Кинология

О РАЗВИТИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КИНОЛОГИИ

Наша отечественная кинология зарождалась на базе псовых охот — национального спорта и развлечения воинского сословия России. Комплектная псовая охота, включавшая целый штат псарей, стаи гончих, множество борзых собак и целые конюшни верховых лошадей, требовала больших средств на содержание. А создание и сохранение такой охоты было просто немыслимо, если владелец не вкладывал в это дело своей души, если он не хотел и не умел вникать в вопросы племенного дела или передоверял ведение хозяйства в своем имении наемным управляющим или бурмистрам. И дельные псовые охотники не проживали родовые состояния в заграничных вояжах и столичных развлечениях. Именно они вели рентабельное, по тогдашним понятиям, сельское хозяйство. Они же обеспечивали обороноспособность страны, поставляя в русскую армию лучший офицерский состав и комплектуя лучшие егерские полки из охотничьей обслуги, прошедшей кавалерийскую подготовку в регулярной псовой охоте.

Разумеется, среди псовых охотников было немало самодуровкрепостников, но не они делали погоду в собаководстве и охотничьем деле. Краеугольный камень отечественной кинологии был заложен людьми высочайшей культуры, воспитанниками лучших учебных заведений России и западноевропейских стран.

Именно такими людьми, не жалевшими сил и средств на любимые охоты и породы собак, были созданы резвейшие в мире русские псовые борзые и русские гончие. В русской охотничьей и художественной литературе псовой охоте посвящен фундаментальный труд П.М. Губина «Полное руководство ко псовой охоте», изданное в Москве в 1890 г. Замечательны «Записки псового охотника Симбирской губернии» П.М. Мачеварианова (Москва, 1876), в которых автор излагает основы селекционной работы с породами за несколько десятилетий до того, как они были открыты и сформулированы на базе работ генетиков. В художественной литературе прошлого века псовая охота увековечена «Записками мелкотравчатого» Е.Э. Дриянского, впервые напечатанными в 1854 г. Это замечательное произведение несет увлекательнейшую информацию о целой эпохе в жизни нашего народа, открывает читателю малоизвестный пласт национальной культуры.

С отменой крепостного права псовые охоты постепенно приходят в упадок. Но именно с этого времени происходит становление отечественной кинологии как самостоятельной отрасли зоотехнической науки. На смену дорогостоящим псовым охотам приходит более демократичная ружейная охота с гончими и легавыми собаками. В стране организуется целый ряд обществ охотников, издаются многочисленные журналы.

С 1874 г. в стране систематически проводятся выставки охотничьих собак, на которых экспонируются и неохотничьи породы. Так, на специальной выставке фокстерьеров и такс в Петербурге 12 марта 1904 г. экспонировалось 69 гладкошерстных фокстерьеров, 15 жесткошерстных представителей той же породы, 13 такс всех разновидностей, 10 шотландских терьеров, 4 ирландских, 2 бультерьера и 8 тоев.

Со второй половины XIX в. собаководство перестает быть привилегией немногих богатых людей. Охотой с собаками и разведением любимых пород стали заниматься представители городской и сельской интеллигенции. На страницах периодических охотничьих изданий широко освещаются вопросы собаководства, причем не только охотничьего, но и зарождающегося служебного.

Не жалея средств, русские любители приобретают на лондонских, парижских и иных европейских выставках лучших представителей зарубежных пород: легавых, терьеров, такс и других. Очень пестрое по происхождению и материальным возможностям общество российских собаководов конца прошлого и начала нашего века тем не менее характеризуется рядом общих черт. Это прежде всего интеллигентность, проявляющаяся в отсутствии примитивного меркантилизма, демократизм и величайшая увлеченность любимым делом. Журнальные страницы того времени пестрели информацией о завезенных в страну производителях разных пород, приобретенных за огромные по тем временам суммы (400–700 руб. золотом), но предоставляемых для вязок за весьма скромную плату.

