Клан Кречета

18

Никто не знал, откуда произошло название Мадд[1]. До того как Клан Кречета занял его, это место было просто отдаленным поселением, построенным для прекращенных теперь научных исследований. В настоящее время там были оборудованы новые посадочные площадки, выстроены здания и установлены оборонные системы, после чего поселение приготовилось служить стратегическим целям клановых завоевателей.

Несмотря на все улучшения, Мадд не стал более привлекательным. Каждую вторую половину дня его заливал жуткий ливень, который мог свалить на землю любого, кто по легкомыслию отважился бы выйти на открытое место. Буря обычно наносила большие повреждения поселку, и техов отрывали от их основных обязанностей ради производства ремонтных работ. С трудом передвигаясь по грязи, Эйден часто задавался вопросом, не это ли постоянное состояние поверхности улиц вдохновило кого-то, чтобы дать поселению такое название.

Однако неудобства Мадда не ослабляли воли Эйдена к победе. С каждым днем прибывали новые люди для Соколиной Стражи. Это порождало новые задачи и новые сложности. Шаттлы, казалось, переправляли людей и проблемы в равных пропорциях.

— Полковник, нам попались самые худшие экземпляры среди всех клановых воинов, которых я когда-либо видел, — пожаловался Жеребец, когда они с Эйденом делали свою ежедневную прогулку по Мадду. Их сапоги при каждом шаге смачно чавкали. — Мне любопытно, как можно в такой компании оправдать свои генетические программы.

— Будь осторожным. Жеребец, — предостерег его Эйден. — Смотри, чтобы никто больше не слышал твоего ворчания. В конце концов, ты здесь находишься только из-за моего терпения. Жеребец, ты единственный вольнорожденный в Соколиной Страже, и Каэль Першоу сделал это исключение лишь после того, как я показал ему твой кодекс. Это значит, что тебе придется держать себя в руках и быть более осмотрительным, чем прежде.

— О, я буду хорошим воином, Эйден Прайд. Но, чтобы принести больше пользы, мне необходимо оставаться честным с тобой.

— Я не возражаю! Только сначала будь добр и удостоверься, что никто не подслушивает. И я посоветовал бы тебе бросить свои любимые выражения. Нам не нужно лишних напоминаний о твоем происхождении, когда ты находишься среди вернорожденных воинов. Желательно привести их в форму, а не раздражать мелочами. Они уже достаточно агрессивны друг с другом, но, наверное, мы сможем восстановить честь Соколиной Стражи.

Жеребец внимательно посмотрел на Эйдена.

— Новое назначение повредило тебе мозги. Эта часть приговорена, она в... неужели ты не видишь этого?

— Приговорена к чему?

— Я не знаю, какую ложь Каэль Першоу вылил тебе на уши, но слухи, которые ходят среди воинов и техов, достаточно убедительны. Все мы знаем, что просто сидим здесь в щели. Должна быть Соколиная Стража, вот она — туточки! Но не обманывайся, что перед нами поставлена какая-то почетная цель. Не заметил, что ли, среди воинов, назначенных к нам, огромное число стариков? Вот ключ к нашей боевой задаче.

— Не говори загадками, — нетерпеливо произнес Эйден. — Мы получаем старых воинов по одной простой причине: они входят в число тех немногих, что подходят для переназначения.

— Это Каэль Першоу тебе сказал? Он маскирует, по крайней мере, половину своих мотивов так же, как и лицо. Мы получаем старых воинов, потому что на самом деле Хана Чистоу не заботит наша судьба. Если какую-нибудь воинскую часть и сформировали для пушечного мяса, как солянку, так это Соколиную Стражу. От нас они ожидают немногого, так как считают частью позора, ты не... неужели ты не видишь этого?

Эйден остановился, огляделся, а затем дал знак Жеребцу следовать за ним туда, где другие воины не могли их слышать.

— Конечно, я знаю, что Хан Чистоу желает списать нас. Он как бы неумышленно посылает воинов на смерть, но ему не придется оплакивать нас, если это произойдет. И ты знаешь так же, как и я, что это мой единственный шанс достичь хоть чего-то в качестве кланового воина. Соколиной Страже обещали передовую. Каэль Першоу даже занес это в записи, и при всей его коварности его слову можно доверять. Мы включены в войска на Токайдо. Мы будем там драться.

— Так все это для тебя? Личная слава? Все это — вклад на дно генофонда, который ты и твои...

Эйден схватил Жеребца за плечи.

— Я знаю, что ты думаешь о клановом образе жизни. — Голос Эйдена был натянутым, как струна. — Но я, я ищу личной славы! Да, я желаю, чтобы мое наследие перешло в генофонд. Да, я хочу, чтобы мой вклад в это вторжение и в достижение целей клана был одновременно исключительным и достойным почести. И если какие-то ошибки мне пришлось совершить из-за своей нетерпеливой природы, я все равно клановый воин и стараюсь внести свою долю в завоевание власти над всеми планетами и людьми Внутренней Сферы. Если не можешь понять этого, потому что ты вольняга, то постарайся...

Жеребец вырвался из хватки Эйдена и вновь посмотрел на него тем же внимательным взглядом.

— Что происходит с тобой, дружище? — усмехнувшись, спросил он. — Ты никогда не называл меня вольнягой. И был единственным вернорожденным из тех, кого я знал, кто не делал этого.

— Извини, сорвалось. Когда-то я был одним из вас, помни.

— Нет, ты выглядел как вольнорожденный. Но ты никогда не был одним из нас.

Эйден услышал нотки презрения в голосе Жеребца.

— Я не хотел обидеть тебя. Жеребец. Слишком многое произошло за последние годы. Единственное мое желание — это добиться успеха в качестве командующего Соколиной Стражей. Если ты постараешься понять это, то сумеешь простить те способы, которыми я добивался своего.

Жеребец кивнул.

— Конечно.

— Что касается вольнорожденца, то нужно ли тебе напоминать, что ты называешь меня отстойником на достаточно обычном основании?

Жеребец покачал головой.

— Нет. Я называю так вашу касту. Не тебя. Здесь есть разница.

— Может быть, да, а может быть, и нет. Давай оставим все это. Как ты говоришь, наша задача — сделать хороших воинов из тех, кто явно не собирается ими становиться. И я высоко ценю твои усилия по сдерживанию жаргона. Продолжай в том же духе.

Когда они подходили к другим воинам, Эйден размышлял о различных событиях, о которых он столько читал в книгах своей тайной библиотеки. Столько историй о дружбе, товариществе между двумя индивидами, борющимися за одно и то же! Клановый образ жизни ставит служение группе выше индивидуальных союзов. Но Эйден знал, что они с Жеребцом как раз похожи на персонажи из тех старых историй Внутренней Сферы.