Книга Трис - Сила в Шторме

Глава 5

Как только они закончили обедать, Розторн дала Браяру работу внутри дома ‑ наполнять маленькие бутылки различными сиропами, а муслиновые мешочки — смесями сушёных трав. Пока он работал, Розторн показала Трис, как делать пасту из мелко натёртой говядины и желтков варёных вкрутую яиц, которые Браяр принёс с кухонь. Скатывая из пасты маленькие шарики, Трис скармливала их птенцу на кончике тонкого кусочка дерева. Птичка ела их, пила несколько капель воды, иногда со смесью молока и мёда. Посвящённая также помогла Трис установить специальную конфорку, металлическую коробку со свечой, чтобы нагревать небольшие количества козьего молока и мёда по необходимости. Когда период отдыха закончился, Розторн решила, что птенца можно кормить каждые пол-часа вместо каждых пятнадцати минут. Нагрузив корзину бутылочками и мешочками, которые наполнил Браяр, она наказала ему заготовить тридцати-литровую корзину полосок ивовой коры для чая, и покинула их.

Как только она ушла, Трис сходила наверх за книгами, которые ей следовало читать. Подвязав волосы платком и сняв туфли с носками, она вернулась в мастерскую, приготовившись к долгому дню. Розторн усадила её перед окном, из которого открывался хороший вид на часы Оси. Браяр, рвавший на кусочки небольшие отрезы коры, был достаточно близко, чтобы составлять ей компанию, не вызывая у Трис чувства тесноты. Впервые за несколько часов она расслабилась.

— Она ведь не такая плохая, а? - спросил Браяр после длительного периода молчания. - То есть, она не милая, как Ларк, но и у неё есть своя хорошая сторона.

— Ты, наверное, единственный человек во всём Спиральном Круге, который мог бы сказать такое, - вяло отметила Трис. Сняв очки, она подпёрла подбородок рукой, глядя в окно через полу-прикрытые глаза. Не видеть краем глаза мерцающего света было для неё облегчением.

Видел ли Нико вот так всё время? Разве у него не уставали глаза? В Спиральном Круге магия была повсюду, как она обнаружила — в Южных Воротах, где она пронизывала стену толщиной в двенадцать футов, в камнях спиральной дороги, проходившей через храмовый комплекс, в окнах и дверях. Она пылала по всей длине Оси, и от храмов Огня и Воды, а также в виде сияния, исходившего от магов и их учеников, мимо которых она проходила. Наиболее интересно, с её точки зрения, она сверкала по всей Дисциплине, и горела в этой мастерской — она гадала, что бы она увидела в мастерской Ларк. Всё это время она не думала, что Ларк и Розторн были такими же могущественными, как и Нико, который был признанным великим магом. Она привыкла к тому, что их магии были маленькими, потому что они вращались вокруг обычных вещей.

Возможно, ей следовало переосмыслить это.

Из гнезда донёсся тихий писк. Глянув на часы, девочка осознала, что пришло время кормить её подопечного козьим молоком с мёдом. Нацепив на нос очки, она сняла с гнезда покрывало.

— Уродливый маленький пищун, - заметил Браяр, глядя через её плечо, пока она капала жидкость в разинутый клюв. - Что это за шипастые штуки?

— Розторн говорит, что это — пеньки перьев. Как только он оперится — отрастит нормальные перья — то сразу быстро вырастет.

Поворачиваясь за влажной тряпкой, чтобы вытереть пролитое молоко, она была ошарашена серебряным сиянием большой переплетённой в кожу книги. Трис вздрогнула, прикрыв глаза. Чьи-то руки удержали её на стуле.

— Осторожно — ты чуть не упала. Что вообще с тобой такое? Ты дёргаешься и вздрагиваешь всё время, с тех пор как вернулась.

Трис вздохнула. Найдя тряпку, она вытерла за собой и прикрыла своего подопечного.

— Никто что-то сделал с моими очками, - сообщила она ему, и объяснила про свою новую способность видеть магию. - К этому надо привыкнуть. Наверное я и привыкну, рано или поздно. Нико же не дёргается всё время.

