Ключ Берсена

— Это правда? — приподняла бровь я.

— Это никак не опровергнуто, — ответил вместо сыскаря сам граф.

— Но вы сомневаетесь?

— На самом деле нет. Просто имею привычку называть правдой исключительно точно установленные факты.

— А почему подруга так взъелась на неё из-за распределения? — спросила я, задумчиво поправляя волосы.

Распределение на дипломную практику всегда было одной из величайших загадок Арсдейра. Единственное, что нам, студентам, было известно точно — что не одни только баллы влияли на его результаты. Но полные критерии оценки никогда не разглашались. Проще говоря, никак нельзя было ни заранее угадать, куда тебя направят, ни сделать так, чтобы попасть в какое-то определённое место. Такова была политика и, если угодно, принципиальная позиция академии. Так из-за чего же взбеленилась подруга?

— Может, и не из-за распределения, — задумчиво проговорил Кристиан. — Просто не захотела называть настоящую причину ссоры.

Я недовольно поморщилась. Такая версия до обидного походила на правду и оставляла в полном тупике. Мало ли почему могли повздорить две девицы. Из-за парня, например. Тоже очень правдоподобная гипотеза, кстати. А заодно и отлично объясняет желание подпортить репутацию соперницы. Глядишь, этак молодой человек всерьёз призадумается, нужна ли она ему такая вообще.

— Это всё сейчас несущественно, — веско заметил граф. — Потом, если хотите, можете покопаться.

Я покорно кивнула, признавая его правоту. Это и сейчас было не самое важное, и вообще никакого особого значения больше не имело. Кем бы ни был этот загадочный охотник за ключом, с точки зрения закона подкопаться к нему будет сложно, он же ничего не крал и никого не убил. Разобраться, конечно, интересно, но есть дела более насущные.

— Всё готово, — сообщил незнакомый сыскарь, принимаясь расставлять подрезанные свечи в узлах звезды. — Пора за работу.

Расставив их всё, он щёлкнул пальцами, и свечи разом вспыхнули. Жаксон поднял клетку с курицей, открыл её и запустил руку внутрь. Я отвернулась. Сейчас почему-то совершенно не хотелось наблюдать за жертвоприношением, хотя само по себе это зрелище не было для меня в новинку.

— В обморок не упадёте, надеюсь? — немного насмешливо поинтересовался граф.

— Нет, — мотнула головой я. — Просто немного страшно.

А ещё почему-то очень не хотелось признаваться, что в своей жизни я уже успела обезглавить не один десяток куриц. Не в жертвенных, правда, целях, исключительно в кулинарных, но сути дела это не меняло.

— Ну, вам в любом случае ничего не грозит, — философски заметил Гилмор. — На сегодня премия за риск полагается только Гейлу. И если дело выгорит, он даже сможет её потратить.

— Если не прикусишь язык, выгорит здесь не только дело, — веско пообещал тип со свечами, очевидно, как раз Гейл.

— Лучше бы пригрозил, что премию без него потратишь, — хохотнул Жаксон сквозь хлопанье крыльев.

Как ни странно, жертвенная птица не издавала ни единого звука, только шумно трепыхалась. Окружающую тишину вообще нарушали только наши негромкие разговоры. И это, кажется, только нагоняло жути.

Наконец, стихло и трепыхание. Я кое-как взяла себя в руки и обернулась, чтобы увидеть как Гейл, держа курицу за лапы, идёт вокруг звезды, поливая её линии кровью. И от этого, как ни странно, совершенно ничего не происходит.

— Так и должно быть? — почти одними губами спросила я.

— Снимайте, — скомандовал Гейл, метнув на меня неодобрительный взгляд.

Я, кажется, и двух раз моргнуть не успела, прежде чем поняла, что здорово поспешила с обещанием не падать в обморок. Нет, сознание я не потеряла, но от падения меня спас только удачно подвернувшийся низкий столик, на котором обычно держали не поместившиеся на основном столе ингредиенты.

Чувство было такое, словно меня с головой в кипяток макнули, вытащили и макнули ещё раз, а потом зашвырнули в ледяную воду. Сквозь невесть откуда появившийся шум в ушах я услышала звон бьющегося стекла и отчётливое шипение. Завоняло тухлыми яйцами, потом потянуло смрадом старого склепа. К горлу подкатила тошнота, я еле сдержалась от искушения расстаться с неосмотрительно съеденным пирогом, и только после этого сообразила, что закрыла глаза.

— Ну вот и всё, — донёсся до меня довольный голос Гейла.

