Кики и новое колдовство

Глава 4 Кики перевозит окно в лес

— Держи, это тебе подарок. — Кики протянула Томбо сверток, привезенный из поездки в родной город

— Пода-а-арок? Вот здорово! — Томбо радостно взял сверток и тут же заглянул внутрь через неплотно завязанные петли узелка. — Ого, это что, один из тех самых? Ты рассказывала про колокольчики на деревьях из твоего детства… Красивый какой, серебристый…

— Он довольно старый и изрядно перепачкался, но я его хорошенько почистила.

Томбо развязал сверток и достал колокольчик.

— А расскажи поподробнее, зачем они тебе были нужны?

— Мама развесила их по верхушкам самых высоких деревьев нашего городка. Видишь ли, когда мне исполнилось десять лет, я решила, что буду ведьмой, и с тех пор начала учиться летать на помеле. Но, понимаешь, сверху видишь столько всего интересного! Я постоянно глазела по сторонам, любопытно же… Вот поэтому на деревьях и развесили колокольчики. Они звенели, когда я цепляла ногами деревья, и тогда я быстренько взлетала повыше, вот так это работало. Ну конечно, случалось и так, что колокольчики-то я не задевала, а вот коньки крыш — вполне себе. И люде пугала, и ноги сбивала, порой до слез дело доходило. А иногда я, наоборот, развлекалась тем, что нарочно задевала колокольчики, чтобы они звенели… — Кики немного смущенно посмотрела на Томбо. Тот моргнул, будто ему что-то в глаз попало. — Хм, Томбо, ты как будто немного изменился. Ты что, вырасти успел?

— Разве?.. Да нет, я такого же роста, какого и был. По-моему, это ты изменилась. Стала такая взрослая девушка, — прищурился Томбо.

— Что? Да нет! — У Кики екнуло в груди, она невольно прижала руки к сердцу и тут же, пытаясь скрыть замешательство, притопнула ногой.

Томбо легонько звякнул колокольчиком.

— Хорошая был идея — подвесить колокольчики.

— Насколько я понимаю, это давняя традиция.

— Вот бы мне тоже так! Я б развесил по городским деревьям такие же колокольчики, много-много, и давал бы летучие концерты! Дилинь, бом, дилинь-дилинь, дилилинь! Вот здорово было бы… Но летать-то я не могу! Вечная моя беда!.. Хорошо тебе, Кики… — Томбо вдруг посмотрел на Кики словно с досадой.

— Мне даже неловко, что я умею летать… — ссутулилась ведьмочка.

— Ну как, Томбо понравился колокольчик? — подбежал к Кики Дзидзи, когда та вернулась домой.

— Да, похоже, понравился. Но я не уверена. — Кики тяжело плюхнулась на стул. А потом невнятно пробормотала: — Эти мальчишки… Их не поймешь. Я-то надеялась, он еще что-нибудь скажет том, что я стала взрослой девушкой, а он… Тоска!..

— А? Кто «взрослая девушка»? — поднял мордочку Дзидзи.

— Да никто, — отмахнулась Кики.

— Кики, ты здесь? — Дверь открылась, и внутрь заглянула Соно. — Тебе письмо, держи.

— Ой, неужели от мамы? — Кики взяла письмо и поспешно распечатала конверт.

«До меня дошли слухи о тебе, говорят, ты летаешь как веете. Я живу неблизко, но мне хотелось бы поручить тебе одну посылку. Моя хижина стоит на горе Ямамата, я выпущу воздушного змея, ты найдешь меня по нему. Заранее спасибо, Мидзуна».

— Хм-м… Гора Ямамата, это где? — пробормотала Кики, разглядывая висящую на стене карту Корико. Дзидзи тут же проворно вскарабкался ей на плечо.

— Раз гора, то должна быть вдалеке от побережья.

— Ну да, действительно… А! Вот! Вот она! В само углу карты, только кусочек влез… Ну что, Дзидзи, полетели?

— Как, прямо сейчас?

— Ну да! А почему нет? Работа — это же весело! А я нужна городу!

— Ну да, но… А обедать?

— После того, как закончим.

— Хм, по-моему, ты перебарщиваешь. Сидеть без обеда… Кошмар!

— У меня в кармане есть три конфеты, я отдам тебе две, договорились? — Кики похлопала по карману, взяла помело в одну руку, а второй подхватила Дзидзи.

— Да что с тобой? Ты сама не своя.

— Ничего со мной такого, и я такая же, как всегда.

— Что-то не верится… — посмотрел на Кики Дзидзи.

Кики открыла стеклянную дверь булочной и заглянула внутрь.

— Соно, я улечу ненадолго! — предупредила она, живо вскочила на помело и взлетела в воздух.

