Клятва воина

17

Перед сбитым с ветки МакБерлом мелькнул хищный, с золотым ободком глаз. Мощные когти сомкнулись на плаще-пледе, крылья колотили по морде. Ком перьев, шерсти, ткани и оружия несся к земле. Куст сирени смягчил падение, и Там умудрился схватить палаш, хотя и за клинок. Сжав свободной лапой птицу за горло, МакБерл пытался увернуться от острого клюва. Удачно стукнув противника по макушке рукоятью палаша, МакБерл выиграл момент, сорвал плащ и накинул на голову противника, приглушив его гневные крики. Еще и еще раз он с силой ударил противника по голове. Освободившись от хватки острых когтей, МакБерл вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть новую опасность: к нему неслись белый лис с занесенной над головой кривой саблей и горностай с копьем на изготовку. Эти звери шли в последних рядах отряда Гуло и, услышав шум, решили полюбопытствовать, что происходит.

МакБерл мгновенно оказался перед лисом, отбил его саблю и надвое расколол палашом череп. Второй враг остался за спиной Тама, но птица, стащившая плащ с головы, ударила горностая клювом и впилась когтями в шкуру, свалив наземь. Горностай направил копье на нового противника, но Там уже проткнул его палашом, пригвоздив к земле. Тяжело дыша, воин из Приграничья опустил палаш и встретил удивленный взгляд крупного ястреба.

— Йи-икр-р-р! Нечисть кр-рошит др-руг др-руга?

Там на всякий случай покрепче сжал оружие.

— Я не нечисть, это мои враги. Зачем ты на меня набросился? Что я тебе сделал?

— Х-ха-акр-р! Тер-рген непр-рав, непр-рав, пр-рости Тер-ргена. Вр-ремя дор-рого! — Ястреб нетерпеливо хлопнул одним крылом. — Потом говор-рить, нечисть р-рядом. Скр-рываться, скр-рываться!

Понимая разумность этого предложения, МакБерл последовал за Тергеном. Ястреб передвигался быстрой подпрыгивающей походкой. Там заметил, что одно крыло птицы повреждено. Ястреб берег его, старался им не шевелить. Вскоре они добрались до укромного убежища, скрытого пышными зарослями папоротника. Какое-то существо давным-давно оставило это гнездо, служившее теперь жилищем раненому ястребу.

Терген со стоном опустился на моховую подстилку.

— Гр-ра-а-а-кх! Смер-рть пр-роклятой нечисти! Стр-рела, стр-рела! — Он поднял больное крыло, помогая клювом. Там увидел, что из гноящейся раны вплотную к телу торчит обломанное древко стрелы. — Тер-рген р-ранен, р-ранен. Летать — нет, кр-рушить нечисть — да, да!

Следовало немедленно оказать помощь всякому, кто ненавидит нечисть. Рэкети Там пригнулся к ране:

— Друг, лекарь из меня никакой, но стрелу удалить попробую. Кстати, зовут меня Там, Рэкети Там МакБерл.

Золотой глаз ястреба одобрительно сверкнул.

— А-а-ррк! Бер-рл — добр-рое пр-розвище, добр-рое. Пр-рочь стр-релу, Бер-рл. Летать, летать, кр-рушить нечисть! Йи-и-и-и-кар-р-р-р!

Вытащить стрелу оказалось непросто. МакБерл потратил на это не один час. Но ястреб сидел все время как каменный, не шелохнувшись, и только то и дело покрикивал:

— Йи-ка-рр! Смер-рть гор-рностаям! Кр-руши, кр-руши!

Наконец Там вытащил стрелу и ее обломки. Он показал древко Тергену:

— Вот она. Больше я, к сожалению, ничего не умею. Надо бы травки, примочки, повязки… Лучше стало, Терген?

Птица попыталась поднять крыло и дернулась от боли.

— Кр-р-р… Летать — нет, нет.

— Не отчаивайся, друг. Пойдешь со мной к друзьям, к зайцам Дозорного Отряда. Они помогут.

— Х-ха-р-р, дозор-р-р, долгие уши… Видел, видел. Слышал. Во-во-во-во-во! Много-много во-во-во.

— Да уж, больше некуда, — улыбнулся МакБерл.

Дуги точно выполнил указание МакБерла и шагу не ступил из вражеского лагеря, но бездеятельность мучила непоседу, и он облегченно вздохнул, когда Фердимонд вернулся с зайцами. И Крамшо, как казалось Дуги, зря теряет время. Дымясь нетерпением, Дуги жаловался сержанту Тарану:

— Сколько еще сидеть, хвосты давить? Чего ждем? Неужели больше ничего не придумать?

Сержант, служивший под командой Крамшо долгие сезоны, терпеливо втолковывал:

— Спокойно, мистер Толстяк, во. Ребята устали и проголодались, отдых позарез необходим. МакБерл скоро вернется. Все своим чередом, во!

Гонимый жаждой деятельности, Дуги опустошил котелок грибного супа с луком и недовольно глянул на капрала Задика.

— Сидите, как бабушки за прялками. Никому дела нет, что там с МакБерлом приключилось…

Тут до него донесся знакомый голос:

— Эй, дозорные! Здесь свои! Рэкети Там МакБерл с раненым другом!

МакБерл и Терген вошли в лагерь. Направляясь к командиру, МакБерл принял у Дуги щит и сурово уставился на горца:

— Объедаешься и отсыпаешься? Суровый походный распорядок, да?

Дуги, в восторге от возвращения друга, тотчас насупился:

— Чья бы лягушка мычала… Сам вон матрац с перьями за собой таскает, на ходу дрыхнет…

Он тут же отпрыгнул назад от острого клюва ястреба, щелкнувшего возле его физиономии.

— Й-йи-к-р! Бер-рл, Тер-рген р-разор-рвет жир-рного кр-рошку, вер-рно?

Дальнейшему обмену любезностями помешало появление командира.

— МакБерл! Ждем, ждем, докладывайте.

Выслушав МакБерла и Тергена, Крамшо встопорщил усы и задумчиво пробормотал:

— Дак-к-к… Рэдволл, Рэдволл… Барабан на второй план задвинем, во… Время дорого… — и тут же гаркнул: — Сержант!

— Здесь, сэр! — подскочил Таран.

Командир нацарапал своей тросточкой на земле план.

— Мы здесь, тут Рэдволл, — ткнул он два раза и провел волнистую линию. — А где-то там противник. Для защиты аббатства нам как-никак нужно до него добраться. МакБерл, вы снова возьмете Дуги и де Мэйна и прибудете в Рэдволл до нас и до нечисти. Предупредите их об опасности, пусть приготовятся к обороне. Понимаю, задача непростая, но вам по плечу.

МакБерл передал командиру свой щит:

— В Рэдволле вернете, сэр. Ферди, Дуги, а теперь предлагаю освежиться глотком сидра, и в путь.

Командир Крамшо исподлобья изучал облако пыли, поднятое пятками исчезнувших скаутов и медленно оседающее наземь.

— Во-во… Нормальный боевой дух. Керси, Донси, отцепитесь от котелков, у меня для вас работа, во.

— Какая, сэр?

— Спасибо, сэр!

Сверкнул монокль, командир кольнул взглядом обоих молодых зайцев.

— Захлопните пасти и слушайте. Вы снова в авангарде. Поручаю вам найти кратчайший путь к аббатству в обход тропы и нечисти. Надо опередить противника. Надеюсь, на этот раз я в вас не разочаруюсь, во.

Близнецы сияли, едва сдерживаясь, чтобы не завопить от восторга.

— Не подведем, во, сэр!

— Не пожалеете, сэр!

Над лагерем загремел зычный бас сержанта Тарана:

— Подъем, лежебоки, лентяи, бездельники, во, во! Выступаем немедленно и еще скорее! Форсированный марш. Фронт и тыл — маяки я и Фортиндом, фланги — Задик и Вилдери. Все слышат? Можете не отвечать. Живей, живей, во! В колонну по четыре… Ма-а-арш!

Колонна шла, стараясь не шуметь. Но Крамшо не удержался, вполголоса напевая себе под нос песенку про то, что зайцы офицерами не рождаются.

18

Юфус Легкая Лапа не уставал восхищаться собой, хитроумным. Он покачивался на ветке высокой ольхи, наблюдая за Гуло и его недотепами, прочесывающими местность. Вор оказался и превосходным тактиком. Зная, что за ним увяжется погоня, он решил эту погоню организовать в нужном направлении. Для этого Юфус оставил след. Вел этот след, конечно, не к его милой квартирке на берегу озера. Одновременно Юфус, любитель игр и развлечений, позаботился и о себе как единственном зрителе увлекательного спектакля. Из потаенных уголков наблюдал Юфус, как бестолково мечутся его преследователи. Но он никак не мог предположить, что оставленные им следы преследователи приняли за отпечатки лап страшного зверя, невиданного в его родных местах.

Придурки, они воображают, что выйдут к его гнезду! Юфус Легкая Лапа будет водить эту стаю, пока им не надоест ползать по следу. Потом он подумает над следующим развлечением. А пока, как только они ночью заснут, он снова проберется в их лагерь и что-нибудь стащит.

Нечисть ушла дальше, и Юфус спустился на землю размять лапы. Он слышал, как Гуло рычал и орал на свое зверье:

— Гр-р-р! Дуболомы, недоумки, ищите след или свой след живой кровью оставите!

Юфус резво обогнул бестолковое стадо, пересек канаву и тропу, вышел перед разведчиками Гуло, помечая стволы ворованной саблей, приминая траву и вороша кусты. Выполнив эту важную задачу, он вскарабкался на большую корявую иву. Разорвав нитку одного из украденных ожерелий, он кинул ракушки и цветные камушки на тропу, оставив лишь самые крупные. Осторожно вытащил пращу.

Горностай Грик, опередивший всех, вдруг почувствовал легкий удар по лапе. Нагнулся, увидел янтарную бусину.

— След, ребята, след!

Песец Урфик рванулся через канаву на тропу, к Грику.

— Глянь, бусы! Узнаю, мои! Дирик, передай по цепи, след на восток, так, кажется.

И вот уже по оставленным Юфусом следам все толпой устремились на восток.

Вор слез с ивы, самодовольно усмехаясь:

— Бегите-бегите, идиоты. Я вас ночью навещу.

Он пересек тропу и спустился в канаву. Здесь он собрался было прикорнуть, но услышал какой-то новый шум с севера. Юфус украдкой выглянул из канавы.

Связанных Армилу и Бруки вели горностаи Фервул и Брудж. Конвой задержался вблизи от Юфуса. Глядя на следы, оставленные войском Гуло, Фервул удивленно заметил:

— Наш повелитель повел войско на восток, в лес. Думалось мне, что цель наша — Рэдволл…

— Да, и я так думал, — проронил Брудж.

Фрита больно ущипнула Бруджа за ухо:

— Думать — не твоя забота. Наши пленные должны рассказать все как миленькие. Ясно, они из этого Рэдволла. И одеты одинаково.

— Отставить разговоры! Идем к Гуло! — приказал Шрад, пропуская всех вперед. Он поманил к себе отставшую Фриту и шепнул ей: — А об этой штуке никому знать не нужно. И Гуло тоже перебьется. — И он приподнял полу плаща, показав подруге сверток с мечом Мартина.

— Пусть это остается нашим маленьким секретом, — с хитрой улыбкой согласилась арктическая лисица.

И Шрад с подругой зашагали вслед за своей группой.

Юфус присел на дно канавы, вытащил из поясной сумки пряник и принялся его задумчиво жевать, обдумывая увиденное. Юфус часто беседовал сам с собой. Так легче размышлять. Да и приятно побеседовать с таким умным существом.

— Да, не соврал белый, эти две милашки из аббатства. Я их там заметил, когда подзанял фруктов из сада. Хитры эти лисы, ничего не скажешь… Что он там под плащом прятал? Ничего, узнаю ночью. А сейчас нужно все же отдохнуть, подготовиться.

Угрызений совести Юфус не ведал, поэтому тут же заснул сном младенца, завернувшись в королевское знамя.

Проснуться пришлось раньше срока. Разбудило Юфуса неприятное щекотание по его пушистой щеке. Он открыл глаза и увидел блестящее острие палаша. Вор поднял глаза кверху и обнаружил над собою вооруженную группу: две боевые белки, длинный заяц и здоровенный ястреб.

Сообразительный Юфус лучезарно улыбнулся им как лучшим друзьям:

— Прекрасный денек, господа! Не обращайте на меня внимания. Я помешал? Перешагните и продолжайте путь, прошу вас, не стесняйтесь.

Дуги рывком поставил Юфуса на лапы.

— А объясни-ка нам, господин мелкий шкет, где ты обзавелся этой пестрой тряпкой.

Юфус умело ускользнул от ответа:

— Вас интересует эта ткань? Я охотно вам о ней расскажу. Но думаю, что есть на свете вещи поважнее. Вы, наверное, идете по следу зверя по имени Гуло, страшного убийцы, не так ли?

МакБерл улыбнулся изворотливости береговой полевки.

— Уговорил, о флаге позже потолкуем. Что ты нам сообщишь о Гуло? Конечно же, ты его видел.

Ловко выскользнув из лап Дуги, Юфус ответил:

— Да, господа, я видел его так же ясно, как сейчас вижу вас. Это столь же верно, как и то, что меня зовут Юфус Легкая Лапа. У этого Гуло с собой целая армия белых зверей. И еще пленники: две речные крысы и два бедных существа из аббатства, белка, на вас похожа, господин, и выдра, две молодые самки.

— Из аббатства! — воскликнул Фердимонд. — Куда они направились, сэр Легкая Лапа?

— Я вам сейчас покажу, — с жаром заверил вор, — следуйте за мной!

Юфус выпрыгнул из канавы и метнулся обратно на иву. Мигом взобравшись на ветку, он вытащил кривую саблю и занес ее над головой, в другой лапе зажав флаг.

— Только подойдите, и я искромсаю эту тряпку в мелкие куски и всех искрошу, кто ко мне попробует залезть. Я отчаянный рубака, берегитесь!

МакБерл удержал рванувшегося было за воришкой Дуги:

— Предоставь это мне. — Он подошел к иве. — Послушай, мелкий господин, тебе ничто не угрожает. Флаг мне нужен, но есть вещи поважнее, как ты сам заметил. Нам нужно освободить пленниц. Их жизнь в опасности, нечисть пожирает пленных. Если ты нам поможешь, Юфус Легкая Лапа, мы в долгу не останемся.

Юфус уселся на ветке и покачал головой:

— Питаться живыми существами очень нехорошо. Я, конечно, вор, но никогда никого не убивал. Вот что я вам предложу: свободная торговля и никакого грабежа. Обмен по соглашению. Я отдаю вам флаг и помогаю освободить девиц…

— Хорошо-хорошо, а что взамен? — спросил МакБерл.

— Я еще добавлю эту кривую штуковину, — указал он на саблю. — Острая-преострая!

Рэкети Там пожал плечами:

— Ты так и не сказал нам, что хочешь получить.

Юфус спустился ниже.

— Вот этот прекрасный прямой меч с прекрасной рукоятью, который вы держите в лапах, сэр.

Возмущенный Дуги полез из канавы.

— Ах ты гнусная шмакодявка! Да я тебя мелкими клочками по всему лесу развею!

— Кр-р-р-и-икк! Р-р-разор-рву! — заскрежетал Терген.

— А как же пленницы? — засомневался Фердимонд.

Юфус сразу переключился на зайца:

— Вот поистине мудрый господин! Дайте мне один-единственный меч, и вы получите флаг, целых две жизни и мой прекрасный кривой… то есть изящно изогнутый меч. А иначе флага у вас не будет, а эти каннибалы сожрут пленниц.

МакБерл подкинул свой меч рукоятью вверх:

— Лови!

Юфус ловко подхватил палаш за коробчатую рукоять и полез вниз.

— Добрый и мудрый господин, сэр. Вот ваш флаг и мой прекрасный меч. Я отведу вас…

Но МакБерл по-иному рассматривал ситуацию:

— Нет, Юфус. Флаг пока оставь у себя. Сабля твоя ворованная мне ни к чему. Отведи моих друзей, Тергена и Фердимонда, в аббатство и ждите там нас с Дуги.

Ястреб и заяц бурно запротестовали:

— Йй-а-а-агр-р! Тер-рген пр-ротив! С Бер-рлом, с Бер-рлом!

— Дак… Мак, старик, спасать девиц — моя специальность, во, во!

Но МакБерл все уже обдумал:

— Нет. Мы с Дуги лучше скроены для такой работы. И Юфус не нужен, следы слишком уж ясные. Нам поручено предупредить Рэдволл. Пленниц тоже нужно спасти. Я назначен старшим и принял решение. В путь, друзья!

Никто больше не возражал. Когда Дуги остался с МакБерлом наедине, он спросил:

— Там, ты здорово командуешь, поздравляю, но объясни, как это ты с палашом расстался? Да еще подарил этому жулику флаг? К такому МакБерлу мне еще привыкнуть надо.

МакБерл вытащил дирк и попробовал острие.

— Флаг и палаш никуда не денутся, друг Дуги. Терген и Ферди с этого прохвоста глаз не спустят. Тебе ведь тоже придется сейчас расстаться с палашом. Нам кинжалы понадобятся. Не в атаку идем. Как Юфус крадемся, тайком, под покровом ночи.

Спрятав палаш и щит в кустах, Дикий Дуги ухмыльнулся:

— Пожалуй, я снова узнаю старину МакБерла.

Зажав в зубах малые ножи и держа кинжалы наготове, боевые белки нырнули в затихший лес.

19

Отблески костра придавали жестокой физиономии Гуло еще более свирепый вид. Глаза его сверкали, как звезды-близнецы. Настроение росомахи не улучшилось. Разведчики снова потеряли царапины на деревьях, которые Гуло считал следом Аскора. Вождь восседал на барабане с одной стороны костра, с другой жалось его войско, песцы и горностаи, старавшиеся держаться подальше от грозного повелителя. Между Гуло и стаей — две изможденные, полубезумные от постоянного ужаса крысы.

С опаской приблизился горностай:

— Господин, группа капитана Шрада на подходе. С ним двое пленных.

А вот и сам капитан. Меч Мартина он закрепил на спине, как раньше Армила. Поклон получается неуклюжий, но Гуло не слишком следит за этикетом.

— Могущественный, мною взяты двое пленных, существа из аббатства Рэдволл. Я доставил их пред твои мудрые очи. Они должны знать о сильных и слабых сторонах крепости.

У «мудрого» Гуло пленных не бывало. Он самозабвенно крошил черепа, не задумываясь о таких вещах, как информация. Лишь потом он вспоминал, что живой зверь мог бы многое сообщить, а от мертвого мало что узнаешь. Что ж, Шрад — его лучший офицер.