— Так … значит если ты видишь этот … свет, так ведь?

— В основном это как серебристая вуаль поверх предметов, или серебряные отметины. А вот некоторые сияют как лампы. Большие. Как Ось — причём не только помещения для Видящих и Слышащих. Вся башня, от часов до кухонь.

— И весь этот свет — магия.

— Так мне сказал Нико.

Браяр подумал, постукивая по стойке тростинкой.

— Ты мою птичку разбудишь, - отобрала у него тростинку Трис.

— Прошлой ночью мы слышали то же, что и ты, - внезапно сказал Браяр.

— Да, - она посмотрела на него в ожидании. Он нахмурился, будучи не в восторге от того, куда вели его мысли.

— Так может потому, что Её Высочество спряла нас вместе, мы подхватываем магию друг друга. И нам не обязательно быть друг рядом с другом, чтобы она передавалась.

— Возможно, - Трис поняла, к чему он клонил. - Ты тоже видишь свет? И ты думаешь, что это к тебе перебралась моя магия?

— Я вижу мерцание по всему дому, и я видел немного на пути обратно из Оси, - объяснил он. Не сильное, как у тебя. Но … - он помедлил, почёсывая затылок.

— Мне что, весь день тебя ждать? - потребовала Трис. - Мне ещё читать надо.

Он пожал плечами и рассказал ей о силуэте в лестничном колодце.

— Я решил, что это всего лишь один из учеников, пробует новое заклинание. Я бы, например, захотел бы поиграть с заклинанием невидимости, если бы оно у меня было.

Улыбка Трис была лишь слегка кислой:

— Даже ты не сможешь съесть всю ту еду, которую ты сможешь наворовать у Горса с таким заклинанием.

— Я не думаю, что это удастся — Горс всегда знает, когда кто-то появляется в его кухне, вне зависимости от того, какая там творится кутерьма. Однако попытаться стоило бы, - подумав, он добавил. - Просто странно было, что я вообще видел кого-то под таким заклинанием. По крайней мере, теперь я знаю, почему.

— Прости, - ответила Трис. - Откуда мне было знать, что заклинание Нико заразное? Послушай … хочешь поработать над чтением, пока режешь кору? ‑ она начала учить его читать несколько дней назад, и была удивлена тем, насколько ей это нравилось. Ответ Браяра потешил её самолюбие: он не задумываясь подтащил свой стул и ивовую кору к ней, потом принёс большую доску и кусок мела.

— Первая буква, - сказал он, усевшись.

Она написала «А» на чёрной доске.

— А. Артишок, аист, астрел, акация. Следующая — Б.

Трис нарисовала её.

Он ухмыльнулся:

— Браяр! А также базилик, берёза, брусника, бутон. Следующая буква — В...

— Сэндри, - её губ коснулась чашка; она отпила, ощутив воду со вкусом цедры. Вдохнув, она попыталась сморгнуть узор заклинания, чувствуя головокружение. Они с Ларк пообедали, а потом вернулись к работе.

Чашка снова коснулась её губ. На этот раз она взяла её в руки и выпила воду быстрыми глотками. Когда чашка опустела, она поставила её на стол, рядом с наваленными грудами тонкой ткани.

Глядя на свою работу, Сэндри нахмурилась. Она могла видеть, что имела ввиду Ларк, говоря о таком способе ткания. Ткань была слишком разряжённая в одних местах, и слишком плотная — в других. Были в ней и дыры.

Она просунула через две из них пальцы и вздохнула.

— С бинтами это не имеет значения, - Ларк стояла рядом с ней. Именно она вывела Сэндри из ткаческого транса. - Их всегда наматывают в несколько слоёв, чтобы удержать кровь. А тебе надо отдохнуть. Ты пугаешь наших помощниц, - Сэндри огляделась, но послушниц нигде не было. - Они просто относят бинты в кладовые, - голубые глаза Сэндри встретились с улыбавшимися карими глазами Ларк.

— Я их пугаю? - прошептала она ржавым голосом.

