Ключ святого Петра

— Глупости, — подхватив одной рукой сумки, а другой потянув за собой Карла, отрезал Вуд. — Не теряй времени.

Над крышей опять застрекотали моторы вертолета, мелко задребезжали стекла в окнах, вторя рокоту винтов. Карл подбежал к окну и, отодвинув штору, выглянул на улицу.

— Там стоит наша машина, — сдавленным шепотом сообщил он. Вертолет уже удалился, и в зале снова повисла тишина. Оставив сумки, Вуд подошел к шведу и поглядел через его плечо — действительно, напротив здания галереи стоит «вольво».

— Вот видишь, — астматически дыша, укоризненно сказал Хеде.

— А ты уверен, что в ней Фаджа? — Подхватив сумки, Хантер увлек Карла к лестнице и начал подниматься, подгоняя отстававшего друга. Вот и площадка. Не раздумывая, американец ударил по переплету рамы окна. Со звоном посыпались осколки, сразу потянуло сквозняком, слышнее стал рокот моторов приближающегося вертолета.

— Я видел полицию из другого окна, — давая шведу возможность отдышаться после быстрого подъема, объяснил Питер.

— Ты не ошибся?

— Нет! Не знаю как, но нас застукали. Есть только один шанс выбраться. Надеюсь, они еще не успели везде насовать снайперов. Сейчас вертолет заходит на новый круг и, пока он не вернулся, я вылезаю на карниз и прохожу до угла. Потом прыгаю на крюк скайлифта, цепляюсь за тросы, раскачиваюсь и перепрыгиваю на перекрытие строящегося здания. Ты пережидаешь, когда улетит полицейская вертушка, и повторяешь все за мной. Главное, не бойся! Тут не столь большое расстояние, а крюк я толкну прямо к тебе. Сумей лишь поймать его и покрепче уцепиться.

— Я не смогу, — поглядев в оконце, выдавил Карл.

— Сможешь! — встряхнул его Вуд. — Сможешь! Иначе нам не уйти. Тебе будет проще без сумок и оружия. Надо суметь, Карл. Думай, что ты на ярмарочных качелях и не смотри вниз.

Повесив на шею автомат, Хантер вылез в окно и встал на карниз. Скосив глаза, он увидел бледное до синевы лицо Хеде в проеме выбитой рамы. Прижимаясь спиной к стене, Питер прошел по карнизу до угла здания, прислушиваясь к нарастающему гулу моторов возвращающегося вертолета. Неплохо было бы забросить автомат на спину, чтобы не мешал, но тогда точно сорвешься с узкого карниза. И еще сумки! Бедный Карл, каково ему придется.

Намертво вцепившись пальцами правой руки в шероховатую штукатурку, Хантер левой поднял первую сумку и метнул ее, стараясь попасть на перекрытие строящегося здания. Описав дугу, сумка шмякнулась на бетонную плиту. Через секунду за ней последовала другая. Все, теперь надо прыгать ему — рокот винтов полицейской вертушки все ближе и ближе, они с каждым оборотом словно отсекают оставшееся для спасения время. Ну, пошел!

Оттолкнувшись, он бросился вперед и вниз, раскинув в стороны руки. Испуга не было, только коротко свистнул ветер в ушах и слегка зашлось сердце. Ткнулся грудью в толстые, маслянистые тросы крюка скайлифта, обхватив их руками, заскользил вниз, вращаясь и раздирая ткань комбинезона, пока не уперся ногами в кожух, закрывавший блок крюка. Судорожно извиваясь, сумел подтянуться и встать на крюк, затем начал раскачиваться живым маятником на страшной высоте. Автомат оказался под горлом и давил на гортань, в ушах звенело — или это отдается звук моторов вертолета? — сцепленные на тросах руки сводило от нечеловеческого напряжения, но амплитуда колебаний увеличивалась, приближая его к недостроенному зданию, манившему темными провалами будущих этажей. Только бы не попасть в опору! Тогда — тупой удар, погаснет сознание, разожмутся руки…

Уловив момент, когда его близко поднесло к перекрытиям, Хантер извернулся и попытался рукой достать до бетонной плиты, но сила инерции увлекла его обратно; так недолго расплющиться о стену собора. Высвободив ногу, он что было сил оттолкнулся и опять полетел в темноте к недостроенному каркасу, разодрал перчатку о край перекрытия, но сумел ухватиться за опору. Рвануло так, что дикая боль взорвалась в мышцах плеча. Стиснув зубы, Пит подтянулся и обхватил опору обеими руками. Затем по миллиметру стал втягивать тело на плиту перекрытия, боясь выпустить зажатый ногами трос скайлифта: отпусти он его, и швед никогда не сможет поймать болтающийся между этажей крюк, а значит, и выбраться из своего плена.

Лежа ничком на покрытой мелким строительным мусором плите перекрытия, Вуд слышал, как над ним с грохотом пронесся вертолет и ушел на новый круг, дав беглецам недолгую передышку. Перевернувшись на спину, Хантер сел и взялся за тросы. Удерживая их, встал и устремил взгляд на шведа.

Карл стоял на карнизе, вцепившись в подоконник, и никак не мог решиться сделать несколько шагов, отделявших его от угла. Свистнув, чтобы привлечь его внимание, Пит мотнул головой, показывая, что Хеде нужно сместиться в сторону, но скованный страхом Карл не пошевелился.

«Не сдвинется», — понял Вуд и потянул тяжелый блок крюка на себя, чтобы толкнуть его к приятелю.

— Лови!

Тросы вырвались из рук и, сплетаясь, как гигантские змеи, полетели на другую сторону пропасти. Глухо стукнул по стене крюк, но Карл пропустил момент, когда надо было поймать его. Тонко вскрикнув, он бросился вниз, буквально чудом успел вцепиться рукой в один из тросов и повис, болтаясь, как марионетка в руках неумелого кукловода.

О, если бы у Вуда была веревка! Они могли бы подстраховать друг друга, но кто знал, что придется из подземелья выбираться на крыши и совершать там головоломные прыжки?

— Не дергайся! — рупором приложив ладони ко рту, крикнул он шведу. — Ухватись левой рукой за правую и попробуй подтянуться! Смелее! Не смотри вниз!

Опасность заставила Карла собраться и напрячь силы. Следуя команде Хантера, он поймал левой рукой запястье правой и, рывком подтянувшись, ухватился за второй трос. Вуд облегченно выдохнул — по крайней мере, сейчас появился шанс на успех. Пусть минимальный, но все же. Прислушавшись, — где там проклятый вертолет? — он поправил автомат и снова прокричал:

— Раскачивайся! Качайся!!!

Хеде неуклюже болтнул ногами. Тросы пришли в движение, крутя его на месте. Питер начал кусать губы от бессилия хоть чем-то помочь другу.

— Не крутись! Раздвинь ноги! Выброси их вперед! Качайся!..

Засевший на чердаке соседнего дома снайпер не поверил своим глазам — повиснув на тросах крюка строительного скайлифта между недостроенным зданием и стеной национальной галереи, высоко над землей болтался какой-то человек. Прильнув к окуляру ночного прицела, стрелок попытался взять его на мушку, но тросы раскачивались, и человек, висевший на них, то скрывался за углом стены, то появлялся вновь.

Открыв створки слухового окна, снайпер выбрался на крышу и быстро занял новую позицию. Теперь висевший на тросах человек был отлично виден — как мишень на стрельбище. Прекрасная мишень! Хищно усмехнувшись, снайпер повел стволом, поймал в перекрестье прицела голову неизвестного, но стрелять не стал, решив немного позабавиться. Ствол винтовки чуть приподнялся, в перекрестье прицела оказался трос, проходя через него тонкой нитью. Выстрел!..

Руку шведа словно пронзило ударом тока. Пульсирующая боль покатилась выше, к плечу, шее, отдалась в мозгу, заставив вскрикнуть. Но пальцев он не разжал, а мертвой хваткой вцепился в трос, который вибрировал от удара пули, перебившей часть сплетенных стальных нитей. С отчаянием обреченного Хеде начал сильнее раскачиваться, почувствовав, что ему наконец-то удалось сделать то, к чему призывал Хантер.

Вторая пуля чмокнула в кожух блока крюка и, взвизгнув, рикошетом ушла вверх, распоров на боку комбинезон Карла, так и не понявшего, что, собственно, произошло. Он раскачивался все сильнее и сильнее, приближаясь то к стене галереи, то к перекрытиям недостроенного здания.

Услышав слабый хлопок выстрела и заметив, как дернулся висевший на тросах швед, Питер юркнул за бетонный стояк опоры и передернул затвор автомата. Неужели он просчитался и за ними идет охота по всем правилам, вернее, без всяких правил, лишь бы любой ценой захватить чужаков или их бездыханные тела? Выходит, на крышах успели засесть снайперы?

Третьего выстрела он сделать не дал. Вскинув автомат, Вуд выпустил очередь по крыше высокого дома, безошибочно определив, где прячется снайпер. Глушитель надежно погасил треск длинной автоматной очереди, рассыпались по бетону стреляные гильзы, а Питер побежал вниз, поняв, что швед, если повезет, сможет дотянуть только до перекрытия этажом ниже.

— Кто открыл огонь без приказа? — надрывался в кармане комбинезона работавший на полицейской волне приемник. — Первый?!

— Нет…

Ноги несли Хантера, сами отыскивая дорогу в хитросплетениях одинаковых закоулков стройки. Вот и лестница. Скорее!

— Десятый номер? — опрашивал подчиненных полицейский командир.

— Двенадцатый? Алло, двенадцатый! Ответьте!

Двенадцатый ответить не мог. Уронив винтовку, он уткнулся лицом в лужу натекшей под ним крови — пули бывшего рейнджера точно нашли цель.

— Срочно проверить, почему не отвечает двенадцатый!..

«Он один нас увидел», — пробираясь к краю перекрытия, понял слушавший переговоры полиции Хантер.

Хеде держался из последних сил. Правда, ему удалось раскачаться так, что он почти доставал до перекрытия, но перебраться на него без посторонней помощи было безнадежным делом. Уцепившись за бетонный столб, Питер встал на край плиты и, улучив момент, поймал Карла за комбинезон и резко рванул на себя.

Какое-то мгновение американцу казалось, что он не выдержит и разожмет руку, но Питер заставил себя превозмочь боль и, упираясь ногами, втащил шведа на перекрытие, потянув за ним и тросы, к которым словно прикипели ладони Хеде. Пришлось разжимать ему пальцы, резко ударяя ребром ладони по сведенным судорогой мышцам. Карл тяжело, со всхлипами дышал, выпучив глаза и жадно хватая ртом воздух.

— Поднимайся! — грубо пихнул его Вуд, понимая, что сейчас нельзя проявлять даже тени сочувствия, иначе Хеде окончательно раскиснет.