Не удержавшись на ногах, я плюхнулась на тот самый столик и закашлялась. Могильная вонь пропала, зато аромат тухлятины усилился, и к нему добавились запахи сирени и почему-то груши. Тошнота накатила с новой силой.

— Мэтр Абран будет в бешенстве, — мрачно заметил Кристиан.

— Переживёт, — сквозь кашель отозвался граф Оластер. — Зато дверь нашлась.

Я наконец-то решилась подняться и открыть глаза, и обнаружила на месте звезды большую, добрых три фута диаметром, кровавую кляксу. Зато в стене на самом деле появилась дверь. Совершенно обычная, мирного и привычного вида, даже с медной табличкой. Такие тут использовали до войны. Надпись, правда, было уже не разобрать.

— Открываем? — хрипло спросил Жаксон.

— Вперёд, — широким жестом предложил граф.

Ключ, добытый нами из тайника, с надсадным скрежетом провернулся в замке, и дверь со скрипом распахнулась, обдав нас всех могильным холодом и самым соответствующим ароматом. Я опять сдержалась, хоть и с огромным трудом, а вот Гилмор не утерпел.

— Фу, гадость, как тебе не стыдно?

Голос Гейла прозвучал до странности радостно. Кажется, Гилмор только что проспорил что-то вроде выпивки на всю компанию. Я тоже усмехнулась, подумав, что стоило и мне заключить какое-нибудь пари. Только, конечно, позанятнее. В конце концов, выпить можно и просто так, особенно после бала.

— Гадость, — равнодушно заметил Гилмор, делая шаг к двери. — Куда идём?

— Можно к хромой… — начал было довольно ухмыляющийся Жаксон, но его предложение оборвал вопль видящего:

— Назад!

Я рефлекторно отшатнулась, но тот самый спасительный столик подвернулся под колени, на этот раз неудачно. Шлёпнувшись на него, я чувствительно приложилась локтем обо что-то твёрдое и явно металлическое, зашипела от боли и сквозь темноту в глазах едва разглядела облако зеленоватого дыма, выползающее из малой лаборатории.

Ослепительная красная вспышка оставила перед глазами весёленький хоровод тёмных пятен. Теперь завоняло мятой и гарью. Облако поползло быстрее, и я едва не завизжала, заметив, как из него то и дело вытягиваются щупальца, словно ощупывая пол в поисках дерзких людишек, рискнувших его потревожить.

— Бененгар? — севшим голосом спросил граф, вжимаясь в стену.

— Д-да, — с трудом выдавил успевший вскочить на стол Гейл. — Не двигайтесь.

— А оно…

— Похоже, ловушка разрядилась за полвека, — мрачно процедил сквозь зубы Жаксон. — Что делать будем?

— Спалить его, да и всё, — пожал плечами граф.

— А в какую сторону волну кидать?

— К выходу, чтобы в коридор ушла и там погасла, а то сами зажаримся, — решительно предложил Гилмор.

Я скосила глаза на застывшего по другую сторону от этого самого выхода Кристиана. Пока никто из нас не двигался, облако тоже почти не шевелилось, только изредка лениво проводя щупальцами по полу. Но, насколько я помнила, едва кто-нибудь из нас шевельнётся, будет немедленно схвачен и сожран.

— Других вариантов нет, — мрачно заметил Жаксон.

— Можем попробовать выскочить в коридор, — напряжённым голосом предложил Кристиан. — За стеной он нас не сразу достанет, можем и убежать. Только жгите сразу.

Я вдруг поймала себя на мысли, что мне жалко платье. Вот просто ужас до чего жалко, себя и то меньше. Наверное, это от ужаса такой бред полез в голову. На самом деле с самого начала не стоило, конечно, соваться сюда в таком наряде. Вот как теперь в нём удирать? Да я в юбках запутаюсь, упаду, и останется от меня в итоге пара дюжин самых крупных костей.

— Пробуйте, — уныло согласился Гилмор. — Иначе оно нас всё равно сожрёт.

Идеальным вариантом сейчас было бы разбежаться в разные стороны. Вот только тёмная комната неудачно расположилась в самом углу подвала, и с одной стороны коридор очень скоро заканчивался тупиком. Выходит, бежать придётся вместе.

— На раз-два-три, — пискнула я, подбирая юбки насколько возможно.

— Раз, — посчитал Кристиан.

Мне захотелось заорать, что я не готова, что я дура, что зря сюда полезла и вообще ни в какие расследования не сунусь больше никогда в жизни. Брошу академию, вернусь домой, выучусь на… боги, да хоть бы и на бухгалтера, и буду вести тихую жизнь в родном городишке. Ещё через мгновение приступ паники миновал, и я твёрдо продолжила:

— Два.

— Три.

