Кодекс

Глава 18

После убедительной просьбы Анастасии, вертолёт поднялся в воздух и начал набирать высоту. После того, когда пилоты вышли на нужный воздушный коридор, они взяли курс на самую дальнюю цитадель аналитического отдела. Пока мы находились над базой пилоты вели машину весьма аккуратно. Опасности здесь не было, а значит и пилотирование не должно быть в боевом режиме.

Продолжалось это не долго, и едва вертолёт пересёк защитную стену базы, пилоты опять начали набирать высоту. Заброшенные небоскрёбы окружавшие цитадель, теперь оказались не такими уже и небоскрёбами. Чем выше поднималась винтокрылая машина, тем меньше становились высотные здания мегаполиса. Спустя короткое время они превратились в небольшие точки на поверхности.

По правде говоря я пока ещё не привык к такому виду мегаполиса. Поэтому с интересом наблюдал за проносящимся внизу ландшафтом. Нулевой сектор кардинально отличался от стандартного мегаполиса. Здесь не было светящейся рекламы размерами с небоскрёбы. Всё, что я мог наблюдать с высоты, на которой сейчас летел вертолёт, это однообразная серая масса из остовов строений.

Здесь больше не было жизни и даже животные не смогли здесь закрепиться. Нули вырезали всё, что только могло подходить под описание живого объекта. Наконец набор высоты прекратился и пилоты сообщили, что они переходят на крейсерскую скорость. После этого нас вдавило в кресло, но давление длилось, буквально полминуты.

Земной ландшафт ускорил свой бег и я потерял к нему интерес. Вынув из кармана небольшой прозрачный контейнер с тремя капсулами, я принялся его разглядывать. Перед тем как покинуть кабинет Лидова, он вручил каждому из нас, по такому вот контейнеру. Размером он был не больше спичечного коробка. Внутри он хранил три капсулы синего цвета.

Как нам объяснил Лидов, у нас возможно появление энергетической недостаточности в организме. Расход энергии в боевом режиме может быть огромен, а значит, как и в случае с гоночным автомобилем нам необходимо пополнение топлива. В случае продолжения боя без дозаправки, мы можем просто умереть, так же как и любое живое существо, которого лишили пищи.

Разумеется перекусить во время боя дело довольно неблагодарное, да и автомат с едой вряд ли будет под рукой. Именно для этого случая и создан этот препарат. Амурова несколько лет потратила на его синтезирование, а что касается нашего случая, то он был многократно усилен.

Образно говоря в одной маленькой капсуле содержится энергия, для получения которой нам бы потребовалось усиленное питание в течение месяца. Энергии в капсуле содержится много, но главное её преимущество состоит в том, что она мгновенно усваивается. Из этого следует вывод, что просто так её принимать не рекомендуется.

Когда организм не находится в режиме экстремальных энергозатрат, приём всего лишь одной капсулы легко может ввести нас в кому. Разумеется меры предосторожности аналитический отдел тоже предусмотрел. Сигнал на использования энергетической капсулы будут давать кодексы.

В их задачу входит выбор оптимального времени, когда дозаправка организма будет оптимальна и не навредит нам. Я ещё некоторое время разглядывал капсулы внутри контейнера, а затем убрал его в карман. Хотя я и называл отсеки хранения в броне карманами, никого это, похоже, не смущало.

Я всю жизнь использовал обычную одежду и сейчас перебравшись в броню вряд ли начну называть отсеки отсеками. Для этого нужно время, да и я не сильно по этому поводу переживал, точнее говоря мне и окружающим было всё равно, как я это называю.

С другой стороны всем сразу становится понятно, что я в аналитическом отделе довольно недавно. В отличии от тех же агентов, которые родились и воспитывались внутри отдела. Я тоже здесь родился, но вот воспитание и моё становление как личности, происходило в нижнем мегаполисе. Жизненный опыт нельзя отменить по щелчку пальцев, это глупо и не безопасно.

