Карта любви

Глава 12

Джек затаив дыхание смотрел на нежный изгиб ее шеи, залитой лунным светом. Теперь наконец он понял, почему она так яростно защищалась от любых отношений, кроме сексуальных. Ему до боли захотелось заботливо обнять ее и никогда не отпускать.

– Келли, но ведь я не твой бывший муж. Я ни капельки на него не похож. Конечно, нельзя сказать, что я всю жизнь был примерным мальчиком, но я никогда не относился к женщинам непочтительно. Ты вполне можешь мне довериться.

– Нет, не могу, – с болью в голосе произнесла она, словно между ними ничего до сих пор не было, кроме дружбы. – С тобой я каждую минуту в опасности. Потому что ты такой же, как он. Ты точно такой же. Тебе нравятся женщины, так же как и ему. Ты флиртуешь в любую свободную минуту и играешь на наших чувствах, как делал это он. Иногда ты даже говоришь те же фразы, и голоса ваши чем-то похожи. Ты можешь с легким сердцем уговорить меня сделать то, чего я не хочу. У него одного это всегда получалось. Он знал те же трюки, что и ты. Он всегда использовал секс для достижения своих желаний. Как и ты, пользовался моими слабостями. Смешно. Я-то думала, что за эти пять лет смогла выстроить прочную внутреннюю защиту от таких мужчин, как вы оба. Но теперь вижу, что ты гораздо умнее и хитрее его, раз уж смог меня разговорить. Мне казалось, что теперь моя жизнь навсегда закрыта для таких, как он. Однако сейчас я понимаю: прошлый опыт меня ничему не научил. Встреча с тобой показала мне, насколько я слаба и беззащитна.

Теперь я не выдумываю несуществующих любовников, как это было раньше. Я представляю рядом с собой только тебя. Я хочу касаться тебя, быть с тобой, чувствовать тебя рядом. Мне хочется ощутить твой вес на моем теле. Я становлюсь податливой, меня легко соблазнить. Я не могу не думать о том, как это будет, когда ты войдешь в меня...

– Перестань! – прервал он ее, однако она подняла руку в знак протеста. Лицо скрывала тень, но Келли была настроена решительно.

– Конечно, Уорик не похож на тебя внешне. Он тоже шатен, но он темнее. Фигура похожа на твою и вес тот же. Он был сильным, как ты, по крайней мере в физическом плане. Если закрыть глаза, то можно вполне подумать, что ты – это он.

Келли горько улыбалась во время всей этой тирады.

Потрясенный ее рассказом, Джек молчал. Он чувствовал себя сквернее некуда. Ему хотелось ударить ее. Он поднялся с кровати и сказал:

– Я принесу тебе платье. Нам лучше спуститься вниз, к гостям.

В его ушах стоял неумолимый шум, как поток горной реки, не умолкающий ни на мгновение. Он за минуту сбегал к сараю и вернулся, неся в руках красное платье. Молча – суровое то было молчание – он стоял, пока она одевалась. Затем вышел на улицу. Еле сдерживая себя, чтобы не броситься к ней и не избить ее, он сложил руки на груди, потом сунул их в карманы, чтобы она не видела, как он в ярости сжимает кулаки. Они вышли на улицу под звезды и направились к шумящей праздником толпе.

– Уже поздно, – заметил он как можно спокойнее.

Музыка еще играла, и Джек заплатил диджею, чтобы тот поработал еще до часу ночи. Официальная часть банкета завершилась, и его родители не возражали бы против его отъезда.

– Попрощайся со всеми, кого ты знаешь, и я отвезу тебя домой за твоей машиной. И ни слова больше, – скомандовал он неожиданно, ответив на ее тревожный взгляд. Она хотела что-то сказать. – Если ты хочешь остаться в безопасности, тебе лучше молчать, Келли. Ни слова.

