Киллер с Альдебарана

Глава 19

Июль 1999 года.

Волгоград.

Я перестраховался, никаких дополнительных постов на въезде в Волгоград не было. Скорее всего, Бекмурзаева уже хватились, но тело его ещё не было найдено. Да и не факт, что в городе будут объявлять «Перехват» из-за убийства, совершённого за 150 километров отсюда.

Из уличного автомата позвонил Звягинцеву. Договорились встретиться.

Я сообщил ему, что заказ выполнен, и мы, в принципе, можем уезжать. Но если заказчик хочет, можно направить праведный гнев Камышинской группировки на какую-то конкретную банду. Естественно, за дополнительную плату.

Звягинцев ответил, что вопрос уже согласован, и дал папку с данными участника какой-то группировки по кличке Крекер. Предупредил, что это серьёзный человек, их штатный киллер.

Я взял бумаги и пообещал, что до завтра что-то придумаю. А сейчас надо ехать по домам, порадовать родственников уловом.

***

Мы тронулись, и тут я резко передумал.

- Отставить! – я повернулся к Звягинцеву. – В ближайшее время появится новость о том, что Бекмурзаев убит. Действия остальных банд?

Он задумался.

- Наверное, срочно собраться и обсудить ситуацию…

- Точно. Сашка, давай к тебе домой, выгружаем рыбу, потом на стройку и на Спартановку, к дому Крекера.

Через час мы уже припарковались у девятиэтажки, в которой проживала будущая жертва.

- Теперь будем наблюдать, - распорядился я. - Вариантов два: или он пойдёт на стоянку за своей машиной, или за ним заедут. В обоих случаях работаем мы с Сашей, Звягинцев в машине. Третий вариант – он не выйдет ночью. Тогда ждём до утра и стараемся незаметно завалить. Это я беру на себя.

Сработал, как ни странно, третий вариант. Всю ночь мы просидели у дома Крекера, двое спали, один дежурил. Зато в полседьмого утра киллер буквально вылетел из дома и побежал, но явно не на пробежку, потому что на нём была стандартная кожаная куртка, а в руках – барсетка.

- Давай за ним, потом обгонишь.

Мы поехали за бандитом. Бежал он, судя по всему, к автостоянке, которая виднелась метрах в трёхстах. Объехав его и прокатившись ещё метров сто, наша «Нива» остановилась. Я вышел, открыл багажник, и, достав оттуда палатку, удочки и связку вяленой рыбы, пошёл навстречу бегущему члену ОПГ.

Поскольку на мне была роба и армейская кепка, он не мог не принять меня за человека, вернувшегося с рыбалки. Мазнул взглядом и собирался пробежать мимо. В этот момент я сделал ему подножку, а когда он упал, присел рядом, бросив на землю снасти. Последовал короткий удар в основание черепа, после чего я достал завёрнутый в тряпку ПМ, вложил его в руку бандита, а затем засунул пистолет ему в барсетку, где, кстати, лежал ещё один такой же.

Встал, поднял всё брошенное, и, не оглядываясь, пошёл к машине.

- Трогай, и езжай спокойно, не торопясь и сверни на первом повороте, - приказал я Саше.

Сам поглядел в зеркальце заднего вида. Прохожих не было, только где-то вдалеке маячил собачник со своим питомцем.

Остановились у телефона-автомата. Я набрал 02, засунул в рот большой палец, и сообщил служителям порядка, что на улице Мясникова возле автостоянки лежит человек, похоже – мёртвый. И повесил трубку, предварительно протерев её тряпкой от пистолета.

***

Москва.

До столицы добрались без приключений.

Уезжая из Волгограда, я подсчитал, что всего наш гонорар за проведённую операцию «чистыми» должен составить около сорока пяти тысяч долларов. Поэтому счёл возможным выдать Бурдейному две тысячи из своих денег в качестве аванса, и предложил отдать их жене.

Настя, получив такую сумму, не только обрадовалась, но и завела разговор о том, что с такими доходами Саша вполне может перевезти их с дочкой в Москву. Я подумал, и согласился. Озадачил счастливого супруга поиском подходящей жилплощади сразу по приезду. Нам же всем лучше будет, если у него будет свой дом, пусть хотя бы и съёмный, а не общага гастарбайтеров, в качестве которой выступает квартира, в которой мы сейчас проживаем втроём.