Четыре часа сидеть и смотреть в иллюминатор для меня было вообще не вариантом. Мозг человека всегда заботится о сохранности организма в котором он находится. И когда он сталкивается с монотонностью происходящего вокруг, то, немедленно переходит в режим наибольшего энергосбережения. Разумеется это относится к тем случаям, когда человек находится в полной безопасности.

Сейчас я находился именно в этом положении. Хотя оно скорее всего продлится только четыре часа, ведь именно столько времени предполагалось для того, чтобы добраться до цитадели. Анастасия уже давно перешла в режим экономии энергии и переведя кресло в горизонтальное положение мирно посапывала ни о чём не переживая. Бросив последний взгляд в иллюминатор я последовал её примеру и откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

Но едва я провалился в сон, как сразу же последовал сигнал тревоги от кодекса и мне пришлось срочно возвращать себя в реальность.

— Над цитаделью проходит грозовой фронт, — сообщила голограмма Дины. — Вместо четырёх часов нам потребуется все восемь, а возможно и больше.

— Зачем тогда нужно было меня будить, разбудила бы через восемь часов? — пробурчал я.

— А затем, что во время грозы пилоты должны выйти из режима крейсерской скорости и перейти на стандартную, — объяснила Анастасия.

Я уже окончательно проснулся и понял к чему она клонит.

— И какое расстояние нам нужно будет лететь между небоскрёбами?

— Примерно от пятидесяти до двухсот километров, — ответила Дина. — Всё зависит от того в какую сторону двинется грозовой фронт. А в данный момент, он практически стоит на месте. Как вы уже наверное поняли, это совершенно не в наших интересах, но повлиять на силу природы человек не в состоянии. Поэтому вынуждена предупредить, что пока стоит рассчитывать на расстояние в пару сотен километров.

После подобных новостей, те крохи сна, которые ещё как-то рассчитывали вернуть организм к отдыху, окончательно меня покинули. Спустя пару минут, пилоты сообщили, что через двадцать минут они начнут снижение на уровень небоскрёбов и нам стоит подготовиться к возможному столкновению.

К чему нам нужно быть готовыми я уже знал. Дина выдала подробную инструкцию к подготовке. Когда пилоты сбросили скорость, мне показалось, что машина практически зависла на месте. Подобное ощущение кратковременное, но весьма эффектное. Подобное происходит со всеми, кто даже на простой машине разгонялся до двухсот километров, а затем резко переходил на скорость в шестьдесят километров. В течении нескольких секунд водителю кажется, что он практически стоит на месте.

Правда мозг человека к этому эффекту быстро адаптируется и всё встаёт на свои места. Но вот в отличие от водителя наше снижение скорости говорило о приближении неминуемой опасности. Мы входили в режим полёта, где такое понятие, как безопасность, отсутствовало как класс.

Едва по корпусу вертолёта ударили первые капли дождя, пилоты начали резкое снижение. Из маленьких точек небоскрёбы начали увеличиваться в размерах и восстанавливать своё доминирование над окружающим миром.

В тот момент, когда винтокрылая машина начала опускаться между небоскрёбов, я посмотрел на Анастасию. Она кивнула и мы прицепили к броне автоматические лебёдки. Я открыл дверь со своей стороны, Анастасия поступила так же со своей. Опасность полёта между небоскрёбов заключалась в нулевых формах.

Они легко могли атаковать вертолёт и нашей задачей являлось не допустить подобного. Правда статистика таких ситуаций была не на нашей стороне. Девяносто восемь процентов говорило о том, что в случае нападения нулевых форм на вертолёт, машина потерпит крушение. Конечно я надеялся именно на оставшихся два процента, что нам повезёт и мы удачно доберёмся до цитадели.

Вот только оставаться на позитивной волне, мне мешал опыт исполнителя. А он говорил о том, что беда никогда не приходит одна и если она всё-таки пришла, то, перед ней распахиваются все двери. Отсидеться где-то в сторонке уже не получится. По крайней мере у меня так никогда не получалось. И сейчас пускай и в новых обстоятельствах, но я сомневался, что будет как-то иначе.

