Карты, деньги… или Дочь шулера

Глава 8

В мой прекрасный сон ворвалась противная трель звонка. Я открыла один глаз.

— Что такое, 10 утра, кому там неймётся, — я натянула халат и поползла к двери. За дверью стояла Лена, которая быстро проскользнула мимо меня, понеслась прямиком к окну и защебетала, раздвигая шторы.

— Поль, ты извини, что разбудила, там мужики под окном дерутся, а у нас из окна плохо видно, весь двор уже собрался, не протолкнуться, можно я посмотрю. — Закончила она, высовываясь в открытое окно.

— Ой, как круто, — Лена повернула ко мне сияющее лицо, — прямо у тебя под окном, как в партере. — Смысл сказанного медленно пробирался в моё полусонное сознание. Я молча подошла к окну и высунула голову. Остатки сна как ветром сдуло. Под окном самозабвенно мутузили друг друга Вадим и Алекс, а вокруг полукругом выстроились местные зеваки.

— Прекратите сейчас же, — рявкнула я в окно.

На меня даже никто не поднял головы. Прекрасно. Я рванула в ванную, схватила эмалированное ведро, набрала ледяной воды и поволокла его к окну.

— Ленка, помоги мне. — Растерявшаяся Лена, помогла затащить мне ведро на подоконник, я прицелилась и вывернула его бойцам на головы. Толпа ахнула, Алекс с Вадимом отскочили друг от друга как ошпаренные, смешно отряхиваясь и пофыркивая как мокрые коты, задрали головы наверх, в поисках обидчика и уставились на меня.

— И почему я не удивлён? — Глубокомысленно изрёк Вадим, вытряхивая воду из уха.

— Красотка, у вас тут на периферии все так с мужиками обращаются? — Поинтересовался Алекс, глядя на меня, потом повернулся к Шувалову и продолжил, кивая на меня головой, — а потом ещё жалуются, что мужики у них долго не живут.

— Ой, неудобно то как получилось, — притворно всплеснула я руками, — что ж ты Лена такая неловкая! Да и кто же кактусы из ведра поливает? — Радостно ухмылялась я, глядя на Ленку, которая сначала с любопытством выглядывала в окно, а теперь, от моей наглости хватала ртом воздух. Поднимайтесь скорее, мы сейчас всё исправим. — Мокрые ребята струйкой потянулись к подъезду.

— Концерт окончен! — Обрадовала я зевак и захлопнула окно.

— Поль, ты с ума что ли сошла, — чуть не плача, заголосила Ленка.

— Не бойся, тебя не тронут, ты несовершеннолетняя, а вот мне похоже конец! — Успокоила я младшую Громову. — Придётся мужиков покормить, они, наверное, с голодухи такие агрессивные, — предположила я. — Они поедят, подобреют и убивать меня передумают!

— А чем кормить будем? — Поинтересовалась Лена.

— Не знаю, — потянула я. — В холодильнике яйца есть?

— Есть!

— Вот и прекрасно! А пока, беги наверх, грабить Вагнера будем, неси двое штанов и две майки. Желательно сухие.

— Я что же это к нему в шкаф полезу? — Возмутилась Ленка, — я пас.

— Ладно, тогда давай два халата банных Наташкин и Вагнера, они в ванной должны висеть. — Ленка кивнула и рванула домой, в дверях столкнувшись с мокрыми мужиками, коротко кивнула:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — осчастливил её Алекс. — И вам не хворать, Полина Александровна! — И шутливо поклонился.

— Вы чего там сцепились? Из — за прекрасной дамы? — Невинно осведомилась я.

— Вот ещё! — Буркнул Вадим! — У нас просто личная неприязнь!

— С голодухи? — Предположила я.

— Точно, — подпрыгнул Вадим, — представляешь, все рестораны с утра закрыты, а завтрак в гостинице, йогурт и бутерброд с сыром. Что за город!

— Причём, бутерброд этот, умер уже давно и в жутких мучениях, — влез Алекс.

— Понятно, значит, бутерброд не поделили, — подытожила я. В дверях появилась, запыхавшаяся Лена с халатами.