Встретился с Суляком. Он сказал, что и волгоградские бастионовцы, и тамошние заказчики, в восхищении от нашего профессионализма. В отличие от местных ментов, которые понять не могут, каким образом замочили камышинского мафиозо. Выдвигаются самые разные версии, от засланного казачка до группы боевых пловцов, которую возглавлял покойный Крекер. По слухам, туда собирается вылетать специальная следственная группа МВД РФ.

Также Суляк передал мне сообщение Воронкова о том, что договорённость об облёте Москвы на вертолёте для сканирования достигнута, готовность – один-два дня.

***

При въезде в Москву заработали наши мобильники. И один из первых звонков был от секретарши. Тамара Игоревна сообщила, что ей ежедневно названивает некий сотрудник ФСБ, которые очень хочет со мной встретиться и не может связаться напрямую. Оставил свой номер, который я тут же набрал.

- Капитан Нефёдов.

- Здравствуйте. Это Олег Трофимов, инновационный брокер. Мне сказали, что вы хотите меня видеть.

- И давно! Жду вас завтра в 10.00 на Лубянке с паспортом. Пропуск будет заказан.

Я примерно представлял, чего хотят от меня в этой непростой конторе, поэтому особо не волновался. И, действительно, разговор пошёл по прогнозируемому сценарию.

- К вам приходят люди с разными изобретениями, - то ли спросил, то ли заявил Нефёдов.

- Да. Самые разные люди с самыми разными идеями.

- Часть из этих идей/изобретений может быть военного или двойного назначения.

- Может, - апатично подтвердил я. – До сих пор не было.

- Мы требуем, чтобы вы обо всех подобных случаях информировали ФСБ.

- Согласен.

- Тогда берите ручку и пишите.

- Что писать?

- Я, такой-то, обязуюсь информировать Федеральную службу безопасности…

- Нет.

- Что значит «нет»?

- Информировать буду, писать не буду.

- Почему?

- Потому что это – бумага. Потом у вас случится очередная протечка, и моё имя будет в списке людей, которые сотрудничают с ФСБ. Оно мне надо, такую репутацию иметь?

- А вы понимаете, как мы можем осложнить вашу жизнь и работу?

- А никак. Я официально сотрудничаю с концерном «Бастион», и им буду сообщать любую подобную информацию в обязательном порядке. Они тесно связаны с Министерством обороны, и сразу же переправят все данные туда. Уверен, что в этом ведомстве есть компетентные специалисты, способные определить, представляет технология возможную опасность для нацбезопасности страны или нет. Хотите бодаться с армией? С другой стороны, я не отказываюсь поднять трубку телефона, позвонить и вам. Мне совершенно не нужны ни проблемы, ни осложнения с вашей организацией. Но никаких расписок я оставлять не намерен. Я ясно объяснил?

Конечно, капитану очень хотелось отчитаться о вербовке очередного агента, да ещё и работающего в сфере высоких технологий. Но с другой стороны он понимал, что наличие у меня армейской крыши уже отсекает его контору от рычагов влияния на строптивого брокера. Поэтому, прочитав мне лекцию о том, что страна переполнена агентами иностранных разведок и всем нужно быть бдительными, Нефёдов от меня отстал, заручившись обещанием «звонить в случае чего».

На том и договорились.

***

После посещения ФСБ я, наконец-то, смог поехать к Емельянову, посмотреть на строящийся ангар для обработки плитки. Находился он за городом, на территории какого-то фермерского хозяйства. Нашёл с трудом, прокатившись с десяток километров по полуразрушенной дороге и ещё немного по просёлку.

Но зрелище стоило того. Новенькое здание, в котором были предусмотрены и поддоны для плитки, и крепления для баллонов с углекислотой, и склады для расходных материалов и готовых изделий. Здесь же находилась лаборатория по производству присадки. Территория была окружена забором из рабицы, присутствовала охрана с эмблемами «Бастиона».

- У нас есть проблемы с лабораторией, - сказал мне Богуславский, которому я позвонил, чтобы выразить своё восхищение. – Оборудование и ингредиенты закуплены. Технолог и лаборант есть, а вот руководителя найти не можем. Найдём, конечно, но время, время…

Я вспомнил про въедливого кандидата наук Чистякова, под руководством которого была синтезирована первая партия присадки. Покопавшись в бумажнике, нашёл его визитку и договорился о встрече.

