Книга Снов

Глава 21 После бури

— Ты не спишь, — заметила Вейс. Сама она давно уже не спала — сидела, читала книгу за столом. — Новый день, Лас? Или ещё поваляешься?

— Новый день, — Лас уселась. Какая бодрость! Вот хотелось спать до обеда, до вечера, а прошло всего четыре дня, и привычный режим берёт своё. За одним только исключением: она уже не летает к «сонному кусту», не возвращается в Книгу Снов. Если та вообще хоть где-то существует.

В тот вечер, когда в Тегар-Тан одновременно царствовали скорбь и радость, они обе уснули как убитые. А со следующей ночи Вейс переселилась на соседнюю кровать. Прикосновение к Лас, когда та спала, вызывало необычный прилив сил, энергия переполняла всё существо, и потом уже было не заснуть. То же самое было, когда Лас бодрствовала, но не в такой степени. После второй бессонной ночи Вейс сдалась. Приходила по утрам, садилась на пол рядом, и смотрела — такого спокойного и счастливого лица у Лас давно уже не было.

— Тогда — в душ! Я жду, — Вейс сильно подозревала, что массаж уже не нужен Лас. Что со здоровьем у неё лучше, чем у самой Вейс, а Вейс давно уже ставили в пример всем её родственникам. Она ещё не попала во всемирную Книгу Рекордов, но лет через сорок вполне может туда попасть.

Лас выпрыгнула из-под одеяла, и на Вейс снова накатило ощущение заряженности, силы. Что же там такое случилось? Лас ничего не рассказывала. Наверное, так нужно. Наверное, ей самой нужно свыкнуться с тем, что случилось, а потом уже она сумеет рассказать. Она уже рассказала, вкратце, Вессен и прочим видным людям Ордена, но — Вейс на то собрание не пустили. Зато определённые последствия для Лас начались уже на следующий день.

Медосмотр — куда ни шло. Все его прошли. Ни официально известная на планете техника, ни аппараты Аспиранта, куда более мощные и чувствительные, ни «волшебная палочка» Стайена ничего не показали. Всё, что принадлежало самой Лас, осталось при ней — необычные, но вполне мирные умения. Незнакомки не было. Вообще не было ни одной посторонней личности, или, как говорил Стайен, субличности. Ни следа.

А ещё через день Лас попросили, в мягкой форме, вернуться в Страну Цветов, побыть там. Вессен нашла дипломатические выражения — дескать, после таких приключений нужно немного отдохнуть в привычной обстановке. И вот — они с Вейс, Крайена и Сэнье Вессен забрала с собой, и только Эверан привозит продукты. И то в сопровождении охранников из Ордена, и то ему явно указано не задерживаться в Стране Цветов слишком долго.

— …Слушай, мы тут как в тюрьме! — возмутилась Вейс чуть позже, когда с массажем было покончено и Лас, жмурясь и потягиваясь, лежала на животе, наслаждалась ощущениями. — Что она тебе такого сказала? Она же тебя боится! Я видела её лицо!

— Боится, — согласилась Лас. — Они не поверили моему рассказу.

— Вессен, я тебя не понимаю, — пожал плечами Стайен-старший. — Что случилось? Картины нет. Ты сама подтверждаешь, и все другие известные нам способы — тоже. Чудеса не кончились, наши способности всё ещё с нами. Незнакомки нет, ни в голове у Лас, нигде. Книга Снов закрыта. Почему ты заставила Лас вернуться в Страну Цветов?

— Стайен, ты хочешь, чтобы я поверила в этот её рассказ про Соари? Хорошо, я скажу тебе, что случилось, как я это вижу. Они с Незнакомкой заключили сделку. Та получила картину, использовала основную директиву, обособилась в собственной реальности. У нас нет доступа в Книгу Снов, Лас не может попасть туда во сне, и никто не может.

— Ну и? Замечательно, если так. Все живут сами по себе. Лас тут при чём?

— Датчики, Стайен. Ты брал её за руку, ты сам потом рассказывал. Это не самовнушение! А датчики молчат. Ничего не показывают! Это нормально? Проход на погребальном холме — это нормально?

— Он никуда не ведёт. Там только внешние признаки прохода. Кривизна фантомных вихрей там…

— Я читала отчёт. Но, пока я не увижу хоть что-нибудь из её рассказа своими глазами, у меня нет ощущения, что всё окончилось. И Мира. Она изменилась после того, как вернулась с Лас. И я не скажу, что я рада таким изменениям.

— А цветы? — Стайен поднялся. — Ты уже знаешь, что они безвредны. Что наоборот, лечебные. Да, мы будем их исследовать ещё долго, но признайся: ты напрасно сожгла то, что выросло на руинах Старого Города. И на руинах Аратрин тоже.

— Да, может быть и напрасно, — Вессен выдержала его взгляд. — Мы не всё ещё изучили. Зато я очень хорошо помню Незнакомку — её первый вариант, если хочешь. По рассказам, по косвенным данным, но помню.

— Всё-всё, умолкаю, — Стайен поднял руки над головой. — Но дай мне хотя бы появляться у них. Просто, по-человечески, посидеть, приготовить жаркое, поговорить о жизни…

Вессен долго смотрела ему в лицо, сотни противоречивых чувств пробегали по её собственному.

— Ты всё равно поедешь, даже если я запрещу, — проговорила она. — Найдёшь повод, и поедешь. Езжай, конечно. Но пообещай, что будешь присматривать за ними. Я беспокоюсь не за нас. Я беспокоюсь за всю планету, ты это понимаешь?

— Весс, — Стайен задержался у выхода, поправляя шляпу, — а ты не думала, что можно уже не беспокоиться? У нас множество «пси», очень чутких. Они не беспокоятся. Аспирант, он тоже любит перестраховываться, так он тоже не беспокоится. Никто, кроме тебя.

— Поговорим об этом позже, — Вессен придвинула к себе стойку-монитор. — Я люблю философские беседы, но только в свободное от работы время.

— Скажи мне хотя бы, сколько им там сидеть взаперти. Меня же спросят.

— Она не поверила, — поправила Вейс. — Все остальные верят. — Вейс сидела на краешке постели и любовалась — Лас уже не погружённая в себя, не мрачная, не язвительная… но всё равно во многом прежняя. Но во взгляде уже нет нестерпимой тоски.

— И ладно, — Лас уселась, Вейс, уже скорее по привычке, отвернулась. — Медвежонок, ты боишься теперь ко мне прикасаться? — Она взяла Вейс за руку. — И взгляд отводишь. Увидела что-то новое?

— Я уже говорила, — Вейс прикрыла глаза, пытаясь справиться с сердцебиением. — Если ночью, потом уснуть не могу. Если днём, потом так накатывает, хочется бегать, петь песни и всё крушить.

— Ну так бегай, пой песни и круши! Мы дома!

— Да ну тебя! — Вейс открыла глаза. Лас смотрела на неё совершенно серьёзным взглядом. Вейс не выдержала, расхохоталась. — Перестань! Ты меня в гроб вгонишь!

— За «гроб» ты у меня сейчас получишь, — пообещала Лас и схватила подушку. Вейс тут же подняла руки над головой, скрестила — сдаюсь. — Я тебе покажу, как сдаваться! Сдаваться она научилась! Кто тебя этому научил?!

Она уселась на колени Вейс, лицом к лицу.

— Лас, — Вейс прикрыла глаза. — Оденься!

— Потом, — Лас опустила ладонь на затылок Вейс. — Сделай то же самое. Не делай вид, что я склизкая и противная!

— Лас, — Вейс сглотнула. — Ты что, не понимаешь, как ты на меня действуешь?

— Понимаю. Делай, что говорю! Мне попросить? Ну пожалуйста!

Вейс долго не решалась. Всё плыло перед глазами, сердце билось, как ненормальное, и собственные руки казались чужими.

Прикоснулась и… всё успокоилось. Мир обрёл прочность и устойчивость, краски его стали ярче, запахи — богаче и приятнее, звуки — разнообразнее и интереснее. И тепло — оно втекало в ладонь, проходило волной по всему телу и терялось, рассеивалось в солнечном сплетении.

— Не так уж и страшно, верно? — прошептала Лас, когда Вейс осмелилась открыть глаза и отнять ладонь. Обе ладони Лас лежали на её коленях. — Прикоснись теперь. К чему хочешь.

Вейс осторожно прикоснулась к её щеке. Сердце снова забилось… но уже по другому, привычно и приятно. Всё остальное оставалось, как и раньше.

— Если ты сейчас скажешь, что это неприлично, я тебя никогда больше сюда не пущу, — пообещала Лас. — Всё, подъём! Ой! Вот медведица! — Вейс привлекла её к себе, прижалась щекой к плечу и замерла. — Отпусти! Кости мне переломаешь!

— Я поломаю, я и починю, — пообещала Вейс и они обе рассмеялись. — Мира там, поди, уже с голоду умирает, а мы тут…

— А мы тут? — Лас посмотрела в глаза её отражению. — Договаривай.

— А мы тут о ней забыли, — Вейс показала ей язык. — Слушай, может, устроим ей приятный отпуск? У нас с тобой он слишком активный получился. Давай, а? Заодно и сами отдохнём, по-настоящему. Внуки уже большие, нянчить пока некого, Вессен к нам никого не пустит…

— Давай, — согласилась Лас, причёсываясь у зеркала. — Сегодня и начнём. А по вечерам будем сидеть во дворе, жарить мясо и рассказывать о бурном прошлом. Ты мне о своём так и не рассказала толком! Я только и знаю, что у тебя не всё в порядке было с законом.

— Не всё, — Вейс подошла к ней. Взяла за плечи. — Лас, ты уверена? У меня столько всего было… странного в прошлом. Уверена, что хочешь узнать?

— Медвежонок, ты мне нравишься, какая есть! Что ты можешь вспомнить такого плохого?

— Хорошо, — Вейс привстала на цыпочки и прижалась щекой к её плечу. Лас, что ты со мной делаешь? — Но тогда и ты расскажешь. Расскажешь, как ты там жила, на Сердце Мира. И всё остальное, что захочешь.

Они обе направлялись на кухню, обсуждая, что сегодня готовить, как дверь на улицу отворилась, и появилась Мира. Мокрая насквозь.

— Дождь, — пояснила она. — Клёв сегодня не очень. Замёрзла, ужас! Бабушки, растопите кто-нибудь камин, внучка сейчас простынет! — и поставила у порога ведро с добычей.

— Это называется нет клёва? — ахнула Вейс. — Какая прелесть! Будет тебе за это… в каком виде ты любишь рыбу?

— В любом! — Мира улыбнулась, показав все зубы.

— Тогда будет пирог! К обеду! А остальное сейчас поджарю. Лас?

Но Лас уже разжигала камин, ещё через минуту сбегала за пледом. Мира действительно промокла насквозь, вот и лишний повод затеять стирку, подумала Лас. И затеяла. Хорошо, когда всюду автоматика. И хорошо, когда можно заняться совершенно простыми домашними делами.

— Выпей, — она предложила Мире чашку с горячим мёдом. — Вейс изумительно его готовит. Немного вина, корица, гвоздика… никакая простуда не пристанет!

— Ой, спасибо, бабушка Лас!

Лас поставила стул рядом с креслом Миры, уселась. Хоть и утро, а всё равно приятно посидеть возле настоящего огня. Особенно — под перестук дождя.

— А просто по имени?

— Не могу, — призналась Мира. — Всё равно ощущаю себя внучкой!

Лас улыбнулась, погладила её по щеке. Хорошо бы, чтобы все эти передряги быстрее забылись. Хотя попробуй забудь такое. Лас несколько раз заглядывала в стеклянные зеркала, смотрела на поверхность воды… ничего. Никого. Ни в голове, ни снаружи. Незнакомка действительно ушла насовсем, как и обещала.

— Тебя что-то беспокоит, — отметила Лас.

— Бабушка, — неохотно призналась Мира. — Немного беспокоюсь за неё. Она, конечно, спуску им не даст, но беспокоюсь. Здорово мы их там, а? Правда?

— Правда, — согласилась Лас.

Лас и Миру не хотели отпускать туда одних. Договорились, что на обеих будут мониторы, что рядом будет дежурить машина с группой поддержки. Что за бред, злилась Мира, мы будто заложников идём освобождать! Я к бабушке еду, между прочим.

Документы у Миры уже были. Комар носа не подточит. По словам Миры, практически настоящие, в том смысле, что во всём совпадают с правительственными архивами. А по всем архивам выходит, что Мира, как приёмная дочь, может не только появляться в поместье когда захочет, но и обладает правом на немалую часть доходов. Особенно тех, повторяла Мира, которые я сама организовала!

Вначале их не хотели пускать. Бабушка Ронни давно уже ничем тут не управляла, сидела себе в комнатах, молча глядя то в окно, то в телевизор. Выходила гулять, ноги ещё держали её, но видно было — вскоре сляжет. А с головой у неё давно было неладно, что признали все вызванные врачи.

Правда, пока бабушка была ещё в ясном сознании и твёрдой памяти, она успела несколько раз подправить завещание, и эти правки не всем возможным наследникам пришлись по душе. Но при бабушке теперь была медсестра, она же сиделка; адвокат, принявший дела у прежнего личного адвоката бабушки, зорко следил за тем, чтобы бабушке было хорошо и уютно, и выбора у наследников не было — вести себя хорошо и довольствоваться тем, что им уже выделено. Ждать. А ждать, возможно, придётся долго.

И тут Мира. Как снег на голову. Тридцать три года спустя своего исчезновения. Уже и думать все забыли об этой вечной головной боли. Ведь понятно, что бабушка удочерила её в пику остальным, характер у бабушки тот ещё.

— У меня приказ вас не впускать, — повторял охранник. — Отойдите от забора, теаренти, иначе я буду вынужден применить силу.

— Примените, — согласилась Мира, начиная закипать. — Только вначале назначьте приём у дантиста, теариан. Пока у него нет очереди.

— Я вызываю полицию, — предупредил охранник. Хорошо их вышколили, не препирается, не повышает голоса в таких вот ситуациях.

— Вызывайте, да побыстрее, — посоветовала Мира. — мы тут уже утомились стоять.

— Мира, — Лас шепнула ей на ухо. — Может, как-нибудь по-другому?

— Конечно, по-другому. Я этот муравейник сейчас весь разворошу! Сейчас, сейчас, адвокат и так ждёт моего звонка.

…Через два часа, после активного общения с представителями власти, адвокатами и множеством иного люда, Миру и Лас впустили в дом. Мира тут же потребовала свидания с бабушкой. Так, чтобы там были только бабушка Ронни, Лас и Мира. Видно было, что внуки бабушки Ронни отнюдь не горят желанием устраивать подобное свидание, но связываться с Мирой им больше не хотелось. Иначе она сдержала бы слово, и поселилась бы здесь, в Тигген, на что имеет полное право.

Этого бы они не перенесли. И, что самое обидное, Мира совсем не изменилась за всё время своего отсутствия.

— Пожалуйста, подождите нас снаружи, — попросила Мира и медсестра, посмотрев ей в глаза, подчинилась. Бабушка как сидела, глядя в окно, так и осталась сидеть.

— Бабушка, — позвала Мира. — Мы пришли, как и обещали. Мы с Лас пришли к тебе.

Она не реагировала. Мира села рядом, взяла её за руку. Плохо выглядишь, бабушка Ронни, очень плохо. Взгляд остановившийся, вся в себе, глаза тусклые.

— Бабушка, — Мира легонько сжала её ладонь. — Ты не узнаёшь меня? Я Мира! Мы виделись с тобой, в твоём сне! Я приехала!

Бабушка Ронни посмотрела в глаза приёмной дочери.

— Мира? — голос тоже стал не её — сухим, ломким, почти неживым. — Миры давно нет, она пропала, и никто её не видел… Кто ты, девочка?

— Ронни, — Лас осторожно взяла её за руку. Бабушка вздрогнула, словно её ударило током. — Присмотритесь, разве вы её не узнаёте?

— Мира?! — бабушка Ронни выглядела так, словно только что проснулась. — Мира, это ты? Ох, а я замечталась! Сейчас, сейчас… — она попробовала встать, и ей это удалось не сразу. — Лас! И ты тоже здесь! Ох, как хорошо! Только вот ноги подводят, как странно, давно уже такого не было…

— Бабушка, — Мира закрыла жалюзи. — Вот, это тебе. Ягоды. Съешь, пожалуйста!

— Зачем?! — улыбнулась бабушка. — Я их никогда особенно не любила. Мира, скушай сама, ты же любишь вишню!

— Бабушка, — Мира понизила голос. — Я очень прошу. Не спорь. Просто съешь, а? Они сладкие!

— Хорошо, — согласилась бабушка Ронни. Лас отпустила её руку, но была готова вновь взять. Бабушка съела ягодку, покачала головой. — Вкусно! Ну надо же! Даже не думала, что мне понравится! А что это?

— Это лечебное, — пояснила Мира. — Лас нашла, специально для тебя. Ешь ещё! Это полезно!

…И она съела всё. А потом решительным, властным голосом потребовала адвоката — когда Мира пояснила, почему за окном стоят полицейские машины, а в её покоях многое заперто на ключ. А когда ей сообщили, что она признана невменяемой, потребовала провести экспертизу.

И они все поехали проводить экспертизу. А когда вернулись, настроение у предполагавшихся наследников было и вовсе никакое. Потому что бабушка первым делом прогнала их всех по домам — чтобы не мельтешили — и принялась разбираться, как обстоят дела с поместьем. В общем, сразу стало понятно, что хозяйка вернулась.

— Бабушка, нам нужно уехать, — пояснила Мира. — Ну не обижайся! Остались ещё дела, но мы обязательно приедем! А если что — звони, я сразу же прилечу!

— Ничего, — заверила её бабушка Ронни, которая теперь казалась старой только из-за седых волос. — Ничего, дорогая, я уже и сама справлюсь. Чудесные вишни! Привезите ещё, а то мало ли! Нет, ну надо же — стоило отойти от дел ненадолго, а тебя уже в сумасшедшие записали!

Мира заснула в кресле у камина. Лас некоторое время сидела рядом, затем поправила плед — может, и не дует, а только кажется — и вернулась на кухню.

— Помочь? — поинтересовалась она. Вейс смотрела в собственную книгу рецептов, едва заметно шевеля губами.

— Что? А, нет, спасибо, у меня уже всё готово. Соус подбирала. Как она, отогрелась?

— Спит, — Лас присела рядом. — Это смешно, но я впервые не знаю, чем заняться. Да ещё эти спутники теперь, за каждым шагом следят.

— Ничего, кончится же это когда-нибудь, — Вейс закрыла книгу. — Не знаешь, чем заняться? Займись мемуарами! Кто-то собирался, или мне показалось?

— Я уже многое написала, — призналась Лас, — но это всё было там, на одной из страниц.

Вейс посмотрела ей в глаза.

— И не думай даже! Сядь, и запиши всё заново, раз заняться нечем. Прогнала бы тебя в огород, но там такой дождь…

— Прогуляюсь к морю, — решила Лас. — И начну писать заново.

— У меня плохая новость и хорошая новость, — сообщил Стайен, повесив шляпу на вешалку.

— Я думала, ты уже в Стране Цветов, — Вессен подняла взгляд. — И что за новости?

— Хорошая новость, что Инженер сумел восстановить параметры прохода на погребальном холме. Это же и плохая новость, потому что проход всё ещё активный, хотя и с высоким барьером перехода.

— То есть случайно туда не пройти, но тот, кто знает, где именно проход…

— Именно так. Вариантов немного. Открываем для исследования, разрушаем структуру, замуровываем.

— Куда он ведёт?

— Инженер говорит, что с вероятностью девяносто три процента проход открывается в Долину роз. Если наши данные верны.

— Первая страница Книги Снов?

— Именно так.

Вессен встала из-за стола, отошла к окну.

— Наши «пчёлы» всё ещё там?

— Мы забрали рой только из Театра и Библиотеки. Судьба остальных неизвестна. Атмосфера и микрофлора практически везде идентична нашей.

— Это и так понятно, — Вессен не оборачивалась. Выбор нелёгкий. Незнакомки больше нет — ни один «пси» не отмечал свойственных ей проявлений. Что ещё интереснее, все её «слуги», в первую очередь — тот старик и его внучка — оставались в здравом уме и твёрдой памяти. В предыдущий раз все люди, подчинённые ей, один за другим сходили с ума — у всех происходили необратимые изменения головного мозга, распад личности. А теперь все её слуги таинственным образом излечились от многих мелких неприятностей, и на беседах с психологами и другими специалистами утверждали: Госпожа стала всемогущей, она теперь владеет миром, следит, чтобы в нём всё было хорошо, и наградила их здоровьем и долголетием за службу. Тысяча тринадцать человек, и все говорили, разными словами, одно и то же.

И всех их теперь тянуло к морю. Сидели у воды и смотрели — просто смотрели. И никаких признаков пси-способностей, никаких наведённых воздействий. Даже аппаратура Стайена не находила никаких особых талантов. Просто люди, среднестатистические, друг с другом практически никогда не общавшиеся. И что теперь с ними делать? Взяли под наблюдение и отпустили. Некоторые выдали тайники и недвижимость, по их словам, принадлежащие Госпоже. Дескать, она сама сказала, что ей уже не нужно, и велела отдать своим недавним противникам. Иллюзионист и Стайен-младший до сих пор копаются в найденном, и их восторгу нет предела.

Сумела спрятать. Столько лет искали, такую аппаратуру разработали, а не нашли ни оставшихся «спящих» агентов, ни тайных баз Незнакомки. Она словно белка, высказался однажды Инженер. Сделала тайник, сложила туда что-то, и забыла про него. И так несколько сотен раз. Уму непостижимо, зачем ей это было нужно. Досье Незнакомки распухало с каждым днём, и, хотя в целом все факты говорили — всё, её историю можно считать законченной — Вессен всё ещё испытывала беспокойство.

— Замуровывайте, — распорядилась она, наконец. Все проходы в той или иной мере опасны, в Страну Цветов ли, или же в Книгу Снов. Но разрушать навсегда — возможно, делать непростительную ошибку. Сейчас Инженер возведёт там склеп, а если туда прорвётся непосвящённый и попробует активировать проход, тот будет разрушен так, что его можно будет восстановить аппаратурой классом не ниже той, что у Инженера. А она сложная и громоздкая, и как минимум век-другой никто больше не сможет её построить. На том кладбище всегда людно, люди часто приходят поговорить с усопшими, оставить им знаки внимания — цветы — или просто подумать в тишине и спокойствии.

— Что-то ещё? — спросила Вессен. Стайен получил ответ, и был доволен решением сестры, но у него есть ещё новости, вон как сияет.

— Ты сама, верно, читала газеты. Те три прохода, что мы открыли — мировая сенсация. Думаю, теперь на нас будут работать все крупные учёные мира.

А мои позиции в Ордене вновь незыблемы, подумала Вессен, улыбнувшись в ответ. Что ж, может, так и есть — мы исполнили свою основную задачу, и пора начать делиться знанием с остальным миром. Понемногу, чтобы не разрушить его передозировкой знаний.

— Езжай уже, — посоветовала она. — Там тебя ждут. Три самые большие твои поклонницы. Передай им — намекни — что это не более чем карантин, и что он скоро кончится.

— Может, сама намекнёшь?

— Как будет время приехать — да. А пока — дел невпроворот. Возвращайся поскорее, а то мне уже скучно без моего замка.

— Как насчёт того, чтобы построить его там, в Стране Цветов? Лас предлагала ведь.

— Я подумаю, — Вессен отвернулась. — Спасибо, Стайен, за всё.

Хорёк улыбнулся, потёр переносицу, поправил шляпу и отбыл. Его одолевала смутная тревога — слишком всё было гладко и хорошо последние дни после «пропажи» Незнакомки. Или это уже привычка везде ожидать подвох?

Она сидела на крупном камне, море хмурилось шагах в двадцати от неё. Ветер крепчает — дышать вскоре станет трудно. Но сидеть и смотреть на море было приятно — вне зависимости от погоды, это успокаивало.

Она вспоминала то, что случилось семьдесят с лишним лет назад. Год кошмарных снов, а потом — новые, странные для неё самой желания и увлечения, прогулки глубокой ночью по небезопасным местам, книги и фильмы — мистика и ужасы, и интерес ко всему сверхъестественному. Мало кто об этом знал, все отмечали перемены в ней, но не все понимали, почему они и отчего.

И вот всё это взяло и рассеялось. Я себя чувствую так, как чувствовала накануне поездки на юг, подумала Лас. Небольшая поездка, просто выяснить кое-что, и возвращаться домой, и работать в архивах, читать… Розы были уже потом, а вначале — книги. Вот я и вернулась в прошлое — накануне той поездки, которая всё изменила. Я так и не возвращалась с тех пор на Сердце Мира. Может, стоит вернуться?

А если списать лишний возраст? Кто мне даст сто один год? Я знаю, почему я сижу у моря. Я всё ещё хочу услышать её голос, я так к нему привыкла, ведь это она была всеми теми голосами. Но голосов нет. И никто не нашёптывает, чем бы заняться, куда пойти и зачем. С тобой было необычно, Вереан. Лас напряглась… но ничего не случилось, никто не позвал, ничего не шелохнулось в глубине сознания. Она ушла. Выполнила директиву номер один, рассталась со всем, чтобы получить всё. А я — сама по себе.

И если нечем заняться, можно для начала заняться тем, чем когда-то собиралась. Вернуться в архивы, войти в библиотеку, не в её имитацию в Книге Снов, а в настоящую. И понять, так ли мне это нужно семьдесят пять лет спустя.

Да, решила Лас. Именно так.

— Думаете, как жить дальше?

Она обернулась. Стайен стоял шагах в пяти, всё в том же костюме и шляпе. Хотя нет, фасон тот же, а костюм и шляпа другие.

Ему приходилось повышать голос — свист ветра всё сильнее, вскоре придётся уходить, до шторма уже недалеко.

— Думаю, — согласилась она.

— Все думают, — он подошёл ближе. — Вас не сдует?

— Я уже уходить собиралась, — пояснила она. — Вас подвезти?

— Подвезите, — согласился он.

Лас вновь посмотрела в сторону чернеющего горизонта. Ты слышишь меня? Где ты сейчас? Везде, вокруг?

Ветер притих. Сразу, как по команде. И облака протаяли там, куда она смотрела. В небесах возникла одна короткая надпись с детства привычными буквами:

«Да, Лас».

И вновь вернулся ветер; буквы на небе затянуло в течение пары секунд.

— Вы это видели? — Стайен взял её за плечо. — Видели надпись?

— Видела, — Лас посмотрела ему в лицо. — Я спросила, слышит ли она меня.

Он покачал головой и протянул ей руку. Ветер усиливался, и помощь оказалась кстати.

— Вы с ней разговариваете? — поинтересовался Стайен.

— Я привыкла к ней. Но она не отвечала — ни голосами, ни чем-нибудь ещё. Вот сегодня нарисовала буквы на небе. Как у вас дела, Стайен? Всё хорошо?

— Всё отлично, — он выглянул в окно. — Мне у вас очень нравится, так бы и остался здесь.

— Оставайтесь, — предложила Лас. — Оставайтесь вместе с Мирой. Ей тоже нравится.

— Как только выйду на пенсию, — пообещал Стайен и они оба рассмеялись. — Никаких голосов, никаких перепадов настроения, никаких странных снов, верно?

— Верно, — согласилась Лас, ловко, по крутой дуге приземляясь у самого гаража. — Как только меня отсюда выпустят, съезжу на Сердце Мира.

— А как же розы?

— Я их и не бросаю, — улыбнулась Лас. — Но хочу заняться чем-то ещё. Вы надолго? Мы уже соскучились…

— На два дня точно, — пообещал Стайен. — Карантин скоро окончится. И ещё: Инженер скоро будет здесь. Только я этого не говорил. Мне показалось, вы захотите повидаться с ним.

Лас замерла, глядя в глаза Хорька. Тот улыбался.

— Спасибо, Стайен, — она сжала его ладонь. — Да, очень хочу.

Стайена встретили с радостью — Вейс сидела за столом и, несомненно, не знала, куда себя девать — всё срочное по дому уже сделано, а что сама не сделала — сделали Лас и Мира.

— Я так и думала, что первым приедете вы! — Вейс повеселела — непогода всегда делала её неулыбчивой. — Ну хоть вы скажите, долго нам тут ещё сидеть?

— Точно не скажу, — развёл тот руками, — но недолго. Я привёз продукты — всё, как обычно: мука, масло, всё такое.

— Ой, как здорово! — Вейс поднялась. — Сейчас принесу.

— Я сама, бабушка Вейс, — Мира появилась на лестнице. — О, Стайен, ты уже здесь! Я так и знала! Бабушки, можно его украсть у вас на часик?

— Можно, — разрешили бабушки хором, и Мира повлекла Стайена за собой, наверх.

— Небо расчищается, — Вейс подошла к окну. — Лас, я тебя тоже украду. На часик. Вот только продукты принесу.

— Идём, помогу, — Лас взяла её за руку. — Рассказывай давай. Ты все эти дни хочешь что-то сказать, и молчишь, не говоришь.

— Теперь ты можешь ко мне прикасаться, — Вейс приводила причёску Лас в порядок, ветер и дождь уничтожили её утреннюю работу. Стояла за спиной у Лас, и восстанавливала разрушенное великолепие. — Почему ты стала меня избегать?

— Да ну тебя, — Вейс обиделась, — выдумала тоже!

— Я выдумала? Я же вижу, ты стараешься не прикасаться ко мне, если можешь не прикасаться. С того момента, как мы с Мирой вернулись во дворец.

Вейс умолкла, положив ладони на плечи Лас.

— Так ты не замечаешь? Правда не замечаешь? — она слегка сжала плечи Лас. Та подняла голову и посмотрела в глаза Вейс — в глаза отражению.

— Что я такого должна замечать? — холодно осведомилась Лас.

Вейс обошла кресло, чтобы смотреть в глаза Лас.

— Я хочу, прямо сейчас, сделать тебе что-нибудь очень приятное, — Вейс не отводила взгляда. — Скажи, что для тебя сейчас было бы самым приятным? Лас! — Вейс взяла её за руку. — Что с тобой?

Лас закрыла глаза.

— Я шепну тебе на ухо, — ответила она наконец. — Если ты уверена, что хочешь услышать.

Вейс не сразу пришла в себя. Перед глазами всё ещё светилось и переливалось огнями. Она не сразу осознала, что Лас сидит перед ней, на коленях, уткнувшись лицом в грудь Вейс. Правую ладонь, которую Вейс прижимала к её затылку, жгло словно углями. Вейс попробовала вспомнить, что было несколько минут назад и не могла. После того, что Лас прошептала ей на ухо, был провал — провал, заполненный сиянием, огнём и беспричинной, неодолимой, как лавина, волной счастья. Вейс с трудом отняла ладонь — не хотелось этого делать.

Лас медленно выпрямилась, посмотрела в глаза Вейс.

— Тихо, — Вейс прижала палец к её губам. — Ничего не говори.

Лас молча обняла её. Вейс прикрыла глаза, слушая её дыхание и стук сердца. Мало-помалу в голове всё прояснилось и встало на место.

— Полтора часа, — голос не сразу начал повиноваться Лас. — Великое Море, мы просидели тут полтора часа!

— Выгляни в окно, — Вейс погладила её по голове. — Встань и подойди к окну.

Лас медленно отпустила её, оглянулась. Спрыгнула, подбежала к окну, открыла его, не веря тому, что видит. Яркий, приветливый солнечный свет, радуга над умытой дождём землёй, птичьи песни, бодрое жужжание насекомых…

— Птицы, — ошеломлённо отметила Лас. — Кузнечики… Откуда здесь птицы?! — она оглянулась. Вейс смотрела на неё и улыбалась. — Откуда?!

— Не знаю, — Вейс встала. По жилам переливался жар, а в каком виде одежда… то немногое, что одето… ужас, немедленно одеться! Непослушными пальцами она привела себя в порядок, а Лас так и стояла у окошка.

— Они появились на следующий день, — прошептала Вейс, встав с ней рядом. — Взяли и появились, а ты не замечала. Ничего не замечала. Теперь ты понимаешь?

Лас посмотрела ей в глаза, отрицательно покачала головой.

— Ты сердишься, и всё вокруг сердится, — пояснила Вейс. — Я видела. Птицы умолкают, тучки наползают, ветер сразу дует, сырой такой, противный. Ты радуешься — и всё вокруг радуется. Вот как сейчас. Не замечала?

Она набросила халат на плечи Лас.

— Не замечала, — вздохнула Вейс. — Я теперь боюсь тебя, Ласточка. Боюсь, что будет, если ты вдруг рассердишься на кого-то. Вот и всё. — она отвернулась и пошла к двери. Лас догнала её, взяла за плечи.

— Я не буду сердиться, Медвежонок, — шепнула она. — Правда-правда!

Вейс улыбнулась, закрыла глаза. Лас обняла её.

— Всё, хватит! — Вейс попробовала освободиться. — Хватит, я говорю! Там все сейчас с голоду умрут!

— Им не до нас, — возразила Лас. — Поверь, им не до нас. Медвежонок, я правда не замечала! Ну не сердись! И не бойся!

— Пусти, — проворчала Вейс. — Пусти, говорю! Одной бабушке очень нужно кое-куда! И без тебя!

Лас расхохоталась, отпустила её. В комнату ворвался вихрь свежего воздуха, взметнул шторы, подхватил с пола покрывала и одежду и разбросал по углам.

— Ух! — Вейс прижала ладони к груди. — Вот я о чём! Осторожнее, ладно?

Вейс попросила Лас подумать о чём-то неприятном, если получится — рассердиться. И солнце исчезло за облаками, подул прохладный ветер, смолкли птицы, стало неуютно.

А потом Вейс сумела развеселить её — и сразу же хмурая осенняя погода сменилась летней солнечной. Лас отошла от окна, уселась прямо на пол.

— Нет, — она встретила встревоженный взгляд Вейс. — Со мной всё хорошо. Мне нужно подумать над этим, чуть-чуть.

— Она умерла и стала новым миром, — Вейс протянула ей стакан воды. — А ты?

Лас выпила стакан залпом. Улеглась прямо на пол. Вейс уселась рядом, взяла её за руку. Лас в большом смятении. Достаточно посмотреть в окно — вон, небо подёрнулось рябью.

— Почему Соари? — Вейс смотрела на её лицо. Лас успокаивалась, ей становилось хорошо, и небо за окном расчищалось. — Почему ты вспомнила Соари?

— Не произноси Её имени, — попросила Лас.

— Почему Великая Матерь?

— Она была такой… величественной, — Лас не открывала глаза. — Я ощущала её силу. Она уже не хотела убивать, мстить, разрушать, как раньше. Понимаешь? Она сказала про землю, и появилась земля. Вспомнила про небо, и стало небо. Понимаешь?

— У тебя дома Её почитали, я знаю, — Вейс сильнее сжала руку. — Ты встречала солнце, я помню. Ты и твоя мама. И никто больше.

— Никто больше, — подтвердила Лас. — Сёстры считали маму странной, немножко не от мира сего. А мне это нравилось. Я сама не верила, пока однажды утром, когда ждала солнце, не почувствовала. Не могу объяснить, что это. Её давно уже не почитают, нет храмов, ничего нет, Её имя упоминают по всякому пустяку. Но что-то всё равно было. Мама это поняла, а потом я. Может, поэтому.

— «Ты — это я», — повторила Вейс. — Что же теперь с тобой? Что с тобой творится?

— Мне не хватает её, — призналась Лас. — Как только она умерла в первый раз, она вселилась в меня. И всегда заставляла меня быть сильной, когда я падала духом.

— Ты — падала духом?! — Вейс поразилась. Труднее всего представить Лас, упавшую духом. Всегда собранная, никогда не сдаётся, а только устаёт — отдохнуть немного, и снова чувствуется — стальной стержень, сжатая спираль. Может, поэтому Вейс так привлекла эта молчаливая, погружённая в себя девочка — после гибели брата замкнувшаяся в себе. А поскольку ей, младшей дочери, вряд ли была уготована судьба правительницы дома, то вся надежда — только на себя.

Он был прав, тот капитан, я никогда не сдаюсь. И Лас никогда не сдаётся. Но я чуть что — лезла в драку, пока меня не отучили там, в школе. А Лас всегда находила способ добиться своего — не прибегая к силе. Вейс помотала головой, отгоняя воспоминания.

— А теперь она ушла, и я снова одна, — Лас открыла глаза. — Как будто я только что покинула Сердце Мира, и на всё готова, и ничего ещё не случилось. Как будто предыдущую жизнь прожил кто-то другой.

— Ты не одна!

— Да, — Лас посмотрела ей в глаза. — Я не одна. Но жизнь началась заново. Мне нужно совсем немного, привыкнуть. Что нет больше голосов, никто не толкнёт, не прикрикнет.

— Я могу прикрикнуть, — сообщила Вейс. — У меня хорошо получается!

— Да ну тебя! — рассмеялась Лас. — Ты права. Скоро приедет Дорман, и я всё скажу ему. И может быть, наступит та самая новая жизнь.

— Наступит, — согласилась Вейс. — Давно пора, Ласточка. Смотри, что за окошком! Не только я так думаю!

Она помогла Лас подняться, подошла с ней к окну.

— Прогуляемся? — предложила Вейс. — Уже скоро ужин. Пройдёмся, или полетим, в мой домик. Ты задолжала мне день рождения! А потом приедут они, и Стайен приготовит мясо на углях, и будем говорить о всякой чепухе.

Лас встала у зеркала, чтобы поправить одежду.

— Не могу поверить, что я это сказала, — она посмотрела в глаза отражению Вейс, — а ты сделала. Где ты всему этому научилась? Такая тихая на вид, скромная…

— Я училась в очень странной школе. А ты где научилась?

— У меня была очень странная подруга, — Лас прикоснулась кончиками пальцев к виску. — Сама никогда не разрешала к себе прикасаться, но знала всё, абсолютно всё.

— Так мы договорились? Расскажем? Себе и им, о молодости?

— Расскажем, — Лас повернулась. — Значит, школа? Как насчёт ещё пары уроков?

— Лас! — Вейс несколько секунд пыталась казаться строгой, но не выдержала, расхохоталась. — Горе моё! Сколько тебе лет? Не стыдно?

— Мне двадцать, — Лас вновь посмотрела в зеркало. — Может, двадцать один или двадцать два. Как и тебе. Так что? Будут уроки?

— Тебе придётся попросить, — Вейс подошла к двери. — Как следует. Я, знаешь ли, девушка несговорчивая.

Глава 22 Воспоминания

— Прелесть, — Мира откинулась последней. Лас и Вейс наелись первыми — ну невозможно же столько съесть, каким бы вкусным ни было! Потом был Стайен-старший — тоже любитель вкусно покушать, а потом уже Мира. Тощая, как доска, по выражению Вейс, куда только всё пропадает? Мира вновь рассказала историю своего визита в Тигген, для тех, кто не слышал, и Вейс хохотала, когда ей описывали, с какими лицами наследники покидали поместье.

— Если бы ягоды не помогли, — Мира посмотрела на Лас, — я бы осталась с ней. Сколько нужно — месяц, год, сто лет. Нельзя человеку умирать в таком состоянии! А всё к тому шло!

— Она очень переживала, что ты пропала, — пояснил Стайен. — Я бывал там, находил разные поводы. Она часто говорила с тобой, как будто ты здесь.

Его поредевшая шевелюра стала гуще, или Вейс показалось? Его волосы потемнели — там, где стали снежно-белыми — или Лас померещилось?

— Всё, хватит, — Вейс постучала кончиками пальцев по столу. — Всё ведь кончилось хорошо, моя дорогая? Да? А можно, и я там побываю, у твоей бабушки?

— Я как раз хотела попросить, — призналась Мира. — Бабушка Лас! Вы тоже, а?

— С удовольствием, — Лас улыбалась весь вечер, и может поэтому вечер был тёплым в меру, и комары с мошкарой не досаждали. — Только одна большая просьба, Мира. Огромная просьба. Зови нас только по именам.

— Мне трудно!

— А мы решили начать жить заново, — Лас взяла Вейс на руку. — Ей сделали предложение, и мне скоро сделают, я знаю, и тут ты подойдёшь и спросишь, «бабушки, а куда повесить бельё?»

Мира чуть не подавилась — опасно смеяться с набитым ртом.

— Хорошо-хорошо! — она подняла руки. — Только по имени! А сколько вам лет теперь? Я просто так спросила.

— Мне двадцать, — Лас посмотрела на Вейс, — а ей двадцать один. Вейс, так пойдёт?

— Да ну тебя! Вообще-то это был секрет! Про меня и Крайена!

— Боюсь, у вас всё было написано на лице, — вздохнул Хорёк. — Но мы ведь никому больше не скажем?

— Не скажу, — подтвердила Мира.

— Не скажу, — пообещала Лас.

— Да ну вас! — Вейс встала было, но Мира и Лас поймали её за руки. — Всё, хорошо, никому. Но чтобы никому! Я сама объявлю, когда нужно. Пустите! Пустите, я уже не сержусь.

Лас отпустила её руку, на секунду сжав её сильно-сильно. Так, чтобы другие не видели.

— Мы хотели тут немного о нашей молодости рассказать, — Вейс посмотрела на Лас. — Никому не рассказывали. Я — так точно никому, даже внукам. Кроме тебя, моя милая, — Мира улыбнулась до ушей и показала жестом — всё, могила, никому ни слова! — Скажите, Стайен, а вы что про меня знаете? Что-то же знаете?

— Знаю, что вы выросли, как бы сейчас сказали, в неблагополучной семье. Что над вами из-за роста все издевались. Что подались в пираты и вроде бы пропали без вести, но потом объявились во владениях Вантар, а позже — на Крайтеоне, — Стайен посмотрел на Лас и поправился, — в Сердце Мира. Дальше я знаю почти каждый ваш день. Извините — но все иммигранты из Империи всегда под тщательным наблюдением. Кстати! Мира, ты сказала ей про тайник?

— Ещё нет, — Мира посмотрела в глаза Вейс.

— Тогда я скажу. Вейс, мы нашли ваш тайник. Тот, в котором вы прятали ваши деньги — те, что заработали с покойным дядей.

Вейс не сразу обрела дар речи.

— Нашли?! Мне все говорили, что его и след простыл!

— Племянник вашего дяди, да пребудет под Светом, отыскал тогда все тайники и перепрятал. Часть денег, из сокровищ дяди, он потратил, а потом сам погиб в одной из вылазок. Ваши вещи все пропали, а сокровища остались. Вот только деньги почти все испортились — сгнили от сырости. Я привёз то, что осталось — заберёте, если хотите.

— Хочу, — Вейс прикрыла глаза. — А памятник? Я заказала памятник на его могилу, десять лет спустя, а потом слышала, что его разбили. А меня уже не пускали домой — с Империей мы никогда не дружили.

— Памятник мы починим, — пообещал Стайен. — Да и с визой уже не должно быть сложностей. Хотите съездить?

Вейс подумала и покачала головой.

— Только посмотреть на памятник. Мой дом теперь здесь.

— Так, дорогие мои! — Лас встала. — Заканчиваем с могилами! Вейс, начинай рассказывать, хорошо? Сейчас принесу чай, и начнёшь.

— Да, — Стайен первым заговорил, когда Вейс сделала паузу. — Впечатляет. Знаете, если бы я знал, был бы с вами осторожнее! Хотите, я найду, кто был этот капитан, который отправил вас в школу?

— Не нужно, — Вейс улыбнулась, покачала головой. — Я встретилась с ним через пять лет.

— Теаренти? — голос показался Вейс знакомым. Она не так давно получила гражданство в Тессегер-Лан, и всё ещё не верила своему счастью. И всякий знакомый голос воспринимала с опаской. Боялась услышать Лас — всё ещё не могла простить себе, что сдала госпожу незнакомке в белом. Так ведь и было.

Но голос оказался мужской.

Она обернулась, и увидела того самого капитана. Невольно отступила на шаг, хотя бояться было уже нечего.

— Рад видеть вас, — он коротко поклонился. — Я уж не думал вас встретить.

— Я тоже, — призналась Вейс. Столько всего успело произойти!

— Вам неприятно видеть меня?

— Нет, — призналась Вейс. — Вы мне всю жизнь изменили. Но мне нравится, как.

Он рассмеялся. Заметил, как напряглась Вейс.

— Извините, теаренти. Я не хотел вас обидеть.

— Можно пригласить вас пообедать? — решилась Вейс. Денег у неё было не то чтобы много, но порядком. То, что она получила, отработав свои три года на Сердце Мира, было много, по здешним меркам — очень много.

Капитан долго смотрел ей в глаза.

— Да, теаренти. С удовольствием.

— Как вы устроились? — поинтересовался капитан. — Это не праздный вопрос. Мне в самом деле интересно.

— Хорошо, — улыбнулась Вейс. — Знаете, я хочу вас поблагодарить.

— Да? — капитан поднял бокал. — Мне вообще-то нельзя пить. Наверное, накажут. Но это того стоит.

— Скажите, сколько ещё людей вы отвозили в ту школу?

— Мне нельзя говорить, — капитан посмотрел ей в глаза. — Но вам я скажу. Вы были пятой и последней.

— Может, хоть вы скажете? Зачем?

— Простите?

— Зачем вы туда меня привезли? Вы могли просто пристрелить меня там же, на берегу. Вы рисковали своей репутацией, зачем?

Капитан долго смотрел ей в глаза.

— Люди — самое ценное, что бывает в мире, — ответил он, наконец. — Я просто увидел в вас что-то необычное. А вы? Вы довольны?

— Да, — Вейс отвела взгляд. — У меня всё изменилось, и изменилось к лучшему. Наверное, благодаря вам. Спасибо.

Капитан улыбнулся.

— Хотите знать, что я об этом думаю, теаренти?

— Конечно, — она придвинулась к нему.

— Мы сами создаём свою судьбу. Это не я изменил вашу жизнь, вы её сами изменили. Если бы вы не бросились на моего помощника, мы бы здесь не сидели. Но вы бросились, и сами изменили свою жизнь. Мне нельзя было интересоваться вашим прошлым. Скажите сами, вы сожалеете о чём-нибудь? Хотели бы вы быть сейчас мёртвой, как и ваши родственники?

— Нет, — Вейс покачала головой. — Я встретила очень интересных людей. Нашла себе профессию. Но так и не пойму, зачем вы сделали это.

— Не знаю. Что-то почувствовал. Мне показалось, что вы заслуживаете чего-то большего, чем стать кормом для акул.

— Скажите, я смогу встретиться с вами ещё? — Вейс не сразу решилась спросить.

— Нам запрещается встречаться со своими подопечными. Но даже если меня накажут, я рад, что увидел вас сегодня. Теаренти, не думайте о прошлом, думайте о будущем. Вы хотите мне отомстить? Только честно.

— Нет, — Вейс ответила тотчас же. — Не хочу.

— Значит, всё это было не зря, — капитан поднялся. — Теаренти, мы с вами больше не увидимся. Живите. У вас есть всё, что нужно, чтобы жить счастливо. Это главное.

— Но… можно? Если мы больше не увидимся, можно?

— Можно, — разрешил капитан, улыбаясь. Вейс осторожно встала из-за стола и обняла его. — Вы такой странный, — шепнула она. — Пусть и ваша жизнь будет счастливой. Прощайте, теариан.

— Прощайте, теаренти, — он коротко поклонился. — Живите. Прошлое в прошлом, и никто вас ни за что не упрекнёт.

Она помахала ему вслед, хотя он так ни разу и не обернулся.

— Ничего себе! — Мира несколько раз хлопнула в ладоши. — Знаете, Вейс…

— «Знаешь!»

— Прости… те. Знаешь, Вейс, я теперь тебя тоже побаиваюсь. Можно попросить тебя?

— Да, — Вейс улыбалась. — О чём?

— Подраться. Я не шучу! Посмотреть, как ты умеешь драться. Можно?

— Мира! — Стайен поднял брови. — Ну что ты в самом деле!

— Можно, — разрешила Вейс. — Хотя я сто лет уже не дралась!

— Я тебе напомню, — пообещала Лас. — Хочешь?

— Да ну тебя! — рассмеялась Вейс. — Ну что вы в самом деле!

Мира неожиданно встала, достала из-под куртки пистолет и положила его на стол перед Вейс. Сама встала на колено. Вейс растерялась — Стайен сделал ей знак — положил свою ладонь на своё плечо.

Вейс положила ладонь на плечо Миры.

— Встань, — попросила она. — Я не боец, Мира. Я просто хотела найти своё счастье.

— Прости, — Мира подняла голову. — Это неправда, ты боец.

Вейс посмотрела в глаза Лас, ища поддержки. Та улыбнулась, кивнула.

— Мира, — Вейс погладила её по голове. — Это всё было ужасно давно! Я просто хотела найти себе уютное место, чтобы жить и никого не бояться!

— Если нужно, — Мира поднялась, — я в твоём распоряжении, Вейс. Расскажешь ещё?

— Очередь Лас, — Вейс посмотрела в глаза подруги. Та кивнула.

— У меня всё скучно, — заметила Лас. — Ничего интересного.

— Не обманывай! — строго заметила Вейс. — Расскажи, как мы встретились с тобой. Ну пожалуйста!

Я встретила солнце, и тут же услышала голос Вейрон, средней сестры. И что ей не спится в такую рань? По совести говоря, я не очень-то хочу её видеть. Она меня по-прежнему дразнит, дай только повод, а заткнуть ей рот можно, только если вспомнить о брате. Все понимают, что он погиб из-за неё, хотя при людях вслух такое не скажешь.

— Тэнни! Где ты там? Солнце уже встало, я знаю, слезай!

Даже в собственный день рождения нельзя побыть без неё!

— Чего тебе? — интересуюсь я, появляясь у неё за спиной. Мне нравится неожиданно появляться, а что? Нравится, и всё.

— Ой! — она вздрагивает. — Не наигралась ещё, Тэнни? Идём, там тебе подарок привезли. Самый интересный подарок! Я бы сама поиграла…

— А поздравить не хочешь?

— Так ты же снова кусаться начнёшь! Ну хорошо, как скажешь. Птичка, поздравляю тебя с днём рождения! Расти большой-большой и умной-умной!

Интересно, чем я ей не угодила? Вот каждый день находит повод съязвить над ростом. А сама что, выше неба? Старшая сестра пошла в маму, высокая, стройная. А мы с Ронни меньше их обеих, Ронни на голову, а я почти на две. А лицами… трудно отличить. Очень похожи. Брат был выше всех, но его уже нет с нами.

— Спасибо, сестра, — я обнимаю её, это против этикета, это вообще неприлично, если могут видеть низкие люди — например, прислуга. Прислуги рядом нет, но Вейрон вздрагивает, и пытается освободиться. Но я сильнее её! Все знают, что сильнее. — Ты такая милая!

Она ждала чего-то другого, конечно.

— Показывай подарок, — требую я. — Раз сказала, то показывай.

— Она у тебя в комнате, — Вейрон старается не смотреть в глаза. Я обычно соблюдаю приличия, везде и во всём, а тут… — Мне понравилось. Если тебе не понравится, отдашь? Отдашь поиграть?

— Посмотрим, — мне уже интересно, что это за подарок, про который говорят «она». Иду, стараюсь не спешить, Вейрон идёт следом — видимо, ей интересно посмотреть на моё лицо, когда увижу подарок. Но не тут-то было! У самых дверей я останавливаюсь.

— Дорогая сестра, — смотрю ей в глаза. — Я тебе потом скажу, понравился подарок или нет. Я решила любоваться в полном одиночестве.

Она фыркает — видно, что разочарована, но по глазам ясно — что-то в этом есть, Ронни опять затеяла если не пакость, то грубую шутку. Я смотрю ей в глаза, улыбаюсь самым добрым образом. Наконец, она сдаётся, отворачивается и быстрым шагом уходит. Так-то, сестра.

Я открываю дверь в свои комнаты и закрываю за собой. Запираю.

Она стоит у окна. Я не сразу понимаю, кто это. Только когда поворачивается ко мне лицом, понимаю. Против солнца не видно цвета одежды. Вижу только, что она низенькая, светловолосая, лицо длинное — у многих северных варваров такое.

— Госпожа Лас-Таэнин эс ан Вантар эр Рейстан, — она кланяется, видно, что не очень умело, но правильно. — Я Вейс, ваша личная служанка.

Видно было, что её новая госпожа вовсе не ожидала её увидеть. Лас-Таэнин выглядела точь-в-точь как остальные сёстры, но глаза её были глазами взрослого человека.

После того, как Вейс представилась, Лас подошла к ней, с совершенно каменным лицом. Вейс склонилась — как учили, ждала приказаний. Лас-Таэнин обошла вокруг неё.

— Выпрямись, — услышала Вейс, подчинилась. Слугам надлежит смотреть в глаза хозяевам, только когда хозяева с ними говорят. Лас смотрела на свою новую служанку с усталостью и разочарованием. И, Вейс чувствовала, была ещё неприязнь. Ну да, мы для них не более чем варвары, мне это многие говорят в лицо. Привыкай, Вейс, это не изменить, значит — привыкай.

Лас протянула руку и поправила тефан своей служанки, правый рукав сложен косо. Руки та прятала за спину — стояла так, чтобы ладони её не было видно.

— Покажи руки, — Лас посмотрела ей в глаза. — Почему ты их прячешь?

— Простите, госпожа. Привычка. Так меня учили в детстве, — и это чистая правда. Но не потому, что это неприлично, а потому, что по тем рукам видно — хозяйка их в праздности не сидит. После возни с рыбой, да со стиркой, да со всем остальным руки выглядят неважно. Там, в школе, доктора творят чудеса, но руки до сих пор носят следы прежней жизни.

— Ты не белоручка, — Лас прикоснулась к её ладони. — Зачем этого стыдиться? Рассказывай, — приказала она. — Сядь и рассказывай, я же вижу, что ты устала.

Она говорит со мной не как со служанкой, подумала Вейс. Вот средняя сестра, та да, говорит даже не как со служанкой, а как с домашней скотиной. Я знаю, у них в прислуге есть ещё двое варваров, а остальные все отсюда, и им жить куда легче. Я всё должна вытерпеть. Мне нужно продержаться хотя бы год. Тогда я смогу наниматься на другую работу, если на этой не будет много нареканий. Только бы не попасть к средней сестре! Я чувствую, что снова будут каменоломни — плётка, брань и всё остальное.

Вейс, машинально уже, уселась на коврик у кровати — принесла его с собой. Служанка, да ещё варварка, может сидеть только на коврике. Спасибо вам, Лас-Таэнин, я уже почти час стою, и плохо спала накануне.

— О чём рассказать, госпожа?

— О том, как ты попала в эту комнату. Почему ты здесь, и кто сказал тебе, что ты моя личная служанка.

Вейс рассказала. Немного нервничала, и акцент тогда проявлялся сильнее. По лицу Лас-Таэнин трудно было что-то понять, как она всё скрывает! Почему? Несчастной её не назовёшь, девушек столь известного рода можно найти хорошо если сотню. Почему такие усталые глаза?

— …и ваша матушка приказала, чтобы я отправлялась в ваши покои, — закончила Вейс. Лас всё это время стояла у окна, держа в руке мухобойку — хлопушку — и слушала.

— Мне не нужна прислуга, — отозвалась Лас-Таэнин, и Вейс словно окатили ледяной водой. Всё, теперь Лас-Вейрон возьмёт её к себе — так распорядилась графиня. Ничего, Вейс, всё надо вытерпеть. Прежние хозяева были неплохи, относились к ней как к скотине, но хоть не били и не бранились каждые пять минут. И вдруг вызвали и сказали — тобой заинтересовалась графиня ан Вантар, возблагодари Великую Матерь, варварка, тебе очень повезло. И вот оно, везение.

— Мне не нужна личная прислуга, — Лас-Таэнин подошла к коврику. Вейс тут же поднялась, посмотрела в лицо Лас-Таэнин, кивнула. — Но тебя хочет забрать моя средняя сестра, а мне полагается своя служанка. Моя сестра плохо обращается со слугами, это все знают.

— Я не знала, госпожа.

Лас рассмеялась.

— Вейс, не надо лгать! Я этого терпеть не могу! Ты уже видела остальных слуг, и слышала, что они говорили.

— Госпожа, простите меня, но я не прислушиваюсь к сплетням.

Лас долго смотрела ей в лицо.

— Это хорошо, — она прикоснулась к ладони служанки и та посмотрела ей в лицо — с почтением, но без подобострастия. — Я в самом деле не люблю, когда мне лгут. Солжёшь мне три раза — и моя сестра возьмёт тебя к себе. У неё будет тяжело.

— Да, госпожа, я понимаю.

— Ты устала, — Лас взяла её за руку. — Если пойдёшь к слугам, там тебе быстро найдут работу. Вон та дверь ведёт в твою комнату, — Лас указала мухобойкой. — Отдыхай, сколько нужно. Потом начнём учиться.

— Простите, госпожа?

— Учиться. Ты не очень правильно кланяешься и говоришь, а у нас всё строго. Я не хочу, чтобы тебя наказывали за каждый неверный поклон.

— Да, госпожа, спасибо, — Вейс склонилась.

— Не нужно, — пояснила Лас. — Не нужно постоянно склоняться. Всё, Вейс, иди же, а то сейчас свалишься. Когда ты спала предыдущий раз?

— Чуть более суток назад, госпожа.

Лас улыбнулась, погладила её по щеке.

— Отдыхай, — она выглядела сейчас совсем другой — живой и ранимой. — Я позову тебя, если нужно.

— Простите, госпожа — я знаю, у вас сегодня день рождения. Разрешите мне вас поздравить?

Лас кивнула.

— Я желаю вам тысячу лет жизни, счастья и здоровья, госпожа, — Вейс низко поклонилась.

— Спасибо, Вейс, — Лас снова погладила её по щеке. И всё, тут же исчезла Лас-Таэнин живая и улыбчивая, вернулась прежняя — каменное лицо, глаза тридцатилетнего человека. — Отдыхай, всё остальное подождёт.

— Да, — Стайен покачал головой. — Лас, вы прекрасно рассказываете! Сразу видно образованного человека. Я бы сказал, классический стиль.

Лас улыбнулась, опустила взгляд.

Вейс тоже улыбалась. Теперь я вспомнила, подумала она. Она погладила меня по щеке, и я тогда почувствовала — мы встретились не случайно. А может, именно в тот момент поняла, что неравнодушна к ней, уже не скажу. Видно было, она ожидает от меня чего-то нехорошего, хотя ни разу не сказала, чего.

— Класс! Здорово рассказываешь! Расскажите ещё! — потребовала Мира. — Вейс, теперь ты.

— Не так быстро, — Вейс поднялась. — У меня уже в горле пересохло, у Лас тем более. Кофе? Чай? Лас, поможешь?

— Я помогу, — Мира встала. — Лас? Стайен? Что будете пить?

— Вино, — решила Лас. — По-моему, очень подходящий случай.

— Присоединяюсь, — улыбнулся Хорёк.

— Тогда и я вино, — решила Вейс.

— Разрешите? — Стайен подал Лас руку, повёл её в сад, в самое сердце, к «сонному кусту». Тот оказался мёртвым, высохшим. Лас ахнула.

— Кто его так?!

— Не знаю, теаренти. У нас есть записи, здесь всё время висел эфемер. Куст высох за несколько минут, примерно в то же время, когда вы с Миранте вошли во дворец.

— Вот как, — Лас потрогала кустик. — Живи, и будь обычным кустом, просто прекрасной розой.

Куст ожил на их глазах, потемнели ствол и ветви, налились зеленью и распрямились листья, и — вернулись цветы. А запах какой!

— Впечатляет, — Стайен покачал головой. — Теперь я понимаю, почему Вессен боится вас. Не опасается, а именно боится.

— У неё вошло в привычку, — Лас погладила листик ожившего куста. — А вы? Вы боитесь?

— Нет, — Хорёк снял шляпу. — Боялся, было дело. Уже нет.

— Я знаю, о чём вы думаете. Нет, меня не тянет прилечь здесь и заснуть. Хотя я хотела бы иногда видеться с ней, если бы могла. Не знаю. Пусть редко, но видеться.

— Что ж, у нашей сказки получился счастливый конец, — Хорёк явно не знал, куда деть шляпу. — Дорман хотел приехать сюда побыстрее, но Вессен нашла ему занятие. Вы не сердитесь?

— Немного, — призналась Лас. — Ничего, я ждала много лет, ещё немножко подожду. Идёмте, нас ждут.

— За здоровье! — поднял тост Хорёк. — За здоровье всех присутствующих.

Тост пили стоя.

— Кофе тоже готов, — напомнила Мира. — Скажете, я принесу.

— Чуть позже, — попросила Вейс. — Мне продолжить? Тогда слушайте.

Подумаешь, неделя на фабрике. По сравнению с ловлей рыбы и стиркой это просто курорт! Ну да, им не выдали перчатки — положено работать в перчатках, а их выдают редко, рвутся они быстро, купить их невозможно. А нравы тут… что и следовало ожидать. Два отделения, мужское и женское, и в каждом свои законы, писаные и неписаные, и неписаные главнее.

Новичков поселили в отдельные блоки, но жить и работать им предстояло вместе с остальными. И жить с ними же — тут намекнули: постарайтесь с ними сжиться.

Вейс это было не в новинку. Уж издевались над ней в прошлом — не всякому пожелаешь. А в школе, тоже в виде намёка, уже слышала: не пытайся притворяться, веди себя естественно. Ну, Вейс себя естественно и вела. Не моргнув глазом выслушала шутки по поводу своего роста, а когда две девицы, подручные здешней негласной хозяйки, попробовали обыскать её, и прибрать, что понравится, дала им сдачи. Да так дала, что даже охранники не стали вмешиваться — откровенно наслаждались сценой. Вейс немного удивила реакция обеих девушек — после того, как им досталось от «этой пигалицы», они похлопали её по плечу, и вполне миролюбиво расстались. Не стали унижать перед остальными.

Ночью Вейс не спала, и не напрасно — её попытались избить. Так положено, оправдывалась потом одна из здешних, не мы это придумали. Но Вейс и в этот раз не далась, и дважды попробовала чьей-то крови. Сообщество здесь походило на тюрьму — один из подручных дяди провёл половину жизни в тюрьмах, рассказывал многое. Собственно, это и была тюрьма, а что ещё?

На второй день им выдали перчатки. Руки Вейс и так были привычные, но в перчатках было удобнее. Разумеется, у новичков перчатки тут же отбирали. У Вейс не отняли, не осмелились — уже знали, что у неё есть ногти, зубы и что рука тяжёлая. А поскольку Вейс не лезла на рожон, её оставили в покое.

На третий день, то есть ночь, её привели к теахари, здешней главной среди заключённых-женщин. К удивлению Вейс, это оказалась вполне интеллигентная на вид женщина, но её слушались беспрекословно; Вейс ни разу не слышала, чтобы теахари повысила голос. Высокого роста, крепкого сложения — всё выдавало в ней уроженку Фаэр — вытянутое лицо с рублеными чертами; белые, почти белоснежные волосы. Глубоко посаженные глаза, полные губы. Вряд ли она красавица по здешним меркам.

— Расскажи о себе, — потребовала теахари. Вейс стояла перед ней, слева и справа стояли те самые две подручные, «волчицы» на здешнем языке, и ещё две стояли за спиной главной. Её комната не походила на остальные, сразу видно — теахари живёт совсем по-другому, с удобствами.

Вейс рассказала. Без прикрас и лишних подробностей.

— Мне нужны такие, как ты, — теахари взяла её за руку. — Без лишней дури. С мужчиной когда-нибудь была?

— Нет, — Вейс покачала головой. В её возрасте уже многие «подставляли ушки», а ей то ли не повезло, то ли и не очень хотелось, сама не знает. Наверное, не очень хотелось. Когда все смеются, какая уж тут романтика…

— А с женщиной?

Вейс вновь покачала головой, но теахари заметила, что новенькая немного, но смутилась.

— Бывает же! Нетронутая! Есть кто-нибудь за морем? Кто-нибудь ждёт?

«За морем» — означало «на свободе».

— Нет, — вновь покачала головой Вейс. — Никого.

«Волчицы» переглянулись, на их лицах было удивление.

— Ты мне нравишься, — теахари улыбнулась. — Из тебя может выйти толк. Я знаю, ты умеешь за себя постоять. Тут тобой многие недовольны, но ты мне нравишься. Тебя не тронут. Если останешься тут надолго, ещё оценишь.

— А взамен? — поинтересовалась Вейс.

— Если выйдешь на свободу, то пару раз к тебе подойдёт человек и покажет вот это, — она протянула медальон, с изображённой головой оскалившегося волка. — Там будут мои волосы, не ошибёшься. Услуга за услугу.

— Если не выйду?

— Будешь при мне. Я такое предлагаю немногим. Дважды предлагать не буду.

— Я согласна, — Вейс кивнула. Будто у меня есть выбор, подумала она. Тут всё просто, или ты рядом с вожаком, или тебя съедят или затравят. Главная Волчица не похожа на уголовницу, и, по словам остальных, особо не зверствует.

— Тебя спросят, о чём я с тобой говорила, — Волчица поднялась, и одна из девушек за её спиной сделала жест Вейс — встань на колени! Вейс медлила, и те «волчицы», что стояли бок о бок с ней, надавили на её плечи — намёк прозрачнее некуда. Главная Волчица погладила Вейс по голове. — Какая прелесть… Так вот, отвечай правду. Врать им нельзя. Я тоже не люблю, когда врут. Понятно?

— Да, теахари, — Вейс посмотрела ей в глаза.

— Иди, — Волчица отвернулась. — Я пришлю за тобой, когда нужно.

— Однако! — Хорёк приподнял шляпу. — Можно узнать, а к вам потом подходили её люди?

— Подходили, — признала Вейс. — Через восемь лет. А через десять она сама меня нашла. Рассказать?

