Пайпер Стоун Капо

ГЛАВА 1

«Мы боимся монстров, потому что боимся тёмных сторон самих себя».

— Джон Дж. Геддес

Делани

Лос-Анджелес

Где-то вдалеке ударила молния, озарив тёмную ночь искрами сияющего голубого неона. Обычно меня бы это не беспокоило, если бы не тот факт, что за мной охотился монстр.

Беги! Беги! Беги!

Тихий голосок в моей голове подталкивал меня быстрее. Мне нужно было бежать быстрее. Сильнее. Другого способа сбежать от него не было.

От него.

Я подумала, что он сексуален и загадочен в тёмном костюме и опасной на вид маске, и именно иллюзия соблазна изначально привлекла меня в кинк-клуб (прим. Кинк — использование нетрадиционных сексуальных практик, концепций или фантазий). Моя соседка по комнате не воспользовалась приглашением, так как время, проведённое с её парнем, взяло верх.

Теперь я сожалела о своём решении принять приглашение.

Я не хотела умереть сегодня.

После тридцати минут игры в кошки-мышки на танцполе, за которые никто из нас не произнёс ни слова, я позволила таинственному мужчине в маске угостить меня выпивкой. Каждый вечер в клубе проходили разные мероприятия, и вечеринка-маскарад показалась весёлой. Но ему удавалось скрывать свою истинную сущность за чёрной маской. Сначала я находила это сексуальным. Мне следовало быть осторожнее. В воздухе витал сладкий аромат греха, предвкушение наслаждения временем, проведённым с умелым мужчиной, опьяняло. Я потеряла бдительность, увлеклась флиртом и попробовала на вкус его губы с привкусом бурбона.

Потом я поняла, что с ним что-то не так, и моё желание сбежать прорвалось на первый план. Когда я попыталась уйти, он был прямо передо мной, преграждая мне путь. Если бы в клуб не вошла пара, отвлёкшая его на несколько секунд, случилось бы нечто ужасное. Я была уверена в этом.

В тот момент, когда я отвергла его ухаживания, он стал злым, отвратительным, таким напористым, что у меня мурашки побежали по спине. Мне не следовало приходить в клуб одной. Никогда бы не подумала, что смогу остаться в одиночестве хотя бы на некоторое время, притворяясь кем-то другим.

Притворяясь, что могу жить анонимно.

А он сказал что-то, чего я не поняла, на незнакомом мне языке, но не было никаких сомнений в злых намерениях этого человека.

Похитить.

Изнасиловать.

Убить.

Все три варианта и даже больше.

О, господи. Лишь бы дело было только в моём разыгравшемся воображении.

Всегда знала, что в тени прячутся монстры, но в мужчине в маске из клуба было что-то настолько извращённое, что мой инстинкт самосохранения наконец-то сработал. Я боролась за свою жизнь и понимала это.

Беги быстрее.

Но убежать — это значит не просто бежать от него. Нужно оказаться хитрее, чем сам зверь, прятаться в тени, что позволило бы мне чувствовать себя невидимой. Он выбрал меня своей мишенью, выделив из всех красивых женщин в откровенных нарядах в клубе, включая тех, которые уже совершали мазохистские акты на установках и столах, что напомнило мне о Средневековье. Так почему именно я?

Если только я изначально не была выбрана мишенью.

Но для этого нет никаких причин. Насколько я знаю, у меня нет врагов. Но чувство осталось, что-то в том, как он смотрел на меня, как будто знал, кто я такая. Его глаза потемнели, наполнились яростью, когда я сказала ему, что ухожу.

Мурашки продолжали бегать по моей коже, темнота, окружавшая меня, была окутана влажным воздухом, сердце бешено колотилось. Хотя я и не слышала ничего, кроме раскатов грома и биения собственного сердца, я чувствовала, что он подбирается всё ближе. У меня не осталось выбора, кроме как бежать.

Я промчалась через парковку, слёзы ужаса застилали мне глаза. Я не была склонна к слезам, никогда не была такой, но по коже побежали мурашки от предвкушения, а желудок скрутило в узел. Никто и никогда не пугал меня так, как этот придурок, охотящийся за мной.

Улицы, окружающие частный тайный клуб, были темны, на дороге почти не было уличных фонарей. Если бы я только смогла добраться до машины моей соседки, возможно, мне удалось бы уехать. Он понятия не имел, кто я такая, а костюм, который я надела, уничтожал любой шанс, что он узнает мою личность. Поскольку я воспользовалась приглашением Джинни, то молила Бога, чтобы он не смог меня найти.

Тем не менее, я должна была предупредить её.

Но сначала мне нужно убраться отсюда к чёртовой матери.

