Клуб 27 (ЛП)

Я слежу за его взглядом.

— Пока мы росли, его любимым мороженным было со вкусом ежевики, но не какое-нибудь мороженное с ежевикой, это должно было быть мороженное от «Эббот».

— «Эббот»? — Нейт приподнимает бровь.

— Это была частная лавка с самым лучшим мороженным. Он прислал мне эту фотографию перед пинтой мороженого «Бен и Джерри» с черной малиной и с сообщением, в котором говорил, что не мог дождаться приезда домой, чтобы поесть этого вкуснейшего мороженого.

— Об этом граффити в Винвуде?

— Да. — Моё сердце разрывается от воспоминания и наполняется печалью.

Он указывает на другую половину медальона.

— Она прекрасна. Твоя бабушка?

— Да. Хотя она была очень молодой, когда была сделана фотография. Это было до того, как умер мой дедушка.

Его пальцы сжимают медальон, будто он драгоценный, и этот жест трогает меня.

— Как её звали? Я только слышал, как Зи называл её Мими.

Я улыбаюсь.

— Её звали Оливия, но все обращались к ней Олив, потому что, говорили, что она была похожа на Олив Ойл. (прим. перев. Вымышленный персонаж комиксов и мультипликационных фильмов о моряке Попае)

— Ты выглядишь, как она, знаешь ли.

Я смеюсь, смущаясь.

— Это хорошо или плохо?

Кажется, мой вопрос удивляет его, и его рука опускается на мой подбородок, чтобы приподнять мое лицо.

— Я же говорил тебе раньше — ты прекрасна.

Его прикосновение обжигает меня.

Я стараюсь выглядеть безэмоционально и позволяю тишине простираться между нами, пока пытаюсь собрать свое самообладание.

Нейт закрывает медальон.

— Я говорил тебе когда-нибудь, как восхищаюсь близкими отношениями, которые были у вас с братом?

Мой разум начинает сражаться с множеством эмоций и мыслей.

Не подходи слишком близко.

Живи.

Держи дистанцию.

Почувствуй жизнь.

— Эй. — Его голос нежный. — С тобой всё в порядке?

Он притягивает меня к себе.

Затем я понимаю, что плачу. Снова. Безмолвные слезы текут по моему лицу.

Я отклоняюсь назад и вытираю их.

— Я в порядке. Извини. Не знаю, что со мной не так. Обычно я не плачу так часто.

Он берет мои дрожащие руки в свои.

— Я понимаю. Сейчас это эмоциональный период. Ты уверена, что готова выйти сегодня вечером? Я думал, что отвезу тебя в «У Нормана», но мы можем прихватить чего-нибудь и поужинать здесь. Вообще, это не проблема.

— «У Нормана»? — Это оживляет меня. — Зак рассказывал мне, что их шеф-повар был на «Шоу Марты Стюарт» и «Шев-повар».

Нейт пожимает плечами.

— Зи таскал меня туда почти целый год, по крайней мере, один раз в неделю.

— Я бы хотела поесть там. Зак никогда не переставал говорить о Люке Нельсоне. — Мой голос звучит ровно и спокойно, сдерживая печаль.

Нейт ухмыляется.

— Это шеф-повар?

Я киваю.

Он показывает жестом в сторону дороги.

— Тогда, может быть, поедем?

Я улыбаюсь и смотрю на него. В этот момент я решаю, что хочу, чтобы Нейт вдохнул в меня жизнь, в противном случае меня ждет безжизненное существование.

— Я готова. — Я следую за ним с удвоенной энергией. Иду за ним к дому и пялюсь на его идеальный зад, затем вокруг дома, и мне не остается ничего, кроме как, поглазеть на его убийственную походку. Я следую за ним в гараж и наблюдаю, как мускулы перекатываются по его спине, когда он тянется к моей дверце. Мне кажется, что я бы пошла за ним куда угодно, если бы это означало, что я могла бы продолжать наблюдать, как он двигается.

Звучит щелчок, поскольку он снимает блокировку автомобиля с помощью пульта дистанционного управления, и протягивает свою руку.

Я принимаю её без колебаний.

С его потрясающей привлекательностью, он мог бы стать моделью. Но это не то, что привлекает меня в нем сегодня. Мне нравится то, как он, кажется, понимает меня, а так же, как он проявляет свою заботу по отношению ко мне.

Я бросаю на него взгляд перед тем, как он закрывает мою дверь.

— Могу я кое о чём спросить?

— Ты знаешь, что можешь.

— Как ты думаешь, люди меняются?

— Несомненно. Всё меняется: люди, города, технологии.

— Ты думаешь, события могут изменить людей?

Он кивает.

— Я знаю, что могут.

— Возможно ли, что мой брат мог измениться за год до своей смерти?

Нейт отворачивается.

— Зои, не думаю, что я самый подходящий человек, чтобы ответить тебе на это.

— Что ты имеешь в виду?

Пауза.

— Можешь не отвечать, если не хочешь.

Он сует свои руки в карманы.

— Просто, прошлый год меня часто не было рядом. Но если ты спрашиваешь меня, каким образом он достал деньги, я думаю, он их как-то заработал.

Меня настигает облегчение.

— Я тоже.

Он закрывает мою дверь и запрыгивает в «Ровер».

Когда включает заднюю передачу и выезжает из гаража, я смотрю на него.

— У меня другой вопрос.

— Выкладывай.

— Как думаешь, мнение моего брата могло бы быть другим, если бы он увидел нас вместе?

Он ударяет по тормозам и роняет голову.

Я покусываю губу.

— Нейт?

Он молчит в течение нескольких секунд, затем останавливает машину в парке.

— Зои, я думаю, что некоторые вещи лучше оставить в покое. Ты понимаешь, о чём я?

— Нет. Не совсем, Нейт. Не тогда, когда дело касается нас.

— Слушай, я изо всех сил стараюсь уважать пожелания твоего брата, но ты всё усложняешь.

Щурясь, я смотрю на него.

— Да я вовсе не пытаюсь. Об это я и говорю. Может быть, желания Зака были бы иными, если бы он увидел нас вместе при других обстоятельствах.

— Твой брат без сомнения не хотел, чтобы ты была со мной. Всё просто.

— Я не думаю, что ты прав. Могу я быть честной?

Он сухо смеется.

— Ничего другого я и не ожидал.

— У моего брата было много точек зрений на разные темы, но это не означает, что он всегда знал, что было лучшим для меня.

Нейт щурится.

— Смысл не в том, желал того Зи или нет, а в том, что ты думаешь, будто знаешь меня, но это не так. Я не такой уж и хороший парень, когда дело касается женщин.

— Я не верю этому.

— Да ладно тебе, Зи, должно быть, рассказал обо мне, что я не трахаюсь с одной и той же девушкой дважды, — говорит Нейт, как ни в чём не бывало.

Я бледнею. Не из-за грубого слова, а от одной мысли о нём с кем-то другим.

— Вот в чём, значит, дело?

Во всех моих сегодняшних размышлениях, я ни на минуту не задумывалась о том, что его самоотверженная необходимость держаться от меня на расстоянии была нечто большим, а не из-за моего брата.

Может быть, я ошибалась.

Он пристально смотрит на меня.

Я поджимаю губы и свожу брови в разочаровании. Довольно.

— Ты так и не понимаешь, что происходит. Ты даже не пытаешься понять. Если ты хотел убедиться, что я не просила тебя причинять себе неудобство сегодня вечером, поздравляю, у тебя это получилось. — Я нажимаю дверную ручку, но дверца заперта. — Выпусти меня.

Он хватает меня за руку.

— Зои, послушай меня.

Мной овладевает ярость, и я ищу кнопку разблокирования.

— Выпусти меня отсюда!

— Послушай меня. Пожалуйста. Я хочу быть с тобой, но знаю, что это неправильно по многим причинам.

Его слова останавливают меня.

— Неправильно?

— Да, неправильно.

Немного моя злость отступает, когда я вижу боль на его лице.

— Это не неправильно. Это не может быть более правильным. Мы просто два человека, которые хотят быть вместе.

— Нет никаких «вместе».

— Есть, со мной.

Нейт качает головой.

— Что ты хочешь от меня, скажи.

— Ты хочешь знать? Действительно хочешь знать?

Он поднимает глаза и фокусирует их исключительно на мне.

— Да.

Я с уверенностью смотрю в ответ.

— Я хочу, чтобы ты поддался влечению между нами. Оттолкнул свое чувство вины. Знаю, что это звучит эгоистично, но у меня на то свои причины.

Он запрокидывает голову назад.

— Я не могу сделать этого. Просто не могу.

Мое сердце останавливается.

Время рискнуть.

— Я хочу рассказать тебе кое-что, и не хочу, чтобы ты думал, что я сумасшедшая. Так что, пожалуйста, позволь мне объяснить прежде, чем ты сделаешь выводы.

Он хмурится.

— Ты когда-нибудь слышал о «Клубе 27»?

Нейт выпрямляется. Его плечи каменеют, когда он кладет свои руки на руль. Через несколько минут он поворачивается ко мне.

— Зи однажды упоминал об этом, но он был настолько пьян, и я подумал, что он несет чушь.

Я ерзаю на своем сиденье.

— Мой брат и я никогда не верили в то, что нам было предначертано судьбой, или я так считала. Затем он умирает в двадцать семь лет и оставляет меня с мыслью, будто он знал, что умрет. И теперь я больше ни в чем не уверена. Ты знал о том, что мне исполнилось двадцать семь через пару недель после его смерти?

Нейт сглатывает.

— Нет.

— Что же, теперь я не могу перестать думать о том, что я могу быть следующей.

— Зои, Зи погиб в результате аварии на мотоцикле.

— Именно так присоединяется к «клубу» каждый — в результате трагической смерти.

Нейт решительно качает головой.

— Зои, нет никакого «клуба». Это было случайным стечением обстоятельств. А то, что Зи умер в двадцать семь, определенно не означает, что и ты умрешь.

Я мотаю головой.

— Является ли совпадением то, что мой брат умер, пока ему было двадцать семь лет? И мой дедушка, и мать тоже? И множество наших предков, имена которых я даже не знаю? Я так не думаю. Зак, должно быть, верил, что это случится, даже если и говорил мне, что не верит. Более того, я полагаю, вот почему он как-то промышлял, чтобы заработать деньги. Он хотел удостовериться, что заботился в первую очередь обо мне. Так что, Нейт, дело вот в чем, теперь я верю в судьбу. Мне двадцать семь, и велика вероятность того, что мое время уже начало свой отсчет. Возможно, таймер запустился почти месяц назад.

Вот она — правда.

Нейт уставился перед собой, потирая свое лицо.

Трудно поверить в моё сумасшедшее семейное наследие. Но как только эта информация усваивается — становится тяжело отрицать.

Когда его веки опускаются, изображения кружатся в моей голове так, что я сдаюсь. Изображения его рук на мне, то, как он прикасался ко мне, целовал меня, облизывал, вколачивался в меня. Но затем, я понимаю, что бросаюсь на парня, и новые эмоции сковывают меня.

Стыд.

Смущение.

Отвращение.

Нейт тянется ко мне.

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Зои. — Его голос наполнен болью.

Стук сердца отдается в горле.

— Мне не стоило рассказывать тебе. Я также не должна была набрасываться на тебя. Извини.

— Зои, — повторяет он, но на этот раз голос его хриплый и соблазнительный.

Моё тело мгновенно реагирует. И я не могу не прильнуть к нему.

Он берет меня за подбородок, и его прикосновение ошеломляет меня.

— Ты не должна думать подобным образом. Этого не случится с тобой.

Приглушенные звуки радио сменяются белым шумом в моих ушах, и я вздыхаю.

— Тебе это неизвестно.

Нейт пригвождает меня взглядом.

— Иди сюда.

Отвлеченная от своих размышлений, я отвожу взгляд, чувствуя себя дурой от того, что вешаюсь ему на шею.

— Иди сюда, — требует он.

Я мотаю головой.

— Зачем?

— Не выношу видеть тебя такой расстроенной.

Когда я всё ещё не двигаюсь, он хватает меня за руку и перетаскивает через консоль, отчего моё платье задирается по пути. Когда он усаживает меня верхом на свои бедра, я смотрю на него, пытаясь прочесть выражения его лица, но не могу.

Нейт оборачивает свои руки вокруг меня и обнимает.

Я наклоняюсь к нему и бережно держу его лицо в своих ладонях.

— Я не понимаю тебя.

— Ты и не должна. — Его руки двигаются вверх по моим обнаженным бедрам, соприкасаясь кожа к коже, и моё тело требует его, не просто прикосновения, а гораздо большего.

— Но я хочу.

Его взгляд становится интимным.

— Распусти свои волосы.

Мои мысли разбегаются — ничего не остается, как подчиниться ему, и я вынимаю заколку из волос. Мои локоны падают вперед ровно настолько, что он в состоянии разглаживать их легким нежным прикосновением. Не сдерживаясь, поворачиваю свое лицо и прижимаюсь своим ртом к его руке, чтобы поцеловать там кожу.

В следующее мгновение его рот оказывается на моих губах, и его губы ощущаются приятно. Его руки скользят по моей заднице, подталкивая к нему ближе, настолько близко, что его металлическая пряжка от ремня трется о мои атласные трусики и этого достаточно — возбуждение проносится сквозь меня, пока нужда берет верх над всем моим телом. Я требую его, желая большего.

Ощущаю себя живой.

Нейт откидывается на сидении назад и издает шипение. Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь своим ртом к его шее и, целуя, постепенно продвигаюсь вверх, пока не добираюсь до его сильного подбородка. Наши рты соединяются, губы сливаются, в то время как языки сплетаются в танце страсти.

Когда мои руки блуждают по его телу, Нейт захватывает мою нижнюю губу на некоторое время, затем отпускает её.

— Нам нужно ехать, или мы опоздаем. — Его голос хриплый, но полон контроля.

— Я не нуждаюсь в еде, я изголодалась по тебе, — шепчу ему тихо на ухо и выгибаюсь ему навстречу, прижимаясь к его возбуждению.

— Черт. — Нейт запрокидывает голову и в спешке поднимает свои бедра грубым, пронзающим движением. Я хватаю его за воротник рубашки и притягиваю к себе. Бешеная энергия высвобождается из нас, пока наши рты приоткрываются для того, чтобы попробовать на вкус друг друга, принять то, что мы оба так сильно хотим отдать. Он сильнее целует меня, и я прикусываю его губу. Тихий звук, почти рычание, исходит из его горла, и, наконец, его пальцы проскальзывают у меня между ног. Давление начинает расти почти до мучительной боли, в то время как разрастается предвкушение его прикосновения.

Бип-Бип. Сигналит автомобильный гудок, когда подъезжает машина, освещая нас фарами, пока человек паркуется.

