Клетка судьбы

Дженнифер Энн Дэвис

Клетка судьбы

(Царство тайн — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА 1

Аллисса стояла посреди тесного пространства. Она не могла поверить, что это была комната ее брата-близнеца. Аккуратно заправленная кровать стояла в одном углу, стол — напротив, и одинокий шкаф стоял посреди оставшейся стены. Просто. Скромно. Ее грудь сдавило. Ее брат вырос в этом домике, пока она жила в роскоши замка с родителями.

Она подошла к его столу — столу Савенека — и села на стул. Он тут сидел. Она провела ладонью по деревянной поверхности, ощущая ее структуру, надеясь, что найдет что-нибудь о брате. Каким он был? Они были похожи? Три пера лежали в верхнем правом углу параллельно друг другу. Стопка бумаг лежала на левой стороне, и все было на месте.

Ох, он был аккуратным. Что он подумает о бардаке в ее спальне? Она обернулась и оглядела комнату. Пахло древесным дымом — незнакомый, но приятный запах. На его шкафу было несколько вырезанных фигурок. Аллисса подошла, чтобы рассмотреть. То были лошади. Она вытерла слезы. Савенек вырезал каждую в деталях. Он любил лошадей так же сильно, как их мать? Она сжала крепко фигурку. Он сделал это своими руками.

— Аллисса? — Неко прошел в комнату.

Она повернулась к лучшему другу своего отца.

— Я хочу его встретить, — она не могла поверить, что ее близнец был жив. Как могли ее родители скрывать такую важную информацию от нее?

— Знаю. Но пока что ты останешься с Натенеком. Я сообщу твоим родителям, что ты в безопасности, — он опустил ладони на ее плечи. — Оставайся тут до моего возвращения. Исцелись за это время, подумай о предложении матери.

— Ты оставишь меня с чужаком? — она хотела знакомое лицо, а не мужчину, с которым не была никак связана. Не после произошедшего. Ее тело дрожало. Столько боли. Она сжимала фигурку, чтобы оставаться в реальности. Может, хоть сон будет без кошмаров.

— Натенек — не чужак для твоей семьи. Он близок с твоей матерью, он помогал вернуть ей трон. Он убил Хамена и уберег Рему. Она доверяет ему так сильно, что оставила под его опеку единственного сына, — он впился в нее взглядом, словно пытался заставить ее понять правду его слов.

Аллисса потерла лицо.

— Я скучаю по родителям, — она нуждалась в них сейчас.

— Знаю. Они тоже скучают, — он поцеловал ее в макушку. — Мне нужно идти. Ты будешь тут в безопасности, — он вышел из комнаты.

Она слышала, как Неко говорит что-то Натенеку, а потом входная дверь открылась и закрылась. Стало тихо, и она снова оказалась в незнакомом месте одна. Она подошла к кровати Савенека, села и провела рукой по грубой шерстяной ткани, пытаясь представить брата. Его комната была безупречной, значит, он был серьезным? Он знал о своей личности? Или его тоже держали в неведении? Он будет презирать Аллиссу за то, что родители выбрали растить ее?

— Какой он? — спросила она, крутя фигурку. Она не видела Натенека, но знала, что он был в смежной комнате.

Он появился на пороге, прислонился к раме, скрестив руки на груди. Его смуглая обветренная кожа мешала понять его возраст. Его растрепанные светлые волосы ниспадали свободно, без седины. Он выглядел старше ее родителей. Ей казалось, что ему было за сорок.

— Савенек выше тебя. Его волосы и кожа чуть светлее твоих.

— Мы похожи?

— Сходство есть, сразу ясно, что вы — брат и сестра, — он выпрямил руки. — Я оставлю тебя обустраиваться. Ужин будет готов через двадцать минут.

Ей было любопытно, как выглядел брат, но куда больше интересовала его личность. Что он делал в свободное время? Ходил в школу? Был добрым? Она хотела знать подробности его жизни с Натенеком.

Она встала и прошла к шкафу, оставила там фигурку и открыла верхний ящик. Там был бардак. Одежду запихали внутрь, и не вся пахла как чистая. Она рассмеялась. Теперь она понимала. Комната казалась аккуратной снаружи, но внутри была безумной катастрофой. Ее брат был разносторонним, и она хотела познать все его стороны.

— Все хорошо? — спросил Натенек, проходя в комнату с куском сыра в одной руке и ножом в другой.

— Да. Я просто смеялась.

— О, я подумал, что ты плакала. Мы с Савенеком долго были одни. Я не жил с женщиной годами.

— Не переживайте за меня. Я могу о себе позаботиться, — если он будет постоянно ее проверять, она сойдет с ума.

Он рассеянно кивнул.

— Я не был уверен, учитывая твое воспитание.

Она вскинула брови. Он намекал, что ожидал нежную принцессу, падающую в обморок от любой мелочи? Если бы было так, она умерла бы раньше, чем попала в Рассек.

— Я — дочь своей матери, — если Натенек знал Рему так хорошо, как намекал Неко, он не должен был сомневаться в ее воспитании.

Он улыбнулся.

— Тогда мы поладим, а еще можем отправиться в путешествие перед твоим возвращением домой.

— Кто сказал, что я вернусь? — мама дала ей выбор. Уйти от короны и жить мирной простой жизнью… или вернуться, чтобы она придет в себя, и занять свое место будущей императрицы.

Натенек рассмеялся и пошел прочь.

— Как ты указала, — бросил он через плечо, — ты — дочь своей матери. Она никогда не бросила бы королевство, — через миг он тихо пробормотал, и ей пришлось прислушиваться. — И если ты похожа на своего брата, то не отступишь от вызова. У меня будет куча хлопот с тобой.

* * *

Аллисса ворочалась и не могла уснуть. Каждый раз, когда она закрывала глаза, она была в подземелье на допросе. Или в спальне Сомы рядом с его мертвым телом. Она сбросила одеяла, свесила ноги с кровати и обулась. Солнце начало вставать, отбрасывая мягкое сияние на землю вокруг. Она вышла наружу, не желая будить Натенека.

Она не могла сосредоточиться, села на землю и смотрела вдаль, ничего не видя. Она обвила руками ноги, сжимала их, раскачиваясь. Картинки не прекращали атаковать ее. Ее вырванные ногти. Всюду кровь. Сома. Она не думала, что сможет кого-то так жутко убить. Но она вонзила в него кинжал и повернула его. А потом, пока он страдал на полу, отрубила его пальцы, радуясь его боли. Хоть она убила его, он все еще не оставлял ее в покое. Аллисса слышала его насмешливый смех в темных углах комнаты или за ней, когда она была одна. Она не освободится от него.

Аллисса покачала головой, рыдая, глотая ртом воздух.

— Хочешь общество? — спросил за ней Натенек.

Она напряглась, не зная, как долго он был там.

— Нет, — если бы она хотела быть с ним, осталась бы внутри.

— Если передумаешь, я буду за домом. Меня ждут утренние упражнения.

Она оглянулась на него. Он был в свободной одежде с мечом на поясе.

— Упражнения?

— Уверен, тебе не интересно. Для этого нужно утруждать себя, — он пошел прочь.

— Что, простите? — он был о ней не очень высокого мнения.

Он замер.

— Ты вряд ли умеешь использовать меч, раз ты женщина.

Ее кровь закипала. Как он смел думать, что она была напыщенной принцессой, которая ничего не делала?

— Я в состоянии делать упражнения. И я владею мечом.

— Да? — он осмотрел ее тело. — Потому что ты сидела там час. Я подумал, что так ты делаешь весь день, — он ехидно улыбнулся.

Она вскочила на ноги, вытерла лицо рукавом.

— После… того, что случилось, мне нужно набраться сил, — и отвлечься, чтобы Сома не тревожил ее.

— Так ты хочешь упражняться со мной по утрам?

— Это вы делали с Савенеком?

Он кивнул.

— Каждый день.

— Тогда — да.

— Хорошо, — он пошел за дом, где был большой пустой участок. — Начнем с сотни прыжков с взмахом руками. Как только разгоним кровь, мы сделаем приседания и отжимания.

Аллисса была рада физическим усилиям. Натенек не говорил, пока они делали упражнения, пот стекал по их лицам и спинам.

Когда они закончили, он вытащил двух соломенных кукол.

— Савенек использует… использовал эту, — он указал на правую. — Эта моя.

Дармик учил ее бить соломенных кукол. Она часто вымещала на такой гнев.

Натенек взял деревянный меч и стал повторять движения, ударяя по кукле. Аллисса не делала так же, а размяла шею и ударила кулаком по животу куклы, ее костяшки заболели. Это было приятно. Она представила, что соломенная кукла — это Одар. Она ударила с разворота. Ее наполнила радость. Она сжала кулак и колотила по кукле, вымещая гнев и обиду с каждым ударом.

Она думала, что Одар любил ее. Удар.

Но Шелена тоже так думала, и куда это ее привело? Удар.

Одар пробрался в комнату Шелены и перерезал ей горло, пока она была в кровати. Убил ее. Удар.

Может, Аллиссу больше всего тревожило, что, убий Элизу, Сому и Шелену, она не смогла убить Жану, которая была важнее всего. Удар.

А потом они с Одаром добрались во Френ, и все развалилось. Удар.

Из-за его сомнений, Одар порвал их помолвку, заявив, что любил ее слишком сильно. Сказал, что не мог жениться на ней и быть хорошим правителем для своего народа. Он разбил ее сердце. Бросил ее. Слезы лились по ее щекам.

Но Кердан сдержал слово, помог Одару и Аллиссе сбежать из Рассека, предоставил им карты. Он не переставал потрясать ее.

— Вода, — Натенек протянул Аллиссе флягу, отвлекая ее от воспоминаний. — Думаю, на сегодня хватит. Боюсь, больше ударов мое чучело не переживет.

Она взяла флягу и пила, стараясь смыть боль.

* * *

Ладонь скользнула по рту Аллиссы, разбудив ее.

— Аллисса? — прошептал знакомый голос.

— Мама? — она вскочила и обвила руками Рему, прижалась к ней, словно от этого зависела ее жизнь. — Что ты тут делаешь? — это явно был жестокий сон.

— Мне нужно было увидеть тебя своими глазами, — голос Ремы дрогнул. — Мне нужно было убедиться, что ты жива.

Аллисса вдыхала знакомый мамин запах, не желая ее отпускать.

— Шш, — мягко сказала Рема. — Все хорошо. Я тут, — она провела рукой по волосам Аллиссы, утешая ее. — Я так тебя люблю, — продолжила она. — Я не могу представить, что ты пережила, — она сжала дочь в объятиях сильнее. — Хочешь поговорить об этом? Или тебе нужно еще время?

Аллисса хотела все рассказать, но не знала, с чего начать. Она сжала пальцы, стыдясь того, что с ней сделали. Она не стала говорить о Рассеке или Френе, а сказала:

— У меня есть брат-близнец? — она посмотрела в глаза мамы, полные слез.

— Да. Прости, что я врала тебе о нем, — она вытерла слезы Аллиссы. — Он похож на тебя, — она поцеловала ее в лоб. — Не могу поверить, что ты тут.

— Что ты тут делаешь? Отец с тобой? — ее родители все еще жили в замке в Городе императора, а не возле озера.

— Я одна.

Аллисса посмотрела на маму, в этот раз отметила темный плащ, простую обувь и отсутствие украшений.

— Ты покинула замок одна?

Рема печально улыбнулась.

— Ты же не думаешь, что только ты тайно сбегаешь из замка ночью?

Аллисса потрясенно сидела там. Ее мама не только знала об ее ночных приключениях, но и сама уходила из замка?

— Я не могу задерживаться, — прошептала Рема. — Неко сказал, что тебе не нужно возвращаться?

Аллисса хотела сказать маме, что не могла представить жизнь вдали от семьи и друзей. Но это было не совсем так. Она могла легко представить тихую жизнь без оков короны и всего с ней связанного, включая брак по политическим причинам вместо любви.

— Чуть не забыла, — Рема вытащила из складок плаща письмо с печатью. — Это прибыло для тебя. Не знаю, кто его доставил или послал.

Аллисса опустила письмо на кровать рядом с собой.

— Прости.

— За что? — спросила Рема.

— Я не смогла заключить союз с Френом. Все испортила, — если бы она не убежала из замка с Гревиком, может, это и не произошло бы.

Рема обвила дочь руками.

— О, милая, это не твоя вина.

Аллисса не могла перестать плакать. Она была в Империоне в руках матери, и это было слишком. Она была дома.

— Одар тебя не заслуживает.

Как Аллисса могла объяснить матери, что ее сердце было разбито? Что она устала от лжи, от бремени судьбы Империона на плечах, и что она боялась не найти другого мужчину, которого полюбит.

— Все будет хорошо, — сказала Рема. — Обещаю.

Аллисса прильнула к матери и думала о Кердане. Он не врал ей, не играл с ней. Она считала его врагом, а он оказался другом. Он помог ей, когда не должен был. И после ее поражения во Френе он нашел ее и сделал предложение, сказав, что нуждается в ее силе и поддержке, чтобы остановить Жану и вернуть трон. Она все еще не знала, что думала об этом. Может, она не позволяла себе обдумывать это, потому что не была готова.

— Прошу, пообещай, что используешь это время, чтобы исцелиться. Если решишь оставить корону, я пойму. Я не хочу, чтобы ты ощущала давление. Тебе выбирать, и я поддержу твое решение, — Рема поцеловал ее в щеку и встала.

Аллисса не была готова расставаться с мамой.

— Все наладится. Ты оставишь след в этом мире. Как императрица или крестьянка — я не знаю. Но твоя судьба ждет. Когда будешь готова, ты ее исполнишь, — Рема склонилась, обняла дочь в последний раз. Она поправила капюшон, скрыла лицо и вышла из темной комнаты.

Было сложно смотреть, как мама уходит. Было сложно думать о судьбе, когда она была все еще в клетке прошлого.

Аллисса легла, и что-то зашуршало под спиной. Она нащупала конверт, который ей дала мама. Она сломала печать и вытащила письмо.

«Принцесса Аллисса,

Понимаю, твоя помолвка с принцем Одаром уже расторгнута, но я знаю, что он важен для тебя. Вскоре после того, как королева Жана назначила награду на твою голову, мои люди заметили Одара в Рассеке. Думаю, он хочет ее убить. Боюсь, его убьют при этом. Если хочешь спасти его жизнь, приходит в Джонтис — городок у границы Фии, Телмены и Рассека. Встретимся там.

Искренне твой, принц Кердан».

