Книга юного мотоциклиста

Рассказ о колесе

В глубоком раздумье сидел великий богдыхан Хоанг Ти. День клонился к вечеру. Жара спадала. С моря дул легкий порывистый ветер.

Сидя на ковре в зеленой беседке дворцового сада, Хоанг Ти рассеянно смотрел на купающихся в пруду лебедей, в мыслях перебирая события последних дней.

Только вчера к нему прибыли послы из соседней страны Юе Чан (теперешний Вьетнам). Правитель Юе Чана в знак своей дружбы прислал богдыхану белых фазанов и сказочной красоты украшения для его дворцового сада.

Украшения были сделаны руками искуснейших мастеров из белого и черного мрамора, слоновой кости и отделаны золотом и серебром. Хоанг Ти был восхищен вниманием и подарками соседа. Он торжественно принял послов и щедро наградил их.

«Значит, чтут меня соседи, знают мое могущество», — думал богдыхан.

Послы рассказали ему, как, выполняя волю своего повелителя, перебираясь через высокие горы, переправляясь через глубокие реки, день и ночь двигались они на север, в столицу богдыхана.

— Тяжелые подарки мы уложили в два ящика, — говорили они. — Ящики были поставлены на полозья, сделанные из железного дерева. На юге их тянули слоны, а ближе к северу — верблюды и волы.

Особо тяжелым стал путь, когда мы выбрались на равнину, — продолжали они, — полозья истирались о землю. Через каждые два дня их приходилось менять. Сильные животные еле тянули груз. На ящиках сидели слуги и поливали землю водой: по мокрой земле полозья скользили легче.

Богдыхан знал трудности пути. О них ему не раз рассказывали купцы. В отдаленных провинциях за последнее время ханы перестали платить дань, а наказать неповинных он не мог — далек путь до них.

Жара совсем спала. Порывы ветра усилились. Быстро зашелестели листьями чайные кусты. На пруду появилась еле заметная рябь.

Вдруг Хоанг Ти заметил, как ветер сорвал цветок анемона (ветреницы). Цветок начал кружиться в воздухе, а затем медленно опустился на землю и, перекатываясь, стал двигаться по направлению пруда.

— Поймайте вот тот цветок и подайте мне, — приказал Хоанг Ти телохранителям.

Те бросились, быстро поймали цветок, опустились на колени и бережно передали его богдыхану.

Цветок полностью завладел вниманием богдыхана. Он стал рассматривать его со всех сторон.

Цветок состоял из нескольких лепестков, которые расходились в стороны, образуя звездочку. Богдыхан поставил цветок на ковер и слегка дунул на него. Цветок тихо покатился, опираясь на ковер наружными концами лучей-лепестков. Богдыхан обратил внимание, что цветок соприкасался с ковром только частью лепестков.

— А что если бы послы вместо полозьев поставили под ящики вот такие звездочки? Как они легко катятся! — думал Хоанг Ти. Ведь тогда груз доставить было бы легче!

Эта мысль глубоко запала в душу богдыхана. Он перестал заниматься государственными делами, никого не принимал, потерял сон и аппетит. Задумчиво ходил он по саду, то и дело подходя к анемону, срывая с него цветки. Эти цветки он подолгу рассматривал, ставил на ковер и дул на них. Придворные втайне беспокоились за здоровье своего повелителя, но никто не посмел заговорить с ним об этом.

Наконец он потребовал себе пергамент и краски. Теперь целыми днями он рисовал на пергаменте какие-то странные, никем не виданные знаки. Но вот Хоанг Ти закончил рисовать и вызвал к себе приближенного мандарина:

— Прикажи сделать из тикового дерева то, что здесь начертано!

Вскоре на китайской земле появилась сначала двухколесная, а затем четырехколесная телега.

Великий богдыхан Хоанг Ти изобрел колесо. Это было около пяти тысяч лет тому назад. Так повествует древняя китайская легенда. Трудно сказать, правдоподобна она или нет, но одно бесспорно: чудесные свойства колеса были известны давным-давно.

Колесо знали народы Ассирии и Вавилонии, Египта и Греции.

«Как за конем катится колесо, так оба мира — за тобою», — читаем мы в древнейшем индийском эпосе «Ведах».

Колесо верой и правдой служило народам.

О том, насколько облегчило передвижение грузов колесо, можно было бы рассказать много интересных историй. Вот одна из них.

В середине прошлого столетия в Петербурге, на Измайловском проспекте, был построен Троицкий собор. В городе Валдае для его звонницы был отлит большой колокол весом в 2000 пудов. Встал вопрос: как доставить такую громадину в Петербург, почти за триста верст? Инженеры подсчитали, что для этого потребуются 80 лошадей и большая сумма денег. Такой табун лошадей загородил бы всю дорогу и нарушил движение по ней. Кроме того, колокол изрыл бы полотно дороги и потребовалось бы много времени и средств, чтобы отремонтировать ее.

Про эти затруднения прослышал один валдайский мещанин. Он явился к управителю, ведавшему доставкой, и предложил ему перевести колокол только на 4–6 лошадях, не испортив при этом полотна дороги.

— Каким образом? — спросил его управитель.

— Я обошью весь колокол дубовыми досками, — сказал мещанин, — а по краям колокола поставлю дубовые круги. Доски скреплю железными обручами, к ним приделаю оси. Колокол станет похож на большую бочку, и покачу ту бочку до самого Петербурга, а сроку на все это мне надо — неделя.

Управителю понравилась мысль мещанина, и он заключил с ним контракт. Колокол шестью лошадьми был доставлен в Петербург.

Вот какое облегчение дало колесо!

В поисках двигателя

Шли годы, века, тянулись тысячелетия. Разыгрывались кровопролитные сражения, с лица земли стирались одни государства, а вместо них возникали другие. Все острее и острее становился вопрос об облегчении передвижения людей и грузов.

