Книга шахской славы. Часть 1

ВВЕДЕНИЕ

Сочинение Хафиз-и Таныша «Шараф-нама-йи шахи» («Книга шахской славы»), иначе называемое «Абдаллах-наме» («Книга об Абдаллахе»), является первоисточником по истории Средней Азии второй половины XVI в. Оно посвящено Шейбаниду Абдулла-хану II[1] и содержит главным образом описание политических событий, происходивших в Средней Азии того времени.

Первое упоминание о нем в европейской науке относится к началу XIX в.[2], но широкую известность оно получило лишь с выходом в свет работ В. В. Вельяминова-Зернова.

В. В. Вельяминов-Зернов в 1854 г. обнаружил в Оренбурге список «Шараф-нама-йи шахи». Учитывая важное значение этого сочинения как исторического источника, он указал на необходимость публикации его[3] и сам предполагал издать текст памятника и перевод его на русский язык. Однако он не осуществил своего замысла. Им было опубликовано лишь начало текста (около 2 авт. л.) и привлечены для этого два списка (кроме списка, найденного им, список, привезенный П. И. Лерхом и переданный в Азиатский музей).

Данные Хафиз-и Таныша В. В. Вельяминов-Зернов использовал в двух своих больших работах: «Исследовании о Касимовских царях и царевичах»[4] и «Монетах бухарских и хивинских»[5]. В них он привел отрывки из «Шараф-нама-йи шахи» в оригинале и пересказ этих отрывков на русском языке.

Основываясь на данных Хафиз-и Таныша, В. В. Вельяминов-Зернов установил верховных и удельных правителей шейбанидской династии с указанием времени их правления, о чем ранее в ряде случаев в европейской науке высказывались лишь догадки.

По словам И. И. Умнякова, Л. А. Зимин подготовил к публикации критический текст «Шараф-нама-йи шахи», его русский пересказ и предисловие к изданию[6], однако И. И. Умняков не сообщает, был ли это пересказ и критический текст всего сочинения или только его части. Этот критический текст не был опубликован, и судьба его неизвестна.

Согласно же имеющимся документальным данным[7], предпринятое в 1918 г. издание пересказа сочинения было прекращено на 196-й странице (все сочинение составляет около 1000 страниц рукописи большого формата), а в 1923 г. была утеряна треть опубликованного пересказа[8]. К настоящему же времени, кроме небольшого отрывка из предисловия Л. А. Зимина к предполагавшемуся изданию (цитируемого в статье И. И. Умнякова), ничего не сохранилось. Однако некоторые сведения из «Шараф-нама-йи шахи» были использованы Л. А. Зиминым в четырех его статьях: «Кала-и Дабус»[9], «Отчет о двух поездках по Бухаре с археологической целью»[10], «Старый Фараб»[11], «Нахшеб, Несеф, Карши. Их история и древности»[12]. В каждой из этих статей приводится пересказ того или иного отрывка (объемом около полстраницы) из «Шараф-нама-йи шахи».

Изучением «Шараф-нама-йи шахи» занимался также И. И. Умняков. Результаты его изысканий отражены в двух статьях: «„Абдулла-намэ” Хафизи-Таныша и его исследователи»[13], «Некоторые сведения из „Абдулла-намэ” Хафизи-Таныша»[14].

В первой статье подробно изложена история изучения «Шараф-намайи шахи», затронуты вопросы об источниках, использованных в этом сочинении, о дипломатических связях Бухары с Россией и Индией в период господства Абдулла-хана, говорится о постройках, воздвигнутых в его время. Здесь же дан перечень известных к тому времени списков труда Хафиз-и Таныша.

Во второй статье дан пересказ главы из сочинения Хафиз-и Таныша (в объеме 6 страниц), повествующей о взятии Ташкента в 987/1579 г. войсками Абдулла-хана, несколько слов сказано о чеканке золотой монеты по приказу Абдулла-хана. В этой же статье сопоставляется рассказ Хафиз-и Таныша о комете 1264 г. со сведениями о такой же комете, отмеченной в русских летописях.

В 1942—1951 гг. над «Шараф-нама-йи шахи» работал узбекский ученый-востоковед Садык Мирзаев. Он перевел сочинение на узбекский язык, использовав лишь один список этого сочинения, ныне принадлежащий Институту востоковедения АН Узбекской ССР (№ 149). Перевод С. Мирзаева не был издан при его жизни, публикация начала осуществляться позже группой сотрудников Института востоковедения АН Узбекской ССР. При подготовке к изданию был привлечен ряд других списков сочинения Хафиз-и Таныша, и по ним внесены некоторые дополнения к переводу С. Мирзаева; перевод был снабжен историческими и филологическими комментариями, а также пояснениями географических названий. К настоящему времени изданы два тома перевода, что составляет половину текста «Шараф-нама-йи шахи». Первый том подготовлен к изданию Б. Ахмедовым, второй том — Р. Гафуровой, А. Джуванмардиевым и Б. Ахмедовым под общей редакцией Я. Г. Гулямова[15].

К изучению труда Хафиз-и Таныша я приступила еще в 1956 г. В 1957 г. мною была написана для публикации в «Известиях АН Киргизской ССР» статья «Сведения о киргизах в „Абдулла-намэ” Хафиз-и Таныша», которая вышла в свет в 1960 г.[16]. В 1957—1959 гг. по заказу Института истории, археологии и этнографии АН Казахской ССР мною было выполнено около 10 авт. л. перевода извлечений из «Шараф-намайи шахи», касающихся истории казахов. Примерно половина представленного перевода (в объеме около 4,5 авт. л.) опубликована в «Материалах по истории казахских ханств XV—XVIII вв.»[17].

Ряд вопросов, касающихся изучения «Шараф-нама-йи шахи» и его автора, освещены мною в следующих заметках, опубликованных в последние годы: «Об источниках, использованных Хафиз-и Танышем в предисловии к „Шараф-нама-йи шахи”»[18], «Хафиз-и Таныш и поэт Нахли»[19], «К датировке „Шараф-нама-йи шахи” Хафиз-и Таныша»[20], «„Мусаххир ал-билад” Мухаммад Яр ибн Араб катагана»[21], «Некоторые данные источников о борьбе Абдулла-хана II за власть в Бухаре»[22].

В 1963 г. появились две работы, посвященные жизни и творчеству Хафиз-и Таныша: одна на узбекском языке — Б. Ахмедова, К. Мунирова «Хофиз Таниш Бухорий»[23], другая на таджикском языке — кандидатская диссертация Н. Сайфиева (автореферат на русском языке)[24].

В то время, когда писались эти работы, считалось общепризнанным мнение о том, что Хафиз-и Таныш, имеющий поэтический псевдоним Нахли, и придворный поэт Аштарханида Имам-Кули-хана (1611—1642), известный под псевдонимом Нахли, — одно и то же лицо. Придерживаясь этого мнения, авторы обеих упомянутых работ, характеризуя жизнь и деятельность Хафиз-и Таныша, уделяют большое внимание и творчеству Нахли, поэта аштарханидского периода, видя в нем часть творчества Хафиз-и Таныша.

Брошюра «Хофиз Таниш Бухорий», опубликованная в серии «Жизнь замечательных людей» (объемом 3,28 л.), написана, как отмечалось, двумя авторами — Б. Ахмедовым (выполнившим историческую часть) и К. Мунировым (изложившим литературоведческие вопросы). Она рассчитана на широкий круг читателей и содержит большей частью сведения о Хафиз-и Таныше и его сочинении, известные в специальной литературе. В ней предельно кратко изложено содержание «Шараф-нама-йи шахи». В работе имеется ряд положений, высказываемых впервые. К таковым, например, относятся вопрос о связях, существовавших во второй половине XVI в. между Турцией и Средней Азией, новые данные о Хафиз-и Таныше и его труде, взятые из «Азкар ал-азкийа» Мир Саййида Мухаммада Мир Савинчи, некоторые подробности об отдельных списках «Шараф-нама-йи шахи».

Диссертация Н. Сайфиева является работой литературоведческой: сочинение Хафиз-и Таныша «Шараф-нама-йи шахи» рассматривается в ней лишь с точки зрения его художественных особенностей.

Впоследствии Н. Сайфиеву удалось найти данные, приводимые Мутриби-и Самарканди, которые указывали, что Хафиз-и Таныш и поэт аштарханидского периода — разные лица. В работах, опубликованных Н. Сайфиевым в последующие годы, — «Нахлии Бухорой»[25] и «Хофизи Таниш ва „Шарафномаи шохи”- и у»[26] — жизнь и творчество названных двух лиц, имеющих один и тот же поэтический псевдоним — Нахли, рассматриваются отдельно.

Выше мы кратко остановились на истории изучения «Шараф-нама-йи шахи» Хафиз-и Таныша, отметив тех востоковедов, которые специально занимались исследованием сочинения.