— Хорошо, Шрад. Где эти двое?

Армилу и Бруки вытолкнули вперед. Вид Гуло подействовал на них ошеломляюще. Обе замерли, когда на них уставились горящие глаза росомахи.

Гуло ударил лапой по барабану, и пленницы вздрогнули.

— Мой капитан сказал, что вы из Рэдволла. Это правда?

— Ничего не скажем! — шепнула Армила подруге.

Гуло как будто не слышал.

— А звать-то вас как?

Бруки, дрожа от страха, храбро пискнула:

— Не скажем!

Гуло улыбнулся. Пленницы зажмурились, увидев его клыки. Поднявшись с барабана, страшный зверь подошел к белке и выдре:

— Храбрость… прекрасно. Но глупо. На заре вы мне скажете все, что я хочу узнать: кто живет в аббатстве, кто его защищает, какие там входы-подходы.

— Не скажем! — на этот раз расхрабрилась Армила.

Гуло молча вернулся к барабану и уселся на него.

Он упражнялся в приемах, подсмотренных у Шрада во время допросов крыс.

— На заре. Не сейчас. Все скажете. Потому что я — могучий Гуло из страны льдов и снегов. Крыс сюда! — крикнул Гуло.

Подтащили Косоглаза и Синерыла.

— Вот два живых существа. Они вне себя от ужаса, потому что знают, что с ними может произойти. Гуло и его воины поедают врагов. Всякий, кто против Гуло, — его враг. Вон с глаз моих! — гаркнул Гуло на крыс.

Крыс тут же схватили и швырнули в толпу горностаев и песцов. Косоглаз и Синерыл успели лишь взвизгнуть — и тотчас замолкли. В стороны полетели клочья серой окровавленной шерсти.

— На заре. Обдумайте спокойно ответы, у вас ночь впереди. Увести! — приказал Гуло.

Армилу и Бруки привязали к толстому дубу с раздвоенным стволом. Обе чувствовали себя отвратительно. Перед глазами все еще кружились клочья окровавленной крысиной шерсти. Наконец Армила шепнула:

— И с нами может произойти то же самое.

Бруки рванулась, но веревки держали прочно.

— Если бы дядя узнал, он смог бы нам помочь. Извини, подруга, от меня мало проку.

— Говори, говори, Бруки. Я слышу твой голос, и легче становится. Мы вместе.

— Поговори еще у меня! Ну-ка заткнитесь обе! — прикрикнул часовой-горностай и пнул Армилу. — Утром будете разговаривать.

— А лучше и утром молчите. Надеюсь, вы окажетесь не такими жилистыми, как эти тощие крысы, — сострил второй часовой.

Армила тоже попыталась ударить обидчика, но не достала.

— Мерзкая нечисть, грязный трус!

Бруки с силой дергала связывающие ее веревки.

— Ух, вырваться бы мне! Еще кто кого бы съел, гнусная жаба!

Горностай подошел поближе, дразня выдру:

— Хи-хи. Дергайся-дергайся. Может, получится.

Сидевший перед костром капитан Шрад встал, подошел к дубу и врезал горностаю по уху.

— Тебя поставили сюда охранять пленников, а не развлекаться. Прекратить болтовню!

Горностай замер по стойке «смирно», Шрад вернулся к костру. Через некоторое время он улегся на бок и заснул.

МакБерл и Дуги лежали в кустах и следили за лагерем. Они обогнули лагерь и сейчас смотрели в спины Гуло и Шрада.

Там вытянул вперед кинжал и прошептал:

— Вон, у большого дуба они, видишь?

Дуги чуть подвинулся в сторону и ответил:

— Вижу. Плащ торчит из-за дуба краешком. Какой у тебя план?

— Дождаться, пока утихнут, прежде всего. С того граба можно перепрыгнуть на дуб. Вот только часовой мешает.

У ствола граба стоял, опираясь на копье, горностай.

— Ну, его я беру на себя, — заверил Дуги. Он бесшумно пополз в сторону горностая.

Фигура постового шевельнулась, но не упала. Горностай оперся о граб и замер.

— Копьем его подпер, — объяснил горец, вернувшись. — Спит спокойно на посту и ни на что больше не жалуется.

По положению тела Шрада можно было понять, что капитан спит. Изволил почивать и Повелитель возле трофейного барабана. Костер почти угас. Взгляд Армилы вернулся к ближайшему окружению. Здесь валялись оба стражника-горностая. Один из них сжался калачиком, другой завалился на спину и громко храпел.

Армила попыталась дотянуться зубами до веревок, уже в который раз — тщетно!

— Как у тебя, Бруки?

— Лапы стерла, а все без толку! Умеют они узлы вязать.

— Ш-ш-ш! Тихо, обе!

— Это ты? — шепотом спросила белку выдра.

— Нет, это я, мэм. Вверх гляньте. Здесь мы, друзья!

Обе пленницы с надеждой вскинули головы и увидели в ветвях физиономии двух белок-воинов.

— Выше нос, красавицы, — улыбнулся Дуги. — Скоро будете дома.

Там и Дуги соскользнули за дуб.

— Сидите спокойно, не шевелитесь, — шептал из-за ствола МакБерл. — Сколько зверей вас охраняют?

— Только эти двое, — еле слышно шепнула Бруки. — Оба спят. Чудовище тоже спит у костра. Белый лис по имени Шрад, капитан, тоже, кажется, спит, но с ним надо осторожно. Очень хитрый.

Веревки, которыми пленниц привязали к дубу, упали. МакБерл и Дуги взрезали путы на лапах. Освободив выдру, Там отдал ей малый нож:

— Распутайте подругу — и быстро за дерево, ждите нас. Плащи здесь оставьте. На часовых наденем.

Армила и Брукфлоу послушно выполняли все указания. Вот их спасители вернулись и начали сращивать разрезанные веревки.

— Мой друг привяжет часовых на ваши места, чтобы ваше исчезновение не бросилось в глаза. Теперь быстрее прочь отсюда.

Бруки увидела часового у граба и остановилась. Дуги подтолкнул ее:

— Двигайтесь, сударыня, этот не опасен.

Ни Бруки, ни Армила прежде не видели убитых. Выдра боязливо кралась мимо подпертого копьем часового.

— Вы… вы убили его? И тех, возле дуба?

Дуги воздел взгляд к небесам.

— Великие Сезоны, сударыня, вы знаете, что такое нечисть? Слышали слово «враг»? Вы недовольны, что вам дали шанс выжить?

Армила замотала головой:

— Простите, пожалуйста. Вы спасли нас, рискуя своей жизнью… — Она задержалась. — Стоп! Я не могу уйти.

МакБерл недоуменно уставился в ее прекрасные глубокие глаза, каких в жизни ни видывал.

— В чем дело, мэм? Промедление может всех нас погубить.

— Я должна вернуть меч. Он под плащом у капитана Шрада. — Она рванулась к костру, и МакБерлу пришлось ее удерживать.

— Что за меч, о чем вы, мисс?..

— Армила, — выдохнула она. — Я сестра Армила. А кто вы, сэр, и откуда родом, ответьте, прошу вас.

«Нашла время для знакомства», — досадливо подумал МакБерл, но почему-то послушно ответил:

— Рэкети Там МакБерл, а мой друг — Дикий Дуги Толстяк. Мы оба с севера. Дуги — с гор, а я из Приграничья.

Армила сжала лапу МакБерла.

— А где ваш меч, мистер МакБерл, скажите?

— Мне пришлось продать его. В чем дело, сестра? Это важнее жизни?

— Важнее! Значит, можно сказать, что вы потеряли, утратили меч?

— Да можно, можно сказать, только сейчас не до разговоров! — вмешался Дуги. — Уходить надо поскорей!

Конечно, Дуги прав. Но что-то заставляло МакБерла задержаться.

— Дуги, двигай, не жди. Вы с выдрой идите. Мне придется ее выслушать. Мы вас догоним.

Горец только покачал головой:

— Ну, как знаешь. Я опять тебя не понимаю. Ждем возле тропы, где я спрятал щит и палаш. Удачи вам обоим!

— Скорее, сестра, — повернулся МакБерл к Армиле, когда Дуги с Брукфлоу удалились.

Понимая, сколь гибельным может оказаться промедление, Армила попыталась изложить все кратко и ясно:

— В видении мне явился древний воитель и велел отдать этот меч воину, который продал свой меч. Сейчас меч у белого лиса, капитана Шрада. Мистер МакБерл, вы — воин, способный вернуть меч.

Надежда, светившаяся в глазах сестры Армилы, смягчила сердце Рэкети Тама МакБерла. Он улыбнулся:

— Зовите меня просто Там. Или просто Мак. Хорошо, я займусь этим мечом. Возьмите мой малый нож, может пригодиться.

— Спасибо, Там. А вы зовите меня просто Армилой.

— Вот так. Потерял сестру, приобрел друга. Вперед за мечом, Армила!

В лагере все оставалось по-прежнему. Войско храпело вокруг угасшего костра, спал Гуло, завалившись на бок и разинув ужасную пасть, спал и капитан Шрад.

— Вон он, — указала на Шрада Армила. — И меч виднеется сквозь плащ. На шнуре висит, кончик торчит из-под плаща слева.

— Вижу. Армила, влезайте на это дерево. Если будет погоня, уйдем верхами.

Белка неуклюже полезла по стволу.

— Я ведь в аббатстве росла, Там. Где уж мне по деревьям лазить.

— Научитесь. Я помогу.

Он пополз вперед, к костру. Дополз до капитана, потрогал меч. Шнур держит прочно. И тут Шрад зашевелился и забубнил что-то под нос. Убивать спящего МакБерлу еще не приходилось. Он перехватил кинжал и нанес сильный удар по голове песца.

Череп Шрада оказался прочнее, чем ожидал Там. Капитан вскочил, вопя от боли. МакБерл повторил удар. На этот раз песец рухнул, но проснулся лежащий рядом горностай и завопил:

— Тревога!

Горностай, хватаясь за саблю, ринулся на МакБерла, которому пришлось действовать быстро. Он схватил капитана и толкнул на нападающего, свалив обоих в угли костра. Нагнувшись над Шрадом, Там вспорол плащ, сорвал меч и устремился к дубу. Сзади вопило уже множество глоток, громче всех — Гуло.

— Хватай его! Взять живым!

Взлетев на дуб, МакБерл крикнул Армиле:

— Прыгай! И на граб, быстро!

Она мгновение помедлила, но тут ощутила легкий толчок МакБерла и устремилась вперед.

— Смелей! Хватай эту большую ветку. Качнулись, вниз и вперед, прыг! Так. Теперь вправо. Теперь раскачаться: раз, два, три! На иву! Молодец, Армила, быстро учишься.

Несмотря на опасность, Армила с восторгом ощутила прелесть полета.

— Теперь вверх по этому клену, — продолжал вести ее МакБерл. — Вперед по ветке — она спружинит; толчок — и на бук. Вперед без задержек! Я догоню!

Впереди с большим отрывом от стаи нечисти неслись два песца и горностай. Еще один белый лис стремился их догнать. МакБерл спрыгнул перед ними рядом с гибкой осиной. Нижние ветви ее почти касались травы. Там уперся в толстую ветвь и согнул ее почти в кольцо. Когда передняя тройка готова была броситься на него, он отпустил ветку.

Свист распрямляющейся ветки — и все трое сметены наземь. МакБерл устремился к ним, вырвал у упавшего горностая копье и встретил его острием догонявшего передовую троицу лиса. Тот напоролся на копье грудью и упал, не пикнув, чтобы больше никогда не встать.

Дуги, стоявший на тропе с Бруки и Армилой, услышал вопли погони.

— Хэвэй бро-о-о-о! — издал он боевой клич горцев из полосы Приграничья. — Сюда, сюда!

— Хэвэй! — донесся из лесу ответ МакБерла. — Иду!

МакБерл свалился на тропу сверху.

— Нечисть лихо несется, но вразброд. Армила, вы обе — быстро-быстро в Рэдволл. И не оглядываться. Бегом!

Армила заметила боевой блеск в глазах Рэкети Тама и поняла, что нужно подчиняться без разговоров и вопросов.

— О нас не беспокойтесь, мисс, — заверил Дуги. — Увидимся в аббатстве. — И он дико захохотал.

Армила схватила Бруки за лапу:

— Побежали без разговоров.

И обе понеслись со всех лап.

Шестеро преследователей выскочили на тропу и увидели вдалеке две удаляющиеся фигурки. Старшим среди преследователей оказался капитан Зерик. Он взмахнул копьем:

— Догоняем!

МакБерл и Дуги появились из канавы с воплем:

— Хэвэ-э-эй!

В порыве боевого бешенства они принялись колошматить преследователей. МакБерл уложил двух горностаев, Дуги сбил с лап лиса и снес голову еще одному горностаю. Капитан Зерик бросился в чащу, но его догнал кинжал, брошенный МакБерлом. Дуги добивал белого лиса, когда МакБерл, вытащив из бывшего капитана кинжал, вернулся на тропу и сообщил:

— Стая на подходе.

Из чащи выпрыгнули два десятка песцов и горностаев. Увидев шесть трупов, они невольно остановились. Этой паузы белкам хватило. Они припустили на север.

Круша кусты, на тропу вывалилось свирепое чудовище, росомаха Гуло.

— Взять, взять, взять!!! — завопил он. И все понеслись вдогонку.

Дуги на бегу оглянулся и озабоченно спросил:

— Скоро аббатство, Мак?

— Не знаю, пока не видно. Девицы чуть маячат впереди. Беги, не болтай.

Над головами белок свистнула стрела.

— Ох, поскорей бы! — вырвалось у Дуги. — Эти мясоеды не шутят.

— Разве тебе угодишь, Дикий Дуги? Не болтай, береги дыхание! Беги!

— Беги… А я что делаю, танцую, что ли?

— Болтаешь. — МакБерл вытянул лапу назад, прихватил друга за пояс и легонько потянул вперед. — Вон, уже видать, уже скоро.

Он рискнул оглянуться. Нечисть сокращала разрыв. Гуло, для долгого быстрого бега природою не приспособленный, тащился далеко позади.

Сверху, со стены, раздался голос Командора:

— Гордил, открывай ворота! Колокола, тревога! Всем, способным носить оружие, вооружиться!

Бумм! Бомм! Бумм! Бомм! — над Рэдволлом разнесся бой двух колоколов, Матиаса и Мафусаила.

Обитатели высыпали из здания аббатства, вооруженные кто чем: шестами, палками, кухонными ножами, сковородками. Гордил и Берлап отвалили створки ворот и выбежали наружу, подбадривая бегущих:

— Быстрей, быстрей, Армила, Бруки!

— Веселей, ребята!

— Не оглядывайтесь!

Командор выбежал из ворот и подхватил на лапы выбившихся из сил племянницу и ее подругу.

— За нами МакБерл и Дуги, наши друзья! — тяжело дыша, пролепетала Армила.

Терген и Ферди выскочили навстречу белкам:

— Ййи-и-кар-р-р! Бер-рл, Бер-рл, скор-рей!

— Шевели лапами, ребята, во!

Белок втащили в аббатство за лапы. Ворота захлопнулись, запоры надежно застопорили створки. Командор развернул пращу.

— Все на стены!

Отряд зайцев маршировал ускоренным шагом, когда командир увидел аббатство и ударили колокола. Даже на таком удалении Крамшо разглядел бегущие фигурки. Забыв свои распоряжения о скрытности и порядке следования, старшой скомандовал:

— Атака!

Сверкнули сабли, копья направились на противника, сломав ряды, зайцы бросились на врага с древним боевым кличем:

— Еулалиа-а-а-а-а!!!

Столпившиеся на стенах рэдволльцы восторженно завопили при виде давних союзников и защитников:

— Дозорному Отряду ур-ра-а-а! Кровь и уксус! Рэдволл!

Четыре десятка бойцов Гуло, растянутых по тропе, остановились. Гуло, конечно, свирепый зверь, бесстрашный воин, но дураком его не назовешь. Он сразу оценил подавляющее превосходство противника.

— Капитан Урфик! Собрать все луки, задержать врага. Потом догонять по лесу, встреча в лагере.

Урфик быстро выстроил дюжину лучников на краю канавы.

Сержант Таран и командир Крамшо, возглавляя атаку, заметили опасность. Оба закричали, стараясь перекрыть боевые вопли своих зайцев:

— Луки впереди, внимание!

— Залп лучников, ложись!

Ветераны сразу исполнили команду, но некоторые из молодежи, гонимые желанием отличиться в битве, наоборот, ускорили бег. К ним относились и близнецы Керси и Донси. Стрелы взвились в воздух, жужжа, как взбешенные шершни. Крамшо получил стрелу в плечо, сбивая с ног неразумную Керси. Донси споткнулся, постоял, качаясь, рухнул на колени. Сержант Таран в кувырке подскочил к нему, подхватил и мягко опустил на увлажненную утренней росой траву. Юный разведчик удивленно смотрел на покрытую шрамами голову сержанта, бормоча:

— Еулалиа, сэр, на колокола Рэдволла… еула…

Голова Донси поникла, глаза затуманились.

Лучники Гуло готовились дать второй залп. Урфик нервно оглянулся — пусто.

— Второй залп и отход по лесу! — приказал он, но тут же невольно обернулся на дикий вопль с крепостной стены.

— Хэвэй бро-о-о-о!

Рэкети Там МакБерл и Дикий Дуги Толстяк молнией спускались по стене, как могут только боевые белки. Дуги сжимал в зубах палаш, а Мак — меч Мартина Воителя. Лучники сломали строй и побежали. Но белки уже спрыгнули наземь и неслись вдогонку. Урфик впопыхах ошибся направлением, за ним бросились еще два песца и два горностая. Все пятеро спрыгнули в канаву, Дуги — за ними. Они повернулись, чтобы удирать, но МакБерл спрыгнул с тропы с другой стороны, преградив путь к отступлению.

Командор, Фердимонд и Терген спешно отпирали ворота. Подбежал Юфус, размахивая палашом МакБерла:

— Выпустите меня, гром и гравий, я им хвосты пообкорнаю!

— Друг, держись за нами, там опасно, — придержал его Командор.

Они выбежали наружу и увидели печального Дуги, сидящего на краю канавы и срубающего палашом головки ромашек.

— Единственная работа для моего меча сегодня. Мак все загреб себе.

Подошел Там, полируя лезвие меча килтом. При этом он приговаривал, неизвестно к кому обращаясь:

— Как будто молнию в лапе держишь… Парень, который его выковал, сам не знал, что творит, именем своим клянусь…

20

Обитатели Рэдволла во главе с настоятелем помогли зайцам внести раненых в аббатство. Аббат шел рядом с носилками, на которых лежал командир отряда. Монотон пожал лапу Крамшо.