«Проклятье», — Одар отправился за Жаной, чтобы доделать то, что не смогла Аллисса. Она не могла позволить, чтобы он погиб из-за нее. Жана была ее ответственностью, а не его. Она подошла и открыла окно. И оказалась лицом к лицу с Натенеком.

— Что вы делаете снаружи? — удивилась она.

— Полагаю, я должен спросить: «Куда ты собралась?».

ГЛАВА 2

Аллисса захлопнула окно. Проклятый Натенек. Как она спасет Одара, если не могла улизнуть?

Входная дверь громко закрылась.

— Иди сюда, — низким и злым голосом сказал Натенек.

Она вышла из комнаты Савенека и прошла в гостиную.

— Садись, — он указал на диван.

Она послушалась, скрестила руки на груди, пока он стоял и смотрел на нее. Она видела отсюда весь дом. Комната Натенека была слева от нее, Савенека — справа, и кухня за ней. Не было даже камина. И украшений… На диване не было ни одной подушки, стены были голыми, без книг или мелочей.

— Давно вы тут живете?

— Что? — он не ожидал такого вопроса.

Она указала на стены.

— Все такое простое. Не похоже на дом.

Он слабо улыбнулся.

— Мы с Савенеком много путешествовали.

— По Империону? Или в другие королевства?

Он покачала головой.

— Это разговор для другого дня. Скажи, куда ты собиралась уйти.

Мужчина был умным, знал, что она собиралась уйти, и все не закончится только тем, что он ее поймал. Она не видела смысла скрывать правду и отдала ему письмо Кердана.

Он быстро прочел его.

— Ты бросишься туда без плана? Без припасов? Ты даже не хотела оставить записку, куда ушла?

Интересно, что он не кричал на нее за то, что она хотела уйти одна, или что принцессе было опасно в большом городе.

— Так я могу уйти?

— Ты тут не пленница, — он сунул письмо в карман.

Она попыталась встать, и он помрачнел. Она села. Что он от нее хотел?

— Ответь на два вопроса, и можешь идти.

— Хорошо, — она отклонилась на спинку дивана, ждала, что он продолжит. Она ценила то, что он не относился к ней, как к принцессе. Это напоминало о Гревике.

— Что ты собираешься сделать?

— Идти в Джонтис и спасать Одара.

— Зачем?

— Чтобы он не умер, — она не могла жить, зная, что он может умереть. И Жана была проблемой Империона, а не Френа. Аллисса найдет способ все исправить. Война была на паузе, пока Кердан с Жаной бились за трон. Но, если Жана победит, она отправит армию Рассека в Империон. Пощады не будет, прольется много крови.

— Я не это имел в виду.

Аллисса встала.

— Я ответила на два вопроса, — она уже хотела в путь.

— Я задал второй вопрос, чтобы понять причину, по которой ты хочешь спасти жизнь Одара, — он сел на диван, скрестил ноги и терпеливо ждал объяснений.

Как она могла объяснить ему, что ощущала ответственность за Одара? Что она не хотела, чтобы он умер, пытаясь убить Жану за нее. Она договорилась с Керданом, ей это выполнять.

После мига тишины Натенек вздохнул.

— В письме говорится, что у вас с Одаром история.

Она вскинула брови. Он хотел знать об ее отношениях с Одаром? Она моргнула пару раз, не зная, как ответить. Слезы подступали. Она прикусила губу, подавляя эмоции. Она не хотела, чтобы Натенек увидел ее гнев и обиду.

Он прищурился.

— Я спрашиваю, ты идешь спасать Одара, потому что он твой друг? Возлюбленный? Ты должна ему? Поэтому я спрашиваю. Пока не ответишь, отсюда не уйдешь.

— Зачем вам это знать? — какая ему разница?

— Я не могу тебе помогать, пока не понимаю твои мотивы.

Она не была готова размышлять над своими мотивами. Это заставит ее признать все случившееся, а она без того едва держалась. И ей не нужна была его помощь. Она повернулась к комнате Савенека.

— Твоя мама рассказывала что-нибудь обо мне?

Она замерла на пороге спиной к нему.

— Нет.

— Двадцать лет назад я был лучшим убийцей Империона. Император Хамен выбрал меня, чтобы я отправился на остров Гринвуд и убил Рему. Я искал ее неделями, а потом нашел в крепости, скрытой в горах. Хоть ее защищала целая армия, я пробрался и похитил ее, бросил на корабль и притащил в Империон на казнь.

Аллисса повернулась к нему.

— Я не знала об этом, — ее мама рассказывала лишь кусочки за годы. Он указал на диван, и она села, ей было интересно узнать о прошлом мамы. Может, это прольет свет на то, почему она разыграла смерть Савенека и отдала его на воспитание Натенеку.

— В пути на корабле я научил Рему биться и метать кинжал. Мы стали друзьями.

— Почему? — что случилось, что заставило его отнестись к его матери с добротой?

— Я тайно работал с мужчиной по имени Трелл. Мы планировали вернуть твоей матери трон.

Ее мама этого не упоминала.

— Я бился вместе с Ремой и Дармиком, — продолжал Натенек. — Я убил императора Хамена для твоей матери.

Почему-то она всегда думала, что Хамена убил ее отец.

Он склонился, вторгся в ее личное пространство.

— Я не позволю тебе выбросить все, ради чего так старались твои родители, — он смотрел на нее, и она ерзала под этим взглядом. — Ты понимаешь меня? — спросил он. Аллисса кивнула. — Хорошо. Важно, чтобы ты знала обо мне и моих мотивах, — он пронзил ее взглядом и отклонился на диване. — Я шестнадцать лет растил твоего брата. Если думаешь, что можешь сбежать от меня, ты ошибаешься. Я знаю все уловки. Я могу быть ценным союзником или серьезной занозой в заднице. Тебе выбирать.

Она ослышалась. Он рассказывал ей о прошлом, а теперь предлагал помощь.

Он скрестил руки.

— Так что ты выбираешь?

Чтобы получить его помощь, нужно было ответить на его вопрос. Объяснить, почему ей нужно было спасти Одара из Френа. И Натенек рассказал, почему будет хорошим союзником. Убийца и, может, друг сделал бы задачу проще. Кердан показал ей, как важен правильный союзник. Она глубоко вдохнула и сказала:

— Он идет за Жаной, чтобы защитить меня. Я не могу позволить ему умереть за меня. Я… все еще забочусь о нем.

Он потер рукой лицо.

— Я так понимаю, что он расторг с тобой брачный контракт.

Его слова были ножами в ее разбитом сердце.

— Это не то, что вы думаете, — дело было не в политическом браке, который стал ненужным. Было куда больше.

— Объясни, чтобы я понял.

— Одар порвал помолвку, потому что слишком сильно меня любил, — она думала, что этот разговор у нее будет с мамой, а не чужаком.

Натенек поджал губы, обдумывая ее слова. Он выглядел недоверчиво, и она ощущала себя как влюбленный щенок.

— Одар сказал, что его врагу нужно лишь направить на меня меч, и он отдаст все, чтобы спасти меня. Даже если это навредит его королевству.

— Он порвал с тобой из-за своих эгоистичных страхов?

Она кивнула. Одар боялся ее любить. Это жалило сильнее, чем должно было.

— Ты все еще любишь его?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я не понимаю себя. Он уничтожил мою веру и доверие к нему, но я не могу стереть чувства.

— Он решил идти дальше без тебя. Пошел в Рассек, не сказав тебе. Ты не думала, что он хотел, чтобы ты была в безопасности в Империоне?

Одар не указывал ей, что делать, а что — нет. Она решала за себя.

— Если он тебя любит, и даже порвал с тобой из-за сильной любви, как ты можешь не учитывать его чувства и желания?

— Он не учел мои, — она встала и стала расхаживать по комнате. — Жана — моя ответственность. Не его. И он не может указывать мне. Он потерял это право.

Натенек рассмеялся.

— Вряд ли оно у него было.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Не насмехайтесь надо мной.

— Это взаимно. Если хочешь спасти Одара, я пойду с тобой. Но я не хочу спешить.

Она невольно рассмеялась.

— А я всегда спешу.

— У меня есть пара требований перед отправлением в королевство врага посреди гражданской войны для спасения мужчины, которого ты, может, и не любишь.

Она смотрела на него.

— Что за требования? — она плюхнулась на диван, сняла сапоги и бросила в комнату Савенека.

Он вскинул брови.

— Немедленно подними их.

— Сапоги?

— Это мой дом. Ты не будешь бросаться обувью, одеждой или чем-либо еще.

— Простите, — буркнула она и встала. Она схватила сапоги и осторожно опустила на пол, действуя намеренно неспешно. Конечно, в комнате ее брата был порядок. Сначала она подумала, что он носит маску, как Кердан, показывая миру собранного чистюлю, пока внутри был хаос. Но дело было не в этом. Натенек требовал чистоты, и это она понимала. Убийца его калибра должен действовать точно, и он мог жить с армией в юные годы.

— Спасибо.

Она мило улыбнулась ему.

— Не за что, — она начинала его понимать. — Что вы требуете?

— Ты будешь работать со мной, чтобы я оценил твою силу и слабости. Если я решу, что тебе нужно дополнительное обучение, ты примешь мои указания без возражений.

— Хорошо, — она могла сражаться, чтобы они поскорее отправились в путь.

— Как только я посчитаю тебя готовой, мы составим план. Я не дам тебе броситься в Рассек без плана и запасного плана, и запасного для запасного плана. Понятно?

Она могла это принять.

— Да.

— И еще одно, — она закатила глаза. — Нет, два, — сказал он. — Во-первых, не закатывай глаза, когда я говорю.

— Вы шутите.

— Похоже на шутку? — она покачала головой. — И, во-вторых, нам нужны другие имена, чтобы никто нас не узнал.

Она улыбнулась, готовая вернуть свой второй облик. Давно она ею не была.

— Я буду Лилли. Как мне звать вас?

— Капитан.

* * *

Как Аллисса постоянно попадала в такие ситуации? Сначала она согласилась работать с Джарвиком, хоть сомневалась в нем. И чем все обернулось? Джарвик оказался Одаром. Потом она заключила сделку с Керданом, согласилась убить королевскую семью Рассека в обмен на свободу. И он сделал ей предложение. А теперь она была с убийцей, от руки которого пал прошлый император, а Рема взошла на престол.

Она ворочалась в кровати, хотела, чтобы солнце встало, чтобы она показала Натенеку свои умения в рукопашном бою, метании кожа и стрельбе из лука. Она ухмыльнулась. Он мог думать, что ему придется учить ее держать меч. Может, это и был его план — заявить, что она не готова, и не выпустить из Империона. Ее отец тренировал ее, Марек — глава ее личной стражи — работал с ней каждый день, и даже Кердан научил ее бою. Мысли о сражениях с Одаром подступали к ней, но она отогнала их, не хотела это вспоминать.

— Проснулась? — Натенек заглянул в темную комнату.

— Да.

— Хорошо. Одевайся, — он ушел.

Солнце еще не встало. Что он хотел делать в такое время? Марек просыпался рано, чтобы тренировать солдат, живущих на землях замка. Может, Натенек вел себя схоже.

Аллисса надела штаны и тунику, заплела волосы и обвила косой голову, чтобы не мешалась. Она размяла руки и ноги, прошла в гостиную. Натенек стоял у двери, неузнаваемый в коричневых штанах и тунике с полоской ткани на голове, оставляющей открытыми только его глаза. Многие люди в этом районе одевались схоже, ведь вокруг были пески, и ветер поднимал их.

— Оружия у тебя нет? — спросил он, голос был приглушен тканью.

— Только нож, — его дал ей Неко.

— Подойдет, — он открыл дверь и вышел наружу под предрассветное небо.

В этот раз Аллисса внимательно разглядывала окрестности. Дом Натенека стоял отдельно на холме с видом на Город императора. Поблизости не было амбара или других построек. Не было даже стойла с лошадьми. Они пошли по протоптанной тропе, что вилась по холму. Сколько раз Савенек тут ходил?

Она хотела спросить о брате, когда Натенек сказал:

— Мы войдем в город с юга.

Небо светлело, поднимался ветер, бил по ее спине.

— Что мы будем делать в городе?

— Я дам тебе задания, и ты будешь их выполнять. Первое задание — беги.

Она посмотрела на него и поняла, что проверка началась. Наверное, он хотел знать, как хорошо она слушалась. К счастью, отец учил ее не задавать вопросы в некоторых ситуациях. Дармик говорил: «Если я скажу «пригнись», делай. Не спрашивай, почему. Ты поймешь, когда уцелеет твоя голова». И она побежала, подсчитав, что город был в миле от нее. Там были сотни улиц, пересекающихся лабиринтом, который она не знала. Разные рынки были среди улиц, яркие пятна в бесцветном городе.

Она оглянулась через плечо, Натенек бежал недалеко от нее. Она помчалась быстрее, желая доказать, что способна выполнять приказы и терпеть физические нагрузки. Хоть она много времени провела в подземелье, и ее тело пострадало, она уже достаточно исцелилась. Ее ноги легко несли ее. Свежий воздух наполнял легкие, и она управляла дыханием, смотрела на дорогу впереди. Бежать было просто после многих лет тренировок с отцом. Когда она добралась до первой улицы с двухэтажными зданиями, она остановилась и ждала следующего задания.

Натенек остановился рядом с ней, взглянул на нее. Ткань скрывала его лицо, и она не могла понять его мысли или чувства. Хотя она подозревала, что он мастерски это скрывал.

— Я хочу, чтобы ты пошла на рынок Билари, — сказал он. — Найди мужчину, продающего мандарины у тележки с красным навесом. Укради шесть. А потом пройди к главному зданию стражи в центре города. Жди меня там.

Она явно ослышалась.

— Купить шесть мандаринов?

— Разве я так сказал?

— Нет. Вы сказали их украсть. Но вы же не можете хотеть, чтобы я взяла что-то, не заплатив.

— Разве не так понимают кражу?

Она хотела сорвать ткань с его лица и увидеть его.

— Почему вы хотите, чтобы я совершила преступление против своего народа? — она скрестила руки и стиснула зубы. Были другие способы проверить ее, а не заставлять делать что-то незаконное.

— Ты провалилась, — он повернулся и пошел к дому.

Он был невыносимым. Почему он не мог объяснить причину задания?

«Потому что не обязан», — частью работы с кем-то было доверие. Она не доверяла пока Натенеку, а ее мама доверяла. Этого должно ей хватать. Она рискнет.

— Стойте, — он повернулся к ней. — Я это сделаю. Но знайте, что мне не нравится ваша тактика.

— Мне плевать, нравится тебе или нет. Я дал тебе работу. Приступай. У тебя два часа, — он пошел прочь, оставляя ее.