— Немного. Это не важно — послушников всегда надо закалять перед тем, как они посвящают себя. Когда-нибудь им надо привыкнуть к могущественным заклинаниям. А у тебя — гости, - она указала на открытую дверь.

Там, снимая с себя перчатки для верховой езды, стоял мужчина в тёмно-коричневых куртке и брюках. Солнце блестело на его бритой голове, оставляя его мясистое лицо частично в тени. Его карие глаза были глубоко посажены по обе стороны от орлиного носа и широкого, твёрдого рта. Широкоплечий и мускулистый, он носил властность подобно плащу. Встретившись глазами с Сэндри, он вошёл и улыбнулся. Тень исчезла; он превратился из могущественной и угрожающей личности в приятного мужчину средних лет.

Спотыкаясь — как же долго она работала? — она сделала реверанс и улыбнулась ему в ответ.

— Прости, дедушка! - приветствовала она Герцога Ведриса, правителя Эмелана. - Я не знала, что ты здесь.

Он подошёл к ней, и они расцеловались.

— Я здесь ненадолго, только чтобы встретиться с Многоуважаемой Мунстрим и обсудить взорвавшиеся сторожевые башни, - его мягкий и богатый голос был из тех, которые люди стремятся послушать. Он кивнул в сторону груды льняной ткани. - Ты была очень занята.

— Я помогаю Ларк, - она предложила ему стул. - У нас есть чай, или фруктовый сок, если хочешь.

Улыбаясь, он покачал головой:

— Я уже напился чаю в Оси. В любом случае я не могу остаться надолго — я должен вернуться домой дотемна. Посвящённая, пожалуйста, садитесь, ‑ сказал он Ларк.

— Вообще, я собираюсь оставить вас с Сэндри наедине, - сказала Ларк, направляясь к двери. - Надеюсь, вы не против.

Герцог кивнул. Ларк поклонилась — посвящённым было не обязательно преклонять перед дворянами колено или делать реверанс — и покинула их.

Ведрис протянул руку и, дразня её, слегка дёрнул Сэндри за одну из кос.

— Я рад, что ты оправилась после землетрясения. Судя по вашим с Нико письмам, оно было для тебя весьма волнующим.

— Пожалуй, оно и впрямь было волнующим, - содрогнулась Сэндри. - Мне повезло, что мои друзья были со мной.

— Им тоже повезло, что ты была с ними, - указал Герцог. - А это у тебя что за работа?

Она объяснила ему, показывая готовые рулоны ткани, ожидавшие перевозки на склад. Объём того, что ещё оставалось в комнате, ошарашил её — она знала, что ещё большее количество ткани уже отнесли на хранение. Она потрясённо посмотрела на свои пальцы. Это же было так легко. Что-то здесь было не так; она же была новичком, разве у неё не должно уходить больше сил, чтобы заставить нить плестись самостоятельно? Она глянула на работу Ларк. Даже сделанная таким способом, ткань Ларк была плотнее и более высокого качества, чем её собственная.

— Какой же иногда странный оборот принимает жизнь, - пробормотал Герцог, потирая свою лысую голову и осматривая бинты Сэндри. - Мой племянник и его жена были милы, но я не могу отрицать того, что они были совершенно бесполезны, - жестом он оборвал её возражения. - Дорогая, они жили ради собственного удовольствия, не делая ничего для тех, чей труд обеспечивал их. Ты, с другой стороны … у меня чувство, что ты достигнешь в своей жизни достаточно многого, чтобы возместить пустоту их жизни.

Она была согласна — и это было самое худшее. Она просто не могла заставить себя сказать это вслух.

— А может, ты слишком сурово о них отзываешься?

— Конечно, - ответил он, с блеском забавы в глазах. - Я — придирчивый старый охотник за пиратами, работа всей жизни которого заключается в том, чтобы быть суровым по отношению к другим, - он потёр переносицу и вздохнул. - Я становлюсь слишком стар для этого, Сэндрилин.

