Книга Противоречий. Голубь

Девушка удивленно захлопала глазами.

— Ты это сделал по Трем Законам?

— Да.

— А какая у тебя была цель?

— Использовать Ейгенц слабой силы.

— А какая эмоция?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Я так привык использовать магию, что редко запоминаю, какую использую эмоцию.

— Классно! Значит, я смогу сделать это с помощью посоха?

— Конечно, но не делай этого в помещении и не направляй на людей!.. То есть на силанцев.

Цекай кивнула, но теперь улыбнулась сама.

— А зачем тебе в Саалл? — вдруг спросила она.

— Я ищу сестру, — просто ответил он.

— А почему ты, кстати, был на Земле?

— Это неинтересно, — отмахнулся он.

— А ты можешь научить меня магии?

— Научить магии?

— Да. Хочу защитить себя, если снова встречусь с гоблином.

На лице Куроя появилось странное выражение, которое Цекай не смогла понять.

— Сначала сама попробуй разобраться с Законами, — ответил он. — Потом, если нужно, я тебе расскажу, что попросишь.

Цекай вздохнула. Она и сама думала, что сначала действительно лучше попробовать разобраться самой. Попрощавшись с Куроем, она медленно пошла к гостинице. Село было небольшое, да и народу в нем было мало: тут, как и во Флауренторне, можно было встретить козу, ковыляющую по улице, пусть силанцы и называют их как-то по-другому.

За одним из домов доносились голоса. Там, должно быть, было не меньше шести человек… силанцев. Они явно о чем-то спорили. Неожиданно громче всех раздался низкий мужской голос:

— Нет уж, ребята, нужно уезжать из этого села, и лучше куда-нибудь подальше. Времена сейчас нехорошие… Чует мое сердце, и война не за горами.

Цекай удивленно замерла, а потом притаилась и с интересом прислушалась, ожидая, что скажут другие.

— Война? — ужаснулся женский голос. — О чем ты говоришь, Терр?

Война? Что они имеют в виду? Цекай почувствовала какое-то странное волнение. По всей видимости, оно охватило и всех говоривших силанцев, потому что они замолчали. И в этой наступившей тишине Терр тихо заговорил.

— А вы подумайте. Светотень отправляет куда-то свои армии, город Грио и село Флауренторн полностью заброшены.

Цекай прищурилась, надеясь услышать что-то новое.

— Но это еще не все, — Терр еще понизил голос, так что по шороху плащей можно было догадаться, что силанцы придвинулись к нему поближе. — Мы знаем, что Проклятая погибла. Светотень убила ее, тем самым убив в зародыше нашу надежду на спасение. Я кое-что слышал… Последнее время все чаще вспоминают о том, что случилось с ее дочерью.

— Но всем известно, что она исчезла, пропала, — заметил другой голос. — Скорее всего, сама Светотень убила ее, чтобы не оставлять никого из ее семьи в живых.

— Так-то оно так, — согласился Терр, — но я слышал о том, что она здесь, жива и невредима. А как все мы знаем по мифу, если Проклятого убили, вся его сила передается ребенку.

— Не может этого быть! — воскликнул какой-то паренек, — а все остальные зашипели на него, призывая говорить тише.

— Светотень убила ее дочь! — сказал он уже тихим голосом.

— Точно это не известно, — возразил Терр.

— Тогда где она была все это время? — с вызовом спросил мальчик, и все остальные тоже взволнованно заговорили.

— На Земле, — тихо заметил Терр, и все замолчали.

— На Земле? — переспросила женщина. — Но это же безумие — прятаться там! Я слышала, что там есть шестая стихия, которая властвует вместе с пятой. Железо и электричество! Это очень опасно!

Впервые за все время, проведенное на Силане, Цекай улыбнулась: местные жители не имели представления о самых элементарных вещах на Земле, которые девушка знала.

— Да, но похоже, — тем временем продолжил Терр, — что она действительно была там, я получил эту информацию из очень надежных источников.

— И что теперь?.. — спросила женщина.

— Поэтому Светотень и посылает свои армии направо и налево. Она ищет дочь Проклятой, и когда найдет ее, то наверняка убьет. Но лично я первым встану в ее ряды и буду биться против Светотени! И пускай на ее стороне гоблины, драконы и Барсы!

Когда Терр произнес слово «барсы», все как-то нервно вздохнули. Цекай не могла этого видеть, но почувствовала, как всем стало не по себе, да и ей самой не понравился тот страх, с которым было произнесено это слово. Возникало такое ощущение, что это имя собственное, а не название животного.

— Так что помяните мое слово, скоро нам всем придется стать на чью-то сторону и биться за свое будущее. Лично я не могу слушать голубей от моей дочери, которая каждый раз говорит, что опять видела гоблинов. Мы знаем, что они бродили и рядом с Пентакарром. Хотя местные стражи перебили всех, это должно дать нам повод для раздумий.

Цекай почувствовала, что разговор подходит к концу и, немного отойдя назад, попыталась сделать вид, что просто идет мимо этого места. Сделав невозмутимое лицо, она прошла мимо говоривших, но ощутила на себе их подозрительные взгляды. Скрывшись за следующим домом, девушка перешла на бег и остановилась, только добравшись до своей комнаты.

Юрия сидела на кровати и говорила что-то голубю.

— … потом скажешь ему, что мы в Кантреке.

— Он что, тебя понимает?

— Не отвлекайте, пожалуйста, я запоминаю! — серьезно заметил голубь низким басом.

Цекай вытаращила глаза.

— Это все? — спросил голубь.

— Да, — кивнула Юрия.

Тогда птица подошла к окну и, взмахнув крыльями, скрылась в небе.

— Тут что, все животные разговаривают? — удивленно хлопая глазами, спросила Цекай.

— Нет. Только единороги, голуби и некоторые виды драконов.

А еще эльфы, деревья…

— А он уже побывал в Саалле? — посмотрела на Юрию Цекай.

— Да.

— Но это невозможно! — воскликнула девушка.

— Это же голубь! Они могут двигаться с огромной скоростью.

— Ну не знаю… Я только что такое слышала!

Юрия вопросительно на нее посмотрела.

— Тут разговаривали местные… Они говорили о том, что будет война и надо решать, на чьей мы стороне, на стороне Светотени или шикедо.

— А что о шикендо, о Проклятой?

— Они говорили что-то о ее дочери, что ей перешла вся сила…

—Да! Я тоже слышала об этом! — воскликнула Юрия. — И мне кажется, все это правда!

Цекай сама не знала, что ей думать, но, как ни странно, мысль о том, что будет война, ей нравилась. Ей казалось, что война на Силане должна быть не ужасной и разрушающей, как на Земле, а похожей на красочный фильм о рыцарях, яркий, запоминающийся, но совсем не страшный.

***

Подъем снова был ранним, а отъезд быстрым. Курой, как и обещал, ехал на Лорриале, золотистом единороге с черной гривой и хвостом. Юрия сверилась с картой и произнесла:

— Самый ближайший город — Густан. До него совсем недалеко. Но там много всего интересного.

Вскоре прилетел отправленный Юрией голубь. Он послушно сел ей на плечо и умными глазами посмотрел на Цекай. Девушке стало не по себе. Но птица быстро потеряла к ней интерес и стала что-то шептать Юрии на ухо. Та внимательно слушала.

Потом она что-то сказала голубю, и тот, кивнув, вспорхнул вверх и плавно приземлился девушке на голову. Там он, немного походив взад-вперед по рыжим кудрям, важно уселся и положил голову под крыло. Цекай стало смешно смотреть на Юрию со странным комком перьев на макушке.

И снова, как вчера, все, кроме Цекай, нашли, чем себя занять. Девушка попробовала, как Юрия, читать книгу, но чуть не уронила ее на землю. А потому ей больше ничего не оставалось, как смотреть по сторонам.

Местность практически совсем не изменилась: путников продолжали окружать горы, по которым неслись вниз маленькие речушки. Иногда среди скал появлялся хиленький лес, который потом быстро исчезал за горными хребтами, словно боясь показаться на глаза. Единороги двигались достаточно быстро, задорно пофыркивая и качая головами. Цокот их копыт звонко разносился по округе, наполняя скалы звуком. На небе под самым солнцем летали орлы. Или ястребы… или соколы… Цекай никогда не видела орлов, только на картинках, поэтому завороженно глядела в небо, рассматривая птиц.

Около полудня они остановились у одной из многочисленных рек. Пока единороги пили, Цекай решила испробовать свой посох.

Соскочив с Грауда, она сошла с дороги и выставила его перед собой, направив агадар в небо. Задумалась над своей целью. Ейгенц, я хочу использовать Ейгенц. Девушка представила себе, как сделал это вчера Курой. Перед глазами снова появился образ чего-то светящегося, ослепительно белого и горячего. Она сильнее обхватила посох: теперь ей предстояло придумать эмоцию, которую она будет использовать. Она снова почувствовала себя крайне глупо. Каким-то уголком мозга она понимала, что у нее ничего не получится. Она неуверенно посмотрела по сторонам. Курой, прислонившись к скале, с интересом наблюдал за ней. Цекай стало не по себе. У него был странный взгляд, который Цекай не понимала.

— У меня ничего не получается, — печально пожаловалась она. — Я не знаю, как использовать эмоцию. Мне кажется, что все это как-то глупо.

— Если тебе что-то кажется, это уже хорошо, — улыбнулся он. — Ты можешь взять это «чувство глупости».

Цекай удивленно вскинула брови. Действительно! А почему нет? Девушка дала волю этому ощущению и снова представила себе летящий поток света.

Неожиданно агадар и его осколки вспыхнули алым светом и с конца посоха сорвалась какая-то искра. Цекай удивленно воскликнула, и камень мгновенно погас. Девушка потрогала его: он была едва теплый.

— У меня получилось! — она подпрыгнула на месте и обернулась.

Единороги ничего не заметили, а Юрия удивленно смотрела в небо, где только что мелькнула вспышка света. Но Цекай смотрела на Куроя и ждала, что он скажет. Но тот молчал, глядя куда-то внутрь себя.

— А я так не могу, — невесело заметила Юрия. — Сделай еще раз!

Цекай, улыбаясь, посмотрела на посох и попробовала снова применить Ейгенц, но поняла, что больше не ощущает это странное чувство глупости, которое использовала в первый раз. Задумавшись, она решила взять как эмоцию радость, которую испытала при первой удачной попытке. И снова агадар засиял и исторг из своих недр яркий жаркий свет. Теперь он был не просто неясной вспышкой, а приобрел форму какого-то луча и со свистом пролетел несколько метров, прежде чем раствориться в воздухе. Это же совсем просто!

Теперь единороги повернулись, а Грауд едва слышно фыркнул. Цекай была готова пробовать снова и снова, но они опять поехали вперед, а единорог был категорически против, чтобы девушка продолжала экспериментировать с посохом на нем.

Густан должен был быть совсем рядом и, скорее всего, прятался за одним особенно выделяющимся уступом скалы. Но что-то показалось Цекай странным. Она уже знала, что о приближении к городу можно догадаться по звукам, которыми он наполнен, но теперь было тихо. Хотя Юрия, самопровозглашенный штурман, констатировала, что город совсем рядом, Цекай все равно настораживало отсутствие любого шума, кроме разве что стука копыт под ногами единорогов. Так тихо было только тогда, когда мы подходили к Грио. Грауд и Лорриал тоже как-то беспокойно фыркали, а Курой, сняв наушники, шевелил заостренными ушами, вслушиваясь в тишину, царящую вокруг.

Еще несколько минут они шли в полной тишине. Скорее всего, это просто такой город… тихий. Внезапно дорога резко свернула в сторону и вывела путников на широкую равнину, словно специально созданную природой для того, чтобы там можно было разместиться селению.

Юрия громко вздохнула, а Цекай изумленно приоткрыла рот: Густан больше напоминал свалку. Сначала девушка не поняла, что это и есть сам город, но потом, приглядевшись, была вынуждена признать, что это он. Все дома были развалены и плотно прижаты к земле, словно по ним прошелся великан. Казалось, огромная сила вдавила их в землю. Когда-то, наверное, красивые строения превратились в груду щепок и досок. Меньше всего пострадали шаткие сарайчики, теряющиеся рядом с горами бревен. Забор тоже распластался на траве, словно ему надоело стоять: так небрежно были разбросаны бревна.

— Это не может быть Густан! — заорала Юрия. — Нет! Нет!

Но все поняли, что это именно тот город: на карте больше ничего не было. Цекай в ужасе смотрела на развалины. Это было чудовищное зрелище, от которого сжималось сердце.

— Что они… Что они сделали?! — кричала в какой-то панике Юрия, переводя взгляд с Куроя на Цекай, а потом на единорогов.

Грауд, Рина и Лорриал переглянулись. Цекай не смогла понять, какие чувства выражались на их лошадиных мордах, а Курой невозмутимо смотрел на развалины, слегка приподняв бровь. Весь его вид выражал какое-то странное любопытство. Единороги еще немного прошли вперед и, когда до города оставалось метров двадцать, остановились. Цекай слезла с Грауда, в то время как Юрия буквально слетела с Рины и подбежала к развалившимся воротам, а потом как ошалелая стала ходить по кругу, ничего не видя и не слыша. Она кидала испуганные взгляды на город и дергала себя за волосы.

— Там есть кто-нибудь живой? — вдруг спросила она, глядя на всех какими-то безумными глазами, в которых был крайний испуг.

Тут до Цекай дошел смысл сказанных ею слов. До этого она смотрела на город только как на разрушенные строения и здания. Она понимала страх Юрии, все это действительно выглядело ужасающе, но теперь она поняла, почему та так испугалась. Уничтоженый город вряд ли был заброшенным. Скорее всего, в нем жили люди, которые пытались спастись. Что же произошло? По спине Цекай пробежал холодок.

Юрия, не дождавшись ответа, побежала к домам.

Грауд рванул вперед, преградив девушке путь. Цекай не поняла, почему он ее удерживает. Она сама медленно пошла к городу, хотя очень боялась увидеть то, о чем говорила Юрия. А единорог упрямо стоял перед Юрией, пока она не успокоилась.

Курой с сомнением смотрел на Цекай, но та, сама не зная почему, решительно двинулись вперед. Он тоже, спрыгнув с Лорриала, осторожно вошел в город, внимательно смотря себе под ноги и делая осторожные шаги. Цекай тоже шла аккуратно, каждый раз чувствуя, как скрипят под ногами доски.