— Черт, — повторяет Нейт, но чувственность в его голосе сейчас полностью исчезла.

Я карабкаюсь на свое место, поправляя платье, когда Оливер стучит в окно со стороны водителя.

Нейт опускает стекло.

— Оливер. — Его тон, как сталь, почти резкий.

— Прости, я не вовремя?

Нейт глядит прямо на меня, и всё что я вижу, это хищный взгляд. Всё моё тело горит и покалывает в районе моих бедер.

— Я просто пригласил Зои на ужин.

— Это замечательно. Здесь кругом имеется столько отличных ресторанов. В какой вы решили пойти?

— В ресторан «У Нормана», — отвечает Нейт, его самообладание быстро вернулось.

Внезапно я вспоминаю, зачем Оливер здесь.

— Вы подготовили документы, о которых говорили недавно?

Оливер вручает Нейту бумажный конверт.

— У меня здесь документы из банка. Этого должно быть достаточно для вас, чтобы получить доступ к финансовым активам вашего брата. Дайте мне несколько дней, чтобы изучить настоящую недвижимость. Мой первоначальный поиск показывает, что таковой нет, но я просто хочу поднять договор о вашем доме и кредитные соглашения.

Нейт берет конверт и заправляет его выше за козырек, затем протягивает свою руку.

— Благодарю, Оливер. Я очень ценю твою оперативность.

Оливер одаривает его теплой улыбкой.

— Как я уже говорил, в любое время. Надеюсь, скоро встретимся. — Взгляд Оливера перемещается на меня. — И, Зои, звоните в любое время, если у вас будут какие-либо вопросы.

— Спасибо вам...

— Уверен, в этом не будет необходимости, — перебивает меня Нейт. — Я имею в виду, если я не смогу ей ответить, то обязательно тебе позвоню, в любое время.

Я смотрю на Нейта, широко открыв глаза.

Если бы его не знала, я бы сказала, что в его тоне было немного собственничества.

Оливер захлопывает дверцу машины.

— Хорошего вечера.

— Увидимся, приятель, и спасибо ещё раз.

Нейт закрывает окно и смотрит на меня.

— Что же ты делаешь со мной?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы не можем этого делать. Мы просто не можем. Прости. Мне не следовало поддаваться.

Пока я пристально смотрю на него, раздражение и разочарование овладевают мной.

Боль отражается на его лице.

— Прости, Зои. Прости. — Повторяет Нейт вновь.

Покорное смирение начинает обрушиваться на меня в разной степени, прежде чем я подавляю его. Я знаю, его влечет ко мне, но очевидно, что ему нужно больше времени, чтобы смириться с этим. Я могу дать ему это. Я смотрю на него и на данный момент решаю согласиться с ним. Я не хочу быть причиной какой-либо боли, которую, возможно, он ощущает.

— Ты прав. И ты прости меня.

— Мы можем остаться друзьями?

— Да, я бы хотела этого.

Он глубоко вдыхает.

— Здорово. Тогда друзья. Готова поужинать?

Сексуальное напряжение всё ещё присутствует между нами, но могу сказать, что Нейт подчинился тому, чтобы быть просто друзьями — это ярко отражает язык его тела. И хотя мне необходимо перестать так активно предлагать себя ему, я знаю, между нами что-то существует, и я не собираюсь так легко это отпускать.

Такой прекрасный вечер. Я откидываю голову назад, чтобы понаблюдать за ночным небом из люка на крыше. Когда мы подъезжаем к яркому свету у подножья моста, я смотрю в сторону Нейта, который кажется глубоко сосредоточенным.

— Я знаю, Оливер согласился пойти на все эти хлопоты, но сегодня я воспользовалась Интернетом и уже просмотрела банковские отчеты моего брата. Я обнаружила ряд огромных начислений, иногда пять тысяч, иногда десять тысяч долларов в неделю, обычно вложенных наличными, но в некоторых случаях банковским переводом. Ты хоть представляешь, откуда он получал такие деньги?

Нейт поворачивает голову в моем направлении и кажется немного взволнованным.

— Сколько ты сказала?

— Пять-десять тысяч в неделю, но в последние пару месяцев было затишье.

— Дерьмо. Это приличная сумма денег.

— Я знаю. Ты уверен, что никогда не слышал о наличии у него такого количества денег?

— Нет. Так или иначе, не похоже, чтобы он мелькал с ними. У меня просто нет никакого понятия, откуда он мог получать такую сумму денег.

— Возможно, я никогда и не узнаю.

Нейт хватает меня за руку.

— Мы разберемся с этим.

— У меня не так много времени на это.

— Твой отъезд не будет означать, что это конец.

Я смотрю на него, и мне даже интересно, осознает ли он всю значимость своих слов.

— Что ещё ты нашла? — Он ловит на себе мой странный взгляд.

В очередной раз я прихожу в себя.

— Ещё немного альбомов с зарисовками. Больше ничего.

Он поворачивает налево по мосту в сторону Майами-Бич, снова глубоко сосредоточенный. Когда сворачивает на Коллинз-авеню, поглядывает на меня.

— Я бы хотел на всё взглянуть. Я собираюсь взять выходной в четверг, и мы разберемся с этим вместе. Хорошо?

Я улыбаюсь ему.

— Да, конечно.

Неосознанно, он медленно прокладывает путь к моему сердцу. И смотря на него, не могу не задаваться вопросом, действую ли я на него так, как он на меня.

10 Глава

Никаких условностей

Атеисты считают, что бога не существует, католики же молятся ему. Буддисты верят, что ад и рай — это временные пространства; христиане веруют в то, что они вечны.

Что касается меня, то я верю в судьбу.

То, что должно произойти, — произойдет, и я верю в это.

Моё будущее предопределено моими предками, и вероятнее всего, я умру до того, как мне исполнится двадцать восемь.

Осознание этого живет в моем сердце, меняя мою сущность.

Я была такой рациональной, обычной, неимпульсивной женщиной, которая никогда не делала ничего экстраординарного в своей жизни. С тех пор, как мне исполнилось двадцать семь лет, я почувствовала себя опустошенной, одинокой, брошенной на произвол судьбы. Но кое-что изменилось. С того момента, как я впервые увидела Нейта, я ощутила себя по-другому. Желание, которое он разжег во мне, стало сексуальной потребностью, направленной на него.

Возможно, судьба подсказывает мне отпустить всё и познать отвязную сторону жизни. Или, быть может, это судьба заставляет Нейта держаться от меня подальше, потому что с самого начала я не имею права ввязываться с ним в отношения.

Этого никак не узнать.

— Куда ты пропала? — В его голосе любопытство.

Очнувшись от размышлений, я концентрируюсь на нем.

— О чём ты?

— Я задал тебе вопрос, и это выглядело так, будто тебя не было в машине рядом со мной.

Я смеюсь.

— Полагаю, я замечталась. Зак постоянно называл меня мечтательницей. Однажды он купил мне ловца снов, чтобы я носила его как амулет, и сказал мне ловить свои сны вместо того, чтобы мечтать о чём-то в этом далеком мире, в котором, похоже, я находилась. Прости, я думала, что давно это переросла.

— Не извиняйся. Мечтательность — это не то, за что стоит извиняться. Она делает тебя настоящей.

— О чём мечтаешь ты?

Он хмурит брови.

— Мои мечты больше похожи на кошмары. Я не хотел ничего больше, чем убежать от них.

Эмоции охватывают мою грудь и сжимают моё сердце.

— Расскажи мне о них.

Он качает головой.

— Я предпочитаю оставлять прошлое в прошлом. Это лучшее место для него. — Нейт делает громче радио, и звуки тяжелого металла заполняют автомобиль, разгоняя тишину.

Мне нравится, это заглушает мои собственные мысли.

Мои пальцы дергаются на коленях, преодолевая желание разгладить морщинки на его лбу, но я никак не могу дотянуться через сидение. Не похоже, что утешение это то, что Нейт охотно принимает.

Вместо этого я смотрю через окно на прекрасный горизонт и продолжаю прокручивать в своей голове разговор, начавшийся у подъездной дорожки его дома. Но каждый раз я попадаю в тот же тупик. Нейт не тот человек, на которого можно надавить или подтолкнуть, но мне кажется, он тот, кого можно обратить в бегство, и мне кажется, что он подумывает смыться прямо сейчас. Я не строю иллюзий, полагая, что его влечет ко мне, а знаю, что это так, но я не могу сломить его сопротивление.

Он подъезжает к ресторану со столиками, освещенными снизу, и в которые воткнуты зонтики. Ресторан выполнен из стеклянных блоков и находится на углу со столиками по периметру.

Выглядит очень модным.

Надпись «У Нормана» красуется над входом, и мои унылые мысли уносятся прочь от впечатляющего вида передо мной. Всё, что мне нужно, — это ужин в одном из любимых ресторанов моего брата.

Парковщик открывает мою дверь.

— Я обойду, чтобы помочь тебе выйти. — Нейт ловит мой взгляд, перед тем как выскользнуть из машины. Бросая ключи парковщику, он быстро подходит. Высокие вырезы моего платья смещаются в бок, пока я перемещаю ноги, и я ощущаю его выразительный взгляд на моей обнаженной коже. Я тяжело дышу и внезапно, всё, что я вижу, — это воспоминания его рук на своих бедрах.

Нейт протягивает свою руку, и когда я принимаю её, каждый нерв моего тела заряжается электрическим током.

Хотя после того, как мои ступни благополучно приземляются, он отпускает меня.

Он стремителен в своих движениях. Приближаясь к администратору, резко останавливается и поворачивается ко мне.

— Я подумал, что мы поужинаем здесь. Хорошо?

Я оглядываю полную жизни улицу.

— С радостью.

Он смотрит на администратора.

— Здравствуйте, Натаниэль Хэнсон. Я бронировал столик.

— Да, мистер Хэнсон, у меня есть для вас столик на балконе с видом на океан.

Он наклоняется.

— Как вы думаете, мы могли бы поужинать снаружи?

Она смотрит вниз.

— Конечно, я могу это устроить.

Нейт ухмыляется.

— Благодарю вас. Я очень ценю это.

— Вообще не проблема. Идемте за мной.

Нейт вытягивает свою руку в жесте, который означает, что он пропускает меня первой. Я одариваю его улыбкой и пока иду, чувствую на себе его взгляд. Мне нравится чувствовать, что он наблюдает за мной — это мощное ощущение.

Его пальцы растопырены на моей спине, затрагивая вырезы по бокам моего платья. Моё тело с ног до головы покрывается мурашками, когда то страстное желание, которое зародилось на поверхности со времени нашей встречи, превращается в голод. Это будет интересная дружба. Я не уверена, где будут установлены границы.

Мерцающие огни, музыка сальсы и шумные городские улицы служат атмосферой, и ничего не может быть прекрасней этого.

Мы приближаемся к столику, и Нейт выдвигает для меня стул.

Когда присаживаюсь, я смотрю на него.

— Я могу представить брата, сидящего здесь с блокнотом в его руке.

Губы Нейта изгибаются в улыбке.

— Да, я тоже. Пиво в одной руке, карандаш в другой.

Мы оба смеемся над этим.

Я кладу свой небольшой клатч на стол.

— Спасибо тебе, за то, что пригласил меня сюда.

Нейт кивает.

Иногда я совсем его не понимаю. С одной стороны, он старается изо всех сил заставить меня почувствовать себя кем-то важным, с другой стороны, не подпускает меня к себе.

— Я действительно не понимаю тебя.

— Как я уже говорил, ты и не обязана. — Нейт снимает пиджак и выглядит чертовски сексуально в тонкой, белой, плотно застегнутой рубашке. Могу поклясться, что прямо через неё вижу очертания его крепкого тела, и мой пульс, несмотря на все мои усилия успокоить его, взволнованно скачет.

Официант приближается и вручает Нейту карту вин.

— Добрый вечер. Могу я вам предложить для начала что-нибудь выпить?

— Зои, не желаешь ли бокал вина? — Этот вопрос заставляет меня понять, как мало мы знаем друг о друге.

— Нет, спасибо. Мне нельзя пить вино.

— Тогда что-нибудь другое?

— Не знаю. — Я смотрю на официанта. — Что бы вы посоветовали?

— Что ж, мадам, попробуйте наш фирменный коктейль с 1988 года.

Я гляжу на официанта, навострив уши.

— Что в нем?

— Водка «Абсолют Руби Ред» с сиропом из бузины, имбирное пиво и свежевыжатый сок лайма. Сверху полит «Кампари» и украшен долькой свежего рубиново-красного грейпфрута. Это наш самый популярный коктейль среди напитков в меню.

— Я попробую его. Звучит аппетитно.

— Так и есть. Что будете вы, сэр?

Нейт вручает винную карту обратно официанту.

— Виски «Лагавулин», чистый.

— Я принесу ваши напитки и дам вам время просмотреть меню. — Официант исчезает до того, как я поднимаю свой взгляд.

— Почему тебе нельзя пить вино? — спрашивает Нейт.

Простой вопрос — простой ответ.

— Я астматик и восприимчива к сульфиту. А это несовместимое сочетание.

— Но безопасно ли для тебя выпивать другой вид алкоголя?

Я одариваю его легкой улыбкой.

— Я не так часто пью. Это случается только время от времени, и до сих пор вино — единственный алкоголь, который вызвал реакцию. Так что, не беспокойся, скорее всего, тебе не придется вызывать скорую медицинскую помощь после того, как мы выпьем наши первые совместные напитки.

Он изучает меня некоторое время.

— Зи рассказывал о тебе постоянно и никогда не упоминал, что у тебя астма. Расскажи мне об этом, я имею в виду, что нужно делать, когда у тебя появляется приступ.

Я поднимаю свой маленький клатч.

— Я ношу с собой ингалятор, куда бы ни пошла. Пользуюсь им, если чувствую себя будто похороненной заживо.

Нейт вздрагивает и протягивает руку через стол, чтобы накрыть сверху мою.

— Как часто у тебя бывают приступы?

Меня удивляет его беспокойство.

— У меня был только один серьезный приступ, в результате которого мне пришлось ехать в больницу. Это случилось, когда я выпила почти целую бутылку вина на девичнике моей подруги и не могла найти свою сумочку. Поверь мне, это была единственная вечеринка, которую ни один из моих друзей никогда не забудет.

Он убирает свою руку.

— Мне не кажется это смешным, Зои.

— Да, это так, но я астматик всю свою жизнь. Я знаю, как с этим жить.

Нейт кивает.

Официант возвращается с нашими напитками.

— Вы готовы сделать заказ?

Нейт смотрит на меня.

— У тебя есть аллергия на морепродукты?

— Нет, никакой аллергии на морепродукты. Вообще нет никакой пищевой аллергии.

