Кинжал из слоновой кости

Глава 32

Мисс Силвер взглянула на часы. Стрелки показывали без четверги двенадцать. Она подошла к шкафу красного дерева, облачилась в свое любимое черное пальто, сменила расшитые бисером тапочки на высокие шнурованные ботинки и завершила наряд старой и утратившей всякую форму шляпкой. Открыв дверь своей комнаты, она постояла на пороге прислушиваясь. В доме царила мертвая тишина. Нигде не было слышно ни звука.

Спустившись по лестнице, мисс Силвер обнаружила, что в холле горит свет. Толстый ковер полностью заглушал шаги, и мисс Силвер решительно направилась в голубую комнату — ту самую, где Билл Уоринг беседовал с леди Драйден и в которой позднее назначил свидание Лайле Мисс Силвер уже была здесь, когда звонила Фрэнку Эбботту, и успела внимательно разглядеть окно. Чтобы открыть его, достаточно было поднять щеколду. Подоконник был низким, и не больше двух футов отделяло окно от посыпанной гравием дорожки, подходившей к самому дому. Мисс Силвер отлично знала, что на таком покрытии никаких следов не остается.

Выключив в комнате свет, она вылезла через окно и прикрыла его за собой, уверенная, что, вернувшись, найдет его в том же положении. Она, правда, очень надеялась, что ей не придется возвращаться этим же путем.

Она немного постояла, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте. Постепенно черная пелена растаяла, и сквозь нее проступило затянутое облаками хмурое черное небо и темные тени деревьев, обступивших уходящую вдаль дорогу. Мисс Силвер повернулась к дому и долго разглядывала густые заросли кустарника. Она, правда, прихватила фонарик, но не хотела им пользоваться без особой на то нужды. Тем более что вымощенную плиткой дорожку, по которой прошел в ночь убийства Билл Уоринг, она прекрасно видела и так. Где-то в кустах, очевидно почти параллельно ей, тянулась и другая, с которой донесся странный шум, услышанный Биллом Уорингом и Эриком Хэйли. Оба, правда, уверяли, что, скорее всего, это была собака, кошка или лиса. Осторожно пробираясь по петляющей дорожке, мисс Силвер думала о том, что вот точно так же шел по ней в роковую ночь убийца Герберта Уайтола. Дойдя до террасы, она поднялась по ступеням и, обойдя большой розовый куст, загораживавший дверь в кабинет, увидела — совсем как увидел раньше Билл Уоринг, — что в комнате кто-то есть. Все окна в доме были темными, и только в этом сквозь плотные шторы пробивался едва заметный свет.

Это, впрочем, совершенно не меняло планы мисс Силвер. Когда вечером она зашла в кабинет и приоткрыла балконную дверь, она преследовала две цели: проверить, заметит ли это Маршам и будет ли образовавшийся сквозняк достаточно сильным, чтобы привлечь внимание того, кто окажется в кабинете. Мисс Силвер даже уже выяснила, что Маршам задергивает шторы и запирает окна между шестью и семью часами вечера. Она сильно сомневалась, что ему придет в голову проверять их еще раз. Кроме того, он особо подчеркнул, что в ночь убийства не входил в кабинет вовсе, поскольку там был сэр Герберт. Мисс Силвер хотела проверить, мог ли кто-нибудь из обитателей дома воспользоваться оплошностью Маршама. Если около одиннадцати часов профессор Ричардсон нашел дверь открытой, значит, кто-то открыл ее изнутри. Мисс Силвер отлично знала, насколько это легко сделать, потому что сама заглянула сюда около семи, выбрав этот час потому, что все слуги в это время обычно заняты, а гости расходятся по своим комнатам.

Мисс Силвер толкнула дверь, и она бесшумно скользнула внутрь.

— Да. В чем дело? — тут же услышала она недовольный голос Эрика Хэйли.

Какое-то мгновение мисс Силвер казалось, что слова обращены к ней. Потом она услышала голос Маршама:

— Вам что-нибудь нужно, сэр?

В голосе Эрика Хэйли отчетливо прозвучало раздражение:

— Я не звонил.

— Да, сэр, я знаю. Но я заметил под дверью свет, ..

— И решили, что я валяюсь здесь на полу мертвый? — закончил за него Хэйли.

Маршам что-то пробормотал. Мисс Силвер вошла в комнату и, расположившись за шторами, осторожно прикрыла дверь. Она всегда считала подслушивание едва ли не самым отвратительным занятием на свете. Ей, истинной леди, никогда и в голову не пришло бы подслушивать чужой разговор. И, однако, в качестве детектива ей нередко приходилось заниматься именно этим, Она тут же решила, что шуточки мистера Хэйли явно не делают ему чести. Осторожно отодвинув штору, она заглянула в комнату. Хэйли сидел за письменным столом, Маршам стоял на пороге открытой двери. Потом он закрыл ее и прошел в комнату.

— По правде сказать, я хотел с вами поговорить. Простите, что я выбрал для этого столь позднее время…

Хэйли рассмеялся:

— У меня, например, только к вечеру голова и проясняется. Если бы мне пришлось работать — чего я, впрочем, никогда не делал и делать не собираюсь, — я начинал бы именно в полночь. О чем вы хотели поговорить?

Лицо Маршама оставалось бесстрастным, но голос немного дрогнул:

— Наверное, я все же не вовремя… И потом, у вас, наверное, не было еще времени обдумать свои планы… Я только хотел попросить… Когда вы уже все решите… В общем, миссис Маршам и я были бы очень вам благодарны, если бы вы поставили нас в известность о своем решении заранее.

Эрик Хэйли нетерпеливо дернул плечом.