— Ой, нет! — Мира потянулась. — Не обижайтесь! Я очень хочу услышать дальше, но у меня глаза слипаются, длинный день. Мы, наверное, вернёмся в Вантар-Лан, а вы?

— Мы останемся, — Лас посмотрела в глаза Вейс и та кивнула. — Завтра утром вернёмся.

— Я пригоню машину, — кивнула Мира. — Вейс! Лас! — обняла обеих. — Я вас очень люблю! Ну, что сразу смущаетесь! Лас, я читала твои книги, тебе обязательно нужно записать всё это! И про свою жизнь, и про Вейс!

— Я подумаю, — улыбнулась Лас. Весь вечер ей было хорошо — вроде бы и без причин, но на самом деле причин было три, и все они сидели за тем же столом.

— Подумай! Пока, мы уходим!

Она чуть не силой вытащила Хорька из-за стола, тот едва успел попрощаться.

— Они нашли друг друга, — Вейс держала Лас за руку. — Здорово, правда? Ты тоже устала, милая, давай-ка баиньки!

— Сначала всё тут уберём, — Лас принялась составлять тарелки.

— Ты не спишь, — заметила Вейс. Она уселась читать — сон не шёл, как ни старалась — да так и сидела уже второй час.

— Не сплю, — Лас повернулась на бок. — Почему бы тебе не перебраться вот сюда? — она похлопала по постели рядом с собой.

— Жарко, — Вейс посмотрела на неё поверх очков.

— Зачем тебе очки? У тебя идеальное зрение!

— Привычка. Раз бабушка, значит нужны очки. Это переводчик, — пояснила Вейс. — Но внуки считают, что настоящие очки.

— Переводчик?

— Стайен подарил. Ужас, как удобно. Знает сорок три языка. Раньше у меня были простые стёкла, без диоптрий.

— Жульничаешь! — Лас погрозила ей пальцем. — Зачем внуков обманываешь?

— А они не спрашивали, — пожала плечами Вейс. — А теперь привыкла, если читаю, то в очках приятнее.

— Значит, тебе жарко… — Лас выскользнула из-под одеяла, подбежала к окошку. — Сейчас исправим.

— Оденься! — Вейс закрыла глаза. Правда, что толку… запах её кожи… смотри не смотри.

— Вот ещё. Ты не против дождика? Мягкого, слабого дождика до утра?

— Не против, — Вейс так и сидела с закрытыми глазами.

Минуты через три послышался дальний раскат грома. Вейс выглянула в окно — звёзды словно стирал с неба невидимый ластик. Тучи! И запах дождя — ни с чем не сравнимый, прекрасный запах дождя.

— Как ты это делаешь?!

— Не знаю, — Лас открыла окно пошире. — Просто сказала: я хочу, чтобы здесь был дождь, тихий дождь до утра. Идём. Просто полежи рядом. Если хочешь, я буду бить тебя по рукам, если попробуешь прикоснуться.

— Ты издеваешься?!

— Нет, — Лас обняла её. — Ты обещала ещё пару уроков. И рассказать, кто тебя научил.

— Хорошо. Только… не прикасайся, пока не попрошу.

— Хорошо, — Лас уселась на кровать, смотрела, как Вейс раздевается, у второй кровати, у стены напротив. Ничего не чувствую, подумала Лас. У неё красивое тело, меня притягивает запах её кожи и волос… и всё. Ничего больше. Просто нравится, когда она рядом. Но стоит ей прикоснуться к моему затылку, и я схожу с ума…

Вейс молча забралась под простыню, отодвинулась подальше.

— Оставь, — попросила она, когда Лас встала, чтобы выключить лампу. — Пусть будет как ночник. И слушай. И никому, никогда не рассказывай.

— Никому, — Лас посмотрела ей в глаза. — Обещаю.

По комнате уже растёкся аромат дождя — видно было, как Вейс это нравится.

— Это было уже после того, как я побывала и на фабрике, и на каменоломне…

Она пришла вечером. У Вейс уже кончились уроки — в понедельник она занималась Ронно и историей, и до сих пор не понимала, зачем ей история. В дверь постучали, и Вейс, конечно, ответила «войдите». Иногда она отвечала «минутку», не всегда застают в удачный момент, но чтобы не пустить… лучше и не пробовать.

— Добрый вечер, — поздоровалась пришелица. Лицо её показалось смутно знакомым. Я видела её, видела недавно, поняла Вейс. Роста девушка была среднего, выше Вейс почти на голову. Серебристые волосы, стройная, очень изящно двигается, бархатный голос… прелесть! Ну невозможно не очароваться! — Я Айри.

— Заходите, Айри, располагайтесь, — Вейс отступила. Шутка. В комнате едва хватает места ей одной, крохотная комната с «удобствами» не в счёт.

Айри зашла, осмотрелась, улыбнулась и закрыла за собой дверь.

— Уютно, — заключила она. — Вам кажется, что вы меня знаете или видели, верно?

— Верно, — Вейс жестом предложила девушке присесть.

— Вы меня в самом деле видели. Много раз. Но только один раз я захотела, чтобы вы меня запомнили.

— Простите? — растерялась Вейс.

— Я стояла за спиной Волчицы. Дайте руку, — предложила Айри. Вейс послушно протянула руку…

…и видение нахлынуло. Она, в «покоях» главной Волчицы, и девушка за её спиной… точно, это она! Это Айри!

— Правильно, — Айри отпустила руку Вейс, и та опомнилась. — Я присматриваю за теахари.

— При… присматриваете?! — Вейс растерялась. Это проверка, подумала она. Проверяют, всё ли я сказала про теахари. Точно, это проверка.

— Это не проверка, — возразила Айри. — Проверок уже не будет, вы честно отвечали на вопросы.

Вейс прижала ладони ко рту… дожили, уже думает вслух!

— Вы не сказали ни слова, — Айри уселась прямо на пол, рядом с Вейс. Стул один, и соблюдать правила приличия трудно. — Но я поняла, о чём вы думаете.

— Но кто вы?

— Нас называют Aena Rinen, — девушка перестала улыбаться. — Но я прошу вас никогда так не говорить при мне. Я пришла, чтобы посмотреть, не ошиблась ли в вас. Вижу, что не ошиблась.

Мысли Вейс понеслись галопом, и все в разные стороны. Всплывали обрывки воспоминаний. Да, она, как все, слышала про «кошечек», которые «подставляют ушки» за деньги. Таких у них дома презирали — но и завидовали, завидовали их умениям, что уж скрывать. И, по слухам, у всех «кошечек» всегда есть хозяйка, и никто никогда её не видел, не сможет найти, хотя она всегда рядом с подопечными.

— Всё верно, — Айри взяла Вейс за руку и Вейс поняла, что молодость Айри кажущаяся, что ей далеко за сорок, а то и пятьдесят. — Примерно так. Вы слышали про меня обычные легенды. Мы их сами придумываем, — она зубасто улыбнулась. — Я вошла, и вы сразу почувствовали ко мне расположение, верно?

— Верно, — признала Вейс. — Но зачем я вам?

— Я научу вас кое-чему, — пообещала Айри и Вейс покраснела. Получается, что… что… её, Вейс, обучат на «кошечку»?! Для кого? Для Волчицы?! Ужас!

— Вы так мило смущаетесь, — улыбнулась Айри. — От этого не стоит отучать. Но предрассудки мы уберём. В том, чему я буду учить, нет ничего позорного. «Стража Луны» я из вас не сделаю, да вы и не захотели бы, но несколько полезных уроков я дам, они пригодятся.

— Вы всех… всех заключённых так учите?

— Вы не заключённая, вы ученица. Не всех, — Айри сняла заколку для волос, отпустила те — рыжие волны прокатились по её плечам. Стойте: почему рыжие?! Она только что была беловолосой! — Очень немногих. И только если сама решу, мне не может приказать руководство школы.

— Но… зачем?!

— Вейс, — Айри взяла её за руку. — Не надо вопросов. Я так хочу, потому что чувствую в вас талант. Но кроме таланта, нужно и желание. Вы не захотите работать стражем Луны…

— Кто это?

— Некоторых из них называют «кошечками».

Вейс склонила голову. Айри некоторое время ждала, прежде чем продолжить.

— Вы не захотите, это я знаю, но такой талант нельзя не использовать.

— Говорят, вы… можете заставить делать всё, что угодно? — рискнула спросить Вейс.

— Не всех, но многих. Могу. Посмотрите мне в глаза.

Вейс посмотрела. Притягательные… смотрела бы и смотрела.

— И что? — Вейс поморгала. — Что такого?

— Посмотрите на себя, — предложила Айри. Вейс опустила взгляд… ахнула. Раздета догола! Ужас, как неприлично! Она судорожно вцепилась в стопку одежды — аккуратно сложенную рядом.

— Нет, — Айри поймала её за руку. — Подождите. Мне нужно осмотреть вас. Потом, если захотите, оденетесь. Ложитесь на кровать лицом вверх.

— Если захочу? — поинтересовалась Вейс, выполняя указание. Она уже почти привыкла к врачам, и на медосмотрах раздевалась без моральных терзаний. Это медосмотр, подумала она. Просто медосмотр.

— Да, считайте медосмотром, — согласилась Айри. — Больно не будет. Расскажите мне о себе. Откуда вы родом, как попали сюда. Закройте глаза и рассказывайте.

Она не ответила на вопрос, подумала Вейс. Вскоре стало ясно, что Айри отвечает далеко не на каждый вопрос,

Айри осталась у неё в гостях, если можно так выразиться, на три недели. Днём уходила, уже после того, как Вейс уходила на занятия, вечером — когда Вейс возвращалась с ужина — Айри уже была в комнате, и начинались другие занятия. Очень странные, от них Вейс поначалу бросало в дрожь.

Кое-что в Айри раздражало. Например, она не отвечала на некоторые вопросы. Просто не обращала на них внимания. Поначалу Вейс это злило, но к концу первой недели она уже привыкла к такой манере. Потому что Айри казалась… не знакомой, нет — родной. Близким родственником, давним другом. С ней — после того, как её уроки оканчивались — можно было говорить о чём угодно.

— Вам нужно привыкнуть к своему телу, — заявила Айри на следующее утро. — Это самое естественное, что у вас есть. Вам с ним предстоит перенести всё, и радости, и печали — не нужно стыдиться того, что для вас самое родное и близкое. Поэтому…

Раздеваться самой, да ещё в присутствии Айри, да ещё в первый раз, было нелегко. Лучше бы она её загипнотизировала, как тогда, в первый вечер. Но Айри отказывалась.

— Это ваша комната, — пояснила она. — Вы здесь ходите как хотите, и в чём хотите. Снаружи — там есть другие правила и законы. Внутри — вы хозяйка. Не верите? Разденьтесь, вызовите охрану — попросите какую-нибудь мелочь.

Вейс долго не решалась это сделать. Оглянулась — Айри встала, и ушла в «умывальную», так Вейс прозвала санблок.

— Давайте, — Айри махнула рукой. — Давайте же.

…Охранница даже глазом не моргнула, увидев Вейс раздетую. Молча принесла таблетки от головной боли — первое, что пришло на ум.

— Она знает, что вы здесь, — возразила Вейс. — Потому ничего не сказала.

— Попробуйте, когда меня не будет, — пожала плечами Айри. — Вейс, я показала вам немного из того, что умею. Чтобы двигаться дальше, вы должны доверять мне. Полностью, абсолютно доверять. Выполнять каждое моё указание, и не сомневаться в том, что говорю.

— Почему? Почему я должна доверять?

Айри улыбнулась, уселась на пол, сделала знак — садись рядом. Вейс всё ещё чувствовала себя неловко, нагота сковывала.

— Потому что я заглядываю в ваше будущее, и вижу добрую бабушку, множество её внуков, мир и счастье — мир и счастье, которое создаёте вы сами. Потому что вы ни разу, даже во сне и мечтах, не желали отомстить за дядю и его напарника. Вы оплакивали его, но решили жить, потому что иначе его жертва напрасна.

— Откуда вы знаете?! — поразилась Вейс.

— Доверьтесь мне, — Айри положила руку на её плечо. — Я научу вас полезным вещам. Женщине нужно уметь совсем немного, чтобы справляться со всем в этой жизни.

— Почему вы этого хотите?

Айри пожала плечами.

— Я чувствую. Чувствую, что мои уроки пойдут вам на пользу. Сюда не попадают первые встречные. Сюда попадают те, кто заблудился в самом себе.

Она встала, подошла к окну и принялась раздеваться. Тефан развязывать недолго — полминуты, и вот уже она совсем без одежды.

— Что… что вы собираетесь делать? — пролепетала Вейс.

— Спать, — Айри уселась рядом с ней. — Спать, дитя моё. А вы думайте, если хотите. Утром мне нужен ваш ответ. Если вы отказываетесь, вы забудете и моё имя, и всё, о чём мы тут говорили, и сами будете справляться с испытаниями. Если соглашаетесь, я немного помогу, подготовлю вас к ним.

Айри повернулась на бок, спиной к Вейс, и прикрылась покрывалом. Вейс сидела, и смотрела на неё… а в голове творилось невесть что. Вспоминала прикосновение Волчицы, её слова. «Какая прелесть». О чём она?!

Вейс улеглась, но сон не шёл.

— Я могу вас спросить? — прошептала она едва слышно. Айри уже спит — дыхание редкое, ровное.

— Да, конечно, — Айри перевернулась на другой бок, встретилась глазами с Вейс.

— Что Волчица хочет от меня?

— То, что ей пока что даю я. Ей одиноко. Ей разбили сердце, она с тех пор никому не доверяет, а я приношу ей покой.

— Вы… что вы с ней делаете?

Айри засмеялась, взяла Вейс за руку.

— Честно? Говорю с ней, сижу за её спиной, глажу по голове. Слушаю её. Иногда даю мелкие советы.

— И всё?!

— И всё.

— Зачем это вам? У вас ведь… у вас ведь других забот полно!

Айри уселась.

— Есть люди, от которых зависит жизнь и здоровье многих других людей. Волчица — одна из таких людей. Пока она главная на фабрике, там не будет лишней жестокости, бессмысленных убийств, ненужных страданий.

— Понимаю, — Вейс и в самом деле начала понимать.

— Я могу обучить вас на стража Луны. И когда-нибудь вы смогли бы уметь то же, что и я. Но каждое знание — это ответственность. Вам пришлось бы жить одной, без семьи, часто жертвовать своим счастьем ради других. Совершенно незнакомых вам людей. Вы готовы на такое?

— Не знаю, — Вейс ответила не сразу. — Наверное, нет. Простите!

— За что прощать? Я знала ваш ответ заранее. Знаете, чего вы желаете больше всего, Вейс?

— Чего же?

— Чудес. Вы мечтали о них с детства. Но они не приходили, а случалось всё самое плохое. Я верно говорю?

— Верно, — Вейс уже была не в состоянии удивляться сильнее. — Но как вы узнали?

— Я видела, как вы смотрели на море. В небо. Там, на фабрике. Когда другие уходили заниматься обычными играми, вы уходили смотреть на небо и море.

— Я согласна, — ответила Вейс, неожиданно для себя.

Айри легонько сжала её руку.

— Я рада, Вейс. А сейчас спите. Мои уроки будут трудными, а времени у вас мало.

— Я не могу заснуть, — призналась Вейс.

— Я помогу. Лягте на живот, голову поверните направо. Вот так. Руки вдоль тела. Смотрите на меня, или закройте глаза, как хотите.

Она положила ладонь между лопаток Вейс, и та ощутила, как тепло растекается по телу из ладони.

Айри склонилась над ней, Вейс ощутила запах её волос… непередаваемо приятный аромат… губы коснулись её щеки.

— Спите, дитя моё, — услышала она, проваливаясь в сладкую жаркую пучину. — Сны будут добрыми.

— Ничего себе, — прошептала Лас. — Я бы многое отдала, чтобы повидаться с Айри. Мне не спится, Медвежонок, а пора. Поможешь?

— Ляг, — улыбнулась Вейс, уселась в постели. — Ляг на живот так, как тебе удобнее.

Она положила ладонь между лопаток Лас — это первое, чему Айри учила её. И ощутила, как Лас расслабляется, становится податливой и мягкой. Ещё минуты три — и Лас спит. Вейс склонилась к ней, прикоснулась губами к щеке.

— Что ты со мной сделала, Айри? — прошептала она. — Зачем?

Но ответа не было. Айри было сорок восемь уже тогда, наверное, её уже нет в живых. Многих нет, а она, Вейс, жива. И Лас, кроме внуков, конечно — сейчас самое дорогое, что есть.

Не спалось. Саму себя не усыпить, но можно вернуть душевное равновесие. Вейс некоторое время лежала, глядела на спящую Ласточку, затем тихонько слезла на пол и набросила на плечи халат. Посидеть на пороге, послушать дождь. Может, тогда в сон потянет.

Воспоминания возвращались.

— На людях ведите себя так, как привыкли, — говорила Айри. — Со мной ведите себя так, как будто вы одна. За три недели я не смогу дать вам многое, но слушайте и запоминайте, а если непонятно — спрашивайте. Всегда спрашивайте.

С третьего дня Вейс поняла, что сигнал того, что Вейс готова слушать и учиться — когда она раздевается. Нашёлся способ меньше смущаться — Вейс убегала в «умывальную», а оттуда проще выходить без одежды, чем раздеваться при Айри.

— Почему именно три недели?

— Через три недели вас переведут в другое место. Мне будет сложнее появляться там, я не могу оставлять Волчицу надолго.

— Откуда вы знаете, что переведут?! — но это был вопрос из тех, что Айри «не замечала».

— Привыкните ходить без одежды, когда вы дома или вас никто не может потревожить. Если прохладно, набрасывайте халат — но пусть тело под ним дышит. Прикасайтесь к себе чаще, разминайте себе мышцы, приучите тело к тому, что вы его любите. И оно ответит вам тем же. Вы любите мыться? — Айри кивнула в сторону душа. Конечно, любит — попробуй жить у моря и не любить мыться, особенно если летом жутко жарко, и приходится возиться с рыбой. Вейс и жила бы в душе, если бы он был дома — но именно душ там был большой редкостью. Зато была вода, согретая солнцем в огромной бочке — и мыться под струёй тёплой воды Вейс любила.

— Замечательно. А теперь смотрите, я покажу, как именно следует мыться, чтобы устроить самой себе хороший массаж, разминку. Даже если вы очень устали, это поможет. Вам нужны только руки, — через полминуты Айри уже разоблачилась и встала лицом к Вейс. — Встаньте и смотрите. Вы — моё отражение в зеркале. Движения очень простые, — Айри показала, — если мыться при людях, никто ничего не заметит, вы просто намыливаетесь или смываете мыло. Главное — движение пальцев. Надавливайте, сильно надавливайте кончиками пальцев, когда рука идёт снизу вверх. Видите? Запомнили? Покажите мне.

С пятого раза — Вейс сама удивилась — движения стали совсем автоматическими.

— Теперь, когда будете мыться, делайте именно так. То же самое — перед тем, как встаёте. Если получится, никогда не вставайте сразу, как проснулись. Полежите, поговорите со своим телом, похвалите его, дайте ему понять, что любите его, — Айри не улыбалась, это означало — всё серьёзно, шутки и улыбки неуместны. — Устройте себе массаж, почти такой же, как тот, когда моетесь — потянитесь, проведите пальцами и ладонями, это придаст вам бодрости.

Ужин был в семь вечера, потом у «учеников» было свободное время. Им разрешали появляться на спортивном поле — там можно было пообщаться с другими. То, что общались и в классах во время уроков — этого мало, конечно, и все охотно пользовались такой возможностью. Можно было пойти в любую другую спортивную комнату, но открытое поле — приятнее всего. С Вейс общались теперь чаще и любезнее, на неё стали обращать внимание и парни, и девушки. У Вейс стали появляться настоящие друзья. Наверное, это Айри. Точно, она. Её уроки.

Она обучила меня всего пяти кайсо, фигурам силы, подумала Вейс, глядя на Лас. Сказала, что больше я всё равно не успею выучить, а эти обязана знать, как свои пять пальцев, пользоваться ими рефлекторно. Как перестать воспринимать чужие эмоции — или, наоборот, чувствовать их сильнее. Как восстановить физические и душевные силы. Как привлечь или отвадить человека. Как успокоить, усыпить, утихомирить. Как снять боль, пусть и на время. То, что другие воспринимали как вульгарность — когда Вейс стояла, расставив ноги и уперев руки в бока — было самым простым и эффективным вариантом второго кайсо, «Реки силы». Вейс поначалу это смешило.

— Наши действия во многом рефлекторные, но люди уже забыли, зачем эти рефлексы, и не понимают собственного тела. А оно чётко вам говорит, что нужно сделать и для чего. Учитесь слушать своё тело.

Она твердила это постоянно — слушайте тело, любите тело, а я поняла это только после того, как родился первый ребёнок, подумала Вейс. И все её уроки вспомнились, все до одного. И больше у меня уже не было никаких неприятностей со здоровьем и самочувствием, и я полюбила ходить в халате, спать ни в чём, если возможно, делать массаж себе и другим… Второй и остальные дети родились так легко, что все удивлялись — ни беременность, ни роды не приносили мне неприятностей, только радость. Айри, я даже не знаю, как вас отблагодарить…

И это только пять фигур. А сколько их знала сама Айри? Подумать страшно! Нет, это не моё, она права. Не могу я жертвовать собой ради незнакомых людей. Только ради близких, или хотя бы знакомых.

…Вам покажется, что вы забыли мои уроки, сказала Айри в последний день третьей недели. Но они вспомнятся, когда нужно. Вы забудете меня, забудете надолго, так нужно. Но вспомните позже — если захотите, несколько лет спустя. Я буду приходить к вам, вы будете замечать меня, говорить со мной, но не будете помнить, что три недели я жила с вами и обучала вас. Помните: мы с вами изучали то, за что почти везде грозит тюрьма, это знание отчего-то считается тайным. Используйте всё, что вы узнали, мудро. Только для пользы. И не обучайте других, это важно.

Я обняла её. Она уже стала мне подругой — с ней можно было говорить о чём угодно, она всё понимала. Я ей рассказала, наверное, всё, что могла бы рассказать самому дорогому человеку. И понимала — эти рассказы мне не повредят. И я испугалась, что забуду её, я этого не хотела. Но Айри была непреклонна — ради вашей безопасности, повторяла она. Вы вспомните, когда два года проживёте вдали от меня, не ощущая мой запах, не слыша мою речь. Я не прощаюсь, дитя моё. Я говорю, «до свидания».

До свидания, сказала я ей тогда. И уснула у неё на руках, уроки очень уж утомляли. А когда проснулась, то проснулась другой. Стало легче. Меня не так выводили из себя выпады и издевательства охраны и других учеников. У меня словно выросла броня, насмешки и сарказм не пробивали её, но я оставалась открытой, мне приятно стало общаться. Как Айри этого добилась, не понимаю. А может, не она. Может, это я сама сделала, просто чуть-чуть использовав её наставления. Кто знает.

Я выполнила все ваши требования, Aenin Rinen, подумала Вейс. И я счастлива. В этот самый момент я счастлива. И все предыдущие восемьдесят лет. Быть счастливой просто, вы правы.

Скоро четыре утра. Вейс посмотрела в окошко, затем вернулась к кровати и разделась — медленно, как показывала Айри — так, как раздеваются для любимого человека. Я не раздевалась так уже очень давно. Мне просто нужно быть рядом, Лас. Этого достаточно, хотя всегда хочется чего-то ещё. Пусть даже мы будем вместе лишь изредка. Вейс скользнула под одеяло, осторожно, чтобы не потревожить Ласточку, улеглась, улыбаясь себе и воспоминаниям, и уснула — мгновенно.

— Лас?

Она пошевелилась — сонно, и немного раздражённо, вот ведь нашли время окликать!

— Лас?

Она долго балансировала на грани сна и яви, но когда поняла, чей голос слышит, сон мигом слетел. Лас уселась, озираясь. Вейс рядом, свернулась клубочком, на лице — счастливое выражение. Лас улыбнулась — в такие минуты Вейс сильнее всего походила на ребёнка. Она протянула руку, чтобы погладить Вейс по щеке.

— Нет, Лас. Не тревожь её. Нужно поговорить, я жду тебя за дверью.

Голос Незнакомки. Лас, уже машинально, подняла нижнюю часть тефана, так же машинально надела — завязала. Вот и кончилось спокойствие, подумала она безучастно. Великое Море, ну что же ей ещё нужно?!

Дождь стучит за окном, скоро рассвет. Лас замерла перед дверью, прислушалась и принюхалась. Никого постороннего, никого вообще — только трава и розы, дождь, мокрая листва. Она отворила дверь…

И рефлекторно схватилась за косяк. Сразу за дверью начинался обрыв. Она узнала место: именно там она стояла не так давно, именно там увидела надпись на небе.

У кромки воды — метров пятьдесят вниз, метров двести вперёд — стояла женщина, в светлом, развевающемся на ветру одеянии. О да, это платье Лас теперь узнает откуда угодно.

— Лас! — женщина помахала рукой. — Иди ко мне. Сделай шаг.

Лас похолодела. Это шутка? Внизу — острые камни, отсюда видно, что оступишься — и собирать с камней будет нечего. Голос раздавался прямо в голове, слышался не ушами. Лас оглянулась — позади и вокруг коридор — прихожая, милые и родные запахи. Едва слышен стук маятника — ходики, в гостиной. Одна из причуд Вейс.

— Я сплю? — спросила Лас у самой себя.

— Ты не спишь, — женщина смотрела на неё. — Ты говорила со мной, Лас, ты одна из немногих, кто понимала, с кем говорит. Ты встречала солнце. Сделай шаг, Лас. Не бойся. Тебе теперь нечего бояться.

Шутка? Хитрость? Незнакомке стало скучно, и она решила взять Лас к себе? Или решила, наконец, расквитаться?

— Ты так долго верила в меня, — женщина подняла руки над головой. — Неужели перестала верить?

Лас судорожно вдохнула. Она испытала… только что почувствовала то, что почувствовала много лет назад, когда впервые встречала солнце. Трудно описать — как будто поток силы пронзает тело, и каждая клеточка кипит энергией, электричеством, жаром.

— Я иду, — Лас нелегко дались эти слова. Она старалась отогнать картину…

…того, как падает, падает вниз, на острые камни, и за долю секунды до смерти слышит издевательский смех. Взамен она представляла, что воздух подхватывает её и отпускает, плавно опускает, не причиняя вреда.

— Я иду, — повторила Лас и сделала шаг.

Вейс привычно проснулась, всплыла изо сна в дрёму, едва Лас встала — ну куда по ночам обычно встают? Тут же начала засыпать снова, но что-то было не так — и Вейс приподнялась на локте. Да, не так. Во-первых, зачем Лас взяла нижнюю часть тефана? Почему пошла в сторону входной двери, кто там пришёл в такую рань, почему она не возвращается?

«Я иду», услышала Вейс и вскочила на ноги. Странно, очень странно звучал голос Лас. Вейс побежала — уже не думая ни о какой одежде — по дороге чуть не споткнулась о порог. Увидела то, от чего кровь застыла в жилах — за дверью начинался не сад, а пустота, синее небо, океан вдали. Лас сделала шаг и упала, унеслась вниз. Вейс бросилась к двери, но та захлопнулась у неё перед носом. Вейс распахнула её вновь — сад, мокрая дорожка, дождик, тихая и спокойная картина.

Вейс ущипнула себя. Больно! Значит, не снится. А если… а если снится, то не отличить. У неё хватило самообладания вернуться, надеть ночную рубашку, а потом уже — набросить плащ и обуться, и выскочить наружу.

— Лас! — крикнула Вейс. Уже светает, от фонаря мало толку. — Лас, где ты?! Ласточка!

Но Лас пропала бесследно.

Лас начала падать, но порыв ветра подхватил её, понёс и поставил наземь. Прямо перед женщиной. Теперь Лас видела, что это вовсе не Незнакомка; лицо не оставалось неизменным, оно постоянно менялось, плыло. Сама женщина и её лёгкое, невесомое одеяние светились белым. От неё пахло грозой.

— Ты вновь поверила, — женщина улыбнулась, протянула руку. Живое, тёплое прикосновение. От него пропали остатки страхов. — Лас, мне нужна твоя помощь. Меня забыли в твоём родном мире. Я нужна людям, я чувствую — впереди многие беды, я нужна людям.

— Что я могу сделать для вас, госпожа? — Лас не ощущала робости — почтение, да, но ни страха, ни робости.

— Ты — это я. Ты слышала эти слова, верно? Лас, приближается буря. Что-то не пускает меня в мир, где ты родилась — тебе придётся узнать, что. Не медли.

— Да, госпожа, — Лас поклонилась. — Я узнаю.

— Лети, дитя моё, — Владычица морей взяла её за плечи. — Ты ждёшь голоса, к которому давно привыкла. Его больше не будет. Живи заново, оставь прошлое в прошлом.

— Да, госпожа, — Лас поклонилась. Только сейчас вспомнила, что одета весьма легкомысленно.

— Лети! — женщина отступила на шаг, её очертания стали зыбкими. — Лети, тебя уже ищут, и тоскуют, и тревожатся. Лети, Ласточка!

И исчезла. Просто была — и не стало. Со стороны океана подул тёплый ветер, и Лас окончательно пришла в себя.

— Лети, — повторила Лас. — Вейс, я сейчас! Я скоро буду!

Она разбежалась по каменистой полосе, подпрыгнула…

И полетела.

Вейс успела позвонить в Вантар-Лан и сообщить о пропаже. Уже через десять минут Мира вновь запустила эфемеры, и начала прочёсывать планету. А Хорёк нашёл то, чего опасался более всего: проход на стыке двери и косяка в летнем домике.

— Мы сейчас будем, — добавил он. — Вейс, пожалуйста, не беспокойтесь.

Вейс кивнула, хотя видеосвязь уже оборвалась, и побрела назад, в спальню.

Порыв ветра в лицо — кто-то открыл входную дверь. Вейс выскочила в коридор — там стояла Лас. Одетая только в нижнюю часть тефана, мокрая и задумчивая. Она увидела выражение лица Вейс и подбежала к ней.

— Вейс! Это я! Прости, всё так неожиданно случилось… Она позвала меня, представляешь?!

— Кто? — Вейс теперь казалось, что она спит. — Кто позвал? Незнакомка?

— Нет. Её больше нет. Позвала…

Лас запнулась. Она попробовала произнести «Владычица морей» и не смогла.

Вейс уселась прямо на пол.

— Ты меня в гроб вгонишь, — она прижала ладони к лицу. — Я открыла дверь, и увидела, как ты упала в пропасть.

— Сейчас! — Лас бросилась к ней, усадила на кровать, и унеслась на кухню. Вейс сидела и пыталась унять сердцебиение.

Лас вошла с подносом — чайник, чашки, стакан с водой и лекарство. От сердца.

А ещё через минуту в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, ворвались — Мира и Хорёк. Последний определённо выглядел моложе, чем вчера. Лас выбежала им навстречу.

— Простите! — она прижала ладони к груди, а вновь вошедшие отвели взгляд в сторону. — Я сейчас!

Шесть утра. Все сидели за столом — Вейс приготовила завтрак, ей это помогло лучше любых капель.

— Владычица морей, — Хорёк потёр переносицу. — Вот в это Вессен точно не поверит. Потому что и я верю с трудом.

— А при чём тут вы? — поинтересовалась Вейс. — И почему не верите? Вы же поверили рассказу Лас про…

— Я верю фактам, — Хорёк вновь потёр переносицу. Нет, подумала Вейс, он определённо стал моложе выглядеть. Интересно, почему? — Факты свидетельствуют, что Незнакомки больше нет нигде. Мы не можем обнаружить её присутствия, дружественные нам «пси» тоже не могут. Все её недавние слуги так и говорят: госпожа, мол, теперь властвует над всем миром, теперь миру ничто не грозит. И любят проводить время у моря. Это факты.

— То есть мне и Вейс это всё приснилось? — прищурилась Лас.

— Подождите, — Хорёк отпил из чашки и поставил её на стол. — Любое событие, которое могут зафиксировать приборы, для меня факт. Картина, которая могла настраивать реальность произвольным образом — тоже факт. Но как только мы начинаем опираться на сверхъестественное…

— Почему сверхъестественное? — поинтересовалась Лас. — Она и мир — одно и то же. Или пока я вам не дам видеозапись разговора с Ней, вы не поверите?

— Я вам верю, — Хорёк дружелюбно улыбнулся. — Но Вессен нужны факты. Если я скажу ей, что Владычица морей направляет вас, чтобы узнать, почему её не пускают на планету, меня в лучшем случае отправят в отпуск на пару недель.

— Это хорошая мысль! — Мира взяла его за руку. — Стайен, ты же обожаешь фразу «мои источники». Вот и скажи, что твои источники дают повод предположить… короче, выразись позаумнее, ты мастак, что ожидаются большие неприятности.

— Это легко, — Хорёк пожал плечами, — но каким образом связать это с Лас?

— Когда кончается её и мой карантин? — поинтересовалась Мира. — Ты же знаешь?

— Ну…

— Стайен, я тебя сейчас побью! Говори!

— Тебя она ждёт послезавтра, — Хорьку трудно было выдержать её взгляд. — Лас и Вейс она хочет держать в карантине ещё две недели. А там — в зависимости от заключения Аспиранта и Иллюзиониста.

— Слушайте, это уже слишком! — возмутилась Вейс. — Кто она такая? То, что вы там считаете себя главнее всех, это пожалуйста, но держать нас тут как в тюрьме! Лас, может тебе тоже перестать пускать их сюда? Это твой мир, я помню, тебе его дали — ты тут главная!

— Вейс, я прошу, — Лас погладила её по ладони. — Стайен, в самом деле — почему она распоряжается? Почему сама ничего не сказала, только через курьеров?

— А у меня там внуки, между прочим! — Вейс встала, подбоченившись. Спасайся кто может, подумала Мира без тени иронии. — И другие родственники! И я с ними хочу видеться! Этот ваш Аспирант ничего не нашёл. А значит, мы с Лас можем ехать когда угодно и куда угодно!

— Вейс, — Стайен поднял руки.

— Попробуйте меня остановить!

— Вейс, — Мира подошла к ней, взяла за плечи. Лицо Вейс оставалось каменным. — Бабушка Вейс! — шепнула Мира. — Можно обойтись без драки! Стайен, — она посмотрела на Хорька. — Тебе не кажется, что Вессен самой пора в отпуск?

— Кажется, — Стайен встал. — Мира, у меня предложение. Поехали домой, поговорим с Вессен. Я — один из магистров Ордена и могу потребовать созвать совет, если меня не устраивает решение главы. Вессен пора отдохнуть немного.

— Мы сейчас, — Мира легонько сжала плечи Вейс и поцеловала ту в щёку. — Не сердись!

— Кажется, мы устроили у них переворот, — произнесла Вейс, едва только Мира и Хорёк закрыли за собой дверь. — Я теперь буду беспокоиться за Вессен.

— Она тридцать лет сидела у картины, — Лас взяла Вейс за руку. — Я была с ней всего несколько дней, и чуть не спятила. Вессен в самом деле нужен отдых.

— Пошли пить кофе, — Вейс пригладила волосы. — У меня никаких нервов скоро не останется! Успокой меня, а? Отпуск называется!

Вессен приехала в три часа пополудни, когда утреннее происшествие уже позабылось, и все увлечённо занимались любимым делом. Вейс размышляла над новым соусом к котлетам — у Крайена очень уж хорошо получилось; Лас ухаживала за розами, а Принц азартно ловил мышей.

Автомобиль Вессен приземлился, сделав круг над поместьем — чтобы заметили, подумала Вейс. Она первой подошла к посадочной площадке, возле гаражей.

Вессен вышла первой — но не угрюмая, а улыбающаяся.

— Гостей принимаете? — она поклонилась Вейс и та смутилась.

— Да, всегда вам рады! — Вейс поклонилась в ответ. — Сейчас я приготовлю ваши комнаты.

Вслед за Вессен из машины вышли Крайен и Сэнье.

— Вы здесь из-за нас? — поинтересовалась Вейс тихо, когда поблизости от неё с Вессен никого не осталось.

— Я не думаю, — ответила та серьёзно. — У меня был долгий разговор с братом и Мирой. И знаете, я согласилась. Я всё ещё живу так, словно должна охранять картину. Если разрешите, я поживу пока здесь. Я пока не решила, где и когда буду строить новый дом.

Вейс обрадовалась, глубоко вздохнула.

— Оставайтесь! Мы вам очень рады, я и Лас. Вон она, уже идёт, сейчас сама скажет.

Глава 23 Путь в Сердце Мира

— Ты чего такая смурная? — поинтересовалась Вейс. Лас сидела у себя, молча — у окна, глядя туда, где за стеной деревьев пряталось море. — Разве это не то, что ты хотела? Всё окончилось, тебя не тревожат голоса, нас никто не станет держать здесь силой. Делай что хочешь!

— Со мной что-то не так, — Лас обернулась. — Я уже не могу представить себе, что ещё сто лет буду сидеть вот так, дома, ухаживать за розами. Иногда выезжать на дни рождения, хоронить тех, кого воспитывала и начинать всё сначала.

— Она дала тебе поручение, — Вейс встала у неё за спиной. — Ты согласилась. Разве нет? Сидеть не получится!

— У меня нет сил, — Лас запрокинула голову, чтобы посмотреть в лицо Вейс. — Мне ничего не хочется. Как будто что-то вынули изнутри. Не знаю, как тебе объяснить.

— Мне не нужно объяснять, — Вейс погладила её по щеке. — Знаешь, почему я отсюда уезжала каждую неделю хотя бы на несколько часов? Потому что здесь слишком много покоя. Ты хотела покоя, и ты добилась своего. Только не обижайся. Здесь в самом деле очень хорошо! И детям очень нравится, а детей ведь не обманешь. Но здесь нельзя жить, только приезжать на отдых.

— На отдых, — Лас поднялась на ноги. — Ты права.

— Идём, — Вейс потянула её за рукав. — Идём, тебе будет интересно. Не сиди одна! Я не дам тебе снова заснуть!

Мира и остальные уже ожидали в гимнастическом зале. Надо признаться, Лас нечасто баловала зал визитами.

Мира облачилась в спортивный тефан — в современный, свёрнутый из единого куска.

К удивлению Лас, Вейс появилась в точности такой же одежде.

«Хочу посмотреть, как вы дерётесь», вспомнила Лас, и позабытое ощущение — азарт — проснулось в ней.

— За кого болеете? — поинтересовалась Вессен.

— За Вейс, конечно, — тут же ответила Лас.

Хорёк — выглядел он ещё моложе, и это в очередной раз поразило Лас — ударил в гонг. Мира и Вейс поклонились друг другу, замерев в разных углах ковра.

Мира занималась единоборствами, Лас это знала. А вот чем занималась Вейс? Обучалась ли у кого-то, кроме пиратов?

Мира стояла в высокой стойке — боком к Вейс, руки опущены, смотрит в сторону — бери голыми руками. Ощущение, что не готова отразить возможную атаку. Хорошее ощущение, передавалось даже зрителям, даже тем из них, кто знают, что Мира далеко не безобидна, даже если не пользуется возможностями Тени.

Вейс сложила руки на груди, прикрыла глаза. По-настоящему. Захоти Мира сейчас подойти к ней — и подойдёт, и ничего не будет.

— Что она делает? — удивилась Сэнье. Лас сама удивилась, но… поняла. Поняла, увидев, как изменилось лицо Вейс. Уже не добрая, ворчливая немножко, бабушка. Несколько секунд — и Лас увидела ту самую Вейс из её же рассказов о бурной молодости. Акулу.

— Вспоминает, — ответила Лас шёпотом.

Мира приблизилась на три шага — до Вейс оставалось ещё пять, не меньше — и замерла. Вейс открыла глаза и пошла сама — чуть наклонившись, прижавшись к земле, не теряя Миру из виду, обходя её против часовой стрелки.

Выпад Вейс был молниеносным. Неожиданным, Лас никогда бы не подумала, что Вейс способна на такую мгновенную мобилизацию. В прыжке ударила рукой, словно кинжалом. Мира ушла от удара — легко и изящно, и тут же Вейс приземлилась на все четыре конечности, резко развернулась и её нога остановилась возле живота Миры. Остановилась, не закончив удара.

Хорёк ударил в гонг, не меняя выражения лица. А на лице Миры появилось выражение — на краткий миг — растерянность.

— Неплохо, — заметила Вессен, хлопнула легонько в ладоши.

На этот раз Мира применила такой же выпад, из внешне несобранного состояния — мгновенный бросок. Вейс ушла от удара, но Мира поймала её за рукав и перебросила через себя. Однако когда Мира уже собиралась подняться — подняться, чтобы нанести удар — Вейс уже держала её за плечи, и готова была укусить.

В шею. Если бы укусила — то для Миры всё могло бы кончиться печально.

— С ума сойти, — признался Крайен.

Второй удар гонга.

В третий раз Мире удалось обмануть Вейс ложным выпадом и поймать на болевой приём — чисто и стремительно, секунды за три. Вейс поднялась, они в третий раз поклонились и разошлись на исходные позиции.

В четвёртый раз Вейс почти что показала то, о чём рассказывала — только не стала рвать руку Миры зубами, просто прикусила. На лице Миры явно читалось выражение «это нечестно».

Гонг…

После двенадцати раундов счёт был семь-пять в пользу Миры. Когда Мира применяла известную ей технику рукопашного боя — Вейс редко могла что-то противопоставить. Но когда тон схватки задавала Вейс, она и побеждала. Будь у неё кинжал, или просто укуси она всерьёз, когда могла бы — и всё, обычному человеку надеяться было бы не на что.

Аплодисменты были долгими.

— Класс, — Мира пожала руку Вейс. — Мне очень понравилось. Вот теперь я верю. Каждому слову!

Вейс улыбнулась во весь рот, и на глазах из дикой и кровожадной Акулы снова стала милой и приятной бабушкой.

— Ну? — подошла она к Лас и та её обняла. — Не думала, что у меня получится. Столько лет уже не тренировалась! А ты?

— Что я? — не поняла Лас, отпуская подругу. — Я же ничем таким не занималась!

— Тряхнёшь стариной? Ну расскажи нам хотя бы! Расскажи, как всё началось! Ты так здорово рассказываешь!

— Расскажите! — подхватили остальные. Лас покачала головой, улыбнулась.

— Хорошо. Сразу после ужина.

После ужина все собрались в кинозале и Лас, пришедшая туда с целой стопкой исписанных листов, минуты три размышляла, с чего начать. Но в конце концов нашла.

Послезавтра у меня день рождения.

Сегодня у меня аудиенция с главой дома Вантар эр Рейстан. Смешно, правда? Встреча с мамой называется аудиенцией. Но — никаких исключений. Так сказано. Ни мне, ни сёстрам не делается исключений — мы удостаиваемся разговора с ней на тех же основаниях, что и весь остальной дом. Пока не стали взрослыми, пока не отыскали себе место в жизни. До тех пор мы — дети, сколько бы нам ни было лет.

Терпеть не могу подолгу сидеть с сёстрами. Особенно вместе с средней — непременно начнёт хвастаться, как много торговых вопросов она будет решать. Как мы все — мы со старшей сестрой — будем ей благодарны, какая она у нас умная. Ну конечно, Вейрон, ты у нас самая умная. Если 'ум' — это неумение держать рот на замке.

Дождь. Сейчас, осенью, часто приходят дожди. Если взобраться на ближайшую гору, по тропинке, можно увидеть Араф-Рин, 'Акулий зуб'. Полоска земли у горизонта. Второй по величине остров, принадлежащий нашему дому. Там мы живём, вместе с сёстрами. Точнее, жили. Обе они уезжают завтра — средняя на север, в Альваретт, показывать свой великий ум. Старшая — в сердце мира, в столицу Архипелага и Роан, на Крайтеон. Если приподнять тот остров и все сто двенадцать его окружающих, совсем чуть-чуть, получившаяся земля могла бы соперничать по площади с Тераной. Говорят, раньше так и было. Был третий материк. Давно, ещё до появления людей.

Скучно. Скучно дожидаться, когда меня примут. Ждать ещё два часа внутри, в Зале Вихрей — не хочу. Там сегодня много посетителей. Сплошь торговцы. Не люблю их, хотя без них — никакой жизни. Смотрят на меня снисходительно. Знали бы, кто я — не смели бы поднять и взгляда. Но чтобы самой подходить к каждому такому и называться — много чести.

Это, конечно, не гора — название одно. Пока поднялась, даже не запыхалась, хотя почти всё время бежала. Тучи — низкие, иногда немного страшно — кажется, подпрыгнешь, и коснёшься руками. Но настоящего дождя не будет до вечера, а водяная пыль, что падает на голову, даже приятна. И ветер. Мой любимый, восточный.

Лас-Таэнин смотрела на Акулий Зуб и вспоминала, как, на спор, взялась добраться до него — отсюда, вплавь, шесть лет назад. И добралась ведь; правда, в полумиле от цели заплыва её едва не утащило под воду — подводное течение, Плеть Соари, река в глубине моря, оказалась ближе к поверхности, чем думала Лас. А потом — три месяца длилось её наказание. Работа в рыбацком посёлке, среди низких людей, среди отвратительных запахов, сопровождающих дары моря. Зато старшая сестра, Тесан, проиграла ей желание. Ну и своё ожерелье, личный знак наследницы дома. Ожерелье, правда, Лас-Таэнин вернула. Иначе бы Тесан тоже наказали — и тремя месяцами бы дело не ограничилось. Наследницей могли назначить среднюю сестру.

А желание осталось. Пригодится. Сестрица, правда, пыталась вынудить попросить у неё какого-нибудь пустяка. Да, как же! Такие выигрыши надо использовать с умом.

Вот интересно — где охрана? Ведь ясно, что она здесь, что не сводит глаз с дочери главы дома, но как умудряется оставаться неприметной? Внутри крепости — наоборот, подчёркивают своё присутствие. Здесь же — ни следа. Даже не чувствуется, что на тебя смотрят.

— О, вот она! — воскликнула Вейрон. Вместе с Тесан они прогуливались по крепостной стене. Видимо, с ними уже успели поговорить, с обеими. Я глянула на часы, над главным входом. Ещё четверть часа.

— Привет, Птенчик! — она поймала меня за руку. Ведь знает, зараза, что там, вдали от посторонних глаз, она тут же получила бы по лбу. За 'птенчика'. Я видите ли, самая маленькая из них — 'мелкая', как говорит сама Вейрон, когда знает, что я до неё не дотянусь. Сама прямо больно крупная! Мама смеялась — если не смогу отличить по лицу, отличу по росту. Так и есть: Вейрон на голову ниже Тесан, а я — на голову ниже Вейрон. Лицом мы похожи, мама права. Почти неотличимы.

— Всё уже решили? — поинтересовалась я. И так понятно, что решили — Тесан пытается казаться невозмутимой, но я чую, насколько она довольна.

— Решили, решили, Птенчик, — Вейрон отпускает мою руку и улыбается, глядя в глаза. Два раза в лоб, сестрица. Запомни. — А ты куда собралась? Ну скажи, скажи! Мы же всё равно узнаем!

— Узнаешь, — я пригладила волосы, поправила кинжал в ножнах, — когда я расскажу.

— Ой, Птенчик, я и так знаю. В книжные крысы записалась, правда? Архивы вести будешь?

Ищи запасной лоб, Вейрон.

— Ладно, угомонись, — Тесан отталкивает её, приседает, глядя мне в глаза. — У мамы сегодня хорошее настроение. Не упусти шанс, Тэнни. Мы зайдём вечером.

'Тэнни'. 'Молодая чайка'. Не так обидно, хотя у нас у всех 'птичьи' имена. И, между прочим, на гербе дома Вантар эр Рейстан — альбатрос. Laes-a te Ninn. Вот вам, сестрицы.

Их было двое. Я слышала, что отец должен приехать — но не думала, что он действительно приедет. В зале было пусто — никого, кроме нас троих. Я так и осталась в светло-серой накидке, рессо. В той, в которой принято являться, для аудиенции, низким людям.

Мама жестом велела подойти к возвышению. Я повинуюсь. Отец — в мундире полковника военно-морских сил Её Императорского Величества. Именно он шесть лет назад руководил миротворческой операцией на Тирре. Именно из-за этого не успел сюда, домой, когда пираты напали на наш дом. Когда погиб мой старший и единственный брат, Тессарин. Близнец Тесан, он родился через пять минут после неё.

Она встала с трона, подошла ко мне, прижала к себе. Страшное нарушение этикета. Будь здесь кто-то ещё — недопустимое. Но никого постороннего нет.

— Ты уже решила? — спросила она, отпуская меня, взяв за руки. Я — её копия. Уменьшенная, как и сёстры. Все черты — фигура, цвет кожи, волос и глаз, даже голос. Отец — полная её противоположность. Она — потомок рода Рао, исконных жителей этих островов: кожа тёмно-коричневого цвета, высокий рост, круглое лицо и большие глаза. Он — родом с Тераны, из владений Фаэр: почти белокожий, волосы серебристого цвета. Как у нас говорят, жителей Тераны высекают из мрамора серебряным резцом. Резкие черты лица, широкоплечий, светло-зелёные глаза. Брат был таким же. Или почти таким же.

Я киваю.

Отец также поднимается, подходит ко мне. Улыбается, вслед за мамой — отчего перестаёт казаться изваянием. Я видела его едва ли дюжину раз за всю свою жизнь. И горжусь тем, кто он. Многие из лучших военачальников Империи — из дома Вантар.

— Вы разочарованы? — я чувствую, что да, отчасти.

— Нет, — отвечает мама. — Но если ты не сможешь поступить с первого раза, будет так, как выбрала я.

Да, разумеется. Но я поступлю. Я знаю.

Я кланяюсь — так, как положено, чтобы выразить согласие.

— Найкэри, — она поворачивается к отцу. — Оставьте нас, пожалуйста. На несколько минут.

Отец кивает, прикасается к моему плечу, и через минуту мы одни.

— Три года, — говорит она, жестом предлагая идти за ней, к дальнему выходу из зала. — Три года ты будешь одна, взаперти. Я знаю, почему ты хочешь работать в Императорской библиотеке. Ты уверена, что справишься?

Я киваю. Разумеется, я уверена.

— Ну что же, — она снимает с меня накидку. Теперь я — в церемониальной одежде, как должна была бы явиться. если бы моё будущее было уже определено, как для сестёр. — Я не одобряю твоего выбора, Таэнин. Служба на континенте была бы нам полезнее. Но если ты поступишь — моё благословение с тобой.

Она ещё раз прижимает меня к себе. Я помню этот момент. И сейчас, и много лет спустя.

Отца я увижу вечером. Собственно, на его катере я и отправлюсь на Крайтеон. Отца отпустили ненадолго; на востоке, вблизи Тирра, всё ещё неспокойно.

Как я и думала, все — только что надменно не замечавшие меня торговцы, дожидавшиеся своей очереди — тут же стали самим почтением. Я не стала обращать на них внимания — привыкаю. Там, в библиотеке, я буду одной из многих, меня едва ли станут замечать, и уж тем более выказывать почтение.

Пока росла с сёстрами, успела натерпеться высказываний относительно своего роста. Да, не вышла ростом. Ну и что?

Сегодня у нас с сёстрами прощальный вечер. Тесан уезжает, чтобы поступить в военную школу. Далее — в академию, обе они на Кресси, соседний с Крайтеоном остров. А сегодня — праздник, здесь же, в Вантар-Таэр. Да, прибудут многие из рода Вантар, и не только, все будут делать вид, что им весело. Но мне уже грустно. Хотя я пять с лишним лет готовилась к этому дню. Думала, что сёстры уедут раньше — Тесан могла поступить ещё два года назад. Но предпочла дождаться меня. Вейрон, вероятно, просто последовала её примеру.

Детство заканчивается. Для меня и Тесан. Потому что Вейрон ещё долго не сможет взяться за ум, это видно после трёх минут разговора с ней. Послезавтра, когда в полдень мне станет восемнадцать, я отправлюсь вслед за Тесан, в сердце мира. Но она будет готовиться к тому, чтобы перенять правление домом и его владениями, я — чтобы найти своё собственное место. Если его не найду я, выбор сделает мама.

Сёстры наверняка сейчас бродят по крепости. Не хочу их видеть до вечера. От крепости до нашей столицы — два часа пути. Через горы. Вот туда я и пойду. Завтра у меня много дел — собрать вещи, попрощаться с братом, ещё раз подумать, правильно ли я выбрала. Впрочем, уже поздно — выбор сделан. А когда он сделан, обратного пути нет.

— Таэнин, — впервые за последний месяц Вейрон обратилась к младшей сестре по имени и та вздрогнула от неожиданности. — Ты… успеешь попрощаться с Тессарином?

Лас-Таэнин кивнула. Выражение лица её сразу же стало жёстким.

Лас-Вейрон сняла с шеи ожерелье — крохотные раковины-«монетки», золотистая пыль на причудливых спиралях створок. Триста двенадцать раковин, по числу дней в году. Тессарин собирал их два года. Ещё два месяца — делал само ожерелье.

— Возьми себе, Таэнин. Пожалуйста. Думаю, он был бы рад.

— Ты не придёшь к нему? — Таэнин взглянула ей в глаза.

— Я не смогу, — отозвалась Вейрон, тихо, опустив взгляд. Лас-Таэнин долго смотрела в её лицо, прежде чем кивнула и осторожно приняла подарок. — Не в этот раз.

Лас-Тесан смотрела на них и вспоминала то, что случилось в этом же зале, пять лет назад, в годовщину смерти брата.

Лас-Таэнин пришла тогда в чёрной одежде, с обсидиановым обручем поверх волос — знак траура. Вейрон успела уже выпить — во время траурных пиршеств не запрещалось. Единственный раз, когда не запрещалось. И средняя сестра успела воспользоваться послаблением.

— Расскажи, Птенчик, что он сказал тебе? — попросила она громко. Таэнин, вполголоса беседовавшая со старшей сестрой, выразительно посмотрела на Вейрон и продолжила разговор.

— Ну скажи, скажи, — Вейрон не унималась. — Ты ведь у нас одна с ним говоришь. Правда? Что сказал тебе брат? Расскажи, мы имеем право знать!

Лас-Таэнин встала, несколько секунд смотрела на весело улыбающуюся сестру, молча направилась к выходу. Разговоры в зале тотчас утихли. Тесан попыталась удержать Вейрон за локоть, но та освободилась и догнала младшую, схватила ту за рукав.

— Скажи! — потребовала она. — Я и так знаю, что ничего ты не слышишь. Никаких видений, Тэнни, никаких снов. Ты просто хочешь выглядеть самой важной. Что он сказал?

Лас-Таэнин молча выдернула рукав, направилась к дверям. Оставалось всего пять шагов, но…

— Нет, ты скажешь! — Вейрон попыталась вновь поймать её. И…

Лас-Таэнин ударила её по лицу. С размаху, развернувшись. Так, чтобы это было унизительнее всего. Вейрон свалилась на пол; попыталась вскочить на ноги — Таэнин ударила её ещё раз, другой рукой, опрокинула на спину. Вейрон, оскалившись, собиралась броситься на сестру, с пола, но ощутила, что кончик кинжала Таэнин упёрся в её горло. Замерла.

В зале воцарилась тишина. Все, включая графиню ан Вантар, молча смотрели. Охрана тоже не пыталась вмешаться.

— Он сказал, что помнит о нас, — голос Таэнин был тихим и спокойным. Именно это спокойствие испугало Вейрон. — Что всегда будет с нами. Он погиб, Вейрон, когда спасал тебя. Ты не хотела расставаться с драгоценностями, из-за тебя он не успел.

Вейрон медленно опустила голову, прикрыла лицо ладонями.

— Я иногда думала, что лучше бы выжил он, а не ты, — Таэнин убрала кинжал в ножны, отстегнула ножны. Бережно положила их на пол. — Я и сейчас так думаю.

Она медленно поклонилась всем присутствующим, и вышла вон.

Вейрон тогда наказали — следующий год она работала служанкой, в одной из семей на соседнем островке. Лас-Таэнин сама наказала себя — ушла работать вместе со сборщиками «кудрей Соари», ценных водорослей, приносящих немалый доход дому. Жила и работала, как все, среди грязи и смрада высыхающих водорослей. Ждала гонца от матери — с сообщением, что лишена имени за то, что произошло. И гонец прибыл — два месяца спустя, в полдень, когда она сидела у надгробия могилы Тессарина.

Но с другими известиями. Ей было велено вернуться домой и продолжать учиться. Ни мать, ни отец, ни даже служанки не говорили о произошедшем.

Я встречаю солнце.

И в основном смысле — думаю над тем, что ждёт меня в ближайшее время, и в прямом. Смотрю на восток, где небо, над чёрно-зелёной полоской моря, уже наливается багрянцем. В низком смысле я солнца не встречаю — моя «луна» (как говорят низкие люди) только через полтора месяца. Нужно привыкать к низкой речи — там, на Крайтеоне, в Столице, я буду в обществе низких людей ещё очень долго. Помню, как меня учили тому, что такое низкие люди — не по происхождению (не только по происхождению), а по образу мыслей, по отношению к другим, по тому, как понимает и исполняет смысл своего существования. Вейрон чаще всего ведёт себя именно как низкий человек. Как наинизший. Но раз мама доверила ей важную должность — значит, не всё так плохо.

Тот, кто имеет смысл в жизни, всегда встречает солнце, каждый день. Помню, как долго я была в недоумении — что, если на небе тучи? Что, если ты в пути, если нет возможности увидеть восток? Считать день пропавшим? Пока не поняла, что прямой смысл не должен затмевать основной. А когда я сказала это при сёстрах, средняя подняла меня на смех. Думаю, нарочно. Мне интереснее говорить со своей служанкой, Вейс (я бы не назвала её низкой, ни в каком смысле), чем с Вейрон. Мне интереснее проводить время с книгами, чем в обществе родственниц.

Вейс ждала меня у входа в мои комнаты. Если честно, она при мне только потому, что так положено. Я давно уже сама забочусь о себе — так интереснее. На официальных встречах, в присутствии мамы, мы одеваемся так, как принято на континенте. Сейчас же я соберу ту одежду, в которой подобает ходить там, на Крайтеоне. Тефан, традиционная одежда Роан. Три прямоугольных куска ткани — так это выглядит не на человеке. Нижняя часть, феас — от ступней и до «золотого пояса», чуть выше солнечного сплетения. Верхняя часть, тоас, оставляющая открытой только голову и руки ниже локтей (или до кистей — как наденешь). И пояс, файрин. В обыденный тефан я облачаюсь сама минут за десять. При помощи Вейс — минут за пять. Конечно, вся одежда не сводится к тефану, как думают жители севера и прочие варвары. Но пусть думают, если им так приятнее.

Вейс помогла мне переодеться и только тогда заговорила.

— Госпожа, — Вейс опустила голову. — Возьмите меня с собой.

Признаться, я ожидала чего-то подобного. Не знаю, успела ли наябедничать Вейрон, что я обучаю служанку грамоте — может, и не успела, бывают же чудеса. Вейс давно уже перестала быть низким человеком. Вейрон по-прежнему думает, что те, кто выполняет «грязную» работу — низкие люди. Хотя и мама говорила не раз: та грязь, в которую приходится вступать ногами — не пятнает. Та, в которой приходится работать — не пятнает. Пятнает та, которая становится твоей жизнью. Я собирала «кудри Соари» и уж знаю, какой может быть та грязь, которая не пятнает. Не пятнает в основном, высоком, смысле.

— Ты знаешь, куда я еду? — поинтересовалась я, предложив ей присесть. Вот это уже — нарушение приличий. Точнее, внешних приличий, тех, что соблюдают при остальных. Но мы с ней вдвоём, и она садится напротив меня, без возражений.

— Да, госпожа, — Вейс поднимает голову. Она родом — с севера, откуда-то с юга Шеам. Не знаю, как её занесло к нам. Если верить самой Вейс, она выжила после кораблекрушения. Если бы мама не взяла её в услужение, вряд ли Вейс прожила бы долго: выходцам с севера у нас тяжело. Но она чем-то похожа на меня и сестёр — внешним видом, лицом (если не видеть, что её кожа — бронзового цвета, а глаза оранжевые, цвета золота), умением держаться с достоинством. Я не учила её этому. Я учила её только грамоте.

Тем, кто работает в Библиотеке, позволено брать с собой прислугу. Но — под свою ответственность. Содержать её и отвечать за её поступки буду я. Если соглашусь взять её с собой.

Вейс это прекрасно понимает.

— Пока я не работаю в Библиотеке, я никто, — поясняю я. — Но если меня примут, я возьму тебя с собой.

Я знаю правила. Они не меняются вот уже пятьсот лет. Мне дадут неделю — собрать вещи и привезти их на новое место работы. Откуда я не смогу выйти первые три года, пока буду учиться.

Вейс не осмеливается обнять меня, даже когда мы одни. Но сжать мою ладонь своими — осмеливается.

Тессарин нашёл покой за гребнем ближайшей горы, в одной из пещер. В одной из самых старых усыпальниц. Пока он был жив, мы играли — с ним. Сёстры по-прежнему считают меня слишком серьёзной. Да, пока меня видят другие. Что-то изменилось во мне в тот вечер. Когда Тессарин перестал дышать, у меня на глазах. Пусть сестрицы считают, что я разучилась улыбаться — я не разубеждаю их. Просто теперь мне хорошо одной. Ну или с Вейс — она о многом может рассказать. А когда нас не слышат посторонние уши, я пытаюсь выучить ещё одну песню из тех, что знает она. Очень странно звучит, но мелодично.

Тессарин подарил мне крохотную, детскую «радужную арфу» — удивительный инструмент, пусть и придуман не в Империи. Оказалось, что играть на нём очень просто — возьму с собой. Нет, не завтра — когда вернусь за остальными вещами. Завтра я еду налегке. Сменная одежда — три или четыре комплекта — две любимых книжки и всё. Ну, немного денег. Со мной будет личный знак — он заменяет мне банковские карты, которые в ходу за пределами Роан. Разумеется, мой личный кинжал — детский, хотя ничуть не безобидный.

К Тессарину я иду одна. Мы изучили эти пещеры, в нарушение запрета родителей — дети есть дети. Правда, в самих усыпальницах никогда не играли. Не хотелось. Пусть после этого скажут, что камни не говорят. Камни всё сказали — что можно, а чего нельзя.

…Я села у могилы — одной из многих, в глубине пещеры. Как ни странно, здесь не витало запахов кладбища. Я была на кладбищах — включая древнейшее, кладбище Северного моря. Нет, конечно, никаких запахов тлена. Ничего подобного. Но там всегда возникало ощущение беспомощности, обречённости. Почти всегда. Здесь — всё иначе. Я положила ожерелье на плиту, на которой было выбито имя Тессарина, прикоснулась к ней лбом, как полагается и стала ждать, закрыв глаза. Чаще всего ничего не было. Ни единого знака.

Я услышала его; я не спала — знаю точно. Несколько раз я слышала его во сне. Тогда он приходил сам — таким, каким я его помню за сутки до нападения. Сейчас со мной был только голос. Даже не голос — я не из тех «провидиц», которых, как грязи, хватает на каждом базаре. Это просто приходило на ум — готовыми, оконченными фразами. Поначалу я просто верила, что это он. Потом, когда сёстры подняли меня на смех, я сочла это игрой своего же воображения. И Тессарин стал всякий раз говорить мне что-то такое, чего я знать не могла — но что происходило. Мне не нужны эти доказательства, но он продолжает их приводить.

«Здравствуй, птичка». Когда так обращался брат или мама, не было обидно.

«Здравствуй, Тессарин». Не вслух, мысленно. Скажу хоть слово — и всё прервётся, до следующего раза. Жди не жди — Тессарин уже не вернётся. Не знаю, почему. Не спрашивала.

«Скажешь сестре, что я не обижаюсь?»

Киваю. Похоже, он меня видит. Или знает, что я кивнула. Мне всё равно, насколько происходящее противоречит научному взгляду на мир. Не мы придумали этот взгляд, в Империи просто принимают происходящее таким, каким оно приходит.

«Я не смогу говорить с тобой, когда ты уедешь, птица».

Да, он прав. Но и я не могу провести здесь всю свою жизнь.

«Будь осторожна, Таэнин. Что-то ищет тебя».

Я чуть не подпрыгнула! Тессарин давно не обращался ко мне по имени!

«Я не могу сказать, кто, птица. Будь осторожна».

И всё. Словно отрезало. Я ждала, ждала долго — пустота. Ушёл.

Плохо, скверно на душе. Услышать такое накануне отъезда. Я встала, поклонилась его могиле и могилам предков — и медленно пошла наружу. Но стоило сделать два шага…

«Возьми ожерелье, Таэнин. Оно принесёт удачу».

Я медленно вернулась, подняла ожерелье. Оно показалось мне теплее обычного.

«Берегись тени, сестра. Скажи Вейрон, что она забыла свою коробочку».

Коробочку?

«Она поймёт. Удачи, птица».

Я вернусь сюда, Тессарин. Жди меня.

Чувствую, что он улыбается — или что заменяет им улыбку? «Не торопись ко мне, сестра. Здесь очень скучно».

Не знаю, отчего, но, когда я вернулась домой, настроение у меня было отличным. Тень ушла. Печаль ушла. Берегись тени? Когда идёшь к свету, тень всегда за спиной. Тессарин это знает.

— Лас? — Вейс подошла к ней. Лас договорила до момента, как вернулась домой и замерла, умолкла. Стояла, глядя в пространство, и с лица её пропадали все чувства и эмоции. Вейс очень не нравилось то, что там было взамен — она это видела многие десятилетия. Лас, погружённая в себя, ушедшая в свои сны, махнувшая на всё рукой. — Лас, что с тобой?