Вскоре Грауд пропустил Юрию вперед и та медленно пошла следом за всеми.

— Найдете живых, — дрожащим голосом проговорила она, словно ей становилось страшно от произнесенных слов, — зовите меня. Я… я попробую что-нибудь сделать.

Все мрачно кивнули.

Цекай осторожно продвигалась среди покалеченных зданий, не понимая, что ищет. Вернее, каким-то уголком сознания она понимала, но больше всего боялась это увидеть. Она посмотрела на одинокую фигурку Юрии, которая решила все-таки остаться за городом и смотреть им вслед, прижав ладонь ко рту или к глазу. Цекай присмотрелась. Да, та, прикрыв один глаз, тихо плакала. Голубь слетел с ее головы и порхал над городом.

Курой и единороги прошли далеко внутрь Густана. Их почти не было видно из-за огромных досок. Они лучше слышат и наверняка сразу узнают, если под завалами кто-то есть. Цекай доводилось видеть подобное, но только по телевизору в новостях. Сейчас, когда все было по-настоящему, она поняла, как много всего не передает телевизор. Над городом витала какая-то странная атмосфера страха. Девушка ощущала ее каждой клеточкой своего тела. Любая дощечка, даже самая малая, словно кричала: «Уходи!» Цекай не слушала их и шла вперед, но зачем-то отстегнула посох от пренсоэра и выставила его перед собой, хотя понимала, что он в ее руках пока не страшнее мухобойки.

Она не могла вообразить, что за сила может заставить дома так прижаться к земле. Каждый словно стукнули сверху исполинским молотом. Одно здание, рядом с которым проходила Цекай, сейчас было ей практически по пояс, хотя валяющиеся вокруг части ставней и осколки окон — А как, кстати, на Силане делают стекло? О чем я только думаю! — указывали на то, что у этого дома было два этажа. Девушке не хотелось думать о том, что могло произойти с людьми, которые были в нем.

Она шла только рядом с досками и бревнами, и ей уже стало казаться, что в городе все-таки никого нет, но когда она вышла на что-то вроде центральной улицы, на которой уже стоял Курой, сдавила руками посох с такой силой, что агадар вспыхнул на его конце, уловив ужас Цекай. Но она это даже не заметила. На земле лежали люди. Много людей… Силанцев… Ей было все равно, как их называть. Главное, что все они были явно, точно, определенно мертвы. Их тела были неестественно вывернуты, у некоторых не было конечностей. Вся улица была просто усеяна телами мужчин, женщин, детей, стариков, единорогов… Цекай охватило ощущение какой-то нереальности, как будто все вокруг только кажется ей, а не существует на самом деле. Неожиданно на глаза ей попалась тяжелая секира, лежащая рядом с телом маленькой девочки. Цекай уже видела такую занесенной над своей головой и мгновенно узнала смертоносное оружие гоблина. Курой шел между мертвыми, но наклонялся практически к каждому, проверяя, жив ли он.

Цекай была не из слабонервных, но теперь ощущала, как крепнет с каждым ее шагом удушливое чувство ужаса. Однако она все равно медленно пробиралась вперед. У некоторых в руках были посохи, но почему-то они их не применили, словно не успели. На самом деле на улице тел было не так много, скорее всего, остальные под завалами. Но единственное, что Цекай точно знала: живых здесь нет и быть не может.

Мимо прошел Грауд и с каким-то потерянным видом посмотрел на своего сородича —красивую лошадь с персикового цвета шкурой.

— Все так же, как в Офоллии… — тихо заметил он. — Мы думали, что подобное больше не повторится, но ошиблись…

— Но ведь когда за нами гнались гоблины, они напали и на Грио, и на Флауренторн, — заметила Цекай, сама удивившись тому, как спокойно и непринужденно прозвучал ее голос.

— Это не то же самое, — покачал головой Грауд. — Они не думали их вот так уничтожать. Десять гоблинов не то количество.

Цекай еще раз окинула взглядом улицу, стараясь не всматриваться в лица умерших, хотя их и так не было видно за волосами, белыми и черными, но длинными. Как ни странно, девушке было совсем не противно смотреть на покалеченные тела. Она сама поразилась ледяному спокойствию, которое вдруг почувствовала. Девушка вспомнила вчерашний подслушанный разговор. Значит, все гораздо серьезней. «Помяните мое слово, скоро нам всем придется выбрать чью-то сторону и биться за свое будущее». После увиденного Цекай была уверена, что никогда не примет сторону Светотени. Она не понимала, почему был уничтожен этот город.

Она снова опустила взгляд на секиру. Странно, что гоблины оставили ее здесь…

— Пойду-ка я отсюда. Живых тут, похоже, нет, — заметила она и, развернувшись, пошла назад.

Она больше не оборачивалась, оставив единорога. Неожиданно страх снова вернулся, и вскоре она не смогла просто идти, а сорвалась с места и побежала назад. Выбежав из города, она еще пробежала метров десять и, только убедившись, что Густан остался позади, остановилась.

— Что там? — спросила подбежавшая к ней Юрия.

— Они все мертвые, — тихо произнесла Цекай. — Все: дети, взрослые… Все… Они всех их убили!

— Гоблины?

Цекай кивнула.

— Я видела их секиру.

Юрия посмотрела на город.

— То же самое было с Офоллией, — тихо заметила она. — Я почти не помню. Нас, детей, туда не пускали и держали в домах. Но я не могла усидеть на месте. Все никак не могла понять, что произошло, почему прошлой ночью был шум, почему взрослые так напуганы, почему мы сидим взаперти. Я тогда выбежала из дома, пока мама не видела… Там было что-то подобное, что-то ужасное…

— Да, мне Грауд сказал.

— Они с Риной помнят больше. Не думала, что когда-нибудь снова такое увижу.

Цекай тихо слушала, стараясь не глядеть на город.

Прошло еще много времени. Сначала появились единороги. Даже на их лошадиных мордах был написан испуг, хотя Грауд и Лорриал отчаянно старались его спрятать. Курой еще был в Густане, а голубь в воздухе описывал над ним круги.

— Что он там ищет?

— Не знаю, — задумчиво произнесла Рина. — Но я уверена, что там просто не может быть никого живого.

Грауд согласно кивнул головой, но Курой появился только через час, с невозмутимым выражением лица.

— Там никого нет, — подтвердил он уже выясненный факт, пока голубь топтался у него на плече. — Но скорее всего, всех их убили совсем недавно. Возможно, что этой ночью.

Никто не стал спрашивать, как он пришел к таким выводам.

— Гоблины могут быть еще поблизости, — закончил свои рассуждения Курой.

Услышав его слова, все нервно повернули головы, но вокруг никого не было, по крайней мере, так казалось на первый взгляд.

— Их было около сотни. Это специальный отряд. С ними маг, управляющий землей: видите, как дома повалены, сверху вниз, это он их так обрушил.

— И что с того? — спросил Лорриал. — Что нам это дает?

— Почву для размышлений, — отозвался Курой.

— Раз они еще здесь, — тихо сказала Цекай, — надо предупредить другие города, да и нельзя же просто так оставлять город.

Голубь на плече у Куроя кивнул и сорвался с места, еще секунда — и он исчез, растворившись в воздухе. Цекай удивленно заморгала, полагая, что что-то пропустила.

Прошло, казалось, всего минут пять, когда он снова появился словно из воздуха. Курой вытянул ему на встречу руку, и птица села ему на палец.

— Я рассказал обо всем золон-кроссен Киспарри. Вот ответ: «Мы вышлем сюда силанцев. Вы можете идти дальше. Через сутки они будут. Идите».

Все кивнули, но Цекай так и не поняла, как голубь за несколько минут преодолел то расстояние, что единороги прошли за полтора дня. Юрия заметила:

— Остальные города тоже должны знать.

Голубь опять кивнул и улетел, скрывшись из виду. Цекай запрыгнула на Грауда и снова посмотрела на город, пока все остальные тоже садились на единорогов. Значит, тогда с гоблинами нам очень повезло! Оказывается, вот что они могут. Грауд сорвался с места и побежал вдоль поваленного забора. Девушка слышала, как сзади за ними скачут Рина и Лорриал, стараясь не приближаться к городу близко. Густан был довольно большим, и обходить его было не очень удобно: приходилось пробираться по неровным тропам. Вскоре они миновали город и снова вышли на дорогу.

— Они действительно были здесь недавно, — нюхая воздух, поморщился Грауд. — Им еще хватило наглости идти по главной дороге.

— Это все Она! — гневно заметила Юрия.

Она так произнесла слово «она», что оно показалось Цекай написанным с большой буквы. Единороги согласно закивали головами, а Курой мрачно посмотрел назад на остающиеся позади руины.

— Возможно, кто-то действует без ее ведома? — с сомнением проговорила Рина.

— Невозможно действовать без ее ведома! — ответила Юрия.

— Один еще здесь, — тихо заметил Курой.

Все замерли, а Лорриал резко развернулся и побежал назад. Грауд и Рина в замешательстве остановились, а потом поскакали вслед за единорогом. Тот, практически за секунду долетев до скалистого выступа, остановился. Курой соскочил с него, как-то хитро взмахнул правой, не одетой в перчатку рукой, и откуда-то сверху с грохотом упал здоровый гоблин. Цекай плохо разглядела, откуда он выпал, но, по всей видимости, он там прятался.

Монстр зарычал и кинулся на Куроя, но тот выставил ладонь, и монстр, словно врезавшись в невидимую стену, отлетел назад. Цекай показалось, что именно это заклятие использовала Ленгда, когда скинула ее с Грауда. Гоблин скалился и выл, но больше не нападал. На нем, словно золотая кольчуга, искрилась чешуя дракона. Чудовище как-то странно пятилось, и девушка поняла почему: нога у него была сильно ранена и залита кровью, поэтому он и не мог подняться.

— Это он их убил! — зарычала Юрия. — А ну говори зачем!!

Гоблин открыл было рот, но не успел ничего сказать: раздался страшный хруст, и тот, как-то странно всхлипнув, упал на землю. Цекай показалось, что рядом с ней пролетело что-то живое, но невидимое. Курой резко повернул голову назад. Цекай проследила за его взглядом: наверху, на одной из скал, определенно кто-то был, но спешно скрылся. Девушка успела заметить только тень, скользнувшую по камню.

— Он знал что-то важное! — воскликнула Цекай. — Поэтому его и убили!

Юрия посмотрела на нее так, словно Цекай сказала какую-то глупость.

— Да нет, — покачал головой Курой, — просто этот гоблин ранен. Зачем им брать с собой раненого?

— Может, нам взять его чешую? — спросила Юрия.

— Зачем? — удивилась Цекай.

— Мы не знаем, что у этого силанца на уме. Если он захочет убить нас так же, как и его, чешуя нас защитит.

— Его не защитила! — возразил Грауд.

— Ему свернули шею, — заметил Курой. — Она не прикрыта чешуей. Я не думаю, что на нас будут нападать.

Но Юрия уже принялась отвязывать от мертвого гоблина золотистые доспехи. А потом протянула им то, что уже успела снять. Оказалось, что вся кольчуга монстра состоит из нескольких кусков драконьей кожи. Цекай с интересом взяла кусок чешуи. Курой покачал головой на предложение Юрии, однако единороги попросили, чтобы им закрыли шею и голову.

Цекай привязала золотистую ткань к Граду: это выглядело немного странно, и Курой улыбался, наблюдая за Лорриалом, чинно покачивающим головой, покрытой гоблинскими доспехами.

Когда все единороги были в чешуе, трое всадников продолжили путь. Лорриал поскакал первым, Рина и Грауд за ним. Цекай самой хотелось скорее покинуть это место, но она постоянно бросала взгляд в горы, готовая снова увидеть того человека, который убил гоблина.

Единороги бежали быстро, а дорога петляла, так что вскоре Густан скрылся из виду. Все молчали, каждый был погружен в себя, даже единороги и те хмуро смотрели себя под ноги. Цекай сидела с каким-то странным выражением лица. Конечно, сама она не видела, но чувствовала, как напрягся почти каждый мускул на ее лице, а брови сошлись на переносице. Она яростно уставилась в золотистую гриву Грауда. Как можно просто прийти и убить всех в городе?! Юрия была права, сказав, что от Светотени невозможно скрыть такие вещи, следовательно, она не против действий гоблинов, может, даже поддерживает их. Сама Цекай так до конца и не поняла, что творится на Силане, да и не понимала до сих пор. Юрия говорила, что при нынешней правительнице происходят ужасные вещи, что она уничтожает целые села. Но все это было только рассказами, не имеющими подтверждения. Даже гоблины, преследовавшие их весь путь до Пентакарра, не развеяли это странное ощущение. Наверное, раньше она плохо представляла себе войны или что-то подобное. До сих пор она считала войной тот момент, когда люди сходятся на огромном поле и убивают друг друга. Похоже, я слишком многого не знаю… В любом случае, ее злило то, что случилось с Густаном. Она не могла забыть маленькую девочку, лежащую рядом с огромной неподъемной секирой. Как можно убивать детей? Они же беззащитны! Интересно, а появляются ли у гоблинов клейма? Они настоящие убийцы, и их нужно сажать в тюрьмы. Теперь Цекай почти гордилась своим черным месяцем на шее…

— Что Она задумала? — наконец спросила Юрия, нарушив тишину. — Войну, верно?

— Кто она? — спросила Цекай.

Но, похоже, только она не знала, кого имеет в виду Юрия под простым местоимением с большой буквы, хотя девушке казалось, что догадаться можно.

— Юрия говорит о Светотени, — подтвердил ее мысль Курой.

— Зачем ей устраивать террор в собственной стране… то есть в собственном мире? — еще сильнее нахмурилась Цекай. — Я этого не могу понять.

— У нее свои представления, — ответила Рина. — Этого вполне достаточно.

Это действительно война, но тогда уже гражданская! Неожиданно с неба спикировал голубь и приземлился Лорриалу на голову.

— Я все сказал жителям соседних селений.

— А ты передал, что с ними маг? — спросил Грауд.

— Да, — кивнул голубь.

Потом он, поняв, что от него больше ничего не требуется, вспорхнул с единорога, снова уселся на Юрию и свернулся в комок.

— Это точно из-за Проклятой! — тихо произнесла Юрия.

Все с интересом посмотрели на нее.

— Говорят, что есть новая Проклятая. Это дочь той, которую убили! — подтвердила Цекай.