Она уставилась на него. Ещё с той поры, когда она была маленькой, она воспринимала любимого дядю своего отца как вытесанного из мрамора — никогда не стареющего и не устающего. Для неё было неожиданностью услышать, как он признаётся в утомлённости.

— Всё ли хорошо? Не считая восстановления после землетрясения?

— Пиратов стало больше обычного. Я уж было ожидал, что крики купцов можно будет услышать даже здесь.

Она улыбнулась, и с радостью увидела, как он улыбнулся в ответ.

— У них есть причины кричать?

— Только если они слышат те же новости, что и я. Самая худшая рейдерша с Островов Битвы, Па́уха — она именует себя Королевой Пауха — уговорила множество мелких капитанов выступить под её командованием. Это уже достаточно плохо — она так может собрать немаленький флот. Хуже то, что к ней присоединился её брат Э́нахар. Он — маг, учился в том же университете, что и Нико. Энахар усложнит дело, если Пауха направится в нашу сторону.

— А она направится? - у неё мурашки пошли от мысли о целом флоте пиратов — а не просто горстке кораблей — поддерживаемых хорошим магом.

— Надеюсь, что нет, - он поднялся на ноги и потянулся. Сэндри тоже встала. ‑ Я делаю всё, что в моих силах, чтобы заставить их выбрать другое место. Большая часть Эмеланского флота в море, охраняет побережье, - он крепко обнял её. - Но тебе незачем волноваться. У Спирального Круга есть свои собственные способы противостояния нежелательным гостям — эти стены стоят неприступными уже четыреста лет.

— А Саммерси? - спросила она, провожая его до двери. Снаружи, в тени деревьев его ждало конное отделение Герцогской Гвардии.

Его глаза блеснули холодом:

— С тем же успехом они могут проглотить гребенчатого дикобраза. Вот почему наш порт является наиболее популярным во всём Море Камней — потому что он самый безопасный, - он расцеловал её в щёки. - Будь здорова, Сэндрилин. Как только всё успокоится, пригласим тебя и твоих друзей в Герцогскую Цитадель, проведёшь для них экскурсию.

Когда молодой Гвардеец подвёл его лошадь, она поймала его за рукав:

— Береги себя, Дедушка. Пусть купцы кричат у тебя во дворе, где их не слышно. Им полезно упражняться для поддержания бодрости.

Он откинул голову назад и рассмеялся:

— Моя любимая внучка!

Его Гвардейцы заулыбались, пока Герцог взбирался на лошадь. Он отдал ей честь, и повёл отделение по спиральной дороге. Сэндри махала ему вслед, пока он не исчез из виду.

— Впечатляет, - тихо сказала Ларк. Она подошла к Сэндри и утешительно обняла Сэндри за плечи. - Говорят, что мало кто ему нравится, а я вижу, что тебя он любит.

— Он так много работает, - прошептала Сэндри. - Только ценят ли они его? ‑ она вздохнула и посмотрела на доброе лицо Ларк. - Возвращаемся к работе?

— Ещё немного, - ответила посвящённая. - Остановимся к ужину. Ты не чувствуешь эффект от траты всей этой магии сейчас, но почувствуешь завтра.

Через пять минут, когда они уже собирались вновь начать магическое плетение, в дверь полу-ввалилась запыхавшаяся послушница.

— Простите, - с трудом произнесла она, - но не был ли здесь Герцог Ведрис? Мунстрим хочет его назад, немедленно!

Ларк нахмурилась:

— Он уехал — возможно, он уже миновал Северные Ворота.

— Ох, чёрт! - воскликнула посыльная и убежала.

Сэндри беспокойно повертела в руках катушки льняной нити.

— Может, там ничего серьёзного, - сказала Ларк. - Если новости плохие, мы и так о них услышим достаточно скоро.

Она была права. Глубоко вдохнув, Сэндри вошла в свою магию и продолжила ткать.

К ужину Сэндри и Трис были разбиты и спали на ходу. Браяр сосредоточился на еде, мысленно перебирая буквы, которым его научила Трис. Даджа не находила себе места, думая о спрятанном корабле, и что он мог означать; её клан терял людей и корабли из-за пиратов.