Нагнувшись, он подхватил Карла под мышки и рывком поставил на ноги. Над их головами снова гремели моторы вертолета, заглушая крики, доносившиеся из динамика приемника, — видимо, полицейские уже обнаружили убитого снайпера…

Гул винтов полицейского вертолета удалился, но зато стало слышно, как рокочут моторы машин и гремят по мостовой тяжелые ботинки солдат, рассыпавшихся по кварталу. Наверняка, в картинную галерею уже ворвались группы захвата в бронежилетах и пуленепробиваемых шлемах с забралами. И все они ищут двоих усталых людей, еще не потерявших надежды вырваться из западни.

— Быстрее, быстрее! — подгонял Питер задыхавшегося шведа.

— Я не могу, — сплевывая тягучую слюну, хрипло отозвался тот.

— У нас нет времени на отдых!

Спустившись вниз, Хантер осторожно выглянул из дверного проема. Спасительная темнота с каждой минутой исчезала: небо заметно посерело, начали меркнуть и так слабо видимые в городе звезды, уходила призрачная ночная прохлада. Со стороны национальной галереи доносились резкие выкрики команд и бряцание оружия.

— Туда! — Хантер показал на заросли кустов, почти вплотную примыкавших к строительной площадке.

Стараясь держаться ближе к стене недостроенного здания, они побежали, с трудом переставляя ноги, и едва успели скрыться в зарослях, как на строительную площадку высыпали солдаты. Прикрывая друг друга, они четко развернулись, окружили остов возводимого здания и с разных сторон одновременно проникли внутрь.

— Не останавливайся, — потянул приятеля Вуд. — Они сейчас будут здесь. Бежим!

Петляя между кустов, они бросились в глубь парка, стремясь подальше оторваться от преследователей. Только бы не наткнуться на встречную группу прочесывания!

По лицу хлестали ветки, дурманил голову аромат незнакомых цветов, казавшийся особенно сильным после ночи, проведенной в подземелье, пружинила под ногами трава ровно подстриженных заботливыми садовниками газонов. Питер шикнул на Карла, чтобы тот шел тише, поскольку боялся спугнуть ночующих в парке птиц, еще не успевших улететь по своим недоступным для понимания людей делам. Тогда преследователи быстро поймут, где находятся беглецы.

Внезапно перед ними выросла ажурная изгородь, сложенная из темно-красных кирпичей. За ней виднелись клумбы с кустами роз, ухоженная лужайка и выложенная каменными плитками площадь, в центре которой стояла церковь со стрельчатой звонницей. Вокруг ни души. Шпиль колокольни, увенчанный крестом, чернел на фоне предрассветного неба.

Перебросив через изгородь сумки, Хантер помог взобраться на нее Карлу и быстро перелез сам. Затем поднял поклажу, подбежал к дверям храма и дернул за массивное кольцо. Закрыто.

— Если откроем, у нас будет шанс, — обернулся он к шведу.

— Вряд ли нас примут за богомольцев, — криво усмехнулся тот, наклоняясь к замочной скважине.

— Надо где-то спрятаться, — не сводя глаз с зарослей, откуда в любую секунду могли появиться солдаты, ответил Вуд. — Из квартала нас все равно не выпустят.

Сосредоточенно сопя, Хеде возился с замком, вставив в него отмычку. Щелчок и, тихо скрипнув, створка тяжелой двери чуть приоткрылась.

— Скорее! — Питер впихнул приятеля внутрь и, войдя следом, захлопнул дверь. — Запирай!

Снова тонко зазвенела стальная отмычка, закрывая замок. Выпрямившись, швед хотел что-то сказать, но Хантер зажал ему рот.

На крыльце раздались звуки шагов, кто-то по-хозяйски дернул за ручку дверь, потом грубо выругался и стукнул прикладом повыше замка, явно намереваясь выбить его. Друзья застыли.

— Сержант! — послышался повелительный окрик. — В чем дело?

— Закрыто, — откликнулся грубый голос.

— Пошлите за сторожем или священником, — помолчав, распорядился второй, видимо, офицер. — Пусть они сами отопрут, не стоит ссориться с попами. Выставьте караул и продолжайте прочесывание…

Ступая на цыпочках, Вуд отошел от дверей, осматривая внутренность храма. Массивные колонны подпирали высокий свод, к алтарю тянулись два ряда деревянных скамей, стены прорезали узкие окна с цветными витражами. Взору открывалась аскетическая простота хоров с органом, но… абсолютно негде спрятаться. Пока от солдат их отделяют толстые стены и крепкая дверь, однако ее вскоре откроют. Что тогда? Забраться на хоры и дать оттуда очередь? Бой будет жестоким, скоротечным и через несколько минут командос выволокут на паперть два окровавленных трупа. Нет, это не выход. Тем более Карл плохой стрелок: его сила в ином.

Стоп, а где вход на колокольню? Кажется, в постройках такого типа он располагается в противоположном от алтаря конце храма?

Вход на колокольню закрывала еще одна дверь — узкая, сколоченная из толстых деревянных брусьев и тоже запертая на замок. Сделав знак Хеде приблизиться, Вуд показал на нее:

— Попробуй теперь открыть эту.

— Еще один шанс? — вымученно улыбнулся швед, засовывая в замочную скважину отмычку. — Лучше дай мне пистолет.

— Пострелять всегда успеем, — оборвал его Питер, радуясь, что приятель сохранял самообладание в почти безвыходной ситуации. Правда, это слабое утешение, но все же.

Дверь распахнулась, и Вуд первым начал подниматься по узкой лестнице, удивительно похожей на ту, по которой он шел к карнизу со статуей Святого Петра. Не один ли мастер строил эти здания? Швед запер дверь изнутри и замер, услышав голоса на паперти. «Привели сторожа или священника», — понял Хантер и поторопил Карла:

— Нам надо подняться наверх, пока не рассвело.

— Это мышеловка, — свистящим шепотом заключил Хеде.

Хлопнула дверца, и на сиденье рядом с Тони тяжело плюхнулся полковник Энугу.

— Подай машину вперед, моим ребятам надо слазить в колодец.

Итальянец послушно проехал несколько метров и остановился. В зеркало он увидел, как одетые в пятнистые комбинезоны солдаты подняли люк и начали один за другим спускаться под землю. «Финита ля комедия».

— Ну, где твои приятели? — ворчливо спросил полковник. — Не вышли? Похоже, они опытные грабители музеев?

— Я ничего не знаю, — втянул голову в плечи Фаджа. — Хантер большой мастак на разные штучки. Никто не знает, что он может выкинуть в следующий момент.

— Не колдун же он, чтобы улететь на небо! — сплюнул Энугу. — К тому же я пока еще не встречал чародеев, вооруженных автоматами. Печально, но не получилось так, как мы задумали. Придется тебе пока побыть с нами, сынок. Ничего не поделаешь: отпустить тебя сейчас было бы величайшей глупостью…

— Живей, живей! — подгонял солдат моложавый капитан.

Парни в пятнистых комбинезонах рассыпались по храму, цокая подковами каблуков высоких ботинок по каменным плиткам пола. Бритоголовый сержант, в лихо сдвинутом на ухо черном берете, решительно направился к алтарю, грубо отпихнув попытавшегося загородить ему дорогу седого негра в долгополой рубахе:

— Дай сюда! — сильная рука бритоголового сорвала связку ключей, висевшую у сторожа на поясе.

— Господин офицер! — кинулся старик к капитану, — нельзя входить в алтарь, это святотатство!

— Заткнись, — не оборачиваясь, бросил капитан. — Злодеи украли национальные сокровища. У меня приказ проверить все здания и я обязан его выполнить. Пошел прочь!

Один из коммандос подскочил к сторожу и, схватив его за воротник, оттащил в сторону. Старик опустился на пол, обнял колени худыми руками и притих, полными ужаса глазами наблюдая за действиями солдат.

Сержант, подсвечивая себе сильным фонарем, осмотрел алтарь, вышел, зло сплюнул и широко шагая пошел в сопровождении солдат в другой конец храма.

— Что здесь? — спросил он, остановившись перед дверью, закрывавшей вход на лестницу колокольни.

— Отвечай! — сторожа пнули ботинком под ребра. — Ну!

— Там ход на звонницу.

— Позапирали все, — выругался сержант, отыскивая нужный ключ.

— Пусто, — свесившись через перила, ограждавшие площадку хоров, доложил офицеру осматривавший ее коммандос. Тот в ответ махнул рукой, давая разрешение спускаться.

Сержант наконец отыскал ключ и открыл дверь. По ступенькам лестницы загремели солдатские ботинки. Предусмотрительно пропустив вперед подчиненных, следом начал подниматься и бритоголовый — ему не хотелось поймать шальную пулю, если на колокольне засели вооруженные злоумышленники. Один из снайперов уже расстался с жизнью, а сержант хотел вернуться в казармы целым и невредимым.

Наверху было тихо. Облегченно вздохнув, сержант выбрался на площадку звонницы и посветил фонарем. Пусто. На толстенных балках укреплен колокол, от его массивного языка тянется похожая на корабельный канат веревка, четыре широких проема-арки открывают площадку всем ветрам и видно стоящих внизу офицеров контрразведки и полицейских. Их фигурки кажутся отсюда маленькими, а машина у ворот храма выглядит совсем игрушечной. И еще этот предрассветный сумрак.

Потрогав привязанную к языку колокола веревку, сержант еще раз осветил фонарем площадку и, убедившись, что выше подняться нельзя, первым спустился вниз.

— Их там нет, — ответил он на вопросительный взгляд офицера.

— Оставьте караул, — выходя, распорядился капитан.

— На, — проходя мимо сторожа, бросил рядом с ним связку ключей сержант, и презрительно щелкнул старика по темени. — Звонарь!..

Ничком лежа на балке, к которой крепился тяжелый колокол, Питер с тревогой прислушивался к доносившимся звукам: вот открывают дверь на лестницу, вот затопали по ней солдаты, вот они на площадке звонницы. Пронесет или нет? Как хочется лечь поудобнее, но нельзя себя выдать не только движением, но даже вздохом. Только бы их не заметили. Толстые и широкие балки, последние минуты предрассветного сумрака и отчаяние, давшее им силы с ловкостью белок взобраться сюда, — единственная надежда на спасение.

Внизу замигал свет фонаря, кто-то тяжело прошелся по площадке, потом дробно застучали по ступеням каблуки спускавшихся вниз коммандос.

Бухнула внизу дверь храма. Скосив глаза, Хантер увидел, как отъехала машина, желто светя фарами; подгоняемые офицером пробежали солдаты, развернулись цепью и начали прочесывать парк. Пожалуй, пора спускаться, пока не стало совсем светло.

— Карл, — чуть слышно позвал он.

— Ушли? — слабым голосом спросил швед. — Я чуть не умер со страху.

Свесив голову, Питер поглядел на площадку. Никого. Бесшумно спрыгнув вниз, он поймал скинутые Хеде сумки. Потом помог спуститься приятелю.

— Не торчи во весь рост, — пригнув его к полу, зло прошипел Вуд. — Пошли на лестницу.

Нырнув в люк, они спустились на один пролет и устроились около узкого оконца-бойницы, пробитого в толще стены колокольни.

— Есть хочется, — пожаловался Карл. — У меня всегда так от нервов.

