.

Движение среди парней из Истсайда. Они расступились, стало видно ребенка в их центре. Зак сразу узнал его — он был в комнате, когда Круз и Судик запихнули его в деревянный гроб. Круз назвал его Улыбакой.

— Я знаю его, — прошептала Латифа. — Он… он позволил мне сбежать…

Улыбака был самым младшим из них. Он выглядел несчастным. В отличие от других парней, он держал оружие. И в отличие от Габс, он не держал его как профессионал. Он будто держал живую змею. Но его палец был на спусковом крючке, и теперь он наводил оружие на группу детей у стены.

Габс ничего не сказала, но Зак мог слышать ее движения. Она казалась вполне расслабленной, но внезапно изменила направление винтовки. Она готовилась убрать Улыбаку.

— Подожди, — прошипел Зак.

— Не подходи, Зак, — выдохнула Габс.

— Нет! — он встал перед ними. — Я его уже встречал. Он этого не сделает. Поверь.

— У него нет выбора, милый. Прости, но нет и у меня…

Пока она говорила, один из парней выкрикнул предупреждение. Все остальные обернулись, чтобы посмотреть на них.

Теперь они выстроились ромбом: Зак на одном конце, оглядываясь на Рафа и Габс, которые направили оружие на парней из Истсайда. Латифа была позади них.

— Я могу отговорить его, — сказал Зак. Он вспомнил отвращение на лице маленького Улыбаки, когда Судик заставлял его иметь дело с трупом Матильды. — Я знаю, что могу. Не обязательно стрелять в него.

И у Рафа, и у Габс были каменные лица. Они не верили.

— Он всего лишь ребенок, — выдохнул Зак. — Ты должен позволить мне попробовать.

Пауза. Затем Габс кивнула.

Зак развернулся и пошел вперед. Он знал, что Раф и Габс прикрывали его.

— Улыбака! — крикнул он. — Опусти оружие. Мы не причиним тебе вреда, но сначала ты должен опустить оружие.

Расстояние между ними: семьдесят пять метров. Зак даже отсюда мог сказать, что мальчик дрожал.

— Я знаю, что ты не хочешь этого делать, Улыбака, — крикнул Зак, все еще приближаясь к младшему мальчику. — И тебе не нужно. Ты не такой, как другие. Я знаю. Ты не убийца. Опусти оружие. Опусти его, и мы сможем все исправить. Обещаю.

Пятьдесят метров.

Взгляд Улыбаки метался с группы парней, окружавших его, на Зака. Зак видел, как он колебался. Винтовка дрожала в его руках. Его плечи поникли…

Внезапно еще один из парней из Истсайда двинулся очень быстро. Откуда-то из-под одежды он вытащил пистолет. Он прижал его к голове Улыбаки. На его лице появилось наглое выражение.

Зак и его спутники остановились.

— Как зовут этого? — прошептал Зак Латифе.

— Не знаю, — ответила Латифа. — Я зову его Пинок, но это просто мое прозвище для него.

На лице Пинка был вызов. Он будто говорил: «Опустите свое оружие, или ребенок умрет…».

Зак снова пошел вперед. Он знал, что рисковал, и ему это не нравилось. Наверняка Пинок понимал, что в тот момент, когда он нажмет на курок, Раф и Габс откроют огонь. Он умрет раньше, чем Улыбака упадет на землю.

Или он был недостаточно умен — или слишком нахален — чтобы понять, что его жизнь висит на волоске?

Выстрел.

Из винтовки Габс.

Несколько пленных детей закричали. Зак чуть из кожи не выпрыгнул. На какое-то ужасное мгновение он ожидал увидеть брызги крови. Но этого не было. Просто облако пыли поднялось от земли у ног Пинка, куда попал снаряд.

Внезапно Пинок перестал казаться таким храбрым. Он отпрыгнул, и его пистолет упал.

Тридцать метров.

Улыбака все еще сжимал оружие. Остальные парни из Истсайда отступали. Некоторые из них выглядели так, будто могли убежать в любой момент. Остальные выглядели агрессивно. Ситуация так и не наладилась.

Двадцать метров.

Парни из Истсайда теперь выглядели отчаянно. Их взгляды метались, и многие из них сжимали кулаки, готовые к драке, которую они не могли вести, потому что их держали под прицелом.

Улыбака медленно повернулся. Винтовка повернулась вместе с ним. Он указывал ею в сторону Зака.

Сердце Зака ​​остановилось.

Но Улыбака не переставал двигаться. Винтовка не переставала поворачиваться. Теперь он указывал прямо на оставшихся Парней из Истсайда. Ближайший из них находился всего в пяти метрах от Улыбаки.

Пленные дети замолчали. Теперь единственный звук исходил от самих парней из Истсайда. Это был низкий шепот с оттенком страха и нерешительности — они не знали, что делать.

Десять метров.

Зак, Раф, Габс и Латифа остановились. Взгляды всех остальных в лагере были прикованы к ним.

Минута напряженного молчания. Где-то наверху крикнула птица. Она звучала громче, чем должна была.

— Ты собираешься их убить? — выдохнула Латифа достаточно тихо, чтобы ее могли слышать только ее новые друзья.

Еще одна пауза.

— Мы не так действуем, милая, — сказала Габс. — Может, они наломали дров, но они все еще дети, — она взглянула на Рафа. — Но нам нужно подумать, что делать с этими парнями. Если мы их освободим, они соберутся и снова нападут на нас.

В глазах Рафа была сталь, и Зак не мог отделаться от мысли, что у него на уме было более радикальное решение.

— У меня есть идея, — сказал Зак.

— Я слушаю, милый, — ответила Габс. Ее рот почти не шевелился, когда она говорила.

Зак шагнул к Улыбаке. Теперь все взгляды были прикованы к нему. Один из пленных детей все еще рыдал, но в основном они молчали.

— Дай мне оружие, приятель, — сказал он. — И встань позади моих друзей. Они позаботятся о том, чтобы ты оставался в безопасности.

Улыбака сглотнул. Он не хотел выпускать из рук винтовку.

— Поверь мне, Улыбака. Посмотри на этих парней. Они убьют тебя, если доберутся до этого оружия.

Ствол винтовки опустился на пару сантиметров. Зак протянул руку и схватил ее.

Внезапное движение от парней из Истсайда. Один из них — Пинок — помчался к Заку и Улыбаке.

Грохот, Габс тут же выпустила пулю из своего оружия.

Пинок упал на землю.

Стон от парней из Истсайда. На мгновение Зак подумал, что Габс его убила. Но крови не было. Пинок был еще жив. Пуля попала в землю точно перед ним. Он упал от удивления и ужаса.

Улыбака отпустил винтовку, оставив ее в руках Зака. Затем он пробежал десять метров назад, туда, где стояла Латифа. Как и все в лагере, он смотрел на Зака.

Держа оружие так же профессионально, как Габс, Зак повернулся к группе парней из Истсайда.

— Раздевайтесь, — крикнул он.

Никто не двигался.

Зак искоса взглянул на Габс и Рафа. У Габс была хитрая улыбка.

— Вы слышали его, — крикнула она. — Раздевайтесь.

Внезапно агрессивные парни из Истсайда стали похожи на угрюмых, обиженных детей. Нерешительно они сняли по одному предмету одежды — бандану или, в лучшем случае, куртку цвета хаки. Они бросили одежду на землю перед собой, искоса поглядывая друг на друга. Затем, выпятив подбородки, они снова посмотрели на Зака.

— Вся одежда, — сказал Зак. Он слегка поднял винтовку, чтобы подчеркнуть слова.

Если бы ситуация не была такой серьезной, было бы смешно. И этого хотел Зак; он хотел смутить их. Парни из Истсайда медленно раздевались, бросая при этом униженные взгляды на окружающих. Через минуту они уже стояли среди кучи одежды, на всех шестерых не было ничего, кроме нижнего белья. Удивительно, как теперь, когда они были полуобнаженными, они выглядели намного менее устрашающими. Зак даже услышал хихиканье одного из пленных детей позади себя.

— Что думаешь, милый? — позвала Габс. — Мы оставим им трусы?

Зак покачал головой. Он хотел, чтобы они были голыми, потому что голому ребенку в джунглях есть о чем подумать, кроме того, чтобы доставлять неприятности другим людям.

— Я так не думаю, — сказал он, нахмурившись. — Без одежды они совершенно безобидны. Если можешь придумать лучший способ, который не связан с пулями, я слушаю, — Габс пожала плечами, и он снова повернулся к мальчикам. — Снимайте их, — приказал он.

Кипя от смущения, Парни из Истсайда сняли нижнее белье.

Зак посмотрел на Пинка.

— Подними всю одежду и сложи ее в кучу, а затем отойди, — сказал он. — Живо!

С глазами, горящими от стыда, Пинок сделал, как ему сказали. Через несколько мгновений на земле валялась куча одежды. Парни из Истсайда, сбившиеся в кучу метрах в десяти от нее и прикрывавшиеся руками, не могли оторвать глаз от своей одежды.

В рюкзаке Зака ​​все еще была фляжка с горючим, которую они забрали с самолета Круза. Он откупорил ее и вылил остаток на одежду. Затем он направил зажигалку на кучу. Она тут же вспыхнула пламенем. Пока она горела, он смотрел сквозь мерцающую дымку на неуклюжих голых парней из Истсайда. На мгновение ему стало жаль их, но потом он вспомнил, что они пытались заставить Улыбаку сделать.

— Убирайтесь, — крикнул он поверх костра. — Держитесь подальше от лагеря и от реки. Если мы еще увидим кого-нибудь из вас, мы не будем столь снисходительны.

Униженные парни из Истсайда двинулись к выходу. Без одежды и оружия они были просто кожей да костями. Миновав ворота, они побежали. Они явно хотели уйти отсюда.

И это вполне устраивало Зака.

Он почувствовал, что расслабляется. Габс опустила винтовку. Она подошла к дрожащему Улыбаке и легонько положила руку ему на плечо, проверяя, все ли с ним в порядке. Раф направлялся к воротам, чтобы снять одежду и с потерявших сознание охранников. Латифа, однако, все еще была неспокойна. Она дернула Зака ​​за рукав.

— Мы не можем ждать, — настойчиво сказала она. — Мы должны следовать за сеньором Мартинезом.

Зак моргнул.

— Почему? — спросил он. — Что происходит?

Губа Латифы дрожала. Она выглядела так, словно собиралась заплакать.

Зак ошеломленно слушал, что она сказала дальше.

18

ВУДУ

Зак, Раф и Габс в изумлении уставились на Латифу.

— Что они пытаются сделать? — воскликнула Габс.

— Я… Простите, что я не все рассказала. Я просто беспокоилась, что вы можете оставить детей в лагере, когда поспешите отправиться за сеньором Мартинезом.

— Забудь об этом, — сказал Зак. Он стоял в группе с Рафом, Габс и Латифой. Латифе, казалось, было удобнее разговаривать с кем-то ее возраста, так что вести разговор должен был Зак. — Позволь уточнить. У Круза и Судика более сотни вооруженных до зубов парней, и они хотят свергнуть президента Гамбии. Затем они собираются посадить Судика вместо него. Это вообще возможно?

— Это зависит от того, какая у него армия, — сказала Габс. — Ситуация в Гамбии на данный момент нестабильна. Она только что покинула Содружество, и у них есть история внезапной смены режима.

— Я думаю, что там не меньше сотни парней из Истсайда, — сказала Латифа. — Все вооружены.

Раф выглядел мрачно.

