Ключ к лучшей жизни

V

Трагедии, материальные неурядицы, утрата любви, потеря работы, развод, отсутствие перспективы, недостаток образования, чувство неполноценности, алкоголь и наркотики — вот лишь некоторые из стрел безжалостной судьбы, способные ранить вас на день, неделю, месяц или на целый год.

Но вы способны справиться с любым несчастьем и изменить к лучшему свою жизнь, как только сможете убедить себя, что в году никогда не было и не будет трехсот шестидесяти пяти дней, наполненных солнечным светом, мороженым, смехом и музыкой. Как сказал президент Кеннеди, “жизнь несправедлива. Она никогда не была и не будет справедливой”. Даже наиболее преуспевшим людям, наиболее удачливым и прославленным представителям человеческого рода приходилось переживать моменты отчаяния и безнадежности.

Почему я не купил тот пистолет и не покончил с жизнью? Возможно, мне не хватило выдержки. Даже простой акт самоубийства требует мужества, а я пал так низко и находился в таком ужасном состоянии духа, что даже не мог заставить себя положить конец своим страданиям.

Наверное, вполне естественно — а спустя столько лет я даже ожидаю этого, — что в любом интервью с прессой, на радио или телевидении мне всегда задают одни и те же вопросы. Как вам удалось так круто повернуть ход своей жизни? Как вы смогли меньше чем за десять лет подняться из сточной канавы к руководству общенациональным журналом? Где вы, неудачник со средним образованием, получили опыт и знания, позволившие вам написать столько бестселлеров? И какие секреты успеха (они до сих пор упорно называют это “секретами”), открытые вами, могут помочь другим людям, отчаявшимся и разочарованным, начать лучшую жизнь?

Вернемся в прошлое вместе со мной...

Моя мать была мужественной веснушчатой ирландкой, а отец — трудолюбивым итальянским иммигрантом, чей талант садовника спасал семью от голода в годы депрессии. Несмотря на нашу бедность мать твердо верила и сумела, еще задолго до поступления в школу, убедить в этом меня, что когда-нибудь я стану писателем. “И не просто писателем, — всегда добавляла она, — а великим писателем!”

Я заразился ее убежденностью. Будущее “великого писателя” вполне устраивало меня, и чтобы, порадовать. маму, я начал писать короткие рассказы и читать книжки для взрослых еще в начальных классах, пока другие дети осваивали азы правописания. Мы не забывали о нашей мечте, и в выпускном классе Натикской средней школы в Массачусетсе я с гордостью носил звание редактора школьной газеты. Наконец после нескольких месяцев изучения каталогов разных колледжей мы с мамой решили, что для меня больше всего подходит школа журналистики при университете Миссури, и приступили к осуществлению наших планов. Во время церемонии окончания школы в единственном кинотеатре нашего городка мои родители со слезами радости на глазах слушали, как я читал “Благодарственное слово”, сочиненное мною лично по поводу торжественного события.

Два месяца спустя после школьного выпуска июня 1940 года, когда мама готовила для меня ленч в нашей маленькой кухне, ее бедное сердце внезапно остановилось, и она умерла у меня на глазах. Это был конец мечты. Вместо того чтобы поступить в колледж, я поспешно записался в ВВС, окончил курсы бомбардиров и в конечном счете совершил тридцать боевых вылетов с эскадрильей Джимми Стюарта в 1944—1945 годах.

Я вернулся с войны в 1945 году и вскоре обнаружил, что бомбардиру со средним образованием не так-то просто найти работу. Впрочем, это меня не слишком беспокоило. Я заслужил пару серебряных крылышек на кителе, еще не достигнув возраста, в котором американцы получают право голоса, не говоря уже о нескольких боевых наградах. Я не сомневался, что смогу что-нибудь придумать.

Хотя лондонские вечеринки между боевыми вылетами исчерпали большую часть моего ежемесячного жалованья, у меня еще оставалось больше девятисот долларов, когда я вернулся в Нью-Йорк после увольнения из ВВС и самонадеянно арендовал квартиру неподалеку от Таймс-сквер. Затем я купил подержанную портативную машинку “Смит-Корона” и принадлежности для письма. Было еще не слишком поздно, исполнить мечту моей матери. Я все-таки стану писателем... великим писателем!