Лас посмотрела ей в лицо, и Вейс испугалась. До такой степени испугалась, что чуть не бросилась бежать — отшатнулась, чуть не упала. Там, в глубине взгляда, Лас не было. Было что-то другое — тёмное, могучее, пробуждающееся ото сна.

— Лас? — Мира успела подхватить Вейс. — Что с вами?

— Покой, — Лас повернулась лицом к двери. Голос её изменился, стал механическим. Вессен и Мира переглянулись, на лице Хорька возникло беспокойство, он вынул свою «волшебную палочку», но явно не знал, что делать. — Ей нужен покой. Покой.

— Лас, — Мира взяла её за руку. — Сядьте, посидите немного. Вам нужно…

Лас оттолкнула её. Мира не сразу отпустила Лас, и тогда та ударила — сильно, с разворота. Мира успела уйти от удара, он лишь скользнул по лицу; не успей она уклониться — и потеряла бы несколько зубов. Лас швырнула всю стопку бумаги за спину и сорвалась с места — побежала. К двери, распахнула её, захлопнула за собой. Щелчок.

— Она нас заперла! — потрясённо выговорила Вейс. — Лас! Не надо, подожди!

— Минутку, — Стайен подбежал к двери, постучал ногтем по своей указке, и дверь отомкнулась. — Мира?

— Всё в норме, — Мира уже подбежала к двери. — Вессен, вызывай врача!

Грохот, звон в доме.

— Зеркало в коридоре, — сообщила Вейс потерянным голосом. — Последнее стеклянное, вчера только повесила…

В голове у Лас всё вращалось — память возвращалась, яркими вспышками, переживаниями, и всё было настоящим, словно происходило здесь и сейчас. И накатывала злость — сильная, исступлённая злость на саму себя. Из той пустоты, что успела поглотить так многое — пустоты, в которой пряталась Незнакомка.

«Покой. Ей нужен покой. Покой».

Так они говорили. Когда первая смерть забрала из их команды ту, которую все любили, и ради которой когда-то сплотились, соединились в команду. Когда Лас сама отстранилась, потеряла интерес к жизни, и только несколько лет спустя в её взгляде вновь стало появляться живое выражение.

«Покой. Ей нужен покой. Оставьте её, ей нужен покой».

Шатаясь, она спускалась по лестнице. Вначале сдерживалась, потом уже нет — разрыдалась, слёзы мешали, она почти ничего не видела. Зеркало. Она остановилась у зеркала — посмотрела и с силой, кулаками ударила по тёмному силуэту с той стороны.

Звон, грохот. Кулаки ожгло — Лас поднесла их к лицу. Кровь. Порезала руки, это последнее стеклянное зеркало. Было последнее.

Боль привела в чувство. Лас побежала — попробовала побежать, хотя получилось не сразу.

Она ворвалась в свои покои и заперлась — в доме уже слышались крики, топот ног. Пусть. Это ничего не меняет.

Вспышка. Лас, в траурном одеянии, и перед ней — Гроза, тогда её звали иначе, и та гадость, которую она произнесла в адрес Дени… ярость вырвалась наружу так стремительно, что Лас не сразу поняла, что сделала. Несколько секунд ярости. Пришли и ушли, очистили мир от зла, ненадолго — но очистили.

Она бросилась к столу — туда, где вновь трудилась над мемуарами. Схватила листы, принялась рвать их, рвать в клочья, бросать в разные стороны. Схватила чернильницу — настоящую, нашли не сразу, в антикварном магазине на Сердце Мира — запустила ей в окно.

Звон, грохот. Поток свежего воздуха слегка остудил её.

Снова вспышка. Она размахивается, чтобы ударить сестру, и ей искренне, сильно хочется, чтобы та была мертва, а брат — жив.

«Покой. Ей нужен покой».

Лас стиснула зубы, схватила со стола горшочек с чайной розой и отправила его вслед за чернильницей. Стало ещё чуточку легче.

«Лети, Птица! Лети, тебя не догонят!»

Она бросилась к шкафу, выбрасывала оттуда вещи, пока не нашла кинжал, далеко ведь засунула, к самой стенке.

«Вспомни, вспомни пароль!»

В дверь стучали. Лас дёрнула за пояс, верхняя часть тефана стекла с плеч, сползла к ногам. Лас смотрела на свой живот. На нём вновь проступили шрамы. Они горели, болели, и казалось, что светятся.

«Ты слаба, Лас. Ты ничего не можешь сделать».

Лас схватила кинжал, посмотрела в глаза отражению.

«Хочешь умереть? Давай, доставь мне удовольствие!».

Меня нет. Меня нет здесь, а если нет — то и умирать нечему. Если всё на самом деле, я проснусь. Если нет, то и жалеть некого.

Она размахнулась и направила кинжал в последний путь. Она что-то кричала — осознавала, что кричит — но потом уже не могла вспомнить, что.

Жаркий ветер толкнул её в лицо. Ветер, напоенный ароматом луговых цветов, чуть позже — ударил порыв холодного воздуха. Запах моря — соль, вода, горький привкус времени…

Лас обнаружила, что стоит, прижимая к животу кулак, а из него сыплется, сыплется песок. Нет кинжала. Только песок, тончайший, серый. И шрамы — гаснут, пропадают, исчезают.

Её показалось, что губы прикоснулись к её лбу.

«Не торопись ко мне, Ласточка».

— Да, — Лас запрокинула голову, слёзы снова заполнили глаза… и прошли. — Да, Дени. Прости меня!

Ей почудилось, что её обняли — со спины. Она поняла, кто — обоняние подсказало. Мама.

«Лас, ты сама теперь решаешь свою судьбу. Я верю в тебя, дочь моя».

— Да, мама, — Лас прикрыла глаза. Отряхнула руки. — Да. Спасибо, мама.

Она открыла глаза и увидела всех остальных — стояли кто за дверью, кто в дверях. Встревоженные, обеспокоенные.

— Лас, — Вейс выступила вперёд. Она всё поняла, подумала Лас. Ярость проходила. Лас осознавала, что успела разгромить собственную комнату, но это уже ничего не значило. — Лас, с тобой всё в порядке?

— Да, — Лас наклонилась, подняла верхнюю часть тефана. Не смущаясь и не стесняясь — осознавая, что красива, действительно красива, и другие это тоже видят и восхищаются — надела верхнюю часть одежды. — Теперь да.

Вейс бросилась к ней, обняла. И расплакалась сама.

— Вейс, — Лас прижимала её к себе. — Я уезжаю. Сегодня, сейчас. Туда, на Вантар. Я хочу повидать свой дом.

— Я с тобой, — тут же отозвалась Вейс. Оглянулась в нерешительности, вытирая слёзы.

— Не беспокойтесь, — заверила её Вессен, — мы присмотрим за домом.

— Мы с вами, — Мира потянула Хорька за руку. — Можно, Лас?

— Можно, — Лас оглянулась. — Вейс, полчаса на сборы — встречаемся у гаража.

— Да, госпожа! — Вейс выпрямилась. — Я быстро!

И её как ветром сдуло.

Мира выразительно посмотрела на остальных и они покинули комнату. Мира сама закрыла за ними дверь.

— Я уже и не надеялась, — она обняла Лас, крепко прижала к себе. — Ты молодчина! Я правда хочу быть с тобой. Мы с ним хотим, — поправилась она. — Можно? Приключения, да? Мы едем за приключениями?

— За приключениями, — согласилась Лас. — Идите к гаражу, я быстро.

Глава 24 Прощение

— Я возьму походную одежду, — Лас выскочила из машины. — И ещё кое-что. Вейс? Тебе есть, что забрать?

— У меня всё с собой, — Вейс похлопала по рюкзаку. — Мы подождём здесь.

Хорёк сидел за рулём. Загадочно улыбался. Мира тоже улыбалась, глядя на улыбающуюся Вейс.

— Что с ней случилось? — поинтересовалась Мира. — Что там было, у неё в комнате?

— Мне кажется, она умерла, — Вейс не сразу нашлась со словами. — Та, которая всё время спала и ничего уже не хотела. Только выращивать розы, ходить по лугам и видеть сны.

Мира долго смотрела ей в глаза, прежде чем спросить.

— И… долго Лас была такой?

— Пятьдесят с лишним лет, — предположил Стайен. — Возможно, сейчас мы видим ту Лас, которую когда-то увидала Вейс. Да?

— Да, — согласилась Вейс. — Если честно, мне немного страшно.

— Ничего, — Мира взяла её за руку. — Мне тоже.

И они обе рассмеялись. Лас выбежала из дома, на ходу махнула брелоком — сигнализация — и тут же во всём доме погас свет и зажглась внешняя подсветка.

— Веселитесь? — она заглянула в салон. — Я тоже хочу веселиться. Скажите, Стайен, у вас найдётся правильный костюм, чтобы поджарить нам мясо? Я страшно проголодалась!

— Найдётся, — заверил Хорёк. — Где расположимся?

— Где-нибудь. Подальше от дома. Есть идеи?

— Можно там же, где мы смотрели фейерверк, — предложила Вейс. — Только сначала в магазин, да?

— Да, — Лас постучала в стекло водительской дверцы. — Стайен, пустите! Я сама поведу.

— Мне кажется, это мне сто лет, а не ей, — признался Стайен. Ночь плыла над ними, звёздная и тёплая, и музыка под её сводами звучала особенно таинственно. — Мне нужен перерыв. А она словно совсем не устала!

Они были не одиноки в парке, на той самой лужайке. Многие выбирались на пикник сюда, где разрешено жечь костры и шуметь круглые сутки. Но разные компании прекрасно уживались вместе. А когда Лас и Стайен начали свой «конкурс танцев», все мало-помалу подходили ближе — смотреть. После очередного «тура» Лас и Вейс убежали к реке, а остальные уселись, кто где мог. Стайен выглядел усталым. Мира встала у него за спиной, принялась массировать ему плечи и шею.

— Ничего, ты тоже слишком долго сидел на месте, — она наклонилась и поцеловала его. — Так ты решил? Сказал Вессен, что уходишь из Ордена?

— Пока что остаюсь консультантом. Да, сказал.

— Как думаешь, что с ним будет?

— С Орденом? Не знаю. Как видишь, с неприятностями они умеют справляться. Не зря Вессен старалась. Если не будут лезть в чужие дела — Ордену все будут только рады. Особенно молодёжь, ты бы видела лицо Инженера!

Да, Мира видела его лицо. После того, как силы ордена помогли справиться с прокатившейся по планете волной стихийных бедствий, настроение у руководства стало бодрым. А ещё бодрее оно стало, когда Вессен объявила, что ищет преемника и уходит на покой. В том смысле, что перестаёт руководить.

— Как твоя бабушка? — поинтересовался Стайен.

— Ты же у нас и так всё знаешь!

— Не ворчи! Просто ответь!

— Нормально бабушка. Разогнала всех наследников, привела дом в порядок. По курортам ездить собралась, к подругам часто заезжает. Нас в гости зовёт, кстати. Нас всех, — указала Мира в сторону реки. — Как кончится очередная заварушка, поедем. Не спорь! Поедем все!

— Думаешь, будет заварушка?

— Будет, — Мира заметила, что Лас и Вейс возвращаются, громко смеясь. Вейс явно сказала что-то колкое — Лас бросилась за ней, поймала, повалила на траву. Обе тут же поднялись, смеясь и прижимая ладони к животу. — Всем, чем могу, чую.

— Стайен! — окликнула его Лас. — Это вам, — надела ему на голову венок из полевых цветов. Васильки, ромашки. — Вы у нас тут один мужчина, так что держитесь! Я есть хочу, кстати! Слона бы съела!

— Слонов в магазине не было, — развёл руками Стайен и все дамы снова засмеялись. Пока он занимался очередной порцией жареного мяса, остальные отошли в сторонку и что-то обсуждали громким шёпотом, время от времени смеясь.

Им весело, подумал Хорёк. Чёрт возьми, а почему я всё ещё не могу как следует веселиться? Мира права. Нужно, нужно влезть в очередную заварушку. Чтобы как следует встряхнуло. Иначе мы все так и не проснёмся. Лас вон проснулась… интересно, как Вейс сумела выдержать так долго? Что за секрет?

— …Вейс, — он отвёл её в сторонку, как только выдалась возможность. — Скажите, а как вы продержались так долго?

Вейс сразу поняла, о чём он.

— Знаете, домашние заботы. Ну, и я устраивала себе отпуск. Она всё равно не замечала, что меня нет иногда. Ездила куда хотела, делала что хотела. Ну и внуки, конечно. Знаете, если бы Лас сама с ними не нянчилась, она давно бы спятила. Только ей не говорите!

— Не скажу, — пообещал Хорёк. — Вы счастливы?

— Счастлива! — она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щёку. — Только Мире не говорите!

— Не скажу, — и они оба рассмеялись. — Вы знаете, куда мы теперь?

— В Каоти. В Тан-Каоти. Это порт, к югу от Тегарона, там…

— Да, я знаю, что там. Из этого порта до Вантар идти быстрее всего.

— Да, верно, — кивнула Вейс. — Нужно найти место. Чтобы заночевать. Лас не захочет спать дома, а в машине неудобно.

— Хорошо, что у них безвизовый режим, — Мира зевнула. Ставить палатки пришлось ей со Стайеном — обе остальных так устали, что разбудить их не удалось. Так и спали пока в машине — как давеча, в гараже, на базе Ордена. — Хочется хотя бы немного пожить, соблюдая законы. Для разнообразия.

На стоянке они тоже были не одни. Популярный маршрут — туризм в Альваретт основной источник дохода. Никто не удивился, когда «Сокол» по широкой дуге появился из-за перевала, и мягко остановился поблизости от других палаток. Им даже помахали, а когда Мира и Стайен вышли, то подошли несколько аборигенов и спросили, не нужна ли помощь.

Люди стали добрее, подумала Мира. Не все, но многие.

— Ну что, будить, или прямо так перенести? — Стайен смотрел на Лас и Вейс. Вейс, как и тогда, спала, обняв Лас за шею, на лице у обеих читалось счастье. Простое, повседневное, человеческое счастье.

— Прямо так, — решила Мира. — Всё равно не проснутся. Вино, мясо и танцы… Как ты ещё стоишь на ногах, удивляюсь! Ну, раз у тебя есть силы, я найду тебе занятие… Эй, без рук! Люди смотрят!

— Мамочки… — было первым, что сказала Лас, когда вылезла из палатки. — Ничего себе я поспала! Вейс! Почему ты меня не разбудила?!

— А ты не просила! — Вейс ловко уклонилась от оплеухи. — Тут горы, воздух. Хорошо спала?

— Глупости спрашиваешь! — Лас обняла её. — Как убитая. Где мы?

Мира рассказала. Вейс проснулась в пять с небольшим и долго не могла понять, где она и почему. Самостоятельно забралась на перевал — дорога не слишком крутая, маршрут придуман для самых неподготовленных — и спустилась с него. И обнаружила, что Мира идёт следом. И обе принялись собирать ягоды — здесь, в подлеске, их когда-то было много, но при таком количестве туристов…

Но всё равно собрали порядочно.

— Угощайся, — Вейс протянула ей горсть ягод. — Куда мы теперь? В Тан-Каоти?

— В Тан-Каоти, — согласилась Лас. — У кого-нибудь найдётся маленькая медная монетка?

— Медная? — удивилась Мира. — Монетка?!

— Монетка, монетка. Нужна маленькая медная монетка. Мои все остались там, на Вантар, — Лас махнула рукой в сторону юга.

— Ну у тебя и капризы, — покачала головой Вейс. — А зачем, не скажешь?

— Не скажу. Сами увидите, — Лас улыбнулась, и добавила, понизив голос. — Я надеюсь.

— Какой большой город! — удивилась Вейс. — И какой чистый!

— Большой, — согласилась Лас. И действительно, чистый. Как тут всё изменилось! Тогда, когда она впервые приехала сюда, чтобы найти, кто бы помог им, Тан-Каоти был грязноватым портом. Порты никогда не блистали чистотой, что уж говорить, и к запахам их Лас притерпелась с детства, но Тан-Каоти и ей был тогда неприятен. В тот вечер — был особенно неприятен. А сейчас…

Не порт, а курорт! И как приятно пахнет солью!

— Что дальше? — поинтересовалась Мира. Найти гостиницу непросто. В это время года туристов здесь — пруд пруди, все останавливаются в порту ненадолго, и всем нужно где-то жить. Не сразу нашёлся тихий, уютный домик на окраине. Что-то меня тоже стало тянуть в уютные домики, подумала Мира. Нет, в Страну Цветов я теперь приезжаю только в гости и ненадолго!

— Дальше мы ищем монетку, — пояснила Лас. — А потом Стайен пойдёт во-о-он в то заведение, купит там самого дешёвого пива, оставит немного в кружке, бросит туда монетку и уйдёт. Вон туда, к причалам. Мы его будем ждать.

— Очень интересно, — покачала головой Мира, а на лице Вейс появилось восторженное выражение. — Это пароль?

— Пароль, — признала Лас. — Хочу понять, действует он ещё или нет.

— И кого мы ждём?

— Не знаю. Человека. Мне нужно попасть к себе на острова, и по морю, не лететь. Тем более, там запрещается летать.

— Тут столько судов, — удивилась Мира. — Хотите, через полчаса мы уже будем в пути на самом быстром?

— Нет, — Вейс схватила Миру за руку. — Пусть будет, как она хочет. Стайен, вы согласны?

— Знаете что, — Стайен, который выглядел уже лет на тридцать пять от силы, снял шляпу. — Давайте уже на «ты». Что скажете?

— Согласна, — Лас взяла его за руку. — Тогда и ко мне на «ты».

— Согласна, — Вейс взяла его за другую. — Так ты пойдёшь?

— Пойду, — Хорёк усмехнулся. — Обожаю тайны и пароли. Там стрелять не будут?

— Это спокойный город, — пожала плечами Лас. — Так было семьдесят лет назад, во всяком случае. — И она рассмеялась. — Так что, будет монетка?

Мира молча достала из кармана старую, всю в зелёных пятнах, монетку, протянула её Вейс.

— С ума сойти! — восхитилась Вейс. — Это же из моих краёв! Откуда?!

— Из твоего тайника, — пояснила Мира. — Ты выронила там, в доме. Когда прятала в подполе. Это твоя монетка, возвращаю.

Вейс покраснела, а Лас хлопнула её по плечу и расхохоталась.

— Да ну тебя! — Вейс сердито отвернулась, поджав губы. — Мой дом, где хочу, там и прячу! Вот! Или не мой уже?

— Твой, твой, — Лас обняла её. — Я же не над тобой смеюсь. Дашь монетку?

— Бери, — проворчала Вейс, но дуться перестала. — Когда ему нужно идти в заведение?

— После заката солнца, — Лас посмотрела на небо. — Выходит, часа через три. Погуляем пока?

— Не погуляем, а поедим, — возразила Мира. — Я весь день по городу бегала.

— Город стал другим, — признала Лас после того, как они оставшиеся несколько часов бродили по улицам. — Совсем другим.

— Столько времени прошло, — заметила Вейс. — Я вот в Тессегере столько жила, так по мне он и не меняется. Почти не замечаю. Дома новые строят, парки, всё остальное, это да. А вот люди всё те же.

— Люди здесь тоже другие, — отозвалась Лас. — А в порту всё те же. Стайен, пора. Запомнили инструкции?

— Запомнил, — Стайен водрузил шляпу на голову. — После того, как брошу монетку, идти сюда, к крайним причалам. Вы будете ждать здесь.

И ушёл.

— Что-то зябко тут, — поёжилась Мира. — А я так легко оделась. И зачем мы искали жильё, если сразу едем? Хорошо хоть вещи все с собой.

— Мы вернёмся, — уверенно заявила Лас. — У меня ещё много идей!

— Рассказала бы сразу, — проворчала Вейс. — Тайны, тайны. И так знаю, что ты хочешь домой. На Сердце Мира тоже хочешь. А ещё?

— Не ворчи! — Лас прижала её к себе. — Всё увидишь сама. Будет интересно, точно говорю!

Стайен вернулся минут через двадцать.

— Пиво, кстати, неплохое, — заметил он. — Расплачиваются наличными, наливают в настоящие кружки. Прямо ностальгия…

— Пивоварню тебе купить, что ли? — подумала вслух Мира.

— Нет, мне фигуру жалко, — Хорёк оглядел себя и все рассмеялись. — Меры не знаю. Сидел бы там и пил…

— Так, мои милые, на нас кто-то смотрит, — заметила Мира вполголоса. — Но кто — не знаю. Хорошо прячется, зараза. Лас! Ты уверена, что это была хорошая идея?

— Уверена, — Лас была сама невозмутимость, но в глазах её пряталась улыбка. — Просто стойте, не оглядывайтесь.

— Вы меня заметили, — услышали они голос. Говорили на Старом Ронно, голос мужской, человеку едва за тридцать, уроженец западных провинций Империи, машинально отметила Мира. — Не оборачивайтесь, иначе я уйду. Назовите пароль.

— Ma es matafann ka, — произнесла Лас нараспев. — Я помню ещё вторую строку. Больше я не помню.

— Es foar tan es mare. Никто не помнит, — человек обошёл их. Смуглый, рослый парень в плаще, лицо скрыто под капюшоном. — Я не верю, что это случилось. Мой отец ждал, ждал мой дед. А дождался я. Вы похожи на одну девушку из Компании, — он коротко поклонился Лас. — Похожи на Лас-Таэнин. У меня есть фото. Вы её родственница?

— Я Лас-Таэнин эр Тегарон, — Лас вернула поклон. — Семьдесят лет назад мы с другом были здесь, разгадывали головоломку. А потом помогали капитану спасать его семью и других людей от урагана.

Видно было, что парень не в состоянии поверить тому, что слышит. Он откинул капюшон и Лас вздрогнула — да, это точно родственник того самого капитана. Правнук? Скуластое лицо, глубоко посаженные глаза, чёрные волосы. Настоящий моряк. По всему видно.

— У настоящей Лас-Таэнин должен быть шрам на животе, видимый только при свете Луны, — медленно проговорил парень. — Простите.

— Откуда вы знаете про шрам? — удивилась Лас. — Я покажу вам, когда взойдёт Луна. А пока вот, — она достала кинжал, вынула его наполовину из ножен, протянула — так, чтобы парень мог рассмотреть его хотя бы при свете фонарей. — Я могу рассказать вам всё, что случилось во время того плавания. Я всё помню.

— Я поверю окончательно, когда увижу шрам, — парень вновь поклонился. — Я Орэмо. Моё настоящее имя вам знать не нужно.

Мира усмехнулась. Узнаю сама минут за пять, подумала она. Могу узнать. Но не буду.

— Вы ручаетесь за ваших друзей? — Орэмо указал рукой на Миру и Хорька. — А вы… вы похожи на служанку Лас, — он поклонился Вейс. — На Вейс.

— Я Вейс, — улыбнулась Вейс. — Трудно поверить?

— У вас должны быть шрамы на спине и татуировка, волчья голова, на затылке, — Орэмо потёр лоб. Вейс молча повернулась к нему спиной и отвела ладонью волосы — так, чтобы открыть татуировку. — Невероятно. Так вы ручаетесь за ваших друзей, теаренти?

— Ручаюсь, — Лас посмотрела в глаза Орэмо. — Нам нужно попасть на острова Вантар. Туда, где был мой дом. Вы можете помочь нам?

— Пойдём под парусом, или предпочтёте катер?

— Под парусом, — решила Лас. — Я помогу вам, если хотите. Отец учил меня.

— Вы — почётный гость, — поклонился Орэмо. — Пусть будет, как скажете. Под парусом туда три дня пути, если не переменится ветер.

Лас оглядела остальных. Возражений не было.

Яхта звалась «Альбатросом» (Лас вздрогнула, увидев название), обводы наводили на мысль о стремительности, подвижности. Выкрашена в лазурный цвет. Как и в тот раз.

— Вожу туристов, — пояснил Орэмо. — У меня четыре каюты, две из них в вашем распоряжении. Куда именно идём?

— Вантар-Таэр-Арми, — пояснила Лас. — Там, где крепость.

— Отчаливаем через полчаса, — Орэмо махнул рукой кому-то на берегу. — Возьмём провиант, воду — и в путь.

— Мы можем помочь, — вызвалась Мира. — Не люблю быть балластом.

— Как скажете, — улыбнулся Орэмо. — Тогда за мной.

— Как интересно, — заметила Вейс, взяв Лас за руку. Они стояли у штирборта — отсюда был прекрасно виден весь порт. — Он тебя знает, и меня знает… кто это, Лас? Как он узнал про татуировку?

— Даже не знаю. Это потомок одного из родственников Денни. Они поклялись однажды, что всегда придут на помощь, если нужно. Я не думала, что они по-прежнему ждут сигнала.

— Он так на тебя смотрел… — Вейс сжала ладонь Лас крепче. — И я тоже не чувствовала себя бабушкой. Это ты? Это ты делаешь, да?

— Не скажу, — Лас улыбнулась до ушей. — Ворчишь ты по-прежнему.

— Не буду! — тут же пообещала Вейс. — Честное слово! А что мы ищем на Вантар?

— Я ничего не ищу. Я хочу вернуться, пройтись по замку ещё раз.

— Если пустят!

— Пустят, — с уверенностью заявила Лас. — Тесан, старшая сестра, оставила после себя завещание. Меня и всех моих потомков простили и разрешили возвращаться в родные края.

— Откуда знаешь? — поразилась Вейс. — Ты всё время говорила совсем наоборот! Что не простят никогда, и пробраться можно только тайком!

— Мы с Мирой видели, как умерла моя мама, — Лас посмотрела в её глаза. — Я успела поговорить с ней, она простила меня. Видели Тесан. Я с ней тоже говорила.

— Во сне!

— Нет, Вейс. Не во сне. Я потом узнала… мы с Мирой пришли и помогли Вейрон, средней сестре, уехать от кредиторов. Её бы убили через пару дней. Я помнила, до того, как всё началось, что сестра наложила на себя руки. А теперь знаю, — Лас выделила слово, — что она умерла много лет спустя, у неё были дети и живы внуки, и я с ней виделась до самой её смерти.

— Ничего не понимаю, — Вейс потрясла головой. — Вы… вы что, изменили прошлое?! И будущее?

— Сама не понимаю, — призналась Лас. — Я помню всё, и прежнюю историю, и эту. И я нашла в архивах упоминания — там писали о похоронах Вейрон. И что туда приехали её внуки и друзья. Понимаешь?

— Нет, — Вейс ответила медленно. — Что же… ты что-то сумела исправить? Да?

— Сумела. Мы с Мирой сумели. А может, ещё кто-то помог.

— А ты сама? — Вейс понизила голос. — Ты сама-то как? Помогла сестре, своей маме… а сама?

— Дорман, — Лас посмотрела в глаза Вейс. — Я люблю его, и он любит меня. Вот. Старая история кончилась, начинается новая. Ты ведь тоже начинаешь новую?

— Начну, — согласилась Вейс. — Но не дам тебе потеряться!

— Не потеряюсь, — Лас прижала её к себе. — Мне полагался отпуск, вот я его и устраиваю.

— Что такие печальные? — Мира ловко взбежала по сходням, держа в каждой руке по сумке.

— Мы не печальные, — возразила Вейс. — Обдумываем новую жизнь. Может, и мне помочь?

— Да уже всё, — Мира кивком указала себе за спину. — Всё уже взяли. Обожаю море! Лас, а потом мы возьмём вас в путешествие! У меня тоже есть планы. Не возражаете?

— Настоящий отпуск! — восхитилась Вейс. — Тогда я тоже хочу показать кое-что! Только у капитана, наверное, другие планы?

— Пока я вам нужен, — Орэмо, вместе с помощником, поднялся следом за Мирой и поставил коробки сумки на палубу, — я с вами. Не беспокойтесь. Я всегда был готов отправиться когда угодно, куда угодно и, возможно, не вернуться уже домой.

Стайен был последним. А тащил, похоже, самый тяжёлый груз. И ничуть не запыхался!

— Нет, мы вернёмся, — уверенно заявила Вейс. — Вся жизнь впереди!

И они с Лас рассмеялись. Мира и Стайен присоединились к ним. Капитан с помощником переглянулись, и тоже улыбнулись.

— Простите, теаренти, моё любопытство, — Орэмо поклонился. — Вам сейчас должно быть…

— Сто один год, — ответила Лас. — Я собираюсь прожить ещё пятьдесят как минимум, а потом можно и состариться.

Помощник — тоже южанин, но коренастый и круглолицый, как сама Лас — посмотрел на Лас и изумление отразилось на его лице.

— Все на борту? — поинтересовался Орэмо, — отчаливаем через десять минут. Мира, Стайен, если вас не затруднит…

— Меня бы спросили, что ли, — обиделась Вейс, когда они с Лас вновь остались на палубе одни. — Я не стеклянная, тоже могу потаскать!

— Ты так молодо выглядишь, что они не решаются, — предположила Лас и получила по шее.

— Да ну тебя! Всё, я на камбуз, стой тут одна.

Лас проснулась, ощущая силу и бодрость. Я снова на корабле, подумала она. И снова увижу дом. Уже по-настоящему, не во сне, не в придуманном месте. На самом деле.

Вейс не проснулась — утомилась, видно. Только улыбнулась и потянулась по-кошачьи, когда Лас поцеловала её в щёку. Ещё три минуты — и Лас одета. Не сразу нашла, куда вчера сложила тефан. Даром что каюта небольшая.

На палубе было свежо. Ясное небо, сияющая Луна — через три дня последняя четверть — и Орэмо за штурвалом. Ветер крепчает. Хорошо, подумала Лас, нам очень нужен ветер.

— Не спится, теаренти? — Орэмо приветствовал её кивком. — Вчера вы выглядели очень уставшей. А сейчас… я скажу честно, я не дал бы вам больше двадцати лет. Простите.

— Спасибо, — улыбнулась Лас, повернулась лицом к Луне. — Вы хотели увидеть шрам?

Капитан смутился. Он моложе, чем я подумала, поняла Лас. Так мило смущается. Ещё бы… сама идея показать живот незнакомцу… страшно подумать, что мама бы сделала бы со мной за это.

— Не стоит, теаренти.

— Я обещала, — Лас спокойно распустила пояс тефана, повернулась в сторону Луны. Интересно, откуда он знает, что шрам виден именно при свете Луны? Кто рассказал?

…Незнакомка?

Вейс не умеет хранить тайны только от своих. Чует, с кем можно болтать, не сдерживаясь, а с кем нужно держать язык на замке. Ни разу не прокололась. И внуки, и правнуки её тоже вне подозрений. Тогда кто? Знала только Вейс. Даже в мемуарах этого нет. Никто из Компании тоже не мог проболтаться… Лас убеждена, что не мог. Хотя и там знали только трое.

Орэмо сглотнул, когда увидел шрам, кивнул и отвернулся. Лас несколькими точными движениями привела свою одежду в порядок.

— Простите, — Орэмо вытер лицо рукавом. — Вы так на меня действуете… Если можно, не прикасайтесь ко мне.

— Да, — Лас коротко поклонилась. — Но теперь вы верите?

— Да. Я должен спросить вас, Лас. Вы прекращаете мою вахту, или мы должны ждать дальше?

Лас сразу поняла, о чём он.

— Я не могу прекратить её, — отозвалась она, наконец. — Мне кажется, остался кто-то ещё. Кто-то ещё, кто будет искать помощи. А я могу не успеть.

Орэмо кивнул. Похоже, его больше огорчило бы, если бы Лас отменила вахту для него и его потомков. Так и не узнать теперь, что же именно было им приказано. Не расскажет.

— Я могу попросить вас, Лас? Когда вы сделаете всё, что хотели — заглянуть к нам на остров.

— Чтобы меня увидели ваши сыновья?

— Откуда вы знаете, что у меня их несколько? — поразился Орэмо. — Простите. Да, именно. И у меня остались ещё вещи, те, самые старые. Может, они вам пригодятся. Их оставил ваш возлюбленный. Простите.

Лас закрыла глаза, прижала руку к сердцу. Всё как вчера… время ничего не изменило.

— Да, конечно, — она не сразу сумела совладать с сердцебиением. — И не извиняйтесь каждые два слова. Мне на самом деле сто один год, но я на самом деле всё помню.

И ушла на нос. Там стала, держась за поручень, глядя на хмурящееся лицо океана.

Ты дома, Лас…

Ей почудился голос. В голове, не в ушах. Но не тот голос, не призраки в голове. Голос как будто заполнял собой весь мир — звучал в свисте ветра, в плеске волн, в скрипе такелажа…

Ты дома, дочь моя… что я могу сделать для тебя?

— Отвези меня домой, — прошептала Лас. — Поскорее. Пожалуйста.

Ветер толкнул её в спину. Но Лас не раз и не два ходила на кораблях, и многое стало рефлексами. Так просто её не сдуть.

— Лас! — окрикнул её Орэмо. — Ветер усиливается. Вам лучше спуститься в каюту!

— Нет! — крикнула Лас, не оборачиваясь, не уверенная, что её услышат. — Не беспокойтесь!

— Привези меня домой, — прошептала она и вода вокруг яхты засветилась едва заметным синеватым свечением, ветер продолжал усиливаться. Волны становились всё выше, но словно огибали корабль, расступались перед ним. И… Лас ощутила — словно невидимая рука осторожно взяла корабль за днище и бережно, но сильно повлекла вперёд.

Орэмо что-то кричал ей. Прибежал помощник, но, когда увидел, что творится вокруг, то не стал и пытаться приближаться к Лас.

Корабль нёсся, словно влекомый не парусами, а реактивным двигателем. По-над водой, едва касаясь её килем. Ветер уже превращался в шторм, но на самой яхте был вполне терпимым, не сбивал дыхания, не хлестал по лицу.

Лас улыбалась. Смотрела перед собой, и улыбалась. Капитан и помощник смотрели — и не верили тому, что видят.

…В пять часов тридцать минут яхта прибыла во владения Вантар.

— Нас вызывают, — Орэмо не сразу сумел обрести голос. — Приказывают следовать к крепости, к главному причалу. Катер идёт сопровождать нас.

— Выполняйте, — пожала плечами Лас. Она смотрела в глаза капитана и улыбалась — довольная, совсем детская улыбка.

— Скажите, — капитан вернулся к ней, когда переговорил с берегом. — Это вы сделали? То, что случилось. У меня просто слов нет…

— Мы с Ней, — Лас указала ладонью в сторону моря. — Я просто попросила. Мне захотелось поскорее попасть домой.

— Видел бы отец… — Орэмо ошеломлённо потёр лоб. — И дед. Ведь никто же не поверит!

— Поверит, — Лас сжала его ладонь. — Расскажете так, что поверят! У вас же есть свидетель!

— Ой, я опять всё проспала… — Вейс вышла на палубу. — Где это мы?! Лас, это же…

— Да, — Лас поманила её к себе, крепко обняла. — Мы дома. Уже дома.

— Но два дня! Мы же должны были идти два дня!

— Я не утерпела, — улыбнулась Лас, глядя ей в глаза. — Я очень хотела попасть домой. Прости.

Вейс молча прижалась к её плечу, да так и замерла.

— Доброе утро! — Мира вышла следом. — Спала как убитая, прелесть. Ого! — она тоже заметила, где они. — Лас… это что?! Мы уже здесь?

— Мы уже здесь, — отозвалась Вейс. — Мы дома.

Мира присвистнула. Стайен вышел последним и также смотрел и не верил собсвтенным глазам.

— Лас, я с тобой играю, — сообщила Мира. — Это классно! Покажешь потом, как ты это делаешь?

— Здесь почти ничего не изменилось, — шепнула Вейс, когда они с Лас сходили на берег. Их уже ждали — солдаты, их форма тоже не изменилась, ни капельки! Катер береговой охраны пришвартовался рядом с «Альбатросом» и вид у экипажа был мрачный. Ну да, яхта буквально свалилась им на голову из ниоткуда. Мира сообщила, понизив голос, что радары не засекли приближения яхты и поначалу на катере хотели открыть огонь на поражение. Откуда она узнала, интересно?

— Почти ничего, — согласилась Лас.

Их отвели в крепость, один из офицеров потребовал, чтобы все «гости» представились.

— Лас-Таэнин эр Тегарон, — сообщила Лас, когда дошла очередь до неё. — Прежде меня звали Лас-Таэнин эс ан Вантар эр Рейстан.

У капитана на лице не дрогнул ни один мускул. Он молча кивнул и кивком указал — ждите.

Ждать пришлось почти полчаса, все успели сильно проголодаться.

— Надо было поесть, — сердито заметила Вейс. — Я для кого вчера готовила?! Всё бы вам на волны смотреть! Вот продержат нас тут весь день, будете знать!

— Графиня Теммер ан Вантар желает видеть вас, — офицер вновь появился в комнатке. Он указал на Лас и Вейс. — Вас двоих. Вам придётся подождать, — повернулся он к Мире и Стайену.

— Мы не успели позавтракать, — Лас посмотрела в глаза офицеру. — Если это надолго…

— Не беспокойтесь, я распоряжусь, — офицер открыл дверь, указал рукой. По ту сторону ждали два охранника. — Вас ждут.

Графине Теммер ан Вантар сорок два года, припомнила Лас. Всегда следила, как тут дела, в родном доме, хотя и не чаяла вернуться. Если честно — то не очень надеялась.

Незваных гостей принимали в том самом зале, в котором мама некогда благословила Лас-Таэнин на путешествие к Сердцу Мира, на новую жизнь за пределами дома.

Она в точности как мама, подумала Лас, держа голову склонённой. Графиня встала с возвышения — трона, хотя его и не называли троном. Графство совсем невелико, хотя доходы от него в казну империи очень, очень немалые.

— Мы рады гостям, — и голосом она походила на мать. — Но чтобы вот так падали с неба… Вы сказали, что вас некогда звали Лас-Таэнин эс ан Вантар эр Рейстан, — она остановилась шагах в трёх от Лас. Та ощущала — сила, решительность. Точно, как мама. Мама, неужели это ты?! Тогда ты вспомнишь. Всё, что нужно.

— Да, — признала Лас. Кинжал у неё забрали — один из охранников приблизился и передал графине оружие в ножнах.

— Невероятно, — та приподняла брови. — Вы очень похожи на одного человека. И назвались её именем. Что это значит?

— Я Лас-Таэнин, — Лас посмотрела в её глаза. — Мне сто один год, теаренти. Когда-то меня лишили имени, запретили возвращаться. Но моя старшая сестра отменила это решение. Хотя и считала, что меня нет уже в живых.

Графиню Теммер словно током ударило.

— Это невозможно, — медленно проговорила она. — Если это шутка…

— Это на самом деле я, — Лас поклонилась. — Идёмте! Я покажу вам! Вон туда, по правому коридору, где были мои покои!

Графиня дала знак охране и направилась туда, куда указала Лас. Видно было, что не верит, что всё это происходит на самом деле. Но также было видно, что её захватывает встреча с невозможным.

Лас чуть не бегом добралась до коридора — вон там были они с Мирой, когда… во сне или нет, уже неважно, Лас-Тесан пришла, чтобы отдать матери последние почести.

— Вот здесь моя сестра говорила со мной в последний раз, — указала она. Графиня посерела — северянин бы побледнел. А вон там, — она указала рукой, — мои комнаты. Можно?

Графиня кивнула. На лицах всех шести охранников читалось удивление — нет, изумление.

Лас добежала до невидимой из коридора двери. Да, тут полно скрытых комнат. Вот если приложить ладонь здесь и нажать так…

Дверь отворилась. Лас вошла в свою комнату… словно вернулась на сто лет назад. Всё то же самое! Но этого не может быть!

— Я дома, — прошептала она. Вейс схватила её за руку.

Лас прошла в спальную — свою бывшую — остановилась там. Вся «свита» шла по пятам.

— Вот на той стене, — указала Лас. — Если нажать на второй камень справа, на котором завиток, откроется тайник. Я там держала свои сокровища. Камушки с дырочками.

Графиня сделала знак охраннику. Тот надавил… и через несколько секунд протянул графине ладонь — на ней лежала пригоршня камушков.

— Я ничего не знала о тайнике, — сумела, наконец, произнести графиня. — Но это невозможно! Кто вы на самом деле?!

— Я Лас-Таэнин, — пожала плечами Лас. — Вейс была тогда моей служанкой, — она потянула её за рукав и Вейс кивнула, выпрямилась, смело посмотрела в глаза графини.

— Тогда вам… — графиня смотрела в лицо Вейс.

— Сто три года, Ваша Светлость, — Вейс поклонилась.

— Я не могу поверить. Я хочу, чтобы мой врач осмотрел вас, обеих.

— Да, конечно, — Лас кивнула. — Можно, мы пока останемся здесь? И… наши спутники голодны, теаренти. Простите.

— Я распоряжусь, — графиня коротко кивнула. — Подождите здесь.

Ещё минута — и они остались одни. Вейс бросилась к Лас на шею.

— Здесь ничего не изменилось, Лас! Ты видишь?! Они только вещи убрали в шкаф. Ну-ка…

Она бросилась к шкафу. Не просто убрали, а завернули в пластиковые пакеты.

— Как в музее… — удивилась Вейс. — Я что-то слышала… в таких пакетах вещи хранятся сколько угодно! Лас, получается, что они тебя ждали!

— Нас, — поправила Лас, проследовав в «чуланчик» — комнатку, которую занимала когда-то Вейс. И там был шкаф, и там тоже всё было аккуратно заварено в «живую плёнку» с инертной атмосферой внутри.

Вейс оглянулась. Кровать госпожи заправлена, её, Вейс, коврик лежит, где обычно.

— Забудь о коврике, — посоветовала Лас. — Спину пожалей! Уже не девочка!

— Кто бы говорил, — проворчала Вейс. — А коврик я заберу. Иначе потом просто не поверю! Тем более, это моё имущество.

— Забирай, — разрешила Лас и они обе расхохотались.

— Они всё это время следили за покоями, — заметила Вейс, обежав все комнаты. — Слушай, и хорошо следили! Всё как будто специально ждёт тебя! Останешься? Останемся? — поправила она. — Хотя бы на день! Попроси её!

— Останемся, — пообещала Лас. — Если разрешат.

В дверь постучали. Вейс открыла — вошёл темнокожий, рослый человек в белом с зелёной полосой тефане. Врач. Личный врач графини.

— Теаренти? — он коротко поклонился. — Её Светлость распорядилась, чтобы я…

— Осмотрели нас, — закончила Лас. — И взяли анализы крови… и что там ещё сейчас берут. Чтобы установить личность.

— Да, теаренти, — улыбнулся врач. — Меня зовут Меаррис эр Вантар эр Рейстан. Идёмте, это недалеко. Я не задержу вас надолго.

— Я хотела бы встретить солнце, — призналась Лас. — Так, как это было в детстве. Если вы разрешите остаться в Вантар-Таэр до завтра…

— Оставайтесь, сколько хотите! — Её Светлость, вместе с Лас и Вейс, стояла на дозорной башне крепости. Отсюда видны все владения Вантар, весь архипелаг.

— Я хотела спросить вас, — графиня посмотрела на Лас, потом на Вейс.

— У меня нет от неё секретов, — спокойно ответила Лас. — Вейс давно уже свободный человек, я обязана ей жизнью и здоровьем.

Вейс смутилась.

— Понимаю, — графиня взяла Лас за руку. — Лас, я в сложном положении. Наверное, я сразу поверила, что это на самом деле вы. Ваша сестра — моя бабушка — была твёрдо уверена, что вы вернётесь. Нас с матерью воспитывали с этим — и мы тоже были уверены, что вы вернётесь. По закону, как старшая наследница — ведь вам вернули имя и имущество — вы сейчас имеете все права на Вантар.

— Я не хочу ничего менять, — Лас сжала ладонь графини в ответ. — У меня своя жизнь, я не приехала сюда, чтобы отнять всё у вас. К тому же, у меня пока нет детей. Я приехала домой. Туда, где родилась. Я хочу побыть в родных стенах. Вы понимаете меня.

— Тогда разрешите… — и графиня медленно, с достоинством опустилась перед Лас на колено. Склонила голову.

Лас положила ладони на её голову, прижала её к своей груди.

— Моё благословение, Теммер Вантар-Таэр ан Вантар, — она извлекла кинжал из ножен, прикоснулась острием ко лбу, шее и щекам графини. — Счастья и процветания дому Вантар.

— Я тоже мечтала побывать здесь, — Вейс бросила камушек в воду. Вода удивительно тёплая — неподалёку от владений Вантар проходит «плеть Соари», мощное подводное тёплое течение. Именно ему дом Вантар обязан своим благосостоянием — очень хорошо плодятся моллюски, «кудри Соари» — ценные водоросли, рыба…

Спасибо, Владычица морей!

— Ты и так уже здесь, — заметила Лас, сидевшая рядышком на том же камне. Всех участников экспедиции сразу же отпустили, едва доктор принёс итоги анализов. Лас вежливо, но твёрдо попросила не устраивать большого приёма в свою честь.

Не сейчас. Потом, если захочется. Сейчас — просто посидеть на том же камне, на котором сидела почти сто лет назад. Именно здесь мама когда-то познакомила маленькую Лас-Таэнин с морем — впервые окунула в родную стихию.

И море признало её — Лас засмеялась в ответ на прикосновение, а в волосах её запуталась тогда ниточка «кудрей Соари». Как, откуда попала туда — не понять. У дома Вантар издавна особые отношения с морем.

— Я не об этом, — Вейс бросила ещё один камушек. — Везде побывать! Мне же тогда никуда было нельзя! Чуть что — твоя сестрица, да плёткой…

— Да, характер у неё тяжёлый, — согласилась Лас. — Конечно. Хочешь, пойдём прямо сейчас?

В семье Вантар никогда не говорит об умерших родственниках в прошедшем времени.

— Хочу! Ты можешь показать мне… — Вейс оглянулась, — тот грот? Там, где твой брат?

— Да. Поплывём?

— А это прилично? — с сомнением оглянулась Вейс. Из замка их отлично видно.

— Мы дома! И вообще… тебе уже не двадцать лет.

— Ладно-ладно, — Вейс принялась развязывать пояс. Вспомнить бы теперь, как складывать и привязывать тефан — так, чтобы не весь намок. Привязывать к голове, больше не к чему. Ну ничего, солнце быстро всё высушит.

— Ой… — Вейс уже вошла в воду и указала на плавающую неподалёку небольшую медузу, с двойным чёрным крестом на куполе. Гроза неосторожных пловцов, если никогда не втирала её яд в кожу — как народное средство для облегчения цикла — то верная смерть.

Вейс втирала. И дорого бы дала, чтобы забыть об этом сомнительном удовольствии.

— Они нас не тронут, — Лас уже сложила и привязала свой тефан. — Нам вон туда! Наперегонки?

— Наперегонки! — согласилась Вейс.

Вейс пришла второй. Трудно было не прийти второй — Лас всю свою одежду привязала к голове (повседневный тефан не зря делают таким тонким), а Вейс постеснялась плыть нагишом — «оделась» в нижнюю часть как в купальник. Зато теперь Лас выглядела вполне прилично, а Вейс… в общем, пришлось изобразить другой купальник из верхней части. Лас отметила, как Вейс поглядывает в сторону крепости.

— Ой, какие мы стеснительные! — Лас обняла подругу и поцеловала. Чтобы не травмировать окончательно, в щёку.

— Да ну тебя! — разозлилась Вейс, но почти сразу же заулыбалась, махнула рукой. — Привычки! Думаешь, приятно получать плёткой по сто раз в день?

— Мы всё видели! — Мира и Хорёк вышли из-за скалы. — Лас, мы спросили разрешения! Вон там наша лодка. А ты здорово плаваешь! Вы, — поправилась Мира.

На Хорьке впервые были шорты, светлая лёгкая рубашка и солнечные очки. Он явно наслаждался жизнью.

— Какой у тебя кавалер… — посмотрела Вейс не без зависти. — Было бы это лет семьдесят назад, отбила бы! Вот честное слово!

Мира и Лас расхохотались.

— Думаешь, не смогла бы? — усмехнулась Вейс. — Да ну тебя! Стайен. Я серьёзно, у меня тут такие мысли в голову лезут… держитесь подальше от меня.

Хорёк ослепительно улыбнулся и покачал головой.

— Бодренькие старички, — подвела итоги Мира и получила по шее от Лас и Вейс. — Ладно, я любя! Лас… тут его могила, да? Мы не стали входить в пещеру. Тебя ждали. Можно?

— Можно, — разрешила Лас. — Но я первая. Снимите очки и головные уборы, у кого есть. И молчите, пока я не разрешу.

Внутри пещеры было прохладно и спокойно. Именно спокойно — атмосфера располагала к раздумьям, но не к печали.

Лас поклонилась — видимо, останкам всех, кто нашёл покой здесь, на острове последнего отдыха — и направилась в глубину. Брат погребён у самого входа — тогда не было времени проводить все церемониалы, нужно было спасать Вантар от разорения и опустошения. А потом мама запретила переносить останки. Вот она, могила.

— Я пришла, — Лас села на колени у камня и, поклонившись, прикоснулась к нему лбом. — Я пришла, Тессарин, и не одна. Я пришла сказать, что сумела найти себя, и потому сумела вернуться. Спасибо тебе.

Остальные ждали у входа в грот. Лас молча махнула рукой за спиной, и подошли остальные. Мире было немножко боязно, Хорьку — тоже, хоть он и не подавал виду. Только Вейс выглядела спокойной — подошла, так же поклонилась камню — правда, не прикасаясь лбом.

Мы ждали тебя, сестра…

Лас не дрогнула, только глаза её расширились — это заметила только Вейс. Остальные вздрогнули, оглянулись.

Спасибо, сестра.

Им показалось или нет — над могилой Тессарина появился он сам — призрак, прозрачная фигура человека. Лас подняла взгляд, кивнула ему и улыбнулась.

Спасибо, сестра.

Другой голос. У входа в глубинные залы, главную усыпальницу Вантар, появилась ещё одна полупрозрачная фигура. Лас-Вейрон, средняя сестра.

Спасибо, Мира.

Мира глубоко поклонилась ей, как и Хорёк.

Спасибо, сестра.

Лас-Тесан. Старшая. И она, и Вейрон выглядели сейчас так, как в тот день, день отъезда старшей сестры из дома.

Спасибо, дочь моя.

Графиня-мать. И тоже выглядит куда моложе, чем помнила её Лас в тот последний день.

Береги наш дом, Лас. Лети, Ласточка! Возвращайся на свет!

И они исчезли. Все. Разом. А всем живым показалось, что в пещере на короткое время стало светло, как днём.

— Да, — Лас поднялась, вытерла слёзы. — Спасибо вам. Спите спокойно.

— Лас, — Мира не сразу решилась. Они сидели у лодки. На противоположном краю острова. Лас улыбалась, глядя в сторону замка, Вейс сидела бок о бок с ней, положив голову ей на плечо. — Я слышала их голоса. Я точно помню голоса твоей мамы и Вейрон.

— Я тоже слышала, — подтвердила Вейс.

— И я, — присоединился Хорёк. — Хотя ещё полчаса назад не поверил бы, что такое бывает.

— Здесь всё по-настоящему, — Лас посмотрела в глаза Миры. — Всё, как и должно быть. Я дома — может, поэтому. Поедемте, не будем их тревожить.

— Куда? — Мира кивком указала — садитесь, сама с Хорьком села за вёсла.

— Куда хотите, — Лас указала рукой. — Здесь много интересных островов, но к шести вечера мы должны быть в крепости.

— А потом?

— Суп с котом, — неожиданно перебила Вейс. — Я не хочу знать, что потом! И Лас тоже не знает. Ведь так? У тебя нет точных планов?

— Нет, — признала Лас. — Сегодня мы ночуем у меня дома. А завтра… завтра будет завтра.

Праздник, пусть небольшой, всё-таки состоялся. К вечеру прибыла курьерская почта с Сердца Мира. Там были медальоны для Лас и Вейс — пропуск во внутренний дворец на Сердце Мира — и официальное приглашение от Её Величества Роан.

— Она как будто только что вспомнила, что ты жива, — заметила Вейс. Лас сидела на стуле — на том самом. Вейс стояла за ней на коврике, на том самом. И расчёсывала бывшей госпоже волосы, гребнем — тем самым. Когда уезжала на Крайтеон, Лас взяла с собой только самое необходимое. Остальное — здесь, дожидалось хозяйки.

И ведь дождалось. Гребень стал очень хрупким, но если аккуратно, то не сломается. А Вейс причёсывает очень, очень аккуратно.

Вейс закончила причёсывать, положила ладони на плечи Лас.

— Значит, Дорман?

— Дорман, — согласилась Лас. — Он хотел всё бросить и приехать, но я передала, что сама заеду. Пусть работает, у него много дел.

— Но хочется отвлечь, да? — Вейс наклонилась, прижалась щекой к щеке Лас. Как хорошо дома… Вантар стал и её домом. Вот эта комната, как минимум.

— Хочется, — согласилась Лас. — Ужас как хочется, с каждым днём всё сильнее.

— А раз или два в месяц я буду забирать тебя в гости, — прошептала Вейс, — к нам, на континент. Мы с Крайеном будем баловать тебя, а потом тебя и твоих детей…

— Ты уже и про моих детей знаешь, — сухо ответила Лас. — Не рано ли мечтать?

— Я знала, каким у меня кто будет за два года до рождения первенца, — выпрямилась Вейс. — Просто знала, и всё. И про внуков знала, и про правнуков. Мне кажется, и про твоих тоже знаю.

— Мне не говори, — Лас погладила её по щеке. — Предпочитаю сюрпризы. Запиши где-нибудь! Потом проверим!

Вейс рассмеялась и выпрямилась.

— Запишу, запишу. Но сегодня ты моя, да? Массаж, госпожа?

— Массаж, — протянула Лас томным голосом. — И ещё что-нибудь… на твой выбор.

И они рассмеялись.

— И никакого прошлого, — заключила Лас. — Вот когда по-настоящему состаримся, вот тогда будем сидеть у камина, греть косточки и вспоминать.

— Согласна, — Вейс посмотрела в глаза её отражению. — Но эта ночь моя.

Увидеть Лас приехали множество родственников графини. Так что, хотела Лас того или нет, а торжество всё равно получилось.

Быстро выяснилось, что и Вейс тоже стала знаменитостью. Им обеим пришлось краснеть — так обрадовались родственники Лас её возвращению из небытия.

— Вы хотите, чтобы я осталась, ведь так? — Лас посмотрела в глаза графини. — Помогла вам воспитать ваших детей, рассказала о том, что было сто лет назад.

— Да, — признала графиня. — У вас такая необычная история. Вы уехали далеко на север, и исчезли, и о вас ходили странные слухи. Нет-нет, просто странные, ничего предосудительного. Потом ваши розы — у нас такие тоже есть, мы специально приобрели — и вот вы снова пропадаете. А вчера, — графиня посмотрела в сторону Вейс, та отвернулась и отошла в сторонку. — Мне приснилась Владычица морей и сказала, что я увижу ту, которую никогда не надеялась увидеть. Лас, — графиня взяла её за руку. — У вас нет детей, я знаю. Если бы вы согласились…

— …быть няней для ваших, — закончила Лас.

Они стояли на дозорной башне. Самой высокой точке острова.

— Я вернусь, — Лас улыбнулась. — Когда у меня будут свои дети. Договорились?

— Договорились, — графиня вернула улыбку. — Я не могу поверить, что вам сто лет! Вы выглядите моложе всех моих родственников!

Лас помахала рукой Вейс — та подошла и прижалась щекой к её плечу.

— Это проклятие, Ваша Светлость. Теперь я поняла. Я приехала, чтобы прожить собственную жизнь, чтобы состариться, как состарилась моя мама, чтобы умереть и не жалеть об этом.

— Что мне сказать детям? Они не хотят отпускать вас. И вы для них не бабушка, а подруга!

— Я вернусь, — пообещала Лас. — Мы обе. Будем приезжать, да, Вейс?

Вейс кивнула, смутившись.

— Мы уезжаем завтра, — Лас коротко поклонилась. — Мы все. Но мы вернёмся. Вы хотели попросить меня о чём-то?

— Да. Я хотела сделать снимок, со всеми вами, на память. И ещё — мои дети хотели поговорить с вами.

— Завтра я встречу солнце, — Лас посмотрела на восток, — и буду с ними столько, сколько нужно.

— Здесь так тихо. — прошептала Вейс. Лас кивнула, хотя и понимала, что Вейс не увидит. Здесь не только тихо, но и темно. Ночи здесь тоже настоящие — если уж упадёт, то всё, глаз коли. На Сердце Мира сейчас стало как в крупных городах — столько ночного освещения (везде, кроме дворца), что и ночи-то настоящей нет.

Не осталось.

— Тихо и тепло, — Вейс спрыгнула на пол. Каменный, покрыт только ковриками — циновками — ступни не сразу привыкли к колючим прутьям — но тепло. Не дует. А казалось, тогда, что страсть как дует.

— По полу дует, — предупредила Лас, усаживаясь в постели. — Не спится?

— Без тебя грустно, с тобой не заснёшь… — проворчала Вейс, подходя к окну. — Здесь всё по-другому. Я помню такую же башню там, у тебя, в Книге Снов. Но здесь всё иначе.

— Ты ещё видишь те сны? — Лас подошла к подруге, встала рядом у окна. Океан, величественный и спокойный. Спокойный — в честь её приезда?

Фосфоресцирует — дальняя, южная часть, там, где извивается Плеть. Страшная, могучая река — когда Соари не в духе, Плеть могла так стегнуть, что во мгновение ока переворачивались и исчезали в пучине огромные корабли. Именно так пропало два из трёх пиратских кораблей, что чуть было не сожгли Вантар дотла. Великая Матерь сама вступилась за почитающих её детей…

— Вижу, — признала Вейс. — Но они уже не страшные. И там нет её, только я и ты. И внуки.

— Ты хотела что-то сказать, — заметила Лас. — Что-то такое, что ты хотела сказать именно здесь. Да?

— Ты драться начнёшь, — проворчала Вейс. — И вообще, прикройся сначала! Стоит тут голая у окна… не стыдно?

— Иди, пожалуйся маме, — посоветовала Лас и они обе рассмеялись. — А сама? Самой не стыдно?

— Не стыдно. У тебя тут не получается стыдиться. На тебя весь остров глазел сегодня! А тебе хоть бы хны!

— Море — мой дом, — Лас погладила Вейс по щеке. — Там свои приличия. О-о-о, да ты меня ревнуешь! К морю?

— Ко всем, — проворчала Вейс. Лас широко открыла глаза. — Да. Я хотела. Хотела сказать, что люблю тебя. Только ты ничего никогда не слышишь! — Вейс ударила Лас в грудь кулаками, уселась прямо на пол, на колючий коврик, и разрыдалась. Лас присела рядом, обняла её, прижала голову Вейс к груди.

— А сейчас? — тихо спросила Лас. — Сейчас я слышу?

Вейс выпрямилась, держа Лас за руки.

— Сейчас слышишь, — согласилась она. — Только забери меня отсюда. Дует и ножки колет.

Лас рассмеялась и подняла Вейс на руки. Вейс показалась лёгкой, как пушинка.

Когда Лас пришла в себя, они так и сидели, обнявшись. Всё та же ночная тишина — лёгкие поскрипывания да шорохи дома, смутно слышимые голоса, вздохи ветра. Лас казалось, что её обдувает горячий ветер — пульсирующее тепло всё ещё чувствовалось там, где к ней прикасалась Вейс — затылок, плечи, спина и руки.

Лас прижала Вейс крепче, осторожно высвободилась и, спрыгнув с кровати, подбежала к зеркалу.

Какие сто лет? Восемнадцать. Нет, шестнадцать.

— Только не говори Дорману, — попросила Вейс.

Лас рассмеялась, запрокинув голову. Лёгкость… лёгкость во всём теле. Невероятная, сладкая лёгкость, кажется, подпрыгни сейчас, раскинь руки и ноги в стороны — и полетишь.

Лас подпрыгнула, и раскинула — руки и ноги.

Она медленно-медленно опустилась на пол — словно стала почти невесомой.

— Ой… — Вейс прижала ладони ко рту. — Лас… я сплю, да? Или ты висела в воздухе?

Лас тяжело дышала, смотрела то на себя, то в зеркало. Обернулась, поманила Вейс к себе. Вейс не сразу решилась слезть и подойти.

— Ты горячая, — прошептала Вейс, прижимаясь к Лас.

— Ты тоже, — Лас взяла её за руку. — Сделай это со мной… раз, два, три!

Получилось. Не так долго «зависали», как сама Лас, но — опустились на пол гораздо медленнее положенного. Секунды три опускались.

— Не понимаю, — Вейс помотала головой. — Я сплю? А ты?

— Это знак, — Лас подбежала к окну. — Смотри! Вон туда, где Плеть!

Под водой горели огоньки. Сильные, словно там фонари, да мощные. Целая улица подводных фонарей. И стали гаснуть, и через минуту уже всё было, как всегда.

— Что это? — поразилась Вейс.

— Я стала взрослой, — медленно проговорила Лас. — Мама всегда рассказывала, но в это даже я не верила. Когда становишься взрослой… случается чудо. Что-то такое, о чём мечтала в детстве. Очень-очень мечтала.

— Ты мечтала летать? — поинтересовалась Вейс. — О Великое Море… ты всё это время была нетронутой?! Все сто лет? Да?! И я… — она посмотрела на свои руки. — Я тебя… Дорман меня убьёт, — заключила она неожиданно и снова уселась на пол.

Лас рассмеялась.

— Вейс… Медвежонок! Он тебя знаешь как любит! И потом, зачем ему знать? Разве это его касается?

Вейс долго смотрела в её глаза.

— Не касается, — подтвердила она. — Никого не касается. Лас… прости… я правда не знала!

— А я забыла, — призналась Лас. — Знаешь, меня дразнили. Это здесь в порядке вещей, а там, на севере, дразнили ужасно. Ну я и придумала себе… что как все, что полно у меня кавалеров. Вот и сама поверила, — она рассмеялась. — Теперь у меня в самом деле есть все права на Вантар. И у тебя, как у моей младшей матери. Встань!

Вейс медленно поднялась, глядя Лас в глаза.

— Ты дома, — прошептала Лас и обняла её. — Здорово, да? Не сердишься?

— Я?! — Вейс на пару секунд потеряла дар речи. — Побью сейчас! — но Лас, смеясь, уклонилась от удара. Вейс упёрла руки в бока. — Раз я у тебя первая… то ты меня теперь слушаешься! Во всём, если только твоя мама не будет против! Ясно?

— Ясно, — Лас посмотрела ей в глаза с такой покорностью, что Вейс не выдержала, расхохоталась.

— В гроб меня… — Лас резко ударила её по щеке, не изменившись в лице. — Ой… прости! Всё, не буду! Ещё раз поднимешь на маму руку, в угол поставлю!

Лас не думала, что может досмеяться до икоты. Но досмеялась.

— Марш назад в постель, — распорядилась Вейс. — Нет, сначала в душ, горе моё!

— Что ты задумала?

— Тебе понравится, — проворчала Вейс. — Иди уже!

Когда она осталась в комнате одна, Вейс подошла к зеркалу.

— Да, я хотела, — она прикрыла глаза. — И всё сбылось. Я счастлива, — она погладила зеркальную поверхность. — И ты будь счастлива, ладно? Там, у себя. Пусть у тебя всё сбывается!

Она ничего не почувствовала — совсем-совсем ничего — но отчего-то знала, что её услышали.

— Здесь встают в шесть часов, — напомнила Лас. Вейс лежала, обняв её за шею. Она пела — напевала любимые песенки, им обеим не спалось. А Лас нравилось. Именно так Вейс пела своим детям, внукам, правнукам…

И Лас тоже пела — тем, кого нянчила. Правда, у Вейс голос приятнее.

— Я прямо не знаю, — проворчала Вейс. — Но я теперь не служанка, да? Можно, я сегодня не пойду на кухню?

— Можно, — Лас погладила её по голове. — Драться не будешь?

Вейс уселась в постели.

— Говори, — потребовала она.

Лас уселась, глядя ей в глаза.

— Я говорила это по-настоящему только одному человеку. Я люблю тебя, Вейс. Просто за то, что ты есть, и всегда со мной, и не бросила меня там, в Стране Цветов. Не дала сойти с ума.

Вейс смотрела ей в глаза и улыбалась. Потупилась. Лас улеглась, положив голову ей на колени.

— Восемьдесят лет, да? — Вейс погладила её по голове. — Лас, у нас получится. Я не боюсь старости. И ты не боишься, я знаю. Мы всё сделаем, что захочется, а потом разъедемся, каждая к своей семье, так всегда случается. Но… мы же увидимся, да? Мы с тобой, и Тесан, и Эверан, и Майеринн… все-все. Да?

— Увидимся. Но больше ни слова о будущем! Пусть всё будет как будет.

— Боишься за Дормана? — Вейс причёсывала Лас. Они оделись, была уже половина восьмого, но их и не тревожили. Гости ведь. Но всё-таки пришлось вставать, и снова умываться, и всё остальное, по порядку.

— Да, — Лас посмотрела в глаза отражению Вейс. Та улыбнулась.

— Не буду рассказывать, портить впечатление. Ты же читала книжки!

— То книжки… а это жизнь. У тебя с кем было в первый раз?

— Как в романах, — улыбнулась Вейс, отложила гребень и положила Лас руки на плечи. — С Верэйном. Когда он ещё не сделал мне предложения. Не утерпели…

— А с кем ещё?

— Какая любопытная! — Вейс погрозила ей пальцем. — Будет ещё второй. И ты у меня есть. И больше никого не надо.

Лас прикрыла глаза. Ей было хорошо — невыразимо, необъяснимо хорошо. Дени… ты со мной, я знаю. И ты счастлив сейчас, со мной…

— Ты счастлива? — Лас открыла глаза, посмотрела Вейс в глаза — не в отражение.

