Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая

Примечания

Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая. — Впервые — отдельным изданием (СПб., 1828). Отрывок «Лунная ночь в Кремле» — «Северные цветы на 1827 г.». Поэма была завершена не позднее сентября 1827 г., так как об этом факте сообщалось в «Московском телеграфе», 1827, ч. 17 (цензурное разрешение — 28 сентября 1827 г.).

31 мая 1825 г. Козлов писал Пушкину о своем замысле: «Не решусь сказать, что „Дума“ Рылеева, под тем же заглавием (имеется в виду дума „Наталия Долгорукая“, 1823. — А.Н.), лишена достоинства, однако мне кажется, что она не может служить препятствием к тому, чтобы попробовать написать маленькую поэму в 700-800 строк. У меня уже готов план, а также несколько отрывков…» Источником как для Рылеева, так и для Козлова послужили «Памятные записки княгини Натальи Борисовны Долгорукой», отрывки из которых публиковались в журнале «Друг юношества» (1816, №1), а затем в «Плутархе прекрасного пола» (М., 1819, ч. V-VII). «Записки» были известны во многих рукописях. Княгиня Н. Б. Долгорукова (1714-1771) — дочь сподвижника Петра I фельдмаршала графа Б.П.Шереметева. В 1723 г. обручилась с князем И. А. Долгоруковым; по смерти Петра II родные уговаривали невесту отказаться от брака, предвидя будущую опалу жениху. Несмотря на это, 6 апреля 1730 г. свадьба состоялась, а через три дня И. А. Долгоруков в результате придворных интриг был сослан первоначально в касимовские деревни, а затем в Березов. Княгиня сопровождала мужа. В 1738 г. Долгоруков был увезен из Березова накануне рождения его сына Дмитрия, вскоре он был казнен в Новгороде. В 1740 г. Долгорукова по монаршему разрешению вернулась в Москву, в 1758 г. постриглась в Киеве во Фроловском женском монастыре под именем Нектарии. Касаясь сюжета, использованного Козловым, современный исследователь пишет: «Поэзия Рылеева поставила подвиг женщины, следующей за мужем в ссылку, в один ряд с другими проявлениями гражданской добродетели. В думе „Наталья Долгорукая“ и поэме „Войнаровский“ был им создан стереотип поведения женщины-героини» (Ю. М. Лотман. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория). — В кн.: Литературное наследие декабристов. Л., 1975, с. 47 и сл.). В этом историко-бытовом контексте воспринималась и поэма Козлова, не случайно Некрасов, обратившись к судьбе декабристок («Русские женщины»), соотнесет их образы с Наталией Долгоруковой («Но свет Долгорукой еще не забыл…»), знакомой ему, скорее всего, именно по поэме Козлова.