Но меня постигла неудача. В течение следующих шести месяцев, устроив на кухне, засиженной тараканами, творческую мастерскую, я посетил по меньшей мере пятьдесят журналов, чьи редакции находились в пределах досягаемости, но никто не выказал особого интереса к моему предложению. Я оставлял копии статей, коротких рассказов, несколько стихотворений, даже хитроумные кроссворды, но почтальон так ни разу и не принес мне чек от издателя. Наконец когда мои сбережения подошли к концу, я снова отказался от мечты, вернулся в Бостон и обратился с письменным заявлением в клуб ветеранов, выплачивавший почетным отставникам ВВС двадцать долларов в неделю в течение сорока двух недель. Наконец, после десятков мучительных и безрезультатных переговоров меня взяли на стажировку агентом по страхованию в крупную государственную компанию. “Стажировка” продолжалась четыре дня, а потом меня направили в прибрежный городок Уинтроп в качество дебетового агента. Представители этой ныне устаревшей профессии некогда ходили по домам клиентов и собирали страховые премии. Через несколько месяцев я женился, и мы с женой поселились в старом доме на две семьи. Так начались десять самых ужасных лет моей жизни... для меня и для несчастных людей, составлявших мое ближайшее окружение.

Вскоре я попал в беличье колесо. Я никогда не опережал своих кредиторов больше, чем на несколько дней, а ежемесячные выплаты были жесточайшим испытанием, несмотря на тяжелую и утомительную работу. Я мог отправиться куда угодно, в любое время суток, чтобы продать страховой полис, и все равно счетов было больше, чем денег на их оплату. Бог благословил меня чудесной дочерью, и я трудился еще упорнее ради ее блага. Но все было тщетно. Хотя и моя жена в конце концов снова начала работать, мы с каждым месяцем все глубже увязали в долгах.

Как-то вечером, не сумев заключить страховой договор с перспективным клиентом, я зашел в бар по дороге домой, чтобы пропустить стаканчик. Бог знает, я этого заслуживал... правда? День выдался тяжелый, к тому же из-под носа уплыла верная сделка, за которую я мог получить шестьдесят долларов комиссионных — тех самых долларов, в которых я так отчаянно нуждался. Вскоре один “трудовой” стаканчик после работы превратился в два... потом в четыре... потом в шесть... Так в течение нескольких месяцев из-за своей бездумности и легкомыслия я утратил любовь двух самых дорогих для меня людей. Я превратил их жизнь на земле в настоящий ад.

В конце концов я заплатил за свое непростительное поведение. Вернувшись домой в воскресенье после совещания страховых агентов в Бреттон-Вудс, штат Нью-Гемпшир, я увидел короткую записку на кухонном столе. Моя жена и дочь уехали. Они испили свою чашу страданий с жалким подобием мужа и отца, в которое я превратился. Два года спустя мне сообщили, что моя жена добилась развода и получила права на опеку над .дочерью.

Того, что последовало за их отъездом, можно было ожидать. Избавившись от единственных людей в мире, любивших меня, я погрузился в пучину алкоголя и жалости к себе. Процесс шел по нарастающей до тех пор, пока я не утратил способность нормально работать. Лишившись источника дохода, я потерял наш дом. Как-то утром я сложил скудные остатки одежды и других вещей в багажник своего старого красного “фалькона” и поехал куда глаза глядят. Это был ужасный момент — последнее прощание с давно знакомыми местами.

В течение следующих нескольких месяцев я шатался по стране, брался за любую работу, какую мог найти, чтобы выжить, и упивался дешевым вином. Я водил бензовозы в Техасе, работал с бригадой строителей в Оклахоме, расставлял кегли в кегельбане на Лонг-Бич... и это в тридцать пять лет!

Потом был Кливленд: несколько ночей, проведенных в пьяном угаре, и наконец то холодное утро, снег с дождем и манящий пистолет в> окне ломбарда. Не знаю, что тогда произошло. Я не слышал ангельских голосов и игры на арфе, не видел ослепительных вспышек света, возвещавших о моем спасении. Помню лишь, что я отвернулся от окна, пошел по улице под дождем и наконец забрел под желанный кров, где было тепло и сухо... в общественную библиотеку.

Благодаря стараниям матери, книги всегда были моими друзьями. Поэтому я снова начал проводить много времени в этой тихой гавани. Я искал ответы. Где я сбился с пути? Что я могу сделать со своей жизнью и возможно ли это вообще? Не слишком ли поздно для тридцатипятилетнего пьяницы и неудачника? Я знал, что можно жить лучше, но в каком направлении следует двигаться, чтобы попасть в этот рай?