Она не знала, где был рынок Билари, был ли он открыт в это время. Она побежала, недовольно рыча. Она знала план города Лейксайд, Город Императора был другим делом. Семья приезжала сюда раз в год, и Аллисса редко выходила в город. Ее мама всегда жаловалась на жару, песок, нехватку красок. Аллисса понимала это, но тут убили императора Хамена, и она подозревала, что поэтому Рема и избегала это место. Они прибывали сюда только ради долга, потому что это был самый большой город и центр торговли Империона.

Нарядная гавань тянулась на западе города. Она вошла с южной стороны, и океан был слева от нее. Рынок мог быть где угодно. Небо светлело. Она по солнцу определяла прошедшее время.

Впереди мужчина вышел из здания с мешком на плече.

— Простите, — сказала она.

Мужчина остановился и с любопытством посмотрел на нее. Его шарф висел под подбородком, она видела его лицо.

— Вы знаете, где рынок Билари?

Он рассмеялся.

— Не местная?

Она остановилась в десяти футах от него, поняв ошибку. Крестьяне не говорили так вежливо. Гревик всегда смеялся над ее манерой речи.

— Нет. Я у дяди в гостях. Он попросил помочь с продажей его товара на рынке, но я проспала. Он надерет мне зад, если я не прибуду туда в ближайшее время, — она затаила дыхание, надеясь, что мужчина ей поверил.

Он с подозрением смотрел на нее, может, оценивал ее одежду и пытался решить, откуда она. Ее наряд был достаточно неприметным? Или слишком милым?

Она мило улыбнулась.

— Пожалуйста. У меня остался только он из семьи. Если я не помогу, он меня прогонит.

Мужчина кивнул.

— Рынок Билари на северо-западе города. Он в пяти милях отсюда.

Она поблагодарила его и побежала.

Гнев кипел в ней. Натенек дал ей невыполнимое задание. Два часа на пять миль по людному городу, кражу мандаринов и поиска здания стражи. Он хотел, чтобы она не справилась. Но она не провалится. Она выполнит это задание.

Она побежала быстрее, громко топая, зная, что нужно сохранять темп, чтобы попасть туда так, чтобы оставалось время на поиск торговца. С красным навесом. Если у всех были красные навесы, она побьет Натенека, когда увидит его.

ГЛАВА 3

После часа бега Аллисса нашла рынок Билари. Ей пришлось три раза останавливаться и спрашивать о направлении. Рынок оказался самым маленьким в городе, не все о нем знали, и там продавали рыбу. Рыбу. А ей нужно было украсть мандарины.

Уперев руки в ноги, она согнулась. Она пыталась отдышаться, пот стекал по лицу и спине. Она давно не бегала так далеко и так быстро. Это, и повороты на тесных улицах, усложняло бег.

Кто-то врезался в нее. Она пошла, не желая, чтобы ноги свело. Сверху летали и вопили чайки. Торговцы стояли по обе стороны улицы, продавали товары с телег. Яркие краски рынка были приятными после бега по городу с тесно расположенными коричневыми зданиями. Запах не был приятным. От некоторой рыбы Аллиссу почти тошнило. Ей нужен был шарф, чтобы обмотать лицо и защититься от вони. Час был ранним, но покупателей было удивительно много.

Солнце поднялось за холмом вдали, озарило рынок ярким светом. Через пару часов жара станет невыносимой, а запах — отвратительным. Аллисса не могла понять, была ли логика в размещении торговцев, так что подошла к ближайшему.

— Мандарины?

— Ты, наверное, не отсюда, — сказал мужчина. — Это рыбный рынок, — он вытер руки о жирный фартук. Как многие жители Империона, он был со светлой кожей и волосами и голубыми глазами.

Вдруг ощутив неловкость, Аллисса поспешила по улице, ощущая, что выделялась темной кожей, каштановыми волосами и карими глазами, которые получила от папы. Это были черты королевичей. Но за последние несколько десятилетий это стало меняться. Светлые волосы и голубые глаза Ремы, черты низших классов, были постоянным напоминанием о ее прошлом. Предок Ремы, крестьянка, вышла за принца, соединив две культуры, навеки изменив курс истории.

Аллиссе было некогда переживать из-за внешности. Она разглядывала рынок. Красных навесов было два — слишком много, чтобы ходить к каждому и спрашивать о мандаринах. Она глубоко вдохнула, пытаясь сохранить спокойствие и думать логически. Натенек не зря отправил ее на задание. Дармик сказал бы ей изучить окружение и не действовать, не подумав. Если она будет бегать в поисках фруктов на рыбном рынке, она выделится. Когда она украдет мандарины, торговцы вспомнят ее и смогут опознать как вора. Обман был важен в этом деле.

Она подошла к красному навесу и спросила у старушки, когда поймали лосося.

— Сын принес утром, — сказала женщина с улыбкой, которой не хватало два зуба.

Аллисса сомневалась, что лосося поймали утром. Скорее всего, вчера, но это не было важно.

— Моя сестра ненавидит рыбу, — сказала она. — Мамуля хочет, чтобы я сделала к ней соус. Что посоветуете?

— Добавь специи. У меня есть несколько, которые скроют запах, — она стала вытаскивать из-под стола банки специй.

— Специи дорогие, — сказала Аллисса. Другой клиент отвлек женщину. Она ушла, использовав момент, направилась к следующему красному навесу, заставляя себя шагать спокойно, не выделяться. Там телега была нагружена креветками. Она вела себя так, словно ходила по рынку сотни раз, стараясь не паниковать из-за поднимающегося солнца. Время было на исходе.

Она собиралась передумать с выполнением невозможного задания, но ощутила запах. Цитрусы. В двадцати футах вокруг нее было только два красных навеса. Она пошла к ближайшему, не видя ничего важного. Она подошла ко второму, и там были три парня, двигали товары. Наверное, братья.

Младший, лет четырнадцати, улыбнулся Аллиссе, когда она подошла.

— Рыбы хочется? — спросил он.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Я не очень-то люблю рыбу.

Юноша рассмеялся.

— Тогда почему ты на рыбном рынке?

Старший парень занимался другим клиентом, а средний брат перекладывал рыбу.

— Меня послала мама, — сказала она, стараясь говорить как простолюдинка. — Как тебя зовут?

— Джарак. Это мои братья. Старший — Крек, а это Ларек.

У парня были светлые волосы и голубые глаза, напоминание, что она выделялась.

— Джарак, — протянула она, стараясь быть дружелюбной. — Вряд ли у тебя есть что-то, кроме рыбы? — она заставляла себя улыбаться, чтобы он не заподозрил ее в хитрости.

Он скрестил руки, глядя на нее.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я ощутила запах цитрусов. Подумала, что смогу купить мандарин, чтобы убрать жуткий запах рыбы с одежды. Если я не закончу дела перед тем, как вернусь домой, мама надерет мне зад, а я не могу идти, когда от меня так пахнет.

Другой клиент ушел. Крек, старший парень, сказал:

— Проблемы, Джарак?

Ларек рассмеялся.

— Конечно. Милые девушки всегда вызывают у него проблемы. Он младший, его легче всего обмануть.

Аллисса прищурилась. Ларек был ее возраста, а Крек — на год или два старше.

— Вам вообще можно управлять телегой? Вы выглядите слишком юно для такой ответственности. Откуда мне знать, что, когда я дам деньги, вы дадите мне нужную сдачу?

Джарак фыркнул и ткнул Ларека локтем.

— Чего надо? — спросил Крек.

— Я хочу купить мандарин.

Джарак вытащил мандарин из корзины под телегой.

— Твой нос привел тебя правильно. Мы используем их на рыбе. Придает хороший запах.

Ларек стукнул брата по голове.

— Не маши им.

— Почему? — спросила Аллисса.

Парни посмотрели на нее, как на дурочку. Она оглянулась и заметила улицу, полную людей.

Джарак нахмурился.

— Мандарины дорогие, и мой брат боится, что их кто-то украдет. Только богатые клиенты могут их позволить.

Ох. Ладно. Как она их украдет? На нее смотрели три брата. У нее не было монет, она лишилась дара речи. Будь тут Гревик, он отвлек бы их, и она украла бы мандарины. Может, она сама сможет их отвлечь.

Щеки старшего парня были румяными. Как она это сразу не заметила? Она похлопала ресницами и шагнула к нему.

— Я тебя уже где-то видела? — она пыталась заигрывать. Она это плохо умела.

— Эм, — пролепетал он, — не знаю.

Она знала мало о городе из-за отношения мамы к нему, но знала, что все дети ходили в школу.

— Ты выглядишь достаточно взросло, чтобы выбрать профессию.

Его щеки стали еще краснее.

— Я учусь у отца. Он — хозяин телеги.

Подошел другой клиент, и Ларек шлепнул Крека по спине. Он пошел помочь мужчине, позволяя Аллиссе и Креку говорить.

Она прошла к боку кареты, ближе к Креку. Под телегой была одна корзина с мандаринами. Натенек хотел, чтобы она украла шесть. Будет сложно унести так много.

— Я тоже учусь у отца, — сказала она. — У него пекарня, — она поправила тунику, проверяя, чтобы рубаха под ней была заправлена в штаны.

— О? Какая?

«Ой», — ей нужно было подумать о названии раньше, чем она это сказала.

— М-мне нужно купить рыбу и вернуться домой к маме. Эм, сколько стоит та? — она указала на белое филе, не зная, что это была за рыба. Крек склонился, чтобы понять, на что она указывала, и она пнула корзину. Она перевернулась, и мандарины покатились в стороны.

— Проклятье! — он упал на колени и стал быстро поднимать их.

Аллисса стала ему помогать.

— Мне нужно домой. Может, я уберу, пока ты завернешь мне рыбу?

— Ладно. Собери все. Папа будет в ярости, если мандарины потеряются, или их украдут.

— Я постараюсь собрать все, — ей было стыдно. Она не могла смотреть Креку в глаза. Он встал, а она сунула один мандарин под тунику, руки дрожали. Она собрала мандарины и опустила их в корзину. Что она делала? У нее не было денег на рыбу. Как она отсюда уйдет? Она сунула мандарин под подбородок, подняла еще шесть, прижала их локтем к себе. Она опускала их в корзину, сунула еще один под тунику. Она сделала так еще и еще раз, надеясь, что никто не понимал, что она делала. Натенек сказал, что ей нужно шесть. Пока что она смогла взять четыре. Она потянулась под телегу.

Джарак склонился помочь ей.

— Достань те, — Аллисса указала в сторону. Он развернулся, и она сунула два последних под тунику. Он опустил мандарины в корзину. Она взяла последний, не дав Лареку случайно наступить на него, и убрала в корзину.

— Думаю, это все, — Джарак выпрямился. Он протянул руку, чтобы помочь ей встать.

Ей нужно было убедиться, что туника скрывала мандарины вокруг ее талии. Это точно было частью глупой проверки Натенека.

— Вот твоя рыба, — сказал Крек. — Ты в порядке?

Она покачала головой, все еще сидя на земле.

— Меня стошнит.

— Только не здесь, — сказал Джарак. — Иначе никто не купит еду.

— Я… сейчас… вернусь, — она отползла от телеги, обвивая рукой талию, чтобы удержать мандарины на месте, надеясь, что никто не увидит, как они выпирают под ее одеждой.

— Наверное, беременная, — пробормотал Ларек.

Аллисса закашлялась, не веря, что они так подумали. Но это сработало ей на пользу. Она проползла пару футов по переулку, сделала вид, что ее стошнило. Парни издали звуки отвращения и отвернулись. Зная, что лучше шанса не будет, она встала и побежала, не оглядываясь.

Вина сжигала ее. Она украла у той семьи. Чертов Натенек и его глупое задание. Однажды она заплатит тем парням за украденное. Она завернула за угол, замедлилась, не желая привлекать внимание. Судя по положению солнца, ей оставалось двадцать минут на путь до здания стражи в центре города.

Она совершила преступление, и казалось, что все на нее смотрят. Что они как-то поняли, что она плохая. Она направилась на юг, чтобы скорее убраться от рынка.

Впереди женщина с тремя детьми у ее ног уронила кувшин воды. Аллисса подбежала, подняла кувшин и протянула ей.

— Спасибо, — сказала женщина.

— Можете сказать самый быстрый путь к зданию стражи?

— Все в порядке? — спросила женщина.

— Да. У меня там встреча.

Один из детей завопил, требуя внимания матери.

— Иди по той улице, — она указала налево, поправила кувшин у правого бедра и подняла мальчика, устроив его на левом бедре. — После восьми домов поверни налево. Сразу увидишь.

Аллисса поблагодарила женщину и поспешила туда. После двух домов ей стало не по себе. Она оглянулась, двое мужчин преследовали ее. Она ускорилась. Улица стала людной, и обходить их было сложно. Мужчины приближались.

Она повернула в ближайший переулок, побежала в другую сторону. На следующей улице она безумно разглядывала здания, пока не заметила лестницу на боку. Она поднялась как можно быстрее, не зная, преследовали ли ее до сих пор. Она забралась на крышу и побежала на другую сторону.

Когда она в прошлый раз бежала по крыше, она преследовала вора с Гревиком. Не желая сейчас отвлекаться на эмоции, она отогнала эти мысли.

Стало видно конец здания. До другого дома была брешь в четыре фута. Она могла их перепрыгнуть. Прыгала и дальше. Аллисса разогналась, оттолкнулась и взмыла в воздух, рухнула на соседнюю крышу. Убедившись, что мандарины при ней, она побежала. Крыша была с веревками с бельем, и это прикрывало ее. Солнце сияло сверху, воздух нагревался.

Здание стражи было большим, выше окружающих. Было просто заметить ее в городе, где почти все выглядело одинаково.

Конец крыши стало видно, и Аллисса прыгнула, приземлилась уже лучше. После трех зданий ей придется спуститься и бежать дальше по улицам, ведь расстояние между крышами стало слишком большим.

Сзади раздался крик, и она оглянулась. Мужчины все еще преследовали ее. Не было времени на них, она бежала дальше. Натенек мог уже ждать ее там. Ждать ее поражения. Она ему еще покажет. Ее рубашка сдвинулась, и мандарин спустился в штанину. Она остановилась и поправила рубашку, завязала узел на животе, чтобы оставшиеся мандарины оставались на месте. Мужчины были в здании от нее. Она схватила упавший мандарин, сунула под тунику и побежала снова. Пот стекал по ее лбу. У края следующего здания она нашла лестницу и спустилась как можно скорее. Она развернулась, попав на землю, пытаясь понять, где была, ей нужно было на восток. Это было слева. Она побежала.

Еще две улицы, она озиралась, но нигде не видела здание стражи.