Хантер не ответил: он внимательно разглядывал церковный двор и прилегающий к нему парк. Небо на востоке сделалось розовым, и первые лучи солнца позолотили кроны высоких деревьев. На небосклоне ни облачка, и надо ожидать наступления жаркого дня, а у них нет ни капли воды. Жажда может оказаться худшим врагом, чем голод.

— Они не ушли, — Питер показал шведу на группу солдат, расположившихся около храма. Покуривая сигареты, они прохаживались, положив автоматические винтовки на руку и пытаясь хоть чем-то скрасить скуку в ожидании новых распоряжений командиров, приказавших караулить пустую церковь.

Присев на ступеньки, Вуд устало прислонился плечом к стене и прикрыл глаза. Хотелось спать, веки словно наливались свинцом, лежавший на коленях автомат казался неимоверно тяжелым, вдобавок угнетала неизвестность. Сколько удастся высидеть тут? Будет ли повторная проверка храма? При ярком свете дня уже не удастся незамеченными забраться на балки. А как вообще выбраться из церкви, из оцепленного солдатами квартала, из города, из страны, наконец?! Еще день-другой в отеле будет тихо, но потом обратят внимание на отсутствие иностранца и сообщат полиции. Те приедут, начнут выспрашивать и потянется нитка, а на ее конце «повиснет» Питер Вуд, прозванный Хантером. Могут найти и машину Карла, оставленную во дворе дома рядом с площадью. Да что могут, наверняка уже обнаружили! Значит, доберутся и до пансионата «Глория», установят, кто такой Густав Карсон. М-да, неудачно все складывается. И Тамале исчез. Не он ли погиб у причалов?

На улице стало совсем светло, появились первые прохожие, около ворот церкви болтались негры в штатском, часто проезжали полицейские машины с включенными проблесковыми маячками на крышах. Интересно, откроют сегодня для посетителей национальную галерею? Скорее всего, нет. Там сейчас рыщут контрразведчики, осматривая и обнюхивая каждый дюйм. Что же, им есть на что полюбоваться: оставленные в тоннеле прибор Хеде, домкрат, срезанная решетка, разобранные кирпичные стенки…

Дремавший швед открыл глаза и предостерегающе поднял палец, призывая Питера к вниманию. Заскрипела открываемая дверь, и на лестнице раздались шаркающие шаги.

Бесшумно встав, Вуд поднял автомат и, подав Карлу «Смитт и Вессон» с глушителем, знаком приказал ему занять место несколькими ступеньками выше. Шаги приближались. Послышался хриплый кашель, невнятное бормотание, потом снова шарканье ног по каменным ступеням. Еще секунда и появился седой негр в длинной рубахе — худенький, низкорослый, с тонкой шеей и большими, испуганными глазами.

— Тихо! — зашипел Хантер, направив на него ствол автомата.

Старик замер на месте, судорожно сглотнул слюну и медленно поднял дрожавшие руки:

— Я звонарь, — пролепетал он. — Скоро служба, надо бить в колокол.

— Лицом к стене! — приказал Вуд и быстро ощупал старика. Оружия не было. — Кто тебя послал?

— Господин, — подбородок сторожа затрясся, — я правда звонарь! Не убивайте меня, внизу солдаты, они услышат! Они ищут вас.

— Почему ты так решил? — подал голос молчавший до того Хеде.

— Офицер сказал, что ограбили национальную галерею.

— Это ложь, — Хантер опустил автомат. — Ищут нас, но мы не грабители. Иди, звони, но не вздумай подать сигнал солдатам. Я провожу тебя наверх и буду ждать на лестнице. Пошли!

Швед посторонился, пропуская их. Он понимал, что Вуд прав — если старик не ударит в колокол, если вдруг служба начнется без привычного, предшествующего ей колокольного звона, это будет подозрительно и караульные насторожатся.

Вскоре низкие, басовитые звуки колокола поплыли над притихшим парком, созывая прихожан на утреннюю мессу…

Сегодня Матади не угощал полковника. Откинувшись на спинку большого кожаного кресла, диктатор положил руки на край письменного стола и молча ждал, пока Энугу устроится напротив, вынет из кармана форменной рубахи пачку сигарет, оторвет фильтр и прикурит.

На фоне окна лицо Суэна казалось неподвижной маской; белоснежные манжеты накрахмаленной рубашки, выглядывавшие из рукавов элегантного серого костюма, обнажили худые запястья, украшенные массивным золотым браслетом часов и тонким витым браслетом из красной перуанской меди, якобы помогавшим справиться со стрессами.

— Чувствую, мне не дождаться добрых вестей, — барабаня пальцами по крышке стола, скривил губы диктатор.

Энугу пожал жирными плечами и прикрыл глаза: что отвечать? Слишком многое они понимают по-разному и поэтому исповедуют разные методы подхода к одному и тому же вопросу. Разве попробовать сегодня перетащить «старину Матади» на свою сторону, а потом воспользоваться этим в собственных интересах?

— Они были в национальной галерее, — буркнул Энугу.

— Кто или что? Документы или враги?

— И то и другое. Преступников двое. Один из них американец, второй швед. Они прилично наследили и оставили множество вещественных доказательств. Квартал обложен, и в самое ближайшее время их возьмут.

— Кого, преступников? — Матади сцепил пальцы в замок и зло усмехнулся. — Представь себе, меня больше интересуют документы! И совершенно не волнуют любимые тобой полицейские игры: погони, засады, перестрелки.

«Ему уже докладывали до моего прихода, — понял полковник. — Интересуется ходом дела, но скрывает это даже от меня. Кто же ему доносит? Кано? Вряд ли… Тогда кто? Надо найти и убрать по-тихому. Не хватало еще в собственном управлении ходить с оглядкой».

— Мне нужны бумаги, — наклонившись над столом, продолжил диктатор. — А с преступниками можешь делать все, что заблагорассудится. Бумаги! Где они?

— Я думаю, там же, где преступники, — хмыкнул Энугу.

— Перестань корчить идиота, — брезгливо поморщился Матади, откидываясь на спинку кресла. — Сам знаешь, какова обстановка.

— Знаю, — вздохнул полковник. — Надо объявить этих ребят международными гангстерами, специализирующимися на хищении музейных сокровищ, и закрыть границы. Тогда они точно у нас в кулаке!

— Бог мой! — диктатор потер кончиками пальцев виски, и Энугу подумал, что он научился этому жесту у собственной жены. — Ты соображаешь, что предложил? Один из них американец, а у Штатов мы пытаемся получить кредиты. Другой — швед, в Швеции сталь, верфи — нам до зарезу нужен флот. Ты же меня хочешь толкнуть к международному скандалу. Они ведь ничего не украли!

— Это ты туго соображаешь, — обозлился контрразведчик. — Всегда можно взять в галерее пару картин и пусть потом попробуют доказать, что украли не они. Даем сообщение во всех газетах, закрываем границы и развязываем себе руки! Опять же это придаст видимость законности: ведь у нас сперли ценные холсты или еще там чего. Вели своей леди выступить по телевидению, она это любит…

Матади насупился. Энугу замолк, решив дать ему время переварить услышанное. Пожалуй, зря он воткнул шпильку про его крысу, но ничего, лишь бы тот согласился закрыть границы, а там полковник развяжет руки, но только себе! Глядишь, оживятся сепаратисты, повстанцы устроят парочку террористических актов, пойдет гулять племенная междоусобица… И как только на горизонте замаячат межафриканские силы по поддержанию мира, тогда пробьет его час.

— Насчет кражи в галерее придумано хорошо, — наконец выдавил из себя Суэн, подняв взор к потолку, — а вот в отношении границ… Пока остановимся на том, что еще больше ужесточим пропускной режим.

Энугу досадливо прикусил губу, почувствовал во рту привкус крови — хитрый «старый друг» безошибочно почуял пока неведомую опасность и ловко ушел из расставленных сетей. Однако ничего не добивается тот, кто не умеет ждать и кропотливой работой создавать нужные обстоятельства. Подождем. Заодно детально проработаем вариант возможной утечки компрометирующей диктатора информации, прикинув, что этот поворот может сулить полковнику в начатой им непростой игре.

— Мы напряженно ищем, — примяв в пепельнице окурок, доверительно сообщил он. — Захвачен один из этой банды, итальянец. Второго зовут Хантер, и его пристанище пока не обнаружено. Такой человек не пересекал наших границ.

— Нелегал? — поерзал диктатор.

— Возможно. Третий, как я уже говорил, швед, приехал на грузовике трансафриканской компании и под именем Карсона поселился в пансионате «Глория». Мы их скоро возьмем.

— Я распоряжусь дать информацию в экстренных выпусках новостей, — встав, пообещал Матади. — Кстати, моя служба безопасности установила, что твои ребята пытаются прослушивать телефоны резиденции. В чем дело?

«Прокололись, — похолодел Энугу. — Вот почему он отказался закрыть границы».

— Принимали меры предосторожности. Вдруг люди Каффи из эмигрантского центра пойдут на шантаж? Знаешь, как израильтяне уничтожали противников взрывами по телефону?

— Спасибо за заботу, — холодно улыбнулся диктатор. — Надеюсь, не позже чем через сутки документы будут у меня?

— Постараемся, — вяло пожав его руку, буркнул полковник.

«Теперь, пожалуй, вариант с утечкой отпадает, — подумал он. — Документы понадобятся самому: „старый друг“ насторожился и не простит такой оплошности. Как все неудачно! Он многое мог прохлопать, если бы не резвость президентской охраны».

— Да уж постарайся, — многозначительно промолвил Матади. Он сухо попрощался, даже не проводив Энугу до дверей, что было дурным знаком…

Дождавшись, пока звонарь закончит, Вуд привел его на лестницу и приказал сесть на ступени.

— Меня могут хватиться, — робко заметил старик.

— Ничего, обойдутся. Сейчас начнется служба?

— Да. Потом надо звонить вечером. Вы, наверное, голодны? — услышав, как заурчало в животе шведа, приподнялся негр.

— Сиди!

Снизу донеслось нестройное пение псалмов, и Вуд понял, что прихожан в храм пропустили. Если бы можно было смешаться с ними! Да, действительно, мышеловка, прав Хеде.

Солдаты сменились, новые караульные заняли посты у входа в храм и во дворе. Все так же торчали у ворот негры в штатском, пристально разглядывая каждого прихожанина и заставляя некоторых из них предъявлять документы. Время тянулось медленно, а солнце поднималось все выше и выше. Хотелось пить, есть, растянуться на мягкой постели и закрыть глаза, забывшись сном. Кончилась служба, через ворота потянулась жиденькая цепочка молившихся. Только бы солдатам не взбрело в голову устроить повторный обыск храма.

Старый негр, смирившись с участью пленника странных белых, засевших на лестнице колокольни, мирно дремал. Тишину нарушали только вздохи голодного Карла, посапывание сторожа да жужжание мух, залетавших в незастекленное оконце.

Внезапно на лестнице вновь послышались шаги. Звонарь встрепенулся и поднял голову. Швед тут же приставил к его виску ствол револьвера, и старик ответил на это жалкой, вымученной улыбкой. Питер встал. Похоже, идет только один человек, но его шаги быстрые, легкие. Кто бы это смог пожаловать?