Хотя с другой стороны, когда ты находишься ниже небоскрёбов, то, можно быть уверенным в том, что молния в тебя точно не ударит. Мы уже пролетели около пяти километров и пилоты всё это время ювелирно вели машину. Дома находились в разной стадии разрушения и в любой момент какое-то из зданий, легко могло рухнуть.

Но пилоты словно шестым чувством пользовались и проводили машину там, где она по идее не должна была пролетать. Тем не менее опасные места преодолевались и мы продолжали полёт по опасной территории. Дождь нещадно хлестал по кабине пилотов и нам. Мы стояли перед открытыми дверями и единственное, что нас защищало от влаги, это костюмы предвестников.

Благодаря тому что двери вертолёта были открыты вода хлеставшая по нам не задерживалась внутри машины и выливалась обратно. Но за всё это время ни единой попытки атаковать вертолёт не произошло.

— Что-то я пока не вижу признаков присутствия нулей, — поделился я наблюдением с Диной.

— Это связанно с тем, что мы ещё далеко от цитадели, — ответила она. — Хотя нулей довольно много, но они тоже ведь не бесконечны и не могут покрывать всё пространство нулевых секторов. Да и контролировать такие огромные территории им никакого смысла нет. Шанс того, что они наткнуться на пролетающий вертолёт слишком мала. Маршруты полёта всегда разные, а вот сделать засаду возле цитадели совершенно другое дело. Окружить её со всех сторон не представляет особой сложности. А значит атака на вертолёт равна практически ста процентам. За исключением того времени, когда погода стоит хорошая.

Тут я с Диной был абсолютно согласен, но это совершенно не означало, что где-то на дальних подступах нулевого сектора не могла оказаться группа спящих. Насколько мне известно нулевые формы постоянно курсируют по сектору в поисках каких-нибудь живых существ. Они их конечно истребляют, но природу не так-то просто уничтожить.

Живые организмы постепенно адаптируются к новым условиям жизни и потихоньку начинают отвоёвывать заброшенные земли. Вначале это мелкая растительность, а за ней приходят и животные. Деревья уже начали экспансию нулевых секторов, а лианы, словно щупальца гигантского кальмара постепенно опутывали небоскрёбы.

Высотки лишённые части окон пролетали мимо моего взора, но я продолжал внимательно всматриваться в них. Наконец спустя какое-то время пилоты сообщили, что до цитадели осталось около двадцати километров.

В этот момент Дина отключила голограмму и тут я понял, что время комфортного воздушного путешествия подошло к концу. А ещё небо, которое обрушило на нас море воды начало озаряться множеством ветвистых молний. Часть из них постоянно ударяло по небоскрёбам и всё это сопровождалось бьющим по ушам грохотом.

Когда ты ожидаешь нападения, то вспышки молний и раскаты грома не способствуют точному определению места, откуда возможно нападение. Собственно чего я опасался, то и произошло. Нули атаковали вертолёт спрятавшись за грохотом и вспышкой молнии. Правда они не учли одного факта, мы не были обычными агентами аналитического отдела.

Сейчас на объекте их охоты, находились два предвестника, которые благодаря доктору Амуровой, имели огромное преимущество перед остальными. Находящийся в постоянной активности «пронзительный взгляд» прекрасно показал мне группу из трёх нулевых форм. Они атаковали нас подгадав момент, между вспышкой молнии и раскатом грома.

Каждый вертолёт аналитического отдела имел на борту приборы, способные обнаруживать скопления нулевых форм. Но это касалось только активных нулей, к спящим формам это не относилось. Правда приборы могли правильно работать только во время хорошей погоды. А когда вокруг всё наэлектризовано от ударов молний, приборы превращаются в бесполезные куски металлолома. Единственное, что пока работало без проблем, это наши глаза.