В красивых сказках и легендах, былинах и песнях народ мечтал о средствах передвижения, которые могли бы легко и быстро перебрасывать людей и грузы. Народ мечтал о скорости, думал об облегчении труда.

Вы слышали сказку о семимильных сапогах или лаптях-самоходах? Вспомните, как обладатели этих волшебных вещей в одно мгновение переносились за тридевять земель, оставляя позади себя города, села, дремучие леса! А сказку о тележке-самобежке или санях-самоходах? Тележка-самобежка и сани-самоходы — стоило только молвить волшебное слово — так быстро двигались без лошади, что за ними никто угнаться не мог. Но долгое время мечты оставались только мечтами.

Изобретатели упорно старались найти силу, которая могла бы вращать колесо. Колесо должно вращаться! Но как это сделать?

Много раз изобретатели пытались заставить колесо вращаться от мускульной силы человека. Еще в начале XV века в Италии была построена четырехколесная телега, которая приводилась в движение руками человека через сложную систему блоков и канатов.

В 1752 году крестьянин Нижегородской губернии Леонтий Лукьянович Шамшуренков построил четырехколесную «самобеглую коляску», приводимую в движение силой двух человек.

В 1768 году в Нюренберге, в Германии, часовщик Стефан Фарфлер построил трехколесную тележку. Она приводилась в движение системой шестерен. Фарфлер был хромой, а поэтому шестерни он вращал руками через рычаги. На этой тележке он разъезжал по улицам города.

В 1784 году известный русский изобретатель-самоучка Иван Петрович Кулибин создал трехколесную самокатку. Она приводилась в движение силой человека и была выдающимся для своего времени техническим творением. Многие механизмы, изобретенные Кулибиным, в несколько усовершенствованном виде и по настоящее время применяются на автомобилях и мотоциклах.

Но человек не мог развивать достаточную мощность. Экипажи с «мускульными» двигателями были крайне несовершенны.

Кто же покатит колесо? Этот вопрос все больше и больше волновал умы пытливых людей.

Какую силу можно заставить двигать колесо?

Великий ученый Леонардо да Винчи пытался заставить вращать колесо пружиной. Он даже создал проект военной колесницы, снабженной подвешенными к ней палицами. Внутри колесницы была спрятана мощная пружина. В колесницу впрягали лошадей, они ее возили, а тем временем пружина закручивалась. Затем колесницу останавливали, лошадей выпрягали и направляли ее на врагов. Двигаясь в самую гущу врагов, она должна была давить их. Палицы же от специального механизма должны были получать вращательное движение и, врезаясь в строй врагов, разить их, словно цепами. Но колесница не получила применения: для заводки ее требовалось много усилий, а радиус действия был мал.

В те далекие времена была уже известна сила ветра, вращающая крылья ветряных мельниц. Появилась мысль заставить эту силу катить повозку.

В Голландии, где круглый год дуют сильные морские ветры, известный ученый Симон Стивен в 1600 году построил четырехколесный экипаж, снабженный парусами. Этот экипаж с полной нагрузкой мог развивать скорость до 32 километров в час. По тем временам это была огромная скорость. Один из современников, наблюдавший поездку на этом экипаже, назвал его «гаагским чудом». Но практическое применение это «чудо» не получило: на нем ехать надо было туда, «куда ветер дует», а направление ветра не зависело от желания человека.

В России тоже были умельцы, которые хотели заставить работать ветер.

«Яузской бумажной мельницы работник Ивашка Культыгин задумал сани с парусами, а у тех саней два крыла, и ездить они без лошади могут. Катался Ивашка на них по пустырям ночью. А варваринской церкви поп Михайло донес в приказ тайных дел, что есть у Ивашки умысел. И, схватив Ивашку, пытали, и под пыткой он поклялся, что хотел выдумать еще телегу с крыльями — да не успел. Сани те сожгли, а Ивашку батогами нещадно били», — читаем мы в одной из летописей, относящихся к XVII веку.

За 120 лет до нашей эры греческий ученый Героном описал первый прибор, который двигался силой пара. Пар истекал из подогреваемого сосуда по двум касательно к нему направленным трубкам и, упираясь в воздух, заставлял этот сосуд вращаться.

Может быть, пар покатит колесо!

В 1681 году известный ученый Исаак Ньютон предложил использовать двигательную силу пара. В 1769 году французский инженер Кюньо построил паровую телегу, на которой разъезжал по улицам Парижа. Правда, эта телега была крайне несовершенна. Во время движения она потеряла управление и врезалась в каменную стену, в результате чего «взорвалась с грохотом на весь Париж».

В 1801 году англичанин Трейватик построил паровой автомобиль, который нашел практическое применение для перевозки грузов. Громоздкие, тяжелые паровые машины обладали небольшой мощностью и не могли быть признаны удачными двигателями.

По грунтовым дорогам по-прежнему шагали ноги человека и лошади.

Понадобилось еще несколько десятилетий, пока в упорных поисках не была найдена более совершенная машина, которая с успехом заменила на тележке мускульную силу человека.

Необычайное происшествие на коронации царя Александра I

Ранним дождливым утром тишину разорвал удар большого колокола Успенского собора.

Вслед за ним, словно по сигналу, заговорили звонницы всех кремлевских соборов. На их перезвон отозвались колокола Замоскворечья, Новодевичьего монастыря, Андрониева, и не прошло полчаса, как всю Москву покрыл сплошной гул перезвонов.

Начинались официальные торжества по случаю коронации царя Александра I. Это было 27 сентября 1801 года.

Купаясь колесами в грязи, двигались роскошные кареты, направляясь в Кремль, — знатные сановники ехали в Успенский собор, где должна происходить коронация. Толпы горожан направлялись на Красную площадь, чтобы принять участие в торжествах.

