Карманник. Королевство

4

Воскресный вечер в Икэбукуро.

Толпы людей наводнили улицы. Неоновые вывески с надписями проявляли собственную волю. Они сталкивались друг с другом и заливали пространство ярким светом. Я шла по переулку вдоль западного крыла станции, стараясь всем телом почувствовать ночной город. Где-то вдалеке полыхало пламя. Красные маячки пожарных машин бесцеремонно прорывались даже сквозь неоновый свет, останавливая движение пешеходов и машин. Над зданиями клубился серый дым. Огонь, несущий людям несчастье, стал причиной шумихи, и этот гвалт, как на празднике, делал ночь жарче. Светила луна.

С давних пор это небесное тело в европейских языках называли луной, от него же пошло и название психического расстройства — лунатизм. Недаром слова «луна» и «одержимость» неразличимы на слух[2]. Биологические сутки человека составляют двадцать пять часов, и это ближе к лунным суткам, которые длятся двадцать четыре часа сорок восемь минут, чем к двадцатичетырёхчасовому циклу, за который Земля совершает оборот вокруг своей оси. Лунные и солнечные сутки не совпадают. Человека притягивает луна, а не солнце; ночь, а не день; лёгкое безумие, а не тихие будни.

В детстве я не хотела встречаться с людьми. Целыми днями сидела в комнате, а вечером незаметно для всех выходила из приюта и смотрела на небо. Там всегда висела луна. Я ничего не знала о жизни, но тщательно изучала всё, что, как мне казалось, связано со мной. Луна была далеко-далеко, но её непостижимый свет озарял ночное небо.

Я шагала по глухому переулку, ночной гомон становился всё тише. Где-то впереди раздавались голоса. Посмотрев в ту сторону, я увидела, что перед входом в бар-идзакая мужчина, по виду клерк, орёт на женщину. Не знаю, из какой она страны, но точно не японка, какая-то другая азиатка. Её внешность бросалась в глаза в этом районе. Мужчина был пьян и агрессивно настроен. Интересно, если бы перед ним стоял крепкий чернокожий парень, он вёл бы себя так же? Скандалист выкрикивал какую-то чушь про нынешнюю обстановку в Японии. В его интонациях сквозило пренебрежение и дискриминация. Такие типы унижают других, чтобы почувствовать собственное превосходство. Они бессознательно к этому стремятся, поскольку не уверены в себе. Пытаются как-то компенсировать свою неполноценность. Костюм мужчины запачкался и выглядел будто с помойки. Я направилась в их сторону.

— Эй, приятель, кончай бузить! Эту территорию контролирует иностранная банда.

— Чего?!

— Они здесь главные и не любят проблемы… А ты что, не в курсе?

Услышав мою уверенную ложь, приятель скандалиста — мужчина с круглым лицом — попытался его утихомирить. Тот сделал вид, что перестал орать лишь потому, что его остановили, постепенно понизил голос, ещё некоторое время что-то бурчал, но вскоре свалил. А ведь эти типы, возвращаясь домой, обнимают своих детей, выступают присяжными в суде и напыщенно вещают про гражданскую ответственность…

Женщина не вызывала во мне сочувствия. Я прошла мимо, даже не взглянув в её сторону.

Я опять посмотрела на луну. Она продолжала испускать влажное сияние. Когда древние люди наблюдали за тем, как луна растёт, становится круглой и убывает, они думали о собственной жизни. Неизменный цикл наводил на мысли о судьбе, предопределённости. Но я не верю в рок и не люблю предсказания.

Кимура, зазывала из бара, издалека помахал мне рукой. Он любитель волочиться за женщинами, но зато помогает в той части работы, которую я не могу сделать сама, и в этом плане я доверяю ему. Когда-то давно, ещё работая в клубе, я попросила Кимуру найти врача. Нужно было госпитализировать одну девицу, но так, чтобы не узнала полиция. Девчонка работала со мной и подсела на иглу. Тогда, получив деньги, он сделал всё в лучшем виде. Я помахала в ответ. Лунный свет окрасил пространство за Кимурой в голубой цвет. Серебристые лучи проходили сквозь белые клубы выхлопных газов…

На телефон пришло сообщение. Я посмотрела: от Хасэгавы. После той встречи он раза три приглашал меня зайти в приют, но всякий раз я под благовидным предлогом отказывалась. Я могла бы сходить, но слова мужчины, который вытащил нож из моей сумки, постоянно крутились в голове. Я решила, что он обознался и принял Кондо за кого-то другого, но тот случай не давал мне покоя. Интуиция или нечто подобное не позволяло просто проигнорировать его.