— Многое можно сделать с сотней вооруженных головорезов. Были перевороты в более крупных африканских государствах, чем Гамбия, с использованием меньшего количества людей.

— А тем временем, — продолжил Зак, — они собираются устроить какое-то злодеяние против туристов в Банжуле, чтобы напугать жителей Запада.

— Ты забыл о Малкольме, — добавил Раф.

— Да. И у них есть Малкольм, которого они собираются использовать, чтобы отключить все средства связи в столице.

Латифа кивнула.

— Он действительно знает, как это делать? — спросила она.

— Держу пари, что да, — Зак повернулся к своим ангелам-хранителям. — Мы должны предупредить кого-нибудь.

— Передай трубку, — нахмурился Раф. — Я позвоню в 999.

Они смотрели друг на друга.

— Какое у него преимущество перед нами? — спросила Габс.

— Три часа, — сказала Латифа. — Может быть, четыре.

Габс выругалась.

— Нам не помешал бы этот вертолет, — пробормотала она.

— Если парни из Истсайда, которых мы только что напугали, собирались присоединиться к ним, у реки должно быть больше лодок, — сказал Зак.

— Если мы собираемся идти, нам нужно идти сейчас, — добавил Раф. Он оглядел других детей. — Они не могут пойти с нами. Латифа, ты должна остаться с ними. Мы оставим оружие, и я покажу, как им пользоваться. Если кто-то из этих парней вернется, вам придется защищаться. Как только мы доберемся до Банжула, мы сообщим кому-нибудь, что вы здесь. Ты сможешь присмотреть за этими детьми?

Латифа кивнула.

Раф посмотрел на Улыбаку, который сидел на земле, обняв колени. Он понизил голос:

— Но мы должны взять его с собой. У него следы на лице, и Круз ждет его. Если нам нужно подобраться к Крузу, он может пригодиться.

— Тебе не кажется, что он уже достаточно натерпелся? спросил Зак.

— Это не имеет значения. Эта вещь больше, чем любой из нас. Нам нужно применить все, что у нас есть. И нам нужно взять гроб, полный денег. Сколько, ты сказала, там было, Латифа?

— Два миллиона триста сорок шесть тысяч шестьсот двадцать пять долларов США, — Латифа произнесла число так, словно оно отпечаталось у нее в голове.

— Это много денег, даже для Круза. Он не захочет их потерять. Деньги и ребенок могут быть нашим билетом, чтобы увидеть его, где бы он ни был. Но нам нужно двигаться. Габс, проведи пятнадцать минут с детьми. Успокой их. Мне нужно показать Латифе, как работать с АК-47, - Раф повернулся к Заку. — Поговори с Улыбакой, — сказал он. — Он нужен нам на стороне.

— Мы много просим, ​​- сказал Зак.

— Тогда тебе лучше быть убедительным. Быстрее. Время уходит, и Круз точно не станет нас ждать.

Ангелы-хранители Зака ​​отправились по делам, поэтому он поспешил к Улыбаке.

— Ты в порядке, приятель? — спросил он.

Улыбака кивнул, но выглядел не очень хорошо. Раны на его щеках воспалились, но именно затравленное выражение лица придавало ему унылый вид. Зак задавался вопросом, что происходило в голове Улыбаки. Застрелил бы он тех детей, если бы Зак не остановил его? Был ли он на грани невозврата?

— Как твое настоящее имя? — спросил Зак. — Я имею в виду, тебя на самом деле зовут не Улыбака, верно?

Улыбака пожал плечами.

— Меня зовут Кофи. Но мне больше нравится Улыбака. Так меня называли родители.

Зак положил руку ему на плечо.

— Ты поступил очень смело, Улыбака, — сказал он. — Спасибо.

Улыбака не ответил, но Зак подумал, что, возможно, он выглядел немного лучше.

Зак глубоко вдохнул.

— Мы хотим, чтобы ты пошел с нами, — сказал он. — Я не могу гарантировать, что ты будешь в безопасности, и мы знаем, что не можем тебя заставить. Мы можем оставить тебя здесь, если хочешь.

Улыбака посмотрел на свои ботинки.

— По правде говоря, — продолжил Зак, — я надеялся, что ты поможешь нам. Судик и сеньор Мартинез… у них мой друг. Он не хотел участвовать в этом, как и ты. Но иногда… — он слегка пожал плечами. — Иногда у тебя нет выбора, верно?

Улыбака поднял голову и посмотрел на него.

— Но сейчас я даю тебе выбор, — тихо сказал Зак. — Ты можешь остаться здесь, где безопасно — ну, безопаснее, — или ты можешь помочь нам помешать им убить много людей. Тебе решать.

Минута молчания.

— Судик правда убил твоих мать и отца, как сказал сеньор Мартинез? — спросил Улыбака.

Зак кивнул.

— Значит, у тебя нет семьи, как у меня?

Зак на секунду задумался.

— О, у меня есть семья, — сказал он, наконец. Он указал на Рафа и Габс. — Они здесь.

— Парни из Истсайда сказали, что будут моей семьей, — сказал Улыбака. — Сначала я думал, что это хорошо. Но я передумал, — его лицо стало решительным. — Если ты можешь выбирать свою семью, то и я могу, — он сделал паузу. — Если я пойду с тобой, я могу умереть?

Зак колебался. Затем он кивнул.

— Это риск, на который мы все пойдем.

Улыбака посмотрел на землю.

— В любом случае, это не имеет значения. Мне не на что жить. Я сделаю все, что попросишь. Судик и сеньор Мартинез — плохие люди. Я вижу это сейчас. Их нужно остановить. Что мне делать?

— Я еще не знаю. Это зависит от того, что мы найдем, когда доберемся до Банжула. А пока не мог бы ты показать мне, где деньги?

Улыбака кивнул и поднялся на ноги.

— Иди за мной.

Он привел Зака ​​к одной из хижин с железной крышей. Лагерь при дневном свете выглядел по-другому, и только когда они вошли в саму хижину, Зак понял, что именно здесь Круз засунул его в гроб. Он с содроганием отогнал это воспоминание и сосредоточился на другом гробу посреди комнаты.

Крышка была прислонена к коробке. На ней было вырезано ужасающее изображение: ужасное лицо с глазами, из которых текла кровь. Сам гроб был набит деньгами: толстыми пачками стодолларовых купюр. Зак был удивлен тому, как мало места заняли чуть более двух с четвертью миллионов долларов. Он прикинул, что мог бы поместить все это в пару больших сумок, если бы захотел. Или даже в рюкзак, который висел у него на плече.

Он смотрел на деньги. Затем он повернулся к Улыбаке.

— Возвращайся к остальным, — сказал он. — Подожди меня там. Если кто-нибудь спросит, где я, скажи им, что я запечатываю гроб, а потом проверяю, ушли ли все парни из Истсайда, прежде чем мы уйдем.

Улыбака взглянул сначала на деньги, потом на Зака.

— Ты действительно этим занимаешься? — спросил он.

Зак пронзил его взглядом. Он не ответил.

— Ты знаешь, что означает рисунок на крышке? — спросил Улыбака.

Зак покачал головой.

— В вуду это означает смерть. Никто не откроет этот гроб, если он запечатан. Люди не будут говорить о вуду, но они верят в это, — он сделал паузу. — Я верю в это.

— Это просто картинка.

— Может, да. Может, нет.

Зак глубоко вдохнул. В хижине вдруг похолодало, и это ему не понравилось.

— Я не знаю, что произойдет в ближайшие несколько часов, Улыбака, — сказал он. — Но что бы ни случилось, ты должен мне доверять. Ты можешь это сделать?

Улыбака кивнул, и Зак почувствовал укол вины. Он пускал пыль в глаза этому мальчику, а также его ангелам-хранителям.

Но что-то подсказывало ему, что он собирался сделать правильный выбор.

По крайней мере, он на это надеялся.

Их прощание с Латифой было быстрым. Так должно было быть. Зак отчасти ​​волновался, оставив ее отвечать за этих уязвимых детей. Но до сих пор она показывала себя довольно способной. Может быть, они были бы в порядке. Может быть.

Проведя в джунглях два дня, они легко прошли по проторенной тропе, ведущей от лагеря к реке. Сам берег реки был покрыт высокими зарослями, но была небольшая поляна, всего метров десять глубиной, которая образовывала берег, к которому пришвартовали две деревянные лодки.

Они были ветхими, мягко говоря, но готовыми к использованию. У каждой был мотор мощностью десять лошадиных сил и запасная канистра с горючим. Они были деревянными и когда-то были выкрашены в белый цвет, но теперь краска в основном облупилась. Однако они выглядели водонепроницаемыми, и каждая была достаточно большой для восьми человек — или четырех человек и гроба, а это означало, что Заку, Габс, Рафу и Улыбаке нужна была только одна из них.

— Никогда бы не подумал, что два миллиона триста сорок шесть тысяч шестьсот двадцать пять долларов могут весить так много, — саркастически заметил Раф. Они неловко несли гроб на плечах, как на похоронах. Медленно они опустили его на берег. Габс осмотрела две лодки, прежде чем выбрать ту, что слева, и забрать вторую канистру с топливом у соседней. Зак потер ноющее плечо. Затем, по кивку Рафа, он взял один конец гроба и положил его в лодку. Он поймал себя на том, что отводил глаза от картинки наверху. — Давай спустим эту лодку на воду, — сказал Раф. Зак кивнул. Вместе они толкнули корму, и корпус скользнул по болотистому берегу в тихие воды реки. Раф стоял, погрузив ноги в воду, держа лодку. Зак снова посмотрел на Улыбаку. Он не двигался, но смотрел на лодку с явным беспокойством.

— Это просто картинка, приятель, — тихо сказал Зак.

Улыбака пронзил его взглядом.

— Меня беспокоит не картинка, — сказал он. Затем он прошел мимо Зака, сбежал с берега и забрался в лодку, где уже сидела Габс. Зак последовал за ним и забрался следом. Все еще держась за корпус, Раф прошел еще пару метров вброд, а затем запрыгнул в лодку. Она зловеще покачнулась, но осталась в вертикальном положении, когда Раф включил подвесной мотор, а затем осторожно опустил его на мелководье. Лодка умчалась от берега. Когда вода стала глубже, он позволил мотору погрузиться на полную глубину. Через минуту они с ревом неслись вверх по широкой ленивой реке, а вода летела брызгами вокруг них.

Они плыли молча. Раф был полностью сосредоточен на управлении лодкой, Улыбака нервно смотрел на гравировку на гробу, а Габс и Зак осматривали реку и ее берега. Они были единственными людьми в поле зрения, да и признаков зверей не было. Время от времени из густых зарослей по обе стороны от них поднимались птицы. Порой Зак видел, как впереди что-то тревожило поверхность воды. Рыба или что-то другое? Зак не мог сказать, да и не был уверен, что хотел знать.

После долгого времени в джунглях было странно находиться под открытым небом. Зак не мог не чувствовать себя странно незащищенным. Заросли на берегах могли скрывать всевозможные угрозы — он не мог не представить обнаженных парней из Истсайда, притаившихся в кустах и ​​желающих напасть на него, — но Зак напомнил себе, что у них на уме другие вещи. И Круз не знал, что его преследуют.

Круз. Он обнаружил, что его губы скривились при мысли о нем. Было время, когда Зак думал, что сможет спасти своего бывшего друга. Превратить его обратно в ребенка, которым он был раньше. Но когда они мчались вверх по реке, он понял, что больше так не думает. Круз зашел слишком далеко. Его действия уже давно были действиями сумасшедшего. И злодея. Заку потребовалось много времени, чтобы принять это. Теперь он знал, что они должны были сделать все возможное, чтобы остановить его. И остановить Судика.