В машине он включил музыку на всю громкость. Время от времени он чувствовал ее взгляд на своем лице и все так же стремительно ехал по дороге, словно был простым таксистом, шофером, подобравшим одинокую дамочку на пути. Ему пришло в голову, что, возможно, каким-то образом, неизвестно когда он чем-то напугал ее. Впрочем, какая ему разница. Ни один из них и слова не произнес, до тех пор пока машина не остановилась у больничного жилого корпуса.

Джек показал ей на ее машину. Женщина побледнела, яростно сжав кулаки.

– Мне надо зайти в дом, чтобы принять душ, – с вызовом произнесла она, собрав последние силы. Посмотрев ему прямо в глаза, она вышла из машины на тротуар.

Джеку хотелось, чтобы она немедленно ушла. Ее слова не оставили ему выбора. Ему пришлось впустить ее в квартиру. Он пропустил ее вперед, зашел на кухню и открыл пиво, достав из холодильника баночку. Холодная жидкость льдом разлилась по его пищеводу. Он выпил банку за несколько длинных глотков. Взял вторую.

Закрывая дверцу холодильника, он вдруг услышал скрип входной двери. Джек поставил банку на стол и медленно повернулся в сторону раздавшегося звука. В дверях как ни в чем не бывало стояла Келли. Значит, она не ушла, как он ожидал. Посмотрев на нее, как он думал, почти равнодушным взглядом, он спросил, еле сдерживая чувства, бушевавшие в груди:

– Что-нибудь еще, мадам?

Ее лицо и шею залил яркий румянец.

– Ничего особенного, кроме твоего обещания, мне не надо. Сегодня утром на пляже ты обещал мне, что ночью между нами что-то произойдет. А точнее: мы займемся сексом. Вечером, когда ты привел меня в свою спальню, мне показалось, что ты решил выполнить свое обещание. Я прекрасно понимаю, тебя мог разгневать мой рассказ об Уорике, но я все же надеюсь, он никак не повлияет на твою способность...

– А знаешь, в этот самый момент чего бы мне больше всего хотелось? Я бы с удовольствием отрубил свою правую ногу. Если это что-нибудь меняет в твоих планах, скажи.

Красные маки стали багровыми на ее щеках.

– Отлично, – сказала она саркастично. – Отлично. – Сложив руки на груди, она не пошевелилась. – У тебя есть номер моего мобильного телефона?

– Если понадобится, я смогу его достать. – И он закрыл полупустую банку, с громким стуком поставив ее на полку в холодильник. Уставшим взглядом он окинул женщину, которая и не собиралась уходить. – Но он мне не нужен.

– Тебе надо успокоиться, – взорвалась она. – Неужели ты не можешь забыть свое драгоценное мужское самолюбие хотя бы на одну ночь? Неужели ты не можешь смириться с фактом, что единственное, что мне нужно от тебя, – это секс?

Джеку было плохо, он чувствовал себя отвратительно, гнев захватил его целиком. Нет, он не мог этого принять, не мог признать. Он снова потянулся за пивом и поднес банку ко рту. Запрокинув голову, он выпил жидкость до конца. Келли все еще была здесь. Тогда, не раздумывая, Джек с размаху бросил банку в мусорную корзину около двери, едва не задев при этом Келли. Она продолжала стоять на месте. Гордо подняв голову, он направился в сторону другой двери, соединявшей кухню и его комнату. Оттуда он пошел в спальню.

– Когда будешь уходить, закрой за собой дверь, – донеслось до нее сверху.

О, лучше бы ему было всего этого не слышать. Лучше было бы оставаться бесчувственным эгоистом. Он всего лишь хотел спокойно принять душ после вечеринки, возбудившей его нервы до предела. Ему бы хотелось не думать о ней, где она и что делает и как себя чувствует. Проведя минуты две в постели – сна ни в одном глазу, – Джек понял, что никогда не заснет, если она будет в его доме. Он кубарем скатился с кровати. Накинул на себя полотенце, которое использовал после душа. Выглянул в окно в надежде увидеть пустоту на месте ее машины. Но машина стояла там же, где ее оставили с вечера. Тогда Джек открыл дверь и вышел в коридор.

