Кастелау

Интервью с Тицианой Адам

«Ухер» [16], как я вижу. Что, у вас в Америке своих хороших магнитофонов нету?

В фонде напрокат взяли, понятно. Хорошая штука, удобная… Сегодня-то все больше дешевка… То ли дело в мое время… Со звуком обычно вторая камера была… Одна – на изображение, ну а вторая… Со звуком вечно было мучение. Обе пленки синхронизировать – жуткая морока. Ну, вам-то это известно. Ученый как-никак.

А уж наушники… Слоновьи уши. У нас это так называлось, потому что… Здоровенные, огромные просто. У нас звукооператор был, глухой. Вообще глухой, как пень. Можете себе представить? Глухой звукооператор! Это было, когда мы…

Хорошо, хорошо. Задавайте ваши вопросы. Проверка звука: раз, два, три. Проверка: раз, два, три. Задавайте ваши вопросы.

Вообще-то, это случайно вышло. Хотя, может, и нет. Сниматься в кино я всегда мечтала. Сызмальства, еще крохой. Как другие принцессой мечтают стать. Или ветеринарным врачом. Я мечтала о кино, а мой младший братишка… Все они на железной дороге были помешаны. Тройхтлинген ведь был город железнодорожников. Крупный узел. Поэтому американцы в сорок пятом и… И если спросите, я прямо скажу: это было преступление. Хоть вы и американец, все равно так и скажу. Преступление. Мой братишка в пятнадцать лет под бомбежкой… Пятнадцать лет… Ребенок еще. Я тогда уже в Берлине была. То есть, вообще-то говоря, уже не в Берлине. Потому что мы ведь…

Да, вам стоит меня послушать, если только у меня время… В таком заведении… Работе конца не видно. Вот уж не думала, не гадала, что когда-нибудь… Каждую ночь у стойки. [Напевает.] «Стаканы я мою здесь, господа…» Не знаете эту песенку? «Пиратка Дженни» [17]. Вот такие роли я бы играла… Чтобы с переживанием. Но к таким меня тогда еще и близко не подпускали… Да и пьесу уже запретили.

В сорок третьем. Стенографисткой. Разумеется, не 150 слогов в минуту, где уж там. Но в то время место было легко… Мужчины же все были… Одно слово – вояки… Странное слово, вообще-то.

Ну да, в армии.

Нет, нет, с немецким у вас все хорошо. Вполне прилично.

Стенографистка. Пишбарышня. Ну а кроме того, я тогда правда была хороша собой. Это всегда в цене. И не только в кино. Девчонка еще, совсем молоденькая. Родители мои вообще были против, чтобы я в Берлин, одна… Моя мать… Она все за мою девственность тревожилась.

[Долгий смех, закашливается.]

Да снимите вы пока что эти наушники.

Берлин – тогда это был пуп земли. Немного погодя он станет ее задницей, но тогда… Побеждать мы, правда, уже перестали, но все равно… Заметно-то становится не сразу. Сегодня, задним умом, все мудрецы, а тогда… И книжки, где про будущее все прописано, у тебя тоже нет… А даже будь она у меня, я бы не прочла. Совсем ведь молоденькая была. «Ты как весна», кто-то мне говорил. Да не кто-то. А Райнхольд Сервациус. Режиссер. Вы-то наверняка его знаете, раз ученый. «Как весна». Так прямо и говорил. Сегодня, если на меня посмотреть, уже не…

Это мило с вашей стороны, что вы такое говорите. Но я-то знаю, как выгляжу. Ночью, здесь, у стойки, еще куда ни шло. Особенно если освещение… Когда видно только то, что хочешь показать. Но сейчас, днем? Если бы вы на кинопленку снимали… Но у вас только ваш «Ухер»… Иначе я бы отказалась. С таким шрамом во все лицо – какая уж тут кинокамера.

Сперва на фирме готового платья. «Бергхойзер и Ко». Обмундирование, конечно, тогда это главный был товар. Но и немножко модной одежды. Для жен наших доблестных воинов. И их молоденьких подружек, которых они заводили. Все заводили. Почти все. Я бы вам такое порассказала. Даже про самых известных личностей, которые тайком… Но это не ваша тема.

Тогда еще было так заведено… Сегодня это иначе, но тогда… У каждой фирмы были свои манекенщицы. Чтобы показывать клиенткам модели… Ну и клиентам, само собой. В конце концов, ведь это им, клиентам, за всю эту красоту приходилось раскошеливаться. Демонстраторы одежды. Манекенщицы – это для них, видите ли, было слишком иностранное слово. У «Бергхойзера» мы, правда, так и говорили – манекенщицы. А у меня фигура была как на заказ. Не такая ходячая вешалка, как у этих сегодня… Когда их по телевизору видишь… Все эти показы мод. Кажется, так и слышишь, как кости гремят. Нет, на костях тоже кое-что должно быть…

Конечно, это работа куда интересней, чем просто в конторе. Люди интересные. И знакомства тогда сводились гораздо быстрей. Ну, если человек всего на две недели на побывку приезжает, сами понимаете… Все они торопились.