И вдруг на Красной площади появилось странное шествие. Во главе ехала необыкновенная тележка, на которой, словно на лошади, сидел высокий бородатый мужчина. Руками он держался за руль, приделанный к передней части тележки, ноги его опирались на выступы, сделанные в виде рычагов. Человек перебирал ногами. Тележку никто не вез и никто не толкал сзади, а она бежала, словно живая.

Чудесная тележка имела всего два колеса, расположенных не в ряд, как у двуколки, а одно за другим, и все же она двигалась и не падала. За ней, еле успевая, бежала шумная ватага. Тележка проехала Спасские ворота и двинулась к Успенскому собору. Народ, расступаясь, давал ей дорогу. На площади путь ей преградил строй гвардейцев, которые кольцом оцепили Успенский собор. Человек, не обращая внимания, продолжал двигаться.

— Куда прешь, чудо? — крикнул на него один из гвардейцев. — Ай не видишь, что туда нельзя?

Мужчина остановил тележку, слез с нее и, держась руками за передний рычаг, сказал:

— Ваше благородие, пропусти к царю-батюшке!

— Как звать тебя и по какому делу царя зреть хочешь? — спросил гвардеец.

— Звать меня Артамоновым. А приехал я за две тысячи верст — с наказом от купцов верхотурских с Урала. Велено мне царю-батюшке в собственные руки купеческую грамоту передать да показать ему вот эту штуку, — при этом он показал на тележку.

— А что это за махина? — спросил один из гвардейцев.

— Это самокат. Я на нем, как на коне, езжу и ни сеном, ни овсом не кормлю.

Затихшие было колокола вновь зазвонили. Послышалось церковное пение, и на паперть собора вышли царь с царицею. Окруженный разодетыми вельможами царь принимал знать. Артамонов как завороженный смотрел на это невиданное зрелище.

Наконец, очередь дошла и до него. Придерживая рукой самокат, Артамонов подошел к царю.

Вельможа, весь сияющий золотом, говорил царю о посланце уральских купцов. Царь взял грамоту, быстро пробежал ее глазами, посмотрел на Артамонова, на самокат, улыбнулся и сказал:

— Хитрая штука! Сам сделал?

— Это самокат, ваше величество, — произнес Артамонов. — Я его смастерил вроде баловства, а ить каким выносливым оказался — с Верхотурья в Москву добрался, а ему хоть бы что.

— Передай верхотурским купцам мое царское спасибо за добрые пожелания, а тебе за твое прилежание дарую вольную и 25 рублей на дорогу, — сказал царь.

Вольный человек Артамонов укатил обратно на своем самокате в Верхотурье (рис. 1).

Рис. 1. По городам и селам, вызывая всеобщее изумление, двигалась необычная тележка.

Копия этого самоката и поныне хранится в Политехническом музее в Москве. Это был первый велосипед, изобретенный в России.

Самокат Артамонова имел педали, при помощи которых вращалось колесо, приводящее в движение самокат, а для управления был руль.

Однако практического применения он не получил. Изобретение и сам изобретатель вскоре были забыты.

В 1814 году баварский лесничий Карл Драйз изобрел «бегущую машину» (рис. 2).

Рис. 2. Бегущая машина Драйза.

Бегущая машина Драйза представляла собою шаг назад по сравнению с самокатом Артамонова — она не имела педалей и приводилась в движение ногами, отталкивающимися от дороги.

Люди продолжали совершенствовать двухколесную тележку. Уменьшились размеры колес — с полутора метров до 70 сантиметров, — педали на переднем колесе заменились цепной передачей, подводящей усилия к заднему колесу, улучшилось рулевое управление, в результате применения надувных шин появилась мягкость хода.

Появился велосипед.

Предприимчивый официант

Над Парижем стоял жаркий июнь 1849 года.

Ровно в двенадцать с грохотом открылись гофрированные двери и окна в кафе на улице Сен-Лоран. Кафе сразу же стало заполняться посетителями.

Торговля шла бойко.

— Жан! Бутылку сельтерской, да похолодней!

— Жан! Две порции мороженого!

— Жан! Устриц!

Единственный официант Жан Ленуар носился между столиками, жонглируя подносом.

К вечеру сутолока уменьшалась, и Жан мог отдохнуть, посидеть в уголке, подумать о том, как же осуществить свою мечту: попасть на завод, к машинам.

Вскоре представился удобный случай, и Ленуар, получив расчет в кафе, стал работать на заводе эмалевых красок.

Прошел год. Завод, где работал Жан Ленуар, полным ходом выпускал новые эмалевые краски, приготовленные по его рецепту. Краски быстро завоевали популярность. Слава о заводе разнеслась по всей Франции. Ленуар заработал большие деньги. Но его по- прежнему тянули к себе только машины. Он давно работал над созданием машины, которая должна была бы заменить дорогую и неэкономичную паровую.

Ленуар хотел создать машину небольших размеров, работающую на светильном газе. Расчеты уже были сделаны. Дело оставалось за мастерской, где удалось бы построить опытный образец. Ленуар решил уйти с завода эмалевых красок и поступить на механический завод.

Однажды, придя в кафе на улице Сен-Лоран как посетитель, он встретил там итальянца Лассури — владельца механических мастерских, выпускавших паровые двигатели. Ленуар завел разговор с ним о поступлении на работу.

— Ну что ж, это можно, — ответил Лассури.

— Но сеньор, — сказал Ленуар, — у меня еще очень важная просьба. Я изобрел двигатель внутреннего сгорания — это мечта всей моей жизни, и мне надо просить у вас разрешения построить его в ваших мастерских.

— Построить двигатель? Это будет стоить дорого! Кто же будет платить?

— Я могу работать у вас бесплатно, если вы разрешите использовать после работы станки для создания опытного образца.