— Вот! Нашла.

— Молодец, — похвалила я её.

— Значит так, мальчики, горячий душ там, — я показала пальцем на дверь ванной, — полотенца вот, — я вынесла из гардеробной два банных полотенца и вручила им по одному. — Халатики разбираем, — и с милой улыбкой подала Алексу Наташкин голубой халат с рыбками. — Настоящего мужика ведь ничем не испортишь, — тебе пойдёт, я уже чувствую. — Алекс сжал зубы, но халат взял. Вадим получил халат Вагнера.

— Когда закончите, дверь захлопните, ключи я возьму, — я показала на связку на комоде. — Поднимаетесь на третий этаж, квартира 9, мы вас с Леной покормим, так и быть. Приступайте, а мы пошли, — я положила ключи в карман своего халата и вышла вслед за Ленкой. Потом не удержалась, вернулась и просунула нос в закрывающуюся дверь.

— Вы если, на улице не закончили… у меня там линейка лежит, — я неопределённо махнула в сторону комода, — можете сразу гениталии померить, чего зря кулаками махать!

Поспешно убрала голову, захлопнула дверь и как оказалось вовремя, что-то в неё всё-таки бросили, судя по звуку. Но разбираться я не стала, быстренько дунула следом за Леной, от греха подальше.

Мужики нарисовались быстро, я только и успела поставить чашки, тарелки, вилки, включить чайник и достать банку кофе. Скромно прошлепали прямиком к столу. Я крутила в руках сковородку.

— Быстро вы! Молодцы! Кому чего? Принимаю заказы на глазунью и омлет.

— Ты так смотришь на сковородку, словно это твоя первая яичница, — предположил Алекс, насыпая в чашку кофе.

— Так и есть! — быстро согласилась я. — Поэтому начнём с того, кого не жалко. Тебе чего пожарить, рыбка моя? — обратилась я к Алексу в веселом халате. Алекс поморщился.

— Мне тогда лучше сварить в мешочек, варёные яйца сложно испортить. — И развернулся к Ленке, подпирающей стенку у него за спиной. — Тебя как зовут?

— Лена, — проблеяла та.

— Так вот, юное дитя, — наставительно продолжил Алекс, — ты видишь эту девушку? — И ткнул в меня пальцем. — Если ты планируешь когда-нибудь в своей жизни выйти замуж, то никогда не поступай так, как твоя подруга, и научись готовить!

— Обалдеть можно! Значит так, юное дитя, — обратилась я к Лене, — видишь этого юношу, — и я показала на Алекса сковородкой. — Посмотри на него внимательно! И запомни, такие никогда не женятся! — Алекс возмущённо подпрыгнул. Я угрожающе повертела сковородкой, и он затих под моим взглядом. — Независимо от того сколько ты будешь знать способов приготовления яичницы! — Торжественно объявила я и плюхнула сковородку на огонь.

Алекс нагнулся к Вадиму, и показывая на меня чайной ложкой, прошептал:

— Ты видел? И чего эту мегеру охранять! Её и так возвращают быстро! А может в следующий раз ещё и денежек приплатят!

Мужики поели, подобрели, и мы решили, что мокрые вещи Лена закинет в стиральную машинку, а я тем временем сгоняю в гостиницу и привезу им сухую одежду. Ключ от номера у Алекса оказался с собой, а вот Вадим оставил на стойке гостиницы, пришлось ему звонить в гостиницу и предупредить девушку, что сейчас прибудет гражданка Воронцова, она должна взять вещи из его номера, так сам Вадим попал под дождь. Тут мы с Ленкой дружно рассмеялись, поглядывая в окно на безоблачное небо и яркое солнышко.

Я пошла домой переоделась, внимательно осмотрела вещи московских гостей. Прекрасно бумажники и документы. Чудненько. Набрала Середу.

— Воронцова, если ты в отпуске, то это значит, что кое-кто вкалывает за двоих!

— Игорёк, прости ради бога, что разбудила. Пробей мне, пожалуйста, двух товарищей. — Игорь закряхтел.