Он потирает руки.

— Итак, мне следует сделать заказ в стиле Зи?

Не могу удержаться от улыбки.

— Вперед.

— Мы будем лобстера в тесте в горшочках, копченый тунец и каждый из нас будет поджаренный на гриле овощной салат с латуком, ваше фирменное филе в панировке с картофелем фри и расплавленным пармезаном и жареную спаржу.

— Как должно быть приготовлено мясо?

Нейт бросает на меня взгляд.

— Средней прожарки, — отвечаю я.

— Мне приготовьте тем же способом. Ох, и принесите для леди «Халапеньо Маргарита».

Я вздергиваю бровь.

— Ты решил меня напоить?

Я смеюсь про себя, так как он должен знать, что не обязан меня спаивать, чтобы воспользоваться мной. На самом деле думаю, я бы хотела его напоить, если бы все еще думала о нем в том ключе, в котором не должна думать.

— Нет, это был любимый напиток твоего брата. Он острый и пряный.

— Я знаю, что Зак съел бы всё что угодно, лишь бы это было намазано острым соусом. Но никак не спаржу.

Нейт посмеивается.

— Да, но мне это нравится.

— Ага, славный мальчик, который ест свои овощи. — Я подмигиваю ему.

— Что насчет тебя? У тебя есть любимая еда?

— Есть. Шоколад. Честно говоря, если бы я могла, сначала бы ела десерт, а уже после — мясные блюда.

Нейт вздергивает бровь.

— Ах, так ты бунтарка, как и твой брат.

— Вот она я, настоящая бунтарка. — Я смеюсь.

— Как часто ты ешь сначала сладости, а потом мясо?

— Никогда.

— Почему?

— Потому, что это не приветствуется в обществе, но я не понимаю почему. Я всегда чересчур сыта, чтобы отведать его после, так что, я упускаю всё хорошее.

— Какой твой любимый десерт?

Я потягиваю из своего бокала и свежий фруктовый вкус восхитительный, даже чуть-чуть с кислинкой.

— Шоколадный торт, шоколадное суфле, шоколадный пирог, честно, я буду всё, что сделано из шоколада.

Нейт поднимает свой виски и вдыхает его с открытым ртом. Я только и делаю, что пялюсь. Каждый нерв в моем теле вспыхивает, пока я смотрю на его губы. Я хочу эти губы на своих губах, облизывающие мою шею, спускающиеся по моему телу и останавливающиеся прямо...

Я отталкиваю мысль подальше.

Он поднимает свой стакан.

— За Закари Флауэрса, человека, который знал, как жить на полную катушку.

Я поднимаю свой бокал и впервые задумываюсь, что Нейт прав — мой брат брал от жизни всё.

В отличие от меня.

Эта мысль поглощает меня, в то время как приятный океанский бриз треплет мои волосы.

Через некоторое время официант возвращается с моим вторым напитком, и я делаю глоток.

— О боже мой, он такой острый.

— Тебе нравится?

Я протягиваю руку к своему рту.

— Вообще-то, да.

Нейт откидывается на спинку стула и кладет лодыжку одной ноги на колено другой.

Мои глаза пожирают линии его тела, его самоуверенную позу и этот пристальный, испепеляющий меня взгляд. И я не могу перестать смотреть на то, как он потягивает свой виски. Этот парень, чьё тело я жаждала, с тех пор как приехала сюда, является намного большим, чем просто человек.

— Итак, расскажи мне о своей работе в качестве учителя. — Его голос низкий, будто у него неподдельный интерес узнать что-либо обо мне.

— Вообще-то, я не учитель. Я старший преподаватель.

— Учитель, преподаватель. Какая разница? Ты пользуешься доской и стоишь в присутствии людей, не так ли?

Он в замешательстве, и мне смешно.

— Да, это так. Но слово «преподаватель» более точно определяет мою роль в университетской среде.

Он наклоняется ближе к столу, обхватив руками стакан.

— Но ты делишься знаниями с теми, кто жаждет узнать больше, верно?

Я киваю в восторге от того, что ему интересно узнать обо мне.

— Да.

— И какой предмет ты преподаешь или обучаешь? — Он ухмыляется.

— Психология.

Он шокирован.

— Почему ты не рассказывала мне об этом?

Я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться снова.

— Ну, ты никогда не спрашивал, и обычно, когда люди узнают об этом, чувствуют себя некомфортно в присутствии того, кто преподает поведенческое исследование человеческого разума — эмоции и все подобное.

Он ухмыляется.

— Да, эмоции и все подобное, — повторяет он. — Теперь понятно.

— Что понятно? — Я делаю следующий глоток восхитительного зелья в моей руке, и в этот раз действительно ощущаю алкоголь. Он очень крепкий и обостряет мои чувства так, как я не нуждаюсь прямо сейчас.

— То, как ты прощупываешь почву для информации.

— Я не прощупываю.

— Прощупываешь. Уверен, ты делаешь это, сама того не осознавая.

— Нет, не делаю.

— Давай останемся при своих мнениях. Итак, почему бы тебе не рассказать мне, чем конкретно ты занимаешься?

Я ищу в его глазах неискренность, но, кроме интереса, ничего не вижу. Разворачиваюсь боком на стуле и скрещиваю ноги. Разрез распахивается на моем платье сбоку, и я пытаюсь поправить его так, чтобы скрыть кожу, но не получается. Возможно, у меня нет фигуры модели, но я высокая и длинные ноги определенно одно из моих преимуществ.

— Я преподаю «Человеческую мотивацию и эмоции» и «Он сказал, Она сказала» курс, который действительно является забавным.

Нейт приподнимает бровь.

— «Человеческая мотивация и эмоции» рассматриваются в исследовании мотивационных и эмоциональных процессов и теорий, которые лежат в основе как адаптивного, так и неадекватного поведения. Это может звучать немного сухо, но вот почему я настояла на том, чтобы мои студенты взяли его вместе с курсом «Он сказал, Она сказала».

Не важно, надоедаю я ему или нет, не совсем уверена потому, что его резкий вдох говорит мне, что он заметил мои ноги.

— И почему же? — спрашивает он, в то время как переводит свой взгляд обратно к моему лицу.

Я улыбаюсь.

— Этот курс в значительной мере опирается на видео, чтобы продемонстрировать и изучить, как мужчины и женщины общаются друг с другом, и что это означает. Я преподаю современные теории, и, конечно же, мои студенты выполняют множество практических исследований.

Его улыбка больше похожа на ухмылку.

— Не уверен, что хочу знать, что это означает. Но твой брат рассказывал мне, что ты хотела бы добиться докторской степени. Ты всё ещё планируешь сделать это?

Теперь я резко вздыхаю.

Я так и не смогла спланировать свое будущее.

Я поворачиваюсь назад так, что теперь мои ноги скрыты скатертью, и ставлю свой бокал.

— Нет, больше нет.

Правда в том, что я больше не знаю, кто я теперь или чем хочу заниматься.

Парочка проходит мимо нас, держась за руки, и внезапный укол зависти сотрясает меня.

— Зои?

Я моргаю.

— Прости, что?

— Я спросил, почему нет?

Вихревой звук привлекает моё внимание, и я озираюсь вокруг. Затуманенные фонари начинают распылять потоки легкого воздуха, насыщенные водой, и я немедленно ощущаю нежную прохладу.

Нейт потирает горлышко бокала формы «тюльпан».

— Зои? В чём дело?

Я пытаюсь сфокусироваться на нем.

— Я не люблю обсуждать будущее.

Официант возвращается с нашими закусками, тем самым спасая меня от дальнейшего объяснения и, слава богу, они выглядят превосходно. Я пытаюсь сфокусироваться в этот раз на них.

— Может быть, ещё один коктейль? — спрашивает официант.

— Нет, спасибо, — отвечает за нас Нейт.

Это раздражает, и в то же время возбуждает меня. Что-то в том, чтобы не принимать решения самой, ощущается так свободно — ведь я принимала решения всю свою жизнь.

— Но вместо салатов мы бы хотели шоколадное суфле или что-нибудь приготовленное из шоколада.

— Вы хотели бы десерт вместо салатов или после ужина? — спрашивает официант.

— Вместо салатов.

— Конечно, как вы пожелаете. Мы предлагаем шоколадный блинчик с малиной. — Удивление в его интонации соответствует размеру улыбки на моем лице.

Нейт с приподнятой бровью смотрит в моем направлении.

Я киваю головой, излучая ликование.

— Было бы прекрасно. Благодарю, — говорит он официанту.

Требуется вся моя сила воли, чтобы остаться на своем месте и бороться с порывом скакать вокруг столика, а затем запрыгнуть к Нейту на колени. Я всегда говорю людям, что предпочитаю сначала десерт, но никто никогда не воспринимал это всерьез.

Пока я смотрю на него, во мне просыпается желание ощущать на себе вкус его губ, чувствовать прижатое ко мне натренированное тело, иметь возможность слизывать с его груди заказанный им шоколад и скользить вниз по его животу своим языком, а затем пробовать его, и я больше не могу этого отрицать.

— Ты не планируешь свое будущее, так как считаешь, что у тебя его нет?

Закрываю глаза, и все эротические картинки исчезают, пока я сражаюсь с тем, чтобы задышать. Внезапно, воздух в моих легких становится плотным, и я не в состоянии вдохнуть. Я делаю глубокие успокаивающие вдохи. Когда окружающий меня туман рассеивается, и я борюсь с панической атакой, напротив себя я чувствую возню. Я заставляю себя поднять свои веки. Нейт пытается открыть мою сумочку.

— Что ты делаешь?

— Пытаюсь достать твой ингалятор. — Кажется, паника приглушает глубокий зеленый цвет его глаз.

Я вскакиваю на ноги и одариваю его недоверчивым взглядом.

— У меня нет астматического приступа.

— Нет? — Он звучит неуверенно.

Я трясу головой и кладу свою салфетку на стол.

— Прошу извинить меня, мне нужно в дамскую комнату. — Я захожу внутрь ресторана, понимая, что без понятия куда направляюсь. Осматриваясь, тут же нахожу уборные.

Когда толкаю дверь для того, чтобы её открыть, рука накрывает мою.

— Ты расстроилась.

Я опускаю голову.

— Нет, я в порядке.

— Ты лжешь.

Собрав всю свою силу воли, я поднимаю голову.

Нейт в этот момент приподнимает мой подбородок.

— Ты не дала мне закончить. Я пытаюсь понять тебя. Хочу знать, почему, если ты веришь в судьбу, ты вынуждена изменить свой путь. Почему бы тебе не заниматься тем, что ты всегда планировала? Зачем менять свою позицию? Лично я считаю, что судьба — это бред собачий. Я также считаю бредом то, что ты не следуешь своей мечте.

Плененная его телом, его запахом, присутствием, я смотрю в его горящие глаза и вижу в них сострадание. Я верю, что он хочет для меня лучшего. Если я думаю, что знаю его благодаря своему брату, то он также считает, что знает меня из-за моего брата. Зак хотел, чтобы я продолжала свое обучение. Он мечтал, что однажды я буду доктором Зои Флауэрс. Нейт об этом знает.

— Зои? — Интонация Нейта вопросительная. Даже, может быть, немного испуганная.

— Нейт, — я прикладываю палец к его губам, — мне кажется, я должна рассказать тебе кое-что о себе.

— Что? — спрашивает он.

В наших переписках по электронной почте после смерти брата, я никогда не упоминала настоящую причину задержки прибытия в Майами. Я держу свои глаза открытыми, несмотря на то, что хочу их закрыть.

— У меня был нервный срыв вскоре после того, как умер Зак. Я взяла отпуск на работе. Не могла выбраться из кровати. Я не могла что-либо планировать в течение дня, не говоря уже о следующем дне. И где-то в это время, все мои планы оказались за бортом. Я больше не знаю, чего хочу.

— Почему ты не говорила мне об этом в нашей переписке?

— Вообще-то, я с нетерпением ждала твои еженедельные сообщения. Но я лгала тебе. Дело было не в работе, которая не давала мне приехать и забрать вещи брата. Дело было во мне и моей неспособности справиться.

Он уставился на меня.

— Не подумай, что я сумасшедшая. В действительности, это не так.

Его взгляд продолжает пригвождать меня таким образом, что я думаю, он понимает меня.

Это сдерживает и успокаивает меня.

— Господи, Зои, я совсем так не думаю, — вздыхает Нейт. — Я могу понять, как это могло случиться. На тебя так много навалилось в один момент: шок в результате смерти Зи, наряду с откровениями о твоей семье. Я понимаю.

Я просто пялюсь на его губы, желая поцеловать его. Моё тело наполнено множеством желаний и потребностей, и новыми порывами, которые никогда ранее не ощущала. И мне хочется, чтобы Нейт освободил меня.

Он опускает взгляд и протягивает мне свою руку.

— Идем. Давай вернемся к столику.

Я смотрю на его вытянутую руку.

— Да, давай, — и затем он ведет меня через толпу.

С ним я чувствую себя в безопасности.

Не такой потерянной.

Когда мы подходим к нашему столику, шоколадный десерт располагается перед нами. Я хлопаю в ладоши.

— Они действительно подали десерт первым.

Нейт помогает мне устроиться на своем стуле и затем садится.

— Зои, ты должна жить своей жизнью, не опасаясь за свою смерть.

Я ковыряюсь вилкой в своей еде.

— Ты говоришь как мой психотерапевт.

Он выглядит немного надменным.

— Просто, чтобы ты знала, разница только в том, что я собираюсь помочь тебе в этом.

— Ты думаешь, доктор Рэймонд не занимается этим?

— Ничего не имею против доктора Рэймонд, но психотерапевты не всегда могут ответить на все вопросы.

— А ты можешь? — Звучит как вызов, но я не имею это в виду.

Нейт тянется своей вилкой к суфле и протягивает его через весь стол. Не подумав, я открываю рот и откусываю восхитительный шоколад. Он наклоняется ближе.

— Да, могу. Начиная с этого момента, я хочу, чтобы ты рассказала мне всё то, что никогда не делала в своей жизни, но тебе хотелось бы.

— Нейт. — Я гримасничаю.

— Зои. — Он также строит гримасу.

Я мотаю головой.

— Зои, назови мне пять вещей, которые ты никогда не делала, но хочешь сделать.

— Что? Ты хочешь, чтобы я предоставила тебе свой список предсмертных желаний?

Он качает головой.

— Нет, подобный список включает желания, которые ты хочешь осуществить до того, как умрешь. Я хочу от тебя пять вещей, которые бы ты хотела выполнить, чтобы почувствовать себя по-настоящему живой.

Первое, что приходит мне в голову, — это он, но я отказываюсь бросаться на него снова. Я смотрю на него в изумлении.