Представители российской школы экспертов были столь нелицеприятны, что не задумываясь поставили на выставке на первое место небольшую, но высококлассную стайку русских гончих разночинца Н.П. Пахомова, оставляя на втором месте стаю гончих великокняжеской охоты. А молодой блестящий офицер — князь Ю. А. Ширинский-Шихматов, отпущенный с фронта всего на две недели, тратит их на подготовку обзора о состоянии пород легавых в целом ряде стран Европы в период империалистической войны. (Обзор напечатан в «Ежегоднике общества любителей породистых собак». Петроград, 1914.)

Многие основоположники отечественной кинологии посещали зарубежные выставки и состязания охотничьих собак, налаживали контакты с ведущими кинологами Англии, Франции и других европейских стран. Иностранных кинологов систематически приглашали в Россию для экспертизы на выставках, но тем не менее развитие кинологии в нашей стране шло своим путем. Так, наши кинологи при оценке экстерьера собак не приняли формальных методик балловой оценки собак по отдельным статям, как и индивидуальной экспертизы собак в стойке, которыми увлекались кинологи в ряде зарубежных стран. Принятая в нашей стране сравнительная экспертиза собак на рингах с осмотром в движении и в стойке выдержала проверку временем и практикуется до нашего времени почти во всех странах.

При оценке рабочих качеств собак за рубежом практиковалась соревновательная парная экспертиза с определением лучших по олимпийской системе. А наши кинологи разработали правила испытаний с балловыми оценками основных элементов работы собаки и ее природных охотничьих качеств, что гораздо ценнее для селекционной работы с породами. Позднее эту систему приняли собаководы во Франции, а затем и в ряде других стран.

Становлению кинологии как самостоятельной прикладной науки в значительной мере способствовал высокий уровень зоотехнических знаний наших собаководов, так как многие из них занимались коннозаводством. А именно в этой отрасли животноводства до сих пор имеется наибольший опыт селекционной работы с породами. Коннозаводчиками были братья Алексеевы, чьими трудами был установлен сохранившийся до наших дней тип русских гончих. Разведением породистых лошадей занимался Телегин — поклонник легавых собак. Да, пожалуй, каждый второй собаковод того времени был либо кавалеристом, либо знатоком не только охоты, но и конного спорта.

Подъем отечественной кинологии в конце прошлого века ознаменовался выпуском целого ряда замечательных работ русских собаководов, вошедших в золотой фонд книг по собаководству. Из них в первую очередь нужно упомянуть монографию о легавых собаках Л.П. Сабанеева «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые». Книга первая, «Легавые», выпущена в Москве в 1896 г. и переиздана издательством «Физкультура и спорт» в 1986 г. Тем же издательством в 1987 г. выпущена монография Л.П. Сабанеева о борзых и гончих, которая при жизни автора не успела выйти отдельной книгой, а печаталась в ряде номеров журнала «Охота и природа». Бароном Г.Д. Розеном были написаны «Очерки истории борзой собаки» (М., 1891) и «История гончих собак» (М., 1896). В 1906 г. известнейший в те времена заводчик русских гончих собак Н.П. Кишенский выпустил книгу «Ружейная охота с гончими» о состоянии и становлении этой породы в условиях, когда гончие перестали быть частью комплектных псовых охот, а стали самостоятельной основой массово-доступной ружейной охоты.

Особый интерес представляет первая книга о дрессировке декоративных и сторожевых собак, написанная А. Федоровичем, — «Воспитание и дрессировка комнатных и охотничьих собак» (Спб., 1911). Изложенные в книге методики воспитания собак и отработки приемов общего курса дрессировки, а также целого ряда цирковых трюков разработаны задолго до того, как павловская рефлексология нашла применение в собаководстве. Однако предложенные автором книги методы не противоречат павловскому учению, они действенны и гуманны, чем выгодно отличаются от палочной дрессировки собак, рекомендовавшейся в то время немецкими авторами Освальдом и Оберлендером, чьи книги в русском переводе издавались в те же годы.