— Как, ты уже улетаешь? — раздался ей вдогонку изумленный голос Соно.

— Ага, полетела… И куда ты только так торопишься? Мы же даже не договорили толком… — громко фыркнул Дзидзи.

Весна в Корико была в полном разгаре, Кики то и дело пролетала сквозь волны цветочного аромата.

— Ой, это пахнут цветущие яблони! Ой, а это абрикосы! — Кики летела и взмахивала то одной, то другой рукой, словно пытаясь поймать запахи. Из радио, покачивающегося на черенке, лилась веселая музыка. Город купался в ярких солнечных лучах и сверкал, как новенькая игрушка.

Дома поредели, сменились зелеными полями и островками леса, и вот уже появились подернутые дымкой тумана горы. Кики перемахивала вершины одну за другой.

— Ой, смотри, что это там? Похоже на большую бабочку! — показал Дзидзи из-за спины Кики.

— Бабочка? А, вон то? Это наверняка воздушный змей Мидзуны!

Вскоре он уже был отчетливо виден: желтый воздушны змей, покачивающийся на ветру над покрытыми нежной зеленью горами. Кики проследила взглядом за веревкой и полетела к рощице, в которой исчезал ее кончик.

В роще стоял домик, и его пухлая соломенная крыша смотрелась словно модная короткая стрижка. Посреди крыши торчала печная труба, из которой медленно поднимался белый дымок. На двери висела табличка: «Поделюсь с вами песнями деревьев». Кики вспомнила похожую мамину табличку: «Поделюсь с вами снадобьем от кашля» — и улыбнулась.

— Интересно, что значит «Песни деревьев»?..

Дверь открылась. Кики подняла глаза: перед ней стоял молодой человек в белой спецовке и светло-зеленом фартуке.

— Здравствуйте, я из ведьминской службы доставки. Я получила ваше письмо и прилетела, — торопливо поклонилась Кики.

— Спасибо. Я — Мидзуна, — представился тот, слегка прищурившись.

В доме была всего одна просторная комната, так что и постель, и кухня были на виду. На плите посвистывал чайник. Напротив двери было окно, за ним виднелась ярко освещенная солнцем лужайка.

— Ой, как красиво! — воскликнула Кики, увидев пейзаж за окном. Мидзуна распахнул окно пошире. — А что я должна доставить? — спросила Кики, озираясь вокруг. На полу лежало множество деревянных брусков самой разной формы. В комнате витал легкий запах древесины. — А это что, те самые «песни деревьев», про которые написано на двери?

— Да, — чуть смущенно подтвердил Мидзуна, взял лежащий рядом брусок, примерно с руку величиной, и протянул его Кики. — Вот, видишь, здесь рот? — На одном из древесных узелков виднелось круглое отверстие.

— И что, отсюда раздается песня? — удивленно переспросила Кики и заглянула в дырочку.

— Да, я мастерю им рты, чтобы они могли петь. Понимаешь, деревья же срубают. Я знаю, с этим ничего не поделаешь… Но я прошу у дровосеков ветки и щепки и приношу их домой. По крайней мере, так они смогут продолжать петь песни и после того, как их срубят…

— Как, разве деревья поют? — Кики от изумления подалась вперед.

— А? А ты что, не знала? Разве ты их никогда не слышала? — Судя по голосу Мидзуны, он был изрядно удивлен. — Но… ты же ведьма? Я был уверен, что ведьмы умеют слышать песни и голоса чего угодно. Напевы камней, беседы огородных пугал… Я вот сам совсем недавно научился слышать голоса деревьев — но и только. Для этого я поселился здесь, в горах, каждый день пристально всматривался и внимательно вслушивался…

— Простите, но я ничего такого не умею, — виновато потупилась Кики. — А… А скажите, когда деревья поют?

— Непрестанно. Они поют о том, что пошел дождь, или о том, как нынче жарко. Они потягиваются и покачиваются, совсем как мы, люди. Голоса у них разные, зависит от вида… Смотри, вон там растут рядком три бука, они сейчас дружно покачиваются, подняв правое плечо. Они просто обожают петь хором и сейчас очень весело поют, ведь сегодня прекрасная погода.

Мидзуна показал на окно. Кики прислушалась. Ветки деревьев качались в такт, и действительно казалось, что деревья в самом деле поют. Но Кики услышала только мягкий шум ветра да долетающее издалека птичье пение.

— Вот бы и мне тоже послушать пение деревьев… — невольно пробормотала Кики.

— Пожалуйста. — Мидзуна снова взял в руки все тот же брусок дерева. — Вот это — каштановое дерево, — объяснил он, приложил губы к тому, что он называл ртом, и тихонько подул.