Помимо этого ряд востоковедов пользовались теми или иными данными труда Хафиз-и Таныша в своих работах. К числу их относятся П. И. Лерх, В. В. Бартольд, В. Л. Вяткин, П. П. Иванов, М. А. Абдураимов.

О жизни Хафиз-и Таныша мы знаем немного. Автор в «Шараф-намайи шахи» сообщает о себе лишь отдельные, отрывочные сведения.

Некоторые данные о нашем авторе содержат следующие сочинения: «Музаккир ал-ахбаб» Хасана Нисари Бухари, «Азкар ал-азкийа» Мир Саййида Мухаммада, известного как Мир Савинчи, «Тазкира-йи шу'ара» и «Тарих-и Джахангири», принадлежащие перу Мутриби-и Самарканди, «Рисала-йи мусики» Дарвиша Али.

Антология поэтов «Музаккир ал-ахбаб» посвящена Шейбаниду Искандар-хану (отцу Абдулла-хана), написана в 1566 г. Она подробно охарактеризована А. Н. Болдыревым[27] и известна по описанию в различных каталогах. О Хафиз-и Таныше говорится в 3-м разделе 3-й главы антологии, посвященном поэтам, еще не достигшим старости, живущим в Бухаре и лично знакомым автору. Здесь Хафиз-и Таныш представлен под своим поэтическим именем и характеризуется следующими словами: «Маулана Нахли обладает приятной внешностью, прекрасными манерами. Стихи его пользуются любовью среди влюбленных. Следующий начальный бейт (матла’) является плодом его яркого таланта». Далее приводится этот бейт[28]. Эти сведения представляют интерес как самое раннее по времени свидетельство автора, лично знавшего Хафиз-и Таныша.

Сочинение «Азкар ал-азкийа», иначе называемое «Тухфат ас-саййид», стало известно сравнительно недавно, после того как Б. Ахмедов и К. Муниров упомянули о нем в брошюре «Хофиз Таниш Бухорий»[29]. Это сочинение имеется в Институте востоковедения АН Узбекской ССР. Мы познакомились с ним во время командировки в Среднюю Азию в 1972 г. Сочинение представляет собой жизнеописание шейхов, начиная с известного Ахмада Касани.

Дату составления своего труда автор выразил двумя хронограммами — названиями сочинения: «Азкар ал-азкийа» и «Тухфат ас-саййид». Первое название в числовом значении дает цифру 992, второе — 993. Первая хронограмма, по-видимому, обозначает год, когда было начато сочинение, вторая хронограмма указывает год его окончания, что подчеркивает и сам автор.

О годах жизни и нисбе Мир Савинчи нам удалось найти сведения на полях рукописи Института востоковедения АН Узбекской ССР «Самарат ал-машаих» Саййид-и Зинда Али ал-Муфти ибн Ходжа Мир Хусайни ал-Касими[30]. Здесь сообщается, что Мир Савинчи родился в 949/1542-43 г. и скончался в 1014/1605-06 г., похоронен в селении Савинч. О селении говорится, что «оно принадлежит к числу селений Рамитанского тумана благословенной Бухары. В прежнее время [оно] было благоустроенным, как Гидждуван, ныне оно разрушено, не существует (букв. «уничтожено»). Кроме мазаров шейхов и большого холма, никаких следов от [него] не осталось. В селении Савинч 75 мазаров их (т. е. шейхов)»[31].

Правда, данная приписка сделана поздно — возможно, даже позднее даты переписки рукописи (1860). Однако не исключена возможность, что она восходит к тому времени, когда еще хорошо знали Мир Савинчи.

В Институте востоковедения АН Узбекской ССР сочинение «Азкар ал-азкийа» представлено двумя списками — № 7123, 7582. Один из них, № 7123, переписан в 1019/1610-11 г. внуком Мир Савинчи. В конце этого списка перед колофоном написано: «Когда это сочинение (букв, «написанное») попало на глаза лучшего из поэтов и певцов, то есть господина Хафиз-и Таныша, чья ученость известна всем, он высказал пожелание, [чтобы было] написано следующее кыт'а». Далее приводится это кыт'а, содержащее 5 бейтов; в нем выражена хронограммой («тухфат ас-саййид») дата окончания сочинения.

Мы уделили большое внимание Мир Савинчи и его сочинению, поскольку этот автор был современником Хафиз-и Таныша, общался с ним, в своем творчестве пользовался его советами и данные его о Хафиз-и Таныше, которые мы приведем ниже, очень ценны.

Антология поэтов «Тазкират аш-шу'ара» Мутриби-и Самарканди, составленная в 1013/1604-05 г., хорошо известна в научной литературе. Она представлена пока единственным списком, принадлежащим Институту востоковедения АН Узбекской ССР. В этом списке привлекает внимание одна помета (на л. 177б), касающаяся Хафиз-и Таныша, о чем мы расскажем ниже[32].

Другое сочинение Мутриби-и Самарканди — «Тарих-и Джахангири» — также представлено пока лишь единственным списком, хранящимся в Британском музее[33]. Оно написано во время правления Аштарханида Имам-Кули-хана (1020/1611—1052/1642). Сведения, содержащиеся в этом сочинении о Хафиз-и Таныше, интересны для нас во многих отношениях, но прежде всего потому, что они доказывают, что Хафиз-и Таныш и поэт Нахли, служивший при дворе Аштарханида Имам-Кули-хана, — разные лица.

«Рисале-йи мусики» («Трактат по музыке»), носящее также название «Тухфат ас-саййид», Дарвиша Али (XVII в.) хорошо известно в литературе. А. А. Семеновым опубликован пересказ этого сочинения[34]. В настоящее время известны четыре списка сочинения, хранящиеся в Ленинграде[35], Душанбе[36] и Ташкенте (два списка)[37].

Дарвиш Али рассказывает о Хафиз-и Таныше в IX главе (макам) трактата, где речь идет о «поэтах и ученых», которые «имеют в этом благородном искусстве много сочинений», и дает очень высокую оценку нашему автору как музыканту и писателю.

Однако следует сказать, что ни «Шараф-нама-йи шахи», ни перечисленные выше сочинения, вместе взятые, не содержат материала, необходимого для того, чтобы хотя бы в общих чертах составить биографию Хафиз-и Таныша.

Свое имя и имя своего отца Хафиз-и Таныш приводит в «Шараф-нама-йи шахи»: Хафиз-и Таныш ибн Мир Мухаммад Бухари. По сведениям, извлеченным Б. А. Ахмедовым из сочинения «Джами’ ал-макамат-и Махдум-и А'зам», отец Хафиз-и Таныша, Маулана Мир Мухаммад, во время правления Шейбанида Убайдулла-хана жил в Бухаре и был одним из приближенных хана; в 50-х годах он уехал в Кашгар и там скончался спустя два года после прибытия[38].

Точные даты жизни Хафиз-и Таныша неизвестны. В последнее время в специальной литературе годом рождения Хафиз-и Таныша принято считать 1549 год. Эта дата выведена на основании слов Хафиз-и Таныша о том, что он начал составлять свой труд в 36-летнем возрасте, после того как Абдулла-хан завоевал Мавераннахр и сделал своей столицей Бухару. Эти слова были поняты так, будто Хафиз-и Танышу было 36 лет в 992/1584 г. Последняя дата указана хронограммой в предисловии к «Шараф-нама-йи шахи» и рассматривается многими исследователями как год, когда Хафиз-и Таныш приступил к составлению данного сочинения после официального восшествия на престол Абдулла-хана в 991/1583 г. Итак, путем вычитания от 992 цифры 36 было получено число 956/1549, которое стали считать годом рождения Хафиз-и Таныша.

Однако год 956/1549 принят за дату рождения Хафиз-и Таныша прежде всего без учета следующего факта, о котором сообщает сам автор. Он пишет, что по случаю восшествия на престол Искандар-хана (отца Абдулла-хана), что произошло в 1560 г., он сочинил касыду и преподнес ее хану. Эта касыда включена в «Шараф-нама-йи шахи». Исходя из содержания стихотворения и его художественных особенностей, нетрудно убедиться в том, что оно написано взрослым человеком, а не ребенком 11 лет (а так получается, если принять за дату рождения автора 1549 г.). Данное обстоятельство дает основание передвинуть время рождения Хафиз-и Таныша на более ранние годы[39].