Самобытный путь обучения собак известный собаковод К.В. Мошнин характеризовал в одной из своих статей, опубликованных в 1899 г., гак: «У нас в России зародились такие приемы дрессировки, которые нигде неведомы… Русские охотники сумели выработать такие приемы дрессировки, которые делают английских собак незаменимыми… Этой дрессировке дивятся сами англичане…»

Наибольшим вниманием охотников предреволюционного периода пользовались породы гончих, легавых и борзых. Однако уже тогда были сделаны и первые шаги в работе с отечественными породами промысловых лаек. В 1895 г. вышел «Альбом пород северных собак (лаек)» князя А.А. Ширинского-Шихматова. Дважды в дореволюционное время издавалась книга М.Г. Дмитриевой-Сулимы «Лайка и охота с нею» (2-е изд. Спб., 1911).

Помимо журнала любителей фокстерьеров и такс в 1906–1909 гг. выходил журнал «Собаководство».

Развитие отечественной кинологии в конце прошлого и начале нынешнего века шло главным образом по линии охотничьего собаководства.

Первые шаги в развитии служебного собаководства России были сделаны в 1904 году в период русско-японской войны. Именно тогда Общество любителей породистых собак /ОЛПС СПБ/ закупило в Германии трех собак, подготовленных для санитарно-поисковой службы, которые и были направлены на фронт с 87 полевым подвижным госпиталем 37 пехотной дивизии 1-го армейского корпуса. Перед отправкой ОЛПС провело испытания этих собак, состоявшиеся в Гатчине 18/6-1904 г.

Информация об этих состязаниях была опубликована в июльском выпуске журнала Русского общества любителей фокстерьеров и такс. А в последующих номерах журнала систематически печатались статьи о подготовке собак для армейской и полицейской служб. Там же были помещены фотографии собак, подаренных ОЛПС Российской армии. Судя по фотографиям это были колли, хотя и весьма простоватого облика.

В 1908 г. было создано Российское общество поощрения применения собак в полицейской и сторожевой службах. Тогда же стали возникать питомники собак служебного назначения.

На фронтах первой мировой войны в русской армии использовались собаки для охраны военных объектов, для службы оповещения, а также для служб санитарной и связи.

Лучшими собаками для усложненных армейских служб в те годы считались колли и эрдельтерьеры. А в полиции наибольшей популярностью пользовались доберманы. Знаменитый раскрытием многих криминальных преступлений доберман «Треф» даже стал героем детективного романа — «Собака Треф или великосветский хулиган», выпущенного незадолго до революции. Кстати, этот замечательный пес уцелел в годы безвременья и умер от старости в питомнике МУРа в 1924 г.

В 1923 г. были открыты Центральные курсы инструкторов для подготовки пограничников. А годом позже в подмосковном поселке Вешняки был открыт «Опытный питомник военных и спортивных собак РККА». Тогда же на его базе стала функционировать Центральная школа подготовки младших специалистов служебного собаководства», а несколькими годами позже под руководством профессора Н.А. Ильина работала Научно-исследовательская кинологическая лаборатория Ц.Ш. РККА.

Армейские питомники служебных собак были организованы в Смоленске, Тбилиси, Ташкенте и Ульяновске. Племенных собак для них закупали за рубежом, преимущественно в Германии. Но по ряду причин питомники не могли обеспечить потребности ведомств в служебных собаках и основой племенной работы с породами стали гражданские любители служебных собак, объединенные в клубы «Осоавиахима» /позднее ДОСААФ/.

Деятельность любителей служебных пород возглавил замечательный человек и специалист — кинолог Александр Павлович Мазовер. Начало его деятельности проходило под эгидой Государственного комитета Физкультуры и Спорта, а также Осоавиахима. Но большая часть его жизни была отдана армейской службе в Центральной Школе РККА, позднее получившей известность под кодовым наименованием — «Красная Звезда».

Эта школа внесла неоценимый вклад в победу над фашистской Германией и в послевоенное восстановление отечественного собаководства. И этим мы в первую очередь обязаны объединенным усилиям замечательного организатора и командира Школы генерал-майора Г.П. Медведева и его первого помощника А.П. Мазовера.