— Не знаю… съездить в Париж, Нью-Йорк, куда угодно, где я никогда не была.

Он закатывает свои глаза.

— Поездка в Париж заставит тебя почувствовать себя живой?

Я пожимаю плечами.

— Думаю, да.

— Как тебе такое? Я отвезу тебя туда, если ты определишься с пятью пунктами, которые заставят тебя чувствовать себя живой. И я не спешу. Ты можешь подумать.

Я на секунду задумываюсь перед тем, как говорю:

— Я не уверена, что смогу сказать тебе, как только их придумаю.

Он немного склоняет голову.

— Почему нет?

Я приподнимаю бровь.

Он смеется.

— Мы друзья. Друзья могут рассказывать друг другу что угодно.

— Ну, первое, что пришло мне на ум, — это съесть десерт перед ужином.

Он делает взмах рукой.

— Пффф... это слишком просто. Мы это уже сделали.

Я пожимаю плечами.

— Танцевать под луной.

Он смотрит вверх, а потом встает.

— Снова слишком просто.

— Я думала, это был мой список, — смеюсь я.

Он предлагает свою руку.

— Потанцуешь со мной?

Моё сердце начинает постепенно биться сильнее.

— С удовольствием.

Поверх своего плеча он говорит:

— Это твой список, но у тебя всё ещё есть пять пунктов, которые ты должна придумать. Не те вещи, которые ты можешь просто вычеркнуть из списка, а вещи, которыми ты страстно увлечена. Даю тебе время до завтра.

— Я уже предоставила тебе два пункта.

Он останавливается и разворачивается.

— Сегодня не считается. Эти два пункта легко выполнимы.

— Тогда, какие? Что-то типа, научиться оседлать быка?

— Звучит прикольно, я всегда хотел сделать это, и всё же, не думаю, что ты оседлала хотя бы одного. Но полагаю, ты на верном пути.

Мы доходим до конца столов с зонтиками, где простирается длинный тротуар. Нейт притягивает меня к себе ближе, отчего наши бедра прижимаются друг к другу.

— Что ты делаешь?

Он скользит руками вокруг моей талии.

— А на что это похоже?

Я обнимаю своими руками его шею и улыбаюсь ему.

— Вот это?

Моё тело полностью покалывает.

Его ноги начинают двигаться медленно по кругу, и вот таким образом мы танцуем под луной в такт музыки сальса в фоновом режиме.

— Почему нет?

— Я не знаю, здесь повсюду люди.

Он притягивает меня ближе и затем наклоняет.

— Мне плевать. А тебе?

Я мотаю головой.

Я чувствую себя живой, он заставляет меня чувствовать себя живой.

Его зеленые глаза отражают лунный свет, и я думаю: «Поцелуй меня», но он не делает этого.

«Поцелуй меня», — думаю снова, когда мы заканчиваем наш ужин, но он не целует.

«Поцелуй меня», — мыслю я, когда мы возвращаемся в его дом, и он в своем гараже открывает дверцу машины, но он не целует.

«Поцелуй меня», — мысленно прошу я, когда мы стоим у лодочного сарая и желаем друг другу спокойной ночи, но он не целует. Вместо этого, его взгляд задерживается на моих губах, пока слова «Спокойной ночи» наконец-то не соскальзывают с них, и Нейт оставляет меня в отчаянии, с болью и вызванной потребностью, которая мне непонятна.

11 Глава

Обнаружение

Красота цвета, текучесть краски, мазки кисти и чистый холст — всё это вместе создает историю.

Пока я листаю один из множества альбомов, которые обнаружила вчера в спальне у Зака, складывается такое ощущение, будто я читаю его дневник.

Яркие карандаши на рисунке воплощают в жизнь лодочный сарай, человека, находящегося на лестнице между Заком и Нейтом, небольшую галерею искусств, «Винвуд Уоллс», так много разных людей и мест. Некоторые из них отмечены, но большинство из них — нет.

Я бросаю альбом с зарисовками на пол и поднимаюсь с кровати. Солнце только поднимается над горизонтом, всю ночь я провела ворочаясь и размышляя над, как бы получше выразиться, траханьем мозгов прошлого вечера.

Как преподаватель колледжа, я изучала как психологию, так и развитие человека. Почему же я не могу понять Нейта? Меня учили распознавать символы и метафоры, которые зачастую выражаются посредством невербального общения — понятия, которые, как правило, трудно выразить словами. Как так получается, что я не могу расшифровать язык тела Нейта, увидеть подтекст в его словах или заставить его раскрыться для меня?

Он такой скрытный.

Прошлым вечером я видела то, как он смотрел на меня, то, как у него перехватывало дыхание, когда мы стояли близко друг к другу, и то, как его тело реагировало на моё. Но он уже остановил меня, и когда я не сделала первого шага, он вовсе не сделал ни одного.

Чувство вины — странная штука.

Выталкивая Нейта из своих раздумий, я включаю ноутбук Зака и решаю проверить его электронную почту. Чувствую, будто вторгаюсь в личную жизнь своего брата, но мне необходимы ответы. Он лгал мне, чтобы облегчить мою жизнь. Я это знаю. Но почему ложь? Чем он занимался? Я должна узнать.

Вопросы, которые я задаю сама себе, взывают к моей собственной совести. Нейт интересовался, почему я не занимаюсь тем, чем всегда планировала заняться, почему я не преследую степень доктора.

Его голос отдается эхом в моей голове. В конце концов, это является одной из причин того, почему Зак считал, что должен помочь мне с долгом. Он хотел помочь мне уменьшить его, принимая на себя финансовые расходы на дополнительное образование. И теперь, когда этих финансовых расходов больше нет, я не знаю, как продвигаться дальше... и должна ли я.

Вздыхая, я щелкаю на Internet Explorer и возвращаюсь к поставленной задаче. Я начинаю с Gmail. Вход в систему является таким же легким, как и вход в его банковские счета. Здесь письма из магазина автозапчастей, письма из банка, письма от обычных агентов фирм по распространению заказов — ничего особенного. Поскольку я собиралась уже выйти, меня предупреждает сигнал о новом сообщении на дополнительном профайле. Я щелкаю на кружок в правом верхнем углу и читаю его.

От: Джордан Скотт

Тема: Предварительная консультация

Дата: 1 июля 2014, 06:45

Кому: Художнику

«Я бы хотела перенести первоначальную консультацию с 7 на 8 часов этим вечером, если это возможно. И вместо того, чтобы встретиться в Гостевой Комнате «Особняка», я бы хотела увидеться в баре. Вот фотография позы, в воссоздании которой я заинтересована.

Мой муж не сможет присоединиться к нам этим вечером, но он рассчитывает на ваши художественные способности».

Я нажимаю и открываю фотографию, и моментально ощущаю белые пятна перед глазами. Белокурая секс-бомба лежит в нижнем белье на постели из меха. Её ноги широко расставлены, а палец находится во рту. Не леопардовое белье привлекло моё внимание, лишь вызывающая поза, в которой эта женщина желает, чтобы мой брат сделал её набросок.

Я закрываю файл и пролистываю остальную часть писем в профайле «Художник». Их, по меньшей мере, двадцать. Похоже, они все от клиентов. Некоторые из них недовольны тем, что им отказали, остальные же пытаются назначить встречу.

У меня кружится голова.

Неужели, это так?

Должно быть, да.

Зак воссоздавал соблазнительные обнаженные сцены!

Сколько же он брал денег?

Как часто он встречался с клиентами, чтобы заработать так много денег?

Он был известен как «Художник»?

Щелкнув, я открываю новое окошко и ищу в Google «Особняк» и «Майами». После прокрутки множества ссылок, связанных с настоящей недвижимостью (прим. пер. Estate так же можно перевести как «недвижимая собственность»), я наконец-то нахожу то, что искала. Ссылка гласит о закрытом клубе, где вход — только по приглашению.

И больше ничего.

Нет никакого адреса.

Надеюсь, Нейт сможет мне помочь.

Я в спешке одеваюсь, натягивая на себя спортивные штаны и футболку, в надежде, что перехвачу его до того, как он уйдет на работу. С молниеносной скоростью, спускаюсь вниз, через весь двор, и останавливаюсь, ведь я не могу так рано утром просто постучать. Оправившись от небольшой пробежки, подхожу к входу. Под парусным навесом находится «Форд Фокус», и дверь гаража открыта. Я прохожу мимо него, и рядом с ним стоит «Рендж Ровер», это означает, что Нейт всё ещё дома.

Мысль о том, что я увижу его, вызывает мгновенный прилив гормонов в моем теле. Отголоски желания и похоти объединяются вместе ещё до того, как я могу взглянуть на него.

Как только открываю дверь, я кричу:

— Нейт, это я! Я могу с тобой поговорить? — Я задумываюсь дважды о его помощи. Что если мой брат занимался нечто большим, чем незаконной деятельностью? Предам ли я память брата, вовлекая его лучшего друга во то, что, очевидно, брат не хотел его посвящать?

Пока я рассуждаю сама с собой, невысокая женщина с темными волосами и в розовом спортивном костюме спускается в прихожую.

— Zoey. Hola, encantada de conocerte. (пер. с исп. «Зои. Здравствуйте, приятно встретиться с вами»).

Она машет руками, пока спешит и останавливается передо мной. Затем крепко обнимает меня, а после отстраняется, чтобы взглянуть.

— Usted ésta demasiada delgada. (пер. с исп. «Вы такая худенькая»).

Я указываю на себя.

— Me no Español. (пер. с исп. «Я не говорю по-испански»).

— Я говорю по-английски. Но когда волнуюсь, я иногда забываю об этом. — Её английский с сильным акцентом, но в основном я понимаю её.

— Ты, должно быть, Рози, — говорю я ей, сложив дважды два.

— Да, я поддерживаю порядок в доме Нейта. — Она очень привлекательная: черные волосы, темные глаза, с красивыми округлыми формами.

— Он дома?

— Ушел на пробежку. Он бегает каждое утро.

Моё сердце начинает дико биться при мысли о Нейте, потном, горячем, бегущим без футболки и нуждающемся в душе.

Ладно, хватит уже.

Сосредоточься.

Может быть, Зак носил какую-нибудь карту, и она находится в его вещах, которые всё ещё у Нейта.

— Я собираюсь быстро подняться наверх, если ты не против.

Она кивает.

— Конечно. Я сейчас как раз готовлю завтрак. Нейт говорил мне, что вы любите кофе и шоколад.

В груди распространяется тепло.

— Нейт рассказывал, что я люблю?

— О, да. Я как раз собиралась добавить немного шоколада в вафли и перемешать, когда вы пришли.

— Вафли — это моё любимое блюдо. Откуда ты узнала?

Она опускает взгляд.

— Ваш брат обожал вафли, я понадеялась, что и вы тоже.

Моё сердце останавливается.

— Что ж, ты была права.

Она хлопает в ладоши.

— Ох, здорово.

— Я сейчас спущусь.

Я спешу наверх, но моё внимание привлекают двери, ведущие на балкон. Я прохожу в пустой лофт, но когда толкаю двери, они не сдвигаются с места. Такое ощущение, будто они заклеены краской. Сдается мне, что Нейт никогда не входил туда, чтобы полюбоваться видом.

Жаль.

Я поворачиваюсь и возвращаюсь назад в комнату Нейта, чтобы забрать из его комода сумку с вещами Зака, но останавливаюсь, когда подхожу к комоду и вижу его телефон, подключенный к зарядке. В этот момент я вспоминаю, что видела приложение на его экране. Я беру его и нажимаю на иконку, похожую на особняк, со словом под ней «Особняк». На экране всплывает «бронирование». Мой выбор включает в себя: гостевой дом, баню и основной дом, но местонахождение, которое я ищу, находится прямо наверху. Я выбираю бар, учитывая то, где я планирую встречу с клиентом Зака сегодня вечером. Появляется другое окошко со словом «Плюс» и рядом с ним раскрывающийся список. Я щелкаю. Всплывает дополнительный экран с текстовым окном для инструкций. Я вхожу: имя гостя — «Зои», и затем нажимаю на «Список».

Тяжелый стук оповещает меня о том, что поднимается Нейт, и по какой-то причине я выхожу из приложения и быстро возвращаю телефон на место, в надежде, что он не заметит. У меня не осталось возможности увидеть подтверждения, но я молюсь, чтобы регистрация прошла, и убираюсь подальше от телефона.

Я практически уже возле двери, когда наши глаза встречаются. Он выглядит потрясающе. Останавливается как вкопанный, и его изумрудные глаза бегло осматривают моё тело. Ненадолго мир перестает существовать, остаемся только он и я.

Чтобы избежать тишины, я представляю себя раскинувшейся на его кровати, как та женщина на фотографии, с широко расставленными ногами, предлагая ему себя. И в моих фантазиях, он уже на коленях, и его горячий влажный рот облизывает моё бедро по направлению к моему укромному местечку. Несколько секунд спустя, его язык поглаживает мой клитор и ощущение соприкосновения плоти к плоти — жгучее, палящее, вызывающее божественное потрясение.

Всё моё тело вибрирует в напряжении.

— Эй, ты что-то хотела? — спрашивает Нейт, в то время как быстро проскальзывает мимо меня в дверном проеме, по-видимому, не обеспокоенный тем, что я нахожусь в его комнате.

Моя фантазия испаряется, когда действительность берет верх.

Этот человек, стоящий передо мной, не Нейт из моих фантазий. Тот Нейт не мог держать свои руки или губы, или свой язык подальше от меня. Этот же, напротив, предпочитает считать меня своим другом.

Тем не менее, на нем нет футболки, он одет в шорты для бега, его пресс рельефный, но не слишком четко очерченный, и он очень похож на того, кого я себе представляла.

Мои соски начинают покалывать под спортивным бюстгальтером, который я надела под тоненькую майку. Пульсация между ног набирает силу до невыносимого.

Пантера движется, и я не могу оторвать взгляд.

Блестящий пот покрывает его, но мне совсем не противно. На самом деле, я задаюсь вопросом, каков он на вкус, и стал бы он возражать, если бы я просто провела языком по его груди.

Я открываю свой рот, но тут же закрываю его.

Не вздумай.

И на какой-то короткий миг, нечто мелькает на его лице, будто он догадывается о чём я думаю и хочет того же, но до того, как я распознаю это, все исчезает.

Кажется, был вопрос?

Да, он задал мне вопрос.

Мне нужно ответить, но моё предательское тело не может перестать думать о теле Нейта.

— Я искала… — я несусь к комоду и снимаю с него блюдце, — это.

У него вопросительный взгляд.

Моё сердце грохочет в груди, пока я обдумываю, как скажу ему, что я только что делала? Нет, мне нужно выяснить что там. Но в то время, пока он смотрит на меня, я знаю, что в итоге расскажу ему. Должна. Я обязана ему за всю ту помощь, которую он мне предоставил.