Я свернула в ещё более глухой переулок, и звуки города внезапно умерли. В темноте вдоль дороги стояли женщины в коротких юбках, выставив голые ноги. В Синдзюку полиция строго контролирует проституцию, но в таких переулках есть множество слепых зон. В том месте, куда мне надлежало явиться, была припаркована дорогая чёрная машина, марку я не узнала. Предстояла встреча с Ядой, хотя видеть его я совершенно не желала. Если бы он прислал задание по почте, как в прошлый раз, не пришлось бы с ним общаться…

Я забралась в машину; внутри оказалось холодней, чем снаружи. Яда, как и всегда, сидел с прямой спиной, но выглядел немного уставшим.

— Вот этот человек… Посмотри на фотографию. Он сейчас в той гостинице, номер двести пять. Скажешь, что Ами не смогла прийти и ты вместо неё.

— А если спросит почему?

— Что-нибудь придумай. Желательно правдоподобное. Не говори, что простуда, лучше наври, будто у неё дерматит обострился. На этот раз фотографий не нужно. Я хочу, чтобы ты украла его ноутбук.

— Но он же заметит!

— Даже хорошо, что заметит. Пускай почувствует, что на него идёт охота. Мы не будем отбирать ноутбук силой. Нужно сделать это по-тихому.

Я посмотрела на снимок. Обычное лицо, однако у меня появилось мрачное предчувствие.

— Не знаю, с чем это связано… Но как-то много заданий в последнее время.

— То есть?

— С предыдущим клиентом пришлось нелегко. С директором независимого чего-то там.

— О чём ты?

— Что значит «о чём»?

— Ничего такого мы не заказывали.

У меня вспотела шея. Яда смотрел прямо в глаза. Не было похоже, что он обманывает.

— В смысле?! Вы же прислали инструкции по электронной почте. И до этого было экстренное задание по почте. С того же адреса. И пароль к архиву подошёл.

С телефона я вошла в почту. Открыла все письма от Яды и повернула к нему экран. Он окинул список пристальным взглядом. Адрес, без сомнений, был его.

— Но это не от меня.

— Как?!

— Плохо дело.

В машине стало тихо. Яда откинулся на спинку сиденья и медленно достал сигареты. Взгляд застыл на руле: он думал.

— А кого тебе заказали в прошлый раз?

— У меня есть фото, сейчас покажу.

— Я же велел удалять снятые фотографии!

— Было смешно, и я сохранила одну в телефоне. Только в этот раз. Извини, но теперь, возможно, она пригодится.

Я показала фото того толстяка в унизительной позе. Рассматривая снимок, Яда стал ещё более серьёзным. Стёкла машины начали запотевать.

— Это очень плохо.

— Ты его знаешь?

— Тебя это не касается… Но дело дрянь.

За окном прошла подвыпившая компания. Ночной город продолжал своё движение, независимо от того, что происходило в машине.

— Но это же не моя ошибка! Кто-то взломал твой ящик, так ведь? И теперь этот «кто-то» ещё и обо мне знает. Это я должна жаловаться!

— Закрой рот, — тихо процедил Яда.

Таким я его видела впервые. Сложно поверить, что кто-то пронюхал о наших секретных делишках. Я и сама не знала, как используются фотографии и кто заказчик. Да и с Ядой была едва знакома, но он точно не из тех людей, которые допускают подобные ошибки. А раз так, значит, ситуация весьма запутанная и серьёзная. Но ко мне это не имеет прямого отношения.

— Потом разберёмся. Сейчас времени нет. Быстро иди в гостиницу.

— Но…

— Да, ещё вот что: этот мужик хоть и выглядит простаком, но тебе нужно быть осторожной. Он очень агрессивный.

— Хорошо.

Я ещё раз посмотрела на фото.

— Давай быстрее!

— Ты меня не проводишь? Почему нельзя было встретиться рядом с гостиницей?

— Это место лучше.

Яда рассеянно смотрел перед собой, туда, где стояло несколько иностранок. Не знаю, откуда они приехали.

