Казахские народные сказки

Лиса, медведь и пастух

Шел степью медведь. Увидал лису и погнался за ней.

Лиса — наутек, добежала до норы, хвостом махнула и пропала, будто ее и не было.

А медведь остановился и не знает, как ему теперь быть: сам — большой да толстый, а нора длинная да узкая. Жаль ему упустить лису.

Вот стал медведь в нору лезть. Всунул голову до ушей — дальше голова не лезет, хотел вытащить — не может. Застрял косолапый — ни туда, ни обратно.

А лиса пробежала нору и выскочила в степи совсем в другом месте. Оглянулась и видит: пыхтит медведь изо всех сил, хочет голову вытащить, а голова будто вросла в землю.

Обрадовалась лиса, подбежала к медведю и сделала такое, отчего он стал весь мокрешенек.

— Вот тебе, медведь, от лисы на память, — сказала она, громко рассмеялась и была такова.

Долго еще маялся медведь, насилу вытащил голову. Отдышался он, отряхнулся и озирается по сторонам — не видел ли кто, как его лиса отделала.

Неподалеку пастух пас отару. Медведь к нему, спрашивает:

— Не видел ли ты чего, пастух?

— Видел, — отвечает тот.

— А что же ты видел?

— Да видел я, как лиса одного медведя провела.

Рассердился медведь.

— Коли видел что, — говорит, — так, знай, помалкивай, никому про то не сболтни. Не то я тебя съем.

Испугался пастух, стал клясться да божиться, что и не заикнется.

Пригрозил ему медведь на прощанье еще раз и побрел своей дорогой.

Вечером пригнал пастух баранов в аул и не утерпел — всем рассказал о проделке лисы. Так и повалился народ со смеху на землю, а ребятишки тут же сложили песенку про лису и медведя:

Услышал издалека эту песню медведь и чуть не околел от злости. Наутро приходит он к пастуху — шерсть дыбом, глаза горят.

— Такой-сякой пастух, — рычит, — где же твое слово? Обманул меня, опозорил на всю степь, теперь пеняй на себя — я тебя съем.

Пастух в слезы, стал кланяться да просить, чтобы дал ему медведь хоть три дня сроку проститься с семьей и товарищами.

— Ладно, — говорит медведь, — так и быть, даю тебе три дня сроку, только потом уж не жди пощады.

Сказал и ушел.

А пастух повалился на землю, закрыл лицо руками, горько плачет.

Подбегает к нему лиса.

— Что ты, пастушок, плачешь?

— Ой, ой, как же мне не плакать, пропал я теперь совсем, — и рассказал он лисе все.

— Полно горевать! Что дашь? Я спасу тебя от медведя.

— Проси чего хочешь, ничего не пожалею, — отвечает пастух.

— А коли так, — говорит лиса, — скажи: согласен ли ты за спасение отдать мне свои почки?

— Согласен, согласен, выручи ты только меня.

На том и договорились.

Тогда лиса и говорит пастуху:

— Иди в свой аул и три дня гуляй, как знаешь, а через три дня приходи на это место. Только не забудь захватить с собой мешок побольше да дубину потолще. Я буду тебя ждать неподалеку. Как только явится к тебе медведь, ты начинай кланяться и просить, чтобы он отпустил тебя домой еще на три дня. А я тем временем стану в сторонке хвостом вертеть, пыль поднимать. Увидит медведь пыль, спросит у тебя: «Что за диво, отчего такая пыль?» Тут ты и скажи медведю: «Дескать, так и так, у нашего хана жена совсем взбеленилась, ничего не хочет есть, просит медвежьего сердца. Вот хан по степи с копьем и рыщет, медведя ищет, оттого и пыль». Скажешь так, а что дальше делать надобно, сам догадаешься.

Послушался пастух лисы, ушел в аул, а через три дня вернулся в условное место.

И вот идет к нему медведь — шерсть дыбом, глаза горят, а сам облизывается.

Упал пастух перед ним на колени, начал кланяться и просить, чтобы он отпустил его домой еще на три дня.

Как заревет медведь:

— Хватит с тебя. Погулял — и довольно. Пора мне с тобой рассчитаться.

И уже совсем было собрался наброситься на пастуха, как вдруг в степи поднялся огромный, до самого неба, столб пыли.

Медведь оробел.

— Что за диво, — спрашивает, — отчего такая пыль?

Пастух отвечает ему:

— Так и так, у нашего хана совсем взбеленилась жена — ничего не ест, просит медвежьего сердца. Вот хан по степи с копьем и рыщет, медведя ищет.

Задрожал от страха медведь и взмолился жалобно:

— Спрячь меня, пастушок, от хана, век тебе этого не забуду.

— Ладно, — говорит, — полезай в мешок.

Влез медведь в мешок, а пастух завязал мешок потуже и ну колотить по нему дубиной. Колотил, колотил — из медведя и дух вон.

Подбегает к пастуху лиса.

— Вот ты и избавился от медведя, — говорит. — Теперь расплачивайся.

Видит пастух — все равно не миновать ему смерти. «Жил впроголодь и умирать приходится натощак», — подумал он про себя; тут как забурчит, как загудит у него в животе!

Лиса уши навострила.

— Кто это, — спрашивает, — у тебя, любезный, в животе рычит?

— Да видишь ли, лисанька, вчера я от голода проглотил борзого щенка. А сейчас он уж, видно, подрос да почуял поблизости лисицу — вот и рычит.

Как услышала лиса про борзого щенка, так хвост трубой, вся в струну — и ходу.

С той поры никто уж больше не встречал ее в тех местах.