Судик. Выражение лица Зака ​​стало еще более свирепым. Он посмотрел на АК-47, который все еще несла Габс. Потом посмотрел на гроб.

Зак никогда не убивал человека. Он всегда делал все возможное, чтобы избежать этого. Но если бы Судик сейчас был здесь, что бы он сделал?

Он не знал.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

19

БАНЖУЛ

Палас-отель, Банжул, Гамбия

Молли Миддлтон наслаждалась каникулами и не хотела, чтобы они кончались. Она знала, что у ее мамы и папы не было много денег. Она знала, что билеты на самолет в Гамбию стоили дорого, как и номер в отеле, который она делила с ними. Она знала, что может пройти много времени, прежде чем они снова отправятся в отпуск. Поэтому она была полна решимости максимально использовать последний день.

После завтрака все трое спустились к бассейну. Мама легла на шезлонг и уставилась в экран своего розового мобильного телефона. Наверное, играла в Angry Birds, подумала Молли. Папа залез с ней в воду и немного поиграл. Теперь он сох на солнце, листая свою книгу по наблюдению за птицами. Папа был орнитологом. Это была одна из причин, по которой они приехали сюда — чтобы он мог разглядеть птиц, которые были редки в других частях мира. Молли осталась в воде. В бассейне было многолюдно, люди плескались и визжали. Это было не в стиле Молли. Она была счастлива просто плавать, избегая шумных детей и наблюдая за тем, что происходит вокруг нее.

Вокруг отеля была высокая каменная стена, поэтому пляж можно было увидеть только из номеров на втором этаже. Но это был не тот пляж, на котором хотелось бы проводить много времени. Песок был твердый и грязный, а на поверхности воды плавала какая-то зеленая пена. В свой первый день здесь Молли увидела, как рыбаки вытащили из воды огромного извивающегося угря. Так что она, ее мама и папа были счастливы остаться у бассейна отеля, и Молли узнала лица — а в некоторых случаях и имена — всего персонала отеля.

Или так она думала.

Потому что теперь, пока она плавала, она увидела кого-то в зеленом пиджаке, как у персонала. Она знала, что не видела его раньше, потому что запомнила бы его лицо. На каждой щеке был тонкий бледный шрам, идущий от края его губ к уху.

Он был юным. Пятнадцать, может быть, значит, всего на три года старше Молли. И у него был очень неприятный хмурый взгляд, когда он стоял спиной к внешней стене. Он был наполовину скрыт пальмой в большом горшке, но Молли увидела, что он нес пластиковый пакет. Когда он оглядел бассейн, Молли вдруг поняла, что он ищет, где бы его спрятать.

Внезапно его голова повернулась. Он посмотрел прямо на Молли, и его взгляд, казалось, пронзил ее. Молли мгновенно опустилась под воду. Крики возбужденных детей стали приглушенными. Сквозь приоткрытые глаза мир казался размытым. Она оставалась там, пока ее легкие не стали гореть. Когда она вынырнула из воды, она быстро вытерла глаза и посмотрела туда, где стоял мальчик.

Он ушел.

Она огляделась, ее внимательные глаза сканировали бассейн. Его нигде не было видно.

Как и пакета, который он нес.

Молли вылезла из бассейна и побежала к шезлонгам, где ее мама и папа спали на солнце. Она завернулась в полотенце и надела шлепки. Она уже собиралась пойти и поискать этого странного мальчика и его странную посылку, когда ее мама открыла глаза.

— Нанеси солнцезащитный крем, дорогая, если ты закончила в бассейне.

Молли моргнула. Солнцезащитный крем. Правильно. Она огляделась в поисках бутылки.

— Думаю, он в номере, — сказала она.

Мама села и пошарила в сумке в поисках ключ-карты, которую передала Молли.

— Тогда иди и возьми его, — приказала она.

Молли знала, что спорить бесполезно. Ее мама была одержима солнцезащитным кремом. Она взяла карточку и направилась от бассейна к гостинице и к лифтам.

Их номер был на третьем этаже. Она нажала кнопку «вверх» и стала ждать прибытия неуклюжего старого лифта.

Его двери с шипением распахнулись, и сердце Молли остановилось. Это был не тот мальчик с крыши, который стоял в лифте и смотрел наружу. Но у него были такие же отметины на лице, и он тоже нес громоздкий пластиковый пакет.

Он смотрел из лифта. Молли почувствовала, как краснеет ее лицо.

— Я, э-э… извините, я подожду следующий…

Но двери уже закрывались. Мальчик исчез, и лифт поехал вверх.

Когда лифт вернулся через две минуты, он был пуст. Молли вошла внутрь и нажала кнопку с цифрой «3». Лифт содрогнулся. Через минуту она вошла в комнату, которую делила с мамой и папой.

Отсюда открывался вид на море. Молли нравилось наблюдать, как солнце садится за горизонт, а местные жители собирались на пляже, чтобы ловить рыбу и болтать. Теперь, оглядываясь в поисках солнцезащитного крема, она заметила кое-что еще. Группу из трех мальчиков, стоящих вместе и указывающих на отель.

Папин бинокль для наблюдения за птицами лежал на столике у окна. Молли схватила его и поднесла к глазам. Все было размыто, поэтому она отрегулировала маленькую ручку между линзами, и лица мальчиков оказались в фокусе.

Она не могла сдержать тихое оханье, вырвавшееся из ее горла. На этих мальчиках не было зеленой формы отеля. На них были банданы, безрукавки и армейские брюки. Но у всех на щеках были одинаковые тонкие бледные шрамы. Они обсуждали что-то связанное с отелем — в этом не было сомнений. Молли опустила бинокль и села на край кровати. Она сказала себе, что ведет себя глупо. Ее мама всегда говорила, что она беспокойная, и она знала, что это правда. В конце концов, что она видела на самом деле? Ничего такого.

Вот и не стоило беспокоиться.

Она глубоко вдохнула и начала втирать солнцезащитный крем в руки. Она решила, что забудет о мальчиках со шрамами на лицах и сосредоточится на важных вещах. Ей нужно было загорать и наслаждаться последним днем ​​своего отпуска.

* * *

Резиденция президента Гамбии была больше любого другого дома в Банжуле и располагалась в самом лучшем районе. В отличие от остальной части небольшого, но разросшегося городка, здания в этом квартале не были грязными, ветхими бетонными блоками с жестяными крышами и плохими санитарными условиями. Они стояли на широких просторных улицах, обсаженных пальмами. Почти у каждого дома был припаркован «Мерседес». По общему признанию, большинству из них было, по крайней мере, десять лет, но они все же были намного лучше, чем большинство автомобилей в стране, которые были скреплены кусками веревки и изобретательной сваркой.

Здесь было больше полицейских. Некоторые расхаживали по улице, обеспеченные собственной униформой и пистолетами, болтающимися у бедер. Другие укрылись от солнца в тени пальм, куря сигареты. Возле самой резиденции президента стояли трое солдат. Все знали, что это означало, что президент дома. Когда он уходил, двое солдат шли с ним, оставляя только одного охранять высокие железные ворота.

Это была важная работа, охранять президента. Эта работа давалась только самым доверенным членам небольшой армии Гамбии. Более десяти лет назад президент захватил власть в результате переворота. Никто не умер. Это было легко, но президент знал, что если он смог это сделать, то кто-нибудь другой сможет сделать это и с ним. Так что солдаты были вооружены даже лучше, чем полицейские. У них были автоматы MP5 и крепкие бронежилеты.

Президентская гвардия носила оружие как трофеи. Никто не осмеливался подойти к ним. Они были неприкасаемыми и немного высокомерными. Так они едва видели двух мальчишек, которые шли плечом к плечу мимо президентской резиденции. Они, конечно, не заметили, как оба мальчика испытующе уставились в их сторону, отмечая, сколько их и где они стоят.

Не заметили они и тонких шрамов на лице каждого мальчика.

Однако один из полицейских заметил их. В отличие от некоторых своих коллег, он не отдыхал под деревом и не пытался выглядеть круто. Он был добросовестным офицером, о семье которого нужно было заботиться. Более того, он видел отметины на лицах этих мальчиков. До него дошли слухи о том, что несколько парней из Вестсайда из Сьерра-Леоне сформировали собственную группу. И за последнюю неделю этих мальчиков видели по всему Банжулу.

Что всякий раз, когда они возникали, происходили необъяснимые смерти.

Вот почему он следовал за ними сейчас, мимо президентской резиденции, которая, казалось, их так интересовала.

Мимо величественных домов и автомобилей «Мерседес».

Мимо других полицейских, которые не остановили бы этих двух мальчишек, даже если бы подозревали их.

— Мальчики? — сказал он. Они дошли до конца улицы и собирались свернуть налево, на широкую оживленную главную дорогу. Мимо с грохотом проносились машины: белые такси, пикапы, из выхлопных труб которых валил дым. — Мальчики?

Два мальчика остановились и медленно повернулись, чтобы посмотреть на него. Теперь он лучше видел их лица: тонкие белые шрамы и злобные выражения.

— Что вы делаете в этой части города, мальчики? Давайте документы, а?

Мальчики не шевелились. Они просто смотрели на него, их холодные лица был неприятно насмешливыми.

— Вы меня слышали. Предоставьте удостоверение личности.

— Конечно, босс, — сказал один из мальчиков. Он носил красно-белую бандану, которая подходила к его налитым кровью глазам. Он полез внутрь своей мешковатой топа футболки хаки.

Полицейский слишком поздно понял, что удостоверение, которое он достал, было серого цвета, со стволом и спусковым крючком. Он мгновенно нащупал свой пистолет, но его пальцы еще даже не дотянулись до него, когда он услышал выстрелы.

Первый был похож на сильный удар в живот. Его отбросило примерно на метр. Он в шоке посмотрел вниз и увидел кровь, струящуюся по его бледно-серой рубашке. Затем он посмотрел на мальчика, который только что выстрелил в него.

Мальчик снова выстрелил. Вторая пуля вошла в тело офицера примерно на пять сантиметров выше первой, и он рухнул на землю, не в силах дышать. В уголке разума он задавался вопросом, придет ли кто-нибудь помочь. Но звук выстрелов был заглушен интенсивным движением транспорта, и он знал, что никто не придет.

Он попытался заговорить. Сказать мальчишкам, что у него дома маленькая дочка, которой нужен папа. Но у него не было дыхания. Вместо этого он протянул правую руку, умоляя мальчиков проявить к нему немного милосердия.

Но они не играли в милосердие. Мальчик с пистолетом наклонился. Глаза полицейского потускнели, но он видел бисеринки пота на носу своего убийцы.

— Поздравляю, — прохрипел мальчик. — Ты первый, кто сегодня здесь умрет, — в его глазах был угрожающий блеск, и, казалось, он наслаждался собой. — Но не волнуйся, — продолжил мальчик. — Ты не будешь последним.

Он сделал третий выстрел, и мир полицейского почернел.

* * *

Башня связи на окраине аэропорта Банжула представляла собой высокое бетонное сооружение. Она находилась в 750 метрах от большого белого здания терминала, где в летние месяцы толпились туристы на международных рейсах.

Наверху башни была большая вращающаяся радиолокационная тарелка. На уровне земли был единственный вход. Лестничный пролет вел к комнате управления. Она была круглой, с изогнутыми окнами по всему периметру, что давало 360-градусный обзор аэропорта и его окрестностей. Днем ее охранял мужчина средних лет из Гамбии по имени Роберт, проработавший на этой должности десять лет. Ему нравилось. Он мог целый день сидеть на солнце и смотреть, как вдалеке садятся и взлетают самолеты. Однажды он даже надеялся сам сесть на самолет, но сначала ему нужно было накопить побольше денег.