— Давай, записываю. — Я продиктовала паспортные данные Шувалова Вадима и Александра Астахова. Так на всякий случай. — Машина, на которой рассекает Алекс, согласно документам, принадлежит Михееву Станиславу Сергеевичу. Всё что можно узнать, я любой информации буду рада.

— Хорошо. — Пробасил Игорь. — Тебе Молчанов данные на папулю передал?

— Да спасибо! — Я с опозданием вспомнила про конверт. Совсем забыла.

— Отец твой в тюрьме сидел, а ты в анкете о приёме на работу указала, что близкие родственники не привлекались!

— Очень смешно, — порадовалась я вместе с Середой. — Всё пока, не буду больше прерывать твой сладкий сон, спи дальше.

— Воронцова… — Раздалось из трубки перед короткими гудками. Я достала конверт, быстро ознакомилась с содержимым. Ничего нового я не узнала и зацепок для расследования тоже не обнаружила. Ну да ладно, никогда не знаешь наверняка, что тебе может пригодиться, а что нет.

Я принесла к Громовым мокрые вещи в стирку.

— Лен, а где мама Вера?

— На работе, — откликнулась Ленка, попивая с ребятами кофе.

— Как на работе? — Возмутилась я. — Ей отдыхать надо, а не в больнице вкалывать! Куда Вагнер смотрит!

— Она хотела до декретного, свой отпуск отгулять, а главврач не подписывает, подожди говорит, пока замену тебе не найду!

— Ты смеёшься! — Присвистнула я. Да она на такую зарплату замену маме Вере будет до второго пришествия искать. — Ладно. Алекс, давай ключ от номера.

Алекс залез в карман своих мокрых джинсов.

— Когда будешь шарить в моих вещах, помни, всё самое ценное я держу в трусах! — Схохмил Алекс, протягивая мне ключ. Я лениво отмахнулась.

— Тоже мне новость, я давно уже поняла, что у тебя всё самое ценное непонятно где, в голове то пусто!

Я выкатилась во двор, у меня созрел вопрос, мама Вера случайно не помнит дядю Жору Беседина, он к нам часто заезжал, когда мы снимали у неё комнату. И я решила сегодня посетить в больницу. Я быстро заскочила в гостиницу, набрала два пакета с вещами, закинула в багажник, и отправилась к маме Вере на работу. И вот я опять у центральной городской больнице. Оставила машину на парковке, с тоской оглядела уродливое здание, что-то я сюда зачастила. Вчера в морг, сегодня в травму, а завтра куда? Одолевали меня не весёлые мысли по дороге. Маму Веру я нашла быстро, она драила коридор в отделении.

— Ага, молодец, — налетела я на неё, — а если я Вагнеру расскажу, что ты 10 литровое ведро с водой таскаешь?

— Поль, кончай, работа у меня такая, это больница, грязь разводить нельзя, а уборщица только вечером придёт.

— Это всё понятно, проблемы в нашем здравоохранении колоссальные, только тебе то что. Быстренько давай или в отпуск, или на больничный. — Я нависла над ведром.

— Мне Надежда Васильевна заявление не подписала, — грустно сообщила мама Вера, продолжая намывать полы.

— Где оно? И где она?

— Кто оно — она? — Не поняла мама Вера. Я вздохнула, забрала ведро, швабру и домывая полы, пояснила.

— Оно — заявление. Она — Надежда Васильевна.

— А! — Обрадовалась мама Вера. — Надежда Васильевна, на 5 этаже, в 59 кабинете, а заявление вот. — Мама Вера подошла к столу и вытащила лист бумаги из книжки.

— Держи. А тебе зачем?

— Тоже в отпуск собралась, а как заявление писать не знаю. — Порадовала я её и потащила ведро в туалет. — Возьму на пол часика, спишу, так сказать.

— Возьми, — растерялась мама Вера.

Я поставила ведро и швабру в шкаф и села за стол. Шутки шутками, а заявление я написать Скворцову обещала, вот и напишем, раз оказия вышла. Я старательно выводила буквы, высунув язык. Почерк у меня так себе. Пришлось поднапрячься. Ну вот! Чудненько.