Вы правда сигарету не хотите? Глупо как-то, что я одна тут дымлю и кашляю…

[Пауза.]

Так о чем мы? Ах да, манекенщицы. С офицерами, которые с передовой, с фронта, я никогда не связывалась. Принципиально. Они всегда… Словом, не успел приехать, и был таков. От такого какой прок? Зато другие, кто на тепленьком местечке пристроился… В Берлине… Такие очень даже полезными людьми могли оказаться. И по части работы тоже.

Один… Его Райнер звали, фамилию не помню уже. Какая-то важная шишка в правлении УФА. Может, вам и удастся разузнать, кто это был. Вы же ученый. Мне было бы интересно его фамилию вспомнить.

Хотя, вообще-то, теперь уже нет.

Вот он мне первую роль в кино и… Хотя какая там роль, почти статистка, но я горда была… словно «Оскара» получила. «Как прикажете, госпожа» – это была моя единственная реплика. «Как прикажете, госпожа». Ну а когда фильм вышел… Вырезали. Единственную мою реплику вырезали.

Не помню уже. Что-то со словом «любовь». Да и не важно, как эта мура называлась… Потом-то я позаметнее роли играла. Не то чтобы большие, но все-таки побольше этой.

Нет, это уже к Райнеру отношения не имело. Он был только… Интрижка – самое верное слово. Подходящее. Мне Вернер потом объяснил… Он по части слов дока…

Вернер Вагенкнехт. Сценарист. Как, вы его не знаете? Я-то думала, вы правда ученый. Хоть и молоденький совсем… Но вы, американцы, всюду раньше всех поспеваете. Так вот, с Вернером так было дело.

Как хотите. По порядку так по порядку. Где мы остановились? Интрижка, да. Это из французского, Вернер мне растолковал. Означает всякое, но в том числе и «комбинация». И в самый раз подходит к тому, что у меня было с Райнером. Это была честная сделка. Он мне помог роль получить, я ему…

[Смех. Кашель.]

Ужасно, как я все время перхаю. Дайте-ка мне огня. Раньше даме без всяких просьб сразу огня подносили. Другие были времена.

[Пауза]

А потом у меня уже был контракт с УФА… Не шикарный, конечно, без всякого там персонального гардероба и всего прочего. Но тем не менее контракт с УФА, настоящий. Хотя если б только деньги, то я бы в «Бергхойзере»…

А это вообще хамский вопрос! Что значит «почему»? Да потому, что у меня был талант, вот почему! Потому что на фотографиях красиво получалась, со всех сторон. И лицом тоже, тогда-то. Только вот по-настоящему хороших связей… Я же новенькая была в этом деле.

Будь я, к примеру, при Вальтере Арнольде… А я ведь даже пробовала. Сегодня уже можно рассказать. Старухе вроде меня все можно рассказывать. Мне, кстати, это было бы даже и не трудно. А что, мужчина хоть куда. Внешне. Я тогда еще не знала, что он… Наивная была.

Однажды мы даже вместе выезжали с ним на танцы, совершенно официально. Вальтер Арнольд и я. Какой-то благотворительный бал. «Зимняя помощь фронту» или еще что-то в этом роде, тогда много всего… Кляйнпетер все это организовывал. Коммерческий директор. Платье на мне было, я до сих пор его во сне вижу. Высший шик. За такое они бы в «Бергхойзере»… Напрокат, понятное дело. У Кляйнпетера везде своя рука имелась.

А затевалось все только ради того… Надо было, чтобы мы показались вместе. И чтобы нас сфотографировали. Я до сих пор локти кусаю, что журнальчик этот у меня пропал. «Все для женщин». Фото во всю страницу, а под ним… «Новая идеальная пара?» С вопросительным знаком, правда, но все-таки. «Идеальная пара» как-никак. Вальтер Арнольд и Тициана Адам. Большущее фото. Они в рекламном отделе такой вот ерундой специально…

Как джентльмен он был безупречен. Покуда мы там находились. Шампанское, конфеты и все такое. Поцелуйчики. Танцевал как бог. [Напевает первые такты мелодии вальса.] Можно было подумать. Да и нужно было, чтобы все подумали.

Ну а потом… Даже домой не проводил. Не говоря уж… Вообще ничего. Такси мне заказал. За которое я сама должна была… Но Кляйнпетер потом все-таки мне это возместил. Служебная поездка.

Если спросите меня, я скажу: у Вальтера Арнольда все было напоказ. Включая его таланты соблазнителя. Женщины такое чувствуют. Только роль. Пока жужжит камера, он… Или если фотограф вокруг прыгает, щелкает. Но так?.. Всё напоказ. А на самом деле… Я бы вам такое рассказала…

У вас сигарет нет? Мои все кончились.