Уже в первые месяцы войны под их руководством и при их непосредственном участии на основе неизвестных ранее методик школа готовила команды истребителей танков, собак минноразыскной службы, упряжки собак для подвоза боеприпасов и эвакуации с поля боя раненых, собак — диверсантов и многих других военных специальностей. И если Г.П. Медведев вложил в общее дело свое незаурядное дарование командира и организатора, то А.П. Мазовер оказался уникальным разработчиком новейших методик обучения собак и подготовки их проводников.

Поколение кинологов военных и послевоенных лет выросло на базе книг, статей и инструктивных разработок Александра Павловича, на семинарах, лекциях и практических занятиях, проведенных этим талантливым и интеллигентнейшим педагогом, умевшим обогатить своими знаниями и рядового солдата и многоопытного кинолога. Литературные труды А.П. Мазовера вошли в золотой фонд отечественной кинологической литературы (См. список рекомендуемых книг). А те кто имел счастье знать его лично с теплом и уважением вспоминают этого добрейшего и талантливого человека.

После революции произошли изменения в области собаководства. Многих ведущих кинологов и собаководов не стало, многие эмигрировали, значительная часть лучшего поголовья собак, особенно борзых, была вывезена за границу. Племенной материал сохранился лишь в небольшом количестве и оказался весьма разрозненным. Сведения о его происхождении были в основном утрачены.

Но жизнь брала свое. Постепенно возрождались собаководство, селекционная работа с породами. Причем, этим стали заниматься самые широкие слои населения. Коренные преобразования не нарушили, однако, преемственности в отечественной кинологии.

Продолжал работу в собаководстве князь АА. Ширинский-Шихматов. Вплоть до послевоенных лет проводила экспертизу на выставках и полевых испытаниях княгиня Н.А. Сумарокова (Корф). Работали на благо отечественного собаководства известные еще в дореволюционные годы заводчики охотничьих пород В.С. Мамонтов, П.Ф. Пупышев, Н.Н. Челищев и многие другие, некогда весьма состоятельные люди. Кстати, именно знания и навыки в области собаководства и охотничьего хозяйства помогли многим выжить и найти себе место в новых условиях.

Активно, включились в развитие послереволюционного собаководства и незнатные, но высокообразованные и авторитетные знатоки охоты и собаководства, такие, как Н.П. Пахомов, Е.Э. Клейн, Б.Н. Арманд, Б.Д. Востряков, Л.В. Де-Коннор, А.Я. Пегов, М.Д. Менделеева-Кузмина, Н.А. Зворыкин. Эти и многие другие люди, составлявшие цвет дореволюционной российской кинологии, самоотверженно трудились на благо отечественного собаководства, создавая новую школу экспертов по собаководству, способствуя восстановлению поголовья и совершенствованию любимых пород. Все эти люди оставили свой след и в нашей кинологической литературе. Написанные ими книги и статьи по собаководству до сих пор сохраняют актуальность и вызывают интерес.

В 1919 г. в Петрограде была продолжена деятельность дореволюционного Петербургского общества любителей породистых собак. Значительную роль в развитии охотничьего собаководства получила охотничья кооперация — Всекохотсоюз. В его системе был организован учет породистых собак, ведение племенной документации, созданы питомники на базе приписных охотничьих хозяйств, проводились выставки и полевые испытания. В кинологической литературе деятельность Всекохотсоюза отмечена выпуском десятков популярных брошюр, освещающих практические вопросы собаководства. Передовая в общеевропейском масштабе школа российских генетиков уделяет внимание и вопросам собаководства. В 1932 г. Сельхозгиз выпустил книгу профессора Н.А. Ильина «Генетика и разведение собак», написанную на основе материалов кинологической лаборатории при Центральной школе собаководства РККА.

Помимо охотников и служащих специализированных ведомств породистых собак держали просто любители. Именно они до сих пор обеспечивают армию и различные ведомства породистыми собаками. И не только охотникам, а преимущественно столичным любительницам обязаны мы сохранением и восстановлением в послевоенные годы гордости отечественного собаководства — породы русской псовой борзой.

Существенным тормозом в развитии собаководства по линии кооперации и ведомств бывали перманентные реорганизации и администрирование. Так, на территории Украины с 30-х гг. и до начала 80-х была запрещена охота с борзыми, причем с введением этого запрета проводились варварские мероприятия по физическому уничтожению прекрасных породистых животных.