— В этом мире всем заправляет система. Поэтому мне нравится… Нравится смотреть на людей, которых выкинули из системы, которых она истязает.

— Что?

— Иди уже.

На его лице вновь появилось привычное выражение. Яда открыл дверь прежде, чем я успела это сделать сама.

Оказавшись на дороге, которая вела к гостинице, я снова достала фотографию. Волосы уложены на прямой пробор, в лице ничего особенного. Если это проблемный тип, то, возможно, с ним не получится так, как обычно. Если он завалит меня, не дав сказать и слова, я ничего не смогу сделать. Я хорошо управляюсь с электрошокером, но нет факт, что смогу свободно двигаться.

Таких «проституток» в наше время немало. Да и прежде их было множество. Они становились любовницами важных шишек, чтобы выудить секретную информацию, занимались сексом, а когда клиент, расслабившись, засыпал, забирали улики и угрожали, что предадут огласке их связь. Любой мужчина, если только он не гей, хочет красивую женщину. Сексуальное желание — человеческая слабость, и её можно использовать. А красота притупляет способность к трезвому мышлению. Но большинству ради достижения цели приходится расплачиваться своим телом. Работать как я сложно. Помню, в новостях рассказывали о женщинах, которые притворились проститутками, завлекли клиентов в садомазохистские игры, связали их и убежали, обокрав. Вот я, скорее, ближе к таким. Но рано или поздно случится, что мой метод даст осечку. Сердце громко стучало в груди.

Время поджимало. Я проникла в гостиницу через служебный вход, поднялась по лестнице. Перед номером двести пять сделала глубокий вдох и постучала. Пока не увижу его, сложно решить, как лучше действовать. Я постучала во второй раз, но никто не ответил. Дверь оказалась не заперта. Я слышала историю о том, как один клиент напал на проститутку, которая вошла в комнату, не сказав ей ни слова. Может, и этот хочет почувствовать себя насильником?.. Я очень осторожно открыла дверь и поймала себя на том, что улыбаюсь. Нервы были напряжены до предела. Предчувствие минуты, когда ты окажешься один на один с сексуальным желанием незнакомого мужчины. Эти мужчины, независимо от социального положения, от той жизни, которую они ведут, независимо от чего бы то ни было, выставляли наружу свои скрытые желания и всем существом жаждали меня. А я уклонялась, предавала и сбегала. Я смеялась над ними. Обнажив свои желания, эти мужчины не могли их удовлетворить и оказывались в моей власти.

Чего бы ни хотели от меня люди, чего бы ни требовала от меня жизнь, я всякий раз со смехом ускользала. И продолжала существовать в этом водовороте. Чувствуя жар оттого, что меня добиваются, я предавала, и жар становился ещё горячее, он поднимал меня всё выше. На такую тёмную высоту, где не существуют желание и зависть. Когда-нибудь в похожий момент я стану самой собой. Я освобожусь от всего, что сковывает. От людей, что хотят управлять мной, от сил, которые ограничивают мою жизнь, от всего, что толкает человека в спину. Внутри меня рождается жар, когда я предаю. Открывая дверь, я была полна решимости. Сердцебиение участилось. Наверное, я скоро умру…

В комнате горел свет. Я сказала: «Простите» — и осторожно вошла внутрь. Что он задумал? Как он попытается овладеть мной?

Сердце остро кольнуло. Руки и ноги словно отнялись. Я всё увидела, и моё тело отреагировало должным образом, но мозг никак не мог обработать картинку. На кровати лежало нечто, закрытое одеялом. Словно внутри что-то запечатано, а из щелей сочится кровь. Я не хотела смотреть, однако приблизилась к кровати. Руки двигались как по приказу. Кончикам пальцев передался холод постельного белья. Я почему-то удивилась, что бельё шершавое на ощупь. Над кроватью висела лампочка, но она не горела, и это тоже меня удивило. Я медленно откинула одеяло и увидела волосы. Густые чёрные волосы. Внутри что-то ёкнуло. Я сделала вдох и инстинктивно сдёрнула одеяло. В груди мужчины торчал нож. Похоже, его ударили в межреберье. Мужчина с фотографии. Его чемодан был открыт, вещи разбросаны. Я осторожно прикоснулась к брошенным на ковёр носкам. Ноутбука, который являлся моей целью, нигде не было. Ещё раз взглянув на покойного, я подумала, что выражение его мёртвых глаз какое-то странное. Что они запечатлели в последний миг? Комок внутри меня скатывался всё ниже. Я вдруг почувствовала, что вот-вот закричу и рухну на пол. Запоздавшие эмоции затмевали разум. Но я сосредоточилась на том, чтобы удержаться на ногах. Сердце бешено колотилось. Прямо за мной кто-то стоял. Не время кричать!

