Клятва сердца

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Софи не испугалась: с лифтами такое случается. Но было так приятно чувствовать обнимавшие ее руки, что она не спешила разубеждать Гэри в том, что ей вовсе не страшно. Наоборот, она притворится, что ей страшно. Ведь в том, что он еще несколько секунд будет ее обнимать, нет никакого вреда.

Какие сильные у него руки… Не просто мускулистые, как у какого-нибудь качка, а по-настоящему крепкие. От них исходила не только сила, но тепло и покой. В замкнутом пространстве темного лифта Софи остро ощутила запах мужского тела и мятный аромат лосьона. Она слышала ровное биение сердца Гэри — сердца уверенного в себе мужчины, на которого смело может опереться женщина.

— Где-то должна быть кнопка вызова диспетчера, — сказал Гэри, однако не выпустил Софи из рук. — Надо дать знать, что мы застряли.

Софи между тем была вовсе не уверена в том, что это следует делать. Она и сама удивилась своим мыслям. Раз уж они оказались в этой ловушке, почему бы не воспользоваться шансом…

Похоже, и Гэри пришел к такому же выводу. Его рука скользнула вверх по ее спине, под гриву волос. От прикосновения его пальцев по телу Софи пробежала теплая волна. Она подняла голову, зная, что губы Гэри уже жаждут слиться с ее губами. За секунду до того, как это случилось, Софи вдруг внутренним взором увидела Гэри всего, целиком — зовущий взгляд, сильное тело, внутреннее благородство и вместе с тем способность разбивать женские сердца, умение рисковать и абсолютная надежность. Глазами такое не увидишь, но понять душою — возможно.

Этот поцелуй не был похож на вчерашний. Он был глубоким и страстным, говорившим о намерении пойти до конца…

Жар этого поцелуя обжег Софи. Все ее тело — грудь, бедра, колени — было словно тлеющие угли, готовые вот-вот вспыхнуть пламенем. Все глубже опускаясь в сладкую бездну поцелуя, она чувствовала, что взмывает под небеса. В эту минуту она могла бы удержать на своих плечах весь мир, хотя колени ее дрожали и подгибались.

Софи обхватила Гэри за плечи и ощутила под грубой тканью пиджака крепкую, мускулистую спину. Гэри крепче прижал девушку к себе и раздвинул языком ей губы. Она затрепетала от восторга, и волна страсти захлестнула ее.

Гэри пробормотал что-то невнятное. Софи не разобрала слов, но поняла: если она позволит, они займутся любовью прямо здесь, в темноте.

Она ответила так же нечленораздельно, но это был знак согласия.

Его рука скользнула вниз. Взяв в ладонь ее грудь, Гэри стал большим пальцем ласкать сосок. Софи содрогнулась от пронзившего ее желания.

— Софи, — пробормотал Гэри, — я сгораю.

— Я знаю… знаю…

Она проворно ослабила узел галстука, но не стала расстегивать рубашку — это заняло бы слишком много времени, — а просто выдернула ее из-под ремня. Гэри между тем расстегнул две пуговицы на разрезе юбки и просунул руку между ног Софи.

Рука была горячей, но и Софи вся горела.

— Эй, — раздалось вдруг откуда-то сверху. — Кто-нибудь есть в лифте?

Гэри убрал руку и расправил юбку Софи.

— Черт возьми, — буркнул он. У Софи пересохло в горле.

— Вы меня слышите? — Голос незваного спасителя гулко отдавался в шахте лифта.

— Да, слышим, — сумел наконец вымолвить Гэри.

— Сколько вас?

— Двое.

— У вас совсем нет тока?

— Хватит, чтобы спалить целый город, — тихо сказал Гэри и погладил Софи по щеке. — Никакого тока, — прокричал он в потолок.

— Не волнуйтесь, мы скоро вас вытащим.

— А кто волнуется? — спросил Гэри у Софи, и она поняла, что он улыбается.