Та засмеялась, положила ладони на плечи Лас.

— Вслух!

— Счастлива, — Вейс отошла в сторону. — Всё, можно идти.

Лас посмотрелась в зеркало. И как у Вейс так получается?

Что-то странное с головой, во всём теле. Лас прижала кончики пальцев к виску, поднесла к носу. Озадаченно посмотрела на Вейс.

— Через два дня, — пояснила та. — Самое большее через три. И у меня тоже.

— Так рано… — удивилась Лас. Рассмеялась. — Ну да, конечно. Только мы вдвоём, да?

— Втроём, — поправила её Вейс. Подошла, чуть пригладили волосы. — Ты, я и Луна.

Мира попалась им на пути — похоже, давно уже встала, гуляет по замку. Она остановилась как вкопанная, шагах в десяти — посмотрела на Лас, перевела взгляд на Вейс, улыбнулась. Сорвалась с места и, пробегая мимо Лас, легонько прикоснулась к её плечу.

— Вас ждут, — добавила она на словах, не оборачиваясь. — Нас всех, в столовой.

— Куда же ты? — удивилась Вейс. — Столовая у тебя за спиной!

— За Стайеном, — крикнула Мира, переходя на бег. — Мы сейчас!

— Она всё поняла, — отметила Лас.

— У тебя всё на лице написано, — вздохнула Вейс. — У меня тоже… да и «духи»… у тебя нет мандарина, а?

— Нет, но можно сходить на берег, за медузами.

— Ладно, — решила Вейс. — Пошли. Мерзость эти медузы, но иначе совсем неприлично! Что дети подумают!

Лас поймала её за руку.

— Подумают то, что надо, — пояснила она. — Мы дома или нет?

— Да ну тебя, — махнула Вейс, но настаивать не стала.

Мира и Вейс стояли на дозорной башне. Далеко внизу и справа, где огромная отмель — естественный пляж — Лас и Стайен играли с детьми графини ан Вантар.

Лас нашла им огромное количество камушков, самых разных — и в виде рыб, и в виде осьминогов, человечков, коней… С дырочками и без. Дети были в восторге и недоумении — сами не раз пытались искать там, где только что искала тётя Лас, и — ничего! А та всего лишь наклонялась, безошибочно запускала пальцы в воду и — вынимала очередной интересный камушек.

Стайен мастерил для них воздушных змеев, которые летали куда угодно, и против ветра, и в его отсутствие. И вырезал фигурки из дерева. Прямо там же, усевшись на гальку.

— Они нашли друг друга, — заметила Мира. — Она хочет здесь остаться… потом как-нибудь.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Вейс.

— Я же не деревянная, — Мира постучала пальцем по виску. — Там, в Стране Цветов, она часто смотрела на фотографии этого места. Когда думала, что её не видят.

— Подсматриваешь? — неодобрительно заметила Вейс. Мира кивнула с хитрым видом.

— Не специально! У меня привычка ходить и думать, вот так…

Она сосредоточилась. Вейс смотрела на Миру… о Море, какая она всё-таки тощая! Ничего не изменилось.

— И что?

— Посмотри в сторону, — посоветовала Мира. Вейс повиновалась и Мира… исчезла. Осталась её тень под ногами, Вейс продолжала чуять Миру, но… не видела. Осторожно протянула руку туда, где была ладонь Миры, взялась за неё… и Мира вновь возникла. И расхохоталась. Вейс засмеялась вместе с ней.

— Да ну тебя! Давай говори, что успела подслушать.

— Про вас с ней?

Вейс кивнула, перестав улыбаться.

— Ничего. Медвежонок, я никогда не подслушиваю специально. Ну только если очень хочется…. — Мира улыбнулась во весь рот. — Да всё и так видно!

Вейс погладила её по щеке.

— Спасибо за «медвежонка». Что, ты правда утром всё сама поняла?

Мира кивнула, и Вейс поджала губы.

— У неё умер любимый человек, — Мира взяла Вейс за руку и подвела к парапету — оттуда было видно, что происходит внизу. — И почти сразу её лишили имени, репутации. Отняли будущее, понимаешь? И когда все её друзья ушли, единственной, кто всегда слушала её и помогала, оказалась она, та самая, которая отняла будущее. Вот и всё. Остальное ты сама знаешь. Мне кажется… — Мира посмотрела на Вейс, отвела взгляд в сторону.

— Договаривай уж, горе моё, — проворчала Вейс.

— Обожаю, когда ты ворчишь, бабушка! — Мира обняла Вейс, так неожиданно и крепко, что та чуть не уселась прямо на камни, от неожиданности. — Мне кажется, ты разбудила её сегодня. Окончательно. Лас теперь никогда не вернётся в Книгу Снов, даже во сне. Здорово, правда?

— Да, — Вейс улыбнулась, вытирая слёзы. — Ой, смотри!

Там, внизу, Лас и обе девочки бросились в море и поплыли — наперегонки, к тому самому острову. И снова Лас победила — Вейс и Мира следили, затаив дыхание. Выбравшись на берег, Лас первым делом нашла взглядом башню и помахала тем, кто стоял на ней. Мира помахала в ответ, а Вейс потупилась.

— Такая фигура… — произнесла Мира с завистью, почесав затылок. — Стайен! Ста-а-айен! — крикнула она так, что у Вейс зазвенело в ушах. — Не сачкуй! Да-да, тебе говорю!

Стайен махнул ей рукой — отстань — и что-то сказал вполголоса, склонившись, сыну графини. Тот посмотрел на Хорька, видно — не верил тому, что услышал. Хорёк пожал плечами, поправил свой и так безукоризненный костюм, и… шагнул в воду.

Но получилось не в воду, а на воду. Хорёк стоял прямо на воде, не погружаясь, только чуть расставил ноги — чтобы удерживать равновесие. Посмотрел на мальчика и протянул тому руку.

Тот сделал шаг… и вода удержала его, не расступилась. Мальчик засмеялся, схватил Хорька за руку и они пошли. Неторопливо, по мелкой волне — в сторону острова. А там… Лас и две девочки замерли, глядя на это небывалое зрелище.

— Пижон, — неодобрительно заметила Мира. — Сказала же, не сачковать!

— С ума сойти… — Вейс схватила её за руку. — Сегодня день чудес. С самого утра! Ночи… — поправилась она и ощутимо покраснела.

— Я забыла! — воскликнула Мира. — У меня для тебя подарок. Подарок от Тени. Всё боялась тебе предложить, а теперь пора, похоже. Ты так много думала о Верэйне последние дни. Хочешь увидеться с ним? Это не розыгрыш, не шутка.

Вейс кивнула, Мира чуяла, что та боится.

— Идём к тебе, или ко мне — куда-нибудь, где не будет видно. Ненадолго, они не успеют вернуться.

— Сядь вон там, — Мира указала глазами на дальний угол ковра. — Сядь удобнее, дай мне руку. Нет, просто сиди, смотри мне в глаза. Я буду читать стихотворение, а ты повторяй, про себя. Вслух необязательно. Готова?

Вейс не сразу кивнула, долго устраивалась на полу, сидела, закрыв глаза.

Мира вновь улыбнулась до ушей и принялась читать. Therenne va, esarte ahn tva rhei… «За зеркалом слышны её шаги…»

…Мир потемнел вокруг Вейс и вновь проявился. Но другой. Чуточку другой…

— Проснись, — Мира сжала её ладонь. — Вейс? Всё в порядке?

Вейс открыла глаза, вскочила на ноги. Посмотрела первым делом на часы.

— Всего десять минут! — поразилась она. Опустила взгляд, покраснев, как рак… нет, всё в порядке, одета. Вейс медленно выпрямилась, посмотрела на Миру.

— Что это было? Сон?! Я встретилась с Верэйном, прямо здесь! Мы поссорились с ним тогда, очень сильно… а сейчас помирились! Сон?

— Не совсем, — возразила Мира. — Частичка прошлого. Мы с Вессен умеем возвращать его, ненадолго.

— Ты… видела что-нибудь? Слышала? — взгляд Вейс было нелегко вынести.

— Нет, — Мира покачала головой. — Я проводник. Я просто открываю дверь, а потом помогаю вернуться.

Вейс вновь уселась, прижала ладони к лицу.

— Вейс, — Мира присела перед ней, обняла её за плечи. Нет… Вейс не обижена, не расстроена. — Всё хорошо?

— Всё замечательно, — Вейс отняла ладони, улыбнулась. — Я поняла теперь. Он в самом деле был ни при чём. А я так и не поверила тогда… А я могу снова с ним повидаться? Один раз! Честно! И больше никогда не потревожу!

— Прочти стихотворение, — Мира помогла ей подняться. — Запомнила? Прочти его на ночь, и тогда сон сольётся с реальностью. Но лучше, чтобы кто-то был рядом. Был рядом и держал за руку. И помни, что нельзя дважды возвращаться в один и тот же момент.

— Спасибо! — Вейс обняла Миру. — Чем мне тебя отблагодарить?

— Когда приедем на Сердце Мира, — услышала она, — приготовь нам что-нибудь, а? Ты так классно готовишь!

— Я и сейчас могу! — Вейс бросилась к двери. — У меня есть ещё время! Сделаю праздничный ужин, и пусть себе сердится!

— А где же дети, Ваша Светлость? — Вейс не сразу осмелилась заговорить, когда, после обеда, хозяйка дома предложила ей прогулку — по небольшому парку во внутреннем дворе.

В этом парке я пряталась от её сестрицы, вспомнила Вейс. И плакала, когда уже не было сил терпеть. Только здесь я плакала. Нигде больше. Вейрон… я всё простила тебе. Прости и ты мне, я несколько раз желала тебе смерти.

— Девочки спят, — графиня указала в сторону каменной скамейки. — Лас их вымотала. Не думала, что кому-то это удастся. А сын сейчас с тем молодым человеком, Стайеном. У него золотые руки!

Вейс спрятала улыбку. Молодым человеком… Стайен сейчас выглядит лет на тридцать. Дальше не молодеет… а спросишь, почему всё это — только загадочно улыбается. Да ну их всех, конспираторов!

— Спасибо вам, Вейс, — графиня взяла её за руку. — Вы великолепный повар! Но если я попрошу вас остаться у меня, работать в доме Вантар… вы откажетесь, верно?

— Я уже пообещала другому человеку, — Вейс поклонилась. — Но если бы не пообещала, Ваша Светлость, то согласилась бы. Это правда. Я люблю готовить. И нянчить детей, — улыбнулась она.

— Я вас о многом хочу расспросить, — графиня присела сама, присела и Вейс. — Вы вернётесь? Я не могу покинуть Вантар надолго.

— Именно меня, Ваша Светлость?

— Можно просто Теммер. Вы ведь намного старше — простите, что говорю о возрасте.

— Именно меня, теаренти Теммер?

— Именно вас. Вы видели нашу жизнь, какая она есть. Со всех сторон, ведь так? Мне хотелось бы услышать ваш рассказ. И мне, и детям.

— С удовольствием, — Вейс посмотрела в лицо Теммер. Вылитая мама Лас, ну просто то же лицо! И рост тот же, и даже запах, «духи», чуть-чуть похожи! — Мы уедем сегодня, но мы вернёмся. Дождитесь нас!

— Я вам не помешаю? — Лас появилась у выхода в парк. Ещё два года долой, подумала потрясённая Вейс. Теперь она выглядит моложе меня. И да… я ревную её ко всем на свете. Вейс, ты сошла с ума! Хотя, когда Луна стучится в двери, все не в себе.

— Прошу вас, — графиня встала. — Я просила Вейс рассказать о том прошлом. О вашем с ней прошлом.

— Не сегодня, хорошо? Мы отбываем на Сердце Мира через шесть часов. Могу ли я что-то сделать для вас, для семьи, для дома?

— Я собиралась показать Сердце Мира дочерям. Если согласитесь взять детей с собой, они будут счастливы. Я тоже.

Лас и Вейс переглянулись. Яхта маловата…

— У нас свой корабль, — пояснила графиня. — Я знаю, что на вашем мало места. У детей будет один день — посмотреть место, где они смогут учиться, если захотят.

— Послезавтра днём, — Вейс посмотрела в глаза Лас. — Или завтра вечером.

— Луна скоро позовёт меня, — Лас посмотрела в глаза графини. — Я не смогу долго быть с детьми, Теммер. Прошу простить.

Графиня опустилась перед ней на колено и молча обняла. И долго держала — не говоря ни слова.

Детям было счастье — и гости, которые не каждый день приезжают, да ещё какие! — и не такая строгая дисциплина. Дисциплина тут железная, вспомнила Вейс. Порядки не изменились, и у главы дома по-прежнему твёрдая рука. И владения дома стали обширнее — похоже, Вантар вернул себе несколько спорных островов туда, к югу, где Плеть. Где самые лакомые места — и ракушки-жемчужницы, и банки с кудрями Соари…

Соари!

Вейс улучила минутку, когда можно было убежать от всех и убежала, на берег. И там, прикоснувшись ладонью к морской волне, мысленно произнесла имя Великой Матери.

И снова зажглись огоньки под водой. Там, поодаль, где Плеть. И Вейс их увидела. Так Великая Матерь обозначает, что путь открыт — указывает, что благосклонна, и поможет в случае беды.

— Спасибо, — прошептала Вейс, встала, и глубоко поклонилась морю. Но память упорно возвращала видение Незнакомки. Той, из библиотеки, вся в белом, ослепительно красивая и страшная.

— Будь счастлива, — проговорила Вейс и снова поклонилась. И снова зажглись огоньки, а у своих ног, там, где в глаза Вейс смотрело её отражение, она заметила ещё одно отражение. Хотя стояла одна. И та, вторая, улыбалась — Вейс успела заметить. Доброй улыбкой.

— Я видела огни, — Лас подошла к ней. — Не помешаю?

— Уже нет. Я сказала, что хотела, — Вейс поправила тефан и взяла Лас за руку. — На Сердце Мира? Как тогда?

— Как тогда, — улыбнулась Лас. — Но на этот раз нас выпустят в парк. Нас обеих. Здорово, правда?

Подумаешь, чуть не сказала Вейс. Парк Времени… я несколько раз бегала туда тайком, по тропе из Страны Цветов. Не могла удержаться. Но днём, не тайком, и увидеть там Королеву… да. Это многого стоит.

— Здорово, — Вейс опустила взгляд. — Нет, правда. Ты не сердишься за праздничный обед?

Лас рассмеялась и привлекла её к себе.

— Да ну тебя! — Вейс оттолкнула её. — Пошли собираться! Тебя если не торопить, ты ещё дольше меня копаешься.

Они прибыли в восточный порт, в который некогда прибыла Лас, а годом позже — Вейс, за четыре с небольшим часа. Если бы «Стремительный», катер, на котором отправились дети графини, шёл на полной скорости, они прибыли бы на Крайтеон, Сердце Мира, часам к двум пополудни. Лас и её отец тогда шли под парусами трое суток.

Но четыре часа!

Лас в полночь просто вышла на палубу, взялась за канат, чтобы удержаться… и всё было, как раньше. Но уже для двух кораблей. Волны расступились, корабли неслись по ущелью, зыбкому и изменчивому, где вместо скал была вода. И штиль. Полный, немыслимый, и огромные волны, смыкающиеся за кормой. Лас не знала, что думают дети — им не позволили выйти на палубу, но они наверняка видели.

И вот он — порт Эшар. Порт Надежды, в переводе на современный Ронно. «Ущелье» кончилось примерно за полчаса пути — когда другие суда могли попасться на пути, а так — никто не заметил. Кроме экипажей и пассажиров обоих кораблей.

— …Что это было? — капитан катера спросил у Лас. — Мне было приказано ничему не удивляться, и следовать за вами, но такого я никогда не видел!

— Море, — пояснила Лас. — Оно помогает мне в пути. Боюсь, я не смогу пояснить подробнее. Можно сходить на берег?

— Мы ждём рассвета, — пояснил капитан. — Можно и сейчас, но это будет дурной знак.

— Да, — согласилась Лас. Надо же, забыла — действительно, никто и никогда из дома Вантар не выходит на берег, если в небе нет солнца. Может, и суеверие, но, когда такое случилось в последний раз, на следующий же день напали пираты.

Капитан коротко поклонился и отбыл на свой катер. Там уже ждали дети графини — помахали рукой Лас и остальным — но не стали перебираться на яхту. Не положено. Сначала — рассвет.

— Классно! — Мира схватила Лас за руку. — Просто жуть, как классно! Я всё записала, ничего? Я испугалась, можешь поверить?

— Я тоже испугался, — признался Стайен. — Какие у нас планы?

— Ждём рассвета, сходим на берег, — пояснила Лас. — В шесть вечера нас ждут в Парке Времени. Нельзя опаздывать, ни в коем случае нельзя. А потом… у меня нет планов. Хотите, покажу вам здесь всё?

— Планов у неё нет, — Вейс ткнула подругу в бок. — Забыла, что будет завтра? Таблетки нужны, или горшочек, — Вейс не удержалась, прыснула в кулак. — Мандарины вырастить. Или всё, уже не будет мандаринов?

— Будут, — Лас посмотрела на небо. — Но не для меня. Пусть всё будет само собой. Как положено.

Стайен присвистнул.

— Круто! — восхитилась Мира. — Я бы посмотрела.

— Мира! — укоризненно покачала головой Вейс, подбоченившись. — Лас! Так что, искать тебе домик у моря? Или на островок какой уедешь? Или, — она отошла на шаг, — тебе клетку попрочнее?

— Укушу! — Лас чуть не выполнила свою угрозу, к большому веселью остальных. — Домик. Подальше от людей. Вон на том острове живут рыбаки, — указала она. — Я думаю, у них найдётся.

— Зачем это вам… тебе? — поинтересовался Стайен. — Я читал твоё дело, Лас, прости. У вас… у тебя всё всегда проходило очень тяжело. Я ведь помню.

— Не в этот раз, — твёрдо заявила Лас. — Потом, не я одна! Да?

Вейс усмехнулась.

— Ей мандарины, мне хижину, — заключила Лас. — Мандарины будут вечером. Мира, сможешь найти домик?

— Ты издеваешься! — возмутилась Вейс. — Ей что, больше делать…

— Найду, — Мира взяла их обеих за руки. — Вы так мило ссоритесь! Я почти поверила! Вейс, не бойся, я нигде не пропаду. Будет вам хижина со всеми неудобствами.

— Во что ты поверила? — не поняла Вейс.

— Что вы можете теперь всерьёз поругаться.

— Да ну вас! — Вейс махнула рукой, и пошла прочь. — Пойду почитаю. Лас, не забудь сказать, когда рассветёт. И не стучись, не впущу!

— А как же я скажу? — удивилась Лас. — Вот ведь вредная!

…на берег Сердца Мира все ступили в отличнейшем настроении.

Глава 25 Цунами

— Вон там — вход, — указала Лас детям. — Видите? Вон та улочка, серебряная арка. Кто хочет поступить в Университет так, как это делали тысячу лет назад, должен оставить у входа всё, где можно найти его имя, и войти.

— И всё? — недоверчиво переспросила старшая дочь, Реа-Вейрон. «Ветер надежды», в примерном переводе на новый Ронно. Девочке восемь лет, и в любой момент Луна может позвать её впервые. Мне не стоит прикасаться к ней, подумала Лас. Вейс ладно, у неё мази и все эти таблетки и настои, а мне нельзя.

— И всё, — улыбнулась Лас. — Там отдельный город, свои правила. Выйти можно только через эту же арку. Если выйдете ни с чем — всё, второй шанс — только через год. Не справитесь во второй раз — ещё через год можно попробовать снова. Четвёртого раза не бывает.

— Здорово! — глаза у младшей, Лас-Вейрон, загорелись. — А можно? Прямо сейчас можно?

Няня — молчаливая белокожая девушка, выступила вперёд и встретилась глазами с Лас. Отрицательно покачала головой.

— Только когда станешь большой, — заметила Лас. Девочка поджала губы и отвернулась. — Не торопись. Здесь всегда будут ждать.

— А вы с какого раза сумели? — тут же выпалила старшая. — С самого первого?

— С самого первого, — подтвердила Лас. — Было трудно! Очень трудно!

— А что нужно-то? — поинтересовалась Мира. — Вдруг я тоже захочу. Чего ржёшь? — ткнула локтем Стайена в бок.

— Найти кого-нибудь из Университета. Найти и узнать его или её имя, без помощи и подсказок. И ни в коем случае не говорить своего имени, никому и ни за что. У тебя будет три недели на всё. Хочешь попробовать?

— И попробую! — заявила Мира, присела перед девочками. — Хотите, попробуем все вместе? Когда вам будет можно.

— Хотим, хотим! — девочки тут же схватили её за руки, оглянулись на няню. Та кивнула, улыбаясь.

— Тогда идёмте! — указала Лас. — Здесь столько всего интересного. Идёмте, времени не очень много.

Порт Эшар оказался страной чудес. Лас сразу указала на знаки — обозначения мест, куда вход заказан, но, даже несмотря на обилие запретных районов, город оставался сказкой наяву. Магазины и магазинчики, музеи и выставки, уличные музыканты и старинные кварталы, но ранее всего — дворец, что виден отовсюду на Крайтеоне и, конечно, сам порт Эшар. Есть ещё западный порт, пояснила Лас, и южный, но они не имеют такого значения, как Порт Надежды.

Мира извинилась и ускользнула куда-то, по своим делам, а Стайен остался — и, вместе с Лас, рассказывал девочкам разные интересные вещи про Сердце Мира. В основном про настоящее. Лас говорила о прошлом и очень давнем прошлом.

— Откуда он знает? — поразилась Вейс тихонько, когда они устроили обед — в одном из кафе в виду порта, девочкам скоро отправляться назад. — Он же здесь ни разу не был!

Лас пожала плечами. Может, и был, с него станется побывать где угодно инкогнито. Вроде бы никто из Ордена не пользовался изобретениями Стайена из праздного любопытства или для собственной, частной выгоды, но… Кто знает! Посмотришь сейчас на Хорька и уже видишь не прежнего, благообразного старца в сединах, а вполне молодого человека, способного на разные проказы. На Вантар теперь все будут рассказывать, многие годы, о госте, который ходил по воде и делал живых деревянных человечков.

— Нам пора, — указала она. Три часа, а ещё добираться до библиотеки, а это — по узеньким улочкам и всё время в гору. — Очень рада, что увидела вас, — она обняла девочек по очереди. — Я вернусь! Обязательно вернусь!

Но всё равно она заметила слёзы на их глазах. Влетит им от няни… она хоть и добрая на вид, хоть и молчунья, а, по словам старшей, спуску не даёт.

— Я подожду вас здесь, — Хорёк кивнул, указал на площадь — крупнейшую площадь города, площадь Величия — на ней одной мог уместиться весь Вантар-Таэр. — Мира тоже вернётся сюда. Звоните, если что.

— Ты в хорошей форме, — заметила Вейс, когда они делали очередную передышку. Я дома, подумала она. Я на самом деле тут дома. Пятнадцать лет мне твердили, что я дикарка, морщили нос в моём присутствии, грубили, издевались… а я чувствую, что я дома. Вот странно! Может, Лас права, и Сердце Мира действительно дом для всех, а высокомерие жителей — не более чем прихоть?

Кто бы объяснил…

— Ты тоже, — усмехнулась Лас. Ни одышки, ничего. Просто ножки болят с непривычки.

— Я-то что, сто лет то с тяпкой весь день, то с тряпкой… Не то что некоторые!

— Укушу! — в сотый уже раз пригрозила Лас.

— Укуси, укуси, — Вейс пододвинулась и откинула голову так, чтобы удобнее было кусать — в шею.

— Да ну тебя! — махнула рукой Лас, подзывая официанта. Откуда такой зверский аппетит?! Вроде и обедали не так давно, а смотри-ка!

— Это мои слова! — возмутилась Вейс. — Придумай своё что-нибудь. Укусить и то не можешь при людях, совсем плохая стала…

— Будет вечер, — Лас отпила чая. — Вот тогда увидишь. Лучше подумай, что скажешь ей. Там, в парке.

— Ничего не скажу. Это тебя туда вызвали, а я так, бесплатное приложение.

— Вейс, — Лас поймала её за руку. — Не говори так даже в шутку. Никогда!

Вейс посмотрела в её глаза… и поняла, что Лас не шутит. Уже не шутит.

— Не буду, — пообещала Вейс, едва не покраснев. — Прости.

— Нас так просто впустили! — удивилась Вейс. Действительно, вроде бы просто подошли к двери и открыли. Но и раньше, и сейчас — настоящая охрана здесь, в Сердце Мира, не видна и не обозначает себя. Только в покоях Королевы, только во внутреннем дворце охрана всегда на виду. Традиция. А в других местах вроде бы и нет никого — тоже традиция. Но стоит что-то натворить, или попробовать пойти, куда не велено…

— Ничего не изменилось, — Лас погладила дверь рукой. Их не меняют — да и дерево нынче уже не то, что прежде шло на двери. Настоящее железное дерево сейчас поди найди. Разве что во внутреннем дворце. А двери помнят всё!

Библиотека встретила её знакомыми звуками, запахами и мягким светом. Всё настолько знакомое, настолько яркое, словно только вчера она видела это всё…

…на страницах Книги.

Мысль явилась без приглашения, внезапно, и у Лас неожиданно схватило сердце. Вейс поддержала её, повела к ближайшим стульям — много их, стульев и столов, и всегда есть свободные.

— Сейчас, сейчас, — шептала Вейс. Тут же добыла откуда-то стакан воды, предложила шарик — капсулу — сама пила такие последние тридцать лет, очень уж часто после разговоров с Лас болело сердце, а самой хотелось бежать куда глаза глядят, и не возвращаться.

— Теаренти Лас-Таэнин? — девушка в одеждах Внутреннего Дворца возникла словно из-под земли. — Моё почтение, теаренти Вейс, — глубокий поклон Вейс. — С вами всё в порядке?

Лас посмотрела на пояс вновь пришедшей. На нём и на верхней части тефана вышито имя. Не заметишь порой, примешь за украшение — специальные буквы, о них не рассказывают пришельцам, никогда и нигде не пишут. Только граждане Империи знают их, а за разглашение тайны даже сейчас — смертная казнь, потеря имени…

— Да, теаренти Каэр, — Вейс нашла и прочла имя первой. — Просто воспоминания. Хорошие воспоминания, да, Лас?

— Да, — Лас проглотила капсулу. — Нас ждут?

— Вас ждут в Парке через полтора часа, — поклонилась девушка. Только сейчас Лас рассмотрела её — чернокожая, как и она сама, круглолицая, атлетического сложения. Но очень, очень изящно двигается и голос такой приятный… — Я могу отвести вас куда угодно. Кроме покоев Её Величества, — улыбнулась она. — Распоряжайтесь!

— Я… — Вейс посмотрела в глаза Лас. — Мы… Да, мы хотели бы пройти в третье хранилище. К пятнадцатому стеллажу во втором ярусе. Можно? Я там когда-то работала.

Ни следа удивления в глазах Каэр. На тефане вышито только имя, остальное она скажет сама, если потребуется.

— Вейс, ты уверена? — Лас помнила, какой ужас был в глазах Вейс, когда та рассказывала о своей встрече с Незнакомкой.

— Я уверена, — Вейс чуть не подбоченилась, но вовремя спохватилась. Гостям здесь дозволено почти всё, но… приличия, приличия! Лас, если твоя служанка ещё раз так встанет при мне, то недосчитается зубов!

Вейрон. Но не голос, просто воспоминания.

— Да, проводите нас, — Лас посмотрела в глаза Каэр и та жестом пригласила следовать за ней.

Вейс провела ладонью по стеллажам, погладила корешки книг. Каэр смотрела — если бы позволяли приличия, она бы смотрела, широко раскрыв глаза, и расспрашивала, расспрашивала. Она знала всё о пришелицах — всё, что ей дали для ознакомления. Если это на самом деле те самые Лас и Вейс, то… говорить с ними и говорить, ведь они видели то, что было здесь сто лет назад! А как выглядят?! Кто даст Лас сто один год?

— Я здесь, — Вейс осмотрелась. — Если ты хочешь сказать что-нибудь, говори.

— О, как мило, — послышался голос, и Каэр чуть не подпрыгнула. Первым делом оглянулась — там, вдали, у едва видного столика дежурной, всегда есть камера и кнопка экстренной связи. Лас протянула руку и сжала ладонь Каэр. Против всех приличий. Девушка вздрогнула, Лас ощущала её страх.

— Не бойтесь, — шепнула она. — Не отпускайте мою руку.

— Как мило, — из бокового прохода выступила Незнакомка. В точности та, в том платье и с теми украшениями, которые были на ней в тот день. — Так ты знаешь, куда перевели Лас? И скажешь мне?

— Знаю, — Вейс посмотрела в глаза Незнакомке а та, похоже, видела только Вейс. Или притворялась, что не видит остальных. — Но не скажу. Я не отдам тебе Лас.

— Ты уверена? — Незнакомка очаровательно улыбнулась, правая рука её скользнула под куртку. Туда, где она хранила свой нож.

— Да, — Вейс бесстрашно протянула руку, прикоснулась к щеке Незнакомки. Та оскалилась, уже замахнулась ножом, но… замерла, не окончив удара.

— Я знаю твою историю, — продолжала Вейс, прижимая ладонь к её щеке. — Мне очень жаль твоих родных. Лас уехала, далеко-далеко, ты не найдёшь её.

Незнакомка судорожно вздохнула, выронила нож, отшатнулась — чуть не сшибла стеллаж. Вейс не дала ей упасть, подхватила. Опустилась на пол рядом с ней.

— Говори, — Незнакомка прикрыла глаза. — Говори, что ты хочешь. Говори, пока я не передумала. Говори и уходи!

— Ты уже сделала мне подарок, — Вейс присела перед ней, обняла. — Не делай ей больно, пожалуйста. Будь счастлива!

Свет пригас… и вновь засиял с прежней силой. Вейс сидела на полу — одна. Лас сжала ладонь Каэр обеими своими, ощущая — та вот-вот потеряет самообладание.

Вейс подошла к ним, сжимая в руке нож. Лас посмотрела на него… ей чуть не стало дурно. Она вспомнила всё — почти всё. В том числе и нож.

Вейс брезгливо бросила нож на пол и бросилась на шею Лас. Та обняла её, отпустила Каэр. А та стояла, тяжело дыша, держась рукой за стеллаж.

— Мы напугали вас? — Лас посмотрела ей в глаза. — Простите, теаренти Каэр. Мы никому не скажем.

— Спасибо, — девушка быстро пришла в себя. Оглянулась, подошла к тому месту, где сидела Незнакомка, прикоснулась к полке. Изумление на её лице. Ну да, Лас даже на расстоянии чует Незнакомку — то, что она была здесь. По-настоящему была.

— Лас, не трогай! — Вейс отшатнулась, когда Лас наклонилась за ножом. — Не надо!

— Выброшу в море, — пояснила Лас, заворачивая оружие в платок. — Вот и всё. Теаренти Каэр… отведите нас во второй жилой корпус, в северную башню.

— Да, конечно, — девушка смотрела на них, как на сказочных чудищ. Да, именно так. — Простите!

— Ничего, — Вейс привстала на цыпочки, чтобы погладить её по щеке. — Это было самое страшное воспоминание. Но теперь всё кончено.

— Отойди, — распорядилась Лас, встав у окошка. — туда, в угол. Вы тоже, теаренти Каэр.

— Лас? — услышала она почти сразу же. Она узнала бы этот голос и через миллион лет.

Дени…

Вейс и Каэр смотрели, как светловолосый, симпатичный парень — с запада Фаэр, судя по очень белой коже — поднимается по лестнице. Увидел Лас и бросился к ней, улыбаясь. Лас бросилась к нему, обняла.

— Ты вернулся… — прошептала она. — Ты нашёл?

— Нашёл, — парень протянул ей лист бумаги. — Но зачем тебе это, зачем? Объясни же! Что мы тут делаем ночью?

«Ночью»? Вейс осторожно выглянула в окошко — видно было, что парень её не замечает. И вправду ночь! И вокруг сумерки, фонари не горят — в башне они не горят в такой поздний час. Каэр за её спиной едва слышно вздохнула.

Лас вздрогнула. Шаги. Она так долго потом пыталась их забыть.

— Читай! — она схватила его за руку. — Читай! Читай вслух, держи меня за руку! Делай что говорю, Дени!

Он принялся читать. Вейс показалось, что заложило уши. Она невольно сглотнула, прижал ладони к ушам — голос Дени отдавался глухо. Оглянулась — с Каэр, похоже, то же самое. Вейс схватила её за руку, прижалась к девушке. Та обняла её за плечи.

Шаги. Ближе и ближе. Кто-то поднимается… в неурочный час.

Незнакомка. И ещё одна — две копии одной Незнакомки. Вейс вцепилась в руку Каэр, приводя ту в чувство.

Незнакомка не замечала ни Лас, ни Дени. Приостановилась шагах в двух от них (Лас и Дени вжимались в стену), схватив своего двойника за руку. Помотала головой и пошла дальше — вверх.

Её двойник — девушка в белом — оглянулась. Оглянулась и встретилась глазами с Лас. Улыбнулась и подмигнула — Вейс заметила это. Лас кивнула в ответ, прижимая палец к губам. Что-то беззвучно произнесла. Девушка кивнула и поспешила за Незнакомкой — та уже оглянулась и искала двойника взглядом.

Они дождались, пока шаги стихнут.

— Дени, — Лас держала его за руки. — Торопись. Беги в порт, и читай это, читай всю дорогу! Не переставай! Уезжай куда хотел!

— Лас…

— Я приеду! Я обязательно приеду, но потом! Она охотится за тобой, понимаешь? Спасайся! Не заходи к родственникам, сразу в порт!

— Но…

— Я прошу! — Лас приподнялась, поцеловала его. — Не спорь!

— Да, Ласточка, — парень обнял её, спрятал лист в карман. — А ты?

— Я запомнила текст! Я справлюсь!

Он кивнул и бросился вниз по лестнице.

И вновь посветлело.

— Теаренти Каэр, — Лас подошла к ним. — Здесь работал Дайнакидо-Сайта эс Фаэр. Вы только что видели его. Его изображение, — уточнила она, — его воспоминание. Видели?

— В-видела, — произнесла девушка, запинаясь.

— У него были здесь родственники. Двоюродная сестра и тётка. Они жили где-то в Городе, я не помню уже, где. Вы могли бы узнать, что с ними стало?

— Да, конечно! — Каэр выглянула в окно — видимо, хотела убедиться, что не спит. — Если что-то осталось в наших архивах, я обязательно найду!

— Спасибо, — Лас глубоко поклонилась. — Нам не пора в Парк?

— Ой! — Каэр посмотрела на часы. Огромные, видные отовсюду часы на фасаде здания напротив — главные часы Империи. — Нам пора! Идёмте за мной!

— …Простите, — Каэр взяла Лас за руку, у самой двери в Парк Времени. Ничем не выделяющаяся дверь в комнате, где таких дверей двенадцать. Только одна ведёт в Парк и каждый раз это — другая дверь. — Теаренти Лас-Таэнин… я хотела бы поговорить с вами. Потом. Если можно.

— Конечно! — Лас улыбнулась ей.

— Скажите, — Каэр не отпускала её руку. — Кто вы? Почему… почему всё это происходит?

— Я не смогу рассказать в двух словах.

— Удачи! — Каэр отпустила её и быстрым шагом направилась к другой двери. Лёгкое дуновение сквозняка… и они одни.

— Мне страшно, — шепнула Вейс. — Не отпускай! — Вцепилась в руку Лас.

— Мне тоже страшно, — шепнула Лас в ответ. — Но нас ждут. Поторопись! — она выложила на пол всё, что было у неё на поясе, в складках тефана — карманах. — Оставь всё здесь. Так положено. — Вейс повиновалась.

Лас открыла дверь. Проход в толще камня — и ещё одна дверь, вдалеке.

Свежий, восхитительно свежий воздух. Даже здесь, внутри скалы.

— Быстрее, — Лас потянула Вейс за собой. — Дверь может закрыться в любой момент. Побежали!

— Как красиво! — Вейс бегала по Парку, словно маленькая. Лас её прекрасно понимала — здесь так красиво, и ощущение — что всё безопасно, всё спокойно, ничто ничему не угрожает. Арки и колонны, мозаики, которыми выложен Парк, лабиринты аллей. Клумбы и цветы, цветы… — Лас! Ну неужели тебе не интересно?! — махнула рукой и умчалась снова.

Лас стояла, запрокинув голову — дышала и наслаждалась.

— …Лас! — Вейс выбежала из аллеи по правую руку. — Идём, ты должна увидеть! Ну скорее!

Лас с улыбкой последовала, Вейс тащила её за руку, возбуждённая донельзя. И никого! Такое ощущение, что в Парке они одни.

Может, так и есть. За нами наблюдают, думала Лас. Не всех пришедших в Парк удостаивают аудиенции. Иногда сюда приглашают просто для того, чтобы посмотреть, как человек ведёт себя в месте, которое остаётся архитектурным шедевром уже третью тысячу лет.

— Вот! — Вейс затащила её за поворот. Слово «Rina», «Луна» — а вокруг мозаичный полумесяц в обрамлении звёзд, а образуют полумесяц…

Розы. Жёлтые розы.

— Это же твои! — выдохнула Вейс. — Точно-точно! Посмотри сама.

— Да… — Лас была потрясена не меньше Вейс. Присела, осторожно коснулась пальцем лепестка. Жёлтый в мелкую чёрную крапинку. «Леопард», одна из самых первых её роз. Её с Незнакомкой…

— Очень красиво, — согласился кто-то за их спиной. Вейс чуть не подпрыгнула. Торопливо, но правильно исполнила поклон и замерла, склонившись. Лас медленно повернулась и тоже склонилась в почтительном поклоне.

Белая Королева. Всего три раза за всю историю Империи Королевой становилась уроженка Фаэр — молочно-белая кожа, высокий рост, властный взгляд, серебристые волосы.

— Ваше Величество, — Лас поклонилась вновь. — Вы хотели видеть нас?

Две предыдущие белые Королевы умерли бездетными. А сейчас… Лас не нужно было присматриваться — обоняние, обострённое перед встречей с Луной, безошибочно указало — у Королевы скоро будет ребёнок. Осталось две, самое большее — три недели.

— Ваши розы великолепны, — какой высокий у неё голос, подумала Вейс. И, наверное, она поёт. С таким голосом — и не петь!

— Спасибо, Ваше Величество, — Лас склонилась вновь. — Для меня это огромная честь.

— В это время я обычно пью чай, — ан Роан указала вглубь Парка, там, где стоит чайный домик. Закрытый — Вейс пробегала мимо, и попыталась войти. — Врачи советуют не увлекаться, — шепнула она, склонившись, на ухо Лас и та рассмеялась. — Прошу вас!

— Мне неловко говорить, — Её Величество дала знак — слегка качнула своей хлопушкой, мухобойкой о девяти золочёных хвостах, и служанка оставила домик. Охрана тоже осталась снаружи. Внутри — только ан Роан и её гостьи. — Я думала увидеть совсем другое. Вы так молодо выглядите… я не хочу награждать вас ничем из того, чем мы награждаем людей почтенного возраста, которые многое сделали для Империи.

— Да, Ваше Величество. Я не так уж много сделала для Роан, — Лас встала и поклонилась. — Но думаю, у меня есть время исправить это.

— Право, вы слишком скромны, — ан Роан улыбнулась. — Ваши розы знамениты во всём мире, ваши книги читают и любят у нас, на Сердце Мира. Просто вы не считаете себя человеком преклонных лет. И вы, — она посмотрела на Вейс, та встала и поклонилась — видно было, что Вейс всё ещё побаивается. — Что я могу для вас сделать?

— Простите, Ваше Величество? — Лас растерялась.

— Я хотела бы помочь вам. Вы вернулись домой, потому что вам нужна помощь. Чем я могу помочь?

— Я хотела бы представить Вашу дочь Владычице Морей, — неожиданно для самой себя произнесла Лас. — Когда придёт её время.

Ан Роан улыбнулась.

— Да будет так. А вы, Вейс? Я сняла с вас все обвинения и ограничения. Я знаю вашу историю, и вас никогда уже не упрекнут в том, что вы были пиратом. То же касается и всех ваших потомков. Что вы хотели бы для себя?

— Вы очень добры, — Вейс поклонилась. — Я хотела бы… присматривать за вашими детьми. За дочерью и сыном. Если можно, — Вейс на мгновение отвела взгляд, но вновь нашла в себе силы посмотреть в глаза ан Роан.

Ан Роан прищурилась.

— Вы знаете, что у меня будет и сын?

— Да, Ваше Величество. Я уверена. Светловолосый, с зелёными глазами и очень высокого роста.

Лас в изумлении смотрела на свою бывшую служанку.

— Да будет так, — ан Роан встала. — Лас… я хотела бы поговорить с вами подольше, но…

— Конечно, — Лас встала и поклонилась. — Скажите… — она вслушивалась в смутный голос — или что это было — пока ан Роан беседовала с Вейс — и некоторые мысли пришли с ощущением твёрдого знания. — Ваше детское имя было «Фарри»? «Медвежонок»?

— Верно, — ан Роан посмотрела на Лас в восхищении. Теперь настала очередь Вейс смотреть на Лас с изумлением. — А я немного сомневалась, признаться, что вы действительно потомок дома Вантар. Теперь не сомневаюсь. Я оставляю вас, — лёгкое движение хлопушкой и в домик вошёл охранник и служанка, та самая, что подавала чай. — Да хранит вас Владычица морей!

— Да хранит вас Владычица морей! — ответили Лас и Вейс и стояли, склонившись, пока ан Роан не покинула домик.

— А мы? — шёпотом спросила Вейс минуты через три. Они стояли в домике, и всё оставалось нетронутым — и чайник, и чашки, и циновки. Вейс осторожно взяла чашку, из которой пила ан Роан и осторожно поднесла к лицу. Глубоко вдохнула. — Я счастлива, — заключила она. — Какая она красивая, да? И сильная!

— Сильная, — согласилась Лас. — Мы можем оставаться здесь, сколько хотим. Если захочешь ещё чая, просто хлопни в ладоши. Его принесут.

— Правда?! — поразилась Вейс. — Я ведь всё это читала. И не верю до сих пор.

— Ты приедешь сюда? Приедешь нянчить её детей?

— Да. Приеду. Приедем, да? Ты тоже? Не отворачивайся!

— Я и не уезжала отсюда по-настоящему.

— Не уходи от ответа, Лас!

— Медвежонок, — Лас шагнула к ней, взяла за руки. За запястья — Вейс так и не выпустила ту чашку. — Знаешь, почему тебя так и считают варваркой? Ты всё время требуешь простого ответа. Я уже ответила тебе. Скажи, про её сына… это фокус, да? Или ты говорила наугад?

— Да ну тебя! — проворчала Вейс. — Я всегда чувствую. Особенно когда женщине скоро рожать, или если у меня Луна над головой. Могу про твоих детей рассказать! Как выглядят, на кого похожи, сколько их будет! Вот!

— Не сердись, — Лас осторожно отняла у неё чашку, поставила её, не глядя, прижала к себе Вейс. От той пахло обидой. — Здесь всегда высказывают самые сокровенные желания. Вот и всё.

— Да ну тебя! — Вейс попыталась высвободиться. Тщетно. — Пусти! Пусти, на нас же смотрят!

— Я веду себя неприлично?

— Горе моё, — проворчала Вейс и сама обхватила Лас, прижалась к её плечу. — Знаешь… мне отлучиться надо. Кое-куда, — она покраснела. — Не дави на живот! Я этого не переживу!

— Придётся уходить, — вздохнула Лас. — Здесь этого нельзя. Идём! Не бойся, выход недалеко.

— Обалдеть! — воскликнула Мира, когда Лас закончила рассказ. И она, и Хорёк долго изучали документы, которые та девушка, Каэр, вручила им на выходе из библиотеки. Каэр всё хотела заговорить с Лас, и всё не решалась. Так и не заговорила. — Класс, а?! Слушайте, это же здорово! И я тоже хочу побыть здесь, если можно. Здесь отлично! Всё такое старое и настоящее, да?

— Самое настоящее, — подтвердил Стайен. — Слушайте! Мира нашла домик — на побережье, туда часа два езды будет. У нас всё готово. Мы арендовали его на неделю.

— Что «всё готово»? — подозрительно воззрилась Лас. — Клетка? Цепь?

— Иногда не вредно, — проворчала Вейс. — Я бы ещё плётку припасла. Ой!

На этот раз Лас её действительно укусила. В плечо. Такого молниеносного движения Вейс не ожидала.

— Ну вы даёте! — восхитилась Мира. — Не, точно говорю, снова людьми стали. Без обид, Лас!

— Ладно, — Лас потёрла виски. — Всё верно. Так что «всё готово»?

— Мясо, угли, вино, — пояснил Стайен. — У нас же отпуск? Соединяем приятное с полезным?

Лас расхохоталась, держа Вейс за плечи.

— Что бы я без вас делала! Поехали, поехали! У меня мало времени… отдыхать так отдыхать!

— Что делала, что делала, — буркнула Вейс, потирая плечо. — Свихнулась бы давно. Иди уже, я сама им помогу.

— Как много звёзд! — удивилась Лас, взглянув на небо. — И какое ясное небо!

— Ясное, — подтвердила Мира. — Все удивляются. Сейчас сезон дождей, а уже второй день ясная и спокойная погода. Здорово, да? Как специально для нас! Что там у нас с мясом?

— Полчаса, — Хорёк осмотрел «кухню», которую они с Вейс устроили под навесом. Собственно домик стоял шагах в ста и Вейс — в отсутствие Лас — настояла, чтобы там была одна только Лас. Никто и не возражал — «Сокол» ждёт в порту, а катер, на котором они прибыли, тоже арендован на неделю. Всё побережье на триста шагов вокруг дома — тоже их, и забор, пусть и не самый новый, явственно обозначает границы.

— …Вот, — Лас подошла к ним, держа в руке горшочек. Крохотный мандарин, а на нём — два ярких плода. — Тебе, Медвежонок.

— Лас… — вскинулась было Вейс, но махнула рукой.

— А что? Все свои! Ешь давай!

— Их два, — указала Вейс. — Оба женские. Ты точно не передумаешь?

— Не передумаю, — Лас уселась а раскладное кресло. — У меня новая жизнь, Вейс. И там всё теперь так, как я хочу. Ужас как приятно пахнет! Стайен, вы волшебник! Признайтесь, вы тоже на повара учились?

— Совсем недолго, — Хорёк усмехнулся. — Отчислили за неуспеваемость. Просто я всегда любил мясо. Во всех его видах. Держите! — он протянул Лас шпажку. — Вина? У нас тут двенадцать сортов, Мира выбирала.

— Хороший выбор! — Вейс придирчиво осмотрела бутылки, с таким важным видом, что Мира и Хорёк переглянулись и скрыли улыбки. — Лас, я бы тебе вот это налила. Сухое.

— Давай, — согласилась Лас. — За что пьём?

— За здоровье Её Величества! — предложила Вейс и, подняв бокал, нашла взглядом дворец и поклонилась.

Тост поддержали все.

Музыки в этот раз не было, но отдых получился что надо.

— Ты горишь, — заметила Вейс часа полтора спустя, взяв Лас за плечо. — Всё, пошли. Идём, идём, горе моё!

— Да, — согласилась Лас. — Раньше, чем я думала. Не уходи, Вейс!

— Куда же я от тебя, — проворчала Вейс, но глаза её улыбались. — Всё, оставь бокал. Тебе хватит. Хватит, я сказала!

Она пришла в себя неожиданно. Помнила, что её влекло в горячие глубины, и там было уютно, и Вейс сидела рядом, но Вейс ушла, ускользнула от Луны, кралась тропкой прочь из её царства, а Лас бежала, бежала навстречу светилу.

Лас спрыгнула с постели, сбросила прочь простыню — так жарко в ней, она стягивает, душит. Засмеялась, ощущая переливающийся по жилам жар, подбежала к зеркалу — старенькое, помутневшее, латунное. Её глаза — глаза отражения — слабо светились. Лас вновь засмеялась, наслаждаясь звуками собственного смеха. И силы — сила распирала её, переполняла, требовала выхода.

Лас приоткрыла дверцу. Остальные сидят под навесом, они уже сонные — Лас чуяла всё, даже на таком расстоянии. Чуяла, что Мира влюблена в Стайена, что не так давно они были близки, что Вейс дремлет, счастливая, и видит приятные сны.

Лас подняла камень из-под ног, сжала его в ладони. Камень треснул, просыпалась пыль. Лас снова засмеялась и побежала — к морю.

Небо сияло. До рассвета ещё далеко, но как ярко сияет небо! Сколько звёзд, какие все яркие и разноцветные! Раньше Лас никогда не видела так много звёзд сразу. Она вошла в воду, коснулась её ладонями…

Вспышка.

Лас осознала, что у неё нет тела. Но это не пугало — она ощущала, что находится сейчас везде, повсюду, во все морях и океанах. Она видела города и корабли, берег и дно, смотрела сразу на всё, и от этого захватывало дух.

Крики, отчаяние. Боль. Беспомощность. Лас попыталась отыскать, взглядом, откуда это пришло — и нашла.

Два корабля. Стоят на якоре у небольшого острова, и лодки у берега, и пришельцы, с оружием — грабят, сжигают, мучают.

Ярость накатила на Лас. Она оскалилась и взмахнула руками.

Низкий, на пределе слышимости гул потряс и остров, и всё, что вокруг. Бандиты — пираты — замерли, кто где, и все посмотрели в сторону моря. Туда, где стояли их корабли.

Снова гул, земля дрожит под ногами. Мелкая рябь тронула поверхность моря.

— Не может… — проговорил один из дозорных, отступив на шаг. — Это же…

Щупальце взметнулось из глубины моря. Огромное — показалось, что толщиной с корабль — и понеслось вниз, набирая скорость. Все, кто заметил его движение, замерли, скованные ужасом, не в силах пошевелиться, уклониться, броситься прочь.

Удар — и одного из кораблей больше нет. Только расходятся волны, только разлетаются обломки. Снова гул — и ещё одно щупальце. Ещё несколько секунд — и нет корабля.

И ещё три щупальца поднялись из глубины и потянулись к берегу — к оставшимся на них пиратам.

— Смотрите! — Мира схватила Хорька за руку. — Это же Лас! Что она делает?!

Вейс вскочила на ноги. Да, Лас. Ни в чём — стоит по щиколотку в воде, держит над головой скрюченные руки, медленно водит ими и смеётся.

— Ей нужно в дом! Помогите мне! — крикнула Вейс и поспешила к подруге. А та расхохоталась, опустила руки и… бросилась вперёд, в море. Поплыла — вперёд, вперёд, прочь от берега.

— Она утонет! — простонала Вейс, опускаясь на колени. — Великое Море, она же утонет! Утонет!

— Ты ещё умеешь ходить по воде? — поинтересовалась Мира. — Сколько человек ты выдержишь?

— Триста килограмм точно удержу, — Стайен сунул «волшебную палочку» в карман и схватил Миру за руку. — Бежим! Вейс, ждите нас у берега!

Они резво бежали по воде, Мира старалась не глядеть под ноги, это было страшно, но Лас плыла ещё быстрее. Как такое возможно — Мира не понимала.

Лас остановилась, замерла, раскинув руки и ноги — вода держала её, ласкала её тело, уносила прочь жар, придавала бодрости. Морская живность собиралась вокруг — Лас замечала тени вокруг, зрения пронзало толщу воды — крохотные рыбки и те были видны. К Лас плыли и останавливались на почтительном расстоянии мелкие рыбы, черепахи, акулы, дельфины, медузы…

Лас вновь ощутила себя во всех морях и океанах. И ощутила страх и беспомощность. Корабль терпит бедствие… помочь людям, помочь!

И снова были щупальца. Лас ощущала их, как свои пальцы. Но они не крушили и не вершили правосудие, они поднимали и несли. А буря, и волны, и ветер — всё успокоилось и покорилось. Не сейчас, не сегодня. Эти люди умрут, но не сегодня, и не в море.

— Ты видишь?! — Мира указала, потрясённая. Конечно, он видел — на глазах его были очки, и сейчас они позволяли видеть в тепловом диапазоне. Лас, в сотне метров от них, лежит на воде, открыв глаза и улыбаясь — а вокруг…

Не подойти. Кит проплыл так близко от остальных двух людей, что их только чудом не смыло волной. Акулы ходили кольцом внутри круга, по котором плыл гигант — и явственно давали понять — не пропустим!

А глубоко внизу прошло что-то огромное, продолговатое, Хорёк заметил длинные щупальца.

— Не понимаю! — прошептала Мира, прижимаясь к нему. — Ничего не понимаю.

Лас вдруг уселась. Встала — вода поддерживала её или что-то другое — Лас не погружалась ниже пояса. Лицо её отразило удивление, затем гнев, затем ярость. Она зарычала и, размахнувшись, ударила ладонью по воде — с размаху.

И тотчас же весь её «эскорт» поплыл кто куда. А сама Лас нырнула — скрылась под водой — и тут же показалась вновь, на лице — удивление.

— Мира? Стайен?! — удивилась она. — Это сон? Вы стоите на воде?!

— Лас, — Мира протянула руку. — Идём, тебе лучше вернуться. Ты помнишь, как здесь очутилась?

Лас отрицательно покачала головой.

— Я сама! — и поплыла, быстро и уверенно.

— Ты заснял? — Мира ткнула Хорька в бок. — Заснял, что тут было?

— Заснял, — подтвердил тот. — Не нравится мне это. Чую, что-то не то!

— Ладно, пошли, — решила Мира. — У меня мурашки по коже тут стоять! Слушай, это кто был, в глубине? Кальмар?

— Гигантский кальмар. Считается, что таких больших не бывает. Держись за руку! Если она снова нас обгонит, вообще позор будет!

Они опередили Лас всего на пару секунд. Вейс помогла ей, поддержала.

— Ну ты даёшь! — возмутилась она. — Тебе лежать нужно, а не купаться ходить! Постой… — Вейс привлекла её к себе, принюхалась к виску. — Не может быть! — Вейс была потрясена. — Уже всё?! Одна ночь… купание, и всё?!

— И всё, — подтвердила Лас, подмигнув Мире. — Вейс… ничего, что я не одета? Это прилично?

— Да ну тебя! — Вейс сорвала с себя верхнюю часть тефана, набросила Лас на плечи. — Идём переодеваться, горе моё! — и повлекла Лас к дому.

— Класс, — выдохнула Мира. — Даже я так не бесилась. Слушай, я тоже так хочу! Одна ночь — и всё! Всё, перестаю пить таблетки! Эй, ты что, спишь на ходу?

— Уснёшь с тобой, — проворчал Хорёк, очень похоже на Вейс. — Пошли. Лас должна быть очень голодна. Я тоже, кстати. Сон отменяется.

— Куница на связи, — произнесла вдруг Мира, жестом велев остальным молчать. Стайен сидел на стуле, смотрел с улыбкой, как Лас во второй раз ужинает. Или завтракает — скоро уже рассветёт. — Цунами? Где эпицентр? Мы на Крайтеоне, Перо Чайки, западный берег. Ясно.

Мира сняла гарнитуру, посмотрела в глаза Хорьку.

— В четыре тридцать семь по мировому времени вблизи архипелага Аэрзан произошли мощные толчки. Цунами движется на Крайтеон, дистанция две тысячи триста, скорость семьсот.

— Первая волна будет через три часа, — заключил Хорёк. — Всё, конец отпуску, сейчас будет сигнал общего сбора. Какой силы толчок?

— Магнитуда семь, одиннадцать баллов, — отозвалась Мира немедленно. Посмотрела на замерших Лас, Вейс, в глазах которых было удивление и страх. — Дай картинку! Там, где Лас стоит в воде!

Через минуту была картинка. Лас смотрела широко раскрытыми глазами на саму себя, лежащую на воде, на животных, собравшихся вокруг. Больше всего впечатлил кальмар. Стайен потом сказал, что длина щупалец у него была пятьдесят метров минимум.

Вот Лас выпрямляется, вот стоит — видимо, на чьей-то спине или голове — и резко бьёт ладонью по воде.

— Стоп! — Кино остановилось, Мира указала зайчиком указки. — Время! Покажи время!

Хорёк коснулся указки ногтем и появилось время. Вассео 16, год 1288, четыре часа тридцать семь минут одиннадцать секунд по мировому времени.

Лас смотрела на замершую картинку — её ладонь над водой, волны разбегаются по поверхности.

— Это ты?! — поразилась Вейс. — Лас, почему? Зачем?!

Лас отвернулась, посмотрела на юг — где-то там Аэрзан, малонаселённый архипелаг, первым принявший удар стихии.

— Я видела… — произнесла она, запинаясь. — Я видела! — и побежала к морю. Вейс последовала за ней.

Мира и Хорёк переглянулись.

— Спасатели всех соседних стран уже отправлены к Аэрзан, — пояснил он. — Наши автомобили будут там через пятнадцать минут, две бригады спасателей с лёгкой техникой. Вот картинка со спутника, смотри!

Лас подбежала к берегу, сняла с себя тефан — не сорвала, а осторожно сняла, положила себе под ноги.

— Лас, стой! — Вейс поймала её за руку. — Ты снова горишь! Я же чую! Тебе в дом нужно, а не…

— Отойди, — Лас сделала шаг в воду. Тёплая! Почти горячая!

— Лас… — Вейс продолжала тянуть её назад.

— Отойди! — крикнула Лас и Вейс, от неожиданности отпустив её ладонь, уселась с размаху на песок. Лас вошла в воду по пояс, коснулась её обеими ладонями и замерла — глядя перед собой, замерев неподвижно.

Вейс смотрела и понимала, что ей страшно не то чтобы поймать Лас и потащить её в дом, но даже сделать шаг в её сторону.

— Это ещё что?! — удивилась Мира, указав на контур волны — огромная волна со спутника выглядела безобидным кружком.

— Возмущения, — присмотрелся Хорёк. — Странно. Водовороты. Словно волна натолкнулась на препятствие.

— Рифы? Подводные скалы?

— Нет там ничего, вот карта, — Мира показала карту дна. — Ничего не понимаю! Слушай, это что, правда она? — Мира посмотрела — Лас выпрямилась, поклонилась морю и вышла на берег.

— С точки зрения позитивной науки…

— В ухо дам! Чихала я на науку! Она, да?

Хорёк пожал плечами.

— Понятия не имею. Что ты хочешь услышать?

— Обалдеть! — только и сумела добавить Мира. — Что там, общий сбор?

— Да. Передний фронт волны разрушен. Что дойдёт, даже на побережье не опасно. Остальное ударит по необитаемым районам. Наш отпуск продолжается, радуйся.

— Радуюсь, — Мира обняла его. — Только вот Вейс… смотри, она плачет!

— Ничего, — Хорёк прижал её к себе. — Они сами разберутся. Знаешь, кто такой миротворец?

— Знаю, — проворчала Мира. — Это который огребает от всех, кого мирит.

Вейс плакала, не могла остановиться.

— Вейс, — Лас, уже одетая, обняла её. — Медвежонок!

— Уйди! — Вейс попробовала оттолкнуть её. — Уйди, дай помереть спокойно!

Лас поднялась, молча сгребла её в охапку. Вейс попробовала освободиться — куда там, а на удары кулаками по спине Лас не обращала внимания.

Лас внесла её в дом и усадила на кровать. Покопалась в сумке Вейс и вытащила две капсулы. От сердца. Показала ей — правильно? Вейс подтвердила кивком и улеглась на спину. Капсулы таяли под языком, у них очень приятный вкус.

— Лучше? — Лас уселась у кровати. Она уже не горит, осознала Вейс, ничего не понимаю!

— Лучше, — Вейс взяла её за руку. — Не надо было кричать на меня!

— Меня нельзя было отвлекать, — Лас поцеловала её в щёку. — Не сердись! Я же сама не знала!

— Это твоя работа, да? Цунами — это ты сделала?

— Не знаю. Наверное, я. Я сама не очень понимаю…

Лас осеклась. Память частично вернулась. Помнились огромные щупальца над водой — странно выглядели, словно на них смотрела из-под воды и не человеческими глазами. Хоровод животных вокруг, изукрашенное всеми цветами радуги небо и тёплая, невыразимо приятная вода вокруг. Как в колыбели…

— Что-то вспомнила? — Вейс уселась, привлекла Лас к себе. Та уселась, положив голову ей на колени. — Горе моё… и снова не горишь! Ничего не понимаю!

Лас прикрыла глаза. Ей было хорошо-хорошо.

— Это и есть то поручение, да? Что она дала тебе? Лас!

— Не знаю. Да, наверное.

— Пугать людей, да? Чтобы уважали море?

— Нет, — Лас уселась, посмотрела Вейс в глаза. — Не пугать. Справедливость, Вейс. Справедливость и милосердие. Море не злое. Просто оно… оно сильнее. И всегда будет сильнее.

Она поднялась на ноги, посмотрела туда, откуда должно было прийти цунами.

— Через три часа придёт волна, — заметила Вейс. — Я видела такое. Это страшно, Лас! Городу ничего не будет, я знаю, а здесь? Здесь же всё смоет!

— Не смоет, — возразила Лас. — Мы останемся здесь. Сама всё увидишь.

И снова положила голову на колени Вейс.

Через два часа Лас, задумчивая и спокойная, вышла из дома — Мира тут же помахала ей — давай к нам!

— Лас, ты как? — поинтересовалась она. — Всё помнишь, что было? О, да у тебя всё прошло! Поверить не могу!

— Прошло, — Лас отыскала взглядом остывшие уже шпажки и схватила одну. — Ужас, как есть хочу! М-м-м… вкуснотища! Стайен, я буду часто приезжать, так и знайте!

— Мы же договорились на «ты»?

— Прости. Так и знай!

— Лас, — Мира потянула её за рукав. — Смотри сюда. Наши люди уже побывали на Аэрзан, за полтора часа до того, как туда пришли имперские спасатели.

— Много жертв?

— Много, — Мира переглянулась с Хорьком. — Но знаешь, что странно? Именно в тот момент на траверзе самого крупного острова остановилась Чёрная Стая. Слышала о такой?

— Пираты?

— Да, пираты. Бандиты. У них новейшая техника, поймать удавалось только отдельные суда. Пять лет почти хозяйничают в свободных водах и на восточной границе Роан. Цунами выбросило всю Стаю на скалы. Выживших нет.

— Местные жители?

— Двое пропали без вести. Остальные целы, их там почти пять тысяч. Даже не все дома разрушены, представляешь? Ты можешь что-нибудь объяснить?

— Я чувствовала, — Лас смотрела, не отрываясь, на видео — вертолёт облетал скалы, где разбросаны обломки кораблей Стаи. — Чувствовала что-то нехорошее. Как комар, понимаете? Надоедливый комар.

— И прихлопнула, — Хорёк потёр переносицу. — Смотри!

Он вновь показал съёмку, где Лас стояла по пояс в воде, а вокруг вился живой эскорт.

— Лас, я с тобой играю! — Мира схватила её за руку. — Так, я не поняла, мы что, сейчас снова сядем копаться в себе и о чём-то жалеть?

— Вот ещё! — Лас прикрыла глаза.

«Ты стихия. Стихия ни перед кем не отчитывается».

Лас повторила то, что принёс мысленный голос.

— Кто это говорил? — поинтересовалась Мира.

— Подруга. Очень давно, и не мне. Но… как будто и мне тоже.

— Стихия… — Мира посмотрела на Лас. — Да, стихия. Слушай! А что ещё ты видела? Только тех пиратов?

— Нет, — Лас помотала головой. — Не только их. Слушайте.

— Есть, — указала Мира на строчки, бегущие по экрану. — Точно, нападение гигантских кальмаров на корабли. Местные жители считают, что лично Соари вмешалась и наказала бандитов. Сегодня там у них праздник в честь Великой Матери.

— Просто так вспомнить её, конечно, не могли, — усмехнулась Лас.

— Да ладно тебе! Ну вспомни сама, или Вейс спроси, часто ли дети потом о матери вспоминают? Ну кроме дней рождения и всего такого. Обычное дело. Лас, скажи по секрету, я никому не скажу! Это тебе приказали, да? Приказали посмотреть и наказать? Ну, наказать или помочь?

— Нет, — помотала Лас головой. — Никто не приказывал. Само как-то получилось.

— Я с тобой играю! — Мира обняла её. — Класс! И то, как корабли прилетели, и остальное… Ну, что теперь?

— Покажу вам Сердце Мира, — Лас подняла камушек и бросила его в море. — Вы видели всего ничего. А потом у Вейс есть какие-то идеи, она пока не делилась.

— Можно? — Мира осторожно принюхалась к виску и губам Лас. Та улыбалась. — Точно, всё прошло! Научишь, а?

— Вейс проснулась, — Лас поднялась на ноги. — Посижу с ней. Я не знаю, Мира, как такому учить. Я просто делала всё, как мама. Она никогда не пила таблеток, не носила «шлема». Я сейчас!

— Ничего себе чутьё! — Мира почесала в затылке, наблюдая, как Лас бежит к домику. — А я и не ощутила, что она проснулась. Слушай, мне нравится такой отпуск! Хочу каждый год такой же!

— Ты не спишь, — заметила Лас, присев на краешек кровати. — Поваляешься ещё?

Стены, потолок домика пропускают и воздух, и свет. Зимы на Сердце Мира не бывает, той, что со снегом. Солнце вот-вот покажется из-за океана.

— А куда спешить? — поинтересовалась Вейс, не открывая глаз. — Цунами уже пришло?

— То, что осталось, скоро будет. Небольшое волнение, не переживай. Массаж?

— М-м-м, с удовольствием, — Вейс потянулась. — Я такая бодрая, просто ужас! Сердце прошло, суставы совсем не ноют! Твоя работа? Ну скажи, твоя?

