Карта Иоко

#Глава 6

Ночь наступила быстро. Еще совсем недавно светило солнце, делая синие травы более светлыми и добрыми, но вот уже плывут по небосводу две луны и вслед за ними тянутся серые тучи.

Мы двинулись в пусть сразу. Иоко едва успел натянуть рубашку, а я совсем уж было решилась спросить у него, что за странный ключ он носит на шее. Но тут вокруг сгустилась ночная синь, и мой Проводник велел замолчать и следовать за ним.

На его кулон в виде ключа я давно обратила внимание, но все не удавалось задать вопрос. Поэтому когда медное замысловатое украшение скрылось под его рубашкой, я решила, что непременно спрошу об этом.

Мы вышли пещерным переходом к дороге из синего камня и зашагали по ней бодро и быстро. И мне опять стало скучно. Ничего интересного, увлекательного и замечательного не было в этом путешествии. Только огромная равнина с синими травами и дорога. И все те же луны.

Еще по-прежнему стрекотали хасы, хотя их самих я не могла различить в густой траве. Я снова принялась расспрашивать Иоко.

– Скажи, чем ты питаешься тут? Ну, кроме рыбного пирога? В следующем убежище какая у нас будет еда?

– У меня там садик. Небольшой, правда, но растут съедобные клубни, которые можно запечь на костре. И хрустящие листья, из которых можно сделать салат. Наловим хасов, запечем на костре вместе с клубнями, сделаем салат – и нам с тобой хватит до следующей ночи.

– Есть хасов? – изумилась я. – Это же гадость!

– Почему гадость? У них вкусное розовое мясо под хитиновым панцирем. Когда их запекаешь в углях, они становятся красными. Такие красивые красные хасы. Это хорошая еда, – заверил меня Иоко.

Сам он, как обычно, шагал впереди и не оборачивался, когда разговаривал со мной.

– Как же ты будешь ловить их? – спросила я. – Вдруг они укусят? Или тебе не страшны их укусы?

– У меня есть Посох. Я поймаю сколько угодно хасов с его помощью, – он осмотрелся, скептически улыбнулся и помахал своей палкой.

– Я хасов есть не буду! Зато у меня есть чипсы. Вот это еда на самом деле.

Я достала пакетик – между прочим, со вкусом сметаны – и разорвала упаковку. Иоко лишь пожал плечами. Ну и ладно. Мне больше достанется.

Чипсы заметно скрасили дорогу. Они напомнили о моем мире, и мне вдруг стало немного грустно. Надоели уже синие травы и бесконечная дорога, и захотелось оказаться дома. Чтобы был интернет, мои любимые сериалы, возможность встретиться с Игорем, в конце концов.

Точно, Игорь! Я даже думать забыла о нем – настолько его образ померк в сравнении с Иоко.

– Послушай, почему ты тогда сказал, что я задаю не те вопросы? Ну, когда я вызвала тебя с помощью карты?

– А ты сама не догадываешься? – Иоко снова не обернулся, произнес фразу куда-то вперед, но я его хорошо услышала, потому что ветра не было и слова повисали в воздухе.

– Нет.

– Самый первый вопрос у тебя был бестолковым, давай признаем это. Ты спросила: «И это все?».

– Я думала, что никакой колдун не придет.

– Ладно, пусть ты не поверила, хотя мне кажется странным делать то, во что не веришь. Но и второй твой вопрос оказался таким же глупым. Разве сама не понимаешь, что Игорь тебя не любит? Разве ты похожа на человека, которого можно полюбить?

– Из-за того, что у меня родимое пятно на лице, – хмуро уточнила я.

Странно, но Иоко был первым человеком, с которым я смогла открыто говорить о своем недостатке. Не отворачиваясь, не заикаясь, не краснея и не глупея.

– Это потому, что ты сама себя не любишь. Как ты обычно о себе думаешь? Кем себя считаешь?

– Уродиной. Это так и есть.