Не установлена также дата смерти Хафиз-и Таныша. Н. Сайфиев утверждает, что Хафиз-и Таныш скончался до 1013/1604-05 г. (когда была написана «Тазкират аш-шу'ара» Мутриби-и Самарканди). Основанием для такого утверждения послужила ему следующая запись на полях рукописи антологии Мутриби-и Самарканди: «Господин Хафиз-и Таныш был из числа ученых мужей. О нем упоминается в „Тазкире” Махдум-и Хасан Ходжа Нисари. Ходят слухи, что братья упомянутого Хафиза после его смерти оклеветали его жену в совершении какого-то проступка и добились того, что по высочайшему приказу ее сбросили с минарета Бухары». Эта помета относится к следующим стихам поэта Муллы Арши, цитируемым в антологии Мутриби:

Однако нельзя утверждать с категоричностью, что в стихах Арши подразумевается именно Хафиз-и Таныш, а не другое лицо, также имеющее в составе своего имени слово «хафиз» (букв. «певец»). Так, в «Тарих-и Ракими» говорится о Хиз-и Хафизе, прославленном в Бухаре певце и музыканте, который был казнен в 981/1573-74 г. по приказу Абдулла-хана за совершение какого-то незначительного проступка[41]. Не исключена возможность, что в стихах Арши имеется в виду именно этот Хафиз, а позже могли подразумевать под этим именем Хафиз-и Таныша. Такое предположение вполне приемлемо, если учесть, что упомянутая помета на полях рукописи «Тазкират аш-шу'ара» — позднего происхождения. Таким образом, время кончины Хафиз-и Таныша, определяемое до 1604-

05 г., пока остается под сомнением. В настоящее время бесспорно только то, что, когда Мутриби-и Самарканди составлял «Тарих-и Джахангири», во время правления Аштарханида Имам-Кули-хана, Хафиз-и Таныша не было в живых. Такой вывод вытекает из данных Мутриби, который в «Тарих-и Джахангири» рассказывает о Хафиз-и Таныше как о покойном, а о поэте Нахли-и Бухари — как находящемся на службе у Имам-Кули-хана[42].

Источники отмечают, что Хафиз-и Таныш обладал чудесным голосом, благодаря чему он с ранних лет находился при Абдулла-хане. Об этом сообщают Мутриби-и Самарканди и Дарвиш Али[43]. Очевидно, именно в этот период наш автор получил блестящее для своего времени образование. Сочинение «Шараф-нама-йи шахи» свидетельствует о том, что его автор хорошо знал арабский язык, Коран и хадисы; о хорошей осведомленности автора в исторической и географической литературе говорят источники, использованные в его сочинении. По свидетельству Дарвиша Али, он был знатоком теории музыки.

До какого возраста Хафиз-и Таныш находился при Абдулла-хане и когда он переносил невзгоды, на которые сетует в своем сочинении, сказать с определенной точностью трудно. Исходя из его же слов, можно полагать, что это были 50—70-е годы XVI в., когда шла ожесточенная борьба между представителями шейбанидской династии за овладение верховной властью в Мавераннахре.

Известно, что Хафиз-и Таныш был приглашен ко двору Абдулла-хана в качестве придворного историка[44], но неизвестно, когда это случилось. По-видимому, уже после этого он участвовал в походах хана, чтобы видеть собственными глазами происходящие события. Упоминание автора о своем участии в походе Абдулла-хана на Ташкент в 1579 г.[45] является первым по времени. Вот то немногое, что мы знаем о жизни нашего автора.

Хафиз-и Таныш, по-видимому, очень рано стал писать стихи, ибо, по свидетельству Мир Савинчи, уже в 18 лет он имел диван собственных стихов[46]. В трактате Дарвиша Али говорится, что у Хафиз-и Таныша был и диван газелей, и диван касыд[47]. Мутриби-и Самарканди сообщает, что Хафиз-и Танышем была написана также «Саки-наме». Сам Хафиз-и Таныш рассказывает о том, что он преподнес Абдулла-хану (в 1579 г.) свое месневи, написанное в размере мутакариб, состоящее примерно из 4000 бейтов[48]. Все названные поэтические произведения не дошли до нас, по крайней мере они не обнаружены до сих пор. Однако вполне возможно, что некоторые части из этих произведений были включены автором в «Шараф-нама-йи шахи».

Еще в юности, в годы приобретения знаний, Хафиз-и Таныш лелеял мечту написать историческое сочинение. Однако к осуществлению этой мечты он смог приступить лишь в 36-летнем возрасте[49]. Тогда он полагал рассказать в своем сочинении о рождении Абдулла-хана, о событиях, в которых участвовал последний, о победах, одержанных ханом с начала его деятельности[50]. Сочинение по такому плану, по-видимому, было составлено автором и получило название «Футухат-и хани ва ваки'ат-и сахибкирани» («Ханские победы и события, [в которых участвовал] обладатель счастливого сочетания светил»). Такое название зафиксировано в предисловии к труду Хафиз-и Таныша, представленном одним из списков, хранящимся в Республиканском рукописном фонде АН Азербайджанской ССР[51]. Это название в форме «Футухат-и хани» приводит и Дарвиш Али[52]. По-видимому, об этом же сочинении Хафиз-и Таныша пишет его современник Мир Савинчи: «Прибежище учености господин Хафиз-и Таныш, который в сочинении стихов не имеет себе равного, в прозе непревзойден, описал события, [в которых участвовал] его величество, могущественный [Абдулла-хан]. Он составил книгу, подобную невесте в цветнике при дворце мира, подобной книги не видели ничьи глаза, а проницательный ум при всем воображении не может представить себе ничего более прелестного»[53].

Из приведенных слов можно заключить, что к 993/1585 г. (год окончания «Азкар ал-азкийа») Хафиз-и Таныш был уже автором исторического сочинения, посвященного деятельности Абдулла-хана, книги, которую он, по-видимому, и начал писать, когда ему было 36 лет. Хотя Хафиз-и Таныш и не указывает год, но он пишет, что это было после того, как Абдулла-хан завоевал Мавераннахр, сделал своей столицей Бухару и в стране установилось спокойствие.

Выше мы уже говорили о том, что эти слова не могут быть отнесены к 992/1584 г. Не имеется ли в виду здесь 978/1570-71 год? Такое предположение вполне допустимо, если принять во внимание следующие обстоятельства.

К концу 60-х годов XVI в. почти весь Мавераннахр был завоеван Абдулла-ханом. В 977/1569-70 г. он овладел Самаркандом; в следующем, 978/1570 г. он совершил поход на Балх, Андхой и Шибирган и, одержав победу, заставил правителей этих земель признать свою верховную власть[54].

По возвращении из похода на Андхой и Шибирган Абдулла-хан сместил прежнего управляющего диваном мирзу Валиджана джалаира, вместо него назначил казия Hyp ад-дина Мухаммада, расширил функции последнего, предоставив ему право решать важные дела в управлении страной, в Бухарском вилайете и в своем дворе[55].

В «Тарих-и Ракими» год 978/1570-71 определяется как год восшествия на престол Абдулла-хана: «По истечении 38 лет [со дня рождения][56] прославленный шаханшах величественно возложил на голову корону счастья. В благословенный час, будучи уверен в том, что не будет пристыжен, окруженный со всех сторон почетом и уважением, он утвердился на троне. Так дату восшествия на престол привыкшего к счастью хана определили словами „Бурхан кушт” („убийца Бурхана”), что составляет 978»[57].

Трудно сказать с полной уверенностью, действительно ли Абдулла-хан был в 978/1570-71 г. провозглашен верховным государем в Мавераннахре, или те мероприятия хана по управлению диваном, о которых говорит Хафиз-и Таныш, были восприняты как захват власти Абдулла-ханом.

Не исключено, что в словах, приведенных в «Тарих-и Ракими», заключена истина, а Хафиз-и Таныш мог умолчать об этом, чтобы не выставлять Абдулла-хана в невыгодном свете, как узурпатора, сместившего своего отца, и обозначил время восшествия его на престол 991/1583 г. (после смерти Искандар-хана).

Надо полагать, что Хафиз-и Таныш приступил к составлению «Футухат-и хани» в 978/1570-71 г. или вскоре после этой даты и что оно было написано по собственной инициативе автора.

Вероятно, лишь получив заказ на сочинение о деятельности Абдулла-хана, Хафиз-и Таныш задумал расширить его. По замыслу автора оно должно было состоять из двух томов, предисловия и заключения.

В предисловии автор предполагал дать родословную Абдулла-хана, рассказать о духовных наставниках хана — джуйбарских шейхах, в первом томе описать политические события, в которых участвовал Абдулла-хан до вступления на престол (991/1583 г.), во втором томе изложить события последующих лет и в заключении написать о достоинствах Абдулла-хана, о знатных людях его времени, о сооружениях, воздвигнутых ханом[58].

Естественно, что такой план сочинения мог быть составлен только после 991/1583 г. Поэтому дата 992/1584 г., выраженная в предисловии к «Шараф-нама-йи шахи» хронограммой, должна обозначать время, когда Хафиз-и Таныш начал составлять сочинение по указанному конкретному плану.

