Книжка об истине

Глава VI О высоких и нужных вопросах, которые открывают Истину через образ отрешенного человека

Затем пришло к юноше страстное желание – если есть в какой-либо земле благородный и отрешившийся человек, который воистину был бы принят Христом, то сделался бы он юноше известен, чтобы мог он внимать его сокровенным речам. И когда углубился он в эти размышления и погрузился в самого себя и думал о прошлом своих чувств, то был приведен в какую-то воображаемую страну; и там увидел он парящий между небом и землей образ, подобное видению человека на кресте, и имел сей человек благолепный облик. И по-разному ходили люди вокруг и не могли подойти; одни взирали на образ лишь изнутри, но не снаружи, другие же снаружи, но не изнутри, но и те и другие обращались к образу с суровостью и жестокостью. И пожелалось юноше, чтобы образ этот спустился, подобно сущему человеку, и сел возле него и объяснил бы то, что он спрашивал и что он должен был спросить, и ответил бы ему. Он обратился ввысь и спросил в тревоге своего сердца: Ах, Вечная Истина, что это такое, и что означает этот чудесный лик?

И было ему отвечено, и было сказано ему следующее: Этот образ, который ты увидел, представляет Сына Божьего в том облике, какой он принял, взяв на себя человеческую природу. И там, где ты видишь только один образ, в то же самое время их неисчислимое множество, которое знаменует всех людей, что являются членами Его, и которые также суть Сыны, или станут Сынами через Него и в Нем, подобно многим органам единого тела. И то, что голова оказывается самой главной, означает, что Он первый и единородный Сын, по Превосходящему в нем все единство божественных ипостасей, а другие могут лишь чувствовать единство с этим образом. Крест означает, что истинно отрешенный изнутри и снаружи отрешенный человек во всякое время должен находиться в полной готовности ко всему тому, что Бог может от него потребовать; если это случится, он должен быть готов к тому, чтобы в смерти заслужить хвалу Небесного Отца. И подобные люди стоят благоговейно изнутри и надежно снаружи. Что же касается столь благолепного образа на кресте, то это означает: каковы бы ни были их страдания, они ничего для них не значат и они презирают их, исходя из своей отрешенности. Куда обращается голова, туда обращается также и тело: это означает цельность верных последователей Его зеркально чистой жизни и благого учения, к которому они обратились по мере своих способностей и которому желают следовать. Те люди, которые на него смотрят изнутри, а не снаружи, означают людей, которые воспринимают жизнь Христа лишь разумом, с созерцательно, а не действенно, так как они должны преодолеть свою собственную природу, чтобы следовать этому Образу. Они отклоняют, согласно этому воззрению, все, что принадлежит природным наслаждениям и полной свободе, и кажется им грубым и неразумным всякий, кто с ними в том не согласен. Некоторые смотрят также лишь внешним образом, но отнюдь не внутренним, и они кажутся суровыми и строгими, и стараются они изо всех сил, и живут осмотрительно, и являют людям достойный уважения и праведный образ жизни. Но они не замечают Христа изнутри; ибо Его жизнь была чистой и кроткой, эти же люди наносят много ударов и судят других людей, и кажется им все то неправым, что не следует их указаниям. Эти люди не считают себя равным тем, кто думает иначе, и должно заметить при том: тот, кто изучит их, тот поймет, что они не отказываются от самих себя, не отрицают свою природу, отказываясь от тех вещей, которые служат защитой для воли. Но лишь тем поддерживается и защищается воля, что человек не иначе приходит к божественным добродетелям, только будучи послушным, сострадательным к бескорыстным. Так как названные добродетели несут люди в образ Иисуса Христа.

Юноша начал задавать другие вопросы и говорил так: скажи мне, каким именно образом приходит человек к своему блаженству?

Ответ: Можно назвать однородный с Богом образ, как то написано святым евангелистом Иоанном: "А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его дал власть быть Чадами Божиими, Которые не от крови, не от хотения плоти, не от хотения мужа, но от Бога родились". И это свершится подобным образом, именно как рождение, когда одно от другого таким образом рождается, что создается подобное себе и в себе и дается ему подобие Своей сути и Своего действия. Поэтому истинно отрешившемуся человеку, которому один Бог является Отцом, и в котором ничто преходящее ничего не рождает по своему произволу такому человеку даются Его глаза, дабы он понимал, и принимает он Его сущность и жизнь и делается единым с Ним; и все дела делаются едины в Едином.

