Киса

1 глава

В которой не принято бояться покойников

Ветка белой сирени звонко ударила в окно, заглушая даже раскаты грома, и из тяжелых свинцовых туч хлынул дождь. Девочка-подросток сидела на кровати, поджав колени и вздрагивая от каждого резкого шороха, ей казалось, что скребущие звуки издают вовсе не ветки, а чья-то скрученная когтистая рука. Дрожа все хрупким телом, она всматривалась в темноту большими карими глазами. Майя знала, что ей не стоит ждать помощи от родителей, никто не одобрит ее страха, потому что в этой семье покойников бояться было не принято.

Вскрикнув от громового раската, она не выдержала накапливающегося в душе ужаса и побежала в соседнюю комнату. Венедикт не спал и читал книгу в свете настольной лампы, увидев взъерошенную сестру, он удивленно поднял брови. Майя кинулась к нему и судорожно сжала в цепких объятиях. Ее губы тряслись, в глазах стояли слезы. Всхлипывая, она пробормотала:

- Веня, он не умер? Мне кажется, я его слышу.

Юноша устало вздохнул и погладил сестренку по голове.

- Умер, маленькая, к сожалению, умер. Он прожил долгую и полезную жизнь. Помолимся за его душу.

Майя фыркнула. Ей вовсе, но хотелось расстраивать своего брата атеистическим ответом, но и молиться тоже не было желания. Она оглядела комнату и удивилась?

- А где Гаврик? У родителей?

- Нет, он с ним, - спокойно ответил Венедикт.

Девочка вздрогнула, представив, что трехлетний ребенок находится в темной комнате наедине с трупом, или как говорила мама, с умершей телесной оболочкой. Младший брат в отличие от неё не боялся мертвецов. Прижавшись теснее к Венедикту, она старалась утихомирить собственное сердцебиение. Брат не выпускал из теплых рук девочку, пока испуганные глаза не закрылись, и ее не сморил сон. Уложив Майю в свою кровать, он пошел за Гавриилом - не престало маленькому ребенку так долго прощаться с дедушкой, да и в комнате слишком холодно, может простудиться.

Юноша спустился на первый этаж, освещаемый только желтым светом толстых восковых свечей. На стенах плясали тени, а по комнате гулял легкий сквозняк, шевеливший волосы на затылке. В центре большого зала на обеденном столе расположился обитый темным бархатом гроб. Рядом на маленьком детском стульчике сидел младший брат. Он неподвижно вглядывался в застывшее лицо прадедушки хмуря тонкие белые бровки. Услышав шаги, мальчик повернулся, и его милое наивное личико озарила счастливая улыбка. Покойника он воспринимал как новую игрушку. Венедикт, взяв брата на руки, отнес в детскую и уложил спать рядом с сестрой. Завтра предстоит тяжелый день, полный скорби и грусти приезжих посетителей.

Как и ожидалось, уже с утра стали приходить желающие попрощаться с самым сильным белым магом, так скоропостижно скончавшимся. Ему было всего сто тринадцать лет. Среди скорбящих гостей были даже довольно знаменитые люди, занимающие не последние должности в стране, и, наоборот совершенно простые строители и продавцы - все, кому помог вылечиться прадедушка Илья. Майя растерянно бродила среди высоких людей, рассматривая их обувь. Ее мама уже несколько раз пыталась отвести к гробу, чтобы она сама простилась с родственником, но девочка упрямилась, и каждый раз ей удавалось ускользнуть. Майя не понимала, почему родители такие спокойные и счастливые, бабка почти рада, а Венедикт так торжественен и важен, будто стал профессором института. И как странно было слышать заливистый смех младшего брата, среди общей скорби и темных мрачных одежд.

Не желая, видеть такой жуткий дисбаланс между поведением приезжих и родной семьи, Майя спряталась на дереве, около ворот и принялась читать книгу. Это увлечение было общим для всей семьи, и практически единственным, что объединяло непоседливую девочку с родными. Она устроилась на толстой ветке и открыла роман Джека Лондона. Не успела она прочесть и страницы, как снизу ее позвал голос прабабки Екатерины - родной сестры покойника. Несмотря на свой преклонный возраст, женщина выглядела бодро и свежо, хотя была старше умершего брата.

- Я знала, что найду тебя здесь, пойдем пора обедать. - Она призывно махнула рукой.

Девочка интенсивно замотала головой:

- Нет, не пойду, мама опять потащит к гробу, я боюсь видеть мертвеца. - Голос предательски дрогнул.

- Никуда я тебя не потащу, я тоже не в восторге от трупов. Пойдем в мою комнату, там поедим свежих пирожков с чаем. Единственный плюс похорон - много выпечки.

Майя поежилась и подумала, что мама бы ужасно расстроилась, услышав такие слова. Прабабка Екатерина отличалась от всей набожной семьи, так же как и сама девочка. Поэтому они и стали союзницами несколько лет назад. Она слезла с вишни и поплелась за пожилой женщиной, избегая взглядов окружающих людей. Словно однородная масса посетители хлынули в открытые двери дома, где были накрыты столы. Черный гроб сиротливо остался стоять во дворе. Проходя мимо, Майя бросила всего один короткий взгляд на покойника и замерла с открытым ртом: он выглядел бледным и, как ни странно,… живым. Крепче сжав руку бабушки, она почти побежала в дом. Так в свои тринадцать лет Майя впервые столкнулась со смертью.