– Вот. А если не любишь себя сама, почему Игорь должен тебя любить? За что? Даже Золушку принц полюбил тогда, когда она была в бальном платье, хрустальных туфельках и сама себе нравилась. А ты далеко не Золушка.

– Ну, правильно. Золушка-то была красивой.

– Золушка была маленькой дурочкой, которая даром батрачила на мачеху. Ладно, оставим сказки. Тебе надо лучше относиться к самой себе.

– От этого мое пятно не пропадет.

– Но ты все равно интересная девчонка, Со. Разве не понимаешь? Умная, красиво рисуешь, хорошо одеваешься. Много читаешь. Пятно – это просто ширма, за которую ты прячешься от мира. Может, поэтому и угодила ко мне. И даже не может, а наверняка. Ты желала убежать от действительности, так ведь? Вот и убежала, причем окончательно.

– Какой ты умный, – съязвила я. – Ладно, может, мне не нравится моя внешность, но я действительно не самая классная девочка в классе.

– А вот скажи, что бы изменилось, если бы пропало пятно? Думаешь, все мальчики сразу бы в тебя влюбились? И все девочки сразу стали бы дружить с тобой?

– Не знаю. Не думала об этом.

– Для того чтобы это произошло, надо быть душой компании. Своей в доску. Хочешь быть такой, как они? Действительно увлекаешься тем, чем увлекаются они? Или тебя манит неизведанное?

– Ты меня запутал.

– Почему? Это же ты стала задавать вопросы. Я всего лишь отвечал.

– Почему ты сказал, что мне надо было спросить – нужен ли мне Игорь?

– Потому что он не нужен тебе. У тебя с ним настолько мало общего, что ваши отношения не продлились бы и двух недель. И если бы ты любила и ценила себя, ты даже парой слов с ним не перекинулась бы. Потому что на самом деле с ним не о чем говорить.

– Неправда. Мы говорили о книгах и сериалах.

– И? Еще о чем?

– Ну, не знаю… – замялась я.

– А я знаю. Ни о чем стоящем. Ты не могла быть рядом с ним самой собой, не могла расслабиться. Постоянно в напряжении, постоянно в мыслях о том, чтобы спрятать правую сторону своего лица. Это не дружба, Со, это какая-то глупость. Так что уволь меня от разговоров о твоем Игоре, он скучный, как хасы, что трещат в этих травах. Правильно говорят в вашем мире: любовь зла, полюбишь и козла.

– Откуда ты знаешь эту поговорку?

– Рассказал один парень. Я немало повидал ваших. Дай попробовать, что ты ешь. Уж больно вкусно пахнет. Что это?

– Чипсы. Ну, из картошки их делают. Попробуй.

Я протянула ему чипсину, он захрустел, остановившись на мгновенье, а после уважительно сказал, что это хорошая еда, но чтобы наесться, надо съесть очень и очень много.

– Чипсы – не основная еда. Это так, похрустеть по дороге, – пояснила я.

– Тогда это хорошо. Давай похрустим, – и он бесцеремонно запустил руку в мой пакет.

Пришлось с ним делиться. Не успели мы прикончить пачку, как вдалеке показалась развилка. Нашу синюю дорогу пересекала еще одна, тоже каменная, и на самом перекрестке стоял высокий столб из камня с выбитыми на нем буквами. Написано было одно слово: «Перекресток».

– Отлично, мы добрались до первого Перекрестка, – весело сказал Иоко, – отсюда уже виден разрушенный город Ноом. Нам только этот город пройти бы и еще чуть-чуть по холмам – и будет наше Убежище.

– А куда ведут эти дороги? – поинтересовалась я.

– Да кто же их знает? – тут же ответил Иоко. – Я там не бывал.

– Ты же говорил, что когда никого не ведешь к Хозяину, то просто бродишь по здешним местам и что-то ищешь?

– Но на этих дорогах я точно не бывал. Перекрестки пользуются дурной славой. Говорят, что там легко заблудиться.

– Кто говорит?

– Другие Проводники. Они опытнее меня и больше знают.

– А часто ты с ними встречаешься?