Юноша спросил: Я все же вижу, что есть гора и долина, и вода, и воздух и разные создания: как же ты говоришь, что все это лишь Единое ?

Истинное слово ответило и проговорило так: Я скажу тебе еще больше: суть такова, что в человеке есть две противоположности, два противоречащих друг другу начала, которые объединяются в Едином, и не столь легко говорить с ним о подобных вещах; но если он разумеет это, то он уже наполовину, как я полагаю, вступил на путь познания жизни.

Ю.: Что это за противоположности?

Ответ: Вечное Ничто и его преходящая сущность.

Ю.: Две противоположности в одном, согласно всем указаниям, есть противоречие всякому знанию.

О.: Мы с тобой не обретем друг друга, возрастая рядом или в одном месте: ты идешь одним путем, а я другим. Твои вопросы исходят из человеческого рассудка, а я отвечаю согласно разуму, который выше всех человеческих оценок. Ты должен стать безумным, если ты захочешь придти сюда: ибо в знании истина познается не умом. В те же времена произошли в юноше большие изменения. Иногда случалось так, что он часто почти по десять недель, чуть больше или чуть меньше, он бывал в столь сильно отрешенном состоянии, что при ясном разуме оставался ли он на людях или пребывал в одиночестве, что его разум покидал его собственным действенным способом, так что во всем ему отвечало лишь Единое, и все виделось ему в Едином без всякой многозначности того или иного. Слово возникло и проговорило в нем: Как так? Что об этом думать? Право ли я? Он сказал: Да. Прежде я не мог поверить в то, что теперь сделалось для меня единственным знанием. Но меня удивляет, почему оно вновь и вновь исчезает? Слово сказало: Вероятно, потому, что оно не достигло своей подлинной сущности. Юноша начал и сказал так: Куда же направлен разум отрешившегося человека?

О.: В земной жизни человек может придти к тому, что он понимает Единое в том, что есть Ничто всех вещей, которые могут быть осмыслены и названы; и Ничто обычно называют Богом, и для самого себя оно является воплощающим в себе все сущности Я. И так познает человек Единое с помощью этого Ничто; и это Ничто само познается без помощи познания. Но здесь скрыто еще нечто более глубокое.

Ю.: Говорят ли книги что-либо о том, что ты назвал Ничто? Что-либо о его небытии или о его превосходящей Разумение непостижимости?

О.: Дионисий говорит об Едином, которое безымянно, и это, как я полагаю, может быть Ничто; ибо если кто его называет божеством или сущностью, или даются ему какие-нибудь имена, все они не относятся к нему, ибо имена воплощаются в тварный мир.

Ю.: Но что это за скрытая глубина означенного выше Ничто, которая по своему значению, как ты утверждаешь, соединяет все сотворенные сущности (все существования)? Это есть абсолютная цельность: как может цельное иметь нечто внутри или снаружи?

О.: Поскольку человек понимает единение или такое дело, которое можно определить словесно, то человек может постичь и нечто более глубокое. Однако Ничто не может погрузиться в себя самое еще глубже; в противном случае мы бы могли понять то (речь идет о том, что мы можем понять нечто, что не имеет какой-либо формы в виде лучей или картин), что не подлежит пониманию с помощью форм и образом, и об этом не приходится говорить; ибо я принимаю, что должно говорить о деле, которое может быть определено словами. Если же вернуться к сказанному, то Ничто никак не проявляет своей сущности, и об этом говорилось многими учителями и во многих книгах. Однако это Ничто может иметь собственные чувства, или сущность, или склонности, и это также истинно, и об этом можно говорить; но все это столь далеко от подлинной истины, как если бы она произносила перлы своей мудрости перед колодой для рубки мяса.

Ю.: Что этим сказано: значит, рождающие Ничто, которое называют Богом, приходит само по себе, так что человек не знает никакого различия между собой и им.

О.: Поскольку это и Ничто – ничто для Него самого, а не для нас, так как оно – сила, действующая в нас, но если оно само по себе приходит ради нас, то и мы также ничего не знаем о нем из этих вещей.

Ю.: Это для меня в высшей степени убедительно.