В начале двадцатых годов стали создаваться общества любителей собаководства, контингент которых определялся не родом занятий их членов, а общностью интересов самого широкого круга населения. Одной из таких организаций стало Донское общество поощрения и развития кровного собаководства, организованное в 1923 г. в Ростове-на-Дону. Необходимость организации такого общества его учредители объяснили следующим образом: «Причина, вызвавшая эту удачную идею, заключалась в том, что местные союзы охотников с 1919 г. и по настоящее время находятся в состоянии перманентной реорганизации. Каждый отдельный этап этого бесконечного ремонта охотничьего здания страны сопровождался черчением новых схем, заведением новых папок для дел и обязательно перевыборами командного состава. Это отсутствие организационного равновесия и лежало в основе того, что собаководство в провинциальных отделах было на положении пасынка. Кроме этой хронической болезни, постоянное отсутствие средств, серьезные торговые задачи, вставшие неожиданно перед союзами, снабжение своих членов огнеприпасами, заготовка пушнины, вопросы охраны дичи, устройство заказников, культурно-просветительная работа и, наконец, отсутствие специалистов-кинологов — все это отодвигало вопросы кровного собаководства на последнее место кооперативно-промысловой программы. Имея в виду эти соображения, инициативная группа собаководов Ростова и Нахичевани-на-Дону, воспользовавшись декретом 3 августа 1922 г., предоставляющим право всем гражданам свободно организовывать научные, спортивные и другого типа общества, зарегистрировала устав и с 14 июля 1924 г. Донское общество поощрения и развития кровного собаководства открыло свои действия» (Сборник ДОКСа, Ростов-на-Дону, 1925).

Так или иначе, но активность масс обеспечила бурное развитие отечественной кинологии. Вот как характеризует этот период А. Рази: «1924 г. проходит под знаком исключительного роста интереса к кровному собаководству. Не только центры союзной республики, но и даже самые мелкие уездные города устраивают выводки, выставки и полевые испытания. Явление, неизвестное старому времени. Еще один год, и мы подойдем к рекорду Англии — 100 выставок в год. Просматривая периодическую охотничью литературу прошлого года, невольно обращаешь внимание на то, что даже такие города, как Дмитров, Златоуст, Верея и пр., пробуют свои силы в деле развития кровного собаководства…» (Сборник ДОКСа, 1925).

В 1925 г. Всекохотсоюзом был проведен Всесоюзный съезд кинологов, наметивший основные пути дальнейшего развития нашего собаководства. В частности, съезд утвердил стандарты русских и англорусских гончих, а также правила полевых испытаний легавых собак, которые и поныне действуют, претерпев лишь незначительные изменения.

Безвременье середины 30-х гг. привело к ликвидации Всекохотсоюза и ряда периферийных обществ, объединявших собаководов. Ведение собаководства, как и охотничий спорт, было передано Всесоюзному комитету по делам физкультуры и спорта, где оно опять-таки оказалось на положении пасынка. Правда, самоотверженная любовь энтузиастов отечественного собаководства не дала ему зачахнуть, чему немало способствовало сохранение Ленинградского общества кровного собаководства, а также деятельность набиравшего силу Военно-охотничьего общества. Эта организация на базе своих охотничьих хозяйств и питомников сохранила ценнейший племенной материал ведущих пород, сумела сберечь кадры егерей — опытных специалистов по натаске собак и возродила ружейную охоту с гончими на волков (1936–1938).

Деятельность отдела собаководства ВКФиС в предвоенный период внесла определенный вклад в развитие собаководства сохранением и ведением племенной документации на породистых собак, введением квалификационных норм и званий экспертов-кинологов, а также первыми шагами в любительском разведении пород служебных собак. Ранее это дело было прерогативой ведомственных учреждений. Почти одновременно служебное собаководство стало развиваться в системе Осоавиахима, позднее ДОСАРМ и ДОСААФ.

Война унесла жизни многих собаководов и специалистовкинологов, полностью уничтожила племенное поголовье собак на оккупированных врагом и прифронтовых территориях. Но даже в самые тяжелые военные годы отечественная кинологическая деятельность не только не прекращалась, но и получала новые формы развития.