Проклятая ткань выскользнула из пальцев в самый неподходящий момент. Успев сделать уже несколько шагов за угол, я едва не наступила на подол и замешкалась всего на мгновение. Проголодавшейся за полувековое заточение твари хватило этого времени.

Я даже не закричала, только как-то отстранённо подумала, что правой ноги у меня, кажется, больше нет. Во всяком случае чувствовать её ниже колена я попросту перестала. И кубарем полетела на пол.

— Лежи! — крикнул Кристиан, тоже падая в паре шагов впереди.

Над головой прокатилась волна жара, разом исчезли все запахи и стало очень тихо. На секунду я решила, что умерла, но потом жгучая боль в ноге вернула меня в реальность, заставив тихо завыть, утыкаясь лицом в руку. Ох, лучше бы он её, ногу то есть, всё-таки откусил…

— Он здесь, — как сквозь вату донёсся до меня голос графа Оластера.

— Страж? — сдавленно поинтересовался, кажется, Гейл.

— Ключ. Страж тоже, кстати.

Я почувствовала, как из глаз медленно, капля за каплей, стекают слёзы. От обиды, честное слово. Столько сил положила на эти поиски, и ведь нашла, что искала. Только теперь мне на этот ключ, будь он трижды неладен, даже и смотреть-то не хочется. А хочется только чтобы нога перестала уже болеть. Или наконец отвалилась, и тоже перестала болеть. Короче, как угодно, лишь бы болеть перестала.

— Диана?

Сил у меня хватило только носом хлюпнуть. Интересно, всегда в конце увлекательного расследования будут оставаться только усталость и досада? Или в следующий раз мне больше понравится?

— Больно?

— Больно, — всхлипнула я.

* * *

Соваться в таком виде на главную лестницу и думать не стоило. Увы, но и надежда на то, что меня попросту спровадят страдать к себе в комнату тоже не оправдалась. Правда, просить и возмущаться я всё равно не могла, силы закончились подчистую. Пришлось подчиняться.

Правда, когда меня сгрузили на кровать и бесцеремонно схватили за подол платья, силы как-то сразу вернулись. Возмущённо зашипев, я вцепилась в ткань, резко отодвигаясь в сторону. Движение это вызвало такую боль, что в глазах потемнело.

— Диана! Дай посмотрю!

Я только вяло махнула рукой, падая в подушки. Навалились усталость и полное безразличие ко всему. Пожалуй, соберись тут сейчас полный консилиум с толпой любопытных студентов в придачу, мне и то было бы всё равно.

— Не так всё и страшно.

Эти слова возмутили меня настолько, что даже силы вернулись. Хотя, возможно, пользуясь плачевным состоянием здравого смысла, очухался природный дух противоречия, почти побеждённый в подростковом возрасте, но так окончательно меня и не покинувший. Наплевав на всё вообще, в том числе и на присутствие зрителя, я, заранее сцепив зубы, подняла ногу и полюбовалась красной полосой на ней. Выглядело это так, словно от лодыжки до колена на меня намотали ленту раскалённого металла. А чулок, кстати, уцелел.

— Боюсь представить, что по твоему мнению страшно, — процедила я, присматриваясь к новому украшению повнимательней.

Нет, с раскалённым металлом я поспешила, это походило скорее на алхимический ожог. На самом деле действительно не такой уж и страшный. Обычно целители с такими справляются за день.

— Нас могли сожрать, — пожал плечами Кристиан, выпрямляясь и направляясь к буфету.

— Могли, — устало согласилась я, продолжая разглядывать свою ногу.

На удивление, боль понемногу стихала. Во всяком случае, остроту уже потеряла, теперь нога просто занудливо ныла, и я стала чувствовать жжение. Противно было, но уже вполне терпимо.

— И потом, — продолжил Кристиан, звеня какими-то склянками, — худшее ещё впереди.

— Ага, — согласилась я, опуская ногу и расслабляясь. — Когда мэтр Абран обнаружит погром в лаборатории, бененгар нам ещё милым котёнком покажется.

— Прямо хочется сбежать отсюда.

— Даже мне этого хочется, — призналась я. — Чего ты там ищешь?

— Нашёл.

Я закрыла глаза. Немного кружилась голова, но отчего-то это ощущение было скорее приятным. Словно я выпила два-три бокала вина и чуточку захмелела. Совсем чуточку, ровно до того состояния, когда становится легко и слегка весело, и хочется всему миру улыбаться. А почему бы, кстати, и нет? Мы же тут только что окончательно раскрутили такую тайну!

