Клаудина де Вилла Белла

КОМНАТА В ЗАМКЕ

Что там могло произойти?

Не понимаю.

Клаудина только что вернулась, когда старик со слугами выскользнул через боковую дверь.

Теперь нам достанется.

Не мы же рассказали.

Где отец?

Добрый вечер, кузиночка! Вы сегодня рано вернулись, а ночь такая чудная.

Мне нездоровится, ко сну клонит. Где отец? Я хотела пожелать ему покойной ночи.

Я слышу его в саду.

Еще гость, деточки, несмотря на позднюю пору.

Я надеюсь, что мое неожиданное счастье не будет вам в тягость.

Милочка, это — Кругантино! Он сам!

Молодчик хоть куда!

Моя дочь.

А это мои племянницы. Милые племянницы, стакан вина и ломтик хлеба! Дайте ломтик хлеба, а то мне вино не по вкусу.

Клаудиночка, ты сегодня рано вернулась из сада?

Ночь сегодня прохладная, и что-то нездоровится. Разрешите мне удалиться?

Побудь немножко, еще немножко! Я же говорил, что это лгуны и сплетники.

Что вы хотите этим сказать, отец?

Ничего, дитя мое, разве только, что ты — мое милое, мое единственное дитя, была им и всегда будешь.

Вы с лютней?

Подруга моего одиночества и моих чувствований.

Его голос, его лютня! Не он ли это был? Сердце подсказало мне, что то не был Педро, нет, не он!

Любимый строй Клаудины.

Вы позволите? (Ударяет по струнам.)

Приятный строй!

Неужели вы не узнали этого строя и этого сердца?

Сударь!

Неужели вы не узнаете, что перед вами… что перед вами — о, боги! — тот счастливый смертный, который за несколько мгновений до этого…

Прошу вас!

Для меня есть только одно на свете: или ваша любовь, или смерть!

Стаканчик! О чем вы беседуете?

О песнях. Сударыня весьма сведуща в поэзии.

А теперь спойте нам что-нибудь под лютню. Молодой человек, у которого есть голос и лютня, повсюду пробьет себе дорогу.

Если только сумею угодить…

Пожалуйста, без церемоний.

«Скажешь ли мне?» Это в твой огород, Клаудиночка. Песни всегда были ее слабым местом. В этом она разделяет мои чувства: чем свободнее, чем правдивей, чем искренней рвется такая песенка из души, тем она мне милее. Садитесь, сударь, садитесь!.. Еще стаканчик!.. Да, в мое время все еще было иначе. Тогда крестьянину жилось хорошо, песня у него сама из нутра вырывалась и людям сердце радовала, и господин не стеснялся и тоже подпевал, если она ему нравилась. Самое близкое к природе — самое лучшее!

Отлично сказано!

А где же природа, если не в нашем крестьянине? Он ест, пьет, работает, спит и любит в простоте, и наплевать ему на все финтифлюшки, которыми все это маскируют в городе и при дворе.

Продолжайте, ради бога! Я не устану слушать такие речи из уст человека вашего звания.

А песни? Тут были старинные песни, любовные песни, баллады об убийствах, баллады о привидениях, каждая на свой лад, и такие задушевные, в особенности те, что о привидениях. Я еще помню кой-какие. Но в наше время за них только на смех поднимут.

Не в такой мере, как вы думаете. Теперь опять в моде петь и сочинять такие песни.

Не может быть!

Всякие романсы, баллады, уличные песенки сейчас старательно разыскивают, даже со всех языков переводят. Наши прекраснодумы усердствуют в этом друг перед другом.

Хоть раз они затеяли нечто разумное: даже не верится, чтоб они опять вернулись к природе. Сначала они все гребешочком причешут, затем прическу локонами завьют, а после все локоны спутают и думают, что они чудес натворили.

Ну, а сейчас наоборот!

До чего только ни доживешь! Вы, вероятно, знаете наизусть много красивых песен?

Без числа.

Хотя бы еще одну, прошу вас! Я хорошо настроен. Все мы, я думаю, хорошо настроены. Мы отлично провели время, и дух наш приподнят.

Сейчас. (Настраивает.)

Садитесь, дети мои!

Потушите свечу, а другую отставьте подальше!