— Мам Вер, ты не помнишь случайно, к отцу раньше дядя Жора Беседин приходил, он в нашем городе жил или проездом? — Спросила я, любуясь на своё творение.

— Беседин? Жорка? Помню конечно, ещё тот баламут. У нас он живёт уже лет 5, ему бабка кабак в наследство оставила, в Вороней слободке, он там и живёт. — Я даже подпрыгнула.

— Как кабак называется не помнишь?

— Чудно как-то. Таверна «Адмирал блин какой-то» (БИНБОУ). Пивнушка небось, а тебе зачем? — Я подпустила в глаза туману.

— Мать решила найти! Может он чего про неё знает. — Брякнула я. — Больше из дружков отцовских никого не помнишь?

— Ох, Полиночка, деточка, таскалось то народу полно, а так что бы больше раза или двух и не припомню.

— Сиди, тогда и вспоминай, а я пошла, твоё заявление подписывать.

Я вручила маме Вере книжку и отправилась на поиски 59 кабинета. По дороге в сумке зазвонил мобильник. Шувалов.

— Да.

— Полин, с тобой всё в порядке?

— Да, со мной всё в порядке, — успокоила я его, но как видно зря.

— И где ты тогда столько времени бродишь? Тебе до гостиницы пятнадцать минут ехать.

— Я в больницу заехала, маму Веру спасти. — Терпеливо объясняла я.

— Может ты и нас, заодно спасёшь, штанами так сказать сухими порадуешь!

— Сейчас порадую. Я почти закончила. Еду, еду.

Я выключила звук и закинула телефон в сумку, а то сейчас начнут звонить по очереди в остроумии упражняться, а мне некогда. Пусть друг на дружке тренируются.

Я постучала и открыла дверь с номером 59. За столом сидела огромная мадам в белом халате, на голове пришлёпнутый пучок местами крашенных в рыжий волос, очки с толстыми стёклами.

— Надежда Васильевна?

— У вас пять минут, — заявила дама, сняла очки и потёрла переносицу.

— Попробую уложиться, — порадовала я её, располагаясь на стуле и выкладывая заявление на стол. — Я вот тут бумагу принесла на подпись, а то Громовой в её положении, тяжело за вами по больнице бегать.

— Вы ей кем приходитесь?

— Дочь!

— Я русским языком сказала, найду замену и подпишу. Всего хорошего. — Подвинула ко мне заявление и снова нацепила очки на нос.

— Я вам тоже русским языком объясняю, что Вере Константиновне в её положении и возрасте надо дома на диване лежать, а не ведра таскать и с бомжами возиться.

— Это её проблемы, думать надо что делаешь, со дня на день бабкой станет, а она учудила!

— Вы не понимаете, Надежда Васильевна, у Веры Константиновны проблем нет, вернее есть, но только одна. Забота о своём здоровье и здоровье малыша. А остальное ваши проблемы. Либо вы подписываете заявление и Вера Константиновна, дорабатывает до конца этой недели и уходит в отпуск, очередной и не отгулянный, а потом плавно в декрет, либо она берёт больничный, сначала один, потом другой, отпуск вы ей деньгами выплатите, вместе с декретными!

— Вера так с нами не поступит!

— Вера может и не поступит, а вот её будущий муж, запросто. Очень уж печётся о здоровье любимой и будущего наследника. — Я опять придвинула заявление к Надежде Васильевне. — Знаете, какие эти иностранцы щепетильные, а права как качать любят, привыкли там у себя, в Европах, знаете ли.

— Иностранец? — Напряглась Надежда Васильевна.

— Так точно, — расцвела я в улыбке, — гражданин Германии.

— Вера совсем сдурела на старости лет, — прошипела мадам, подписывая заявление, — к немцу в услужение, полы драить. — И швырнула мне заявление.

— Да что вы, — не удержалась я напоследок от шпильки, — там такой дом огромный, трое слуг не успевают, куда уж одной Вере. Всего хорошего. — И я скрылась за дверью.