В процессе работы над сочинением автор следовал этому плану лишь в отношении предисловия. За предисловием идет описание событий, которые автор доводит до 991/1583 г. (год восшествия на престол Абдулла-хана) и где сообщает, что закончил первый том сочинения. Для второго тома он написал предисловие, сохранившееся лишь в рукописи Института востоковедения АН СССР, В 685[59].

Изложение событий после 991/1583 г. Хафиз-и Таныш довел до взятия Герата войсками Абдулла-хана. В рассказ об этом событии автор включил свою касыду, в конце которой имеются две хронограммы. Первая из них выражена следующим бейтом[60]:

Вторая хронограмма в касыде отличается от первой только заменой в первом мисра слова «сал» («год») словом «фатх» («победа»). Следовательно, в обеих хронограммах дата заключена во втором мисра.

Рьё, сложив числовые значения всех букв этого мисра, получил число 999/1590-91 г. Он заявил, что здесь явная ошибка, ибо, согласно Искандару Мунши, Герат был взят Абдулла-ханом в 997/1588-89 г.[61]. С мнением Рьё согласился и И. И. Умняков[62].

Однако перед нами не простая, а сложная хронограмма, в которой второе мисра кроме основного имеет еще следующее значение: к числовому значению слова *** должны быть отнесены числовые значения всех остальных слов в этом мисра, а предлог «ба» служит лишь для выражения этого отношения, поэтому при подсчете его значение не должно приниматься во внимание. В таком случае обе хронограммы дают число 997/1588-89 г.

Хафиз-и Таныш вопреки своему плану решил включить все написанное до событий 997/1589 г. в первый том «Шараф-нама-йи шахи» и высказал намерение составить второй том сочинения[63]. По-видимому, автор скончался, не осуществив это намерение: ни второй том, ни заключение не были им написаны. Такое предположение можно сделать не только потому, что до нас не дошло ничего написанного автором после событий 997/1589 г., но и на основании следующих слов Мутриби-и Самарканди: «Хафиз-и Таныш... собрал [сведения] обо всех победах Абдулла-хана, его пером было изложено [все вплоть] до завоевания Ташкента. Он описал также некоторые победы, [одержанные ханом] в Хорасане, [как вдруг] от урагана смертного часа пальма его жизни повалилась на землю. Неизвестно, были ли написаны его пером другие победы [хана]»[64].

Предисловие к «Шараф-нама-йи шахи», составляющее примерно десятую часть сочинения, изложено в основном по трудам других авторов. Перечень этих трудов будет приведен ниже.

Основная часть сочинения является оригинальной. В ней автор повествует о событиях на основании сведений, полученных от очевидцев, участников событий, а также собственных наблюдений. Здесь рассказывается о политических событиях, происходивших главным образом в Средней Азии за 40-летний период деятельности (с 957/1550 по 997/1589 г.) одного из ярких представителей шейбанидской династии — Абдулла-хана П. Основное внимание автор уделил походам хана. В 50— 70-х годах XVI в. Абдулла-хан совершил походы с целью завоевания главных городов Мавераннахра (Бухары, Самарканда, Шахрисябза и др.). В последующие годы (80—90-е годы) свои войска он направлял уже и в Бадахшан, сырдарьинские города и Хорасан. Поэтому данные нашего автора имеют важное значение для изучения истории народов, населяющих эти земли.

Рассказывая о походах войск Абдулла-хана, Хафиз-и Таныш обычно указывает их маршруты. Иногда он дает также описание отдельных областей (например, Мавераннахра), городов (Бухары, Самарканда, Шахрисябза и др.), крепостей и других более мелких географических пунктов. Правда, в этой части автор не всегда самостоятелен. Так, описание Мавераннахра заимствовано им у Джувайни, описание Самарканда — у Хафиз-и Абру. Однако и в таких случаях к сообщениям источников наш автор добавляет и свои собственные наблюдения, хотя подчас очень скупые. Например, рассказывая о Бухарском вилайете, он пишет, что «в 993 [г. х.] благоустройство его возрастает с каждым днем»[65], что там возводятся различного рода сооружения; описывая Самарканд, он говорит о цветущем состоянии этого города в 995 г. х.[66].

Такие данные имеют большое значение и для изучения исторической географии, топонимики описываемых автором районов.

Большой интерес представляют также сведения, сообщаемые Хафиз-и Танышем о дипломатических отношениях Бухарского ханства с Россией и Индией. Они отражены в рассказах нашего автора о посольстве, направленном Абдулла-ханом в Россию, которое вернулось в Бухару в 991/1583 г., и в Индию в 993/1585 г., об ответном посольстве из Индии в Бухару.

Характеризуя стиль исторических сочинений, написанных в Средней Азии в XIII—XV вв., Е. Э. Бертельс писал: «Нужно всегда помнить, что произведения этого типа ставят себе отнюдь не только те задачи, разрешить которые стремятся обычно историки... Это — художественное произведение, наряду с информацией и определенным идеологическим воздействием рассчитанное и на эстетическое наслаждение»[67]. Эти слова применимы и к «Шараф-нама-йи шахи», которое является высокохудожественным историческим сочинением. В большей своей части оно изложено образным языком. Сочинение написано прозой, перемежающейся стихами, иногда рифмованной прозой; нередко о каком-нибудь событии, явлении автор рассказывает как бы дважды — сначала в прозе, затем в стихах. Рифмованная проза и изобилие стихотворных вставок делают произведение благозвучным, что отвечало вкусам высокообразованных представителей высшего общества того времени. В этом отношении сочинение нашего автора напоминает «Зафар-наме» Шараф ад-дина Али Йазди, однако сильно отличается от последнего значительно более сложной формой повествования.

Язык Хафиз-и Таныша труден по своему синтаксису из-за сложных оборотов и по своей лексике, ввиду образности, широкого использования средств художественной изобразительности. Даже когда Хафиз-и Таныш привлекает данные других авторов, он в ряде случаев излагает их в изысканной манере, создавая яркие, красочные образы. Примером тому могут служить рассказы нашего автора об Огуз-хане и об Алан-Гоа, взятые из «Джами' ат-таварих» Рашид ад-дина, где они изложены простым языком.

Хафиз-и Таныш редко пишет просто. Так, он никогда не скажет, что взошло солнце, а напишет: «Владыка звезд поднял вышитое золотом знамя для завоевания небесной твердыни»[68] или «Шах полчища звезд вывел быстроходного коня на арену голубого неба и обратил в бегство войско темноты»[69]; о наступлении весны он пишет: «Войско зелени и пахучих трав завоевало просторы садов»[70]; сообщая о чьей-либо кончине, он очень редко употребляет слово «умер», а прибегает к такого рода выражениям, как «отдал душу ангелу смерти», «переселился из этого мира в мир вечный» и т. д.

Хафиз-и Таныш широко применяет средства художественной изобразительности: эпитеты, метафоры, сравнения, гиперболы, аллегории. Он пользуется этими средствами для создания красочных образов и для выражения своего отношения к описываемым событиям и лицам, отражая взгляды Абдулла-хана. Так, положительные эпитеты (справедливый, правосудный, могущественный, славный, милосердный, храбрый и др.) применяются автором для характеристики Абдулла-хана, известных его предков (Абу-л-Хайр-хана, Шейбани-хана) и других представителей шейбанидской династии — сторонников Абдулла-хана, а также всего того, что относится к этому хану, например: счастливое стремя, победоносное знамя[71]. Врагов же Абдулла-хана автор наделяет такими нелестными эпитетами, как жестокий, грубый, тиран, проклятая толпа и т. п. Сефевидского шаха Исма'ила, который был врагом Шейбани-хана, автор называет сторонником дьявола, «путеводителем всех презренных людей»[72], а его сына Тахмаспа — «зачинщиком мятежа смутьянов»[73]. Сообщая о смерти того или иного лица, наш автор также выражает свое отношение к данному лицу. Так, о смерти Рустам-хана, дяди Абдулла-хана, он пишет: «Из бренного мира он направился в прекрасный вечный райский сад»[74]; о смерти Джанибек-султана он говорит: «Сокол его духа, исполненного милости божьей, вылетел из клетки его тела»[75], а о смерти шаха Исмаила он высказывается так: «Он покинул этот мир и поспешил в мир возмездия» (т. е. в ад)[76].

Положительные эпитеты, метафоры, гиперболы (высокодостойный, солнце на небе тариката, центр круга святости и др.) используются автором при упоминании известных шейхов, ходжей, улемов, таких, как Ходжа Ахрар, шейхи Джуйбари, Фазлаллах ибн Рузбехан и др.