Она стала понемногу приходить в себя, и до нее вдруг дошло, что волноваться все же стоит. Всего несколько минут назад она уверяла Гэри, что они не подходят друг другу. Что же изменилось? А то, что она обнаружила в себе огромный запас плотского вожделения, о котором и не подозревала. И не вожделения вообще, а желания заниматься любовью именно с Гэри Бреттом.

— Мы получили хороший урок, — сказал Гэри, отступив.

Софи прислонилась к стенке и перевела дух.

— Какой урок?

— Никогда не пытайся воспользоваться шансом в застрявшем лифте.

Софи подумала, что вряд ли это был самый серьезный урок в ее жизни, но ей все же хотелось в себе разобраться. Правда, близость Гэри мешала уцепиться хотя бы за одну мысль. Тем не менее она предупредила:

— Все, о чем мы с вами говорили, остается в силе.

— О чем именно? Об ответственности перед американской судебной системой?

— О том, что мы не подходим друг другу.

— Не подходим? — рассмеялся Гэри. — Да мы оба загораемся от малейшей искры!

Он прав. Но чем больше проходило времени с момента этого внезапного сексуального помешательства, тем отчетливее она понимала, что совершает ошибку.

— Вы меня совсем не знаете, Гэри.

— Знаю. Вы городская девушка, которая считает всех мужчин мерзавцами, но обожает с ними целоваться.

— Не делайте из меня распутную дурочку, — отрезала она. — Я не из тех, кто обжимается с незнакомыми мужчинами в лифтах.

— Но мы-то знакомы.

— Недостаточно. Я предпочитаю получше узнать человека, а не завязывать отношения с первым встречным. Это не в моих правилах.

— Все шло хорошо, но стоило вам задуматься…

— Никогда не поздно задуматься.

— Я тоже умею думать и считаю вас умной, занятной, красивой, и к тому же вы прекрасно целуетесь. В этом лифте я пережил самые звездные мгновения своей жизни.

— Перестаньте, ради Бога. Вы выражаетесь, как комментатор спортивных новостей на телевидении.

— А что, звучит неплохо: «Софи Уоллес нокдауном уложила Гэри Бретта в первом раунде», — расхохотался Гэри.

— Уложила? — Софи не могла удержаться от улыбки.

— Ну, скажем так — не все части тела были уложены.

Софи покраснела до самых корней волос, представив себе, какие именно части тела имел в виду Гэри.

— Знаете что… — начал было Гэри, но в это время в лифте загорелся свет. Одного взгляда на Гэри оказалось достаточно, чтобы Софи пришла в замешательство. Волосы были растрепаны — ее руками. Воротник расстегнут, а рубашка помята и свисает над ремнем — тоже ее рук дело. А уж опустить взгляд ниже она не рискнула.

У нее самой вид, наверно, тоже не лучше. Она поспешно застегнула пуговицы на юбке. Гэри внимательно наблюдал за ней.

— При свете вы выглядите еще более сексуально, чем в полутьме.

— Вы хотели сказать что-то другое, — пробормотала она, упорно глядя в стенку позади него.

— Я уже сказал. Но вообще-то я хотел пригласить вас на ужин. — Софи попыталась возразить, но Гэри перебил ее: — Выслушайте меня, прежде чем отказываться. Мне надо ехать домой, меня ждет Тим. Почему бы вам не составить мне компанию? Мы поужинаем у меня дома. Вот и все.

— С вашим сыном? — Это посерьезней, чем просто ужин.

— А также с моим отцом и моими любимыми бестолковыми собаками.

Софи запаниковала не на шутку. Гэри пустил в ход тяжелую артиллерию. Он собрался соблазнять ее не поцелуями, а с помощью своей семьи!

— Не знаю, — засомневалась она. Ее охватила паника — а вдруг ей понравятся и сын, и отец, и эти собаки? — Право, не знаю. Мне надо бы заглянуть в магазин.

— А когда вы закрываете?

— По вторникам? В шесть.

Гэри демонстративно посмотрел на часы. Было уже начало шестого.

— По-моему, ехать в магазин уже нет смысла. Пока нас выпустят, будет шесть.