Молодой священник в очках, увидев направленный ему в грудь ствол автомата, инстинктивно отшатнулся.

— Стоять! — пригрозил ему Хантер. — Вы настоятель храма?

— Да. А вы кто и что вам здесь нужно?

— Присаживайтесь, — проигнорировав вопрос, показал свободной рукой на ступеньки Карл. — Составьте компанию звонарю.

— Вы должны покинуть церковь, — даже не посмотрев в его сторону, решительно заявил священник. — Здесь не место для людей с оружием.

— Хотите, чтобы нас взяли солдаты? — поиграв желваками, недобро осведомился Питер. — Где же ваша христианская мораль? Мы гонимые — нашли прибежище, а вы хотите лишить нас его?

— Бог никогда не был на стороне тех, кто грабит! — священник вынул из кармана газету. — Сегодня ночью воры проникли в национальную галерею и похитили бесценные полотна. Видимо, они в ваших сумках?

— Ловко, — криво усмехнулся Вуд. — Да, мы были ночью в галерее, однако не унесли из нее ничего, что принадлежит вашему народу. У нас совершенно другие цели.

— Какие?

— Можете нам помочь?

— Я не намерен разговаривать под дулом автомата, — заявил священник.

— Встаньте ближе к свету! — приказал Хантер. Он не зря провел много лет в Африке и сейчас впился взглядом в племенные насечки на щеках настоятеля. Только бы не ошибиться, только бы не подвела память!

— Вы из племени Джуба? — боясь поверить в удачу, с замиранием сердца спросил Питер.

— Да, но для вас это не должно играть никакой роли.

— Посмотрите сюда! — опустив оружие, Питер вынул перстень госпожи Онасии.

Недоверчиво взглянув на белого, негр-священник взял его руку с перстнем и поднес ближе к глазам.

— Откуда он у вас? И чем докажете, что вы не провокатор Энугу?

— Узнали? — пряча перстень, облегченно вздохнул Вуд. — Мне его дала сама госпожа Джуба. Можете помочь ее посланцам?

Ошарашенный негр снял очки и, вытащив платок, начал протирать и без того чистые стекла. Хантер терпеливо ждал. Он слышал, что авторитет Онасии среди ее соплеменников необычайно высок, но кто знает, каковы отношения священника с режимом Матади?

— Чего вы хотите? — наконец глухо спросил священник. — Внизу коммандос, у ворот полиция, уйти нельзя.

— Мы ни в коем случае не должны попасть к ним в руки, — признался Вуд. — Вы рискуете, доверяясь нам, но и мы рискуем. Дайте нам убежище, хотя бы до наступления темноты.

— Хорошо. Отпустите сторожа, а я пока останусь с вами.

Шепнув звонарю несколько слов, настоятель подтолкнул его к лестнице и обернулся к беглецам:

— Он знает, что надо сделать. Полной безопасности не обещаю, но к ночи что-нибудь придумаем. Где вы видели госпожу Джуба?

«Проверяет», — понял Питер и коротко рассказал о встрече с Онасией, описав ее внешность. Однако о цели пребывания в стране благоразумно умолчал. Слушая, священник согласно кивал, и постепенно его лицо смягчилось — настороженность уступала место спокойной доброжелательности.

Вернувшийся звонарь сообщил, что двери церкви закрыты и можно перебраться в другое место. Спустившись вниз, он повел беглецов на хоры и открыл неприметную дверцу в деревянной обшивке органа:

— Сюда. На счастье, органист сегодня не сможет прийти, а дверь на хоры я запру.

Протиснувшись в каморку, Вуд и Хеде уселись на пол, подтянув колени к груди, — помещение оказалось высоким, но узким, как прямоугольный колодец. Скорее всего, оно предназначалось для ремонта и настройки труб органа. Сторож принес кувшин воды, фрукты и бутерброды, пообещав вернуться после вечерней мессы. Перекусив, беглецы решили по очереди подремать. Первым уснул Карл, а Питер перебрался ближе к дверце, оставив ее приоткрытой.

Храм опустел. Давно смолкли шаги сторожа и священника, с улицы доносились глухие голоса коммандос. Томительно потянулось время ожидания.

Несколько раз в храм заходили старухи-негритянки, присаживались на скамьи и, набожно сложив руки, возносили молитвы Всевышнему. Сначала Хантер вздрагивал от каждого звука, раздававшегося внизу, но потом чувство страха притупилось. С завистью поглядывая на сладко посапывающего Карла, Питер с нетерпением ждал, когда придет его очередь вздремнуть.

Внизу снова послышались звуки шагов, но Вуд не обратил на них внимания — по плитам не топали тяжелые солдатские башмаки. «Наверное, пожаловал очередной прихожанин в надежде вымолить прощение грехов и добиться удачи в делах, уповая на заступничество святых», — подумал он. Вошедший остановился под хорами, словно не решаясь идти дальше. В тишине храма явственно раздался шепот:

— Хантер?!

Питер вздрогнул. Шире открыв дверцу каморки, он прислушался: может, почудилось? Минуту или две было тихо, потом снова позвали, уже громче:

— Хантер?!

Черт возьми, это же голос итальянца! Откуда он здесь? Как прошел через кордоны коммандос и полиции? Каким чудом ему удалось вырваться из оцепленного квартала и уцелеть при облаве? Откликнуться?

Вуд выполз на хоры и, осторожно подобравшись к перилам, выглянул. Ничего не видно.

Внизу подергали запертую дверь на звонницу, потом шаги приблизились к дверям хоров и чья-то рука дернула их, пробуя открыть. Секунды тишины, и снова голос:

— Хантер!

Услышав позади шорох, Питер обернулся. На него вопросительно смотрел бледный Хеде. Почти неслышно, одними губами, он спросил:

— Тони?

Дав ему знак замереть, Вуд снова поглядел вниз. Да, это Фаджа! Вот он вышел на середину храма, остановился между длинных рядов темных скамей и завертел головой, осматриваясь по сторонам. Обернулся и поглядел на хоры. На секунду Питеру показалось, что они встретились взглядами и итальянец заметил его. Нет, не может быть, — войдя в сумрак церкви с ярко освещенной солнцем улицы, он не мог увидеть притаившегося за перилами хоров человека. Тем более глядя снизу вверх. Но как Тони здесь очутился, зачем? Неужели не понимает, что ему надо бежать из столицы? А если он тут не по своей воле и выступает в роли «живца», на которого полиция надеется поймать безуспешно разыскиваемых беглецов?

Постояв, Фаджа медленно направился к выходу. Жаль, нельзя увидеть, что он будет делать на улице, как пройдет мимо патрулей и торчащих у ворот полицейских в штатском.

— Откуда он? — шепотом спросил Хеде, вытирая скомканным платком мокрый лоб. — Почему ты не откликнулся?

— Слишком странно его появление, — ответил Вуд. — Как он выбрался из оцепленного квартала на машине? И почему пришел сюда? На наше счастье, он ничего не знает, а мы не можем рисковать.

— Что с ним теперь будет?

— Не знаю, — устраиваясь подремать, зевнул Хантер. — Меня мало интересуют предатели.

— Думаешь, он нас предал? — швед задумчиво почесал подбородок.

— Я подозреваю, и этого достаточно. Давай лучше ждать темноты…

Выйдя из храма, Тони постоял на паперти, сощурившись от бьющего в глаза солнца, потом медленно спустился по ступеням и, заложив руки за спину, пошел к воротам, стараясь не смотреть на коммандос в пятнистых комбинезонах. У ворот, прислонившись плечом к столбу, его ждал контрразведчик в штатском.

— Ну?

Фаджа отрицательно мотнул головой и поплелся к стоявшему у края тротуара автомобилю. Контрразведчик выругался и, усевшись рядом с водителем, снял трубку радиотелефона:

— Опять осечка. Сейчас поедем по отелям.

Зажатый на заднем сиденье между двух потных громил, вконец измотанный итальянец прикрыл глаза. Говорить ничего не хотелось. Да и какие тут могут быть слова?..

Священник пришел поздно вечером. Принесенные бутерброды съели при свете фонаря, заодно слушая, о чем он негромко рассказывает:

— В городе патрули, проверяют документы. В порту и на аэродроме ужесточен контроль, проверяют багаж. Говорят, на границы отправили новые подразделения коммандос, дикторы радио и телевидения призывают к бдительности. Боюсь, утром снова начнут прочесывать квартал.

— Что вы можете предложить? — закурив после скудного ужина, мрачно осведомился Вуд.

— Наш сторож слегка подрабатывает контрабандой, — улыбнулся священник. — Ничего не поделаешь, в стране слишком многого не хватает.

— Пикантная подробность, — хмыкнул швед. — Это имеет отношение к нам?

— В некотором роде. Дело в том, что он часто хранит товар здесь. Я сам недавно узнал об этом, — поспешил добавить настоятель храма, заметив саркастическую ухмылку Хантера. — Внизу есть старый склеп, из которого можно попасть на кладбище. Звонарь знает там каждую тропинку и выведет на побережье. Лучше ничего предложить не могу. В церкви же вас неминуемо найдут — не сегодня, так завтра.

— Пошли, — с ходу согласился Вуд и подхватил сумки.

— Я слышал, по ночам на пляжах царствуют местные уголовники, — нерешительно напомнил Хеде.

— Зато там нет полиции, — резонно возразил священник.

Старый негр-сторож ждал их около алтаря. Пожав на прощание руку настоятелю храма, беглецы направились следом за стариком к массивному распятию у стены. Легко сдвинув его, сторож первым начал спускаться по металлической винтовой лестнице. Секунду поколебавшись — кто знает, что может таиться в темном провале открывшегося в полу лаза? — Питер последовал за ним, предварительно отдав одну сумку шведу. На их счастье, власти мало интересовались религией и потому не знали о сокрытых в старинных церквах тайниках, иначе здесь давно были бы командос. Правда, не исключено, что они засели на кладбище.

— Тут раньше хоронили именитых горожан, — пояснил старик, отпирая низкую железную дверцу, из-за которой сразу потянуло могильным холодком. — Отсюда есть ход в кладбищенскую часовню, а там недалеко и до побережья.

Склеп оказался низким и длинным. Вдоль стен стояли каменные саркофаги с выбитыми на них полустершимися надписями. Камень местами выкрошился, позеленел, некоторые крышки были сдвинуты, и Вуд подумал, что сторож наверняка прячет контрабанду среди давно истлевших костей.

Видимо, звонарь досконально изучил каждый закуток подземного некрополя: он уверенно вел своих спутников между рядов саркофагов к противоположной стене, где под низко нависшим каменным козырьком находилась неприметная дверь. Позвенев ключами, сторож открыл ее и ступил в узкий коридор. Его стены дышали сыростью, под ноги попадались обрывки пожелтевших газет и оберточной бумаги, идти приходилось согнувшись, чтобы не задеть головой потолок, сложенный из грубо отесанных каменных блоков. Швед начал было считать шаги, но сбился и бросил. Наконец добрались до лестницы — грязной и пыльной. Поднявшись по ней, старик остановился и немного повозился, сдвигая камень, закрывавший вход в часовню.