— Никто не знает, что с ней произошло, — покачал головой Грауд. — Она наверняка мертва, как ее мать.

— Почему же? — фыркнул Лорриал. — Это точно не известно! Она вполне могла выжить.

— В Пентакарре все единороги только об этом и говорят, — согласно кивнула Рина. — Слухи обычно не появляются просто так.

— Верно, — неожиданно присоединился к их разговору голубь. — Этот слух не появился из ниоткуда. Я никогда не передаю информацию кому-то другому, кроме адресата, но мне довелось побывать во многих местах, и я могу вас заверить, что слухи не лгут. В столице собираются огромные армии гоблинов, готовятся драконы. На стороне Светотени вампиры и оборотни, возможно, горгульи. Все действительно похоже на подготовку к войне. Шуты переговариваются о том, что она кого-то ищет и очень хочет поймать.

— Наверняка именно ее, — кивнула Рина. — Но где же она может быть?

— Не знаю, — пожала плечами Цекай. — Скорее всего, она прячется или готовится к чему-то. Не может же она просто пойти к Светотени и попробовать ей что-нибудь сделать.

— Я даже не представляю, как она сможет хоть что-нибудь сделать Светотени, — покачала головой Рина. — Она так сильна и могущественна, за ней знания всего ее рода и такая магия, которая нам и не снилась!

— А мне всегда было интересно, что могут сделать Проклятые против Светотени. Но ничего подобного раньше не происходило, и узнать нельзя.

— О ней говорят, — возразил Грауд, — значит, она уже есть.

— Может, они знают такие заклинания, которые ей недоступны? — предположил Лорриал.

— А может, она знает о какой-то слабости Светотени?

— Но если она убьет Светотень, — задумалась Цекай, — Силана останется без своего правителя…

— Проклятый может стать правителем! — заметила Рина.

— Тогда почему же любому Проклятому не убить Светотень и не занять трон?

— Зачем? — удивился Грауд.

— Ради власти! — воскликнула Цекай, потому что это было само собой разумеющееся. Она помнила еще из человеческой истории, как братья бились за трон на смерть. — А ты, Курой, что думаешь?

— По-моему, мы слишком много просто болтаем. Еще ничего не известно. Сейчас для нас главное — добраться до Саалла, а по пути не привлекать к себе внимания, — ответил он.

Глава 14

Пустырь

Горы меняли свои очертания. Раньше послушные и гладкие, теперь они были скорее похожи на небольшие холмы, которые наклонились под силой ветра, но вскоре, взбунтовавшись, взвились вверх непокорными острыми вершинами. Они тянулись к самому небу, не страшась ни яркого солнца, ни холодного воздуха. Словно шпили готического собора, они неслись в вышину, прокалывая крупные и неповоротливые облака, а маленькие и хрупкие заставляя с благоговейным трепетом кружиться вокруг. Крохотные деревья не могли подняться вслед за скалами, но отчаянно старались не отставать от них. Они упорно ползли вверх по склону, упрямо цепляясь за крутые утесы, но, ослабевая, становились все меньше и меньше… Теперь лес посылал вперед не высоченные сосны, а крохотные елочки, продолжающие пробираться вперед. Но тут им мешал ветер и холод. Елочки дрожали, но не останавливались. Тогда на их пути вставали сугробы ледяного снега, не желающего таять даже под таким близким солнцем, которое, казалось, совсем рядом. Только протяни веточку, и ты согреешься. Но нет. На этой высоте теплое светило приносило только холод.

Тогда даже елочки сдавались, понимая, что горы победили их. А вершины все неслись и неслись вверх, радуясь своему могуществу. Они снисходительно глядели вниз на лес, реки, поля, которым недоступна такая высота. А на самом верху, среди снега и льда, где холодно и ветрено, казалось, не может выжить ничто живое. Только на Земле люди осмеливаются, как лес, бросить вызов горам, а в этом мире почти никому не было известно, что там, в вышине, тонущей в небе, и почему снег там не тает летом, а год за годом белей облаков. Многие говорили, что там, в королевстве белого цвета, живут Барсы, но это только слухи, которые непременно появляются вокруг чего-то необычного. Ведь горы — это не магия, которая проста и ясна, это — что-то большее, тайное и неизведанное, очевидное, но вместе с тем такое сложное.

Красивый зильн пролетел над самой вершиной, едва не задев ее лапами. Где-то здесь, совсем рядом, его дом и дети. Они на самом верху самой высокой горы. Там безопасно, там надежно. Зильн весь белоснежный, и его невозможно увидеть сверху, даже глаза у него такие светлые, что их трудно разглядеть. Этот зильн многое знал и многое видел, он был стар, почти как эти горы. Они помнили его совсем маленьким и крошечным, а он их — пологими и гладкими, только покрывшимися бесконечными трещинками и впадинами. Все это время горы были спокойны и хранили молчание, вслушиваясь в происходящее. Но ничему не удивлялись. Даже войны рас их не удивляли: их причины были понятны и ясны. Но теперь происходило что-то новое. Никогда еще столько голубей не пролетало через это место, никогда еще не были столь красноречивы и эмоциональны их послания. Никогда еще не были они такими разными и громкими. Сегодня зильн поймал одного голубя и в белых лапах нес его с собой. Тот бы еще жив, но не сопротивлялся: он знал, что это бесполезно. Зильн все равно гораздо сильнее. Сегодня послание до кого-то не дойдет. Зильн не знал, до кого. Ему это было неинтересно. Гораздо любопытнее было бы узнать, о чем это послание, потому что зильны, как и горы, любили послушать.

Зильн добрался до своей вершины. Там ждала теплая пещера, где были его дети. Они радостно загалдели, увидев отца с голубем в лапах. Зильн приземлился и запрыгал вперед. В самой глубине своего дома он швырнул голубя на пол, и тот с интересом посмотрел на детей зильна. Те обступили его кольцом. Они были еще совсем неуклюжи, едва держались на ногах и не выглядели такими величественными, как их отец. Летать они тоже не умели. Пока зильн стряхивал с себя снег, голубь тихо сидел на полу. Он знал, что его ждет. Зильны любили есть голубей, практически только ради них они спускались вниз. Сейчас, когда король гор был занят, у птицы даже не мелькнула мысль о бегстве. Это бессмысленно. Его жизнь оборвалась, как только он оказался пойманным. Даже если ему удастся добраться до выхода, он обречен умереть от холода. Здесь было лучше, тем более что сейчас, в тепле и полумраке, он мог исполнить самое главное желание в своей жизни. Зильн подошел к детям, столпившимся вокруг голубя, и спокойно произнес:

— Говори, птица. Говори все, что знаешь.

— Да! Да! — весело отозвались его дети.

Голубь торжествовал. Если бы его клюв мог улыбаться, он бы улыбнулся. Потому что голуби, как и силанцы, любили рассказывать.

***

Был уже вечер, и все трое слезли с единорогов и стали искать место, где можно переночевать. Вскоре Курой заметил небольшую пещеру. Им пришлось немного подняться вверх, чтобы забраться в нее. Там они расседлали единорогов. Отвязав от Грауда все свои вещи, Цекай стала наблюдать за Юрией и снова поразилась ее предусмотрительности. Сама она, конечно, и не предполагала, что им придется спать на земле, а потому даже не задумалась над тем, что для этого нужно. А Юрия прекрасно это осознавала, и потому взяла все и для Цекай, которая только теперь поняла, чем так забит ее весьма внушительного вида рюкзак.

Юрия молча протянула ей что-то вроде спального мешка. Девушка с интересом его развернула: ей никогда не приходилось пользоваться чем-то подобным. Пока Курой ходил к реке наполнять их многочисленные фляги, Цекай пыталась развести костер. Юрия, конечно, знала, как это сделать, но не стала мешать девушке осваивать посох. Та простым Ейгенцем пыталась поджечь уже приготовленные ветки, но добиться нужного результата ей удалось не сразу. Когда это все-таки произошло, она была горда собой.

Юрия села читать свою книгу, голубь все еще сидел на ее голове и не думал слетать, а Цекай вышла на воздух и огляделась по сторонам. Вокруг было очень красиво: солнце уже почти село, но его свет еще горел вдали. Теперь девушка поняла, почему закаты иногда сравнивают с пожаром. На Силане все закаты были такие, неповторимые и яркие, в то время как на Земле их обычно не видно за высокими домами. Перед глазами у девушки снова появился разрушенный, полностью уничтоженный Густан, и брови сами собой поползли к переносице. Она не могла выбросить его из головы целый день и только сейчас на секунду отвлеклась от мрачных мыслей. Еще ей не давало покоя, что те, кто напал на город, возможно, где-то поблизости. А что если они нападут на нас ночью? Хотя единороги говорят, что их рядом нет… но… Цекай передернуло, когда она вспомнила, как искромсали густанцев. До этого она считала, что секиры гоблинов просто не способны резать. Ломать кости — да, но для большего они казались слишком тупыми. Но, оказывается, она ошибалась. Цекай повернулась назад, чтобы подняться чуть выше по горе, и увидела Куроя, спускающегося вниз. Девушка удивилась, что не услышала его приближения, но даже сейчас, когда она уже видела, как он мягко идет по камням, не могла уловить звук его шагов. Склон был крут, но казалось, что Курою от этого только удобнее, он легко выбирал себе путь среди торчащих в разные стороны камней.

— Тебе помочь? — спросила Цекай, кивнув на фляги, которые он нес в руках.

— Нет, спасибо, — улыбнулся он. — Я почти уверен, что справлюсь.

Цекай хмыкнула и начала подниматься вверх, с трудом удерживая равновесие. Вскоре она нашла весьма удобную площадку и осмотрелась. Все тот же горячий закат и горы, простирающиеся далеко в стороны, теряющиеся за горизонтом. Одна половина неба была уже почти черной, и там робко появлялись первые звезды. Теперь она наконец увидела, что часть гор вверху покрыта снегом. Они отливали оранжевым светом садящегося солнца. Вдруг девушка удивленно замерла, остановив взгляд на огнях, горевших вдалеке. Она сразу поняла, что в том месте должен быть Густан. Гоблины?! Хотя… Вероятно, это подошли те, кого прислали из Пентакарра. Цекай стало спокойнее. Мы здесь не одни…

Она еще немного побродила по округе, а затем спустилась вниз, дважды чуть не упав. Потом она все-таки справилась со спуском и зашла в пещеру, где было тепло. Тихо потрескивал костер. Этот звук был каким-то усыпляющим и успокаивающим. Курой сидел, прислонившись спиной к каменной стене. Его глаза были закрыты, и можно было подумать, что он спит, но в руке был зажат плеер, экран которого горел голубоватым светом. Стоило только девушке оказаться внутри, как он открыл глаза и внимательно на нее посмотрел. Один его глаз блестел в свете огня, а другой, оставаясь в тени, светился каким-то таинственным изумрудным пламенем, как горят иногда глаза кошек. Цекай стало не по себе, и она отвернулась, чтобы не чувствовать на себе его взгляд. Юрия, так и не сдвинувшись с места, завороженно читала книгу. Единороги стояли рядом у костра и лениво подняли головы на вошедшую девушку.

Тогда Цекай, повернувшись к Курою, сказала:

— Я там видела огни у… Ты меня слышишь?

— Да, — кивнул он, нажав кнопку на плеере и для убедительности сняв наушники.

— Я видела у Густана огни. Это ведь не могут быть гоблины?

— Я думаю, нет, — Курой покачал головой. — Это, скорее всего, пентакаррцы.

— А гоблины?..

— Я думаю, что Роу отправит за ними лю… силанцев. Никак не могу привыкнуть! Логичнее ведь звучит «людей»?

Цекай улыбнулась, она полностью его понимала.

— А какие заклинания существуют, кроме Ейгенца?

— Скажем, то, что ты делаешь сейчас, далеко на весь Ейгенц.

— Да?! А что еще?

— А ты как думаешь?

— Э-э-э… я? Никак.

— Нет, у тебя должна была появиться догадка.

— Ну… Она есть… Но это глупо.

Курой вопросительно поднял брови, словно ему было очень интересно дослушать ее до конца.

— Может… — неуверенно продолжила она. — Может, телекинез?..

— Да, — улыбнулся Курой. — Телекинез — это Ейгенц. По правде говоря, он такой же незаменимый, как тот, что используешь ты.

— А как его делать?

— Ты когда-нибудь слышала, что говорят о телекинезе люди?

— Чуть-чуть…

— Многое из того, что они говорят, — правда.

— То есть при телекинезе мы воздействуем на предмет своим энергетическим полем? — не без иронии спросила Цекай.

— Что-то похожее. Люди не могут использовать телекинез, как мы. У них поле слабее и имеет немного другую структуру, но если ты научишься чувствовать свое поле и контролировать его, то освоишь телекинез.

— А Три Закона?

— Их тоже надо учитывать. Без них ты не сможешь использовать магию.

Завтра я как раз этим займусь!

Курой, словно прочитав ее мысли, заметил:

— Да, лучше уметь им пользоваться, он хорош как защитное заклятие. Особенно в наше время…

— Что это значит? Наше время? Мне объясняли, но я не могу понять, как так произошло, что вокруг ходят гоблины и уничтожают города? — и пытаются меня поймать… Цекай вопросительно на него посмотрела. — Не может же быть, что гоблины просто так напали на Густан. Должны же быть причины! Сваливать все на Светотень странно…

— Почему же? Ты забываешь, что гоблины, которых мы видели, — отряд Светотени, а она способна следить за их действиями на огромном расстоянии и уничтожать непокорных.

— Но зачем она это делает? Глупо же воевать с собственным государством! Это как-то странно! Или она хочет всех запугать? Или получить большую власть? Или… что?

— Как только я ее увижу, — пообещал Курой, — первым делом задам эти вопросы.

— А что тогда делать всем нам?

— Я слышал, — заметил Лорриал, — что город Борнау уже готовится к войне. Похоже, лучше действительно умирать сражаясь, чем, как густанцы, ни о чем не догадываясь.

— Борнау? — уточнила Юрия. — Этот же столица Запада? Это там выращивают драконов?

— Да, — кивнул Лорриал. — Этим город и знаменит.

— Да… Похоже, это все будет очень интересно, — хмыкнул Грауд.

— Интересно? — оторвалась от чтения Юрия.

— Да, — кивнул единорог. — Последняя война была почти три тысячи лет назад.

— Правда? — удивилась Цекай.

