Клятва воров

Глава десятая Кази

– Прислонись ко мне. Я держу тебя. Плыви по течению.

Руки Джейса обхватывают меня, крепко держат, приподнимая каждый раз, когда погружаюсь под воду.

– Я держу тебя, Кази. Вытяни ноги вперед. Еще чуть-чуть. Ты сможешь.

– Не могу, Джейс. Не могу без тебя.

Я чувствую, как падаю, опускаюсь глубже, не волнуясь больше, не желая дышать. Легче отпустить все, сдаться. Тело онемело и стало тяжелым. Я смотрю, как пузырьки воздуха поднимаются вверх, словно сияющие нити белого жемчуга.

– Ты справишься, Кази. Плыви по течению.

– Только с тобой, Джейс, – прошептала я. – Только с тобой…

– Ты не спишь?

Жемчуг исчез, и я, выпрямившись, вскрикнула. В кресле в углу комнаты сидела краснощекая женщина. Она поднялась и взяла поднос со столика.

– Бульон, – сказала она, подойдя ко мне. – Приказ короля. Он хочет, чтобы ты поела и набралась сил.

Я оглядела красиво обставленную комнату. Где я? Это сон? Я оценила женщину и обстановку. Женщина безоружна, охраны не видно, но желание бежать пропало. Я потрогала языком внутреннюю сторону распухшей щеки. Это не сон. Имеет ли это значение? Куда бежать? К кому? В еще один кошмар?

Я осознала ее слова.

– Король? Король здесь?

– Он сам все объяснит. Я дам ему знать, что ты проснулась. – Она поставила поднос на кровать рядом со мной и ушла.

Попыталась нащупать в кармане солдатский нож и гвозди, которые вытащила из дивана. Они исчезли. Неужели она их забрала? Я сидела на кровати с балдахином, среди роскошного постельного белья. Это комната гостиницы? Я уставилась на блестящую миску с бульоном. Вместо чувства голода к горлу подступила желчь. Я перелезла через кровать, но при первом шаге мои ноги подкосились, и я упала на пол. Кольцо Джейса выпало из ладони, в ушах раздался звон золота. Резкий звук, как нож, проникающий под кожу. «Глубже, – подумала я, – глубже». Хотела умереть. Хотела погрузиться в пол и исчезнуть, но мои жизненные правила толкали меня двигаться дальше.

Завтра, Кази, умирать будем завтра.

– Нет, – я задыхалась, – не в этот раз.

Боль заполнила мою грудь, и я резко вдохнула, пытаясь сдержать ее. Не надо, Кази. Не надо. Он не умер. Если бы зарыдала, это стало бы признанием, что его на самом деле нет. Но грудь разрывалась, я сдавленно хрипела и, казалось, умирала. Я рискнула и проиграла. Все, что позволила себе полюбить за последние месяцы, рассыпалось, исчезло. Завтрашнего дня не будет, ничто больше не имело значение. Я пуста и никогда не почувствую себя снова живой.

«Загадай желание, Кази, одно из них обязательно сбудется».

Мое желание уже исполнилось, но ревнивые боги отобрали у меня Джейса, как отобрали маму. Больше ни желаний, ни звезд, ничего. Я лежала, глядя на кольцо, пол был ледяным, но я боялась встать. Не могла сделать это. Заставить себя жить дальше.

Кольцо сверкало на полу, отражая свет, который еще оставался в мире, – блеск глаз Джейса, сияние его волос на солнце. Кольцо, которое было не просто кольцом. Генерал назвал его дешевым украшением, но он ошибся. Это золото, принадлежавшее многим патри. Ценность кольца заключалась не в поцарапанном металле, а в его истории и чести, которая оказывалась его владельцу. В обещании. «Я дал кровную клятву оберегать их, Кази. А клятва патри – это клятва его семьи».

Я заставила себя подняться на ноги и взяла кольцо. Моя рука дрожала, когда надевала его на палец.