Отлично! Отлично! Так будет таинственнее.

Кто идет? Черт возьми, кто идет? Испортить человеку такое жуткое, приятное ощущение! Лучше пощечину стерпеть. А, Себастиан!

Добрый вечер!

Откуда?

Я только пожелаю вам покойной ночи. Ищу повсюду дона Педро и не могу найти.

Еще бы!

Давно ли он вас покинул?

Давно. Вообще сегодня ночью все у меня преподло складывается.

Ничего не удалось? Запей неудачу. У нас сегодня новый гость, несмотря на позднее время.

Точь-в-точь, как тот, кого я ищу. Строен, жгучие глаза и лютня…

Где ты ночуешь сегодня? Останься здесь!

Нет, я должен найти Педро, хотя бы мне пришлось искать его до утра. Откуда, сударь, изволили прибыть?

Из Сароссы.

Ваше имя?

Меня зовут Кругантино. (В сторону.) Старый осел!

Так? (Отворачивается, говорит в сторону с довольным видом.) Попался, птенчик, попался! Ну, Педро, будь теперь, где хочешь, сначала я этого должен прибрать в надежное место. (Громко.) Прощайте!

Еще стаканчик!

Благодарю. Сеньоры и сеньориты, ваш покорный слуга.

Сибилла, проводи его.

Оставьте церемонии. (Уходит.)

Старый друг дома?

Который опять навестил нас после долгого отсутствия. Немножко прямолинеен, но славный человек. Ну, а теперь продолжайте вашу песенку, продолжайте! Я уже вижу, как его злобный дух дрожит перед господом, как он, клятвопреступник, неистовствует и мечется на коне по свету.

Именно, именно.

Педро! (Падает навзничь и лишается чувств. Все вскакивают.)

На помощь! Что случилось? На помощь!

В чем дело? В чем дело?

Педро ранен, опасно ранен!

Педро? Помогите ей! Дитя мое, мой ангел! Педро! Кто сказал?

Сюда примчался слуга Себастиана, он ищет своего господина.

Где Бастиан? Она не шевелится!

Почем я знаю!

Вина! Вина, Сибилла! Вина, Камилла! Дочка, дочка!

А ты, несчастный! Это — твоя работа, твое безрассудство! Какой ангел!

Вина!

Сударь!

Вина!

Сударь!

Ты с ума спятила?

Сюда! Схватить его!

Меня?

Тебя! Сдавайся!

Что это значит?

Прочь от меня! Я не хотел бы никому причинить вреда!

Чтоб вы не думали, что они не заряжены! (Стреляет в потолок.)

(Одной рукой обнажает шпагу, в другой держит пистолет.) Это тому, кто последует за мной! (Перескакивает через стул и, размахивая шпагой, пробивается сквозь стражу.)

Держите! Держите! За ним! Allons! За ним! (Убегает.)

Умер! Умер! Ты слышал? Они его застрелили. (Вскакивая.) Застрелили! (Плача.) Отец! И вы это позволили? Куда они его дели? Куда они ушли? Где я? Педро! (Снова падает в кресло.)

Дитя мое, дитя мое! (К Камилле и Сибилле.) Чего вы стоите? Чего смотрите? Сибилла, вот тебе ключ, принеси сверху бальзам. Камилла, скорее в погреб за крепким вином. Клаудина, дитя мое!

Он прорвался, как бешеный дьявол! Но ты нас не отвадишь! Гонсало, прошу тебя…

О, дочь моя!

Это испуг. Она придет в себя. Позволь мне взять твоих слуг, твоих лошадей. Я хочу погнаться за ним.

Делай, что хочешь.

Себастиан!

До свиданья, сударыня.

Что Педро? Он умер?

Она взволнована. Ухаживайте за ней, я должен уйти. (Уходит.)

Успокойся, ангел.

Он ушел. И не сказал: умер ли он, жив ли? Ах, колени, мои бедные колени! У меня разорвется сердце.

Вот бальзам.

Ты сказала: опасно ранен? В Сароссе?

Кто?

Педро.

Как?