Юрия кивнула:

— Светотень и существует для того, чтобы их предотвращать.

Цекай, задумавшись, подошла к своему мешку и осторожно на него села.

— Тогда я совсем ничего не понимаю, — проговорила она.

Постепенно наступила ночь и стало совсем темно. Единороги собирались дежурить по очереди, поэтому Цекай, забравшись поглубже в свой мешок, закрыла глаза.

Сон не шел, и она просто всматривалась в небо, которое было хорошо видно из пещеры. Потом Цекай наблюдала за Куроем, который еще долго слушал музыку. Потом он куда-то ушел. Цекай это только видела, потому что услышать его шаги было невозможно. Несмотря на то что у него на ногах были острые и крепкие черные когти, они, словно не касаясь земли, не стучали по камню. Его когти девушке не нравились. Они казались какими-то опасными и угрожающими. У Юрии на двупалых ногах они тоже были, но более короткие и тупые, цвета слоновой кости.

Спящие Рина и Лорриал не заметили, как он ушел, а Грауд что-то ему сказал. Цекай не вслушивалась. Вскоре она уже спала.

Сны ей снились разные, но довольно странные и тяжелые. В них постоянно был Густан, его разрушенные дома и мертвые жители, разбросанные по главной улице. Цекай шла по этой улице, ей хотелось повернуться и уйти, но она не могла. Ноги сами вели ее вперед. В центре убитых было еще больше, их тела были изуродованы еще сильнее. Теперь Цекай могла видеть их лица, застывшие в ужасных гримасах. Своими остекленевшими глазами они смотрели на нее…

Девушка, вздрогнув, проснулась. Было еще очень темно, а Курой все еще не вернулся. Разве прошло так мало времени?.. Цекай поежилась, прогоняя остатки сна и чувствуя, как онемели ноги. Рина ходила по дороге у пещеры, и ее копыта тихо цокали. Девушка медленно перевернулась на спину и чуть не вскрикнула от ужаса, увидев Юрию, спокойно сидящую на своем мешке. Голубь бродил рядом, ища что-то на каменном полу.

— Господи! Юрия, ты меня напугала! — пролепетала Цекай.

Юрия ничего не ответила, а лишь тоскливо всхлипнула.

— Как ты думаешь, — тихо спросила она, — много ли еще городов будет так уничтожено?

Цекай не знала, что сказать. Похоже, что Юрия не могла уснуть с самого вечера.

— А вдруг мы приедем в Саалл, и выяснится, что и их всех убили вместе с моими родителями!

— Но ты же посылаешь к ним голубя.

— Да, но я боюсь, что однажды он принесет плохую весть. И чем больше я думаю, тем больше мне непонятно, почему гоблины не убили нас. Вы видели, что они могут… Сначала я думала, что это везение, но не похоже… Даже если они хотели забрать только тебя, почему они не убили нас? Я тут вспомнила… Помнишь момент, когда гоблин нас чуть не прикончил, но Грауд на него напал сзади? Мне кажется, что гоблин все-таки не хотел нас убить…

Цекай задумалась. А ведь она права… У девушки тоже возникало впечатление, что кровожадные монстры не хотели расправиться с ними, как с густанцами. Она снова легла и обняла себя руками.

— Происходит что-то непонятное, но, наверное, это только пока… Лично я с удовольствием буду воевать на стороне Проклятых, — тихо проговорила она и поняла, что Юрия кивнула, поддерживая ее.

Цекай снова заснула, но спала плохо, просыпаясь, как только воспоминания начинали возвращать ее в разрушенный город. Когда она снова открыла глаза, было уже раннее утро и засыпать опять было бесполезно, поэтому она, еще немного полежав, села на своей «кровати».

Куроя все еще не было, а Юрия спала, слегка шевеля пальцами на руке. Из единорогов бодрствовал Лорриал, блуждая вперед-назад и хмуро глядя по сторонам. Цекай медленно поднялась и стала складывать свой спальный мешок, стараясь, чтобы это получилось так же, как у Юрии. Потом она надела пренсоэр и прикрепила к нему посох, всю ночь послушно лежавший рядом с ней.

Собравшись, она вышла из пещеры, приветливо махнув единорогу рукой. Тот ответил на ее жест благородным кивком. Солнце взошло, и горы сияли золотым светом. Воздух был удивительно свежий, и Цекай с удовольствием сделала два глубоких вдоха. Потом она поднялась вверх, на уже облюбованный ею вчера выступ, и осмотрелась. Было светло, а потому неизвестно, был ли кто-то в Густане или пентакаррцы уже ушли. Она нашла реку, в которой вчера Курой набирал воду. Девушка зачерпнула ее ладонями и умылась.

— Привет, — произнес мягкий голос, и Цекай, повернувшись, увидела Куроя.

Тот спускался вниз, ловко прыгая с одного камня на другой.

— Привет. Где ты был?

— Гулял, — пожал он плечами, — и нашел, кстати, очень хитрый путь, по которому можно срезать.

Вскоре они снова отправились вперед. Лорриал скакал первым, а Курой говорил ему, куда сворачивать. Юрия отслеживала их перемещения на карте: они действительно сильно сократили свой путь и уже к вечеру заметили, что горы постепенно стали уступать место траве и мягкой земле. Вскоре они остались позади, и пространство, радуясь своей свободе, разлетелось на километры вперед и в стороны, а скалы, словно огромный забор, возвышались за спиной. Поле, казалось, не заканчивалось на горизонте, а уходило еще дальше, сливаясь с облаками. Цекай, как ни старалась, не могла разглядеть границу между небом и землей. Теперь она стала понимать, что подразумевают, когда говорят: «На сколько хватает глаз». Девушка удивленно моргала, щурилась, но все равно линия горизонта была размытой и нечеткой.

Трава на поле была высокой, но возникало ощущение, что ей вполне по силам вырасти еще и к концу лета она будет по пояс взрослому человеку. Прямо от гор вела куда-то вдаль широкая тропа.

Большую часть дня Юрия играла с Куроем в игру, похожую на человеческие «города», которая для Цекай была просто недоступна. Сначала она не поняла, что они делают, пока юноша не объяснил ей правила. Велась игра на языке Света. Начинающий называл всего одну букву, следующий игрок должен был добавить к ней другую, чтобы получилось существующее слово. Выигрывал тот, кто называл слово последним. В финале слова получались очень длинными, которые порой и произнести было сложно. Юрия говорила грубовато и резко, в то время как Курой произносил их легко. Казалось, его голос идеально подходит именно для языка Света, так свободно он на нем говорил, не задумываясь. Слова сами слетали с его губ. Он каждый раз и выигрывал, хотя Юрии почти удалось один раз одержать-таки победу, но, пока она радовалась, Курой, немного подумав, добавил еще одну букву.

С тех пор как они выехали из Пентакарра, прошло три дня. Все это время они преодолевали скалу за скалой, ущелье за ущельем и теперь, оказавшись на огромном поле, гигантским ковром раскинувшемся перед ними, щурились от солнца, ставшего вдруг слишком ярким, и от ветра, ставшего слишком сильным. Единороги рвались вперед, потому что устали идти по камням и мечтали почувствовать под копытами траву и мягкую почву. Цекай самой хотелось соскочить с Грауда и, раскинув руки, побежать вперед, глядя в небо, но она понимала, что они гораздо быстрее доберутся до Саалла, если будут меньше останавливаться. В горах они и так шли медленно из-за постоянно петляющих троп.

Оказавшись на открытой местности, Цекай быстро поняла вновь возникшую проблему: здесь они не смогут спрятаться на ночь под навесом, как в горах. Но Курой легко смог его сделать, заставив небольшую гору вырасти прямо из земли. Юрия говорила ему, какую форму придать их временному убежищу, а он, стоя неподвижно и слегка щурясь, делал так, как она просила.

— Ведь так делали замок Сильвее? — спросил Грауд, наблюдая за ними.

— Да, — закончив, ответил Курой.

— А я слышала, — заметила Юрия, — что на нем сотни тысяч гигантских узоров.

Курой пожал плечами.

Когда Юрия снова взялась за книгу, а Курой за плеер, Цекай решила попробовать освоить телекинез, но это оказалось совсем не просто. Она понятия не имела, как почувствовать поле, о котором говорил Курой, и уже стала размышлять, не этим ли занимаются люди, когда медитируют. Она закрыла глаза, надеясь, что так ей будет проще.

Ветер гладил поле своей огромной рукой, приминая зеленую шерсть. Поле в ответ, казалось, мурлыкало, шелестя травинками. В воздухе летали какие-то птички, что-то чирикая уходящему за горизонт солнцу, свет которого проникал даже сквозь веки, отчего Цекай видела только красный цвет, который было одновременно просто и тяжело рассмотреть. Над ухом противно запищал комар, но девушка решила не обращать на него внимания, тогда тот, обидевшись, тяпнул ее в шею. Цекай воспользовалась своим недовольством и взмахнула посохом, рассчитывая прижать к земле траву вокруг себя. Раздался недовольный шепот, но растения покорно прогнулись только под движением воздуха, которое создала сиэлльская ветка. Девушка открыла глаза и печально посмотрела, как травинки медленно поднялись вверх.

Голубь, летавший неподалеку, приземлился Цекай на голову и что-то проворковал про себя. Ей показалось, что он смеется.

— Что? — недовольно спросила она.

— Твоя мысль идет неправильно, — поучительным голосом ответил он.

— Что значит «идет неправильно»?

— Ты неправильно ставишь цель. Что ты сейчас хотела сделать?

— Ну… Заставить траву двигаться.

— Всю, что есть на этом поле?

— Нет! Только немного… — она уже сама поняла свою ошибку. — То есть мне нужно думать только о конкретных травинках, двух-трех?

— Да.

Цекай снова задумалась и выбрала из огромного зеленого поля небольшой островок. Потом она представила, что хочет с ним сделать, и вытянула перед собой посох. Агадар вспыхнул, а трава зашевелилась. У девушки возникло странное ощущение, что ее взгляд прилип к этим растениям и любое его движение отразится на них. Цекай хотела посмотреть в другую сторону, но травинки словно были связаны невидимой нитью с посохом, поэтому только натянулись. Понятно… Она увела взор чуть вверх, направляя движение трав посохом, и те, закрутившись, свернулись в небольшой валик. Цекай в восторге расплылась в улыбке, и трава мгновенно рассыпалась в разные стороны, а взгляд девушки оторвался от нее и теперь двигался сам по себе.

— Вот видишь, — сказал голубь. — Стоит только подумать.

Цекай протерла глаза и устало заморгала. Но это действительно все очень просто, чуть сложнее, чем тот Ейгенц… но все равно легко! Голубь чинно ходил у нее на голове, и она старалась не шевелиться, опасаясь, что птица упадет.

— А как тебя зовут? — спросила она.

— Что? — удивленно спросил голубь.

— Какое у тебя имя?

— Длинное, — отмахнулась птица.

— Скажи! — Цекай стало интересно, она и правда не знала, как обращаться к голубю.

— Его нельзя произнести, — ответил он, — можно только ощутить.

— Как это?!

Тут она почувствовала, как коготки на птичьих лапках сильнее впились Цекай в голову, не больно, но и не очень приятно. Неожиданно девушка перестала слышать и видеть все, что происходит вокруг. Исчезло поле, небо, солнце… Теперь она летела высоко над землей. Там было немного прохладно и влажно от воздуха, а ветер задорно дул в лицо… Видение исчезло так же быстро, как и появилось, и Цекай снова почувствовала себя стоящей на мягкой траве.

— Что это?! — удивленно спросила она.

— Мое имя.

— Но его же нельзя произнести!

— Ну и что. Оно меня называет.

— А как тогда к тебе обращаться?

— Если ты ощутишь мое имя, то обратишься ко мне.

— И что, у всех голубей такие имена?

— Да.

— А почему у нас другие?

— Вы отличаетесь от нас. Мы, голуби, не можем врать или предавать кого-то, а для вас это легко. У нас простые принципы, которые для вас, однако, всегда будут странными. У вас больше сомнений, мыслей, идей, убеждений. Поэтому не удивительно, что наши имена проще и однозначнее.

— Разве это проще?

— Конечно. У нас имя — простое ощущение, в то время как у вас — слово, значение которого формируется всю жизнь.

— Хм… Ну, раз вы такие странные, расскажи, почему Светотень так поступает? Почему уничтожает города?

— Она уверена, что это правильно.

— Но это не правильно! Знаешь, что я думаю о ней?

— Что?

— Он настоящая тиранша!

— Кто?

— Тиранша. Ну… Она… Она поступает бессмысленно. У людей тоже своя история, но я не помню, чтобы там правители уничтожали свой народ. Хотя… Но при тоталитаризме было чуть иначе, да и то это было бессмысленно.

— Я не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Этот мир другой… У него есть все, чтобы быть лучше человеческого. Тут нет денег, потому что можно просто жить, занимаясь любимым делом, но…

— Утопий не существует.

Цекай не показалось странным, что голубь знает слово «утопия», она лишь согласно кивнула в ответ. Голубь еще немного походил у нее на голове, щекотно вороша волосы, но вскоре его позвала Юрия, и он, оттолкнувшись сильными лапами, полетел к ней.

Цекай снова посмотрела на траву. Теперь я знаю телекинез и Ейгенц, или просто Ейгенц… Она была невероятно горда своими достижениями. А я на Силане совсем недавно! Ей захотелось снова попрактиковать усвоенное заклятие, но она передумала, потому что было уже темно и удержать взгляд на конкретной травинке было трудно. Прикрепив посох к пренсоэру, девушка побрела обратно к их «лагерю».

Они планировали остановиться в Густане, поэтому взяли с собой совсем немного еды. Единороги собирались к завтрашнему дню довезти их до самого Саалла, но Цекай, видевшая на карте размеры поля, считала это невозможным. В то же время она знала, что спорить с Граудом бесполезно, впрочем, как оказалось, с Лорриалом тоже. Они были уверены в своих силах, и девушка ничего не могла возразить.

Курой снова куда-то ушел, оставив свой плеер лежать на земле. Юрия с каким-то странным интересом склонилась над ним. В глазах у нее блестело любопытство и какой-то испуг. Цекай чуть не рассмеялась, когда застала ее в таком виде.

— Ты чего?

— Я не понимаю, что это за вещь. Она такая странная…

— Это плеер. Когда Курой вернется, попроси посмотреть.

