Кодекс Оборотня 3

Он показал себе за спину.

— Я разберусь. Сегодня же.

Фалви глянул на ополовиненную бутылку.

— Нет. Завтра и на трезвую голову. Сейчас я отвезу тебя домой.

Сержант достал телефон. Стал кому-то звонить. К месту происшествия подъехало еще четыре машины из Управления. Но я уже сидел в джипе сержанта. Он сел за руль через десять минут, переговорив с прибывшими полицейскими, еще минуту вытирал руки влажными салфетками, глубоко задумавшись. Я к этому времени прикончил виски. Мне казалось, что я погружаюсь в теплую реку и воды качают меня на поверхности. Пустая бутылка выскользнула из рук, упала мне под ноги. Фалви обернулся ко мне.

— Я надеялся, что ты перестал пить. Какого черта, Руари?

— Этого не должно было произойти. Не должно было. Они никому за все это время не причинили вреда, клянусь!

Фалви не ответил. Повел машину в сторону Прайор-Парка. Высадил меня у дома.

— Осторожнее, Конмэл, — бросил он мне напоследок. — Я надеюсь, ты больше никого не взял под свое крыло?

— В смысле?

— Я позвонил своему давнему другу — он когда-то охотился на суккубов. Сказал, что в суккуба может обратить только другой суккуб.

— Их же всех…

— Уничтожили? Похоже, что нет. Завтра утром зайди сперва ко мне в Управление!

Ночью меня мучили кошмары. Я раз за разом проваливался в черный бездонный колодец, у которого не было дна, и понимал, что никогда оттуда не выберусь. Мне казалось, что со всех сторон из тьмы ко мне тянутся когтистые руки ведьм, хотят разорвать меня куски. Видел лицо Блаин — искаженное от злости лицо старухи с лысой головой и рогами. На месте двенадцатого рога зияла кровавая рана. Кровь стекала по лбу, по морщинистой коже щеки, собиралась в складке и капала тяжелыми каплями.

— Мы доберемся до тебя, Руари! — шипела она мне в лицо, а когти мерзко скребли по стеклу. — И даже Истинная сила Луны не спасет тебя! Я разорву твое брюхо и развешу твои потроха, как гирлянды на дереве, затем вырву твое сердце и раздавлю, как мерзкого клопа! А потом оторву твою голову, и это будет последнее, что увидит твой приятель-полицейский!

Я проснулся и вздрогнул, когда увидел у себя на груди голову девушки в россыпи рыжих волос. Какой-то миг мне показалось, что я еще сплю. Но в следующий миг я уже понял, что это Рианнон.

— Риа? Ты чего? — я потряс сестру за плечо.

Она распахнула глаза, посмотрела на меня испуганно. Мне показалось, что мы вернулись в детство, когда ей было страшно засыпать одной и она приходила в мою комнату ночевать.

— Они были тут, Руари. У нашего дома! Но зайти не смогли!

Я встал с постели, отдернул с окна тяжелую штору. Все стекло с наружней стороны было исцарапано. Значит, что-то мне все-таки не приснилось. Я обернулся к Рианнон. Она сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и зубы ее отбивали мелкую дробь.

— Сиди дома и никуда не выходи два дня. И чтобы родители тоже. Кто бы ни приходил, кто бы ни стучал, кто бы ни ломился. Поняла?

— Да, — едва слышно ответила она. — Что с Нэсой?

— Она стала суккубом.

Я оделся. Нашел свой телефон. Посмотрел на Рианнон. В ее глазах стояли слезы.

— Риа, я вернусь, и мы поговорим, хорошо?

Она кивнула.

Я вышел из дома. Направился к Управлению. По пути купил себе еды в закусочной, ел и думал.

Что-то не складывалось. Ведьмы были в ярости. Но я был уверен, что они и не знали, что за метаморфозы произошли с Нэсой. Решил, что все же лучше будет заглянуть сперва в Балмерсово подземелье, даже несмотря на угрозы меня убить. И, какие бы жуткие впечатления ни оставили ночные кошмары, я знал, что ведьмы мне сделать ничего не смогут.

Но тут по Прайор-Парк-роуд, по которой я спускался к центру города, пронеслось пять полицейских машин. Еще через две минуты позвонил Фалви.

— Руари, ты где?

— Буду через три минуты. Видел машины из Дублина…

— Тебе лучше поторопиться.

Мы с Фалви зашли в кабинет начальника Управления, когда уже шло обсуждение. На столе Уолтера Суини лежала карта Клонмела, а один из приезжих Охотников размечал квадраты для прочесывания города. Фалви поискал кого-то глазами среди Охотников.

— А Гэлиш не приехал? — спросил он.

К нам обернулись.

— А вот и вы, наконец, — произнес Суини, с недовольством глянув на нас с сержантом. — Расскажите еще раз, что вчера произошло, Фалви.