В определенных случаях при характеристике как войска Абдулла-хана, так и войска противников им часто привлекаются одни и те же средства изобразительности (например, многочисленность войска передается тем, что оно сравнивается с каплями дождя, листьями на деревьях, морскими волнами). Однако, когда речь идет об отступлении войск, автор дает различную оценку действиям, в зависимости от того, отступают ли войска Абдулла-хана или его врагов. Так, об отступлении войск Абдулла-хана автор пишет: «Столпы государства, вельможи его величества из-за коварства немилостивой судьбы свернули ковер сражения... и благополучно подняли знамя отступления»[77], тогда как отступающие воины противника сравниваются со стадом диких коз, убегающих от льва, со стаей мелких птиц, разлетающихся в страхе перед соколом.

Количество употребляемых художественных средств в сочинении Хафиз-и Таныша зависит от объекта описания. Их очень много, когда рассказывается о царских пирах, торжествах, при описании боевых сцен, при упоминании особо выдающихся лиц и совсем мало или их нет вовсе, когда речь идет о событиях или лицах, не пользующихся широкой известностью. Например, рассказы нашего автора о том, как правитель Карши обменял город на Сагарджский туман[78], о том, как Абдулла-хан послал Зийа ад-дина таваджи к осажденным жителям Касби[79], а также речь второстепенных лиц на совете Абдулла-хана и др. отличаются весьма простой формой изложения.

Говоря о стиле современных ему писателей, Хафиз-и Таныш сообщает, что большинство из них пишут выспренним слогом, не заботясь о содержании, а некоторые из них в одном и том же произведении пользуются разными стилями в зависимости от содержания излагаемого. Одобрительно относясь к последней манере изложения, Хафиз-и Таныш и сам пользуется этим способом.

В настоящее время известны 19 списков «Шараф-нама-йи шахи», 16 из них хранятся в Советском Союзе, 3 списка находятся в зарубежных хранилищах рукописей. Из них 11 списков относятся к спискам полной редакции сочинения, 8 списков — к сокращенной редакции.

Все списки сочинения Хафиз-и Таныша, кроме одного, известны в специальной литературе, описаны в той или иной мере, поэтому ниже мы даем им самые общие характеристики, отмечая в отдельных случаях те моменты, которые не были указаны при их описании.

Списки полной редакции:

1) Рукопись Института востоковедения АН СССР, D 88. Содержит полный текст сочинения, за исключением одной главы (повествующей о рождении Абд ал-Му'мин-хана, сына Абдулла-хана). Художественно оформленный список, переписанный каллиграфическим почерком насталик на среднеазиатской лощеной бумаге. Хотя дата переписки в нем не указана, однако на л. 1а имеется дарственная надпись: «Эта книга преподнесена Мухаммад-Йар аталыку в дар» — и дата 1065/1654-55 г. Следовательно, рукопись переписана ранее этой даты[80]. 495 лл. Этот список мы обозначаем буквой А.

2) Рукопись Института востоковедения АН СССР, В 685. Содержит предисловие ко второму тому, отсутствующее в других известных списках сочинения, и описание событий 991—997/1583—1589 гг. К. Г. Залеман предполагал, что данный список является автографом автора. Судя по скорописному почерку и четкому выделению в ряде случаев стихов самого автора, вставленных в текст, можно предположить, что это автограф автора. Однако, поскольку список дефектный (в нем недостает последних листов и колофона), а также потому, что мы не имеем какого-либо образца почерка Хафиз-и Таныша, нет полной уверенности в том, что данная рукопись написана рукой самого автора[81]. 100 лл. Этот список мы обозначаем буквой Л.

3) Список, хранящийся в Государственном Эрмитаже. Это та самая рукопись, которая была обнаружена В. В. Вельяминовым-Зерновым в 1854 г. в Оренбурге и описана им[82]. Она включает в себя весь текст сочинения. Список переписан в 1239/1823-24 г. На полях много пометок, объясняющих арабские выражения (цитаты из Корана, хадисы и др.), а также отдельные термины, имена собственные, редкие географические названия. 450 лл. Данный список мы обозначаем сиглом Ла.

4) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 149 (2207). Содержит полный текст сочинения. Предполагается, что список переписан в XVI в. 357 лл.[83]. Данный список мы обозначаем буквой Т.

5) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 5631 (9231). Не однороден по своему составу, в нем имеются две части: старая часть (лл. 1б—32б, 149б—335б), переписанная, по-видимому, в 1123/1711 г. (дата указана в колофоне), и новая (остальная), являющаяся восполнением лакун в старой части списка, переписанная в начале 40-х годов XX в. со списка № 149 (2207). Старая часть переписана разными лицами: лл. 1б—32б, 149—229б — одним лицом, лл. 230а—335б — другими лицами, одно из них указано в колофоне — Хафиз Нийаз Мухаммад. Переписчиками новой части списка, как это установлено составителями VIII тома СВР, являются И. Адилов (лл. 33а—64б) и А. Мурадов (л. 65а—148б). Фихрист к списку составлен А. Расуловым в январе 1952 г. 335 лл.[84].

6) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 536. Содержит введение и описание событий с 940/1533-34 по 987/1579 г. Стерта часть колофона, в которой, возможно, были обозначены имя переписчика, место и время переписки. Судя по бумаге и почерку, список переписан в Средней Азии в XIX в. 259 лл.[85].

7) Список Института востоковедения АН Таджикской ССР, № 62. Содержит полный текст сочинения. Переписан двумя лицами, Мухаммадом Гани и Ходжой Бахрамом, по-видимому, в Бухаре. На полях пометы, поясняющие в большинстве своем арабские слова, а также некоторые географические названия, термины. 439 лл. (лл. 105б—544б). Данный список мы обозначаем буквой Д[86].

8) Список Республиканского рукописного фонда АН Азербайджанской ССР, № 44. Содержит весь текст сочинения. Список переписан четким насталиком черной тушью, заглавия и цитаты из Корана — красной тушью. Место и время переписки не указаны. На полях имеются пометы, сделанные Л. А. Зиминым. 389 лл.[87]. Данный список мы обозначаем буквой Б.

9) Список Республиканского рукописного фонда АН Азербайджанской ССР, №45. Содержит введение и описание событий до 989/1581 г., не имеет конца. Рукопись переписана почерком насталик на восточной бумаге черной тушью, заглавия — красной тушью. Часто заглавия отсутствуют, для них оставлены свободные места. 337 лл.[88].

10) Список библиотеки Индиа офис. Содержит весь текст сочинения. Переписан не позднее 1119/1707-08 г. Лакуна в изложении событий 991/1583 г. 499 лл.[89].

11) Список Пенджабского университета в Лахоре. О нем мы знаем очень мало, известно только, что это старый список, но с большим числом лакун[90].

Списки сокращенной редакции «Шараф-нама-йи шахи» следующие:

1) Список Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде (ПНС-205). Содержит краткое предисловие и описание событий с 940/1533-34 по 997/1588-89 г. Переписан в Душанбе-Кургане в месяце раджаб 1241/февраль 1826 г. 352 лл.[91].

2) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 150. Состоит из краткого предисловия (до л. 5а), где изложена генеалогия Абдулла-хана, начиная с Алан-Гоа (считающейся прародительницей Чингиз-хана), и основной части, которая начинается с небольшого по объему рассказа о Мавераннахре (л. 5а), далее идет изложение событий с 940/1533-34 по 991/1583 г. В рукописи указаны причины составления данного сокращенного варианта сочинения и его составитель — Фархад (о чем подробнее ниже.) Рукопись переписана с дефектного экземпляра, в котором отсутствовал конец сочинения; дата переписки не указана. 138 лл.[92].

3) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 151. Предисловие отсутствует, содержит описание событий с 940/1533-34 по 991/1583 г. На л. 2а имеется запись, где сказано, что это первая часть (макала) «Абдулла-наме», называемого «Тухфа-йи шахи» («Подарок шаху»). Рукопись переписана в Бухаре, судя по бумаге и почерку, в XIX в. 151 лл.[93].

4) Список Института востоковедения АН Узбекской ССР, № 3781 (лл. 33б—196б). Аналогичен списку № 150. Место и дата переписки не указаны, судя по палеографическим данным, можно сказать, что он переписан в Средней Азии в XIX в.[94].

В свою очередь, списки № 151 и 3781 отличаются от списка № 150 только тем, что в последнем имеется предисловие, отсутствующее в двух первых.

5) Список Института востоковедения АН Таджикской ССР, № 63. Содержит предисловие и описание событий с 940/1533-34 по 991/1583 г. На л. 60а обозначен составитель этого сокращенного варианта — Мирза Надир-бий ибн Шахим-бий. Рукопись переписана 26 мухаррама 1273/5 октября 1856 г. 145 лл. (лл. 60б—205а)[95].

6) Список Института востоковедения АН Таджикской ССР, № 64. Содержит введение и изложение событий с 940/1533-34 по 980/1572 г. Судя по бумаге и почерку, список переписан в XIX в. Список дефектный, не имеет ни начала, ни конца. 192 лл.[96].