Ларк, Нико и Розторн, впервые после землетрясения собравшиеся вместе на ужин, обсуждали слух, который Розторн подцепила во время работы в храме Воды.

— Нико, у меня голова болит от этого заклинания, - пожаловалась Трис, когда взрослые замолчали. - Неужели мне необходимо постоянно видеть магию? Разве у тебя от этого голова не раскалывается?

Нико на секунду поймал и удержал её взгляд. У Трис задвоилось, а затем затроилось в глазах, когда её учитель засветился, а затем запылал.

— Ай! - воскликнула она, оторвав свой взгляд и прикрыв глаза рукой. ‑ Прекрати! Это ещё хуже, чем мерцание!

— Я вижу именно так, - объяснил он, поглаживая свои усы, что он часто делал, когда размышлял. - Ты неплохо адаптируешься к заклинанию. Оно уже не только на краю поля зрения, так ведь? Ты начинаешь видеть магию, когда смотришь на неё прямо.

— Ты меня чуть не ослепил, - проворчала она, протирая глаза кулаками.

— Если заклинание тебе не нравится, измени его. Попробуй изменить интенсивность того, что ты видишь. Приглуши свечение магии, - уголки его глаз прятали улыбку.

— Но я не знаю, что ты натворил с моими очками, - возразила она. - Мне нужно знать, что именно ты сделал, чтобы копаться в твоём заклинании.

— Прозондируй его магией. Тебе уже пора начинать учиться разбирать чужие заклинания на части — считай это обязательным упражнением.

— У тебя что-то мерцает в глазах? - спросила Даджа.

— На краю поля зрения, - сказал Браяр, в перерыве между ложками риса. ‑ Как приведение, только когда …

— Или азигази, - побормотала Даджа. Когда все уставились на неё, он рассказала не только о значении этого слова, но и то, что она видела после полудня.

— Они что-то разнюхивают, - мрачно сказала Розторн, когда Даджа закончила. - Падальщики. Паразиты.

— По крайней мере, мы в безопасности, - ответила Ларк. - Лучше уж они поломают зубы о нас или о Саммерси — вторично — чем обрушатся на всё ещё окапывающуюся деревню.

— Герцог разослал патрули по всему побережью, - указала Сэндри. - Они прогонят любых пиратов.

Посвящённые, Сэндри и Трис начертили у себя на груди круг богов, чтобы отвести беду. Даджа поставила один кулак поверх другого, как если бы она взбиралась по верёвке, прося помощи у бога Торговцев. Браяр уже было собирался плюнуть на пол, чтобы отпугнуть пожирателей удачи, но поймал взгляд Розторн, и вместо этого прочистил горло.

Они уже собирались встать из-за стола, когда залаял Медвежонок. Кто-то постучал о дверной косяк, и щенок побежал облаять его. Розторн приложила ладонь козырьком к глазам, пытаясь разглядеть через открытую дверь лицо посетителя.

В свете уходящего дня он выглядел лишь тенью.

— Не Фростпайн — слишком низкий, - пробормотала она, и встала, чтобы встретить незнакомца. Браяр схватил чрезмерно увлёкшегося приветствиями Медвежонка.

— Простите … мне сказали, что я могу найти здесь мага Никларэна Голдая? ‑ вежливый голос принадлежал молодому человеку. Трис нахмурилась; он звучал знакомо.

— Ты нашёл его, - сказала Розторн, сопровождая вновь прибывшего в главную комнату.

— Не хочешь ли чего-нибудь попить? Мы как раз заканчивали ужинать.

— Спасибо, нет, - сказал он с полу-улыбкой. - Я поел в главной столовой.