— Трудно выразить словами благодарность рэдволльцев, сэр. Вы спасли наше аббатство в самую трудную минуту.

Крамшо чуть напрягся от нечаянного толчка носилок.

— Мы лишь выполняем свой долг, отец Монотон.

Капитан Фортиндом и сержант Таран несли тело Донси. Фердимонд де Мэйн подлетел к безутешной Керси и обнял ее за плечи:

— Ну-ну, старушка! Твой брат пал геройски, на поле боя. Он был прекрасным парнем, во.

Керси не причитала, не плакала, но еле переставляла ноги. Она как будто окаменела от нежданно свалившегося на нее горя. К ней направилась добрая кротиха:

— Хур-хур-хурр, мы присмотрим за Керси, сэр. Надо ей отдохнуть после похода, после боя, после всего…

Сестра Армила и Бруки занимались зайцем, из стопы которого торчала стрела. К ним подошел МакБерл.

— Как дела, Армила?

— Лучше, чем у этого бедняги, спасибо. Говорят, Мак, что ты спрыгнул со стены и убил шестерых негодяев. Просто не верится.

— И правильно не верится. Я вовсе не такой идиот, чтобы со стены прыгать. Мы с Дуги по ней спустились, как нормальные белки. Негодяев было не шестеро, а всего пятеро. А мы с Дуги вдвоем. В общем, оказались мы в нужном месте в нужный момент, только и всего.

Из-за спины МакБерла высунулся Дуги:

— Везунчик, везунчик наш Мак. Если в колодец свалится, то и оттуда вылезет с пирожком в лапе. В следующий раз, мэм, когда мечи будете раздавать, не забудьте симпатичного горца.

— Непременно, сэр, если вы для меня разыщете такого горца. А сейчас прошу вас, помогите доставить этого пациента в больницу.

В лечебнице сестру Армилу уже ожидали раненые. Командир отряда наотрез отказался от первой помощи и потребовал осмотреть остальных. В ожидании своей очереди Крамшо болтал с МакБерлом:

— Слышал о вашем подвиге, во. Надо же, семерых уложил одной лапой.

— Уже семерых? — удивился Мак. — Быстро они размножаются. Пятеро их было, сэр, а я лишь выполнял долг. Надеюсь, среди этих пятерых и те, кто убил Донси. Жаль парня, отличный разведчик был.

— Да, молодая жизнь, все впереди… Мой грех. Рано его из кухни выпустил. Но кто знает, воля Сезонов неведома. Может быть, ему бы как-нибудь иначе не повезло. Вообще жизнь зайца Долгого Дозора не сахар.

Аббат согласно закивал:

— Очень верно подмечено, сэр. Но что бы делали мы, мирные существа, без вашей защиты? Нас поработили бы или убили какие-нибудь негодяи.

Рэкети Там положил лапу на рукоять чудесного меча.

— Вы правы, отец. И вы правы, сэр. Мы идем разными путями. Кто-то рождается и вырастает мягким, добрым. Другому на роду написано стать воином. Гляньте на нас с Дуги. Мы всю жизнь не расстаемся с оружием. Мы так же не сможем вести мирную жизнь, как аббат или садовник не обучен владению мечом. Но мы сами выбрали свою судьбу. Бедняге Донси не повезло. Ему нравилось быть разведчиком, нравилась жизнь боевого зайца. И если бы ему предложили выбрать, какой смертью умереть, он бы иной и не выбрал. С любым воином может такое случиться. Судьбу нашу не знает даже ветер.

Подошла сестра Армила с тележкой, полной лекарств.

— О, да вы мыслитель, мистер МакБерл! — с легкой иронией заметила она.

Дуги поднял взгляд от смотанного перевязочного бинта, который бессознательно вертел в лапах.

— Да, милочка, он глубокий мыслитель. А я его учитель. Знали бы вы, каких трудов мне стоило заставить этого лентяя мыслить!

Армила отняла у Дуги бинт.

— Лучше помогите, мистер Дуги. Приподнимите и подержите командира. Вот тут. А вы, Там, — вон там.

Дуги беспрекословно подчинился.

— Ох и строгая лекарша в аббатстве!

Но сестра Армила уже углубилась в работу.

— К счастью, кость не задета. Рана чистая, сквозная. Не больно, сэр?

Крамшо скосил монокль на сломанную стрелу.

— Совсем не больно, дорогая моя. Нам бы вас похитить в Саламандастрон. Вы знаете толк в ремесле, лапа легкая, умелая, во. Не то что наш мясник Гакворт. К нему пришел парень коготь сломанный подрезать, так этот палач ему заодно два зуба выдернул, во, во.

Армила улыбнулась:

— Я положила на рану вываренный мох с подлесником. Повязку наложим плотную, но не тугую. Выпейте еще эту микстурку. Пустырник с горечавкой. Снимает боль и восстанавливает силы.

Дуги усмехнулся:

— Вы тоже глубокий мыслитель, госпожа целительница. Не так просто разобраться в этих травах да перевязках.

Сестра Армила ответила вполне серьезно:

— Нет, скорее для этого необходимы опыт, внимательность и прилежание. Однако раненым пора закусить.

Крамшо возвел очи к потолку:

— О, кухня Рэдволла! Бывал я здесь когда-то и до сих пор забыть не могу, во.

Но прежде чем приступить к трапезе, предстояло предать земле тело погибшего разведчика Донси. Кроты вырыли могилку в тихом уголке возле юго-западной стены, в тени старой сливы. Керси, не в силах вынести похорон брата, застыла перед очагом в Пещерном зале. Вокруг нее хлопотала сердобольная кротиха.

Молодые зайцы не могли сдержать слез, когда сержант Таран склонился над усыпанным свежими цветами холмиком и положил на него сумку и пояс убитого.

У командира отряда почему-то зачесался глаз, он протер монокль и произнес краткую речь:

— Бдительность и готовность в походе, мгновенная реакция в бою! Эти истины должны укорениться в вашем сознании. Беспрекословное подчинение приказам и внимательность к советам ветеранов жизненно необходимы. Я сказал «жизненно», потому что соблюдение этих правил поможет сохранить жизнь. Погиб молодой разведчик. Я не хочу, чтобы за ним последовали другие. Вы идете дорогой воинов и должны знать свой путь. Всем нам представится возможность отомстить за гибель юного Донси. Это поможет парню покоиться в мире. Друзья его продолжат беспощадную борьбу со злом, с нечистью. Это все, что я хотел сказать. Сержант!

Таран отсалютовал командиру.

— Есть, сэр! — Он повернулся к рядам зайцев. — Всему личному составу приготовиться к приему пищи! И следите за своим поведением в присутствии мирного населения, во. Разойдись!

21

Несмотря на спешку и неразбериху, ланч прошел гладко. Как и ожидал Грисом, большинство едоков уселись на ступенях крепостных лестниц, греясь на солнышке.

Кротоначальник Браффи, делясь с аббатом пирожком, заметил:

— Хурр, клянусь всеми норами и туннелями, таких обжор, как эти зайцы, поискать надо.

Аббат, глядя на усиленно работающего челюстями капрала Задика, согласился с тружеником подземелий:

— Да, они за столом не спят. «Жратва — твой враг, врага надо уничтожить», — любят они повторять. Старик брат Фердл говаривал, что зайца лучше кормить полдня, чем целый сезон.

Там и Дуги со своими тарелками подсели к Армиле и Бруки. МакБерл обмакнул жареный каштан в растопленный сыр и отправил его в рот.

— Неудивительно, что вы верны своему аббатству, Армила. Здесь бесподобно кормят!

Армила пригубила кружку сливянки.

— Рада, что тебе нравится, Мак. Почему твой крылатый друг не присоединится к нам?

Терген сидел на подоконнике спальни и терзал кусок сливового пирога.

Дуги посмотрел на ястреба и объяснил:

— Его не оттащишь от малышни. Как только они поняли, что этот матрац их не сожрет, он тут же стал их любимой игрушкой.

Там решил поговорить с Армилой о крыле ястреба.

— Кстати, о Тергене. У него серьезная рана в крыле. Может быть, ты сможешь для него что-нибудь сделать, Армила?

— Конечно, — сразу согласилась Армила. — Приведи его ко мне в лечебницу. Необычная у тебя компания, Там: вор-полевка и разбойник-ястреб. Кстати, о воре: я что-то не вижу здесь Юфуса.

Сидевший совсем рядом брат Гордил повернулся к МакБерлу:

— Прошу прощения, я видел вашего Юсу… фуса, когда разворачивали буфет. Скромненько набрал закусочки в тарелочку и направился к южной стене. Стеснительный, наверное.

Дуги насторожился:

— А свертка с собой у него не было?

Гордил закивал:

— Да, действительно, был сверток…

Привратник не успел договорить, а Дуги с МакБерлом уже понеслись к южной крепостной стене.

Сквозь приоткрытую дверь южной стены виднелись растущие снаружи кустики.

— Так я и знал! — хлопнул себя по бедру Дуги. — Ох, поймать бы сейчас этого мерзавца!

Там закрыл и запер дверцу.

— Я тоже хотел бы его изловить, но что поделаешь, сейчас это не удастся. Ничего, не уйдет от нас воришка. Не попался бы он только в лапы Гуло. Такого даже вору не пожелаешь. Вернемся к нашим тарелкам, мистер Дуги!

— Ох, тяжкая наша доля, — в притворном отчаянии застонал горец. — А ведь еще ужин предстоит!

После ланча Тама и Дуги пригласили в сторожку, где собрались командир отряда, аббат, сержант Таран и Фердимонд. С сестрой Армилой и Командором выдр боевые белки столкнулись в дверях.

— Что ждет нас там, приятель Там? — спросил МакБерла Командор.

— Должно быть, военный совет, — ответил МакБерл, пропуская Армилу и Командора вперед.

— Совершенно верно, МакБерл, — подтвердил Крамшо, приветственно взмахнув стеком. — Ведь мы сюда прибыли не для того, чтобы отлеживаться да обжираться, в то время как вокруг разгуливает нечисть, во.

— Что вы хотите предпринять, сэр? — повернулся к нему аббат.

Крамшо скосил монокль на широкую полотняную петлю, в которой покоилась его лапа.

— Много ли я могу предложить с этим украшением? Для начала хотел бы выслушать ваши предложения.

— Надо завтра спозаранку выскочить из аббатства и показать мерзавцам, что такое кровь и уксус, сэр, — выскочил со своим мнением Ферди.

— Вы тоже так думаете? — усмехнулся Крамшо, обращаясь к МакБерлу.

— Что ж, силы примерно равны, если говорить о численном соотношении. Но если мы выйдем из аббатства и отправимся на поиски нечисти, то оставим Рэдволл без защиты.

Таран щелкнул де Мэйна по уху:

— Слушай опытного бойца, во, кровавый уксус. — И сержант повернулся к Таму. — Прошу прощения, сэр. Я так понимаю, что у вас уже есть план.

И Рэкети Там изложил свои соображения:

— Придется разделить силы пополам. Половина отряда во главе с командиром остается в Рэдволле для его защиты. Я со второй половиной постараюсь догнать врага.

Сестра Армила встревожилась:

— Но их вдвое больше! И они такие коварные!

Аббат потянул Армилу за рукав:

— Не торопитесь, сестра, мы еще не дослушали мистера МакБерла. Продолжайте, сэр.

— Я не предлагаю атаковать Гуло в лоб. Существуют и другие тактические варианты. Быстрые рейды, уколы с тыла и флангов, нападение на мелкие группы. И все время отвлекать их от аббатства.

Крамшо постучал стеком по столу.

— Верный выбор тактики, МакБерл. Ударил, где больнее, и растаял словно дым. Полностью согласен, во.

— Мне понадобится проводник, знающий местность как свою лапу. Командор, кого посоветуете?

— Себя посоветую, кого же еще! Когда на прогулку?

Рэкети Там чуть поразмыслил и решил:

— Лучше всего — попозже, вечером, еще во время ужина. Выйдем потихоньку через восточный ход. Только зайцев придется переодеть. Полковая форма слишком заметна. Отец Монотон, надо подыскать одежду, в которой легче затеряться в лесу. Какое-нибудь тряпье крестьянское.

Аббат тотчас поднялся со стула:

— Пойду поговорю с Кротоначальником, в маскировке ему равных нет.

Совет завершил работу. Крамшо и сержант Таран остались в сторожке, решая, кого направить с МакБерлом и кого оставить в аббатстве. Там и Дуги отправились с сестрой Армилой уговаривать Тергена. Ястреб опасался за свое крыло и боялся медицины.

— На-а-арр! Кр-рыло кр-репнет, кр-репнет! Р-резать запр-рещаю!

Армила решила пристыдить боязливую птицу:

— Ай-яй-яй, капризничает как маленький! Вон у командира Крамшо почти такая же рана, а он не боялся, сам пришел лечиться. Теперь ему лучше. Никогда я ничего не отрезаю, только помогаю, только исцеляю.

Дуги добросовестно подыгрывал Армиле:

— Да он просто боится, а не капризничает. Такой здоровенный, а струсил!

Терген ледяным взглядом смерил Армилу и Дуги:

— Йик! Стр-русил? Бер-рл! Лечиться, быстр-ро!

Ястреб оказался образцовым пациентом. Он уселся на спинку кровати и ковырял клювом засахаренные каштаны, которые Армила держала в лечебнице для самых маленьких посетителей. Армила обрабатывала рану и рассказывала о мече Мартина:

— Ты обратил внимание на гобелен с портретом Мартина Воителя в Большом зале? — Не отрываясь от крыла Тергена, она показала взглядом на миску с вербеновой водой, и Там тотчас подал ей лечебный настой.

— Конечно. Сразу можно сообразить, что ваш Мартин — могучий воин. Да и не диво, с таким мечом-то…

Сестра Армила бросила быстрый взгляд на меч, с которым МакБерл не расставался.

— Несчетные сезоны прошли с дней Мартина, но легенда о нем и его мече живет. Мы в школе проходили, что рукоять меча принадлежала отцу Мартина, Луке. Барсук по имени Боевой Кабан, правитель Саламандастрона, выковал клинок из металла упавшей звезды, и нет на земле прочнее и мощнее этого клинка. Меч Мартина принадлежит аббатству, его доверяют великим воинам, избранным судьбою, когда Рэдволлу угрожает опасность. Мартин явился мне во сне и объявил, что на тебя пал выбор, Рэкети Там МакБерл.

Дуги задумчиво порылся в засахаренных каштанах и выбрал самый большой.

— А вы уверены, что Мартин не меня имел в виду?

МакБерл мгновенно выхватил меч и расщепил каштан в лапах Дуги надвое. Он отступил на шаг и принялся размахивать мечом, следя за игрой солнечных лучей на поверхности клинка.

— О, сезоны сражений, какое оружие! А как он в лапе сидит, как будто прирос! С таким мечом можно с десятком сразиться.

Армила хлопнула Дуги по лапе, протянутой за очередным каштаном:

— Мистер Дуги, каштаны только малышам.

— Кр-ра-ха-ха! И р-раненым ястр-ребам, котор-рые не тр-русят, — проскрежетал Терген и схватил еще один каштан.

Вечерний пир удался на славу. Рэдволльцы, не прерывая непринужденного общения, наслаждались кулинарными шедеврами брата Грисома и продукцией из погребов Берлапа. Даже прожорливые зайцы не могли справиться с навалившимся на них изобилием — супами, соусами, салатами, пирожками и громадным бисквитным тортом.

В самый разгар веселья, когда песни и шутки сыпались одна за другой, появился Кротоначальник и прошептал Командору:

— Хур-хур, одежка готова, сэр.

Назначенные в отряд МакБерла вышли из-за стола и отправились переодеваться. Вернулись они, сменив молодецкое облачение Дозорного Отряда на невзрачные коричневые и зеленые хламиды деревенщин из лесной глухомани. Клинки сабель потеряли блеск, покрылись слоем сажи из кухонного очага.

— Глаза бы мои не глядели! — сокрушался Крамшо. — Вопиющее нарушение формы одежды, во. Какая-то шайка жуликов.

— Дак… что поделаешь, — утешал его сержант Таран. — Не на парад пойдут, во.

— И хотел бы я увидеть их снова, всех, невредимыми. — Командир сжал отряда плечо сержанта неповрежденной лапой.

Покидавшие аббатство зайцы сердечно прощались с боевыми товарищами, с новыми друзьями и знакомыми:

— Выше уши, старик, во, во!

— Не вешай хвост!

— Дак… тяжко вам здесь без нас будет, во, во! Как вы, бедные, справитесь с такой уймой жратвы!

— Всыпьте им перцу за нас, ребята!

Весь вечер незаметно сидевшая в уголке Керси встала и подошла к де Мэйну:

— Вот, возьмите, и берегите себя, мистер де Мэйн. — Она вручила ему пращу и сумку с камнями, оружие ее погибшего брата.

Фердимонд поклонился зайчихе:

— Надеюсь, мы скоро снова увидимся, мисс Керси.

Едва заметная улыбка тронула губы зайчихи:

— Мне будет очень приятно.

Армила вручила Таму походную аптечку:

— Надеюсь, не пригодится. Здесь бинты и травки.

Там широко ухмыльнулся:

— Вот спасибо. Еще как пригодится. Я Дуги пасть забинтую, чтобы не болтал напропалую. — МакБерл подошел к командиру отряда и отдал честь. — Все готово, сэр! Можем приступить к выполнению боевого задания.

Крамшо отсалютовал Таму тросточкой:

— Надеюсь на вас, МакБерл. Вперед, молодцы, во! Не подкачайте!

Командор щелкнул по носу племянницу:

— Веди себя прилично, сударыня. Будь чуток серьезнее, ты своим смехом любого плакать заставишь.

Молодая выдра прижалась к дяде:

— Слушаюсь, шеф! Буду слезы лить ночи напролет и не дам никому заснуть своими рыданиями.

Брат Гордил отворил калитку в восточной стене и выпустил отряд, похлопывая по спине каждого выходящего. Отряд бесшумно растворился во тьме ночного леса. Гордил запер дверь и повернулся к сестре Скриве:

— Пусть им сопутствует удача!

— Слава Сезонам, ниспославшим Рэдволлу таких бравых защитников.

22

Яростный гнев Гуло наводил панический ужас на его войско. Песцы и горностаи тряслись от страха, глядя на рассвирепевшего вождя, рычащего над останками четырех растерзанных существ. Гуло собственнолапно разнес в клочья часовых, дежуривших в ночь похищения пленниц, не исключая и труп уже убитого Толстяком Дуги. Едва отваживаясь дышать, нечисть вслушивалась в голос предводителя, пытаясь угадать, когда утихнет эта вспышка ярости.

