Катерники

Глава 13. СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ

23 марта 1983 года

Два военных корабля стояли рядом в холодной бухте среди скал. Один - большая плавбаза - покачивался на волне неторопливо, солидно. Крупные иллюминаторы протянулись стеклянными дисками по верхнему краю высоченного борта. Многоэтажная надстройка на палубе, посверкивая рядами окон, походила на городской дом. Другой корабль казался коротышкой, - едва доставая ходовым мостиком до палубы плавучей базы. Он качался резвее и чаще. Маленький иллюминатор его в белом ободке натертой мелом резины таращился блестящей чернотой в открытое круглое окно плавбазы и живо бегал из стороны в сторону, словно озорной зрачок в большом глазу.

Под внимательным оком из двух корабельных иллюминаторов мы с капитаном третьего ранга О. Я. Гречко обсуждали, где мне следует побывать, чтобы больше увидеть на предстоящем учении. Олег Яковлевич, моряк-североморец во втором поколении, был политработником и служил в подразделении кораблей, которое унаследовало замечательные традиции торпедных катеров.

- Хотите посмотреть, как действуют моряки-катерники. Пожалуйста, - сказал Олег Яковлевич. - Только теперь у нас другая техника.

И правда. То, что я увидел, по эффекту больше всего напоминало стихи С. Я. Маршака: «Дама сдавала в багаж: диван, чемодан, саквояж, картину, корзину, картонку и маленькую собачонку…» Вот и здесь маленький торпедный катерок времен войны успел подрасти во много раз: и по величине, и по числу команды. А родственные отношения между старым деревянным катером типа Д-3 и этим кораблем были самые прямые. Первый был создан под руководством главного конструктора Леонида Львовича Ермаша, и в создании второго этот же инженер принимал самое непосредственное участие. Получилось, что эти боевые корабли почти что братья, только младший вырос великаном. У младшего дизеля по мощности несравнимо сильнее бензомоторов, за которыми когда-то ухаживал Андрей Малякшин.

Была еще одна причина, определившая выбор Олега Яковлевича Гречко. Заместителем командира на таком корабле был старший лейтенант Андрей Иванович Журухин, муж внучки первого командира бригады торпедных катеров покойного вице-адмирала А. В. Кузьмина. Третье поколение моряков служит в славном коллективе. Крепкие традиции формируют морские династии, и подрастает уже правнук А. В. Кузьмина - Ванюша, которому, по мнению родителей, тоже служить здесь.

Баренцево море было спокойно, когда наш корабль выходил в пределы учебного полигона, обозначенного красным пунктиром на карте. Море искрилось, поражало дальней видимостью. Его можно было бы принять за южное, если бы не морозный воздух за бортом. Электрические колокола громкого боя неожиданно возвестили учебно-боевую тревогу.

«Самолет в… километрах…» - слышалось из динамика.

Чуткая радиолокация засекла цель далеко. Наконец показался крошечный силуэт самолета, словно простегивающий чистое небо белой ниткой облачного следа. От самолета отделился планер и стал пикировать на нас. Планировала специальная мишень.

- Огонь по пикировщику! - скомандовал командир корабля.

Старший матрос Владимир Володин приник к визиру, за каждым движением которого чутко следовала плоская башня на корме корабля. Плоской башня была потому, что в ней не было людей - только техника. Спаренная пушка строчила гулко. Стайка малиновых трасс вознеслась к мишени и вспухла около комочками ваты. Пушки дружно долбили с 24 частотой отбойных молотков. Планер, круто снижаясь, как бы сам наполз на разрывы снарядов, споткнулся о них и рухнул в воду. Володю Володина поздравляли: «Молодец!…»

Главная задача приблизилась, когда командир корабля Андрей Андреевич сошел с мостика вниз, оставив управление кораблем на своего помощника. Он сел в рубке за стол и негромко объявил в микрофон:

- Ракетная стрельба! Начать поиск цели…

Цель была очень далеко, в десятках километров. Прямо перед Андреем Андреевичем включился прибор, по форме напоминающий пианино, с множеством круглых экранов и табло на вертикальной стенке. На этом «пианино» играл старший лейтенант Владимир Гулин вместе с помощником в четыре руки. Радиосигналы, выскакивая из тяжелых антенн на мачте корабля, искали цель и возвращались обратно, высвечивая на электронных экранах все, что «увидели».

- Начать предстартовую подготовку. Набор залпа… В залпе столько-то ракет, - вновь объявил командир корабля.

В другом углу рубки вспыхнули табло на «тумбочке», за которой сидел лейтенант Кипоть. На экранах-окошечках постепенно усложнялся сине-зеленый орнамент из точек и черточек, показывая исправность механизмов ракет, вводя необходимые сведения о цели в чуткие головки.

- Пуск! - кратко скомандовал Андрей Андреевич.

На «пианино» зажегся красный сигнал с силуэтами летящих ракет. На «тумбочке» лейтенанта Кипоти тоже зажглись алые глазки.

- Пять… четыре… три… два… ноль! - громко декламировал лейтенант и с последним словом нажал кнопку.

Огонь как бы разлился по опустевшей палубе корабля. Полого вперед из огня выплеснулась стрела, неподалеку отбросила пенал порохового ускорителя. Вот и все. Через несколько секунд был виден только пульсирующий огонек маршевого двигателя, пока ракета не ушла за горизонт. Она попала в цель. На корабле об этом узнали из радиограммы.

Не успела развеяться над морем кислая пороховая гарь, как вновь прозвучала тревога и зенитный ракетный комплекс поразил низколетящую над волнами цель. Дело было даже не в трех «пятерках» подряд. Высший класс мастерства чувствовался во всем. За весь поход я не услышал на борту ни одного раздраженного или грубого слова. Уверенность и деловитость были стилем работы всего экипажа.

А вот торпед на борту малого ракетного корабля - МРК - не было ни одной, и как-то язык не поворачивался именовать команду «катерниками». Может быть, я ошибся, попав на учения именно сюда, и по примеру маршаковской дамы следовало с огорчением воскликнуть:

- «Собака не той породы!»

Я размышлял над этим после похода в каюте плавбазы. В ее большом иллюминаторе по-прежнему плавал зрачком, иллюминатор малого ракетного корабля, словно приглашая смотреть в корень. Многое изменилось здесь за минувшие годы. Изменилось даже основное оружие. В комнате боевой славы подчеркивалось, что ТКА-15 первым на Северном флоте носил ракетные снаряды «катюш», но много ли в них было проку, если боевого применения они не нашли. Пожалуй, интереснее будет другое соображение. Есть ли разница: плывет или летит самоходный боевой механизм с автоматикой, которая ведет его к цели! По этим признакам современная ракета гораздо больше наследница торпеды, чем пули или снаряда. Той пули, про которую в прежние времена говорили: «Пуля - дура!» и говорили не зря. Ракета же, как и торпеда, по зубам военным инженерам, умеющим не только прицеливаться.

Малый ракетный корабль капитана третьего ранга по имени Андрей Андреевич на учениях действовал в паре с другим таким же кораблем. И другой МРК тоже заработал три «пятерки». Вот это и было самое важное. Подразделение стало совершенно иным, и не осталось здесь ни одного торпедного катера. Но вместе с тем узнать этот воинский коллектив было можно - по уверенному морскому почерку.

OCR: А.Ноздрачев (nozdrachev.narod.ru)

Примечание: Правильное название порта - Лиинахамари. Ошибка автора или корректоров, не удосужившихся хотя бы открыть атлас, - не знаю.