— Не знаю, — Лас улыбнулась. — Поворачивайся на живот!

— Мне и на спине удобно!

— Лентяйка, — Лас села поудобнее и принялась за дело.

…Вейс лежала, жмурилась и потягивалась, как кошка. Ещё бы… Лас смотрела на свои ладони. Осторожно поднесла их к лицу. У Вейс тоже «всё прошло», хотя с «волшебным мандарином» пройдёт почти у всех.

Лас дождалась, когда Вейс в очередной раз повернётся на бок и провела ладонью — от основания шеи до «хвостика». Лас почти сразу же бросило в жар, голова закружилась. Да. Если бы что-то такое случилось там, дома, в детстве… хотя такого никто не мог представить даже в страшном сне — служанка, которая инициирует, становится «младшей матерью» кого-то из детей.

Вейс ждала бы долгая и очень мучительная смерть. А Лас… жила бы остаток жизни служанкой в какой-нибудь хорошей семье. У них в доме, в Вантар-Таэр, с кухаркой случилось когда-то именно это. И без злого умысла — просто служанке не стоило в тот несчастный день выходить на работу. Скрыла, что «под луной», таблеток каких-то наглоталась.

— Не думай о плохом! — Вейс уселась. — Кухарку вспоминаешь?

— Ты ещё и мысли читаешь? Давно научилась?

— Я сама её вспомнила. Я же говорила с ней. Ты правда не обиделась, Лас? Правда?

— Не обиделась, — Лас прижала её к себе. — Мне показалось, или у тебя на уме снова…

— Да, — Вейс прикрыла глаза. — На уме и прямо сейчас.

И тут постучали в дверь.

— Бабушки!

Голос Тесан.

— Бабушки, вы не спите?

— Ох! — Вейс вскинулась, покраснела. — Пусти! — крикнула она шёпотом. — Пусти, увидит же!

Лас захохотала, поднялась, завязывая на себе тефан.

— Заходи, Тесан, — разрешила она, когда Вейс кое-как привела себя в порядок. — Заходи, заходи!

— Ой… — Тесан смутилась. — Я невовремя, да?! Бабушка, извини!

— Ладно, — проворчала Вейс. — Иди сюда! Иди сюда, негодница! О-о-ох!

Тесан схватила её, прижала к себе, словно игрушку.

— Раздавишь бабушку! — смеялась Вейс. — Всё, всё, отпускай, я тут не одна!

— Няня! — Тесан обняла и её. — Я ужасно соскучилась! А вчера Май меня выгнала в отпуск, представляешь? Езжай, говорит, потом мне расскажешь! У вас ведь всё хорошо, да? Я ужасно испугалась, когда услышала про цунами!

— А брат твой где? — поинтересовалась Вейс, поправляя тефан.

— Вери? Там, треплется со Стайеном. Слу-у-ушай! Он так помолодел! Я не узнала даже сначала!

— А как вы узнали, что мы здесь? — Вейс подошла к Лас и поправила одежду на той. Некоторые привычки уже не пропадут никогда.

— Ба-а-абушки! — укоризненно протянула Тесан. — Вы же в газетах! Лас приглашали во дворец! Но на самом деле, мне Май сказала. Я не знаю, откуда она всё знает.

Лас рассмеялась, прижала к себе Вес и Тесан.

— Всё хорошо, — она отпустила их. — У нас тоже отпуск, ты очень вовремя. Ну что, завтракать?

— Да, я сейчас всё приготовлю! — и Тесан выбежала из домика.

— Моя первая тоже появлялась невовремя, — проворчала Вейс, оставшись с Лас наедине. — Мы с Верэйном чуть не поссорились однажды.

— А дверь запирать не пробовали?

— Умная какая. Такой крик поднимала! Ладно, пошли, нас ждут.

Глава 26 Ночь большого прилива

— Классная компания! — Мира сияла. — Так куда мы теперь? Лас обещала показать нам Сердце Мира! Самое-самое интересное.

— Ой, здорово! — Тесан захлопала в ладоши. — Всю жизнь мечтала!

— Сегодня большой прилив, — Лас указала на серпик Луны. — На южном побережье будет фестиваль. Хотите? Туда всем можно, там не проверяют документы.

— Няня! — возмутилась Тесан. — У нас все документы в порядке! Май сама звонила в канцелярию, чтобы всё было по закону. Это вы тут все ездите куда хотите без документов!

— Тесан! — Вейс строго посмотрела на внучку.

— А что, нет, что ли? Мира, ну покажи свои документы! Покажи, покажи!

— Тебе какие? — Мира положила на столик перед Тесан стопку разноцветных карточек — паспортов. — Этот вроде подойдёт, нет?

— Ну вы вообще! — Тесан встала. — Ну как маленькие прямо!

— Это настоящий, — пояснила Мира. — И этот настоящий, и этот. Все получены совершенно законным путём. Проверь, если хочешь.

— Да ну тебя!

— Перестаньте ссориться, — Лас взяла за руку Тесан и Вейс. — И вот что, Тесан. Прекращай звать меня няней, а Вейс бабушкой. На людях хотя бы!

— А что такое? — удивилась Тесан. Лас стояла, прижимая к себе Вейс, та положила голову ей на плечо.

— Мы с моей младшей матерью нашли себе избранников, — пояснила Лас. Вейс вздрогнула, выпрямилась, крепче сжала её ладонь. — Возвращаемся из отпуска, чтобы жить со своими семьями. Долго и счастливо. Поэтому никаких «бабушек» при людях!

— Ой… — Тесан прижала ладонь ко рту. — Ба… Вейс, это правда? Да?!

Вейс кивнула, потупившись. Тесан кинулась к ним, присела, чтобы обнять обеих.

— Ну вы даёте! Почему же раньше не сказали?! Няня… Лас, так мы настоящие родственники, да? Самые настоящие?!

— Самые, — подтвердила Лас. — Самые-самые!

— Вот это конспирация! — восхитилась Тесан. — Даже я ничего не знала! Бабушка, это нечестно!

— Ты ведь тоже нашла себе избранника, внучка? — поинтересовалась Вейс. — Давай-давай, признавайся. Бабушка всё чует!

— Не только бабушка, — подтвердила Лас.

— Ой… — Тесан оглянулась. Эверан смотрел с улыбкой, едва заметно кивнул — говори, мол.

— Да! — подтвердила она. — Но пока ещё не решила! Хотя он очень хороший. Он работает там, во дворце! Садовником, — добавила она, понизив голос.

— А что такого? — удивилась Вейс. — Я садовница, и Лас тоже розами полжизни занимается. Очень хорошая работа!

— Вери, ты тоже ведь нашёл себе девушку! — Тесан схватила его за руку. — Ну говори давай! Говори!

— Не скажу. Не сейчас, — помотал тот головой.

— Вот вредный! — возмутилась Тесан. — Ну и ладно, я и так знаю. А бабушке сама скажу. На ухо! — добавила она мстительно.

— Прямо как в сказке получается, — Мира взяла Стайена за руку, подвела ближе. — Мы тоже собираемся жить долго и счастливо. Правда, спокойствия я не обещаю… — она обвела остальных взглядом. — Я всегда в какие-нибудь истории влипаю!

— Можно не влипать хотя бы неделю? — попросила Лас и Мира расхохоталась.

— Лас, давай не будем уезжать на остров! Я приехала купаться, лежать на солнышке. И прилив посмотреть хочу. Успеем ещё в парки и музеи!

— Тогда остаёмся здесь, — предложила Лас. — Раз вы на неделю это сняли. Тесан, у тебя когда отпуск кончается?

— Когда захочу, — пожала та плечами. — Классно! Остаёмся, да? Вери! Пошли ставить палатку, я купаться хочу!

— Переоденься в домике, — Вейс потрогала её за плечо. — Успеете поставить. Вот юла! — вздохнула она, когда Тесан умчалась с сумкой в руке. — Ну в кого она такая?!

— В тебя, — уверенно заявила Мира. — Вейс, ты обещала рассказать ещё! Про свою молодость!

— По шее дам! — пообещала Вейс. — Я моложе тебя выгляжу, между прочим!

— Ну хватит! — Лас взяла их за руки. — Давайте по очереди. Вейс, я, потом ты, Мира. Чтобы всё честно!

— А меня в компанию возьмёте? — Хорёк снял шляпу.

— Ой, Стайен! — Лас бросилась к нему, обняла. — Конечно! Не обижайся! Только рассказываем что-то интересное, и чтобы хорошо кончалось! Хватит печальных воспоминаний!

— Договорились, — ответили остальные трое почти одновременно и рассмеялись.

— Лас, здесь безопасно плавать? — поинтересовалась Мира. — Я уже устала сидеть в одежде.

— Безопасно, — подтвердила Лас. Мира кивнула и побежала к палатке. — Стайен, а ты? Не любишь купаться?

— Не люблю, — согласился тот. — Я вообще много раз тонул. Вода меня не любит.

— Давай, — Лас протянула руку. — Давай-давай! Сейчас я вас помирю! Идём, познакомлю тебя кое с кем! Только придётся раздеться. Ненадолго.

— Поверить не могу, — призналась Мира минут десять спустя. Хорёк успел уплыть чуть ли не к соседнему острову, и, действительно, ни капли не боялся. И плыл сам, без своих хитрых штучек. Время от времени рядом с Хорьком из воды показывался плавник.

Дельфин. Он явился сразу же после того, как Лас, взяв Хорька за руку, заставила его войти в воду, и «представила» его Владычице Морей. Мира хотела рассмеяться, так серьёзно выглядели и Лас, и Хорёк, но… появился дельфин. Никто не заметил, откуда. Показался из воды, посмотрел в лицо Хорьку и что-то скрежетнул на своём языке.

После чего Хорёк смело вошёл в воду, и поплыл. Хотя даже в бассейне чувствовал себя неуверенно — по словам Миры.

— Это теперь его телохранитель? Покровитель? Талисман? — допытывалась Мира, а остальные собрались вокруг них с Лас и молча смотрели.

— Это теперь его море, — ответила Лас. — Всё, что ты сказала, и немножко больше. Пока они дружат, вода не враг ему.

— А у тебя? — Мира схватила Лас за руку. — У тебя тоже есть своё море? Кто это?

Лас мягко освободилась, подошла к воде, присела и коснулась её ладонью. Замерла, прижав другую ладонь ко лбу.

Тень скользнула над собравшимися. Лас запрокинула голову и помахала рукой птице, пролетевшей над ними. Птица плавно повернула и направилась вдаль от берега.

— Альбатрос! — воскликнула Мира. Лас молча кивнула, выпрямилась, провожая птицу взглядом. — Laes-a te Ninn! Так тебя назвали в честь него?!

— Ты знаешь Старый Ронно? — в свою очередь удивилась Лас. — Нет, меня назвала бабушка. Нас всех. Но ко мне прилетел именно он, когда мама знакомила меня с морем.

— Лас, — Мира прижала ладонь к горлу. — А… меня? Меня ты можешь познакомить?

Лас молча протянула руку.

— Раздевайся, — приказала она. — Ты должна войти в море в том, в чём родилась.

Следующей вызвалась Тесан. Потом — Эверан, он долго смущался, но смог перебороть себя.

— Бабушка? — Тесан взяла за руку Вейс. — А ты? Ты не хочешь?

— Я уже, — улыбнулась Вейс. — Это было восемьдесят лет назад, да, Лас?

— Восемьдесят три, — уточнила Лас.

— Чего ты ждёшь? — спросила Лас немного резким тоном. Она хотела добраться до соседнего острова — вплавь. Течений здесь нет, вода всегда спокойная. Почему Вейс медлит?

— Я не могу… — Вейс указала рукой. — Там медузы, госпожа! Смотрите!

Да, медузы. Скоро буря, а почти за сутки до большой бури медузы скапливаются в бухте — иногда сцепляясь в огромные шары, иногда просто держатся поблизости. И среди них много «глаз Соари», крохотных медуз с чёрным рисунком на куполе.

И благословение, и проклятие одновременно. Яд их, если человек чувствителен, или родился не здесь, не в Империи, может быстро привести к печальному исходу. Вот почему Вейс так осторожничает, когда видит медуз…

— Тебя не знакомили с морем? — удивилась Лас. Если знакомили, то медузы не тронут. Если не будешь сама ловить их, не тронут. А если и ужалят, то отравление будет не таким сильным.

— Нет, — прошептала Вейс. Будь на месте Лас её сестра, уже бы приказала лезть в воду — не ослушаешься! И всё. Вейс старалась скрывать, что панически боится «глаз Соари», ведь однажды чуть не утонула после такого укуса. И с тех пор казалось, что медузы преследуют её.

Лас оглянулась. Никто не видит, скала закрывает их. Но стоит отойти хотя бы шагов на десять в сторону, влево или вправо, то перестанет защищать. И сестрицы могут появиться в любой момент…

— Отойди к скале, — приказала Лас. — Отойди и раздевайся. Совсем! Быстро, пока никто не видит!

— З-зачем?! — Вейс не сразу поверила в то, что слышит то, что слышит. Лас среди остальных тщательнее всего следила за приличиями, и раздевалась сама, только если собиралась плыть. А служанке, когда рядом госпожа, неприлично быть раздетой. Даже если в море.

— Быстро! — Лас подтащила её за руку поближе к скале. — Ты поплывёшь со мной в любом случае.

Вейс как ледяной водой окатили. Но Лас никогда над ней не издевалась… и Вейс решилась.

К Вейс явилась медуза. Огромная-преогромная, купол её был поперечником чуть не с саму Вейс, а щупальца… просто ужас, они тянулись и тянулись, сколько хватало взгляда! Но Лас приказала не убегать из воды, и Вейс не убегала, хотя медуза покачивалась в толще воды всего шагах в трёх. На её купол было жутко смотреть, но Лас не отпускала ладони Вейс, и страх… куда-то делся. И показалось, что гигантская медуза приветливо помахивает кромкой купола — бахромой, смертельно опасной для всех, кто родом с суши. И ушла, исчезла — Вейс не успела понять, когда. Была — и нет её.

— Оденься, — приказала Лас минуту спустя. Вовремя: стоило Вейс непослушными пальцами завязать тефан как положено, как из-за скалы появилась Вейрон. Но Лас посмотрела сестре в глаза, и та не осмелилась сказать ничего ехидного. Просто стояла и смотрела.

— Нам туда, — указала Лас вдаль от берега, снимая и сворачивая свой тефан. — Не бойся. Войди в воду, подойди к медузам.

Как Вейс было страшно… но стоило войти, и страх снова пропал, а медузы разошлись, уступили дорогу.

— …Тебе нельзя никому говорить, — заметила Лас, уже на том берегу, несколько часов спустя. — Никогда не рассказывай, кто стал твоим морем. Расскажешь — и море рассердится.

— А показать?

— Нельзя только говорить. Показывать можно.

— Госпожа, — Вейс не сразу осмелилась спросить. Лас сидела на скале, глядя на остров напротив — остров, где родилась, и выросла, и живёт. — Скажите, вам за это попадёт, если узнают?

Лас рассмеялась. Расхохоталась — вопреки всем приличиям.

— Отвернись, — приказала она, и первой выполнила свой приказ. — Сядь рядом, спиной к башне. Да, попадёт. Если узнают, у меня отнимут имя.

Вейс побледнела.

— А…

— А тебя отдадут морю, — добавила Лас. — У меня на глазах. Но я не хотела, чтобы ты умерла сегодня, или завтра, или через неделю, когда Вейрон прикажет искупаться с ней. Вот и всё.

Вейс упала на колени, прижалась лбом к прохладному камню.

— Встань, — приказала Лас, понизив голос, взяла служанку за плечо. — Просто не говори никому, и всё.

— Здорово… — прошептала Тесан, взяв Вейс за руку. — Бабушка, какая ты храбрая!

Ещё бы. Вейс вошла в воду, как тогда — как и Лас, присела, прижала ладонь к лицу, и медуза явилась. Хорёк сказал потом — арктическая медуза, тут таких быть не может. Вновь повисела рядом с Вейс, пульсируя сине-зелёным куполом, и исчезла.

У Миры были морские звёзды. Просто взяли — и появились вокруг, у самых её ног, вымостив песок диковинной мозаикой. К Тесан приплыла акула, а к Эверану слетела на плечо чайка.

— Никому нельзя говорить! — напомнила Вейс. — Никому и никогда! Иначе море рассердится, и проглотит при следующей встрече!

— А Лас? — Тесан посмотрела на няню. — С ней тоже что-то случится? Если кто-то из нас проговорится?

— То же самое, — пояснила Лас. — Не ссорьтесь с морем, вот и всё.

— А бывает, что никто не приходит? — поинтересовалась Мира. Она уселась прямо в воде, и звезда оказалась рядом — шестилучевая, красивая.

— Бывает, — согласилась Лас. — Такому человеку лучше держаться подальше от моря. И вообще от воды. Это значит, что он чем-то рассердил море.

— Бабушки! — Тесан уселась между ними. — Вы ведь никуда уже не денетесь? Да? Я хочу быть с вами! Хотя бы иногда! — и положила голову на колени Вейс.

— Конечно, не денемся, — успокоила её Вейс. — Уже никуда.

— А мы тоже можем теперь… знакомить с морем? — поинтересовался Эверан.

— Только те, кто родился у моря, — возразила Лас. — Кто слышал песни моря, когда появлялся на свет. Сядь, сядь рядом. — Эверан послушно уселся, и положил голову ей на колени. Лас чувствовала, как он дрожит. — Спокойно, спокойно, — шепнула она, погладив его по голове. — Это пройдёт. Твоя бабушка потом неделю в себя приходила.

— Две недели, — проворчала Вейс. — Что за привычка чужие тайны рассказывать!

— Бабушка, не ворчи! — Тесан уселась, прижала её к себе. — Ты же сама сказала, не звать тебя бабушкой! А сама ворчишь, сил нет! Бери пример с меня!

Вейс только вздохнула, прижимаясь к груди внучки.

— Пороть тебя некому, — пояснила она на словах. Хотя никогда не порола сама. А Лас так даже и не шлёпала никого — умела обходиться. Била по рукам мухобойкой, такое было. И всё.

— Вот ещё выдумала! — возмутилась Тесан. — И вообще, твоя очередь рассказывать! Лас уже рассказала, теперь ты.

— Чуть-чуть подождём, — предложила Лас. — Мире и Стайену тоже будет интересно.

Айри исчезла из её жизни, как и появилась — вдруг. Была — и не стало. Но что-то изменилось, в самой Вейс. Вроде бы и оставалась такой же, как обычно, и зубы показывала, и в обиду себя не давала, а изменилось.

Она задумалась над словами Айри. Та сказала, «я вижу не разбойницу, а добрую, заботливую маму и бабушку». Будешь тут доброй и заботливой! На уроках чуть что — и палка по спине пройдётся, на фабрике или куда ещё направят — тоже спуску не дают. И дразнят за малый рост, и за то, что нетронутая — «Кого ждёшь? Кому ты такая нужна?»

Нужна. Вейс поняла — нужна кому-то. И научилась не вскипать при первых же обидных словах. Улыбалась, не замечала, не позволяла гневу накатывать. Но если уж накатывал… била, кусалась и давала сдачи всеми другими способами.

— Это же очень дорого стоит! — заметила она однажды, после того, как утомительные уроки Айри были окончены, и можно было поговорить. Говорить можно было, только когда Айри сама ложилась спать. Хочешь — говори, не хочешь — спи сама, вот и всё. Первую неделю Вейс почти не говорила, и потом жалела об этом — что упустила такую возможность.

— Дорого, — согласилась Айри.

— Зачем тратить на меня столько денег?!

— Когда-нибудь, — Айри уселась, нашла в темноте взглядом глаза Вейс. — Когда-нибудь ты сама поймёшь. Будет день, когда поймёшь, что живёшь совсем не зря. И мои уроки тогда пригодятся.

— Но…

— Вейс, — Айри встала, присела рядом со своей ученицей. — Отучайся от вопросов. Они мешают тебе думать и чувствовать. Мне рассказали, как ты дралась там, на берегу. Дядя был твоей семьёй, верно? Единственным близким человеком?

Вейс кивнула не раздумывая.

— Вот поэтому я попросила не отдавать тебя морю. А теперь спи! — Айри сжала ладонь Вейс. — На сегодня хватит вопросов.

…Вскоре после того, как Айри исчезла, однажды ночью за Вейс пришли. Не охрана — те, из «стаи» Волчицы.

— Она ждёт тебя, — пояснила одна из девушек, глядя на Вейс со смесью зависти и презрения.

Вейс шла, как на казнь. Но твёрдо решила — скорее умрёт и постарается прихватить с собой побольше людей, чем позволит прикоснуться к себе.

— Мне плохо, — просто сказала Волчица, когда за спиной Вейс закрылась дверь. Все её слуги снаружи, преданно охраняют. Никого не касается, что происходит в покоях хозяйки. Даже если покои не отличить от тюремной камеры. — Ты можешь что-нибудь сделать?

Вейс подошла к ней на негнущихся ногах. Я сейчас умру, поняла она. Сейчас она скажет, что хочет от меня — и всё. Я даже не успею её укусить. И сила, и реакция Волчицы поражали. Однажды на неё произошло покушение — Вейс не видела сама, но ей рассказали. Волчица что-то почувствовала, и одна из её девушек умерла напрасно, бросившись закрывать госпожу телом. Нож всё равно пролетел бы мимо.

Их было трое. Трое уголовниц, их специально натаскали, как потом сказали. Они должны были убить и саму Волчицу, и её помощниц. Но Волчица прыгнула сама, без оружия, молча. Десять секунд — и всё было кончено. Говорят, что на тела подосланных убийц было страшно смотреть — Волчица растерзала их, их же оружием.

И устроила потом погибшей помощнице пышные похороны. Какие не каждому полководцу устраивали. И Вейс поняла, почему за Волчицу умирают с радостью, почему её слушаются беспрекословно.

— Мне плохо, — Волчица сидела на коленях, медленно раскачиваясь взад-вперёд, и да, что-то мучило её. Вейс уселась рядом. — Ты умеешь петь?

— У-умею, — Вейс стала заикаться, хотя уже была готова умереть. Как тогда, на берегу. Страха не было, поскольку смерть стояла рядом и смотрела в глаза.

— Спой, — Волчица улеглась, свернулась калачиком перед Вейс. — Не бойся.

И Вейс запела. Начала с того, что ей пели мама и бабушка, обычно это были колыбельные, а потом осмелела, взялась за репертуар дяди. Где было много песенок, прямо скажем, непристойных.

Волчица захохотала, неожиданно — казалось, что она уснула, дыхание едва ощущалось. И вдруг уселась ровно и расхохоталась.

— Останешься пока здесь, — она указала на коврик в углу. — Да не бойся ты меня! Сядь! — она похлопала ладонью по покрывалу. — Смотри в глаза! Вот так. Тебя кто-то ждёт?

— Нет, теахари, — Вейс осмелела, вспомнила беседы с Айри. — Я жду. Я теперь жду.

— Айри освободили, — Волчица закрыла глаза. — Она умела возвращать мне силы. Ты тоже можешь, я вижу. Останешься со мной?

— Вы просите? — удивилась Вейс.

— Я вижу, ты той же породы, — Волчица оскалилась. — Есть вещи, о которых тебя можно только просить. Я права?

Вейс подумала, и кивнула.

— Будешь спать вон там, — указала Волчица. — Когда я с тобой не говорю, тебя не видно и не слышно.

— Да, теахари, — Вейс с достоинством поклонилась — так, как учила Айри. Волчица улыбнулась.

— Не люблю, когда мне лижут пятки. Ты не такая, это хорошо. Спой мне ещё, — Волчица забралась под одеяло. — Пожалуйста, — добавила она уже совсем дружелюбно.

И Вейс спела.

Волчица уже уснула, а Вейс не спалось. Хотелось пить. Хотелось есть, а пуще всего хотелось в туалет. Она решилась, наконец, и открыла дверь — наружную.

Главная помощница — правая рука Волчицы, смуглая девушка (её одну разрешалось звать Волчонком) — встретила Вейс коротким поклоном. Без подобострастия, но и без неприязни. Вейс вернула поклон. У неё как во дворце, подумала Вейс. Придворные, слуги, фавориты. Всё по-настоящему. Это не игра, это жизнь.

Вейс сказала помощнице, что ей хочется есть и пить, и привести себя в порядок. И получила всё это — другая девушка из «придворных» сопроводила её. Молча, но с достаточным уважением. И когда Вейс вернулась на «пост», к постели Волчицы, то ощутила к той странное чувство. Словно Волчица была её внучкой. Да, это жестокая женщина, здесь иначе не выжить. Да, она убивает без жалости, и не всегда за дело. Но сейчас перед Вейс была усталая, измученная внучка, а сама она почувствовала себя бабушкой. Села у постели и погладила Волчицу по голове. Та вздохнула, потянулась и повернулась лицом к Вейс. И вскоре сон её стал лёгким и приятным. Вейс так и уснула, на полу.

Волчица вызывала её часто. На Вейс стали смотреть с уважением, слухов никто не распускал — знали, что Волчица не терпит сплетен. Тем более, Вейс так и осталась нетронутой — такое бы почуяли сразу, это не скрыть.

Только через месяц Волчица сказала, что её тревожит на самом деле.

— Я ухожу, — сообщила она Вейс, шёпотом. Вейс теперь доверяли причёсывать «хозяйку». Когда затворялась внешняя дверь, Волчица переставала быть диким зверем, и чаще походила на человека. — Меня освобождают через неделю. Амнистия.

— Так это же прекрасно! — восхитилась Вейс и встала, положив руки на плечи Волчицы. Та склонила голову, прижалась щекой к ладони своей «служанки». — Вам ведь есть, где и зачем жить?

— Нет, — Волчица помотала головой. — Уже нет. — И расплакалась. Этого Вейс ожидала от неё меньше всего. Но Волчица быстро взяла себя в руки. Вейс осторожно вытерла ей слёзы. — Я хочу забрать тебя с собой. Я могу. Но ты ведь не поедешь?

Вейс подумала. Хорошенько подумала.

— Нет, теахари. Я не могу.

— Я так и думала. Но мы ещё встретимся. Стой, — она поймала Вейс за руку — та собиралась уходить, причёска готова. — Береги себя, Вейс, — Волчица посмотрела ей в глаза.

— Да, теахари, — улыбнулась Вейс. — И вы берегите себя.

— Волчица потом встречалась с вами дважды, — заметил Хорёк, укладывая посуду в утилизатор. Тоже страх какая полезная машинка и тоже — его изобретения. Иногда кажется, говорил он, что вообще всё, что сейчас в мире полезного, моя работа. Мира за такие слова или кусала, или давала по шее.

— Трижды, — возразила Вейс. — Два раза я гостила у неё, и ещё — дочку нянчила. Ещё до того, как снова повстречалась с Лас. Откуда вы… ах, у вас же досье на всех. Знаете, то есть знаешь, Стайен, я иногда очень-очень злюсь на вас. Вы хуже полиции и всех этих правительственных служб. Вместе взятых.

— Почему, ба… Вейс? — удивилась Тесан.

— Потому что суют нос всюду! И всё знают! Всё, молчу, я уже привыкла. Стайен, не обижайтесь.

— Да я тоже привык, — пожал тот плечами. — Это ведь полицейское досье, не моё. Полиция за вами следила с момента возвращения в Тессегер. Она предлагала вам работу? Я про Волчицу.

— Да, предлагала. Очень несчастный человек. Но у неё очень милая дочка, и сын очень хороший. И семья была дружная, и вообще она очень хорошая, когда не в тюрьме. Я так и не знаю, что с ней стало, она просто пропала, и всё. Перестала писать.

— Лучше я не буду рассказывать, — Хорёк взял её за руку. — Но она умерла, как и жила. В бою, никогда не сдаваясь. А дети её жили хорошо. Дочь ещё жива, и всё ещё в ясном рассудке.

— Я съезжу к ней, — решила Вейс. — Обязательно съезжу.

— Скоро начнётся фестиваль, — напомнила Лас. — Сегодня ночь большого прилива. Если хотите всё увидеть, пора собираться! Остров не такой уж и большой!

— Во народу! — восхитилась Тесан. И действительно, вроде бы Малая Корона не такая уж и малая, три морских мили в длину и половина в ширину, в самом широком месте, и гостиниц тут почти сорок, каждый клочок земли под что-нибудь, да использован, а мест всё равно нет!

— Рекорд — триста восемьдесят тысяч человек, — заметил Хорёк. — Одиннадцать лет назад. В этом году могут побить. Уже триста пятьдесят приехало. Ну что, сразу на берег, или из окошка посмотрим?

— Не люблю толчею, — проворчала Вейс. — Но из окошка тоже не хочу. Что в программе?

— Аттракционы, — пожал плечами Хорёк. — Вот программка. Когда начнётся прилив, соревнования по «бегу по волне».

Бег по волне был выше понимания Вейс. Она не могла представить, как можно не только стоять на этих невесомых досках, но ещё и нестись на них по волне. Но смотрела, когда показывали по телевизору, с удовольствием.

— Чемпионат мира?! — восхитилась Тесан.

— Нет, чемпионат проводят западнее, — поправила Лас. — У Челюстей, там самые высокие волны в мире. Здесь просто показательные выступления.

— Всё, тогда давайте вниз, места занимать, — заторопилась Вейс. — Будешь смеяться, Вери, заставлю меня на руках держать! Всю ночь! У меня рост не тот, чтобы сзади всех стоять!

— Подержу, если нужно, — заверил Эверан. — Только Тесан ещё не наелась.

— Куда в тебя ещё помещается?! — удивилась Вейс. — Только что обедали!

— Не знаю, — поджала губы Тесан. — У меня от ваших историй жуткий аппетит!

— Айри мне говорила, что или жизнь играет с нами, или мы с ней, — заметила Вейс после того, как окончились первые морские состязания — гонки на яхтах. — Что настоящий человек быстро понимает правила игры, и сам бросает жизни вызов. И та подчиняется, потому что любит смелых игроков.

— Хорошо сказано, — похвалила Лас. — Ты не знаешь, что потом с ней стало? С Айри? Я бы очень хотела познакомиться с ней. Но… она ведь уже тогда была немолода.

— Не знаю, — покачала головой Вейс, посмотрела на Хорька. Тот тоже покачал головой и развёл руками. — Теперь мы сами предлагаем партию, да, Лас?

— Да, — согласилась Лас. Отчего-то вспомнила Компанию — всех, всех до единого. Такими, какими их увидела Вейс там, в кинозале, в Стране Цветов. В любом случае прежняя игра окончена. Я так хочу. — Игра окончена, — повторила Лас вслух, поднялась на ноги и сделала шаг вперёд, к поручню, который отделял их часть трибуны от нижнего яруса. — Игра окончена, — повторила Лас глухим голосом и… упала бы, не подхвати её Мира.

— Лас, что такое? — встревожилась Вейс. — Голову напекло? Смотри, солнце какое жаркое! Ну-ка, в тень её. Беречь себя надо, милая, смотри, все голову прикрыли, кроме тебя!

— Лас, это сердце? — Мира держала за руку. — Сердце болит? Дыши ровно, хорошо? Не вставай. Вот тебе таблеточка… под язык, вот так.

— Сердце, — согласилась Лас, прикрывая глаза. — Сейчас пройдёт.

— Мы решили? — поинтересовалась Гроза. — Я — да. Я готова, даже если меня призовут насовсем. Игру пора оканчивать.

— Я решила, — подтвердила Принцесса. Вроде бы и лицо у неё самое обыкновенное, и морщинки, гадкие морщинки уже поселились в уголках глаз, вопреки всем усилиям современной косметики; но когда она рядом, ясно — нет никого красивее. А когда у неё родилась дочь, Принцесса стала именно принцессой, по-настоящему. Все понимали, и все восхищались.

— Я решила, — подтвердила Странник. Так и красит голову в два цвета, рыжий и чёрный, так и старается походить на дикую кошку. — Пора заканчивать. Мы сделали всё, что нужно, пора жить своей жизнью.

Лас сидела рядом. Она не просила, её позвали. Все трое. Все трое оставшихся игроков. Каждая — сама, подошла и сказала, мы решили окончить Игру. Хватит. Мы сами можем делать чудеса, своими руками, и главное чудо уже случилось.

Да, случилось. У них у всех уже были дети — да какие! Лас сама вызвалась нянчить, ей это оказалось и приятно, и интересно, хотя и очень хлопотно. И — та маленькая деталь, о которой никогда не говорили. У самой Лас не было детей, и уже успел погибнуть первый её избранник — и Лас наотрез отказывалась обсуждать эту тему, уходила в себя.

— Я, Королева, соглашаюсь окончить Игру. Все победили, и никто не проиграл, — Принцесса первая протянула руку.

— Я, Тень, соглашаюсь окончить Игру… — Гроза была второй.

А я бы не согласилась, подумала Лас, вставая на ноги. Вроде самые простые слова слышит, а от них словно электричеством заряжает волосы и вообще всё тело.

— Я, Воин… — Странник положила свою руку поверх.

— Игра окончена, — произнесли они, втроём, а Лас подумала, нет, моя бы воля, не была бы окончена. Ну кто, кто отказался бы от такого волшебства?! Пусть даже от него столько мороки!

— Ласточка! — они поманили её к себе. — Иди сюда! — И обнялись все вместе, вчетвером.

— Я что-то ничего не ощущаю, — удивилась Странник, в миру — Реа.

— Это не сразу пройдёт, — успокоила её Гроза, она же Эсстер. — Просто не пользуйся своими умениями. Это привычка, теперь — просто привычка.

— Значит, теперь по именам? — поинтересовалась Лас. — Теперь имена, никаких прозвищ?

— Никаких прозвищ, — Майтенаринн, она же Принцесса, обняла Лас, прижала к себе, крепко-крепко. — Здорово, правда?

Здорово. И правда, вроде начало всё «проходить», и осталось только то колдовство, которое они сами захотели оставить. Или которое подарили друг другу и другим. А прочее стало проходить…

А через пять дней выяснилось, что вовсе и не стало проходить.

А ещё через два дня случилась первая смерть. Принцесса, Май, умерла у себя дома. Потом сказали — отказало сердце. И никого не было рядом, совершенно никого не было, а ведь нужно было всего три минуты, их хватило бы. И звали её, и не отзывалась, и просто не догадались войти в её комнату.

Гроза почувствовала, она в тот самый день уехала в Страну Цветов, а оттуда всё чувствовалось слабее, и не сразу. И не успела. Проводить — проводила. С фонарём. И отказалась кому-нибудь рассказывать, сказала только, «мы все ещё встретимся, все».

— Лас, что с тобой? — тихо спросила Вейс, взяв её за руки. — На тебе лица нет!

— Я их убила, — произнесла Лас спокойно. — Не я, конечно, она. Она была во мне. Она была четвёртым игроком, как я раньше не догадалась! Великое Море, почему я такая глупая?!

Она вскочила на ноги, голова её закружилась.

Все смотрели на неё, но никто не осмеливался слова сказать.

«Лас!»

Лас обернулась. Посмотрела вверх — туда, откуда послышался голос. Очень знакомый голос. И там, на самом верхнем ярусе, возле выхода стояла и махала ей рукой…

Гроза! Эсстер! Точно, её ни с кем не спутать!

— Лас! — всполошилась Вейс, когда Лас бросилась к проходу, чуть не сшибла молодую пару, спускавшуюся по лестнице.

Вейс бросилась следом.

Гроза стояла у выхода. Никуда не делась.

— Гроза… — прошептала Лас, тут же поправилась. — Эсстер! Это ты? Ты?!

— Я, — она обняла Лас и та почувствовала, почуяла — всеми чувствами поняла — она. Никто больше. — Здравствуйте, Вейс. Я слышала о вас. Я хотела бы поговорить с Лас наедине, вы позволите?

Вейс боязливо протянула руку, прикоснулась к ладони Грозы. Та улыбалась, прижимая к себе Лас.

— Настоящая, — прошептала Вейс. — Вы настоящая! Да-да, простите! — спохватилась она. — Скажите, ведь всё хорошо? Вы не заберёте её, да? Не заберёте?

Гроза погладила её по ладони, отпустила Лас.

— Я никого не забираю, Вейс, — пальцы Грозы были живыми, тёплыми, прикосновение — очень приятным. — Я только провожаю. Нет, не сейчас, конечно, нет.

Вейс закивала, глаза её были полны слёз.

— Всё будет хорошо, — Гроза прикоснулась к её щеке. — Но у меня мало времени. Извините!

Вейс бросилась к ней, обняла… и сразу отпустила. Лас смотрела только на Грозу и на лице её была радость, огромная, невыразимая радость. Вейс она будто и не замечала.

— До встречи, — прошептала Вейс. — До встречи!

— До встречи, — Гроза кивнула ей и взяла Лас за руку. Вейс закрыла глаза, крепко-крепко, а когда открыла, то вокруг стояли остальные — но Лас нигде не было. Ни Лас, ни Эсстер.

— Бабушка, — Тесан взяла её за руку. — Кто она такая? Кто это?

— Не сейчас, — Вейс прижалась к груди внучки. — Пусть Лас расскажет. Она вернётся. Дождёмся её.

— Ты жива, — повторила Лас, когда двери номера закрылись за ними. — Ты жива… я столько должна тебе рассказать! Я всё поняла! Я поняла, почему…

— Тс-с-с! — Эсстер прижала палец к её губам. — Ласточка, я знаю. Всё знаю. Идём! — она указала в гостиную.

Лас вошла… и ахнула. Они были там, обе остальных. Реа и Майтенаринн. В точности такие, как в тот день.

— Вы вернулись? Насовсем-насовсем?! — спросила Лас, как только смогла совладать с голосом.

— Не знаю, — ответила за них Эсстер. — Мне кажется, нет. Лас, что-то происходит. Игра окончена, теперь в самом деле окончена. Ты окончила её, ты умница. Мы очень рады! Теперь мы в самом деле свободны, все свободны, и все будем жить сами.

— Май, — Лас взяла за ладони Принцессу. — У тебя такая внучка! И правнучка! Она вся в тебя, и у неё-всё хорошо! Не беспокойся, я обязательно присмотрю!

— Да, моя хорошая, — Майтенаринн прижала её к себе. — Но это было немножко не со мной, и не здесь… Так всё неожиданно… Я сидела у себя в палатке, и вдруг я здесь! Но я вспомнила. Всё вспомнила!

— В палатке? — удивилась Лас, отступила на шаг. Точно, Май одета вовсе не так, как в тот день. И почему вдруг померещилось?! Светлые штаны, все в какой-то пыли, и куртка… но это Май, она, сомнений нет! — Так ты… ты кто теперь?

— Археолог, — улыбнулась та. — Как и мечтала. Эсстер, ты права. Мы увидимся! Мы ещё увидимся, верно?

— Верно, — согласилась та. — Лас, у нас мало времени, совсем мало. Ты на вахте, помнишь? Теперь ты здесь главная, ты присматриваешь за нашим домом. Будь осторожна! Что-то впереди, я не могу понять, что!

— Лас, — Реа шагнула и тоже прижала Лас к себе. И тоже была одета по-другому. Хвоя. От неё пахнет хвоей, сильно-сильно. — Мы увидимся, я знаю. Когда всё кончится, когда ты справишься со всем, мы увидимся. Береги себя!

Вспышка. Ослепительная вспышка, очертания предметов и комнату поплыли. стали зыбкими, и вновь обрели чёткость. И Лас осталась одна.

Одна, но… она прижала ладони к лицу. Запах. Он не пропал. Их прикосновения — живые. Человеческие. Они прикасались к её одежде, вправду. Это всё было.

Лас подбежала к окну, словно надеялась увидеть кого-то — никого. Сотни тысяч людей, но — не те, кого она хотела увидеть. А когда обернулась, Вейс стояла в комнате. Лас молча подбежала к ней, обняла. Вейс обижена… и рада, и обижена одновременно.

— Ты видела, — прошептала она. — Ты видела, да? Я не сошла с ума. Они вернулись. На минутку, но вернулись.

— Лас, почему? Почему они вернулись?

— Что-то будет, — Лас оглянулась, посмотрела в окно. — Что-то случится. И мне нужно с этим справиться.

— Тебе одной? — усмехнулась Вейс.

— Нет, — Лас посмотрела в её глаза. — Мне одной будет очень трудно.

— Бабушка, что это было?! — не выдержала Тесен. Вейс привела Лас — но обе как воды в рот набрали. — Няня!

— Я расскажу, — Лас уселась на своё место. — Всё расскажу. Но сейчас у нас праздник, всё остальное подождёт.

Большой прилив действительно впечатлял. Волна шла, внушительная только вблизи берега — издалека её было и не заметить. И началось — «бег по волнам», фейерверки, повсюду на побережье ожили, засияли огнями палатки и павильоны.

— Им весело, — Мира взяла Лас за руку, — а тебе нет. Что случилось, Лас? Я же чую — их было трое, да? Одна — мама Вессен, точно, я её ни с кем не спутаю. Что случилось? Откуда они, куда делись?

— Случится, — Лас посмотрела на юг — туда, откуда пришла волна. — Ещё не случилось.

— Ну всё, моя дорогая! — Вейс всю ночь веселилась там, внизу, вместе с внуками, но к наступлению прилива была всё ещё бодрой, как огурчик. — Я уже насмотрелась на это ожидание, хватит! Что будет, то будет, а сейчас праздник. Не хочешь рассказывать — не надо, а копаться в себе не позволю.

— Расскажу. Но давайте уедем отсюда, — попросила Лас. — Куда угодно. Командуй, Вейс — у тебя же были планы.

— Вот я и командую. Остаёмся здесь. Внуки ещё не наигрались, а потом ещё выспаться надо будет! А потом уже поедем. Я скажу, куда.

— Теаренти? — все стремительно обернулись. Тесан и Эверан всё ещё были где-то внизу, среди аттракционов. Остальные все сидели рядом с Лас.

Лас не очень удивилась, увидев Каэр.

— Мы невовремя, теаренти? Простите, но они так хотели вас увидеть!

— Кто? — удивилась Лас. Каэр отошла в сторону — за ней стояла пожилая женщина и молодая девушка, обе были неуловимо похожи на…

— Эсстер-Сайта эс Фаэр, — представила женщину Каэр. Женщина глубоко поклонилась Лас — так кланяются главам домов. — Её племянница, Тарро. Теаренти Эсстер — младшая дочь тётушки Дайнакидо-Сайта эс Фаэр.

«Тарро», «касатка». Детское имя. Как странно, подумала Лас, а кажется уже совсем большой.

— Я думала, вас давно нет в живых! — Эсстер-Сайта протянула руки к Лас, осеклась. Лас с улыбкой подошла к ней сама и позволила себя обнять. — Мама рассказывала о вас! Они успели скрыться тогда только благодаря вам. А потом ей сказали, что вы погибли… Мама умерла три года назад, но она всё равно будет рада, если вы заглянете к нам.

Лас оглянулась. Вейс кивнула, улыбаясь. Мира и Хорёк тоже кивнули.

— Утром окончатся праздники, — Лас указала рукой на побережье, где горели огни, откуда доносилась музыка и шум голосов. — Мы немного отдохнём и поедем. Но нас много, теаренти. Шесть человек.

— Мы всем рады, — и Эсстер-Сайта, и её дочь поклонились. — Мы будем у дальнего пирса.

— Каэр, — та хотела уйти вместе с остальными, но Лас поймала её за руку. — Скажите, вы тоже поедете с нами?

— Я очень хочу, — потупилась та. — Но у меня служба, теаренти. Меня не отпустят.

— Отпустят! Если нужно, я попрошу Её Величество! Вы согласны? Хотя бы на день?

— Конечно! — Каэр низко поклонилась. — Спасибо вам! Простите, мне нужно найти, где им остановиться!

— Зачем ты позвала её? — удивилась Мира, когда Каэр исчезла среди веселящихся людей.

— Она хочет увидеть чудо, — отозвалась Лас. — Мама говорила: если ты можешь показать кому-нибудь чудо, ты обязана это сделать. Всё, я спать! Вейс, ты остаёшься?

— Нет, с меня хватит, — Вейс взяла её за руку. — Завтра меня не будить! Иначе не поздоровится!

Глава 27 Буря столетия

— Давай-давай, уже давно за полдень, — Лас ткнула Вейс в бок. Ты счастливо улыбнулась и потянулась, но и не подумала открывать глаза. — Нас ждут, между прочим!

— Подождут, — Вейс потянулась, довольная, как кошка. — На чём пойдём? Или полетим?

— Полетим. «Альбатрос» нас всех не уместит, поэтому полетим.

— На «Соколе»?

— На самолёте. На самом обычном, как все. Стайен узнаёт насчёт виз, но у нас с тобой и так всё в порядке.

— Почему это? — Вейс уселась в постели.

— Мы почётные подданные Империи, — пояснила Лас. — Вот почему. Ну что? До самолёта шесть часов. Давай, поднимайся, а то прокопаешься до самого отлёта.

— Да ну тебя! — Вейс соскочила с постели. — У нас отпуск, а она поваляться спокойно не даёт.

— Там поваляешься, — Лас обняла её. — Там такие красивые луга! В горах, куда мы едем.

Самолёт как самолёт — небольшой, и оказался полупустым. Это понятно — фестиваль, сейчас мало из туристов стремится покинуть Империю Скорее уж наоборот. Лас и Вейс не стали досматривать, и Лас в очередной раз потрогала кинжал — ножны очень хорошо скрываются под тефаном. Её, фамильный кинжал. Больше никогда, подумала Лас, прижав ладонь к животу. Больше никогда я не попытаюсь убить им себя. Это ни разу не удалось — а значит, надо жить.

— Лас! — Вейс осторожно потрясла её за плечо. — На тебе лица нет! Дать таблетку?

— Лучше воды, — Лас прикрыла глаза. — Простой или минералки, что здесь есть.

Вейс прикоснулась к сенсору, но стюардесса не шла. Вейс буркнула что-то неодобрительное, соскочила с кресла и побежала по проходу — разбираться.

Кто-то сел в кресло рядом с Лас. Самолёт небольшой, и мест полно, так зачем человек уселся сюда?! Видит же, что занято! Лас хотела проворчать что-нибудь резкое, как вдруг…

Узнала. Запах. Чутьё не сразу пробило толщу памяти, прошла почти секунда.

Лас медленно открыла глаза. О Великое Море… Он сидел, как тогда, когда они вдвоём с ним летели сквозь бурю, и на самолёте были безумцы, готовые отправить всех вниз, на скалы… Тот же серый костюм, та же седина.

— Вестник, — прошептала Лас, а мужчина, улыбнувшись, взял её за руку. Лас заметила, краем глаза, как Мира поднялась на ноги, посмотрела той в глаза — не вмешивайся. Вейс уже бежала назад, со стаканом воды, за ней торопилась стюардесса… Вейс замерла в двух шагах, она переводила взгляд с мужчины на Лас и обратно.

— Хеваин, — Лас не сразу вспомнила имя. — Это вы, я чувствую. Вы живой, да? Это не сон?

— Живой, — подтвердил он. — Я писал мемуары. И вдруг самолёт, и вижу — вы сидите. Это ведь не тот день, верно? Это другой?

— Другой, — подтвердила Лас. — Скажите, что происходит?! Я уже видела других… и вот вы…

— Я не понимаю, — он потёр переносицу, совсем как Хорёк. — У меня странное чувство, Лас. Словно я сплю, но это мой сон, а здесь у вас всё на самом деле.

— У меня было такое чувство, — медленно проговорила Лас. — Я жила с ним полжизни.

— Возьмите, — Хеваин вынул из кармана авторучку. — На память. Даже если это сон, я очень рад видеть вас. Скажите, у вас всё хорошо? Всё прошло?

— Всё, — подтвердила Лас. — И теперь…

Он исчез. Без предупреждения, без эффектов. Стюардесса прижала ладони к лицу, отшатнулась. Хорёк тоже стоял, держа в руке указку, оглянулся — почти все вокруг спят, исчезновение человека заметила только стюардесса.

Лас держала в руке авторучку. Она не исчезла.

— Вы видели?! — она встретилась взглядом с Вейс и та поняла — Лас на грани, ещё чуть-чуть, и с ней случится беда. Вейс молча уселась рядом, протянула стакан воды. — Пей, — шепнула она. — Мы видели. Ты не сошла с ума. Мы все его видели, я запомнила ваш разговор!

— Повтори, — Лас выпила воду, откинулась на спинку. — Повтори разговор.

И Вейс повторила. Почти слово в слово. Лас заплакала — тихо, почти беззвучно, но горько. Вейс держала её за руки и жестом попросила стюардессу — дайте одеяло. Та вручила его, и Вейс укутала свою «дочь». И Лас заснула — тоже неожиданно, просто провалилась в глубокий, тёплый и утешительный сон.

— Это ведь «Сокол», — заметила Лас. Они ехали — смеркалось, и силуэты гор виднелись по обе стороны. — Да?

— «Сокол», — подтвердила Мира. Вейс спала, положив голову Лас на колени. Тесан и Эверан тоже дремали. Хорёк вёл машину — следом за другой. Там, видимо, Каэр и родственницы Дайнакидо.

— Откуда?!

— Стайен вызвал его. Просто подождали немного, пока он прилетит. Вейс очень ругалась, но ты так и не проснулась.

— Мы скоро приедем, — заключила Лас. — А самолёт…

— Лас, — Мира наклонилась, погладила Лас по ладони. — Мы скоро будем дома, у очень хороших людей. Давай там? Устроимся удобно, чтобы никто не мешал, и ты расскажешь. Что захочешь, конечно.

— Ладно, — Лас слабо улыбнулась и погладила Вейс по щеке. Та замурлыкала, почти как кошка. Мира зажала рот ладонями, чтобы не расхохотаться.

Служанка — очень похожая на Вейс, такая же невысокая, худощавая, с треугольным лицом — показала гостям их комнаты.

Время было уже поздним, но спать никому не хотелось. Выспались — кто в машине, кто в самолёте. Есть не очень хотелось, хотелось пить. В конце концов Эсстер-Сайта оставила гостей в гостиной, и пожелала им спокойной ночи.

Каэр — Каэр Агмар эс Тессорет эр Рейстан — осталась со всеми. Лас представила её — до того момента всё никак не удавалось, хоть кто-нибудь да спал. Оказалось, что ей всего двадцать два года, и что она, как и Лас в своё время, начинала свою карьеру в Библиотеке.

— Простите, — Каэр встала, когда в разговоре ни о чём возникла очередная пауза. — Я стесняю вас.

— Подождите, — Лас поймала её прежде, чем девушка открыла дверь. — Расскажите, почему вы привезли на Корону хозяйку дома и её дочь. Пожалуйста.

— Только не смейтесь, пожалуйста, — Каэр огляделась — никаких улыбок, все серьёзны. — Понимаете, я читала о вас, теаренти, — она поклонилась Лас. — Я обязана знать всё о гостях, всё, что можно найти. Что вы любите одевать, читать, о чём говорить. Я встречаю высоких гостей, и они должны быть довольны.

— Тяжёлая работа! — Мира посмотрела восхищённо.

— Да, но она мне нравится, — улыбнулась девушка. — Понимаете, я прочитала и о Дайнакидо-Сайта, — Каэр повернулась лицом к стене, где был портрет Дени и других его родственников, поклонилась. — Но… — она оглянулась.

— Нас никто не слышит, — успокоил её Хорёк, вращая в руке указку. — Говорите смело. Мы не выбалтываем чужие тайны.

Каэр понизила голос до едва слышного шёпота.

— Понимаете, я прочитала, что все родственники Дайнакидо погибли той же ночью. Все, кто были на Сердце Мира в тот вечер. А после разговора с вами, когда я снова пошла в архивы, я узнала, что они есть! Вот, — Каэр подбежала к своей сумке с вещами. Некоторое время рылась в ней. — Вот! Вот копии из архива! Мне нельзя их выносить оттуда, но все так делают, — она покраснела, а Мира взяла её за руку — за обе руки. — Простите. Меня накажут, если узнают. А это вторая копия! Копия той же самой записи!

Мира первой пролистала обе папки, озадаченно почесала в затылке, протянула папки Лас.

Даже беглый взгляд всё объяснил. В одной, тощей, папке было сказано просто: погибли. Причина смерти — естественные причины. Очень, очень естественно и молодой матери, и пятилетней дочери погибать в одну ночь от сердечного приступа.

Во второй… во второй была долгая история жизни тех, кто погиб в первой папке, и их потомства.

— Поэтому я поняла, что не хочу отпускать вас, — Каэр посмотрела в глаза Лас. — Простите! Мне никто не верит! Они думают, что первая папка мне просто приснилась!

Лас опустилась в кресло, прикрыла лицо ладонями. И померк свет, ненадолго — и лампы вновь засияли прежним, мягким желтоватым свечением. Дверь, ведущая в покои хозяев отворилась и оттуда вышел…

Дайнакидо-Сайта. Тот самый. Лас отняла ладони, вскочила на ноги. Каэр прижала ладонь ко рту и, возможно, бросилась бы бежать, если бы Мира не поймала её за руку. Остальные встали рядом с Лас, с обеих сторон.

— Как странно, — произнёс вновь вошедший. Вейс узнала его — и чутьём, и по голосу и видела, что и Каэр тоже узнала. — Мне показалось, я слышу голоса, хотя мы не ждали гостей. Лас? Это ты? — он поклонился.

— Это я, — голос Лас задрожал, она не сразу взяла себя в руки. — Дени… не пропадай! Я прошу, не исчезай, расскажи что-нибудь! Расскажи о себе хоть немного.

Дени подошёл к ней, обнял.

— Ласточка… — его голос тоже дрогнул. — Я ведь думал, что ты погибла. Все говорили, что она поймала тебя там, в башне. Великое Море, мне говорили, а я не верил! Где ты была? С тобой всё хорошо?

— Да. Вот, — Лас не сразу сумела снять ножны с кинжалом с пояса. — Возьми! Пожалуйста!

— Я не могу, — Дени отступил. — Лас… у меня семья, я оплакал тебя двенадцать лет назад. Я не смогу дотронуться до него.

— Дени, я очень прошу! Я ведь живая! И я ничего не потребую, ничего! Просто возьми на память!

Он взял, бережно, прижал ножны к груди, глядя на улыбающуюся Лас, по лицу которой текли слёзы…

И исчез. Так же, как Хеваин там, в самолёте — мгновенно. И почти сразу же дверь снова отворилась и вошла хозяйка дома.

— Простите… — она заметила Лас, вытирающую слёзы, выражение лиц остальных. — Простите, что помешала вам. Мне показалось… что я слышала голос. Он был здесь?! — поразилась она, посмотрев на портрет. Ну конечно, она тоже почуяла. Если в комнату вошёл живой человек, не призрак, и был там хотя бы минуту, его несложно почуять.

— Он был здесь, — подтвердила Каэр первой. — Живой и настоящий. Ему было лет тридцать. И он только что держал на руках девочку, ещё грудную, до того, как вошёл сюда.

Ничего себе чутьё, подумала Вейс. А я не обратила внимания. Хотя мне не до него было дело, Лас… она снова хотела умереть. Недолго, но хотела.

— Сорок три года назад нас удостоила визитом Её Величество, — медленно проговорила хозяйка дома. Лас не сразу поняла, что речь о королеве Фаэр. — С ней был её придворный поэт и прорицатель. Он сказал, что в день, когда сюда придёт кто-то живой, кого считают умершим, дом вначале постигнет большая беда, а затем большая удача. Вы, Лас, и Дайнакидо… знаете, мы не боимся беды. Теперь, когда увидели вас, не боимся!

— Вы позволите нам остаться? — тихо спросила Лас. — Ненадолго?

— Оставайтесь, — Эсстер-Сайта взяла её за руку. — Столько, сколько захотите. Простите, — она обняла Лас. — Я оставлю вас, мне нужно немного побыть одной.

— Лас, — Вейс взяла подругу за руку. — Тебе спать пора. Ну не начинай! У тебя тяжёлый день. Идём, идём, я помогу.

— Да, — Лас прикрыла глаза. — Ты права. Спокойной ночи, — она обвела взглядом остальных. — Простите, если что не так!

— Мне кажется, я вам всё-таки мешаю, — Каэр вновь поднялась на ноги.

— Вовсе нет, — Мира посмотрела на неё. — Вы хотите спать, верно?

— Верно, — призналась девушка. — Но я не смогла бы теперь. Когда столько всего сама увидела!

— Каэр, что вы знаете о Лас и Вейс? — поинтересовался Хорёк. Он успел прогуляться по некоторым ближайшим комнатам со своей указкой и пребывал в задумчивости. Мира снимала одну за одной книги со стеллажей, листала и ставила назад. Тесан и её брат молчали, видно было, что и им не даёт покоя всё то, что они увидели и узнали сегодня.

— Всё, что есть в архивах. Я знаю, как и где родилась и выросла Лас. Знаю о её поступлении в Университет, о том, как она бросила его, чтобы уехать в Тегарон. Потом её лишают имени, на основании ложного обвинения, но глава её дома не позволила Лас вернуть имя, запретила ей появляться во владениях дома под страхом смерти. Знаю, что Лас помогла своей средней сестре спастись, когда та была в трудном положении, знаю о том, что Лас выращивает розы. Про Вейс я тоже знаю многое, и не могла поверить, что им обеим может быть столько лет!

— Дайнакидо-Сайта погиб в тот же год, когда Лас покинула Сердце Мира, — пояснила Мира. — А мы недавно видели его здесь. В самолёте появился другой знакомый Лас, а на Короне, ещё днём — ещё трое из её старых друзей. Друзей, которых давно нет в живых. Но они были самыми настоящими. Вот, — Мира показала авторучку Хеваина. — Это оставил человек в самолёте. И кинжала Лас нет нигде поблизости. Он пропал.

— Я ничего не понимаю, — призналась Каэр. — Я правда не понимаю! Я видела, и чуяла всё… но не понимаю, что происходит!

— А у меня есть предположение, — заявил Хорёк. — И мне нужна ваша помощь, теаренти. Давайте я сразу перейду к делу. Мы хотим создать поддельные материалы, и пронести их в архив Университета. С вашей помощью.

Каэр потеряла дар речи.

— Теаренти, это очень важно, — Мира посмотрела ей в глаза. — Поверьте, мы не хотим вас подставлять. Мы сами всё сделаем и на вас не будет никакого подозрения.

— Но зачем?! Что за материалы?

— Видите ли, — Хорёк потёр переносицу. — Примерно в то же время, когда Дайнакидо-Сайта покинул Сердце Мира, другой человек, случайно ставший свидетелем той истории, был поблизости. Я не знаю, кто отдавал приказы, но все материалы по Лас за тот период были изъяты из архивов и отданы в спецхранилище.

Каэр кивнула. Да, материалы по Лас и Вейс долгое время были в особом хранилище, куда доступ имеет только её Величество и некоторые министры. И никто более.

— Мы нашли сведения об этом человеке. Мы ищем его самого, или его потомков, но хотели бы вернуть в архивы всё, что было изъято. Понимаете, у нас нет доказательств подлинности, нет живых свидетелей, но я убеждён, что данные подлинные. Вот и всё. Может быть, когда-нибудь это пригодится. Ах, да, я не пояснил: этот человек расследовал дело Лас-Вейрон, средней сестры Лас-Таэнин, и, может, именно поэтому его вычеркнули из истории. Ведь после бегства Вейрон её матушка прокляла и её.

— Да, теперь я понимаю, — Каэр отошла от двери и отпустила ручку. — Да, я помогу вам. Только поклянитесь сейчас, что всё, что вы сказали — правда.

— Клянусь, — Хорёк прижал ладонь к груди и поклонился. То же сделала и Мира.

— Всё, мы спать, — Мира схватила Хорька за руку. — А то я свалюсь! Теаренти, вы ведь завтра ещё здесь?

— Конечно, — подтвердила Каэр. — У меня три дня отпуска.

— Давайте так. Завтра я или Мира слетает назад, на Сердце Мира. С вами. Это быстро, «Сокол» очень быстрая машина. Закончим это дело, и вернёмся.

— Хорошо, — улыбнулась девушка. — Спокойной ночи!

— Ничего не понимаю, — призналась Тесан, когда они с братом остались одни. — Мира что-то недоговаривает, я же чую. Какие-то архивы, бумаги… Вери, останься сегодня со мной. Я боюсь спать одна!

— Совершеннолетней девушке, которая приняла предложение семейного союза от уважаемого молодого человека…

— Да пошёл ты! Бабушки мне мало, что ли?! В палатке спал рядом, и не нудел!

— Не обижайся, сестрёнка, — Эверан обнял её. — Я правда рад, что ты нашла его. Честно. Только приглашай потом в гости, хоть иногда.

— Зараза ты, — прошептала Тесан, прижимая его к себе. — Знаешь же, что я тебя люблю! Сам тоже не забывай приглашать! Я видела её, между прочим, классная девушка! Мог бы и представить!

— Ну всё, пошли, — Эверан взял её за руку. — А то мы точно сейчас как бабушка говорим. Осталось только сесть в уголок, и тосковать о прошлом.

— Помочь? — поинтересовался Хорёк, присев на уголок кровати. Как только они убедились, что все разошлись по комнатам, Мира села сочинять те самые «пропавшие документы». О человеке, которого никогда не было — и ей, и Хорьку пришлось импровизировать, и хорошо, что все уже устали и не стали допытываться.

— Отдыхай, — Мира поцеловала его. — Ты мне нужен бодренький, и без свидетелей. А я отосплюсь ещё. Не дрейфь, всё будет в лучшем виде. Что я, легенд не писала, что ли? У меня часа четыре, как раз хватит. Всё, быстро в постель!

— Не спится? — Вейс приподнялась на локте. — Может, помочь? — она погладила Лас по щеке. Та так и осталась лежать спиной к Вейс, не повернулась.

— Я не смогу, — Лас поймала её руку. — Не смогу в этом доме.

Вейс умолкла и отняла руку. Через пару минут Лас не выдержала, повернулась к ней — Вейс нечасто обижалась так сильно.

— Думаешь, я хотела от тебя только этого? — Вейс уселась и прикрыла глаза. — Да, этого тоже хотела. Я же человек. Я сразу в тебя влюбилась, и ты это знала. Но я просто хотела быть рядом, служить тебе, вот и всё. Хотела, и хочу, и всегда буду хотеть. Мне нужно было умереть в тот день, когда я тебя выдала. Мне до сих пор стыдно. Молчи! Ты говорила сто раз, что у каждого человека есть предел того, что он может выдержать. Я потом сама всем так говорила, но мне всё равно стыдно.

Лас взяла её за руку, уселась сама.

— Вейс…

— Я никогда бы не прикоснулась к тебе первой. И не прикоснулась. И не прикоснусь больше, пока сама не попросишь. Да ты и не попросишь. Ты будешь счастлива, с Дорманом — и я буду счастлива.

— Вейс! — Лас схватила её за плечи. — Обними меня. Просто обними, и всё. Меня считали мёртвой в этом доме, — шепнула она ей на ухо. — А я считала мёртвым его, а хозяйки дома вообще не могло быть! Они погибли в тот вечер, я точно знаю! А теперь получается, что нет.

— Я не понимаю, — прошептала Вейс.

— Я тоже. Но они тогда выжили, и мы в гостях у её дочери! Пойми меня, я не могу.

— Я просто хотела сделать массаж, — проворчала Вейс. — Тебе нужно. Не подлизывайся!

— Вот вредная, — поджала губы Лас. — Давай, делай массаж! — и улеглась на живот.

— Вот ещё, — отозвалась Вейс, и улеглась рядом. — Сама себе его теперь делай.

— Пожалуйста! Я больше не буду!

— В угол тебя поставить некому, — проворчала Вейс, и отвернулась. И ощутила, что Лас спрыгнула на пол. — Ты куда собралась?

— В угол, — пояснила Лас. — Покажи, в какой.

И Вейс расхохоталась.

— Иди сюда, горе моё, — она протянула руки. — В угол я тебя потом поставлю. Ну хорошо, хорошо, не горе, а радость! Давай уже, пока я не заснула.

— Радость, — шепнула она Лас на ухо, когда та улеглась на живот. — Всё, молчи, ни о чём не думай.

Не думай… прикосновения Вейс всегда уносили Лас далеко-далеко, в сияющие тёплые высоты, откуда не хотелось возвращаться. Не захотелось и в этот раз.

…Вейс смотрела на спящую Лас, сидя рядышком. Смотрела… и заплакала. Бесшумно, так, чтобы не разбудить Лас. Та глубоко вздохнула, но не проснулась. Вейс не сразу смогла успокоиться, и долго ещё не могла заснуть — лежала, наслаждаясь теплом и спокойствием, и думала. Не думать не получалось.

— Встава-ай! — Вейс легонько потрясла Лас за плечо. Та поморгала, приподнялась на локте. — Восьмой час на дворе!

— Вот заладила, — проворчала Лас, переворачиваясь на спину. — Мы в отпуске, или где?

— Пора завтракать. Неприлично заставлять хозяев ждать.

— Ты почему в фартуке? — поинтересовалась Лас, спрыгивая с кровати. — Вот делать тебе нечего! Зачем опять на кухню пошла?

— Вообще-то ты говоришь со знаменитым поваром, — напомнила Вейс сухим тоном. Лас тут же повернулась и поклонилась. Должным образом. Если бы Лас ещё была одета…

— Да ну тебя! — рассмеялась Вейс. — Меня долго упрашивали, намекали… Я и согласилась. Живо одевайся, все тебя ждут!

Хозяева дома были в восторге — оттого, что приготовила Вейс.

— Если бы у меня была возможность переманить вас… — полушутя предложила Эсстер-Сайта, и все рассмеялись. — Простите. У меня с дочерью сегодня есть дела, но с вечера и всю следующую неделю я в вашем распоряжении. Дворецкий даст вам ключи, чувствуйте себя как дома!