— Я могучий, свирепый Гуло, сын Драмза, величайший, сильнейший воин в стране льдов за Великим Морем! А служат мне сплошь дураки, безмозглые лентяи и неучи. Следопыты сослепу теряют следы моего братца, предателя Аскора, труса и вора, укравшего Бродячий Камень. Эти идиоты проворонили мое знамя и позволили ускользнуть пленникам. Трепещите! Дрожите как осиновые листья перед грозой!

Все тряслись и без приказа. Трясся и капитан Шрад, поскуливая от боли. Плащ капитана свисал клочьями, нестерпимо болел обожженный костром бок, раскалывалась голова, покрытая запекшейся кровью.

Гуло смерил его презрительным взглядом:

— А ты что скажешь, умник? Где ответ на все беды твоего господина?

Шрад понимал, что любой ответ на вопрос вождя равнозначен самоубийству. Он молчал и трепетал, не смея поднять глаз.

— Еще один просчет, Шрад, — один, ты слышишь?.. — и я сам разожгу костер, чтобы поджарить тебя на ужин. Понял?

— Да, могущественный, — простонал белый лис.

Гуло хлопнул Шрада по обожженному боку, и песец взвизгнул.

— Ладно. Слушай меня внимательно. Сейчас направимся прямым ходом в Рэдволл. И ты его возьмешь. И вернешь мне все: и знамя, и Аскора, и Бродячий Камень. Тебе ясно? — Гуло схватил песца за уши и вздернул его морду, повторив вопрос: — Ясно?

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — запинаясь, пробормотал Шрад.

Гуло швырнул своего капитана в грязь.

— Иди… повинуйся.

Утреннее солнце пробивалось сквозь зелень леса, играя светом и тенью и отражаясь в воде широкого тихого ручья. Бойцы Рэкети Тама собирались пересечь ручей, когда Командор вдруг поднял лапу, призывая замереть и хранить молчание.

— Нечисть? — шепнул ему в ухо Дуги.

— Вроде нет. Сейчас проверю.

Обе белки и зайцы с интересом наблюдали, как выдра бесшумно скрылась под водой. Вот голова Командора показалась на поверхности выше по течению и сразу снова скрылась.

Уши Фердимонда нетерпеливо зашевелились.

— Что он там вытворяет?

МакБерл зажал рот болтуна зайца:

— Тихо! Командор знает, что делает.

Командор тем временем появился у противоположного берега и сунул лапу в береговые заросли.

— Вот он, милый!

Более не скрываясь, Командор поплыл обратно, небрежно волоча за хвост Юфуса Легкую Лапу, вскрик которого сменился бульканьем, когда Командор притопил его, чтобы избежать ненужного переполоха.

— Гляньте-ка, какую я рыбку поймал!

Отряхнувшись, Юфус лучезарно заулыбался МакБерлу:

— Добрейшего вам утречка, дорогой мистер МакБерл, сэр, и удачнейшего дня! Я как раз спешил в аббатство, чтобы вам доложиться!

Там приставил меч к горлу береговой полевки:

— Спасибо на добром слове, милейший. Где флаг и меч? Поведай, не то сбрею шерстку вместе с головой.

Юфус отпихнул меч:

— Фи! Глупости говорите, сэр. Если вы мне голову сбреете, то уж точно не получите ни флага, ни меча.

Командор засмеялся:

— Ловко врет, жулик!

Юфус горящими глазами уставился на меч Мартина:

— Нет, вы только гляньте, гляньте! Такого оружия нигде не найдешь, я вас уверяю. Серебряные Сезоны, чего бы только я вам за этот меч не предложил!

По голосу МакБерла вор сразу понял, что выбрал неподходящий предмет для торговли. Кончик меча снова уперся в горло хитроумного вора.

— Если ты еще раз глянешь на этот меч, мой легколапый друг, то умрешь на месте без всяких разговоров, так же неизбежно, как ночь сменяется днем, только намного быстрее.

Избегая ледяного взгляда грозного воина, Юфус мгновенно сменил тему:

— Вместо того чтобы сплетничать, как старые лягушки, следовало бы вам подумать о деле. Вы, конечно, еще не знаете, что Рэдволлу грозит нашествие?

Фердимонд грубо сгреб полевку за брюхо:

— С чего ты это взял, во, старый врун?

Вор задергался и заверещал:

— Отцепись, грубиян длинноухий, порвешь мою любимую жилетку!

Дуги хлопнул зайца по плечу:

— Оставь. Послушаем, что он расскажет.

Юфус возмущенно отряхивал и расправлял свою одежду.

— Что бы вы делали без такого незаменимого помощника, как я? Покинув Рэдволл, я себе сказал: Юфус, почему бы тебе по дороге домой не заглянуть в старый лагерь нечисти? Мало ли что там еще завалялось. И я направился туда по деревьям. Кто же сообразит, что береговая полевка идет по веткам? Все ищут ее в воде. В этом секрет моего успеха.

Командор хлопнул Юфуса хвостом.

— Положим, мне ты попался не на ветке. Кончай трепаться, парень, дело говори. Не тяни время.

— Так вот, в лагере я увидел самого Гуло. Выглядел он, скажу я вам, хуже жареной жабы. Разорвал на части четырех своих горностаев, грубиян; кажется, четырех можно было из тех клочков составить, что перед ним валялись. На остальных рычал так, как будто собирался и их всех поубивать. И лентяи они у него, и дураки… Ну, это-то верно, так он ведь и сам умом не блещет. Гуло уверен, что знамя, его брат Аскор и еще что-то бродячее спрятаны в аббатстве. Короче, главное сейчас то, что Гуло ведет всех своих безмозглых бандитов на наш Рэдволл.

МакБерл склонен был поверить полевке.

— Когда это было? Скорее соображай.

Юфус поскреб горло.

— Э-э… Уже светало. Я сразу направился в Рэдволл, чтобы вас предупредить. И вот мы так удачно встретились. Идут они сюда, и скоро придется им пересечь этот ручей.

Младший капрал Вилдери оценил взглядом окрестности:

— Неплохая позиция для боя, во.

— Но не при таком соотношении сил, — возразил Там. — Вот что мы сделаем. Вы с основным отрядом отойдете и заляжете в кустах. Командор и Юфус, с вами я хочу поговорить особо. Мы быстренько. Дуги, дуй на дерево, дай сигнал, когда заметишь противника.

Вилдери присел за кустом вместе с капралом Задиком. Он нервничал, ерзал от нетерпения.

— Долго они там беседуют.

— Успокойся, друг, во. МакБерл знает, что делает. Командор тоже не лыком шит. А уж хитрее этого воришки во всех лесах не сыщешь.

Капитан Шрад ковылял в голове колонны вместе с Фритой и Гриком.

— Ох-х-х-х, жжет бок, сил нет. Надо бы примочку какую-нибудь.

— Скоро ручей, капитан. — Грик указал вперед. — Там мох растет, ил целебный на дне.

Фрита вжала голову в плечи и обернулась:

— Где великий и могучий?

Шрад подобрал свой драный плащ.

— Соскучилась? Он же сказал, что пойдет сзади и сожрет каждого, кто отстанет. Чертов дикарь. Вот бы кто его пырнул меж ребрами, когда он спит.

Горностай уставился вперед.

— Я твоих слов не слышал, капитан. Гуло слишком силен для каждого из нас. Он живет кровью других. — И Грик оторвался от парочки песцов, устремившись туда, где он предполагал найти воду.

Когда следопыт удалился, Фрита пробормотала:

— Меч, который был у тебя, Шрад, мог бы прикончить Гуло.

— Первое, чем я займусь в аббатстве, — поиски меча.

Грик несся обратно, и Фрита нажала на плечо Шрада, призывая его помолчать.

— Ручей, ручей рядом, капитан!

И вот капитан уже вышел на берег. Появились из зарослей и другие бойцы. Шрад уже собрался нагнуться, чтобы утолить жажду, когда с другого берега раздался хриплый бас:

— Где брат мой Гуло?

Лапа Шрада рванулась к мечу, но из кустов вылетел тяжелый дротик, и капитан со всплеском рухнул в поток. Лисы и горностаи замерли, завороженные рыком из кустов:

— Гуло! Гуло! Где Гуло?

Брат Гуло уже несся на зов, отшвыривая недостаточно расторопных, не успевших отскочить.

— Аско-о-о-ор! — рычал Гуло. — Аско-о-о-ор! Где ты? Я тебя не вижу!

— Зато я тебя вижу, — пророкотал бас, похожий на голос самого Гуло.

С завидной, неожиданной для его громадных габаритов скоростью Гуло схватил горностая и заслонился им. Он заметил, как шевельнулись кусты перед ним, и принял второй дротик на свой живой щит. Засвистели тяжелые камни, раздались крики боли из толпы горностаев и песцов, собравшейся на берегу. Зверье попрыгало в прибрежные кусты. Все стихло.

Гуло отшвырнул убитого горностая. За кустами он услышал шорох удаляющихся шагов.

— На восток! Они ушли на восток! Живо через ручей за ними!

Песец Зерик, один из капитанов Гуло, направил войско в воду. Опасаясь новых камней и дротиков, звери не торопились.

Гуло, отпихнув тело Шрада, наблюдал за переправой.

— Живей, живей, дохлые мухи! За голову Аскора щедрая награда!

Звери подчинялись безропотно, но обещанной наградой не прельщались. Никому не хотелось охотиться за головой росомахи. Гуло пропустил войско, вылез на берег и обнаружил, что все снова замерли. Грик приник к следу, осматривая и обнюхивая его. Вождь уж было собрался пнуть горностая и заорать на остальных, но сдержался. Он и сам не выдерживал долгой погони. Нависнув над горностаем, Гуло выдавил из себя:

— Н-ну?

Грик выпрямился и доложил:

— Господин, их около пятидесяти, и они бегут на восток. Но трое направились на север.

— Поэтому мы остановились, о могучий, — пояснил капитан Зерик, пятясь подальше от Гуло. — Каков будет приказ?

Шрад погиб, советоваться не с кем. Пришлось напрячь собственные мозговые извилины.

— Пятьдесят? Тогда возьми половину войска, — обратился он к Зерику. — Направишься к Рэдволлу. Попытайся взять его, но без штурма. Я с остальными пойду по следам брата.

Зерик отсалютовал копьем.

— А с троими что? Которые на север…

— Ну… Пошли за ними Дирика с треми бойцами. Хватит. Пусть живьем берут. Выполняй!

На север шли Дуги, Ферди и Юфус. Они задержались на прелестной полянке. Яркая зеленая трава местами оттенялась островками мха.

— Интересно, сколько за нами увязалось нечисти? — шевельнул ушами Ферди.

— Не имею понятия, — буркнул Дуги, на ходу правивший меч о камушек. — Коли след не взяли, то никто не увязался. Спроси этого обормота, его идея.

Юфус, затаив дыхание, рассматривал и нежно гладил малый кинжал Дуги.

— Да-да, Ферди, не скручивай уши в фитилек, это моя гениальная идея. Горностаи отличные следопыты, конечно, кто ж спорит!.. Если им под нос сунуть ясный след. А о следах я позаботился, так что скоро они нас догонят. Дуги, дорогуша, ну для какого немыслимого резона такому могучему, славному воину такой крохотный игрушечный ножичек?

Дуги вырвал кинжал из лапок Юфуса:

— Ух-х, воровская морда! Не трожь мой скинд! Скажи лучше, что у тебя там дальше в программе?

— Мы устроим ловушку.

Дуги спрятал скинд в головной повязке.

— Ловушку? Здесь, что ли, на этой полянке? На открытом месте?

— Именно здесь, догадливый ты наш, — с мудрым видом кивнул Юфус. — Я знаю это местечко как собственную лапу. С этой полянкой, как ты ее называешь, надо держать ухо востро. Впрочем, некогда объяснять, прячьтесь-ка поскорее за это бревно и носа не показывайте. Я пройду секретным путем, известным лишь величайшему из воров Леса Цветущих Мхов. То есть мне. Скоро увидимся.

Вор исчез в зарослях, а Дуги с Фердимондом присели за громадным стволом бука, многие сезоны мирно гнившим на краю полянки.

Ферди слизнул с лапы древесного жука и сплюнул.

— Что он такое выдумал, во…

— Не ломай голову, приятель, проверь лучше, на ней ли еще усы и уши, не спер ли их этот жулик. Ш-ш-ш! Вот они.

Горностай Дирик остановился и повернулся к трем другим горностаям:

— След обрывается. Проверь… Ай! — Небольшой камушек стукнул его по затылку.

Юфус Легкая Лапа размахивал пращой на другой стороне полянки, улыбаясь во всю пасть:

— Здравствуйте, дорогие вонючки! Оставайтесь там, не подходите. Я вас и оттуда носом чую. Подождите, велю вашим мамочкам искупать своих сыночков-замарашек. Вот вам еще один камушек, поиграйтесь, и можете не возвращать, он после вас заразным станет.

Он запустил еще один камень, но промазал. Третий камень попал в лапу одному из горностаев.

— У-у-у, мелочь пузатая! Бей его!

Дуги и Ферди осторожно высунулись из-за бревна. Никого. Ни нечисти, ни Юфуса.

— Стойте, не ползайте вокруг! Я сейчас!

Действительно, Юфус появился почти сразу, потешаясь над их удивленными физиономиями.

— Хи-хи-хи, видели бы вы свои морды! Ну, как фокус? Потрясающе, правда?

Дуги поднял было глаза вверх, как бы ожидая увидеть исчезнувших горностаев в небе, но тут до него дошло.

— Ах ты мелкий негодник! Трясина?

Юфус запустил в полянку камушком. Раздался еле слышный хлюпающий звук, камушек исчез.

— Еще какая трясина, почтеннейшие! Я сам тут едва не утонул, когда был примерно ваших сезонов.

Четыре шага отсюда, где мы стоим, — и ни одна душа вас больше не увидит. А я знаю окружной путь. Ладно, пошли, мы договорились с Командором встретиться на заливных лугах. Там живут мои добрые друзья, землеройки Гуосим.

Дуги невольно отодвинулся от предательской полянки.

— Гуосим? Что такое Гуосим?

Юфус в отчаянии воздел лапы к небу.

— Нет, вы только гляньте на него! Он не знает, что такое Гуосим, несчастный! Не слыхал о могучем племени воинственных землероек!

— Слыхал, слыхал, — вмешался Фердимонд. — Но ни разу не видал, во.

— Что ж, придется заняться вашим образованием, — высокомерно процедил Юфус. — Следуйте за мной, невежды.

Время шло, солнце миновало зенит, идти приходилось быстро, и настроение Ферди ухудшалось по мере роста аппетита.

— Землеройки! — ворчал заяц. — Надо остановиться и перекусить, не то скоро придется вам меня в землю зарыть, во.

— Да, пожалуй, пора бы что-нибудь пожевать, — согласился Дуги, тоже никогда не страдавший отсутствием аппетита.

Юфус безжалостно подгонял их вперед.

— Вам только на пользу немного потерпеть. Гляньте на свои толстые морды. Как вы только щеками за деревья не цепляетесь! А теперь тихо, вон уже камыши впереди.

Юфус задрал голову и завопил:

— Логалогалогало-о-о-о-ог!

— Ты же вроде велел соблюдать тишину, — тронул его за плечо Дуги. — А сам орешь так, что камни подпрыгивают.

Тут до них донесся ответный клич и из камышей выскочили четыре мелких зверька свирепого вида, в ярких, пестрых платках-банданах, повязанных по самые брови, в жилетках и килтах. На широких поясах, украшенных медными заклепками, болтались короткие рапиры.

Их старший, завешенный окладистой подстриженной бородой, сцепился хвостом с Юфусом.

— Здравствуй, Лог-а-лог Тоги, старый друг! — приветствовал его Юфус. — Похоже, воинов у тебя прибавилось, пока мы не виделись?

— Не говори, — заулыбался Тоги. — Столько ртов кормить приходится! — Лог-а-лог, все еще улыбаясь, повернулся к Ферди и Дуги. — Ваши друзья уже здесь. Прошу за мной. Следуйте осторожно, ступайте по нашим следам. Заливные луга усеяны нашими ловушками. Нечисть уже в этом убедилась.

Вода хлюпала под ногами. Идти пришлось по болотистому участку. Вдруг Дуги заметил сквозь камыши шкуру горностая и схватился за палаш.

— Ложная тревога, друг, — заверил его один из попутчиков помоложе. — Этот уже свое получил. — Он отвел в сторону камыши. Голова горностая ушла под воду, придавленная толстым бревном. — Надежная ловушка — бревно-опрокидыш. Наступи на один конец — и получишь другим по башке. Осторожно, здесь надо переступить через этот толстый стебель. Еще одна смертельная ловушка.

Дуги, добросовестно задирая лапы, переступил предательский стебель и увидел длинную лодку.

— Прелестное местечко, во, — оглядывался по сторонам Ферди. — Что, лодочная прогулка?

Они погрузились в лодку-долбленку, и землеройки повели ее извилистым маршрутом между островками, зарослями камыша и плакучими ивами. Дуги и Ферди, разинув рты, любовались волшебным пейзажем. Поверхность оживляли громадные водные лилии и побеги тысячелистника. В воздухе мелькали тучи стрекоз, сверкая радугой крыльев, порхали многочисленные мотыльки. Ферди сунул было в воду лапу, но быстро выдернул ее обратно, услышав краткое предупреждение:

— Щуки!

Лодка подошла к бревенчатому причалу у берега чуть выступающего над водой острова в центре заливных лугов. Гребцы привязали лодку, а гости с вождем тем временем ступили на влажную траву под плакучими ивами и сразу же встретили своих друзей.

МакБерл помахал лапой Дикому Дуги:

— Какой ветер тебя сюда занес? Должно быть, на запах съестного.

— Точно, друг. Я поторопился, пока один прожорливый пограничник не опустошил котел до моего прибытия. Как у вас дела?

— Да слоняемся вокруг помаленьку. А у вас?

— Не было случая даже клинок вытащить. Четыре горностая утопли в болоте по собственному почину. — Дуги заметил капрала Задика. — Привет, капрал!

Толстый заяц играл с детенышем землеройки.

— Мистер Дуги! Здесь удобное местечко, во.

Повара Гуосим принялись кормить народ. Подавали суп из речного кресса, пельмени с креветками, луговой салат.

Фердимонд развалился с блаженной физиономией.

— Неплохо подзаправились, во, — отдуваясь, изрек он. — Ни к чему не придерешься, как, Юфус?

— Праздник пуза! — глубокомысленно изрек Юфус, ковыряя в зубах острой щепкой.

Фердимонд доложил о действиях своей группы, расписав подвиги Юфуса на коварной полянке. Затем Командор рассказал о движении основного отряда.