– Доводится иногда, на постоялом дворе Агамы. Иногда встречаемся там, но не часто. Не всегда дороги совпадают.

– Могу спорить, что на Перекрестках ты уж точно не блуждал. Побоялся пройтись по другим дорогам и узнать, что там.

– Думаешь, боюсь?

– А почему иначе не открывал все двери в своей башне? Это же твоя башня, она называется твоим именем! Тебе страшно узнавать что-то новое!

– Ничего подобного. Просто мне это не нужно. Вот и все. Я не думал об этом.

Мы миновали Перекресток, который не показался мне страшным, загадочным и вообще чем-нибудь примечательным. Я тогда подумала, что зря Иоко придавал ему такое большое значение. Наверняка дороги заброшены и заросли травой, если по ним никто не ходит. А в том, что никого тут нет, я уже не сомневалась.

Сколько бы мы ни шагали, сколько ни миновали равнин и холмов, нигде не встречалось ни одной деревни. Даже их развалин. Ни домов, ни колодцев – ни одного признака человеческой цивилизации. Поэтому даже синяя дорога казалась странной и неуместной и я уже не раз задавалась вопросом – кто ее тут проложил?

Спросила у Иоко, но он сказал, что не знает или не помнит.

Наконец мы поднялись на очередной холм, на котором острым зубцом торчала одинокая скала, и я увидела по правую сторону от себя развалины. Точно такие же, какие мне столько раз снились.

Башни с провалившимися крышами, дома, от которых уцелела только пара этажей, опрокинутые заборы и остатки крепостной стены, когда-то охватывавшей город кольцом.

– Нам надо просто пройти мимо этого города. Там водятся призраки, и они опасны, но если не будем обращать на них внимания, нам удастся уцелеть. Помнишь правило – никогда не сходить с дороги? – Иоко строго посмотрел на меня и слегка поднял посох.

Я кивнула. Конечно, помню. Что может быть проще?

Мы снова зашагали по синим камням, город приблизился, воздух вокруг стал теплее, а хасы почему-то совсем умолкли. И вдруг я услышала детский смех. Заразительный веселый смех, который звучал совсем рядом в траве.

– Это призраки, – тут же пояснил Иоко, – они любят дурить здешних прохожих. У них мало развлечений, и если они видят меня, то стараются не упустить возможности повеселиться.

Словно в подтверждение его слов снова прозвучал веселый смех, к которому добавилась быстрая детская речь.

– Иоко ведет новенькую! Иоко ведет новенькую! – весело пропели совсем рядом.

– Они тебя знают, – заметила я.

– Еще бы. Только не обращай на них внимания. Они не то, чем кажутся, помни это.

Внезапно трава раздвинулась и совсем рядом с дорогой показалось веселое детское лицо. Девочка лет семи улыбнулась мне, показывая отсутствие верхних зубов, тряхнула льняными кудрями и сказала:

– Иоко заведет тебя к Злому Духу, а тот сделает тебя призраком. И будешь жить с нами. Приходи жить с нами! – И девочка заулыбалась.

– Сгинь, тварь. – Иоко стукнул ее по головке посохом, и девочка сморщилась и заплакала.

Она была такой реальной, такой настоящей, казалась такой теплой и милой, что я возмутилась.

– Зачем бьешь ребенка? Мало ли что она говорит?

Девочка рыдала так безутешно, обхватив ручонками голову, что я остановилась и сунула ей конфету.

– Попробуй, это вкусно. Тебе понравится. Ты одна тут?

Девочка уставилась на конфету так, словно видела ее впервые в жизни, и вышла на дорогу. На ней было длинное рваное платье, босые ноги покрывала пыль, а за ушком кокетливо пристроился миленький розовый цветочек.

– Я с братом. Он боится выходить. Он Иоко боится, потому что Иоко злой. – Девочка нахмурилась, взяла у меня конфету и сунула ее в рот прямо в обертке.

– Надо развернуть! – сказала я и улыбнулась.