Сразу после обеда Каэр и Мира улетели. На «Соколе». За припасами, пояснила Мира, ведь всем известно, что Стайен предпочитает самое свежее мясо и правильные специи!

— Объедимся, — мрачно заключила Тесан. — Бабушка, я лопну! Ты так готовишь! А теперь ещё и он…

— Погуляем! — предложила Лас. — Здесь в горах так красиво! Заодно и растрясёшь, место освободишь.

— Ты знаешь окрестности? — полюбопытствовала Вейс.

— Теперь все знают, — Хорёк протянул всем по листку «зрячей бумаги». На ней располагалась карта всего поместья и прилегающих окрестностей, десять километров во все стороны. — Пчёлок попросил полетать, они у нас резвые. Да-да, правильно, там в углу роза ветров. Прижмите палец и сдвиньте в нужном направлении, карта сдвинется.

— Вы неисправимы! — вздохнула Вейс. — Тогда вот сюда! Совсем рядом, и есть ручьи, обожаю!

Мира звонила, сказала, что вернутся часам к двум. Каэр кое-какие вещи забыла.

— А я с ней уже подружилась! — гордо заявила Тесан. — Она классная! Столько уже видела! Почти каждый день видит саму Королеву!

— Ты со всеми дружишь, — проворчала Вейс, — и влипаешь потом в истории.

— Ой да ладно, ба… Я так не могу. Как тебя называть? «Вейс»?

— «Медвежонок»! — напомнила Лас и получила от Вейс по шее.

— Ой, классно! Можно, да? Бабушка, так ведь ты и в самом деле медвежонок! Да не косолапый, а милый и сильный!

— «Классно», — Вейс позволила обнять себя и поднять в воздух. — Это вульгарно! При мне так не говорить!

— Медвежонок, ты зануда! Ты теперь у нас молодая девушка! Вот и учись говорить, как сейчас модно!

Вейс только рукой махнула. И тут же встревожилась.

— Лас? Лас, ты…

Она не успела спросить, почему Лас прижала ладони к вискам. Из-за поворота тропинки к ним вышла она. Незнакомка.

Но что-то было не так. Очень не так… Лас поняла первой. Незнакомка, или как её сейчас звали, одета в домашнее и, Лас почуяла безошибочно, только что кормила ребёнка.

Кормила грудью.

— Лас! — Незнакомка очень удивилась. — Вейс?! И… — она окинула всех взглядом. — Где я?! Неужели это…

— Шамтеран. Королевство Фаэр, теаренти, — Хорёк приподнял шляпу. — Тысяча двести восемьдесят восьмой год.

— Ого! — поразилась Незнакомка, остановившись перед Лас. Широкие светлые брюки — того же фасона, в котором она была в Библиотеке в тот день. Светлая рубашка, красивый рисунок — весенний лес, как живой! И диадема на голове, жемчужное ожерелье, тонкие серебряные клипсы… Хозяйка дома. — Так тебе уже сто лет…

— Мальчик? — поинтересовалась Лас, глядя ей в глаза. Незнакомка рассмеялась.

— И старшая девочка. Говорят, она очень похожа на меня. А ты…

— Нет детей. Пока что не было.

— Можно? — Незнакомка посмотрела в глаза Лас, и та кивнула.

Незнакомка обняла Лас и той стало приятно-приятно и спокойно-спокойно.

— Теперь будут. В расчёте, Лас? — шепнула Незнакомка.

— В расчёте, Вереан, — ответила Лас. — Ты счастлива, да? Скажи!

— Я счастлива, — подтвердила Незнакомка. — Вейс, ты прекрасно выглядишь! Мы в расчёте?

— В расчёте, — улыбнулась Вейс. — Возьмите! — она сняла с шеи своё ожерелье из камушков, тех самых, протянула Незнакомке. Та с поклоном приняла. И сразу же сняла со своей шеи другое ожерелье — крупный жемчуг, просто загляденье — протянула Вейс. Та тоже поклонилась, приняв драгоценный подарок.

— Лас, — Незнакомка взяла Лас за руку. — Если мы встретились, впереди у вас большая беда. Держись! Постарайся справиться! Ты ведь одна?

— Одна, — Лас поняла, о чём та говорит. — Последняя.

— Ты справишься, — улыбнулась Незнакомка. — Я очень рада, что увидела тебя. Вас обеих. Удачи! Мы…

И исчезла. Как и все до неё — мгновенно и на полуслове.

— Лас, — Вейс протянула ожерелье подруге. — Потрогай!

Лас бережно приняла жемчуг. Тёплый, живое тепло. Пахнет… да, запах, который никогда не забыть. Пальцы Миан. Но теперь чувствовалось не отвращение и страх, а спокойствие и радость.

— Кто-нибудь, объясните же! — в голосе Тесан звучала обида. Вот-вот расплачется. — Что происходит?!

— Я встречаю их, — пояснила Лас. — Всех, кого когда-то знала. Я не знаю, почему именно сейчас.

— Зато я догадываюсь, — отозвался Хорёк сумрачно. Вздрогнул, прижал руку к уху, к гарнитуре. — О, это Мира, они уже вернулись. Быстро успели! Давайте дождёмся их, да я и расскажу.

— На сегодня обещали дождь, — заметила Мира, — а небо вон какое ясное.

— Не понимаю, — удивилась Тесан, привстав на цыпочки, — сейчас же кругом спутники. Какая нужна погода, такую и сделают.

Видно было, что Хорёк очень хочет прочесть лекцию о метеоспутниках, и их вредном влиянии на климат планеты в целом, но Мира не позволила.

— Лас, — она посмотрела той в глаза. — Она так и сказала, «впереди большая беда»?

— Так и сказала, — подтвердила Вейс и показала ожерелье. — Нет, насовсем не дам! Знаю я эти ваши анализы. Если хотите анализировать, то прямо здесь.

— Это легко, — Хорёк из кармана вытащил рулон плёнки. «Плёнка-жаровня», такую часто берут в походы, чтобы подогревать или готовить еду, когда нет костра. Отмотал немного, несколько раз сложил и получилась… ванночка. Прозрачная ванночка. Он жестом попросил у Весй ожерелье, и та протянула, глядя на ванночку широко раскрытыми глазами. А Хорёк продолжал вынимать из кармана коробочки, бутылочки, бумагу, блокноты (несколько засунул обратно в карман — видимо, не те). В итоге над ванночкой появился прибор, отчасти похожий на лабораторный микроскоп.

— Во даёт… — выдохнула Тесан, наблюдавшая за всем этим, затаив дыхание. — Слушайте… слушай, Стайен, да ты же крутой фокусник! Как у тебя в этой рубашечке столько поместилось?! Такой маленький кармашек!

— Это не карман, это портал, — пояснил Хорёк, склонившись над прибором. — Ну, «коридор» то есть, походное исполнение. Где мне прикажешь всё оборудование хранить?

— Обалдеть! — призналась Тесан. — Так вот почему ты вещи с собой не носишь! Я такую же хочу! Ну пожа-а-а-луйста!

— Тесан! — Вейс схватила её за руку.

— На день рождения, — пообещал Хорёк, что-то записывая в блокнот. — Только чтобы потом никому ни слова!

— Могила! — поклялась Тесан, глаза её горели.

— Сейчас отправим итоги на сверку, — Хорёк откинулся на спинку стула. — Дома, в лаборатории, было бы лучше. Забирайте, — он протянул ванночку Вейс, та боязливо забрала ожерелье. Мира…

— Уже, — перед Мирой уже лежал на столе коврик клавиатуры и висел, прямо в воздухе, цветной прямоугольник, экран. И привычные уже перчатки-манипуляторы. Вот почему у неё почти всегда одна перчатки, подумала Вейс. У Стайена указка, а у Миры перчатки. Я ещё радовалась, такая молодая, а традиции соблюдает… Ох уж эти их фокусы!

— Подождём, — Стайен разобрал прибор на части и отправил те в карман. — Лас, мы тут с Мирой немного порылись в архивах, — он перевёл взгляд на Каэр — та смотрела на его «фокусы» широко раскрытыми глазами, с восхищением. — Есть человек, который был невольным свидетелем вашего бегства с Сердца Мира. Вашего спасения, — поправился он. — И он же расследовал злоупотребления Лас-Вейрон несколькими годами спустя. Он уничтожил ряд материалов, иначе бы вашей сестре грозил суд и каторга.

Лас встала.

— Я и не знала…

— Никто не знал. Данные о нём были изъяты из общего архива, так же, как данные о вас, о Дайнакидо, о многих других. Каэр помогла нам найти эти документы. Вот, посмотрите.

— Мейрес эс Тарвен эр Фаэр, — прочитала Лас. Человек оказался похожим на Доктора — высокий, горбоносый. Только губы не такие полные, и роскошная шевелюра. Доктор последние годы жизни то отращивал длиннейшие волосы, то вдруг терял их все в одночасье. Нервы, говорил он, проклятые нервы, чуть что — и снова лысый. В итоге стал стричься наголо.

— Лас, — Вейс потрогала её за плечо. — О чём думаешь?

— Он похож на моего старого друга, — пояснила Лас, помотав головой. — Но ведь Мейрес давно умер! Неужели есть какие-то архивы? Его архивы?

— Есть и архивы, и родственники, — пояснил Хорёк. — Знаете, я сам архивов не читал, только так, слухи. Так вот. Большинство обвинений против вашей сестры были ложными, её действительно поймали за руку, она потратила деньги компании на азартные игры, но не такие большие, как считалось. И в архивах у Мейреса есть доказательства, я уверен. Вероятно, его убрали, потому что Вейрон кому-то очень мешала.

— Она ничего мне не говорила, — Лас медленно, как во сне, положила бумагу на стол, опустилась на стул. — Она плакала днями, просила прощения, что опозорила нас всех…

— Её запугали, я уверен. Может, это всё невовремя, Лас, но… Ваша сестра не настолько уж была виновата. Она могла расплатиться, и, я уверен, никогда больше не подошла бы к ипподрому. Я убеждён.

— Я хотела бы увидеть те архивы, — Лас отвернулась. — Просто увидеть, убедиться. Я о ней так плохо думала, мы с ней с детства ссорились. Мы давно уже помирились, но так приятно знать, что всё было по-другому. Вы давно узнали?

— Пару дней назад, Лас, — Мира подошла поближе. — Совсем недавно.

— А теперь признавайтесь, — велела Вейс. Они остались втроём, собирать посуду, и убирать следы своего отдыха. — Да-да, признавайтесь! Стайен, вы когда врёте, или там сочиняете, всегда большим и указательным пальцем как соль сыплете, — она показала. — Легонечко, но я-то вижу.

— Вот это да! — восхитилась Мира. — Так ты заметила! Мы ничего такого не придумали, правда! Если что-то случится не так, мы всё расскажем. Честно!

— Фокусничаете, — проворчала Вейс, вытирая ладони о фартук. Фартук уже был «пропитан», по выражению Хорька, и всё, что о него вытирали, пропадало как по волшебству. — Что вы задумали? Розыгрыш?

— Нет, это проверка. Я не хотела бы пока объяснять.

— Те архивы-то существуют? Про сестру Лас? Вы хоть понимаете, что этим не шутят?!

— Вейс, не сердись! — Хорёк поднял руки — всё, сдаюсь. — Сведения есть, и сведения точные. Лас-Вейран действительно шантажировали, большинство обвинений были ложными. Это факты.

— Ладно, — Вейс поджала губы. Вроде всё собрали. — Но чтобы всё потом мне рассказали! Я ей не скажу, если не попросит.

— Скажем, — пообещала Мира. — Ну что, догоняем? А то они первые до вершины дойдут!

Гора, на которую они взобрались — старая и плоская, но соседние вершины ещё ниже. Изумительный вид! Долина, в которой располагается Арэ-Сайта — как изумруд в ожерелье, зелёный овал среди чёрно-коричневых скал. Тесан снимала и снимала, не могла остановиться.

— Вы уже получили итоги? — спросила Лас, отведя Хорька и Миру в сторону. — Я про ожерелье.

— Да, получил. Это она, вы поняли, о ком я. На самом деле она.

— На «ты», пожалуйста. А у неё не могло остаться родственников? Ну хоть дальних!

— Её дом уничтожен, — покачала головой Мира. — Мы выясняли. Никого не осталось, всех под корень.

Лас покивала.

— Значит, не сон. Но ей сейчас совсем немного за тридцать, и она уже глава дома. Я не понимаю. Она ведь сразу всех вспомнила и узнала! Вы понимаете, что происходит? Там, откуда она пришла, время идёт по-другому? Или она тоже не стареет?

— Дайнакидо сказал, что оплакал тебя двенадцать лет назад, — напомнила Мира. — Значит, там, у него, тысяча двести семнадцатый год.

Лас поморгала.

— Интересное совпадение, — она потёрла лоб. — Майри-Та писал, я помню, что к нему начинали возвращаться люди, которых он когда-то знал. Люди, которые давно умерли. Он считал, что ему это снилось, пока другие люди не стали свидетелями такого визита. Проклятие! — она резко обернулась. — Что с моей памятью?!

— Что такое? — поинтересовалась Мира, понизив голос. — Что случилось?

— Я не могу вспомнить! Я ведь всю жизнь изучала Майри-Та, его работы, я всё про него знала! А сейчас не могу припомнить, — она потёрла лоб.

— Ты только это не можешь припомнить?

— Не знаю. Надо попробовать, — Лас прикрыла глаза и перечислила, ни разу не запнувшись, всех своих воспитанников — не забыла добавить, где кто живёт, если жив, и кем работает.

— Класс! — прошептала Мира и хлопнула в ладоши. — С памятью всё в порядке, точно!

— Мне нужны книги про Майри-Та, — Лас открыла глаза. — Ну не сию секунду, но нужны.

— Попроси Каэр, — предложила Мира. — Она будет рада.

— Ой ножки мои, ножки! — Тесан первой уселась на скамейку. — Как тут красиво! Лас, смотри, это к тебе!

Действительно, из-за поворота появился молодой человек с эмблемой курьерской службы на мундире — конверт с крылышками — и твёрдым шагом направился к Лас.

— Курьерская служба, теаренти, — коротко поклонился он. — Я ищу Лас-Таэнин эр Тегарон.

Лас не сразу нашла свой медальон — документ, он заменял в Империи и здесь, в королевстве, паспорт. Давно уже не предъявляла никому удостоверения личности — в библиотеке не потребовали. Молодой человек принял медальон, поднёс к нему карточку-считыватель и остался доволен. Вручил Лас пакет, поклонился и отбыл.

— Какой важный, — покачала головой Вейс. — Лас, кто это? От кого?

Лас молча поманила её к себе.

— Менгвер эс Тарвен эр Фаэр, — прочитала Вейс и вздрогнула. — Ой. Это родственник того, кто знал правду про твою сестру?

Лас заметила, как переглянулись Мира с Хорьком и Каэр.

— Это вы устроили? — поинтересовалась Лас, глядя в глаза Миры. — Ну честно! Я же не буду сердиться! Я только сказала, что хочу видеть архивы, и вот мне пишет человек, который про них знает!

— Только отчасти, — признала Мира. — Мы не связывались с отправителем сами.

— Конспираторы, — проворчала Лас. — Спасибо! — Она вскрыла пакет (Вейс послушно забрала обёртку и отошла в сторону), принялась читать написанный от руки лист. Надо же, подумала Мира, кто-то ещё пишет от руки!

— Он пишет, что прочитал о моей аудиенции у Её Величества, и решил сразу связаться, — пояснила она. — Что владеет важными документами о моих родственниках, готов передать их. Приложил копии некоторых документов.

— Можно посмотреть на копии? — Мире не пришлось долго всматриваться, чтобы узнать пару листов. Тех, которые она сама сочинила прошлой ночью. Долго старалась, выискивала по архивам, чтобы не было совпадения с действительно существующими людьми. Стайен, ты прав… и как же теперь Лас сказать про всё это?! — Класс! Лас, я ужасно рада! — Мира обняла её. — Мы немножко схитрили, — призналась она. — Но так классно всё получилось! Но мы правда не просили присылать никакие архивы!

— Всё хорошо, — Лас обнимала Миру и улыбалась. Вейрон… всё-таки ты была не такой испорченной. А я не верила. И не надо было мне верить, я ведь помнила, что ты умеешь быть по-настоящему доброй. Я очень, очень рада за тебя, сестра.

— Лас?! — она услышала голос, который словно ответил на её мысли. Резко обернулась.

Лас-Вейрон эс ан Вантар. Средняя сестра. На вид ей — лет пятьдесят.

— Лас?! — Вейрон озиралась. Одета в домашнее. Да что же происходит?! — Это ты? Вейс… Вейс, поверить не могу! А остальные? Где я?

— Ронни! — Лас подбежала к ней, взяла за руку. — Это я! Это правда я, это не сон! Вот, — она не сразу нашла то, что хотела. Свои сокровища, три плоских камушка с дырочкой — из тайника в стене собственной комнаты. — Узнаёшь?! Возьми!

— Конечно, — Вейрон приняла камушек, поднесла его к лицу, прикрыла на миг глаза. — Ты собирала их, а я тебя всегда дразнила. Ой, я так одета! — спохватилась она. — Простите! — и поклонилась.

— Оставь камушек себе, Ронни. Держи меня за руку, не отпускай! — приказала Лас. — Это Вейс эр Неммет эс Темстар, она свободный, уважаемый человек, очень хорошая бабушка, знаменитый повар. Это Миранте эр Метуар эс Тегарон и Стайен эр Метуар эс Тегарон. Каэр Агмар эс Тессорет эр Рейстан. Тесан эр Неммет эс Темстар и Эверан эр Неммет эс Темстар. Правнуки Вейс, — улыбнулась Лас.

— Правнуки?! — Лас-Вейрон побледнела. — Лас, какой сейчас год?

— Тысяча двести восемьдесят восьмой, — тут же ответила Лас. — Тебе нехорошо? Присядь! Не отпускай мою руку!

— Вы так молодо выглядите, — слабо улыбнулась Вейрон, прижимая свободную ладонь к сердцу. — Чудо… Вейс, это в самом деле ты?

— Утром, второго Вассео, я застала вас в погребе, вы выносили оттуда бутылку дорогого вина, — тут же отозвалась Вейс. — И сказали мне, что если ваша матушка узнает, то вы меня скормите акулам. Но я не сказала, теаренти. Я попросила вас вернуть бутылку, я знала, что вы уже тогда любили выпить. Но вы не вернули, а я не сказала вашей матушке. Но вино больше не пропадало.

— Подойди, — попросила Вейрон, прижала Вейс к себе и расплакалась. — Прости, Вейс, — сумела проговорить Вейрон, — прости, если можешь!

— Я давно простила, — улыбнулась Вейс и погладила Вейрон по голове. — Всё в прошлом. А я вспоминаю только хорошее.

Вейрон вынула из кармашка камень — который дала ей Лас — словно подумала, что камень может пропасть. Сжала его в кулаке… и снова вернула в кармашек. Отстегнула заколку для волос — драгоценную, с настоящими изумрудами — и протянула Вейс.

— На память, — пояснила она. — Если даже это сон! Возьми, пожалуйста! Лас, — она посмотрела в глаза сестре. — Я помню, как вы меня спасали, с Мирой. Это всё было, правда? Ты помолодела! Тебе сто лет, а ты выглядишь моложе, чем тогда!

— Так получилось, Ронни, — улыбнулась Лас. — Я была недавно дома. Там нас всех простили, и всегда рады видеть. Ты можешь вернуться домой, если хочешь.

— Я съезжу! — пообещала Вейрон. — Лас, у меня чувство, что мне пора. Что я здесь только потому, что ты меня держишь, да? У меня всё хорошо! Великое Море, я же с тобой виделась два дня назад, что я говорю! Просто… просто… нет, поверить не могу, что прошло столько лет!

— Подождите минутку! — попросила Тесан. — Встаньте все рядом! Все-все! Внимание, снимаю… нет, подождите, ещё раз! Вери, принеси мне чёрный ящичек там, в сумке. Я быстро!

Они ждали. Все, стояли по обе стороны от скамейки. Вейрон прикрыла глаза и прижалась к сестре. Наконец, Тесан подключила фотоаппарат к ящичку и оттуда выползли, одна за одной, несколько фотографий. — Вот! — Тесан подбежала к Вейрон. — Возьмите на память!

— Лас, мне пора, — попросила Вейрон, приняв фото с поклоном. — Здесь очень хорошо, и я боюсь, что не захочу возвращаться. А у меня дом и дети.

— Будь счастлива, Ронни, — Лас снова обняла её. — До встречи, сестра! — и отпустила, отошла на шаг.

— До… — и Вейрон исчезла. Была — и не стало.

Лас обвела взглядом остальных. Никто не проронил ни слова, только Мира чесала в затылке, а Каэр смотрела широко раскрытыми глазами.

— А я теперь её увидела, — сообщила Тесан. — Ей досталось от жизни, да, Лас? Но у неё же всё хорошо? Да?

— Всё хорошо, — улыбнулась Лас. — Она сама сделала так, чтобы всё было хорошо. Я просто заглядывала в гости.

— Слушайте, вы не поверите, но я снова голодная! — заявила Тесан. — Вери, в лоб дам! Столько всего случилось! Нервы!

— Я займусь, — заявила Вейс. — Лас, не поможешь?

— С удовольствием!

— Мы подождём в гостиной, — отозвалась Мира. — Каэр, с вами всё в порядке?

— Со мной не случалось столько чудес в один день, — признала девушка. — Я очень не хочу домой! Хотя я должна, это моя служба.

— Мы ещё увидимся, — подмигнула Мира. — Я точно знаю. Знаете что? Давайте пойдём в гостиную и просто расскажем о себе. Немного! — встретила она взгляд Хорька. — Ну чтобы знать хоть чуть-чуть о человеке. А то неловко прямо.

— Обожаю рассказы! — хлопнула в ладоши Тесан. — Я первая! А за бабушек не беспокойтесь, мы им потом расскажем, если что.

— Лас там, — махнула рукой Вейс, входя в гостиную. — Заканчивает с салатами. Зачем вы меня позвали? Я там уже не нужна, правда.

— Это важно, — Мира сходила и заперла дверь. — Я хочу сказать кое-что, но мне нужно, чтобы вы выслушали меня до конца.

Вейс подозрительно посмотрела на неё и встала, уперев руки в бока.

— Мейрес эс Тарвен эр Фаэр никогда не существовал, — Мира оглядела всех. — Это компиляция.

— Интерполяция, — поправил Хорёк.

— Не умничай! Я сама убедилась, что не было такого человека. Но после того, как Лас сказала, что хотела бы посмотреть архивы, этот человек появился. Понимаете?

Каэр встала.

— Вы ведь поклялись, что говорите правду!

— Теаренти, — Мира поклонилась. — В тот момент, когда я клялась, я сказала неправду. Прошу прощения. Но сейчас всё, в чём я клялась — правда! Есть этот человек, есть его потомки, родственники и друзья. Понимаете?

— Не понимаю, — призналась Каэр, потёрла лоб. — Ничего не понимаю. То есть сейчас всё, что вы сказали — правда? Документы подлинные?

— Самые подлинные, — заверил Хорёк. — У меня есть доступ во многие полицейские архивы. Я работаю на правительственную организацию, — пояснил он, — всё легально. Я сделал копии итогов запроса. До того, как Лас узнала имя Мейреса, его не было. Потому что никогда не было до того момента, это наша выдумка от начала и до конца. Но как только она узнала, я снова сделал запрос. И теперь данных полно. Этот человек существовал, есть его дети, о нём множество разных упоминаний.

— Ничего себе, — прошептала Тесан. — Вот это да! Вы не разыгрываете нас?

— Я не знаю, как доказать, что их не было. Только рассказать Лас, что это мистификация. Может быть, тогда он снова исчезнет.

— Нет, не смей! — Вейс подбежала к ней. — Нельзя так с людьми! Если он теперь есть, то пусть и будет!

— Каэр, простите нас, — Мира взяла её за руку. — У нас такая работа, мы иногда заставляем делать людей что-то помимо их воли. Но мы не замышляли ничего плохого. У нас в самом деле были факты, что Вейрон не была настолько виновата. Это правда.

— Я прощаю, — Каэр отняла ладони от лица. — Но пожалуйста, не поступайте так со мной больше. Я не могу поверить… но вы ведь не сможете доказать, что его не было?

— У меня копии архивов, — Хорйк положил на стол микрокассеты. — Но я не смогу доказать, что это не подделка. Вы понимаете.

— Лас изучала Майри-Та, — медленно проговорила Каэр. — А про него есть такая легенда: однажды к нему в гости пришла молодая, очень красивая женщина. Но Майри-Та был влюблён в другую, и незнакомку выставил. Она хотела броситься со скалы у его дома, но ей не позволили. Девушка уехала прочь из Империи, и поселилась здесь, в Теране, где-то в этих краях. У неё не осталось детей, но её многие знали и помнили, она работала в госпитале. Потом уже выяснилось, что незнакомка в точности похожа на девушку, о которой Майри-Та писал в одной из своих поэм.

— Час от часу не легче, — Вейс сняла фартук. — Ну и заварили вы кашу! Не делайте так больше!

— Мы хотели убедиться, — Хорёк потёр переносицу, — и вроде бы убедились теперь.

— В чём? — полюбопытствовала Вейс.

— В том, что сейчас с Лас происходит многое именно так, как происходило с Майри-Та. К Майри-Та являлись давно умершие люди, которых он знал. Иногда они оставляли после себя материальные предметы. Драгоценности, одежду, всё такое. Несколько раз их видели другие люди, и стало понятно, что это не фантазия Мастера. Потом пришла та незнакомка, которую он отверг. А ещё через три недели Майри-Та не стало.

Вейс ощутила, что по спине поползли мурашки.

— На что вы намекаете?

— Ни на что. Лас жаловалась, что не может припомнить историю Майри-Та. Майри-Та, за несколько дней до того, как снова стали являться умершие друзья, жаловался, что многого не может вспомнить.

— Слушайте, мне страшно! — не выдержала Тесан. — Так это значит, что Лас что-то угрожает?! Да? И та, которая в белом, говорила про какую-то беду!

— Ничего это не значит! — подбоченилась Вейс. — И не смейте пугать Лас! Мы с ней вместе, что-нибудь придумаем. Да?

— Придумаем, — согласилась Мира. — Не впервые. Каэр, здесь вскоре может стать опасно. Очень опасно! Не спрашивайте, почему я так думаю. Чую одним местом. При людях его не называют.

Каэр рассмеялась. Звонко, красиво, прижав к лицу ладони.

— Простите меня. Это неприлично, я знаю. Но я не хочу уезжать отсюда. Неужели вы не понимаете, почему?

— Мы тоже не хотим! — заявила Тесан, взяв брата за руку. — Бабушка, ты тоже в опасности! Если уезжать, то всем!

— Это глупо, — вздохнула Мира. — Это очень глупо.

— Я не уеду, — отрезала Тесан. — Хотите, хватайте меня и силой увозите. Сама не поеду!

— Я не уеду, — подтвердил Эверан.

— Хорошо, — Мира пожала плечами. — Тогда будьте готовы, и… Каэр, мне нужно слетать кой-куда. За покупками. Составите компанию? Стайен, тебе тоже!

— Прямо сейчас?

— Нет, после ужина, — потребовала Вейс. — Иначе мы с Лас обидимся.

— Бабушка, ты прелесть! — Тесан вошла в гостиную. Вейс сидела в кресле у камина, и вязала. — Ты везде, как дома.

— Я рада, что вы здесь, как дома, — в соседнем кресле сидела хозяйка дома. — Я всё не могу поверить, что видела Лас-Таэнин своими глазами. Мама тогда просто чудом избежала смерти. Она всё время рассказывала, как ждала Дайнакидо, он обещал зайти в тот вечер перед тем, как уехать, а он всё не шёл. И когда она собралась уже бежать в порт, появилась Лас. Появилась и потребовала, чтобы они собрались все, в комнате, где нет зеркал, и сидели там вместе с ней, тихо-тихо.

— И что случилось? — поинтересовалась Тесан.

— Кто-то пришёл. Кто-то ходил по дому, то смеялся, то кричал. Женщина, а может быть, кто-то ещё с ней. Но их никто не видел, только слышали. Они перевернули весь дом вверх ногами, но никого не нашли. А когда стало тихо, Лас сказала, чтобы все они сели на корабль и покинули Сердце Мира, и не возвращались сюда. Она одна держалась, остальные были напуганы до смерти. Лас осталась на причале, смотрела, как они уплывают. Мама всё время описывала её, а теперь я увидела сама.

— Не обо мне говорите? — Лас появилась, снимая фартук. — Вейс, я всё закончила.

— Умничка, — Вейс оторвала взгляд от вязания. — И куда их понесло, за какими покупками… О тебе. Теаренти Эсстер рассказала, как ты спасла её маму. Лас, куда ты поехала потом?

«Я не спасала», чуть было не ответила Лас. Но… что-то случилось с памятью. Ведь и Вейрон не спаслась тот раз, покончила с собой, а на самом деле? Ведь прибыли они с Мирой и вывезли её, и Вейрон прожила ещё долго-долго, сама поднялась на ноги, основала свой дом… Что из этого было на самом деле?

Вот и сейчас Лас припомнила, что стояла на причале, а в ушах всё ещё звучал смех Незнакомки. Она и ещё пятеро девушек с пустыми, мёртвыми глазами разгромили дом тётушки Дени, а все его хозяева, перепуганные насмерть, стояли рядом с Лас, а та, прикрыв глаза, читала стихотворение. Отрывок из той самой рукописи Майри-Та, где говорилось о Незнакомке, пусть её и звали там иначе. И Незнакомка не видела, не слышала и не чуяла Лас и тех, кто рядом. И её слуги не чуяли и не видели. Три с лишним часа всё это длилось, но закончилось. Девушки просто упали кто где — мёртвые. Не справились с заданием хозяйки — смерть.

— Потом я поехала на север, — пояснила Лас. — Вслед за Дени. Я не могла быть вдалеке, я жила только им. А он… он словно перестал замечать меня. Вспоминал только, когда наступала новый вечер, и почти ничего не рассказывал. Тесан, ты не сделаешь нам всем чая? Там уже всё готово, просто разлить и принести. Нет, прошу вас, — Лас подошла к Эсстер-Сайта и взяла её за руку. — Не вызывайте слуг. Девочке очень нравится ухаживать за бабушками, — Вейс усмехнулась, но поднимая взгляда. — Я расскажу остальное, если хотите. Но это печальная история.

— Мы хотим знать правду, — Эсстер-Сайта поманила племянницу, которая замерла у входа. — А никто, кроме вас, её не знает.

…Лас рассказывала долго. Вернулись Каэр, Мира и Стайен. Вернулись, и тихонько уселись в гостиной кто где, и Мира снова принесла чая, и все сидели, сидели и слушали. Лас ничего не замечала, она плыла по воспоминаниям, но от них оставалась на этот раз не горечь и тоска, а тепло и надежда.

— Почему послезавтра? — поинтересовалась Вейс. — Куда ты торопишься? Здесь тебе так рады! Скоро приедет мама Тарро, и она тоже будет рада увидеть тебя.

— Я не могу откладывать надолго. Я хочу увидеть Дормана и сказать ему. Я всё время придумываю повод, чтобы ещё чуть-чуть отложить разговор! Только теперь поняла.

— Тогда не послезавтра, а завтра! То есть сегодня! Как проснёшься, звони ему и назначай встречу.

— Но…

— Не откладывай даже на день! Решилась — действуй! Ты сама так всем говоришь!

— Да, — произнесла Лас, и произнести это было непросто. Что-то сопротивлялось внутри, остатки чего-то слабого, жалкого, чужого. — Как проснусь, позвоню.

— Вот и хорошо! — Вейс поцеловала её. — А сюда мы ещё приедем. Когда захочешь.

— «Мы»?

— Я точно приеду. С внуками или одна, как получится. Всё, ложись давай. Быстро, раздевайся — и спать!

— Ты ведь сама ещё не ответила Крайену?

— С кем поведёшься… — проворчала Вейс и Лас рассмеялась. — Смейся, смейся. Я позвоню ему прямо сейчас, — и достала телефон.

— Нет связи, — огорчилась Вейс минуту спустя. Да, связь со Страной Цветов не очень надёжна. Ни Инженер, ни даже Стайен не смогли сделать совершенно безотказную систему. Хотя с каждым месяцем связь всё лучше и надёжнее. — Ничего, я всё равно скажу ему первой. Вот увидишь!

— Спорим, что я первая?

— Спорим! — Вейс ударила ладонью по ладони Лас. — Всё, сейчас же спать. Завтра ответственный день!

Час спустя.

— Вейс! Ты спишь?

— Глупый вопрос, — Вейс лежала, обняв Лас за шею. — Сама всё чуешь.

— Не ворчи! Я хотела только попросить, чтобы ты была рядом.

— Я и так рядом.

— Я не об этом!

— Я уже присмотрела два прекрасных домика там, в Тессегере. А не понравится, найдём в другом месте. Крайена я уговорю, не бойся. Всё, спи давай, пока я остальное не разболтала!

— Ну, наконец-то ветерок! — Вейс распахнула окошко. — Смотри, тучки! Дождь, наверное, будет. Хотя тут горы, тут всё по-своему. Вставай давай! Живо, живо!

— Отпуск, — напомнила Лас, потягиваясь. — Куда ты торопишься?

— Вот, — Вейс протянула ей телефон. — Давай, звони.

Лас дозвонилась уже через пять секунд. Как только с той стороны ответили, Лас соскочила на пол, и подошла к окну.

— Дорман? Да, это Лас. Нет-нет, у нас всё хорошо, — улыбнулась Лас и прикрыла глаза ладонью. Вейс ощутила короткий, но сильный укол ревности и отвернулась. Лас поймала её за рукав, потрясла — не смей! — Да, мы в гостях, в Арэ-Сайта. Ой, здесь так здорово! Дорман, я хочу поговорить с вами. Наедине. Нет, это очень важно. Да. Да. Когда вам будет удобно! Когда? Да, конечно. Нет, я приеду, если нужно, куда скажете. Спасибо! До встречи!

— Теперь ты, — протянула она телефон Вейс. — Что с тобой? — Лас присела, обняла её колени. — Медвежонок, что с тобой?

— Со мной всё хорошо, — Вейс приняла телефон, — пока ты меня так зовёшь. Оденься! Дует же! Крайен! — Вейс просияла, когда услышала голос. — Ой, я уже начала беспокоиться. Да, у нас всё хорошо, мы в гостях. Нет, у давних друзей. Да? Правда?! Ой, а что же вы такое добавили? Просто перец, белый перец?! Быть не может!

Лас, уже надевшая нижнюю часть тефана, вздохнула и покачала головой. Вейс, не глядя, погрозила ей кулаком.

— Конечно, попробую, мне уже самой интересно. Крайен, я хочу поговорить с вами. Наедине. Нет. Я хочу дать ответ. Да. Да. Сами приедете?! Ой… я буду ждать! Да, обязательно. Обнимаю!

— Он приедет в Тессегер, — пояснила она и бросила телефон на кровать. — Быстрее бы отдать тебя в надёжные руки.

— Хочешь от меня избавиться? Я так и знала!

Хорёк превзошёл самого себя. Из их с Мирой комнаты он за ночь устроил мастерскую, лабораторию и полигон одновременно. Мало того, что модернизировал, по мелочи, как сам говорил, бытовую технику и подарил Тарро и хозяйке дома несколько забавных игрушек, он ещё и одежду сделал. Для особых случаев, пояснил он, мне всё равно не спалось.

— Мира, это почему ему не спалось? — спросила Лас, напустив на себя грозный вид. Мира расхохоталась, обняв Лас.

— Его ничем не проймёшь! Хоть всю ночь ему ушки гладь! Я уже с ног падаю, а ему хоть бы что! Лас, — она посерьёзнела. — Нам нужно уезжать отсюда. Куда-нибудь, точно говорю. Что-то будет.

— Если что-то случится, я не хочу бросать родственников Дени!

— Ты не поняла. Что-то придёт за нами. Туда, где мы.

Лас схватила её за руку, затащила в их с Вейс комнату и закрыла дверь.

— Ты ещё вчера знала, что кто-то идёт за нами?

— Нет, только утром что-то такое начала понимать. Надо уходить, точно говорю. Стайен тоже что-то такое чует, вон сколько барахла разного смастерил.

— Когда? Когда это будет, что это будет?

— Я не провидица. Просто чую, и всё. Скоро.

— Это ни в какие ворота! — разозлилась Вейс, сорвала с себя фартук и швырнула прочь. — Ты это нарочно! Ты снова хочешь сбежать от Дормана!

— Медвежонок! — Лас попыталась обнять Вейс, но та вырвалась. — Мира предлагает перебраться в любое пустынное место, откуда можно легко уехать куда-нибудь. Вот и всё. Ну ей-то откуда знать? Я что, с ней сговорилась, по-твоему?

Вейс долго стояла у окна, глядя в сторону Сердца Мира.

— Когда вы хотите уезжать?

— Как можно скорее.

— Праздничный обед я всё равно сделаю! Я не хочу, чтобы о нас тут думали невесть что! А вы уезжайте, если хотите. Все уезжайте!

На этот раз она позволила себя обнять.

— Медвежонок, не заставляй меня оправдываться! — Лас моментально стала сухой и чопорной. — Я верю Мире. Она была во многих переделках, многое чует заранее. Мы навлечём на этот дом беду, если останемся.

— Кто «мы»? Она и ты? Кто ещё?

— Не знаю. Сказала, что услышала.

— Тогда мы обедаем здесь и уезжаем, — заявила Вейс. — Хотите раньше, уезжайте раньше, без меня. Отстань! Не подлизывайся!

— Когда-нибудь я тоже обижусь всерьёз и надолго, — Лас помотала головой и вышла вон из комнаты.

— Ну, куда направляемся? — Хорёк сел за руль.

— Здесь, поблизости, архипелаг Майан-Рен, — Мира включила карту. — Триста пятнадцать километров на восток-юго-восток. Владения Империи. Там никто не живёт, заповедная территория. Вот здесь, — она указала кончиком ногтя, — можно останавливаться туристам. Я предлагаю туда. Остановимся, подумаем.

— Машину заправили? — строго спросила Вейс, не отпускавшая руку Лас.

— Топливом, едой, водой, пассажирами, — перечислила Мира с серьёзным видом. Каэр не выдержала, рассмеялась. — Каэр, Тесан, Эверан, последний шанс. Будет заварушка, точно говорю.

— Я никуда от бабушек не уйду! — Тесан заметила, как насупился брат и поправилась, — мы не уйдём.

— Я хочу остаться с вами, — попросила Каэр.

— Тогда в путь, — Хорёк кивком указал на хозяев дома, вышедших провожать. — Пристегнитесь.

Лас помахала хозяевам рукой и смотрела, как уменьшается поместье, превращается в изумруд в оправе скал и — теряется, пропадает. Спасибо, Дени, подумала она. Я ещё вернусь. И вынула телефон.

— Дорман? — заметила, что Хорёк посмотрел на неё в зеркало заднего вида, подмигнул. — Дорман, мы покинули Арэ-Сайта. Летим на Майан-Рен. Да, обязательно позвоню. До встречи!

— Ураган, — сообщила Мира. — Вон там, видите? — указала на карту. — Сформировался за два последних часа. Пока трудно сказать, куда он движется, но в нашем направлении.

— Ураган… — Лас приподнялась на цыпочки, но, конечно, ничего не увидела. — Где он пройдёт, если пойдёт прямо к нам?

— Вот так, — Мира провела указкой по карте.

— Густо населённые районы, — заметила Лас. — Подождите! — и побежала к морю.

— Куда она? — Тесан посмотрела в недоумении.

— Я знаю, куда, — Вейс побежала следом. — Приготовьте чего-нибудь горячего! — крикнула она на бегу.

— Помогите ей, — попросила Эверан. Они видели, как Лас подбежала к морю, разделась и вошла в воду. Замерла. Взмахнула руками и чуть не упала на спину. Еле-еле сумела доползти до берега и свалилась вновь — Вейс поддержала её. — Няня! Что с тобой?!

Минуты через три Эверан вернулся, Лас лежала на его руках.

— Со мной всё хорошо, — Лас не открывала глаза. — Просто устала, и есть хочу страшно. Все силы куда-то делись. Всё, я сама, спасибо! Просто посижу! Вейс! — окликнула она. — Вейс, ожерелье!

Ожерелье, подарок Незнакомки, словно само выползло из карманов Вейс — а Вейс прежде ничего не теряла. Лас дотянулась до него, вздрогнула. Ожерелье оказалось горячим на ощупь.

— Лас, что такое? — Мира взяла её за локоть. — Ничего не болит?

— Оно горячее, — прошептала Лас. — И… как будто возвращает мне силы.

— Надень, — предложила Мира. — Если не боишься.

— Не боюсь, — Лас надела его, ещё пару секунд ожерелье было горячим, непереносимо горячим, а потом начало остывать. И силы на самом деле вернулись, а голод усилился.

— Мне стало лучше, — Лас поднялась. — Гораздо лучше.

— Лас, тогда возьми и это, — Мира протянула ей авторучку Вестника. — Если я хоть что-то понимаю, тебе лучше держать её при себе.

— Там, в отеле, — Хорёк засунул руку в «бездонный карман» и достал пластиковый пакетик, — остался платок. Наверное, вы его просто не заметили. Возьмите, — он протянул пакетик. Лас торопливо расстегнула пакет и достала платок, прижала к лицу. — Принцесса, — прошептала она. — Как хорошо…

— Лас, повернись, — Вейс достала заколку для волос, подарок Вейрон. — Это тоже тебе. Сейчас, сейчас застегну. Какая ты красавица!

— Как в сказке, — восхитилась Каэр. — Лас, вы как будто светитесь!

— Что с ураганом? — поинтересовалась Лас.

— Распадается, — пожала плечами Мира. — Метеорологи не могут понять, в чём дело. Лас, это было трудно, да?

— Очень трудно, — призналась Лас. — Все силы забрало. Хорошо, там было мелко, я бы просто утонула!

— Она остановила цунами, — медленно проговорила Каэр, — она остановила ураган. И вы так спокойно об этом говорите?!

— Каэр, — Мира заметила, что Вейс выбралась из палатки и прижала палец к губам — не шумите. — Каэр, — повторила Мира, понизив голос. — У нас совсем недавно были такие заварушки, что цунами ну совсем уже не удивляет. Вот давайте: я назову сейчас несколько слов, а вы скажете, значат они что-нибудь в вашей жизни или нет. Хотите?

— Давайте!

— Вантар, Майри-Та, Сагари, море, паранормальное.

— Все пять, — медленно проговорила Каэр, поднимаясь на ноги. — Я изучаю всё необъяснимое, связанное с придворными поэтами последних трёх династий. Там есть и дом Вантар, и сама Лас, и оба Мастера.

— Майри-Та умел управлять морской стихией? — поинтересовался Хорёк. Ветер здесь прохладный, растительности на островах мало — непонятно, что влечёт сюда туристов.

— Умел, — подтвердила Каэр. — Несколько раз буря успокаивалась, когда он просил об этом. Говорят, однажды корабль его недругов унесли на дно «морские руки».

— Кальмар, — предположил Хорёк.

— Да, кальмар. Морские животные являлись по его требованию, об этом многие пишут. И тело его тоже забрало море.

— Я читала, что его нашли разбившимся о скалы! — возразила Мира.

— Он разбился о скалы. Но когда спустились, чтобы забрать тело, огромная волна забрала его с собой. Там, на Холмах Памяти, пустая могила.

— Хватит о могилах, а? — попросила Вейс. — Мы пытаемся прийти в себя и хоть капельку отдохнуть!

— Отдыха не выйдет, — Мира прижала ладонь к правому уху. — Сообщают, что формируется новый ураган, от нас на юго-востоке, в семистах километрах.

— При чём тут вы? — поинтересовалась Каэр и вдруг осеклась, прижала ладонь к губам.

— Вы что-то знаете про ураганы? — Мира взяла её за руку. — Рассказывайте!

— Мира, — перебил её Хорёк. — Посмотри-ка сюда.

Он вывел картинку на экран.

Вид сверху — со спутника. Островок, похожий на их — каменный зуб, почти никакой растительности. Палатки — и люди, которые бегали из одной в другую. И — это было отчётливо видно — падали, один за другим. Падали и оставались лежать.

— Это где происходит? — все собрались вокруг Миры и Хорька.

— Вон на том острове, — Хорёк махнул на юг. — От нас — полтора километра.

— Быстро сообщай в штаб, Инженеру! — приказала Мира. — Собираемся! Быстро, взять только самое необходимое, всем к «Соколу»!

Она отбежала в сторонку, застегнула свою куртку, расставила руки в стороны и взмыла вверх.

Каэр смотрела с восхищением и ужасом.

— Брось всё, — Вейс схватила внучку за руку. — Только самое ценное, ты же слышала! Помоги мне! Лас, просыпайся, нужно уходить!

Эверана как к месту приморозило. Он смотрел на изображение — из палаток выходили люди, взрослые и дети, и собирались, сходились к одному месту. Те, кто упал, тоже поднимались.

Мира опустилась наземь. Выпустила из коробочки рой — «пчёлы» резво помчались в сторону острова.

— Стайен, передай, это «Прикосновение», мы отходим на безопасное расстояние! Вейс, что случилось?

— Я не могу разбудить Лас, — Вейс выглянула из палатки, губы её дрожали. — Она жива, дышит, но не просыпается!

— Эверан, помоги! — Мира тряхнула его за плечи. — Это не кино, это на самом деле! Быстро! Помоги донести её до машины!

«Сокол» уже подкатил поближе, Хорёк выпрямился и кивнул — готов.

— Штаб на связи, поддержка будет через двадцать пять минут, приказано отступать на безопасное расстояние, в бой не вступать, — сообщил он.

— В какой бой?! — удивилась Вейс, вылезая из палатки с сумкой в руках. — Это же туристы! Мы…

— Проклятие! — Мира выскочила из «Сокола». — Быстро, быстро в машину! Они уже здесь!

Она едва успела сказать это, как они появились. Девять человек — взбежали на скалу, где стоял их лагерь, шагах в сорока от ближайшей палатки. Вейс показалось, что они просто возникли из ниоткуда.

Хорёк уже держал в руке указку. Он взмахнул ею, и темнота опустилась на остров. Купол тьмы — словно шапкой прикрывший их лагерь.

Чёрное небо, но всё видно — как в лунном свете. Вместо Солнца — тусклый жёлтый кружок, словно Солнце стало Луной.

Девятеро замерли, озираясь.

— Великое Море, это же дети! — прошептала Вейс. — Мира! — хотела воскликнуть она, но Хорёк зажал ей рот.

— Они нас не видят и не слышат, — сказал он, понизив голос. — Если войдут под купол, придётся стрелять. Быстро в машину! Не смотрите им в лицо!

Тесан пришла в себя первой — схватила бабушку за руку, локтем ткнула брата в бок. Вейс послушно пошла в машину, но ужас не сходил с её лица.

Девять детей — черты из лиц терялись, размывались, не были видны сквозь купол темноты — вздрогнули. Один из них махнул рукой, и они побежали кто куда, видимо, чтобы осмотреть скалу.

Двое направились прямо к «Соколу».

— Прикрывай, — велела Мира, не оборачиваясь. — Эверан, за руль! Уводи «Сокол»!

Двое вошли под купол темноты — мальчик и девочка, оба лет десяти, у обоих — пустые, ничего не выражающие глаза, равнодушное выражение на лице. Вошли — и кинулись, мальчик — на Миру, девочка — на Хорька.

И тут же остальные семеро кинулись им на помощь.

Бой продлился секунд тридцать. Остальные видели его из окон взлетающего «Сокола» — машина резко пошла вверх и в сторону, но всё равно удалось всё увидеть.

Мира исчезла с того места, где только что была, и возникла за спиной у нападающих, с двумя пистолетами в руках. Две вспышки (Вейс вздрогнула и схватила ладонь Тесан), двое нападавших падают и лежат неподвижно. Хорёк просто махнул рукой, указывая указкой в зенит, и тех, кто бежал к нему, отбросило в стороны. Трое из них остались лежать, четвёртый вскочил и вновь бросился на Хорька.

Мира к тому моменту обездвижила ещё троих. Хорёк выставил указку перед собой, как шпагу, и последний остававшийся на ногах противник рухнул на бегу. Рухнул — и остался лежать.

— «Сокол», это Мира, — послышалось внутри салона. — Спускайтесь к северной части скалы, мы будем через пять минут. Отбой.

— Они их убили, — прошептала Вейс, прижимаясь к груди Тесан. Та тоже сидела, глядя в окно, белее снега. — Убили, да?

— Кого убили? — Лас открыла глаза и уселась. — Что случилось? Почему я здесь и без одежды?

— Отвернуться! — приказала Вейс, и передвинулась к Лас. — Вот, набрось! — протянула она ей одеяло. — Всё, можно смотреть.

— Почему мы здесь? — повторила Лас. — Где Мира, где Стайен?

— На нас напали, — Каэр, казалось, впала в ступор. — Там, на острове, теаренти. Девять детей. Мира и Стайен отбили нападение.

— Напали дети?! — поразилась Лас. — Эверан, куда мы летим?

— Забрать Миру и Стайена, — отозвался парень, ловко опуская «Сокол» на землю. Оба упомянутых уже бежали к машине.

— Остальное не наша забота, — Мира пропустила Хорька вперёд. — Всё, уходим! Эверан, курс на север, поднимайся на пять километров или выше. Быстро! — она вызвала карту — та повисла в воздухе перед ней — и указала. — Вон туда, в сторону Крайтеона. Там будут островки, садимся на любой из них.

— Что вы с ними сделали? — Вейс посмотрела в глаза Миры.

— Усыпили. Все живы. Стайен, дай картинку с их острова. Проклятие! Я так и думала.

Там все лежали. Двадцать шесть человек взрослых — Мира уже успела пересчитать — валялись вповалку, посередине лагеря.

— Первая группа будет через двенадцать минут, — Мира поправила гарнитуру. — Инженер, это Куница, зелёный код, потерь нет. Мы отходим к северу, на Стаэр. Да, живы. Так точно. Есть!

— Приказано опуститься на остров и ждать сопровождения, — Мира откинулась на спинку и погасила карту. — Проклятие… никогда такого не видела.

— Что там случилось? — поинтересовалась Лас. — Кто-нибудь расскажет мне?

Островок оказался крошечным, каменный зуб, выступающий из океана. Море хмурилось, небо затягивало тучами.

— Ураган движется к нам, — пояснила Мира. Вейс помогала Лас одеться. — Если будет идти по прямой, населённые районы почти не затронет.

— Лас, ты можешь что-нибудь сделать? — поинтересовалась Вейс.

— Мне нужно к воде. А тут кругом пропасть.

— Можно перелететь на соседний остров, — указала Мира. — Стайен, у нас осталась хотя бы одна палатка?

— Осталась, — тот похлопал себя по карману.

— В «Соколе» есть, — вспомнила Вейс. — Мы её никогда не вынимаем. Но она всего на четверых.

— Понятно, проще будет в салоне переждать. Лас, будешь пробовать? Перелетаем?

— Буду, — Лас первой побежала в салон.

…Через десять минут они с Вейс уже подбегали к воде.

— Волнение два балла, — Мира замерла, прислушиваясь к голосу из гарнитуры. — Ураган будет здесь через пять с половиной часов. Как оно всё сразу… Каэр, мы сейчас улетим подальше. Вы не…

— Я хочу с вами, — твёрдо заявила девушка. — Со мной не будет хлопот.

— Вы хорошо держались, — похвалила Мира. — Все хорошо держались. Тесан! Всё в порядке?

— Не очень, — девушка прикрыла глаза, брат поддерживал её. — Это же были дети, Мира! Как такое может быть?

— Там уже специалисты, — Мира взяла её за руку. — Они уже разбираются. Через час туда прибудут королевские спасатели. Тесан, они все живы. Я не знаю, что у них с головой, но они все живы и здоровы. Ссадины, царапины. Может, у кого-то вывих. И всё.

— А те, на острове?

— Те мертвы, — Мира крепче сжала её ладонь. — Мертвы или в коме. Тесан, мы сделали, что могли. Понимаешь? Выдохни, глубоко вдохни, задержи дыхание и досчитай до десяти. Вот так, умничка. Лучше стало? Лас, что случилось? — обернулась она.

— Ничего не получается, — пояснила Лас, потирая лоб. — Просто — ничего. Ничего нет. Море меня не слышит.

— Каэр, — Мира посмотрела в глаза девушки. — Лас забыла кое-что про Майри-Та. А вы помните. Говорите, это важно!

— Девушка, которую он выгнал, долго следовала за ним, — Каэр действительно неплохо держалась. — Он писал, что видел ей в зеркалах, слышал её голос. Она появлялась всюду, где был он, однажды он просто перестал убегать и дождался её. Дождался и приказал убираться прочь. В рукописи, там где его сказка, об этом сказано подробно.

Вспышки — отблески — где-то далеко на юге. Словно там началась гроза, или… Вейс не сразу решилась об этом подумать. Или война.

— Это метеоспутники, — пояснила Мира. — Ураганом уже занимаются. Через полчаса прибудет группа сопровождения, нам нужно отступить в безопасное место.

— Мне нужна рукопись Майри-Та, — Лас посмотрела вначале в глаза Лас, потом — Каэр. — Оригинал. Оригинал той самой сказки. Где он хранится, Каэр?

— У нас, в спецхранилище, — тут же отозвалась девушка. — Но мне его не дадут, нет допуска. Лас могут дать, но потребуется разрешение Её Величества. Оригинал выносить из хранилища строго запрещено.

— Лас, насколько это важно? — Мира взяла её за руку.

— Незнакомка искала именно эту книгу, — напомнила Лас. — Она забрала её из Тегарона, но то была копия. Она искала её ещё тогда, восемьдесят лет назад, но не нашла. Дени сумел спрятать его в том самом хранилище так, что его удалось найти только месяц спустя.

— Понятно. Тогда курс — на Сердце Мира, — распорядилась Мира. — Лас, ты согласна?

— Да! — Лас ответила, не раздумывая. — Мне нужно позвонить, а телефон не работает.

— Мой работает, — заметил Стайен. — Очень странные, очень сильные помехи. Возьмите! Эверан, с тобой всё в порядке? Справишься?

— Справлюсь, — заверил парень. — Куда летим?

— Нужно прибыть в Эшар. В сам порт посадки не дадут, но рядом аэропорт, десять минут езды. Сейчас… — Мира посмотрела на часы, — половина восьмого. Лас, звони! Я доложу Инженеру — потом.

Глава 28 Лабиринт теней

— Библиотека открыта круглые сутки, — пояснила Лас, остановившись перед внешней дверью. — Но в хранилище пустят только меня и Вейс. Её Величество сможет дать мне аудиенцию только через два часа. Как у нас дела?

— Я дала Тесан успокоительное. С остальными всё хорошо. Мы подождём вас на стоянке.

— Город как вымер, — заметила Тесан, когда Мира вернулась к машине. — Смотрите, никого нигде не видно! А говорят, тут днём и ночью людно!

На стоянке — единственной у входа в Библиотеку — был только их «Сокол». А рассчитана она на тысячу таких машин, не меньше.

— Штормовое предупреждение, — пожала плечами Мира, взявшись за дверцу. — Здесь с этим не шутят. Ураган слабеет, но всё ещё очень опасен. — Она оглянулась несколько раз. — У меня крыша едет, или кто-то ходит рядом с нами?

Хорёк откинулся на сиденье, и захохотал.

— Расслабься, — послышался знакомый голос и рядом с «Соколом» из ниоткуда возникла Вессен. — Это я. Думала, не догоню!

— Ну, мамочка, ты даёшь! — Мира обняла её. — Что ты тут делаешь?

— Вас припекает, — пожала плечами Вессен, — а я всё ещё Тень. Ну что, возьмёте меня?

— Конечно! — ответили все хором. Все, кроме Каэр, та смутилась.

— Каэр, это Вессен ан Метуар, моя приёмная мама, — сообщила Мира. — Мамочка, это Каэр Агмар эс Тессорет эр Рейстан, она с нами.

— Работаете в канцелярии Её Величества? — поинтересовалась Вессен. — Я читала о вас. Рада познакомиться! Мира, где Лас и Вейс?

— Ушли, — Мира махнула рукой в сторону входа. — Ищут рукопись.

— Почему ты не с ними?

Мира вздохнула.

— Мамочка, здесь только я знаю, с какой стороны браться за пистолет. Ну, теперь ещё ты.

Каэр тихо рассмеялась.

— Я умею стрелять, — сообщила она. — У нас обязательная подготовка.

Мира молча достала из-под куртки «Осу», и протянула Каэр. Та, помедлив только пару секунд, сняла оружие с предохранителя и убедилась, что система наведения включена.

— Отлично, — кивнула Мира. — Что предлагаешь, Весс?

— Кто-то должен присмотреть за ними, — Вессен кивнула в сторону громадного шпиля Университета. — Что, сыграем? Нож, камень, бумага?

Трижды они выбрасывали пальцы и трижды их фигуры совпадали. Наконец, у Вессен выпал нож, а у Миры — бумага.

— И как ты войдёшь? — поинтересовалась Мира. — Тут кругом датчики. От таких, как мы. Спасибо ему, — кивнула в сторону Хорька.

— Ну и сколько ты будешь этим попрекать? — раздражённо осведомился Хорёк.

— Кончай ворчать, — Мира нагнулась и поцеловала его в щёку. — Ну так что, Весс, как войдёшь? Мне страх как интересно.

— Через дверь, — Вессен достала из кармана небольшой серый цилиндр.

— Стоп-стоп-стоп! — Хорёк попробовал вскочить и стукнулся головой о потолок салона. — Это же мой пробойник! Экспериментальный образец! Ещё не до конца отлажен!

— Будет работать? — Вессен посмотрела ему в глаза.

— На близком расстоянии, — вздохнул Хорёк, и уселся назад. — До трёх метров.

— Отлично, — Вессен спрятала прибор в карман. — Мира, меняем частоту. Не хочу, чтобы нас слышала охрана. Вот так, отлично. Братик, не сердись! — Вессен тоже просунула голову в салон и поцеловала Хорька. — Для дела же! Всё, побежала, следите за эфиром.

— Вернусь, сменю все замки, — пообещал Хорёк безнадёжным голосом, после того, как Вессен растворилась в воздухе. — Это же надо…

— Что, никто ещё у тебя ничего не мог украсть? — поинтересовалась Мира и рассмеялась. — Ну, мамочка, ты даёшь!

— Что такое «пробойник»? — поинтересовалась Каэр тихонько.

— Генератор временных пограничных порталов, — буркнул Хорёк.

— Объясни по-человечески, — Мира ткнула его в бок.

— Ну, — Хорёк оживился, добыл блокнот. — Это просто. Вот, представьте: это стенка. Направляем пробойник вот сюда, включаем, и возникают две области, причём мировые линии, проходящие сквозь одну, непрерывно продолжаются сквозь вторую.

— По-человечески, я просила! — Мира оскалилась.

— Я, кажется, понимаю, — Каэр посмотрела на Хорька в восхищении. — То есть вы соединяете стороны стены! Можно пройти насквозь!

— Именно так, — Хорёк сиял.

— Ладно, хвались дальше, — Мира поцеловала его ещё раз, — а я посторожу, — и вышла из машины.

— Она обиделась, — заметил Эверан, который так и не отводил взгляда от входа в Библиотеку.

— Да ничего подобного, — фыркнула Тесан. — Классная штука, Стайен!

— Ничего себе, — Каэр прижала ладонь ко рту. — Так вы… вы… секретный физик?! Да?

— Вроде того, — согласился Хорёк, приглаживая волосы.

— Я никому не скажу! — тут же пообещала Каэр. Глаза её загорелись. — А можно будет посмотреть? Это же как в сказке!

— Как вернёт, — проворчал Хорёк, — так посмотрим. Если вернёт. Вечно они всё теряют и ломают.

Тесан не выдержала и расхохоталась. Хорёк мрачно воззрился на неё, но неожиданно и сам рассмеялся. В конце концов засмеялись все.

— Ой, — Каэр вытерла слёзы, — простите. Я не думала, что такое может быть! Я правда никому и ничего не скажу!

— Как тихо, — поёжилась Тесан, — и темно! И небо смотрите какое, всё в тучах.

— Что-то будет, — вздохнул Хорёк. — Ненавижу такие вечера. Есть кто-нибудь хочет?

— Пить, — попросила Тесан. — Каэр, вон там, под вашим сиденьем, ящичек. Откройте.

Они шли и шли, вслед за молчаливой девушкой в форме охраны.

— Как тут тихо, — поёжилась Вейс. Крепко сжав ладонь Лас. — И страшно! Что-то не так!

— Теаренти, — поинтересовалась Лас, — скажите, почему так тихо?

— Буря, теаренти, — последовал спокойный ответ. — Считается дурной приметой сидеть в библиотеке, когда снаружи буря.

Вейс и Лас переглянулись. Их вели коридорами, сопроводили до лифта и там одну охранницу сменила другая.

Прошла, казалось, вечность, прежде чем перед ними отворили дверь. Её Величество сидела за столом, на столе были бумаги и книги. Она так много работает, удивилась Лас, а говорит, что врачи не разрешают!

— Присаживайтесь, — предложила Её Величество. — Что я могу сделать для вас, Лас?

— Ваше Величество, — Лас опустилась на колено. — Простите, что лишаем вас отдыха. Мне очень нужно посмотреть на рукопись Майри-Та, свиток шестого тома, там, где записана сказка «Колдунья и зеркало». Мне нужен оригинал, — добавила она. — Это очень важно!

— Вы умеете удивлять, — сухо ответила Её Величество, но почти сразу же улыбнулась. — Это всё?

— Ваше Величество, есть ли в ваших покоях стеклянные зеркала или фонтаны?

Фонтаны есть. Конечно же, можно было и не спрашивать.

— Ведьма на свободе? — поинтересовалась Её Величество спокойным голосом. — Я читала эту сказку три дня назад. Оригинал. Сама не знаю, почему — спустилась в хранилище и прочитала.

— Я не знаю, кто на свободе, — призналась Лас. — Но несколько часов назад мы стали свидетелями очень странного происшествия. И буря, вы знаете — сильнейшая буря столетия, она движется сюда.

— Я уже приказала осушить фонтаны, — успокоила Лас Её Величество. — Стеклянных зеркал мы не держим. Лас, я должна спросить, зачем вам рукопись?

— Я хочу прочитать её, — пояснила Лас. — Мне нужно понять, что происходит. У меня нехорошие предчувствия.

— Хорошо, — Её Величество поднялась на ноги. — Вас впустят в хранилище. Вы знаете, что свиток нельзя выносить на свет, нельзя вывозить с Сердца Мира.

— Да, я знаю, — поклонилась Лас. — Я ознакомлюсь с ним на месте.

Белая Королева кивнула и поднялась — всё, аудиенция окончена.

— Удачи, Лас. Удачи, Вейс. Будьте осторожны.

— А она обязана быть в этой же комнате? — поинтересовалась Вейс. Их долго вели по коридорам, затем они ехали на лифте, потом снова были коридоры… В конце концов они попали в комнатку, где пахло древностью, старинными книгами — любимый запах для Лас. А для Вейс — запах тревоги.

Вейс имела в виду охранницу, которая осталась по ту сторону решётки и смотрела, чем занимаются посетители.

— Такие правила, — Лас осторожно положила свиток на стол. — Как хорошо сохранился! Ему почти семь столетий, а смотри, какой прочный!

— Это старый Ронно? — Вейс заглянула через плечо, — какие странные буквы.

— В то время писали немножко по-другому. Всё, Вейс, мне нужно немного посидеть в тишине.

Вейс кивнула, сжала плечо Лас и подошла к стеллажу. Там лежали и другие рукописи Майри-Та — Лас заказала и их тоже, уже не оригиналы, копии — вдруг потребуются. Странно он писал, и странное ощущение от этого свитка. От него словно исходило нездоровое, болезненное тепло.

Лас, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, подумала Вейс, открывая одну из копий. У меня очень, очень плохие предчувствия. Ужасно плохие.

— Вейс. — позвала Лас, — подойди-ка. Смотри!

Она показывала на самый конец свитка.

— Смотри, он счистил несколько последних строк! — указала Лас.

— А что написано в самом конце?

Лас прикрыла глаза.

— И всё?

— И всё. Но этих строк нет в официальной копии! — Лас отмотала свиток назад. — Странно, очень странно.

— Лас, смотри! — Вейс схватила её за руку. — Смотри!

Лас вздрогнула. Буквы двигались по свитку. Слабо, но двигались. И… некоторые менялись! Становились нечёткими, меняли очертания.

— Великая Матерь… — прошептала Лас. — А я думала, это выдумки. Что эта рукопись может сама себя переписывать.

— Теаренти! — окликнула их охранница. — Подойдите сюда, пожалуйста. Возьмите, — охранница протянула им ключ. — Меня вызывают наверх, приказано оставить вас здесь.

Вейс и Лас переглянулись. Никогда ещё такого не было — чтобы посетитель был в таком хранилище без надзора.

— Возьмите же, — охранница продолжала протягивать ключ. Тоже против всех правил! — Вот кнопка вызова. Я скоро буду.

— Лас, мне это очень не нравится! — прошептала Вейс. — Что ты хотела увидеть в рукописи?

— Кое-что увидела. Теперь нужно это переписать.

— Там, в углу, копир! — Вейс указала. — Давай сделаем копию!

— Нет, так нельзя! Такие свитки копируют другими машинами, не этими!

— Да какая разница! — Вейс уже схватила свиток, подбежала к копиру, положила свиток — сколько хватило длины пластины — прижала второй сверху.

— Вейс, нет! — крикнула Лас. — Не включай!

Ослепительное белое сияние выплеснулось из щели между пластинами.

«Свиток нельзя выносить на свет».