— Я… она… я ее боюсь! Она какая-то опасная, издает звуки…

— Это же плеер! Он и должен воспроизводить звуки.

— Да-а-а? — наклонил голову поближе Грауд, тоже заинтересовавшись странным предметом. — А зачем нужно воспроизводить звуки?

— Ну… — Цекай не знала, как объяснить, — чтобы слушать потом.

— Бессмыслица, — заметила Юрия.

— Что это с вами? — удивленно спросил вернувшийся Курой.

— Они смотрят твой плеер.

Курой хмыкнул, окинув их всех широким взглядом.

— Можно посмотреть? — спросила Юрия таким голосом, каким просят подержать в руках оружие.

— Пожалуйста, — молодой человек пожал плечами. — Только не урони.

Девушка осторожно взяла плеер в руки, так, словно он вот-вот взорвется, и, присев, положила его на колени. Она явно не знала, что с ним дальше делать, и растерянно глянула на Куроя.

— Если ты нажмешь на маленький белый треугольник и наденешь наушники, то услышишь музыку.

Девушка не поняла, что такое «наушники», поэтому Цекай протянула их и помогла надеть. Юрия неуверенно повертела головой, а потом коснулась пальцем кнопки «play». Грауд наклонился к ней поближе, и даже Цекай стало интересно. Курой наблюдал за ними с улыбкой.

Экран вспыхнул белым светом, и Юрия вздрогнула от неожиданности. Несколько секунд она изумленно смотрела по сторонам, а потом ее лицо засияло.

— Что это? — с едва скрываемым восторгом спросила она.

— Плеер, — повторила Цекай.

— Какая странная магия! — со счастливым лицом заметила девушка, снимая наушники и протягивая их вместе с плеером Курою.

Тот взял их и тут же надел на себя, а потом, махнув всем рукой, ушел.

— Странная вещь, — не переставала удивляться Юрия. — Очень странная, но забавная!

Голубь, сидевший у нее на голове, клюнул ее в макушку, и девушка, встрепенувшись, подставила ему палец. Птица чинно села на него и наклонила голову, чтобы Юрия могла рассказать ему послание. Цекай вышла, чтобы не мешать им. Было уже очень темно, и она щелкнула пальцами, но их свет был настолько слаб, что пользы от него было мало. Тогда девушка отстегнула от пренсоэра посох и требовательно посмотрела на агадар. Она определила цель и выбрала самую простую из возможных сейчас эмоций — надежду. Результат не заставил себя ждать: камень вспыхнул алым светом и не погас, а, подобно огромному фонарю, осветил ей путь метров на пять вперед.

Окрыленная своим успехом, Цекай пошла дальше. Курой стоял невдалеке и смотрел в небо. Девушка тоже подняла голову вверх. Там обозначились очертания золотой луны. Ее свет, слегка подрагивая, слабо освещал ночное небо, как свеча тускло освещает большую залу. Луна была почти полная, только один ее кусочек еще застенчиво прятался в темноте. Скоро полнолуние… Интересно, а местные оборотни с ним связаны?..

— Эй, — обратилась к Курою Цекай, — ты что, этой ночью тоже будешь гулять и смотреть в небо, на луну?

Курой пожал плечами, но девушка поняла, что он улыбается, тогда она подошла ближе и навела на него посох. Он невозмутимо посмотрел на нее.

— Мне просто нравится смотреть на нее здесь. На Земле ее редко видно так, как сейчас.

— Это просто луна, — пожала плечами Цекай. — Что в ней такого особенного?

— Ничего. В том-то и дело. Лично мне все-таки приятнее было бы ощущать на себе ее свет, чем свет фонарей.

Цекай еще раз посмотрела на нее. Какая разница?

— Странный ты.

— Странный я, — согласился он, — но и ты странная. У тебя есть ключ-портал, ты вчера и сегодня возмущалась, что Светотень жестока и несправедлива. Почему же ты не откроешь портал и не уйдешь отсюда?

— Я… Ну… Это как бы… Много причин…

Курой хмыкнул:

— Значит, ты тоже предпочитаешь луну фонарям. Не надо делать такое обиженное лицо: это всего лишь метафора.

— И что она значит? — небрежно подняла брови Цекай.

Курой, улыбнувшись, пожал плечами, и снова посмотрел на небо.

Странный он.

Цекай снова вернулась в их самодельный шалаш. Юрия как раз поговорила с голубем, и он, попрощавшись, улетел, скрывшись в небе.

— Он будет ждать нас уже в Саалле, — сказала Юрия.

— Скорее бы туда добраться…

— Да уж, — заметила девушка. — Надоели эти гоблины…

Потом она снова взяла в руки книгу, а Цекай, завернувшись в спальный мешок, тоскливо посмотрела в темноту. Теперь они были на открытом месте и спрятаться было совершенно негде. Девушке хотелось как можно быстрее добраться до Саалла и больше никуда не уходить. Юрия встретится со своими родителями, Грауд с Риной будут еще долго рассказывать про разрушенный Густан другим единорогам, а Курой… Он сам по себе. Точно Цекай знала только одно: она больше никуда не поедет. С нее достаточно гоблинов, уничтоженных ими городов, бесконечных погонь и преследований… Лучше бы они вообще остались в Пентакарре: Цекай смогла бы выучить там сотни заклинаний. Лучше было остаться в Пентакарре… В Пентакарре…

Она снова стояла на площади Густана… Вокруг не было никого живого, а она все стояла, потому что не могла уйти. И снова глаза горожан смотрели на нее. Они что-то говорили, что-то пытались ей сказать, но она не понимала. Она не хотела на них смотреть, закрывала глаза, отворачивалась, но все было бесполезно…

Юрия толкнула ее в бок, и Цекай открыла глаза. Было раннее утро, в воздухе стоял запах росы. Небо, нежно-розового цвета, было еще совсем тусклым, а солнце пряталось за дымчатыми облаками. Девушка села и протерла глаза, наблюдая за тем, как Юрия торопливо собирает свои вещи.

Цекай вышла на улицу. Там было гораздо прохладнее, чем вчера, и довольно ветрено. В горах ветер не чувствовался, а здесь он разошелся в полную силу, так что девушка достала из сумки плащ и, надев его, закрепила на нем пренсоэр.

Следующим утром единороги упорно неслись вперед, упрямо глядя вдаль. Цекай уже почти поверила, что сегодня им по силам доехать до Саалла. Ее смущало только то, что поле вокруг все никак не меняет свои очертания. Оно все лилось огромным морем, бескрайним и безбрежным, и не было ему ни конца ни края. Но Грауд, Рина и Лорриал оставляли за собой километр за километром. Теперь уже горы, из которых они вышли вчера, были так далеко, что терялись в дневной дымке. Сегодня было прохладнее, чем вчера, и все трое кутались в плащи. Ветер свистел над травой, словно какое-то невидимое существо, медленно окружая путников. Неожиданно впереди снова показались шипы гор. Сначала Цекай показалось, что они просто нечаянно сделали круг и опять вернулись туда, откуда пришли. Но единороги были уверены в выбранном направлении и продолжали мчаться вперед. Постепенно темнело, и девушку снова стали одолевать сомнения, что они смогут добраться до Саалла именно сегодня.

Неожиданно их тропу пересекла другая, протоптанная сотней ног совсем недавно. Она была неровной и кривой и совсем не шла в сравнение с той, по которой двигались они. Черная земля то и дело проглядывала сквозь ярко-зеленую траву. Юрия побледнела, едва заметив тропу. Она слезла с Рины и прошла рядом ней, стараясь, однако, не касаться ее ногами, словно это было опасно.

— Вы думаете, что они и в Саалл?.. — пролепетала она.

— Я думаю, что здесь они шли в Густан, — пожал плечами Курой. — Но мы, пожалуй, проверим. Мы вас позже догоним, вы пока поищете город.

— Искать город? — не поняла Цекай.

Курой кивнул, и Лорриал резко свернул в сторону и побежал по гоблинской дороге. Юрия мрачно посмотрела им вслед. Лицо ее все еще было бледным, так что черные глаза особенно выделялись на нем. Она хмуро глянула на свои руки, а потом перед собой. Единороги сначала шли медленно, оглядываясь на дорогу, но вскоре набрали прежнюю скорость. Цекай не совсем поняла, что значит найти город. Она не думала, что это может занять так много времени. Уже совсем стемнело, когда поле неожиданно сменилось деревьями — тонкими соснами, стремительно летящими вверх. Почему перед скалами всегда растут деревья? Теперь они были у самого подножья гор, и Юрия слезла с Рины.

— Саалл должен находиться где-то здесь, но вход в него спрятан, — сказала она. — Мы сами должны его найти.

Цекай кивнула и тоже спрыгнула с Грауда. Единороги остались тут, а девушки, разделившись, пошли вперед. Юрия исчезла из виду почти сразу, слившись в своем темном плаще с ночью. Лунный свет практически не проникал вниз, поэтому Цекай зажгла свой посох, гордясь, что сама смогла научиться этому трюку. Она быстро нашла тропу и весело пошла вперед, но путь ей неожиданно преградила скала. Цекай растерянно посмотрела на нее, а потом снова вернулась и, выбрав новое направление, снова пошла вперед — и опять дорога уперлась в гору. Все не так просто…

Оказалось, что на поиски Саалла может уйти целая ночь, тем более что в силанской темноте ничего не было видно даже с посохом. Девушка впала в отчаяние: все дороги, которые она находила, заканчивались тупиком. Ветер поднялся еще сильнее, и стало холодно. У Цекай глаза слипались от усталости, и она только и мечтала оказаться в теплой постели. Вскоре она сдалась и, оставив свои поиски, вернулась обратно к Грауду. Единорог недовольно фыркал, но девушке было все равно: она устало села на землю у его ног. Юрия еще не вернулась, но Цекай была уверена, что найти Саалл они смогут только завтра, когда солнце осветит

горы и местность вокруг. Если бы голубь был с нами, он бы сказал, где город!

Девушка раздраженно сопела, злясь на саму себя. Цель была так близко, но при этом так далеко! Цекай могла поставить галочку напротив еще одного человеческого выражения, в верности которого она уже убедилась. Вскоре, как она и ожидала, перед ней появилась фигура в плаще. Юрия шла, понурив голову, что могло говорить только о том, что и ее надежды не оправдались. Она подошла к Рине и, окинув печальным взглядом Цекай и Грауда, спросила:

— Что, тоже ничего не нашли?

Было ясно, что ответ на вопрос Юрии более чем известен, и задала она его только для того, чтобы начать разговор.

— Нет, — покачала головой Цекай, подняв голову и глядя в небо.

Юрия тоже посмотрела вверх.

— Где сегодня будем спать? В горах или тут?

Цекай кисло посмотрела на заснеженные вершины. Спать в горах ей казалось более надежным, но и там ей не хотелось проводить ночь. В темноте послышался стук копыт. Единороги резко повернули на него головы. Цекай тоскливо вздохнула.

— Что у вас?.. — спросила Юрия.

— Ничего, — ответил Курой. — В Саалл следы точно не ведут. Они уходят на восток, дальше мы не пошли. А у вас?

— Никак, — тоскливо ответила Юрия. — Этот город спрятан. Я понятия не имею, как его найти.

Курой почти бесшумно соскочил с единорога, только его плащ тихо зашуршал. Цекай не видела его лица, но готова была поспорить, что на нем появилась улыбка. Девушка подхватила с земли посох и поднялась на ноги, устало прислонившись к Грауду.

— Может, мне повезет, — весело заметил Курой, окинув взглядом горные хребты.

Юрия посмотрела на него с сомнением, но указала рукой на скалы, жестом приглашая его сейчас же приступить к делу. Весь ее вид говорил: «Хм, давай! Попробуй!». Юноша с невозмутимым лицом снял плащ и аккуратно положил его на седло Лорриала. Потом поправил майку на спине под волосами, словно от этого зависели результаты его поисков, и, улыбнувшись Юрии, легкой походкой пошел вперед, к горам. Цекай показалось, что он готовится сорваться с места, чтобы побежать, но он неожиданно резко подпрыгнул вверх и взмыл в небо. За его спиной распахнулись темные крылья, и, громко хлопнув ими, Курой скрылся в высоте.

Цекай удивленно расширила глаза и посмотрела на Юрию: та стояла с открытым ртом.

— Как он это сделал? — ошарашенно спросила Юрия.

— Ты так спрашиваешь, будто действительно ждешь от меня ответа! — заметила Цекай.

— Но это… да я о таком заклятии только читала! — девушка запустила руки в рыжие волосы.

Цекай ничего не сказала, а посмотрела в небо, где исчез Курой. Прислушавшись, можно было услышать хлопки его крыльев. Девушка уже давно перестала удивляться всяким колдовским вещам и, в отличие от Юрии, абсолютно спокойно вглядывалась в ночь.

Прошло, казалось, всего минут пятнадцать, когда Грауд ткнул задремавшую Цекай носом. Девушка подняла глаза вверх, но ничего не увидела, только над скалами эхом разносились звонкие хлопки.

Неожиданно раздался шорох листвы. Курой резко спикировал вниз, плотно прижав огромные крылья к телу. Скорость, с которой он летел к земле, была поистине страшной. Цекай даже на секунду показалось, что он сейчас разобьется. Но молниеносные движения были одновременно и очень четки. В самый последний момент юноша с силой взмахнул крыльями так, что они легко совершили полный взмах между рядами старых деревьев, а потом буквально растворились в воздухе, и незаметная тень беззвучно соскользнула на землю перед единорогами.

— Мне повезло, — заметил Курой. — Дорога к городу сильно петляет, но она вполне широкая.

Юрия с воодушевлением вскочила на Рину, Цекай запрыгнула на Грауда, тоже весьма обрадованная тому, что сегодня они смогут-таки остановиться в городе. Курой снова надел плащ и оседлал своего единорога.

Лорриал поскакал вперед тропой, которая была Цекай знакома: она уже проходила здесь, когда искала Саалл сама, но обнаружила только тупик. Но Курой, видевший местность сверху, уверенно вел их вперед, так что сомневаться в правильности направления не приходилось. Вскоре впереди скалы действительно сомкнулись, преградив им путь. Но только Цекай хотела заметить, что выхода здесь нет, как Лорриал свернул за гряду деревьев, и девушка чуть не охнула от неожиданности: теперь перед ними была широкая дорога, ведущая к красивым воротам, за которыми горели огни еще бодрствующего города. Лицо Юрии засияло: похоже, она до последнего мгновения опасалась, что Саалл постигла участь Густана.