– А ну, пошла отсюда, тварь! – рявкнул Иоко, но не успел стукнуть девочку посохом, потому что я схватилась за его палку и с силой дернула в сторону.

– Что ты привязался к ней? Ну и пусть она призрак, что она, обидит нас, что ли?

– Ты их не знаешь, они твари, Со! – зло проговорил Иоко.

Девочка между тем справилась с бумажкой, сунула конфету в рот и блаженно заулыбалась.

– Вот и все. И пусть себе идет. И мы пойдем дальше. Не обязательно бить ребенка палкой, – решительно распорядилась я и отправилась дальше.

Девочка осталась позади. Она была маленькой и безобидной. И к тому же такой милой и славной, что я никак не ожидала подвоха с ее стороны.

Мы продолжали путь, и травы снова тихо шелестели, а над головой ярко светили обе луны. Дорога сделала изгиб, приближаясь к развалинам, синие стены, освещенные лунным светом, отбросили длинные тени, перекрывшие нам путь.

И в этот момент раздался детский крик. Совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Я узнала голос своей новой знакомой.

– Ай, ай, отпусти меня! – кричала девочка. – Помогите мне! Помогите!

В ее голосе слышалось столько горя, он звучал так жалобно, что я не выдержала.

Разумеется, я помнила о предупреждении Иоко и вовсе не испытывала никакого доверия к миру Безвременья. Другими словами, я не была храброй, поэтому попытаюсь объяснить, почему свернула с дороги, несмотря на зловещее предупреждение моего Проводника.

Иоко тогда уже казался мне своим парнем, и я перестала его бояться. Он ел мои чипсы и слишком мало знал о мире, в котором мы находились. Я подумала, что Иоко просто перестраховщик, не желающий лишних проблем, что боится исследовать мир и делать открытия. Поэтому его предупреждение на самом деле может быть лишь отражением его комплексов.

Ну, а я не Иоко, чтобы бояться неизведанного, потому что неизведанное уже случилось со мной. Поэтому я просто обязана узнать, почему мне столько раз снился город Ноом и что я на самом деле там искала.

Вот почему, едва услышав вопли о помощи, я без колебаний свернула в траву и быстрым шагом пошла на звук.

– Ты куда? – рявкнул за спиной Иоко, но за мной не пошел, так и остался на каменной дороге.

– Сейчас приду, – бросила я через плечо и прибавила шагу.

Я пробиралась через траву, перепрыгивала через спутанные стебли, радуясь в душе, что в этом месте не слышно хасов и можно их не опасаться. А девочка впереди все кричала, и я наконец различила ее светлую макушку среди синих стеблей.

– Иду! – крикнула я. – Что случилось?

Девочка подняла голову, взглянула на меня сердитыми и влажными синими глазками и припустила бежать куда-то вперед с криками: «Ай, ай, помогите!». Я заторопилась за ней, а она еще раз оглянулась и предупредила:

– Берегись! Беги, не смотри назад!

Я осмотрелась, но заметила лишь черного ворона, что летел слишком низко над завитками трав. Птица нагоняла меня, становилась крупнее, и мне первый раз стало страшно. Что надо этой твари?

Я прибавила шагу, но убежать от ворона не удалось. Птица сделала круг над моей головой, опустилась мне на плечо и сказала на чистейшем русском языке:

– Успокойся. Держись прямо и постарайся найти круглую каменную площадь. Это то, что тебе надо. Найди каменную площадь!

Голос у во́рона был хриплый, каркающий и низкий – самый настоящий воро́ний голос. От неожиданности я чуть не села в траву. Мамочки, я в жизни не встречала говорящих во́ронов!

А птица между тем поднялась в воздух, захлопала крыльями и скрылась где-то над развалинами города.

Вот тебе и на! Что же мне делать? Слушать во́рона или слушать Иоко? Или выручать девочку?

А девочка снова закричала мне, чтобы я береглась и не оглядывалась. За спиной что-то зашипело, по верхушкам трав словно прокатилась волна, и я поняла, что сзади меня что-то есть.