По мере приближения посетителя они смогли увидеть, что он был симпатичным молодым человеком со свободными коричневыми волосами и живыми, улыбающимися глазами того же цвета. Его нос был длинным и изогнутым, а губы и подбородок — решительными. Он предпочитал тот же стиль одежды, что и Нико, однако Сэндри могла сказать, что он был более заинтересован в моде. Его красная рубашка была вышита белым вокруг шеи и вниз всей передней части; у его бледно-серой накидки были очень пышные рукава. Вышивка у Нико, когда она была, обычно была сделана тем же цветом, что и материал одежды, белые рукава его накидки доходили только до локтя, стиль, бывший популярным десять лет назад. Просторные брюки молодого человека были немного темнее накидки, и с лампасами. Он носил сапоги до икр с обшитым маленькими зеркальцами верхом, и золотую серьгу в одном из ушей.

— Мастер Голдай? - спросил он Нико. - Я из Лайтсбриджа. Адэлга́ни Смо́укуи́нд попросил меня доставить вам письмо, - он протянул Нико сложенный и запечатанный кусок пергамента. Браяр отпустил теперь уже несколько успокоившегося Медвежонка. Щенок уже было хотел подпрыгнуть, чтобы положить передние лапы посетителю на грудь, но тот вместо этого присел, и превратил пса в своего неподвижного друга, почесав ему спину.

— Смоукуинд? - спросил Нико, ломая печать на пергаменте. - Как он? Его всё ещё достаёт артрит?

Улыбка посетителя была по-детски открытая:

— Делает его раздражительным в сырую погоду, сэр. Он говорит своим студентам, что если ему больно, то и они пусть страдают вместе с ним.

Нико улыбнулся:

— Смоукуинд всегда умел передавать другим своё настроение.

Ларк прошептала Дадже: «Давай убирать…». Она глянула на Трис и нахмурилась.

Трис таращилась на вновь прибывшего, как будто у того было две головы. Её лицо побледнело и вытянулось; глаза за очками расширились.

— Кузен Эймери? - прошептала она.

Молодой человек посмотрел на неё:

— Да, Эймери — моё имя, - и уже для взрослых добавил, - я — Эймери Глассфайр, надо было сразу представиться … Глассфайр — это моё магическое имя. Но ты, маленькая девочка … - он остановился и несколько раз моргнул. Наконец он прочистил горло и сказал: - Ты ведь дочь Да́рры и Ва́лдэна, не так ли? Которая … которая любит читать? Триз … Трой … Трисана, точно.

Она опустила взгляд, покраснев:

— Да.

Теперь уже он нахмурился в недоумении:

— Последний раз, когда я был в Нинвере … когда это было?

— Два года, - прошептала она.

— Точно. И они послали тебя жить с Дядей Мю́ррисом и Тётей Эмми́н. Никто не сказал мне — почему.

Трис кивнула.

Эймери перевёл взгляд с неё на Нико:

— Я … я не знаю, что сказать, - его глаза странно заблестели. - Я не ожидал встретить здесь родственников. Я обещал Смоукуинду передать вам то письмо, поскольку я направлялся в Спиральный Круг.

Ларк встала и указала на свой стул:

— Садись, пожалуйста. Я думаю, тебе стоит остаться подольше, не так ли? Я — Посвящённая Ларк, кстати говоря.

Все представились. Трис, чувствуя на себе взгляды всех остальных, встала и начала собирать посуду.

— Ты должна радоваться встрече с родственником, - пробормотала Даджа. Она налила горячей воды в таз, где они мыли посуду. - Ты не выглядишь радостной.

— Они избавились от меня, - мягко ответила Трис, опуская в таз несколько тарелок.

— А он в этом участвовал? - прошептала Сэндри, забирая у Даджи чайник с кипятком. Она зевнула и чуть не ошпарила ноги Торговки.

— Нет, он … - Трис оглянулась на стол. Эймери рассказывал посвящёнными и Нико: «Мне требовалось воспользоваться местной библиотекой для моих изысканий. Я почти закончил свой магистерский диплом …». - Он уехал прежде, чем они совсем избавились от меня, - тихо сказала Трис, вспоминая. - Тот же самый противный толстяк, который проверял меня на магию …

— Который сказал, что у тебя её нет? - спросил Браяр, беря полотенце для протирания вымытых тарелок.

— Именно. Он протестировал Эймери и сказал, что ему следует идти в Лайтсбридж. Обычно Эймери приезжал на зимние праздники. На летние тоже, какое-то время. А в последний раз он был дома два года назад.