— Да что вы ходите вокруг да около, точно девица, Маршам? Насколько я понимаю, вы хотели спросить, что я собираюсь делать с прислугой, так?

— Совершенно верно, сэр.

Мистер Хэйли помолчал.

— Честно говоря, я не знаю. Я еще даже не думал об этом. Квартиру в городе я, разумеется, оставлю. И, конечно, мне никак не обойтись без дворецкого и кухарки. Кстати, Маршам, ваша жена изумительно готовит.

— Спасибо, сэр.

— Что многое извиняет, — продолжил Хэйли и, помолчав, добавил: — Вы ведь понимаете, о чем я, Маршам?

— Сэр…

— Давайте начистоту. Покойный кузен сообщил мне, что вы его обирали, вследствие чего он собирается вас уволить. Обоих. Он рассказал мне об этом перед ужином в тот самый день, когда его… когда он умер. Кстати, Маршам, как вы думаете: я должен сообщать об этом полиции?

Лицо Маршама посерело.

— Следует ли понимать это так, сэр, что вы еще ничего им об этом не рассказывали?

— Следует. — Хэйли усмехнулся. — Но дайте срок… Кстати, хотел бы на всякий случай предупредить, что со мной такой номер не пройдет. Я имею в виду, что от меня вам избавиться будет не в пример сложнее, чем от моего кузена.

— Сэр!

— Именно, Маршам. Гораздо сложнее.

— Вы напрасно оскорбляете меня, сэр. Позвольте, я объясню. Вот вы сказали сейчас «обирали». Это совсем не так. Или, если угодно, не совсем так. Согласен, я несколько превысил свои полномочия, принимая комиссионные от торговцев вином и сигарами, но дело в том, что, когда я служил у покойного лорда Осберта, это было совершенно в порядке вещей. Он говорил, что раз уж эти торговцы наживаются на нем, почему бы мне, в свою очередь, не наживаться на них? Я прослужил у него десять лет, сэр.

— Понятно, — протянул Хэйли, — у моего кузена такой номер точно бы не прошел.

— Да, сэр.

Хэйли усмехнулся:

— Ладно, забудем об этом. Хотите, чтобы я взял обратно это самое «обирали»?

— Я бы не стал употреблять этого слова, когда речь идет всего лишь о комиссионных.

— Да я бы, знаете, тоже, — заверил его Хэйли, — но, сдается мне, это была далеко не единственная причина, по которой Герберт решил с вами расстаться.

Маршам деликатно кашлянул.

— Простите, сэр, но вы заблуждаетесь. Мы с супругой предупредили сэра Герберта о своем уходе еще неделю назад. Проблема была в том, что он не хотел нас отпускать.

— Вы хотели уйти? — удивился Хэйли.

— Да, сэр. Нам здесь было не по душе. Но в субботу вечером сэр Герберт вызвал меня и сообщил, что ни за что не отпустит. Предложил повысить мне жалованье, а когда я отказался, вышел из себя и принялся мне угрожать. Сказал, что не даст рекомендаций, да еще натравит на нас полицию.

— И все из-за такой мелочи, как комиссионные? Да полно вам, Маршам. Если уж я вам не верю, то что скажут в полиции, когда я расскажу им эту историю?

Мисс Силвер со своего места отлично видела лицо Маршама. Она готова была поклясться, что в нем не дрогнул ни единый мускул.

— Если позволите, сэр, — спокойно проговорил он, — я бы не советовал вам вмешивать в это дело полицию. Потому что дела, в которые ей не стоит вмешиваться, есть у каждого. Взять вот хоть прошлую субботу. Наверняка в тот день кто-нибудь находился в таком месте и в такое время, что, узнай об этом полиция, этот кто-то попал бы в очень сложное положение. Лично мое мнение, сэр, что с полицией вообще лучше не связываться.

Хэйли долго молчал, пристально разглядывая дворецкого. Лицо Маршама, однако, выражало только преданность и почтение. Наконец Хэйли сказал:

— Насколько я понимаю, вам что-то от меня нужно. Что именно?

— Сущие пустяки, сэр. Вы знаете поговорку, что не следует будить спящую собаку?

Хэйли постучал по столу согнутым указательным пальцем.

— Знаю и ни в грош не ставлю. Потому что совершенно неясно, как долго эта собака будет спать. Пока не выспится? Или пока не проголодается? И как часто, в конце концов, ее нужно кормить, чтобы она вообще больше не просыпалась?

Маршам нахмурился. Разговор явно был ему в тягость, однако он пересилил себя и на этот раз.

— Мне кажется, вы ошибаетесь, сэр, — вежливо сказал он. — Все это дело настолько неприятно, что едва ли кому-нибудь захочется к нему возвращаться. Лично я считаю, что чем меньше о нем говорить, тем лучше. Если бы вы согласились отпустить нас и выдать приличные рекомендации, уверен, мы бы тут же обо всем забыли.

Эрик Хэйли расхохотался.

— А вы молодец, Маршам! — с одобрением протянул он. — Даже жаль как-то вас отпускать. Но вы правы: есть вещи, о которых вспоминать не стоит. Пожалуй, нам и впрямь лучше расстаться. Рекомендации я вам, конечно, выдам. Только, Маршам… Вы поосторожнее впредь с этими… комиссионными, как вы их называете. Между нами говоря, в полиции их называют совсем по-другому. Ну да ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — сказал Маршам и вышел.

Мисс Силвер осторожно приоткрыла дверь и бесшумно выскользнула наружу. На мгновение она растерялась в темноте. Прикрыв за собой дверь, она подождала, пока глаза привыкнут к темноте, после чего быстрым шагом дошла до оставленного открытым окна в голубой комнате и через несколько минут была уже у себя, чувствуя, что ей многое предстоит обдумать.