Уф, не баба, а медуза Горгона, чувствую себя как выжатый лимон. Я показала маме Вере заявление и наказала сходить в бухгалтерию, дождаться пока они его зарегистрируют и сделать копию с заявления с указанным входящим номером.

— Хорошо. — Закивала мама Вера.

— Вагнер вечером проверит, — повысила я её старательность, поцеловала в щёку и побежала спасать мокрых Вадима и Алекса.

На парковке я пару минут порылась в сумке в поисках ключей от машины. «Наконец-то», обрадовалась я и, засунув сумку под мышку, пикнула брелоком сигнализации, в этот момент рядом, из ниоткуда материализовался мужик, зажал мне рот огромной лапой и приставил к горлу нож.

— Пикнешь, прирежу. — Я попыталась сообщить ему, что я на всё согласна, но звук утонул в ладони.

Я тоскливо взглянула на машину, пикнула брелоком сигнализации ещё раз. Негоже бросать на стоянке открытую машину, тем более, если она у тебя одна. Меня невежливо закинули на пол заднего сидения джипа, а на мою спину похититель водрузил свою ногу 45 размера.

Я лежала, уткнувшись носом в не очень чистый резиновый коврик и размышляла, кто меня украл на этот раз из потерпевших? А вдруг это просто маньяк, не относящийся к делу.

Нет уж, лучше свои, подумала я и принялась потихоньку рассматривать похитителя. Здоровый, челюсть квадратная, на левой щеке шрам от скулы до уголка рта, глаза блёклые и мёртвые. Я поёжилась, сто пудов маньяк.

Водителя мне не было видно, как я не вертелась, только пинка по рёбрам заработала, я охнула и затихла. Больно! Лучше подождём. Водителя я рассмотрела, когда меня вытаскивали из машины за шкирку. Лысый, блёклый, лупоглазый как жаба. Ну и парочка, да и манеры отсутствуют.

Меня привезли в какую-то развалюху на окраине города, за волосы проводили внутрь и привязали к стулу. Завязали рот. Лупоглазый застыл у двери, как истукан, а Гуимплен принялся баловаться с выкидным ножом, рядом с моим лицом. Вот уж и правда, у меня глаз алмаз, маньяков я сразу примечаю.

Я уже было совсем затосковала, и подумывала, не завалиться ли мне в обморок от греха подальше. Как заговорил мой «красавчик», продолжая играться с ножом, чем признаться очень меня нервировал. И даже больше, я уже едва дышала от страха.

— Ну что, курва, где деньги?

Я так обрадовалась, кажется, свои, что даже запрыгала на стуле. Гуимплен вытащил мой кляп, а я быстро затараторила, дабы уверить его, что напугана я дальше не куда, и напрягаться больше не надо. Я пересказывала слово в слово то что рассказывала Аслану, соображая, как бы не втянуть маму Веру в происходящее.

— А больше я ничего не знаю, лучше Алекса спросите, может у него новости есть.

— В больнице что делала? — спросил мой улыбчивый собеседник.

Я сглотнула.

— Следователь сказал, чтобы мне труп получить, для похорон, надо у главврача бумажку подписать.

— Подписала?

— Подписала, — закивала я.

— И где бумажка?

— В больнице осталась, к документам приложили, на труп. — Я даже зажмурилась.

Если мне не поверят, могут и избить, с тоской подумала я. Ну уж дудки, только попробуйте, залягу в больнице, загипсуюсь до бровей и ищите сами, свои дурацкие деньги. Из боковой двери появился ещё один дядечка, блондин с зачёсанными назад волосами, серыми глазами и хищной улыбкой.

— Здрасти, — пискнула я, — стараясь быть вежливой и завести непринуждённый разговор.

— Привет. — Блондин двинулся ко мне, засунув руки в карманы. Я улыбалась, делая вид, что ужасно рада встрече с ним.

— Ты ведь Полина? — Очень своевременный вопрос, так и подмывало воскликнуть: «Вы ошиблись, меня зовут Татьяна!» — Но я боялась, что подобная шутка выйдет мне боком, а бок и так болел.

— Полина, — я кивнула, а вас?

— Познакомится хочешь? — Он весело осклабился. А я заёрзала. Не адекватный какой-то.