— Они за нами погнались, и подумал я, что заливные луга — как раз то, что нам надо. И рядом совсем. Да к тому же мой старинный друг Тоги очень нечисть уважает.

Тоги твердой лапой поставил кружку.

— Пока я Лог-а-лог, нечисть на заливных лугах не разгуляется. Отец мой погиб от лап нечисти, двух братьев нечисть погубила. Но я тогда еще мальцом был. А этому Гуло вообще не место под солнцем. Таких, как он, следует стереть с лица лесов. Жаль, что мы только шестерых убили.

— Да, Гуло скомандовал отход, когда увидел, что дела его плохи на кромке заливных лугов, — добавил Там. — Где-то он сейчас и что замышляет?..

Лог-а-лог отцепил от бороды жевавшего ее детеныша.

— Скоро узнаем. Вот только разведка вернется.

Там перевел взгляд вдаль, рассматривая деревья по другую сторону заливных лугов.

— Какие у вас еще враги по соседству, кроме нечисти, Тоги?

Вождь землероек нахмурился:

— Хватает. Вот поэтому мы и растим молодых землероек бойцами. К востоку — болотные жабы и ящерицы. Шайка речных крыс. Но эти все время рыскают по лесу, не знаешь, где на них наткнешься.

Молодая землеройка-мамочка, укачивая детеныша, вмешалась в мужской разговор:

— А черные крылатые из соснового бора! Уж какие разбойники! Детям на полянке не поиграть, сразу тут как тут!

— Да, грачи и вороны из сосновой рощи. Мы все время отгоняем их из луков, чтобы не воровали детей.

В голове МакБерла уже складывался новый замысел.

— Где эти сосны?

Лог-а-лог махнул на юго-восток.

— Примерно день пути. Мы туда не ходим, уж слишком их много. А территорию они охраняют бдительно, сразу нападают, если к ним забредешь. И уж живым оттуда вряд ли выберешься.

— Вот и отлично! — обрадовался такой мрачной картине Там.

Юфус недоуменно уставился на Тама:

— Что, к ним в гости собрался?

Пришла очередь Дуги смерить Юфуса пренебрежительным взглядом.

— Придется заняться образованием этого пустоголового мародера. Рэкети Там МакБерл, великий тактик и стратег, выработал гениальный план. Растолкуй, приятель, — повернулся Дуги к МакБерлу.

— Надо заманить Гуло в сосновую рощу. Он ведь о черных птицах не знает. Вот и весь план.

Командор гулко шлепнул хвостом по земле.

— Великие Потоки, просто, но гениально!

Там отцепил от пояса очередного кроху-землеройчика и поднялся.

— Может быть, может быть. Но многое еще надо обдумать. У кого появятся толковые мысли — буду рад услышать.

23

Терген тяготился наложенной на крыло шиной. Она ему мешала и раздражала безмерно. Он разочаровался тем, что его не вылечили в один день. Пожимая плечами и поводя здоровым крылом, он ворчал:

— Кр-рур-рк! Кр-рылу кр-ранты. Тер-рген пр-ропал. Нечисть р-рада, р-рада.

Армила сидела возле сторожки с аббатом и Крамшо. Все трое проводили взглядом понурую птицу.

— Бедняга Терген. Жаль, но я не могу вылечить его мгновенно, — вздохнула сестра Армила. — Очень уж он нетерпелив. Придется долго упражняться. Крыло заживет, он еще взлетит, но нужно терпение.

Командир протер монокль рукавом мундира.

— Иной раз и раненые зайцы так же себя ведут. Надо его чем-нибудь отвлечь, найти занятие, чтобы он почувствовал, что приносит пользу, во.

— Я пыталась подыскать ему занятие в больнице, но он лишь съел весь запас каштанов и растянулся на кровати. Попросила брата Грисома взять его помощником на кухню — он заявил, что в кухне жарко и ему нечем дышать. За малышами следить — у него терпения не хватает.

Крамшо подкинул монокль и ловко его поймал.

— Понимаю, понимаю, мисс Армила. Он скучает по дисциплине.

Командир встал и зашагал к ястребу.

— Эй, братец… Во-во… Теофил, как тебя… Чего нос повесил? Пойдем, я тебя развеселю, во. Дело есть важное, во.

Ястреб глянул на Крамшо без всякого энтузиазма.

— Кар-ра-а! Тер-рген, Тер-рген! Р-развеселишь? Ха-ха-рр! Бр-рось!

Командир отвернулся и полез вверх по ступеням крепостной лестницы. Ястреб обреченно поплелся за ним.

— Дозорный на стене! — объяснял на ходу Крамшо. — Как раз для твоих глаз, во! Кто раньше тебя заметит нечисть? Справишься?

Ястреб рванулся вперед, и командиру пришлось отступить на шаг. Он даже думал, что птица собирается на него напасть. Но вместо этого Терген поднял здоровое крыло и отдал честь, лихо выпятив грудь.

— Гр-р-р! Командир-р Во-во пр-рав, пр-рав! Тер-рген зор-ркий, Тер-рген спр-равится, командир-р Во-во!

И ястреб зашагал по парапету, то и дело останавливаясь и устремляя взор вдаль. Находившиеся на стене зайцы с удивлением уставились на нежданную подмогу.

Крамшо спустился к сторожке и подсел к аббату и Армиле.

— Ну вот, осчастливил я его, во. Странный тип. С чего-то вздумал называть меня «командир Во-во». Откуда он это взял, отец Монотон?

Аббат с трудом сдержал смех.

— Ума не приложу. Действительно странно.

Трое зайцев ссыпались по ступенькам крепостной лестницы. Крамшо возмущенно встал.

— Дак… Куда это мы дружно направляемся? Почему оставили пост?

Юная Флакка отсалютовала и доложила:

— Прошу прощения, сэр, эта птица согнала нас со стены. Говорит, что от нас проку нет, потому что Терген сам все видит.

Монокль гневно сверкал, зайцы моргали, а командир бушевал:

— Надо же! И вы, нежные фиалки, обрадовались, что можно бросить пост! Мигом обратно! И если этот воробушек будет недоволен, напомните ему, что командует здесь командир Во-во.

Остановившись на окраине леса, капитан Зерик изучал укрепления Рэдволла. Подруга покойного капитана Шрада, Фрита, пождав губы, ждала рядом.

— Будь мы пташками… — проронила Фрита.

— Уж пташки или букашки, а надо что-то придумать, — нервно поежился Зерик. — Гуло все равно, кого по земле размазать, пташку или букашку.

Фрита зло сплюнула.

— Не упоминай этого дикаря. Если бы не он, Шрад бы не погиб. Но я ему отомщу, попомни мое слово.

Зерик пожевал травинку, выплюнул ее и вздохнул:

— Храбрая ты, Фрита, не спорю, но с Гуло и вдесятером не справиться. Забудь о нем пока что. Лучше подумаем, что сделал бы Шрад. Башковитый был парень.

— Башковитый, да. Он всегда приходил ко мне за советом. Нам прежде всего надо дождаться темноты, потом выслать пару надежных ребят на разведку.

Зерик с уважением посмотрел на Фриту.

— Кого послать?

Фрита оглядела ряды нечисти и подозвала двоих:

— Фаргил, Граду, к капитану Зерику!

Приблизились два рослых, крепких, хорошо вооруженных песца. Зерик окинул их взглядом и промолвил:

— Когда стемнеет, хорошенько осмотрите стены крепости, нет ли какой лазейки без охраны.

Песцы кивнули и молча вернулись на свои места.

Фрита прошептала:

— Они молчаливы и надежны. Надежнее горностаев.

Зерик откинулся назад и растянулся на солнце, закрыв глаза.

— Посмотрим.

Картвил и Флакка шагали по северной стене, подальше от странного партнера в перьях. Желудок Картвила громко жаловался.

— Пардон, пардон! Время нутро чайком прополоснуть.

Флакка с надеждой посматривала на дверь аббатства.

— Скоро уж сменят. Во, глянь, этот чудик снова взбудоражился, — показала она на ястреба.

Терген делал им знаки с южной стены, подзывая к себе.

— Хр-шшшш! Шшшш! — зашипел он по-змеиному. — Тишшш, тишшш!

Картвил простонал:

— Дак… Снова лекцию будет каркать про бдительность. Пошли, во, что поделаешь.

— Шшш! — не унимался Терген. — Стойте, не ш-шевелитесь, не ш-шумите. Терген спеш-шит к Во-во.

Он устремился вниз по ступеням, руля на поворотах и даже подлетывая здоровым крылом. Зайцы послушно застыли на парапете, разбираясь в своих чувствах, возмущенные и удивленные.

— Вот нахал, во! Как лягушек в ведре бросил.

— Смылся, наглый с перьями мешок, во!

Командир Крамшо и сержант Таран баловались чайком в Большом зале, беседуя с Берлапом и отцом Монотоном, когда на них вихрем налетел Терген.

— Сэр, — заметил его приближение сержант. — У птицы что-то срочное!

— А, ястребиный глаз! — приветствовал птицу командир Крамшо. — Надеюсь, на стенах и за ними все спокойно, во, во!

Терген возбужденно схватил со стола миндальную полоску.

— Крр-ракк! Бер-рспокойно! Нер-рспокойно! Мр-рак! Нечисть, нечисть, нечисть! Ястр-ребиный зр-рак, командир-р Во-во!

Крамшо уже вскочил, вставил в глаз монокль и встопорщил усы.

— Сколько, где, когда заметил?

Терген спокойно расправил перья и проглотил лакомство.

— В дер-ревьях к югу от кр-репости, сэр-р. Ййа-арк! Пр-рячутся. От Тер-ргена хр-рен спр-рячешься! Шер-рсть гор-рностая не тр-рава, не дер-рево, не папор-ротник. Штур-рм… вр-ряд ли, вр-ряд ли… Сор-рок… Сор-рок тр-ри… Сор-рок четыр-ре… Сор-рок шер-рсть…

— Что будем делать? — спросил у командира обеспокоенный аббат.

— Дак… Ничего, во. Пока ничего. Терген прав, сейчас они на крепость не полезут. Так, сержант?

Сержант отложил ватрушку.

— Точно, сэр, сейчас не попрутся. Ночи дождутся, во. Готовность объявить?

Крамшо прежде всего обратился к аббату и Берлапу:

— Никому не надо об этом говорить. Ни к чему беспокоить мирных обитателей. А с нечистью мы разберемся.

Терген сгреб еще одну миндальную полоску и пару ватрушек.

— Ййи-хакк! Тер-рген обр-ратно, смотр-реть, смотр-реть!

— Хорошо, Терген. Спасибо за службу. Сержант, пращи и луки на стены! Скрытность соблюдать, за зубцами скрываться, уши не высовывать. Пусть воображают, что мы их не заметили. Отец Монотон, прошу вас держать обитателей аббатства под крышей весь остаток дня и особенно ночью, во.

— Идем к Демплу, Берлап. Он нам поможет народ внутрь загнать. Все, конечно, удивятся. В такую погоду сидеть в помещении…

— Можно что-нибудь отвлекающее придумать, отец Монотон. Конкурс какой-нибудь с призами победителям.

— Верно, Берлап, — просиял аббат. — Давно у нас соревнований по загадкам не было.

— Я притащу бочонок земляничной шипучки, а брат Грисом выпечку обеспечит, — продолжал развивать идею Берлап. — И под это дело все с удовольствием соберутся в Пещерном зале.

Сержант Таран проводил взглядом удаляющихся под ручку старика аббата и юного хранителя погребов, с сожалением понимая, что прелести мирной жизни на время придется забыть.

Вечернее солнце подсвечивало стены темно-розового песчаника. Аббатство напоминало темную розу на стебле длинной вечерней тени. Жаворонки, дощебетав вечернюю песню, опускались на равнину за тропой и рвом. Зайцы за зубцами стены устраивались поудобнее, готовились к долгому бдению и возможному нападению нечисти. Лучники и пращники проверяли оружие.

Сержант услышал всхлипывание. Молодая Флакка терла глаза лапой.

— Во, непорядок! — остановился перед ней сержант Таран.

— Извините, сэр. Но я подумала… Такой прекрасный вечер… Закат красивый… А все ли мы встретим утреннюю зарю! Нечисть за стенами. Понимаете?

Сержант протянул ей свой платок:

— Скорее всего, ночью ничего не произойдет. Это во-первых, во. А во-вторых, глаза покраснеют и красоту порастеряешь из-за слез своих. Так что вытри глазки и будь умницей, перестань реветь, во, во.

В Пещерном зале рэдволльцы, затаив дыхание, следили за сестрой Скривой, автором большинства загадок. Сейчас перед нею замер Джем Туда-Сюда и сосредоточенно слушал загадку.

— Угадай-ка, что это такое: «Миртл, дорогая! Ай! Ай! Как я рада! Ай! Ай! И я рада! Ай! Ай! Как детишки? Ай! Ай!»

Джем ответил без раздумий и колебаний:

— Это две ежихи колючие обнимаются.

Сестра Скрива сделала пометку в своем пергаменте.

— Спасибо, ответ верный. Прошу следующего.

Кротеныш Мадж смело выступил вперед:

— Хурр, мэм, только я маленький, мне простенькую загадалку.

— Никаких поблажек! Все загадки трудные, иначе не интересно. Вот, слушай: ты крот, а он не крот. Он тебе не родственник, но ты его называешь отцом. Кто это такой?

— Ху-урр… — Мадж насупился, засунул в рот коготь.

Сестра Армила нагнулась к нему и что-то шепнула. Мадж просиял и выпалил:

— Хур-хур, это отец настоятель, мэм!

Скрива снова поставила птичку в своем списке.

— Спасибо, правильный ответ. Мы все называем аббата отцом. Кстати, теперь подошла его очередь.

Мадж улыбнулся настоятелю:

— Хурр, а я, может, называю вовсе «аббат», а не вовсе «отец».

Монотон вздохнул и прошептал:

— Уже почти стемнело…

Берлап сжал его лапу:

— Не волнуйтесь, отец Монотон. Зайцы нас в обиду не дадут.

Снаружи совсем стемнело. Капитан Зерик напутствовал разведчиков:

— Осторожнее, чтобы вас не обнаружили.

Песцы выскользнули из-под укрытия деревьев.

Двигались они быстро и бесшумно, как тени, используя каждую кочку и ложбинку в качестве укрытия.

Терген пробормотал стоящему рядом с ним Крамшо:

— Ку-у-у-р, кр-радутся. Пар-ра. Др-ругие пр-рячутся.

— Разведка, значит. Сержант, возьмите Флакку, займитесь левым. Капитан Фортиндом, вам в помощь Картвил, идете на правого. Одного прошу взять живым. Курьером поработает. Выполняйте.

Граду и Фаргил остановились у южной дверцы, проверили ее прочность. Затем они разделились и пошли вдоль стен, осматривая их и выискивая изъяны. Одновременно разведчики подмечали, где можно сделать подкоп.

Капитан Деррон Фортиндом славился в Долгом Дозоре искусством владения саблей и богатым боевым опытом. Скинув плащ, он приказал Картвилу осторожно отпереть дверь и выскользнул за стену, пробормотав помощнику:

— Запираешь изнутри и отопрешь на мой голос.

— Но, капитан… — заикнулся было Картвил.

— Это приказ, — спокойно пояснил Фортиндом.

Картвил запер дверцу и поспешил вверх.

Потерявшая брата Керси скрипнула зубами.

— Встретить бы мне того, снаружи…

— Не спеши, подруга, — успокоил ее один из ветеранов. — Нет среди нечисти никого, кто смог бы скрестить саблю с капитаном Фортиндомом и остаться в живых.

Знаменитая сабля Деррона Фортиндома еще не покинула ножен. Капитан стоял у дерева, наблюдая за белым лисом Граду. Лишь когда вражеский разведчик прошел мимо него, Фортиндом сделал шаг от древесного ствола.

— Ай-яй, совсем один гуляешь. Не скучно?

Граду мгновенно развернулся. В одной лапе он сжимал саблю, в другой — короткий боевой топорик. Клыки разбойника обнажились в ухмылке.

— О-о-о, везуха-то! Такой здоровенный кролик, и весь мой. В прошлый раз, на берегу, пришлось делить на пятерых.

— В прошлый раз вас было сто против восьмерых, — напомнил капитан. — С-с-с-смерть!

Сверкнула сабля, топорик рухнул наземь, на него свалился труп песца. Капитан переступил через Граду, вытирая саблю о его белую шубу. Картвил с Керси уже неслись вниз, чтобы отпереть дверь. Они уставились на Фортиндома в немом восхищении.

— Вы, мисс, заприте дверь изнутри, Картвил со мной. Подстрахуем сержанта, чтобы второй от него не удрал, во.

Зайцы на западной стене скрытно следили за продвижением второго разведчика. Когда сержант расслышал шорох за створками главных ворот, он прошептал стоящим рядом зайцам:

— Ну, ребята, учение на скрытность, во. Значит, делаем так…

Песец Фаргил просунул саблю между створками и попытался сдвинуть засов. Но ворота вдруг распахнулись, и Фаргил увидел перед собой сержанта и десяток вооруженных зайцев. Песец молниеносно повернулся бежать, но капитан Фортиндом уже приставил саблю к его горлу:

— Шевельнись — и ты труп!

Сержант Таран отвел саблю капитана в сторону.

— А ну как шевельнется, во! Приказ командира — брать живьем. Не беспокойтесь, капитан, я разберусь.

Зайцы окружили песца и сержанта. Таран поднял лапы, демонстрируя, что он без оружия.

— Ну, поганый убийца, покажи, на что ты способен. С безоружными воевать тебе не впервой.

Саблю песец уже держал наготове. Второй лапой он выхватил кинжал и бросился на Тарана с двумя клинками. Заяц уклонился, вильнул и ударил противника в плечо. Кинжал, сверкнув, вылетел из лапы Фаргила. Песец вскрикнул от боли и замахнулся саблей, чтобы раскроить череп врага.

Ввухх! — мощный удар в живот почти сложил песца пополам. Сержант наступил на саблю Фаргила, прижав ее к земле. Он сгреб уши белого разбойника и вздернул его на задние лапы.

— Вставай, парнишка, во, покажи, на что ты способен.

Песец клацнул зубами, попытавшись откусить зайцу нос, но голова сержанта Тарана врезалась в морду Фаргила. Роняя зубы из разинутого рта, песец растянулся без сознания.

Таран откинул саблю побежденного, с сожалением глядя на обмякшее тело.

— Жаль, я только собрался его отмолотить хорошенько, как он того заслуживает, во…

Молодые зайцы восторженно загудели:

— Во, какой удар, во-во-во!

— У сержанта голова, что валун, во!

— Этот завтра завтрак от задницы не отличит…

Фортиндом пошевелил лежащего тупой стороной сабли.