Это что-то дышало мне в затылок, и от его дыхания травы клонились чуть ли не до земли. Меня окатило горячим смрадом, в голову пришли мысли о лусах, и я резко обернулась.

Прямо на меня надвигалась змея. Или дракон – было не ясно, к каким тварям принадлежит существо.

Знаете, как китайцы изображают драконов? Такие длинные и толстые, как змеи, с маленькими лапками и маленькими крыльями. Так вот, на меня ползло точно такое же существо, только маленьких лап у него было штук двадцать, словно у гигантской сороконожки. Драконья пасть дымилась, острые белые зубы сверкали, и можно было не сомневаться – он проглотит меня в один миг.

Я припустила бежать, другого выбора у меня не было.

Я мчалась изо всех сил, надеясь найти укрытие где-нибудь в развалинах, и передо мной маячила светлая голова девочки, которая все время кричала, что надо беречься.

До развалин оставалось немного, у меня был шанс добежать и спрятаться, поэтому я неслась как безумная. Быстрее, быстрее!

Дракон нагонял, он буквально дышал мне в спину. А Иоко – моего Проводника – нигде не было! Видимо, он не собирался вмешиваться и защищать меня, махнул рукой и решил, что еще одной его подопечной суждено сгинуть в развалинах города. Может, он вообще направился обратно в свою башню, уже посчитав меня мертвой?

Я нырнула под узкую арку в одной из стен, вбежала по разбитым ступенькам на второй этаж здания без крыши, где гулял беспокойный ветер, и спрыгнула вниз по другую его сторону, благо растущая там трава оказалась очень густой и смягчила мой отчаянный прыжок.

Тут я кинулась к другой стене в надежде затеряться среди темных камней, нырнуть в какую-нибудь укромную норку, как это делают мышки, чтобы дракон не мог дотянуться до меня.

Ориентиром служила девочка, бежавшая впереди, и я лишь повторяла ее путь. Вот она присела и пролезла в какой-то узенький лаз. Я направилась туда же, с трудом протиснулась в этот лаз и оказалась на заросшей растительностью и колючками широкой улице, где еще сохранились высокие дома со стрельчатыми окнами, правда, без стекол.

Вот теперь мой сон сбылся с невероятной точностью. Я знала, что во сне уже бродила в этих местах и пыталась найти круглую площадь. Я вспомнила, что искала в своих снах!

Это оказалась та самая круглая площадь, о которой говорил во́рон!

Между тем погоня за спиной утихла… Или мне показалось?

Ничего не шипело и не шуршало, не волновались травы, не сыпались камешки. Я остановилась, переводя дыхание, и заметила мальчика. Он стоял в начале улицы, широко расставив ноги, смотрел на меня в упор и качал головой.

– Беги, – коротко сказал он и улыбнулся.

Темноволосый, сероглазый и вполне симпатичный, пока не улыбнулся. У него оказались вдруг острые и опасные зубы, как у какого-то мерзкого зверя. Я поморщилась, а мальчишка весело засмеялся.

К нему направилась светлоголовая девочка, она подпрыгивала и взмахивала ручками, как будто ее все забавляло в этом заброшенном городе.

Мальчик опять улыбнулся, а за его спиной показался дракон. Зверюга выползал медленно и тяжело, его туловище висело над землей, а маленькие лапки проворно и бесшумно переступали по земле.

Продолжая кривляться, мальчик не замечал опасности. Видимо, он мог делать со своей внешностью все что угодно, потому что, спрятав клыки, вдруг наклонил голову, и на его лбу появились рожки. Они тянулись вверх, вырастая на глазах и делая мальчугана похожим на чертика. Видимо, он хотел напугать меня таким образом, а между тем самый настоящий страх стоял за его спиной и скалил огромную зубастую пасть.

Пока паренек кривлялся, дракон подбирался к нему все ближе. Тварь выбрала для себя именно мальчика. Она желала подкрепиться маленьким кривлякой, изображающим чертика.

– Беги! – закричала я, направляясь к нему.

