Князь изгнанных

Интерлюдия четвёртая

Остонен изменился до неузнаваемости. Густой лес, обрамлявший владения дома Белого Лотоса, высох, стройные деревья превратились в тонкие скрюченные палки, покрытые зловонной замёрзшей гнилью, от травы не осталось и следа. Полуразумный плющ, обвивавший стены величественной крепости на речном берегу, распался прахом. О нём напоминали тёмно — зелёные разводы на зачарованном камне строений.

Когда Вэон ездил сюда в последний раз, всё было иначе. Поездка случилась весной пятнадцать лет назад, Алый Шип во главе охранного отряда сопровождал жреца Карубиала, посланного проинспектировать неблагонадёжный дом. Нынче в Эладарне царит зима, только здесь она неправильная. Неправильность её выражается прежде всего в чрезмерном, необычно суровом для здешнего края морозе. Холодный ветер нет — нет, да и ринется меж мёртвых деревьев, ломая хрупкие ветки и истончившиеся стволы молодой поросли.

Недобрый ветер несёт на крыльях заразу. В соседнем лесу уже начали болеть звери и растения. Пролетая над рощами, граничащими с Остоненом, Вэон видел распространяющуюся от растения к растению гниль. По словам жрецов, отведавшие заражённых веток, коры и шишек животные сгнивают заживо и превращаются в безумных кровожадных монстров.

Вэон отдал команду на снижение, и его пятёрка нырнула вниз, к высящемуся зловещей каменной глыбой замку. Крышу донжона снесло напрочь с верхними камнями стен, обнажив ровную площадку для приземления крылатых единорогов. Что нанесло разрушения башне, эльф терялся в догадках. Зачарованное на прочность здание выдержало бы сильнейшую бурю и попадание ядра из требушета. Складывалось впечатление, будто вершину сбил палицей великан.

Жрецы понятия не имели, какого магена стряслось, отправляя разведывательно — ликвидационный отряд Алых Шипов в Остонен. Сеть раскинутых над королевством сигнальных заклятий отреагировала на необычайно мощный всплеск айгаты в домене. Жрецы приняли решение сперва послать магов, умеющих обращаться с поисковыми чарами. Прошло три дня, от чародеев никаких вестей. За магами направили Алых Шипов — бывалых бойцов со жрецом Изумрудного Круга¹ в качестве поддержки. Не дождавшись и от них сведений, священнослужители пресветлого Карубиала отважились снарядить экспедицию из Большой Пентады во главе с ним, Вэоном Режущим Листом, десницей главнокомандующего храмовников Анариона.

# #1 Изумрудный Круг — организация в карубиальской церкви, состоящая из иерархов и занимающаяся искоренением ереси, борьбой с колдунами и ведьмами, порождениями Бездны и прочим злом на территории Эладарна. Крайне малочисленна, однако, в неё входит большинство высших священнослужителей. Возглавляет организацию первожрец Габрилл Радужный.

Пока эльф не чувствовал опасности для отряда. Кишащие во владениях дома Лотоса старшие лоа неспособны преодолеть защиту испещрённых святыми письменами доспехов, существа посильнее прячутся под землёй до заката солнца. Привыкли, очевидно, к режиму и не хотят высовываться на поверхность раньше отведённого им Творцом срока. Оголодавшие старшие, похожие на пауков в банке, пожирают друг друга при тусклом свете дня. Над лесом висят плотные ядовитые тучи, препятствующие солнцу и дающие разгуляться злым духам. На появившихся живых лоа слетятся, точно мотыльки на огонь, и погибнут от святой магии Карубиала.

Вэон соскочил со спины приземлившегося единорога. Под подошвами сапог громко хрустнул перемешавшийся с ледяными осколками мусор.

— Под нами средоточие зла, — встал рядом слепой жрец. — Нынешние хозяева знают о нас.

Ещё бы не знали! О всадниках, кружащих над порченым лесом, известно всем его мерзким обитателям. Командир храмовников кожей ощущал приближение злых духов со всего Остонена, под замком зашевелилось нечто могущественное. Хвала Карубиалу, вокруг мёртвого домена поставили барьер, и зараза больше не распространяется по окрестным землям.

Малая Пентада храмовников рассредоточилась по башне, занимая круговую оборону. Сверху удобно отстреливаться от одержимых тварей, прущих снизу, и сбивать излишне дерзких бесплотных лоа, передвигающихся по воздуху. Жестом Вэон подал команду, и воин, оставив позицию у стены, сменил лук на копьё. Расшвыряв ногами мусор, он отворил деревянный люк. Чернота провала угрожающе оскалилась обломанными клыками балок и изломанной лестницей, ведущей в глотку донжона.

Из темноты никто не вылез, хотя командир храмовников с наложенной на тетиву стрелой ждал врага. Он бросил на жреца вопросительный взгляд, священнослужитель кивнул, не чувствуя угрозы. Несмотря на выколотые троллями вот уж четыреста лет глаза отец Гарендил ориентировался в астрале лучше зрячего и обладал удивительным чутьём на зло. Будучи одним из искуснейших менталистов королевства, он с лёгкостью читал мысли Вэона.