Ярчайшая синяя вспышка, и почти сразу же — запах «горелого электричества». Вейс отбросило в сторону, но она почти сразу же вскочила на ноги.

— Вейс! — Лас подбежала к ней, взяла за руку. — Ты в порядке?

— Да, — та поднялась на ноги. — О Великое Море! Его нельзя выносить на свет!

— Вот надпись, видишь? На внешней стороне? «Смерть тому, кто вынесет на свет»!

— Тихо! — Вейс прижала палец к губам. — Слушай!

Лифт поехал.

— У меня плохое предчувствие, Лас, — прошептала Вейс. — Очень-очень плохое! Что ты делаешь?!

Лас принялась перематывать свиток, торопливо, но внимательно вглядываясь в пляшущие буквы.

— Вот, — указала она. — Держи меня за руку! Быстро, вон туда!

Она выключила свет в комнате и встала у стены — напротив стеллажей и лифта, которым доставляли рукописи.

— Держи меня за руку и молчи, — приказала она.

Минуты тянулись и тянулись. Слабый щелчок — лифт приехал. Томительные несколько секунд… двери лифта открываются.

Вейс увидела, кто выходит из лифта и чуть не вскрикнула.

Девушка в белом, и два охранника. Лас сжала руку Вейс так, что та от боли пришла в себя. И послушно уставилась в пол, глядя на происходящее боковым зрением.

Охранники открыли решётку и включили свет. Лас сжимала руку Вейс, а той стало худо — на неё волнами обрушивалась дурнота, а когда проходила, во все клеточки тела впивались острые иглы. Терпеть такое почти не было сил. Охранники обошли комнату, никого не обнаружили. Один из них собрал все копии свитков Майри-Та, передал девушке. Та приняла их…

Звук разбивающегося стекла. И почти тотчас же охранники упали на пол, кто где стоял.

— Всё, — шепнула Лас. — Зажмурь глаза. Мы сейчас пройдём мимо охранников, не смотри им в лицо.

Вейс было плохо, ноги едва держали, огромный железный шар застрял в горле. Они шли и шли, Лас задержалась на минутку возле одного из охранников — похоже, что-то взяла у него.

— Можешь открыть глаза, — разрешила Лас. Они обе стояли в лифте, но тот не действовал. Лас раз за разом нажимала на кнопку, вставив карточку охранника в гнездо, но тщетно.

— Мы в ловушке, — прошептала Вейс. — Великое Море… Что это было?!

— Она, — пояснила Лас. — Ведьма на свободе.

— Она? Незнакомка?

— Нет. Это другая Ведьма. Я успела рассмотреть лицо. Она всё время осматривала комнату, и когда смотрела на меня, всё внутри переворачивало. Тут написано, что нужно говорить, чтобы она тебя не видела, — пояснила Лас. — На этом свитке.

— Что теперь?

— Не знаю. Я не стала бы вызывать охрану. Давай осмотрим комнату. Подожди здесь! — Лас помогла Вейс выйти из лифта. — Не смотри им в лицо! Я сейчас!

Вейс уткнулась лицом в стену. Дурнота проходила очень медленно.

— Куница, Стайен, это Госпожа Теней, — голос Вессен. — Тревога третьей степени, «пси» в Библиотеке. Мне нужна поддержка. «Сокол» под колпак, быстро!

— Дождались, — проворчала Мира. — Стайен…

— Я слышал. Я уже сообщаю в Штаб. Удачи, Мира!

— Спасибо! — Мира поцеловала его, потрепала по щеке Тесан и Каэр и выскользнула из машины.

— Эверан, отведи машину вон туда, — указал Хорёк, — да, вон в тот угол. Там садимся, гасим свет и ждём. Не отвлекайте меня, — он положил на колени панель связи и в воздухе перед ним возникло изображение. — Что бы ни случилось, сидите тихо.

— Там стреляют! — Каэр попробовала вскочить на ноги, но вовремя спохватилась. — Смотрите! Там, в Библиотеке!

— Сидите тихо, — повторил Хорёк и поправил гарнитуру.

— Как тебе не страшно! — прошептала Вейс. Лас перевернула каждого охранника на живот, проверила, есть ли пульс. Не было ни у одного.

Лас не выпускала свитка из рук.

— Страшно, — призналась она, — а что делать? Давай поищем проходы, — предложила она. — Держи меня за руку.

Они двигались вдоль стен. Лас ощупывала их. Без толку, ни щёлочки. Два лифта, оба не включаются.

— Она разлила воду, — указала Вейс. — Смотри! Она разлила воду, и куда-то делась потом!

— Вода, — повторила Лас. — Она может путешествовать сквозь воду и зеркала. А мы? — она сжала ожерелье, но то не менялось — каким было, таким и оставалось. — Минутку! — она снова раскрыла свиток. — Держи меня за руку! Встань сюда, на лужу!

В следующее мгновение Вейс ощутила, что её схватили и куда-то повлекли, перед глазами всё завертелось. А когда головокружение прошло, то и она, и Лас стояли в другом помещении. Хранилище. Кругом стеллажи. Полумрак — дежурное освещение.

— Что это было, Лас?

— Прочитала строфу, — Лас оглянулась. — Вейс, я, кажется, понимаю, где мы. Бежим, нужно поднять тревогу! Её Величество может быть в опасности!

— В городе тревога, — пояснил Хорёк, и на этот раз его все услышали. — Во дворец вызвана гвардия. Ждём здесь, по моему сигналу поднимаешь машину, и уводишь на восток. Эверан, с тобой всё хорошо?

— Всё, — Эверан потёр лоб. — Я справлюсь.

— Подкрепление будет через двенадцать минут. Ждём.

Они добежали до выхода. Решётка открыта, охранница спит — положила руки на стол, уткнулась в них лицом.

— Лас… — прошептала Вейс, не в силах отвести взгляда. Даже так была видна усмешка на лице охранницы. Жуткая усмешка.

— Не смотри ей в лицо! Держи меня за руку!

— Там стреляют! Лас, ты слышишь?!

— Если стреляют, значит, есть надежда, — Лас схватила Вейс за руку. — Можешь идти? Нам нужно выбраться к проходу на первом этаже. Придётся подняться по лестнице.

— Дай мне минутку, — попросила Вейс, прижавшись спиной к стене. — Лас, но ведь мы выносим свиток! Этого нельзя делать!

— Если я его отпущу, — пояснила Лас, — нас могут заметить. У тебя есть идеи? Просто стоять и ждать, кто победит?

— Не помешаю? — послышался голос шагах в трёх. — Лас, Вейс, с вами всё в порядке?

— Вессен?! — поразилась Вейс. — Откуда вы здесь?

— Не смотри ей в глаза! — резко приказала Лас и умолкла секунд на пять. — Вессен, что я делаю левой рукой?

— Ты сложила её в знак «Rien», — тут же отозвалась Вессен. — Всё в порядке? Убедилась?

— Да! — Лас бросилась к ней, схватила за руку. — Весс, Ведьма во дворце! Она ищет вот этот свиток!

— Понятно, — Вессен махнула рукой. — Нам туда, на лестницу. Там пока тихо.

— Нужно предупредить Её Величество!

— Уже, — успокоила её Вессен. — Мира помогает им. Быстро за мной! Вейс, ты сможешь подняться по лестнице?

— Только не очень быстро, — попросила Вейс.

— Нужно подняться на двенадцать этажей. Пойдём к запасному выходу. Вейс, держи Лас за руку!

— Во внутренний дворец прибыло специальное «пси»-подразделение гвардии Её Величества, — пояснил Хорёк. — Мира сообщает, что с Её Величеством всё в порядке, они держат оборону. В городе пока тихо.

— Никогда не думала, что такое возможно, — тихо произнесла Каэр. Тесан пододвинулась к ней, обняла. Каэр дрожала, ей было очень, очень страшно.

— Нам туда! — указала Вессен. — За мной по коридору. Не отставать!

Они едва успели дойти до поворота в читальный зал, как послышались шаги. Бег.

— На пол! — скомандовала Вессен и в руках её возникли два пистолета. — Лечь на пол, закрыть лицо руками!

Вейс всё видела — но просто потому, что не хватило смелости закрыть лицо руками. Перед Вессен в воздухе повисло зеленоватое облако, а сама она опустилась на колено, разведя пистолеты чуть в сторону. Облако висело, закрывая их всех, и у Вейс стало непереносимо чесаться в носу. В других обстоятельствах это было бы смешно.

От стрельбы чуть не заложило уши. Вейс видела огненно белые полоски — они вылетали из ладоней Вессен и молниями прошивали воздух. И там, впереди, вспыхивали непереносимо яркими сгустками огня. Это длилось несколько секунд, а потом… Вессен исчезла. И почти тотчас возникла вновь. И рядом с Лас и Вейс кто-то рухнул наземь — охранник. Лас молча закрыла глаза Вейс ладонью.

Звуки падения из комнаты. Там занялось пламя — от перестрелки начался пожар — и вот уже включились огоньки и сирены пожарной тревоги, белый дым повалил с потолка — пожиратель пламени.

Вессен возникла рядом с ними.

— Всё чисто, — пояснила она, протянула руку. — Быстро за мной!

Лас помогла Вейс подняться на ноги. Там, впереди, на полу повсюду лежали тела, было трудно что-то рассмотреть сквозь молочно-белый поток, стекающий сверху.

— Нам туда! — указала Вессен. — Бегом!

Они побежали. И едва повернули за поворот, как лицом к лицу столкнулись с девушкой в белом.

Вессен была очень, необычайно быстра, но девушка была быстрее. Вессен успела махнуть рукой, отбрасывая Лас и Вейс в сторону (Вейс стукнулась головой о стену и потеряла сознание). Девушка молча ударила Вессен ладонью в грудь.

Лас видела, как Вессен раскрыла рот, словно ей не хватало воздуха, вдохнула, глядя в глаза девушки.

Та смотрела на Вессен с недоверием и брезгливостью. Вновь замахнулась, вновь ударила. Лас хватило самообладания держать Вейс за руку и читать, читать то, что она нашла в книге — несколько бессмысленно звучащих строк. Но в голове всё путалось и то, что сейчас происходило у неё на глазах, притягивало всё внимание.

Девушка в третий раз ударила Вессен в грудь, та вновь судорожно вдохнула, опускаясь на колени, но сумела выпрямиться — упала бы, если бы не стена за спиной.

Девушка замахнулась снова, на лице её возникла растерянность, но Вессен успела раньше — успела коснуться её руки. Девушка запрокинула голову и закричала так, что зазвенело в ушах. Вессен упала на колени, схватила девушку за ноги, резко дёрнула в сторону. Девушка упала, ударившись лбом о пол, и крик оборвался.

— Весс! — Мира возникла рядом секунд через десять. — Лас, Вейс? Живы?

— Живы, — подтвердила Лас. — Вейс ударилась головой, нужна помощь. Вессен! Что с тобой?

— Три сердечных приступа, — Вессен стояла на коленях, тяжело дыша. — Вот пакость-то… Мира, она сейчас очухается! «Угомон» ей, быстро!

Мира склонилась над упавшей девушкой, прижала к шее той пистолет. Лас показалось, что это пистолет… но, похоже, то был шприц. Девушка дёрнулась, почти сразу же расслабилась, вытянулась во весь рост. Посмотришь — и кажется, что прилегла отдохнуть.

— Куница, — Мира жестом велела молчать. — Да, мы взяли её. Нет, они живы. Да, всё в порядке. Мы здесь, во втором южном проходе. Вейс? — Мира присела, снова достала свой шприц — «пистолет». — Сейчас, где эти ампулы, провалиться им… Лас, подержи её. Ничего страшного, это быстро поможет. Вроде нет сотрясения.

— Не смотрите ей в лицо, — приказала Весс и, надев очки, перевернула девушку в белом лицом вверх. — Порядок, вырубили. Сейчас отправим запрос. Мира, мы отходим. Терпеть не могу лишних вопросов. Сдай её кому надо, и на стоянку.

— Слушаюсь, — Мира помогла Вейс подняться. Ту качало, как былинку на ветру, но идти она могла. — Вейс, держись! Скоро станет лучше!

— Она была одна? — поинтересовалась Вессен. — У меня на датчиках всё чисто.

— Я ничего не чую. Вроде пока чисто. Сматываемся, быстро!

— Все живы? — Лас чувствовала себя вымотанной донельзя, она бережно держала Вейс, голова той была забинтована. Просто набила шишку, вот и всё. Даже не очень видно, если не присматриваться.

— Все, — подтвердила Мира, она явилась последней. — Ну там и драка была! А сколько книг сожгли, гады! Лас, куда мы теперь?

— Куда теперь? — Лас растерялась. — О Великое Море! Свиток у меня! Его нельзя выносить из хранилища!

— Лас, помяни моё слово, это не последняя, — Мира схватила её за руку. — Одна была там, на острове. Другая явилась в библиотеку. Если оставим свиток там, явится ещё одна, точно говорю! Та, самая первая, тоже ведь искала его? Зачем?

— Я пока не знаю, — Лас спрятала свиток в карман. — Нам нужно безлюдное место. Чтобы рядом не было воды, не было зеркал. Тогда она не застанет нас врасплох.

— Каменоломни, — слабым голосом произнесла Вейс. — Школа, где я отбывала наказание. Она уже тридцать лет как закрыта, там никого нет, одни руины.

— Это мысль, — заметила Мира. — Так, вода и еда есть, дней на пять хватит. Топлива на восемь тысяч километров. Говори, куда лететь.

— Здание целое, — удивилась Мира. — Ни трещинки! Почему отсюда все уехали?

— Землетрясение, — ответил Хорёк. — Фабрика и каменоломни были разрушены. Наверное, стало выгоднее перенести школу куда-то ещё. Помню эту историю, тогда сбежало почти сто человек. Почти всех выловили в течение пяти дней. Во всех газетах писали.

— Как там Вейс? — поинтересовалась Вессен у Лас, осторожно вышедшей из комнаты. Ни замков, ни окон. Хорошо хоть, нашлось чем закрыть окна — буря добралась и сюда.

— Спит, — отозвалась Лас. — Все спят. Перенервничали. Мне тоже кажется, что всё это мне приснилось. Где можно выпить воды?

— Кухня в соседней комнате, — указала Мира. — Удобства в соседней комнате. С водой плохо, умываться придётся салфетками.

— Что у нас творится? — полюбопытствовала Вессен, когда Лас ушла приводить себя в порядок.

— Дурдом у нас творится, — отозвалась Мира. — Ураган добрался до Крайтеона. Разрушений почти нет, но все порты закрыты. Хуже другое, у нас за последние шесть часов сорок два зарегистрированных случая «пси»-атак. В точности как на острове, сценарий — «Прикосновение». И всякий раз всё начинается с детей.

— С девяти детей, — уточнил Хорёк. — Прямо хоть не разрешай собираться больше восьми.

— А что? Это идея!

— Не майся дурью, — посоветовала Вессен. — Всё под контролем?

— Под контролем, — подтвердила Мира, — и уже час как нет новых сигналов. Много жертв, Весс. Очень много. Ты понимаешь, что происходит?

— Я закончила игру, — Лас появилась в коридоре. — Я закончила игру, которую они начали почти сто лет назад. Наверное, начинается новая.

— Ничего себе игра! — возмутилась Мира. — Лас, нам нужно понять, почему они ищут свиток. Мы не можем сидеть здесь вечно.

— Каэр проснётся, — Лас вздохнула, — попрошу её помочь. Мне нужна тёмная комната и фонарик.

— Да ладно! Ты правда считаешь, что кто вынесет свиток на солнце, тому крышка?

— Попробуй! — Лас протянула его. — Хочешь проверить?

Мира взяла свиток, усмехнувшись, почти сразу же изменилась в лице. Постояла, прикрыв глаза, вернула свиток.

— Лас, только не говори, что я спятила. Свиток только что сказал мне, что если я вынесу его на свет, то уже не оживу.

Хорёк скептически усмехнулся.

— На! — Мира протянула свиток. — Давай, возьми!

— Нет, — Лас поймала её за руку. — Не надо, Мира. Как он сказал это?

— Сама не пойму. Как будто надпись видела, ну, прямо перед глазами.

— Я буду в чулане, — указала Лас. — Дайте мне фонарик! Жёлтый, если есть!

— Держи, — протянула Вессен. — Вот тут настраивается цвет. Жёлтый, синий, какой захочешь.

— Я вот думаю, надо было их всех по домам отвезти, — подумала вслух Вессен…

— Плохая идея, — тут же отозвалась Мира. — Уже были визиты. Похоже, что к каждому. Нас везде ищут, Весс, угадай с трёх раз, кто.

— Девушки в белом?

— В чёрном, с фонарём и ключами.

— Не смешно, — резко ответила Вессен. Хорёк взял её за руку.

— Мне тоже. К моей бабушке домой явились четверо полицейских. Во всяком случае, у них были все документы и всё такое. Кого нашли в доме, всех перебили, хотели дом спалить. Хорошо, наши рядом были.

— Итоги, — Вессен встала, подошла к окну — дыре в стене, затянутой прозрачной плёнкой.

— Куклы. «Чёрная петля», очень жестокая. Мозгов у них уже не было бы, даже если бы выжили.

— Что с твоей бабушкой?

— Я её выкрала, — оскалилась Мира. — Её, её родственников и подруг. Посидят пока в Стране Цветов. Потом скажу, что им это приснилось. Ничего, что я трачу ресурсы на личные цели?

— Ладно, не злись, — Вессен потрепала Миру по голове. — Не заводись, дочка. Остальных тоже?

— Да, всех, кого успели найти, — подтвердил Хорёк. — В общей сложности эвакуировали пять тысяч человек. Представляю, какие потом будут легенды. «Пять тысяч человек похищено инопланетянами. Я жила в стране цветов, говорит одна из жертв, и хотела бы там остаться».

— План «Сумерки времён», — заключила Вессен.

— В точку, сестрица, — Хорёк улыбнулся до ушей. — Спокойно. Насчёт Страны Цветов я не был бы так уверен. Ты читала сказку? Ведьма всегда ищет заложника, чтобы добиваться своего. Попасть в Страну Цветов не слишком сложно. Я распорядился закрыть все проходы, но… В общем, не я один знаю, как их открывать.

— Весс, мне будет спокойнее, если я буду рядом, — подтвердила Мира. — Пока Ведьме нужен свиток, ей нужны все мы.

— Прекратите! — Лас выбежала из-за угла. — Не произносите её имени!

— Лас, что такое? — Мира встала.

— Он отзывается! Я думала, это случайно, но каждый раз, когда вы произносите её имя, он начинает светиться! И светится всё дольше!

— Возвращаемся к «незнакомке», — распорядилась Вессен. — Лас, я думала над тем, чтобы переправить всех, кого можно, в Страну Цветов или в другие реальности.

— Так, чтобы туда нельзя было попасть, в случае чего? А их родственники, друзья? А их работа, дом? Вы их самих спросите!

— Перестаньте шуметь, — Вейс вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь. — Внуков разбудите. Я никуда не поеду. Если что-то можно сделать, я могу пригодиться, а жить в тюрьме не согласна Даже если это Страна Цветов.

— Вейс, — Вессен взяла её за руку. — Представь, что будет, если тут начнётся драка!

— Если сюда прибудет она, — Лас подошла к ним обеим, — всё равно не скрыться. Нет такого места на планете, неужели вы не понимаете?

— Лас, ты сейчас изучаешь свиток? — поинтересовалась Вессен. — Но ты ведь уже видела его. Правда?

— Я видела его, но очень давно, — согласилась Лас. — Вот, смотри.

Она положила свиток на стол, указала пальцем.

Все склонились. Мира присвистнула, Вессен потёрла лоб, а Хорёк вздохнул. Буквы двигались и менялись.

— Раньше такого не было, — пояснила Лас. — Началось, когда я взяла его в руки там, в хранилище. А в том тексте, который все знают, и читали в детстве, есть только один совет. Незнакомку может победить только тот, кто не держит на неё зла и готов ей всё простить. Если она на твоих глазах, возьмёт твоего ребёнка или другого близкого человека и начнёт его медленно убивать, ты сможешь ей всё простить? Ты сможешь не пожелать ей смерти в такой момент?

— Не уверена, — ответила Вессен после долгой паузы.

— Чем больше ненависти к ней, чем больше гнева, тем она сильнее. Только Королева, из сказки, смогла её победить и простить. Она потеряла всё — королевство, друзей, имя, здоровье, молодость. Но всё равно не стала желать Незнакомке смерти, не стала на неё сердиться. Потому что самой Незнакомке предстояло куда более страшное испытание.

— Посмотреть в глаза Тени, — заключила Мира.

— Да, после того, как Тень исполнит все свои обязательства. Ведьма обманом заставила Тень служить ей, но…

— Лас! — воскликнула Вейс, но все и так это заметили.

Свиток засиял, как маленькое солнце. И тут же угас.

— О Великое Море, — Лас прижала ладони к лицу. — Я снова назвала её… Она слышит, когда о ней говорят! Слышит, где бы ни была!

— Спокойно, — Мира и Вейс взяли Лас под руки, заставили присесть. — Если не увлекаться, если следить за собой, мы справимся. Хорошо. То есть победить её можно, уже хорошо. Я не знаю, Лас, я честно скажу — если на моих глазах будут убивать близких мне людей, я за себя не ручаюсь.

— Я тоже, — признал Хорёк.

Лас и Вейс переглянулись.

— Я не уверена, что выдержу, — признала Вейс. — Прости.

— Я тоже, — Лас поджала губы.

— Лас, что на свитке написано сейчас? Что-то другое?

— Он постоянно меняется. Я проверяла, стоит вынести его на свет, и текст меняется. А читать в темноте я не умею.

— Ну, этому горю нетрудно помочь, — хмыкнул Хорёк. — Возьми! — и протянул Лас очки. — Тепловое зрение. Можно читать в ультрафиолетовом освещении, можно… в общем, проще самому всё переключить. Идёмте.

— «Идём»! В угол поставлю!

Все расхохотались, и обстановка сразу разрядилась.

— Хорошо, а если мы просто увезём свиток? — Вессен посмотрела в глаза Миры. — Забросим в любую замкнутую реальность и сотрём её координаты отовсюду. Я так понимаю, он не горит.

— Горит, — Каэр на цыпочках вышла из «спальной» комнаты и прикрыла дверь за собой. — Если его попробовать сжечь или сильно повредить, он вернётся туда, где всё началось. На Сердце Мира, в северную башню, где умер Мастер. Так уже было.

Мира скептически посмотрела в лицо девушки.

— Это правда! — вспыхнула та.

— Хорошо, — Мира сжала её ладонь. — Прости, мы тут все слегка на ушах. Мир? Тогда что нам делать?

— Прятать бесполезно. Говорят, один из поклонников Мастера сумел найти способ унести свиток в царство мёртвых. Но свиток вернулся и оттуда. Я не очень в это верила, — признала Каэр сразу же, — но теперь лучше поверить. Если вы его куда-нибудь спрячете, он всё равно сможет оттуда вернуться. Или вас заставят вернуть, — добавила она шёпотом.

— Последнее самое вероятное, — добавила Вессен. — Каэр, а что будет, если Незнакомка…

— Какая незнакомка?

— Мы не называем её по имени, — Лас появилась в коридоре, Хорёк шёл следом и вид у него был растерянный. — Когда мы называем её по имени, свиток начинает светиться. Ничего не помогли эти очки.

— В тексте указано слово всемогущества, — Каэр явно не верила, что всё происходит наяву. — Королева первой узнала его, и она знала плату. Каждое исполнение желаний — частичка жизни, твоей или чужой. Королева жертвовала собой, Ведьма будет…

Свиток вспыхнул так ярко, что Вейс отшатнулась и свалилась со стула.

— О Море! — Каэр тоже упала бы, не подхвати её Вессен. — Лас, простите меня! Пожалуйста!

— Что сделано, то сделано, — Лас подошла к ней, взяла за руку. — Просто будьте аккуратнее. Следите за тем, что говорите.

— Незнакомка будет жертвовать остальными. Пока есть люди, которых можно отдать Тени, она будет править миром, — заключила Каэр. — В… Незнакомка хотела заставить Королеву сказать слово. Но та не сказала. Вот и всё. Если сейчас Ве… о Море! — она прижала ладони ко рту. — Простите! — сумела выговорить она и разрыдалась.

— Спокойно, спокойно, — Мира помогла усадить Каэр и протянула ей таблетку. — Это от нервов. Вкусно, между прочим. Положи под язык.

— Там может быть указан способ, как остановить Незнакомку? Кроме как простить её, пока она будет убивать близких тебе людей?

— Да, там сказано, — вмешалась Лас. — В ночь, когда будет светло, как днём, когда выпадет снег в разгар лета, если Незнакомка прочтёт слово всемогущества, она потеряет силу навсегда.

— Мастер был большим шутником, — заметила Мира. — Он это нарочно, да?

— Я думаю, что да, — прошептала Каэр. — Он был зол на весь мир, когда писал это.

— А потом это стало милой детской сказкой, в которую теперь играют все дети в мире, — заключила Мира. — Я вот спросила бы его, за что он так всех ненавидел. Просто спросила бы.

— Так, спокойно, — Вессен взяла Миру и Каэр за руки. — Давайте успокоимся. Выпьем чая?

— Мы так и будем здесь сидеть? — поинтересовалась Мира. — Случилось ещё восемнадцать инцидентов. Будем теперь от неё прятаться, пока она будет убивать людей?

— Нужно прочесть свиток, — предложила Каэр. — Там должно быть сказано. Я не верю, что Мастер ничего больше не сказал.

— Там всё меняется, — Лас устало потёрла глаза. — Текст постоянно меняется.

— Давайте всё повторим! — предложила Каэр. — Давайте всё повторим, как было в тот вечер! Мастер сидел в башне и писал при свете свечей. Здесь есть свечи?

— В кладовках могли остаться, — тут же отозвалась Вейс. — Волчица любила сидеть при свечах. Нужно поискать там, на фабрике. Там, кстати, есть дозорная башня. Она не рухнула, только накренилась.

— Мило, — отметила Мира. — Стайен, дай коробочку. Что ищем? Пчёлки смогут найти свечи?

— Будем искать органику и отсеивать, — предложил Хорёк. — Слушай, а может, просто их сделать? Нужен жир, остальное я обеспечу.

— И почему здесь нет толстых? — Мира почесала затылок. — Да шучу я, не смотрите так! Жир, говоришь? Здесь ведь водятся рыбы?

— Там буря, — напомнила Лас. — Рыбы ушли ближе ко дну. И, если кто-то будет ловить рыбу, поймайте ещё каракатицу или кальмара. Только чтобы не успел испугаться.

— Это зачем?

— Она права, — Каэр улыбнулась. — Мастер писал чернилами каракатицы, добавлял в неё свою кровь.

— Что вы писать собираетесь? — поинтересовалась Вессен.

— Не знаю. Но лучше, чтобы были и чернила.

— А Мастер, часом, писал не пером альбатроса, которого семь лет поили свежей росой? — не выдержала Мира.

— Нет, бамбуковой палочкой. Вот такой, — Каэр достала коробочку, показала. Надо же, удивилась Лас, настоящий чернильный прибор! Ну да, чему удивляться, в таком месте работает…

— Стой, тогда у тебя и чернила есть! — обрадовалась Мира.

— Синтетические, — вздохнула Каэр. — Настоящие только в покоях Её Величества, и в Библиотеке. И их можно хранить только в бронзовой чернильнице.

— Приехали, — Мира вздохнула. — Ещё и бронзовую чернильницу. Сейчас, слетаю на Сердце Мира! Что вы так уставились? Есть где ближе?

— Бронзу я сделаю, — заверил Хорёк. — Спокойно, Мира. Всё найдётся.

— Ладно, пусть пчёлки ищут свечи, а я пошла рыбу ловить, — Мира застегнула куртку и побежала вниз по лестнице.

— Никогда бы не подумала, что доживу до такого, — покачала Вейс головой. — Мы перебираемся на фабрику, да? Но там же только башня, остальное почти всё рухнуло!

— Попросим пчёлок поискать убежище, — Стайен склонился над экраном. — Они уже там. Что нибудь да отыщем.

Из «спальной» вышли Тесан и Эверан.

— Ну я выспалась, на всю жизнь! — заявила Тесан. — А где Мира? И где тут можно…

— Идём, провожу. Вери, а ты тут постой! — приказала Вейс. — Мы быстро.

— Я никуда не поеду, — повторила Тесан и Эверан последовал её примеру. — Если это взаправду, от неё всё равно не спрятаться! Что я могу сделать? Не хочу просто сидеть и смотреть!

— Мира принесла рыбу, — напомнил Стайен. — Во-первых, нужно вытопить жир и приготовить из него стеарин. Во-вторых, остальное можно пожарить или сварить. А Эверан поможет мне с бронзой, да?

— С удовольствием! — парень обрадовался.

— Я сварю, — вызвалась Вейс. — Было бы в чём!

— Вот опреснитель, — Хорёк протянул ей нечто, очень похожее на сито. — Как только рассол поднимется вот до этой черты, просто слейте его. Котелки и фляги есть на кухне, но лучше взять из машины.

— Бабушка, ты прелесть! — уха была с «сушёной картошкой», как её пренебрежительно называла Вейс, но всё равно все ели с удовольствием.

— Добавить? — улыбнулась Вейс. — Стайену спасибо, а то ели бы консервы.

— Добавить! Что там со свечами?

— Есть две дюжины, — сообщил Хорёк. — Только из натуральных материалов. Не стал рисковать. Каждая свеча должна гореть минут тридцать, не меньше.

— О, как здорово! — Каэр, за неимением другого занятия, всматривалась вместе с Лас в свиток, но там было написано уже вовсе невесть что.

— Лучше не читать пока, — заключила Лас. — Посмотрим, что будет при свете свечей.

— Ну что же, вот карта, — Стайен жестом позвал всех к экрану. — Вот тут подземные коммуникации. Есть выходы — здесь, здесь и здесь. Пчёлы проверили, там достаточно безопасно. Вот по этому проходу мы можем вернуться в школу, через подвалы. Там полно хлама, но его можно распылить или расчистить.

— Я займусь, — Мира поднялась. — Мы с Вессен. Заодно установим периметр.

— Вы как воевать собрались! — удивилась Вейс. — Не наигрались ещё?

Лас взяла её за руку.

— Вейс… а если она в самом деле явится? Что тогда?

— Ладно, молчу, — проворчала Вейс. — Да не злюсь я, пусти! Посуду помою!

— Вейс, это всё из пластика! В поглотитель их, и всё!

— Умная больно, — Вейс собрала тарелки и ушла.

— Вот только ссориться не нужно! — Тесан посмотрела в лицо няне, и помчалась следом за бабушкой.

— Эверан, что там у тебя? — позвал Хорёк.

— У меня вот что, — парень вышел из комнатки, в которой Хорёк устроил мастерскую, и протянул Лас чернильницу.

— Вот это да! — восхитилась та, держа вещицу на ладони. — Это же…

— Третья династия, императорская чернильница, — пояснил Хорёк. — Я нашёл картинки в Сети. Ну, остальное — заслуга вашего внука.

— Можно? Как вы это сделали?! — поразилась Каэр, которая вертела чернильницу в пальцах и не могла отвести взгляда.

— Вот этим, — Эверан протянул ей резец. — Осторожно, очень острый. Если нажать вот сюда, то металл будет мяться, как глина. Всё просто.

— Ничего не просто! — убеждённо возразила Каэр. — Нужно ещё быть художником!

— О, как мило! — Мира появилась, просто возникла из ничего. — Классная штука! Лас, мы там нашли кое-какую мебель. Стулья, табуретки. Оставить? Есть даже стол, правда, его починить нужно.

— Починим, — Хорёк встал из-за стола, Эверан взял его за руку.

— Можно я?

— Давай! — Хорёк протянул ему ящичек. — Только на пол ставь, прежде чем открывать. Сам поймёшь, почему.

— Пошли-пошли, — Мира взяла его за руку, потащила за собой.

— Где они? — поинтересовалась Вейс. — В башне?

— В башне, — подтвердила Мира. Она лежала прямо на полу — на циновках — смотрела в потолок и насвистывала песню. — Не бойся, там всё прочно, проверили. И датчики кругом. Мышь не проскользнёт.

— Я это уже где-то слышала, — проворчала Вейс. — Погулять тут можно?

— Давай я с тобой! — Мира вскочила на ноги. — Всё спокойнее будет. Тесан? Эверан?

— Я тут подожду, — отказалась девушка. Брат молча уселся рядом, обнял её. — Мне что-то не по себе.

— Нервы, — заключила Мира. — Нормально, не дрейфь! У меня после первых операций тоже всё весь день из рук валилось и ноги тряслись. Просто посиди. Попробуй заснуть.

— Ой нет! — содрогнулась Тесан. — Только не это. Вери. Вери-и-и-и… сделай мне чай, а? У них же есть, я знаю!

— Так, — Хорёк догнал их обеих. — Вот возьмите. Это вместо плаща. Завернитесь, мне спокойнее будет.

— Это ещё зачем? — Вейс принюхалась — от плащей пахло грозой.

— Защита. На всякий случай. И не выключайте телефоны!

— Не нуди, не маленькие, — огрызнулась Мира. — Спасибо, милый! — чмокнула Хорька в щёку. — Не сердись! Весс, скажешь, когда тебя сменить.

— Я так и знала, — Каэр указала. Они занавесили все окна в башне, и темноту разгоняли два желтоватых огонька. Я уже забыла, как пахнут свечи на рыбьем жире, подумала Лас. В детстве терпеть не могла, а сейчас нет ничего приятнее.

Текст на свитке стал совсем другим. Привычным, похожим на тот, что во всех копиях.

— А вот это… — Каэр посмотрела в глаза Лас. — Слушайте… это слово всемогущества? Да? Я помню точно, тут было всё стёрто! Почти до дыры! А потом закрашено чернилами!

Лас посмотрела на Каэр, потом на свиток.

— Вы только не сердитесь, — Каэр взяла её за руку. — Я сейчас скажу, только не сердитесь! Знаете, мне последние два часа кажется, что вы… моя мама, — прошептала она. — Не знаю, почему! Хотите, я прочту? Вы ведь боитесь?

— Боюсь, — призналась Лас. — Я помню сказку. Никому это слово не принесло счастья. Лучше бы его никогда не было.

Каэр смотрела на надпись, и в конце концов закрыла лицо ладонью.

— Я не могу. Не заставляйте, пожалуйста!

— Каэр, успокойся! — Лас взяла её за руку.

— Оно подталкивает меня, — Каэр закрыла глаза. — Я очень много хочу, Лас, и оно это знает.

Лас смотрела на свиток. Королева, в сказке, нашла это слово, и слово соблазнило её, заставило прочесть себя. Это было единственное испытание, которое Королева не прошла. И дорого за это заплатила.

Я всё уже получила, подумала Лас. Я уже умирала. Это вовсе не страшно. А боль, почти любую, можно и вытерпеть.

Времени нет, Лас. Надо что-то делать.

Лас взяла свиток и прочитала слово, про себя. Набор букв, не более того. Бессмыслица.

И ничего не случилось. Слово осталось на свитке, не ударил гром, не тряхнуло землю… вообще ничего не случилось.

— Прошло, — Каэр с удивлением отняла ладонь от лица. — Вы прочитали? Простите меня! — она бросилась к Лас, обняла её. — Я всё испортила!

— Вовсе не испортила, — Лас прижала её к себе. — Я сама не догадалась бы про свечи. Давайте дочитаем до конца.

— Здесь она жила? — Мира осветила фонариком помещения — «дворец», погребённый под горами обломков.

— Она жила, и я у неё жила, — согласилась Вейс. — Знаешь, она отказалась выходить на свободу. По закону она может и не уходить, пока не окончен её срок. А ей дали пожизненное.

— Почему она не уходила? — удивилась Мира.

— Из-за меня. Главной стала бы её помощница. А она страшно ревновала свою хозяйку ко мне.

Спокойствие и вечная ночь, подумала Вейс. Вот тут я спала. А тут причёсывала Волчицу и пела ей песни. А отсюда смотрела, как она весело проводит время со своими фаворитами. Она любила, чтобы кто-то видел.

— Но всё-таки ушла?

— Ушла. Помощница сломала ногу, и её отправили в больницу. А через два месяца освободили. Говорили, что Волчица устроила. И тогда она сама ушла, я её уговорила.

Мира стояла неподвижно, вслушиваясь в тишину.

— Татуировка у тебя на затылке — это от неё?

Вейс кивнула.

— Я не сразу согласилась. Это означало, что я — её имущество. Меня потом никто пальцем трогать не смел, даже когда она уехала.

Мира покачала головой.

— Бывает же! Минутку… Весс, что там у вас?

— У нас гости, Мира. Быстро сюда, обе!

— Сейчас! Вейс, нужно возвращаться. Один только вопрос. Это меня не касается, но… она тебя любила, да?

— Да, — Вейс ответила, не раздумывая.

— А ты её?

— Да. Как дочь, — улыбнулась Вейс. — Знаешь, я почему-то относилась к ней, как к дочери. Нет, даже ко внучке. Сама удивлялась, почему. Нас ждут, да? Идём же!

Мира отчего-то медлила.

— Почему ты спросила? — поинтересовалась Вейс. — Нас ждут! Наверное, это важно!

— Я чувствую эмоции, — Мира не могла стронуться с места. — Прошлые, как будто эхо голосов. Обычно в таких местах ничего особенного, так, белый шум, здесь же куча эмоций самых разных была. А как ты подошла сюда, сразу чувствую. Тебя очень любили. Знаешь… — она помедлила. — Как бабушку. Или няню. Очень странно, да? Побежали!

— Красавица, — отметила Мира. — Нет, правда красивая. Откуда она здесь?

— Просто появилась на берегу, и всё, — пояснил Хорёк, указывая на бредущую по камням Незнакомку. — Вышла сухая из воды. Идёт в нашу сторону. Интересно, откуда знает?

— Ты сказал «гости», — Мира посмотрела на карту. Двенадцать красных точек, все движутся. — Я не поняла, а это кто?

— Сядь покрепче, — посоветовал Хорёк и пальцы его опустились на клавиатуру. — Смотри сама.

Мира не сразу смогла вымолвить хоть слово. Остальные одиннадцать… тоже она. Даже лица у всех похожие.

Двенадцать Незнакомок. И все в белом.

— Какой план? — поинтересовалась Мира.

— А что, есть варианты? — усмехнулась Вессен.

— Два точно есть. Делаем ноги, или принимаем бой.

— С двенадцатью сразу?

— Слушай, мамочка, у нас полно оружия! И спутники есть, да?

— Спутники накроют всех, — предупредил Хорёк. — Там диаметр пятна метров двести.

— Лас, Каэр, у нас гости, — Мира подняла телефон к уху. — Да. Угадала. Нет, двенадцать. Да, их двенадцать, идут в нашу сторону. Что удалось узнать?

Мира долго слушала.

— Я иду к вам, — решила она. — Гасите свет и сидите тихо!

— Ничего они не узнали, — заключила Мира. — Лас сказала, что нашла приписку — автору, мол, приятно будет узнать, понравилось вам или нет. Кончай ржать, Весс! Тесан, ты слышишь? Готовимся! Стайен, займись спутниками. Против лома нет приёма!

— Тесан, Эверан, Вейс, — Вессен прижала руку к уху. Многолетняя привычка, уже давно ничего не нужно прижимать. — Быстро в штаб, у нас тревога первой степени.

— Мира, шлем, плащ, — голос Хорька. — Никакого визуального контакта, понятно? Держи карту. Красные точки — они, зелёные — мы, белые — все остальные.

— Зануда, — Мира надвинула шлем. Ну откуда тут взяться белым точкам? — Так точно, Оружейник.

Хорошо, что успела поесть. У Теней, которых обучали в их проекте, два основных свойства, если не считать регенерации: умение очень быстро передвигаться, и становиться неощутимым для зрения и слуха. Не то что неощутимым — камеры всё фиксируют, а вот люди и животные, почти все, не обращают внимания.

На кошек, правда, это почти не действует. Что за чушь, подумала Мира, какие мысли в голову лезут. Так, шлем. Всё фильтруем, звуки из внешнего мира теперь не поступают, только их цифровая обработка, то же с запахами — только индикация. Вроде скафандра. Плащ этот как скафандр, пусть тонкий. Последние испытания показали: человек в таком плаще неощутим даже для приборов, ни в одном из диапазонов. Никакого информационного обмена с окружающей средой, пока сама не говоришь или не выходишь в эфир.

Ближайшие точки — восток-северо-восток, им до башни минут пять ходу. Интересно, почему они идут, не летят? Незнакомка умеет летать, умеет становиться невидимой для обычного человека, умеет передвигаться раз в десять быстрее обычного. Почему они просто идут? Для эффекта? И главный вопрос — почему их двенадцать?!

До башни — две минуты хода.

Дрожь под ногами, стены идут ходуном, трещины змеятся по потолку.

— Всем-всем-всем, землетрясение, магнитуда четыре, — голос Хорька. — Мира, прыгай наружу, я слышу обвалы.

Он прав, потолок крошится, слышен — изображается — гул. Мира сдержала искушение просто ринуться со всех ног. Пробойник — на левом запястье. Режим эвакуации включен, спасибо Стайену.

Вспышка. Она снаружи — похоже, прямо над тем местом, где была. Остров дрожит под ногами. А вокруг…

— Мамочка… — прошептала Мира. Вокруг острова стояла огромная чёрная стена воды. Не стояла — вращалась. И над головой — ясное, пронзительно ясное ночное небо, а вот сразу вокруг острова — сплошь тучи. И жарко, страшно жарко — судя по датчикам.

— Смотри! — Каэр приоткрыла занавеску. Остров дрожал, видно было, как разваливается здание школы. Совсем разваливается, на этот раз — в пыль, в ничто.

А башня даже не шелохнётся!

— Оно действует, — отметила Лас, схватила свиток. — Смотри!

Слово всемогущества пропало со свитка.

Каэр широко открыла глаза.

— Ты теперь можешь всё, что угодно?!

Наверное, могу, подумала Лас. Я бы уничтожила сейчас Ведьму, но… даже в сослагательном наклонении думать об этом опасно. Слово всемогущества нельзя обращать во вред. Попробуешь пожелать что-нибудь, кроме блага — и всё, тебя как и не было.

— Чего ты хочешь, Каэр? — спросила Лас. — Одно желание я точно успею. Наверное, она где-то рядом, раз слово проявилось. Говори! Говори быстро, нам пора уходить!

— Не действует? — поинтересовалась Вессен спокойно. На лице Хорька впервые возникло выражение растерянности. Пыль и камни сыпались отовсюду, вот-вот подземелье рухнет им всем на голову.

— Дай пробойник, — приказал Хорёк неожиданно. — Быстро! Всем собраться вокруг меня, взяться за руки!

И закрыть глаза, подумал он.

— Я не знаю, куда нас перенесёт, — предупредил он. — Готовы? Пуск!

От вспышки перед глазами начали скакать зелёные пятна.

Мира увидела, как фонтаном брызнули камни, пыль — там, где, вроде бы, должен быть штаб. Яркое зелёное пламя взметнулось, словно фейерверк — в небеса. И сразу же рассеялось, разошлось.

— Не сейчас… — прошептала Мира, садясь с размаху на камни — остров словно выдернуло из-под ног. — Не сейчас! — крикнула она. — Стайен, Вейс, Лас! Хоть кто-нибудь! Отзовитесь!

— Мы в башне, — голос Лас. — Сейчас идём в штаб.

— Штаба больше нет! — крикнула Мира. — Стойте где стоите, я иду к вам.

— Я в эфире, — голос Хорька. Мира перевела дух. — Я где-то под землёй.

— Я в эфире, — голос Вессен. — Эверан со мной.

И всё. Нет больше голосов.

Мира стиснула зубы. Вон они, две ближайших цели. Ну, сейчас поиграем в салочки! Две Незнакомки поравнялись, посмотрели друг другу в лицо, и одна вдруг упала, свалилась.

Красные точки движутся, а зелёные… ага, вот Лас и Каэр, вон то, наверное, Вессен и Эверан. Вон та одинокая — Стайен, а ещё две… Есть ещё две! Где-то рядом! — Мира повертела головой — никого. Под землёй? Почему не выходят на связь? Точки шевельнулись, и Мира снова вздохнула. Живы. Ох уж эти штатские!

— Мой ход, — она прицелилась и две ракеты — крохотные, меньше даже обычной пули — ушли к цели.

Вторая Незнакомка недалеко ушла от первой. Упала и осталась лежать.

Вы ещё и сами с собой воюете, подумала Мира. Замечательно! Продолжайте в том же духе!

Через десяток секунд она была на месте. Первая лежала лицом вниз. Жива. Ну, подруга, получай «угомон». Незнакомка открыла глаза, когда шприц сработал, и на лице её…

Испуг. Ну да, Мира сейчас — призрак, её не видно и не ощутить.

— Где я?! — невероятно, но девушка попыталась усесться. — Что…

Вторая доза. Спи, спи крепко, не до тебя. Мира подумала, прикрыла уснувшую девушку спасательной плёнкой. Сейчас она сползётся вокруг, охватит коконом и будет защищать от непогоды и всего такого. Но главное, не позволит встать. Всё, теперь вторая.

Вторая… мертва. Странно. Это же не боевые ракеты! Это же летающие шприцы! Слабое лекарство!

— Прости, — Мира и на неё набросила плёнку. — Вы сами пришли.

Бегом в башню!

Под землёй — это мягко сказано. Глубоко под землёй.

И кости вокруг. Человеческие кости. Очень старые, и — никакого запаха. Останки распались десятки, а может и сотни лет назад. Каменный мешок. Хорёк посветил вверх фонариком — колодец. Сюда кидали тела — интересно, почему и зачем, ведь здесь есть кладбище!

Придётся лететь. Вот отчего-то испытывать свои изобретения на себе всегда страшновато. Вроде всё отлажено, на этих «костюмах» летают все бойцы Ордена, а вот поди ж ты!

Тридцать шесть процентов зарядки. Хватит, чтобы перелететь половину планеты. Очень, очень кстати. Ну…

Движение вокруг. Хорёк, уже поднявшийся метра на три, глянул вниз. Кости перекатывались, соединялись, образуя скелеты, те начинали подниматься на ноги.

— Дешёвый трюк, — пробормотал Хорёк. Пробойник лучше не включать повторно, с ним что-то не так. Так, сейчас добраться до относительно спокойного места, замерить состояние фантомной сетки. Почему молчит штаб Ордена? Где Инженер, где все?

Видно, у них дел по горло, подумал Хорёк, держа указку наготове. Внизу слышался шорох и скрежет. Вряд ли они сумеют выбраться наружу, а если и выберутся, то — один пинок и эта труха рассыплется в пыль.

— Мы… — хотела было сказать Тесан, но Вейс зажала ей рот ладонью.

Шаги. Явственные шаги, где-то далеко по коридору. Где они? Похоже, под землёй, но этого места на карте не было. Очень много пыли, воздух затхлый. И жарко.

Тесан напугана. Я сама напугана. Вейс указала на «плащ», им всем дали по такому и показали, как его приводить в действие.

Привели. Сразу стало жарко. И страшновато — плащи позволяют видеть дружественные цели, провалиться Стайену за такие слова! Но почему-то всё дружественное кажется чёрно-белым.

Тесан тоже включила свой плащ. Умничка. Вейс сжала её руку, сжала так, что Тесан должно быть больно. Внучка едва заметно кивнула — со мной всё хорошо.

Шаги ближе, ближе, ближе…

Хорошо, что не зажгли фонарик. Так, плащ должен уметь передавать всё в тепловом зрении. Как это включается?

Это включилось неожиданно. И Вейс чуть сама не закричала — Незнакомка стояла рядом с ними. Стояла и, похоже, что-то всё-таки чувствовала.

Другая. Немного другое лицо, другого роста — та была невысокой, чуть выше Лас. А эта ростом с Тесан. Но ощущения от неё те же. Тесан подняла руку — вытереть лицо, похоже — и Незнакомка тут же вздрогнула, оглянулась.

Строчки вспыхнули перед глазами. Ах да, плащ ничего не пропускает снаружи. Звуки речи пытается изобразить просто индикацией. Саму речь в текст не переводит — на всякий случай. Это не строчки, просто плащ показывает, что Незнакомка что-то говорит.

Никого нет дома, чуть не ответила Вейс, и ей стало смешно. Чуть не засмеялась, едва сдержалась. Замри. Замри, Вейс…

Незнакомка помотала головой, и пошла дальше по коридору. А это что? Что за точки в воздухе? Ах, это карта. Вот эти две точки — они с Тесан, в середине. А эта красная — Незнакомка. Удаляется. Вейс осторожно пошевелила рукой — Незнакомка продолжала удаляться. Сделала шаг — то же самое. Не замечает. Вейс сжала ладонь внучки, указала — туда. В противоположную сторону! Как-то ведь Незнакомка попала сюда!

— Я хочу… я хочу, чтобы всё это кончилось, — прошептала Каэр, и глаза навернулись на её слёзы. Она очень, очень напугана, поняла Лас, а я спокойна, как никогда Ну да. Я видела, как создаётся мир вокруг меня, я уже не сумею так удивиться, как в тот раз… — Я хочу… я хочу, чтобы с нами ничего не случилось!

Знать бы, подействовало это слово или нет.

И тут их вызвала Мира. Испугана, видно — что-то случилось.

— Мы в башне, — Лас махнула рукой Каэр — идём, пора. — Сейчас идём в штаб.

— Штаба больше нет! Стойте где стоите, я иду к вам!

Каэр побледнела.

— Возьми меня за руку, — приказала Лас. — За нами идут. Сейчас нам помогут.

— Идут, — подтвердила Каэр. — Я чувствую, что идут.

Чего хочу я? Лас держала свиток в руке. Я могу пожелать чего угодно хорошего кому угодно.

Плащ. Не буду включать, подумала Лас. Под ним как слепая и глухая. И ничего не чуешь, ощущаешь себя калекой. Пока не буду. Мира появится — включу.

— Держись рядом, — голос Вессен из гарнитуры, забавно. Классная вещь, эти плащи! — Поток воздуха, здесь где-то выход наружу. Нам нужно найти остальных.

Шорох, скрежет. Белые точки появляются на индикаторе. Много белых точек.

— Кто это ещё? — удивился Эверан. Рой действует, отлично, передаёт единую картинку со всех мест, куда смог проникнуть.

— Сейчас увидим, — Вессен убедилась, что рядом никого нет и запросила картинку о ближайших белых точках.

Оба вздрогнули. Скелеты. Скелеты идут, очень бодро и слаженно. Идут из темноты. Что за…

— Спокойно, — Вессен почувствовала, что Эверану жутко. — Это не сон! Это просто скелеты! Труха, пыль, мусор! Быстро, нам вон туда!

Мира наблюдала, как Незнакомки сталкиваются друг с дружкой. На экране уже шесть неподвижных красных точек, две идут к башне с разных сторон, одна бродит где-то рядом с Вейс, ещё две…

Рядом со Стайеном!

— Оружейник, — позвала Мира. — Две красных цели рядом!

— Вижу, не слепой, — спокойный голос Стайена. Сукин сын! Живой!! Мире захотелось заорать что-нибудь радостное, и она заорала.

— По шее дам, — голос Хорька. — Всё, не отвлекай.

Во-о-от она, цель. Незнакомка номер пять стояла метрах в ста от башни — среди руин — и смотрела куда-то вверх. Стой, стой, я уже…

Вспышка. Ракета ушла к цели.

Красная точка пропала и появилась вновь. Рядом с Мирой.

Ого!

На лице номера пять была ярость. Ну ещё бы… она взмахнула руками, явно не замечая Миру и ту словно ударило молотом в грудь, отшвырнуло в сторону. Незнакомка вновь взмахнула руками и камни расплескались, брызнули вверх вокруг неё, словно скала расплавилась.

Брызги сбили ракету-шприц и отбросили Миру. Плащ поглощает кинетическую энергию, но не полностью. А включишь его в режим изоляции — и вовсе не будешь ходить!

Незнакомка рассмеялась — видно, ей нравится производить разрушения.

— Работаем смертельный номер, — прошептала Мира и сменила заряды. Без обид, подруга. Ничего личного.

Незнакомка вновь махнула рукой, и дождь полил вокруг. Очень густой. Очень густой и вязкий! Плёнка воды вела себя как клей… может, это и есть клей?

Мира не успела толком подумать. Было мгновение, мгновение понимания, что они теперь видны друг дружке…

Белое пламя, нестерпимо яркое пламя.

Их было две. Стояли и ждали. Сейчас он, Стайен, для них незрим. Ни для них, ни для кого. Но они что-то чуяли! Смотрели друг на дружку, время от времени озираясь. Общаются мысленно?

Одна вдруг упала, словно кукла, марионетка, у которой обрезали верёвочки. Вторая взмахнула руками и засмеялась. Оглянулась, уставилась взглядом в Стайена. Невозможно! Она не может его видеть, это физически невозможно!

Незнакомка махнула перед собой ладонями, словно отталкивая кого-то, и Стайена отбросило, с размаху ударило о стену. Удара, конечно, не было, а если бы не костюм — лежать ему сейчас с разбитой головой.

Указка уже глядела в сторону Незнакомки. Та шла навстречу! Это невероятно, сейчас на неё действует троекратная отталкивающая сила тяжести… Пятикратная… Семикратная… повысить скачком можно, но тогда могут рухнуть пол и потолок пещеры. Десятикратная. Идёт! Двенадцатикратная. Сзади скрежет — туда ударяет обратная петля, там сейчас камни начинают разламываться от волн гравитационного поля.

Пятнадцатикратная. Незнакомка шла, словно против сильного ветра, но шла, стиснув зубы, похоже, сил у неё ни на что больше не остаётся. Позади начинают крошиться и осыпаться скалы. Уходить! Просто пошевелить пальцем, и пробойник унесёт на открытое пространство. Но Хорёк не мог оторваться от фантастического зрелища — как Незнакомка идёт ему навстречу. Позади неё рушились колонны, рассыпаясь в пыль, бушевали вихри там, где гравитационное поле спадало неравномерно, а она шла!

Двадцатикратная. Указка была испытана вплоть до пятисоткратного ускорения. На большее Хорёк не отважился. Понятно, что испытывал не на Шамтеране, но всё равно, было страшно. Кто не видел, как скалу, размером с хороший дом, подхватывает, размалывает в пыль и швыряет огромным горизонтальным смерчем вдаль, тот не поймёт, насколько это страшно.

На двадцатипятикратном ускорении у Незнакомки, похоже, кончились силы. Её сорвало с места и швырнуло назад, на стену. Наверное, она кричала. Кто бы не кричал?

Метров тридцать до той стены. Всё равно, что упасть на скалы с сорокового этажа. Там, куда унесло Незнакомку, уже всё обваливалось и следующее действие было инстинктивным. Нет. Автоматическим. Автоматика решила, что стало слишком опасно, и удалила человека.

Две красные точки погасли на экране. Простите, подумал Хорёк, но вы первые начали. На войне как на войне.

Незнакомка возникала то слева, то справа, с лёгкостью уходила от ракет — те вязли в отвратительном дожде. Вязли и падали, а вот молнии Незнакомки пролетали без усилий. Костюм тратил энергию в бешеном темпе, ещё пять минут такой обработки — и всё, поджарит.

Никакого контакта, значит. Мира бежала — стоять на месте нельзя, клей с небес тут же сковывает и связывает, и если бы не костюм, придающий силы — давно бы уже всё было кончено. А бег выматывает, а Незнакомка не знает усталости…

Она отвлеклась. На долю секунды. Словно что-то услышала. Мира мобилизовалась — как учили, удар копья, когда все мысли, помыслы, стремления — всё в одном: добраться до противника. Ничего больше — просто желание добраться до противника, и ничего более.

Добралась.

Незнакомка словно из стали сделана — она только покачнулась от удара, который должен был сломать ей шею. Но Мира успела понять: чтобы колдовать, или что это такое, ей нужны обе свободные руки.

Незнакомка ударила сама — не будь костюма, Мире быть без руки. И Мира ощутила уважение к противнику — та билась на ощупь, и сдаваться не собиралась.

Кому пожелать? Что пожелать?

Лас пыталась вспомнить, но всё пустое, сейчас не нужны обыденные, простые человеческие радости, которые так щедро дарила Принцесса — дарила, жертвуя собой, своей жизнью, безвозмездно, безусловно.

Кому? Майри-Та? Лас позвала его (Каэр вжалась в стену), но Мастер не ответил. Он в царстве Тени, отсюда не слышно. Кому тогда? Кому должно стать лучше?

Всему миру? Как наивно. Миру в целом всё равно, люди ему безразличны, как людям безразличны муравьи под ногами, как никого не трогает судьба снежинки, падающей на ладонь, веточки в огне.

Свиток! Он ведь ведёт себя как живой!

А слово?

Мысль пришла в голову неожиданно. Слово! Лас подумала о слове, и свиток засветился.

— Что ты хочешь? — поинтересовалась Лас. Нет ответа. Да, его и не может быть, подумала она. Нельзя спрашивать! Хорошо, что Каэр ничего не сказала, пожалела бы уже. Нужно просто пожелать, чтобы сбылось самое сокровенное. Слово, чего ты хочешь больше всего? Пусть станет так, как ты хочешь!

Дверь отворилась, и вошла она. Незнакомка. Лас выпрямилась, ощущая, как нагревается, начинает обжигать ожерелье.

Их окружили. Скелеты сходились со всех сторон — сотни, может быть, тысячи. И проход близко, и пробойник не работает… Братец, чтоб тебя приподняло и стукнуло, у тебя вечно всё ломается в самый неподходящий момент!

— Будем прорываться, — Вессен вручила пистолет Эверану. — По сигналу нажми на курок и держи. Ясно? Просто держи! Начали!

Скелеты кинулись в атаку. Все разом. Те, что стояли поодаль, брали камни, отрывали друг у друга части тела и метали в противника. Они открывали челюсти — были бы живыми, наверняка бы устрашающе кричали.

А зарядов в пистолетах ограниченное количество. Вессен оценила ситуацию.

— Отпусти мою руку, — велела она, — и ничего не бойся. Я не подпущу их! Будь рядом!

Парень кивнул. Видно, что страх в нём накалился — и перегорел. Придал силы и ярость, а не отнял их.

Незнакомка, даже с одной свободной рукой, могла «брызгать» камнями и обрушивать скалы. Всё, что касалось её самой, просто обращалось в пыль, а Миру пока спасал костюм. Мира не отпускала ладонь Незнакомки, била её, но удары встречали несокрушимую сталь. Ещё немного, поняла Мира, и силы кончатся. Я человек, а она, похоже, не устаёт.

— Ложись! — голос Стайена из гарнитуры. — Мира, на землю!

Она легла. Бросилась наземь, отпрыгнув от Незнакомки. А по той словно ударили наотмашь огромной дубиной. Её подняло в воздух и швырнуло назад, о башню.

Незнакомка упала у подножия, и больше не поднималась.

— Их ещё две! — Хорёк подбежал. — Идти можешь?

— Минутку, — Мира не могла отдышаться. — Дай минутку! Где все?! Где подмога, провалиться ей?!

— Нет связи, — Хорёк указал на огромные волны вокруг острова. — Моя уже еле справляется, а внешней просто нет. Я в башню, а ты — вон туда, там Вессен, и полно кого-то ещё!

— Ага, — Мира упала на колени. Отдышаться. Просто отдышаться. Укол стимулятора — потом она будет дрыхнуть пару суток, потом будет тошнить и выворачивать наизнанку, но это всё потом. — Сейчас. Я сейчас.

Тупик. Вейс не сразу поняла, что идти тут некуда. Тесан расплакалась — это слышала только Вейс, и Вейс просто прижала её к себе. Проклятый костюм, не позволяет прикоснуться!

Вейс не заметила, когда костюм перестал действовать. Сама выключила? Или что? Тесан тоже стояла без костюма, точнее, уже не стояла, сидела у стены.

Вейс обернулась.

Незнакомка. Стоит, улыбаясь, перед ней. И снова вспомнилась библиотека.

Девушка начала поднимать руку.

Я не боюсь, подумала Вейс. Ты сама не понимаешь, почему это делаешь. Я не боюсь тебя. Я не боюсь умирать. Но… очень, очень не хотелось видеть, что станет с её телом, ведь смерть не бывает мгновенной.

Я не боюсь.

Прикосновение ладони было мягким, почти нежным.

«Ты переживёшь всех, кто дорог тебе».

Вейс открыла глаза. Незнакомка смотрела на неё в изумлении.

«Ты переживёшь всех, кто дорог тебе».

Вейс прижала свою ладонь поверх ладони Незнакомки. Ты стала частью моей жизни, ты так же дорога мне, как и сама жизнь!

Незнакомка упала. Просто стояла — и упала. И тотчас Тесан вздрогнула и пришла в себя.

— Бабушка? — прошептала она. — Что с ней?

Вейс опустилась на колени, перевернула Незнакомку на спину. Прижала палец к её шее, потом к виску.

— Она умерла, — Вейс стало нехорошо. Словно умер близкий человек. Она наклонилась и поцеловала незнакомую девушку в белом в лоб. Как тебя звали на самом деле? Почему это случилось с тобой?

— Прости, — Вейс закрыла ей глаза. На лице Незнакомки было спокойствие. — Спи спокойно.

Тесан упала на колени рядом с бабушкой и расплакалась.

Вейс поднялась на ноги, обняла внучку. Незнакомка выглядела невероятно красивой. И спокойная улыбка на её лице…

Землю тряхнуло.

— Идём, милая, — Вейс потрепала внучку по голове. — Мы сможем выбраться. Пожалуйста! Помоги мне, я одна не справлюсь.

Незнакомка рассмеялась.

— Я одна, — сообщила она. — Теперь я одна… и вся сила моя. Лас, мне нужно слово. Я не могу взять его силой, но…

Она просто посмотрела на Каэр и ту словно схватила невидимая рука, швырнула Незнакомке под ноги. Она присела, взяла Каэр за руку и Каэр закричала от боли.

— Я смогу заставить тебя, — Незнакомка улыбалась. — Скажи сама, Лас. Скажи, и я дам тебе покой. Вам всем.

— Отпусти её, — попросила Лас. — Я скажу.

Каэр отползала в сторону, мотала головой — изо рта её вытекала струйка крови. Нет, пыталась она прошептать, нет, не говори!

Незнакомка отпустила жертву, выпрямилась и молча протянула Лас руку.

Нужно просто взять за руку. Остальное она сделает сама.

Слово, пусть всё будет по-твоему, подумала Лас и взялась за протянутую руку.

Если тот, кто написал картину, действительно хотел добра, слово примет правильное решение. Такое, чтобы стало лучше всем. Всем без исключения.

Связь неожиданно прорвалась. Не было — и вдруг появилась. Голос Инженера.

— База ноль, ответьте! База ноль, ответьте, если слышите нас!

— Куница, база ноль, — отозвалась Мира. Ноги не держат. И руки еле шевелятся. — Куда вы делись, чтоб вам лопнуть?

— Куница! — восторг в голосе Инженера. — Вокруг острова эскадра, они атакуют всё, что приближается. Нам нужно ещё полчаса.

— Дай мне спутники! — крикнула Мира, решение пришло в голову неожиданно. Она выключила костюм и тут же на неё обрушился дождь. Обычный, прохладный, никакого клея. И запах, ни с чем не сравнимый, прекрасный аромат грозы! — Метеоспутники!

— Я тебе сейчас устрою предсказание, — подумала Мира вслух. — Напридумывал, зараза!

Достать панель управления получилось не с первого раза. Ещё немного, подумала Мира, и я свалюсь.

Они шли и шли. И были необычно проворными, хотя кто сказал, что необычно, многие ли сражались с восставшими скелетами? Вессен вначале била их руками и ногами, но после попадания по одному из скелетов руку пронзила острая боль. Защищаются! Хорошо, нашлась труба — старая, ржавая труба, обломок в руку длиной. И дела сразу же пошли веселее.

Вессен не забывала считать заряды. Ещё двадцать… девятнадцать… парень сам не успеет перезарядить. Напролом!

— Ко мне! — крикнула она. За скелетами показалось относительно свободное пространство. Костюмы отчего-то потребляли намного больше энергии, чем должны, не отсидеться. Да и кого ждать? Судя по обрывкам разговоров в эфире, у других свои заботы.

— Бежим! — Вессен отобрала один из пистолетов, перезарядила. Отлично, удастся прожить немного дольше. Эверан бежал, отмахиваясь от цепких пальцев, в его пистолете уже кончились заряды — бил им, как кастетом.

Она взяла её за руку… и отшатнулась. А Лас забыла слово… нет, постойте… слово изменилось. Оно изменилось, начало меняться, звучание его становилось другим, и… пропало.

Незнакомка отшатнулась, посмотрела на Лас в недоумении.

Свет. Свет проникал сквозь щёлки между занавесками. Настоящий свет!

Лас кинулась к столу. Незнакомка молча махнула рукой… и ничего не случилось. Лас схватила рукопись, и кинулась к окну.

— Нет! — крикнула Незнакомка, в голосе её прозвучал страх. — Не смей!

Удар по двери.

— Лас, это я! — голос Хорька. — Отвернитесь от двери!

— Не смей! — крикнула Незнакомка. Лас молча сорвала занавеску и яркий, странный свет пролился на пол. Ночь… тёмное небо… и свет!

— Ага, отлично, — оскалилась Мира. Стало ясно, как днём — спутники могли и освещать, их часто используют при спасательных работах. По ночам или при сильном задымлении. Ага, а вот и температура. Ставим минимум. Потом отключим. Минимум! Самый сильный мороз, который только можно придумать!

…когда минуты через три вместо дождя стали падать градинки, Мира упала на спину и расхохоталась.

— Снег… — прошептала Незнакомка. — Нет, не может быть! Нет! — крикнула она. — Нельзя!

