Завтракали молча. Лизи выглядела побитой собакой, не смотря на все магические уловки. Елена бесцельно глазела в окно и ничего не ела. Её романтическое предсвадебное настроение улетучилось, и Эдуард был очень огорчён этим. Он пытался как-то подбодрить любимую, отвлечь на предсвадебные заботы. Ничего не получилось. В глазах Елены заблестели слёзы — только и всего.
Молли за завтраком не прислуживала. Мария догадалась, что старушка ухаживает за побитым «героем» в его спальне.
Мэри делала вид, что ничего не знает. Похоже, это удавалось. Или просто всем было сейчас не до неё. Действительно ситуация не из простых. Многолетняя дружба и такая трогательная преданная любовь, свидетельницей которой вот уже много месяцев была Мария, рушилась как карточный домик. Он сказал, что не может её видеть. А если он сказал, то это дорого стоит. Орландо не бросал слова на ветер. Даже пьяный. Мария в этом была твёрдо уверена.
Вскоре все разошлись по делам. Только тётушка Молли так и не появилась внизу. Старая ведьма колдовала над ранами Орландо. Парню здорово досталось. Когда дрались подвыпившие маги — это часто заканчивалось плачевно. А участие в пьяных потасовках Орландо было вдвойне опасно: для него самого — его здоровья, и для карьеры. Орландо могли призвать к ответу не только за нанесённые кому-то увечья, но и за то, что он, будучи представителем одного из подразделений службы контроля за использованием магии, позволял себе подобные бесчинства. И это, по всему видать, здорово беспокоило Эдуарда, Елену и даже Лизи, которой не давала трезво мыслить обида.
…Мария в своей комнате у открытого окна читала старую книгу по истории магии. Это слабо, но отвлекало от событий последних дней. Вдруг она ощутила, что рядом кто-то есть. Снова не запечатала комнату. Этот кто-то подобрался бесшумно. Она лишь слышала его едва уловимое, но знакомое дыхание за спиной. Орландо… Сейчас будет поучать, чтобы соблюдала правила безопасности.
Он сел на подоконник и ничего не сказал. Смотрел вдаль на море. Лицо бледное и сосредоточенное. Особых следов от вчерашних побоев нет. Только левая рука перевязана. Он повернулся к Марии и сказал:
― Ну? Что скажешь?
Губа немного рассечена и уже подживает. Мария как заворожённая смотрела на эту губу и молчала. Он снова отвернулся.
Целую минуту, пока проклятый дятел в груди колотил по всем стенкам своего тесного дупла, Мария молчала. «Он что-то спросил?.. Что? Не помню». Потом выдавила:
― А почему ты дома? Что-то случилось?
Он посмотрел на неё и криво, насколько позволяла разорванная губа, улыбнулся:
― Мэри, ты не могла не слышать скандала сегодня ночью. Почему не вышла?
― Вам и без меня не было скучно.
― Хм… Точно.
― Тебя что, уволили?
― Почему ты так решила?
― Разве можно тебе участвовать в драках? Ты ведь из службы контроля.
― А-а. Наверное.
― Что «наверное»? Я задала вопрос! — Она возмутилась. Встала и подошла к окну, почти смело заглянула Орландо в лицо. Он снова усмехнулся и сказал:
― Всё в порядке. Меня никто не видел.
― Ты уверен?
― Абсолютно.
…Мария тоже залюбовалась пенистым прибоем и молочной дымкой на горизонте…
― Хочешь, поупражняемся?
― Нет. А ты что, хочешь? Вчера не наупражнялся? — попыталась сострить Мэри.
― Хватит! — он резко схватил её за руку и дёрнул на себя. От неожиданности Мария буквально упала к нему в руки. Он сидел на высоком подоконнике, Мэри стояла. Он сверху смотрел в её лицо, а она не могла отвести глаз от ранки на губе. Во рту пересохло, Мэри облизнулась и сглотнула.
― Пусти… — прошептала на выдохе. — Мне больно.
― Где больно? — так же шёпотом спросил Орландо.
― Рука…
Его взгляд бегал по испуганному лицу женщины, по распахнутым чёрным очам. Он резко отстранил её от себя и вышел. Выбежал из комнаты. Мария потерялась в своих чувствах. Сгорбилась, обхватила плечи руками и бросилась на подушку лицом вниз. Перед взором — звёздное небо, а на губах — сладкие поцелуи. «Это не он! Не Берингриф! Это был Орландо»…