В течение следующих нескольких месяцев, дрейфуя на восток в своей старой колымаге и перебиваясь случайными заработками, я старался проводить как можно больше времени в местных библиотеках, читая, изучая и размышляя. Аристотель, Платон, Карлайл, Норман Пил, Эмерсон, Франклин, Карнеги и многие другие мудрые люди стали моими спутниками и наставниками. Потребление спиртного постепенно снизилось до банки-другой пива в день. Я приобрел кое-какую одежду, и мое мнение о себе мало-помалу начало улучшаться, хотя у меня по-прежнему не было постоянной работы. А затем, в одно прекрасное утро, в общественной библиотеке Конкорда, штат Нью-Гемпшир, я обнаружил книгу, навсегда изменившую мою жизнь.

Книга “Достижение успеха через позитивный образ мыслей” Клемента Стоуна и Наполеона Хилла была совершенно не похожа на большинство методических пособий в кричащих обложках, обычно обещавших чудесные перемены в вашей жизни через месяц после прочтения материала. Мысль, которую Стоун и Хилл хотели донести до читателей, звучала ясно и четко: вы можете совершить все, что пожелаете, в пределах законов, установленных Богом и людьми, если .готовы заплатить требуемую цену. Заплатить за свои мечты. В этом заключалось главное различие между книгой Стоуна и Хилла и всеми остальными. Бесплатный сыр в ней не предлагался. Я залпом проглотил книгу и многократно перечитывал ее до тех пор, пока фактически не вызубрил все “мысли, которых следует придерживаться” в конце каждой главы.

Затем подоспел очередной Божий дар. Изучая и усваивая великую книгу Стоуна и Хилла, я познакомился с необыкновенной женщиной и влюбился в нее. Она настолько вдохновила меня, что я наконец собрался с силами, поехал в Бостон и обратился с просьбой о поступлении на работу коммивояжером в страховую компанию Клемента Стоуна. К моему величайшему удивлению, я получил согласие. Они решили попытать счастья с тридцатипятилетним неудачником. Вскоре после этого я женился на Бетти. Мы до сих пор вместе... и до сих пор любим друг друга.

На этот раз, обладая надлежащей тренировкой и большим желанием работать, я стал преуспевающим коммерсантом, и с каждой неделей зарабатывал больше денег, чем когда-либо имел в своей жизни. Через год меня назначили менеджером по продажам на территории Северного Мэна, где я набрал под свое начало группу голодных и честолюбивых сотрудников, многие из которых недавно приехали в город с окрестных ферм. Вскоре объемы наших продаж привлекли внимание головной компании. После долгих лет неудач я чувствовал себя превосходно и упивался славой и признанием. Но наша с мамой старая мечта все-таки время от времени всплывала на поверхность. Стать писателем... великим писателем!

Наконец я прислушался к внутреннему голосу, взял недельный отпуск, приобрел пишущую машинку и написал руководство по продажам, где говорилось о том, как лучше заключать страховые договоры с жителями сельских районов с использованием принципов успеха Клемента Стоуна. Многократно переписав свое произведение, я отпечатал его так аккуратно, как только мог, положил в коричневую папку и отправил по почте в центральный офис мистера Стоуна в Чикаго с надеждой на то, что кто-нибудь в самом деле прочитает мою работу и поймет, какой великий талант пропадает в Северном Мэне. Кто-то прочитал... и через несколько месяцев мы с Бетти и нашим новорожденным первенцем Дэном переехали в Чикаго, где мне дали работу в отделе рекламы и маркетинга — составлять материалы для стимулирующих программ и бюллетеней. Я наконец начал писать!

В 1954 году Наполеон Хилл и Клемент Стоун открыли журнал под названием “Успех без границ”. Хотя у журнала имелось несколько тысяч подписчиков, в течение первых десяти лет он использовался в основном как внутренний печатный орган страховой корпорации Клемента Стоуна. Каждый месяц там печатались бесчисленные мотивационные статьи, сведения о продажах и редакционная колонка, написанная самим Стоуном. Проработав в маркетинговом бизнесе около двух лет, я узнал, что редактор “Успеха без границ” собирается уйти на пенсию. Я обратился с просьбой о переводе на его должность, хотя в то время не мог отличить журнальные гранки от рулона туалетной бумаги. Однако отсутствие знаний и опыта возмещалось энтузиазмом и новоприобретенным позитивным отношением к жизни. Во время личной беседы я сумел убедить мистера Стоуна, что мне нужна эта работа. Ог Мандино — ответственный редактор. Ого!

Я быстро понял, что откусил едва ли не больше, чем могу проглотить. В то время весь штат журнала составляли два человека: секретарша, работавшая неполный рабочий день, и художник-оформитель. Я снова принялся за долгую, изнурительную работу, месяц за месяцем собирая наш крошечный журнал буквально по кусочкам. Но дело того стоило. Через десять лет у нас было пятьдесят постоянных сотрудников, а ежемесячный платный тираж вырос с 2 000 до 155 000. Неплохой процентный прирост, вы не находите?