— Ладно. Но не забудь это, — говорит он, когда становится рядом со мной и открывает комод.

Страсть вспыхивает в воздухе, когда моё возбуждение распространяется по комнате. Но чувство вины быстро подавляет его. Телефон находится так близко, мне нужно кое-что сказать. Я знаю, что должна. То, что я сделала, неправильно.

Но сначала я должна сама разобраться, чем занимался мой брат. Наконец-то я решаю: я могу позже придумать, как и что сказать Нейту. С чувством вины, написанным у меня на лбу, я тянусь к сумке, хватаю её, и делаю шаг назад. Я так нервничаю, что даже не восхищаюсь его божественным телом вблизи.

Как только поворачиваюсь, он зовет:

— Зои.

Моё сердце стучит в горле.

Он отсоединяет свой телефон. Я сглатываю, зная о том, что я должна, наверное, рассказать ему прямо сейчас до того, как он обнаружит.

Он поднимает взгляд. В зеркале его глаза встречаются с моими.

— Большую часть дня я буду на совещаниях, и я приглашен на ужин сегодня вечером. Но если понадоблюсь тебе, можешь звонить и писать мне.

Вопрос, как добраться до «Особняка», вертится на кончике моего языка, но это может навести его на мысль. Вместо этого я говорю:

— Отличного тебе дня.

— Зои.

Я стараюсь успокоиться.

— Не забудь про список. Я хочу его обсудить позже вечером.

— Да, конечно. Спасибо, что напомнил мне. Жду не дождусь.

В спешке я практически сваливаюсь со ступенек, чтобы избежать ложную паутину, которую только что сплела, не говоря уже о сексуальном неудовлетворении, которое кружится вокруг меня, словно торнадо.

— Ох, Зои, вы как раз во время.

На кухонном столе лежит тарелка с двумя превосходными шоколадными вафлями и стоит кружка с идеально приготовленным латте.

Не могу удержаться от улыбки для Рози.

— Gracias. (пер. с исп. «спасибо»)

Она вся светится от гордости.

— Я сегодня буду попозже, чтобы помочь вам упаковать вещи вашего брата. Я надеюсь, с вами было всё хорошо, когда вы вошли туда. Я не была там с тех пор как... — Она оттягивает свой передник и хлопает глазами.

Я обнимаю её. Очевидно, что она знала моего брата очень хорошо.

— Всё хорошо.

После того как мы разрываем наши объятия, она оставляет меня за завтраком, который я быстро проглатываю, так как не хочу встретиться с Нейтом до того, как он уедет на работу. Не могу поверить собственным мыслям, но сегодня вечером я приду и расскажу ему обо всём.

Лучше просить прощения, чем спрашивать разрешения, верно?

***

Обнаружение чего-то является странным видом просветления.

Снаружи льет сильный дождь, и молния освещает лицо Рози, так как она стоит возле стремянки в комнате, где раньше была спальня Зака.

Мы пакуем все его вещи.

Я снимаю со стены последнюю фотографию и передаю ей.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы люди приходили сюда для портретной сессии?

Рулон грубой оберточной бумаги находится на кровати, и она кладет на неё эскиз в рамке.

— Нет, но Закари находился обычно в галерее в течение дня, пока я была здесь.

Стремянка шатается, когда я спускаюсь вниз.

— Насколько хорошо ты знала моего брата?

Рози заканчивает подписывать бумагу и затем вручает мне упакованное произведение искусства.

— Мне кажется, что очень хорошо. Он завтракал со мной каждое утро на протяжении почти трех лет. Это была привычка, которая началась с момента, когда Майло приехал сюда, чтобы остаться.

Я кладу наброски в коробку вместе с остальными.

— Майло, отец Нейта?

Она посылает мне грустную улыбку.

— Да. Он такой замечательный.

Я тяну коробку в гостиную и ставлю её рядом с другими, выставленными вдоль стены. С помощью маркера, заправленного в карман моих шорт, подписываю «Сохранить». Глядя на ряд коробок, которые отправятся домой, я кричу за дверью:

— Его фотография на самом верху лестницы с Нейтом и Заком, верно?

— Si. (пер. с исп. «да») Майло заботился о нем, как о втором сыне.

Я скрещиваю руки, когда возвращаюсь в комнату и вижу, как Рози вытаскивает одежду из ящиков комода.

— Можешь рассказать мне о них?

С кучей футболок в руке, она смотрит на меня.

— Первый сердечный приступ у Майло случился до того, как ваш брат приехал к нему работать. Они обычно шутили, что Закари превратил галерею в ряд витрин универмага.

Я наблюдаю за ней, как она складывает в коробки одежду Зака. Вещи, которые отправляются в них, — это просто вещи, я понимаю это. Мой брат умер, но память о нем в моем сердце, моих мыслях и в моей душе останется навсегда. Он всегда был со мной, и я надеюсь, что он точно также думал обо мне — вот, что действительно важно.

Рози, возможно, замечает мою печаль.

— Простите, я не позаботилась об этом за вас, но Нейт настоял, что бы я оставила всё как есть. Он не появлялся здесь с тех пор, как ваш брат умер. Он воспринял это очень тяжело. Они с Закари были словно hermanos. (пер. с исп. «братья»)

Переход от английского языка к испанскому не мешает её речи, я понимаю, о чём она говорит.

Я изображаю улыбку на своем лице; это у меня хорошо получается.

— Продолжай, расскажи мне о Майло и Заке, если ты не против. Мы никогда не знали нашего отца, и я знаю, что Зак действительно уважал и ценил всё то, что Майло делал для него. Он рассказывал мне, что Майло спас его от жизни на улице. Он встретил его в тот день, когда был выселен из своего жилья, и он был так благодарен Майло за то, что тот дал ему работу.

Рози закрывает один комод и открывает другой.

— После второго сердечного приступа, Майло переехал жить к Нейту. Закари уже жил в лодочном сарае. Он поселился там, когда Нейт купил это место. У нас всё было под контролем. Я приходила утром незадолго до того, как Нейт уезжал на работу. Закари брал Майло в галерею, до тех пор, пока ему не запретили водить, поэтому, он присоединялся к Майло за завтраком. После того как Майло вернулся домой, я продолжала готовить завтрак для Закари. Мы ели и смотрели «Шеф Повар» или «Шоу Марты Стюарт». Он обожал смотреть кулинарные шоу. Затем я паковала им обеды, и Закари брал их с собой на работу. Эти двое проводили много времени вместе.

Вытаскивая рядом со мной одну из футболок Зака, я смотрю на Рози.

— Почему Майло не управляет галереей сейчас?

Она перестает вытаскивать вещи.

— Закари занимался этим годами. Майло полностью так и не выздоровел, но Нейт сделал так, чтобы он постоянно отправлялся в галерею. Это было то, ради чего Майло жил. Но после последнего приступа, он больше не смог. Приступ затронул не просто тело, он затронул его memoria (пер. с исп. «память»).

Она указывает на свою голову, но я уже догадалась, что она имела в виду.

— И Нейт, ну, он... — она делает взмах руками. — Простите.

— Нет, продолжай. Всё хорошо, — побуждаю я.

— Он был так расстроен, что вынужден был увезти своего отца в Саншайн-Виллидж.

— Он больше не мог жить здесь?

Она трясет головой.

— Он переехал больше года назад, но затем с ним случился другой приступ, почти за два месяца до того, как ваш брат ушел в мир иной. Это было очень серьезно, и он нуждался в реабилитации. Нейт не привозил его домой, лишь после...

Она останавливается.

— Смерти моего брата. — Заканчиваю я вместо неё.

Она кивает.

— Да, но без помощи вашего брата, это было тяжело для него. Всё же, он действительно пытался. Я приходила каждый день для того, чтобы оставаться с Майло. Именно тогда я заметила, что его память только ухудшается. Он мог выйти из дома, чтобы сходить в магазин, и был не в состоянии найти свою машину, или мог выйти на дорогу и звонить Нейту, потому что был без понятия, где он находился. Дошло до того, что Нейт вынужден был забрать у него машину. Как я уже сказала, я оставалась с ним на протяжении дня, но затем на следующий день после того, как я ушла, Майло включил плиту, чтобы приготовить яичницу. Он выложил масло на сковородку и забыл о ней. Пожарные приехали прежде, чем произошло что-то плохое, но после этого Нейт знал, что мистер Майло не мог оставаться здесь один.

Должно быть, у Майло происходили эпизодические провалы в памяти, как это наблюдается у всех пациентов, страдающих болезнью Альцгеймера. Незадолго до того, как умерла Мими, я опасалась того, что она страдала этим недугом, таким образом, я была знакома с этой болезнью.

— Когда Нейт отвез его жить в это учреждение?

— Около трех недель назад.

— Я не знала. Пустая комната в большом доме Нейта — спальня его отца?

Рози согласно кивает, и её глаза наполняются печалью.

— В один момент он так много потерял, я думаю, для него это оказалось слишком.

Моё сердце разбивается из-за Нейта.

Буря хлещет вокруг лодочного сарая, и Рози подпрыгивает с каждым грохотом грома. Мы заканчиваем освобождать комод, и я решаю приступить к шкафу. Я открываю дверцу и впервые осматриваю вещи, которые висят: костюмы, рубашки, кожаные брюки, ремни и галстуки.

Мой брат в галстуке?

Я могу понять ещё кожаные брюки, но рубашка и галстук. Кроме церемонии вручения дипломов и похорон Мими, я не думаю, что когда-либо видела, чтобы он что-то из этого носил.

Я оборачиваюсь, чтобы найти Рози, которая поправляет складки на одеяле, образовавшиеся из-за коробок.

— Это одежда Нейта?

Она подходит к шкафу.

— Нет, это все вещи Закари.

— Раньше он наряжался в галерею?

Она мотает головой.

— Обычно он носил джинсы. В некоторых случаях я видела его в симпатичных брюках, но это было редко.

Дождь не прекращает лить, и когда я мечтательно пялюсь в окно, вижу, как Рози посматривает на свои часы.

— Тебе нужно идти?

— Во время дождя я предпочитаю забирать свою дочь из летнего лагеря. Мне не нравится то, что она ездит на автобусе в такую погоду.

— Сколько ей лет?

— Шесть. Она пойдет в первый класс этой осенью.

Я машу рукой.

— Поезжай, забирай свою дочь. Спасибо тебе за помощь.

— Gracias. Нейт просил меня приехать на этой неделе в четверг, тогда я смогу вам еще помочь.

— Ох, я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом.

— Это не проблема. Я приходила каждый день, если нужна была Нейту, но он перестал здесь питаться, и дом не такой уж и грязный, чтобы в нём прибираться. Когда он позвонил мне в субботу и попросил сходить купить продуктов и поместить некоторые замороженные вместо морозильника в холодильник для разморозки, я была в восторге от того, что у него был гость.

Я кладу свою руку на её плечо.

— Я признательна за это, но надеюсь, что закончу к тому времени, в любом случае.

— Я могу вернуться завтра, если хотите.

Я смотрю на неё.

— Нет, если честно, есть кое-что, что мне нужно сделать самой.

Она крепко обнимает меня.

— Я понимаю. — Она отстраняется. — Я положила немного еды в холодильник. Не забывайте кушать. Вы слишком худенькая.

Я смеюсь, думая обо всех уязвимых местах, присутствующих на моем теле, и о небольшой рыхлости на бедрах. Рози уезжает вихрем розовой любви, которую она несла людям, проживавшим здесь, и очевидность этого согревает моё сердце.

Возвращаясь к работе, я достаю каждый из костюмов и просматриваю их: серый в полоску, черный, черный с полосками. Всего их пять, и я вытаскиваю их из шкафа, прежде чем кладу на кровать и освобождаю от вешалок. Когда я добираюсь до черного, то обнаруживаю маленькую карточку, торчащую из внутреннего нагрудного кармана. Я вынимаю её, и улыбка расползается по моему лицу. На плотной бумаге бежевого цвета с золотым тиснением написано:

«Особняк»

1212 Вашингтон Авеню

Майами Бич, Флорида 33819

И больше ничего.

Никакой информации о Заке.

Хотя всё нормально, потому что всё необходимое находится прямо здесь.

Я заканчиваю складывать костюмы и внезапно чувствую, что мои силы на исходе. Сейчас три часа дня, поэтому я решаю отдохнуть, прежде чем приступить к сегодняшней экскурсии.

Лежа на спине, я смотрю в потолок и думаю о том, о чём просил меня Нейт. Он попросил меня составить список вещей, без которых я не могу жить. Он говорил не о списке предсмертных дел, а о делах, которые не должны являться легкими в предпочтениях — они должны затрагивать эмоции.

В тот момент, когда он объяснял, что ему было нужно, я уже знала о своем списке, но не смогла сказать ему об этом.

Я хочу завести с кем-нибудь страстный роман. Я хочу, чтобы кто-нибудь постоянно думал обо мне, хочу, чтобы меня трахали, везде, где бы мы ни находились. Хочу, чтобы мной владели, заявляли на меня права, делали меня своей. Хочу, чтобы кто-нибудь освободил меня от ответственности, которую я взвалила на себя в течение всей своей жизни, чтобы кто-нибудь принимал решения за меня.

Здесь больше, чем пять пунктов, но вот он — мой список.

Я закрываю глаза и размышляю над этим списком. Свободой, которая появляется с кем-то, с такой особенной связью. Я хочу этого, даже если ненадолго. Я не могу понять почему, или откуда это берется. В действительности, это не имеет значения.

Это то, что я чувствую.

Текстовое сообщение пробуждает меня, я вздрагиваю и беспокоюсь, что, возможно, пропустила свою встречу, или встречу Зака. Но когда выглядываю наружу и вижу, что всё ещё светло, то понимаю, что нет.

Я хватаю свой телефон со столика, вижу, что это сообщение от Нейта. В моем животе всё переворачивается, едва я открываю его. Возможно, он узнал о моей встрече в «Особняк». Или, может быть, он наконец-то поменял свое мнение о нас, и пишет мне о том, что он скучает по мне. Чтобы я была в его постели, когда он вернется домой, потому что он хочет сделать со мной развратные вещи. Мысленно, я уже разделась и ожидаю его, чтобы пойти к нему в комнату.

Он улыбается, пока приближается ко мне с полной уверенностью в себе, и когда он поглаживает мой клитор, я уже влажная для него. Он вводит один палец в мою киску, затем два. Опускает голову к моей груди и припадает к ней. Мои соски очень твердые и тугие, ощущение его влажного и горячего рта заставляет меня выкрикивать его имя. Я чувствую, как его губы могут причинить мне боль, но потом представляю, как он сосет сильнее, покусывая соски, и боль становится мгновенным удовольствием. Он трахает меня своими пальцами, его рот посылает небольшие волны электрического тока по всему моему телу, и я кончаю в порыве страсти.