Мальчик оглянулся, побледнел. Его рожки и острые зубы вмиг пропали, он стал самым обычным ребенком, которому не больше десяти лет. Он дернулся, пытаясь скрыться за одной из стен, но мы с ним оба слишком хорошо понимали, что он не успеет. Поэтому я подняла увесистый синий булыжник и с силой запустила в морду дракона.

Удар оказался точным, дракон взревел и замотал головой. Время было выиграно, и мальчишка успел вскарабкаться на стену с проворностью мелкого паучка и спрыгнуть по другую ее сторону. Я осталась один на один с огромным драконом, и мне тоже оставалось только одно – развернуться и бежать что есть мочи.

И я понеслась.

Улицы в том месте были прямыми, поворачивали под прямым углом, поэтому бежать было удобно, но скрываться – нет. Спрятаться я нигде не могла, не могла отыскать и подходящую нору или ступеньки. Может, потому, что моя провожатая, девочка, вдруг пропала и мне пришлось самой находить дорогу.

Где тут эта круглая каменная площадь? Может, там я смогу спрятаться? Может, во́рон дал мне дельный совет?

Улица становилась все шире, и я решила бежать только по ней. Если площадь – главное место в городе, то к ней должны вести широкие и главные улицы.

Так и оказалось. Или мне просто повезло? Кто знает…

Я выскочила на овальные камни, которыми был выложен идеальный круг, увидела остатки зданий, что располагались по окружности, и устало выдохнула. Скорее всего, это и есть пресловутая каменная площадь. Во всяком случае больше нигде в городе не осталось ничего, вымощенного камнем. Ни одной дороги, ни одного пятачка.

Я остановилась посреди площади. Дракон уже успел сунуть пасть в проход и буквально дышал мне вслед. Дома – вернее, их развалины – окружали каменный круг плотным кольцом, словно зрители, что склонились над ареной.

Я лихорадочно искала какую-нибудь щель, проем или проход, но ничего не находила. Город, словно сговорившись с драконом, запер меня в кольце площади и не выпускал.

– Держись за моей спиной! – прозвучал над плечом хорошо знакомый голос.

И лихорадочная дрожь отпустила меня.

Рядом оказался Иоко. Высокий, широкоплечий, с посохом, на концах которого сверкали острые лезвия, он заслонил меня собой, направляя оружие на дракона. И у меня появилась надежда.

Я немного отступила, а дракон, словно поняв, что получил достойного противника, взвыл и прыткой змеей ринулся на Иоко. Его пасть за пару секунд оказалась настолько близко, что меня снова обдало его зловонным дыханием.

Иоко, слегка развернувшись, проскочил под голову дракона, резанул посохом и вывернулся, успев выскользнуть с другой стороны.

Я попятилась к стене, стараясь не мешать.

Раненый дракон взревел, точно сотня автомобилей, клацнул зубами, оросил камни черной кровью, которая испарялась и исчезала на глазах, будто ее и не было.

Иоко снова ударил дракона посохом, нанеся широкую рану у основания головы, и проворно отпрыгнул, но зверь успел задеть его одной из своих многочисленных лап. Удар пришелся по ноге чуть ниже колена.

Иоко вздрогнул, качнулся, отступил, снова прыгнул, и когда драконище, разинув пасть, напал в очередной раз, посох Иоко воткнулся ему прямо в нёбо и прошнл насквозь, вылетев из макушки.

Дракон вздрогнул, качнулся, заискрился и пропал, буквально растворился в воздухе.

Иоко, устало опустив посох, оглянулся. Он стоял на самой середине площади, и его темная тень походила на стрелку часов. Стрелка-тень показывала ровно двенадцать ночи, так мне показалось.

– Сейчас каменная площадь покажет надпись, – раздался восторженный шепот за моей спиной.

Я оглянулась и увидела моих знакомых, девочку и мальчика. Они смотрели на Иоко с восхищением и радостью, словно в предвкушении чего-то особенного.

И особенное произошло – каменная площадь начала вращаться.