– Ты тоже дал мне клятву, Джейс. Ты обещал, что у нас впереди… – Мой голос сорвался. Я поклялась, что буду оберегать его. Но провалилась.

Дверь открылась, и вошел король. Как и говорила та женщина. Король Монтегю, бездарный король Эйсландии, который не отличил бы Хеллсмаус от собственной задницы. Но сегодня ему, очевидно, удалось его найти.

Он пристально смотрел на меня, его взгляд был темным и глубоким, задумчивым, в его шагах чувствовалась нерешительность. Глумливая ухмылка исчезла с его лица, он не был тем хитрым королем, которого встретила на бирже. Его плечи поникли. Он выглядел очень усталым.

– Не так я надеялся снова встретиться с вами, – сказал он. – Мне искренне жаль. Знаю, что вы прошли через ужасное испытание. Боюсь, генерал Бэнкс может быть грубым и резким, особенно после всего, через что мы прошли. Я поговорил с ним. Прошу прощения за такое обращение с вами, но теперь очень тяжелые времена.

В моей голове стоял туман, я пыталась осознать услышанное. Покрутила большое кольцо на пальце. Тяжелые времена? Наконец посмотрела на короля:

– Почему тяжелые времена? – спросила я. – Что случилось? Почему Бэнкс вешает людей? Кого он вешает?

Почему вы убили патри? Но этот вопрос не смогла задать вслух. Невозможно было думать об этом.

Король взглянул на нетронутый бульон, который мне принесли, и вздохнул.

– Вы получите ответы. Но сначала нужно поесть.

– Не могу…

– Пожалуйста. – Он подошел и взял меня за руку, мягко подталкивая вперед. – Мне нужно многое сказать, но вам потребуются силы, чтобы это выслушать. Поешьте – и станет легче. Обещаю. Знаю, что вы были ранены. Я вызвал целительницу, чтобы она осмотрела вас. – Он подвел меня к креслу и столу, а затем принес поднос с бульоном, как слуга.

Он сидел на табурете напротив, с тревогой смотря на меня и ожидая, когда я подниму ложку.

Потребуются силы, чтобы это выслушать?

Мне не нужны силы. Я не знала, чего хочу. Раньше понимала. Я мечтала о том же, что и Джейс. Доме. Семье. Ответах на свои вопросы. Имело ли это значение? Вернут ли ответы Джейса? Думала, что хочу определенности, что это освободит меня, но теперь определенность была якорем, который тянул на дно. Я уставилась на бульон, потерянная, одинокая. Девушка, которая снова бродит по улицам, слабая и не знающая, к кому обратиться.

– Пожалуйста, – повторил король.

«Плыви по течению, Кази. Не опускай голову».

Я подняла ложку и начала есть.

Миска почти опустела, и я была готова выслушать объяснения, которые король мне обещал, когда раздался стук в дверь. Король поднялся.

– Простите. Это, наверное, целительница. Оставлю вас наедине. Уверен, понадобится, чтобы вы разделись.

– Но вы сказали…

– Я вернусь. Как только она закончит.

Если кто-то и был противоположностью генерала Бэнкса, так это король. Он мало говорил, а его движения были тихими, порывистыми. Извиняющимся. Что-то отрезвило его после нашей первой встречи? Теперь тяжелые времена. Понимал ли он, что происходит? Тиран получил власть, вешал людей. Неужели это еще один случай, когда король не замечает, кем он правит?

Когда он ушел, вошла целительница, женщина, которую никогда раньше не встречала в Хеллсмаусе. Я ожидала, а может, надеялась увидеть Рею, целительницу, которая вылечила меня, когда меня покусали собаки.

Эта женщина была маленькой и угловатой, в руках она держала кожаную сумку. Я поняла, что у нее могут возникнуть подозрения, когда она увидит, как хорошо заживает моя рана… если только это не она передавала мне лекарство? Целительница. Конечно. Кто еще может знать о мазях для лечения кровоточащей раны?