7) Список библиотеки Казанского университета. Содержит введение и описание событий с 940/1533-34 по 991/1583 г. Судя по бумаге и почерку, рукопись переписана в Средней Азии в XIX в. 155 лл.[97].

8) Список Британского музея. Включает в себя введение и описание событий с 940/1533-34 по 997/1589 г. Скопирован в 1239/1823-24 г. Али ат-Таликани со списка, переписанного Мухаммад-баем катаганом. 259 лл.[98]. Данный список отнесен нами к числу списков сокращенной редакции условно, лишь исходя из количества листов, имеющихся в нем.

Из перечисленных 11 списков полной редакции «Шараф-нама-йи шахи» мы познакомились с первыми девятью, а два списка (№ 10, 11) остались для нас недоступными.

Предварительное знакомство с текстом списков полной редакции сочинения показало близкое сходство между ними, что позволяет говорить о том, что авторский текст не подвергался каким-либо существенным изменениям. То сочинение Хафиз-и Таныша, о котором упоминает в «Азкар ал-азкийа» Мир Савинчи, по-видимому, не сохранилось; еще до того, как переписать его набело, наш автор, вероятно, включил его в состав «Шараф-нама-йи шахи», представленного ныне полными редакциями сочинения. Такое предположение вполне допустимо, если учесть слова Хафиз-и Таныша о том, что, получив заказ на сочинение, он принялся переписывать свои черновые записи, составленные ранее в большом количестве[99].

Сокращенные редакции «Шараф-нама-йи шахи» составлены не самим автором, а другими лицами.

Известны два лица, каждый из которых в отдельности составил сокращенный вариант «Шараф-нама-йи шахи». Один из них, по имени Фархад, сообщает, что он принялся за составление сокращенной версии сочинения в правление Аштарханида Субхан-Кули-хана по просьбе Абд ар-Рахмана диван-беги. Данное лицо характеризуется Фархадом как высокосановный эмир, имеющий пристрастие к чтению исторических сочинений о великих государях. Когда этот диван-беги познакомился с сочинением об Абдулла-хане и увидел, что оно изложено цветистой прозой, высокохудожественными стихами и понять его трудно, он предложил Фархаду сократить сочинение так, чтобы «красавица смысла легко выступала из-за завес образных выражений»[100].

Вполне возможно, что в лице составителя данного варианта мы имеем ахунда Фархада, одного из улемов Балха, упомянутого в «Дастур ал-мулук» Ходжи Самандара Термези в связи с описанием событий 1100/1688 г.[101].

Что же касается диван-беги, то, по-видимому, его можно отождествить с Абд ар-Рахманом диван-беги, одним из высокопоставленных эмиров правителя Балха Надир-Мухаммад-хана, упомянутым в «Тарих-и Муким-хани» Мухаммада Йусуфа Мунши[102].

Если предположение относительно этих двух вышеуказанных лиц окажется правильным, то можно допустить, что сокращенный вариант «Шараф-нама-йи шахи» был составлен Фархадом во время правления Субхан-Кули-хана в Балхе (1061-1091/1650-51-1680).

Поскольку самый ранний список сокращенной версии сочинения, составленной Фархадом (№ 150), не имеет конца, а два других списка этой же редакции содержат лишь изложение событий до 991/1583 г., то трудно сказать, ограничился ли Фархад этим периодом или довел описание событий до 997/1589 г.

О другом составителе сокращенной версии сочинения Хафиз-и Таныша — Мирзе Надир-бии ибн Шахим-бии — мы ничего не знаем, неизвестно, когда и где он составил свою редакцию.

Сокращенные редакции «Шараф-нама-йи шахи» составлены путем исключения из сочинения отдельных глав, рассказов или путем сокращенного изложения других за счет изъятия из текста подробностей, образных выражений. Так, во всех перечисленных списках сокращенной редакции сочинения (за исключением списка Британского музея, с которым нам не удалось познакомиться) совершенно незначительно по объему введение, отсутствуют рассказы об Огуз-хане, о тюркских и монгольских племенах, в основной части сочинения, например, описание Мавераннахра занимает лишь одну страницу, отсутствуют ссылки на источники, число стихотворных вставок доведено до минимума.

Настоящая публикация «Шараф-нама-йи шахи» содержит факсимиле Ленинградской рукописи, D 88 (самой старой из всех известных датированных списков сочинения, переписанной с наименьшим числом ошибок, четким каллиграфическим почерком), и перевод на русский язык.

Ввиду большого объема сочинения издание его предполагается осуществить в четырех томах. Первый том включает введение к сочинению и описание событий с 940/1533-34 по 974/1566-67 г., второй том охватит изложение событий с 974/1567 до 987/1579 г., в третий том войдет описание событий с 987/1579 до 991/1583 г., четвертый том будет содержать изложение событий с 991/1583 г. до конца сочинения.

Для корректировки текста списка А — исправления ошибок, восполнения случайных пропусков в нем, а также для выявления возможных вариантов чтения отдельных мест в этом списке нами привлекаются списки Б, Д, Ла, Т для первых трех томов издания памятника, для четвертого тома, кроме того, будет использован и список Л.

Сличение текста всех списков, привлекаемых для издания I тома «Шараф-нама-йи шахи», показало, что наиболее близки между собой списки А и Б. Они сходны не только по тексту, но и по оформлению: в ряде случаев в том и другом списке пропущены одни и те же слова или выражения, которые затем восстановлены на полях; там, где имеются унваны в списке А, оставлены места для унванов в списке Б. Сказанное заставляет полагать, что упомянутые два списка переписаны один с другого или оба с одного и того же списка.

В привлеченных для сравнения списках редко можно встретить отрывки, предложения, которые по своему содержанию дополняют то, о чем говорится в списке А. Обычно они содержат отдельные слова, выражения, отличные от соответствующих слов и выражений в списке А часто лишь по форме, но близкие по значению; имеются, или отсутствуют, или имеют иную форму фразы, выражающие благопожелание после имен почетных лиц.

Например, в списке Т имеем *** 'благодаря твоей красоте' вместо *** 'благодаря твоему лицу' в списке А (л. 2б) и в других списках; во всех списках, кроме списков А (л. 44а) и Т, после имени Искандар-хана стоит фраза, выражающая пожелание, чтобы продлилось его царство, после имени пророка Мухаммада в разных списках находим иногда разные формы благопожелания.

Однако такого рода примеры не составляют основной массы разночтений в списках, так как большая часть их представляет результат использования разного рода синонимов и синонимических выражений. В качестве примера можно привести следующие соответствия.

<пропущено при OCR>

Встречаются в разных списках также словосочетания и предложения, одинаковые по своему лексическому составу, но отличающиеся порядком слов в них.

<пропущено при OCR>

В редких случаях одни и те же слова в разных списках отличаются грамматически, например наличием или отсутствием послелога «ра», артикля, разной формой выражения множественного числа.

<пропущено при OCR>

Перевод сопровождается примечаниями, поясняющими отдельные слова (термины, редкие географические названия, имена собственные), а также трудные для понимания выражения.

Настоящий (первый) том публикации «Шараф-нама-йи шахи» содержит, как было сказано, авторское введение и описание событий с 940/1533-34 по 974/1566-67 г.

Во введении к «Шараф-нама-йи шахи» Хафиз-и Таныша большое место уделено генеалогии Абдулла-хана. Эта часть сочинения написана на основании данных других авторов. Хафиз-и Таныш начинает повествование с рассказа о Нухе (Ное), его сыне Яфете (считающемся, согласно легенде, родоначальником тюрков) и дальше говорит о потомках последнего, вплоть до Кара-хана. Он приводит два варианта данного рассказа: один — по «Джами' ат-таварих» Рашид ад-дина, другой — по «Раузат ас-сафа» Мирхонда, ссылаясь при этом на оба эти сочинения. Далее идут рассказы об Огуз-хане. Хотя по содержанию они и совпадают с рассказами, имеющимися в «Джами' ат-таварих», однако сильно отличаются от них по форме изложения. Рассказы Хафиз-и Таныша изобилуют мелкими подробностями, отсутствующими у Рашид ад-дина, написаны художественной прозой, пересыпанной стихами, т. е. стилем, характерным для всего сочинения нашего автора.

Рассказ об Алан-Гоа, считающейся прародительницей Чингиз-хана, передан нашим автором также более образно, чем у Рашид ад-дина.

Сведения, заимствованные Хафиз-и Танышем из «Джами' ат-таварих» Рашид ад-дина о тюркских и монгольских племенах, излагаются в форме, очень близкой к источнику заимствования.