В полёте жрец предупредил — во двор не следует опускаться, там полно миньонов старейших лоа. Единственное безопасное место донжон, откуда легко проникнуть к средоточию зла и провести обряд очищения. Оставалось установить дар Карубиала, выданный отцу Гарендилу верховным жрецом, в непосредственной близости от врага и воззвать к ангелу. Скверна исчезнет, злые духи растают в святом свете, исходящем от артефакта, и Остонен вновь станет чистым.

По опыту Вэон знал — случается всякое. Ясное небо в следующий миг затянется тучами, а нетрудное, казалось бы, дело обернётся провалом. Воитель не слишком доверялся покровительству ангелов. Он искренне верил в заветы святых, в откровения Крылатого Единорога и в жречество, но предпочитал перестраховываться, ибо с годами к нему пришло понимание простой истины: с хорошим копьём в руках, холодной головой и Святым Словом выжить в бою куда легче, нежели со Святым Словом на устах и крепчайшей бронёй.

Алым Шипам выдавали лучшие оружие и доспехи, навешивали на них десятки амулетов, благословляли, молились за них, накладывали благотворные чары, однако, против превосходящего по силе врага всё это богатство не всегда спасало, тому подтверждением потери храмовников. Не приготовишься к худшему, продумывая вероятные действия противника и свои, вряд ли выйдешь победителем из схватки.

Отец Гарендил, верно, придерживался иного мнения. Он безбоязненно вошёл в проём люка, неся на худом плече толстые цепи из лунного серебра, на коих висело изумрудное било. Кабы не магический характер гасила, оно бы разлетелось от удара обыкновенного меча. Благодаря святому оружию планировалось провести обряд очищения.

— Вторая и третья пентады, прожарьте двор, — скомандовал в переговорный артефакт Вэон. Раз о визите Алых Шипов хозяева замка извещены, нечего таиться.

Эльфов приглашали, прочистив перед ними безопасную дорожку. Происходящее походит на ловушку, и храмовник невольно усомнился в правильности действий группы.

— Ты не доверяешь мне? — удивился остановившийся жрец.

— Жизни моих бойцов и моя полностью в Ваших руках, — заверил Вэон со всей почтительностью. — Мы последуем за Вами, куда укажете, ибо мы доверяем Вам. Прошу понять меня. Не хочу оставлять за спиной полчища голодных духов.

— Сомневаться в жреце значит сомневаться в воле Карубиала, — напомнил отец Гарендил основной тезис служителей Крылатого Единорога. — Ступай за мной и не бойся.

Во дворе замка расплескалось ослепительное белое пламя, сорвавшееся с наконечников копий Алых Шипов. Сотрясая астрал беззвучными воплями, лоа сгорали в святом огне во имя небесных ангелов. Пожар гудел, трескались и плавились зачарованные камни стен и замковых площадок, уступая айгате покровителя светлых эльфов. Карубиал изливал через оружие верных последователей гнев на нечестивые порождения Серых Пределов и на осквернённую твердыню оступившегося эльфийского дома.

Теперь, поприветствовав хозяев, пора продолжить путь.

— Отец Гарендил, с кем нам предстоит сражаться? — Вэон вынул из ножен пару длинных кинжалов с поблёскивающими серебром освящёнными клинками.

— Зло, — коротко определил неприятеля жрец. — Могущественное и древнее. Оно свило гнездо в подземелье и питается духами, заполнившими лес и выпившими жизнь из деревьев, животных и разумных Остонена. Злое сердце бьётся под замком, наша задача поразить его.

Спустившись в зал на первом этаже, храмовник почувствовал пульсацию. Пол слегка подрагивал. Явственнее биение передавалась в астрале, вызывая панику среди безвредных элементальных духов.

— Глава дома Белого Лотоса, — ткнул носком сапога отец Гарендил иссохшие останки у основания лестницы. — Перстень, передающийся из поколения в поколение новому главе, до сих пор напитан айгатой. Хочешь, подбери, Вэон. Ценная добыча.

— На обратном пути, — сжимая крепче рукояти кинжалов, отказался храмовник. — Пусть станет наградой за успешно выполненное задание.

Они миновали пустой зал, спустились в винохранилище, оттуда долго шли по кишке подземного хода, затянутой пульсирующей светящейся плевой и тёмными подрагивающими сосудами. Чем дальше они углублялись в подземелье, тем чётче воин понимал — возвращаться ему не придётся. Уничтожив средоточие зла, эльфы вызовут судорогу укоренившейся под замком сущности, которая обрушит своды.

Облепленный псевдоплотью коридор привёл в продолговатую пещеру, заполненную мертвенным мерцанием. В центре бухал, качая айгату по люминесцентным венам, полупрозрачный кокон. Внутри угадывались очертания прижавшего колени к груди разумного.