Прежде чем вылезти из подземелья, Вуд слегка высунулся из лаза и осмотрелся. Часовня оказалась маленьким, почти круглым зданием с мраморным алтарем, над которым висело распятие. Слабый свет луны едва проникал через узкие оконца, забранные фигурными решетками. Тихо, пахнет птичьим пометом и увядшей зеленью, широкие двустворчатые двери плотно прикрыты и снаружи не доносится никаких подозрительных звуков.

— Поторопитесь, — попросил старый негр, — нам еще идти через кладбище, а мне надо поскорее вернуться обратно.

Выбравшись наверх, Хантер помог вылезти Карлу и подошел к окну — темно, на бархатно-черном небе прячется за рваными облаками ущербная луна, где-то в траве стрекочут похожие на кузнечиков насекомые, названия которых он так и не запомнил. Важнее другое — где патрули коммандос? Судя по времени, затраченному на дорогу, часовня расположена недалеко от храма и вероятность нежелательной встречи все еще велика.

Тем временем церковный сторож приоткрыл створку дверей и выглянул, прислушиваясь к звукам ночи. Призывно махнув рукой, он первым вышел и, крадучись, направился к зарослям травы, буйно поднявшейся среди вросших в землю могильных плит. Беглецы последовали за ним. Равнодушно светила выглянувшая из-за облаков луна, угольно-черные тени деревьев, казалось, готовы поглотить и спрятать беглецов навсегда от чужих взоров. Обернувшись, Вуд поискал глазами шпиль храма, но ничего не увидел.

— Сюда, — откуда-то снизу шепотом позвал старик-негр, ощупью отыскав руку Хантера.

Согнувшись, Питер понял, что дальше придется пробираться под сомкнувшимися кронами сросшихся колючих кустарников, образовавших зеленый тоннель низко над землей. Тропинка оказалась хорошо утоптанной, внутри колючие ветви были заботливо подрезаны садовыми ножницами и не цеплялись за одежду. Видимо, этот путь служил постоянной дорогой контрабандистов к часовне.

Неожиданно ползший впереди негр остановился, и Хантер ткнулся лицом в грязные подошвы его стоптанных сандалий. Сердито зашипев, сторож показал направо, где на фоне освещенного луной неба четко вырисовывался силуэт караульного с винтовкой. Вуд замер, пытаясь разглядеть других солдат, — не может быть, чтобы здесь выставили только один пост: наверняка коммандос растянулись частой цепью либо устроили множество секретов-засад. Точно, вон слегка шевельнулся куст и блеснуло оружие, пусть на какое-то мгновение, но и этого достаточно.

Старик, извиваясь, как ящерица, опять пополз вперед, но медленнее, с большей осторожностью, часто останавливаясь и приподнимая голову, чтобы прислушаться. Пост коммандос миновали благополучно и вскоре очутились на краю кладбища, где уже был слышен рокот океана.

— Вам туда, — показывая направление, махнул рукой сторож и тут же исчез. Только раздался тихий шорох и слегка качнулись ветви кустов.

За кладбищем оказался небольшой овражек, который Хантер почел за лучшее обойти стороной. Потом они увидели узкую дорогу, покрытую растрескавшимся асфальтом. Едва успели перебежать на другую сторону, как послышался шум мотора и замигали огни фар. Распластавшись на земле, беглецы проводили глазами идущий на малой скорости военный джип, набитый солдатами, выставившими из кузова стволы автоматических винтовок.

— Пошли, — дождавшись, когда они уедут, поднялся Питер, помогая встать покряхтывавшему шведу: падая, тот умудрился ушибить колено о камень и теперь морщился от боли.

— Двигаться можешь? — встревоженно спросил Вуд.

— Ничего, дохромаю до могилки, — попытался отшутиться Карл.

Ноги начали вязнуть в рыхлом песке, громче стал рокот волн, явственно потянуло запахами гниющих водорослей. Вдали мигал огонек костра, и Вуд решил уйти от него подальше: кто знает, что за люди собрались там? В теперешнем их положении каждый мог оказаться смертельным врагом.

Внезапно Хантер почувствовал, что неподалеку от них кто-то прячется в темноте. Обостренное нервным напряжением обоняние уловило запах дешевого табака и давно немытого тела, от которого отдавало резким запахом пота. Еще несколько шагов и стало слышно, как поскрипывает песок под подошвами переминающегося с ноги на ногу человека и его хрипловатое дыхание. Стрелять? Выстрелы автомата с глушителем похожи на негромкие хлопки, но они могут донестись до засевших на кладбище коммандос. Тем более, ветер дует в их сторону, а ночь тихая.

Придержав за рукав Хеде, Хантер хотел посмотреть, какая опасность таится впереди, но в этот момент сзади раздался шорох кустов и появились несколько негров с палками в руках. Впереди, загораживая дорогу, вышли еще трое.

— Чего это вы несете? — поигрывая дубинкой, спросил один.

«Ночные грабители», — понял Вуд.

— Дайте пройти, — попытался он решить дело миром. Если бы было светлее, бродяги могли разглядеть, что у него в руках, но темнота и чувство безнаказанности на контролируемой ими территории подстегивали ночных хозяев пляжа к решительным действиям. Тем более, они имели численный перевес.

Кольцо вокруг беглецов начало угрожающе сжиматься. Одетые в темные рубахи и брюки, чернокожие были плохо различимы, и Хантер боялся получить удар палкой по голове — тогда пиши пропало. Прыгнув вперед, он напал первым, решив не ждать, пока негры сомкнутся и начнут работать дубинками. Сдвинув предохранитель автомата, Вуд ткнул стволом в живот рослого бродяги и одновременно нажал на курок. Грабитель рухнул. Однако Питера успели огреть по плечу. Целили явно в позвоночник, намереваясь оставить его калекой или убить.

Развернувшись, Хантер ударил прикладом в голову размахивавшего дубинкой второго бродяги, уложив его на месте. Сзади глухо хлопнул револьвер Карла. Тонко взвизгнул раненый, и снова хлопок выстрела.

Сбив с ног третьего противника, Вуд метнулся к шведу, едва угадав его в куче смешавшихся в драке тел, и стал раздавать налево и направо увесистые удары прикладом автомата. Через минуту все было кончено — только треск ломаемых сучьев указывал направление, в котором бежали грабители, оставив поле боя за сильнейшим.

— Цел? — склонился Хантер над сидевшим на песке Хеде.

— Помяли немного, — поднимаясь, ответил тот.

— Скорее, — поторопил его Питер. — Надо уносить отсюда ноги.

Пробираясь через заросли кустарника, он боялся услышать шум мотора джипа или топот ботинок коммандос, торопящихся к месту скоротечной схватки, но вокруг было тихо. Видимо, звуки выстрелов не донеслись до постов или караульные не обратили на них внимания, прекрасно зная, кто и зачем собирается ночью на пляжах и какие там могут происходить события.

Остановились в неглубокой ложбине, со всех сторон поросшей кустами, и повалились на песок, положив под голову сумки. Вуд вытащил из кармана приемник, решив послушать, о чем толкуют полицейские, но пластмассовая коробочка оказалась разбитой: то ли попала под чей-то кулак в драке, то ли он наткнулся в темноте на ствол дерева. Остатки приемника пришлось зарыть в песок. Воспользовались радио, сохранившимся у Карла, однако ничего существенного услышать не удалось.

— Что будем делать? — спросил Хеде.

— Надо идти в город, — взглянув на часы, откликнулся Питер. — У меня есть адрес, по которому можно обратиться в крайнем случае. Думаю, теперь самое время.

— В город? — швед сел, потирая ушибленное колено. — Ты уверен, что мы доберемся прежде, чем нам наденут наручники?

— Я пойду один, — стаскивая непромокаемый комбинезон, буркнул Хантер. — А ты останешься здесь. Дай мне револьвер.

Швед молча снял кобуру: в конце концов Питеру виднее, как поступать, но что будет делать он, Карл Хеде, если Вуд не вернется? И стоит ли ему таскать с собой микрофильмы?

— Кассеты зароем, — словно подслушав его мысли, сказал Питер, отряхивая костюм; он провел ладонью по щетине на подбородке. — Черт, побриться негде. Если я до утра не вернусь, все спрячь и попробуй перекантоваться до вечера на пляже: среди голых тел на тебя вряд ли обратят внимание. А вечером опять приходи сюда и жди.

— Чего? — мрачно наблюдая за его сборами, осведомился Карл.

— Меня, — похлопал его по плечу Вуд. — Пока! Если появятся бродяжки, не церемонься…

Оставлять шведа одного очень не хотелось, однако сейчас могли помочь только по тому адресу, который дал на прощание глава службы безопасности эмигрантского центра Каффи. Кто там живет, Питер не знал, но предстояла нелегкая дорога в аристократический район, где среди ухоженных лужаек и тенистых садов прячутся дорогие частные виллы с бассейнами и гаражами на несколько автомашин. Такое жилье по карману лишь обеспеченным людям, каких в этой нищей стране немного. Удастся ли добраться на другой конец города?

Угораздило же вляпаться в историю, когда дело близилось к завершению, и микрофильмы, хранившиеся в ключе Святого Петра, оказались в руках Вуда. Отправляться на явку из храма было нельзя, так же как и подвергать риску ее хозяина: попросить сходить туда сторожа или священника — тот же Каффи предупреждал, что помогут только в том случае, если обратится сам Хантер.

Пробравшись через заросли, Питер очутился на безлюдном шоссе, проложенном параллельно пляжам. Где-то здесь остановка автобуса, но ходят ли они по ночам? Конечно, в центре жизнь не замирает до утра — работают бары и рестораны, открыты многие лавки и магазины, улицы ярко освещены огнями фонарей, полно готовых оказать услугу таксистов и жриц продажной любви, под тонконогими пальмами бродит по тротуарам толпа бездельников, туристов и мелких дельцов, промышляющих продажей разного товара. Однако здесь не центр, и в любой момент могут появиться патрули. Стоит ли рисковать и торчать на остановке в бесплодном ожидании?

Треск мотоциклетного мотора заставил его отступить в кусты и затаиться. Вскоре на асфальте заплясало пятно желтоватого света фары и мимо протарахтел старенький «харлей» с двумя седоками. Проехав еще сотни полторы футов, он остановился и мотор заглох. В тишине раздались приглушенные голоса: похоже, разговаривали мужчина и женщина.

Осторожно ступая, Вуд подошел ближе. Так и есть — молодой негр снял с багажника свернутое одеяло и, крепко обняв за талию свою подругу, повел ее в темноту. Наверное, они еще не успели расстелить одеяло, как Питер оказался рядом с оставленным мотоциклом. Взяв его за руль, он убрал подставку и тихо покатил «харлей» по шоссе, все убыстряя и убыстряя бег, потом прыгнул в седло и крутанул ручку газа — благо ключ торчал в замке зажигания. Мотор чихнул, из выхлопных труб вырвался клуб дыма, скорость увеличилась, мотоцикл обрел устойчивость и понес Вуда вперед. Фару он не включал, не желая привлечь к себе внимания. Ориентировался по памяти. Поворот на боковую дорогу, прибавил газу, ветер шумит в ушах, забивая дыхание, но зато впереди уже видны огни города, озаряющие темное небо.