О Чингиз-хане и его сыновьях Хафиз-и Таныш повествует, сохраняя не только содержание изложенного в «Джами' ат-таварих», но в основном и стиль. Исключение составляет лишь рассказ о завоевании сыновьями Чингиз-хана — Джучи-ханом, Чагатай-ханом и Угедей-ханом — Хорезма. Здесь наш автор, как и Рашид ад-дин, объясняет причину задержки с захватом города сыновьями Чингиз-хана тем, что произошла ссора между Джучи-ханом и Чагатай-ханом, но добавляет, что, когда мир между ними был достигнут, они медлили с захватом города, якобы ожидая согласия Наджм ад-дина Кубра покинуть город вместе со своими близкими и приверженцами, о чем не сообщается в труде Рашид ад-дина.

Много места во введении к «Шараф-нама-йи шахи» отведено могольским ханам, с которыми в ближайшее родство вступил Джанибек-хан, дед Абдулла-хана, женившись на дочери Махмуд-хана. Повествуя о ханах, правивших в Моголистане, начиная с Туглук Тимура, Хафиз-и Таныш коротко останавливается на важнейших событиях политической жизни в этой стране.

Источниками для данной части труда Хафиз-и Таныша послужили следующие сочинения: «Зафар-наме» Шараф ад-дина Али Йазди, «Тарих-и Рашиди» Мирзы Хайдара, «Шайбани-наме» Бинаи, «Рашахат айн алхайат» Али ибн Хусайна ал-Ва'иза ал-Кашифи, на которые ссылается автор.

«Зафар-наме» Шараф ад-дина Али Йазди наш автор использовал при изложении ранней истории Моголистана (в рассказах о Туглук Тимуре и Ильяс-ходжа-хане).

Основным среди перечисленных источников был труд Мирзы Хайдара. Некоторые отрывки из этого сочинения Хафиз-и Таныш приводит почти без изменения (например, рассказ о Хизр-Ходжа-хане, о борьбе братьев Ильяс-унг и Ибрахим-унг с Амасанджи Тайши, о прибытии Убайдулла-ходжи в Маргелан). Однако чаще наш автор передает содержание изложенного в «Тарих-и Рашиди» своими словами.

Немало и таких мест в сочинении Хафиз-и Таныша, которые по содержанию (иногда и по стилю изложения) совпадают с соответствующими отрывками из «Тарих-и Рашиди», но отличаются в деталях. Так, Хафиз-и Таныш, описывая встречу Эсан Тайши с оказавшимся у него в плену Вайс-ханом, пишет, что хан не ответил на приветствие калмыкского правителя потому, что религиозное достоинство не позволило ему считать его человеком, а согласно Мирзе Хайдару, хан не сделал этого, потеряв надежду остаться в живых.

Часть введения к «Шараф-нама-йи шахи», посвященная джуйбарским шейхам, имеет самостоятельное значение, поскольку здесь автор пишет о своих современниках, хорошо известных ему, привлекая данные других авторов главным образом для подтверждения положений, высказанных им самим.

Настоящая публикация «Шараф-нама-йи шахи» посвящена в основном политическим событиям, происходившим в Средней Азии за период с 957/1550 по 974/1566-67 г. Главное внимание здесь уделено борьбе Абдулла-хана за власть в Бухаре.

В середине XVI в. государство Шейбанидов состояло из отдельных, фактически независимых княжеств, управляемых потомками Абу-л-Хайр-хана. В столице ханства Самарканде правил Абд ал-Латиф-хан ибн Кучкунджи-хан ибн Абу-л-Хайр-хан, во втором по значению городе — Бухаре — власть принадлежала Абд ал-Азиз-хану ибн Убайдулла-хану, Ташкентом и Туркестаном управлял Иауруз-Ахмад-хан (или Борак-хан) ибн Суюнч-Ходжа-хан ибн Абу-л-Хайр-хан, сыновья Джанибека — внука Абу-л-Хайр-хана имели уделы: Пир-Мухаммад-хан — в Балхе, Искандар-хан — в Афаринкенте (в Мианкале).

В 957/1550 г., после смерти Абд ал-Азиз-хана, между шейбанидскими султанами началась борьба за овладение Бухарой. Сначала правителем города был назначен Мухаммад-Йар-султан ибн Суюнч-Мухаммад-султан ибн Шейбани-хан.

В 958/1551 г. из Балха в Бухару прибыл Пир-Мухаммад-хан под благовидным предлогом — выразить соболезнование по случаю смерти Абд ал-Азиз-хана — и овладел Бухарой. Мухаммад-Йар-султан бежал в Самарканд и обратился за помощью к правителю города. Абд ал-Латиф-хан выступил вместе с Борак-ханом во главе многочисленного войска. На стороне их участвовал также Бурхан-султан, считающийся сыном Мухаммад-Рахим-султана ибн Убайдулла-хана.

При этих событиях на политическую сцену выступает 17-летний Абдулла-хан ибн Искандар-хан. Он решается защитить крепость Кермине, откуда бежал его отец в страхе перед врагами. Имея при себе лишь незначительное число воинов, окруженный неприятелем, в течение 12 дней он принимал непосредственное участие в защите крепости и в битве за нее, после чего заключил мир с врагами.

Пир-Мухаммад-хан, оставив Бухару, уехал к себе. Мухаммад-Йар-султан вновь стал правителем города. Но тут же овладел Бухарой Бурхан-султан. Он стал управлять городом вместе с Мухаммад-Йар-султаном.

То обстоятельство, что юный Абдулла-хан с малочисленным войском отважился противостоять столь сильному противнику, возвысило его в глазах людей, прославило его. Вокруг него стали собираться известные эмиры со своими людьми, прибывшие из разных концов страны. Вместе с ними Абдулла-хан переправился через Амударью с намерением завоевать Герат. Однако Пир-Мухаммад-хан воспрепятствовал этому походу. Он не удовлетворил и другую просьбу Абдулла-хана — разрешить ему отнять Карши у Худайберди-султана ибн Абу Са’ид-хана. Тогда Абдулла-хан решил впредь не считаться с мнением Пир-Мухаммад-хана.

Вскоре Абдулла-хану представился удобный случай для взятия Касби, подвластного Карши, и оттуда он повел наступление на Карши. Худайберди-султан, обессиленный натиском Абдулла-хана, поменял Каршинский вилайет на Сагарджский, где правил двоюродный брат Абдулла-хана — Клыч-Кара-султан ибн Кистин-Кара-султан. Произведя такой обмен, Худайберди-султан надеялся, что Абдулла-хан оставит в покое Карши, не пойдет против своего близкого родственника. Однако это не остановило Абдулла-хана, в конце 959/1552 г. он взял Карши. В том же, 959/1552 г. умер Абд ал-Латиф-хан, управление Самаркандом перешло к Са'ид-султану ибн Абу Са'ид-хану. Борак-хан снарядил войско и двинулся с целью захватить Самарканд, но, не добившись успеха, напал на Шахрисябз, где правил брат Абдулла-хана, Ибадулла-султан, зять Пир-Мухаммад-хана. Абдулла-хан вместе с подоспевшим на помощь Пир-Мухаммад-ханом изгнал Борак-хана.

В 961/1553-54 г. Борак-хан вновь напал на Самарканд, захватил его и объявил себя правителем. Са'ид-султану он обещал передать Бухару, отняв ее у Бурхан-султана, который незадолго до этого убил Мухаммад-Йар-султана и стал единолично управлять городом.

Вскоре Борак-хан завоевал Мианкаль, города Карши, Шахрисябз и назначил там своих правителей. Абдулла-хан вынужден был покинуть Карши и отправиться в Балх к Пир-Мухаммад-хану.

В месяце раджаб 962/май—июнь 1555 г. Борак-хан, желая исполнить свое обещание и передать Са'ид-султану Бухару, осадил этот город. Бурхан-султан, защищая город в течение трех месяцев, вынужден был призвать на помощь Абдулла-хана. В случае победы он обещал уступить Бухару Абдулла-хану.

Абдулла-хан выступил на помощь Бурхан-султану лишь с 300 воинами против 30-тысячного войска противника. Сражение произошло возле крепости Фараб. В «Тарих-и Ракими» указывается, что жители Фараба снарядили в помощь Абдулла-хану 300 пехотинцев[103]. Хафиз-и Таныш не упоминает об этом — видимо, для того, чтобы лишний раз подчеркнуть храбрость Абдулла-хана, предпринявшего сражение с якобы в сто раз превосходящими силами неприятеля. В «Шараф-нама-йи шахи» подробно описана битва при Фарабе. Абдулла-хан одержал победу, а Борак-хан, потерпев поражение, вернулся в Самарканд. Бурхан-султан согласно своему обещанию передал ключи Бухары Абдулла-хану, а сам ушел в Каракуль. Однако спустя немного времени он вернулся в Бухару и отвоевал ее. Абдулла-хан снова должен был покинуть Мавераннахр и удалиться в Балх.