Келли была в гостиной. Она включила настольную лампу в углу и скинула туфельки. Сама она стояла у окна без тапочек и смотрела на улицу. Должно быть, она услышала его шаги, потому что заговорила сразу, как только он появился в комнате.

– Мне не хочется уезжать, Джек. Только не сегодня. Не после того, что между нами было. Если ты силой заставишь меня уйти, ты очень меня обидишь. – И с этими словами она повернулась к нему лицом. – Ты хочешь меня выгнать? За этим ты спустился?

Джек опять сжал кулаки.

– Обижу? – проговорил он, вторя ей, как эхо (любопытно, она хоть понимает значение этого слова?). – Лучше скажи мне, как...

– Сегодня я дважды совершила ошибку. Рассказала о себе все. Мы были с тобой так близки, и мне будет очень обидно, если ты вот так просто сможешь взять и уйти. Я не хочу сама тебе навязываться, поверь. Я ведь думала, что мы оба нравимся друг другу, что мы оба вовлечены в одно и то же чувство. И кроме того, – она посмотрела в окно, – сегодня мой день рождения. Прости, возможно, это звучит чересчур патетически, но я хочу провести свой день рождения, как я хочу.

– Твой день рождения? – потрясенно произнес он. – Что? Почему? Ну почему же ты мне этого не сказала?

– Да потому что это по большому счету не имеет никакого значения. Я все равно его не праздную. Так что если ты хочешь сделать мне подарок, разреши остаться.

Мужчина глубоко вздохнул. Он вовсе не собирался к ней подходить. И он сам не знал, как вдруг оказался рядом и как получилось, что он поднял ее на руки, уже во второй раз за сегодняшнюю ночь.

– Я не обижу тебя, – произнес он, поднимаясь вверх по ступеням. Но в его голосе уже звучала страсть.

Келли коснулась губами его щеки, и Джек понял, что никакой гнев, никакая обида не смогут отдалить долгожданный миг соединения. Келли, казалось, тоже знала. Именно она это устроила.

Он аккуратно положил ее на кровать и сам оказался рядом. Он решил для себя, что будет просто держать ее в руках, не больше. Не желал допускать к своим действиям чувства. Он хотел только успокоить ее раненые чувства, а потом отпустить домой. Но эта женщина, она была такой теплой и мягкой, почти не дышала. От нее исходили такие токи желания, она так умоляюще смотрела ему в глаза. Так прекрасно пахли ее кожа и чудесные волосы. Он не мог противиться желанию, этому колдовству ночи. Он увидел, как его руки против воли поглаживают ее волосы, играют с ними и распускают хвостик. Потом расстегивают платье, освобождая красивое тело.

Тогда она вся изогнулась, отпрянула от него, перевернувшись и превратившись в наступающего. Теперь она искала его, руками, губами и языком. Он не хотел ее сейчас, но знал, что проиграл. Да, он силен, но не настолько, чтобы противиться ее натиску. Такой она еще не была. Она просила его, покусывая его кожу то здесь, то там, и он сдавался и сдавался. Наконец она прыгнула сверху на него, и он скользнул руками вниз, к ее животу. Придерживая ее сверху, он целовал ее грудь, а она целовала его, называя всякими нежными именами, сладостно дыша ему в ухо. Теперь его ничто в мире не смогло бы оторвать от этой давно желанной женщины, от ее мягкого трепещущего лона, в которое он вошел с наслаждением истосковавшегося по нежности самца.

Спустя несколько минут после окончания любовной игры Келли спокойно заснула.

Джек полежал рядом с ней до первых лучей рассвета, затем потихоньку высвободил руку из-под мягкого женского тела и бесшумно сполз с кровати. Он захватил свои плавки и сандалии, взял полотенце и ключи и покинул спальню.

Он отсутствовал почти три часа. Часы он оставил на полу у кровати. Но он мог угадать время по тому, как изменилась погода. Потеплело, и перестал дуть сильный ветер, когда Джек припарковался у дома.