— Трын-тры-ы-ын, рын… — раздался такой звук, будто где-то что-то зацепилось.

— А это софора. — Мидзуна взял другой брусок дерева и снова подул.

— Хо-хо-хо! Хо! Хо-хо! — В это раз звук был такой, словно кто-то рассмеялся.

— Ну как? — Глаза Мидзуны сверкали от гордости.

— Это и есть песни деревьев? — Кики склонила голову набок.

— Не нравится? — обеспокоенно спросил Мидзуна, глядя на нее.

— Не в этом дело… Просто я первый раз слышу что-то подобное… У деревьев такие необычные голоса! Я почему-то была уверена, что это будет очень высокий звук, ведь сами деревья такие высокие… — улыбнувшись, торопливо пояснила Кики.

— Ох, прости! Я совсем отвлекся, а ведь… — Мидзуна достал с полки деревяшку крайне причудливого вида, — я хотел попросить тебя доставить его. Я мог бы и сам это сделать, но она заупрямится, если меня увидит…

То, что он держал в руках, было составлено из брусков древесины разного цвета: темного, светлого, мышино-серого, в итоге получилось нечто совершенно ни на что не похожее.

— Я хотел собрать разные породы древесины, чтобы можно было в них во все дуть и слушать песни разных деревьев… Я назвал его «Окно в лес».

— Ой, это прекрасное название! И куда я должна его доставить?

— На Брюзгливую улицу. Знаешь такую?

Кики резко подняла голову. Эта улица была известна как место, которое едва ли захочется выбрать для прогулки. Сама Кики там еще ни разу не бывала. Если смотреть сверху, было видно, что улица эта проходила позади высоких домов на побережье и потому всегда была погружена в тень.

— Что, не возьмешься туда лететь?

— Нет, что вы, я все доставлю! — Кики взяла свирель из рук Мидзуны.

— Дом тридцать девять, это общежитие «Ракушка», передай девушке из комнаты номер три. Ее зовут Насина.

— Хорошо, поняла. — Кики повернулась к двери и подозвала Дзидзи. — Ну, пойдем!

Дзидзи одним махом взлетел Кики на плечо.

— Да, и я хотел бы подарить тебе любую из них, какая тебе понравится… Скромный знак благодарности, — сказал Мидзуна.

— Правда? А можно мне вон тот, похожий на птичку?

— Это красная сосна.

Кики взяла протянутый ей сосновый брусок и уточнила у Дзидзи:

— Он же тебе тоже нравится?

— Мя-а-ау! — отозвался Дзидзи в ответ.

— Ты что, понимаешь кошачий язык? — спросил Мидзуна, глядя на Кики круглыми глазами. — Да ты настоящая ведьма! Кошачий язык ведь должен быть гораздо сложнее, чем пение деревьев!

— Да нет, вовсе нет! — затрясла головой Кики, но в глубине души она немножко загордилась собой. — Ну, до свидания!

Кики вышла наружу, вскочила на помело и уже поднялась в небо, когда Мидзуна вдруг высочил из дома и прокричал ей вслед:

— Эй, и передай Насине, что здесь очень хорошо и весело! Спроси, не придет ли она ко мне в гости хоть разок! — Голос Мидзуны звенел от напряжения.

Кики махнула рукой, показывая, что поняла, и полетела вверх, едва не касаясь крутых горных склонов.

Брюзгливая улица была именно такой, какой Кики ее себе представляла: мрачной, узкой, извилистой. Там и сям вдоль тесной улочки бежали ручейки грязной воды и несли с собой какие-то бумажные обрывки. Стены домой были сплошь исписаны. Но даже на фоне этой унылой картины общежитие «Ракушка» выделялось каким-то особенно потрепанным видом. Оно было все в пятнах сырости и плесени, а комната номер три оказалась в полуподвале, наполовину утопленном в землю. Кики робко постучала в дверь.

— Открыто! — раздался из-за двери женский голос. Было слышно, что в комнате играет музыка из радио.

— Насина — это вы? — громко спросила Кики, открывая дверь и тут она, вздрогнув, застыла на пороге.

В комнатке было лишь одно крошечное окошко под самым потолком, оно еле пропускало свет, так что внутри было темно, словно на улице стоял не ясны полдень, а сумерки. Как разительно эта комната отличалась от залитого светом дома Мидзуны!

Из темноты, двигаясь в такт музыке, появилась женщина, на вид она была намного старше Кики.

— Вам посылка от Мидзуны. — Кики протянула е деревянный инструмент, который она сжимала в руках.

— Ну-ну, и что на этот раз? — Женщина выключила радио и подняла голову.

— Он сказал, что это песни деревьев.