Неожиданно на дороге появилась встречная машина с включенными фарами. Свернув к обочине, Хантер, не сбавляя скорости, пулей пролетел мимо нее. В зеркало он увидел, как автомобиль сначала замедлил движение, а потом начал разворачиваться, явно намереваясь пуститься в погоню. Полиция? Наверное, ослепленный светом фар, он не увидел эмблем на дверях патрульной машины, а проблесковый маяк на крыше фараоны выключили, чтобы раньше времени не настораживать случайно встреченных на шоссе путников.

Выжимая из дряхлого «харлея» все, на что он был способен, Питер попытался оторваться, но расстояние неумолимо сокращалось — не сулящие ничего доброго огни фар с каждой секундой становились все ярче, грозя поймать его в широкие конусы света, с тем чтобы потом уже не выпустить. Резко затормозив, Вуд соскочил с седла и выхватил револьвер. Поднял его, положив ствол на согнутый локоть левой руки и прицелился. Выстрел, второй. Скрежет тормозов, звон разбитого стекла, и фары потухли.

Когда он поднимал упавший на бок мотоцикл, над головой просвистели пули и донесся грохот выстрелов: не имея возможности двигаться дальше, ослепшие патрульные наугад палили из автомата, надеясь достать противника. Надо скорее исчезать отсюда, пока не набежали другие фараоны.

В пригородном квартале он сразу же свернул на малоприметную улочку и там спрятал мотоцикл за полными мусора большими жестяными баками, стоявшими на задворках обшарпанного многоэтажного дома. Жаль его бросать, но после стрельбы на дороге полиция безусловно начнет останавливать всех мотоциклистов: в патрульной машине наверняка есть рация, и они передали другим постам о происшествии.

Подобрав около помойки старую шляпу, Питер отряхнул ее и нахлобучил на голову в надежде укрыть лицо под обвисшими полями. За домами истошно надрывались сирены полицейских машин, перекрывая гул близкой автострады. Неподалеку гавкали бродячие собаки, тускло желтели пятна далеко отстоящих друг от друга уличных фонарей. А предстояло идти туда, где множество людей и машин. Вздохнув, Вуд поправил висевшую под мышкой кобуру, и торопливо зашагал к центру, стараясь держаться в тени домов.

На автостраде ему повезло — не успел он выйти к остановке, как подкатил почти пустой автобус, сияя огнями ярко освещенного салона. Не раздумывая, Вуд поднялся по ступенькам и плюхнулся на свободное заднее сиденье. С легким шипением закрылись двери, и автобус покатил, плавно покачиваясь на поворотах. В кабине водителя мурлыкал приемник, сидевшие впереди пассажиры дремали. Питер быстро оглядел их — пожилая негритянка с корзинкой, худощавый молодой человек в дешевом костюмчике, супружеская пара с уснувшим на руках отца карапузом, седоголовый мужчина в грубом рабочем комбинезоне. На нового пассажира никто не обратил внимания, и Хантер немного успокоился.

Притормозив, автобус подошел к остановке, супружеская пара встала, и Питер с ужасом увидел, что заботливый отец, державший на руках ребенка, одет в полицейскую форму. Жена подала мужу фуражку. Надев ее, он направился к задней двери, и Хантер замер. Но полисмен только скользнул по нему безразличным взглядом. Закрылись двери. Автобус тронулся.

Облегченно выдохнув, Вуд убрал руку с рукояти револьвера и отвернулся к окну. Кажется пронесло! За стеклом проплывали ночные кварталы, патрульные машины на перекрестках, ярко освещенные витрины магазинов, темные скверы и пестрый поток прохожих, среди которых мелькали одетые в форму люди с оружием: беглецов искали. Повезло, что маршрут проходил в стороне от оцепленных районов, но и здесь прохожих останавливали и проверяли документы.

Новая остановка и рядом с Хантером опустился на сиденье вошедший пассажир — молодой мужчина в куртке и джинсах. Покосившись на соседа, он что-то спросил на местном жаргоне. Насколько понял Вуд, мужчину интересовало, где найти поблизости дешевый бар с девочками. Улыбнувшись в ответ, он пожал плечами и, сделав вид, что задремал, сквозь неплотно прикрытые веки стал наблюдать за сидевшим рядом негром. Брезгливо выпятив нижнюю губу, тот выставил ноги в проход и принялся разглядывать других пассажиров. Новое соседство Питеру не понравилось, но скоро выходить и не стоит затевать ненужной свары — вдруг человеку действительно хочется выпить и поразвлечься, а компании нет.

— Откуда возвращаешься, приятель? — не выдержав долгого молчания, фамильярно толкнул его локтем негр. На этот раз он говорил на приличном английском. Это насторожило Хантера.

— С работы, — поняв, что теперь отмолчаться не удастся, буркнул он. — Извини, я устал.

— Да, видок у тебя не для слабонервных, — хмыкнул сосед и попытался обнять Вуда, но тот вежливо убрал его руку. Чего вдруг ему приспичило обниматься? Спиртным от него не пахнет, на «гомика» не похож, а для излияния внезапно нахлынувших братских чувств салон городского автобуса — не самое подходящее место.

— Где работаешь? — не унимался негр. — Уж не в подпольном ли игорном доме?

— Нет. Извини, мне выходить, — Питер встал, ловко уклонившись от новой попытки обнять его. Уж не карманник ли подсел? Так его и тянет пощупать случайно оказавшегося рядом соседа.

— Выходишь? Счастливо! — одарив его улыбкой, негр убрал ноги, давая возможность пройти. — Эй, какая это остановка?

— Десятый квартал, — от дверей ответил Хантер. Хорошо, что он немного знал район, заранее изучив его по туристической схеме и совершив тут пешую прогулку.

— Я тоже выйду, — неожиданно заявил попутчик. Соскочив с подножки автобуса, Вуд быстро нырнул в слабо освещенный переулок. Оглянувшись, он увидел, что около остановки притормозила машина, а попутчик подошел к ней и склонился к окну.

Не теряя времени, Питер побежал, шаря глазами по сторонам в поисках укрытия, — разговорчивый негр был явно агентом полиции, проверяющим транспорт, и обнять Вуда он пытался, чтобы узнать, есть ли у подозрительного белого оружие? Задерживать Питера в одиночку он, скорее всего, не решился и вышел за подмогой: сзади шла полицейская машина без опознавательных знаков. Сейчас они устроят облаву или попробуют проводить, выясняя, куда он направляется. Ни первое ни второе не совпадало с его планами.

Перемахнув через низкую стенку из камня, огораживающую притаившийся в глубине участка особняк с темными окнами, Хантер спрятался в кустах. Буквально через минуту по улице на малой скорости прошел автомобиль. Тот самый, к которому подходил попутчик. В салоне сидели трое и настороженно вглядывались в темноту, пытаясь определить, куда подевался сошедший с автобуса белый в мятом костюме и старой шляпе. Мигнули красные огоньки стоп-сигналов, и машина свернула за угол.

Убедившись, что улица пуста, Вуд снова перемахнул через изгородь и припустился бегом. По его расчетам, отсюда до нужного места добираться не более десяти минут, а бегом и того быстрее. Только бы не вывернулся неожиданно полицейский автомобиль, рыскающий по улицам квартала.

Остановившись, Питер прислушался — почудилось, что сзади слышен приглушенный топот ботинок по теплому, не успевшему остыть после жаркого дня тротуару. Резко обернувшись, он заметил тень, метнувшуюся в проем низеньких ворот одного из особняков. Неужели полицейские разделились: одни остались в машине, а другие пошли следом, заглядывая в каждую подворотню?

Добежав до угла, Хантер свернул и, продравшись через колючий кустарник, ровно подстриженный заботливым садовником, пригнувшись пошел обратно, поминутно останавливаясь. Вскоре он уловил шорох. Выглянув из-за кустов, Питер увидел давешнего попутчика. Сняв ботинки и держа их в руке, тот почти бесшумно крался с другой стороны колючей изгороди. Вот он замер, вслушиваясь в звуки ночи, потом осторожно двинулся вперед.

Вытащив из кобуры револьвер, Хантер неожиданно поднялся и выстрелил в спину полицейского соглядатая. Тот выронил ботинки, которые глухо стукнули о тротуар, неестественно выгнулся и рухнул. Через несколько секунд его тело лежало за кустами, невидимое с проезжей части. Рядом с ним Питер заботливо поставил туфли…

Нужный ему дом оказался двухэтажным особняком, стоящим посреди широкой лужайки с коротко подстриженной травой. К нему вели выложенные каменной плиткой дорожки, ворота закрыты, на столбе у калитки поблескивала решеточка переговорного устройства. Вокруг тихо, только тучей вьется мошкара у прозрачного колпака уличного фонаря.

Нажав кнопку переговорного устройства, Хантер прислонился плечом к столбу. Ну почему никто не отвечает? Неужели, на его несчастье, хозяев нет дома?

— В чем дело? — недовольно просипел из динамика сонный мужской голос.

— Я по поводу библиотеки, — быстро ответил Вуд словами пароля. — Здесь продают книги по оккультным наукам?

— Вы, случайно, не ошиблись? Я давал объявление, что сам куплю их по сходной цене.

— Извините, но там точно сказано о продаже, — сдерживая нетерпение, сказал Питер. Скорее бы открыли, а то, не ровен час, появится патрульная машина. — Я читал объявление три дня назад.

— В какой газете? — не унимался динамик.

— «Курьер».

— «Столичный курьер», — уже мягче поправил голос, и замок щелкнул, открывая калитку. — Входите.

Почти бегом Питер преодолел расстояние до особняка и толкнул дверь. В полутемной прихожей его встретил высокий мулат в длинном домашнем халате. Правую руку он опустил в карман, а левой удерживал за ошейник рыжего немецкого бульдога, злобно скалившего клыки.

— Прикройте дверь. Вы один?

— Да, — стараясь держаться подальше от собаки, ответил Питер. — Уберите пса. Мне надо показать вам кое-что. Боюсь, он неправильно поймет, если я суну руку за пазуху.

— Не бойтесь, — усмехнулся хозяин. — Показывайте, только медленно.

Достав перстень госпожи Джуба, Вуд протянул его мулату. Тот быстро взглянул на него и потащил упиравшуюся собаку в комнату. Вскоре он вернулся и пригласил позднего гостя пройти на второй этаж. Поднявшись по лестнице, Вуд оказался в гостиной с мягкой мебелью и дорогим ковром на полу.

— Вы Хантер? — предлагая ему сесть в кресло, прямо спросил мулат.

— Да…

— Со вчерашнего дня вас ищут по всему городу. Люди Энугу просто сбесились. Чем я могу быть полезен? Кстати, называйте меня Чарльз. Так ко мне обычно обращаются друзья.

— Спасибо, — блаженно вытянувшись в кресле и распрямив уставшие ноги, поблагодарил Питер. — Нам надо выбраться из страны, желательно сегодня же ночью.