— Если ты будешь бесплатно работать в течение года, я согласен, — ответил Лассури.

В 1860 году Ленуар построил двигатель внутреннего сгорания, который потреблял много газа и масла. «Пожиратель газа», «вращающийся кусок сала», — так называли его современники, подчеркивая крайнюю его неэкономичность. Но он был невелик по размерам и сильно заинтересовал владельцев мелких фирм, которых в те времена во Франции было очень много. Двигатель имел большой спрос и, хотя был несовершенен, просуществовал около двадцати лет.

В 1878 году кельнские механики Николий Отто и Евгений Ланген усовершенствовали двигатель внутреннего сгорания, сделали его более экономичным и дешевым. В этом двигателе газ перед сжиганием предварительно подвергался сжатию. Это снизило потребность в газе почти в три раза.

Но поставить этот двигатель на велосипед или телегу было нельзя, он был слишком тяжелым.

Тайна старого сарая

Весь день пылало солнце над маленьким старым городком Конштадтом, и только к вечеру земля облегченно вздохнула свежими порывами ветра и на пыльные улицы города принесла запахи свежескошенного сена, полевых цветов и липового цвета.

На самом краю города, недалеко от кладбища, стоял опрятный домик с красной черепичной крышей. Вокруг домика росли фруктовые деревья, ягодники и виноградные лозы.

В глубине сада виднелся небольшой сарай с двумя маленькими окнами под самой крышей, тщательно завешенными изнутри.

Уже совсем стемнело, когда дверь домика отворилась, и в освещенной полосе появились две мужские фигуры с фонарями в руках. Лавируя между кустами, они направились к сараю. Послышался лязг запора — и свет фонарей исчез. Вскоре из сарая донесся визг распиливаемого металла, который затем сменился звонкими ударами молота.

В ту же минуту смолкли разговоры в пивной по соседству, где обычно собиралось чуть не все мужское население городка. Ежедневные стуки из сарая давно беспокоили всех.

— Нехорошее дело затеял Готлиб Даймлер, плохо это может кончиться для него, — высказал кто-то общую мысль.

— Служил бы спокойно у Дейца — и работа хорошая, да и марок зарабатывает немало, а он занимается черт знает чем.

— А что он делает в этом сарае?

— Но он там не один, вместе с ним там Майбах.

— Одни говорят, что они начали делать подкоп под фамильный склеп одного из отпрысков герцога Вюртембергского. Ходили слухи, что во время революции 1848 года герцог вывез из Берлина все свои драгоценности и спрятал их в склепе. Сам же он был убит во время волнений. Вот Даймлер и решил завладеть его богатством.

— Что же все-таки он делает в этом сарае? Почему все это обставлено такой таинственностью?

— Говорят, что он делает фальшивые монеты и что недавно он для этого купил в Штуттгарте много меди.

— Фальшивые монеты, — вмешался в разговор один из сидевших у двери. — А что же смотрит полиция? Знает ли об этом полицей-президент?

— Конечно знает, — отозвался второй от стойки, — ведь не больше месяц тому назад об этом писала даже центральная газета «Берлинер тагеблатт». О нашем городе разнеслась дурная слава по всей Германии.

— Если молчит полиция, то что же делают отцы города? Разговор стал общим.

— Хе, в том-то и дело, что Даймлер не такой дурак. Делает он, говорят, не немецкие марки, а французские франки, вот поэтому и молчит полиция.

— Чтобы он ни делал — все равно там какие-то темные махинации. Надо заявить в полицию, — решительно сказал толстяк, ставя кружку на стол.

— Господа! — крикнул подвыпивший бюргер. — Кто желает сейчас же пойти в полицию и потребовать, чтобы она, наконец, приняла меры против человека, который позорит наш старый Конштадт?

— Все пойдем! — загремели голоса.

Через минуту фрау Матильда недоуменно смотрела на опустевшую пивную.

А в старом сарае кипела работа. Визжала ножовка, стучал молот.

— Так, — проговорил Даймлер, — еще месяц такой работы — и конец.

— А вдруг ничего не получится, — усомнился Майбах.

— Как не получится! Этого не может быть! Я все расчеты проверил не один раз, — горячо возразил Даймлер.

…В дверь сильно постучали.

— Кто там? — спросил Даймлер.

— Полиция, откройте.

Звякнул запор, дверь открылась — и свет запрыгал на касках полицейских. В сарай вошли унтер-офицер и двое рослых полицейских. Дверь за ними захлопнулась.

Вокруг сарая стояла толпа людей, полчаса тому назад покинувшая пивную.

Сквозь стену был слышен спокойный голос Даймлера и вопросы полицейских.

Через полчаса полицейские вышли из сарая. Сразу же их окружила толпа любопытных.

— Ну, что? Подкоп или фальшивые монеты? — сыпались вопросы со всех сторон.

— Ничего противозаконного нет, — ответил унтер-офицер. — Господа, расходитесь по домам.

Толпа смолкла и мало-помалу рассеялась в темноте ночи.

…Прошел год. 28 августа 1883 года в газетах появилось сообщение, что Готлибу Даймлеру из Конштадта выдан патент на изобретенный им двигатель внутреннего сгорания, работающий на бензине.

— Добрый вечер, герр Щульц!

— Добрый вечер, герр Шварц!

— Слыхали вы, какую штуку придумал Даймлер! Весть о ней разнеслась по всей нашей Германии, да, пожалуй, и за границу попадет.

— Да, прославит наш Конштадт старый Готлиб, — ответил Шульц.

— Пойдем к фрау Матильде, составь компанию, — предложил Шварц.

Когда они вошли в пивную, там было шумно. Разговор шел об изобретении Готлиба Даймлера.

Работа в старом сарае не прекращалась ни на один день. Даймлер заказывал на заводе Дейца какие-то части. По его чертежам работали токари, кузнецы, слесари и электротехники.

