Кики и новое колдовство

Глава 13 Кики перевозит бататы

Кики наклонилась и взяла выглядывавший из-под двери конверт. Почерк показался ей знакомым.

— Это же от Томбо! — Кики поспешно распечатала конверт.

«Мы давно не встречались, как у тебя дела? У меня все хорошо. Но хотя у меня все очень хорошо, я немножко не знаю, что делать. Мне нужно как можно скорее с тобой увидеться, ты как, сможешь?»

Почерк был очень аккуратным, буквы были тщательно выписаны и стояли вплотную друг к другу.

— Надо же, с чего это Томбо решил послать мне письмо? Обычно он всегда звонил… — пробормотала Кики.

Дзидзи, который, растянувшись, дремал на полу, сонно приподнял голову и посмотрел на Кики:

— Ты уходишь?

— Ага… — Кики посмотрела в зеркало, пригладила волосы и чуть пощипала за щеки.

— Ты что это делаешь? — спросил Дзидзи.

— Да так…

— Что, прихорашиваешься? — поддразнил Кики Дзидзи и мазнул хвостом по ее ногам.

— Привет! — заглянула в дверь Соно. — Кики, посмотри на западные горы!

У Кики вдруг кольнуло в груди: она вспомнила, как отвозила яблоко.

— Да посмотри же, скорее! Такая красота! — настойчиво повторила Соно.

Кики выглянула из окошка наружу.

Оказалось, что ночью выпал снег и три западные горы, стоявшие рядком, оделись в белые шапки. Утренние лучи освещали их, и они сверкали так, что глазам было больно.

— Каждый год, когда эти горы закутываются в снег, я думаю: ну вот, и этот год подошел к концу. И я всякий раз опять корю себя за то, что прожила его, как и все предыдущие. — Соно тяжело вздохнула и заговорила снова: — И опять ничегошеньки не сделала из того, что обещала себе сделать в начале года…

— А что вы себе в этом году пообещали?

— Да все то же, что и каждый год. Вставать по утрам на час раньше и читать в это время книги, изучить историю хлебопекарного искусства… Написать об этом свою книгу, а еще — связать одинаковые свитера для всей семьи! Ну и так далее, и так далее, и тому подобное.

— Надо же, сколько всего… И как? Что из этого удалось сделать?

— Ой, даже не спрашивай! Я только и смогла, что свитерок для Ноно связать, да и тот без рукавов, а-ха-ха!

— Что, правда? Хи-хи-хи!

— Я всегда себя корю за это три минуты да тридцать секунд. Вот если бы я хоть тридцать минут себя бранила, глядишь, была б куда лучшей хозяйкой…

— Чепуха! Соно, вы прекрасная хозяйка! Вы чудесная мама, и мужу своему вы всегда помогаете…

— Ах да, я и забыла совсем, я же будущим летом еще раз мамой стану!

— Ух ты! Здорово! И как вы умудрились о таком забыть? А-ха-ха!

— А кстати, зачем я к тебе пошла-то?..

— Ну, Соно, что ж вы так?

— Ах да, точно, я хотела спросить про новогодний марафон. «Давай-ка навострим уши!» Кики, ты в этом году домой полетишь?

— Да нет, не собиралась.

— Значит, будешь бежать в городском марафоне?

— Побегу. Но вам-то, наверно, нельзя? Раз вы ребенка ждете?

— Ну уж нет, я побегу! Непременно побегу! — Соно задвигала руками вперед-назад, словно она уже пустилась бежать марафон. Она уже собралась так и «выбежать» наружу, как вдруг заметила помело Кики и остановилась. — Ой, ты что же, так и не починила помело?

Кики отвела глаза. С тех пор, как она сломала помело в западных горах, оно так и осталось связанным на скорую руку из чего попало. Прутья торчали во все стороны, некоторые из них были совсем кривыми. — Ну, оно более-менее летает…

— То-то я заметила, что тебя в последнее время мотает в полете. Ты же ведьма, хоть молодая, ты должна быть собранной!

— Да… — кивнула Кики.

— Кики, ты же сама мне когда-то говорила, что помело — душа ведьмы… Кто же виноват в том, что тебя швыряет туда-сюда: помело или ты сама?

— Знаете… Я сама не знаю… Что со мной происходит… — упавшим голосом призналась Кики.

— Не надо так, ты должна быть уверенной в себе. Я за тебя переживаю…

— Что, тоже три минуты да тридцать секунд?