— Здание стражи? — спрашивала она у людей вокруг.

Мужчина указал налево. Она побежала туда, и стало видно здание стражи. Она затормозила, пытаясь отдышаться. На лестнице стоял один из мужчин, которые преследовали ее.

ГЛАВА 4

Что он делал на лестнице здания стражи, и как обогнал Аллиссу? Она озиралась в поисках Натенека, но нигде его не видела. Она попятилась, искала нишу, чтобы спрятаться, и врезалась в кого-то.

— Простите, — она обернулась и посмотрела в глаза второго преследователя. Ой-ой. Они разделились, и она даже не поняла это. Ее ошибка.

Мужчина улыбнулся и толкнул ее к зданию стражи.

— Ты заставила нас побегать, — сказал он.

Она хотела сразиться с ним, но передумала. Ей нужно было найти Натенека, а не устроить сцену. Они перешли улицу. Хоть она не знала город, она привыкла приводить преступников к городской страже и знала, что ожидать. Они присоединились к другому преследователю и прошли внутрь. Было темно, горело лишь несколько свечей. Мужчина за тридцать сидел за столом, полном бумаг.

— Пленник, — сказал мужчина, приведший ее.

Аллисса подавила смех. Она не была пленницей.

— Преступление? — спросил мужчина за столом, окинув ее взглядом. Он склонил голову, возможно, узнал ее.

— Кража, — сказал мужчина рядом с ней. — Я шел на работу и увидел, как она украла мандарины у торговца на рынке Билари, — он похлопал по цитрусам под ее туникой.

— Что скажешь? — спросил мужчина за столом.

— Не виновна, сэр.

— Я видел, как ты сунула мандарины под тунику.

Она повернулась к обвиняющему.

— Я не могу по-другому носить предметы.

— Почему ты убежала оттуда, если не украла их?

— Я опаздывала на встречу с отцом. Это не преступление, насколько я знаю, — она подняла голову, желая показать социальное положение, доказать, что она не была вором. — Вы не обсудили дело с торговцем? — спросила она. — Он сказал, что я что-то украла?

— Нет.

Она посмотрела на мужчину за столом.

— Один из вас поговорит с торговцем, а другой сопроводит ее в камеру, — он взял перо и принялся писать.

— Я пойду, — сказал мужчина слева от нее и ушел. Мужчина справа схватил ее за руку.

— Я не буду сидеть в камере с преступниками, пока ваш друг проверяет в городе мою невиновность. Если хотите, чтобы я оставалась тут, посадите меня в пустой кабинет, — ее ладони дрожали, и она сцепила их, пытаясь сохранять спокойствие.

Мужчина за столом посмотрел на нее.

— Ладно. Посади ее в одну из пустых комнат, — он кивнул влево.

Мужчина рядом с ней хмыкнул и повел ее по коридору. Он открыл третью дверь и толкнул ее внутрь. Он без слов захлопнул дверь, оставив ее одну в пустой комнате, где свет падал лишь из окошка.

Она выглянула в окошко. Она была на первом этаже, но прыжок был бы с высоты в пятнадцать футов. Аллисса могла с этим справиться. Лучше поспешить, пока ее не проверили. Она отперла окно, толкнула его. Будет тесно. Она подтянулась, сунула ноги вперед. Не желая раздавить мандарины, она сдвинула их за спину, выскользнула в окно. Когда ее тело выбралось, она отпустила и рухнула на зад. Быстро встав, Аллисса пошла, стараясь слиться с толпой вокруг нее.

Через миг к ней присоединился Натенек. Он молчал, пока они шли по улице. После двух домов он кивнул влево, и они повернули туда. Спина чесалась, она хотела понять, преследуют ли ее, но не могла обернуться. Это сделало бы ее виноватой. Они шли в тишине, повернули пару раз, двигаясь по городу. Они добрались до тропы, ведущей к дому Натенека на окраине.

Она повернулась к нему.

— Мне не понравилась проверка. Я не верю, что моя мама одобрила бы такое поведение, — воровать, врать, сбегать от ареста. Она привыкла ловить преступников.

— Ты просто злишься, что провалилась.

Не провалилась.

— Я встретила вас у здания стражи с шестью мандаринами, — она похлопала по телу, показывая, где они хранились. Она сделала все, что он просил.

— Тебя арестовали.

— Вы не говорили об аресте. Технически, меня не обвинили, и я выбралась из комнаты, — она скрестила руки с вызовом. Она не собиралась признавать поражение.

Он вздохнул, глядя на нее.

— Тебя поймали.

— Я позволила им отвести меня к страже, — объяснила она.

Он убрал шарф с лица, и она смогла видеть его лицо. Он недоверчиво вскинул брови.

— Я не хотела устраивать сцену, так что пошла со стражем, зная, что смогу сбежать.

— Тебе повезло сбежать.

— Нет. Я знала, что меня не обвинят без свидетелей или документов, а у него этого не было. И я знала, что в здании всегда есть пустая комната или кабинет. И я попросила отвести меня туда, чтобы незаметно сбежать, — но на самом деле она рисковала, хоть и не зря. Она знала, что могла так же легко попасться.

— Ты находчивая и довольно умелая, не спорю. Но ты не готова искать в Рассеке принца Одара и спасать его.

— Как вы смеете! — она повысила голос из-за усталости и гнева. — Вы дали мне задание, и я его выполнила.

Он обошел ее.

— Это не честно, — она встала перед ним, преграждая путь. — Вы хотели, чтобы я провалилась, чтобы заставить меня остаться в безопасности Города императора. Но я не хрупкая женщина, которой нужна защита. Я иду.

Он пошел прочь.

— И все? Даже не обсудите это со мной? Я справилась! — как ее брат жил с этим невыносимым мужчиной?

Натенек повернулся к ней.

— Ты беспечная, действуешь, не подумав. Ты бросилась, не зная, как выполнить задание. У тебя не было плана.

— Вы не дали мне время подготовиться.

— А если бы дал? Ты бы придумала план? И запасной? Или побежала бы по городу, не думая о том, как выглядишь? И что привлекаешь внимание? — он звучал сейчас совсем как Марек.

Она думала о таком. Она учитывала это и действовала по ситуации.

— Мы не пойдем в Рассек, пока не буду уверен, что ты справишься в таких ситуациях. Если бы у тебя сегодня был план, ты так не провалилась бы. Ты добралась бы до здания стражи вовремя и не попалась бы.

Он хотя бы не сказал сразу «нет».

— Как мне заслужить вашу уверенность и доказать, что я так могу? — она была в Рассеке. Выжила в подземелье, пережила пытки и королевскую семью. Она добралась до Френа с ужасными ранами. Она многое могла.

— Заверши задание. У тебя два дня на план.

— Это же задание? — она не сможет украсть у трех братьев снова.

— Именно.

— Вы с ума сошли.

Он рассмеялся.

— Ты и не представляешь.

* * *

Аллисса и Натенек стояли напротив друг друга на песчаной площадке за его домом. Дул ветер, хлестал песком ноги Аллиссы, жалил ее сквозь тяжелые штаны. Солнце еще не добралось до пика, а в городе было слишком жарко. Она ослабила хватку на мече, готовая нападать.

— Ты уже проиграла, — отметил Натенек.

Не слушая его, она напала, взмахнула мечом, но оказалась на спине. Больно.

— Если будешь раскрывать намерения перед ударом, ты умрешь.

Она встала и отряхнулась.

— Как вы поняли, что я так нападу? — она старалась смотреть ему в глаза перед ударом, как ее и учили.

Он улыбнулся и шагнул к ней.

— Все твое тело выдавало это. Ты ослабила хватку, тело напряглось, и ты источала агрессию.

— А что нужно было делать? — что-то ударило ее по боку. Она опустила взгляд, заметила меч Натенека у своего бедра. Она даже не видела, как он двигался.

— Нужно нападать, когда этого меньше всего ждут, — он убрал меч и отошел.

Это было жестоко. Она снова оказалась на земле, воздух вылетел из нее. Она встала со стоном, отряхнулась.

— Я не была готова.

— А должна всегда быть готова, — он замахнулся, пока говорил.

Она едва успела поднять меч и остановить атаку. Ее руки дрожали от удара.

— Я тренировалась деревянными мечами, — она не ожидала, что в его возрасте кто-то был таким быстрым.

— Тебе нужно многому учиться, — он всегда был спокойным и собранным. Ей хотелось ударить его. — Твоя техника исключительна, и в этом проблема. Тебе нужно научиться биться как безжалостный солдат, как преступник, словно тебе нечего терять, но ты все можешь получить.

Раздражение вспыхнуло в ней. Она замахнулась, и ее меч оказался в нескольких футах от нее. Правила, которым ее учили, не работали в бою с этим мужчиной.

— Не стоит терять меч в бою, — отметил он с тенью улыбки на лице.

— Вы сражаетесь нечестно.

— А ты ждешь от врага честность? Что он подождет, пока ты будешь готова? Будет играть по правилам?

Она такого не ждала, и когда он так сказал, прозвучало, словно она была наивной. Она потерла голову, думая, поднимать оружие или нет.

Натенек рассмеялся:

— Я снова вижу, о чем ты думаешь. На лице написано.

— И что вы предлагаете? — заорала она. — Я не могу держать меч так, как вам хочется, и не могу вести себя так, как вы считаете нужным! — она не сдержала слезы.

Натенек опустил меч, глядя на нее. Она повернулась и ударила по его правой ноге, подняла меч и повернулась к нему, готовая защищаться.

— Этого я не ожидал. Это было идеально.

* * *

— Я хочу твою честность, — сказал Натенек, опуская чашку на стол.

Аллисса съела кусочек картошки, глядя на него.

— Насчет чего?

— Насчет Рассека, — он отодвинул тарелку и уперся локтями в стол.

Она не реагировала на нехватку манер мужчины и обдумывала его вопрос.

— Там гражданская война и ненависть между Керданом и Жаной.

— Объясни.

Она рассказала ему, как Кердан вытащил ее из подземелья, хотел казнить, а потом увидел, как Жана ненавидела Аллиссу. Какой личной была ненависть. И Кердан попросил отдать ему Аллиссу, и король согласился.

Мышцы рук Натенека напряглись, хотя лицо ничего не выдавало. Она не хотела говорить об этом, но Натенеку нужно было понять, какой безумной была Жана.

— Мы с Керданом договорились — мы с Одаром убили леди Элизу, принцессу Шелену и принца Сому для него, а он убедился, что мы с Одаром доберемся до Френа.

Она уже не была голодна, подняла тарелки и опустила возле корзины на кухне, чтобы помыть. Она еще никогда не мыла тарелки, так что пожала плечами и села на диван.

Через минуту невыносимой тишины Натенек сел на другой край дивана.

— У меня есть еще вопрос.

— Уверены, что хотите услышать ответ? — он хотел знать, как прошло ее время в подземелье?

— Какие… у тебя отношения с Керданом?

— Мы — друзья. Он мне не навредит.

— Ты знаешь, почему он ненавидит Жану?

— Он считает, что она в ответе за смерть его матери, — Натенеку нужно было понять причины Кердана в помощи Аллиссе, чтобы он не придумал ничего лишнего. Особенно если учесть, что она оставалась наедине с Керданом в его комнате. — Кердан хороший, — несмотря на его репутацию.

— Вы — просто друзья?

— Он сделал мне предложение.

— Что ты ему сказала?

— Что должна обсудить это с родителями, — она не могла спешить с другим браком. Она подумает головой, а не сердцем. Она будет ставить королевство выше.

— Я должен что-нибудь еще знать перед тем, как мы пойдем в Рассек?

Что на хотела убить Жану, если выпадет шанс. Что она хотела быть там сейчас, убить злодейку вместо Одара. Что она защитит семью любой ценой.

— Ладно, — сказал Натенек.

— О чем вы?

— Как я и говорил, твое лицо все выдает. Я видел твою реакцию, твои эмоции, и у меня есть все ответы, — он встал и пошел к своей комнате. Собираясь закрыть дверь, он повернулся и тихо сказал. — Обещаю, мы спасем Одара и убьем Жану. Я буду защищать тебя своей жизнью, — он прижал кулак к сердцу, подчеркивая свое обещание.

ГЛАВА 5

Аллисса почесала спину, в слоях одежды она потела. Она хотела сорвать ткань с тела.

— Хватит, — шепнул Натенек. Он выглянул из-за угла здания. Аллисса закатила глаза за его спиной, хотелось задушить невыносимого мужчину. — Идем.

Она пошла за ним на рынок Билари. Солнце сияло высоко над головой, било по ним. Все носили одежду, скрывающую почти всю их ножу. Аллисса и Натенек шли бок о бок мимо тележек с рыбой.

— Впереди, — шепнул ей Натенек. — Видишь трех парней, у которых ты украла мандарины?

— Да.

— Хорошо, — он склонился к ней. — Будем придерживаться твоего плана. Но я кое-что изменю.

Ясное дело.

— Вместо кражи шести мандаринов я хочу, чтобы ты вернула те, которые взяла.

Она прокрутила план в голове, не видела причины, по которым это не сработает.

— Мандарины у вас?

— Я уже положил их в карманы твоего плаща, — ее нервировало, что он мог сделать это незаметно для нее. — Нам нужно разделиться, пока нас не увидели вместе.

Она кивнула, и он пропал из виду в толпе. Она подходила к телеге, стараясь не смеяться от иронии плана. Шагая шире, чем нужно было, она прижимала ладонь к выпирающему животу — спасибо свернутому одеялу. Она почти не видела беременных женщин, но заметила нескольких по пути.

С плащом и шарфом на лице, скрывающем и волосы, парни не могли ее узнать. Она подошла к телеге. Там было еще два клиента. Идеально. Она опустила руки, ощутила мандарины в карманах плаща.

— Хорошая и свежая рыба, — сказала она с сильным акцентом, глядя на прилавок. От запаха ее почти тошнило. — Мне нравится запах. Возьму три тунца.

— Да, мисс, — Ларек взял три филе.

Он повернулся, чтобы упаковать их, и она вытащила мандарин из кармана и отпустила у бедра. Он скатился по ее ноге, упал между ее ступней. Она сделала вид, что потирает спину, чуть присела, чтобы плащ достал до земли, скрывая мандарин. Она быстро сделала так с оставшимися пятью мандаринами. Они лежали на земле, и она подвинулась вперед, задела телегу своим фальшивым животом. Правой ногой она подвинула мандарин под телегу, надеясь, что они пролезут в небольшое отверстие. Все поместились.

— Вот, — Ларек вручил ей рыбу.

В этот миг Натенек врезался в нее.

— Ай, — закричала она и сжала живот.

— Простите, мисс. Вы в порядке?