— Он одевается как Мешок, - отметил Браяр. - Мне нравится его блеск, ‑ дёрнув пальцами мочку уха, он дал понять девочкам, что имел ввиду серьгу Эймери.

Трис повернула голову в сторону — это по-прежнему был наилучший способ видеть магию, на краю поля зрения. Она не заметила, что её друзья сделали то же самое. В Эймери была магия, это уж точно, перетекание и слабых отблесков бледного света вокруг его тела, а также яркое пятно на его серьге. Магия Эймери была лишь бледным лунным светом, который почти перекрывался полыханием Ларк, Розторн и Нико.

Она подумала, светилась ли она сама? Повернув голову, она изучила своих друзей. Светились ли они? Ей показалось, что она что-то в них видела, но оно смещалось и пряталось, когда она пыталась его уловить.

— Трис, - произнесла Розторн, указывая на свою мастерскую: птенец звал её. ‑ Это будет последняя кормёжка на сегодня.

Трис поспешно налила остатки козьего молока в чашку, и отнесла её в мастерскую. Как только оно было благополучно перелито на маленькую сковородку, она поставила её на огонь. Птенец голосил громче, чем утром. «Наверное, это хорошо», - подумала она, хотя в тот момент крики её только нервировали. Казалось, молоко грелось целую вечность, и она чуть не забыла добавить мёда. Подбежав к столу, за которым они ужинали, она схватила горшок и принесла его обратно, осторожно добавив маленькую ложечку в нагревающуюся жидкость.

Наконец оно согрелось. Обжигая пальцы, она сняла сковородку с огня, затем сунула в неё тростинку и закрыла другой конец пальцем. Осторожно подняв платок, закрывавший её подопечного, она могла видеть, что он хотел есть, причём немедленно. Она осторожно капала молоко в его разинутый клюв, пока он не насытился. Поглядев на Трис снизу вверх, он рыгнул и устроился спать.

— У тебя хорошо получается.

Она дёрнулась, уронив каплю молока себе на щёку. Промакнув её кусочком хлопка, она посмотрела на своего кузена. Тот стоял, оперевшись о стойку, с серьёзным выражением в тёмных глазах. Ему было почти двадцать два, вспомнила она, один из трёх мальчиков и двух девочек в семье её дяди. Он был гордостью и радостью семьи, будущий маг, который принесёт им богатство.

— Я практиковалась весь день, - она осторожно накрыла гнездо, и задула свечу, служившую ей кухонной плиткой. Она с облегчением увидела, что солнце наконец-то зашло за верхушку внешней стены.

— Почему ты не в Нинвере? - спросил он. - Мастер Голдай только сказал, что ты его ученица. Я завидую тебе, знаешь ли. Никларэн Голдай входит в Совет Магов Лайтсбриджа. Он весьма знаменит.

— Ты перестанешь говорить на достаточный срок, чтобы дать собеседнику ответить на твои вопросы? - требовательно спросила она.

Он улыбнулся, но было какое-то волнение в его глазах.

— Прости. Наверное, я просто возбуждён от встречи с ним и … и что встретил тебя, конечно. Почему ты здесь?

— Они меня не хотели, - откровенно заявила она. - Они отдели меня в Храм Разбитого Круга, а Разбитый Круг послал меня сюда. Я не знала, пока не провела здесь несколько недель, что Разбитый Круг послал меня, потому что у меня была магия.

— Ты хочешь сказать, что видящий магию не нашёл её? - Эймери не смотрел на неё; вместо этого он чертил невидимые знаки на поверхности стойки. ‑ Во мне он её увидел.

— Но не во мне, - ответила она, начиная заводиться. - Родственники и Разбитый Круг — они думали, что я была одержима, или … или не совсем человек. Они … - связки трав над её головой зашелестели. Рассыпанные по полу листья заскользили, подталкиваемые поднявшимся ветром.