— Мастерски сработано, сержант. Только вот лапы о них пачкать, во… Их бы из луков убивать, чтоб и саблю не марать. Ну, ребята, тащите добычу внутрь и запирайте ворота. Старшой еще пошепчется с этим поганцем.

Внизу, в Пещерном зале, Берлап откупорил бочонок шипучки и разлил ее по кружкам всем желающим. Сестра Скрива и Джем принесли свежую выпечку. Судьи соревнования единодушно решили, что победила дружба и призы раздаются всем присутствующим. Среди всеобщего веселья аббат Монотон по-прежнему с трудом скрывал озабоченность. Тут в подземный зал вошли сержант Таран и несколько молодых зайцев.

— Какие новости, сержант? — всполошился аббат.

— Не беспокойтесь, отец Монотон, — улыбнулся сержант. — Все в порядке, отдыхайте спокойно.

Аббат облегченно вздохнул:

— Слава Сезонам! Прошу вас с ребятами к столу. А десерт у нас будет загадочный. Уж наши малыши постараются. Сержант, вы любите загадки?

24

Капитан Зерик проснулся ясным, безоблачным утром; едва открыв глаза, жадно вонзил зубы в зеленое яблоко и поморщился. Он выплюнул кислятину и запустил надкушенным яблоком во Фриту. Разбуженная лисица уселась, протирая глаза.

— Ты чего?

Зерик кивнул в сторону аббатства:

— Полюбуйся на своих надежных парней. К ним на всех четырех ковылял Фаргил.

Привязанный к его спине Граду волочил по траве хвост и задние лапы. Фрита растолкала спавших рядом горностаев.

— Помогите им, быстро!

И вот уже оба песца втащены за деревья и освобождены от веревок. Перерезаны веревки. Мертвый Граду сразу же свалился наземь. Рядом лежал Фаргил. Полуживой. Глянув на его разбитую физиономию, Зерик покачал головой:

— Что с тобой случилось, говори!

— В… воды! — прохрипел Фаргил.

Зерик наградил его пинком.

— Сначала доклад.

Фаргил, еле шевеля распухшими губами, сообщил о том, что приключилось ночью. Когда он дошел до описания схватки с боксером, Зерик прервал его:

— Ты хочешь мне рассказать, что кролик без оружия, один-одинешенек, отделал тебя, вооруженного воина?

— Да, капитан. Они не кролики, зайцами они называются. Он мог бы меня убить, и убил бы, если б не их главный, которого они зовут Крамшо.

Фрита подошла к Варгилу и дала ему отпить из фляги.

— Что сказал тебе этот Крамшо?

Фаргил с трудом приподнялся и сел.

— Он сказал, что если мы здесь останемся, то все тут и помрем. Что его воины поклялись отомстить нашему повелителю Гуло и всем, кто пришел с ним. Капитан, он дает нам время до заката, чтобы уйти.

Зерик воинственно вскинул нос.

— Или?

Фаргил постарался как можно точнее вспомнить слова командира Крамшо.

— Или он встретит нас на равнине к западу и покажет нам кровь и уксус без пленных, во. А другой, тоже капитан, как и ты, добавил, что останемся мы или уйдем, зайцы все равно не успокоятся, пока мы не уставимся мертвыми глазами на Адские Врата, а кости наши, рассыпанные по земле, не выбелит солнце.

Окружающие их песцы и горностаи притихли, переваривая неприятные обещания. Избитый Фаргил и мертвый Граду — что может быть убедительнее? А ведь это были лучшие воины группы Зерика!

Чувствуя, что боевой дух его отряда упал, Зерик вытащил саблю и лизнул лезвие клинка.

— Ха! Угрозы ничего не значат для воинов великого Гуло. Мы пришли из страны льдов и снегов не для того, чтобы дрожать от хвастовства кроликов.

Фаргил поднялся и качнулся в сторону тропы.

— Не кролики они, капитан, они зайцы. Я видел их вблизи. Я понял, что эти слова не пустая угроза. Мы все погибнем! — крикнул Фаргил и, застонав, потрусил к тропе.

Зерик выхватил копье у стоявшего рядом горностая и вонзил его беглецу между лопаток. Легкая цель — Фаргил упал мордой вниз, даже не пикнув.

Зерик величественно подошел к трупу, наступил на его спину, выдернул копье и швырнул его владельцу. Сабля капитана одним взмахом охватила всех его мрачных подчиненных.

— Кто еще хочет бежать? Последуете за Фаргилом…

Гробовое молчание. Зерик указал саблей на стены Рэдволла.

— Когда прибудет лорд Гуло, мы уже будем там, внутри, наслаждаться мясом побежденных. Даю вам слово!

Подчиненные разбрелись по лесу в поисках пищи, а Фрита подошла к Зерику.

— Что, капитан, будешь завтра сражаться с зайцами?

— Идиотом меня считаешь? — фыркнул Зерик. — С чего это я должен выполнять приказы врага?

— Храбр ты, Зерик, но здравый смысл избегает твоей головы, — усмехнулась Фрита, лениво жуя травинку.

Зерик вырвал у нее стебель травы.

— То есть как?

Фрита сорвала новую травинку.

— Если бы я допрашивала Фаргила, я бы узнала, сколько народу он успел увидеть в аббатстве, кого именно. Что он заметил во время разведки, какие в крепости источники воды и пищи… А теперь Фаргил мертв, и некому ответить на эти вопросы.

Зерик беспомощно уставился на лисицу.

— Что ты предлагаешь?

— Ты командир, ты принимаешь решения.

— Чего ты хочешь? Говори.

Фрита выплюнула травинку.

— Первое — отомстить Гуло за Шрада. Второе — половину всего, что добудем.

Зерик усмехнулся:

— У тебя губа не дура, но я боюсь не тебя, а Гуло. Он скоро будет здесь, и что тогда станет с нами обоими?

Но лисица уже чувствовала Зерика игрушкой в своих лапах.

— Аббатство — ключ ко всему. Без хитрого плана никакой зверь эту крепость не одолеет. И будь нас вдесятеро больше, все равно не взять. Гуло могуч, но крепостную стену лбом не прошибешь. Я не собираюсь возвращаться в наши снега и льды. Не буду служить Гуло. Если мы засядем в этой крепости, нам никакой Гуло не страшен. У тебя есть народ, сила, у меня мой мозг. Давай объединим наши силы.

— У тебя план?

— У меня превосходный план, — кивнула Фрита. — Если мы его выполним, победа будет нашей.

— Я с тобой, — заверил Зерик.

Брат Грисом и командир Крамшо в кладовой деловито оценивали достоинства осенних сортов яблок. Их мирное занятие прервала Керси:

— Извините, сэр, ястреб доложил, что с юга из лесу вышли трое бандитов под флагом перемирия, во.

Крамшо аккуратно вытер губы платком в горошек.

— Что ж, красавица, следует поинтересоваться, с чем эти мерзавцы пришли.

Внизу у стены сержант Таран и еще трое зайцев с трудом сдерживали ястреба.

— Сэр, ястреб хотел открыть дверь и убить парламентеров. Пришлось переубеждать, во.

Командир провел тросточкой по клюву Тергена.

— Понимаю, друг, но не одобряю. Дурной тон! Любая гадость под флагом парламентера неприкосновенна, во.

Ястреб полез за командиром на стену.

— Ййа-кар-рр! Командирр Во-во, не р-разговор-р говор-рить, кр-рошить их, кр-рошить!

Крамшо протер монокль, сунул его в глаз и неодобрительно уставился на троицу под драным грязно-белым обрывком, насаженным на копье.

Зерик задрал голову и крикнул:

— Ты тот, кого называют командиром?

— К вашим услугам, — сухо ответил Крамшо. — С кем имею удовольствие беседовать?

Зерик вытащил саблю и хлопнул ею себя по груди.

— Я капитан войска великого Гуло. Мое имя Зерик.

— Неужели? — Крамшо, казалось, не поверил. — Тогда ты должен знать правила переговоров. Под флагом перемирия не размахивают оружием. Брось свою овощерезку, или я ухожу.

Песец скрипнул зубами, но воткнул саблю в траву.

— Гм, другое дело, во, во. Выкладывай, что там у тебя?

Зерик постарался придать голосу как можно больше свирепости.

— Завтра на заре мы перебьем вас и сожрем.

Это сообщение почему-то обрадовало бригадира.

Он улыбнулся.

— Вот и молодцы, во. Стало быть, наш вызов принят?

Фрита, стоявшая по другую сторону от горностая-знаменосца, тоже улыбнулась Крамшо.

— Ты уже стар. Придется тебя долго жарить, чтобы разжевать.

— Извините, мэм. Надеюсь, я на вкус не хуже, чем паренек, из которого вы сделали флаг.

Зерик скосился на кусок шкуры Фаргила, насаженный на копье и изображающий флаг перемирия.

— Он враг. Воины Гуло пожирают плоть врагов. На заре мы съедим тебя.

— Ладно, ладно, — отмахнулся командир. — Хватит болтать. Идите выспитесь перед смертью. Не опаздывайте, не люблю опоздавших.

Командир отскочил за зубец стены. Мимо свистнули три стрелы.

— Грязные твари, во! — ругался сержант Таран. — Осквернить флаг парламентера! Ох, лапы чешутся!

Крамшо направился вниз.

— Иного от них я и не ожидал. Бедные их матушки! Вырастить такую дрянь, во, во!

Бельчиха Армила и кротиха Альба вели стайку малышей на огород. Неуемный аппетит зайцев заставлял брата Грисома снова и снова требовать свежую зелень для салатов. Воздух вдруг вздрогнул от вопля зайцев:

— Еулалиа-а-а-а!

Юная Керси неслась навстречу, потрясая дротиком. Впервые после смерти брата она смеялась. Брат Демпл разогнул спину, как бы вырастая из-за кустов, и стряхнул землю с лап.

— На нас напали, мисс? — окликнул он Керси. — Малышей загонять домой?

Зайчиха подбросила и поймала дротик.

— Нет, сэр, завтра бой! Вперед, пощады не просим, пленных не берем! Еулалиа-а-а-а!

Сестра Армила ужаснулась:

— Как можно радоваться таким страшным вещам?

Альба покачала бархатистой головой:

— Хурр, сама удивляюсь, дорогая. Мы мирные создания, где уж нам в таких страстях разобраться.

Брат Демпл внимательно наблюдал, как зайцы прыгают от радости на крепостных стенах.

— Тайна сия велика, сестра. Да, мы мирные создания, но они бойцы, у которых война в крови. Они рождены для битвы.

Кротеныш Мадж, подражая сержанту Тарану, принял позу боксера.

— Хурр, сэрр, я великий воин!

— Конечно, Мадж, но подрасти тебе не мешает. А пока ты не вырос, зайцы нас защитят, спасибо им.

Армила задумалась.

— Конечно, брат Демпл. Но почему невозможно обойтись без войны?

Брат Демпл подхватил Маджа и посадил его на плечо.

— Потому что всегда есть добро и есть зло. И добрые звери должны защищать свои семьи и друзей от злых, которые стремятся все захватить и разрушить.

— Правда, сэрр, хур-хурр. — И Мадж одобрительно похлопал Демпла по затылку.

25

Еще затемно флотилия логоходов и плотов уткнулась в берег. С одной из лодок бесшумно выскользнули Рэкети Там МакБерл, Командор, Дуги, Фердимонд и Юфус. Землеройки удерживали лодки, пока не высадились все зайцы. Последним сошел на берег Лог-а-лог Тоги с двумя воинами.

— Разройка и Дваройка — лучшие мои разведчики, — объяснял Таму Тоги. — Они знают, где лагерь Гуло, отведут вас туда. Потом до сосновой рощи проводят, где черные крылья живут. Там уж вы знаете, что делать. После рощи попадете на пустошь с кустарником, да, там и холм к востоку. За холмом речка быстрая — вам туда. На речке я с лодками ждать буду. Ох, в соснах осторожнее, не то глазом моргнуть не успеете, как глаз и жизни лишитесь.

МакБерл пожал вождю лапу:

— Спасибо, Тоги. Капрал Задик, следуем в боевом порядке тесной группой. Отставших подбирать не сможем.

Дуги и Фердимонд шагали впереди, между ними пыхтел Юфус. Ему не нравились такие гонки по еще темному лесу.

— Ах, мои бедные лапки! Ох, придется вас выбросить после такого бега с препятствиями.

Фердимонд сжал его лапу, подтягивая вперед.

— Береги дыхание, переставляй лапы, во.

Дуги подхватил вторую лапу вора.

— Извини, что не можем понюхать цветочки на кочках, шевелись, сонная улитка!

МакБерл с разведчицами шел перед группой. Наконец одна из них притормозила и подняла лапу:

— Медленнее! И осторожнее! Лагерь рядом.

— Спасибо, подружка. Ты кто, Разройка или Дваройка?

Землеройка хмуро глянула на зайца, врезавшегося ей в спину.

— Я Разройка. Дваройка моя сестра.

Вилдери улыбнулся:

— Смешные имена, во.

— Ничего смешного. Семья у нас большая, потому и дети по номерам.

Юфус уже немного отдышался.

— А сколько всего детей, небось сотня?

Дваройка тоже нахмурилась.

— Нет, всего только двадцать шесть. Все, болтать хватит, нечисть рядом.

Уже забрезжила заря, когда к костру подбежал часовой. Прикрывая лапой распухшее ухо, он споткнулся, ступил в костер, подняв сноп искр, и завопил:

— Великий, просыпайся! Скорее!

Гуло вскочил, стряхивая искры с шерсти.

— Чего вопишь? Докладывай.

Горностай вытянул лапу.

— Там, повелитель! Там твой брат, клянусь! И с ним еще звери!

Гуло сгреб несчастного часового за горло:

— Аскор? Где?

— Кх… Гх… Хык! — хрипел и кашлял полузадушенный горностай.

Сообразив, что может задушить ценный источник сведений, Гуло разжал лапу. Часовой рухнул наземь, одной лапой по-прежнему придерживая ухо, а второй схватившись за горло.

— Повелитель, я стоял на посту и услышал шум сзади. Только успел повернуться, как большой зверь в плаще схватил меня и ударил головой о дерево. За его спиной стояли верзилы…

Гуло прекрасно понимал, что часового застали спящим.

— С чего ты взял, что это мой брат? Ты его ясно видел?

— Я его не разглядел, сэр, но ростом точно Аскор, и следы…

Гуло рванулся в направлении, указанном часовым. Перед ним на земле — свежие смазанные следы с глубокими царапинами, оставленными острыми когтями. Рык повелителя поднял на ноги все войско.

— Ко мне! Ничего, кроме оружия, не брать! Живей, Аскор не должен удрать! Живей! Живей!

Солнечные лучи рассеивали утренний туман, сквозь который неслись бойцы отряда МакБерла. Они вовсе не стремились удрать незаметно. Мяли траву, папоротниковые заросли, да еще и вопили во все горло:

— Аскор! Аскор! Аско-о-о-о-ор!

Командор снял с плеч Юфуса и содрал со ступней тростниковые «когти».

Юфус льстиво улыбнулся выдре:

— Такой могучий зверь мог бы и еще немного пронести слабое, нежное создание.

— Неплохая идея, — согласился Командор. — Согласен. Я несу тебя до полудня, а ты меня дальше, до заката.

— Шутник бревнохвостый, — буркнул Юфус. — Подумать только, а я-то считал его добрым другом!

Сзади доносились вопли погони. Дуги схватил лапу полевки.

— У МакБерла слишком скоростные идеи, — пожаловался горец. — Побежали, лентяй мелкий, не то ночевать тебе в желудках нечисти.

МакБерл пропустил всех своих бойцов вперед. Вели группу две разведчицы Гуосим, а Рэкети Там с капралом Задиком и Фердимондом двигались замыкающими. Капрал криво усмехнулся:

— Ох и рискуем же мы шкурами! Будем надеяться, что птички наши не улетели в гости к каким-нибудь дальним родственникам, во.

Но Там не слишком торопился. Опасаясь оторваться от преследователей, он даже замедлил шаг. Заметив это, Фердимонд сделал то же самое. Шум погони приближался. Там усмехнулся:

— Любой хороший план сопряжен с риском. Осторожнее, не споткнитесь о корни. Крутой склон!

К несчастью, Дуги и Юфус этого предупреждения командира не слышали. Дуги споткнулся о выступающий корень боярышника и вместе с Юфусом, лапу которого крепко сжимал, кувырком полетел по склону холма вбок. Оба пролетели сквозь кустарник и, счастливо избежав древесных стволов, рухнули в глубокую канаву, заполненную многолетними запасами слежавшихся листьев.

Отплевываясь и отфыркиваясь, Дуги высунул голову из вороха листвы.

— Что же ты, дуралей, не отцепился от меня, когда тебе вздумалось свалиться?

Увенчанный короной из гнилых листьев, Юфус тоже вынырнул на поверхность.

— Врун кустохвостый! Это ты вздумал свалиться, а я пытался тебя спасти. Вот какова твоя благодарность! Ш-ш-ш!

Юфус дернул Дуги обратно в укрытие. Мимо них, вопя и улюлюкая, неслась свора росомахи Гуло. Выждав, пока все стихнет, оба снова высунули головы. Дуги выплюнул несколько листочков.

— Похоже, мы больше в плане Мака не числимся.

— Зато не надо больше мчаться, как ужаленным.

Дуги встал, но тут же снова рухнул, охнув от боли.

— Ух, я лапу сломал!

Юфус помог белке выбраться из канавы и осмотрел ступню.

— Ну, положим, не лапу, а всего лишь коготь. Сейчас починим, из-за чего шум! А лапа в порядке. Легкое растяжение.

Утешить горца оказалось не так легко. Он горько жаловался на судьбу:

— Бой упущен, мы потерялись, лапа скребется, как стадо крыс.

Юфус смазал ступню Дуги грязью, обмотал листьями щавеля и перевязал побегами плюща.

— Что ты городишь? Чтобы Юфус Легкая Лапа потерялся в лесу! А в бою какой бы от тебя был прок с поврежденной лапой? Найдем занятие не хуже боя.

— Какое?

— Нечисть-то вся из лагеря улетучилась. Так что мы сможем его посетить с пользой для себя.

— Ограбить лагерь нечисти? Неплохая идея. Хитер ты, Юфус.

— Еще бы! Обворовать вора — что может быть интереснее! Дай-ка мне твою большую перочистку, я тебе костыль срежу.

Дуги протянул лесному вору свой палаш.

— Имей в виду, я хочу получить его обратно.

Юфус изобразил на физиономии оскорбленную невинность.

— Глупости говоришь, Толстяк Дуги. От такого друга, как я, нельзя ожидать никаких пакостей.

— Единственный мой верный друг — Рэкети Там МакБерл. Надеюсь, его план осуществится полностью.