— Опять… Ну и подарки у него! Вечно какие-то засушенные полевые цветы или закладки из кленовых листьев… Разве женщине такие подарки дарить надо? Вот ты как думаешь? Он, конечно, человек хороший, но как будто не от мира сего. — Насина надулась и фыркнула. — Да, именно! Вечно он все делает не как положено! — Ворча так, Насина неохотно взяла у Кики инструмент.

— Он еще просил передать вам кое-что на словах. Сказать, что в горах очень хорошо и весело и что он хотел бы, чтобы вы пришли к нему в гости.

— Что, опять? Знаешь, я люблю его. Я нередко думаю, что хотела бы быть с ним. Я все время прошу его, чтобы он переехал ко мне, а он? Мне противна эта его лесная жизнь! Изо дня в день — один ветер, да деревья, да литься, зелень и зелень, тоска зеленая! А тут, пусть люди и злословят про эту улицу, да и хвалить ее в самом деле не за что, но мне все кажется, что тут вот-вот произойдет что-то интересное, что-то захватывающее! Правда, пока ничего такого никогда не случалось… Но здесь слышно новые песни, и если нарядиться, люди на улицах, бывает, оборачиваются. А вот деревья едва ли станут обращать на меня внимание! Вот мы с Мидзуной друг друга и дергаем туда-сюда. «Иди ты ко мне!» — «Нет, ты ко мне!»

Насина усмехнулась, склонив голову, и поднесла деревянную вещицу к носу:

— Как приятно пахнет, не ожидала…

— Правда ведь? — Кики шагнула вперед. — Это свирель, она называется «Окно в лес». Видите эти дырочки? Если в них подуть, раздастся песня.

— Песня?

— Да! Я тоже раньше не знала, что деревья поют. Но Мидзуна говорит, он их слышит. А еще он сказал, что некоторые деревья даже поют хором. А это «Окно» он сделал из веток и щепок срубленных деревьев…

Кики так загорелась желанием помочь Мидзуне! Правда, в глубине души она переживала: а вдруг весь этот хохот и треск Насине не понравится?

— Песни деревьев — это же, должно быть, любопытно? — проговорила Кики с несвойственным ей нажимом.

— Так эта штука называется «Окно в лес»? — Насина пристально рассматривала деревянный инструмент у себя в руках. — Какое маленькое окно, курам на смех. И, значит, вот в эти дырочки надо дуть?

— Да. Может, попробуете? Мне и самой хотелось бы послушать…

Насина легонько дунула в одну из дырочек.

— Тру-ру-ру! Тру-ру-ру!

— Хм, забавно. — Насина улыбнулась и подула в соседнюю дырочку.

— Ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла, ли-лу-ли-ла…

Два звука наложились друг на друга, отзываясь словно эхо. Глаза Насины удивленно блеснули, и она подула в третье отверстие.

— Тра-ла-ли-ли, тра-ла-ли-ли!

Звуки продолжали сплетаться и перекликаться. Комната наполнилась мелодией, и казалось, будто в темной, наполовину утопленной в землю комнатушке распахнулось широкое светлое окно и внутрь ворвался ласковый ветер.

Это и была песнь деревьев?

Так вот как они поют?

Но ведь те песни, которые Кики слышала в горах, были совсем другими…

Кики объяло ощущение чуда. А Насина продолжала самозабвенно выдувать музыку. У нее на глазах даже выступили крохотные слезинки.

Наконец она перестала играть и замерла неподвижно. А потом негромко обронила:

— Словно мы снова стоим, прижавшись щека к щеке. Я… совсем забыла, как это было…

Насина подняла веки. Колючий блеск пропал из ее глаз, и они чуть позеленели, словно в них отразилась лесная листва.

— Думаю, я все-таки загляну к нему разок.

— А вы знаете дорогу? Я могу объяснить… — поспешно проговорила Кики.

— На Горе Ямамата, так ведь? Я, в отличие от тебя, летать не умею, так что возьму рюкзак и побреду своим ходом, медленно, но верно, — улыбнулась Насина.

Вернувшись домой, Кики попробовала подуть в брусок из красной сосны, который подарил ей Мидзуна.

— Тэ-тэ! Тэ-тэ-тэ-тэ-э!

— А-ха-ха! — невольно прыснула Кики.

Какой смешной звук!

Кики задумалась.

«Когда дую я, всегда получается какая-то смешная нелепость. Почему же только «Окно в лес» так красиво пело?.. Наверно, в том инструменте было спрятано какое-то чудо. Чудо, которое случается, когда необыкновенный человек хочет подарить что-то тому, кто ему дорог… Свои необыкновенные чувства… Должно быть, так и есть…»