Никто никогда не подходил к башне связи, кроме тех, кто там работал, и Роберт знал всех по именам. То были сотрудники авиадиспетчерской службы и ребята из компании мобильной связи. Был один человек из правительства, который никогда не рассказывал Роберту о своих делах, но был достаточно дружелюбен. У всех были пропуска для входа в башню, но Роберт никогда не просил их показать. Это было бы смешно после стольких лет.

Он знал и их машины: в основном старые потрепанные седаны, которые они оставляли за высокой проволочной оградой, окружавшей башню. Роберт должен был держать ворота по периметру запертыми, но он почти никогда этого не делал. Зачем? К башне никто посторонний никогда не подходил, а от ворот до самой башни было сто метров. Долгий путь на солнце.

Но сегодня тихий голос в его сознании сказал ему, что, возможно, ему следовало запереть ворота. Потому что, когда он сидел на шатком табурете у подножия башни, он увидел три машины, въезжающие за периметр, мерцающие в жарком тумане. Он не узнал их — это были не обшарпанные старые машины, которые Роберт привык видеть, а большие, блестящие внедорожники. Рендж Роверы, наверное. Они медленно ехали колонной, и что-то в них вызывало у него беспокойство.

Роберт щурился от солнечного света, пока они приближались. Он не двигался. Когда конвой остановился метрах в тридцати от его позиции, он остался сидеть. За все десять лет, что он охранял башню, ему ни разу не пришлось вытаскивать пистолет, который он носил на боку, да он и не собирался этого делать сейчас. Он был мирным человеком.

Боковые двери «Рендж Роверов» открылись одновременно. Из первого автомобиля вышли четыре человека. Они были молоды — немногим старше пятнадцати, — и Роберта сразу же привлекли их лица. У каждого подростка был тонкий шрам, тянущийся от уголка рта до уха. Как отвратительная, застывшая ухмылка. Они носили странное сочетание одежды. Банданы, армейские камуфляжные брюки, грязные футболки и безрукавки, обнажавшие их худые, мускулистые руки.

И оружие. У каждого из них на груди висела штурмовая винтовка. Роберту показалось, что они знал, как ими пользоваться.

Еще четверо мальчиков вылезли из машины в хвосте колонны. У них также были шрамы на лицах и оружие.

Только тогда из средней машины вышли две фигуры.

Эти двое выглядели иначе. Они тоже были молодыми, но не африканцами. Один был высокий и худой, с ярко выраженным кадыком и холодным жестоким взглядом. Роберт подумал, что, возможно, он был южноамериканцем. У другого была бледная кожа и толстые очки. Его взгляд метался во все стороны, и он казался испуганным. Вид испуганного ребенка заставил Роберта встать.

— Эй! — закричал он, выбрав английский в качестве языка, потому что это было странное собрание людей. — Что происходит?

— Садись, дедушка, — крикнул в ответ один из мальчиков со шрамом на лице. Еще несколько засмеялись. — Может, мы оставим тебя в живых, а?

Больше смеха. Что-то щелкнуло внутри Роберта. Конечно, он был мирным человеком — некоторые даже могли сказать, ленивым, — но у него была своя гордость. Пошарив, он нащупал старый пистолет рядом с собой.

Если вы собираетесь направить пистолет на вооруженного человека, нужно делать это быстро. Если собираетесь направить пистолет на восьмерых вооруженных людей, лучше быть молниеносными.

Роберт не был ни тем, ни другим.

Едва кончики его пальцев коснулись рукояти пистолета, как раздалась серия щелчков, сработали восемь предохранителей. Роберт поднял голову и увидел, что мальчики целятся в него.

Пауза. Вдалеке воздух наполнился ревом взлетающего самолета.

И тут заговорил высокий южноамериканский мальчик из второй машины:

— Убей его, — сказал он.

Никаких колебаний. Восемь винтовок произвели по выстрелу. Все они нашли свою цель. Роберт слышал только звук той, что его убила.

* * *

Малкольм ослабел от ужаса. Глядя, как человек у подножия башни связи падает, окровавленный, на землю, он почувствовал, что его колени подогнулись под ним. Круз поймал его, прежде чем он потерял сознание, но не из доброты. Он снова рывком поднял Малкольма на ноги и рявкнул на парней.

— Очистить башню, — сказал он.

Четверо парней шагнули вперед, мимо трупа охранника, который истекал кровью на асфальте. Один из них наступил в лужу крови, но это, похоже, его не смутило. Он просто оставлял алые следы до входа в башню, когда он и трое его товарищей исчезли внутри.

Минуту царила тишина, за которой последовала внезапная приглушенная стрельба внутри башни. Это длилось не более тридцати секунд. Потом стало тихо.

Круз повернулся к оставшимся парням.

— Охраняйте башню, — приказал он. — Мы идем внутрь, — он грубо схватил Малкольма за плечо. — Когда мы войдем внутрь, ты будешь делать то, что я тебе говорю. Понял?

Малкольм был слишком напуган, чтобы ответить. Он лишь нервно сглотнул, когда Круз потащил его от машин.

Внутри основания башни не было ничего, кроме винтовой железной лестницы, уходящей в низкий потолок. Круз подтолкнул Малкольма к ней одним словом:

— Вверх.

Малкольм, пошатываясь, направился к лестнице и начал подниматься по ней. Он шел, металл громко звякал, и он насчитал ровно тринадцать шагов, прежде чем оказался в большой круглой комнате на первом этаже. Вокруг стен стояли ряды старых компьютеров и терминалов. Изогнутые окна выходили в сторону ограждения по периметру. С одной стороны Малкольм мог видеть белый терминал аэропорта. С другой — густые деревья вдалеке. Четверо парней из Истсайда заняли позицию на краю комнаты, лицом внутрь. А на полу лежали шесть мертвых тел, истекающих кровью так же сильно, как и охранник внизу.

Круз вошел в комнату позади Малкольма. Взмахом руки он указал на группы компьютеров.

— Ну вот, Эйнштейн, — сказал он. — Вперед.

Малкольм просто смотрел — не на компьютеры, а на истекающие кровью трупы.

Круз повернулся к нему. Он схватил Малкольма за шкирку и посмотрел на него так, словно он был низшей формой жизни.

— Слушай внимательно, урод, — сказал он. — Те идиоты, которых ты вел через джунгли, мертвы. Твоя глупая кузина мертва. У тебя нет никого, кроме меня. Я твой лучший друг и твой самый страшный кошмар одновременно, ты понимаешь это? И если ты не будешь делать то, что я тебе скажу, я не буду приказывать своим парням из Истсайда убивать тебя. Я заставлю их причинить тебе такую ​​боль, что ты пожалеешь, что не умер. Обещаю тебе, Малкольм, ты будешь умолять меня прикончить тебя.

Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Круз внезапно вытащил из-под одежды нож. Он прижал острие к мягкой коже под правым глазом Малкольма. Малкольм почувствовал, как по его щеке скатилась алая капля. Ужас не был эмоцией, к которой он привык, но сейчас он почувствовал его: холодный ужас, проникающий во все конечности.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — прохрипел он. Круз, конечно, уже сказал ему, но он хотел убедиться, что все правильно.

Глаза Круза сузились от нетерпения.

— Я хочу, чтобы вся беспроводная связь в столице была отключена. Сотовые телефоны. Радиоприемники. Вай-фай. Все. Ты можешь сделать это отсюда.

Взгляд Малкольма метался по башне. Он покачал головой.

— Это невозможно, — слабо сказал он. — У меня нет нужного оборудования.

В диспетчерской повисла тишина. Круз не сводил глаз с Малкольма. Было ощущение, что все затаили дыхание.

— Две вещи, урод, — тихо сказал Круз. — Во-первых: ты здесь не один мозговитый. Я был ученым до того, как стал бизнесменом. Я знаю, что можно, а что нельзя. И второе: единственная причина, по которой ты жив, это чтобы ты сделал это для меня. Если ты думаешь, что не сможешь этого сделать, скажи, и мои люди с тобой разберутся.

Малкольм тяжело сглотнул.

— Я собираюсь задать тебе этот вопрос только один раз, — голос Круза был ужасно тихим. Малкольм чувствовал на своем лице горячее дыхание врага. — Ты можешь сделать это?

Еще одна пауза. Затем Малкольм кивнул.

— Тогда сделай это сейчас.

Круз отошел и снова укаазал на экраны компьютеров. Малкольм двинулся вперед, обходя истекающий кровью труп и выбирая компьютер, которому было не меньше пятнадцати лет. Через несколько секунд его лицо залилось зеленым светом, а пальцы порхали над клавиатурой.

— Сколько времени это займет? — спросил Круз.

— Минут двадцать, — сказал Малкольм.

Пауза.

— У тебя десять, — сказал Круз.

20

ПЕРЕВОРОТ

Рынок Альберт в Банжуле не менялся 150 лет, так говорили все путеводители. Торговцы — в основном женщины — сидели, скрестив ноги, на земле с товарами перед ними. Корзины с фруктами, яркая одежда, пряди волос, электротовары, обувь и бесполезные безделушки для продажи туристам были выставлены на всеобщее обозрение. На деревянном столе лежала забитая корова, по ее темно-красному мясу ползали мухи. Рыбаки предлагали огромную барракуду с рядами острых зубов. Было шумно, жарко, грязно и людно.

Было так тесно, что никто и не заметил внезапного наплыва пятидесяти подростков со странными шрамами на лицах. У Парней из Истсайда не было постоянного места жительства. Они спали, где легли, и воровали все, что хотели. Они привыкли жить на улицах, а теперь важничали, будто ими владели.

Они приходили парами, входя со всех сторон оживленного рынка. У них было оружие, но пока оно было спрятано. Вместо этого они держали крепкие шесты, делали вид, что используют их как трости.

Они игнорировали торговцев, умолявших их купить товары. Они игнорировали сердитые взгляды мужчин и женщин, которых они толкали плечом, направляясь к своим позициям. Но, наконец, в 09:00 они остановились.

Затем они вытащили оружие.

Каждый из пятидесяти мальчишек, разбросанных по рынку, поднял над головой оружие и произвел по одному выстрелу.

Шум был оглушительным. Как пятьдесят ударов грома в быстрой последовательности. Все движение и шум на рынке прекратились.

Мальчики стали работать. Они подняли свои трости и начали размахивать ими. Им было все равно, что или кого они бьют. Чем больше хаоса и ущерба они причинят, тем лучше. Их палки били по щекам старушек, закутанных в пестрые ткани. Они переворачивали подносы с фруктами и корзины с овощами. Они огрызались на маленьких детей, которые убегали со слезами страха на глазах.

Повсюду на рынке торговцы и покупатели падали на землю, прижимаясь к каменному полу в надежде, что это сделает их менее заметными для этих мародеров со шрамами на лицах. Некоторых пятками вдавливали в землю. Они знали, что лучше не жаловаться. Еще никто не умер. Но с таким количеством оружия это, безусловно, было лишь вопросом времени.

Но был один торговец, который был смелее остальных. Это была девочка-подросток с замысловато заплетенными волосами, она продавала браслеты, которые сама сплела. Она заползла за груду деревянных ящиков, на которых выставляла свои товары. Из кармана она вытащила толстый мобильный телефон. Обычно она держала его выключенным, потому что аккумулятор был старый и плохо держал заряд. Теперь она трясущимися руками нажала кнопку сверху. Казалось, понадобилась вечность, чтобы он включился. Со всех сторон она слышала шум парней, терроризирующих рынок, и крики людей.