Мой телефон снова сигналит, вырывая меня из фантазии. Я вздыхаю и вновь закрываю глаза, желая, чтобы фантазия была моей реальностью, и в то же время, мне интересно, откуда всё это взялось.

Этот мужчина заставляет меня думать о безумии. Но дело не только в его теле, а полностью в нем.

И это опасно.

Мой телефон подает сигнал вновь, будто оповещает меня побыстрее прочесть непрочитанное сообщение. Но я знаю, в нем нет того, чего я хочу, и прямо сейчас я не готова позволить своей фантазии испариться. Моё тело жаждет освобождения, которое совершенно свободно предоставлял мне в моих мечтах Нейт.

В спешке, я сажусь и снимаю шорты, для этого, мне не нужно быть полностью раздетой. Затем, скользя своей ладонью вниз к моему клитору, я надавливаю, кружу по влажности, которая не являлась просто фантазией.

Я снова представляю Нейта над собой, его горячее дыхание на своей шее, его аромат, окутывающий меня, и сладкие медленные волны удовольствия начинают распространяться в нижней части моего живота.

Я замедляюсь, не желая пока достигать кульминации, и прикасаюсь к себе снова. Безусловно, я мастурбировала раньше, используя вибратор, чтобы быстро и сильно кончить, но сильно и быстро — это не то, что я жажду прямо сейчас.

Снова и снова, я довожу себя до края и останавливаюсь до тех пор, пока боль, нуждающаяся в освобождении, становится невыносимой, и, в конце концов, я позволяю себе кончить, и взрывная волна удовольствия разносится по всему моему телу. Я закрываю глаза и наслаждаюсь сладким освобождением, и я знаю, оно ощущалось бы намного лучше, если бы Нейт был тем, кто доставлял бы мне его.

Он — мой список, он весь в моем списке.

Мысли о нем заставляют меня забыть о моей неуверенности, моих страхах о судьбе, поджидающей меня. Он вызывает у меня желание изменить свою судьбу.

Волна эйфории исчезает быстро, мне не к кому прикоснуться, поцеловать или привлечь к своему телу, и я смотрю на телефон, который всё ещё сигналит, привлекая моё внимание.

Наконец-то я открываю сообщение, оно гласит:

«По прогнозу погоды сегодня вечером очередной раунд сильных штормов. Оставайся в моем доме».

Я трясу головой. Нейт отдает приказы, но не те, на которые я рассчитывала. Я пишу ответ:

«Если погода будет совсем плохой, то я останусь».

Теперь, я вынуждена громко рассмеяться. Возможно, вчера я пришла бы в восторг от его просьбы ночевать там же, где и он, но сегодня с полной уверенностью могу заявить, что речь идет больше о его беспокойстве, обо мне, как о сестре его лучшего друга, нежели чем о сексуальном влечении ко мне.

Нейт отвечает мне:

«Я не спрашивал. Оставайся в моем доме».

Он прав. Он ни о чём не спрашивал. Он довольно контролирующий, и это так заводит. Я хочу, чтобы он контролировал меня в своей спальне. Это первый пункт в моем списке, и я собираюсь сказать ему об этом сегодня вечером, когда он приедет домой.

Но перед тем как сделаю это, мне необходимо встретиться с клиентом Зака, узнать подробную информацию, и чем вызвана эта консультация.

Я сажусь. Пора собираться, что-нибудь съесть и принять душ. Так что, вместо того чтобы выстоять двадцать раундов против Нейта, я решаю, что уступить ему будет гораздо проще, и печатаю:

«Хорошо».

Простое слово. И я хочу, чтобы он произнес именно это слово, когда я скажу ему, кого я задумала в своем списке.

Его.

12 Глава

Умница

Мой брат никогда не боялся заниматься тем, чем хотел. Он свободно проживал свою жизнь: ездил куда хотел, делал, что хотел. Что касается меня, то я делала то, что от меня ждали: не курила, не прогуливала школу, не выпивала. Посещала колледж, получала хорошие оценки.

Я преуспела в том, чтобы быть хорошей девочкой. Зак преуспел в том, чтобы быть плохим мальчиком. Мы сравняли друг друга. Но если бы я знала, какое, вероятно, будущее предназначалось мне, возможно, я бы плевала на следование правилам. Возможно, я могла бы быть такой же, как мой брат.

Женский голос прерывает мои мысли.

— На следующем светофоре поверните налево.

Экран навигатора показывает мне, что я буду на Вашингтон-Авеню в течение нескольких секунд. Движение уплотняется, как только я туда прибываю.

Я осматриваюсь.

Вдоль улиц выстроены дизайнерские магазины, повсюду рестораны и ночные клубы на каждом углу.

— Ваше место назначения находится впереди, слева, — оповещает навигатор.

Я осматриваюсь, и всё, что вижу, — это мигающие огни неоновой вывески, которая гласит «Танцевальный зал». Я сверяю адрес на визитной карточке с адресом на фасаде — они совпадают, но мне нужен «Особняк», а не «Танцевальный зал».

Кажется, мне нужно у кого-нибудь спросить.

Вечереет, я пытаюсь самостоятельно припарковаться, но мне не знакома эта местность, и я понятия не имею, насколько здесь безопасно после наступления темноты, поэтому прошу парковщика. Мужчина в красной куртке мчится ко мне, когда я прижимаюсь к обочине.

Я опускаю окошко.

— Прошу прощения, я ищу «Особняк».

— Вы в нужном месте, при условии, что сможете туда войти.

— Я смогу. — Улыбаюсь.

Или думаю, что смогу.

Парковщик открывает дверь с моей стороны, и когда выхожу, я вручаю ему ключи, а он мне билет.

Очередь длинная в такое раннее время, и у меня всего пятнадцать минут, прежде чем я собираюсь встретиться с Джордан Скотт.

Насколько частным является этот клуб? Ты должен пройти через один клуб, чтобы попасть в другой?

Разумеется, мне крышка, если это место не предназначено для женщин. Я нахожусь в Майами, так что это, скорее всего, какой-то сигарный клуб. Если да, то надеюсь, что дым не вызовет у меня астму.

Мне действительно необходимо пропустить эту очередь.

Я убеждаюсь, что мое платье в порядке и приближаюсь к двери. Я выбрала короткое черное платье и посчитала, что оно будет уместным для закрытого клуба, но теперь, когда я здесь, мне кажется, что оно может показаться слишком откровенным.

Я даже не знаю, зачем его купила. Оно короткое, с открытой спиной и слишком глубоким вырезом спереди, и если у тебя нет сисек, то и нет проблем. Но демонстрируя слишком много обнаженного тела в мужском клубе, проблемы могут появиться.

Теперь уже поздно.

Вышибала выглядит устрашающе. В то время как я продвигаюсь к бархатной веревке, он практически орет на меня:

— В конец очереди.

Я делаю шаг вперед.

— Мне нужно попасть в «Особняк». У меня встреча в восемь, и я опоздаю, если буду ждать в этой очереди.

Он пронзительно смотрит на меня.

— Это так?

Я киваю, слегка нервничая. На самом деле я не уверена, не собирается ли он выгнать меня из этого места.

Он берет плату за вход от группы завсегдатаев ночных клубов и затем переводит свой пристальный взгляд на меня. Его глаза осматривают меня, словно я кусок мяса.

Жутковато.

— Я никогда раньше вас не видел. С кем у вас встреча?

— С Джордан Скотт, — выпаливаю я. — Я встречаюсь с Джордан Скотт.

Его большие толстые пальцы жмут на экран телефона. И сухо улыбаясь, он поднимает взгляд.

— Вас нет в списке её гостей. Мне очень не хочется жестоко обращаться с женщинами, но если мне придется, — он выглядит так, словно предвкушает подобное, — я сделаю это.

— Ох, какая же я дуреха. Я должна была сказать вам, что Нейт Хэнсон забронировал столик.

На его лице отражается скепсис.

— Вы можете проверить. Он заказывал сегодня утром.

Пальцы вышибалы начинают работать снова, и вдруг его поведение полностью меняется. Он нажимает на кнопку в своем телефоне и говорит в него.

— Пришли ко мне дворецкого для сопровождения гостьи мистера Хэнсона.

Я машу рукой.

— Ох, в этом нет необходимости.

Кивок его головы я интерпретирую, как предложение отойти в сторону и подождать.

Я делаю так, как он говорит.

По крайней мере, это закрытое помещение оснащено кондиционером. Жара и влажность начинают добираться до меня. Сегодня вечером впервые нет никакого ветерка, чтобы охладить воздух.

Жарко, как в аду.

В течение нескольких минут, мужчина, одетый в костюм-тройку, сильно накрахмаленную рубашку и шляпу с твердыми полями, стоит рядом со мной.

— Здравствуйте, мадам. Ваше имя будет..?

— Зои.

Он кивает.

— Следуйте за мной.

Мы заходим в огромное помещение, и голубая дымка покрывает комнату. Потоки ядовито-зеленого прожектора направлены на танцпол. Кругом люди, но мужчина впереди меня обходит толпу, не обращая внимания на вечеринку и выпивку.

Вдруг, откуда ни возьмись, парень в дорогом костюме останавливается передо мной.

— Как насчет того, чтобы потанцевать?

Его глаза приклеиваются к моему бюсту, и я вынуждена быстренько глянуть, чтобы удостовериться, всё ли на месте.

Да. Но, кажется, мои соски хотят поиграть в «ку-ку» с тканью платья. Возможно, я должна была надеть лифчик, но он походил к платью.

Мужчина подходит ближе.

— Давай, пойдем потанцуем.

Он выглядит неплохо, вообще-то, он очень даже ничего.

Глядя на него, я начинаю задумываться, не является ли это тем, чем я должна заниматься, чтобы удовлетворить то желание, от которого никак не могу избавиться. Ни к чему не обязывающие связи и бессмысленный горячий секс могли бы стать лекарством от боли. Этот клуб вполне может быть ответом на отмеченные галочкой пункты в моем списке.

Он прижимается ко мне ближе и начинает двигаться.

— Со мной неплохо.

Я пристально смотрю на него и покачиваю бедрами, желая, чтобы вспыхнуло моё сексуальное желание. Когда этого не происходит, мне понятен мой ответ — нет, это, должно быть, не то, что мне нужно. Мои настойчивые сексуальные желания не реагируют на тесную близость с этим мужчиной. В конце концов, я сдаюсь и посылаю ему слабую улыбку, чтобы смягчить отказ.

— Прости, не могу, я встречаюсь кое с кем.

Он подергивает головой в такт музыки.

— Разумеется, я понимаю. Но если тебе станет с ним скучно, я буду здесь.

Повсюду трущиеся, извивающиеся и прыгающие тела. Парочки находятся близко друг к другу и двигают своими бедрами в унисон так, что я почти могу представить себе, как они трахаются. Вдруг образ Нейта вспыхивают передо мной: его очерченный торс, непослушные волосы, зеленые глаза, квадратный подбородок, полные губы и то, как он двигается.

Желание возвращается, словно голод, связанный узлом в моем животе, пульсирует в глубине моей сущности и посылает мурашки прямо вниз по ногам, заставляя сжиматься пальцы моих ног.

— Мадам, пожалуйста, следуйте за мной.

— Ох, простите. — Я понимаю, что просто стою на месте.

Мужчина, похожий на гангстера, провожает нас до двери, которая запрашивает пропуск с помощью ключ-карты. Как только мы проходим через эту дверь, нас встречает другой вышибала, и он быстренько отцепляет большой ярко-желтый карабин, прикрепленный к красной бархатной веревке.

Мне кажется, будто я в лабиринте бесконечных коридоров, поскольку мы проходим ещё один коридор.

Этот искусно оформлен в стиле арт-деко, благодаря сводчатым проходам и дизайну эпохи. Место выглядит словно по-королевски. Мы подходим к концу коридора, и мужчина открывает несколько красиво оформленных двойных дверей с инкрустированным над ними терракотовым узором. Слова на дверях гласят: «Добро пожаловать в “Особняк”».

Не могу поверить, что я сделала это.

— Бар здесь, мадам. — Мой сопровождающий ведет меня через большую комнату, заполненную изящно одетыми людьми, которые сидят на кожаных диванах и увлеченно беседуют. Женщины, одетые в форму в стиле «флэппер» (прим.стиль 1920-х годов) подают напитки. Наверняка это старый подпольный бар, превратившийся в светский клуб.

Тогда понятна проблема попасть внутрь, отсутствие музыки, играющей наверху, и приглушенные голоса. Такое ощущение, будто я переживаю эпоху сухого закона.

Мне интересно, «Клуб Коттон» или «Сторк Клуб» (кинофильмы 1984 и 1945 г.) выглядели вот так?

Мой взгляд блуждает по помещению, и любопытство резко возрастает.

Я понимаю, почему мой брат мог быть сюда привлечен, это что-то, что подходит ему, что так на него похоже. Теперь всё становится ясно. Даже костюмы моего брата обретают смысл.

Мы проходим через следующие двери с написанным сверху текстом «Бар». Я оглядываюсь. Это не похоже ни на одно место, в котором я когда-либо была. Оно выглядит, как сцена из фильма «Великий Гэтсби»: огромная барная стойка справа, столики и кабинки окружают танцпол, а сцена прямо напротив меня. Сцена и столики пустуют, но в баре есть несколько свободных мест.

Женщина с волосами, как у Мэрилин Монро сидит, и рядом с ней на сиденье лежит её сумочка — эта женщина с фотографии. Узнаю по её прическе.

— Могу я вам помочь чем-нибудь ещё, мадам?

— Нет, спасибо вам огромное. — Я тянусь в сумочку за кошельком, чтобы дать ему чаевых, но он мотает головой.

— Не нужно. Это моя работа.

— Спасибо.

Дверь захлопывается за мной, и чувствую, будто я в кино. Я приближаюсь к этой даме, и мои каблуки скользят по гладкой поверхности пола. Я замедляюсь, но все равно дохожу до неё прежде, чем решаю, о чём начать говорить. Вообще-то, я не рассчитывала, что найду её, поэтому не подготовила речь.

Глубоко вдохнув, я склоняюсь к барной стойке и смотрю на женщину.

— Вы Джордан Скотт?

Её пальцы сжимают бокал.

— Да, это я. Я могу вам помочь?

— Позвольте? — Я указываю на её сумочку и кладу её на стойку бара.

— Вообще-то, я встречаюсь здесь кое с кем.

— Да, с Художником.

Она охает.

— Когда поспрашивала, то думала, я уточнила, что ищу мужчину. — Её глаза тщательно меня осматривают. — Но из этого соглашения может что-то выйти. Оплату, конечно же, необходимо будет уменьшить.