— Думаю, да. Вы можете отвести меня в тень? Нужно присесть на минутку. Голова кружится.

— Да, конечно, — он взял ее за руку, повел к темному переулку. Натенек бросил через плечо. — Отложите ее заказ. Она сейчас вернется.

Как только она оказалась в переулке, она выпрямилась и пошла к другому концу, сняла плащ, свернула его и бросила на землю. Она отцепила одеяло от пояса и бросила на землю. У выхода из переулка она расплела шарф и повесила свободно на шее, открывая волосы и лицо. Она повернулась на улицу и пошла на юг, как и говорил Натенек. Она высоко держала голову, шла медленно и уверенно. Она миновала переулок, и Натенек вышел из теней, зашагал с ней. Он тоже сменил одежду.

— Не верится, что это сработало, — сказала она. — Я думала, хоть один из парней меня узнает.

— Люди видят то, что ожидают, — сказал он. — Твоя работа — сыграть роль.

— Я играла роли всю жизнь, — в этом она была хороша.

— Теперь ты привыкла скрываться в толпе и менять облик, и я хочу научить тебя красть монеты.

— Я не буду это делать, — она не станет забирать чьи-то заработанные трудом деньги.

— Когда мы будем в Рассеке нуждаться в еде или вещах, как ты их получишь?

В Рассеке и Империоне была разная валюта. Но она не собиралась больше воровать. Это было неправильно, она не могла с этим смириться.

— Вот, что я скажу, — Натенек повернул на другую улицу, где было не так людно. — Если сделаешь это, мы уйдем завтра.

Она остановилась и посмотрела на него, пытаясь понять, где подвох.

— А мое обучение? — он не мог так быстро передумать.

— Путь долгий. Я продолжу учить тебя по пути.

— Я не буду воровать чьи-то деньги, — ей надоели его игры. Воровать у трудящихся граждан своего королевство было против всего, во что она верила. Она повернулась и пошла прочь. Она была находчивой, поймет, как все сделать самой.

Через два перекрестка Натенек поравнялся с ней.

— Я все думал, как сильно смогу надавить на тебя. Удивлен, что ты продержалась так долго.

— Это все для вас игра? Проверка?

— Я не хочу попасть в опасную для жизни ситуацию с тем, кого не знаю.

— Вы знаете мою мать и брата. Этого мало?

— Ты безрассуднее Ремы. Ты похожа больше на своего отца, — он вздохнул и взглянул на нее краем глаза. — И ты совсем не такая, как твой брат.

Она хотела бы знать больше о Савенеке.

Несколько человек пробежали мимо них. Раздались радостные вопли.

— Что такое? — спросила она.

Натенек укутал шарфом ее волосы и лицо, оставив открытыми только глаза.

— Королевская семья раз в неделю обращается к жителям, пока они в городе, — он потянул ее на юг, в другую сторону от толпы.

Точно, она и забыла о еженедельном обращении.

— Мой брат там будет? — он кивнул. Она словно оказалась в ледяной воде. Желая увидеть его, она вырвалась из руки Натенека и пошла с толпой.

— Стой, — Натенек умудрился остаться рядом с ней. — Это плохая идея.

— Почему? — никто ее не узнает, особенно в Городе императора. Волнение бурлило в ней. Савенек был так близко.

— Людей слишком много.

— Я была в людном городе с вами весь день, — он ни разу не переживал из-за толпы до этого.

— Да, но такое событие отличается от прогулки по улице с множеством выходов, — он склонился к ней. — Такие мероприятия — мечта убийцы.

Она застыла.

— Вы же не думаете, что кто-то попробует убить мою семью?

— Охрана не зря такая серьезная. Но я не понимаю, почему твоя мать настаивает на этой традиции.

Они всегда обращались к народу раз в неделю. Это позволяло им говорить напрямую с жителями Империона, а еще показывать силу и единство. Толпа сгущалась, люди толкались. Она уже не могла повернуться, даже если бы хотела.

Натенек сжал ее руку.

— Если нас разделят, иди к зданию стражи. В одной улице отсюда.

Она кивнула, ощущая тесноту в давке людей вокруг нее, все хотели увидеть королевскую семью, особенно красивого кронпринца. Савенек был во всех разговорах вокруг нее.

Они прошли на площадь. Королевская семья всегда говорила с балкона на третьем этаже, чтобы их легко видели и слышали. Аллисса впервые была в толпе, а не на балконе. Несколько стражей стояли на крышах неподалеку с луками наготове. Ее сердце сжалось от страха. А если Жана послала еще убийцу за ее родителями? Ее семья не будет в безопасности, пока Жана жива.

— Расслабься, — сказал Натенек.

Она разжала кулаки, заставила себя глубоко вдохнуть. Натенек разместил их на краю площади, выход был в футе от них. Хорошее место. Она смотрела на балкон, где в любой миг могли появиться ее родители и брат.

Волнение трепетало в толпе, солдат вышел на балкон.

— Народ Империона, — закричал он.

Вот. Еще миг, и Аллисса увидит брата.

— Императрица Рема и ее сын, кронпринц Савенек!

Толпа взревела, радуясь, когда два члена королевской семьи прошли на балкон. Но где был отец Аллиссы? Почему Дармика не было на балконе с Ремой и Савенеком? Она посмотрела на Натенека. Он пожал плечами.

Ее мать не нервничала. Рема, как всегда, источала красоту. Ее золотые волосы были уложены вокруг головы, подчеркивая корону. Этого мига Аллисса ждала. Она посмотрела на брата. Слезы наполнили ее глаза, и она их сморгнула. Он был знакомым, но другим. Он стоял возле Ремы, и было видно, что они были матерью и сыном. У обоих был один цвет кожи и глаз, но волосы Савенека были светло-каштановыми, а не золотистыми. Он прошел к краю балкона и помахал толпе. Он казался расслабленным, Аллиссе было сложно так делать перед такой толпой. Его улыбка придавала лицу величавый и добрый вид.

Ей нужно было поговорить с ним, услышать его голос, узнать его. Натенек сжал ее плечо, удерживая на месте. Она хотела обнять маму, быть снова с семьей. Как она могла даже думать, что уйдет от короны?

Рема коснулась руки Савенека. Он посмотрел на нее и кивнул. Рема подняла руки, ждала, пока толпа утихнет, и заговорила.

— Уверена, что еще хочешь в Рассек? — прошептал Натенек ей на ухо?

Глядя на маму и Савенека, она знала, как просто было послать весть Реме, сообщить, что она хочет вернуться домой к роли будущей императрицы. Но дело было не в ее желаниях, а в преодолении ее демонов, исправлении ошибок этого мира, борьбе за лучшее будущее. Она не хотела быть в клетке страхов, она могла принять их и встретить свою судьбу. Она покончит с правлением Жаны.

— Да, — ответила она. — И я готова идти, — она повернулась уходить.

— Сейчас? — он кивнул на балкон.

— Мне не нужно слушать речь моей матери. Я знаю свою судьбу, я готова к ней.

* * *

Стоя на краю утеса в стороне от дома Натенека, Аллисса смотрела на город внизу. Ветер трепал ее тело, бросал волосы в стороны. Тут было красиво, вдали от людных улиц. На севере она видела роскошный дворец, где оставалась ее семья, когда они приезжали сюда. Он стоял отдельно от города, окруженный большой стеной.

Она закрыла глаза и вдыхала соленый воздух, желая, чтобы уставшее тело могло хоть одну ночь поспать. Одну ночь без Сомы, насмехающегося над ней.

— Так и знал, что найду тебя тут, — сказал Натенек за ней. Она открыла глаза, он стоял рядом с ней. Они стояли так пару минут, солнце садилось вдали.

— Океан прекрасен, — отметила она.

Натенек хмыкнул.

— Но ты думаешь не об океане, да?

— Да, — призналась она.

— Какие бы демоны ни терзали тебя, они не пропадут, пока ты не одолеешь их.

Она поежилась.

— Что вы знаете о демонах?

— Я — убийца, — он скрестил руки и смотрел вдаль. Его пустое лицо ничего не выдавало.

— Вы хотели сказать, что были убийцей, — она убрала волосы за уши.

— Если бы хотел, так и сказал бы.

— Вы не оставили это дело? — ее брат вырос с убийцей? Как ее мама позволила это?

— Я почти не работаю нынче, — сказал он. — Но порой я нужен.

Он работал на ее мать? Почему она не видела его раньше? Или не слышала о нем от отца?

Она не успела задать один из множества вопросов, он продолжил:

— Я о том, что убил многих за эти годы. Я знаю, что это делает с человеком.

Она глубоко вдохнула, смотрела на небо, пытаясь запереть ужас и стыд в клетку. Она не только убила Сому, но и серьезно ранила солдата, пытаясь убить Жану.

— Станет проще, — сказал Натенек. — Мы все творим ужасное, чтобы выжить.

Она кивнула, делая вид, что поняла. Его мучили те, кого он убил? Ее ладони задрожали, и она сжала ткань туники, пытаясь сдержаться. Сома точно заслуживал умереть. Миру стало лучше без него. Так почему она так сожалела? И Шелена. Хоть ее убила не Аллисса, она тоже была в ответе за ее смерть.

— Ты собрала вещи и готова к отправлению завтра?

— Да, — они стояли в тишине, затерявшись в своих мыслях.

— Я кое-что хотел у тебя спросить, — он почесал за ухом, и Аллиссе показалось, что он нервничал. — Какой человек принц Кердан? Можешь рассказать немного о нем, его личности, и что ожидать от встречи с ним?

— В первую очередь, он — солдат, — она рассмеялась, вспомнив, как они ели в его спальне. Суп стекал по его подбородку, и он вытирал рот рукавом. — Он редко бывает в замке в Кловеке. Он предпочитает спать в военном лагере. Он не очень похож поведением на принца. Он может казаться холодным и резким, но у него доброе сердце, он честный и верный. Не позволяйте его манерам обмануть вас.

— Твоя мама доставила письмо от принца Кердана?

Аллисса кивнула.

— На нем была печать?

— Да. Почему вы спрашиваете?

— Ты видела его печать раньше?

— Нет, но я знаю, как выглядит герб Рассека, — если подумать, она и не посмотрела на печать, когда открывала письмо.

— А его почерк? — спросил Натенек.

В кабинете Кердана были карты с записями на них. Но она не помнила, чтобы видела письмо или что-то больше заметок на краях.

— Позволь задать еще вопрос, — сказал он. — Принц обычно говорит с тобой так вежливо?

Кердан и Аллисса всегда вели себя довольно неформально друг с другом.

— Хотите сказать, что письмо от кого-то еще? — ее сердце забилось быстрее от такой возможности.

— С тех пор, как ты показала мне письмо, что-то мне не нравилось. Время, язык, тот факт, что письмо просило тебя отправиться к городку у границы, Джонтису.

Ее кожу покалывало.

— Вы правы, теперь я это вижу, — Кердан не хотел бы, чтобы она приходила в Рассек. Он справился бы с ситуацией, не вовлекая ее. — Что думаете?

— Что Жана устроила ловушку.

— Проклятье, — она пнула камешек, и он улетел с утеса. — Я должна была понять. Кердан говорил, что с ним можно связаться через поместье Вомек в Рассеке, — она была так охвачена эмоциями, что не увидела то, что было на поверхности.

— Хочешь приключение?

— Зависит от того, как вы это понимаете, — если Жана прислала письмо, она могла послать такое и Одару? Или хотела уничтожить только Аллиссу?

— Я хочу расставить свою ловушку, — он вскинул брови, ожидая ее ответа.

— Хотите заманить Жану к нам?

— Да, и мы ее убьем, — солнце пропало за океаном, и небо стало кроваво-красным.

Когда Аллисса в прошлый раз пощадила убийцу, последствия были ужасными. Если бы ей хватило сил убить Сому в первую ночь в пещере, как хотел Одар, она не попала бы в Рассек. Время там научило ее, что некоторых людей было слишком опасно оставлять в живых.

— Почему вы хотите мне помочь?

— Я поклялся защищать твою маму и брата. Я сделаю все, чтобы выполнить это.

— Тогда договорились, — она пошла к дому.

— У нас не уговор, — сказал Натенек. — Мы — напарники.

Аллисса остановилась и повернулась к мужчине, ее сообщнику, яростно улыбнулась ему.

— Я сожалею человеку, который попадется на нашем пути.

ГЛАВА 6

Аллисса и Натенек шли пару часов в пылающей жаре. Не помогало и то, что на ней были плотные штаны, рубаха, туника, высокие сапоги, шарф на лице и плащ. Хоть это защищало ее от солнца, она боялась, что получит тепловой удар. О, и мешок с едой, одеждой и спальными вещами не помогал.

— Я думала, у вас есть лошади, — сказала Аллисса, шагая за Натенеком.

— Это непрактично, — он даже не запыхался.

— Потому что вы часто путешествуете? — спросила она.

— Да, и песчаные бури тут слишком опасны. У меня есть лошади вне города, где погода мягче.

Почему Натенек жил в Городе императора? Погода была жаркой, песок — ужасным, и место было людным. Аллисса любила шум и суету Лейксайда, но тут это было слишком. Казалось, тут шум никогда не кончался. Было легко слиться и затеряться, может, потому Натенек и остался. Или Рема настояла. Других домов на окраине не было, и Аллиссе казалось, что это был компромисс. Он остался в Городе императора, но на краю в тихом маленьком домике. Как ее брат там рос?

— Вы всегда жили в том доме?

— Он принадлежит мне тридцать лет.

Задолго до знакомства с Ремой.

— Моя мама не дала его вам?

Он рассмеялся.

— Нет. Она пыталась подарить мне дом побольше, но я отказался.

— Вы расскажете мне о ней побольше?

Он оглянулся.

— Разве ты не росла с ней?

— Да, и я знаю все о том, какая она сейчас. Но она скрывает от меня почти все свое прошлое.

— Уверен, на то есть причины. Твоя мама — предусмотрительная женщина. Я безоговорочно доверяю ей.

Его непоколебимая поддержка и восхищение Ремой были… неожиданными.

— Вы стали друзьями после того, как вы похитили ее?

— Да, пока мы плыли сюда.

Она обдумывала это.

— Между вами было что-то больше дружбы? — она надеялась, что он не оторвет ей голову за столь личный вопрос, но она пыталась понять отношения Натенека и Ремы.

— Я намного старше нее.

— Это не ответ.

— Она как сестра. Я люблю ее, но не в романтичном смысле, — он остановился, и Аллисса поравнялась с ним. — Твоя мама ворвалась в мою жизнь силой, с которой нужно считаться. Она была пылкой, сильной и верной. Она уже любила Дармика, и это было понятно со стороны. И, как я и сказал, наши отношения не заходили в ту сторону. Рема, в первую очередь, спасла меня.