Экран ее телефона засветился. Она набрала номер брата. Он бы знал, что делать. Он поможет. Она набрала номер и приложила телефон к уху.

Затем она вздрогнула. Звонка не было. Просто резкий белый шум.

Она снова посмотрела на экран. Показатель связи был хорошим. Она позвонила снова.

Результат был тем же.

Что-то было не так с ее телефоном, решила она. Но она не успела позвонить в третий раз. Кто-то опрокинул коробки, чтобы раскрыть ее за ними. Ее пнули в живот. Задыхаясь, она уронила телефон.

Один из мальчиков опустился на колени, чтобы посмотреть на нее. На его покрытом шрамами лице было дикое выражение.

— Бесполезно пытаться пользоваться телефоном, — сказал он со злобной ухмылкой. — Никто не сможет использовать свои телефоны.

Словно подчеркивая свои слова, он встал и надавил на телефон. Он разбился. Затем он снова ударил девушку ногой в живот и повернулся к ней спиной. Теперь она вышла из игры, а других людей нужно было терроризировать.

* * *

Судик шел по длинной улице в центре Банжула. Его окружали два вооруженных мальчика из Истсайда, и на его лице была жестокая улыбка.

За его спиной были сцены хаоса, еще хуже, чем на рынке. На обочине дороги горели три машины. Витрины магазинов были разбиты. Торговые ряды были перевернуты. Жители кричали. Некоторые из них пытались звонить, но телефоны не работали. Парни из Истсайда — они, казалось, выползали из каждого переулка — расхаживали вокруг, запугивая местное население и наполняя воздух звуками выстрелов. Они очень хорошо справлялись со своей работой. Через несколько часов все будет кончено.

Звука сирен не было. Судика это радовало. Он не особо доверял плану Круза по уничтожению связи в столице, но, похоже, он сработал. У служб не было возможности координировать свои действия в ответ на внезапные беспорядки в городе. Полиция и армия попытаются отреагировать, как смогут. Но если они не могли разговаривать друг с другом, они не смогут собраться. Они будут так заняты проблемой, что серьезно ослабнут.

Это был хороший план. Судик отдал Крузу должное. Ему даже пришла в голову мысль, что он был умнее своего отца, которому Судик служил столько лет.

И план Круза сделает то, что сейчас должен делать Судик, детской забавой.

Он ускорил шаг, почти не обращая внимания на еще одну горящую машину, которую миновал, повернул направо. Дорога, на которой располагалась президентская резиденция, была впереди. Глаза Судика жадно сверкали. Он шел к ней так быстро, что его охранникам внезапно пришлось бежать трусцой, чтобы не отставать.

В конце дороги он миновал тело мертвого полицейского. Вокруг него небрежно слонялись еще два парня из Истсайда. Когда Судик прошел мимо, они присоединились к нему. Теперь за ним шли четверо, пока он уверенно шагал по улице.

Судик знал, в каком здании находится президентская резиденция, но все равно догадался бы. Это был самый большой дом из белого камня. Впереди стояли колонны, а на шесте наверху безвольно свисал флаг Гамбии. У главных ворот стояли два члена президентской гвардии. Они знали, что что-то было не так — они могли слышать крики беспорядков вдалеке. Нервно переглядываясь, они с тревогой перебирали оружие.

Когда они увидели, что Судик и его последователи приближаются с расстояния в тридцать метров, они попятились к перилам резиденции. Теперь они выглядели еще более нервными. Легко быть уверенным, когда ты единственный человек с оружием. Но внезапно они оказались в меньшинстве, и все выглядело не так хорошо.

Охранники начали поднимать оружие.

Четверо парней из Истсайда сделали то же самое.

— Не убивайте их, — пробормотал Судик себе под нос. — Нам нужна армия на нашей стороне. Просто напугайте их.

Парням из Истсайда не нужно было повторять дважды. Они выстрелили.

Звук одного автомата, стреляющего очередью, достаточно громкий. Четыре, выпуская пули одновременно, могли оглушить. Пули полетели в сторону охранников, не попадая в них, но яростно отскакивая от перил, когда они рикошетили.

В панике охранники рухнули на землю. Парни из Истсайда ликовали. Они побежали к охранникам. За считанные секунды они разоружили их и поставили на ноги. Два парня из Истсайда держали каждого охранника, один схватился за пучок волос, а другой — за горло пленника.

Судик подошел. Он говорил медленно и очень четко:

— Сейчас вы отведете нас к президенту, — сказал он. — Если закричите или будете колебаться, мы вас убьем. Если сделаете, как мы говорим, будете хорошо вознаграждены. Понятно?

Охранники энергично закивали. Через несколько мгновений эта странная группа из семи мальчиков и мужчин миновала ограждение и приблизилась к главному входу в президентскую резиденцию.

Президент был не один. И он не был дураком. До него дошли слухи об уличных беспорядках, и он слышал звуки выстрелов, эхом разносящиеся по его столице. Он знал, что грядет.

Он приказал главнокомандующему — широкоплечему плосконосому мужчине, стоявшему теперь справа от него, — окружить резиденцию вооруженными войсками. Командующий армией пытался сделать соответствующие звонки, но телефонная линия из резиденции, похоже, не работала. Его мобильный телефон тоже не работал. Как и телефоны кого-либо поблизости. Теперь он мало что мог сделать, кроме как вытащить пистолет с жемчужной рукояткой, который обычно носил только для вида, и ждать рядом со своим президентом.

Сам президент переоделся в дорогой костюм и галстук. Теперь он сожалел о выборе одежды, пот лился с его тела. Он расхаживал по большой комнате с мраморным полом, где обычно занимался важными делами. Он гордился этой комнатой. Она была открыта с одной стороны и выходила на массивный двор, полный зелени и мягко журчащих фонтанов. Двор служил двум целям: красиво выглядел и был посадочной площадкой для вертолета на случай, если президента нужно эвакуировать.

Но сейчас вертолетов не было. Президент попал в ловушку.

Время от времени он бросал на главнокомандующего раздраженный взгляд. Будто говорил: «Как ты мог втянуть меня в эту ситуацию?». Командующий армией ничего не мог сделать, кроме как склонить голову и выглядеть несчастным.

Дверь открылась, и командующий армией поднял пистолет. Но он снова опустил его, когда четверо тяжеловооруженных парней со странными шрамами на лицах ворвались внутрь, целясь в него. Он пробормотал себе под нос с более чем намеком на презрение:

— Парни из Истсайда… — позади них виднелись два тревожных охранника, затем они побежали по коридору.

В дверях стояла фигура. Пожилой мужчина, чьи волосы были заплетены в тугие дреды.

— Доброе утро, господин президент, — медленно произнес он, входя в комнату. — Я не задержу вас надолго. Как вы, наверное, уже заметили, мы отключили все средства связи в столице.

Ответа не было.

Мужчина с дредами улыбнулся.

— Меня зовут Судик Аль-Тикрити Гомес. Мои превосходные парни из Истсайда заняты сеянием хаоса и смертью на улицах, и некоторые из них были отправлены в гостиничный номер, где, как я понимаю, ваша жена и дети в настоящее время считают, что им ничто не угрожает.

Президент в возмущении открыл рот, но Судик тут же поднял руку, призывая его замолчать.

— Не стоит, они в полной безопасности пока что. Останутся ли они в безопасности, конечно, зависит от вас. Я предложу вам и вашей семье безопасный выезд из Гамбии в страну по вашему выбору. Я не сомневаюсь, что у вас где-то спрятаны деньги на личном банковском счете. Полагаю, вы будете жить довольно комфортно, — улыбнулся Судик. — Я так понимаю, вы принимаете мое предложение?

— У меня есть выбор?

Глаза Судика расширились.

— Конечно, у вас есть выбор, мой друг. Либо вы делаете в точности то, что я говорю, либо я приказываю этим мальчикам убить вас сейчас, а потом вашу семью. Но, боюсь, у меня мало свободного времени, поэтому я должен настаивать на немедленном выслушивании вашего решения.

В комнате повисла напряженная тишина. Президент встретился взглядом с Судиком. Но через несколько секунд он повернулся, чтобы посмотреть на командующего армией, и кивнул, пораженный.

Командующий армией выступил вперед.

— Я командую гамбийской армией, — сказал он. — Я прикажу своим людям делать все, что вы скажете, мистер… Извините, я не расслышал вашего имени.

Судик улыбнулся. Жестокая улыбка, наполненная жадностью.

— Зовите меня просто «сэр», — сказал он. Парни из Истсайда начали смеяться.

* * *

Малкольм посмотрел в окно диспетчерской вышки. Он видел три самолета, круживших в ясном голубом небе над аэропортом. Он повернулся к Крузу.

— Эти самолеты, — сказал он. — Если с ними никто не сможет связаться, у них кончится топливо и…

— Тихо, — прошипел Круз, даже не взглянув на кружащие самолеты. Он посмотрел на свои часы. — Десять тридцать, — сказал он. — Это уже должно быть сделано, — он повернулся к парням из Истсайда, охранявшим диспетчерскую вышку. — Ты и ты, — сказал он, указывая на двух мальчиков со шрамами на лицах. — Охраняйте его. Если он сделает что-нибудь подозрительное, пустите ему пулю в голову.

Малкольм почувствовал, как очки сползают с его потного носа. Он подтолкнул их обратно одним пальцем и заморгал. Ему не нравилось быть с Крузом, но оставаться тут без него звучало еще хуже. Его охранники были жестокими. И совершенно непредсказуемыми. Он открыл рот, чтобы попытаться изменить мнение Круза, но не смог произнести ни слова. Так было, когда он пугался.

— Связь будет отключена еще два часа, — сказал Круз. — Я серьезно, урод. И помни, что я сказал: единственное, что сохраняет тебе жизнь, — это твоя способность делать то, что я тебе говорю.

Круз повернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из диспетчерской вышки и спустился по ступенькам. Двое из парней последовали за ним. Двое оставшихся прислонились к двери с наглыми лицами. Один из них гладил спусковой крючок своей винтовки, но ни один из них не сказал ни слова.

Малкольм попятился к компьютеру, которым пользовался. Экран был заполнен сложным кодом, который он использовал для отключения городских систем связи. Курсор моргал, готовый принять еще. Взгляд Малкольма метнулся к нему, а пальцы дернулись, миллионы мыслей пронеслись в его перепуганном мозгу, словно строчки кода.

Он облизнул губы, с тревогой взглянул на экран компьютера, а затем, все еще стоя, позволил пальцам легко порхать над клавиатурой. Появлялось все больше и больше непроницаемого кода. Строка за строкой, будто они выливались прямо из мозга Малкольма в компьютер.

— Эй! — резко сказал один из парней. — Эй! Что ты делаешь?

Малкольм оглянулся, но не переставал печатать. Он не привык бояться, как сейчас. Он не думал, что у него хорошо получалось это скрывать, но он все равно продолжал.

— То, что мне сказали сделать, — сказал он дрожащим голосом. — Вы думаете, что связь не будет работать, если я не буду следить за ней? — он безрадостно усмехнулся, как бы говоря: «Ты такой глупый?»

Парень из Истсайда шагнул вперед. Он пересек диспетчерскую четырьмя широкими шагами, а затем резким взмахом руки отбросил Малкольма от компьютера. Руки Малкольма вскинулись, чтобы не дать очкам упасть, но ему удалось избежать падения.