Дина точно просчитала траекторию их прыжка и два искоренителя брошенные мной, легко нашли свои жертвы. Третья нулевая форма вовремя поняла, что не стоит сломя голову бросаться на агентов в вертолёте. Её задачей было выведение машины из строя и пока два нуля должны были отвлекать нас, она рассчитывала повредить сам вертолёт.

Нулевая форма не прыгнула в салон вертолёта, где ей была гарантирована смерть, вместо этого она зацепилась за шасси. Искоренители вернулись ко мне в руки и я выпрыгнул из салона. Автоматическая лебёдка отлично справилась со своей задачей и немного натянувшись забросила меня под брюхо вертолёта. Сгруппировавшись я принял удар о корпус на ноги.

Магнитные захваты на подошвах, крепко прикрепили меня к броне вертолёта. Нулевая форма направлявшаяся в хвостовую часть машины, явно не рассчитывала встретится с агентом. У нулей нет магнитных захватов поэтому они к корпусу крепятся с помощью коротких лезвий, закреплённых на дополнительных конечностях.

Хотя нулевая форма и не рассчитывала на нашу встречу, но у неё не было другого выбора, как начать атаковать меня. Когда твои ноги накрепко прикреплены к корпусу вертолёта, то, о какой-либо мобильности речи вообще идти не может. Существо из стали прекрасно это понимало и решило воспользоваться ситуацией.

Быстро перебирая когтями оно ринулось в бой в надежде лишить меня ног. В самый последний момент я отключил магнитные захваты и лезвия нулевой формы рассекли лишь воздух. Но в отличии от противника я не промахнулся. Искоренитель легко отсёк когти, которыми за корпус удерживалась нулевая форма.

Металлическое чудовище, лихорадочно размахивая лезвиями в надежде зацепиться за воздух, полетело вниз. В отличии от него, меня затянуло обратно в салон вертолёта при помощи автоматической лебёдки. Хотя первая атака и была отбита, но я понимал, что она была не единственной и точно не последней.

Со стороны нулей это был пробный шар, который они бросили, чтобы проверить нашу оборону. Убедившись в том, что малым числом нас не одолеть они скорее всего попробуют массированную атаку и это организовать не составит больших проблем. Чем ближе мы будем подлетать к цитадели, тем чаще и больше нулевых форм будет нам встречаться. И у каждой из них в программе прописана атака летающей машины.

Долго ждать следующего нападения не пришлось. Теперь атака произошла со стороны, за защиту которой отвечала моя напарница. В отличии от искоренителя нити Анастасии были куда более скоростными и эффективными. Атака пяти нулевых форм ничем не закончилась. Все пять механических целей были уничтожены ещё в полёте и никто из них так и не коснулся корпуса вертолёта.

Но пока я наблюдал за работой Анастасии я едва не пропустил атаку со своей стороны. Мне удалось её ликвидировать хотя корпус вертолёта с моей стороны стал похож на сито. Нули вонзали в корпус клинки, чтобы хоть как-то зацепиться за летящую машину, но на этом их атака и завершилась.

Удача, женщина ветреная и сейчас она видимо решила нас покинуть. Пилоты попытались сменить курс полёта, чтобы избежать нападений. Они направили машину в сторону двух отдельно стоящих небоскрёбов. Расстояние между ними было достаточно большое, намного больше, чем между домами возле которых мы пролетали. То, что это оказалось ошибкой мы поняли слишком поздно, когда ничего уже изменить было нельзя.

В попытке уйти из опасной зоны пилоты направили машину в самую гущу нулевых форм, которые облюбовали эти два небоскрёба. Я следил за зданиями, которые в данный момент находились рядом с нами а Анастасия за теми, что с её стороны. Но когда пилоты резко свернули к двум одиноким высоткам она бросила взгляд на эти строения.

