Книга рисующих нейросетей

Пролог (диалог в бложике, посвящённом сабжу)

Вайми:

— Обычную картину тоже рисует не человек, а кисточка:)

Михаил Эм:

— А кто кисточку направляет?

Вайми:

— Художник.

Михаил Эм:

— Это вы сказали.

Макс:

— А промты для нейросети кто пишет?))

Михаил Эм:

— Промты — пользователь, а саму нейросеть — программист. И какое отношение он имеет к живописи?

Макс:

— Ну ей-богу… а кисточку сделали на фабрике. Какое они там имеют отношение к живописи?

Михаил Эм:

— Ха-ха… Вы еще скажите, какое отношение к «Тайной вечере» имеет Леонардо, если заказчиком выступал Лодовико Сфорца? Промт его.

Макс:

— Не-а. Сфорца сформулировал не промт, а заказ. Сейчас объясню.

Ну, допустим, Леонардо — это оператор нейросети. А Сфорца — человек, которому нужна иллюстрация к новому изданию Библии. И вот он приходит к Леонардо и говорит: мне бы Тайную Вечерю нарисовать. Чтоб там были все апостолы, Господь, всякие разные символы и смыслы — и долго перечисляет, какие конкретно смыслы. И Леонардо говорит: хорошо. Тема сложная, уйдёт, может, неделя, может, больше.

Потом Сфорца уходит. А Леонардо садится думать. И думает примерно так:

— Хм-м… ну, эта сетка просто не потянет. Эта — может, но фактура слишком зализанная, глянцевая… для дешёвого издания — ещё туда-сюда, но для этого — грубо будет. Эта сеточка хорошо берёт анатомию, но съест цвет… а попробуем сделать пару эскизов.

Пишет промт. Делает пару, ещё пару и ещё двадцать штук. Смотрит.

— Целиком не потянет, надо разбивать на фрагменты, потом совмещать. Плащ у Господа очень однотонный вышел, плоский, а Иуда всё время в фокусе света, надо как-то тень там выставить.

Переписывает промт двадцатый раз.

— Ну вот, теперь и Господь в тени. Зато плащ красивый… эх…

Переходит в другую нейросеть. Использует тот же промт, выходит плоско. Леонардо заваривает кофе, пьёт и про себя ругается матом. Переписывает промт в пятидесятый раз. Господь наконец выходит хорошо — и Леонардо его вырезает, потому что оставить нельзя: все остальные не просто тёмные, а с глюками, и рук у них многовато на брата.

Леонардо плюёт и прописывает отдельный промт для каждого апостола.

Получает двенадцать отдельных картинок довольно приличного качества. Они не совмещаются.

Леонардо плачет, матерится, заваривает ещё кофе, думает.

Переписывает стиль.

Нейросеть внезапно переходит на аниме. Леонардо ржёт — и чувствует, что можно работать дальше.

И вот так — примерно весь месяц. К концу месяца он собирает «Тайную Вечерю» из сотни удачных фрагментов, обрабатывает в пайнте, потом в фотошопе, потом снова в пайнте, пропускает через три редактора, улучшает качество, восстанавливает фактуру. Отчаявшись и убившись о боди-редакторы, рисует от руки глаза Господа. Выдыхает.

Показывает заказчику.

Заказчик бегло осматривает.

— Ну да, — говорит он, — вроде ничего. Конечно, нейросетевой рисунок… Механический… Но более-менее, ладно. Сойдёт.