Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

23

Контора беллетриции исчезла, и вместо нее возник большой сверкающий туннель подземки. В нем хватало места, чтобы выпрямиться, но все равно приходилось прижиматься к стене, поскольку в обоих направлениях непрерывно струился словесный поток. Над нами уходила вверх еще одна труба, и в этот небольшой отводок то и дело ныряли струйки слов.

— Где мы? — спросила я.

Мой голос гулко отразился от стен туннеля.

— В безопасном месте, — ответил Дин. — Они не догадаются, где вас искать.

— Мы По Ту Сторону? То есть дома?

Дин рассмеялся.

— Нет, глупышка, мы в комментофонных каналах.

Я снова посмотрела на поток сообщений.

— Да?

— Да. Идемте, я вам кое-что покажу.

Мы шли по туннелю, пока тот не вывел нас в более обширное пространство — в распределитель, где послания передавались из одного жанра в другой. Ближайшие ко мне выходы были обозначены надписями «Криминальный роман», «Любовный роман», «Триллер» и «Комедия», но там имелось множество других, и все они проводили комментофонные послания в тот или иной подчиненный жанр.

— Невероятно! — ахнула я.

— О, это еще небольшой распределитель, — ответил Дин. — Вам бы увидеть те, что покрупнее. Они все работают по кодовой системе ISBN, как вы сами знаете, и самое лучшее во всем этом, что ни Главное текстораспределительное управление, ни Совет жанров не в состоянии тебя здесь отыскать. Это, Четверг, наше убежище. Тут можно укрыться от всевидящего ока беллетриции и вырваться из узких рамок сюжета.

Я поймала его взгляд.

— Твид думает, что вы убили Перкинса, Ньюхена и служанку.

Он остановился и вздохнул.

— Твид работает на Главное текстораспределительное управление. Делает все, чтобы программа СуперСлово™ была запущена без сучка, без задоринки. Он знал, что мне это не нравится, и в качестве, так сказать, «подмазки» предложил изменить сюжет в «Сквайре из Хай-Поттерньюс».

— Он пытался вас купить?

— Когда я отказался, он пригрозил убить меня, потому мы и сбежали.

— «Мы»?

— Конечно. Та служанка, которую я изнасиловал в восьмой главе и затем жестоко вышвырнул из дома в бурную ночь. Потом она гибнет от чахотки, а я спиваюсь и умираю. Разве мы могли допустить такое?

— Но разве не так происходит в большинстве романов Фаркитт? — удивилась я. — Стандартный расклад «служанка, изнасилованная жестоким господином».

— Вы не понимаете, Четверг. Мы с Мими любим друг друга.

— Ах! — ответила я, подумав о Лондэне. — Это все меняет.

— Идемте, — сказал Дин, подзывая меня и уклоняясь от сноскофонных сообщений. — Здесь в заброшенной линии есть поселение. После того как Вульф написала «На маяк» и «Миссис Дэллоуэй», Совет жанров решил выделить рядом с детективом линию для «потока сознания», и они построили большой распределитель для снабжения чертовой уймы романов, которые так никогда и не были написаны.

Мы свернули в большой проход величиной с туннель Суиндонского метро. Послания со свистом летали туда-сюда, заполняя трубу едва не до предела.

Через несколько сотен ярдов мы выбрались в очередной распределитель и свернули в самый заброшенный туннель. Мимо нас лениво проползали в лучшем случае два-три послания в минуту, а потом они просто исчезали — бестолково блуждали несколько мгновений и испарялись. Стенки трубы уже не блестели, дно устилал мусор, сверху сочилась вода. То и дело попадались маленькие заброшенные отводы, построенные для снабжения задуманных, но так и не написанных книг.

— Но почему вы доверяете мне, Верн?

— Потому что я не верю в то, что вы могли убить мисс Хэвишем. И думайте что хотите, но при всей моей неприязни к Фаркитт я не меньше других люблю романы. СуперСлово™ — дефектная программа. Мы с Хэвишем, Перкинсом и Ньюхеном как раз занимались поиском доказательств, когда Перкинса сожрал Минотавр.

Туннель открылся в большое подземелье, где из обломков дерева и прочего хлама — его нетрудно было незаметно натаскать из Книгомирья — было построено подобие жилищ. Они представляли собой нечто вроде каркасных палаток, внутри которых оранжевым светом мерцали керосиновые лампы.

— Верн! — послышался голос, и темноволосая молоденькая женщина замахала ему рукой из ближайшей палатки.

Она была на сносях, и Дин бросился к ней и крепко обнял ее. Я посмотрела на них с некоторой завистью и, поймав себя на том, что невольно поглаживаю живот, вздохнула и загнала свои мысли подальше в глубины подсознании.

— Мими, это Четверг, — сказал Верн.

Я пожала женщине руку, и она повела нас в палатку, где предложила мне вместо табурета деревянный ящик. Прежде в нем, похоже, хранили глаголы прошедшего времени.

— Мы многое берем из Кладезя, — объяснил Дин, готовя кофе. — Он устроен довольно безалаберно, и можно стянуть почти все, что угодно.

— Так что не в порядке с СуперСловом™? — спросила я, не в силах преодолеть любопытства.

— Программа испорчена жаждой власти, — медленно проговорил он. — Думаете, Книгомирье слишком зарегулировано? Поверьте мне, по сравнению с будущим, каким его видит ГТУ, это просто мечта анархиста!

И в течение следующего часа он рассказывал мне о том, что ему удалось раскопать. Проблема заключалась в том, что мы могли опираться только на слухи. А требовалось нечто большее, чем предположения и голословные утверждения. Нам нужно было настоящее доказательство.

— Доказательство, — проворчал Дин. — Да, это проблема. У меня нет ничего. Перкинс погиб, пытаясь спасти единственное доказательство, которое, по его словам, у нас было. Сейчас принесу.

Он вернулся с клеткой, в которой сидел жаворонок.

Я посмотрела на птицу. Птица ответила мне тем же.

— Это и есть доказательство?

— Так сказал Перкинс.

— А вы не в курсе, что он конкретно имел в виду?

— Ни в малейшей степени. — Верн вздохнул. — Перкинс превратился в Минотаврово дерьмо прежде, чем успел что-нибудь рассказать хоть кому-то из нас.

Я наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть птицу, и ощутила запах дыни.

— Это СуперСловесная птица, — прошептала я.

— Да? — удивленно отозвался Дин. — Откуда вы знаете?

— Я потусторонница, у нас есть обоняние. У вас еще сохранился ваш экземпляр СуперСловесного «Маленького принца»?

Он протянул мне тонкую книжицу.

— Что вы задумали?

— У меня есть план, — сказала я ему, — но, чтобы его осуществить, мне нужна полная свобода действий и отсутствие подозрений со стороны Глашатая.

— Это я могу устроить, — усмехнулся Дин. — Идемте, надо ковать железо, пока горячо.