В себя не могу прийти от шума и суматохи. Святый боже! Тут врывается слуга Бастиана, ищет своего господина и, не найдя его, кидает мимоходом: «Педро опасно ранен, в Сароссе, в харчевне!» И был таков! Сейчас же после него — Себастиан со стражей, чтоб схватить нашего гостя, который отстреливается и пробивает себе дорогу. И кузиночка в обмороке. У меня в глазах темнеет. (Садится.) Мне дурно.

Дай сюда! Выпей глоток, Клаудина. Дай стакан Сибилле. Ты тоже выглядишь, как привидение.

У меня зубы стучат, как в лихорадке. Всю жизнь я буду чувствовать этот страх в своем теле.

Выпей стаканчик! Натри себе виски бальзамом. Натри и Сибилле.

Я не выдержу.

Отец! Педро опасно ранен! Себастиан не хотел меня выслушать!

Никто не сообщил ему об этом.

В этом шуме, в этом страхе!

Быть может, без всякой помощи.

Все это не так страшно, как ты себе представляешь. Укол в руку, царапинка. Что это значит для мужчины? Успокойся, милое дитя! Я пошлю кого-нибудь в Сароссу.

Все ваши люди и лошади ушли с Себастианом.

Проклятье!

Кого-нибудь из соседнего села.

Кто же ночью отправится через реку? Паром стоит на том берегу. Вы же слышите, что никого нет.

Потерпи до утра, милочка! А теперь иди спать.

Позвольте мне побыть здесь еще несколько минут, пока кровь не успокоится. Я не смогу сейчас заснуть. Но у вас глаза слипаются! Позаботьтесь о своем здоровье.

Не думай обо мне.

Этим вы бы меня успокоили!

Ладно! Но вы, племянницы, побудьте с ней. Прошу вас, не покидайте ее. Завтра спозаранку ты получишь вести о Педро. Разбудите меня, племянницы, поутру. Покойной ночи. Милая девочка, ложись поскорее. Камилла, посвети мне. Покойной ночи. (Уходит с Камиллой.)

У меня голова разрывается. Ноги точно на дыбе растянули. После такого дня — такая ночь!

Я не могу допустить, чтобы вы бодрствовали, кузиночка.

А ваш отец?

Ничего! Он не узнает. Ступайте наверх, хоть на постель прилягте, хоть не раздеваясь, и то отдых. Вы обе проснетесь раньше отца, а затем… обо мне не беспокойтесь!

Кузиночка говорит, чтобы мы шли спать.

Милая кузиночка! Да вознаградит тебя господь! У меня нет больше сил.

Сперва мы проводим тебя в спальню.

Не надо. Ведь это рядом. Я хочу сначала успокоиться.

В таком случае покойной ночи!

Покойной ночи.

Избавилась ли я от вас наконец? Могу ли дать выход буре моего сердца? Педро! Педро! Как я чувствую сейчас, что люблю тебя! О, как она душит, как клокочет, эта скрытая, эта мне самой до сих пор неизвестная страсть!.. Где ты? И что ты для меня?.. Умер Педро!.. Нет, ранен!.. Без помощи!.. Ранен? К тебе… К тебе!.. Мой белый конь! Ты, который верно носил меня на соколиной охоте, что бы я дала за тебя сейчас! Ах, голова! Ах, сердце!.. Тут нет никакой смелости… это очень просто!.. (Находит на столе ключи от сада.) Ключи? Некое божество посылает мне их!.. В маленькую калитку, по террасе вниз, через полчаса я в Сароссе! Харчевня?.. Я найду ее! А это платье? Ночь?.. А разве у нас не остался гардероб кузена? Разве его синий камзол не сидит на мне, как литой? Ха-ха! И его шпага! Любовь поведет меня, с любовью не страшно. А на дороге?.. Нет, не решусь! Совсем одна! А если проснутся кузины и отец?.. А ты, Педро, лежишь в крови! Твое последнее дыхание призывает Клаудину!.. Иду… иду. Чувствуешь, как моя душа долетела до тебя? Хочу припасть к твоему ложу, Педро, оплакивать тебя, кручиниться! Только бы увидеть тебя, почувствовать, что пульс еще бьется в твоей руке, и чтобы слабое пожатие сказало мне: «Он еще жив, он еще любит тебя!..» Неужели нет никого, кто бы его перевязал? Кто бы остановил кровь?