Скоро к обычному шуму сарая прибавились громкие взрывы, напоминающие частую ружейную пальбу.

Подходил к концу 1885 год. 10 ноября с самого утра Даймлер с Майбахом усиленно хлопотали у сарая. На улицу доносились какие-то гулкие взрывы и нарастающий шум. Взрывы то возникали, то вдруг пропадали.

После обеда они снова стали слышны, но теперь уже больше не прекращались. Наконец, ворота дома открылись, и на улицу на какой-то странной машине выехал Готлиб Даймлер (рис. 3).

Рис. 3. Первый в мире мотоцикл Готлиба Даймлера.

Машина оглушительно тарахтела, а следом тянулся густой хвост дыма. Даймлер не работал ногами, как делают это при езде на велосипеде, однако машина быстро понеслась по улице Конштадта, высоко подпрыгивая на каждой неровности дороги так, что казалось, вот-вот она сбросит седока, а сама разлетится на части. В ужасе убегали коровы и лошади, до этого спокойно пощипывавшие траву прямо на улице. С испуганным лаем скрывались в подворотнях собаки.

Одно за другим открывались окна, и из них высовывались головы обеспокоенных бюргеров. Наиболее любопытные вышли из домов и направились на площадь, где Даймлер на своей машине выделывал круги, вызывая всеобщее изумление.

Но вот машина прекратила тарахтеть, остановилась и замерла. Даймлер слез с нее. Она была похожа на обыкновенный велосипед с двумя колесами, только с обеих сторон заднего колеса было установлено по одному небольшому колесу, которые не давали ему падать. Даймлер стал копаться в машине. Деятельно ему помогал Майбах.

— Что за дьявол? — ворчал Даймлер. — Не могу понять, почему он остановился.

Между тем, вокруг странного велосипеда собралась большая толпа горожан. Посыпались вопросы, всем хотелось знать устройство невиданной машины. Даймлер охотно давал объяснения.

— Моя механическая тележка, — говорил он, — работает на бензине. Она имеет мотор мощностью в три-четыре лошадиные силы, двигаться она может со скоростью 18 километров в час.

— А кому она нужна? — раздавались вопросы.

— Как кому? Всем! Это будет дешевая машина, ее может купить любой человек. Моя машина через несколько времени сможет развивать скорость до 40 километров в час.

— На ней до Берлина можно доехать за 4–5 часов, утром выехал, а к ужину уже дома. Это же только начало. Мы с другом Майбахом решили дать человеку такую машину, на которой он сможет двигаться быстрее зайца и птицы. Разве такая машина никому не нужна?

Между тем, неисправность никак не обнаруживалась. Прошел час.

Тележка стояла без движения. Даймлер начал нервничать.

Подул ветер. Пошел дождь. Любопытные стали расходиться, у машины остался только Даймлер со своим помощником. Холодные капли дождя сыпались на их лица, попадали за воротник.

— Делать нечего, давай потащим ее домой, — предложил Даймлер.

Ухватившись за ручки руля, Даймлер и Майбах под проливным дождем, шагая через лужи, потащили тележку в сарай.

Это был выезд первого в истории мотоцикла.

Мотоцикл предъявляет право на жизнь

Мотоцикл Даймлера был далек от совершенства. Он часто ломался и расходовал много бензина и масла. Но самой главной бедой была тряска. Когда он двигался со скоростью 18 километров в час, ехать на нем было почти невозможно. Мало кому доставляло удовольствие такая езда.

Спустя два года был построен трехколесный экипаж-трицикл, который приводился в движение пятицилиндровым двигателем. Два человека могли свободно передвигаться на такой машине.

Однако попытки установить на мотоцикле паровой двигатель не прекращались. В 1895 году во Франции был построен мотоцикл с маленьким паровым котлом. В качестве топлива для нагревания воды в котле применялся керосин. Но эта машина не получил а распространения: она была мало надежна и неудобна в эксплуатации.

Как часто бывает в истории техники, великое открытие происходит там, где его меньше всего ожидают. Ветеринарный врач из Дублина — Денлоп очень любил своего сына, который увлекался катанием на велосипеде, но постоянно жаловался на то, что от тряски у него болят кости. Денлоп хотел помочь сыну, но не знал, как это сделать. Однажды, поливая из резинового шланга цветы, он нечаянно наступил ногою на шланг. Шланг быстро сжался, но, как только он отнял ногу, снова выпрямился. Денлопу пришла в голову мысль: сделать из шланга кольцо, наполнить его водой и установить на колесе велосипеда. Так он и сделал, но такие шины были тяжелы и мало приносили радости его сыну. Тогда Денлоп заменил воду воздухом, а в 1888 году ему уже выдали патент на изобретенную им пневматическую шину.

Прошло всего несколько лет, и пневматическая шина перешла с велосипеда на автомобиль и мотоцикл.

В 1894 году в немецком городе Мюнхене фирма Гильфонбрайт и Вольфмюллер начала выпускать первые мотоциклы. Эти мотоциклы имели двухтактные двигатели с цилиндрами, расположенными горизонтально. Они сразу завоевали большую популярность, так как стоили гораздо дешевле автомобилей и могли продвигаться по узким дорогам и даже тропинкам. Слава о фирме и ее мотоциклах разошлась по всей Германии и соседним странам.

В Мюнхен полетели заказы со всех немецких земель. Шли денежные переводы из Дании, Голландии, Франции, России. Но завод был маломощен и не мог удовлетворить всех заказчиков. Фирма решила использовать такой неожиданный спрос на мотоциклы и стала получать деньги вперед, а на выдачу мотоциклов устанавливала очередь. Через несколько месяцев было собрано столько денег, что для выполнения заказов заводу надо было работать несколько лет.