Взор прекрасно показал на небоскрёбах огромное скопление нулей, я тоже это увидел, но пилоты уже направили вертолёт в их сторону и когда мы закричали об опасности, они отвернуть машину уже не могли. Огромное количество нулей находилось на крыше и верхних этажах, как первого, так и второго небоскрёба.

Тут я понял, что удача действительно отвернулась от нас, но прежде чем покинуть нас окончательно, она решила оказать нам последнюю услугу. Три десятка нулей атаковали нас одновременно со всех сторон. Большая их часть прыгнула на машину с крыши и верхних этажей. Но когда они находились в верхней точке прыжка, в самого верхнего нуля ударила молния.

Раскинув свои щупальца молния не ограничилась одной добычей и шарахнула по всем нулям, до которых смогла дотянуться. Удивительно, но вертолёт каким-то образом она не зацепила, единственное этому объяснение, которое мне приходило в голову, это банальное везение. Правда удар молнии по большому счёту нам не сильно помог.

Вышедшие из строя нули, словно гигантские градины посыпались на нас. Первые две нулевые формы были разрублены лопастями вертолёта, а вот с остальными они уже не смогли справиться. Куски искорёженных лопастей разлетелись в разные стороны, а сама машина резко рухнула вниз, припечатав нас к потолку.

Попытка в данной ситуации выпрыгнуть из падающей машины, равнялась самоубийству. Огрызки лопастей всё ещё продолжали лихорадочно вращаться. Удерживать огромную машину в воздухе они были не способны, но вот разрубить на части наши тела, они могли с лёгкостью. В случае крушения вертолёта, пилоты находились в более выгодной ситуации, чем их пассажиры.

Едва машина потеряла управление и камнем полетела на пустынную от людей улицу, автоматически включилась система спасения пилотов. Вокруг их кресел поднялась прозрачная защита, заключив каждого пилота в непроницаемый кокон. После этого они стали быстро заполняться пеной. Каким бы теперь не было жёстким падение, но пилоты в любом случае останутся живы.

Вот только тут возникал небольшой вопрос, а стоит ли спасать себе жизнь в тот момент, когда ты падаешь в самое логово нулевых форм? Пилоты на этот счёт видимо даже не задумывались. Скорее всего они рассчитывали на отдел, который пришлёт спасательную группу. В данный момент они могли рассчитывать только на нас, но для этого нам самим требовалось пережить падение.

Схватив Анастасию за талию я подтянул её к себе и практически перед самым падением защёлкнул вокруг неё и себя ремни безопасности. Удар был жёстким, но не таким на какой я рассчитывал. Падение было смягчено тем, что хвост вертолёта зацепился за здание и на землю машина рухнула практически с пятого этажа.

После падения мне не пришлось освобождаться от ремня безопасности, за меня это сделала динамическая защита. Во время удара ремни надавили на динамическую защиту и несколько её элементов сработали. Все эти небольшие совпадения позволили нам практически безболезненно пережить падение вертолёта.

Система защиты пилотов тоже показала себя отлично и они находились в полной безопасности в заполненных пеной коконах. После падения пена стала удаляться из кокона через небольшие отверстия. Разумеется наше громкое сошествие с небес, не осталось незамеченным со стороны нулевых форм. Внизу их оказалось не меньше чем на верхних этажах высоток. Пронзительный взгляд, автоматически включившийся, отлично это показывал.

Тех, кого поразила молния оказалось незначительное число в сравнении с оставшимися. Сейчас к упавшему вертолёту приближались все нулевые формы, которые находились по близости.

— Ты в порядке? — спросил я Анастасию.

— В полном, но вот падение я бы не назвала комфортным, а это похоже встречающая делегация, — взглянула она на нулей и между её перчаток появилась красная нить.

Лидов нас активно настраивал на мысль об оттачивании мастерства внешней синхронизации. Лучших условий для воплощения в жизнь желаний руководства, просто не придумаешь. На счёт пилотов я пока не беспокоился. До тех пор пока они находятся внутри спасательных коконов они в относительной безопасности.