Призванные на защиту Родины собаководы и специалистыкинологи на базе Центральной школы собаководства Красной Армии в кратчайшие сроки сумели разработать неизвестные ранее способы дрессировки и применения на фронтах наших четвероногих друзей. Миллионы солдатских жизней были сохранены благодаря успешному применению на фронтах собак-смертников, подрывавших фашистские танки, собак, обученных обнаружению мин, санитарных собак, собакдиверсантов, которые пускали под откос вражеские поезда, сбрасывая на железнодорожное полотно взрывчатку, и собак целого ряда других служб.

Правительство высоко оценило роль собак в борьбе с захватчиками и в народном хозяйстве. Начиная с 1943 г., одного из тяжелейших и голодных военных лет, в кинологических центрах страны было организовано плановое снабжение сохраненного любителями племенного поголовья собак, по нормам, которые позволили выжить не только четвероногим, но и большинству их владельцев.

Период восстановления собаководства в первые послевоенные годы был сложным, но насыщенным оптимизмом и живыми практическими делами. Ведущую роль в восстановлении охотничьего собаководства первых послевоенных лет сыграли Главное управление охотничьего хозяйства при Совете Министров РСФСР и его областные управления (инспекции). В Главном управлении был создан отдел собаководства, который вел Всесоюзную родословную книгу охотничьих собак (ВРКОС), был организатором ведения кинологической работы на местах, субсидировал проведение выставок, выводок и полевых испытаний, выделяя для этого денежные средства, которых тогда не было у организационно слабых областных обществ охотников. В 1949 г. в Москве Главохотой были организованы первые послевоенные курсы по подготовке экспертов-кинологов. В областных охотничьих инспекциях были учреждены должности кинологов, которые вели учет поголовья, а также подсобные родословные книги охотничьих собак — ПРКОС. В эти книги записывали породистых собак, получивших на выставках и выводках оценку экстерьера, соответствующую современной оценке «хорошо», но не имеющих родословных. Ведение ПРКОС позволяло накапливать сведения о происхождении собак, обогащало генофонд пород и обеспечивало племенную работу в условиях нехватки производителей и утери сведений о происхождении собак.

Кстати, такая необходимость сохраняется и в настоящее время, так как множество высокопородных собак не имеют сведений о происхождении из-за отсутствия кинологической работы на местах и бюрократических рогаток при оформлении племенной документации.

Значительный вклад в восстановление поголовья охотничьих пород в первые послевоенные годы внесли Всеармейское военноохотничье общество и Всесоюзное общество «Динамо», где имелись хорошие питомники охотничьих собак и отличные егерские кадры.

Пушно-заготовительные организации Заготживсырья и Центросоюза, впоследствии объединенные под эгидой Потребкооперации, в те годы также внесли свой вклад в кинологию. Их центральные и периферийные организации, как правило, принимали долевое участие в проведении выставок и других кинологических мероприятий. В их системе были организованы питомники лаек, гончих и борзых, словом, — собак промыслового направления. Особо следует отметить роль питомника Центральной научно-исследовательской лаборатории (ЦНИЛ), затем Всесоюзного научно-исследовательского института охоты и звероводства (ВНИИОЗ). Этот питомник внес значительный вклад в становление заводского разведения аборигенных пород лаек. Правда, не меньшую роль в этом деле сыграли и собаководы-любители многих городов. Они по своей инициативе выезжали в отдаленные промысловые районы, где еще сохранялись породистые лайки, не щадя средств, приобретали лучших собак, с тем чтобы в дальнейшем разводить их уже заводскими методами, накапливая генофонд и сведения о происхождении своих питомцев. Ведущим энтузиастам и организатором этого дела был москвич И.И. Вахрушев, автор ряда книг об охотничьих лайках, который вывел целую династию выдающихся собак, оставивших свой след в породе западносибирских лаек.