— Ну нет, тут случай особый, тут нужно целых три минуты да тридцать пять секунд! — Соно от все души рассмеялась и стала спускаться по лестнице.

— Спасибо… — прошептала Кики, глядя ей вслед. И подумала, как же е повезло, что рядом есть Соно, которая всегда умеет ее приободрить.

«Дринь! Дринь!» — зазвенел телефон.

— Ведьминская служба доставки, слушаю вас! — громко отрапортовала Кики в трубку.

— Ого, как громко! Так и оглохнуть можно, — раздался в ответ голос Томбо.

— Спасибо за письмо!

— Ты его уже прочитала? Мне бы с тобой встретиться, если у тебя время надеется… Ты не прилетишь ко мне?

— Хорошо, прилечу. Постараюсь как можно быстрее, — суховато ответила Кики, будто говорила с заказчиком.

— Ты знаешь, где я живу? На улице Астр, дом десять.

— Да, прекрасно знаю, — отрывисто подтвердила Кики. — Томбо хочет со мно встретиться… — пробормотала она, положив трубку.

Дзидзи тут же подбежал к ней.

— Ой, Дзидзи, ты что, со мной сегодня?

— Я же всегда с тобой летаю, — надулся Дзидзи в ответ.

— И как сегодня, на плече полетишь? Или хочешь свеситься с метловища и покачаться?

— Ну уж нет, это опасно… Кики, а ты с чего вдруг так развеселилась?

— Да так! Спасибо! — невпопад ответила Кики и, усадив Дзидзи на спину на манер рюкзака, поднялась в воздух.

Помело мотало и кружило. Кики подгоняла и понукала его, но оно все норовило вильнуть вправо, а в довершение всего попыталось и вовсе развернуться обратно.

— Эй, ну что ты проказничаешь? — Кики похлопала по метловищу.

— Вот придира, да? И все-таки сегодня явно случай особый, ты уж давай поспокойнее! — обратился Дзидзи к помелу.

Так или иначе, помело все-таки продвигалось вперед, и вскоре они увидели Томбо, который стоял перед воротами, размахивая руками и подавая знаки. Кики приземлилась перед ним.

— Для начала загляни в сарай. — Томбо потянул Кики за руку и повел за дом. Там был небольшой задний двор, в уголке которого стоял маленький сарайчик, а перед ним громоздилась гора батата[2]. Заглянув внутрь, Кики убедилась, что и сам сарай битком набит бататами.

— Ого, ничего себе!

— Неплохо, правда? Это все я сам вырастил. Все-все. Вот, хотел тебе показать. — Томбо с гордым видом поправил очки.

— Ты столько всего умеешь, Томбо! Но в письме было написано, что ты «не знаешь, что делать». Что ты имел в виду?

— Да вот этот самый батат! Ты любишь батат? — Ну да, в общем-то, люблю.

— Это очень хорошо! Тогда съешь его! И побыстрее, пожалуйста! — Томбо убежал в дом и вернулся с корзинкой, в которой горкой высились запеченные клубни батата.

Кики выпучила глаза. Вообще-то, она сделала это нарочно, от обиды и разочарования. Она-то думала, что Томбо совсем не поэтому хочет с не встретиться…

— Но ведь ведьмы едят очень мало…

— Ну постарайся, пожалуйста! Сначала они у меня просто лежали снаружи, но мне сказали, что они так померзнут. Я пытался запихать их в сарай, но все не поместилось! Никак не влезают… Вот мама и велела из раздарить… хотя бы отчасти.

— Раздарить? Так много?

— Я не справлюсь!.. — широко развел руками Томбо.

Кики взяла из корзинки один батат и надкусила. Он был теплый, вкусный и сладкий. Но при всем желании она смогла съесть только парочку.

— Дзидзи, помог бы!

Дзидзи, не ответив, спрыгнул со спины Кики.

Томбо с беспомощным видом поднял руки вверх.

— Я, за что ни возьмусь, вечно перебарщиваю. Вот летом я только и думал что о полетах. Даже когда просто по улице шел, все равно расставлял руки в стороны и бежал, ловя ветер. В конце концов мама меня за это отругала. Сказала, чтоб я на дереве жил, если мне так сильно хочется полетать.

— А-ха-ха! — прыснула Кики, но тут же зажала рот руками.