— Как? — ее беспокоило, что она не знала о Натенеке, а он был так важен для ее мамы.

Он поправил шарф на лице, его голубые глаза вспыхнули в прорези.

— Рема доверяла мне, когда никто этого не делал, она не давила на меня решениями. Она дала мне новую жизнь. Впервые у меня появилась цель кроме убийств. Я выбрал служить твоей матери.

Было сложно представить, как Рема использует убийцу.

— Как только трон был передан твоей матери, я встретил женщину, мы поженились. К сожалению, она умерла при родах. Я был раздавлен, потеряв жену и ребенка в один день. В то время рожала и твоя мама. Когда она решила спрятать своего сына, она пришла ко мне и спросила, окажу ли я ей честь, вырастив его. Савенек был подарком судьбы, — его голос дрогнул от эмоций, напугав Аллиссу. Этот мужчина любил ее брата. Она и не думала, что он скучал по Савенеку. Когда ее брата посчитали необходимым, его забрали у Натенека в замок. Потому что им нужно было сохранить королевский род любой ценой.

— Мне жаль, — сказала Аллисса.

Натенек пошел дальше. Она поспешила за ним.

— Вы же знали, что этот день настанет?

— Да, хоть я все равно надеялся, что его не будет. Но так лучше. У него появилась привязанность, — он остановился на вершине холма, смотрел на деревню внизу. — Конюшни с моими лошадями там, — он указал на северную часть деревни. Тут песка было меньше, хоть ярким и зеленым место назвать не удавалось. Они шли по тропе вниз по холму, сухие кусты и сорняки окружали их.

— Что значит привязанность? — спросила Аллисса.

— Савенек встретил женщину.

Ее брат был влюблен? Это усложняло дело. Ее родители знали?

— Я был против их пары, учитывая его личность. Мы ссорились из-за этого. Он не мог понять, почему я не давал сделать ей предложение. Я не мог удерживать его дольше. Как только я стал обдумывать шанс для него жить обычной жизнью, появились Рема и Дармик.

Она помнила, как ее брат стоял на балконе рядом с ее матерью. Она так увлеклась его внешностью и личностью, что не подумала, что ее брат прошел. Его оторвали от дома и жизни, которые он знал, сунули в замок к родителям, которых он не знал, с которыми у него не было связи, и все, что он знал и любил, пропало. Ее грудь сдавило от мысли, как он все это видел. Он возненавидел Аллиссу за то, что она сделала это с ним? Обвинял ее? Может, он даже не успел попрощаться с женщиной, которую любил.

Когда Аллисса была маленькой, она по ошибке думала, что дальше станет проще. Как она ошибалась…

Она сказала:

— Если я решу вернуться домой…

— Ты хотела сказать «когда».

Она чуть не закатила глаза, но знала, что он накричит на нее, хоть она шла за ним.

— Если я вернусь домой, — повторила она, — что будет с вами?

— Рема сказала, мы обсудим это позже.

— Что вы хотите? — он мог жить в замке и служить советником ее отца. Так Натенек был бы ближе к Савенеку.

— Я не знаю. Никто не спрашивал, чего я хочу.

Холодок пробежал по Аллиссе. Она знала это ощущение.

— Мы — инструменты королевства. Теперь мы не полезны, и нас отбросили в сторону.

* * *

Аллисса и Натенек обошли деревню и добрались до поля с лошадьми. Аллисса ждала у ограды, смотрела на красивых животных, пока Натенек говорил в амбаре с конюхом. После пары минут Натенек вернулся с двумя лошадьми.

— Можешь поехать на этой, — он вручил ей поводья серой лошади с белым пятном на лице. — Это Савенека, — он забрался на гнедую кобылицу.

Лошадь ее брата. Еще одна его часть, которую она только познавала.

— Как ее зовут?

— Лошадь.

Она рассмеялась.

— Мой брат назвал лошадь Лошадью?

Натенек улыбнулся.

— Такой уж Савенек.

Ее сердце сжалось. У него было и чувство юмора. Еще одна его часть.

— Что такое? — спросил Натенек.

Она забралась в седло.

— Ничего.

— Мы не справимся, пока ты рассеяна, — сказал он. — Не отвлекайся.

Она склонилась и погладила шею Лошади.

— Обычно я не такая эмоциональная, — сказала она. — Простите, больше не повторится, — она отодвинет мысли о брате в сторону. Ей нужно сосредоточиться на Жане. Как только они убьют злодейку, Аллисса вернется домой, будет с родителями и встретит брата. Она будет носить корону и займет свое место будущей правительницы Империона.

* * *

Аллисса и Натенек ехали быстро всю неделю, направляясь в Джонтис. Натенек был удобным спутником. Они просыпались до восхода солнца, тренировались, ели и ехали весь день. Аллиссе нравилось работать с ним. Он учил ее трюкам в сражении на мечах, как нападать, когда противник ожидал этого меньше чего. Он учил ее сражаться грязно. А она показывала ему, чему Кердан научил ее в Кловеке. Они ехали в Рассек, и Натенеку лучше было знать техники армии.

На седьмую ночь они остановились раньше обычного, не хотели проходить в Рассек вечером. Они нашли укромное место под деревьями в стороне от тропы, чтобы их не заметили. Натенек чистил лошадей, пока Аллисса пополняла их фляги водой из ручья. Когда она вернулась в лагерь, она плюхнулась рядом со своим спальным мешком.

— Зачем ты так делаешь? — спросил Натенек. Она нахмурилась в смятении, не зная, о чем он. — Твое плечо. Почему ты всегда трешь его и касаешься?

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она и не осознавала, что делала это. Когда она касалась плеча, врывались воспоминания — взрыв, осколок дерева в руке, Элиза, бьющая ее, побег, заражение, почти потеря руки, разрыв. Все было связано.

Она резко встала и пошла прочь, нуждаясь в уединении. Было сложно дышать. Листья захрустели за ней, Натенек приблизился.

— Прости, — сказал он. — Не хотел лезть в личное.

Она смотрела на высокие сосны вокруг них, хвоя трепетала на ветру.

— Рана. Еще заживает.

— Она тебя беспокоит?

Нет. Да.

— Все в порядке.

— Уверена?

Она кивнула. Кожа была немного раздраженной, но не болела.

— Лекарь из Френа зашила мою руку, и я принимала лекарства, — к счастью, лекарь смогла спасти ее руку. Но Аллисса навсегда получила жуткий шрам.

— Если станет больно, или рана изменит вид, дай знать.

— Хорошо, — его забота была трогательной.

— Мне нужно к лошадям, — его рукава были закатаны, в руке была щетка для лошади.

— Я скоро буду, — как только он пропал из виду, она сдвинула воротник рубахи с плеча и осмотрела недавно зажившую рану. Зашитое место было припухшим и кривым. Она осторожно коснулась места пальцем, поняла, что ее ногти восстановились. Никто уже не мог сказать, что их вырывали. Она сжала кулак, пытаясь отогнать болезненные воспоминания, не желая снова видеть то, что случилось в подземелье. Ее мутило. Ей нужно было отвлечь разум на что-то другое. Мысли о прошлом не помогали.

В лагере она спросила у Натенека о нападении Рассека пару недель назад. Она в это время ехала во Френ, боролась за жизнь, так что не знала детали.

— Я знаю, что Империон понес потери в несколько сотен жизней, а Френ не помог. Что еще вы знаете?

— Не много, — ответил он, проверяя копыта лошадей.

— Мне сказали, что Кердан приказал отступать армии Рассека.

— Я этого не знал. Савенек хотел пойти воевать. Чтобы удержать его, я забрал его на охоту. Так что я мало знаю о нападении. Но, как я понял, большая часть сражений прошла в Фие и Ландании, — он подошел и прислонился к дереву рядом с ней. — Я знаю, что армия Рассека жестока. Они беспощадны.

— Они — монстры.

— Но ты с уважением говоришь о принце Кердане. Разве он не капитан армии? — он вытащил кинжал и стал чистить кончиком ногти.

Часть армии, которая слушалась Кердана, отличалась от остальных солдат Рассека. Но у нее не было доказательств, это было только впечатление от тренирующихся в гарнизоне в тот день.

— Я хочу задать вопрос, и я хочу, чтобы ты подумала, а потом ответила.

— Хорошо.

Он смотрел на кинжал, пока говорил:

— Ты доверяешь Кердану?

Она хотела сказать «да», но он просил ее обдумать вопрос. Зная Натенека, он спрашивал, потому что на то была причина.

— Почему вы спрашиваете? — он знал то, чего не знала она? Что-то случилось?

Он отложил кинжал.

— Я думал обо всем, что ты мне рассказала. Ты уверена, что Кердан ненавидит Жану? Что они не заодно? Удобно, что его отец уже не стоит на дороге. Власть Рассека передается Кердану, не Жане, но она все еще сидит на троне. Война дорогая, занимает время.

— Я не понимаю вас, — что он пытался сказать?

— Если ты выйдешь за Кердана, он может убить тебя во сне или подсыпать яд в твою еду. И он будет править Империоном и Рассеком. Разве не этого хочет Жана? Может, это замысловатый план, чтобы получить власть над Империоном.

Ее тело онемело. Она хотела сказать Натенеку, что это невозможно. Кердан не давал повода сомневаться в нем.

— Я пробегусь. Подумай над моими словами. Я вернусь через пятнадцать минут.

Она хотела отмахнуться от теории Натенека, но не могла. Ее стоило обдумать. Она узнала от родителей, что мнение остальных было важным. Она не могла позволить своим эмоциям ослепить ее. Аллисса вытянулась на спальном мешке, думала о своем времени в Рассеке с Керданом. Мог ли он тайно работать с Жаной? Или Кердан все-таки ненавидел мачеху? После письма от его матери, выражающей тревоги насчет Жаны, Аллисса начала доверять ему и понимать его. Но она видела, как король отрезал мальчику руку, и Кердан не помешал его смерти.

Аллисса потерла уставшие глаза. Кердан был грубым на людях. Опасным, агрессивным. Но наедине он был тихим, добрым и заботливым. Он принес ей книгу, дал одежду и еду. Он выводил ее из замка, показал гарнизон, понял, как они могли помочь друг другу. Он убедился, что еду поставляли в местную деревню, был справедливым с теми, кем управлял, и все вокруг уважали его. Одно выделялось в его пользу сильнее всего — карты, которые он спрятал, чтобы Одар и Аллисса выбрались из Рассека. Этот простой жест был доказательством дружбы Кердана.

Но не могло ли все это быть хитрым планом, чтобы поймать ее? Ему не нужно было изначально спасать ее от смерти. Он мог убить ее, когда приказал король. Жана хотела смерти Аллиссы. Но Кердан бросил вызов, заступился. Он смог уговорить отца, и тот не стал слушать королеву. И когда Кердан сделал Аллиссе предложение, на его лице была доля неуверенности, а еще много одиночества. И ни капли жадности.

Лошади завопили, и Натенек вернулся в лагерь.

— У меня есть ответ.

— Уже? — он сел на спальный мешок и снял сапоги.

— Я доверяю Кердану своей жизнью.

ГЛАВА 7

Аллисса бежала по темному лесу так быстро, как только могла, споткнулась о корень дерева и упала на четвереньки. Кто-то рассмеялся, звук звенел эхом вокруг нее. Она поднялась на ноги и побежала дальше. Шаги стучали сзади. Она увидела впереди меч, торчащий из ствола дерева. Она вырвала меч и повернулась к преследователю. Там стоял Сома, кровь текла из его рта и с ладоней. Он улыбался.

Аллисса закричала и проснулась. Пот покрывал ее тело, ладони дрожали.

— Ты в порядке? — спросил Натенек.

Она повернулась на бок. Было еще темно, звезды было видно за хвоей над ними.

— В порядке, — ее голос звучал слабо.

— Хочешь поговорить об этом?

Кроме ее дыхания, слышно было только сверчков.

— Нет.

— Каждую ночь ты ворочаешься во сне. Порой кричишь. Станет легче, если поговоришь об этом.

— Еще ночь, — рявкнула она. Он не мог оставить ее в покое? — Я уже сказала, что не хочу об этом говорить, — давление на нее не поможет. — И я даже не знаю тебя, — она легла на спину. Ее сны со временем пропадут. Должны.

— Да, но мне кажется, что я знаю тебя, ведь ты — близнец Савенека. Нравится тебе или нет, а я забочусь о тебе.

Что подумал бы брат Аллиссы о ней, узнав, что она сделала? А Рема и Дармик? Они ощутили бы отвращение и не захотели бы подпускать к себе?

— Порой говорить с тем, кто не так близок, проще, — он повернулся, голос стал четче. — Но если ты хочешь поговорить с мамой, я пойму. Прошу, знай, что я хочу помочь тебе, потому что ты — сестра Савенека.

Аллисса глубоко дышала, размышляя. Она не могла уснуть, Сома пробирался в ее мысли. Она могла поговорить об этом с мужчиной, который мог сберечь ее самые темные тайны. Хуже не станет. Она уже ничего не теряла, но могла получить многое.

— Он преследует меня. Каждый раз, когда я закрываю глаза.

— Кто? — осторожно спросил он.

— Сома, сын Жаны, убийца, которого я убила, — она хотела причинить ему боль за все, что он сделал. И она радовалась его крикам. Хотела больше. Как далеко она зашла бы, если бы Одар ее не остановил? От воспоминаний ее почти тошнило. Как она могла так сорваться? Отрубить ему пальцы?

— И что это, по-твоему? — спросил он.

— Вы — убийца. Скажите.

— Думаю, ты уже знаешь.

— Вина, — она забрала жизнь другого, а теперь платила за это.

— Тебе жаль, что ты убила его? — спросил он.

— Нет, — если бы Сома жил, он убил бы больше людей. Она спасла жизни, убрав его. — Если это не вина, то что? — Натенек испытывал это после каждого убийства? Это было нормально? Она не знала, сможет ли выжить с этим.

— Это совесть.

— Как это отличается от вины? — спросила она, повернувшись к нему. Она видела только силуэт его тела в темноте. То, что она не видела его лицо, рассказывая об этом, помогало.

— Если бы ты убила кого-то и не ощутила угрызений совести за это, это означало бы, что ты бессердечная.

Слезы наполнили ее глаза.

— Он был монстром. Я ненавидела его. Я хотела его убить, — эта часть пугала ее. Желание забрать его жизнь.

— Ощущать, страдать — это быть человеком, — сказал он. — Цени эти чувства.

Слезы катились по ее щекам. Боль, ужас, воспоминания душили ее.