Очень скоро Абдулла-хан вновь возвращается в Мавераннахр в связи со следующими событиями. Группа эмиров Бурхан-султана отложилась от него и заняла Каракуль, подвластный Бухаре. Они пригласили Абдулла-хана и передали ему эту крепость. Бурхан-султан выпросил помощь у Борак-хана, который повел двухтысячное войско, состоящее из отборных воинов Самарканда, Ура-Тюбе, Ходжента, Сайрама, Ташкента, Ахсикета, Андижана. Абдулла-хан поневоле оставил Каракуль и в третий раз ушел в Балхскую область. В месяце зу-л-ка'да 963/сентябрь 1556 г. умер Борак-хан. Пир-Мухаммад-хан, как самый старший в роде Абу-л-Хайр-хана, с согласия всех султанов Мавераннахра был возведен на ханский престол. Воспользовавшись этими событиями, Абдулла-хан двинулся на Мианкаль, взял Кермине, где правил сын Борак-хана — Дуст-Мухаммад-хан. Последний даже не пытался оказать сопротивление Абдулла-хану и бежал в Самарканд к своему брату Баба-султану, объявившему себя правителем города вместо отца. Сначала Баба-султан назначил своим соправителем Гадай-хана ибн Абд ал-Латиф-хана, однако, убедившись в его враждебных намерениях, он сверг его и стал один управлять городом. Гадай-хан заключил союз с Джаванмард-Али-ханом ибн Абу Са'ид-ханом. Они призвали Абдулла-хана к борьбе с Баба-султаном. Абдулла-хан не замедлил с выступлением. В месяце джумада II 964/апрель 1557 г. он окружил Самарканд и завоевал его. Он назначил Гадай-хана и Джаванмард-Али-хана правителями города. Бурхан-султан, желая оказать помощь Баба-султану, окружил Кермине, но, узнав о поражении Баба-султана, вернулся в Бухару. Это обстоятельство дало повод Абдулла-хану стянуть войска к Бухаре. Борьба за Бухару на этот раз была упорной и длительной. Защитники города проявили в боях исключительную храбрость и стойкость, Абдулла-хану не принесли успеха ни удачно примененные им тактические приемы, ни смелость его воинов. Наконец, Бурхан-султан обратился к Ходже Исламу Джуйбари с просьбой склонить Абдулла-хана к миру. Ходжа Ислам прибыл в стан Абдулла-хана и, по словам Хафиз-и Таныша, уговорил хана заключить мир с Бурхан-султаном. В ту же ночь Бурхан-султан был убит Мирзой Ака, влиятельнейшим эмиром племени кушчи.

Хафиз-и Таныш, написавший свое сочинение по заказу Абдулла-хана, естественно, ничего не говорит о причастности Абдулла-хана и Ходжи Ислама к убийству Бурхан-султана. Зато в «Тарих-и Ракими» и «Мусаххир ал-билад» Мухаммад-Йара катагана прямо указывается на то, что Бурхан-султан был убит Абдулла-ханом. О враждебном отношении Ходжи Ислама к Бурхан-султану сообщается в «Матлаб ат-талибин». Здесь же говорится о том, что Ходжа Ислам при встречах с Мирзой Ака обвинял последнего в нерешительности, когда разговор шел о Бурхан-султане. Это заставляет предполагать, что Ходжа Ислам и Абдулла-хан составили заговор с целью убить Бурхан-султана.

После смерти Бурхан-султана Абдулла-хан прочно утвердил свою власть в Бухаре. Он достиг этого после семи лет упорной борьбы и многих сражений. Главным лицом, мешавшим ему в осуществлении стремлений к власти, был Борак-хан. И только смерть последнего дала возможность Абдулла-хану отвоевать земли, принадлежавшие его отцу, и уверенно вести наступление на Бухару. Большую помощь Абдулла-хану оказал его духовный наставник Ходжа Ислам Джуйбари, который поддерживал хана в его борьбе за власть и, видимо, сыграл роль в убийстве Бурхан-султана.

После взятия Бухары Абдулла-хан около трех лет жил спокойно, не предпринимая каких-либо военных действий.

В 967/1559-60 г. правитель Бадахшана Шах-Сулайман вместе со своим сыном Ибрахим-мирзой с огромным войском напал на Балх, резиденцию Пир-Мухаммад-хана. Последний призвал на помощь Абдулла-хана. Хафиз-и Таныш подробно описывает передвижение Абдулла-хана и его сражение с Шах-Сулайманом. После ожесточенных боев Шах-Сулайман вынужден был обратиться в бегство. Его сын Ибрахим-мирза был пойман в Дарра-и Гез и приведен к Пир-Мухаммад-хану, который заключил его в темницу. Ибрахим-мирза был юношей, одаренным поэтическим даром. Ученые и поэты Балха часто посещали его и проводили время в беседе с ним. Пир-Мухаммад-хан, опасаясь, как бы Ибрахим-мирзе не устроили побег, продержав его в заключении около двух месяцев, организовал его убийство.

После того как был ослаблен в битве за Балх правитель Бадахшана Шах-Сулайман, Абдулла-хан счел возможным направить свои усилия на завоевание хорасанских земель. Весной 968/1561 г. он двинулся походом по направлению к Амударье. Когда Абдулла-хан встретился с Пир-Мухаммад-ханом в Шибиргане, последний предложил обменять Балх на Бухару. Абдулла-хан из уважения к своему дяде, а также ввиду близости Балха к другим районам Хорасана, которые он намеревался завоевать, согласился с этим предложением. С обеих сторон были назначены лица для осуществления обмена городами. Однако обмен не состоялся по двум причинам. Во-первых, в это время Дин-Мухаммад-султан, сын Пир-Мухаммад-хана, выступил против своего отца, сверг его с престола и объявил себя ханом. Во-вторых, против такого обмена возражал Ходжа Ислам Джуйбари. Заручившись поддержкой влиятельных лиц государства, весной 968/1561 г. Абдулла-хан вызвал из Кермине своего отца Искандар-хана и посадил его на ханский престол в Бухаре вместо свергнутого в Балхе Пир-Мухаммад-хана.

Таково краткое содержание рассказов о главных политических событиях в настоящей публикации «Шараф-нама-йи шахи». Они важны для истории Средней Азии данного периода, поскольку в них, как правило, указаны точные даты, а также места и участники описываемых событий.

Главное внимание Хафиз-и Таныш уделяет шейбанидским ханам, султанам и эмирам разных племен, но в первую очередь самому Абдулла-хану. По характеристике автора, хан отличался храбростью, решительностью, умением пользоваться моментом и другими положительными качествами, во многом обеспечивавшими ему успех.

Хафиз-и Таныш отмечает, какую большую помощь оказывал Абдулла-хану в борьбе за власть Ходжа Ислам Джуйбари, о чем имеются сведения в специальной литературе[104]. Приведем еще один факт помощи Ходжи Ислама Абдулла-хану, не отмеченный в литературе.

В 965/1557-58 г. Абдулла-хан дважды посылал войско в Чарджуй с целью захвата города, где правил Хайдар-ходжа, тесть Бурхан-султана. Оба раза его войско терпело поражение, встретив отпор со стороны жителей города, которым оказали поддержку и воины Бурхан-султана, бежавшие из Бухары после взятия ее Абдулла-ханом. Вскоре скончался Хайдар-ходжа, и началась борьба за власть в Чарджуе между сторонниками Хайдар-ходжи и приверженцами Бурхан-султана. Воспользовавшись моментом, правителем города и области стал прибывший из Мерва Арах-ходжа Саййид Атаи, который по повелению Ходжи Ислама уступил власть Абдулла-хану[105].

Автор указывает также на то, что Ходжа Ислам пользовался большой властью, диктуя свою волю даже ханам, в частности Абдулла-хану, что хорошо видно на примере, когда хан не смог обменять Бухару на Балх главным образом из-за несогласия Ходжи Ислама. Ходжа Ислам оказывал огромное влияние на политическую жизнь страны, и автор «Шараф-намайи шахи» не случайно посвятил ему целый раздел во введении к своему сочинению, а также отдельные места работы.

В заключение хочу с чувством глубокой благодарности вспомнить Н. Д. Миклухо-Маклая, взявшего на себя труд по редактированию работы и сделавшего много ценных замечаний, а также поблагодарить рецензентов А. Т. Тагирджанова и О. Ф. Акимушкина.

Май 1976 г.

В ходе работы над настоящим изданием мною были составлены таблицы разночтений к тексту факсимиле по пяти спискам. Однако в связи с невозможностью по техническим причинам дать арабский текст, пришлось все указанные разночтения («примечания к тексту») опустить, довольствуясь тем, что наиболее важные из них отражены в примечаниях к переводу.

Декабрь 1981 г.

М. А. Салахетдинова