— А еще сказала, что я слишком легкомысленны. Что для человека ходить по земле — это его суть и природа. И что я должен хотя бы иногда задумываться о земле, по которой ступаю.

— Ну и?

Томбо вдруг хлопнул себя по лбу.

— Ой, прости, я не должен был тебе это говорить, ведь для тебя полет — это профессия…

— Нет-нет. Я и сама считаю, что, если не ходить по земле, можно очень многое проглядеть.

— Вот и мама так же говорит. Сказала, что в полете, конечно, можно много всякого любопытного увидеть, но на земле тоже много всего происходит. И предложила, что раз я люблю все испытывать и пробовать, почему бы мне для начала не вырастить что-нибудь на заднем дворе…

Кики вспомнила, что сама когда-то воротила нос от зельеварения, и Кокири выговаривала ей примерно то же самое. «Кики, ты вот говоришь, что тебе неинтересно, но ты только вдумайся, какие могучие силы скрыты в каждом маленьком зернышке… И уж ничуть не менее важные, чем все то, что ты видишь с высоты».

В письме матери, которое получила Кики, Кокири писала: «Создавать — это само по себе чудо. Когда ты что-то создаешь, то будто становишься другим человеком» — и эти слова никак не давали Кики покоя. Ведьмочка повторяла их про себя раз за разом и все время размышляла над их значением.

— Ну так что? Ты попробовал? — Кики посмотрела на Томбо.

— Когда я услышал об «испытаниях», я загорелся этой идеей… Я ведь действительно люблю пробовать новое, мама знала, чем меня зацепить. Я начал разузнавать что да как, в итоге выяснил, что земля в этом саду лучше всего подходит для батата, если удобрить ее как положено. Вообще-то, я собирался вырастить совсем немножко, но ведь это как фокусы показывать: «А я еще вот чего умею!» Будто открыл коробку и — хоп! — достаешь оттуда букет цветов, такое же чувство. Мама тоже удивилась такому количеству и даже пожурила меня: «Какой же ты увлекающийся!» По-моему, это нечестно!

— Но теперь-то ты учел свои ошибки?

— Можешь смеяться, но я ничему и не научился, мне только интереснее стало. Когда проклюнулись первые ростки, я так нервничал! Потом они стали понемножку вытягиваться, такие славные… Но я не думал, что их в итоге столько вырастет!

— Это потому, что ты все правильно сделал.

— Вот я и решил с тобой посоветоваться. Может, ты знаешь кого-нибудь, кто любит батат, и отвезешь их ему?

— Что, все?

— Не выйдет, да?

— Ну, если немножко, то я знаю, куда их можно отнести. Тут недалеко живет одна очень старая бабушка, но, думаю, много ей не нужно… Пойдешь со мной? — Кики вспомнила о Кодаме, для которой не так давно перевозила красные туфельки. Она как раз тоже жила на улице Астр, в самом ее конце. В тот раз Кодама варила бобы, так что батат ей тоже наверняка придется по душе, решила Кики.

— С тобой? Это что же, я на своих двоих, а ты на помеле? Жалкое выйдет зрелище…

— У меня помело немного неисправно, так что я пойду пешком вместе с тобой.

— Правда? Нет, все-таки, я правильно сделал, что решил с тобой посоветоваться!

— Рано радуешься. Весь батат мы все равно не унесем.

Они набили клубнями мешки, взвалили их на плечи и отправились в путь.

— А я посижу здесь, с помелом, — бросил Дзидзи им вслед.

— Тук-тук! — Кики постучала в дверь домика Кодамы.

— Госпожа Кодама-а! Это я, Кики, из ведьминской службы доставки!.. — Кики постучала чуть сильнее.

И тут в ответ раздался слабый подрагивающий голос:

— Меня сейчас нет дома. Приходите попозже.

Кики и Томбо переглянулись.

— Госпожа Кодама, скажите, пожалуйста, вы любите батат? Если любите, я просто оставлю их под дверью, — сказала Кики, наклонившись к замочной скважине.

— Ах-ах, батат, говоришь? — Голос вдруг окреп и стал четче. И вдруг:

Дверь медленно отворилась, на пороге стояла Кодама. Она словно бы стала еще на голову ниже, чем была. На ней был толстый халат, а шею бабушка обмотала шалью.

— Ох, ведьмочка, да это же ты! Спасибо тебе, что отвезла тогда туфельки. Кодама тут же вернула их Кодзуэ, они помирились, и все стало, как было. Все благодаря тебе.