Он пожал плечами.

— Хорошо, — сказал он. — Мы просто будем стоять здесь и ждать, пока все снова заработает, хорошо? Тогда ты сам объяснишь сеньору Мартинезу, почему все пошло не так.

Внезапно бандит стал менее уверенным в себе. Он взглянул на своего приятеля, потом снова на Малкольма.

— Возвращайся к работе, — прорычал он.

Малкольм склонил голову, затем подошел к терминалу и снова начал печатать. Он увидел свое лицо — напряженное, усталое, испуганное, решительное — отраженное на экране. Но перед мысленным взором он увидел лицо другого человека.

Мальчик его возраста, с неряшливыми короткими волосами, искусственно выкрашенными в светлый цвет.

Мальчик, которого он в последний раз видел забитым в гроб, готовым к смерти.

Но Малкольм знал — или сильно подозревал, — что он не умер.

Преимущество власти над городской системой связи заключалось в том, что даже если никто другой не мог получить доступ к мобильным телефонам или учетным записям электронной почты, Малкольм мог. И когда он ввел строки кода в компьютер, компьютер выдал информацию, которую он запрашивал.

Это было местонахождение телефона, который Зак забрал из квартиры Малкольма в Йоханнесбурге и который он оставил в своем рюкзаке перед тем, как войти в лагерь. И последовательность цифр, выдаваемая компьютером, подсказала Малкольму, что телефон не был закопан в канаве где-то глубоко в сенегальских джунглях. GPS-чип телефона сообщил, что он движется вверх по той же реке, по которой путешествовал сам Малкольм. Всего в паре миль от Банжула.

Он посмотрел на двух своих охранников в отражении экрана компьютера. Они по-прежнему стояли у двери.

Затем он снова посмотрел на терминал. Он понял, что у него впереди был только один вариант: спасти себя и сотни жизней, которые собирались забрать люди Круза.

Он должен передать сообщение Заку.

21

ВЫБОР УЛЫБАКИ

— Мы уже близко! — Зак перекрикивал шум мотора.

Речное движение становилось все более оживленным. Зак заметил, что все ветхие рыбацкие лодки, которые он видел, плыли в противоположном направлении — прочь от Банжула. Они проплыли в нескольких метрах от одной из них, и пожилой гамбиец с морщинистым лицом замахал руками и закричал им на африканском наречии.

— Что он говорит? — спросил Зак у Улыбаки.

— Он говорит нам повернуть назад, — сказал Улыбака.

— Смотри, — сказала Габс. Она указала вперед. Вдалеке, поднимаясь в небо, струился дым. — Почему-то я не думаю, что это барбекю.

Зак мрачно покачал головой. Похоже, Круз, Судик и их парни уже работали.

Раф вытащил телефон. В джунглях они не ожидали получить связь. Здесь, на окраине города, все было иначе. Здесь они должны иметь возможность пользоваться телефонами.

— Связь с виду есть, — кричал он, продолжая вести лодку одной рукой. — Может быть, им все-таки не удалось отключить связь, — Зак посмотрел на свой телефон — тот, который он забрал из дома Малкольма в Йоханнесбурге, — и действительно увидел три деления уровня сигнала. Но тут Раф набрал номер и поднес телефон к уху. Он покачал головой. — Ничего, — сказал он.

Зак не удивился. Он знал, насколько хорош Малкольм. Если кто и мог отключить городские системы связи, так это он…

А, может, и нет. Потому что внезапно, когда Зак держал его в правой руке, ожил его телефон.

Другие в лодке заметили, что произошло. Все уставились сначала на Зака, потом на телефон.

— Сообщение, милый? — мягко спросила Габс.

Слегка ошеломленный, Зак провел пальцем по экрану своего телефона. Он прочитал сообщение на экране сначала тихо себе, а затем вслух остальным.

«Это я. Малкольм. Я в башне связи рядом с аэропортом. Здесь два парня с оружием. Меня, наверное, скоро убьют. Надеюсь, это не слишком больно. Круз пошел в дом президента. Он говорит, что переворот завершен. Судик теперь президент. Но он еще не закончил. Есть бомбы. Они в отеле «Палас», где останавливается много туристов, и их хотят взорвать в полдень. Я надеюсь, что ты получил это сообщение и можешь сделать что-то, чтобы остановить его. Если нет, то погибнет много людей. Я должен остановиться сейчас. Охрана уже меня подозревает. Не пытайся ответить. Это не сработает. Малкольм».

— Отель «Палас»! — закричала Габс. — Нам нужно скорее туда!

Но Раф выключил мотор.

— Что ты делаешь? — осведомился Зак. — Нам нужно… — но он замолк, когда Раф указал вперед.

Они приближались к некой гавани. Она была в 250 метров от них. Старые лодки покачивались в двадцати метрах от берега. В конце пирса стояли три фигуры. Даже с такого расстояния Зак мог видеть очертания оружия, висевшего у них на шеях.

— У тебя все еще есть подзорная труба? — спросил Раф. Зак кивнул, достал ее из рюкзака и передал. Раф просмотрел в нее, затем передал Габс, которая посмотрела и вернула ее Заку. Зак поднес трубу к одному глазу и сосредоточился на фигурах на пирсе. Он сразу заметил шрамы на их лицах.

— Парни из Истсайда, — пробормотал он.

Раф повернул мотор на девяносто градусов и медленно поплыл к берегу реки. Из воды росли камыши и прочие заросли, и Зак видел под водой тени крупных рыб. Когда лодка исчезла из поля зрения охранников пирса, Раф повернулся к Улыбаке и постучал по крышке гроба с деньгами Круза.

— Улыбака, — сказал он. — Все еще возможно, что нам придется использовать это — и тебя — чтобы получить доступ к Крузу. Тебе нужно подождать здесь с ним. Ты можешь это сделать?

Улыбака тревожно кивнул.

— Мы собираемся добраться до отеля и попытаться остановить взрыв этой бомбы. Или хотя бы эвакуировать людей. Но мы вернемся, как только сможем.

Раф уже вылез из лодки и ступил на заболоченный берег. Габс последовала за ним. Зак обнаружил, что его взгляд задержался на гробу.

— Тебе нужно, чтобы быть с Боссом и сеньором Мартинезом, не так ли? — тихо сказал Улыбака.

Зак прищурился.

— Все в порядке, Улыбака, — сказал он. — Я не могу просить тебя об этом, — он посмотрел на Рафа и Габс, которые были почти в десяти метрах от него и уходили от берега. — Оставайся здесь, как сказал тебе Раф, — он начал вылезать из лодки, но потом остановился. — Я знаю, что Раф сказал, что мы вернемся, но если что-то случится… — он порылся в рюкзаке в поисках листа бумаги и карандаша, торопливо нацарапал сообщение и сунул его в руки Улыбаки. Затем он взял мальчика за плечо одной рукой, ободряюще кивнул и выбрался из лодки.

— Зак, — сказал Улыбака. — Я знаю, что ты кое-что не говоришь своим друзьям. И я не знаю, что в гробу. Но если я доставлю это сеньору Мартинезу, это вам поможет?

— Оставайся здесь, Улыбака, — Зак уклонился от вопроса. — Делай, как сказал Раф. Это безопаснее.

Улыбака склонил голову, когда Зак повернулся и побежал за своими ангелами-хранителями. Но через несколько секунд они услышали рычание мотора лодки. Зак обернулся и увидел, что Улыбака уходит от берега.

— Нет! — закричал он.

Поздно. Лодка повернула на девяносто градусов влево. Улыбака направлялся к пирсу, где его ждали другие парни из Истсайда.

— Что происходит! — Раф внезапно оказался у плеча Зака, наблюдая, как лодка исчезает.

Зак пытался говорить ровно:

— Не знаю, — солгал он. Его мутило. Он совершил ужасную ошибку. Улыбака подвергал себя большой опасности, и Зак не знал, как все исправить.

Раф еле слышно ругался, когда к ним подошла Габс.

— Сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Нам нужно добраться до отеля. Если Улыбака хочет рисковать своей жизнью, это его дело. Пойдем!

Раф и Габс развернулись и побежали. Зак стиснул зубы, наблюдая, как лодка плывет к пирсу, затем повернулся и последовал за ними.

Земля под ногами была мокрой и вязкой, воздух кишел насекомыми. Зак и его ангелы-хранители прорвались сквозь растительность, спешили. Было 11:30. Ровно через тридцать минут в отеле «Палас» взорвется бомба, а, может, и не одна. Сотни людей могут погибнуть. Их единственный шанс был, если трое агентов, которые пробивались к городу, успеют вовремя и эвакуируют здание.

Шансов было мало.

Растительность резко пропала, и они выскочили на грубо асфальтированную дорогу. Было людно, но все машины ехали в одном направлении. Зак сразу понял, что они уезжали из Банжула.

Раф спокойно шагнул на полосу движения и поднял руку. Несколько автомобилей с визгом остановились и громко засигналили ему. Он подбежал к первой машине, помахивая водителю стодолларовой купюрой.

— Отвезите нас в отель «Палас», — сказал он.

Водитель в страхе замотал головой. Даже обещанных денег было недостаточно. Он выстрелил вдоль дороги.

Раф остановил второго водителя. Произошло то же самое.

Однако водитель третьего автомобиля — бежевого, потрепанного «Фольксваген Поло» — не мог оторвать глаз от денег. Он кивнул, когда Раф объяснил, куда они хотят ехать, и указал, что им всем следует забраться на заднее сиденье машины. Раф и Габс поспешили к заднему сиденью.

Зак медлил.

— Давай! — крикнула ему Габс.

Зак покачал головой.

— Идите, — сказал он. — Я вам не нужен, чтобы эвакуировать отель. Я собираюсь найти Малкольма.

Габс покачала головой.

— Это слишком опасно. Его хорошо охраняют. Давай остановим атаку, тогда мы вместе с ним разберемся.

— Нет. Если Круз услышит, что вы рядом с этим отелем, он узнает, что Малкольм предупредил вас, и прикажет своим парням с Истсайда немедленно убить его, — Зак не упомянул, что это мог быть единственный способ спасти Улыбаку.

Габс колебалась, бесполезно озираясь.

— Мы втянули его в это, Габс, — настаивал Зак. — Мы должны вытащить его.

Не дожидаясь ответа, он бросился к следующей машине в очереди, не обращая внимания на какофонию гудков, разносившихся по воздуху. Он сунул руку в карман и вытащил пригоршню банкнот, которыми помахал перед носом у водителя.

— Ты отвезешь меня в аэропорт за это? — крикнул он.

Глаза водителя вылезли из орбит, и он энергично закивал. Зак прыгнул на заднее сидение машины. За считанные секунды водитель сделал разворот. Зак выглянул в окно и увидел, что старый потрепанный автомобиль, в котором находились Раф и Габс, проделал тот же маневр. Он мельком увидел саму Габс, ее обеспокоенное лицо, и вдруг почувствовал себя очень одиноким.

— Пожалуйста, поторопитесь, — сказал он своему гамбийскому водителю.

Мужчина нервно посмотрел по сторонам. В зеркало заднего вида Зак видел пот на своем лбу.

— Все самолеты все равно отменены, — сказал водитель. — Они кружат в небе. Все телефоны отключены. Никто не может ни с кем разговаривать.

— Ага, — сказал Зак. — Я слышал.

— Наверное, это из-за погоды, — мужчина говорил быстро, и Зак ощущал, что он пытался отвлечь разум, пока они ехали в город.