Детство Майи проходило между церковью и домом, который напоминал церковь в самом сильном ее проявлении. В каждой комнате в красном углу висели иконы, освещаемые восковыми свечами. Даже ночью мама девочки следила, чтобы их огоньки не затухали. Уклад жизни строго соответствовал всем религиозным нормам и правилам. В этой семье никто никогда не ругался и не повышал голос, посты строго соблюдались, а любимым праздником было, естественно, Рождество. Имена всех кровных членов семьи также носили отпечаток религиозности и чаще всего обозначали связь с Богом. Правда, когда на свет появилась Майя, Екатерина - прабабка Майи - убедила всех, что ей приснился чудесный пророческий сон, где ангел повелевал назвать девочку именно так, на самом деле женщина надеялась в будущем воспитать ребенка по своему усмотрению, что у неё в общем-то и получилось.

Семья была довольно многочисленная, потому что все четыре поколения жили в одном доме. Покидать насиженное безопасное место никто не стремился. Возможно, здание не выдержало бы такой перенаселенности, если бы не одно обстоятельство - пару себе находил только один представитель поколения. Остальные доживали свою жизнь в полном одиночестве, занимаясь исцелением. Исключением была Екатерина, она покидала дом, когда вышла замуж во второй раз, правда, после смерти нового мужа все же вернулась в семью. Она с иронией относилась к религиозным взглядам родственников и никогда не использовала свои способности.

Каждый вечер в большой комнате в качестве сказки на ночь повествовалась родословная семьи. Майя могла практически дословно пересказать содержание старинного документа, хранившегося в комнате отца, хотя она никогда его не видела. Это был дневник предка Серафима, приехавшего в Россию в 1669 году, о нем самом, кроме этого события ничего не было известно, все описание посвящалось его дочери - Кристине. После 1692 года дневник продолжила сама главная героиня. Поэтому эта дата считалась смертью самого первого предка. Здесь впервые упоминаются чудотворные способности, которые открыла в себе Кристина: умение исцелять и в какой-то мере предвидеть будущее. Дальше родословную подробно вел один из представителей каждого поколения, поэтому собрание рукописных книг было очень объемным. В семье из поколения в поколение передавались паранормальные способности, ими обладали практически все представители кровной линии, исключением была Майя. Сначала семья надеялась, что это возрастное, хотя младший брат уже в год смог предугадывать, когда человеку суждено умереть, но девушка настойчиво оставалась обычной. После пятнадцати лет Анна обреченно вздохнула: пришлось признать, что дочка - “паршивая овца”. Никто, кроме прабабки Екатерины не знал, как рада девушка быть такой “овечкой”.

Ежедневно в доме были гости. Как только дверь открывалась, пропуская очередного посетителя, почти всегда боязливо осматривающегося, дети как по команде вставали и покидали помещение. Потому что таинство исцеления никто не должен видеть. До определенного времени девочка тоже уходила, но природное любопытство победило, и, однажды она стала свидетельницей очень интересного события.

Однажды заранее спрятавшись в буфете вместе с банками, наполненными пахучим вареньем, девочка приоткрыла дверцу и стала ждать. В этот раз клиентом был высокий плечистый парень, он зашел в комнату крадучись и хмуря крупное лицо. Ему самому не нравилась идея обращаться к местным целителям, и, злясь на самого себя за такой глупый поступок, он грозно сводил брови и нервно сжимал огромные кулаки. Бабушка Елизавета взглядом проводила его к столу и указала на стул. Больной присел на самый краешек и сложил руки. Последовала серия быстрых, словно выстрелы вопросов о его самочувствии и отношении к религии. Юноша растерялся и отвечал совершенно невпопад. А когда прозвучал главный вопрос - на что он жалуется, парень густо покраснел и, заикаясь, пробормотал: “Я ночью кричу, вскакиваю и … хожу под… себя”. Целительница прошептала себе под нос, что-то вроде “испугали” и, встав сзади больного, принялась за лечение. Быстро водя руками над его головой, бабушка читала молитву. Майя, не отрываясь, наблюдала за изменениями лица “клиента”: оно стало нервно сокращаться, верхняя губа дергалась, обнажая крупные зубы, под закрытыми веками бегали глазные яблоки. Когда пожилая женщина закончила читать “отче наш” и взмахнула вверх руками, от ладоней отделилось темное облачко и, вспыхнув, растворилось в воздухе. Парень слабо вскрикнул и обмяк, словно сдувшийся надувной матрас. Бабушка устало опустилась на стул и вытерла вспотевший лоб.

Девочка не дышала, сжав пальцами одну из банок с вареньем. Мозг судорожно искал объяснение увиденному. Раньше Майя считала все эти разговоры о целительстве сказками. И помогают молитвы только самым впечатлительным натурам, так сказать эффект плацебо, но как же тогда объяснить поведение парня и темные клубы пара? Пока она кусала губы, пытаясь придумать разумную версию, бабушка отхлестала потерявшего сознание гостя по щекам. Тот резко открыл глаза и в ужасе огляделся по сторонам, гадая, как он очутился в этой комнате.

Дождавшись, когда помещение опустеет, Майя выскользнула незамеченной и побежала к брату. Он, как обычно, читал, водя под строчками длинным красивым пальцем. Тяжело дыша, она выпалила на одном дыхании:

- Веник, я видела, как бабушка исцеляет, видела, видела!

Лицо юноши побледнело:

- И темное облако видела?

Девочка быстро закивала головой, не заметив, как грозно сдвинулись брови брата:

- Ты зря это сделала, то, что покинуло пациента - это нечисть, это не только нельзя наблюдать, но и опасно. Она могла поселиться в тебе, и его заболевание стало бы твоим. - Голос звучал тихо, но пугающе тревожно. - Не повторяй своего глупого поступка.

Майя обиженно надула губы, ей не только не удалось удивить брата, так он еще и отчитал ее, как неразумного ребенка. Решив теперь все время подглядывать, она быстро вышла из комнаты.