— И только? — засмеялся Чарльз. — Ничего не скажешь, пустяковая просьба… Однако шутки в сторону. Мне известно, что ищут двоих. Где ваш приятель?

— Ждет в надежном месте, — решив не открываться полностью, ответил Хантер. — Поможете?

— Попробую. Умеете пилотировать самолет? — поинтересовался Чарльз и, открыв стоявшую на столе коробку, предложил гостю сигару.

— Нет, — обрезая кончик сигары, выдохнул Питер.

— Жаль. Ну а если я вас доставлю к причалам и укажу лучший катер?

— Пойдет, — выпустив клуб дыма, согласился Вуд. — Но до причалов еще надо добраться, а кругом патрули. И как понять ваши слова, что укажете катер?

— Брать его будете сами, — открывая бар, пояснил Чарльз. — А доберемся нормально, правда, вам придется лечь на пол машины, чтобы никто не увидел. Выпьете? Нет? Ну, как хотите. Тогда подождите пока я переоденусь.

Питер откинулся на спинку кресла и в ожидании прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной, покоем и прекрасной сигарой. Сейчас бы плотно поесть и крепко поспать, чтобы набраться сил или хотя бы вздремнуть, но предстоит опять отправляться в неизвестность.

Услышав, как хозяин вошел в гостиную, он открыл глаза и тут же выхватил револьвер: мулат был в форме полицейского офицера!

— Уберите, — поправляя перед зеркалом фуражку, слегка поморщился Чарльз. — Вас разве не предупредили, кто я? Вы в доме начальника столичной криминальной полиции.

— Никогда не любил фараонов, особенно здешних, — пряча оружие, буркнул Вуд.

— Если вам не по душе полиция, то, когда окажетесь в беде, сразу зовите священника, — съязвил хозяин. — Готовы? Пошли.

«Насчет священника ты не так далек от истины», — спускаясь следом за Чарльзом по внутренней лестнице в гараж, мысленно посмеялся Питер.

Открыв дверь большого черного лимузина, мулат молча указал Хантеру на пол позади переднего сиденья и сел на место водителя. Выведя машину на улицу, он вышел, закрыл ворота особняка и, снова усевшись за руль, предупредил:

— Главное, ни при каких обстоятельствах не обнаруживайте себя. Где искать вашего приятеля?

— Гоните к побережью океана в район черного кладбища.

Чарльз кивнул и тронул с места, резко набирая скорость на пустых улицах квартала. Судя по тому, как быстро он ехал, выставленные на перекрестках патрули отлично знали его машину и пропускали ее без проверки.

Попросив мулата подождать на шоссе, Питер побежал отыскивать Карла. Швед ждал его, сидя на сумках и держа в руках автомат. Быстро вырыв кассеты и взяв поклажу, они вышли к ожидавшему их автомобилю.

— Останавливаться у самых причалов нельзя, — по дороге объяснил Чарльз. — Там патрули береговой охраны. И вообще вам придется делать все очень быстро. Вон, смотрите, — притормозив у дорожки, ведущей к пирсу, он показал на большой белый катер. — Берите его. Ключи у сторожа. Не перепутайте, на их брелке красный круг с золотым якорем и номер 330. Это катер одного из моих знакомых. Очень быстроходный, баки всегда полны. Сначала держитесь ближе к берегу, чтобы не нарваться на сторожевиков, а потом резко уходите в открытый океан. Все, желаю успеха!

Хантер едва успел захлопнуть дверцу, как черная машина сорвалась с места и умчалась.

Спрятавшись в кустах, беглецы осмотрели пирс, катера и домик сторожа — легкую деревянную постройку с освещенным занавешенным окном. Кто знает, не сидит ли там парочка полицейских или солдат, поджидая незваных гостей? Посмотрев на часы, Питер прикинул, сколько осталось до рассвета. Надо поторапливаться, если они не хотят ждать следующей ночи.

— Чего копаемся? — недовольно завозился Карл.

— Терпение, — успокоил его Вуд. — Дождемся, пока пройдет патруль.

Ждать пришлось долго. Хантер уже начал сомневаться в существовании береговой охраны, как вдруг сразу с двух сторон к домику подошли патрули. Один из солдат направился к сторожке. Остальные закурили, лениво перебрасываясь словами, — чувствовалось, что они устали и не испытывали особого желания вновь шляться по мокрому песку. Наконец проверяющий вышел, и патрули медленно побрели вдоль кромки неумолчно шумевших волн, расходясь все дальше и дальше друг от друга.

Выждав, пока их фигуры полностью растворятся в темноте, Питер поудобнее перехватил автомат и пополз к сторожке. Взяв оружие на изготовку, он ударом ноги распахнул дверь.

Сторож был один, — расположившись у стола, он с аппетитом закусывал, прихлебывая из кружки горячий кофе. Рядом с ним стоял большой термос и телефон, по которому Хантер дал короткую очередь. Брызнули осколки пластика, сторож поперхнулся и, уронив стул, повалился на пол, прикрывая голову руками. Оборвав шнур занавески, Хантер связал его и открыл плоский настенный шкафчик. Там ровными рядками висели ключи от катеров. Быстро найдя красный брелок с золотым якорем и цифрой 330, Вуд снял ключ и, выскочив на крыльцо, дал знак шведу бежать к катеру.

«Триста тридцатый» оказался значительно больше, чем представлялось на расстоянии: острый, приподнятый нос, широкая рубка, строгие обводы крепкого корпуса, полукруглая корма с парусиновым тентом, защищавшим от палящих лучей солнца. Карл бросил сумки на палубу и тяжело спрыгнул с пирса. Вуд снял с причальной тумбы толстую петлю каната, перекинул ее на катер, спрыгнул сам и, подняв лежавший у борта багор, уперся им в край настила пирса. Палуба под ногами слегка качнулась, полоска воды между кормой и пирсом стала шире, и вот катер уже качнуло первой волной.

— Давай вниз, запускай моторы, — закричал он Хеде.

Швед открыл люк машинного отделения и загремел ботинками по металлическим ступенькам короткого трапа.

— Включи освещение, — глухо донесся снизу его голос. Питер кинулся в рубку. Прекрасный обзор через широкие, застекленные окна, штурвал, рукоятки дистанционного управления двигателями, блестящая никелем доска с гнездом зажигания. Вставив в него взятый в сторожке ключ, он начал щелкать переключателями. Над головой зажглась лампочка в матовом плафоне, засветились шкалы приборов, показывая, что баки полны горючего, а скорость все еще на нуле. Внизу несколько раз звякнул металл, послышалось чертыхание Хеде и спустя несколько минут двигатели ожили. Мелко задрожал корпус, и катер словно присел, как норовистая лошадь, готовая преодолеть барьер.

В рубку ввалился Карл, перемазанными маслом пальцами пробежался по рукояткам, сдвигая их в нужное положение, и вода за кормой вспенилась от бешеного вращения винта.

— Полный вперед! — скомандовал он.

Выключив свет, Хантер осторожно вывел катер подальше от пирса и, увеличив обороты моторов, направил его в открытый океан, стремясь как можно скорее оставить берег за кормой, вскоре он превратился в едва различимую полоску с редкими, гаснущими один за другим огоньками…

Вертолеты настигли их на рассвете. Со стороны материка в небе появились несколько маленьких, быстро увеличивавшихся в размерах точек и, перекрывая шум двигателей катера, навалился гул винтов боевых машин.

— Где спасательные пояса?! — заорал Хантер, но его голос потонул в реве низко прошедшего над катером вертолета. Волны подернулись рябью от падавшего сверху воздушного потока, а Питер уже бешено крутил штурвал, разворачивая суденышко туда, где вокруг острых, темных скал крутились пенистые водовороты зеленоватой воды.

— Пояса! — вновь закричал он. Неуклюже балансируя на уходящей из-под ног палубе, появился Карл, в руках которого были два спасательных пояса.

— Собери любой хлам, сорви тент, — следя за тем, как вертолеты ложатся на боевой курс, приказал Вуд. — Быстрее! Свали все около рубки и облей горючим. Скорее, Карл! И держись крепче, сейчас начнется!

Первая пулеметная очередь вспорола волны перед носом катера — им приказывали остановиться и повернуть назад. Подняв искрящиеся на солнце фонтанчики, свинец ушел на дно, а вертолеты снова развернулись для атаки.

— Они расстреляют нас ракетами, — завязывая тесемки спасательного пояса, прокричал швед.

— Когда дам команду, поджигай хлам, — вертя штурвал, откликнулся Хантер. — Думаю, сначала они нас попробуют остановить.

Катер плясал на волнах, как поплавок, то увеличивая скорость, то почти останавливаясь и рыская носом в разные стороны, что мешало вертолетчикам взять точный прицел. Но все же, дав еще несколько очередей из пулеметов, они снесли мачту и разбили стекла рубки. Сквозь дыры в корпусе начала хлестать вода, и верткое суденышко замедлило ход, стало плохо слушаться руля. А до берега было все еще далеко — ярко освещенный солнцем, он лежал по правому борту, маня зеленью густых зарослей, начинавшихся за узкой полоской песка.

Вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в штурвал, Питер пытался вывести катер из-под огня. С одного вертолета выпустили ракету, и она, оставляя за собой дымно-белый след, устремилась вниз, грозя разнести суденышко вдребезги, как ореховую скорлупу. Заложив крутой вираж, Хантер увел катер в сторону, и ракета нырнула в океан, подняв высокий столб воды.

— Поджигай! — закричал Вуд. — Карл, поджигай!

Обернувшись, он с ужасом увидел, что швед лежит на пороге рубки, прижав к груди окровавленные руки. Убит? Нет, кажется, дышит: натужно, с хрипом выдавливая на губах кровавую пену и сипло втягивая воздух сквозь стиснутые от боли зубы.

Бросив штурвал, Хантер перепрыгнул через потерявшего сознание Хеде и, чиркнув зажигалкой, поднес язычок огня к куче тряпья, сваленного на палубе. Вспыхнуло пламя, к небу потянулась струйка едкого сизого дыма. Питер склонился над раненым, плеснул ему в лицо забортной водой.

— Жив? — увидев, что Карл открыл глаза, Вуд помог ему сесть, опершись спиной о переборку.

— Всегда думал, что умру в постели, — морщась, едва слышно просипел швед. — Не хочется здесь…

Мотор катера работал с перебоями: то ли до машинного отделения добралась хлещущая в пробоины вода, то ли одна из пулеметных очередей достигла и повредила двигатели. Тем не менее пусть медленно, но судно продвигалось к берегу. Шумел океан, равнодушно покачивая на своей могучей спине терпящих бедствие, нарастал рев вновь собирающихся атаковать вертолетов, от кучи горящего хлама тянулся все разраставшийся дымный шлейф.

— Потерпи, дружище. Скоро все кончится, — Питер вернулся к штурвалу, а Хеде устало прикрыл глаза и скривил в недоверчивой усмешке окровавленные губы.

Новая очередь выворотила куски обшивки на носу и вдребезги разнесла приборную панель. Штурвал рвануло из рук, и катер начал выписывать круги, кренясь на борт. Перестав слушаться рулей, судно превратилось в игрушку волн, безжалостно швырявших его то вверх, то вниз, грозя утащить в пучину.