Отсутствие опыта отражалось на качестве мотоциклов. Со всех стран Европы посыпались нарекания: покупатели убеждались, что они приобрели машину, которая не может их обслужить, и стали требовать возврата денег.

Для фирмы наступили черные дни. Она не смогла выполнить своих обязательств и обанкротилась.

В 1895 году начала выпускать мотоциклы во Франции фирма «Дион-Бутон» (рис. 4).

Рис. 4. Мотоцикл Дион-Бутон.

Было организовано производство мотоциклов в Германии, Италии и в целом ряде других стран.

Мотоцикл все чаще и чаще стал появляться на улицах и дорогах.

В царской России заводом «Дукс» в Москве выпускались только моторные велосипеды. Интерес к мотоциклу стал необычайно расти, и любители мотоциклов начали выписывать их из-за границы. Число мотоциклов росло из года в год. В 1909 году их насчитывалось 504, в 1910 г. — 772, а в 1911 г. — 1139.

Конечно, для такой огромной страны это была капля в море. Мотоцикл был роскошью, недоступной для народа.

Когда загрохотали пушки

Мотоциклом заинтересовались военные ведомства. В нем подкупало все: скорость, простота устройства, дешевизна, возможность передвигаться по полевым и лесным тропинкам.

Мотоцикл был призван на военную службу. В армиях появилось новое средство передвижения. Правда, число мотоциклов было совсем небольшим.

В одной из крупнейших в мире армий — английской — в начале 1914 года имелось чуть больше ста мотоциклов, а в русской армии— несколько единиц. Французская армия к тому времени насчитывала более 35 000 мотоциклов.

Когда загрохотали пушки и над Европой запылал пожар первой мировой войны, началось лихорадочное насыщение армий мотоциклами. Так, например, спустя четыре года в английской армии было 35 000 мотоциклов.

Царская Россия не имела своего мотоциклетного производства, и в мотоциклах ощущалась острая нужда. Было решено провести мобилизацию их у гражданского населения. Удалось кое-как собрать 1612 мотоциклов. Это на всю русскую армию, в которой насчитывались десятки миллионов человек!

Военное министерство срочно стало покупать мотоциклы в других странах.

Всего за войну в Россию было завезено 13 000 мотоциклов самых разнообразных марок.

Война сразу подняла авторитет мотоцикла.

На чем можно быстро проехать по лесной тропинке, через броды и канавы? На мотоцикле. Кто может стремительно появиться на передовых позициях, в глубоком тылу, быстро разведать расположение противника, его огневых средств и донести командованию? Мотоциклист. Военные ведомства требовали широкого развития мотоциклетной промышленности.

В огне Октября

Надвигался грозный Октябрь. Буржуазия принимала все меры, чтобы удержаться у власти.

По приказу предревкома Подвойского была проведена мобилизация всех автомобилей и мотоциклов. Матросские патрули обходили дома и именем революции конфисковывали автомобили и мотоциклы.

Мотоциклы очень пригодились на фронтах гражданской войны. Связисты обслуживали штабы, создавались санитарные команды, отряды мотоциклистов-разведчиков.

…Бригада преследовала банду Махно. Бандиты имели хорошее вооружение, быстрых коней с тачанками и оставались неуловимыми. В погоне за ними бойцы порядком устали, и было решено сделать передышку.

Бригада растянулась на целых двадцать километров. Связь была потеряна. Командир бригады Лякишев приказал мотоциклисту Сашке разыскать отставший обоз и показать дорогу к передовым частям. Сашка быстро завел мотоцикл и вскоре исчез в клубах пыли.

Прошло несколько часов. В отряде стали беспокоиться, не попал ли он в лапы бандитов.

— Баринов! — крикнул Лякишев командиру взвода. — Надо разыскать Сашку и обоз. С ними что-то случилось. Возьми взвод, да смотри поезжай осторожно. Нарвешься на банду — скачи прямо к нам.

Но едва взвод успел сесть на коней, как послышался рев мотора. К хате, в которой разместился штаб бригады, подъехал на мотоцикле Сашка, а в коляске мотоцикла сидел перепуганный, с поднятыми вверх руками какой-то верзила.

— Товарищ командир, языка привез, — отрапортовал Сашка.

…Трещал двигатель. Плавно перекатывая через ухабы, медленно ехал Сашка по дороге, где только что прошла бригада. Тучами взметалась пыль. Через час он подъехал к обозу. Обоз расположился на отдых, на жаре лошади окончательно выбились из сил. Бойцы лежали в тени прохладного дубняка. Винтовки были составлены в пирамиды. Вдруг тишину разорвал выстрел. Тревога! Все вскочили на ноги и бросились к винтовкам. Но было поздно. Бандиты с гиканьем уже налетели на обозных. Послышались крики и стоны.

Часть красноармейцев была зарублена, остальные разбежались и спрятались в лес.

Бандиты никакого представления не имели о мотоцикле, поэтому не стали убивать Сашку.

Разграбив обоз, банда проехала километров пять и остановилась в деревне. Началась пьянка. Изрядно выпив, атаман и его сподвижники вышли на крыльцо.

— Эй, ты, краснопузый, дай-ка попробую твою машину, — крикнул атаман.

Сашка заметил, что у атамана была только сабля, револьвер он оставил в хате.

Усадив атамана в коляску, Сашка затянул на его животе брезент.

— С ветерком прокатить, ваше сиятельство? — спросил Сашка.

— Не с ветерком, дурак, а с бурей. Знаешь, кого везешь! — заплетавшимся языком произнес атаман.

Сашка нажал на педаль пускового механизма — двигатель взревел. Вскочив в седло, он дал обороты двигателю, и мотоцикл быстро понесся по улице.

Вот и околица. Часовые пропустили своего атамана, и мотоцикл скрылся в кустах за поворотом. Миновав бандитские заставы, мотоцикл мчался вперед.