Они остановились перед массивными воротами, Лорриал постучал по ним копытом, и из чистого камня высунулось мальчишечье лицо, как в Пентакарре. Девушке оно показалось знакомым, а у Юрии брови поползли наверх. Лицо быстро исчезло, а ворота мгновенно распахнулись им навстречу. Их открыл похожий на жеребенка мальчик с кудрявыми белыми волосами, оттопыренными остроконечными ушами и носом-картошкой.

— Сау! — весело воскликнула Юрия, и мальчик радостно помахал ей рукой.

У Цекай появилось такое чувство, что их в этом городе давно ждали: у ворот стояли еще силанцы, их было трое, но все они с интересом смотрели на путников. Первым был мужчина с немного всклокоченными черными кудрями, в очках с толстой деревянной оправой. Рядом с ним стояла женщина со строгим каре из белокурых волос. На обоих были красивые то ли мантии, то ли плащи, с высокими воротниками и сложной вышивкой.

Третьей была девушка, правда, понять это Цекай удалось далеко не сразу: она была довольно высокая и очень крепко сложенная. Мощные ноги уверенно стояли на земле, а накачанные руки гордо упирались в мускулистую талию. У нее были густые черные волосы, лежавшие на голове бунтарской короткой стрижкой, красивый овал лица, стремительно летящие в стороны брови, аккуратный носик и пухлые губы. Глаза были цвета раскаленного металла, яркие, горящие. Особенным было и выражение этих глаз: они с насмешкой, с едва уловимой иронией глядели на этот мир, но, тем не менее, это был прямой, самоуверенный, безапелляционный взгляд. Цекай невольно поглядывала на ее хвост. Он был такой же мускулистый, как и его хозяйка. Он увенчался могучей кисточкой, смотревшейся немного нелепо. На взгляд Цекай, уместнее бы на таком хвосте смотрелась булава.

— Папа! Мама! — со счастливым криком бросилась к мужчине и женщине Юрия, словно птица слетев с Рины. Родители обняли ее, а девушка прижалась к ним, как маленький ребенок. Цекай и Курой тоже слезли с единорогов. Первая осторожно смотрела на черноволосую девушку, а та бросала на Куроя игривые взгляды.

— Ты покойник, Абб! — ласково заметила она немного резким и грубоватым голосом.

— Я тоже очень рад видеть тебя, Тамара, — улыбнувшись, ответил Курой.

— Проходите, сеннрил Цекай, — добродушно проговорил отец Юрии. — Мы вас уже давно ждем.

Глава 15

Город-убежище

Цекай удивилась тому, что мужчина назвал ее по имени, но потом предположила, что он знает его от голубя, посланного Юрией и сейчас как раз спикировавшего Грауду на голову. Как только путники оказались в городе, ворота с грохотом закрылись и на них голубым светом вспыхнули символы языка Света, как в Пентакарре.

— Хорошо, что вы пришли, — обращаясь ко всем шестерым, заметил отец Юрии. — Меня зовут Агриальд, а мою жену — Киффа. Мы уже наслышаны о проделках гоблинов.

— Вы знаете, зачем они уничтожили Густан? — спросила Цекай.

— Предположения есть. Но не будем же мы обсуждать это у ворот. Тем более что завтра в городе будет собрание, там вы сможете кое-что узнать. Сейчас главное, что вы добрались до Саалла. Здесь вы в полной безопасности. Не долго, но пока в безопасности.

Цекай немного насторожили его слова. Она нахмурилась, на ходу перестегивая пренсоэр, и спросила:

— Почему мы не долго будем здесь в безопасности?

— Сейчас никто не может говорить о полной безопасности, — покачал головой мужчина. — Даже мы. Даже в Саалле.

— А почему собрание будет так скоро? — спросила Юрия. — Ты же говорил, что последнее было позавчера.

— У нас нет времени медлить. Да и, если быть точным, последнее собрание было два дня назад: за несколько минут до вашего прихода наступил четверг.

Четверг… Цекай уже давно потеряла счет времени и снова удивилась, осознав, что силанцы, как и люди, усердно за ним следят. Оказывается, на Силане есть не только часы, но и календарь…

Саалл оказался маленьким, но очень уютным. Он очень походил на Флауренторн, но дома в нем были выше, а силанцев и единорогов — больше. Над горами уже давно нависла ночь, но город бодрствовал: огни горели повсюду, и улицы были полны народу.

Но чем-то этот город был не похож на все предыдущие, которые Цекай уже довелось повидать. Девушка глядела по сторонам, стараясь уловить разницу, и наконец поняла: все в городе были облачены в изумрудные доспехи из драконьей чешуи, за спинами почти у всех висели посохи, у кого короткие, у кого — длинные. Они были даже у маленьких детей, такие же крохотные, как они сами, с агадарами величиной с горошину. Агриальд увел всех в центр города, а Юрия семенила за ним со счастливым лицом, то и дело бросая на Цекай, Куроя и единорогов искрящиеся взгляды. Тамара шла позади всех. У нее была грубоватая походка от плеча, и казалось, что вся девушка — до предела натянутая пружина: тронь — и она соскочит с места. Сомневаться в том, что она и есть сестра Куроя, о которой тот говорил тогда в Кантреке, не приходилось: у них было одни и те же черты, только выражение лица очень отличалось.

Цекай с интересом рассматривала родителей Юрии. Ее мать была очень похожа на учительницу в школе: такие же острые черты лица и строгий взгляд. Даже волосы и те лежали идеально ровно, ни один не выбивался из каре. Сама она была худощава, но это не бросалось в глаза благодаря одежде из плотной ткани.

Агриальд, казалось, был ее полной противоположностью. Юрия была больше похожа на него, чем на мать. У мужчины были такие же кудрявые волосы и черные глаза. В этих глазах веко было отделено от зрачка какая-то странная одержимость. Хотя сам взгляд и был спокойным, под верхним веком виднелась молочно-белой полоской белка, что придавало ему немного безумный вид.

Ему можно было дать лет пятьдесят. По всему лицу мужчины глубокими рвами рассыпалась целая сеть морщин. Больше всего их было на лбу. Они тянулись вдоль и поперек, образуя посередине небольшие квадратики. У Цекай сложилось впечатление, что Агриальд выглядит старше своих лет, а на самом деле он гораздо моложе.

Цекай перевела взгляд на оживленные улицы города и изумленно вскинула брови. Она только сейчас заметила, что до сих пор не видела на Силане ни одной собаки. Раньше девушка не обращала на это внимания, но теперь вспомнила. Собака спокойно шла по улице с каким-то человеком, скорее всего стражником: кольчуга на нем была мощнее и немного отличалась от остальных.

Собака посмотрела на девушку, а потом снова мрачно уставилась в землю перед собой. Она была гораздо крупнее тех собак, которых Цекай приходилось видеть на Земле: почти по пояс человеку, довольно сильная и крепкая. Шкура у нее была темно-серая, но с синеватым оттенком. Силанец, рядом с которым шла собака, словно не видел ее, в то время как она преданно трусила рядом, точно крохотный терьер.

Юрия тоже с интересом смотрела на собаку.

— Впервые вижу здесь Сизых Псов, — заметила она. — Их, кажется, уже лет десять нет на Севере.

— Их специально привели сюда, чтобы охранять город, — пояснил ей отец.

Собака тем временем пропала из виду, но Цекай успела отметить, что прохожие, несмотря на внушительный вид животного, совсем ее не боятся, а спокойно идут мимо, словно она была такой же силанкой, как и все вокруг. Интересно, а умеют ли собаки говорить? Она хотела задать этот вопрос вслух, но как только представила, как на нее посмотрят родители Юрии, передумала. В конце концов, потом сама узнаю…

Оказалось, что город гораздо больше, чем Цекай могла предположить. Ей даже стало казаться, что он, возможно, больше Пентакарра, и потому было непонятно, почему ей не удалось его найти. Тут было шумно и светло, а в горах вокруг как раз наоборот. Вскоре они вышли на одну из главных улиц, и Агриальд объяснил Цекай, как добраться до гостиницы.

— Там вас будет ждать Паулу, — добавил он.

— Паулу?! — удивилась Цекай.

— Да, — кивнула Киффа. — Здесь все, кто пришел из Флауренторна и Грио. В каждом доме были установлены порталы, ведущие сюда.

Девушка вспомнила слова Роу Киспарри. Значит, Саалл и есть тот самый «западный город». Хотя теоретически мы еще на севере… Цекай так до сих пор и не привыкла к этому ориентированию по сторонам света. Юрия стала отвязывать от Рины свои вещи, а Цекай занялась Граудом. Единороги с интересом озирались по сторонам. Лорриал неодобрительно глянул на еще одну собаку, которая вместе со своим хозяином-силанцем прошла рядом. Курой тоже посмотрел на нее, как-то хитро щурясь. Расседлав своего единорога, Цекай принялась отвязывать от его головы драконью чешую. Закончив с этим, Цекай повесила на плечо сумку.

— Пока, Цекай, — махнула рукой Юрия.

Девушка недоуменно на нее посмотрела, а потом вспомнила, что та вернулась к своим родителям.

— До свидания, — кивнула она им и, перехватив сумку, медленно пошла к гостинице.

— До свидания, сеннрил, — откликнулся Агриальд.

— Я тебя разбужу завтра, — пообещала Юрия, — пока.

Цекай махнула ей рукой и, окинув единорогов прощальным взглядом, пошла в указанном направлении, хотя ей показалось, что Юрия хотела что-то добавить. Курой остался стоять неподвижно. Цекай вопросительно кивнула в его сторону, но тот покачал головой. Тамара стояла за его спиной, неопределенно глядя куда-то в пространство.

Тогда девушка медленно поплелась к гостинице, чувствуя себя очень одинокой. За последние дни она привыкла, что Юрия всегда была рядом. До этого момента Цекай не думала о том, что у Юрии есть семья, и теперь казалось странным видеть ее с родителями.

Гостиница была самым обычным и неприметным на вид зданием. Девушка толкнула плечом входную дверь и чуть не упала, такой она была легкой. На секунду ей показалось, что она снова попала во Флауренторн. Все было как там: и теплые стены, и большие окна, и небольшие кресла из странного материала. За стойкой, как и тогда, стоял Паулу и что-то писал.

— Здравствуйте, — тихо сказала Цекай.

— Да, здравствуйте… — рассеянно отозвался он, а потом поднял голову и удивленно заморгал глазами. — Цекай?

— Да, я…

— О Свет, девочка, я был уверен, что больше не увижу тебя! А Юрия? Юрия тоже тут?

— Да, а еще с нами Грауд и Рина.

— О Свет… Я-то думал.. Как я мог?.. Что с вами произошло? Почему вы ушли из Флауренторна? Я потом, когда узнал, что с Сау на самом деле было все в порядке, такого навыдумывал… Расскажи!

Цекай немного удивленно посмотрела на владельца гостиницы, но была рада, что может с кем-то поговорить. Она подошла к стойке.

— А разве вы не знаете, что произошло? Вам не рассказывали? — спросила она.

— Нам кое-что говорили, но многое все равно остается непонятным. Мы знаем, например, что гоблины, по всей видимости, были посланы для того, чтобы поймать тебя.

Цекай похолодела, и в ее лице, видимо, что-то изменилось, потому что Паулу быстро добавил.

— Ты ни в коем случае не должна себя в этом винить. Светотень часто отлавливает тех, кто только вернулся с Земли. Многие семьи бежали туда именно из-за нее.

Цекай все равно невесело посмотрела на мужчину, а он продолжил:

— Да, еще мы знаем, что этих гоблинов убили стражи из Пентакарра. Вот и все. Но на самом деле мы мало что знали до последнего момента. Еще тогда, во Флауренторне, когда мы спустились вниз… Ну, ты видела тот спуск… Мы все были поражены до глубины души! Мы и представить себе не могли, что найдем там портал. Мы были готовы к чему угодно, к тому, что там сеть каких-то туннелей, убежище… но портал! А потом оказалось, что он ведет прямиком в Саалл к золен-кроссен Каминору.

— Кто это?

— Ну, Агриальд Каминор.

— Ах, да… Ну и?

— Мы раньше слышали, что после трагедии с Офоллией наше село и ближайший город Грио чем-то защитили, но… Так получилось, что мы сами не знали чем. Тем более что порталы — очень редко используемая штука… Поэтому мы сначала не сориентировались, что к чему, но знали, что гоблины никого не убили… По крайней мере пока. А потом, когда я опомнился, то не понял, что тогда говорил Хорри…

— Это был не Хорри, — покачала головой Цекай, — а оборотень, ее зовут Ленгда.

— Ленгда? — ужаснулся Паулу. — Я полагал, что оборотень, но Ленгда?

— Да. А что в этом такого?..

— Ленгда — оборотень высшего уровня, — проговорил он то, что девушка и так уже знала, а потом добавил: — Она одна из приближенных к Светотени. Я не знаю, почему она отправила именно ее… Она не получила твой образ?

— Мой что?

— Образ. Она же оборотень. Они используют чужую внешность, Третий Элемент, Образ.

— А-а-а… Но я не знаю! А как она могла получить мой образ?

— Что если она могла получить твой Третий Элемент?.. — Паулу нахмурился, а Цекай снова почувствовала до боли знакомое ей взаимное непонимание и поняла, что разговор постепенно заходит в тупик. Она кивнула головой, хотя на самом деле ничего не поняла.

Паулу, все еще хмурясь, посмотрел куда-то вниз, а потом спросил:

— Значит, вы бежали от них до самого Пентакарра?

Цекай просто пересказала ему их путешествие до города Пяти Мастеров, а потом — как они добрались до Саалла. Мужчина слушал не перебивая, но с каждым словом лицо его становилось все мрачнее и мрачнее, а когда она все рассказала, он хмуро поглядел на то, что писал.

— Получается, что гоблины бродят вокруг … — медленно заметил он. — Не повезло тебе, девочка, в такое время на Силану попасть… Совсем не понимаю, что творится… Да. Не повезло.

Он выпрямился и, немного сутулясь, прошел вдоль стойки, повторяя одно и то же: «Не повезло». Цекай стало не по себе. Теперь он был меньше всего похож на того лучезарного человека, которого она увидела, как только попала на Силану. Сейчас это был мрачный мужчина с недовольным лицом, черты которого стали словно острее и грубее.

