Кинжал из слоновой кости

Глава 41

Следствие снова зашло в тупик. Лэм был мрачнее тучи. Отпустив Фредерика, он отвел душу на Фрэнке и мисс Силвер, достаточно ясно дав им понять, что очутился в этой малопривлекательной ситуации исключительно благодаря их халатности и разгильдяйству. Ему явно нужно было сорвать на ком-то свою злобу, и мисс Силвер, достав вязанье, с головой ушла в работу, предоставив Фрэнку Эбботту отдуваться за двоих.

— Но таковы факты, — слабо отбивался тот.

Лэм грохнул кулаком по столу.

— Факты! Все было ясно как день, пока вы не влезли со своими фактами. И почему, скажите на милость, этот сумасшедший профессор до сих пор разгуливает на свободе? Ведь любому ясно, что это мог сделать только он. Знаю, у него почти не было мотива. И что? Значит, он убил без мотива. Тоже мне редкость! В конце концов, не в мотиве счастье. Если человек доведен до предела, он просто теряет над собой контроль и тогда уже способен на что угодно. Возьмем хоть нашего профессора. Они с Уайтолом вечно ссорились, любыми способами стараясь досадить друг другу. Я так понимаю, что у сэра Герберта были деньги, а у профессора — мозги. Естественно, подобная ситуация не устраивала ни того, ни другого. Профессор утверждает, что пробыл у сэра Герберта не больше двадцати минут, уйдя в самом начале двенадцатого. Если ему верить, сэр Герберт был еще жив. Но это если ему верить. Я лично этого делать не собираюсь. Особенно теперь, когда вы отняли у меня почти всех подозреваемых. После того, как мы лишились Уоринга, Лайлы и мисс Уайтекер, нам, думаю, ничего больше не остается, как заняться профессором.

— Уверен, что он здесь ни при чем, — упрямо сказал Фрэнк. — Как вы уже заметили, у него попросту не было мотива. Почему бы нам не заняться Хэйли? Вот уж у кого мотив так мотив! Или леди Драйден… У нас, правда, нет прямых улик, что Уайтол ее шантажировал, но я лично нисколько в этом не сомневаюсь. Я просто уверен, что денег Лайлы нет уже и в помине, и одна леди Драйден знает, куда они делись. Если это действительно так, у леди Драйден был серьезный мотив. В конце концов, любой из тех, кто находился в доме в ту ночь, мог спуститься в кабинет и убить Герберта Уайтола. Мало того что его никто не любил, некоторых его смерть так просто озолотила. Если не ошибаюсь, Хэйли, за вычетом всех налогов, получит почти три четверти миллиона. Я знавал людей, которых убили и за куда меньшую сумму.

Лэм вытянул губы трубочкой, словно собираясь свистнуть, но вовремя удержался.

— Три четверти миллиона? — переспросил он. — Ничего себе!

— И это притом, что Хэйли по уши в долгах. Леди Драйден и мисс Уайтекер утверждают, что он и приехал-то сюда в этот раз лишь затем, чтобы занять денег. Уайтол, кстати, собирался ему отказать. Да что там! Хэйли сам признался, что рассчитывал на наследство. И прекрасно понимал при этом, что, если новое завещание вступит в силу, ему придется забыть о своих надеждах раз и навсегда. Ну, чем вам не мотив?

Лэм кивнул:

— Мотив отличный. А где доказательства?

Обсудив Хэйли и леди Драйден, они снова вернулись к профессору и пришли в итоге к неутешительному выводу, что улик для возбуждения дела хотя бы против одного из них явно недостаточно. Если Хэйли знал содержание нового завещания, мотив у него был, только вот выяснить, что Хэйли знал, а что нет, не было решительно никакой возможности. У леди Драйден мотив появлялся в том случае, если Уайтол шантажировал ее, заставляя выдать за него Лайлу. Доказать это, однако, было еще сложнее. Родственники обожают выдавать девушек замуж против их воли, но ради их блага. У профессора Ричардсона мотива не было вообще. С другой стороны, он признавал, что поссорился с Гербертом Уайтолом и в любом случае наверняка был последним, кто видел его в живых. По его словам, подтвержденным впоследствии Фредериком, он покинул Винъярдс сразу после одиннадцати, после чего кто угодно мог спуститься вниз и убить сэра Герберта: Адриан Грей, Маршам или, наконец, Фредерик. Возможность сделать это была у каждого, и кто-то один ею воспользовался.

Мисс Силвер молча вязала, прислушиваясь к их разговору. Потом она негромко кашлянула.

— Если позволите… Я бы тоже хотела высказать кое-какие соображения.

Лэм снисходительно улыбнулся.

— Вы знаете, кто убийца?

— Я бы не решилась утверждать это наверняка. Просто хотела кое-что добавить.

Она обезоруживающе улыбнулась.

— Слушаю! — важно кивнул Лэм.

— Наиболее важный для нас отрезок времени — между четвертью двенадцатого, когда профессор Ричардсон вышел из кабинета Уайтола, оставив его еще живым, и полуночью, когда мисс Уайтекер обнаружила его уже мертвым. Медицинская экспертиза определяет примерно то же время. Следовательно, мы имеем менее трех четвертей часа, в течение которых кто-то пришел в кабинет и убил сэра Герберта. Профессор Ричардсон утверждает, будто слышал, как сэр Герберт запер за ним дверь, однако мисс Уайтекер обнаружила ее открытой. Если сэр Герберт впустил кого-то, боюсь, мы уже никогда не узнаем, кто это был. Возможен, впрочем, и другой вариант: убийца живет в доме, но открыл дверь, чтобы направить следствие по ложному следу.

Инспектор Лэм кивнул.

— Прекрасно. И что это нам дает?

Во взгляде мисс Силвер появилась укоризна.

— Думаю, не так уж мало. Мы точно знаем, что в указанный промежуток времени по крайней мере один человек тайком выбрался из дому. Разумеется, я имею в виду Фредерика. Он спустился по черной лестнице, убедился, что Маршама нет поблизости, и вышел из дому через комнату экономки. Так вот мне кажется, что было бы полезно спросить у него, а почему он был так уверен, что Маршам находился именно в дальних комнатах. Как вы могли заметить, Фредерик никогда не говорит того, что прямо не прозвучало в вопросе.

— Хорошо, мы его спросим, хотя и не думаю, что это что-нибудь даст.

Мисс Силвер снова взялась за вязание.

— Далее, из случайно услышанного мной разговора Хэйли и Маршама следует, что мистер Хэйли был замечен Маршамом за неким неподобающим занятием и очень не хочет, чтобы это стало кому-либо известно. Возможно, это имеет отношение к убийству; возможно, и нет. Я склонна думать, что все же имеет. И последнее. Мне кажется, нужно еще раз тщательно допросить мистера Адриана Грея. Его показания совершенно расходятся с показаниями мисс Уайтекер и Фредерика. Он никак не мог все время идти следом за Лайлой. В этом случае он обязательно столкнулся бы с мисс Уайтекер и наверняка поднял бы тревогу. Мне кажется, в его показания следует внести некоторые коррективы. — Она улыбнулась. — Возможно, эти скромные соображения и позволят добыть столь любезные вашему сердцу доказательства.

Лэм нахмурился, побарабанил пальцами по колену и, наконец, кивнул:

— Хорошо. Мистера Грея мы допросим тоже. Не скажу, чтобы я надеялся на успех, но послушать его можно.