— Мне же надо к вам как-то обращаться, — робко заметила я.

— Правильно рассуждаешь! Друзья зовут меня Резо. А ты мне друг?

— Конечно, конечно, отныне я ваш лучший друг, — закивала я. — Можете на меня рассчитывать.

— Хорошо. Ребята тебя сейчас отвезут на место, а ты держи язык за зубами и продолжай искать.

Я опять радостно закивала и задрыгалась на стуле, предвкушая свободу. Резо ушёл не попрощавшись, парень со шрамом отмотал меня от стула и повёл в машину, крепко держа за локоть. В машине меня опять пульнули на пол и прижали ботинком. Интересно кто его учил так с женщинами обращаться? Гуимплен выкинул меня у больницы, следом мою многострадальную сумку.

— До новых встреч, курва! — Захлопнул дверь и обдав меня пылью из-под колёс, мои лучшие друзья покинули меня.

Я с тоской огляделась, ужасно хотелось спать, и тут я вспомнила, что дома меня ждут два разъярённых товарища без штанов и затосковала ещё больше. Ну что за жизнь пошла, сил моих больше нет, хоть ложись и помирай. Я вздохнула и поплелась к машине.

К Громовым я ввалилась как медведь в берлогу, кинув сумку и пакеты, прислонилась к стене у двери. Ребята выскочили на шум в коридор. У Алекса за время моего отсутствия правый глаз стал лиловый, у Вадима левый.

— Ух ты, как вы похорошели без меня, больше скажу, расцвели! Вадим, я смотрю ты левша? — Спросила я, ткнув пальцем в сторону правого глаза Алекса.

— Я-то может и левша, — порадовал меня Шувалов, а вот у тебя совести нет, пропала на пол дня, трубку не берёшь, мы тут с ума сходим, бедная Лена уже час наши штаны утюгом сушит.

— Я не виновата, меня опять украли, — грустно сообщила я.

— Кто? — Наконец то, заинтересовался происходящим Алекс.

— Резо.

— Резо? Красотка, ты с ним по осторожней, он садист, по-моему, и ребятки у него такие же, — порадовал меня Алек.

— Я уже поняла, мне пытались, физиономию ножиком подкрасить и рёбра слегка пересчитали, — я задрала футболку, продемонстрировала лиловый кровоподтёк, опустила майку и показала спину с чётким отпечатком ботинка. Заткнулись оба и сразу. Вот и хорошо. Пусть не считают себя самыми несчастными.

— Вот вещи, — я кивнула на пакеты. Я в душ и спать. Только успела взяться за дверную ручку, как завопил Алекс.

— Какой спать, нам вещи из милиции забирать через час!

— Не волнуйся, через час и заберём, мне нужно 30 минут.

— Ага, конечно, — вопил Алекс, — сейчас задрыхнешь за своей железной дверью! Я с тобой!

— Куда это? — Поинтересовался Вадим, — в душ и спать? Полина, мне надо с тобой поговорить, это очень важно!

— Успокойтесь. — Влезла Лена, — пусть идёт, ей правда надо поспать, у меня ключи есть.

Я благодарно ей кивнула и пошла домой, быстро приняла душ, переоделась, в одежде залегла на кровать, и отключилась.

Разбудила меня Ленка.

— Поль, вставай, этот приехал, который не женится, он тебя в машине ждёт.

— Который не женится? — Сонно спросила я, — а зачем он мне? Скажи, пусть проваливает…

— Вот, вставай и сама скажи, — не отставала Лена. Пришлось просыпаться.

— Ленусь, у меня на тебя скоро аллергия начнётся! Ты мне сегодня целый день спать не даёшь! Если хочешь загладить свою вину, плиз, сделай мне кофе, — попросила я и поплелась в ванную, чесаться и краситься. — Блин, как бок болит! Вот урод! Чтоб тебе! — Я от души выругалась, любуясь на кровоподтёк на левом боку. Хотя, ребро не сломал и на том спасибо. Когда вздремнёшь, взгляд на мир становится гораздо позитивней.