… я вернусь скоро. Не думаю, что это займет много времени. Не беспокойся, — прозвучал голос у Цекай в голове.

Девушка удивленно замерла на месте. Это было точно так же, как тогда в лесу с деревьями: ей казалось, словно она сама подумала это, но… Потом она услышала другие звуки: шум дождя, завывание ветра, фырканье единорога… Цекай испуганно оглянулась, но вокруг ничего не было. Словно они звучали у нее в голове, а не снаружи.

— Я не думаю, что это хорошая идея, Аллия… — девушка удивленно охнула.

Казалось, что она сама это говорит. Слова как будто остановились в горле и звучали там. Она закашляла, а у нее в голове все шел и шел дождь…

— Что с тобой? — повернулся к ней Паулу.

Шум дождя мгновенно стих, и Цекай показалось, что мир разделился на две части. В одном мире она слышала голос Паулу, а в другом — сама говорила за него. Она удивленно заморгала, но ничего не изменилось. Все звуки стали раздваиваться.

— Цекай?..

— Я… — ее собственный голос эхом пронесся по ее мыслям. — Можно, я возьму ключ от комнаты?

— Да-да…

Паулу протянул ей диск, и она, схватив его, взяла сумку и быстро отошла подальше от стойки, свернув в ближайший коридор. Звуки второго мира стали постепенно затихать, и теперь Цекай уже явственно слышала только стук своих шагов.

Она остановилась и посмотрела на номер ключа. Потом отыскала комнату и, быстро отворив дверь, зашла внутрь. Там она бросила сумку на пол и, сев на кровать, обхватила голову руками. Что это было? Ей казалось, что она уже знает ответ, но эта догадка была слишком смелой, и девушка боялась даже оформить ее в мысль. «Они редко вступают в телепатическую связь с силанцами, но случаи были…». Цекай нервно вздохнула. Телепатия… Это невозможно!

Она замотала головой, потом закрыла глаза, снова открыла… Она даже осторожно постучала кулаком по лбу, но теперь она слышала только ушами… Это все очень странно!

Девушка еще немного посидела на кровати, пытаясь понять, как ей это удалось. Три Закона? Цекай рассеянно огляделась по сторонам… Но у нее не было цели читать мысли Паулу. А это были мысли Паулу? Она решительно встала и пошла к двери. Закрыв комнату, Цекай направилась к холлу, надеясь застать владельца гостиницы там.

Мужчина стоял за своей стойкой и опять что-то писал. Цекай подошла к нему и прямо спросила:

— Аллия уехала? Вы не хотели, чтобы она этого делала, но она уехала, и сейчас вы волнуетесь за нее, потому что… Из-за того что я вам рассказала, вы опасаетесь, что она не сможет вернуться?

Паулу ошарашенно посмотрел на нее. Его лицо побледнело, а перо, которым он писал, выпало из его рук, запачкав рубашку чернилами. Но он этого не заметил, а Цекай заинтересованно проводила перо взглядом: тут нет ручек?..

— Откуда ты узнала? — прошептал он.

— Я… — девушка на секунду задумалась, а потом произнесла: — Кажется, я прочитала ваши мысли! Но я не поняла, как мне…

— Я слишком много об этом думаю! — взволнованно воскликнул Паулу. — Но об этом никто не должен знать! Агриальд никого не выпускает из города, а у нас дети в Кантреке, и она должна привезти их сюда… но… Обещай, что никому не скажешь!

Цекай удивленно кивнула, а мужчина нервно заходил взад-вперед, явно думая о чем-то своем. Девушка, опасаясь, что снова услышит его воспоминания, вышла на улицу. Там все еще было много народу: детей и взрослых, единорогов и голубей, а еще этих собак…

Цекай шла, сама не зная куда, просто шла, потому что стоять на месте сейчас просто не смогла бы. Я могу читать мысли… Здорово? Хм… Она посмотрела по сторонам. А они… Они могут читать мои мысли? Но она была уверена, что мир, в котором все телепаты, должен быть совершенно иным. Ей надо было с кем-то поговорить, с кем-то, кто мог бы ей все объяснить… Юрия? Неизвестно, где ее искать… Курой?.. А он еще может бродить тут… Тем более что он наверняка знает больше…

Девушка ускорила шаг, но не знала, в какую сторону ей пойти, куда свернуть…Сейчас была уже глубокая ночь, и Цекай снова захотелось спать. Он шла по городу, петляя между домами. Постепенно улицы стали пустеть, город медленно, но верно засыпал. Вскоре она отошла чуть в сторону от центра. Там за домами начиналась непроглядная тьма. Девушка с интересом подошла поближе, но не смогла понять, что это было. Скорее всего, какое-нибудь поле или болото… Она подумала, что Курой скорее всего где-нибудь там, прячется в темноте, но Цекай только устало потерла глаза и зевнула. Уже очень поздно…

Девушка снова вернулась в центр, но там тоже постепенно становилось темно: большинство уличных фонарей было погашено, а окна домов перестали светиться. Она медленным шагом дошла до гостиницы. Паулу все еще с каким-то потерянным лицом стоял перед листком бумаги и чернильницей. Он поднял перо, но держал его в руках, словно оно было ядовитой змеей и опустить его или держать не слишком крепко означало неминуемую смерть. Увидев Цекай, он побледнел еще сильнее. Девушке не нужно было читать его мысли, чтобы понять, о чем он думает. Она знала: он опасается, что она проговорится.

Она ничего ему не сказала, и он промолчал. Добравшись до своего номера, Цекай бессильно упала на кровать.

Почему все происходит так быстро? «У нас нет времени медлить!»

***

Что-то стучало…

Цекай недовольно перевернулась на другой бок, но звук не исчез, а, напротив, стал более настойчивым. Стучат в дверь… да… В дверь?!

Девушка быстро села на кровати и рассеянно оглянулась. Снова стук… Теперь к нему добавился голос Юрии:

— Вставай, соня! Опоздаешь!

Цекай вскочила и открыла дверь. Юрия как раз занесла руку, чтобы стукнуть еще раз, и та замерла в полете.

— Пошли! — сказала девушка, почесав рыжие кудряшки.

— Куда? — недоуменно посмотрела на нее Цекай.

— Сейчас в городе будет проходить собрание. Нам лучше быть там.

— Ах да! — Цекай мигом проснулась.

Юрия выглядела как-то по-другому: на ней была какая-то блестящая кофта, волосы убраны в высокий хвост. В руке она держала какой-то сверток.

— Я сейчас должна быть в другом месте, — продолжила она, — но тоже приду. В самом центре есть большое здание, с круглой крышей. Так вот, собрание будет проходить там, а начнется оно через полчаса. Давай вставай. И… — она протянула Цекай сверток, — держи. Здесь все должны это носить.

Цекай нахмурилась, взяв сверток в руки. Пока она обдумывала полученную информацию, Юрия выскочила из комнаты и, махнув ей рукой на прощание, закрыла дверь. Оставшись одна, девушка сначала растерянно осматривала комнату, а потом, бросив сверток на кровать, стала спешно приводить себя в порядок. Полчаса! Почему меня не разбудили раньше? А на Силане есть будильники? На секунду она замерла на месте, пытаясь найти ответ на последний вопрос, но, махнув на это рукой, схватила сапоги. Справившись с ними, она, бросив взгляд в окно, подхватила плащ и посох и только хотела выйти в коридор, как вспомнила про сверток. Все должны носить?! Цекай подошла к кровати и развернула его. На одеяло выпала красивая жилетка из изумрудной драконьей чешуи. Да. Именно такие носили все в городе, но она была совсем не похожа на ту, которую они сняли с гоблина. На той, что лежала сейчас перед Цекай, чешуйки были маленькие, аккуратные и определенно более хрупкие. Девушка взяла ее в руки. Она и легче намного…

Не долго думая, Цекай положила посох и плащ на кровать и натянула ее на футболку. Она пахла чем-то приятным и мягким. Этот запах был ей знаком. Да, точно! Так на Силане пахли книги. Девушка подхватила свои вещи и вышла в коридор.

Там было пусто. Точно! Весь город ушел на собрание! Цекай побежала и, не снижая скорости, выскочила на улицу. Ничего общего со вчерашним вечером: вокруг не было ни души, и Цекай невольно вспомнила Грио, но тут же заставила себя не думать об этом.

Она плохо понимала, где центр, но через несколько минут интуитивно вышла к нему. Там не было площади или чего-то похожего на нее. Просто улицы стали немного шире, а дома на них — больше и значительнее. Тот, о котором говорила Юрия, «с круглой крышей», сразу бросался в глаза. Вокруг него стояли силанцы. Их было около двадцати. Все они что-то тихо обсуждали.

Цекай неуверенно остановилась. Двери в здании были широко открыты, но в них никто не заходил. Девушка с сомнением посмотрела на силанцев, но они все еще стояли на крыльце. Она стала бродить взад-вперед, ожидая, что кто-то войдет первый. Прошло около пяти минут, прежде чем из-за поворота появилась невысокая женщина. Уверенным шагом она направилась к дому. Цекай пошла за ней следом и вскоре оказалась внутри.

Оказалось, что весь дом был одним большим залом, словно предназначенным специально для собраний. Света тут было много: он свободным потоком лился из огромных круглых окон, расположенных прямо на потолке, как в доме Юрии. Стены из простого дерева были теплого янтарного цвета. Отражавшиеся на них лучи солнца наполняли комнату золотым сиянием.

Тут было много деревянных скамеек, поставленных рядами. Они делились на две зоны, образуя посередине очень широкий проход. Рядом со стенами тоже было очень много места, словно заранее предполагалось, что скамеек не хватит. Вдали была небольшая возвышенность, но на ней никакой стойки или чего-то такого, где говорящий мог был расположиться. Только пол поднимался вверх небольшой ступенькой. Дверь была всего одна, но широкая и высокая, метров пять в высоту. Цекай невольно заметила, что через нее легко и без усилий смог бы пройти гоблин.

Над потолком летало много голубей. Некоторые просто неопределенно порхали над головами, другие искали кого-то внизу и, когда их поиски заканчивались успехом, усаживались найденному силанцу на голову. Неожиданно на Цекай приземлился тот самый голубь, что был с ними все их путешествие до Саалла.

— О! — удивилась она. — Привет!

— Здравствуй, — ответил он. — Садись с правой стороны в первый ряд, на третий стул от края.

— Почему это?

— Там твое место. Садись.

Цекай хотела было пожать плечами, но решила, что голубь может упасть с ее головы, а потому молча направилась к указанному месту. Тут она поняла, зачем подлетали к силанцам голуби: они сообщали, кто куда должен сесть. Девушка нашла свой стул и опустилась на него, в то время как птица расхаживала взад-вперед у нее на макушке. Цекай наблюдала за тем, как силанцы занимали свои места. Давки или толкотни не было, но вокруг витала какая-то напряженность. Словно сам воздух застыл так, что стало трудно шевелиться.

В толпе промелькнула рыжая шевелюра, обладательницей которой могла быть только Юрия. Голубь мгновенно вспорхнул вверх и через несколько секунд девушка плюхнулась на стул рядом. Теперь птица была с ней.

— Ты знаешь, о чем будут говорить? — спросила у нее Цекай.

— Я думаю, о том, что мы давно уже слышали, — пожала плечами Юрия. — А если и будет что-то новое, то только относительно того, что мы знаем.

Цекай тоже так казалось. Силанцы нервно перешептывались друг с другом, по всей видимости тоже стараясь предугадать цель сегодняшнего собрания. Когда, казалось, все расселись, в зал вошли единороги. Среди них Цекай узнала Грауда, Рину, Лорриала и Ваззари, который, как и в прошлый раз, гордо вышагивал впереди всех. Теперь девушке стало ясно, зачем рядом со скамейками так много места.

— Куда ты ходила? — спросила Цекай у Юрии.

— Я вернула карту из Грио ее законной владелице.

— Что? — удивилась Цекай.

— Ты же не думала оставить ее себе! Если да, то у тебя должно немедленно появиться клеймо вора!

— Ну да… Знаешь, Юрия, — опомнилась Цекай, — у меня такое странное ощущение, что я могу…

— Т-с-с! Потом расскажешь: они уже начинают.

Цекай оглянулась: и правда, голуби постепенно разлетелись, присев на головы или на плечи собравшихся. Наступила тишина. Возникло ощущение, что силанцы стараются даже не дышать. Теперь через большие двери вошел отец Юрии. Уверенным шагом он добрался до возвышенности, почти прыжком преодолел ступеньку и, оказавшись на самом верху, внимательно оглядел всех присутствующих. Цекай посмотрела назад и увидела Тамару с Куроем. Он единственный из двуногих стоял, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза, словно в предвкушении какого-то удовольствия. Цекай также заметила, что на нем одном не было изумрудных доспехов. Юноша, словно почувствовав ее взгляд, посмотрел на нее. Девушка махнула рукой, и он кивнул в ответ.

— Ондин ло Золон, Кенрол ло Виел, Сеннрил ло Крьюон, Нлосс ло Тласс, — медленно проговорил Агриальд.

— Что? — прошептала Цекай.

— Он обращается… Это обращения, — тихо ответила Юрия.

— Два дня прошло с тех пор, как был уничтожен город Густан. Мы обсуждали это в прошлый раз, а сегодня я собрал вас, чтобы познакомить с некоторыми подробностями, которые мне удалось узнать. Я бы начал говорить о них прямо сейчас, но этой ночью мне пришло еще одно известие. И я считаю важным сообщить его первым.

Все с интересом смотрели на Агриальда, а он еще раз обвел присутствующих пристальным взглядом и продолжил:

— Пентакарр тоже уничтожен.

По залу пробежал тревожный шепот, а Цекай с Юрией испуганно переглянулись. Некоторых голубей новость не удивила, но многие изумленно заворковали, а единороги беспокойно зафыркали.

— Это невозможно… — шептали вокруг.

— Это Пентакарр!

— Но я слышал…

— Нет…

— Я уверен, — снова продолжил Агриальд, и все разом замолчали, — что вы знали о том, что город защищен. Защита была сильной, но вчера она была снята самими горожанами по неизвестным мне причинам. Половину горожан убили, другую мы успели увести. Среди мертвых Мастеров нет.

Атмосфера стала еще более напряженной, а воздух, казалось, окаменел. У Цекай возникло странное ощущение: словно все это время внутри нее был шарик, наполненный холодной водой, а теперь он лопнул. Мы совсем недавно ушли оттуда… Но это же город Мастеров!!!