Трис бросила взгляд на лицо своего кузена. Если подумать, Эймери — чьи глаза всегда выглядели так, как будто они улыбались исключительно лишь человеку, на которого он смотрел, даже если если он смотрел на неё — Эймери всегда был добр. Он никогда не делал ей больно. Трис вздохнула и отпустила накатывавший в её горле гнев. Листья опали на пол. Травы успокоились, разнося запах по комнате.

— Нико говорит, что моя магия … странная. Она связана с погодой. Я и сама её не понимаю.

Эймери покачал головой:

— Они сказали нам, что маг никогда не перестаёт учиться. Ах … Трисана …

— Трис, - сказал она. - Только кузина Юрэйл звала меня полным именем.

— Трис. Я получил письмо от матери — оно дожидалось меня, когда я приехал. Она говорит, что дядя Валдэн болен, может быть даже при смерти. Я думаю, тебе следует поехать домой как можно скорее.

Она непонимающе уставилась на него. И как, чёрт возьми, ей следовало реагировать на такие новости?

— Если мой отец хочет меня видеть, он пошлёт за мной, - отрезала она. Над головой зашелестели травы, сильнее, чем несколько секунд назад; листья и пыль закружились по полу. Лёгкие порывы ветра начали дёргать их за волосы и одежду. - Когда я видела его в последний раз, он сказал совершенно незнакомому человеку, что они с матерью больше не хотят меня видеть. Вообще!

— Ты не можешь позволить этому стать преградой, - настаивал Эймери. ‑ Езжай домой, пока можешь — я бы так поступил. Езжай домой, и помирись с ним. Я дам тебе денег на проезд. В Саммерси есть корабль …

Пучки трав уже бились на ветру, поднявшемся в маленькой комнате. Одна из них отцепилась и вылетела через открытую дверь в главную комнату.

— Трис, - предупреждающе окликнул Нико.

Браяр сунулся в дверь, держа связку трав в одной из рук:

— Возьми себя в руки! - прошипел он. - Только попробуй всё разбросать после всей той уборки, которую я сделал …

— Что такое? В чём дело? - захотел узнать Эймери, переводя взгляд с Браяра на покрасневшую Трис.

Она знала, в чём дело. Она опять начала выходить из себя, нагревая вокруг себя воздух. Если она не успокоится, она может устроить тут торнадо — небольшой, из-за сегодняшней доброты Розторн. Глубоко вздохнув, она сложила руки перед собой и начала медленно считать, сосредоточившись лишь на дыхании и числах.

Воздух в мастерской успокоился.

— Мастер Нико! Мастер Нико! - закричал кто-то у входа в коттедж. - Вы срочно нужны в Оси!

Трис и Эймери последовали за Браяром в главную комнату. Все взгляды были устремлены на растрёпанного послушника, который тяжело дыша привалился к косяку.

— Что стряслось? - вставая спросил Нико.

— Вы не поверите, - хватая ртом воздух сказал послушник. - Это произошло, произошло только несколько минут назад. Все шары и зеркала в комнате Видящих — разбились! Все до единого! Даже чаши с водой, которые использовались для видения, и те разбились!

Нико бегом покинул коттедж.

— Но это ведь невозможно, не так ли? - Розторн нервно спросила у Ларк. ‑ Ось защищена магией, с верху до низу.

— Землетрясение? - предположил Эймери. Стоявшая рядом с ним Трис заметила, что его руки дрожали.

— Во время землетрясения ни один шар, ни одно зеркало даже не потрескались, - сказала Ларк. - Вообще.

Эймери вздохнул:

— Что ж! Я только буду мешаться, если предложу свою помощь. С таким же успехом я могу отправляться в библиотеку и начинать свои изыскания. Поцелуй на прощание, кузина?

Трис нахмурилась. Не убоявшись, Эймери поцеловал её в щёку:

— Тебе следует поехать домой, - прошептал он. Затем поблагодарил женщин и ушёл.

Ларк осталась у двери, несчастно глядя на Ось:

— Кто мог это сделать? - прошептала она. - Мы теперь не можем видеть, что готовит нам грядущее. Как будто нам не хватало сюрпризов на одно лето.