Постепенно менялся состав пород, разводимых в нашей стране. Если в довоенные годы основную массу породистых собак составляли отечественные породы гончих собак, английские породы легавых, а из служебных пород чаще других встречались немецкие овчарки и доберманы, то начиная с 60-х гг. их число несколько сократилось, но зато резко возросла численность немецких легавых, спаниелей, норных собак, боксеров, догов и некоторых других. В стране появились новые породы охотничьих и декоративных собак: бигли, бассеты, различные терьеры, шнауцеры, чихуахуа и др. Многочисленными стали великаны собачьего рода: доги, ньюфаундленды и сенбернары. Любители декоративных собак стали объединяться в секции при охотничьих обществах либо организовывать свои общества.

К сожалению, увеличение поголовья собак и растущий интерес к собаководству не сопровождались прогрессом в организации кинологической работы и развитии кинологии на научной основе. Лысенковский путч в биологической науке сделал свое черное дело и в области собаководства. Это выразилось в отрицании основных законов генетики чиновниками-функционерами, оказавшимися у руля в нашем деле. А так как внедрение пресловутых методов «мичуринско-лысенковской биологии» в селекцию пород встретило естественное сопротивление думающей и достаточно грамотной части собаководов, то в ход пошли формально-бюрократические методы руководства этим делом.

Вместо совета и рекомендации в вопросах отбора и подбора собак-производителей, принадлежавших любителям, был введен диктат. Несогласие с предложенным для собаки производителем стали карать отказом в выдаче свидетельства о происхождении получаемых щенков. Все поголовье породистых собак страны было формально разделено на так называемое племенное и пользовательное, причем, в последнее попало более половины, а точнее 90 процентов породистых собак при полном игнорировании генофонда, носителями которого они были. Драгоценное поголовье было фактически исключено из племенной работы, так как свидетельства о происхождении на их щенков не оформлялись… Это «изобретение» было внедрено в жизнь целым рядом неправомерных, незаконных инструкций и положений.

Вред породам и развитию собаководства в целом, не говоря о нарушении элементарных прав граждан, принесли и тенденция монополизировать разведение собак целого ряда пород в рамках определенных ведомств, прямые запреты вести племенную работу с рядом пород, направляемые в адреса Московского, Подольского и других обществ любителей собаководства горсоветами и другими инстанциями.

С растущим интересом народа к собаководству, с расширением контингента собаководов и просто держателей собак резко контрастировало отрицательное отношение к ним властей в годы предшествовавшие развалу Советского Союза. На собак пытались сваливать продовольственные трудности, объявляя их «непродуктивными животными», объедающими народ и потому подлежащим обложению грабительскими налогами. Собак объявляли распространителями мифического вируса, вызывающего выкидыши и рождения неполноценных детей, волна которых прокатилась по стране в результате атомных взрывов в атмосфере и тотальной химизации в сельском хозяйстве. И если «крестовому походу» на собаководство в России помешали активные протесты населения, то в «совковых» Болгарии, Китае и на Украине проводились массовые мероприятия по уничтожению этих «непродуктивных» друзей человека.

Разведение пород, признаваемых «совками» продуктивными было жестко регламентировано монополизацией в рамках ДОСААФ и обществ охотников, подкрепляемых целым рядом неправомерных положении и инструкций. А порожденные ими методы селекционной работы с породами и оформления племенной документации на молодняк подавляли творческую инициативу собаководов в селекции пород и не обеспечивали достоверность значительной части оформляемых родословных. Последнее привело к тому, что зарубежные собаководы ряда стран, отказались признавать родословные, выдаваемые в нашей стране сотнями разобщенных организаций.

Демократические преобразования последнего десятилетия обеспечили возможность коренного перелома в развитии отечественного собаководства.

С ликвидацией монополии ведомств и обществ охотников на племенную работу с породами в стране стали создаваться независимые клубы собаководов. Многие переходили в эти клубы спасаясь от жесткого диктата чиновников и прикормленных ими «корифеев» от кинологии. Иные — видя что растущие поборы, взимаемые с собаководов, не компенсируются надлежащим обслуживанием, уходя в «черные дыры» ведомственных расходов далеких от собаководства. А кое-кому организация «своего» клуба привлекала возможностью самому стать маленьким диктатором. Последнее, в современных условиях было не страшно, т. к. люди быстро разобравшись в устремлениях такого «фюрера», либо переизбирали его, либо переходили в другие клубы. Беда была в том, что множившиеся с каждым днем клубы зачастую работали неквалифицированно, в разведении собак замыкались в кругу «своих» производителей. Племенную документацию вели не всегда правильно. А направленная селекция пород становилась немыслимой в результате разобщенности, а порой и антагонизма клубов.