Конечно их защита не в состоянии долго противостоять лезвиям нулей, но я был уверен в том, что они не будут выковыривать пилотов до тех пор пока живы мы. Вначале нужно устранить тех, кого не нужно выковыривать из твёрдого панциря. А вот после нашего устранения они спокойно займутся теми, кто считает себя достаточно защищённым.

Нулевые формы вообще не заботятся о какой-либо тактике. Точнее говоря она у них есть, но только одна. Если навалиться толпой на одного, то завалить можно практически любого. Подобная тактика отлично работает с обычными агентами отдела, именно по этой причине они и не собирались её как-то усовершенствовать. То, что прекрасно работает в усовершенствованиях не нуждается.

Я не испытывал больших иллюзий по поводу нашей победы, но и пессимизмом тоже не страдал. Если нам суждено навсегда остаться здесь, то нули должны хорошо это запомнить и передать остальным, что таких как мы лучше обходить стороной.

Конечно нули на подобные размышления не способны и действуют согласно заложенной в них программе по уничтожению всего живого. Но даже их программа подвержена изменению в этом я не сомневался, ведь теперь они взяты под управление координаторами. Пока не все, хотя в точности нам этого было неизвестно. Но даже если это была небольшая их часть, то скорее всего это только начало. Координатор дал нам понять, что они намерены контролировать все нулевые формы, а это ничего хорошего мегаполису не обещает.

Первая волна нулей легко разбилась о нити Анастасии и небольшой помощи с моей стороны. Сейчас я был благодарен Лидову за то, что он вооружил меня дополнительным искоренителем. Синхронизация позволяла мне отлично справляться с обоими клинками в руках. Каждый из них ежесекундно находил себе новую цель.

Конечно по количеству ликвидированных нулей я сильно отставал от напарницы. Мастерское владение нитями позволяло ей уничтожать сразу по несколько противников. А мне приходилось вступать в бой с каждой целью отдельно. Конечно броском искоренителя я мог достать нулевую форму и в отдалении, но это было опасным маневром. Ведь во время броска я оставался практически безоружным. Чего нельзя было сказать об Анастасии, которая никогда не выпускала контроль над своим оружием.

Во время боя Дина сообщила, что сейчас мы спокойно обходимся внешней синхронизацией в двадцать процентов. Это оказалось в половину меньше, чем в тот момент, когда мы столкнулись с координатором. Лидов видимо это прекрасно знал, поэтому и настаивал на отработке этой способности. Чем лучше мы чувствовали друг друга тем меньше мы совершали ошибок. А значит и лишних телодвижений нам требовалось гораздо меньше.

Нули по прежнему активно на нас наседали, но их количество постепенно начало снижаться. Это стало заметно после того, когда каждый взмах искоренителя рассекал одну из нулевых форм находящихся рядом со мной, а затем мне нужно было ждать несколько мгновений, чтобы следующая из них приблизилась на расстояние удара. Вот тогда я и использовал приём с броском искоренителя.

Я допускал мысль о том, что ужасный грозовой фронт влияет не только на наши средства связи, но и на нулевые формы. Скорее всего электромагнитный шторм глушит сигналы и самих нулей. С одной стороны гроза заставляет вертолёты двигаться ниже небоскрёбов, но с другой, она не позволяет нулям вызвать подмогу.

Мне не нужно было вести счёт ликвидированных нулей с этим прекрасно справлялась и Дина, сообщая в цифрах о подходе новой волны противника. Я быстро к этому адаптировался и её голос превратился в белый шум. Довольно быстро ты перестаёшь его воспринимать, но только до того момента, пока он не затихнет. Именно в этот момент тишина и ударяет тебе по ушам. Со мной это произошло в тот момент, когда последняя нулевая форма была разделана мной на несколько частей. В попытке продолжить бой я развернулся на месте, но желающих напасть на нас больше не было.

— Опасность устранена, — сообщила Дина, активировав голограмму.