— Вы это чувствуете? — прошептала она.

— Было время, когда я перестал чувствовать. Только так можно было выжить. Когда твоя мама дала мне на воспитание Савенека, я начал снова чувствовать. У меня не было работы важнее, чем воспитание его как своего сына.

— Вы любите его? Хоть он не вашей крови? — хоть он должен был понимать, что однажды Савенека у него заберут?

— Я люблю его как своего ребенка, — он говорил уверенно, и это согревало ее сердце.

— Спасибо.

— За что? — спросил он.

— За заботу о моем брате. За любовь как к родному. Я не могу представить, что он сейчас думает или чувствует. Но я благодарна, что его растил заботливый человек. Достойный человек, — Савенек мог считать Натенека своим отцом. А теперь он знал правду, и что ощущал? Если бы роли поменялись, и Аллиссе сказали, что Рема и Дармик — не ее родители, она была бы разбита. Она бы злилась из-за предательства. Натенек хотя бы знал правду. Он знал, что этот день настанет, он не был слеп, как ее брат.

— Савенек расстроился, когда твои родители пришли и сказали ему правду. К сожалению, мы не успели обсудить дело наедине. Его забрали той ночью. Я не знаю, злится он на меня или нет.

Ее брат должен был понять, что Натенек слушался приказов Ремы и Дармика — императрицы и императора. Он не мог злиться на Натенека. Но мог злиться на ее родителей. А Аллисса? Савенек будет презирать ее за то, что она росла с их родителями? Было странно осознавать, что она была не единственным ребенком ее родителей. Ей придется ими делиться.

— Поспи, — сказал Натенек. — Станет лучше. Пока ты можешь только думать о хорошем. Ты управляешь своей жизнью. Воспоминания не пропадут полностью, они всегда будут в тебе. Но они угаснут, и станет терпимее.

* * *

Лежа на животах, Аллисса и Натенек смотрели на городок Джонтис у границы. Хоть они скрывались за кустом, она ощущала себя открытой. Люди в обычной одежде стояли возле углов и каждого заведения. Их широкие плечи и хищные взгляды выдавали их беспощадность, раскрывали их как солдат Рассека.

— Уйдем отсюда, — шепнула она Натенеку. Ей было не по себе так близко к Рассеку.

Он покачал головой, указал на свои глаза, потом на городок. Не зная, что он ищет, Аллисса опустила голову на ладони, глубоко дышала, подавляя страх. Она не могла позволить виду солдат Рассека пугать ее, как ребенка. Аллисса выжила в Рассеке, сбежала, а теперь им пора заплатить. Она вдыхала запах влажной земли под телом, сила и решимость наполняли ее.

Тучи закрыли солнце, прибавили мрачному городу серый оттенок. Она стала следить за солдатами, пытаясь понять, кто главный, и что они ищут. Наверное, девушку, схожую с ее описанием. Вскоре она уловила логику. Мужчины были разделены на группы по десять, каждая патрулировала улицу. Один проверял каждую группу каждые полчаса. Он говорил с одним человеком из группы и шел на север городка, в маленькую гостиницу. Тот, кто следил за этой операцией, командовал оттуда.

Натенек постучал ее по плечу и указал за них. Она кивнула и медленно отодвинулась, стараясь не шуметь кустом. Они вернулись к лошадям чуть вдали, пригибаясь.

Натенек сказал, забравшись в седло:

— Мои подозрения подтвердились. Жана заманивала тебя в ловушку.

Аллисса потерла висок, не зная, не устроила ли Жана такую ловушку и для Одара. Если да, он поверил?

— Думаете, Жана там?

— Нет. Скорее всего, еще в Кловеке.

— Куда нам идти? — она знала ответ, как только спросила. — Вы хотите пойти к поместью Вомек на юге Рассека, да?

Он криво улыбнулся.

— Я хотел предложить отправить весть принцу Кердану. Но раз ты так сказала, эта идея даже лучше.

— Вы знаете семью Вомек? — она не знала эту фамилию. Но, когда Кердан сказал ей, как с ним связаться, она была с Неко. Он узнал фамилию.

— Да. А ты — нет? — спросил Натенек, направляя лошадь на север.

Она пыталась вспомнить все, что учила.

— Я не узнаю эту фамилию.

— Дочь герцога Вомека вышла за жителя Империона. Я думал, ты это знала, — он взглянул на нее поверх плеча, хмурясь. — Может, ты слишком юна, чтобы помнить, — он замедлил лошадь, и они ехали бок о бок. — Когда твоя мама стала императрицей, она отправила группу в Рассек. Они встретили герцога Вомека, брата покойной королевы. У него была дочь возраста, подходящего для брака. Она влюбилась в Трако, одного из самых надежный и верных друзей твоего отца, который служил в элитном отряде. Рема одобрила брак, а король Дрентон — нет. Король и герцог поссорились из-за этого.

Интересно. Аллисса не слышала такого от родителей. Кердан явно знал об этом, иначе не посоветовал бы отправлять послания ему через герцога, своего дядю.

— Ситуация становится все сложнее, — отметила она.

— Принц Кердан меня интригует.

Аллисса отклонилась, подняла капюшон плаща. Подозрения Натенека звучали в ее голове, сеяли сомнения. Она хотела отогнать тревоги насчет Кердана, но не могла. Она не видела еще много сторон Кердана.

— Что вы думаете о принце?

— У меня нет мнения. Это странно. Обычно у меня есть предчувствие, но я не могу его понять по тому, что ты рассказала.

— Как мы заманим Жану в ловушку? Мы доберемся до герцога и отправим весть Кердану?

— Да. Мы придумаем остальной план там. А пока нужно молиться, чтобы у герцога не было засады, — он направил лошадь вперед, оторвался от нее. Аллисса следовала, не понимая, что задумал Натенек. Одно было ясно, он ничего не делал без запасных планов. И пока он делал вид, что не думал о поездке к герцогу, она знала, что это он и собирался сделать. Ей нужно было понять, почему.

* * *

Аллисса была настороже с момента, как они вошли в Рассек. Натенек вел их в стороне от дорог. Он знал, куда они ехали. Он не сверялся с картой, не озирался, замирая. Когда он повернул на узкую тропу, она ощутила, как волосы встают дыбом.

— Что вы делаете? — прошипела она, боясь, что их заметят солдаты Рассека.

— Мы добрались до края поместья Вомек.

Большие деревья возвышались по краям дороги. Ей было не по себе. Кто-то следил за ними. Она ощущала это.

Низкий гул раздался вдали. Натенек сжал ее руку.

— Не вытаскивай оружие, — шепнул он.

Она не могла понять, сколько там было лошадей, но они быстро приближались.

— Вы не понимаете. Жители Рассека — варвары.

Он показал ей взглядом, что прекрасно это понимал.

— Если хочешь выбраться живой, слушайся меня.

Аллисса кивнула, ее доверия хватало, чтобы выслушать. Пока что. Натенек остановил лошадь и держал руки вдали от тела. Аллисса последовала примеру, ее лошадь нервно перебирала копытами. Шесть мужчин приблизились по дороге перед ними. Если Натенек был умелым, как говорил, он легко с ними справится. Аллисса успокоила себя этим.

— Мы ищем аудиенции с герцогом Вомеком, — крикнул Натенек.

Один из мужчин поднял руку, группа остановилась в двадцати футах от них. Они были в ливреях стражи. Раз они были на земле герцога Вомека, это были его люди.

— Кто вы? — крикнул один из мужчин.

— Мы не можем разглашать это на дороге. Люди могут скрываться за деревьями, — Натенек махнул по краям дороги.

«Проклятье», — значит, люди прятались там и следили за ними. Если пойдет слух, что она была тут, Жана отправит за ней всю армию.

— Вы не выглядите как местные, — сказал другой мужчина. У него был акцент не Рассека, а Империона.

Мужчина вышел из-за деревьев слева. Она видела его раньше.

— Брукфель? — что он тут делал?

Он улыбнулся и остановился рядом с ней.

— Меня послали присмотреть за вами.

Брукфель был из элитного отряда Кердана. Ее сердце колотилось. Это была ловушка. Ее пальцы скользили к кинжалу на бедре.

— Рада встрече, — соврала она.

Он вскинул брови и посмотрел на ее бедро, где ее ладонь лежала на скрытом кинжале.

— Идемте внутрь. Тут вам быть опасно, — Брукфель взял поводья Лошади, повел их по дороге. Натенек молчал, следовал за ней, и шесть стражей замыкали строй.

Брукфель шагал быстро, что было удивительно для его размеров. Его широкие плечи почти совпадали с шириной дороги. Деревья вдруг кончились. Вдали стоял большой дом, окруженный зелеными полями. Брукфель остановился и свистнул. Когда кто-то свистнул в ответ, он пошел к дому. Дом был из камней, высотой в два этажа, где было много окон, что указывало на богатство.

Брукфель остановился перед двойными дверями и помог Аллиссе спешиться.

— Если вы не против, я отправлю кого-нибудь отвести ваших лошадей в конюшни. Мы не хотим, чтобы их заметили.

— Все хорошо. Пусть ими займутся.

Он кивнул и рявкнул приказы стражам.

Она посмотрела на лес в миле от них, поежилась, зная, что десятки стражей Вомека следили за ними сейчас. Их хватит, чтобы уберечь ее? Отогнать армию Рассека?

— За мной, — сказал Брукфель. Он взглянул на Натенека. — Почему вы тут? — прямо спросил он.

— Я — друг семьи и защитник, — ответил он.

Что-то вспыхнуло в глазах Брукфеля. Он толкнул дверь и впустил их внутрь. Ее глаза не сразу привыкли к темному коридору. Брукфель повел их в зал. Посередине был стол, в дальнем конце — диваны и кресла, и большой камин с тускло горящим огнем был напротив окон.

— Присаживайтесь, — Брукфель указал на кресла. — Кто-нибудь скоро придет, — он ушел.

Аллисса села, не зная, почему Брукфель был тут, и что происходило. Прошел мужчина за сорок. У него были темные волосы, пронзительные глаза и небольшой живот.

— Вы — герцог Вомек? — спросил он.

— Нет, я его сын, Брайтек. Добро пожаловать.

Она кивнула. Натенек устроился за ее креслом.

— Простите за вмешательство, — сказала она, не представляя себя или Натенека. — Мне нужно доставить письмо принцу Кердану. Он сказал, вы можете помочь.

Брайтек кивнул.

— Да. Я могу доставить ему послание. Вам нужно место для ночлега?

Она не знала, что задумал Натенек. Она скрестила ноги, сидела прямо, годы воспитания помогали ей.

— Я еще не уверена.

Брайтек встал.

— Хорошо. Я попрошу подготовить для вас две комнаты на всякий случай. Лес может быть опасным, — он протянул руку. — Ваше письмо?

— Я его еще не написала, — она осмотрелась в поисках бумаги и пера.

— Ждите тут, — сказал он. — Я вернусь с нужными вещами.

Он покинул комнату, и вошли слуги. Они принесли подносы с едой, все опустили на длинный стол. Она сглотнула от насыщенных запахов, надеялась, что они останутся на ужин.

Натенек прошел к окнам, посмотрел на землю снаружи. Замерзнув и устав от пути, Аллисса прошла к камину, грела руки, пытаясь придумать, что написать Кердану. Дверь открылась, хлопнула о стену, испугав ее. Кердан, Дармик и Неко ворвались в комнату.

Аллисса моргнула, уверенная, что ей показалось.

— Долго ты, — Кердан остановился перед ней.

Он выглядел как настоящий, звучал как настоящий. Она не могла говорить, повернулась к отцу, который подбежал и обнял ее. Он ощущался как настоящий. Значит, это был не сон.

— Что ты тут делаешь? — спросила она.

— Мы дойдем до этого, — прошептал он в ее волосы. — А пока дай обнять мою девочку.

ГЛАВА 8

Аллисса не могла поверить, что Дармик был тут. В Рассеке. С Керданом и Неко. Она сжала его, радостная и потрясенная, что отец рядом. Когда он отпустил ее, она позволила себе посмотреть на Кердана. Темные круги под его глазами пропали. Черная краска украшала его лоб и правую сторону лица.

— Что все тут делают? — спросила она.

— Пока мы не стали обсуждать политику, — перебил Натенек, — давайте поедим. Я голоден, — он прошел к столу с едой и сел, стал запихивать в рот хлеб и похлебку.

Аллисса села за стол между отцом и Неко. Кердан сидел напротив нее.

— В Рассеке пока тихо, — сказал Кердан. — Я не хочу, чтобы мой народ бился между собой. Я приказал защищаться, но не нападать, — он откусил хлеб.

— Я думала, будет опаснее, — отметила Аллисса. — Я думала, Жана отправит армию, чтобы раздавить тебя и твоих людей. Как думаешь, чего она ждет?

— Кто знает? Она — безумная.

Аллисса фыркнула, и Дармик ткнул ее локтем. Она быстро скрыла улыбку, попробовала еду, радуясь теплому блюду. Натенек доел и встал, прошел к окнам и снова выглянул.

Кердан оглянулся на него.

— Если переживаете за безопасность, можете поговорить с моим стражем, Брукфелем. Он вам все покажет.

— Это я и хотел бы сделать.

Кердан указал на главную дверь.

— Туда и направо. Он делает то же, что и вы, но в другой комнате.

Неко встал.

— Я с тобой, — двое мужчин вышли.

— Когда вы прибыли? — спросила Аллисса, глядя на отца.

— Пару дней назад, — ответил он.

— Почему все тут? — и что происходило? Она взглянула на Кердана, поймала его взгляд. Когда она видела его в прошлый раз, он сделал предложение. Она не ждала увидеть его так скоро. Он жевал, так что посмотрел на ее отца, чтобы он ответил.

— Мы тут, чтобы обсудить убийство Жаны, — сказал Дармик.

— Вы не удивились мне, — она опустила ложку. — Откуда знали, что я приеду сюда?

Губы Кердана дрогнули, он подавил улыбку и вдруг заинтересовался едой.

— Ты увидел письмо, — сказала она Дармику, став все понимать. — Потому мама пришла ко мне. Чтобы дать мне письмо, зная, что я побегу за… — она не могла назвать имя Одара, не при отце и Кердане. Она не была готова обсуждать это. Ярость росла в ней. Она ненавидела то, что ее использовали, ей надоел обман.

— Твоя мама не верила, что ты жива, пока не увидела своими глазами. Письмо прибыло в тот же день. Я открыл его, прочел содержимое и обсудил с Неко. Он не думал, что письмо было от Кердана, и мы решили, что оно от Жаны, и это ловушка. Мы полагали, что Натенек уловит это.

