Сегодня уезжаем на операцию. Целая экспедиция: Лида, Катя и еще Саша Стычинский - он у нас специалист по хирургии нарушений ритма. Саша везет стимулятор и программатор к нему, должен научиться управлять моим аппаратом.
Чувства: спокойствие. Опасность операции невелика, как и цена оставшейся жизни. Конечно, я присматривался к риску. Такой стимулятор не применялся в Советском Союзе. Малая возможность конфликтов своего и чужого ритмов существует, возможна даже фибрилляция. Есть еще куча осложнений. Однако внезапная остановка сердца при блоке и инсульт от гипертонии - еще вероятнее.
Удивительно мало осталось такого, что жалко потерять. Сладкое напряжение операций? Но смертность, видимо, снизить уже не смогу. Так, как сейчас? Нет, не хочу. Хотя и тяжки были последние две недели отпуска, но полное отключение от реанимации компенсировало головные боли.
Только в романах дела кончаются победами героев. Жизнь, как правило, их поражением. Так и я уйду побитым.
Недавно кубинцы сердце пересадили, до этого - чехи, поляки. У нас в стране - ноль. Наверное, есть и моя доля вины.
И вообще, не могу больше переносить смерти. Не мо-гу! Значит, хирургию, самое сильное, что было в жизни, уже не жалко.
Что еще?
Творчество. Модели общества не довести до достоверности. Если бы и довел (невероятно!), не доказать. Заниматься этим буду. Книги тоже буду писать, их читают.
И это суета. Не жаль.
Люди? Сотрудники, друзья, родные? Давно наблюдаю реакцию окружающих на смерти. За редким исключением, все быстро успокаиваются.
Что еще осталось пожалеть? Красоту? Восходы и закаты? Хорошую книгу? Да, большое удовольствие. Но будем честны: оно уже значительно поблекло за последнее десятилетие.
Вот какой получается расклад.
Думаю, что спокойствие было бы при мне даже при смертельном ряске, а не то что при вшивании ЭКСа. Поэтому изучил инструкции к стимулятору и выбрал режим, который нужно мне запрограммировать. Вполне возможно, что от улучшения кровообращения некоторые взгляды могут измениться. Посмотрим.