— Пожалуй… — Софи судорожно соображала, что бы еще придумать. — А как я потом вернусь домой?

— Я вас отвезу.

— Ладно, — наконец сдалась Софи. — Но в квартиру я вас не впущу, так и знайте. И вообще, сначала надо выбраться отсюда.

— Эй, вы там! — заорал Гэри. — Выпустите нас!

Гэри предупредил отца по телефону, что привезет к обеду коллегу-присяжного. Он позвонил из квартиры Софи, куда они заехали, чтобы Софи переоделась, хотя она явно нервничала, впуская Гэри к себе домой.

Именно такой представлял себе Гэри ее квартиру. Маленькая, но обставленная со вкусом: красивая удобная мебель, занавески гармонируют по цвету с ковром, множество различного рода украшений — вероятно, из ее собственного магазина. На полках оригинальные вазы дутого стекла, по стенам развешаны керамические тарелки и предметы из дерева. Одна стена обита декоративной тканью, а в проеме окна на шнуре висело украшение из цветного стекла в виде звезды и полумесяца. Везде разбросаны вышитые подушки.

Гэри отправился на кухню и позвонил домой. К телефону подошел Тим.

— Извини, что опять не успел на твою игру. Мы с одним присяжным застряли в лифте. Между прочим, мы приедем к нам обедать, — небрежно добавил Гэри.

— Без проблем, — уверил его Тим. — Накормим твоего нового друга. Дед готовит спагетти.

Не такое изысканное блюдо, подумал Гэри, которое он мог бы предложить Софи, пригласив ее в ресторан, но у него еще будет случай куда-нибудь с ней сходить.

— Давай выкладывай. Кто она? — допытывался отец.

Не успели Гэри и Софи приехать на ферму, как отец тут же велел ему идти с ним на кухню под тем предлогом, что не все готово к ужину, а на самом деле для того, чтобы учинить сыну допрос по поводу Софи.

— Я же тебе сказал, папа. Просто друг.

Представляя Софи отцу как друга, Гэри надеялся, что тот не заклеймит ее с ходу, как это уже не раз бывало с другими знакомыми женщинами Гэри. К тому же она, возможно, и впрямь останется просто другом, а то, что произошло между ними в лифте, не обязательно повторится.

Гэри взглянул искоса на отца, смешивавшего специи для соуса к спагетти. Для своих шестидесяти лет Элтон Бретт смотрелся неплохо. Глядя на него, можно без труда догадаться, от кого Гэри унаследовал стройную фигуру, упрямый подбородок и ямочку на щеке. Элтон, как и Гэри, тоже был вдовцом, но в отличие от сына у него в подругах числилась разведенка в соседнем городке, с которой он проводил каждую субботу. Правда, не более того, потому что оба решили, что если зайдут в своих отношениях дальше, то начнут презирать друг друга.

Брак Элтона с матерью Гэри был унылым и безрадостным, и, когда она умерла, Элтон поклялся, что больше не женится. А Гэри, наблюдая за более чем прохладными отношениями между родителями, рано понял, что брак не всегда означает любовь.

Однако Элтон любил порассуждать о том, что внуку нужна мать. Но когда Гэри приводил в дом какую-нибудь женщину, дед всякий раз заявлял, что она Тиму не подходит. Ни одна из женщин, с которыми встречался Гэри, не заслуживала, по мнению Элтона, того, чтобы стать мачехой самого необыкновенного на свете внука, каким он считал Тима. И хотя Гэри и не помышлял о том, что какая-нибудь из его женщин может стать мачехой Тима, Элтон всех их отвергал с первого же знакомства.

Гэри взял приготовленный им салат и понес его в столовую. По дороге он заглянул в гостиную. Софи сидела на диване, собаки лежали, привалившись к ее ногам, Тим развалился в кресле, задрав ноги на журнальный столик. Если эта поза и не нравилась Софи, она не показывала виду. Подойдя к двери, Гэри прислушался.