Просветы между деревьями увеличились, под ногами зашуршал песок.

— Вон, впереди уже сосны виднеются, — указала сквозь редеющие деревья Разройка.

За последними лиственными деревьями и вересковой поляной земля вновь выгибалась бугром, на котором росли уже сосны. В воздухе над соснами — никаких птиц. Там поделился наблюдением с проводниками.

— Эти негодяи все там, сэр, — заверила его Дваройка. — Вы их еще увидите.

— Увидим или не увидим, а шевелиться надо, не то сейчас увидимся с нечистью, — заметил капрал Задик. — Что дальше, сэр?

Там вытащил меч Мартина.

— Изобразим ежика. Держимся плотной группой; копья, сабли, мечи вверх. Поляну пересекаем медленно, чтобы погоня нас увидела и поторопилась. Как только войдем в сосны, мчимся быстрее, чем нечисть. Держаться вместе. Землеройки-разведчицы обойдут сосны стороной и выйдут к лодкам Лог-а-лога, сообщат о нашем приближении.

Капрал Задик схватился за эфес сабли и скомандовал:

— Отряд, клинки, копья и дротики на товсь! Тесной группой бегом…

Рев толпы песцов и горностаев заставлял молодых зайцев нервно оглядываться. За деревьями замелькали белые пятна — шкуры преследователей. Фердимонд почувствовал облегчение услышав наконец команду капрала:

— …марш!

26

Тяжело далась Гуло эта погоня. Тяжко дыша, он отстал от стаи.

Стройный, гибкий горностай примчался и доложил:

— Повелитель, они уже видны.

Гуло смахнул лапой с губ вспенившуюся слюну.

— Догнать!.. Брата видел?

Горностай отодвинулся в сторону, подальше от страшных когтей.

— Трудно сказать, деревья мешают, звери мельтешат. Должно быть, там он. Мы их, похоже, загнали, они еле ползут.

Дикая ярость подбросила гору мышц, называемую Гуло.

— Бей их! Бе-е-е-е-ей!

Песцы и горностаи понеслись за своим господином, размахивая ятаганами, секирами, алебардами, копьями. Белое войско вырвалось на вересковую поляну, вопя:

— Гуло! Гуло! Бей-бей-бей!

От громогласных воплей нечисти пришли в движение кроны сосен. Темные тени замелькали между колючими ветвями. Сзади накатывала волна погони.

На физиономии МакБерла появилась жуткая улыбка. Он сосредоточился и напрягся.

— Смотрим вперед, не оглядываемся, шаг не ускоряем, ровно идем, шагаем, шагаем… Внимание…

Фердимонд почувствовал, как шерсть на загривке встала дыбом от крика МакБерла.

— Оружие вверх! Бегом! Хэвэй бро-о-о-о-о-о-о-о!

Строй отряда ощетинился остриями копий, сабель, дротиков. Зайцы понеслись между соснами.

— Еулалиа-а-а-а-а-а-а-а!

Воздух сгустился и потемнел от множества черных крыльев. Грачи и вороны рухнули на строй нарушителей. Закипела бешеная битва. Сталь оружия против клювов, крыльев и когтей. Там принял на меч налетевшего на него крупного грача, проткнул другого кинжалом. Вопя в боевом раже, зайцы кололи и рубили. Рядом с Тамом оступилась молодая зайчиха с разорванным ухом. Он подхватил падающую за одежду, сунул ей в лапу свой дирк.

— Держись, не отставай! Прорвемся! Хэвэ-э-э-э-э-эй!

Все ближе и ближе край сосновой рощи. Зайцы несутся, взметая лапами сухую опавшую хвою. Сверкает оружие, черные птицы молотят клювами и когтями, рвут шерсть, лапы, глаза, даже сталь оружия.

И наконец наступило затишье, послышались вздохи облегчения, всхлипывания, радостные крики, смех, кое-кто еще издает боевые вопли.

Капрал Задик проверяет наличие и состояние личного состава.

— Подтянуться! Внимание назад, ранами займемся позже.

Несколько ворон устремились вдогонку, но тут же развернулись и устремились обратно в чащу, на шум новой схватки. Разогретые краткой стычкой с зайцами, птицы ринулись на войско Гуло.

Фердимонд подошел к Таму, чистящему клинок пучком травы.

— Мак, Дуги с Юфусом пропали. Что делать?

— Ничего не сделаешь, если они исчезли в соснах. Но мне в это не верится. Так или иначе, задерживаться мы все равно не можем.

— Ясно. К реке и в лодки, по плану. Троих зайцев потеряли, раненых тоже хватает. Кстати, Дуги с Юфусом были с тобой, когда мы в сосны вошли?

— Нет. И рядом с тобой их не было, так я понял. Вилдери, не видел Дуги с Юфусом?

— Нет, сзади их тоже не было. Значит, в рощу они не входили. И то Слава Сезонам. Значит, есть шанс увидеть их снова.

— Эти два разбойника не пропадут, я уверен, — бодро заявил Там, поворачиваясь к молодой зайчихе с разорванным ухом, с поклоном протягивающей ему кинжал.

В соснах, судя по доносившимся оттуда воплям, творилось нечто невообразимое. Отряд МакБерла быстрым шагом продолжил путь к большому холму, за которым ожидалась река. Оторвавшись от птиц и от преследовавшей их нечисти, бойцы почувствовали себя свободнее. Воодушевленные успехом молодые зайцы оживленно болтали, на ходу обмениваясь впечатлениями, не забывая упомянуть о своих подвигах.

А Рэкети Там снисходительно улыбался и с грустью думал о том, как некоторые из этих бахвалов однажды ночью заплачут, вспоминая погибших товарищей, как было с ним самим, Рэкети Тамом.

На вершине холма уже поджидали Разройка и Дваройка.

— Рады видеть вас снова!

— Все идет по плану?

Там оглянулся на оставленные позади сосны.

— Похоже, что так. Гуло еще из сосен не вылез. Хотя такое чудовище никакие птицы не одолеют.

— А жаль, — откликнулась одна из разведчиц. — Но мы за ними проследим, а вас внизу поджидает Лог-а-лог Тоги с логоходами. И с поварами.

Там покосился на Фердимонда:

— Как вы относитесь к последнему сообщению, мистер де Мэйн?

— Очень, очень мило со стороны землероев, во! Бой с утра и пир к вечеру — чем не жизнь! — И Фердимонд заспешил вниз.

Там повернулся к капралу:

— Видал? Он уже и про бой забыл, как только еду помянули.

Капрал устремился за Ферди.

— Дак нормальное дело, во. Парень молодой, к тому ж заяц. Стало быть, аппетит всегда при нем.

Повара Гуосим колдовали над жаркой костровой ямой на самом берегу реки. Навстречу отряду поднялся Тоги. Он степенно подошел к Таму:

— Сердечно рад видеть вас снова, друзья! Все идет по плану? Все целы?

Там обменялся с Тоги крепким лапопожатием.

— Гуло все еще развлекается с птичками, посмотрим, чем это закончится. У нас полдюжины раненых, трое убитых. Не ожидал я, что в соснах так много птиц. Дуги и Юфус куда-то делись, но с ними, надеюсь, ничего не случится. А как у вас дела?

Тоги указал на костер.

— Неплохо, неплохо. Заметили косяк форели. Так что печеная форелька скоро поспеет. За нечистью наблюдаем. Ранеными сейчас лекари займутся. А пока приглашаю перекусить. И обсудить кое-что надо.

Под навесом флагманского логохода Там, Задик и Ферди поглощали засахаренные фрукты, запивая их шиповниковым чаем. Первая за день возможность расслабиться, спокойно отдохнуть в лучах заходящего солнца.

Покой, впрочем, нарушали вопли молодых зайцев, с дикими жестами и прыжками расписывающих свои подвиги поварам и многочисленным желающим послушать «охотничьи рассказы».

— Эй, во, ребята! — крикнул им капрал. — Убавьте громкость до простого звериного рыка. — Он повернулся к Лог-а-логу. — Теперь мы хоть что-то услышать сможем.

Тоги задумчиво рылся в бороде.

— Вот ведь какая штука получается… Сколько было нечисти у Гуло?

— Сотня, — не задумываясь, ответил Там. — Около сотни.

— Вот-вот. А Разройка и Дваройка насчитали прошлым вечером не больше полусотни.

— Дак… Половина, во, ровно! — удивился Ферди.

— Ты понял, что это значит, Там? — прикусил губу капрал.

— Это значит, что половина пошла на Рэдволл, — нахмурился Там. — И нам надо спешить туда.

Лог-а-лог Тоги предостерегающе поднял лапу.

— Поверьте моему жизненному опыту, бросать начатое дело без крайней необходимости не стоит. Давайте обдумаем вместе. У меня есть кое-какие предложения.

— Мы уважаем твой опыт, Тоги. Слушаем тебя внимательно, друг.

И вождь Гуосим объяснил свой план:

— Коль вы через вороньи сосны прошли, пройдет и Гуло. Сколько он там народу положит, другой вопрос. Но от вас он не отстанет. Сперва вы хотели отвлечь Гуло от Рэдволла. Но этот план теперь надо менять. Держаться реки! Как только Гуло выйдет из сосен и возьмет след, мы отчалим от берега. В последний момент. И след ему оставим ясный, а вас доставим к Рэдволлу водой, как можно ближе. Я пошлю гонцов к друзьям. У нас их не так уж мало, помогут.

— Спасибо, Тоги, отличный план. Что скажешь, Задик?

— Капитально, во! И что первым делом?

Там допил чай и поднялся.

— Отдыхать и шумно веселиться. Очень шумно. Костерчик раздуем до небес, чтоб издали видно было. Форель с приправками запечем и обязательно споем песню. Самую громкую.

— Точно, — подтвердил Тоги. — Чтоб Гуло нас не потерял.

Гуло вырвался из сосновой рощи чуть южнее того места, где раньше вышли зайцы. Солнце как раз собралось нырнуть за горизонт. Отряд росомахи понес тяжелые потери, главным образом, из-за неуемной жажды крови, владевшей Гуло. Вместо того чтобы поскорее миновать опасное место, он самозабвенно и с наслаждением рвал в клочья нападавших птиц, не заботясь о судьбе подчиненных и о ранах, наносимых ему самому острыми клювами и когтями. Ковер сухих игл вокруг него закрывали птичьи трупы.

Сам того не желая, Гуло оказал землеройкам Гуосим неоценимую услугу. Отныне стаи хищных птиц оставались немногочисленными, а потому не опасными для землероек. Кроме жажды убийства и борьбы, Гуло занимала лишь одна мысль: Бродячий Камень. Все остальное так или иначе связано с этой задачей: найти брата и убить, сожрать его и всех сопровождающих Аскора зверей…

Уцелевшая нечисть развела костер на склоне холма. Усевшись вокруг огня, они зализывали раны и жарили тела убитых врагов. Гуло внимательно осмотрел своих потрепанных подданных, оценивая их боевой дух. Да, настрой войска явно оставлял желать лучшего. Это, впрочем, не столь важно. Главное — настрой вождя, его желание и его воля.

Умирающий от тяжкой раны горностай поскуливал и постанывал, отодвинув недоеденную птицу. Вождя он не видел, тихо жаловался товарищам:

— Глаз потерял, выклевали. А живот порвали так, что пища вываливается. О-о-о, отдохнуть бы мне…

Гуло пригнулся к страдальцу. Неожиданно мягко и тихо он пророкотал:

— Ты тяжко ранен, друг. Хотел бы ты заснуть?

Горностай вздохнул, польщенный вниманием вождя, его заботой.

— Да, господин.

Мощный удар переломил хребет горностая. Отшвырнув убитого, Гуло поднялся во весь рост. Глаза его свирепо сверкали, отражая пламя костра.

— Кто еще заснуть хочет?

Звери замерли, избегая смотреть на своего господина. Гуло выхватил из огня обугленную ворону, разорвал ее и сожрал в мгновение ока. После этого опустился перед огнем и проворчал:

— Двое пойдут в разведку, найдут моего братца и его команду. Остальные отдыхают и жуют. Жрите своих врагов, наполняйтесь их пламенем, укрепляйте хребты!

Вскочили чуть ли не все. Уж лучше идти в разведку, прогуляться на воле, подальше от тяжкой лапы росомахи. Гуло вытянул вперед лапу с зажатой в ней вороньей ногой.

— Ты и ты, — ткнул он в двоих когтистой птичьей конечностью. — Остальные здесь. Боевую песню! Проявите готовность служить великому Гуло.

Без промедления зверье образовало вокруг костра кольцо. Все затопали, взмахнули клинками и грянули боевую песню воинов страны льдов.

Из гнезда на сосновой ветке за ними наблюдала раненая ворона, ожидая возвращения друга, которому не суждено было больше вернуться. Она подняла голову и печально каркнула в безмолвное небо.

Вернулись разведчики, песец и горностай.

— Повелитель, — доложил песец, — они расположились у широкой реки, за тем лесистым холмом к востоку. У них лодки, много лодок.

— Аскор где? Видели Аскора?

Голос разведчика дрогнул, но он не стал врать:

— Нет, повелитель, не видели мы его. Одна древесная мышь, один тюленевый зверь, длинные кролики и мелкие мыши-лодочники. Больше никого.

Гуло поднялся и затряс косматой головой.

— Я знаю, Аскор тоже там. Подъем, вперед, к реке! Живее, живее!

27

Даже самый зоркий глаз не различил бы в предрассветной мгле на стене аббатства командира Крамшо, капитана Фортиндома, сержанта Тарана, аббата и Берлапа. Командир протер монокль и снова приложил его к глазу. Поглядывая в поле, Крамшо пробормотал:

— Не удивлюсь, если эти мерзавцы не появятся, во, во. Как, сержант?

— Дак пока не видно, во, сэр. — Он прищурился, всматриваясь в даль.

Вприпрыжку приблизился Терген, дожевывая овсяный пряник.

— Хар-ракк! Тер-рген видит, видит! Нечисть, нечисть!

— Где, друг?

— Ка-харр! Два пр-ролета стр-релы к север-ру, командирр Во-во! Гор-рит, гор-рит!

Берлап обратил внимание на слабое свечение на северо-западе.

— Да, и вправду, они вокруг костра сидят в плащах. Значит, драться собираются, сэр. Значит, у нас сегодня битва будет.

Крамшо покосился на молодого ежа.

— «У нас»… Вы что, в поле собираетесь?

Берлап приподнял топорик и бочарный молот.

— А как же! Раз я живу в Рэдволле, значит, должен его защищать.

Деррон Фортиндом одобрительно посмотрел на Берлапа:

— Отлично сказано, друг. Жаль, командир, вы не сможете сегодня вести нас. Но я запишу парочку нечистых на ваш счет.

Монокль вывалился из глаза удивленного Крамшо.

— Что вы несете, капитан? Кто вам сказал, что я не выйду в поле?

Аббат Монотон собрал всю свою смелость и тронул командира за лапу.

— Э-э, извините, друг, я отважусь это сказать. Вы не можете драться с лапой на перевязи и поврежденным плечом.

— Ерунда, аббат! Мой долг вести бойцов, во, во…

Терген попытался взмахнуть перевязанным крылом:

— Ак-ка-а-а! Во-во, ты как Тер-рген, р-ранен, р-ранен. Мы здесь, здесь.

Крамшо взмахнул тросточкой, как будто хотел побить всех стоящих с ним.

— Никогда! Я здесь командир, я приказываю. Если я сказал, что буду в поле, значит, так и будет, во!

Таран попытался его утихомирить:

— Извините, сэр, но аббат прав. Вы не в состоянии драться, это факт, во…

Крамшо резко повернулся к сержанту:

— Нет, сержант, не извиню. И прекратите пустую болтовню, не то получите взыскание.

Сержант Таран потупился и пожал плечами.

— Это ваше последнее слово, сэр?

— Последнее! Немыслимо! Неслыханно…

Больше он ничего сказать не успел. Сержант Таран выбросил вперед лапу, и командир рухнул без сознания. Таран не дал ему упасть, поймав на лету.

— Мистер Фортиндом, сэр, снизу, прошу вас, поддержите… Отец Монотон, где положим командира, местечко поспокойнее и поудобнее…

Берлап перехватил командира, освободив сержанта от ноши.

— Устроим его в сторожке, там широкая, удобная кровать, мягкая.

Капитан Фортиндом Деррон не теряя времени, при полном параде появился перед строем зайцев:

— Внимание, ребята! В бой вас веду я, мой помощник сержант Таран. Оружие проверить. Через сабли не спотыкаться, дротиками друг друга не тыкать, только противника. Пращники, мешки полные. Лучники, тетива не разлохмачена и колчаны полны стрел. Вопросы есть?

Фликка пропищала:

— Командир болен, сэр?

Капитан с ответом не медлил:

— Командир не болен, но ранен, во, как вы знаете. Ночь провел бессонную, теперь нуждается в отдыхе, не будем его беспокоить.

Фликка кокетливо повела длинными ресницами.

— Я тоже провела ужасную ночь, сэр. Эта Флакка все время храпит, как ведро лягушек, во. Можно, я тоже немного отдохну?

Капитан Фортиндом иногда терялся в присутствии молодых, симпатичных зайчих, потому замялся, не зная, что сказать. Сержант Таран был, однако, нечувствителен к шалостям и капризам. Он ущипнул Фликку за ухо.

— После боя выспишься, краса ненаглядная. Пронзишь десяток нечистых пиками своих острых ресниц — и отдыхай. Смирр-на-а!

Солнце быстро ползло вверх и уже начало пригревать спины. Зайцы выступили в поле и зашагали двумя шеренгами. Берлап задержался на тропе. Он обернулся и помахал отцу Монотону:

— Проследите за воротами, отец Монотон! И держите всех внутри, пусть не бегают по стенам.

Аббат улыбнулся своему воспитаннику:

— Будет сделано, брат Берлап. Береги себя, сынок! Слушай, что офицеры велят, не самовольничай!

Молодой еж взмахнул молотом и устремился за строем зайцев. Аббат следил за ним со смешанными чувствами. Он гордился Берлапом, и тем больнее было знать, что впереди схватка с врагом. Старый еж смахнул слезу.

— Будь у меня сын, он не мог бы быть мне дороже Берлапа.

Фортиндом развернул зайцев в боевой порядок. Обе стороны стояли лицом к лицу, чуть дальше прицельного полета стрелы.

Сержант покосился на врага.

— Около сорока против нас. Остальные у костра в резерве, во. Может, охват применить, сэр? — обратился он к капитану.

— Мм… Пожалуй, нет, сержант. Когда концы клещей сомкнутся, их резерв ударит по нашему центру, во. Пойдем прямо на них, но не лобовой атакой, а с остановками для лучников и пращников.

Тарану идея понравилась.