— Я очень рада, — улыбнулась Кики.

— Пожалуйста, угощайтесь. — Томбо открыл мешок и показал уложенные в него бататы.

— Ой, как замечательно! У меня уже живот от голода подвело, еды-то в доме ни крошки. На улице холодно, а я еще и простыла, за покупками идти совсем несподручно, но вот как раз думала все-таки пойти. Ну же, проходите. Вы уж будьте любезны, выберите пару клубней покрупнее и положите на плиту. Там как раз огонек чуть теплится, в самый раз для того, чтоб бататы запечь. — Кодама даже чуть подпрыгнула от радости, а потом тяжело присела на кровать. — Знаете, я с бататами всегда была в ладах. Я ведь даже как-то раз сбежала из дома — и прямиком к ним в гости. В стародавние времена, как наступит зима, в земле копали яму и закладывали в нее батат. Вот в ту-то яму я и сбежала. Я разукрасила все стены в столовой карандашами, нарисовала на них тюльпаны, так красиво вышло. Думала, меня похвалят, а мама так рассердилась, что отшлепала меня. Вот поэтому я и сбежала из дома к бататам. С ними было так тепло и хорошо! А вы гляньте вон туда, на стены в столовой. Правда ведь красивые я тюльпаны нарисовала? — Глаза Кодамы по-детски сияли. Однако «вон там», где, по ее словам, находилась столовая, ничего не было, в доме была лишь одна комната. Кики метнула на Томбо беспокойный взгляд. Но Томбо смотрел на старушку с совершенно серьезным лицом.

— Кстати, как там бататы, испеклись?

Кики на пробу потыкала бататы на плите, но клубни были еще совсем твердые.

— Ясно, значит, не готовы еще… Батат лучше всего печь помедленнее. По правде говоря, вкуснее печеных бататов ничего на свете нет. Разжечь дрова, накалить камни, оставить на этих камнях бататы, огонь затушить… А потом подождать и потерпеть, потерпеть и подождать — вот бататы и готовы. Вкусные — пальчики оближешь. Вы оба запомните хорошенько, как это делается. — Теперь она говорила, как умудренный опытом человек в летах. — Когда испекутся, я один съем, а еще один буду держать заместо грелки. Теперь мне голод не страшен, ведь у меня теперь столько бататов! Ну, ребятки, до свидания. Приходите в следующем году.

Кики и Томбо вышли и тихонько закрыли за собой дверь. Чуть погодя Томбо произнес:

— Мне кажется, у этой старушки какое-то особое время, свое собственное… Я еще когда батат выращивал, подумал, что время у всех течет по-разному. У батата свое, бататовое время, у муравьев — муравьиное. А люди смотрят на всех с точки зрения своего времени, поэтому некоторые вещи и кажутся им странными.

— У Кодамы свое время?.. Может быть, и так… — пробормотала Кики.

— Она ушла в то время, которое ей дорого, время своего детства. Правда, она не на помеле путешествует, а на клубнях батата, которые я вырастил… Но мне почему-то радостно за нее. — Томбо кивнул своим мыслям и, перебросив через плечо пустой мешок, зашагал по улице.

Из окна одного из домов послышалась песенка, кто-то слушал радио:

— Ой, я знаю эту песню! Это самая популярная из песен нынешнего марафона! — Томбо вытянул шею, прислушиваясь.

— Давайте-ка навострим уши! — порывисто выкрикнула Кики.

— Давайте-ка навострим уши! — вторя ей, прокричал Томбо. — Кики, тебе в прошлом году в праздник нелегко пришлось… Даже не знаю, а вдруг и в этом году в канун Нового года что-нибудь случится?

— Думаю, беспокоиться не стоит. После того случая мэр велел часовщику каждый день приходить на башню, за ней хорошо присматривают.

— Давайте-ка съедим бататы, все вместе! — пропел Томбо в такт по-прежнему слышимым звукам мелодии.

— А кстати! Почему бы тебе в день марафона не угостить своими бататами горожан? — предложила Кики.

— А что, хорошая идея… Просто замечательная! Но как с ними быть до Нового года? Если их не закрыть в сарае, бататы могут померзнуть.

— Может, ко мне домой? Половина там должна поместиться. Я спрошу у Соно разрешения. И все смогут угоститься бататами, которые ты вырастил, это же здорово! — сказала Кики и поглядела на Томбо.