– Спасибо, – произнесла я, надеясь добиться от нее признания.

– За что?

– За то, что пришли. За то, что лечили меня.

Она посмотрела на меня сверху вниз, плотно сжав губы, и отрывисто ответила:

– Приказ короля. – Она порылась в своих вещах, недовольно шипя сквозь зубы.

Ей не нравилась я? Или король? А может, все дело в положении дел за пределами гостиницы? Как далеко распространилось это безумие?

– Кого повесили? – спросила я.

– Предателей, – ответила она. – А теперь покажи мне свою рану. У меня есть и другие обязанности, помимо помощи подобным тебе.

Подобным мне? Она смотрела на меня так, словно я таракан, перебегающий ей дорогу, а она – королева. У меня что-то написано на лице? Уличный мусор? Паразит? Или ей просто не нравились венданцы? Эти загадочные варвары, которые носили на поясе связки костей? Я привыкла к оскорблениям, и некоторые звучали от моих соотечественников, которые смотрели на меня свысока. Когда ты находишься на самой низкой ступени общества, то служишь утешительным напоминанием тем, кто чуть выше тебя, что жизнь всегда может быть хуже и что они не такие, как ты. Движения целительницы были резкими. Она здесь явно не по своей воле, и уж точно она не моя благодетельница.

Я приподняла рубашку, и женщина бегло осмотрела рану, прежде чем нанести жгучую настойку и наложить повязку. Ее руки грубо касались раны, но я скрыла дрожь, сжав челюсти. Женщина что-то нацарапала на листке бумаги, затем нахмурилась, будто вспоминая.

– Я бы не хотела возвращаться. Ты умеешь читать?

Мои плечи опустились.

– Боюсь, что только на трех языках, – ответила я. – Свободно то есть. Всего на пяти. – С небольшой натяжкой это было правдой. – Каз энэ, битч? – добавила я.

Она на мгновение вскинула брови, не понимая меня, но я была уверена, что тревожное узнавание по крайней мере одного слова привело ее в замешательство. Она положила листок бумаги на стол вместе с флаконом настойки и ушла. Я смотрела, как она выходит за дверь, не подозревая, что ее сумка с лекарствами стала на один маленький предмет легче.

Когда дверь захлопнулась, я посмотрела на скальпель в руке, не понимая, зачем взяла его из сумки. Инстинкт? На улицах Венды я никогда не проходила мимо легкой добычи. Все могло помочь мне прожить еще один день. Даже если вещь была мне не нужна, я могла продать ее позже. Я не смогу обменять этот скальпель, и тысячи перерезанных глоток не вернут мне Джейса.

Боль грызла меня, как животное, пытающееся вырваться на свободу. Я вспомнила последние безумные секунды с Джейсом, но это были лишь отрывочные воспоминания, которые не могла собрать воедино. Мои последние слова, обращенные к нему? Остановись? Беги? Минуты, пронизанные страхом и гневом. Верни все назад, Кази. Пусть все будет по-другому. Еще один шанс. Но момент был упущен. Кто-то украл последние слова, которые я хотела, чтобы Джейс услышал от меня. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. Пыталась спасти его. Боролась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно.

Я повертела скальпель в руке. Он сверкал, острый и смертоносный. Он, должно быть, резал плоть почти незаметно. Я уколола кончик пальца, и на коже расцвела ярко-красная бусинка.

«Кровная клятва. А клятва патри – это клятва его семьи».

Бусинка стала больше, как сверкающий красный рубин, и я поднесла палец к губам, растирая по ним теплую кровь, пробуя ее языком. Соленый вкус, вековые клятвы, обещания. И Джейс.

«Теперь ты моя семья, Кази».

Я смахнула кровь со скальпеля и засунула его под подушку кресла. Это оружие у меня не отнимут.

Кровная клятва патри была моей клятвой. Защищать любой ценой. И мне больше нечего было терять.