— И пусть они атакуют нас, во, если кишка не тонка. А всех атакующих Дозорный Отряд всегда бил.

Фортиндом ловко срезал саблей головку лютика, подкинул его, поймал и воткнул в петлицу.

— Пускайте зайцев в пяти шагах за мной, сержант. Начинаем бой, во.

Капитан отошел вперед и остановился. Он поднес саблю к губам и поцеловал клинок.

— Неплохое утро, чтобы крошить гнусных мясоедов, во.

Зайцы затаили дыхание, когда со стороны нечисти в капитана полетели стрелы. Но Фортиндом, обладавший отличным глазомером, даже не шелохнулся. Стрелы попадали в нескольких шагах от капитана, он крикнул:

— Длинные луки — залп, пращи — товсь!

Дальнобойные луки Дозорного Отряда выпустили стрелы, вражеские лучники заспешили назад, но четыре стрелы нашли свои цели.

Зайцы-пращники выбежали вперед, во врага полетел град камней. С обеих сторон загремел боевой клич:

— Еулалиа-а-а-а-а! Кровь и уксус!

Стрелки Гуло перегруппировались и выпустили стрелы. Упали два зайца.

— Гуло! Гуло! Бей-бей-бе-е-е-ей!

Медленно выдвинулись вперед вражеские пращники. Зайцы-лучники стреляли на ходу, пращники сближались с врагом, за ними двигалась основная масса копейщиков и мечников.

Шагающий впереди Фортиндом вытянул саблю в сторону врага и закричал:

— Вперед! Атака-а-а!

Берлап вдруг заметил, что несется на врага вместе с зайцами. Размахивая топором и молотом, он воинственно вопил, как и бегущие рядом зайцы. Переполненный неведомым ранее азартом, еж почти не отставал от быстроногих зайцев.

Но столкновения не последовало. Нечисть вдруг разделилась на две группы, вильнувшие в стороны. Берлап поравнялся с капитаном, стремясь к группе резерва нечисти, все еще гревшейся у костра. Два горностая вскочили, один из них сразу рухнул; голова его, срубленная саблей капитана, закувыркалась в сторону. Другой хотел пуститься наутек, но на его череп с хрустом опустился тяжелый молот ежа. Сабля капитана опустилась на фигуру, сидящую перед костром… Капитан крякнул и пнул соседнюю куклу. Чучело!

— Надули! — заорал взбешенный капитан Фортиндом. — Только двое настоящих, остальные все чучела! Кровь и кости! Бей их, ребята! Пленных не берем! — Вздымая пыль, разъяренный Фортиндом понесся по полю в поисках новых жертв.

Берлап опустился наземь возле убитого горностая. Сначала он сидел неподвижно, глядя на убитого. Потом начал потихоньку раскачиваться, из глаз потекли слезы. Забрезжило понимание случившегося. Он всхлипнул.

— Извини. Я не хотел тебя убивать. Я мирный хранитель погребов аббатства. Пожалуйста, прости меня. Я раньше так не делал. Я не воин.

Но глаза мертвого горностая глядели в синюю высь, он не внимал мольбам своего убийцы. Топор и молот выпали из лап Берлапа. Еж медленно поднялся и побрел к воротам аббатства, поливая слезами траву и мелкие цветочки.

А в это время два абордажных крюка сухо щелкнули по восточной стене и зацепились за зубцы. Восемь песцов вскарабкались по веревочной лестнице. Первой на стену ступила Фрита. Она помогла взобраться следующим за нею, напоминая их задания:

— Роджел, Фарн, откройте дверь в стене. Помните, что надо делать?

Роджел вытащил саблю.

— Продержаться до подхода капитана Зерика. Запираемся в крепости и оставляем длинных кроликов в поле.

Окинув взглядом пустынный двор, Фрита взвизгнула от удовольствия:

— Ну, кто еще мог придумать такой блестящий план? Гляньте, это же рай земной!

Фарн вложил стрелу в лук.

— Мирное местечко. Все попрятались.

Высокий песец окинул взглядом здание аббатства.

— Ох, там и мяса внутри!..

Фрита погрозила ему саблей:

— До прибытия Зерика никакого мяса! Они нам понадобятся. Расскажут, где спрятаны сокровища. — Она лизнула лезвие сабли. — Заговорят как миленькие. Заставим. Пошли!

В спальнях верхнего этажа рэдволльцы толпились у западных окон, наблюдая за ходом сражения.

Бруки козырьком поднесла лапу к глазам.

— Далеко. Ничего не вижу, жалость какая.

Ястреб вскочил на подоконник.

— Ха-арр! Бегут, как тар-раканы. Наши пр-реследуют. Вр-раг удир-рает, скр-рывается.

Кротоначальник возбужденно царапнул подоконник когтем.

— Хурр, трусы. Вот зададут им зайцы перцу…

Сестра Армила, поняв, что нечисть побеждена, обратила внимание на малышей:

— Мимзи, ну-ка вон с подоконника. Свалиться хочешь? Терген, не опирайся на больное крыло. Мадж, не высовывайся.

Аббат придержал Маджа, но кротеныш вцепился в подоконник всеми когтями.

— Хурр, сэрр батюшка аббат, пусти, там лисички беленькие, интересно ведь.

Крепко обхватив Маджа, аббат перегнулся через подоконник.

— Ах ты, маленький врунишка, где ты лисичек увид-д-д… — Он сам увидел Фриту и ее команду, осматривающих фасад аббатства.

Монотон быстро спрятался.

— Терген, слезь с подоконника. Джем, Уолт, закройте ставни! Тихо все! Молчок!

Сестра Скрива удивленно уставилась в искаженное ужасом лицо аббата.

— В чем дело?

Отец Монотон ткнул лапой в окно. Голос его дрожал.

— Белые лисы в аббатстве! Как они сюда попали?

— Я их не приглашала, ха-ха-ха!

— Бруки, не до смеха!

— Извините, — робко пискнула Бруки.

— Что делать будем? — спросил брат Гордил.

Аббат присел на кровать. Он выглядел усталым и постаревшим.

— Э-э… дайте подумать.

Молодая выдра схватила два багра, один сунула Армиле.

— Пошли вниз, Армила. Остальные — ищите, чем вооружиться. Все, похожее на оружие. И спускайтесь за нами.

Фрита стукнула в дверь рукоятью сабли. Высокий песец припал к дверной щели и закричал:

— Открывайте, мы вас увидели. Откройте, не то хуже будет!

В ответ — тишина.

Фрита повернулась к двум другим песцам:

— Залезьте-ка к окнам да загляните в них. Вон в то большое цветное окошко.

Один песец влез на плечи другого и дотянулся до выступа. Подтянувшись, он вскарабкался к окну.

Армила и Бруки пересекали Большой зал, когда за витражным стеклом послышались скрип и шорох. Сквозь янтарно-желтое стекло на них уставилась морда песца. Бруки опустила лапу с багром и шепнула подруге:

— На меня не смотри, иди и спроси, что ему надо. Иди!

Армила подошла к окну и послушно спросила:

— Чего тебе надо?

Она повторила вопрос громче. Белый лис закивал, потом указал на свой рот и на Армилу. Она улыбнулась и озвучила ответ:

— Ты хочешь меня съесть?

Улыбаясь во всю пасть, песец снова закивал. Бруки, пригнувшись как можно ниже, подбежала к окну и вскочила на скамью. Лис все еще кивал и ухмылялся, когда выдра выпрямилась и, размахнувшись, сквозь звонко звякнувшее и рассыпавшееся стекло всадила багор в широко разинутую пасть.

— На, жри!

Морда исчезла.

Фрита подхватила упавшего.

— Что случилось? Кто тебя так? Говори, идиот!

Говорить раненый не мог. Рот пузырился кровавой пеной, из него раздавалось лишь неясное сипение. Кровь из его пасти брызнула в морду Фриты. Она отпихнула бесполезную голову и повернулась ко второму песцу:

— Почему ты с ним не влез, дубина?

— Да там и места для двоих нету, — запротестовал тот. — Я его держал, пока он не свали — Ыхх!

Фрита уклонилась, и два багра ударили в ее собеседника, свалив его на месте.

— Сделайте что-нибудь! Стреляйте в окна! — крикнула она.

— Еулалиа-а-а-а-а!

Песцы обернулись и увидели, как выскочивший из сторожки командир Крамшо несется на них, вооруженный лишь тросточкой. Трое песцов вскинули луки. Одна стрела пронеслась мимо, две попали в грудь атакующего. Но он, казалось, не заметил новых ран. Взмахнув стеком, как саблей, он зарычал:

— Кр-ровь и уксус! Еулалиа-а-а-а!

От удара командира Фрита шмякнулась спиной о стену аббатства. Она с размаху опустила саблю на голову зайца, но и это на него не подействовало. Крамшо схватил саблю. Из взрезанных лап хлынула кровь, но последним отчаянным усилием, не обращая внимания на боль, командир повернул клинок, приставил его к горлу лисицы и навалился на него всем весом. Они упали вместе, сцепившись мертвой хваткой. На физиономии Фриты застыло изумление, горло булькнуло.

Командир подтянулся к уху лисицы и выдохнул последние слова:

— Вперед, ребята… во… Еулали…

28

Дверь аббатства распахнулась. Наружу вывалила толпа рэдволльцев, вооруженных баграми, палками, кухонными ножами, садовыми ножницами, вилами. Песцы бросились наутек. Мыши, кроты, белки и ежи выглядели вовсе не мирными зверьками, и было их несчетное множество.

— Рэдво-о-о-олллл!

Аббат с толпой ребятишек понесся к колокольне. Бумм! Бомм! Банг! Оба колокола аббатства ударили враз, нескладно, но во всю мощь. Понеслась весть над равниной. Армила и Бруки бежали к главным воротам. Отворив их, они разделились: Бруки выбежала на тропу, размахивая привязанной к шесту простыней, а Армила осталась на страже в воротах.

Разделившийся на две части отряд зайцев преследовал обе группы противника. Капитан Фортиндом услышал удары колоколов, находясь почти на тропе, севернее аббатства. И тут же заметил Бруки, размахивающую белым флагом. Возглавляющий южный отряд сержант Таран тоже обратил внимание на сигнал тревоги. Оба командира тотчас прекратили преследование и поспешили к главным воротам. С первых слов стало все понятно, и зайцы хлынули во двор аббатства. Фортиндом и Таран почти сразу же столкнулись с сестрой Скривой и Кротоначальником, возвращавшимися от пруда.

Не пряча саблю в ножны, капитан деловито осведомился, сколько нечисти в аббатстве.

— Хурр, сэр-р, — наморщил нос крот. — Нет у нас больше нечисти. Как раз последнего утопили, прости Сезоны душу грешную. Большой был лис, белый.

Сестра Скрива взмахнула садовыми граблями.

— Но плавать не умел. Гадость какая. Надо будет его из пруда вытащить.

Сержант поклонился мыши-архивариусу:

— Мэм, прошу вас осторожнее с граблями, во. Мы ведь не противник.

Скрива положила грабли на плечо, как алебарду.

— Смотрите, молодой Берлап. Что-то с ним стряслось. Пойду, может, смогу помочь. Браффи, скажите отцу Монотону и этим сорванцам, чтобы перестали с колоколами баловаться. Уже в ушах гудит от их звона.

Сестра Скрива повернулась к восточной стене, и Фортиндом нырнул, уклоняясь от ее граблей.

— Джем Туда-Сюда сказал, что лисы пробрались через дверцу. Чушь какая! Они влезли на стену по веревочной лестнице.

Офицеры направились к восточной стене.

Джем и Уолт охраняли восточную дверцу. Джем указал на труп песца, валявшийся в кустах.

— Их двое здесь было. Один удрать успел, а этого мы с Уолтом успокоили. Оба белых стояли здесь, никуда не бегали, как будто дверь караулили. С чего бы это?

Капитану и сержанту сразу стало понятно, «с чего». Они переглянулись.

— Во, вот с чего они вдруг припустили наутек, — возмущенно дернул ухом Фортиндом.

— Хитро придумали! — признал сержант. — Влезли бы это они в аббатство и заперли нас снаружи, во.

Фортиндом сразу принялся снимать засовы.

— Повезло нам, сержант, во. Давайте воспользуемся везением. Собирайте наш народ, сидите под крышей тихо, не высовывайтесь. Другие ворота на засовы и под охрану. Ребят прячем в кустах, я здесь рядом затаюсь… Уж мы их встретим!

К востоку от Рэдволла в лесу встретились оба поредевших отряда капитана Зерика. Зерик все же не сомневался в удачном исходе задуманной операции. Направляясь к аббатству, он заметил Роджела, который вел себя странно, как будто стараясь затеряться в толпе.

— Роджел, ты вроде должен находиться в аббатстве.

— Я был там, капитан. Пришлось спасаться.

— То есть как?

— Мы туда пробрались. Фрита поставила меня с Фарном охранять дверь до вашего подхода. Остальные ушли внутрь. Вдруг забухали колокола, набежала толпа с метлами и поварешками, начали нас дубасить… Они б меня точно убили!

— А где Фрита и остальные?

— Откуда мне знать, капитан.

Зерик развел лапами и повернулся к остальным.

— Ни одного зайца. И этот герой сделал лапы оттуда. Ты что, боялся, что тебя подметут? — заорал капитан на перепугавшегося Роджела.

По толпе песцов и горностаев прогулялся сдавленный смешок. Зерик схватил Роджела за ухо, как нашкодившего малыша, и пригнул его чуть не до земли.

— Мы сейчас пойдем к этой двери, которую ты так браво охранял, и если она открыта, покажем тебе, что надо делать с поварешками. Если же она окажется запертой, я тебе покажу, как снять с труса шкуру и поджарить его живьем. Марш!

Сержант с заячьим войском скрючился за рододендронами, отделявшими огород брата Демпла от лужаек. Вдруг кто-то всхлипнул. Сержант недовольно оглянулся.

— Что за безобразие?! Прекратить немедленно!

Зайчиха Фликка всхлипнула:

— Извините, с… сэр, н… не могу…

Сержант возвел взгляд к небесам.

— Я не прошу, а приказываю, во. Картвил, дайте плаксе платок.

Молодой заяц протянул Фликке платок. Она уткнулась в платок и зарыдала еще сильнее. Сержант подполз к ней и нежно потрепал за уши.

— Ну, красавица… Ресницы слипнутся. Что случилось?

Фликка вытерла глаза, изо всех сил пытаясь сдержаться.

— Командир..: Он лежит там, под большим окном. Они убили его!

Сержант сжал плечи зайчихи.

— К… Крамшо? Командир? Убит?

Фликка кивнула, из глаз снова брызнули горячие слезы.

— Две стрелы в груди, голова… И лисица рядом, он ее тоже убил, сэр. И сам… погиб… один, без нас, во…

Таран оглядел окаменевших зайцев, смаргивая слезы. Потом выдавил из себя улыбку:

— Бодрей, ребята! Никогда я и не думал, что командир умрет в постели от старости и слабости, среди пилюль и сиделок. Вытрите глаза, вы, мисс, и все остальные. Командиру Крамшо не понравились бы ваши слезы.

Юная Ферробурра судорожно вздохнула, загоняя печаль вглубь, нахмурилась и прищурила один глаз, как будто зажав в нем монокль.

— Э-эй, с мокрым глазом! Да-да, этот самый. Слезы льют над луком репчатым, а не в строю. Марш на кухню в распоряжение капрала Задика. Э-э… Во-во.

Это разрядило обстановку. Хотя лапы еще тянулись к глазам и кое-кто еще всхлипнул, но выглядели зайцы уже бодрее.

— Молодец, Ферра, верно понимаешь ситуацию. Сейчас перед нами важная задача: разделаться с теми, кто всем невзгодам причиной.

Керси скрипнула зубами.

— Скорей бы до них добраться.

— Разговорчики прекратили, дамы и господа! Оружие наготове, сидим тихо, ждем.

Капитан Зерик удовлетворенно хрюкнул, увидев, что дверь в восточной стене приоткрыта. Выпустив ухо Роджела, белый лис проскользнул в аббатство и огляделся. Он махнул лапой, приглашая свое войско внутрь, и проворчал:

— Мыши с вениками! Где они, дубина?

Когда последний горностай вошел в аббатство, капитан Фортиндом выскочил из укрытия, пнул его в спину, уложив ничком, захлопнул дверь и выхватил свою страшную саблю.

— Я вместо мышек, если не возражаете!

Зерик и его братия опешили от неожиданности. Опомниться им не дала новая неожиданность: со всех сторон на них уставились клинки и копья. Все пути к бегству отрезаны.

Кротоначальник Браффи, сестра Армила, Бруки и несколько оживший Берлап сражались, не щадя сил. При первых же звуках битвы Терген попытался выскочить наружу. Щелкая клювом и растопырив когти, ястреб скрежетал:

— Крр-акк! В стор-рону! Пр-ропустить! Пр-рочь! Нар-ружу!

Бруки накинула на птицу большой занавес и закричала:

— Держите другую сторону, он меня снесет!

Сестра Армила, Браффи и Берлап вцепились в края и ухитрились удержать занавес, под которым бушевал неуемный ястреб. В конце концов все четверо уселись по краям занавеса.

Шум боя доносился от восточной стены. Звон оружия, боевые кличи, крики боли, стоны, хрипы, проклятия… Брат Грисом зажал уши.

— Ужасно, ужасно. Но выбора нет, что поделаешь…

Малыши Мадж и Перкл носились взад-вперед и вопили:

— Кровь и уксус! Юллаллийя-а-а-а!

Кротиха Альба поймала обоих за шиворот.

— А вот сейчас в кроватки обоих!

Внезапно все стихло. Тишину нарушил нервный хохот Бруки:

— Ха-ха-ха! Как сковородой по голове: бьешь, бьешь, а когда перестанешь, приятно. Ха-ха-ха!

Стук в дверь прервал ее смех.

— Кто там? — воскликнул аббат.

— Свои, сэр, — раздался голос сержанта Тарана. — Можете открывать.

Входящих зайцев приветствовал восторженный гул, но все смолкли, увидев, с какой скорбной ношей они вернулись. На импровизированных носилках лежало тело Крамшо. В груди командира — две сломанные стрелы, страшная сабельная рана на голове, монокль болтается на шнурочке.

Капитан Фортиндом отсалютовал аббату саблей и спросил:

— Отец Монотон, где можно поставить носилки? Вечером мы похороним командира на территории аббатства, с вашего разрешения.

Аббат склонил голову над покойным. Он провел зайцев в Большой зал.

— Установим носилки перед портретом Мартина Воителя. Лучшего места не отыскать.

— Встреча двух истинных воинов, — улыбнулся сержант Таран, — Спасибо, отец Монотон. Командиру это пришлось бы по душе.