Вуд подхватил Карла под мышки, подтащил к борту и, спихнув в воду, спрыгнул следом за ним. Все, морская прогулка окончена, теперь можно рассчитывать только на себя — надо попытаться вплавь добраться до берега под прикрытием валившего с катера дыма. Последний, мизерный шанс на спасение, учитывая, что над головами гудят вертолеты и летчикам как на ладони видна поверхность океана, а предательский ветер то и дело сносит дымный шлейф в сторону.

Швед беспомощно барахтался, слабея с каждой секундой, а вода вокруг него окрасилась кровью. Подплыв к нему, Питер ухватил Карла за ворот рубахи и, как на буксире, потянул за собой, попутно соображая, водятся ли здесь акулы? Для этих тварей достаточно почуять кровь, и тогда к опасности быть расстрелянными из пулеметов прибавится опасность быть разорванными на куски океанскими хищниками.

Вертолеты вновь зашли на цель и дали залп ракетами. Гулко рвануло, к небу поднялся огненный шар, лопнувший ослепительно яркими брызгами, над водой прошла тугая волна горячего, противно пахнувшего взрывчаткой воздуха. На катере бушевал пожар, пламя жадно пожирало все, способное гореть, а океан, споря с огнем за добычу, безотрывно лизал горевшие борта, захлестывая рубку и затягивая посудину в глубину, словно стремясь поскорее остудить ее и уложить на грунт, скрыв от вертолетов толщей воды. Осев на правый борт и все больше кренясь, катер начал быстро тонуть, а над ним, подобно стервятникам, хищно кружили вертолеты, щедро рассыпая дробь пулеметных очередей.

Сильно работая ногами и делая мощные гребки свободной рукой, Вуд тянул потерявшего сознание Карла к торчащим из воды острым камням, об которые с шумом разбивались волны, — скорее бы добраться туда и забиться в одну из гранитных расщелин маленького островка, поскольку доплыть до спасительного берега вряд ли хватит сил. Закрывая солнце, над ними прошел вертолет, разгоняя винтами дым. Питер увидел мелькнувшее брюхо машины с облезшей зеленоватой краской, ровные ряды заклепок, казавшиеся тонкими хоботки стволов спаренных пулеметов с дрожащими на концах язычками пламени. Рядом по воде зашлепали пули, словно с небес рассыпали морскую гальку, вытряхнув ее из прохудившегося мешка. А следом за первым уже грохотал винтами следующий вертолет, а за ним и третий. Квадрат за квадратом они прочесывали район гибели катера, чтобы не оставить ничего живого, смести свинцом и отправить на дно все, что еще держится на поверхности.

Стиснув зубы, Вуд плыл, стараясь укрыться от грозящей с неба смерти за все более редевшей полоской дыма. Только бы добраться до островка, только бы добраться!

Заложив крутой вираж, вертолеты унеслись, разворачиваясь для нового захода и, как бичами, полосуя воду смертоносными очередями. Руки, казалось, налились свинцом, мышцы ног начала сводить судорога, вцепившиеся в воротник рубашки Карла пальцы совершенно онемели, но Питер плыл, из последних сил таща за собой шведа. Наконец ему удалось крепко ухватиться за выступ мокрого, покрытого скользкой слизью камня, чтобы не дать набегавшим волнам утащить измученных пловцов обратно в океан. Хрипло дыша, как кляча, вытянувшая на крутой подъем тяжеленный груз, Вуд втиснул Карла в расщелину между обломками скал и закрыл его собой, прислушиваясь к нарастающему гулу в небе.

Вертолеты возвращались…

Поморщившись, как от приступа надоедливой зубной боли, Энугу снял трубку телефона правительственной связи. Звонил Матади.

— Что нового? — не поздоровавшись, недовольно буркнул тот. — Или тебе нечего сказать?

Полковник зло скрипнул зубами, уловив в голосе диктатора плохо скрытую угрозу, но быстро овладел собой:

— Я как раз собирался позвонить, но ты опередил. Можешь спать спокойно, все ушло на дно. Вертолеты их накрыли.

— Когда начнутся водолазные работы?

— Это бессмысленно, — сдерживая раздражение, объяснил полковник. — Слишком велики глубины, водолазам не добраться. Считай, что теперь там покоится самый надежный в мире сейф. Снимки, сделанные с воздуха, тебе сейчас привезут.

— Хорошо, — помолчав, уже мягче произнес Матади. — Хочется верить, что эта гнусная история наконец-то закончилась. Фотографии привези и сам захвати карту с указаниями глубин. Жду.

Бросив трубку, Энугу чертыхнулся — подозревает, подлец, не доверяет. Наверное, если бы мог, сам нырнул на дно, чтобы окончательно удостовериться. Жаль, что не удалось заполучить теперь уже безвозвратно утерянные материалы, а то сейчас можно было бы дотянуться до горла Матади и сжать его, с хрустом ломая гортань.

Ладно, всему свое время. Придется поехать и, чтобы не зря терять время, напомнить диктатору о генеральском звании, давно обещанном начальнику контрразведывательной службы, — пусть раскошелится хоть на это в знак признательности.

— Вы уезжаете? — спросил заглянувший в кабинет Кано.

— Да. Быстренько найди мне карту этого района. И вот еще что, этот ублюдок у тебя?

— Фаджа? — уточнил капитан.

— Он нам больше не нужен, — защелкивая замочек папки, брезгливо скривил губы полковник. — Дай в газеты информацию, что один из членов банды, ограбившей национальную галерею, убит своими сообщниками. Кстати, прикажи упаковать парочку картин и положить в багажник моей машины. Надо утешить главу правительства и его супругу. Не пропадать же музейному добру…

Неслышно ступая по устилавшему пол ковру, секретарь подошел к огромному письменному столу и подал главе фирмы белый прямоугольничек визитной карточки:

— Он ждет в приемной, сэр.

Оторвавшись от бумаг, седой джентльмен взял карточку и вслух прочел:

— Полковник Эдвард Кано.

Бросив визитку на стол, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, спрятав под щеточкой изрядно поседевших усов мимолетную улыбку.

— На прошлой неделе вы обещали его принять, — почтительно напомнил секретарь.

— Да, пусть войдет, — согласно кивнул джентльмен.

— Прошу вас, — распахнул дверь секретарь, пропуская в кабинет средних лет негра в хорошо пошитом костюме и золотых очках с зелеными стеклами.

— Присаживайтесь, — предложил глава фирмы, открывая перед гостем ящичек с сигарами. — Какое дело привело вас к нам?

— Весьма конфиденциальное, — взяв сигару, глухо ответил полковник. Обрезав ее кончик миниатюрной гильотинкой, он прикурил и, сняв очки, доверительно пожаловался. — Глаза. Врачи говорят, застарелая глаукома, предлагают операцию. Впрочем, это не имеет отношения к моему визиту. Находясь в Штатах на лечении, я решил обратиться к вам за помощью.

— Слушаю, — джентльмен прижал бумаги серебряной фигуркой Святого Петра, державшего в руке ключ от райских врат. Перехватив взгляд визитера, объяснил: — Патрон нашей фирмы, поэтому в ее эмблеме изображен ключ. Итак, полковник?

— Вам приходилось бывать в Лигурии?

— В Лигурии? — переспросил глава фирмы. — Нет, хотя я много лет прожил в Африке. Тем не менее мы готовы оказать содействие нашим клиентам в любой стране мира, в том числе и в Лигурии. Чего вы ждете от нас, мистер Кано?

— Мне известно, что ваша фирма готова выполнить достаточно деликатные поручения за приличное вознаграждение, и к ее услугам неоднократно прибегали многие влиятельные лица.

— Все только в рамках закона! — быстро уточнил джентльмен.

— Да, конечно, — усмехнулся гость. — Только в рамках закона. В настоящее время я представляю эмигрантское правительство Лигурии. Дело, о котором я хочу говорить с вами, связано с политикой. Власть на нашей родине принадлежит клану Джуба, а глава бывшего правительства Матади умер в изгнании. Но его архив остался во Фрайтауне. Люди, связанные с нашим движением, не могут появиться в стране без риска оказаться в руках спецслужбы, возглавляемой генералом Каффи.

— Хотите вывезти документы? — прямо спросил джентльмен. — Вряд ли мы сможем быть вам полезны.

— Жаль, — протянул полковник. — Знаете, Фрайтаун красивый город. Можно остановиться в отеле «Экватор». Правда, его перестроили, но национальная галерея размещается в прежнем старинном здании бывшего кафедрального собора. И пансионат «Глория» отлично сохранился, несмотря на то что прошло много лет. Кстати, как поживает господин Хеде?

— К глубокому сожалению, в прошлом году он скончался, — помрачнев, ответил глава фирмы. — Господин полковник был знаком с Карлом Хеде?

— Только заочно. Стоит ли нам и дальше играть в прятки, мистер Вуд? Наверняка, ваше частное сыскное бюро навело обо мне справки и доложило, кто я такой. Много лет назад мне не удалось схватить вас и Хеде, но сейчас я пришел не как враг, а как потенциальный клиент и союзник. Я знаю, вы были в Лигурии и добыли для Джуба документы. Если сумели сделать это один раз, то почему не попробовать еще? Мы хорошо заплатим.

Питер потер виски кончиками пальцев. В памяти вновь всплыли события того дня: пенистые волны, обрушивающиеся на маленький, каменистый островок, два измученных человека, вжавшихся в расщелину между скал, рев винтов вертолетов над головами, град свинца и томительное ожидание темноты, до наступления которой каждая секунда грозила смертью. Нестерпимо пекло солнце, Карл все не приходил в сознание. Только вечером Вуду удалось вплавь добраться до материка и выйти к селению, неся на руках раненого друга. К счастью, деревня стояла на территории уже другого государства. Потом, много позже, Онасия Джуба подарила ему на память свой перстень…

— Вы пришли напомнить мне о прошлом? — он поглядел в глаза гостю. — Но у вас нет доказательств.

— Да, сейчас уже нет, а тогда я буквально шел по вашему следу, — помолчав, согласился Кано. — Но Энугу очень быстро потерял доверие диктатора, когда эмигранты дали понять, что располагают компрометирующими документами, которые добыли вы и Хеде. И игра против вас потеряла всякий смысл. Вскоре полковник Энугу поднял мятеж и был казнен, политическая ситуация в корне изменилась, к власти пришли изгнанники во главе с Джуба…

— Вряд ли наша фирма окажется полезной движению, — давая понять, что разговор закончен, промолвил Вуд и нажал кнопку вызова секретаря.

— Жаль, — надевая очки, сказал Кано. — Может быть, вы все же подумаете? Я оставлю телефон, по которому меня можно найти.

— Как вам будет угодно, — сдержанно поклонился Питер и приказал секретарю: — Проводите господина полковника.

Оставшись один, он снял трубку телефона и, набрав номер, сказал:

— Джозеф, ты свободен сегодня вечером? Отлично, сынок. Тогда вместе навестим семью покойного дяди Карла. Я жду тебя в семь…