Только она не поняла этого. Она хотела проклинать свою глупость. Нога Кердана подпрыгивала, пока он отрывал кусок курицы и запихивал его в рот. Он будто… нервничал. Слова Натенека звучали в ее голове: «Ты доверяешь ему?».

— Неко рассказал о твоей встрече с принцем Керданом на пути в дом Натенека. Он объяснил, что вы дружите, и Кердан борется за трон. Я подумал, что лучше встретиться с принцем, будущим королем, и разобраться с Жаной. Она должна умереть за жестокость к другим, твое похищение и смерти империонцев. Мы совершили ошибку, не убив ее, когда был шанс, и должны исправить ошибку. Думаю, решение отправить Жану в изгнание, а не убить, будет терзать совесть твоей матери до конца жизни.

Рема не должна была ощущать вину за похищение Аллиссы. Она не была виновата. Она не знала, что женщина окажется мстительной змеей. И Аллисса совершила ту же ошибку с Сомой. Было естественным хотеть пощадить другого, искать справедливость, а не отмщение.

— Я был с солдатами, когда узнал, что император Дармик и Неко прибыли к герцогу Вомеку. Я тут же прибыл сюда с самыми надежными людьми, — напряжение взгляда Кердана пугало ее.

— Теперь мы вместе. Мы убьем Жану? — спросила Аллисса. С отцом мысль об убийстве королевы казалась реальной.

— Нет, — ответил Дармик. — Нужно придумать план по убийству Жаны и помочь Кердану всем, чем можем, а еще уберечь тебя. Ты не будешь участвовать ни в чем, кроме составления плана.

— Тогда зачем я тут? — осведомилась она. Она могла придумать план и в Империоне.

— По двум причинам. Во-первых, Жана расставила ловушку, нужно, чтобы выглядело, что ты повелась. Во-вторых, тебе безопаснее там, где тебя не ожидают увидеть.

— Твое сопровождение, — сказал Кердан, — постаралось оставить след, чтобы шпионы Жаны знали, что ты покинула Империон и направилась к Джонтису. Время важно. У нас лишь небольшой шанс убить ее.

— Тогда почему мы не строим план? — зачем тратить время на еду? Дармик сделал глоток вина, тянул время. — Что еще? — осведомилась она.

Он постучал пальцами по столу.

— Два дела нужно решить, пока мы одни.

Кердан заерзал на стуле. Аллиссе казалось странным, что Неко и Натенек ушли.

— Сядем ближе у огня, чтобы говорить тихо, — предложил Дармик. Он встал, придвинул два стула к камину. Кердан обошел стол, взял еще стул и поставил возле Дармика. Они сели. Аллисса и Кердан оказались напротив друг друга, их колени разделяли всего два фута. Дармик был рядом с ними, они сидели полукругом.

Принц сцепил ладони, уперся локтями в ноги, глядя на потертый ковер у их ног.

— Что такое? — спросила она тихо, чтобы не было слышно в остальной комнате.

— Нам нужно обсудить принца Одара, — сказал Дармик. От его имени она сжалась. — Он прибудет завтра.

— Что? — сказала Аллисса громче, чем нужно. Почему он прибудет туда? Она не хотела видеть его, не хотела ничего с ним делать.

— Наши шпионы сообщили, что Одар тоже получил письмо от Жаны, — объяснил ее отец. — Кердан приказал небольшому отряду своих людей перехватить принца у границы Рассека и привести сюда.

Слезы выступили на ее глазах, но это ее злило. Она не хотела плакать при отце. Он будет ее жалеть. И она не хотела плакать при Кердане, чтобы он считал ее слабой.

— Я бы не хотел ничего делать с Френом, — мягко сказал Дармик, сжав ее руку. — Но Жана верит, что вы влюблены. Мы можем использовать это в свою пользу.

Как ей вести себя с ним? Дружелюбно? Гневно? Она не могла быть с ним в одной комнате. От мысли, что она увидит его, будет говорить с ним, ее ладони покалывало, а желудок сжимался.

Дармик похлопал ее по плечу.

— Отсюда и второе дело. Предложение Кердана.

Это было смело. Она почесала шею. Он хотел обсудить это сейчас? Она еще сама не обдумала идею. Она посмотрела на Кердана, заметила его красное лицо. Хорошо. Не только ей было неловко от этого разговора.

Дармик отклонился на стуле, потер подбородок.

— Я не хочу торопить, — сказал он. — Но нужно обсудить это до прибытия принца Одара. И, если мы решим заключить союз, это нужно делать быстро, чтобы у Кердана была поддержка, необходимая для контроля над Рассеком после убийства Жаны.

Кердан водил ладонями по своим бедрам.

— У меня нет опыта брачных переговоров, — сказал он. — Мои родители мертвы… — он закрыл глаза на миг. — Они не могут помочь. И я не знаю, как поступить.

— Мы обсудим выгодные условия. И, если обе стороны будут согласны, мы составим договор. Ты сделал серьезное предложение, — сказал Дармик. — Но меня тревожат твои отношения с моей дочерью.

Разговор оказался еще неприятнее, чем она ожидала. Не помогало и уединение. Она предпочла бы обсудить это с мамой, обдумать пару дней и принять решение.

— С точки зрения стратегии, — сказал Дармик, — союз имеет смысл. Он решает много проблем. Но Рассек похитил мою дочь, и я не уверен, что хочу отдавать тебе ее руку. Я знаю, не ты в ответе за ее похищение и пытки, — в глазах ее отца вспыхнула ярость, какой она еще не видела. — Но ты будешь королем Рассека. Примет ли Аллиссу твой народ? Будут ли считать правителем? Уважать?

Она скрестила руки.

— Я наследница Империона или нет? — спросила она. Когда они обсуждали брак с Одаром, никто не говорил, что она будет во Френе. Она думала, что будет жить в Империоне и в случае с Керданом.

— Ты будешь снова наследницей короны, как только мы сообщим, что ты жива, — ответил он. — Но есть варианты. Если ты решишь выйти за Кердана, сможешь жить в Рассеке и управлять королевством как королева. Савенек станет императором Империона. Хоть я не уверен, хочет он того, готов ли. Есть варианты, как я и сказал.

— Я сделаю то, что лучше для Империона, — ее желания не важны, потому что это всегда могло измениться. Одар это доказал.

— Понимаю, — сказал Дармик. — Но я заговорил об этом, чтобы понять, что ты хочешь. И принц Кердан, — он повернулся к принцу. — Если есть особые требования — например, жить порознь или вместе — нам нужно знать об этом сейчас, — он повернулся к Аллиссе. — Я бы хотел услышать ваши мысли о браке, иначе нам не решить, что лучше для Империона.

Кердан кашлянул.

— Я делал предложение Аллиссе не только ради поддержки Империона, но и потому что считаю ее отличной королевой для народа Рассека. Но будет непросто. Даже если я стану королем, впереди тяжелые времена. Бедность. Многие, ненавидящие Жану, будут рады, что ее нет, но будут те с деньгами, которые захотят корону, — он посмотрел в ее глаза, и ее дыхание дрогнуло. — Я недолго знаю Аллиссу, но за это время понял, какая она сильная и неунывающая. Если кто и может хорошо править Рассеком, то это она.

Она не знала, что он был о ней высокого мнения. Ее лицо пылало, и она отвела взгляд от его напряженных глаз.

— И ты считаешь, что теперь нужно жениться? — спросил Дармик.

Принц потер шею сзади.

— Да. Так мы сможем быть коронованными одновременно.

— Когда я прошлый раз я считал выбор хорошим, это разбило сердце моей дочери.

Она не могла поверить словам ее отца, но они были правдой. Она хотела забиться под стул и не видеть глаза Кердана. Но почему она переживала?

— Понимаю, — сказал принц. — Но в этот раз сердце вашей дочери не вовлечено.

Дармик вздохнул и повернулся к Аллиссе.

— Ну? Что ты хочешь?

— Я могу обдумать это? — она не могла решить сейчас, хотела ли выйти за Кердана. Нужно многое обдумать.

— Я готов дать тебе время подумать, но есть две причины принять решение быстро. Во-первых, Жана и народ Рассека поймут, что Империон поддерживает Кердана. И, во-вторых, Одар скоро будет тут, и я хотел бы разобраться с этим делом раньше, чем он тебя увидит.

— Для чего? — спросила она. Одар тут был ни при чем.

— Кердан, я могу побыть минутку наедине с дочерью?

— Конечно, — он встал. — Я буду с Бруфелем и вашими людьми. Я хотел бы обсудить идеи убийства Жаны.

Дармик кивнул. Кердан ушел, и плечи ее отца опустились, он потер виски.

— Ты выглядишь нормально, но порой твои глаза становятся шире, словно ты заблудилась, и там вспыхивает тьма, какой раньше не было.

— Я не готова говорить об этом, — прошептала она. Ярость и боль ее отца разбивали ее хрупкое сердце. Она хотела думать о заданиях — убить Жану, решить, выходить ли за Кердана, и как встретить Одара снова. Все остальное могло подождать.

Он придвинул стул ближе к ее.

— Я злюсь на Одара, — тихо сказал он. — Я доверял ему, а он растоптал доверие, отказавшись от брака.

Она хотела объяснить причину Одара, но Дармик поднял руку, остановив ее.

— Не оправдывай его. Неко все мне рассказал. Я понимаю, что то, через что вы оба прошли, это серьезно, и он боится, что тебя используют против него. Но жизнь так не работает. Ты не можешь жить в страхе перед будущим, перед тем, что может и не сбыться. Нет ничего, что могло прогнать меня от твоей матери. Ничего.

— Даже твой любимый Империон? — спросила она, пытаясь связать долг, любовь и королевство.

— Нельзя жить без любви.

Она сморгнула слезы. Если не было жизни без любви, что это означало в случае с Керданом? Ей нужно было время, чтобы обдумать это.

— Почему ты хочешь, чтобы я решила до прибытия Одара?

— Ему нужно понять последствия его действий. Он не может передумать, вернуть тебя и снова навредить. Империон будет работать с ним, чтобы убить Жану, и только это он и Френ могут получить от нас. Я бы предпочел и сейчас с ним не работать, но все уже развивается, и мы должны играть с теми картами, что получили, — он придвинулся к краю стула. — Ты не обязана выходить за Кердана. Есть много вариантов. Рассек не нужен нам политически, финансово или в плане армии. Сначала я даже не собирался думать о твоем браке с ним. Но после встречи с ним я стал понимать преимущества этого брака. Теперь я увидел вас вместе и понял.

— О чем ты? — огонь трещал.

Дармик улыбнулся и похлопал ее по ладоням.

— Ты не знаешь? — она покачала головой, не понимая, о чем он. Он встал и прошел к камину, прижал ладони к деревянной панели спиной к ней. — Я вижу, что вы вдвоем хорошо работаете вместе, — ответил он. — Ты считаешь его другом?

— Да, — без колебаний. Кердан сделал для нее так много, что она уважала и ценила его.

— Он достаточно хороший друг, чтобы выйти за него?

Размышления над этим вопросом были мыслями о будущем, она этого избегала.

Дармик оглянулся на нее.

— Разве я не ругал только что Одара за жизнь в страхе?

Ее лицо всегда выдавало ее мысли. Особенно отцу, который хорошо ее знал. Она глубоко вдохнула и заставила себя обдумать вариант брака с Керданом. Ей нравилось с ним говорить, она доверяла ему, с ним она ощущала себя равной, и он был умным. Она восхищалась этим и ценила. Была ли она привязана к нему?

Кто-то постучал в дверь, и Неко прошел в комнату.

— Кердан уходит с отрядом на разведку. Я с ними.

— Заметили проблему? — спросил Дармик.

— В Джонтисе оживление. Он хочет понять, что происходит.

— Хорошо, — Неко ушел, и Дармик повернулся к Аллиссе. — Я хочу проверить, что Натенек останется тут. Охрану нужно повысить, пока ты здесь. Мы закончим разговор ночью.

* * *

Аллисса сидела у окна, смотрела на двор герцога. Амбар стоял у огорода, их окружали зеленые пастбища. Ее комната была уютной, с небольшой кроватью, шкафом и камином.

К ее недовольству, Дармик принес мало вещей для Аллиссы. Кто-то из слуг развесил одежду в шкафу. Лучше бы отец взял с собой Мадэлин и Майру. Хоть в Империоне им было безопаснее, она скучала по друзьям. И Марек. Ей все еще нужно было извиниться за то, что она прогнала его в тот день, когда Сома похитил ее.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала она.

Заглянул Натенек.

— Как ты?

— В порядке, — как всегда. Она хотела, чтобы у нее перестали это спрашивать.

— Твой отец все рассказал?

— О том, что вы привели меня сюда обманом?

— Обман — это сильное слово, — отметил он. — И я думал, что ты поняла. Впрочем, тут есть зал для тренировок. Хочешь сразиться?

Разве это нужно было спрашивать?

— Конечно.

Натенек повел ее по узкому коридору, широкой лестнице, устланной ковром, в пустую комнату в задней части дома. Окон не было, на стенах висели деревянные мечи, копья и мишени.

— Не впечатляет, — отметила она.

Натенек взял два деревянных меча, один вручил ей. Она взяла его, оценила вес.

— В северном углу комнаты скрытая дверь. Если надавить на третье копье снизу, она откроется. Туннель ведет в лес.

— Почему вы мне это говорите?

Он поправил хватку и отошел от нее.

— Тебе всегда нужен запасной план. Ты ничему не научилась, пока была со мной?

Если бы дом герцога не был безопасным, ее отец не позволил бы ей тут остаться. Она отлетела на спину. Что такое?

Натенек рассмеялся.

— Тебя легко отвлечь. Сосредоточься.

Она встала на ноги, приготовилась напасть. И рука Натенека оказалась обвитой вокруг ее тела, меч был у ее шеи.

— Если кто-то попытается тебя похитить, тебе нужно уметь защититься, — сказал он.

Почему он относился к ней как к немощному ребенку? Она ударила ступней по его ноге, пытаясь вырваться. Он даже не дрогнул.

— У тебя есть меч. Используй его.

Ее руки были прижаты, она не могла взмахнуть оружием. Хотя она могла его опустить. Она направила меч на пол и отпустила. Он ударил его по ступне.

Натенек отпустил ее.

— Отлично. А теперь беги так, словно зад пылает.

Она рассмеялась, надеясь, что не испытает такое. Они час оттачивали разные ходы на случай ее похищения. Выбираться из таких ситуаций было сложнее, чем биться, и ей нравился вызов, попытки перехитрить противника.

Когда ее мышцы устали, и пот стекал по лбу, Натенек решил, что пора заканчивать.