— Хватит, вертайся обратно, — крикнул атаман, но голос его потонул в реве двигателя.

— Доедем до большака, там повернем, — крикнул ему Сашка.

Вот и большак, но Сашка и не собирался поворачивать. Он прибавил газу, и мотоцикл бешено полетел вперед. В ушах гудел ветер. Мимо мелькали деревья. Ревел двигатель. Атаман, бледный, держался обеими руками за борт коляски, боясь вылететь на ухабах. Он понял, что Сашка решил сыграть с ним злую шутку, но был беспомощен: револьвера при нем не было, а саблю вынуть из коляски было невозможно. Хмеля в голове как не бывало. Атаман просил, умолял, но Сашка словно не слышал.

Проехав передовые заставы красных, Сашка доставил атамана командиру бригады.

Допрос был коротким. Быстро по тревоге была поднята бригада. На рысях подъехали к деревне. Сняли заставы. Банда, за которой долго гнались, была разгромлена.

Сашка получил орден Красного Знамени.

Бег стальных коней

Когда окончилась гражданская война и началось мирное строительство, была развернута работа по созданию советских мотоциклов.

В 1924 году группа конструкторов под руководством инженера П. Н. Львова создала первый советский мотоцикл «Союз» (рис. 5).

Рис. 5. Первый советский мотоцикл «Союз».

Этот мотоцикл имел подрессоренное заднее колесо и наклоненный вперед цилиндр. Главным недостатком мотоцикла была очень маленькая мощность двигателя.

Серийное производство мотоцикла не было организовано, но работа по созданию отечественных мотоциклов продолжалась.

Лето 1928 года. Московский парк культуры и отдыха. Вокруг трибуны много народу: рабочие, студенты, руководители московских организаций. Дается старт первому крупному испытательному мотоциклетному и автомобильному пробегу.

Перед трибуной стройной шеренгой выстроились восемнадцать мотоциклов и три автомобиля.

Яркие лучи солнца поблескивают на хорошо начищенных и отполированных частях мотоциклов и автомобилей. На широком красном полотнище лозунг: «Долой овсяную кобылу, да здравствует бензиновый мотор!»

На мотоциклах марки фирм, выпускавших их: «Нортон», «Индиан», ДКВ, «Харлей Давидсон» — и ни одного названия отечественного мотоцикла.

Среди автомобилей два наших — АМО и НАМИ. На площади весело, со всех сторон несутся смех и шутки. Ровно в 11.30 начинается митинг. На трибуну поднимается руководитель самого популярного общества автомобилистов — «Автодора».

— Товарищи! Впервые в истории нашей страны мы организуем такой большой пробег… Обратите внимание на состав машин и мотоциклов: среди них нет ни одного нашего советского мотоцикла, — и это не случайно. Мы только приступаем к созданию своей собственной мотоциклетной промышленности.

Вам, водителям, предстоит проехать через сотни городов и селений, пройти тысячи километров по хорошим и плохим дорогам. Но не на прогулку мы вас посылаем. Долог и труден ваш путь! Отправляя в пробег, мы поручаем вам испытать и изучить мотоциклы, и когда вернетесь, то дать нам ответ, который из них лучший.

Мы строим первый мотоциклетный завод. Какие мотоциклы нам надо строить? Всякий скажет, конечно, — такие, которые больше всего подходят к нашим дорожным условиям.

Наша страна почти не имеет опыта по строительству мотоциклов. За рубежом такой опыт есть. Надо изучить его для создания своей собственной мотоциклетной промышленности.

Один за другим на трибуну поднимаются представители фабрик и заводов.

— Доброго пути!

Митинг окончен. Оркестр играет буденновский марш, и в голубое небо несутся слова песни:

Раздается команда: «По машинам!»

Рев двигателей огласил площадь. Срываясь со старта, машины уходят вперед. Арбат, Никитские ворота, Тверской бульвар, Красная площадь, Серпуховская улица.

Провожаемые тысячами глаз москвичей мотоциклы и автомобили покидают Москву.

Впереди Тула, Орел, Харьков, Изюм, Ростов, Тбилиси. 10 000 километров туда и обратно.

Пробег помог изучить качество мотоциклов иностранного производства.

Конструкторы получили богатый материал для создания отечественной мотоциклетной промышленности.

В 1928 году было создано специальное конструкторское бюро по мотоциклетостроению на Ижевском мотоциклетном заводе. Молодые конструкторы-энтузиасты вплотную приступили к созданию мотоцикла, подходящего для наших условий.

За период 1928–1929 годов было создано пять моделей: ИЖ-1, ИЖ-2, ИЖ-3, ИЖ-4, ИЖ-5. По тем временам эти машины были совершенными в техническом отношении. Ряд механизмов этих мотоциклов значительно позже был применен на заграничных машинах. В 1930 году создается средний мотоцикл Л-300 с рабочим объемом цилиндра в 300 куб. сантиметров.

Этот мотоцикл мог развивать скорость до 80 км в час.

В 1933 году начался серийный выпуск мотоциклов Л-300.

В 1934 году Ижевский мотоциклетный завод приступил к выпуску мотоцикла ИЖ-7 с двухтактным двигателем.

В 1936 году был организован выпуск мотоциклов ПМЗ-750 и легких мотоциклов «Стрела» с двигателем 95 куб. см.

Одновременно с этим начался выпуск мотоциклов ТИЗ АМ-600.

Постепенно накапливался производственный опыт. Росли кадры конструкторов.

В 1940 году был налажен выпуск мотоциклов Л-8 — уже с четырехтактным двигателем. Эти мотоциклы могли развивать скорость до 105 километров в час.

С 1941 года освоен выпуск мотоциклов М-72, и сейчас являющихся одной из самых распространенных и массовых машин.