Мы с Ленкой выпили кофейку, сполоснули чашки, и я отправилась на улицу, где из окна БМВ на мир через солнечные очки смотрел Алекс.

— А тебе идёт, — сказала я, усаживаясь в машину, — да и вообще тебе повезло!

— В каком смысле? — Не понял Алекс.

— Прогноз хороший обещали на всю неделю, без дождей. — Осчастливила я его.

— Вот попёрло! — Хмыкнул Алекс и мы покинули двор.

— Давай, рассказывай, что нового узнал? Или забыл, зачем вчера девушку в ресторан водил?

— А нечего узнавать то было! Пустышка. Познакомились, пофлиртовали, обещал перезвонить и пропал. Я даже догадываюсь куда! В морг! Но ей я сообщать не стал, пусть надеется и верит.

— Ясненько, понятненько! А я кажется Беса нашла. — Алекс даже зубами лязгнул.

— Это шутка юмора такая?

— Нет. Я к маме Вере вчера не просто так ездила, а по делу, вернее по двум делам и оба удались! — Радостно сообщила я.

— Главное, что тебе удалось от Резо уйти целой и невредимой! Вот это действительно удача. Лучше держаться от него подальше. Так что там с Бесом.

— Держаться от Резо подальше, я буду с радостью, а вот осчастливит ли он меня тем же, ещё вопрос! Бес, как я предполагаю, никто иной, как Дядя Жора Беседин, как его полное имя не знает никто! Поэтому, его могут звать Георгий, Юрий или ещё как-нибудь. Но это пока неважно, так как мама Вера сказала, что его бабка 5 лет назад оставила ему в наследство кабак или пивнушку в Вороньей слободке. Райончик я тебе скажу ещё тот, а кабак называется, что-то типа: «Таверна Адмирал Блин» какой-то. Точнее мама Вера не помнит, но найти можно.

— Нормальная бабка, — усмехнулся Алекс, — небось курила трубку и топила корабли.

— Что ты сразу на бабулю наговариваешь, может у неё муж был пират, а она… — я замолчала.

— Пиратка? — Хохотнул Алекс.

— Почему сразу пиратка, — продолжала я защищать честь бабули, соображая, где порядочная женщина может познакомиться с пиратом, — может она танцовщица была. — Брякнула я. Вот блин. Простите меня дяди Жорина Бабуля, моя попытка по защите вашей чести, с треском провалилась.

— Я и говорю, клёвая была бабка, — расплылся Алекс, паркуя машину перед милицейским управлением. — Сама пойдёшь или меня возьмёшь.

— Вместе пошли, — распорядилась я, — там ведь чемодан с вещами, скажу, что ты мой носильщик. А если не поверят, ты им глаз покажи, — посоветовала я Алексу, — у наших вокзальных носильщиков у всех такие же. Только оттенки разные, от лилового до сине-зелёно-жёлтого.

— Слушай, Красотка, у тебя бок болит? — Поинтересовался Алекс, выходя из машины.

— Болит! А что?

— Хорошо! — Обрадовал меня Алекс и двинул в сторону центрального входа.

Я поплелась за ним. Тяжело вздыхая, как людям трудно жить без чувства юмора. Только как оказалось в милиции тоже с чувством юмора плохо. Когда мы с трудом нашли нужную дверь прошло минут 15, милая девушка 50 размера с порога заявила, что её рабочий день заканчивается через 30 минут, и она не уверена, что успеет оформить для нас все документы. Приходите завтра. Я пнула Алекса по ноге.

— Что стоишь, давай покажи класс, договорись с таможней, — я кивнула на милиционершу. — Между прочим, это женщина, а женщины это по твоей части, ты сам сказал. — Алекс хмыкнул, расправил плечи и двинул на абордаж. Через 5 минут, дама стала хихикать, сталь в голосе исчезла, глаза заблестели и, наконец, она зашуршала бумажками.

— У тебя постановление есть? — Спросил Алекс у меня через плечо.

— Конечно! — Обрадовала я его и даму и полезла в сумку. — Вот! — Я торжественно положила бумагу на стол и уходя, показала Алексу под столом, поднятый вверх большой палец руки. Профессионализм надо уважать!