Я моргаю, не понимая, к чему она клонит. Какая разница, мужчина или женщина нарисуют её портрет?

— Я надеялась, что смогу задать вам несколько вопросов.

Её губы сжимаются в линию.

— Полагаю, вы должны подойти к этому с другой стороны. Я задаю вопросы.

Я кусаю губу.

— Да, простите. Продолжайте.

Её тяжелый взгляд продолжает оценивать меня, и она напоминает мне Стервеллу Де Виль, жадно рассматривающую щенков далматинцев. Чувствую себя неуютно и будто обнаженной.

— Мне не нравится ходить вокруг да около, — начинает она, в то время как тянется за своей сумочкой, чтобы достать черную коробочку с электронными сигаретами. — Давайте начнем с… каковы ваши, если таковые имеются, жесткие ограничения?

— Мои жесткие ограничения?

Это не просто светский клуб.

Мои мозги кипят.

Я не знаю, что сказать.

— Это простой вопрос. — Её губы соприкасаются со стеклянным кончиком насадки, и она втягивает в себя дым.

Приближается бармен и кладет салфетку передо мной. Я быстро отворачиваюсь, чтобы избежать её выдоха. На бармене кепка, как у разносчика газет, белая рубашка, без галстука, жилет и мешковатые штаны.

— Что вы будете пить сегодня вечером?

Я смотрю на него, пытаясь побороть свой испуганный взгляд.

— Всё, что вы посоветуете.

— «Леди Джой»?

Киваю.

— Звучит здорово.

Он улыбается мне и хватает стакан с охлаждающей установки, что стоит перед ним. Мой взгляд блуждает по всей комнате, и не успеваю опомниться, как он ставит передо мной красивый напиток с голубой жидкостью.

— Наслаждайтесь.

— Благодарю.

Он переключается на другого посетителя, оставляя нас наедине.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Джордан. С дымящейся сигаретой, она косо посматривает на меня. Она ждет, когда я отвечу на её вопрос о моих жестких ограничениях. В моей голове начинает вертеться миллион различных причин, по которым она могла бы спрашивать меня об этом, но только одна причина имеет смысл.

БДСМ.

Мой брат увлекался БДСМ.

Как это совмещается с его способностью заработать так много денег, мне еще предстоит выяснить.

Джордан проводит линию по моей руке своим длинным ногтем.

— Вы такая привлекательная, но мне нужен ваш ответ, прежде чем мы двинемся дальше. Знаете ли, у моего мужа есть некоторые... требования, которые я... не в состоянии выполнить. Анальный секс одно из них. Если анал является жестким ограничением для вас, боюсь, что нам придется покончить с этим соглашением, прежде чем мы начнем.

Меня начинает тошнить, в надежде, что я приняла её за другого человека, я внимательно просматриваю бар.

— Я думала, вы нуждаетесь в портретных услугах.

Она слегка озадаченно смеется.

— Ну, конечно же, да, моя дорогая. Как я уже упоминала, мы были заинтересованы в услугах профессионала. Но оплату необходимо будет снизить. Я с нетерпением ждала, возможно, мужскую компанию, но я не против вас. Восемь тысяч будет достаточно?

— Восемь тысяч долларов? — заикаюсь я, пытаясь не развалиться на части перед ней, понимая, что должна закончить этот разговор, чтобы осознать всю глубину того, что раскрывается передо мной.

— Я могу увеличить до девяти тысяч, но не больше.

Мои глаза расширяются, в то время как потрясение охватывает меня, а желчь подкатывает к горлу. Я беру свой напиток и выпиваю его полностью.

Дружелюбный бармен-газетчик появляется передо мной до того, как слышится звон стекла на гладкой поверхности.

— Ещё один?

— Да, пожалуйста.

— А мне, пожалуйста, порцию «Джеймсона» — звонким, хриплым голосом произносят позади меня.

Мои нервы совершенно не в порядке, и пока я верчусь на барном стуле, мой взгляд приземляется прямо на юриста Нейта.

— Оливер.

— Зои, должен сказать, что я удивлен, видеть тебя здесь. — Он осматривает помещение. — Где Нейт?

Я гляжу на него в полном недоумении.

— Нейт же привел тебя сюда, не так ли?

Я мотаю головой, пытаясь сглотнуть поднимающуюся к моему горлу желчь. После, я поднимаю палец вверх и поворачиваюсь к Джордан.

— Можете дать мне минутку?

— Мне очень жаль, Зои, я не могу. — Произносит она моё имя с издевкой.

Огромное спасибо тебе, Оливер.

— Всего минуту, — прошу я.

— Мне нужно идти. Я буду на связи, как только посоветуюсь со своим мужем. — Она кладет назад в свою сумочку коробку с электронной сигаретой, и встречается со мной взглядом. — Имейте в виду на будущее, когда мы должны будем встретиться вновь, моё время — это моё время. — Она практически атакует своим взглядом Оливера.

Бармен ставит мой напиток и виски Оливера на стойку бара. Мои нервы вспыхивают, и я беру свой напиток и делаю небольшой глоток. Мне хочется остановить её и задать ей мой самый важный вопрос, мой самый главный страх: она предлагала заплатить мне за секс или за портрет?

Ответ очевиден: за то и за другое.

Мне не стоит спрашивать, чтобы знать ответ на этот вопрос.

Внезапно моё горло сжимается, и приходится заставить себя проглотить жидкость, которая всё ещё находится у меня во рту. Женщина встает и одаривает меня коварной улыбкой и облизывает свои губы перед тем, как уйти прочь.

— Всё хорошо? — интересуется с сочувствием Оливер.

Иногда всё рушится и можно повернуть ситуацию вспять, но не в этот раз.

Я поворачиваюсь к нему.

— Нет, всё плохо. Что это за место?

Спокойный настрой Оливера меняется.

— Нейт в курсе, что ты здесь?

Резко разворачиваясь, я облокачиваюсь локтями о барную стойку и пялюсь в прозрачную синюю жидкость своего напитка.

Услуга за услугу. Он игнорирует мой вопрос, я игнорирую его.

Оливер ставит свою стопку на место.

— Ещё, — говорит он бармену.

У меня трясутся руки, пока я складываю их на стойке бара.

— Мне тоже, пожалуйста.

— Ты не закончила ещё с этим.

Я пожимаю плечами.

Он накрывает мою руку своей.

— Расскажи мне, что происходит. Что ты здесь делаешь?

Алкоголь течет свободно по моим венам, и я чувствую его воздействие. Я смотрю на него. Знает ли он? Знает ли Нейт? Догадывались они оба о том, что мой брат продавал своё мастерство, чтобы мне легче жилось?

— Ты когда-нибудь слышал о Художнике?

Он качает головой.

— Нет. Но у меня есть догадка, что это как-то связано с «Особняком».

— Что ты имеешь в виду?

— Это место дает таинственные прозвища работающим здесь людям. Не это ли имеет отношение к твоему брату?

Я киваю головой.

— Оливер, я абсолютно уверена, что мой брат продавал себя за деньги.

Бармен подает мой напиток и шот Оливера.

Внезапный мощный заряд энергии в воздухе посылает озноб по моей спине. Я резко поворачиваю голову и вижу его — Нейта, направляющегося тяжелыми шагами по пустому танцполу. На нем нет пиджака, узел на его галстуке ослаблен, будто он задыхался и не мог достаточно быстро его снять, глаза почти черные, тело как у пантеры, которая ведет охоту на свою добычу.

— Зои, — шипит он в тишине зала. Знакомый глубокий голос, пронизанный гневом, заставляет меня дрожать.

Оливер быстро отодвигается. Он одергивает свою руку, но не так быстро, пока пот не выступает у него на лбу. Я вижу испуг, циркулирующий в его карих, как шоколад, глазах, когда он распускает свой галстук и проглатывает второй шот.

Прежде чем развернуться, я жду целых тридцать секунд, зная, что не могу отсрочить неизбежное. Когда я поворачиваюсь, Нейт уже находится позади меня, его взгляд прикован к Оливеру, кулаки сжаты по бокам, выражение его лица являет абсолютное недовольство. Он выглядит смертельно, как убийца, нашедший свою мишень. Его рука по-хозяйски располагается на обнаженной коже моей спины.

Внезапно моё сердце, моё тело, разум — всё становится пустым, кроме осознания того, что он занимает всё пространство. Несмотря на всё то, что случилось, о чём я узнала, вокруг меня вращается ураган желания.

— Оливер. — Гнев вспыхивает в голосе Нейта. — Что ты здесь делаешь… с ней?

Кажется, его одолевает ревность.

И это заставляет меня ликовать.

Оливер поднимает свои ладони.

— Слушай, мужик, я просто увидел, что она сидит здесь. Я не с ней. — Он делает шаг назад.

Когда глаза Нейта обращаются к моим, он сверлит меня взглядом.

— Что ты здесь делаешь?

Те же самые слова адресованы мне, но теперь его тон наполнен чем-то неопределенным. Возможно, чем-то большим, чем гнев. Болью?

— Я оставляю вас наедине. — Отдаленно звучит голос Оливера.

Руки Нейта движутся по обе стороны от меня, огораживая меня от остальных своей стеной из мышечной массы и свежего, чистого, мужского аромата. Я слышу слова Оливера, но не в состоянии ответить, моргнуть, сдвинуться.

— Что ты здесь делаешь? — рычит Нейт, превращаясь в хищника.

Нет больше смысла прятаться в кустах и ждать. Он здесь, и он здесь из-за меня.

— Как ты узнал, что я здесь?

Смешок, а затем какой-то странный хриплый, животный звук предшествует его ответу.

— Ты решила, что можешь прийти сюда, забронировав столик на двоих, и что персонал не станет искать меня?

Я уставилась на него с абсолютно пустым лицом.

— Администратор позвонили в мой офис, оповещая о том, что прибыл мой гость, желая знать, нужно ли мне что-нибудь ещё этим вечером. Представь моё удивление, когда я сказал, что возможно, это была какая-то ошибка, и она сказала мне, что девушка по имени Зои находилась у главного входа под предлогом резервирования, которое я сделал ранее этим утром.

Стоящий передо мной мужчина суров и задумчив в своем поведении, но я не боюсь его.

Нет, на самом деле всё совсем наоборот, я завелась не на шутку.

Его волосы взъерошены несовершенным образом, глаза темнее ночи, у него твердые скулы, слегка небритый подбородок, а его рот, ох, его рот с этими полными, бархатисто-мягкими губами и то, как он их надувает… я хочу его, целиком.

Представление того, как он дотрагивался до меня, целовал меня, двигался во мне той ночью, что мы провели вместе, поражает меня, и моё тело гудит от нового рода возбуждения.

— Ответь мне, — требует Нейт сквозь стиснутые зубы.

Я пялюсь на него, заставляя себя сказать ему о том, что чувствую.

Его теплое дыхание колышется дуновением на чувствительной коже моей шеи, пока его руки держат меня ещё крепче — белая ткань его рубашки натирает кожу моих рук и посылает по ним мурашки вверх и вниз.

— Зои, ответь мне.

— Я пришла, чтобы разузнать о брате. — Я сижу прямо и смотрю в его глаза. — И теперь, когда это сделала, я понимаю, это и есть мой список. Вот, чего я хочу.

— Я не хочу, чтобы ты приходила сюда снова. Ты меня слышала?

Я быстро отворачиваюсь и шарю в поисках своего наполненного напитка, выпивая его тремя глотками.

— Зои, ты слышала меня? — практически рычит Нейт.

Я поворачиваюсь обратно, почти кивая.

— Я слышала тебя, и не могу этого сделать. Ты говорил мне, что мне нужно проживать свою жизнь, и это то, чего я хочу.

— Это охренеть как глупо.

Его резкий тон сказывается на мне, и я ломаюсь, окончательно ломаюсь.

В этой комнате моя жизнь рассыпается на куски, и я знаю, что никогда не стану прежней.

Мой брат, зачем он занимался этим, чтобы помочь мне?

Нейт тяжело дышит, и я беспомощно поднимаю на него взгляд.

Я не могу говорить.

Я не в состоянии мыслить.

Я не могу дышать.

Моё дыхание начинает сжиматься. Не могу вдохнуть. Чувствую себя похороненной заживо. В моих легких присутствует тяжесть. Я могу выдавить только неглубокие вдохи-выдохи, которые становится делать всё труднее и труднее. Сердце скачет, в то время как меня настигает паника. Прошло много времени с тех пор, как такое случалось, что я уже и забыла сразу достать свой ингалятор, но перед тем как собираюсь осуществить это, в мою ладонь скользит прохладный кусок металла.

Нейт нашел его.

Подставляю пластик к своим губам и нажимая кнопку, облегчение наступает практически мгновенно, поскольку сальбутамол сразу расслабляет мышцы моих дыхательных путей, раскрывая их, и благодаря этому, мне становится гораздо легче дышать. Я вынимаю ингалятор и смотрю Нейту в глаза.

— Спасибо тебе. Почему я всегда говорю тебе «спасибо»?

В тишине он очень долго смотрит на меня, но глаза его уже не наполнены злобой. В них только обеспокоенность.

— С тобой всё в порядке? Должен ли я отвезти тебя в больницу?

— Нет, теперь со мной всё хорошо. Действительно, я в порядке.

— Ты уверена?

Я киваю.

— Кажется, мне нужно немного воды.

Он поднимает руку для того, чтобы привлечь внимание бармена. Я рада, что не привлекла чьё-либо внимание своим приступом.

— Да, сэр? — спрашивает бармен.

— Стакан воды, и что это за напиток? — Он приподнимает бокал с синей жидкостью.

— «Леди Джой», — с гордостью отвечает бармен. — Вы хотели бы еще?

Он качает головой.

— Я имею в виду, из чего он?

— Лимонный ром, синий ликер «Кюрасао» и шампанское.

Моё сердце падает.

Я была такой идиоткой, что не спросила.

Мо нервозность привела меня к тому, что я полностью потеряла свою голову. Поскольку мне нельзя пить вино, мне нельзя пить и шампанское. Даже при том, что я понятия не имела, что оно будет в напитке, с моей стороны было глупо не спросить об этом.

— Спасибо вам, — говорит Нейт перед тем, как вручает мне стакан воды. — Приступ был вызван шампанским, которое было в твоем напитке.

Я киваю и, не спеша, потягиваю воду, прежде чем ставлю стакан на стол.

— Пошли, — говорит он.

— Нет, я не собираюсь никуда идти.

— Зои, что с тобой происходит? — сейчас его тон не такой суровый, и он возвращается к своей позе, спокойно оценивая меня, будто он обладает мощным рентгеновским зрением.

Я глубоко дышу.