— Наверно, — Зак смотрел на синее небо.

— Ты не пропустишь свой самолет.

— Я не из-за самолета, — буркнул Зак.

— Тогда зачем в аэропорт? Ты хочешь подождать там, пока не выберешься из Банжула? Хорошая идея. Сегодня на улицах беспорядки. Здания в огне. Опасное место.

— Как скоро мы доберемся туда? — спросил Зак.

— Это не далеко. Может, минут пять, — мужчина замолчал, сосредоточившись на дороге.

* * *

— Я думаю, Зак что-то нам не говорит, — сказала Габс.

Их водитель дико мчал по главной дороге. Знак сообщал, что они въезжают в город Серекунда, пригород Банжула. Казалось, место было оживленное, разросшееся. Но оно было в состоянии паники. Придорожные лавки остались заброшенными. Пустые машины стояли на обочине дороги с широко распахнутыми дверями. Они проезжали мимо лачуг слева и справа, где, казалось, собирались семьи. Многие мужчины поднимали телефоны к небу, явно пытаясь понять, почему они не работают.

— Что ты имеешь в виду? Например, что? — спросил Раф. Он взглянул на часы. 11:37.

— Не знаю. Видел, как он смотрел на этот гроб? Что-то происходит. Мне это не нравится.

Раф мрачно посмотрел на нее.

— Я знаю, что он как твой младший брат, Габс, но ты должна когда-нибудь отпустить его. Мы научили его всему, чтобы он мог действовать самостоятельно. Знаешь, мы не всегда будем рядом, чтобы помочь ему, — он фыркнул. — Вероятно, его просто напугал этот рисунок вуду.

Щека Габс дергалась. Она вытерла капельки пота с носа.

— А что, если он сам наткнется на Судика? Он убил его родителей. Зак захочет отомстить, Раф. Он всего лишь ребенок. Я знаю, что он умный, храбрый и все такое, но он никогда никого не убивал. Я не думаю, что в нем такое есть. Но если он помедлит хоть на мгновение…

Раф положил одну ладонь на ее руку.

— Я думаю, тебя удивит, — сказал он, — что Зак может.

Они долго молча смотрели друг на друга. Затем Габс отвела взгляд.

— Как далеко до отеля? — спросила она у их нервного водителя.

— Две минуты, — сказал водитель. Он посигналил и начал обгонять ехавшее впереди белое такси.

Потом выругался.

— Что такое? — коротко спросил Раф.

— Там блокпост, — прошипел водитель. — Я вернусь.

— Нет! — прошипел Раф. — Продолжайте. Мы договоримся.

— У них оружие! — завизжал водитель.

— Послушайте, — рявкнул Раф. — Если мы не доберемся до отеля, люди умрут, понимаете?

Мужчина задыхался. Его глаза были такими же дикими, как и вождение. Такси подъехало к обочине дороги, чтобы подобрать пассажиров, и теперь между «Фольксвагеном» и блокпостом не осталось ничего, кроме открытого пространства. Они были в пятидесяти метрах и приближались. И они могли ясно видеть, что у вооруженных охранников, блокирующих дорогу, были характерные шрамы на лицах, которых они боялись. Их было четверо, они стояли перед барьером с ярко-оранжевыми шевронами.

— Притормозите, — сказал Раф вдруг очень спокойным голосом. — Когда мы доберемся туда, позвольте мне поговорить.

Руки водителя тряслись, даже когда он держал руль. Он нажал на тормоз, и машина затормозила в нескольких метрах от шлагбаума.

Тишина. Два парня из Истсайда с важным видом подошли к окну водителя, сжимая оружие. Остальные двое стояли у барьера, щурясь с подозрением.

Водитель опустил стекло. По команде одного из хмурых парней из Истсайда он открыл дверь и вышел. Внезапно он начал бормотать, запинаясь. Ни Раф, ни Габс не понимали диалекта, но точно понимали значение. Водитель начал указывать на них и потирать пальцы, указывая на пачку денег.

— Он нас сдает! — прошипел Раф.

В мгновение ока он и Габс открыли пассажирские двери и выскочили из машины.

Но слишком поздно. Их заметили парни. Они подняли оружие и начали кричать:

— РУКИ НА МАШИНУ! РУКИ НА МАШИНУ!

Раф и Габс осмотрелись, отчаянно пытаясь определить путь к отступлению. Но поблизости не было укрытия. Если они побегут, парни будут стрелять. У них не было выбора, кроме как делать то, что им сказали.

Приложив ладони к горячему металлу бежевого «Фольксвагена», Раф взглянул на часы.

11.47. Тринадцать минут до конца.

Они не доберутся до отеля.

Там будет кровавая баня.

22

ИСТРЕБИТЕЛЬ

Дорога в аэропорт Банжула была в направлении, противоположном городу. Она не проходила через город Серекунда. Но по обеим сторонам стояли какие-то крошечные, невзрачные лачуги. Зак наблюдал, как семьи нервно ходили вокруг хижин с крышами из гофрированного железа. Время от времени он замечал плачущих испуганных детей.

Круз, возможно, отключил системы связи во всем районе, но было ясно, что слухи о том, что в Банжуле не все в порядке, распространялись по старинке. Он стиснул зубы и смотрел перед собой.

Когда они приближались к аэропорту, Зак увидел несколько военных грузовиков. Они стояли на обочине дороги, а их обитатели были рядом с ними, спорили. Они явно понятия не имели, что происходит и что делать.

Он посмотрел на свои часы. 11:48. Двенадцать минут до конца. Ледяное чувство пробежало по его спине.

— Вы можете ехать быстрее? — спросил он водителя.

Водитель мрачно взглянул на него в зеркало заднего вида, но Зак почувствовал, как их скорость резко увеличилась с пятидесяти километров в час до шестидесяти.

Сама машина была отвратительной. Повсюду валялись пустые банки из-под напитков, а водитель оставил на заднем сиденье одежду с запахом плесени. Зак был уверен, что почувствовал, как что-то бегало вокруг его ног — возможно, тараканы. Он попытался отвлечься от этого, глядя в лобовое стекло. Он увидел четыре самолета, летящих по спирали над аэропортом, и внезапно вспомнил: «Цессна» Рафа булькала над джунглями и ужасный шум, который она издавала при аварийной посадке. У этих самолетов было ограниченное количество топлива. Они не могли кружить вечно. И если они рухнут на землю, они произведут гораздо больший шум, чем «Цессна».

И вызовут гораздо больше смертей и разрушений.

— Там! — сказал он вслух. Из левого окна он мог видеть примерно в 500 метрах бетонную башню. На ней были радиолокационные тарелки и антенны, выходящие из верхней части, и ее окружал проволочный забор по периметру. Ворота в заборе были в 100 метрах от него. — Высадите меня здесь, — сказал он.

Водитель с шумом остановился и оглянулся на Зака.

— Что? Почему? Терминал аэропорта не тут, сумасшедший английский мальчик.

Зак не слушал его. Он оглядел заднее сиденье и подобрал ярко вышитую, но довольно грязную кофту с капюшоном.

— Я куплю это, — сказал он. Не дожидаясь ответа, он добавил к уже зажатой в кулаке пачке еще одну стодолларовую купюру и сунул ее мужчине. Водитель принял деньги с выражением лица, которое ясно говорило: этот ребенок сумасшедший.

Зак натянул кофту с капюшоном. Воняло потом, но он проигнорировал это, натянул капюшон на голову, кивнул водителю и вышел из машины. Он не смотрел, как водитель удалялся, а только слышал визг шин, когда он помчался прочь от сумасшедшего англичанина.

Зак не колебался. С опущенной головой и лицом, скрытым капюшоном, он направился к ограждению.

Он взглянул на часы. 11:51.

Девять минут до конца.

* * *

Упершись руками в машину, Раф чувствовал дуло у затылка.

— Куда торопимся, друг мой? — раздался хриплый голос стрелка.

— Встреча за обедом, — сказал Раф сквозь зубы. — Старый друг. Вы знаете, как это бывает.

— Раф! — тихо прошипела Габс. Она стояла рядом с ним справа, но никто из бандитов, казалось, не думал, что она представляет угрозу, поэтому она не была под прицелом. — Не раздражай его.

Но стрелок не выглядел возмущенным. Он безрадостно рассмеялся и сильнее ткнул дулом в затылок Рафа.

— О, ради всего святого, — вздохнула Габс.

Она двигалась так быстро, что даже Раф был удивлен. Ее левая рука вытянулась и схватила ствол винтовки юноши, дернув его вверх так, что теперь он был направлен над головой Рафа.

Раздался выстрел. Пуля, не причинив вреда, улетела в небо, и Габс дернула рукой, повернув винтовку так, что теперь она располагалась поперек тела мальчика с Истсайда. Она толкнула винтовку вверх с колоссальной силой, и раздался громкий треск, когда она ударила стрелявшего по нижней части подбородка. Глаза юноши остекленели. Когда он упал в объятия Габс, она развернула его на девяносто градусов и взяла себе оружие, которое все еще висело у него на шее. Она выпустила очередь по ногам оставшихся парней. Они закричали в тревоге, когда пули с грохотом врезались в дорожное покрытие, подбрасывая в воздух куски камня.

А потом они побежали.

Водитель наблюдал за происходящим с выпученными глазами. Он попятился. Затем, под свирепым взглядом Рафа, он повернулся и тоже побежал. Он не ушел далеко. Раф побежал за ним и схватил за руку.

— Ты пойдешь с нами, — сказал он. — Нам нужны направления, — он подтащил мужчину к машине и затолкал его внутрь, прежде чем занять место за рулем.

Габс позволила бандиту упасть на землю. Она забрала себе его оружие. Затем, следуя примеру Рафа, она прыгнула на заднее сидение машины. Раф нажал на педаль газа, и машина с визгом рванула вперед.

— Сюда? — спросила она испуганного мужчину, съежившегося рядом с ней.

Он яростно закивал, не в силах отвести взгляд от оружия.

— Который час? — крикнул Раф Габс.

Она посмотрела на часы.

— 11 часов 54 минуты, — сказала она. Пауза. — Бомбы взорвутся через шесть минут. Мы не успеем, не так ли?

Раф смотрел прямо перед собой.

— Может быть, мы сможем помочь с ранеными, — прорычал он.

— Если они есть, — тихо сказала Габс.

* * *

Зак сильно потел под толстым капюшоном. Он опустил голову, но поднял взгляд, приближаясь к бетонной башне связи.

В десяти метрах от подножия башни стоял черный «Рендж Ровер». Справа от него на земле лежало мертвое тело. Но в остальном местность была безлюдной. Из сообщения Малкольма он знал, что его держат под прицелом двое вооруженных охранников. Но сам Зак был безоружен. Он не мог просто войти туда. Ему нужно было выманить парней из Истсайда.

Он направился прямо к «Рендж Ровер». Ключи по-прежнему торчали в замке зажигания. Он молча поблагодарил своих ангелов-хранителей за все инструкции по вождению, которые они дали ему на острове, затем сел за руль и включил двигатель. Прежде чем переключить передачу, он несколько раз нажал на педаль газа. Двигатель громко взревел — достаточно громко, по его мнению, чтобы его было слышно в башне. Потом, взглянув в зеркало заднего вида, он начал отъезжать.

Сначала он ехал медленно. Он не думал, что парням из Истсайда потребуется много времени, чтобы выбежать из башни, чтобы противостоять фигуре в капюшоне, которая только что угнала их машину.

Он был прав.

Зак был всего в двадцати метрах от башни, когда они появились. Они оба выскочили из двери, и, хотя он их не слышал, он видел, что они кричали.