Я медленно запустила руку в сумочку и сжала свой счастливый нож. Интуиция подсказывала, что электрошокер сейчас не поможет. Я резко развернулась, а когда поняла, что в комнате никого нет, в тишине неожиданно зазвонил телефон.

Звук был таким громким, что казалось, он разрывает воздух. Я сделала глубокий вдох и посмотрела на белый телефонный аппарат. Мелькнула мысль, что человек на другом конце провода непременно связан с произошедшим. Я раздумывала, брать ли трубку. Резкий звук звонка будто требовал, чтобы я немедленно ответила. Сдерживая сбивающееся дыхание, я подошла к аппарату и, словно была обязана так поступить, взяла трубку.

— Ты, видимо, Юрика Кадзима.

На спине выступил пот. Это моя старая фамилия. О ней никто не знает. Даже Яда…

— «Мир становится всё интереснее» — передай это тому, кто тебя прислал.

В трубке раздался какой-то шум. Казалось, он меня поглотит. Голоса я не узнала.

— Разумеется, при условии, что ты благополучно выберешься из гостиницы.

Я положила трубку и выскользнула из комнаты. Добежав до кладовой, аккуратно открыла дверь, вошла и заперлась изнутри на ключ. Белые простыни и полотенца рядами лежали на огромных полках. В этом отеле я знаю каждый угол. Через окно кладовки можно выбраться наружу и спуститься по пожарной лестнице. Я не представляла, как она раскладывается, однако надеялась, что справлюсь. Но я не могла открыть окно. С изумлением я обнаружила, что замок проржавел насквозь. Перед глазами поплыла дымка. Нужно сохранять спокойствие! Мне и раньше приходилось туго. Я не позволю так шутить со мной. Я несколько раз позвонила Сайто, но он не отвечал. Окно запотело. Разбить его? Но тогда я себя обнаружу…

Прислонившись к стене, я подумала: «Может, кто-то надо мной издевается?» Если бы меня и правда собирались убить, сделали бы это в номере. Когда я отвлеклась на труп, ударили бы сзади. Как я и предположила в тот момент. Не было необходимости специально звонить и выдворять меня из комнаты.

Открыв дверь, я вернулась в коридор. Моё дыхание превратилось в белый пар. На всякий случай я сжала в руке нож, лежавший в сумке. Нож, который выручал меня лишь тем, что находился там. По обе стороны тихого коридора выстроились одинаковые двери. Воздух был холодным. Казалось, двери намекают: здесь нужно хранить молчание. Я медленно шагала мимо череды прямоугольников. Из лифта не сбежать, потому я спускалась по чёрной лестнице. Перила покрылись конденсатом. Как я и надеялась, мне никто не встретился. Я выбралась из отеля.

Но кое-что не давало покоя, и я вернулась в вестибюль. Судя по рукам, которые я видела в окошке администратора, дежурил не Сайто. Хотя сегодня его смена. Я вышла на улицу. Ещё раз позвонила Сайто, он не ответил. Что мне делать теперь?

Я не знала телефона Яды и не могла с ним связаться.

На следующий день Яда сам меня вызвал. Он сказал, что всё выяснил и приглашает на встречу, чтобы решить проблему. Яда показал мне фотографию. Там был запечатлён высокий улыбающийся мужчина в чёрных очках.

— Мы хотим, чтобы ты вступила с ним в контакт и кое-что забрала, — пояснил Яда.

— Что это за тип?

— Из теневого мира. От его рук уже погибло несколько человек. Он из тех загадочных людей, которые стоят за многими событиями в преступном мире. У него есть несколько имён. Ягами, Ёсихара, Кидзаки.

Внутри всё задрожало. Кидзаки! Тот мужчина, который вытащил у меня нож, именно так назвал Кондо. Выходит, в реальности он не работает в приюте? Снимок был нечётким, и я не могла определённо сказать, Кондо там или нет. Что же всё это значит?..

Я ничего не понимала. Свет луны над головой стал ярче.