— Что это? — Вэону не приходилось сталкиваться с подобным, хотя ведьм, колдунов и прочих тварей он на своём веку повидал великое множество.

— Средоточие зла, — ответил отец Гарендил. — Приступим.

В пещере загремел торжествующий голос жреца, поющего молитвенный гимн Карубиалу. Подойдя вплотную к кокону, священнослужитель размахнулся, благо, позволяло пространство пещеры, и с именем ангельского покровителя на устах ударил.

Било взорвалось искрами и ярким белым пламенем, столкнувшись о незримую преграду. Спустя мгновение отлетевший жрец врезался спиной о каменный выступ в неровной стене. Оставленное им гасило повисло в воздухе, переливаясь разноцветными сполохами.

— Привет, еда, — из‑за кокона вышел иглозубый мальчишка, ухмыляющийся во весь рот. Остроухий и светловолосый, с резкими чертами лица он напоминал полуэльфа — полувампира. Естественным путём производить на свет смешанное потомство кровососы не способны, зато обратить мальца могли, оттого и отталкивающая внешность.

— Кто ты, мальчик? — кинжалы зашелестели, входя в ножны на поясе, из петель на спинной броне храмовник плавным, еле уловимым обычному глазу движением вынул копьё. Пещера достаточно просторна для копейного боя.

— Тот, кто тебя съест, — шире улыбнулся мальчишка.

— Ну, это мы ещё увидим, малыш, — айгата полилась в древко, заставила сверкать наконечник, накапливаясь в нём для магического удара. — Знаешь моё имя? Вэон Режущий Лист. Я никогда не проигрывал в поединке.

— Тот самый, чьё копьё прорубает любой доспех с одного удара? — будто бы обрадовался иглозубый, однако, чему ему радоваться? — Значит, мне повезло, и я развлекусь. Лови, паладин!

В храмовника словно угодила скала, брошенная гигантом. Он явственно различил хруст сминаемой брони, больно вдавливающейся в тело, и ломающихся от столкновения с невидимой глыбой костей. Активировавшийся при ударе щит из сырой айгаты принял львиную долю урона и спас жизнь эльфу, вколотая в кожу с татуировками — письменами благодать Карубиала начала восстановление организма. Кости становились на своё место и за доли секунды срастались, изорванные в клочья внутренние органы продолжали гнать кровь.

Упав на пол, Вэон перекатился и взмахнул копьём. С наконечника — листа сорвался серп чистого белого пламени и вдруг потух, не долетев до мальчишки полпальца. Полученное в награду за победу в турнире почитателей Крылатого Единорога копьё, артефакт, подаренный чемпиону самим Карубиалом, наткнулось на равную защиту.

Эльф горько усмехнулся. Жрецы учили — нет в Трёхлунье барьера, способного выдержать удар его оружия. Они ошибались, он был прав.

— Ты мне нравишься. Покрепче того святоши. Ему тычка хватило. Чем ты сильнее, тем больше у тебя жизненной энергии, нужной мне и моему напарнику.

Поднявшийся храмовник раскручивал перед собой оружие в подобие сверкающего белоснежного диска. Неважно, сколь сильны атаки врага, он переживёт. Особенность чемпионов Алых Шипов не в нанесении урона, как ошибочно полагают люди и гномы, а в выживаемости. Командира Большой Пентады очень сложно убить, ибо в нём благодать Карубиала, исцеляющая от ран. Её способность к восстановлению благословенного ангелом воителя несравненна.

Мальчишка защищает кокон и разумного в нём. Следовательно, необходимо уничтожить мерзкое вместилище и убить находящегося внутри.

— Не заблуждайся, паладин. Прежде тебе надо достать меня, — прочёл намерения Вэона иглозубый. — А этого я не позволю.

— Третья Пентада, ко мне! — закричал в переговорный артефакт воин и рванулся вперёд, вращая смертоносное копейное «колесо». Переполняющая оружие айгата разбрызгивалась в стороны, прожигая покров псевдоплоти.

«Очищающий Диск» — вторая по мощности атака чемпиона Алых Шипов. Вэону некогда посчастливилось видеть её в исполнении князя Анариона. Тогда она отделила башку от шеи тысячелетнему дракону, прорезав толстые костяные пластины, прикрывавшие горло, и чешую, по прочности не уступающую мифрилу.

Удар справа по рукам явился полной неожиданностью для храмовника. Кости предплечий переломились, левая ключица воткнулась в грудную клетку, поразив лёгкое, обломки рёбер пронзили сердце и аорту. Кружащееся по инерции копьё вырвалось из рук, со скрежетом проделало дыру в полу и пропало, тряхнув взрывом освободившейся айгаты подземелье.

«Как он смог?! — билась в мозгу воина мысль. — Я не заметил его, не почувствовал течения энергии и элементалей. Карубиал всесвятый, каким образом он подобрался ко мне?!»

— Брат, помоги! — закричал переговорный артефакт. — Третья и четвёртая пентады уничтожены!

Иглозубый стоял у кокона и смеялся.