- Мы налаживаем мелкосерийное производство, - сообщил ему при встрече. – Вы в своём НИИ сильно загружены?

- Да нет. Исследования давно не ведутся, государство денег не выделяет, - пожаловался он. – Живём на хозрасчётных заказах типа вашего, но их очень мало. Несколько раз подкатывали какие-то мутные типы с предложениями синтезировать наркоту. Наш директор их посылает, но есть вероятность того, что его просто сменят, и будем мы, как миленькие, клепать экстази, спайс, ЛСД и прочую дрянь. Или придётся увольняться.

- Уйдите пока в отпуск за свой счёт. Поработаете на нас, посмотрим, как пойдёт дело, - я уже понимал, что нашёл начальника лаборатории, причём не самого плохого.

Чистяков, которого, оказывается, звали Вадимом, согласился, и я представил его Богуславскому. На следующий день он оформил все документы и начал командовать моей Татьяной и лаборантом Севой, - студентом четвёртого курса химфака МГУ.

Человеком он оказался деятельным. И памятливым. Ознакомившись с полной технологией, не преминул мне напомнить, что ещё при первой встрече предупреждал, что переданная ему технология неполная, веществу требуется стабилизатор или фиксатор. В роли которого в нашем случае выступает жидкий гелий.

Через четыре дня после появления в наших рядах кандидата химических наук первая партия присадки была готова, а ещё через три дня в ангар начали завозить готовую плитку. И для обработки газом, и для мощения тротуаров в Москве.

***

- Поехали со мной в мэрию, - распорядился Богуславский. – Буду тебя знакомить с нужными людьми.

Пришли мы к скромному заместителю начальника Департамента транспорта и развития дорожно-транспортной инфраструктуры. Ну что сказать, приёмная у него была размером с четырёхкомнатную квартиру, которую мы арендовали. А сам кабинет – как футбольное поле. И такого же размера запросы.

- Вы же понимаете, что замена тротуарной плитки в городе производится по заранее утверждённому графику компаниями, победившими в тендерах. Отменить решение тендерной комиссии не в силах никто. Поэтому могу только выделить участки, запланированные на будущие годы, по которым конкурсы ещё не проводились, - доступно объяснил он. – И учтите, что, как правило, вместе с заменой плитки осуществляется и реконструкция проезжей части. Это работа на год-два.

Оказывается, этот монолог предназначался для меня. Поскольку выслушав его, Богуславский со словами «Как договаривались», достал из портфеля увесистый пакет и передал чиновнику. Тот заглянул в него, прикинул сумму и расплылся в улыбке.

- Но для вас, Леонид Борисович, как для известного мецената, решено сделать исключение. Выбирайте на схеме любой из отмеченных синим цветом кварталов и можете приступать к работе хоть завтра.

Мы выбрали квартал улицы с достаточно непрезентабельным названием Колымажный переулок, упиравшийся в Гоголевский бульвар. То есть место в самой загазованной части Москвы. Пожали руки коррупционеру, и договорились, что завтра заедем забрать утверждённое разрешение на проведение работ.

- А неплохо они устроились, - прокомментировал я, когда мы вышли из здания правительства Москвы. – За собственные деньги делаем ремонт города, и за это ещё и доплачиваем.

- Ты молодой, не застал, наверное, первого мэра Москвы, профессора-демократа Гавриила Попова. Тот сразу ввёл официальную таксу: только чтобы зайти в его кабинет, посетитель в приёмной уплачивал пятьдесят тысяч долларов. И, не скрываясь, «научно» обосновал это перед прессой. Мол, я занятой человек, моё время дорого стоит. Кстати, скажу тебе, исходя из своего опыта, он был прав. Мы же рекламируем свою продукцию на весь мир в самом центре крупнейшего мегаполиса. За это нужно платить. И вообще, если в правительстве столицы перестанут брать взятки, деловая жизнь в городе замрёт. А так мы подмазали нужного человека, и никакой бюрократии. Причём я с этим сталкивался в муниципалитетах многих мировых столиц, везде примерно одинаковая коррупция.

- И сколько вы ему заслали?

- Сто тонн «нержавейки». Имей в виду, вычту половину из твоей доли при окончательном расчёте.