О.: Разве ты не понимаешь, что мощные, вырывающиеся из Ничто силы, лежат в основе всех различий и воспринимаются не по нашему разуму, а больше по нашему ощущению, как сказано?

Ю.: Меня волнуют еще те слова, которые были сказаны. что человек может со временем придти к тому, что поймет, что такое Единое в нем, как может это случиться?

О.: Как говорит один Учитель, вечность – это жизнь, которая существует после земной жизни и включает в себя все времена, не разделяя на то, что было до, и то, что будет после. И тот, кто включен в вечное Ничто, для него все состоит во всем и для него нет никаких "до" "после". И человек, который сегодня туда может быть принят, побудет тем не меньше, с токи зрения вечности, или тот, который был принят тысячу лет назад. Юноша возражает: такого принятия человек ждет только после смерти, как говорится в книгах.

О.: Это правда, с точки зрения совершившегося и того, что можно оценить, но не правда с точки зрения предвосхищения, для которого не важны все больше или меньше.

Ю.: Но как обстоит дело с сотрудничеством человека и Бога?

О.: Все, что говорится об этом, не должно пониматься просто и буквально, когда слова значат общепринятое, но должно восприниматься отвлечен, ибо человек не остался сам по себе, но перешел в Единое и сделался Единым; и здесь человек действует не как человек. И исходя из этого, следует понимать, как этот человек привел к согласию внутри себя все тварное и все радости, да, даже телесные, не разделяя их больше на плотские и духовные, ибо в нем самом они пришли к тому единству, о котором говорилось. И заметь здесь различие. Старые наставники естественной школы исходили в своем знании только из естественных вещей и в них видели первопричину всего и так говорили об этом. Наставники божественного христианства и подобные им учителя и святые люди воспринимают все таким, каким оно исходит от Бога и вновь дается человеку после его естественной смерти, если он живет здесь в согласии с Его волей. Но эти избранные люди воспринимают себя и все, исходя из безмерного и непреходящего единства, как мгновенное и вечное.

Ю.: Имеется ли здесь другая сторона?

О.: Да, лишь тот прав, кто знает это и сознает себя творением не в его греховности, но в его единении с Богом. Но если бы он им не был, то тем самым и не был бы соединен (в идее Бога).

Ю.: Как это понимать: поскольку он не был, то был при этом?

О.: Это значит то, что говорит святой Иоанн в своем Евангелии: "Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь".

Ю.: Воистину, как то возможно понять? Ибо это значит что у души есть как бы два Я, сотворенное и несотворенное; как это может быть? Как человек может быть и не быть творением?

О.: Согласно нашим речам, человек может не быть творением и быть Богом; Бог един в трех лицах: таким образом, возможно человеку некоторым образом исчезнуть в Боге, сделаться единым с Ним в этом исчезновении, и все же, внешним образом, пребывать в себе, и тому подобное, подобно видению. Глаз обманется при его появлении, ибо в основе своей оно едино со своим прообразом, и все же оно остается именно тем, что оно есть.

Ю.: Кто изучал книги, тот знает, что душа в Ничто должна или воспарить над своей формой, или стать, по сути, ничем; разве это не так?

О.: Душа остается всегда сотворенной; но в Ничто она растворяется таким образом, как если бы она была тварной или Ничем и не следует о том думать, творение ли она, или нет, но лишь о том следует думать, едина она с Богом или нет. Но если есть разум, то это воспринимается правильно, и то и другое остается в человеке.

Ю.: Есть ли у этого человека что-то еще лучшее?

О.: Да, известно, что все, что он имеет, у него не отнимается, и будет ему дано еще другое и лучшее. Он станет при этом лучше и яснее понимающим, и все ему останется. Но он не может за всем этим, о чем говорилось, следовать после исторжения. Если следует ему туда придти, то должен он увидеть до основания то, что спрятано в упомянутом Ничто. Ибо не знают ничего, когда ничего нет, так как тогда и нет никакого "Ибо", чтобы когда-либо об этом не говорили, всегда искажали. Еще после этого человек находится в своем Ничто, в котором ему все это остается, согласно тому, что прежде говорилось.

Ю.: Это для меня не очень убедительно.