— Мы начали наше обсуждение еще два дня назад, но тогда мы многого не знали. Теперь я расскажу вам то, что стало нам известно совсем недавно. Во-первых, у Светотени есть необычная армия. Она огромна и очень сильна. Во главе этой армии стоит сильнейший маг. У него девятый уровень, и он маг воздуха. С ним около трех тысяч гоблинов из Крельских лесов, но управляет ими не он, а другой гоблин, вероятно, из знатных родов. Они почти неуязвимы: на каждом Полные Доспехи, оставляющие открытым только лицо. Все отлично вооружены.

— Во-вторых, появилась интересная тюрьма, образованная совсем недавно, она управляется не Барсами — ей правит отряд гоблинов, на самой окраине восточных провинций. В нее уже попал один густанец, которого оставили в живых. Скорее всего, половина пентакаррцев скоро окажется там. Мы не знаем причин, по которым Светотень не реагирует на уничтожение городов и сел. Вероятно, она причастна к этому, а может быть, — нет. Возможно, она ждет чего-то от нас.

Цекай нахмурилась. Чего?! Да она просто тиранша!

— Таким образом, у нас остается только два варианта, которые мы обсуждали в прошлый раз. Первый — защитить наш город еще сильнее и тихо продолжать существовать в нем. Это возможно: расположение Саалла удачное и выгодное, помощь других городов нам не нужна. Мы сможем прокормить себя. Горы обеспечат нам защиту. Все входы и выходы мы запечатаем, так что выйти отсюда будет также сложно, как и войти. Мы сможем жить так очень долго, наблюдая за событиями благодаря голубям. Но тогда мы не сможем помочь другим силанцам, как помогли Флауренторну и Грио.

— Другой вариант — мы можем присоединиться к Борнау и другим городам, объявившим свою полную независимость и готовящимся в случае нападения воевать. Они только и ждут союзников.

— Кроме того, сейчас всех волнуют слухи о шикедо. Шикедо нынешней Светотени звали Доссер, но она была убита около десяти лет назад. Действительно, у Доссер была дочь, и сила должна была передаться ребенку. Это редкая и малоизученная магия, тем более что история не помнит, чтобы Проклятых убивали. Но неизвестно, что произошло тогда с девочкой. Одни говорят, что ее убили, как мать, другие — что она была спрятана на Земле, но точно не знает никто. Даже многие кондра, способные видеть прошлое, не могут точно сказать о судьбе этого ребенка. Но, несмотря на это, Светотень отправляет голубей и оборотней во все стороны мира на поиски. Боюсь, ситуация более чем очевидна.

— В любом случае, мы должны выбирать. И выбрать нам нужно скорее. Это все, что я знаю. Теперь нужно принимать решение.

Все молчали, обдумывая услышанное. Вскоре поднялся небольшой шумок, похожий на шипение радиоприемника. Силанцы явно хотели что-то сказать, но не решались. Сначала все советовались друг с другом. Возникало ощущение, что известие о Пентакарре было услышано гораздо лучше, чем все последующие слова Агриальда.

Цекай посмотрела на Юрию: та была бледной и, как всегда, нервно щипала себя за подбородок. Голубь у нее на голове, вытянув шею, прислушивался к шуму вокруг, но разобрать что-то было трудно. Тогда девушка осмотрелась по сторонам: почти на всех лицах застыло одно и то же выражение — глубокое изумление, смешанное со страхом. Только единороги, чьи морды не могли передавать эмоции, казалось, безразлично относятся к ситуации. Курой безучастно глядел в потолок. У него был беззаботный и немного наивный ребячий взгляд. Словно он по ошибке забрел сюда и ждет, когда все кончится, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу. Тамара же, наоборот, была сурово-сосредоточенна и очень напоминала дикую кошку, которая замерла при виде добычи и готова в любую минуту броситься на нее.

Агриальд с невозмутимым лицом терпеливо ждал, пока наступит относительная тишина. Цекай же пока плохо себе представляла, как будет приниматься решение, поэтому тоже ждала, с интересом глядя по сторонам.

Наконец поднялась женщина и попросила слово. Агриальд кивнул и уступил ей место. Она поднялась на помост и заговорила:

— Меня зовут Альина Коварди Серрьямон. Я из города Грио. Я знаю, что многие из вас часто думают о войне. Но мы наслышаны не только о Густане и Пентакарре, мы помним о моем городе и о Флауренторне, о местах, в которых мы родились и выросли. Мы помним Офоллию, уничтожение которой было самым сильным потрясением для нас. Я предлагаю на время остаться здесь. Тут много детей, которых нужно обучать. Если мы отправимся воевать, некому будет этим заниматься. Борнау будет бороться за нас, а мы сохраним Саалл. Сражаться сейчас — безумие. Мы ничего не знаем о Проклятых, известно только, что она долгое время была на Земле. Да вы представьте, сколько ей лет! Она еще ребенок и не представляет для Светотени никакой угрозы. Правительница это понимает. Здесь безопасно. Покинув город, мы убьем трабба ради кожи! Надо ждать…

Несколько голосов согласно забормотали ей в ответ. Женщина явно высказала не только свое мнение. Она бросила взгляд на Агриальда и вернулась на место, а на помост поднялся мужчина и, кивнув всем, заметил:

— Меня зовут Шенньял Баркей Ньаль. Я флауренторнец. Я согласен с Альиной. Воевать сейчас бессмысленно. Мы все равно многого не знаем. Здесь же наши семьи в безопасности, и пока это главное…

Он еще долго говорил. Силанцы и единороги кивали головами в знак согласия. Было ясно: горожане не собираются покидать это место. Цекай понимала их, она сама была рада оказаться в безопасности, вдали от гоблинов. Известие о Пентакарре сильно ее удивило и напугало. Ей казалось, что там должно быть надежнее, чем в Саалле.

Кондра, оканду и даже единороги выходили на помост и говорили разными словами одно и то же — покидать город бессмысленно и опасно. Сначала Цекай слушала их внимательно, запоминая сказанное ими, и, скрестив руки на груди, хмуро смотрела в их лица. Но потом ей стало скучно. Она поймала себя на мысли о том, что едва сдерживает зевоту.

— Надо будет поговорить с отцом, — тихо заметила Юрия. — У меня такое чувство, что он знает что-то еще. Он с голубем передал мне, что знает кое-что о Проклятых.

— Но он уже сказал кое-что…

— «Кое-что» в понимание моего отца то же самое, что для нас с тобой «всё».

Цекай удивленно посмотрела на Агриальда. Тот внимательно, с интересом слушал говоривших, в то время как девушка снова едва заметно зевнула, не открывая рта.

— Я Каррилия ди`Каркенстен Виа, — говорила полненькая женщина с красивыми серебристыми глазами. — Я из Грио. Вы все говорите о том, чтобы ждать в Саалле. Я согласна с вами, но хочу еще раз напомнить, на что мы себя обречем, если станем воевать. Мы пойдем против Светотени! Все это может кончиться очень плохо. Мы забываем, что уничтожить нас для нее так же легко, как любому силанцу зажечь пальцы. Она уничтожает города с помощью гоблинов. Мы не знаем почему, но если мы объявим ей войну… Даже представить это невозможно! Это же Светотень! Я призываю вас даже не думать о таких вещах! Помните, она может читать мысли любого из нас… Ей не нужны гоблины. Испокон веков заведено так, что Светотень оберегает нас же от войн. Что бы она ни делала, я уверена, что так надо. Мы просто слишком глупы, чтобы понять это!

Ее мысль оживила остальных, и теперь сразу несколько силанцев подняли руки, прося слово. Наконец вышел мужчина небольшого роста, с глазами, как у коршуна, и длинными белыми волосами.

— Я Кимм, Кимм Склени Дожен, из Грио. Оставаясь здесь, мы будем еще в большей опасности, чем если уедем в Борнау. Какими бы сильными ни были наши заклятия, маг девятого уровня легко разрушит их! Единственный путь — это ехать сразу в Калианол, в замок Сильвее, и просить у Правительницы защиты. Мы можем надеяться лишь на ее благородство и доброту.

— Что? — зашипел мужчина позади Цекай. Он даже вскочил на ноги, а лицо его исказилось гневом. — О чем ты говоришь, Кимм? Она сама уничтожила Офоллию! Сама! Она сама уничтожала селян! В ней нет ни капли тех качеств, о которых ты говоришь! Она убьет всех, как стая Гау каспильских жуков, одним только взглядом!

— Никто не знает точно, что она была в Офоллии! — резко ответил Кимм.

— Почему ты так уверен?! — раздался знакомый Цекай голос. Девушка повернула голову: Тамара угрожающе смотрела в сторону говорившего.

— Все из Офоллии мертвы! — отрезал мужчина.

Тамара открыла рот, чтобы что-то сказать, но замерла. Цекай видела, как Курой что-то тихо прошептал ей, и она замолчала, но бросала уничтожающие взгляды на Кимма. Тот, решив, что выиграл спор, улыбнулся и продолжил:

— Только под защитой Светотени мы сможем сохранить свои семьи. Многие могут спорить, но ясно одно: под ее началом мы будем защищены. Это все, что я хотел сказать.

Он поклонился и ушел. Зал тихо загудел. Мужчина, который только что спорил с Киммом, сам занял его место и тихо проговорил:

— Мы не должны прятаться. Это трусость. Мы должны защищаться, а не прятаться за спиной Светотени! Дело не только в Саалле. Уже говорили, что есть и другие города, которые должны существовать и развиваться. Почему вы даже не думаете о том, чтобы бороться?

— Погоди-ка! — воскликнул Кимм. — Ты понимаешь, что такое война вообще? У нас их не было уже тысячи лет! Я читал о людских войнах. Что ты о них знаешь, чтобы говорить о борьбе?!

В голове Цекай ярко вспыхнула мысль и, подобно ракете-фонарю, устремилась высоко вверх. Теперь она могла говорить, зная ситуацию и разбираясь в ней.

— Я знаю о человеческих войнах! — воскликнула она и неожиданно для самой себя подняла руку, а Юрия предостерегающе схватила ее за запястье.

— Что? — удивленно прошептала девушка.

Присутствующие недовольно забормотали, кидая на Цекай неодобрительные взгляды, а мужчина на помосте печально на нее посмотрел, но кивнул в знак того, что закончил, и вернулся на свою скамью.

— Обычно мы не даем слова несовершеннолетним, — проговорил Агриальд, — но Цекай пришла из Пентакарра, и, возможно, ее мнение окажется для нас полезным. Прошу вас, сеннрил.

Он отошел чуть в сторону, приглашая ее занять его место. Цекай похолодела: раньше она никогда не выступала на публике, и сейчас была уверена, что скажет обо всем прямо отсюда, с этого стула. Ее стали одолевать сомнения. Силанцы ждали. Вокруг повисла гробовая тишина. Юрия едва заметно ткнула ее в бок и прошептала, почти не шевеля губами:

— Иди.

Выбора не было, и Цекай встала. Ноги сами довели ее до возвышенности. Она осторожно забралась на нее. Упасть сейчас было бы смешно… Еще несколько шагов — и она уже стояла в самом центре. Силанцы с интересом смотрели на нее: кто-то хмурился, кто-то улыбался, но большинство сидело с серьезными лицами.

— Кто она такая?..

— Откуда ее знает Агриальд?..

— Она же еще ребенок!

— Она пришла с его дочерью, я знаю…

Голоса… Много голосов было у Цекай в голове, она старалась не замечать их. Голоса были странные, не совсем человеческие. Одни слишком звонкие, другие слишком глухие… Редко можно услышать такие голоса.

Цекай не хотела слушать их, но они продолжали звучать. Девушка бросила взгляд на Агриальда. Тот ждал. Тогда она тихо произнесла:

— Я…

Все голоса мгновенно стихли, и Цекай, сглотнув, начала заново:

Я… Я родилась на Земле и еще несколько недель назад ничего не знала о Силане. Важно то, что до сих пор я была уверена, что это тот мир, в котором можно жить, а не бороться за жизнь, я верила, что он не похож на человеческий… совсем. Но теперь… Мы не можем сидеть здесь сложа руки, когда все вокруг рушится на глазах. Одна война лучше, чем несколько, идущих одна за другой, которые, вероятно, будут в будущем, если ничего не сделать. Я не знаю, какой была Силана до того, что происходит сейчас, но вижу, что исправить это можно. Если мы будем ждать, пока объявится Проклятая, мы рискуем однажды проснуться рабами. Я не знаю, есть ли здесь такое слово… Но на Земле оно означает ужасные вещи… Если мы можем бороться, мы должны, потому что однажды может стать слишком поздно что-то менять.

Она замолчала, с ужасом прокручивая в голове свой монолог. У нее родилась только одна мысль, но ей казалось, что она не смогла ее выразить так, как ощущала сама. Она чувствовала, что слишком много высокомерных «я» было в ее речи. Кто я, чтобы указывать им всем?.. Она не знала, что несовершеннолетним нельзя выступать на таких собраниях, и не сомневалась, что не оправдала того доверия, которое ей выразил Агриальд. В зале стояла все та же тишина, гудящая не хуже старых ламп в детском доме. Никто ни о чем не думал, хотя, возможно, Цекай уже не слышала их мысли. Она хотела было развернуться, чтобы уйти, когда из толпы раздался голос:

— А она права!

Это сказал мужчина, сидевший где-то посередине, с той же стороны, что и Цекай. Девушка напряженно посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Юрию: та одним взглядом показала ей сесть на место. Цекай не нужно было повторять дважды, и она испуганно побежала обратно. Ей казалось, что говорить перед аудиторией еще страшнее, чем спасаться от гоблинов.

— Что это ты? — шепотом спросила Юрия.

— Не знаю, я просто слышала их и не могла сосредоточиться…

— Я не про это… Почему ты… Тебе же все равно?..

— Кажется, нет…

— Она права! — повторил мужчина. — Мы не должны уподобляться людям.

Цекай поморщилась: он неправильно ее понял. Но к его голосу присоединились и другие, среди которых были женщины и единороги. Даже голуби вдруг разом заворковали. Внезапно все это время довольно тихое собрание обернулось громким и шумным мероприятием. Никто не кричал, не восклицал. Просто было слишком много говоривших. Те, кто выходил на помост, говорили уже не о том, чтобы прятаться в городе, а призывали к войне. Вся атмосфера собрания резко изменилась, словно теперь развязали языки самым горячим спорщикам.