Его сосед как раз подбирал новенькую газету, которая была доставлена к дому и валялась на лужайке.

– Доброе утро, – поприветствовал он Джека, улыбнулся и помахал рукой. – Ты молодчина. Как там вода?

– Холодная. – Джек протер полотенцем вспотевшие шею и лоб.

Вода в заливе была ледяной, и он буквально обжегся, когда прыгнул в нее. Вылез из воды после плавания и решил пробежаться по берегу. Разогревшись, он снова нырнул в воду охладиться.

– Сегодня днем должна быть хорошая волна, – сказал он, вспомнив, что сосед привез к себе двух детишек. – Вода непременно разогреется, чуть попозже. Сегодня для отдыха самый подходящий денек. Если ребятишки пожелают искупаться, ты можешь их пустить.

– Хорошая идея, – ответил сосед-хирург. – Мы можем занять у тебя парочку твоих досок для серфинга, если ты сам не собираешься ими воспользоваться.

– Если соберусь, я тебе скажу. А так можешь взять их. – Джек показал, где лежали доски. Он взял свою газету, снова вытер лицо и грудь, вставил ключ в замок.

Он надеялся, что Келли уже ушла. Но ее машина все еще стояла во дворе. Келли спала, свернувшись клубочком, на его кровати. Длинные светлые волосы разметались по подушкам и по ее спине.

Несколько минут он стоял, наблюдая за этой поразительной картиной, затем заставил себя уйти. Резкими движениями он скинул плавки и бросил их вместе с мокрым полотенцем в стиральную машину в ванной. Взял свежую одежду и направился в душ.

Журчала вода, но Келли все спала, он оделся и оставил ее досыпать. Закрыв дверь, он прошествовал вниз приготовить кофе. Далее он принялся за работу над бумагами и большую часть времени занимался ими. Наконец, по прошествии нескольких часов, он услышал движение наверху, затем шаги по лестнице. Итак, она спускалась в поисках любовника.

– Прости, наверное, это ты разбудил меня.

На ней было красное платье, которое при дневном свете казалось еще ярче. Колготки она не надела, оставив соблазнительные ножки голыми. Волосы она тоже не убрала в тугой узел, как накануне, и они вились вокруг нее, как змеи. Джек почувствовал, как ему хочется до них дотронуться еще раз. Он вспомнил сладкое ощущение шелковистости на своих ладонях, как они струились между пальцами. Он с трудом удержался на месте.

– Только что приготовил кофе, – кивнул он на чашку. – Будешь?

– Да, будь добр. – Беспокойный взгляд ее глаз сказал ему многое: она наблюдала за его движениями, а сама внутренне была в тревоге. Наверное, ее все-таки смущала прошедшая ночь, и она все еще находилась под впечатлением от событий накануне. – Что это такое? – спросила она несколько минут спустя.

Джек обернулся и увидел, что она рассматривает раковину, которую он принес с пляжа.

– Это для тебя. В честь твоего дня рождения. – Он поморщился. – Извини, я просто забыл захватить деньги, когда выходил на улицу...

– Нет-нет, мне очень нравится этот подарок, – проговорила она как можно быстрее. – Очень нравится. Это прекрасно. Да ты уже купил мне вчера подарок – костюм для серфинга. Помнишь? – Келли взяла в руки раковину, поднесла к уху и прислушалась. – Слышен шум моря.

Джек нахмурился.

– Келли...

– Мне кажется, вчерашняя ночь была довольно забавной, – проговорила она, не дав ему сказать ни слова, словно желая первой высказаться обо всем, боясь, что ее прервут и она не сможет ничего выразить. – Правда, забавной. Любопытно, можно было бы ее когда-нибудь повторить?

Забавной? Так для нее все было только забавой? Он отдал ей свою душу, свою любовь, а она находит это всего лишь забавным. Его рука застыла, когда он помешивал ложкой налитый для нее кофе. Оставаясь невозмутимым, он произнес:

– Да, конечно. Я позвоню тебе (когда рак на горе свистнет, подумал он про себя, уронив ложку в чашку). Когда-нибудь.