И он мог видеть, что они подняли оружие.

В мгновение ока он наклонился так, что его голова почти лежала на пассажирском сиденье. Вовремя. Раздались два выстрела, и послышался треск, когда сильно разбилось заднее стекло. Не видя, куда он едет, Зак резко дернул руль в сторону и сильно нажал на педаль газа. Машина развернулась, ее двигатель заревел, потому что он все еще был на небольшой скорости. Он услышал еще два выстрела, но удара не последовало: на этот раз парни не попали в «Рендж Ровер».

Голос зазвучал в его голове. Он принадлежал Майклу, его куратору. Зак слово в слово вспомнил, что Майкл сказал ему в «Цессне», когда они летели в сторону Сенегала:

«Если пилот «Спитфайра» получал удар от вражеского самолета — «Мессершмитта» или чем-то подобного, — лучше всего было лететь прямо на приближающийся самолет. Таким образом, вражеский самолет был слишком занят попытками избежать столкновения, чтобы тратить время на точное прицеливание».

Зак снова выпрямился. Он повысил скорость, но продолжил поворачивать. Теперь он нацелился на башню. Он мог ясно видеть двух вооруженных людей. Они стояли примерно в трех метрах друг от друга по обе стороны от двери. Хотя их винтовки были подняты, они выглядели неуверенно и тревожно переглядывались.

Зак продолжал ускоряться. Сейчас он находился в пятидесяти метрах от башни и направлялся к входу.

Один из парней выстрелил. Пуля отскочила от поверхности «Рендж Ровер». Зак придерживался прямой траектории.

Тридцать метров.

Двадцать.

Теперь он мог ясно видеть лица парней, мог уловить тревогу в их выражениях. Они опустили оружие и приготовились бежать. Но в последний момент один из них осмелел. Он снова поднял винтовку и произвел выстрел. Лобовое стекло «Рендж Ровера» раскололось паутиной трещин, так что Зак едва мог что-то разглядеть. Он едва заметил две фигуры, убегающие с дороги, когда еще одним сильным рывком повернул руль вниз и вправо, ударил ногой по педали тормоза и потянул ручник. «Рендж Ровер» развернулся на девяносто градусов по часовой стрелке, его шины скрежетали по асфальту. Ноздри Зака ​​наполнились едким запахом горящей резины. Затем, с внезапным, жестоким хрустом, бок машины врезался во вход в башню.

Все тело Зака ​​содрогнулось. Он посмотрел налево. Смятая водительская дверь находилась прямо напротив открытого входа в башню.

Он не дал себе времени прийти в себя. Пули могли полететь в любой момент. Открыть дверь было невозможно — он был слишком близко к башне. Вместо этого он резко ударил локтем в пассажирское окно. Оно разбилось, и Зак быстро выбрался из машины в башню.

Снова пули: громоподобные залпы и крики парней из Истсайда. Зак схватился за дверь башни. Она была сделана из тяжелого железа, покрыта покрашенными заклепками. Внутри был прочный железный засов, который он мог опустить, чтобы запереть себя. Он захлопнул дверь, погрузившись в темноту, и опустил засов.

Выстрел.

Пуля пробила железную дверь. Узкий луч яркого солнечного света проник внутрь. Он осветил лестницу, ведущую на вершину башни. Зак бросился к нему, когда вторая пуля пробила дверь, заставив второй луч света осветить его путь. Он взбежал по лестнице и нырнул, моргая и потея, в диспетчерскую вышку.

Она была завалена кровью и трупами. Они уже начинали вонять из-за жары.

Малкольм был там. Он сел на землю, обняв колени и раскачиваясь, в полном ужасе. Не было времени для пустых разговоров. Зак подошел к нему и поднял его на ноги.

Он посмотрел на часы.

11.57.

Еще три минуты.

— Нас ждет работа, — сказал он.

11:58

Шины автомобиля, который Раф и Габс конфисковали, визжали, они мчались по широкой дороге в направлении, противоположном почти всем другим машинам. Теперь они могли видеть новые клубы дыма на горизонте — верные признаки того, что город погружается в хаос.

— Как далеко? — крикнула Габс потному хозяину машины, которого она держала под прицелом.

— Две минуты, — пробормотал он. — Возможно, три.

Раф и Габс взглянули на часы. Они ничего не сказали, продолжая нестись к отелю.

* * *

Мгновение Малкольм молчал. Он выглядел так, будто не мог говорить. Будто он был в оцепенении. Зак поднял руку, готовый дать ему пощечину и вернуть его в чувство. Но вдруг Малкольм поймал Зака ​​за запястье. Его глаза сверкнули.

— Не смей, — сказал он.

— Включи сотовые телефоны, — приказал Зак. — Быстро!

Малкольм кивнул. Он повернулся к своему компьютеру, и башня наполнилась стуком его пальцев по клавиатуре. На экране появились строки кода. Зак поймал себя на том, что затаил дыхание.

Он проверил время. 11:58. Малкольм перестал печатать и повернулся, чтобы посмотреть на него.

— Готово?

Малкольм кивнул.

Зак махнул рукой на крышу башни, указывая на спутниковые тарелки и антенны над ними.

— Ты можешь использовать эти штуки? — спросил он.

Малкольм моргнул.

— Мы не можем терять время, Малкольм! — прошипел Зак. — Мне нужно, чтобы ты отправил текстовое сообщение на все мобильные телефоны поблизости. Это возможно?

Малкольм поправил очки на носу. Он кивнул. Затем он подпрыгнул, когда в дверь внизу выстрелили очередью, прежде чем шагнуть к своему компьютеру.

— Подожди, — сказал Зак, хватая его за руку. — У тебя есть номера Круза и Судика? Можешь заблокировать их телефоны, чтобы сообщение не только до них?

Малкольм снова кивнул.

— Тогда давай сделаем это! — крикнул Зак. — ЖИВО!

* * *

Молли Миддлтон прикрылась пляжным полотенцем, чтобы защитить ноги от полуденного солнца. Она лежала на шезлонге с розовым маминым мобильником, пытаясь побить рекорд в Angry Birds, который ее мама поставила этим утром. Она думала, что это отвлечет ее мысли от странных парней со шрамами на лицах, которых она видела раньше, но почему-то этого не произошло. Обычно она была блестяща в этой игре, но сегодня она не могла сосредоточиться.

Это не удивляло. Что-то было не так.

Гости отеля слышали крики за пределами отеля. Шум движения на дороге снаружи был намного громче, чем обычно. А взрослые — по крайней мере, большинство — сбились в группы и переговаривались тихими, настойчивыми голосами. Было очевидно, что они не хотели, чтобы дети слышали их. Многие из детей все еще плескались в бассейне.

Но Молли была немного умнее большинства детей. И лучше подслушивала. Она уловила обрывки их разговора. Беспорядки в городе… выстрелы… переворот… нет мобильной связи… небезопасно на улицах… лучше оставаться в отеле…

Она опустила телефон и огляделась. Никаких следов парней со шрамами. Она велела себе успокоиться. Забыть о них. Не выходило. Она придумывала проблемы, которых не было.

Внезапно телефон задрожал. Не только ее телефон. По всему бассейну, в течение примерно пяти секунд, завибрировали и зазвенели тридцать или сорок других телефонов. Короткие сигналы, указывающие на то, что пришло текстовое сообщение.

Гул разговоров между группами взволнованных взрослых стих. Гости отеля выглядели озадаченными. Затем, как один, они потянулись к своим телефонам.

Молли казалось, что она была во сне, пока она смотрела на экран розового мобильного телефона своей мамы. Конечно, там было сообщение.

Бомба взорвется в отеле «Палас» в 12:00. Немедленно эвакуируйтесь. НЕМЕДЛЕННО ЭВАКУИРУЙТЕСЬ.

На несколько секунд повисла странная тишина.

Затем воздух наполнился криками.

Молли вскочила с шезлонга, ее взгляд отчаянно искал маму и папу. Она увидела, как они бегут к ней, мамин саронг развевался, папа был босой и все еще в плавках. Он схватил ее за руку, и маленькая семья из трех человек побежала к выходу из отеля вместе с толпами других отдыхающих и персонала отеля.

Уши Молли страдали от криков. Паники. Она вышла с мамой и папой из бассейна в атриум с плиточным полом и искусственными пальмами. Широкие стеклянные двери отеля были в двадцати метрах впереди нее.

Они внезапно остановились, и Молли стало страшно.

Выход был заблокирован. Четверо парней со шрамами на лицах стояли там со злыми ухмылками на лицах. Они стояли в нескольких шагах от входа в гостиницу, но держали в руках винтовки, направленные прямо на двери гостиницы.

Молли закричала, когда ее отец встал прямо перед ней и мамой, чтобы защитить их.

А потом она снова закричала от грохота выстрелов снаружи.

Стеклянные двери разбились. Молли почувствовала, как ее ноги подкосились под ней. Но когда она в ужасе опустилась на землю, она посмотрела на своего отца. Стреляли не парни со шрамами на лице, охранявшие отель. Они выглядели такими же удивленными, как и все остальные. Они повернулись и посмотрели наружу. Затем последовала еще одна очередь выстрелов. Пули искрили под ногами молодых боевиков, и они тревожно закричали. Еще одна очередь выстрелов.

Больше криков.

Потом, как один, они разбежались.

В атриуме повисла потрясенная тишина. Через пару секунд его сменил ропот гостей, пытавшихся убежать.

И тут в гостиницу ворвались две фигуры: мужчина и женщина, оба со светлыми волосами, женщина была со зловещей винтовкой на шее.

— УХОДИТЕ ОТСЮДА! — закричала женщина. — ТУТ БОМБА! У ВАС ЕСТЬ ТОЛЬКО СЕКУНДЫ!

Казалось, что никто не двигается, и мужчина добавил к ее голосу свой голос:

— УХОДИТЕ ОТСЮДА! — заорал он. — ЖИВО!

* * *

Габс стояла у стеклянного входа в отель, а толпы людей вываливались наружу. Мужчины и женщины в купальных костюмах, персонал отеля в элегантной униформе. Они столпились у двери и протискивались. Вместе с Рафом она хватала их, когда они выходили, и убеждала их уйти как можно дальше от отеля.

Она посмотрела на часы. Тридцать секунд до полудня.

Двадцать пять секунд.

Крик. Женский голос. Больше испуга и паники, чем в любом другом голосе, который она могла слышать.

— Молли! МОЛЛИ!

Мужчина:

— Боже мой, я думал, она с нами…

Габс посмотрела налево. Женщина в саронге и мужчина в плавках прижались лицами к стеклу. Они смотрели в атриум отеля, где застыла девочка, завернутая в купальное полотенце. Она выглядела испуганной. Не могла двигаться. Как кролик в свете фар.

Родители продолжали кричать ей, но девочка не двигалась. Все остальные были слишком заняты попытками выбраться из отеля, чтобы заметить одинокого испуганного ребенка.

Двадцать секунд.

Габс подошла к родителям, все еще крепко сжимая винтовку.

— Отойдите, — сказала она.

— Но наша дочь! Она…

— НАЗАД!

Может быть, это была свирепость в ее глазах, а, может, просто оружие, которое она сжимала. Что-то сработало. Родители девочки отступили. Габс стояла в пяти метрах от стеклянного фасада отеля и нацелила свое оружие на нижнюю часть окна. Затем она выстрелила. Крики спасающихся стали громче, но внезапно их заглушил грохот разбитого стекла, когда весь фасад отеля треснул, а затем рухнул дождем осколков.