Услышав тихий свист, я присела за припаркованной машиной, прикрыв рот рукой. Он оказался ближе, чем я думала. О, боже. Я вся дрожала, по моим венам тёк лёд. Он уже поймал меня в комнате смеха, используя зеркала как свою маскировку. Кровь сочилась из моего запястья, там, где я порезала его, пытаясь найти оттуда выход, разбитое зеркало — это его рук дело, а не моё, его гнев был очевиден по рёву, который он издал.

В клубе никто не встал на мою защиту. Никого не волновало, жива я или мертва, каждый гость решил сохранить в тайне свою драгоценную личность. И я была одной из них.

Я подвинулась к краю бампера, бросив быстрый взгляд за крыло. Хотя ничего не могла разглядеть, я чувствовала, что он где-то рядом, его лосьон после бритья был уникальным; странное сочетание мха и экзотических специй вызывало у меня тошноту.

Мне нельзя здесь оставаться. Тут я была лёгкой добычей. Сделав глубокий вдох, я поспешила прочь, пригибаясь к земле. Затем услышала звонкий звук и затаила дыхание, заметив катящуюся по тротуару монетку. Боже милостивый. Этот ублюдок играет со мной в игры. Всё ещё дрожа, в тот момент, когда услышала его мрачный смешок, я поняла, что мне конец.

— Тебе от меня не уйти. Я найду тебя, и когда это случится, ты заплатишь за свои грехи.

Этот человек явно был не в себе, так что я была почти так же зла, как и ошеломлена. Но я отказываюсь изображать жертву перед каким-то безумным мудаком. Ключи были у меня в руке, машина моей соседки по комнате стояла неподалёку. В тот момент я была рада, что моя машина оказалась в ремонте, её было слишком легко заметить. По крайней мере, «Монте-Карло» моей соседки была старше, из тех машин, которые легко вписываются в общий вид. Я поползла вперёд по растрескавшемуся асфальту, сжимая монетку в потной ладони. Речь шла о выживании, и я отказывалась занять второе место в этой игре.

Я подошла ближе, затаив дыхание. Он отрезал мне путь к клубу, а на улице не было никого, кто мог бы прийти мне на помощь. В момент, когда снова услышала его смех, я преодолела несколько машин. Теперь мне нужно было перейти открытое пространство. Господи милостивый. Он непрерывно ходил между машинами. Я взглянула на монету в своей руке. Затем отвела руку назад, отбросив её как можно дальше.

Как только я сделала первый шаг, то услышала, как он мрачно и демонически посмеивается, что-то бормоча себе под нос и устремившись на звук, я бросилась к своей машине, пригибаясь к земле. Моя рука дрожала как осиновый лист, но мне удалось вставить ключ в замок, и, когда я открыла дверь, меня охватила паника. Слава богу, петли не скрипнули. Закрыв дверь, я вставила ключи в замок зажигания, и выглянула в лобовое стекло, прежде чем завести двигатель.

Или, по крайней мере, я попыталась.

Боже. Она не завелась. Серьёзно? Ещё одна волна ужаса нахлынула на меня, когда я увидела, как он медленно поворачивается. Ох, боже мой. Он вытащил что-то блестящее из кармана. Оружие. Мне было всё равно, нож это или пистолет. Мне нужно было убираться отсюда.

Он не торопился, осматривая парковку, пока приближался ко мне. Я втянула воздух и задержала дыхание, досчитав до пяти, прежде чем снова попытаться завести двигатель. Когда машина завелась, я ликовала, но это длилось недолго, так как мужчина сорвался с места. С моих губ вырвался визг, но я успела переключить передачу на задний ход, сдала назад, а затем была вынуждена ударить по тормозам, едва не врезавшись в другую машину. Как только переключила передачу, включив двигатель, я резко нажала на педаль газа, по моему лбу потекли струйки пота, но я отказывалась снимать маску на случай, если случайно стала его мишенью.

Выехала на дорогу и не останавливалась, но в зеркале заднего вида видела, что он всё ещё бежит за мной.

К тому времени, как выехала на шоссе, я, наконец, смогла вздохнуть свободно. Я не могу пойти в полицию, они поднимут из-за этого шумиху. Мой контракт. Моральное положение. Слёзы выступили на глазах, но я была в безопасности. Было ли это на самом деле?

* * *

— Возьми трубку, чёрт возьми, — сказала я мимоходом, и к пятому звонку услышала то же самое, что и в прошлый раз. И в тот раз да этого. В первый раз голосовая почта Джинни была заполнена. Почему она не отвечает?

Она проводит так много времени со своим парнем, что именно поэтому её не было дома прошлой ночью, когда я примчалась в квартиру, дрожа как осиновый лист, пытаясь запереть дверь на засов. Я осталась в темноте, уставившись в окно, ожидая, что чудовище в любой момент может ворваться в мою дверь.