– Ах, ты позвонишь мне, – как эхо повторила она, осторожно положив на стол раковину. – Ага.

– Ага. – Он поставил чашку на обеденный столик и подвинул ближе к ней. – Будешь тост?

– Спасибо, я не голодна. – Она медленно присела на один из стульев, который стоял напротив него. – Я не понимаю одного. У меня было такое впечатление, что тебе все понравилось точно так же, как и мне. Я ошиблась?

– Так чего же ты хочешь? – спросил он устало. – Разноцветных воздушных шаров и гирлянд? Ты уже взрослая, Келли. Ты хотела играть в эту игру, ты все получила по ее правилам: секс – значит, секс. Ничего больше, не жалуйся. Иногда он бывает средним, иногда хорошим, редко прекрасным и совсем изредка – необычным. Он ничего не меняет в отношениях мужчины и женщины.

Ее щеки заалели как маков цвет.

– Я бы не хотела так, – сказала она тоном обиженной девочки. – Я не заинтересована ни в каких отношениях, кроме дружеских. Я же говорила это. Я вовсе не желаю менять наши с тобой отношения. Все, о чем я просила тебя, так это по возможности и по желанию, само собой разумеется, повторить эксперимент...

– Я уже дал тебе то, что ты хотела. – Он отвернулся к своим бумагам. – И я сказал, что позвоню.

– Что же, мне жаль, если я тебя чем-то обидела. – Джек услышал скольжение чашечки по столу. Келли не стала пить кофе. – Тогда мне здесь делать больше нечего. – Она взяла свою сумочку с дивана, куда положила ее прошлой ночью. Он видел, что ее движения были неестественно бодры и энергичны. – Чтобы не навлечь на себя гнев мистера Само Совершенство, я лучше удалюсь. – Она взяла раковину со стола, затем сделала решительный шаг назад, словно бы в ожидании, что он может отнять ее драгоценный подарок. – Перед уходом я пройду по палатам, чтобы убедиться, что у Роджера не было проблем с детьми в наше отсутствие.

– Оставь это, – предложил он тоном приказа. – Иди лучше домой. Я посмотрю детей сам, когда закончу с бумагами. – Он каждый раз делал обход накануне выходных. – Все равно сейчас большинство детишек находятся под моим наблюдением.

Когда Джек прибыл в больницу, Роджер уже был там. Странно, но он выглядел взволнованным. Увидев Джека, он попытался выдавить улыбку.

– Что-нибудь случилось? – спросил Джек.

– Нет, все как обычно, – ответил Роджер, горько усмехнувшись. – Навалом неблагоприятных изменений. Мой диагноз относительно шестилетней малышки оказался верен: пневмония. Ей необходима отдельная палата с регулярным проветриванием. Кроме того, мы ждем «скорую», чтобы отвезти новорожденного в отделение поддержания. У него с сердечком нелады. Надо везти его в Окленд.

– Вам нужно сопровождение?

Джек был готов помочь, но Роджер объяснил, что с ребенком уже едет Марджи Ломакс.

– Она заменяет врача в выходные.

– Привет, Джек. – К ним подошла Таня – она принесла чашки с чаем и бисквиты. – Обед для врачей, – провозгласила она. – Сегодня особенное обслуживание, потому что воскресенье и вам приходится работать за четверых. Поскольку вы этого не ожидали, то для вас это вдвойне сюрприз, – добавила она с улыбкой, когда увидела на их лицах искреннее изумление. – Ладно, я ведь не только старшая медсестра, строгая начальница, я еще считаю своей обязанностью и работу служащего моральной поддержки. Я знаю, что такое работать целый день и не выпить ни чашки чаю за все время. Сама частенько бываю в таком положении, и никто чашку чаю не принесет.