И умолкла. Лас смотрела, не без злорадства, как Незнакомка оседает на пол. Каэр едва успела отползти. Лас подошла к ней, взяла за руку. Вытянула другую руку, подставляя свиток под чистый сильный свет. Солнечный свет, запасённый заранее и возвращающийся теперь на планету.

Вспышка. И ворвавшийся в комнатку Хорёк увидел только лежащую на полу, без сознания, Незнакомку.

Вокруг была цветущая земля без конца и края. А позади них с Каэр — пролом тьмы, там была видна комната в башне и Хорёк, недоуменно озирающийся. Не видит и не слышит.

Их было девятеро. Стояли рядом с Лас и Каэр. Девушка не отпускала её руку.

Лас узнала их. Такими их рисовали на иллюстрациях. Все девять — Королева, Ведьма, Тень, Гадалка, Лекарь, Бард, Воин, Слуга и… Лас прижала ладони к вискам. Девять?! Постойте, почему девять, когда…

— Их было восемь, — прошептала Каэр. — Смотрите, девятая… это же вы! Правда!

Они сделали шаг в сторону пришелиц. И тотчас же за их спинами открылся другой проход в пространстве. По ту его сторону ослепительно сияло солнце.

— Отпустите её, — попросила Лас. — Я уже готова. Отпустите её, пожалуйста.

— Нет, — шепнула Каэр. — Я не уйду.

Девятеро улыбнулись. Воин пошёл к ним первым.

— Мир вам, — прошептал он… или она? Лас не могла понять. — Спасибо, и прощайте.

Он первым ушёл в пролом, где сиял свет. Потом пошли остальные. Третьей была девушка, похожая на саму Лас. Кто она? Откуда взялась в этой компании?

— Мир вам, — прошептала она, обняла Лас (та вздрогнула, почуяв саму себя) и Каэр. — Спасибо, и прощайте.

Королева была предпоследней и её Лас долго не хотела отпускать.

Последней была Ведьма.

— Подари мне розу, — потребовала она. — Обещай! Тогда я отпущу вас.

— Подарю, — улыбнулась Лас. Ведьма легонько коснулась её ладони… и ушла, кивнув.

— А мы? — шепнула Каэр. — Как здесь красиво! Вы пожалели её, да? Там, в башне?

Её, тебя, весь мир… нет, не пожалела, подумала Лас. Просто поняла, что люблю этот мир, даже такой, в котором есть страдания, смерть и страх.

— Наверное, — Лас крепче сжала её ладонь. — Нам туда. Мне туда, — указала она на тёмный пролом. — А ты — решай.

— Я с вами! — Каэр ответила немедленно. — Я с вами!

— Что с ней? — спросила Лас. Хорёк не удивился, обнаружив, что они вернулись. Удивишься теперь чему-нибудь.

— Спит, — пояснил Хорёк. — Она ничего не будет помнить. Так будет лучше для всех.

Каэр опустилась на колени и погладила спящую Незнакомку… нет, незнакомку по щеке.

— Приятных снов, — пожелала она.

— Что с остальными? — Лас устало опустилась на пол. Свиток. Так и держит его в руке. Правда, теперь это обычный старый пергамент. Ничего такого не чувствуется. Чудеса кончились? Или нет?

— Вроде все живы, — Хорёк тоже уселся. — А мне снова нужен отпуск.

И они рассмеялись, все трое. Лас с трудом сумела подойти к окну.

Море успокаивалось. И алая полоска тронула восток.

— Скоро восход, — пояснила Лас. — Какой свежий воздух! Правда?

— Лас, ты куда? — Вейс стояла, подбоченившись. Столько гостей! Столько хлопот! А Лас опять сидит днями в комнате, и делает вид, что ничего не обещала. — Дорман уже здесь! Тебя ждёт, между прочим!

— Я обещала! — Лас накинула плащ. — Я обещала ей розу.

Вейс вздохнула.

— Ты не отвертишься! Давай, я с тобой!

— Нет, я сама.

— Тогда принеси мне из сарая растопку, дрова все сырые, — Вейс пошла на кухню. Но какие гости! Когда ещё удалось бы собрать всех-всех-всех родственников. Там, на Шамтеране, наводят порядок, чинят и лечат, спасают… Буря столетия. Уж точно!

Лас вернулась минут через пять, сорвала плащ и бросила его в печь. От неё странно пахло — чем-то едким.

— Что с тобой?! — Вейс подбежала, взяла её за руки. — Лас! Что стряслось?

— Её последняя пакость, — Лас поджала губы. — Отравленная роза. Но я не буду её ненавидеть. Никогда не буду. — Она сорвала с себя всю одежду, осталась в чём мать родила. Одежда пошла в печь.

— Лас!! — Вейс была потрясена. — Ты что?!

— Выбрось золу подальше, — посоветовала Лас. — Там какой-то яд. Нет, лучше собери в банку и отдай Стайену. Пусть спрячет подальше. Где Дорман?

— У тебя в комнате! — Вейс сорвала с вешалки свой плащ, набросила на Лас. — Иди! Горе моё… Иди же!

Лас вернулась минут через десять. Сияя, словно солнце.

— Сказала? — шёпотом поинтересовалась Вейс, хотя и так чувствовала ответ.

— Сказала. Он сказал, что подумает, — и они обе рассмеялись. Положено говорить именно так, что подумает. Ох уж эти обычаи! — А ты?

— Нет ещё!

— Ну, знаешь! — возмутилась Лас. — Иди сейчас же!

— Он потом или пересолит что-нибудь, или порежется! Ты же знаешь мужчин!

— Глупая отговорка! Хорошо, после праздника. На следующее же утро чтобы сказала!

— Да, — Вейс опустила голову. Лас рассмеялась.

— А я выиграла спор! Я первая, Медвежонок!

— Выиграла, — проворчала Вейс. — Загадывай желание.

— Успею! Всё, идём, помогу.

— А одеться не хочешь? — поинтересовалась Вейс и они снова рассмеялись.

— Чихать я хотела! Я у себя дома! И мы живы, понимаешь, все живы! И будем жить теперь своей жизнью, долго-долго, да?

— Да, — Вейс обняла её. — Завтра мы всё уберём, гости разъедутся, и мы тоже уедем. Туда, где два домика на берегу моря.

Глава 29 Утешение

Вейс уселась в постели. Что-то не так. Сон только что пришёл к ней — сон, в котором она бежала по пещерам, а позади плыли, неслись за ней призраки — и та, без лица, и кто-то, очень похожий на Незнакомку.

Вейс проснулась — словно выпрыгнула из сна. Уселась, ощущая, что обливается потом — и не из-за жары.

Повернула голову — не разбудила ли Лас? Вполне могла и вскрикнуть. Но Лас не было рядом. И… запах. Странный, незнакомый запах. Вейс потрогала подушку Лас, простыню — даже под лёгким одеялом жарко, месяц Техаон начинается жуткой жарой.

Прохладные. Лас ушла, и ушла давно. Но откуда запах? Неприятный, странный запах — запах болезни. Что случилось? Вчера вечером она была просто уставшей, но не казалась больной. Вчера, когда все они не верили, что вернулись с острова бурь, где кончилась самая главная буря, и в который раз все подумали — всё позади. Отдохнуть, выспаться в этой стране грёз — и всё, домой, назад, жить настоящей жизнью.

— Лас?

Вейс на цыпочках подобралась к ванной. Прислушалась… Лас иногда плакала здесь. Слёзы нужны, не всегда можно без них. Тихо. Вейс почувствовала, что краснеет, приоткрыла дверь…

Тот же запах. Накатил волной. И смятое полотенце — Лас вытиралась им, это чувствуется… что за запах?

Вейс набросила халат, поняла, что её знобит. Нехорошее предчувствие ворочалось в груди. Сердце схватило, да так, что Вейс чуть было не позвала на помощь. Пришла в себя у стола, во рту таяла хинная горечь — нашла таблетки от сердца.

— Лас! — Вейс поняла, что Лас действительно ушла. И если не вернулась сюда — что-то случилось.

Дом спит. Все спят, неделя выдалась тяжёлой. Вейс бросилась к комнате Лас, не сразу сумела отомкнуть замок.

Лас была здесь. Торопилась, что-то искала. Вон, шкаф весь перерыт, и снова этот запах. И ни записки, ничего.

Что она взяла? Во что оделась? Вейс торопливо перебрала вещи. За столько лет успела всё запомнить, гардероб Лас меняла нечасто, да и зачем? Нет походного комплекта — Лас брала его, когда улетала куда-нибудь, посидеть в одиночестве. Полотенца, рюкзак. Куда она собралась?

И… Вейс не сразу решилась заглянуть в «запретную» секцию. Обе они хранили там свои последние наряды. И никогда о них не говорили. Как только Лас начала думать о смерти, Вейс тоже задумалась. Кончилось тем, что положила туда свой белый тефан, последнюю одежду, белые же туфли с зелёными пряжками, и всё. И хватит думать — одежда есть, а остальное неважно.

Секцию тоже открывали. И одного комплекта одежды там не было.

В этот самый момент Вейс перепугалась, окончательно, и уже не помнила, что с ней было. Когда пришла в себя, в комнате были все остальные — Мира, Стайен, Вессен, Сэнье и Крайен. Вейс только показывала рукой на полку и не могла ничего сказать.

— Мира, найди её, — приказала Вессен. — Вейс, прошу вас. Идёмте, идёмте отсюда. Мы найдём её, мы сейчас же начнём искать её. Всё будет хорошо.

Не будет, подумала Вейс, и забытье поглотило её. Ненадолго, но поглотило. А когда Вейс открыла глаза, то оказалась в своей комнате, на другой кровати, и рядом сидела Мира. И на лбу Миры были морщины — видимо, хороших новостей нет.

— Где? — сумела спросить Вейс. Мира молча помогла ей усесться, протянула стакан с водой. Теперь Вейс видела, что Мира осунулась.

— «Сокола» нет, — пояснила Мира. — Мы ищем. Полсотни эфемеров над планетой. Кто-то отключил спутник связи, мы не сразу это поняли. Её мобильный не отвечает. Но по проходу никто не проезжал, она всё ещё в Стране Цветов.

Вейс снова закрыла глаза. Мира взяла её за руку.

— Помоги, — Вейс открыла глаза. — Мне пора на кухню.

— Может, лучше полежать? Вейс, ты ужасно выглядишь, прости.

— Мне нельзя, — Вейс уселась. — Если я останусь, я сойду с ума. Мне нужно чем-нибудь заняться.

На кухне Вейс успела за полчаса разбить две небьющихся тарелки, сильно порезать большой палец правой руки, обжечься маслом. Когда она едва не опрокинула на себя кастрюлю с кипятком, Крайен взял её за плечи и отвёл в сторону.

— Вейс, голубушка, посидите здесь. Нельзя так, вы чуть не покалечились!

— Оставьте меня в покое! — крикнула Вейс. — Все оставьте! Уйдите отсюда, уйдите!

И расплакалась, усевшись прямо на пол.

Когда она очнулась, то вновь оказалась в своей комнате — и Сэнье сидела рядом. Седая экономка что-то говорила, успокаивала, а Вейс ощущала, с каждой секундой всё сильнее, что не может находиться здесь, где совсем недавно Лас спала с ней бок о бок.

— Сэнье, — Вейс уселась. — Куда угодно, только не в этой комнате. Я здесь не выдержу.

Сэнье кивнула и помогла ей подняться.

— И пожалуйста, не убирайтесь здесь, — попросила Вейс. — И у неё не убирайтесь. Ничего не трогайте, хорошо?

— Конечно, — заверила Сэнье. — Идёмте, у вас ведь много пустых комнат. Я сейчас приготовлю вам такую.

— Нет, — Вейс прикрыла глаза. — На кухню. Я просто посижу! Я не могу сейчас одна, простите, я уже не соображаю, что говорю!

— Давайте посидим в гостиной! Я принесу вам кофе, и помолчим, или поговорим о чём хотите. Мы там уже всё приготовили. Я прошу вас, не переживайте. Если бы вы знали, сколько людей её сейчас ищут! Они обязательно найдут!

— Да, — Вейс уже не могла спорить. Она сама умела утешать, и делала это часто, и находила слова. А сейчас? Если Лас не хочет, чтобы её нашли, её не найдут. «Сокол» умеет летать в космос, а спутников слежения здесь нет. То есть всего три, и те наблюдают за поместьем.

Лас, ну зачем, зачем ты так сделала?! Что могло быть такого, что ты не смогла поведать мне? Неужели бы я не постаралась помочь?

Сэнье отвела её в гостиную, и усадила в кресло у камина, и разожгла огонь. Когда она пришла с горячим мёдом, рецепт самой Вейс, та уже спала. Сэнье уселась рядом, занялась вязанием. Очень успокаивает нервы. Ведь ночь на дворе, и до рассвета далеко.

Вейс спала, как убитая. Перенервничала. Вскоре Мира сменила Сэнье. Мира была невесёлой — видимо, никаких новостей. А ведь эфемеры уже исследовали каждый закоулок планеты. Куда же делась Лас?

Вейс пошевелилась и поняла, что дремлет в кресле, закутавшись в плед. Но не было жарко, а ведь ещё и камин горит!

— Всё в порядке? — голос Миры. Вейс уселась, выбралась из-под пледа. Светает, но ещё ночь.

— Нет, — она погладила перебинтованный, раненый палец. Бальзам действует изумительно, порез уже почти зажил. — Есть новости?

— Нет, — Мира взяла её за руку. — Вейс, может, поспать по-настоящему? Я знаю, ты не хочешь у себя. У меня можно. Там спокойно!

Вейс посмотрела в глаза Миры, та всё поняла.

— Нет, — она пригладила волосы. — Только я, я одна. Пойдём?

— Пойдём, — Вейс заметила остывший бокал с мёдом и выпила залпом. Почти сразу же захотелось спать, по-настоящему. Она с трудом поднялась по лестнице, Мира что-то говорила ей, но Вейс ничего не слушала. Я проснусь, думала она, и снова буду не одна, и она скажет, что передумала, что вернулась…

— В одежде? — Вейс недоумённо подняла взгляд. Мира задала вопрос, и, похоже, не в первый раз.

— Спать будешь в одежде?

Вейс хотела попросить её отвернуться, но, во-первых, уже не было сил, а, во-вторых, уже было всё равно. Она уснула, едва только улеглась. Мира покачала головой, прикрыла её и уселась на пол — так уже было, подумала она, но совсем по-другому.

— «Сокол» вышел на связь, — услышала она голос Стайена. Так и не сняла гарнитуру. — Вессен, мы вылетаем, это четыреста сорок пять километров к северу, телефон Лас тоже ожил, но трубку не снимают.

Мира вскочила, обернулась — Вейс спит, спит крепко — и выскользнула из комнаты.

— Что там случилось? — поинтересовалась Мира. Вессен успела вызвать две спасательных команды, и сейчас в кинозале было полно народа.

— «Сокол» нашёлся, — ответила Вессен. — Внутри никого. Туда уже летит спасательная команда, выпущено два роя, мы ищем. Есть вопросы? — она обвела взглядом остальных. — Хорошо, тогда приступаем. Командиры групп, докладывать каждые полчаса.

Ещё пара минут, и в комнате остались только они вдвоём.

— Тебе лучше с ней сейчас побыть, — Вессен выслушивала сообщения, и на лице её оставалось каменное, непроницаемое выражение. — Не нравится мне это. Она вывела «Сокола» на орбиту, почти час там ждала, потом приземлилась и ушла.

— Ни записок, ничего?

— Ничего. Да ты сама её видела — у неё был повод уходить? Забрала белую одежду…

— Собирается умереть, — Мира произнесла то, что здесь никто не говорил вслух. — Она не всё нам рассказала об острове. Что-то там всё-таки случилось. Хорошо, я пошла к Вейс.

Мира сидела, то смотрела на спокойно спящую Вейс — сумела уснуть, безо всяких лекарств, то вспоминала последнюю операцию. Вспоминала лицо той девушки, когда удар невидимой дубины, гравитационной петли, отправил её в последний полёт. Жуткое лицо — Ведьма и в самом деле не понимала, что с ней происходит.

Что там случилось? Почему Лас, когда уже всё позади, вскакивает среди ночи, хватает погребальную одежду, медальон с ядом и уходит — улетает — так, чтобы её труднее всего было найти? Почему, ведь накануне она поговорила с Инженером! У неё нет повода!

Рой уже достиг «Сокола», но вокруг ничего не было. Никаких следов. Словно Лас просто исчезла из машины. Рой способен выследить даже по очень старым следам, его используют в самых сложных условиях — но сейчас он ничего не нашёл. Куда ушла Лас, почему до сих пор не засекли мобильник, никто не может сказать. Стайен сообщает о том, что и где они осматривают, но по голосу слышно — сам не верит, что такое возможно.

Что человек может выйти из автомобиля и просто исчезнуть. Что мобильник можно включить, и его местоположение будет невозможно обнаружить.

Вейс пошевелилась. Открыла глаза и уселась.

— Вейс? — Мира скосила глаза. Восемь утра. — Что…

— Вспышка, — услышала Мира. — Внимание, Госпожа Теней, эфемеры сообщают о вспышке, предварительная версия — падение метеорита. Есть координаты мобильного телефона, рой будет на месте через три минуты.

— Её нет, — Вейс посмотрела в глаза Мире. Говорила спокойно, почти без эмоций. — Её больше нет, Мира.

Мире стало не по себе. Вейс слезла с кровати, пошла умываться — словно сомнамбула, безо всяких эмоций, медленно и не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Мира пошла следом — ей очень не нравилось выражение лица Вейс.

— Рой нашёл следы, — услышала Мира. — Госпожа Теней, найдены следы, начинаются от места приземления «Сокола». Рой на месте падения метеорита, группа спасателей будет там через две минуты.

— Кофе, — Вейс протянула руку. — Мира, тебе не трудно проводить меня вниз, и сделать кофе?

Механический, неживой голос. Мире стало страшно. Она не сразу переборола страх. Вейс смотрела в её глаза и ждала ответа.

— Да, конечно, — Мира взяла её за руку, и они пошли. Вейс оделась, как на праздник — тефан для торжественных случаев — но эмоции так и не возвращались ни на лицо её, ни в голос. Мира помогла ей спуститься, усадила во главу стола и махнула рукой Сэнье, которая выбежала из кухни, и с тревогой смотрела на Вейс.

— Мира, — голос Вессен. — Поднимись ко мне, пожалуйста. Если можешь.

— Сэнье, — Мира взяла экономку за руку. — Я быстро. Не отходите ни на шаг, пусть Крайен сделает ей кофе.

Сэнье едва заметно кивнула — Вейс по-прежнему ни на что не обращала внимания.

У Вессен в «штабе» были Хорёк, Инженер и Аспирант с Иллюзионистом.

— Что случилось? — поинтересовалась Мира, хотя уже понимала — что.

— Мы нашли, — Вессен показала картинку. — Рой исследовал окрестности. Мы нашли фрагменты тефана, который взяла с собой Лас. И мы нашли вещи, её рюкзак. Она оставила их примерно в трёхстах метрах от места падения камня.

— Рой обнаружил следы, — пояснил Хорёк, потёр переносицу. — Лас сидела примерно десять минут там, где оставила рюкзак, и отправилась в сторону падения. Других следов нет. Мы пока не знаем, почему рой не смог обнаружить следы до падения метеорита.

Мире стало трудно дышать.

— Боюсь, поиски можно заканчивать, — Вессен встала. — Спасатели будут искать и дальше, но…. — она посмотрела на Аспиранта.

— Я сделал предварительные анализы, — Аспирант, казалось, похудел килограмм на десять за эту ночь. — Лас несколько раз падала, на камнях и ветвях по маршруту её пути остались следы крови. Судя по анализам крови, у Лас системное поражение организма, включая рак крови в последней стадии. Как она смогла в таком состоянии пройти так далеко, я не знаю. По словам Вейс, ещё вчера Лас была в полном порядке, — он посмотрел на Миру. — При таких симптомах окружающие не смогли бы не заметить. Просто по запаху. Ей оставалось жить несколько часов.

— Идёмте, — Вессен встала. — Нужно сказать Вейс.

Вейс так и сидела за столом. Теперь она держала в руках фотографию — ту, где они вместе с Лас, Тесан и Эвераном. Она посмотрела в глаза Вессен и остальным — и те поняли, что ничего говорить уже не нужно.

Мира подошла к ней первая. Посмотрела в глаза Вейс, вынула оба пистолета и положила на стол. Низко поклонилась, ощущая, что ноги едва держат, и отошла к стене. То же самое сделала и Вессен, вслед за ней — Аспирант, Хорёк, Инженер… Дорман выглядел неважно, у него плохо получалось скрывать чувства.

Сэнье, Крайен — все они тоже подошли к Вейс, к портрету Лас, чтобы отдать последние почести.

Вейс сидела, прижимая фотографию к груди, на лице у неё по-прежнему ничего не отражалось, только слёзы стекали по щекам, одна за другой. Только одна группа спасателей продолжала поиски, хотя уже нечего было искать — остальные все возвращались. Они входили один за другим, у кого было оружие — оставляли на столе, перед портретом.

Мира и не думала, что Орден пришлёт так много людей на поиски. Почти две сотни человек собралось в гостиной.

Минут через пять после того, как вошёл последний, Вейс встала (все тут же склонились), побрела к лестнице. Мира поспешила к ней, протянула руку — Вейс молча взяла её. Рука Вейс была обжигающе горячей, а на лице, впервые, проступил её подлинный возраст.

Никто за их спиной ни пошевелился, ни произнёс ни слова.

Вейс дошла до комнаты Лас. Отпустила руку Миры, посмотрела ей в лицо. Долго шевелила губами, но не могла ничего сказать.

— Тесан, — произнесла она, в конце концов. — Позвони ей, Мира. Если сможет, пусть приедет.

Она покачнулась, Мира тут же её подхватила.

— Нет, — Вейс мягко освободилась. — Я сама. Пожалуйста, не входи.

Взгляд Миры был красноречивым.

— Я справлюсь, — Вейс погладила её по щеке и Мира ощутила, как дрожат руки хозяйки дома. — Спасибо вам всем, — и она расплакалась, уже не сдерживаясь, уселась на пол, прижимая ладони к лицу. Сэнье возникла в конце коридора — Мира жестом изобразила стакан воды и присела, поддерживая Вейс за плечи. Минут через пять Вейс отняла ладони, вытерла рукавом лицо — оно вновь было молодым — и сделала глоток.

— Я справлюсь, — повторила она, сильно сжав ладонь Миры. — Не входи.

Светлая выбежала на улицу. Прямо из-за стола, вскочила, вопреки всему этикету, и помчалась. Тесан бросилась за ней — положено — как и охрана. Однако Ареан не стала распоряжаться, не приказала вернуть девочку за стол. Да и охрана, похоже, уже понимала, когда девочку нужно ловить, а когда — просто быть с ней рядом.

— Май! — Тесан плохо спала эти дни, произошедшее на острове возвращалось вновь и вновь. — Что случилось?! Что с тобой?

Девочка не обращала на неё внимания. Выбежала в парк к фонтану, подняла руки над головой и замерла.

Птицы. Вначале — все те, что жили в парке и поблизости — похоже было, что все они слетелись к Светлой, пролетели над её головой и… улетели прочь, ввысь, за пределы замка.

А потом…

Тесан показалось, что замок обступили тучи. Взявшиеся из ниоткуда тучи — но то были птицы. Они летели отовсюду, они сворачивались в живой смерч над головой Светлой, проносились над её руками и улетали — вдаль, вдаль, вдаль. Тесан чуть не присела, ей хотелось взять Майеринн в охапку и бежать, спасаться.

Минут через пятнадцать всё это кончилось, небо очистилось, и только множество перьев — под ногами, в воде фонтана, на кустах и дорожках — подтверждали, что всё это им не приснилось.

Светлая перестала казаться статуей, и схватила Тесан за руку.

— Нам нужно в город! — указала она. «Городом» девочка называла только столицу. — Сейчас же! — она побежала — по тропинке, к внешним воротам. Тесан едва поспевала, охрана справлялась с этим лучше. Во внешнем дворце девочка тут же свернула к автостоянке и подбежала не к своему автомобилю — в котором её обычно доставляли к местам проведения торжеств — а к машине Тесан. Охранники переглянулись, но, похоже, подобное для них не в диковинку.

Светлая велела остановить автомобиль у границ университетского парка, подала Тесан руку — иди за мной. Вначале они шли, потом побежали. Тесан не понимала, куда они бегут, а Светлая молчала, только указывала направление.

Поляна, каменная горка, розовый куст на её вершине. Тесан узнала куст — по словам бабушки, няня посадила этот куст давным-давно, с тех пор он всегда в цвету, даже зимой — и ничто его не берёт.

У подножия горки лежало много-много цветов. Розы, ландыши, астры… все цветы были белыми.

Тесан побледнела, и только сейчас всё поняла.

Ноги отнялись — Светлая поддержала её, помогла дойти до ближайшей скамейки.

— Няня! — прошептала Тесан. — Нет, не может быть! — и расплакалась. Светлая обняла её, посмотрела на охрану — те отошли подальше, насколько позволяли инструкции.

Люди.

Они шли отовсюду — и все несли цветы, белые цветы. Подходили к их скамейке, кланялись, оставляли цветы. Некоторые стояли, глядя на куст, некоторые уходили почти сразу же.

Солнце померкло. Тесан, всё ещё не поверившая в то, что случилось, подняла взгляд. Тучи затягивали небо — не грозовые, но плотные.

А люди шли и шли.

Она затворила дверь и услышала голоса. И увидела — себя и Лас. Лас сидела на стуле перед кроватью, сама Вейс стояла позади и причёсывала её. Вейс улыбнулась, и схватилась за сердце, то словно иглой пронзили. Ничего, сейчас пройдёт. Это всегда проходит. Это всегда, будь оно проклято, проходит.

Она прислушалась. Они с Лас говорили о всякой чепухе, и было это… когда это было? Давно. Это было давно. Когда Лас милостиво разрешала Вейс, как в старые добрые времена, причесать себя. И только в эти минуты походила на прежнюю Лас, замкнутую в себе девочку, которая умела веселиться и улыбаться, если рядом была её служанка — и никого больше.

Вейс сделала шаг и видение растаяло, пропали и Лас, и она сама, а стул оказался там, где ему и положено — у стола.

Вейс сделала ещё шаг. Снова голоса — это уже недавнее прошлое. Лас в постели, Вейс, в весьма легкомысленно наброшенном халате, сидит на полу у кровати. Говорят, улыбаются… нет. Вейс потрясла головой и видение растворилось. Не сейчас. Я не смогу слушать всё это.

Она подошла к окошку и почти сразу же почувствовала, что в комнате кто-то есть. Оглянулась — женщина в белом. Стоит у зеркала и смотрит на Вейс.

— Ты довольна? — Вейс опустилась на стул. — Теперь ты довольна?

Не хотелось ни злиться, ничего. Больше всего Вейс хотелось только одного — остаться одной.

Женщина подошла, встала рядом со столом — посмотрела в окно, куда только что смотрела сама Вейс.

— Я скорблю вместе с тобой, — её голос показался смутно знакомым. Вейс подняла взгляд — нет, не Незнакомка. Голос её постоянно кого-то напоминал, но трудно было понять кого. Если это не Незнакомка… Вейс стало жарко. Она посмотрела в лицо гостье — та вся светилась белым, и лицо её, хоть и не менялось, тоже напоминало кого-то, и каждую секунду — кого-то другого.

— Вы… — Вейс не сразу совладала с голосом. — Вы…

— Мир осиротел, — женщина смотрела ей в лицо. — Ему нужна хозяйка, Вейс. Нужна та, что сможет помогать и утешать, защищать и согревать.

Вейс мотала головой, отступала… но вскоре стена оказалась за её спиной, отступать было некуда.

— Не бойся меня, — женщина подошла к ней. Вейс закрыла глаза… и страх отступил, пропал, растаял. — Ты умеешь утешать и защищать, и ты теперь здесь хозяйка.

— Нет, — прошептала Вейс, закрыв глаза. Женщина стояла вплотную, от неё пахло не человеком, но грозой, стихией, мощью.

Её взяли за руку — рука оказалась тёплой, человеческой. Вейс открыла глаза. Женщина поднесла ладонь Вейс к своей щеке, и Вейс ощутила влагу. Слёзы.

— Если согласишься, подойди к морю, — женщина отпустила руку Вейс. Та прижимала ладонь к щеке гостьи, не в силах отнять руку — настолько необычным было ощущение. — Подойди и позови меня. Ты устала, Вейс, но ты не ищешь вечного покоя. Если когда-нибудь ты устанешь так, что у тебя не останется сил, подойди к морю. Подойди, и я исполню твоё желание, каким бы оно ни было.

И она исчезла. Рассеялась, развеялась, оставила после себя воздух с запахом грозы и свежесть. Вейс поднесла ладонь к лицу — вся в слезах. Провела ей по своему лицу и закрыла глаза.

Ей привиделась гладь океана, спокойная и безмятежная. Яркое солнце в зените и пронзительно-синее небо.

— Спасибо, — шепнула Вейс, открыв глаза. — Спасибо.

Она не помнила, сколько времени просидела в комнате у Лас. Прибралась, бережно разложила все вещи по местам. Прижала медвежонка к груди — это единственное, что она отсюда заберёт. Всё остальное останется там же, где и сейчас.

Пора. Вейс обернулась на пороге.

— Не оставляй меня, — прошептала она, прикрыв глаза, и ей показалось, что ветер погладил её по щеке. Тёплое, живое прикосновение.

Вейс закрыла за собой дверь — замок едва слышно щёлкнул. Никто не будет здесь убирать, кроме самой Вейс.

Она спустилась в гостиную — там её ждали Тесан и… Светлая. Но Вейс не заметила никого — на стене теперь висел портрет Лас — недавний, они все сфотографировались после возвращения с острова — и левый угол его теперь украшала белая, траурная лента.

Мира, которая ждала, вместе с Тесан и Майеринн, подумала, что с Вейс случился удар. Бабушка покачнулась, схватилась за голову. Но удержалась, подбежала. Оглянулась — нет стула, достаточно высокого, чтобы снять портрет. Мира была уже рядом, взяла её за руку.

— Вейс? Что случилось?

— Снимите, — голос не повиновался Вейс. — Снимите! — крикнула она. — Сейчас же снимите!

Мира поставила стул, забралась и сняла портрет. Вейс сорвала с него белую ленту, бросилась к камину, швырнула ленту туда. И тотчас же умчалась по лестнице, наверх. Мира хотела было последовать, но Светлая — успела подбежать — схватила её за руку и отрицательно покачала головой.

Через пару минут Вейс вернулась, держа в руке другую, зелёную ленту.

Белая — по тем, кого не стало. Зелёная — по тем, кого ждут.

— Бабушка! — Тесан подбежала к ней. — Бабушка! — и расплакалась, уселась неловко на стул. Вейс прижала её голову к груди.

— Всё хорошо, — шептала она. — Она не ушла от нас, моя милая. Она осталась, чувствуешь? Она осталась с нами.

— Спасибо, — Вейс встретилась взглядом с Майеринн. Вокруг глаз той легли чёрные круги. — Спасибо, дорогая, что приехала. Я не думала, что тебя отпустят.

— Только на один день, — прошептала девочка. — Больше нельзя. У вас так красиво! Идёмте, идёмте из дома! Пожалуйста!

Она повязала ленту и помогла Мире вернуть её на стену. Вейс так и стояла, прижимая внучку к груди, гладила ту по голове.

— Никакого траура, — Крайен и Сэнье также подошли, Вессен и Хорёк стояли поодаль, у лестницы. Вейс обвела всех взглядом. — Никакой тризны, вы слышите? Ни сегодня, ни завтра, никогда. Пока я жива — никогда.

Они сидели за столом, на свежем воздухе. Возле клумбы, на которой не так давно, на тяжёлом дубовом столе красовалась Книга Снов. Вейс, оба внука, Светлая, Мира, Хорёк, Вессен, Дорман, Крайен и Сэнье.

— Вы решили? — Вейс посмотрела в глаза Вессен. — Не я хозяйка, но я знаю, чего хотела Лас.

— Да, — Вессен посмотрела в глаза Хорьку и её брат кивнул, улыбнулся, приглаживая волосы. — Я построю новый Аратрин здесь. Там, где вы разрешите. А дома… пусть будут руины. Я дважды пыталась возвратить их к жизни. Видимо, это знак. Пусть будет память.

— Я рада, — Вейс улыбнулась — похоже, впервые с того ужасного момента. — Я не хочу возвращаться туда, домой. Пока не хочу.

Она встала из-за стола, посмотрела в сторону заката.

— Мне кажется, теперь мой дом здесь, — добавила она. Тесан, Эверан и Светлая переглянулись. — Больше нет вечного покоя. Это страна радости. Мне нужно к морю, если кто-нибудь хочет со мной…

— Мы в другой раз, — Мира взяла за руку Хорька, тот молча кивнул и потёр переносицу. — Вам там лучше побыть одной.

— Нет, — Тесан взяла за руку Майеринн. — Мы с тобой, бабушка. Вери? Дорман?

— Конечно, — Эверан встал и шагнул следом. Инженер, помедлив немного — тоже.

— Спасибо вам всем, — Вейс поклонилась — ей поклонились в ответ. — Я не смогла бы справиться одна.

Смогла бы, подумала Мира, но не стала говорить вслух. Ещё как бы смогла.

— Весс, — она дождалась, когда Вейс с остальными сядут в автомобиль и исчезнут в небе. — Ты правда решила остаться здесь? Построить здесь дом?

— Правда, — Вессен оглядела остальных. — Если кто-то не захочет жить здесь, в новом Аратрине, я пойму.

— Я остаюсь, — Крайен пригладил усы. — Здесь замечательное место. А ездить по делам я могу изредка, у меня отличные управляющие.

— Я тоже, — Сэнье появилась из дома. — Внуки уже большие, а я уже не могу без вас, госпожа, и без вашего дома.

— Выбирай место, — Хорёк достал «волшебную палочку», взмахнул, и над столом вспыхнул, поблек и растворился красный шар света — размером с апельсин. Все невольно улыбнулись. — Выбирай место, сестра, да и начнём. Третий раз — счастливый.

— Она хотела, чтобы мы радовались, — вполголоса заметила Мира. Ей всё ещё было не себе. Невозможно было считать, что Лас уже нет, что она — уже в прошлом. — Да? Она тоже хотела бы?

— Да, — Вессен подняла взгляд, посмотрела на проступающие в зените звёзды. — Я уверена, она так хотела бы. Поэтому не оставила записку, поэтому Вейс запретила траур.

Они оставили её у берега моря — видно было, что Вейс нужно побыть у воды одной.

— Она говорит с кем-то? — удивилась Тесан.

— Да, — Светлая сжала её руку. — Я знаю, с кем. Смотрите!

Вейс поклонилась морю и на короткое время окуталась ровным, сильным белым свечением — словно набросила ослепительно-белый плащ. И сияние тут же угасло.

Ощущение спокойствия воцарилось вокруг. Спокойствия, мира и радости.

Вейс подошла к остальным.

— Я согласилась, — она посмотрела в глаза Светлой, и та кивнула с важным видом. — Я не хочу пока уезжать отсюда. Даже на день. Ничего, что я провожу вас только до прохода?

— Оставайтесь, — Светлая бросилась к ней, обняла. — Мы ещё приедем. А если меня не пустят, то няня приедет одна… да?

— Конечно, — Тесан обняла бабушку. Та чувствовала, что у внучки слёзы снова рвутся на волю. — Да, милая, — шепнула Вейс. — Плачь, если нужно. Но она всё равно с нами. Поэтому я остаюсь.

— Помогай им, Вери, — Эверана Вейс обняла последним. — Я слышала, Стайен очень гордится тобой. Вот и у вас всё устроилось, теперь я не беспокоюсь. И Лас очень гордилась бы.

— Идёмте, — она шагнула в сторону тропинки — наверх, туда, где автомобиль. — Пора.

Крайен задержался на кухне допоздна. Не спалось — он спровадил Сэнье, та уже валилась с ног, а сам остался — работа помогала обрести душевное равновесие. Из них всех лучше всего — на людях, как минимум — держалась сама Вейс.

Едва он подумал о ней, как она появилась — закрыла за собой входную дверь. Проверяла, по многолетней привычке, что всё заперто, выключено или включено — как положено.

Она вошла на кухню, взяла Крайена за руку. Тот вопросительно посмотрел в её глаза.

— Я согласна, — Вейс легонько сжала его ладонь. — Но пожалуйста, до конца месяца не будем об этом говорить.

Она приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до щеки. Улыбнулась, и ушла, а великан-повар долго стоял неподвижно и ошеломлённо чесал в затылке.

Она сидела на постели, обнимая медвежонка, а сон всё не шёл.

— Подойди к морю, и я исполню твоё желание, — повторила она. Этим вечером она попыталась вырастить розу — просто розу, пурпурную, любимый цвет Лас. Это далось с огромным трудом. И всё. Роза выросла, и пришло ощущение — всё, это было твоё последнее волшебство. Нет, не так. В последний раз ты пользовалась её волшебством. Может, так и лучше. Жить, с чем есть, и добиваться всего самой. Вон сколько всего добилась — внуки, выставки, кулинария, «Крепость». Всё сама, никогда не просила помощи, хотя никогда не отказывалась.

— Я справлюсь, Лас, — прошептала Вейс, сбросила тефан на пол — небрежно, не глядя. Подумала, встала и бережно повесила его на стул. — Спи спокойно. Я справлюсь.

Она прижимала игрушку к груди, и лицо её украшала счастливая улыбка.

Глава 30 Врата покоя

— Ещё немного, — прошептала Лас, и ноги окончательно отказались служить. Зато просветлело в голове. Правда, оставалось всего три таблетки. Попытка умыться дорого обошлась — в ручей кануло несколько очень полезных вещей, когда нога соскользнула с камня. — Ну ещё чуть-чуть!

Болит вывихнутая лодыжка, ноет в печени, в глазах мутно. Старость, Лас. Вот она, старость. Ещё немного, и ты начнёшь ощущать, как должен чувствовать себя человек в сто лет.

Зеркало Лас выбросила. Боялась, что если посмотрит на своё лицо, то сил не хватит уже ни на что.

И медальон всё чаще приходил на ум.

Хорошо, что взяла с собой много мягкой пищи — то, что очень удобно в походах. И питьё. Рюкзак значительно облегчился, но даже лёгкий, он немилосердно давил на спину. Ломило и спину, и все суставы…

Это роза. Чёрная, ядовитая роза, которую Лас, не понимая, что делает, вызвала к жизни. Вот она, месть. Но не вырвать это чудовищное растение Лас не могла. Насекомые падали замертво, пролетая над ней. И всё вокруг куста начало погибать. Трава вяла на глазах, жухла и превращалась в коричневые чешуйки. Лас испугалась так, что едва не упала без чувств. Схватилась за куст, старалась не уколоться шипами, не перепачкаться в соке. Погубила тефан и плащ, выкорчёвывая растение. Извела банку топлива, чтобы сжечь дотла. И всё равно — видимо, хватило того, что вдохнула. Приятный аромат, но… через несколько минут от него возник омерзительный привкус во рту. И во всём начал мерещиться трупный запах.

Никто ни в чём не виноват, подумала Лас. Не виноват Майри-Та, написавший своё жуткое произведение. Не виноват тот, кто выпустил эту книжку. Не виноваты дети, полюбившие эту сказку. Никто ни в чём не виноват. Просто так сложилось — и этот яд, который в малых дозах — чудесное лекарство, отравлял бы и дальше, и всё, что случилось с ней и её друзьями, повторялось бы вновь и вновь. Но теперь… теперь Лас — последняя, напившаяся яда. Они поймут. Вейс, внуки, все-все-все поймут. Когда-нибудь поймут.

Вставай, приказала она самой себе. Стоило посидеть в тени, как возникали мысли — остаться, никуда не идти, как-нибудь обойдётся. Предательские мысли, явно нашёптанные той же силой, что вложила силу в слова сказки. Дёсны болят, словно полон рот углей. Зубы уже шатаются. Кожа… руки словно обтянуты пергаментом, кожа сухая и неприятная на ощупь. Ты старуха, Лас. Хорошо, что они тебя не видят.

…Она шла, час или два. Может, три, может десять. Шла, подгоняя себя вначале окриками, потом ругательствами. Море. Нужно дойти до моря. Вода очищает всё, из неё всё вышло — туда и вернуться.

Но силы иссякли раньше. Море уже было слышно и видно — но не хватит сил спуститься по крутому спуску, а уж где взять корабль или плот, и думать нечего.

Мысль пришла неожиданно. Всё, Лас. Конец пути. Здесь и сейчас.

Лас сумела подойти к краю скалы — океан приветливо шелестел в сотне шагов вперёд, и сотне метров вниз. Здесь так здесь. Теперь предстояло последнее, и самое неприятное.

Белый тефан сохранился, и даже остался белым — даром что Лас пару раз падала в ручей вместе с ним. Чудо, что не утонула — всё было бы напрасно. Рядом с морем есть ещё шанс уничтожить заразу, а в лесу…

Руки и ноги слушались плохо. И запах… Лас мылась, в каждом ручье, но сейчас, стоило начать распускать тефан, она ощутила нечто невообразимое… Великое Море, почему так?! Кожа — высохшая, пятнистая, да, но чистая! Откуда этот запах?! Одеться в белое стоило немыслимых усилий. В горле стоял комок, прикасаться к себе самой было противно.

Всё. Непослушными пальцами включила мобильник. Пусть, если захотят — смогут найти. С собой — кинжал, медальон и коробочку. Если она не напутала, то достаточно просто включить таймер. И через десять минут огонь прольётся из коробочки — огонь, как и морская вода, очищает всё. Свиток — тоже с собой. Майри-Та, если бы вы знали, что вы натворили…

Впрочем, может, он всё прекрасно знал. Теперь Лас никого и ни за что не осуждает. Но как долго этому пришлось учиться!

Она уселась на камни, шагах в ста от места, где бросила вещи. Так, чтобы видеть океан. Слабость уже накатывала — вскоре Лас не сможет ни шевелиться, ни уж тем более ходить. Лас достала из коробочки пульт — «мёртвая рука». Достаточно нажать кнопку, и держать. Как только она отпустит, время пойдёт. Кнопка показалась тугой — нажать получилось не сразу.

Ей показалось, что зазвонил телефон. Пусть. Даже если бы были силы доползти туда и поднять трубку, что она скажет? Что вообще можно сказать?

Всё поплыло перед глазами. Прощайте, успела подумать Лас. Простите, если сможете.

Лас проснулась — и уселась, по привычке. Тело слушалось, хотя и плохо. Вечер — солнце только что утонуло в океане, тьма стремительно густеет вокруг. Что случилось? Коробочка не сработала? Ох уж эта техника…

Лас поднесла ладони к лицу. Нет того жуткого запаха, смрада, который не так давно издавала её кожа. Кожа по-прежнему пятнистая и иссохшая, но уже не настолько мерзкая. Что теперь? Что делать, когда вновь накатит слабость, на этот раз — навсегда?

Я не хочу лежать здесь и гнить заживо, подумала Лас. Не хочу. Так нельзя. Значит — включить бомбу самой, прямо сейчас. Пока есть силы.

Она обернулась.

Нет коробочки. Нет вещей поодаль. Зато поняла, что рядом кто-то стоит. Но, странное дело, не смогла понять даже, кто — мужчина или женщина.

Лас подняла взгляд. Девушка. На голову выше самой Лас, веснушчатая, рыжеволосая. В руке её горел фонарь — старый, древний фонарь. На Сердце Мира в такой заливали очищенный рыбий жир. По традиции.

— Кто… — голос не слушался Лас — Кто вы?

И осознала, что не сразу может вспомнить своё имя. Не может припомнить, как звали её подругу, в прошлом — служанку. Как звали маму… Лас перепугалась. Да, она стремительно стареет, но чтобы память начала пропадать настолько быстро!

— Нет, — голос девушки показался знакомым. — Не старайся, не нужно. Здесь нет имён.

— Здесь… — Лас не сразу поняла, о чём та. А когда поняла, потребовалась вся сила воли, чтобы не закричать. Да и чем помог бы крик?

— Идём, — девушка протянула руку. — Я провожу тебя.

За спиной у девушки оказалась пещера. Запахи, которые текли оттуда, отбивали всякие мысли о том, что там есть что-то хорошее. Я увижу последнее чудо, думала Лас. Я уже никогда о нём не расскажу, но хотя бы увижу.

— Мы знакомы? — спросила она у своей спутницы. Та посмотрела ей в лицо, улыбнулась.

— Да, конечно. Не нужно вспоминать. Не это сейчас главное.

— А что? — Лас остановилась. И сразу же от стен, с пола, с потолка пещеры к ней потянулись… не то щупальца, не то длинные руки.

— Здесь нельзя стоять, — пояснила рыжеволосая. — Если тебя схватят, то никто уже не сможет помочь. Даже я.

И они пошли. Едва Лас сделала шаг, как щупальца пропали.

— Что главное? — повторила Лас. Я умерла, подумала она. Но чувствую, как бьётся сердце. Я мыслю, и кое-что ещё помню.

— Ты должна ответить, не я, — девушка вручила ей фонарь. — Иди прямо. Не сворачивай, и ничего не бойся.

— Что со мной будет? — Лас не могла не спросить об этом.

Девушка улыбнулась.

— Все спрашивают. Я не имею права говорить. Главное, не бойся. Здесь уже нечего бояться. Иди же!

Она легонько толкнула Лас в спину и та пошла. И шла, и шла… стараясь не думать, что творится вокруг — доносились вздохи, стоны, крики — как-будто с огромной глубины. И тьма. Света фонаря едва-едва хватало, чтобы осветить дорогу. Каменистую тропинку, петлявшую среди огромных скал.

Тропинка неожиданно нырнула в расщелину, а когда Лас спустилась по ней (камни на ощупь были тёплыми и казались живыми — это не придавало уверенности), через три шага поняла, что стоит у входа на мост.

Он простирался куда хватало света влево и вправо, а вперёд тянулся бесконечно.

Всё. Лас ещё помнит, что рассказывала её бабушка об этом месте. Достаточно сделать один последний шаг. Войти на мост.

Щупальца начали прорастать из камней под её ногами. И принять решение оказалось проще простого.

Едва Лас вступила на мост, как во мгле появился новый источник света. Прямо перед ней, куда вёл мост. Искорка света — чем дальше Лас шла, тем крупнее становилась искорка. Выход! Выход наружу! Но неужели отсюда можно выйти?!

— Я ждала вас, — донеслось из тьмы рядом с Лас. От звука этого голоса Лас стало не по себе. Что-то шагнуло навстречу, загородило на миг пятнышко света. — Я провожу вас, если не возражаете.

Два огонька загорелись в темноте. Глаза, подумала Лас. Я вижу её глаза.

Она вежливо поклонилась — но не так, как кланялась бы Королеве. Много будет чести.

— Что со мной будет? — осмелилась спросить Лас.

— Вам решать, — послышалось слева от неё. — Дайте Мне руку, Лас.

Рука оказалась тёплой.

— Вы можете задать мне три вопроса, Лас. Только три. Не Я придумала эти правила. И не стойте на месте, вам нельзя здесь стоять.

И они пошли. Туда, ко всё растущему пятнышку.

— Что это за свет впереди? — после долгого молчания решилась Лас.

— Вы видите свет? Это замечательно, Лас. Я не сомневалась в вас раньше, не сомневаюсь и теперь. Это цель вашего пути. То, что вы заслужили.

— Сколько времени я там проведу?

Тень пожала плечами. Лас не видела этого, фонарь почти совсем угас, но поняла.

— Я никого не держу здесь силой. Вам решать.

— Не держите?! — поразилась Лас. И поняла, что вопросы кончились.

— Это не считается вопросом. Да, я никого не держу. Вы слышали стоны, верно? Знаете, кто это? Это те, кто умерли ещё до рождения.

— Как это?! — не удержалась Лас. Ей стало страшно.

— Те, кто концом всего считают смерть. Кто считает, что жизнь лишена смысла, потому что всё кончится, когда они умрут.

— Что вы с ними делаете? Почему они так кричат?!

— Я их утешаю, — Тень сильнее сжала руку Лас. — Это всё, что Я могу для них сделать. А вы что подумали?

— Я думала… я думала, вы здесь хозяйка!

— Верно, — проход был уже шагах в ста, и Лас понемногу начала различать очертания той, что шла с ней рука об руку. — Но Я не придумываю наказаний. Я не мучаю, не оправдываю и не осуждаю. Я просто слежу, чтобы всё шло так, как положено. Чтобы вы сами исполняли свои приговоры себе.

Лас долго молчала.

— Что будет моим приговором?

— Вы это знаете лучше Меня. Дайте фонарь, — Тень остановилась шагах в двадцати от выхода. — Я не люблю свет. А вам фонарь уже не нужен.

— Скажите… а кто-то не видит света?

— Многие, — кивнула Тень, сгусток темноты с красными угольками глаз. — Они бродят, пока не придёт их час, пока не растворятся в пустоте, из которой пришли.

— Могу ли я задать ещё вопрос, теаренти?

— Да. У меня мало времени, но задавайте.

— Мои друзья… они уже здесь? Они пришли раньше меня?

— Я не отвечаю на такие вопросы. Правило. Я скажу одно, туда, — Тень махнула рукой в сторону пропасти, — никто из них не попадёт. Я уверена. До встречи, Лас. Пусть она будет нескоро.

— До встречи, — Лас учтиво поклонилась.

— Вы Мне очень нравитесь, Лас. Знаете, почему? Вы не обратились ко Мне «госпожа».

Лас улыбнулась, отвернулась и сделала три шага. Быстро, чтобы не передумать.

Светло — но нет солнца на небе. Тепло и свежо — но вокруг нет ни деревьев, ни даже травы. Голые камни. Что это за место? И куда теперь?

Только не туда, подумала Лас, глядя на выход к мосту. Только не туда.

То холмы, до низины, и кругом — только камни. Лас бродила здесь невесть сколько. Нужно было оставить себе часы, подумала она и засмеялась, до того нелепой показалась мысль. Проверила, что у неё с собой. Медальон. Кинжал. Рукопись Майри-Та. Вот интересно, если съесть то, что в медальоне, то что будет? Умрёшь насовсем? Воскреснешь?

Скрип, шорох. Она здесь не одна?

Лас пробежала несколько поворотов — силы прибавлялись с каждым движением — и увидела пожилого мужчину. По виду — северянин, с дальнего севера Шеам. В волчьей шкуре поверх старой-престарой куртки, в поношенных кожаных штанах и старых сапогах. Он встретился взглядом с Лас и помахал ей рукой, улыбнулся. Лас помахала ему в ответ.

Что теперь? Есть не хочется, пить не хочется… ничего другого, хвала Морю, тоже не хочется. Лас посмотрела на руки. Ей показалось, или пятнышек, мерзких пятнышек на руках становится меньше?

Вот сейчас она отдала бы всё, что у неё оставалось, чтобы посмотреться в зеркало!

Её тронули за плечо. Лас обернулась — и увидела ту, рыжеволосую. Она-то что здесь делает? Девушка держала в руке небольшое зеркальце и вопросительно смотрела на Лас. Протянула руку — давай, мол.

Нет. Лас вздрогнула. Похоже, тут нужно быть осторожнее с мыслями.

А где старик? Куда он направился?

Лас взбежала на холм. Старик шёл себе и шёл, уверенно — знает, куда идти? Шёл-шёл и вдруг… исчез. Лас помчалась туда, где он только что стоял.

Шагах в десяти она почувствовала. Почувствовала, что тело становится лёгким, что откуда-то спереди потянуло зимней свежестью. А потом увидела проход. Или что это было на самом деле? Ещё шаг. Тело начали покалывать иголочки, в спину подул ветерок — словно подбадривая- давай-давай, сделай ещё несколько шагов!

Туда?

Лас вспомнила про рукопись. Нет. Не туда, или не сейчас. И ветерок прекратился. Она посмотрела в проход, с трудом отвернулась.

Мне нужен Майри-Та, подумала она. Но я ничего не собираюсь отдавать за это. Он здесь. Если я правильно понимаю, он всё ещё где-то здесь.

И она пошла. И чем дальше шла, тем больше других людей попадалось ей. Кто-то шёл, кто-то стоял, озираясь. Кто-то плакал, кто-то пел, но большинство молчали.

— Майри-Та! — позвала Лас. — Мастер, где вы?

Ей показалось, или она услышала голос — голос, читающий нараспев? Читающий что-то очень знакомое?

Лас побежала. Сил становилось всё больше, но кто знает, надолго ли это!

Она нашла его не сразу. Но когда увидела… ей стало страшно. Майри-та сидел на невысоком камне, на просторной площади. А вокруг него…

Вокруг него ходили они. Сотни, может, тысячи. Они все походили одна на другую, от одного их взгляда Лас бросало в дрожь.

Что-то с ними не так… они не видят? Они все слепы?

Лас подошла ближе. Девушки не были все на одно лицо, но у каждой на лице застыло похожее выражение — ненависть, отчаяние, страх, сплавленные воедино. Холодом веяло от каждой. Едва Лас подошла к ближайшим на несколько шагов, как те отпрянули в сторону. Смотрели вокруг — но ничего не видели. Но уступали дорогу, отступали, не приближались.

Он читал. Смотрел куда-то вверх, в то, что могло быть небесами, и читал. Читал то, что потом стали читать миллионам детей, что потом читали сами дети. Великое Море, ужаснулась Лас, они все приходят сюда! Они все приходят, чтобы найти его!

— Мастер, — позвала она. — Что вы делаете?

Майри-Та вздрогнул, открыл глаза. Посмотрел в её сторону.

— Свет, — поразился он. — Вы светитесь, вы знаете об этом? Кто вы?

«Здесь нет имён», — чуть не ответила Лас, но передумала и представилась.

— Как вам удаётся ходить в такой мгле? Простите, теаренти, — он вновь принялся читать свою сказку. Какой у него красивый голос, подумала Лас.

— Здесь светло, Мастер! Здесь светло, как днём, неужели вы не видите?!

— Здесь было светло, — отозвался он. — Простите. Мне нельзя останавливаться. Они рядом, я чувствую. Они разорвут меня, если я замолчу.

Она сделала ещё шаг — девушки вокруг торопливо разбегались, сшибая друг дружку, при её приближении — и оказалась лицом к лицу с Майри-Та. Он выглядел именно так, как его рисовали. А я ведь мечтала построить машину времени и увидеть вас, думала Лас. Вот я и увидела. Как всё просто…

Майри-Та оглянулся и вздрогнул.

— Я их вижу, — он привстал на цыпочки, оглянулся. — Великое Море, как их много! Вы знаете, кто они? Почему они преследуют меня?

— Вы сами знаете, Мастер, — Лас протянула ему рукопись. — Это ваше. С этого всё началось, ведь так?

Он принял рукопись, посмотрел в глаза Лас.

— Вы здесь из-за меня?

Лас кивнула.

— Я хотела увидеть вас. Попросить сделать что-нибудь. Пусть это окончится, Мастер. Они ведь не виноваты! Они никому не хотели зла!

— Да, — Майри-Та достал из кармана походный прибор — перо и чернильницу. Ну да, по легенде, он никогда с ними не расставался. И добавлял в чернила свою кровь. Никто не знал, зачем он это делал.

— Две строки, — он дописал две строки, помахал свитком в воздухе, и тот… рассыпался, растворился, разошёлся туманом. — Вот как, — озадаченно вымолвил Майри-Та. — Вот как!

Что-то случилось. Лас оглянулась. Девушки, которые бродили вокруг, потеряли интерес к Майри-Та и побрели кто куда. В разные стороны. Одна прошла совсем рядом с Мастером (тот вздрогнул… Лас взяла его за руку), но не обратила внимания. Но встретилась взглядом с Лас. На лице девушки уже не было ни ненависти, ничего тёмного. Только усталость. Невероятная, немыслимая усталость.

— Свет, — удивился Майри-Та. — Я снова вижу свет! Это вы, теаренти? Вы принесли свет?

Лас отрицательно покачала головой.

— Наверное, вы просто разучились его видеть. А теперь увидели снова. Куда вы теперь?

— Идёмте, — Майри-Та сжал её руку. — Мне теперь всё время кажется, что я вас где-то видел. И что я помню ваше имя.

Лас улыбнулась. Я бы задала ему столько вопросов! Расспросила обо всём, что он написал! А теперь… вот он, рядом, а мне ничего не хочется. Наверное, я и так всё поняла. Как и он.

— Море, — Майри-Та указал чуть в сторону. — Я слышу запах моря! И прибой!

Они направились в указанном им направлении и шагов через пятнадцать показался проход. Выглядел он как выход из пещеры. И по ту сторону был остров — или побережье, и ярко светило солнце, и множество людей, явно пришли сюда позагорать. И дети. Девять детей. Лас похолодела. Девочка, очень похожая на Странника в детстве, держала что-то в пригоршне. Остальные подходили, брали наугад оттуда и отходили.

Всё та же игра. Ничего не изменилось. Лас крепче сжала ладонь Майри-Та.

— Так это происходит, — в голосе его звучала печаль. — Но я исправил! Я ведь всё исправил!

— Открывайте! — потребовала та девочка, что раздавала — камушки, как оказалось.

— Воин, — мальчик, темнокожий, как сама Лас. Его родители живут рядом с Сердцем мира, это так.

— Лекарь, — девочка, светловолосая и светлокожая — родом с Тераны. Улыбнулась, помахала зажатым в ладони камушком в воздухе.

— Королева, — отозвалась самая высокая из девочек — смуглая, русая и худощавая. У Лас защемило сердце.

— Бард.

— Гадалка.

— Слуга.

Оставалось двое. Светловолосая, низенькая девочка — и ещё одна, рыжая. Лас стало страшно. Страшно от того, что она сейчас услышит.

Светловолосая первой посмотрела на камушек.

— Охотница! — и, довольная, запрыгала на месте.

Рыжая огорчилась. Наверное, это она хотела стать Охотницей. Посмотрела на свой камушек и сообщила: — Няня.

— Гроза! — закричали несколько голосов. — Смотрите! Гроза начинается!

Небо стремительно темнело.

— Потом, потом доиграем! — послышались голоса. Дети помчались, куда-то влево — видимо, там было укрытие. Только рыжеволосая задержалась, замерла, глядя в пространство — Лас показалось, что она видит её, ощущает присутствие. Девочка улыбнулась и помчалась, куда и все остальные.

— Вот и всё, — Майри-Та мягко освободил руку. — Я пойду к ним, теаренти. Пойдёте со мной? Может, мы встретимся в более подобающем виде… мне очень хотелось бы с вами поговорить.

Лас подумала… и передумала. Нет. Не сейчас. Мне бы увидеть их… пусть даже только увидеть, один последний раз.

— Я не могу, Мастер. Не сейчас.

— До встречи, — Майри-Та поклонился. — Спасибо за всё, что вы сделали. И простите, если сможете.

— Я всех простила, Мастер, — Лас поклонилась в ответ. — Никто не виноват. Будьте счастливы!

Он кивнул и, пригнувшись — какой он высокий! — шагнул за границу.

Ещё один мальчик — долговязый, загоревший — пробежал мимо прохода. Гроза уже надвигалась, Лас слышала ворчание грома.

Не сейчас, Мастер. Может быть, чуть-чуть позже.

Увидеть их, повторяла Лас про себя. Ненадолго. Просто увидеть! Великое Море, я же не прошу многого! Я бросила их, испугалась, что они не поймут, боялась увидеть отвращение на их лицах. Я просто скажу, что я ошиблась. Что я виновата, попрошу прощения. И всё. И пусть будет, что будет.

Она шла, потом бежала. Пробегала мимо других, раз или два ей показалось, что она миновала одну из тех девушек.

Споткнулась, и упала, сильно ушибла колено. Здесь можно ушибиться!

Лас поднялась… и увидела дверь. Дверной косяк вмурован прямо в камень, в скалу. Смутно знакомая дверь. Лас приоткрыла её — темно, но темнота жилая. И запахи. Накатили волной — домашние, знакомые. Она не могла вспомнить, откуда эти запахи. Но они сразу успокоили, вернули чувства в порядок.

Я загляну. Просто загляну, и всё, подумала она. Отворила дверь, и сделала шаг.

И, по привычке, затворила дверь за спиной.

Лас закрыла дверь за собой, и неожиданно поняла, что она… дома. У себя, в Вантар-Лан. В Стране Цветов. Но что-то было не так.

Она первым делом посмотрела на свои руки. Гладкая, молодая кожа. Не сразу осмелилась заглянуть в зеркало. Но осмелилась — Лас-Таэнин, лет двадцати. Ни морщин. Ни пятен, ничего такого.

Прислушалась. Тихо-тихо. Смутно показалось, что слышит голоса. Но это не Вейс. О Великое Море…

— Мне это приснилось? — услышала Лас свой голос. Запустила руку в складки тефана… нет. Рукописи там нет. Зато кинжал на месте, и… медальон на шее.

Она огляделась. Вещи стоят чуть-чуть не так. И повсюду — на шкафах, на столике, на дверцах шкафа, на большом зеркале — листы. Записки. Открытки. Конверты с письмами — на полу их особенно много.

— Что это?! — поразилась Лас, забыв про всё остальное. На столике лежал конверт с почерком Тесан. Лас взяла его, каждую секунду ощущая, что мир вокруг вот-вот рассеется, как туман, и она вновь окажется в лабиринте. Но мир не рассеивался.

Она вскрыла конверт. Вынула лист бумаги.

Лас выронила письмо. Ей стало жарко. Руки задрожали. Она бросилась к груде писем на кровати — трясущимися руками выудила ещё одно. На этот раз посмотрела на дату. Неиверин 13, 1294. О Великая Матерь…

И фото. Улыбающаяся Тесан, мальчик лет трёх у неё на руках, и рядом — незнакомый Лас парень. Отец. У него на руках — грудная дочь.

Лас упала на колени и расплакалась. Слёзы невозможно было остановить. Она хватала письмо за письмом, и всюду — её поздравляли, спрашивали совета, делились сокровенным, благодарили…

— Я живу… — прошептала Лас. — Я живу! Я не умерла! Великое Море, я же не умерла!

Она вскочила на ноги, чуть не поскользнувшись на толстом ковре писем. Сорвала с себя белый тефан — он вызывал теперь только отвращение. В шкафу, где положено, висел парадный, тёмно-зелёный. С золотыми полосками. Вейс… Лас почуяла безошибочно. Вейс выгладила его. Да что же это?!

Она оделась, торопливо, не сразу сумела завязать тефан правильно. Быстрее. На календаре — её день рождения. Сто восьмой день рождения, если календарь не врёт. Ничего не понимаю, думала она. И не хочу понимать. Я жива! Пусть даже ненадолго, но я жива! Великое Море, я хочу жить!

Она схватила скомканный белый тефан и туфли, в которых бродила по лабиринту. Выбросить. Сжечь. Уничтожить!

Бегом спустилась на кухню — тут недавно много готовили. Празднуют? Что? Она поняла, что, и мурашки побежали по коже. Только не это…

Печь горит. Настоящее, жаркое пламя. То, что нужно. Лас засунула туда белый тефан и туфли. Они моментально занялись. Подумала, сорвала с шеи медальон и бросила туда же.

Принц выскочил из-под стола. Подбежал, потёрся о ноги. Совсем старичок…

— Не сейчас, милый! — Лас, присев, погладила его по спине. — Не сейчас!

В столовой — никого. Стол чист, стулья на местах. Где все? Для кого готовили?

Она выбежала из дома, и увидела — где все. Солнце ослепило её, Лас зажмурилась. Не сразу открыла глаза, в них плясали чёрные пятнышки.

Большие столы, флаги, и много-много гостей. Десятки, сотни. Только не белые флаги, думала Лас, только не белые. Белый — поминовение. Только не белые! Великая Матерь, что угодно, только не белое!

Она осмелилась посмотреть. Флаги, ленты, ещё и надувные шарики — зелёные, все до одного. И люди… они замерли. Смотрели на неё, и молчали. Вейс, справа, только что наливала кому-то вина. Она смотрит на Лас, как на…

— Приветствую вас в Вантар-Лан, — услышала Лас свой голос. — Простите, что заставила вас ждать. Я вернулась.

Они встали. Все, как один — молча. И поклонились. Вейс — первой.

Лас попыталась что-то сказать, и не смогла. Попыталась шагнуть — ноги ослушались, она уселась, прямо на траву. Слёзы вновь навернулись на глаза, не было сил с ними совладать. Вейс бежала к ней, и все, кого она помнила, кого воспитывала, их родственники… Тесан и Эверан ненамного отставали от Вейс, они бежали, улыбались и что-то кричали. Мира, и Стайен, и Каэр, и Крайен, и Дорман, и все-все-все…

— Прочь! — услышала она голос Вейс. Та подхватила свою подругу, поддержала. — Не толпитесь! Вот, Лас. Выпей. Это твоё любимое.

Лас глотнула. Вино, очень терпкое и приятное. Какое вкусное! А какой свежий воздух! Они не понимают. Они не понимают, насколько это приятно — жить. А может, понимают, неважно.

Её обнимали, что-то шептали, она всё помнила смутно. И только Вейс оставалась той же — молодой, улыбающейся и радостной.

— Сколько мне лет, Вейс? — спросила Лас, когда её усадили на почётное место и прозвучал первый тост. — Скажи, пожалуйста.

— Двадцать, Лас, — услышала она в ответ. — Тебе всегда будет двадцать. Или сколько захочешь.

Лас оглянулась. Ей показалось, наверное — а может быть, и нет — они стояли там, где стеной возвышались деревья, и пили в её честь — Принцесса, Странник, Доктор, Умник, все остальные. Лас улыбнулась им, закрыла глаза. И повторяла — я жива, я жива, я жива…