— Этим утром я прочла электронную почту, присланную на аккаунт, принадлежащий моему брату. Он именовался как «Художник».

Нейт моргает в замешательстве.

— Ты уверена?

— Ты слышал о нем?

— Нет. — Могу сказать, что он говорит правду, но полнейший шок, кажется, омрачает его взгляд. — Но какое это имеет отношение к тебе, что ты, пользуясь моим членством, приехала сюда?

— Прямое. Клиент, запрашивающий портрет сессию, хотел встретиться с Заком здесь.

— Здесь? Точно? — Я наблюдаю за тем, как для него всё становится на свои места.

— Клиентка собирался заплатить мне — ему, я имею в виду, восемь или, возможно, десять тысяч долларов. И она спросила меня о моих жестких ограничениях.

Гнев пылает в темных пятнах его глаз.

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого места. Ты меня слышала?

— Нет, Нейт. Я не буду этого делать.

— Ты в курсе, что это за место?

Я приподнимаю подбородок.

— У меня есть идея. Похоже, что ты и твои друзья пользуетесь преимуществом здесь. Я думаю, мой брат был как-то причастен к этому. И это место… я хочу получше разобраться в нем. Так что, Нейт, я не буду держаться от него подальше.

Своими ладонями он сжимает мои плечи. У него твердая хватка.

— Это не шутка, Зои. Ты будешь держаться в стороне от этого места.

Чувствуя себя решительно, словно мне нечего терять, я встаю, и наши тела совмещаются идеальным образом.

— Нет, Нейт, не буду.

— Будешь. — Вена пульсирует на его шее.

— Нейт, послушай меня. Существует большая вероятность того, что я могу умереть в течение следующего года. И будучи с тобой в Майами, кое-что пробудилось во мне, что я никогда не ощущала ранее. Я никогда так не хотела никого, как тебя. Я никогда ещё не хотела заняться сексом в срочном порядке, пока ты находишься рядом. Никогда не ощущала страсть, которую испытываю благодаря тебе. И я никогда раньше не была в тех местах, в которые ты меня приглашал. Звучит смешно, знаю, но я хочу испытать больше таких эмоций. Я хочу испытать их с тобой, но ты отталкиваешь меня. Если ты не можешь быть со мной, тогда...

Нейт сводит брови над своими глазами как у пантеры.

— Не заканчивай это предложение.

— Честно. Ты просил меня создать список вдохновляющих меня вещей. Мне не нужно было задумываться по этому поводу, так как в своей душе, я уже знала ответ. Я хочу, чтобы кто-нибудь хотел меня настолько сильно, что это причиняло бы боль. Я хочу, чтобы кто-нибудь вытворял со мной безумные, спонтанные вещи. Хочу жить шальной и свободной жизнью. Все свое существование я всегда ко всему относилась с ответственностью. Всегда принимала разумные решения. Я хочу освободить свой разум и позволить другим решать за себя. Даже если это не продлится долго. И если ты не можешь быть этим человеком для меня, то я...

Он перебивает меня.

— Я же сказал тебе не продолжать. Мне ненавистна сама мысль о тебе с кем-то другим. Ты моя и ничья больше.

Я прижимаюсь к нему, и он заключает меня в свои объятия, и сейчас его глаза выглядят отчаянными и голодными. Он обхватывает моё лицо и приближает свой рот к моему, заставляя меня чувствовать, словно я принадлежу ему. И что самое странное, именно так я хочу себя ощущать. Но затем, как обычно, он отстраняется.

— Тем не менее, я не твоя, — тихо говорю я, пытаясь освободиться от его хватки.

Нейт шепчет мне в губы,

— Да, моя.

Я мотаю головой.

— Ты не будешь со мной.

Он наклоняется, и его бархатисто мягкие губы касаются моих.

— Буду.

Бабочки в моем животе взлетают высоко. Мой голос дрожит, когда я отворачиваю голову.

— Не говори того, в чем не уверен, лишь бы вытащить меня отсюда.

— Я никогда не говорю того, в чём не уверен, — выдыхает он в моё ухо.

Я отклоняюсь назад и изучаю его.

Его губы приоткрыты, дыхание становится неровным. Желание ярко сияет в его глазах.

— Тогда я думаю, ты должен знать, что ты и есть мой список — весь мой список.

Нейт смотрит на меня сквозь прикрытые веки, и пока мой пульс скачет, я решаю, что должна объяснить:

— Я не хочу быть такой, как была до смерти Зака. Я была скучной, практичной, ответственной, предсказуемой.

— Ты не должна объяснять мне. — Струйки его обжигающего дыхания колышутся дуновением на моей шее, посылая дрожь по моей спине.

— Нет, я хочу. Когда я нахожусь рядом с тобой, чувствую себя спонтанной... смелой... сумасшедшей и дикой.

Он обжигает меня взглядом.

Мой разум снова возвращается обратно к той ночи, что мы провели вместе. То, как его губы пытались угодить мне, как его язык быстро двигался с отчаянием, чтобы попробовать меня, то, как его член дергался с глубоким удовлетворением, когда он кончал внутри меня.

Всё, чего я хочу, — это ощутить подобное этому снова.

Это единственный способ, который помогает мне забыть — забыть не только, как долго я была одинокой, но и то, что может произойти.

А пока, Нейт — это всё, что мне нужно; он — моё лекарство.

Нейт наклоняет к себе мой подбородок и хищным взглядом оглядывает моё тело сверху вниз. Жар между нами обжигает, и я чувствую в своих коленях слабость, но не могу перестать думать о том, что произойдет то же самое, что произошло прошлой ночью.

— У тебя был шанс прошлой ночью.

— Дай мне ещё один, — требует он.

Не знаю, должна ли верить ему.

— Скажи мне, почему ты передумал?

— Даже, при том, что твой брат практически запретил мне смотреть на тебя, я знаю, он хотел бы, чтобы я был тем, кто позаботится о твоих проблемах, а не какой-то там придурок без лица, без имени, которого, возможно, в глубине души не волнуют твои интересы.

Я обхватываю его лицо.

— Знаешь, ты ошибаешься насчет моего брата. Он действительно уважал тебя. Он бы не думал так, если бы знал, что Клуб 27 надвигается на меня. Он бы хотел, чтобы я была счастлива.

Нейт качает головой.

— Нет, это ты ошибаешься. Он знал меня слишком хорошо. Он знал, что однажды я сделаю тебе больно. Но я собираюсь послать его мнение куда подальше ради тебя.

Я потираю его щеки подушечками своих пальцев.

— Ты не сделаешь мне больно, ты же знаешь. Я не ожидаю чего-то такого, что ты не в состоянии мне дать. Я не ищу любви. Меня влечет к тебе. Только и всего. Я уезжаю в пятницу, и кто знает, что произойдет после этого?

Он держит мои руки.

— Ты уверена в своих чувствах?

— Да.

13 Глава

Хищник

Нейт, словно хищник, а я его жертва, и это возбуждает меня, приводит в трепет, доводит до крайности.

Сначала он не дает мне ответа. Вместо этого его глаза, глаза хищника, смотрят в мои в поисках лжи.

Но он не найдет её.

То, что я сказала ему, — правда, всего лишь моя правда.

Я не ищу любви.

Моя судьба не допускает этого.

Всё, что я хочу от него, — это позволить мне изучить эту бездну, жгучее желание по отношению к нему, чувства, которые он разблокировал, вскрыл и пробудил во мне. Я хочу продвигаться дальше. С ним я хочу познать как можно больше.

Я посылаю ему небольшой кивок, простой жест, вселяющий надежду на то, что он может доверять мне. У него есть собственные демоны и что-то ещё, помимо возражений моего брата, что сдерживают его. Я не знаю, что они собой представляют, но это не страшно.

У нас обоих своя ноша.

Он дергает меня за руку, притягивая ближе.

— Тогда останься со мной на всё лето.

У меня отвисает челюсть, и я погружаюсь в молчание.

Он придвигает меня ещё ближе.

Я слегка качаю головой.

— Я не могу, — шепчу я. Мои колебания очевидны.

Он растопыривает пальцы на моих бедрах.

— Можешь.

Я закрываю глаза и веду внутреннюю борьбу, моё желание и потребность против логики, против того, что уготовано мне судьбой. Часть меня ведет себя так, будто я должна следовать этой страсти, пока у меня есть шанс.

Его дыхание опаляет мое лицо.

— Позволь мне помочь тебе жить шальной и свободной жизнью.

Я открываю глаза и смотрю в его голубые бездны. Я знаю, сейчас мне не остановиться от принятия единственного правильного решения, в котором есть смысл. Я делаю дрожащий вдох. Не могу поверить в то, что сейчас скажу. Никогда ещё так быстро не принимала такое важное решение, как это. Я провожу вниз своими пальцами по его щеке.

— Да. Да, я останусь.

Он опускает свой лоб к моему.

— Ты сказала, после лета тебе нужно вернуться на работу. Хочу, чтобы ты знала, лето — это всё, что я могу дать. Больше я ничего не ожидаю, — шепчет он.

— Я знаю, так же, как и я. Я действительно должна буду вернуться к работе, — шепчу в ответ.

Он кивает, и наши лбы по-прежнему прижаты друг к другу.

Я киваю в ответ, и вот таким образом, мы приходим к согласию.

И затем, впервые в жизни, он безудержно целует меня. Он целует меня с чувством голода, которое вызывает такое ощущение, будто я могу взорваться. Он целует меня глубже, его хватка с каждым мгновением страсти усиливается на моих бедрах. Когда он отстраняется, мы оба тяжело дышим. Нейт берет меня за руку.

— Ладно, поехали домой.

Я притягиваю его к себе и качаю головой.

— Раз ты хочешь меня так, как ты утверждаешь, тогда докажи это. Покажи мне, что это за место.

Он колеблется.

Я очерчиваю скульптурные линии его тела, и моё сердце усиленно бьется.

— Я хочу испробовать это.

Он зорко оглядывает меня.

— Ты уверена?

Он не что иное, как воплощение сплошных мышц, и я сглатываю, воображая о том, что должно произойти.

— Да. И я хочу, что бы ты показал мне.

На этот раз, он не медлит с ответом. Он протягивает руку через стойку бара. Вмиг, перед ним появляется бармен.

— Передайте Хозяйке, что мне нужна комната. Какое-нибудь уединенное место.

— Кто такая Хозяйка? — спрашиваю я.

Он пропускает мимо ушей мой вопрос и делает то, чего я вообще не ожидала. Тянет моё прижатое к нему тело, и мои губы почти соприкасаются с его губами. Его близость, его запах, теплое дыхание, губы так близки к моим, что я могу практически попробовать их на вкус, они почти отвлекают меня от заданного мной вопроса.

Почти.

— Кто такая Хозяйка? — спрашиваю снова.

Его язык стремительно облизывает мои губы, как будто он размышлял над тем же, что и я — попробовать на вкус.

— Она контролирует наличие номеров и запросы клиентов, — бормочет он своим ртом, находящимся до боли близко к моему.

— Прошу прощения, мистер Хэнсон, но она хотела бы поговорить с вами. — Бармен протягивает Нейту телефон.

— Да, — говорит он.

Пауза.

— Всё в порядке.

Еще пауза.

— Нет.

Своей рукой он пробегает по волосам.

— Да. Мне без разницы.

Пауза.

— Я сказал, всё в порядке.

Нейт возвращает назад телефон бармену и берет меня за руку.

— Идем со мной.

Отныне его хватка не жесткая, но твердая и решительная. Он шагает быстро, но замедляется, когда чувствует, что я не поспеваю за ним. И когда он оборачивается, чтобы взглянуть на меня, я еле сдерживаю себя.

В глубине моей души плещется желание, вызывая меж моих бедер потоки возбуждения. Он останавливается возле двери и разворачивается, чтобы врезаться в меня своими губами. Возможно, поцелуй грубый, влажный и быстрый, но этого достаточно для того, чтобы вызвать рой летающих и только что вылупившихся бабочек в моем животе. Как будто, что-то похожее на стену рушится сегодня вечером, и одной мысли о том, что кое-что произойдет, становится достаточно, чтобы вогнать меня в дрожь.

Поворот событий, толчок, послуживший к переменам, причина, по которой я здесь — всё это исчезает, и остаемся лишь только он и я. Я не хочу ни о чем беспокоиться прямо сейчас, я просто хочу жить. Я плетусь за Нейтом, пока он ведет нас обратно в комнату со всеми этими диванами и людьми, общающихся самым нормальным и цивилизованным образом.

Сжимая его руку, дергаю Нейта обратно к себе.

Он оборачивается и приподнимает бровь.

Хихикая, я требую:

— Расскажи мне, где мы? Чем занимаются эти люди?

Он поворачивается ко мне лицом и убирает локон волос с моих глаз.

— Слушай, Зои, это место не для таких, как ты. Оно ни капли не является тем, чем кажется.

— Я знаю, это секс-клуб и мне хочется знать о нем больше.

Он становится ближе и переплетает наши пальцы. Меня накрывает дымка страсти, заставляя желать бросить эту болтовню и просто обнажиться вместе с ним.

— Эта комната и сам клуб предоставлены для общения.

— Для встречи... с партнерами? — спрашиваю.

— Обычно, бар — это место, где собираются одинокие. А эта комната — для пар.

— Для свингеров? — интересуюсь.

Нейт смеется, опуская свой подбородок самым восхитительным способом.

— Да, полагаю, что можешь их так называть.

— Как часто ты здесь бываешь?

Впервые, когда он взглянул на меня, я заметила, какие были у него зеленые глаза, но сейчас, когда его взгляд изучает черты моего лица, я ничего не замечаю. Я только чувствую и ощущаю на себе его внимание, как будто мягкое прикосновение, нежная ласка.

— Ни разу.

Его ложь жали, и из меня вырывается смешок. Я отдергиваю руки прочь и пытаюсь отступить, но он удерживает меня с силой. Нейт снова меня целует, и я хочу изо всех сил попытаться освободиться, но нет, не могу. На сей раз его поцелуи мягкие, нежные.

— Это правда.

Закрыв глаза, я спрашиваю:

— Тогда почему ты состоишь в этом клубе?

Его вздох отдается у меня в ухе.

— Прямо сейчас это не так важно.

Я не открываю глаза. Полагаю, что есть некоторые вещи, которые парни предпочли бы не обсуждать. Может, он думал, что ему понравится, или, может быть, хотел кого-то впечатлить. Кто знает, возможно, это связано с бизнесом. У меня всегда есть абонемент в фитнес-клуб, но я никогда его не посещаю. Однажды у меня был один такой сроком на два года, пока он не закончился, а я ни разу там не была.

— Ты в курсе, что из себя представляет секс-клуб? — Мою кожу покалывает от его слов.