Там, где прохладная мазь касалась кожи, жжение проходило и боль сразу шла на убыль. Становилось так хорошо, что хоть на бал возвращайся и танцуй там до упаду. Но возвращаться совсем не хотелось. Скорее хотелось, чтобы кожи продолжали и продолжали осторожно касаться пальцы, заставляя жмуриться от удовольствия.

— Лучше?

— Д-да, — ответила я, чуть запнувшись.

По телу начало разливаться приятное тепло, захотелось по-кошачьи потянуться, а потом свернуться в клубок. И чтобы гладили по шёрстке, долго-долго, заставляя удовлетворённо мурлыкать.

— Болит ещё?

— Нет, — шепнула я.

— Вот и хорошо.

Пальцы оставили меня в покое. Вместо этого колена, чуть выше того места, где заканчивался ожог, коснулись губы, и от этого прикосновение тепло сменилось волной жара. Очень знакомой волной. Похоже, всё-таки не имеющей прямого отношения к магии.

Я прикусила губу, чтобы сдержать стон, но не справилась, он всё равно вырвался, вызвав волну мурашек по всему телу. От остроты ощущения, кажется, с ума впору было сойти. Я приподнялась на локте, потом не без труда оперлась на руки и села. А нужно было встать и уйти. Правда нужно?

Я не смогла бы сейчас уйти, даже если бы была уверена в собственном ответе на этот вопрос. Просто ноги отказывались держать. Да и уверена я не была ничуть. Я очень долго делала всё, что нужно, и вот теперь была вполне готова сделать то, чего хочу. А всё остальное оставить на потом.

— Уходишь?

— Даже не надейся, — усмехнулась я, чуть подаваясь вперёд и медленно стягивая второй чулок.

* * *

— Всё-таки я тебя поймал.

— Поймал, — согласилась я. — Теперь держи.

— Больно?

— Ты о чём? — приподняла я только одну бровь, чувствуя, что ничем другим пошевелить сейчас попросту неспособна.

На самом деле у меня ничего не болело. Потом, позже наверняка заболит всё и сразу, но именно сейчас я слишком устала, чтобы что-то такое чувствовать. Хотелось только спать, но из вредности я пока держалась. Хотелось продлить момент.

— Зачем ловил-то?

— А зачем ты устраивала свои фокусы? Из азарта. Я знал, что это всё ты, а вот подловить никак не получалось.

— Всё — это что именно? — прищурилась я.

Насчёт азарта верно подмечено, кстати. Сейчас он как раз начал просыпаться, отбивая сон за компанию и мне. Вот, наверное, главный мой грешок, которому я постоянно позволяю себе поддаться.

— Ну, с нетопырями мы уже разобрались, — неторопливо начал Кристиан, водя пальцами по моей руке. — Умертвие в столовой, которое, кстати, так и не поймали, белка в фехтовальном зале, портрет, упавший на мэтра Варинса и, наконец, взрыв самогонного аппарата.

— Взрыв это не я, — вяло запротестовала я, устраиваясь поудобнее. — Это кто-то с пятого курса этикетки переклеил.

— Сам додумался?

— Не докажете, — довольно улыбнулась я. — А умертвия никакого и не было.

— Да, я забыл. Ты же их боишься.

— Если бы и не боялась, — вздохнула я, — всё равно не стала бы запускать такую тварь в столовую. Мало ли.

— И кто же был умертвием?

— Сам догадайся, — язвительно предложила я. — Тебя же вроде как сам великий и ужасный граф Оластер высоко ценит. Кстати, это правда?

— Такая же правда, как и то, что крысу за шиворот мэтрессе Фишт организовала именно ты.

— Я, — не стала я отпираться. — Расскажешь ей об этом?

— Ты лучше мне расскажи, как тебе это удалось.

— Обойдёшься. Мне крысу жалко. Она, бедняжка, три дня потом плохо ела, так перепугалась воплей этой старой воблы. К тому же я о другом тебя спрашивала.

— Тогда не знаю, — чуть шевельнул плечами Кристиан. — Пока что он мне должен, потому что стараться ему не пришлось. Леди Беатрис в скором времени выходит замуж за Оуэна Росбена.

— С чего это он вдруг захотел на ней жениться? — недоверчиво прищурилась я.

— Не столько захотел, сколько оказался вынужден.

— О как, — протянула я. — И что теперь?

— А теперь, дорогая, нас ждёт сокровищница Берсена. Ты же хочешь увидеть, из-за чего был весь этот сыр-бор?

— Хочу, — лениво согласилась я. — Только, надеюсь, она ждёт нас не прямо сейчас?

— Даже не в этом месяце.

— Тогда разбудишь, когда будет пора туда выезжать, — пробормотала я, проваливаясь в сон.

Конец