Началась Великая Отечественная война. Мотоцикл снова встал в строй на защиту завоеваний революции. Наша армия имела целые воинские мотоциклетные части, которые выполняли самостоятельные операции, требующие быстроты, стремительности.

…Хмурился октябрь. Ронял дубняк желтые листья. Глухо шумел растревоженный Брянский лес. Шестого октября 1941 года пал Брянск. Гитлеровцы приближались к районному центру Дятьково. Секретарь райкома комсомола Владимир Рябок торопливо передавал приказания остающимся в городе комсомольцам. Фашисты уже вступили на окраину города, когда Владимир вскочил на мотоцикл и умчался в лес.

Два дня назад в лес ушел отряд комсомольцев-партизан. Отряд должен был обосноваться в двадцати километрах от Дятькова, в лесу у горелого болота. Владимир торопился скорее встретиться с товарищами.

Вскоре в лесах под Дятьковым появилась группа партизан под командованием Владимира Рябка. Но эти партизаны имели мало оружия. Встал вопрос, где его взять.

— Ребята, — сказал Рябок, — во дворе райкома партии спрятано много винтовок, пистолетов, патронов и гранат. Но как же их достать? Ведь город наводнен немцами. Вячеслав, — сказал он молодому партизану, — поедешь со мной. Переодевайся в немецкую форму!

…С ревом по улице Дятькова несся мотоцикл. Вот он проскочил центр, затем свернул в переулок, снова появился на главной улице и, наконец, въехал во двор райкома партии. По улицам города ходили патрули, на перекрестках стояли часовые. Но никто не обратил внимание на мотоцикл с двумя немецкими солдатами. Кто мог догадаться, что за рулем сидел командир партизанского отряда, а в коляске, спокойно посматривая по сторонам, партизаны и что в их карманах приготовлены «добрые гостинцы» для фашистов.

Да кто же мог предполагать что среди бела дня в самое логово гитлеровцев, почти на верную смерть, поедут партизаны-смельчаки!

Во дворе Владимир заглушил мотор. Быстро погрузили в коляску винтовки, пистолеты, патроны, гранаты. Коляску закрыли брезентом. Но вот беда: стволы винтовок как нарочно выглядывают из-под брезента! Как быть? Брезент короток, а другого нет!

— Ну и черт с ними, — сказал Рябок, — попробуем пролететь, чтобы гитлеровцы не рассмотрели!

Взревел мотор. Мотоцикл вылетел на улицу. Мелькали мимо дома, перекрестки. А вот и конец города. Мотоцикл мчится на предельной скорости, высоко подпрыгивая на неровностях дороги. Впереди застава. «Хальт»! — раздался крик вслед удаляющемуся мотоциклу. Оказывается, часовые заметили торчащие из-под брезента стволы винтовок. Но Рябок даже не оглянулся назад и еще больше дал газу. Затарахтели автоматы, весь город всполошился. А мотоцикла и след простыл.

Вскоре отряд начал громить захватчиков.

История перевернула страницу войны, и мотоциклы стали выпускаться для мирной жизни. К 1946 году Киевский мотоциклетный завод начал выпускать мотоциклы К-1-Б. Стали производиться мотоциклы М-1-А. В городе Коврове, Владимирской области, наладили выпуск мотоциклов К-125. Ижевский завод приступил к выпуску мотоциклов ИЖ-350, ИЖ-49.

Техника мотоциклостроения далеко шагнула вперед.

Мотоцикл прочно вошел в быт трудящихся нашей страны.

С созданием мотоциклов усиленным темпом развивался и мотоциклетный спорт, ставший одним из массовых видов спорта. Ежегодно во многих городах и селах нашей страны стали проводиться мотоциклетные соревнования. Соревнования помогали отбирать лучшие образцы мотоциклов, вскрывать недостатки конструкций.

Мотоцикл можно встретить всюду. Он используется для передвижения, для перевозки почты, срочных донесений.

Ежегодно десятки тысяч граждан отправляются на нем в далекое путешествие по дорогам нашей необъятной Родины.

Быстрее ветра

Когда хотят отметить быстроту движения, то обычно говорят «он несется быстрее ветра», «промчался как ветер». Однако скорость ветра, даже ураганного, не так велика. Ее значительно перегоняют современные мотоциклы. Возьмем, к примеру, ураганный ветер в 12 баллов. Такой ураган выдергивает с корнями деревья, разрушает постройки, а скорость его не превышает 30 метров в секунду — это значит 1800 метров в минуту, или 108 км в час.

Как видите, это не так уж быстро, а вот современные мотоциклы могут развивать скорость до 300 километров в час.

Борьба за скорость проходит красной чертой через всю историю мотоцикла.

Наклонившись вперед, крепко держась руками за руль, стремительно несется мотоциклист. Это гонщик (рис. 6).

Рис. 6. Наклонившись вперед, крепко держась руками за руль, стремительно несется мотоциклист. Это гонщик.

С того момента, как впервые был создан мотоцикл, фигуру летящего гонщика можно было видеть на дорогах почти всех стран Европы и Америки.

С каждым годом мотоциклисты добивались все больших и больших скоростей.

В 1901 году высшая скорость была 100 км в час.

Через три года, в 1904 году, эта скорость достигла 123 км в час.

В 1911 — 147. В 1932 — 279.

В 1951 году — 311 километров. Скорость, которая превышает почти в три раза скорость урагана и равна скорости движения самолета. Кажется, достигнут предел скорости. Но это не так. Борьба за скорость продолжается.

В городах энтузиасты гонщики кропотливо и упорно работают над усовершенствованием мотоциклов. В тиши кабинета конструкторы создают новые типы мотоциклов, способные дать все большие и большие скорости.

Что вчера было рекордом, то завтра станет достижением большого числа любителей мотоциклетного спорта.