– Да, я помню время, когда все медсестры были просто обязаны готовить чай для врачей, – сказал мечтательно Роджер. – Я даже помню, как они готовили для нас тосты...

– Ты зря напрашиваешься на угощение, Роджер. – Таня передала ему нераспакованный пакет с макаронами. – Поешь перед тем как укатить в неведомые дали.

Роджер даже присвистнул от изумления, не найдя слов, чтобы похвалить Таню. Затем он прошептал что-то по поводу Марджи и бросился к телефону.

– Как прошел вчерашний вечер? – спросил Джек Таню. Он знал, что ее муж должен был вернуться домой позавчера.

– Ведет себя лучше некуда, заинька-паинька, – сказала она с лучезарной улыбкой. – Правда, это всего лишь начало. И пока все хорошо, – радостно кивнула она. – Он изменился, надо сказать. Показался мне таким послушным. Пока я сохраняю дистанцию, но думаю, что со временем все придет в норму.

– Надеюсь, что так и будет, – искренне заверил ее Джек. – Какой он глупец, что ушел от тебя.

– Спасибо за поддержку. – Таня пожала ему руку. – Кстати, Келли только что ушла, совсем перед твоим приходом.

Джек добродушно посмотрел на нее. Итак, очевидно, что Келли не послушалась его совета ехать домой и побывала в больнице до него.

– И что же? – спросил он, поймав заинтересованный взгляд Тани.

Она неожиданно рассмеялась:

– Не ожидай от меня сплетен, Джек. Я не так глупа, как ты думаешь. Я на ее стороне, если ты хочешь поразвлечься, я тебе не союзник. Сегодня она была грустной, мне даже показалось, что она немного устала и раздражена или обижена. Если ты посмеешь обидеть мою девочку, тогда... – сверкнула она на него гневным взглядом, – тогда мы всей сменой набросимся на тебя и переломаем руки-ноги.

– Руки-ноги? – повторил он, озадаченный речью старшей медсестры.

– Ну... конечно, это будет большой потерей, – продолжила она задумчиво, оглядывая Джека с головы до ног. – Потому что у тебя такие прекрасные ноги. Такие сильные, а руки чего стоят! А другие части тела... даже жалко стало.

– Таня, – погрозил ей пальцем Джек. Затем он легонько приподнял ее подбородок и с интересом заглянул в искрящиеся смехом карие глаза. – Неужели ты бы правда так поступила ради Келли?

– Мы бы все встали на ее защиту, – добродушно предупредила она. – Боюсь, ты меня поймешь неправильно, но мы все знаем, что Келли заслуживает счастья. Не обижайся на меня, но ведь это я ей посоветовала приударить за тобой...

– Что-что посоветовала?

– Приударить за тобой. – Таня улыбнулась. – Я сказала ей, что ты определенно стоишь подобной попытки.

Джек застонал. Ох уж эти женщины. Никогда им нельзя доверять.

– Но, Таня...

– Джек, это была всего лишь обычная женская болтовня. Не принимай близко к сердцу. Она тоже знает: мы всего лишь шутили.

– Но теперь-то ты что беспокоишься? Ты боишься, что если она воспользовалась твоим советом и ей стало от этого худо, то вина ложится на тебя?

Таня покраснела.

– Ну... да, я боюсь.

– Но может, все получилось совсем наоборот? – спросил он лукаво. – Вдруг это бедняжка Келли обидела меня? Что ты будешь делать? Побьешь ее? Вдруг именно я уйду от нее с разбитым сердцем, а не наоборот?

Таня лишь усмехнулась в ответ:

– Такого не может быть.

Джек нежно провел большим пальцем по ее щеке:

– Таня!

– Да?

– Выше нос!

– Ладно. – Она улыбнулась. – Постараюсь, я ведь доверяю тебе.

Джек допил чай, поставил чашку ей на поднос и взял кусочек бисквита.

– О нет, обо мне не волнуйся, – предостерег он ее, откусив кусочек, пахнущий кокосом. – Я не такой болван, чтобы попасться на ее удочку.