Кличка, написанная кровью

Пролог

В баре «Якорь» было людно и шумно, впрочем, как и всегда. Этот бар находился в старом и настолько ветхом здании, что узнать, чем оно было в свои лучшие времена, не представлялось возможным, но, как ни странно, было всё ещё довольно крепким. Стояло оно на отшибе, рядом с Периметром, недалеко от Кордона. Бар особой популярностью не пользовался, потому что знали о нём немногие. Но все они знали друг друга и фактически были товарищами, составляющими небольшую и негласную группировку. Названия у них не было, но все они приходили в этот бар за хорошей едой, выпивкой и душевной компанией.

Дверь со скрипом открылась. Петли уже не первый год буквально кричат о том, чтобы их смазали, но никто их не слушает. Все уже привыкли к этому режущему слух звуку. В помещение вошёл сталкер. Он выглядел изрядно уставшим, но довольным. Его одежда была испачкана и порвана в нескольких местах, а рюкзак заметно исхудал. Однако, весёлый огонёк в глазах свидетельствовал о том, что тощий рюкзак отнюдь не такой пустой, каким кажется. Бегло осмотрев помещение, он уверенным шагом двинулся к стойке. Несмотря на его внушающий внешний вид, на него смотрели со смесью удивления, насмешки и уважения, он прекрасно знал, чем вызваны эти взгляды и уже давно к ним привык. К слову, о его внешности. Сталкер был невысокого роста, крепкого телосложения, не сильно грузный, но худым его назвать при всём желании не выйдет, так что, надо полагать, слово «внушающий» всё-таки будет ближе всего. Лицо его украшала чёрная щетина.

— Здоров, Попугай.

Плохо имитируя смех, прохрипел бармен, попутно забивая свою любимую трубку. Это был уже немолодой, но крепкий мужик, в тельняшке и потёртой кожанке. Его лицо обрамляла облезлая, уже седая борода. На голове криво сидела чёрная фуражка. От бармена сильно несло табаком, но мужик он был добрый и честный. Завсегдатаи бара называли его Моряком, против чего он не возражал и воспринимал это с лёгкой усмешкой.

— И тебе не хворать. Чего такой счастливый, неужто пенсию принесли?

С издевательской усмешкой ответил сталкер, которого назвали попугаем. Для ясности нужно сказать, что «Попугай» действительно было его кличкой. Он получил её после того, как зашёл в бар с ярко-зелеными волосами, хотя до этого уходил с темными, почти что черными. Тогда многие сочли это смешным, оно и понятно, вполне себе серьёзный мужик, с внушающей комплекцией, которому глубоко за тридцать, вдруг приходит с ярко-зелёным ёжиком, разве что без ирокеза. Сам сталкер отреагировал на эти насмешки чуть меньше, чем никак. Позже, когда поток насмешек подутих, и в сталкерах взыграло любопытство, он рассказал где и при каких обстоятельствах получил этот «чудесный» цвет. Хоть он и отличался особой болтливостью, как и саркастичностью, да и в споре всегда находил что сказать, а в них он ввязывался довольно часто, однако, в тот день Попугай был на удивление немногословен. Ему тогда мало кто поверил, но были и те, кто, любопытства ради, всё же проверил место, про которое говорил сталкер, но вернувшись, они рассказывали только про абсолютный пустырь, на котором даже трава не росла. После всего этого, народ ещё немного посмеялся, да и забыл, теперь вся их реакция ограничивалась лишь редкими, любопытными взглядами.

— До пенсии мне ещё далеко, как до Пекина раком.

— Ну-ну, оно и видно.

— Ну, если ты закончил, перейдём к делу, тут паренёк заходил, зелёный совсем, его бы поднатаскать маленько, а то нарвётся на кого-нибудь, да и помрёт.

— А ты, я погляжу, в альтруисты подался. Что, на старости лет совесть проснулась? Решил за обдирание честных трудяг одним пацаном откреститься?

— Да иди ты.

Без тени злобы ответил Бармен.

— Ладно, показывай, кого ты на меня повесить решил, после собеседования видно будет, но сначала принимай хабар, да экипировку обнови.

— Вот это другое дело, это по-нашему.

Моряк расплылся в довольной улыбке и прикурил трубку