Объединение собаководов страны на новых началах демократии и добровольного волеизъявления стало насущной необходимостью. К тому же объединение собаководов страны под одной «крышей» было одним из основных условий возобновления контактов с ведущими международными кинологическими организациями, утраченных после октябрьского переворота 1917 г.

В конце восьмидесятых годов группа энтузиастов, при правительственной поддержке, сумела объединить ведущие организации служебного, охотничьего и любительского собаководства в единую Всесоюзную кинологическую федерацию (ВКФ), преобразованную позже в Российскую кинологическую федерацию (РКФ). В нее вошли на добровольной основе Федерация служебного собаководства, Федерация охотничьего собаководства, Федерация любительского собаководства, и Ассоциация «Анкор». Каждое из этих объединений ведет работу с породами автономно, но с соблюдением единых требований к ведению племенного учета, племенной документации и экспертизы собак на уровне, принятом Международной кинологической федерацией (FCI — ФЦИ).

Служебной, охотничьей и любительской федерациями организован централизованный учет племенного поголовья собак, ведутся всероссийские родословные книги по породам, проведена колоссальная работа по проверке и обмену племенной документации на основе специальных компьютерных программ, проводятся выставки международного и всероссийского уровней.

В конце 1995 г. был заключен договор РКФ с ФЦИ о взаимном признании и сотрудничестве, на основе которого собаководы России получили возможность на равных участвовать в международных выставках, состязаниях и других кинологических мероприятиях. А восстановление доверия к нашей племенной документации открыло широкие возможности обмена племенным материалом с ведущими зарубежными заводчиками. Тем самым восстановлены былые престиж и традиции отечественного собаководства, имевшие место еще в дореволюционный период, когда ведущие кинологические организации России имели аналогичные международные контакты.

Внутри страны работа РКФ и входящих в нее федераций строится на основе централизованного ведения родословных книг по каждой породе, объединения собаководов в клубы любителей отдельных пород, организации выставок и состязаний собак международного, всероссийского, региональных и клубных масштабов.

Практика показала, что организация на местах клубов любителей отдельных пород, которые в свою очередь объединены во всероссийские клубы по породам, входящие в РКФ — одна из наиболее перспективных форм ведения работы. Это — естественное сотрудничество единомышленников, которое обеспечивает наличие полной информации о наличии и размещении генофонда пород, совместное проведения массовых мероприятий, возможность вовлечения в них каждого активного собаковода безотносительно места его проживания.

Известно, что разобщенные ранее любители малочисленных пород, состоявшие в многопородных секциях местных обществ охотников или клубах служебного собаководства, пребывали в изоляции от своих иногородних единомышленников, не могли полноценно использовать своих производителей, а порой и реализовать щенков. Их порой уникальные собаки старели не оставляя следа в породе, а за щенками волей-неволей приходилось обращаться в крупные кинологические центры. С организацией всероссийских клубов по породам положение коренным образом меняется.

Так например, Клуб любителей вельштерьеров, начавший свою работу еще до распада Советского Союза, на протяжении многих лет ведет учет поголовья вельшей на территории России и СНГ. На его внутрипородных выставках и состязаниях выступают собаки не только из различных областей России, но и из Алма-Аты, Чимкента, различных городов Украины и стран Прибалтики. Традиция проведения клубом внутрипородных состязаний была подхвачена другими клубами любителей норных, а позднее — и других пород собак.

Антагонистами деятельности РКФ до сих пор остаются некоторые кинологические организации, стремящиеся сохранить свои «удельные княжества», но не дающие собаководам надлежащих прав и обслуживания. Но демократизация нашего общества необратима, люди выбирают систему, которая создает оптимальные условия для занятий любимым делом.