— У меня сестра такая рассеянная, — услышала я за спиной, — двоюродная сестра.

Я как положено родственникам, тихонько приткнулась на стул в углу за шкафом, чтобы не мешать, зарождающемуся большому и светлому чувству. В результате нам выдали чемодан и бумажник без денег, и на том спасибо, телефон кстати зажали. Сказали вещ док не положено. Алекс подхватил чемодан, мне вручил бумажник, и мы откланялись.

— Где вещи будем смотреть? — Спросила я, усаживаясь в машину. — У тебя или у меня?

— Чей дом по пути в Воронью слободку? — в ответ поинтересовался Алекс.

— Значит у меня. Поехали! — Скомандовала я и полезла в бумажник.

В бумажнике было негусто, то есть денег или карточек не было совсем, что странно, ведь у папули был миллион долларов, вряд ли бы он стал разгуливать без гроша в кармане. Я вытащила на свет бумажную иконку, с десяток визиток. На дорогой глянцевой бумаге черного цвета, серебряным тиснением было написано: Зосонцев Виктор Алексеевич, номер мобильника, маленький вензелёк и всё. Оно и понятно, откуда у папули номер рабочего телефона?

— Круто, — сказал Алекс, — типа Джеймс Бонд.

— Ага, — я кивнула, — вот кстати, номер мобильника для распечатки звонков. — Я покрутила визиткой в воздухе. В след за визитками я вытащила квитанцию, практически без опознавательных знаков: ООО «Время», оплачено 300 рублей и порядковый номер квитанции.

— Это что? — Спросил Алекс.

— Может папуля в Москве забыл ботинки из ремонта забрать, — пошутила я. — На что ещё это похоже? — Алекс пожал плечами. Я вздохнула и сгрузила находки в сумку. Мы как раз подъехали к моему дому. Алекс вытащил чемодан и понёс ко мне в квартиру. Чемодан мы распотрошили основательно, ничего!

— Плохи дела, — вздохнул Алекс, — очень плохи. Мне по ключику отзвонились, нет в этом городе ячейки, зарегистрированной на твоего отца.

— Это совсем печально, — поддакнула я, загружая вещи обратно в чемодан. — Ты барахлишко отвези в гостиницу, Вадим похоронами обещал заняться, ему костюм нужен будет отца одеть, ботинки, наверное, я не знаю точно, но предполагаю. — Алекс кивнул.

— Ну что, поехали в Воронью слободку?

— Сейчас, проверю кое-что. — Я закусила губу в раздумьях, где-то у меня был телефонный справочник. Вспомнила, в гардеробной на подоконнике валяется. Я притащила пыльный талмуд, рестораны, так, так, так. — Вот! Таверна «Адмирал Бинбоу»! Ул. Чернышевского 8. Погнали. — Алекс подхватил чемодан, и мы двинули обратно к машине. Я обеспокоенно хрюкала и вздыхала.

— Чего стонешь? — поинтересовался Алекс, загружая чемодан в багажник.

— Дура я, надо было сразу чемодан к тебе везти, а то если наши потерпевшие узнают, что мы с чемоданом туда — сюда таскались, мне весь дом перевернут. Как пить дать.

— Добрая какая, пусть мне номер переворачивают?

— Если каждый день воруют, и пинки с зуботычинами отвешивают, по-любому подобреешь! — Успокоила я Алекса. — Ты со мной пойдёшь или как?

— Тебе как удобней?

— Мне, конечно, проще с ним один на один поболтать, по душам так сказать, отца помянем, но при этом, зная воронью слободку, мне будет спокойней, когда ты рядом!

— Давай сделаем так, — предложил Алекс, выезжая на дорогу, — ты пойдёшь первая, а я следом минут через 5. Пять минут продержишься?

— Попробую.

— Если я зайду после тебя, то попробую пристроиться неподалёку. Поэтому, когда будешь присаживаться, постарайся что бы рядом был свободный стол. Если что-то пойдёт не так, просто набери мой номер, можешь даже ничего не говорить, просто один гудок, красотка.