Тим и Софи весьма оживленно обсуждали правила игры в бейсбол. Внезапно Тим замолк на полуслове, а потом сказал:

— Да прогоните вы собак, у вас, верно, ноги затекли.

Софи слегка подтолкнула Платона.

— Они хорошие, — заявил Тим, — но глуповатые.

— Так почему же их назвали Сократ и Платон? — удивилась Софи.

— Это у моего папы такое чувство юмора.

Спасибо, сынок, удружил, подумал Гэри и, поставив салат на стол, возвратился на кухню. Как раз в этот момент его отец шваркнул об стену у плиты пучок вареных спагетти.

— Слушай, папа, есть, наверно, и другие способы, чтобы определить, готовы ли макароны.

— Я привык делать так, — сурово ответил отец, смерив сына взглядом. — Как там твой друг? Тим еще не свел ее с ума? О чем они говорят?

— Она считает, что наши собаки глупые.

— Хороший человек, — одобрительно хмыкнул отец.

Через пять минут они сели за стол. Как и гостиная, столовая была обставлена старой громоздкой мебелью, среди которой выделялись большой буфет красного дерева и полки со всякими безделушками времен Великой депрессии, которые собирала еще мать Гэри, — разнокалиберными пивными кружками и пепельницами и парой начищенных серебряных подсвечников.

— Мы обычно читаем молитву перед едой, — сообщил старший Бретт.

Софи одарила его такой ослепительной улыбкой, что старику потребовалось время, чтобы опомниться.

— Благодарим тебя, Господи, за еду на столе, за то, что мы здоровы, и за все хорошее, что есть в нашей жизни. Благодарим тебя за то, что спагетти прилипли к стене, и за то, что день прошел без выходок Тима. Может, тебе удастся сделать так, чтобы поскорее кончился суд, потому что Гэри нужно подготовить ферму к началу сезона. Аминь.

Софи вместе со всеми произнесла «аминь», но вопросительно посмотрела на Гэри.

— Спагетти на стене?

— Не спрашивайте, — буркнул Гэри. — Тех, что были на стене, здесь нет.

Отец Гэри поспешил переменить тему:

— Как проходит суд?

— Нам не разрешается его обсуждать. Я вам все расскажу, когда он закончится, — поспешил ответить Гэри, чтобы пресечь дальнейшие расспросы.

— Это такой же суд, как над О. Дж. Симпсоном, который показывали по телевизору?

— Нет. То было уголовное дело, а у нас — гражданское.

— Ого, — восхитился Тим, — ты рассуждаешь прямо как эксперт.

— А ты посиди денек в суде — и тоже им станешь. Правда, Софи?

— Да, очень поучительно, — ответила Софи, улыбнувшись загадочно.

Боже, как она прекрасна! И соблазнительна. С ума можно сойти!

— А что случилось в лифте? — допытывался Тим.

— Ничего, — одновременно выпалили Софи и Гэри. Их взгляды встретились. Софи вспыхнула, а Гэри показалось, будто вся кровь вдруг прилила к низу живота.

— Лифт сломался, да? И вы как бы висели на волоске от смерти?

— Ну, не совсем так.

— Вообще-то мы испугались, — деланно рассмеялась Софи. — Лучше не вспоминать.

Гэри понадеялся, что Софи только хочет, чтобы Тим перестал задавать вопросы, — сам-то он не собирался забыть то, что произошло в лифте.

Тиму удалось завладеть застольной беседой до самого конца ужина. Софи внимательно слушала и время от времени вставляла свои реплики.

— Мы с Тимом вымоем посуду, — заявил отец после того, как Тим смел со стола все, что можно было съесть, — а ты, Гэри, возьми собак и покажи Софи нашу ферму.

Это был знак того, что Софи старику понравилась. В противном случае он заставил бы Гэри мыть посуду, чтобы он не смог с ней уединиться.

— Это было бы здорово, — откликнулась Софи. Она встала из-за стола и улыбнулась Гэри.

Точно так же, как его отец, Гэри растаял от этой улыбки.