В первый год борьбы за выживание при подготовке очередного выпуска у нас не хватило одной статьи, и в нашем архиве не нашлось ничего, что устраивало бы меня. Сейчас, в ретроспективе, я вижу в этом еще один пример (их было много в моей жизни) того, как Бог передвинул шахматную фигуру и стал смотреть, как я отвечу на Его ход. В то время я был так занят чисто технической работой по составлению журнала, что у меня не было времени взяться за перо. Однако я хорошо понимал, что нам нужна статья, и нужна уже завтра, иначе мы не успеем подписать номер в печать. Я пошел домой и писал всю ночь. Героем моей статьи был великий игрок в гольф Бен Хоган, попавший в автомобильную катастрофу и так сильно пострадавший, что врачи сомневались, сможет ли он вообще когда-нибудь встать на ноги. Хоган не только снова начал ходить, но и снова выиграл общенациональные соревнования. Необыкновенный человек! Я поместил статью в журнале, а затем рок, совпадение, удача (или Бог?) снова изменили мою жизнь.

Один нью-йоркский издатель, у которого разболелись зубы, нанес визит своему дантисту. -Сидя в приемной, он взял с кофейного столика” свежий выпуск “Успеха без границ” с моей статьей про Хогана. Он прочитал ее, а вернувшись в свой офис на Южной Парк-авеню, написал мне письмо. Там, по сути дела, утверждалось, что я, несомненно, обладаю литературным талантом, и если у меня когда-нибудь возникнет желание написать книгу, то я могу связаться с этим издательством.

Через полтора года “Фредерик Фелл Паблишинг” выпустило маленькую книжку, озаглавленную “Величайший торговец в мире”. Теперь, двадцать один год спустя, эта книга стала абсолютным бестселлером: издано более десяти миллионов экземпляров на восемнадцати языках!

Через четыре года после публикации объем продажи книги в твердой обложке превысил 350 000, и издательство “Бентам Букс” решило рассмотреть вопрос о приобретении прав на издание в мягкой обложке. Сумма, запрошенная “Фредерик Фелл Паблишинг” за передачу прав, находилась за пределами моего разумения в 1973 году: 850 000 долларов. Однако прежде чем согласиться с этой ценой, руководство издательства выразило желание встретиться с автором и убедиться, что его можно рекламировать так же, как и саму книгу. Вскоре я, сам не свой от волнения, поднимался на борт самолета, летевшего в Нью-Йорк. У нас с Бетти родился второй сын, Мэттью, и будущее нашей семьи висело на волоске, когда я поднимался в лифте к огромному конференц-залу издательства “Бентам Букс” на Пятой авеню. Когда меня наконец пригласили в помещение, обшитое деревянными панелями, наполненное важными людьми, у меня дрожали колени, а голос ломался от напряжения. Совершать боевые вылеты было гораздо легче.

В течение полутора часов я отвечал на вопросы ответственных работников издательства, охватывавшие всевозможные темы — от моего образования, или отсутствия такового, до планов на будущее. Я держался стойко, и наконец Оскар Дайстил, в то время председатель совета директоров “Бентам Букс”, который остается моим другом и по сей день, встал со своего места во главе огромного стола, подошел ко мне, улыбнулся, протянул руку и сказал:

— Поздравляю вас, Ог: мы только что приобрели вашу книгу.

Никакого голосования, никаких дискуссий и рукоплесканий.

Дело было сделано.

Я не мог дождаться, пока закончатся все формальности и рукопожатия, чтобы вернуться в номер “Хилтона”, позвонить Бетти и сообщить ей радостное известие. Кажется, я чуть не бежал, когда вышел на Пятую авеню. Не успел я пройти и пятидесяти ярдов, как небеса разверзлись и хлынул ливень с молниями и жуткими раскатами грома, эхом отдававшимися от стен домов. У меня не было плаща для защиты от дождя, поэтому я взбежал по ступеням к первой приветливо открытой двери... и оказался в маленькой, уютной церкви. Я был совершенно один внутри, и единственным звуком был стук дождя по крыше, отдаленный грохот и автомобильные гудки.

Я уверен, это случилось лишь вчера. Я по-прежнему ярко помню несколько .драгоценных . мгновений. Помню, как я медленно вошел в церковь, опустился на колени и заплакал. Потом я крепко сжал руки, поднял голову и воскликнул:

— Мама, где бы ты ни была сейчас, я хочу, чтобы ты знала... мы все-таки сделали это!