Заснула, только когда над горизонтом забрезжил рассвет.

Я повесила трубку, испытывая отвращение к тому, что не смогла с ней связаться. В таком случае мне придётся ехать к её парню, хотя я и не до конца уверена, где именно он живёт. Чёрт. Меня подташнивало, в животе поселились бабочки.

Фотосессия была трудной, даже труднее, чем обычно. И долгой. Я проработала десять часов и была измотана. По крайней мере, за нее хорошо заплатили, и я смогла отвлечься от ужасов прошлой ночи.

Но кто-то прислал на фотосессию странные, кошмарные розы. Может быть, когда-то они и были прекрасны, эта дюжина белых роз, но края их уже потемнели от времени, и они поникли в вазе. Открытка была адресована мне. Я поговорила с флористом, но девушка смогла определить только то, что заказ был сделан через Интернет. После этого я, не сказав больше ни слова, помчалась домой, постоянно оглядываясь через плечо в поисках призраков и гоблинов. Иисус Христос.

Мои руки дрожали, пока я возилась с ключом, наконец вставила его в замок и открыла дверь. Там горел свет, что означало, что подруга вернулась домой. Слава Богу. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить своё быстро бьющееся сердце.

— Джинни! Ты здесь? — я позвала её, как только закрыла и заперла дверь. — Мне нужно с тобой поговорить.

Я бросила свои вещи и улыбнулась, услышав, что из её комнаты доносится ее любимая музыка в стиле хэви-метал. С ней всё в порядке. Всё будет хорошо. Мы вместе придумаем, что делать дальше. Я рассмеялась, представив Джинни в её обычном наряде. Этой девушке удалось сделать так, что кожа и цепи прекрасно на ней смотрелись, чего у меня никогда не получалось.

Я буду вынуждена сказать ей, что у меня появился преследователь. Тогда она убедит меня, что мне нужно обратиться в полицию. Боже. Это так плохо. Я всё испортила. Почему? За что? Почему я захотела провести вечер в одиночестве? Почему я захотела притвориться кем-то другим?

Мы с Джинни не были похожи друг на друга, но смогли подружиться, и прожили пару лет в одной квартире, несмотря на то, что я добилась успеха в модельном бизнесе, в то время как она испытывала некие сложности. Тем не менее, у неё был богатый парень, и она редко оставалась дома. Может быть, я посоветую ей пожить у него недельку-другую. Просто на всякий случай. Это будет наилучший план.

А что насчёт тебя?

Я не могла просто взять и уехать, хотя работа моделью и ненависть к Лос-Анджелесу и всем фальшивым людям постоянно усиливались. Но вернуться домой было невозможно. Я рассмеялась. Мой дом больше не в Новом Орлеане. И моей матери на это наплевать. Я была для неё всего лишь обузой. Господи. Я даже толком не могу нормально соображать.

Успокойся. Дыши.

— Джинни! — позвала я снова, стараясь не обращать внимания на тошноту, охватившую меня, когда я добралась до кухни и достала бутылку воды из холодильника. Она, как обычно, оставила кухню в беспорядке, что заставило меня закатить глаза. В остальном она была идеальной соседкой. Я открыла бутылку и сделала глоток, прежде чем направиться по коридору в её комнату. Чем ближе я подходила, тем сильнее становилась тошнота, пока я не почувствовала слабость. Могу поклясться, что из её комнаты доносился странный запах.

Дверь была приоткрыта, что означало, что она не с Рори. Тем не менее, я постучала.

— Эй. Ты там? — запах определённо был отвратительный. Какого хрена?

Когда она не откликнулась, я толкнула дверь.

«Куда бы ты ни отправилась, я найду тебя. Ты заплатишь за свои грехи».

Слова вертелись у меня в голове, повторяясь несколько раз, словно заезженная пластинка. Мой желудок скрутило, и я закрыла рот и нос рукой, бутылка с водой выскользнула из моих пальцев. Я видела, как она падает на пол, разбрызгивая воду.

Всё вдруг стало словно в замедленной съёмке.

Я не могла дышать. Не могла думать.

«За смертные грехи нужно расплачиваться тем же».

Ужасные слова были написаны на стене красными чернилами. Нет, кровью. Её капли стекали с букв.

Невозможно описать столь ужасную сцену. Она мертва. Мертва. Её тело, лежащее посреди кровати, в крови… О, нет. Нет!

Я отшатнулась назад, ударившись о стену в коридоре. Повсюду была кровь, её следы были на стенах и полу.

Голова подруги была повернута, в безжизненных глазах отражался весь ужас, через который она прошла.

Он выбрал не того человека. Из-за меня. Я убила её. Я. О Боже. Ох…

— Джинни. Джинни! — я сползла на пол и завыла.

Загрузка...