О.: Наставники говорят, что для души блаженство прежде всего состоит вот в чем: точно так, как Бог видит, творит все, что есть она сама, покуда не станет блаженна, основа чего это Ничто, и разумно, исходя из этой точки зрения, говорить не о знании, а о любви, или вообще не говорит ни о чем. Она покоится целиком и полностью на Ничто и ничего не знает, так как сущность ее Бог или Ничто. Но если она умна и осознает, что она знает, видит и познает Ничто, то это выплеск и отражение этого Первого и возврат к своему естественному устройству.

Ю.: Хотел бы я узнать еще немного истины из книг.

О.: Учителя говорят: когда сотворенное познано в себе самом, оно называется вечернее познание, ибо между сотворенным по одному образцу имеются некоторые отличия: но если сотворенное познано в Боге, тогда это называется и является утренним познанием, ибо тогда рассматривается все сотворенное безо всяких различий, все образы и подобия исчезают в Едином, которое есть сам Бог в Себе Самом.

Ю.: Возможно ли человеку познать это Ничто в земной жизни?

О.: Не могу представить, чтобы это было возможно силой природного духа. Но духом единения можно понять то, что соединяется и принимает вид этого Ничто. Воистину, по общему мнению, пребывает тело на земле (и то может быть всячески подтверждено), но дух человека – над временем (приобщившись к вечности).

Ю.: Свершается единение с Богом посредством сущности души или посредством ее сил?

О.: Сущность души соединяется с сутью Ничто, и силы души с творениями Ничто, ибо Ничто имеет творения в себе самом.

Ю.: Если человек избавился от своих грехов или после этого не будет больше совершать грехи, то познает ли он сотворенное не в его греховности, но в его единении с Богом?

О.: Сколь долго человек пребывает в себе самом, столь долго он может продолжить грешить, ибо говорит святой Иоанн: "Если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас". Но коль скоро он не пребывает в себе, то и не грешит; и об этом говорит святой Иоанн в своем послании: "Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога" *. И потому человек, который поступает праведно, не творит никогда больше одного дела; ибо у него только одно рождение и один исход, что ведет к единению с Богом.

Ю.: Как можно понять, что человек творит не больше, чем одно дело? Христос совершал многие дела.

О.: Я считаю, что человек творит не больше, чем одно дело, ибо нет у него пути ни к каким другим делам, а только к тому, что свершается вечным божественным вождением. Если бы Господь Бог рождал Своего Сына не беспрестанно, то Господь наш Иисус Христос никогда бы не творил земных дел. Потому я считаю это только одним делом, которое можно брать на себя по человеческому разумению.

Ю.: Языческие наставники говорят, что никакое дело не может быть избавлено от своего собственного действия.

О.: Человек не избавляется от своего собственного действия, но то остается невидимым для него самого (на это не может быть брошен себялюбивый взгляд).

О.: Это тварные силы заставляют человека действовать, или он действует ими, или кто?

О.: Если должен человек придти к Первым, то он должен умереть, а затем прийти к возрождению, которое есть в нем, и с этим возрождением воскреснуть, как будто все творения, которые воплотились в нас, откуда бы они не взялись, не могут зародиться в нас другим образом, как не для нашей пользы. Возрождение так чуждо и, по своему происхождению, имеет так мало общего с плотью, что Природа затем так действует с человеке, как в разумном животном, относятся такие вещи к человеческой жизни: и человеку как бы нечего больше делать, да, действенным образом, как не повиноваться своему происхождению, но поверхностному взгляду кажется, что это он действует этими силами. И приведу сравнение с о жженым вином, которое обладает не меньшей зрелостью сильного и спокойного воздействия, чем вино, оставшееся в своем первом рождении.

Ю.: Есть какое-либо различие между вечным рождением и возрождением, которые присущи смертному человеку?

О.: Вечным рождением я называю ту единую силу, в которой все творения, а также и причины всех творений (их основа), пребывают таковыми, какие они есть, и причиной чего они есть. Что же до возрождения, которое присуще только людям, то я называю таковым возвращение каждого творения к началу, и пребывание в образе начала безо всяких собственных представлений.

Ю.: Как же тогда действуют основные естественные причины, о которых писали учителя естественной школы?

О.: Они действуют естественно все, как вечное Рождение действует в человеке при его рождении, но о причинах этого ничего не сказано.

Ю.: Так что душа, рассматриваемая так, пропадает после познания, пропадает также все ее естественные привычки внешней жизни?

О.: все силы, которые заставляли душу болеть, если они могут придти в это Ничто таким образом, как это было сказано прежде, но затем, когда они теряются в этом ничто, то тогда действуют те силы, которые были первопричиной их.

Ю.: Что такое "теряться", при котором человек растворяется во всемогущем вечном Боге?

О.: Ты мне заметил как раз то, что тебе было показано, так как когда человека забирают от себя самого, то он не знает ни о себе, но о своем "я" и в то же время успокаивается в глубине вечного Ничто, так он истинно теряет самого себя.

Ю.: Отказывается ли человек от воли в Ничто?

О.: Да, по своему желанию, так как когда воля свободна, то он прежде всего тогда делается свободен, когда он больше не испытывает желаний.

Ю.: Как можно человеку отказаться от своей воли? и предать свою волю по своему желанию Господу нашему Христу?

О.: Человек отказывается от своей воли по желанию, ибо он, по своему свойству, желает делать то одно, то другое; и когда его желание безгреховно, как о том говорилось выше, то делается его воля свободной таким образом, что он не делает более одного дела, именно такого, что есть он сам, в Божественном единении творит то во времени. Говоря нашими обычными словами, он не желает делать зло и желает всяких благих дел; и таким образом его жизнь, и желание, и действие обретают тихую невозмутимую свободу и вне всякого сомнения удерживают его, и этому он должен следовать от самого рождения.

Юноша возразил: Отказ от воли не может быть врожденным.

О.: Эта воля соединена с божественной волей, и ничего нельзя пожелать такого, что бы не было он сам, когда все находится в Божием хотении. И как прежде говорилось, ничего нельзя понять вхождения самого себя в Бога, так как все становится общим целым, ощутить можно только после отстранения самого себя, потому что человек становится до такой степени единым с Богом, что Бог становится его основой.

Ю.: Сохраняет ли человек свою личную отдельную сущность в глубине Ничто?

О.: Это все следует понимать только по восприятию человека, в котором, согласно проникающему взгляду, в исчезающем образом и то, и это находится незаметно посреди сущности, в которой сохраняется все то, что есть; как сказал святой учитель блаженный Августин: Пусть канет это и все, что имеем в презрении, тогда останутся абсолютные блага.

Ю.: Так стало быть человек понимает Ничто, о котором говорилось, обычным образом, остается ли это сознание при человеке навсегда?

О.: Нет, не обычным образом; скорее это остается привычным непреходящим образом.

Ю.: Или мешает Внешнее Внутреннему?

О.: Если бы мы были вне времени, после жизни, но никогда бы это не было препятствием, не было бы никоим образом ни голода, ни работы, ни много другого. Но внешние духовные картины не заслоняют внутренние, так как они свободны. Также иногда случается, что чем глубже проникает природа, тем богаче становится божественная истина.

Ю.: Откуда берется уныние?

О.: Оно берется ни из чего другого, а только об естественных причин, и если человек внутри свободен, то он не думает о себе, он отказывается от тела. Но если бы внутреннее тем самым было бы перемешано до основания, это было бы неправильно.

Юноша заметил: Книги старого Завета и новые Евангелия говорят, что в земной жизни к этому придти невозможно, как сказано.

О.: Это правда, согласно утверждению и более полному познанию; ибо то, что человек здесь только пытается, там он осуществляет, хотя он и остается тем же самым, и предвосхищение этого может быть увидено на земле.

Ю.: Если человек начал понимать свое вечное Ничто не благодаря неизъяснимой силе (из своего опыта), но по слухам или без явления испытанных образов, то что должно ему делать?

О.: Человек, который не столь много понимает, чтобы знать сверхестественным образом, что такое Ничто, в котором все творения уничтожаются в своих собственных качествах, таковой человек должен принимать творения таковыми, какие они есть в его восприятии, и придерживаться общего учения святого христианства, как то свершают многие простые добрые люди, которые живут в похвальной святости. Хотя и не призваны к нему. Но чем ближе, тем лучше. Будет же явлено ему верное свидетельство, и да следует он ему, и он на верном пути; ибо свидетельство связано со Священным Писанием. Другое кажется мне достойным заботы: если кто забудет об этом, то отклонится он или в скверность, или впадет в недостойную уверенность.