— Мы уничтожили одну из сбежавших три года назад сливнамонских ведьм.

— С начала, пожалуйста, — произнес один из дублинцев, глядя на меня. — Как я понял, это ваш подопечный напал на след и сделал вызов?

— Руари — мой напарник.

— Забавно, Финн, что вы сделали напарником оборотня. Особенно помня одну вашу старую историю, — заметил с неприязнью другой. — Вы кого хотите обмануть? То, что вы пробили ему удостоверение полицейского через вашего министерского друга, ничего не значит.

— Какого черта вы в это лезете? — разозлился Фалви.

— Хочу уберечь вас от очередной ошибки, раз вы сами не понимаете, что творите.

Я молчал, очень стараясь, чтобы на моей физиономии не отразилось ничего по поводу сказанного. Лишь в области загривка неприятно заледенело, а ярость тяжелым комком осела где-то в желудке.

— Руари, отвечай, где и когда ты напал на след?

— Вчера вечером, когда возвращался с Комерагских гор в город…

— Ты оборачивался. Разве оборотням это не запрещено?

— У нас договоренность с сержантом, что я обхожу территории и проверяю, всё ли в порядке. На четырех ногах это гораздо быстрее.

— И ты сразу понял, что это одна из Сливнамонских ведьм?

— Да. Я запомнил ее запах еще во время операции на горе.

— Ты их всех запомнил? И ты никогда не встречал эти запахи где-нибудь еще?

— Нет.

— Что было дальше?

— Я шел по следу. Он привел в город, к ночному клубу. Там я ее и увидел.

— Почему ждал полицейских? Почему не остановил сам? Парень ведь был еще жив, когда ты их нашел.

Меня словно старались загнать в тупик.

— Я не понял, что она стала суккубом, — произнес я. — Думал, просто занимается с ним сексом.

— Почему ты тогда сказал «код двадцать один» — нападение ведьмы на человека?

— Я решил, что она околдовала его. Разве кто-то добровольно согласится трахаться с женщиной, у которой на голове рога?

Рядом нервно переступил с ноги на ногу Фалви. Но я смотрел на того, кто допрашивал меня. Дублинцы переглянулись. В кабинет за нашими спинами зашли еще человек десять из нашего Управления. Мы с Фалви потеснились.

— Да, действительно, — дублинский Охотник криво усмехнулся. — Ладно, давайте за дело. У нас пять ведьм, сбежавших три года назад с горы Сливанамон. И нам их надо найти. Прочешем сперва город, потом переместимся в Комерагские горы, туда, где Руари напал на след. Сможешь найти, откуда вел?

— Постараюсь…

— Помнится, когда-то сержант нахваливал твой острый нюх на магию. Вот и проверим. А теперь разбиваемся на группы.

Еще через минуту мы спустились вниз.

— Руари, мы вляпались в дерьмо по самое… — прошипел мне зло Фалви. — Ты понимаешь, что будет, если мы их найдем?

— Я не идиот, и мы их не найдем, — отозвался я мрачно.

— Они не в Комерагских горах?

— Нет.

— А где?

— Вам лучше не знать.

— Конмэл⁈

— Заткнитесь. Кто такой Гэлиш?

— Мой старый друг. Охотник на суккубов. Лучший. Это ему я вчера звонил и узнавал, как могла ведьма стать суккубом.

— И почему он не приехал, выяснили?

— Сказал, что мы ошибаемся, что это невозможно. Что суккубов давно всех переловили, а наши детекторы устарели. Дублинцы привезли новые. На, держи. И разберись, не покажет ли он то, чего не показывали наши старые детекторы.

Я взял прибор, включил. На нем был широкий сенсорный экран, и он больше уже напоминал новомодный гаджет, чем инструмент для ловли нелюдей. Я пощелкал по сенсорным кнопкам, проверил прибор на себе, выставил максимальный радиус действия. Никого, кроме меня и двух полицейских магов, приехавших из Дублина вместе с Охотниками, он не показал.

— Не знаю, — я покривился. — Вроде всё то же самое. Радиус обнаружения увеличился, и внешний вид другой.

Фалви забрал детектор.

Мы полдня прочесывали город. Потом вернулись в Управление, где всем раздали коробки с обедом. После этого все погрузились в машины и поехали в Комергаские горы.

Заморосил дождь. Мы шли по едва заметной тропе все выше. Полицейские и Охотники шли с мрачными лицами, в молчании, наверняка про себя проклиная происходящее. Когда мы подошли к нагромождению скал, я тихо прочел заклинание. Я никогда не накладывал ничего подобного на самого себя и боялся, что не сработает или сработает неправильно. Но едва я прочел последнее слово, как у меня словно медленно выключили сознание. Ноги ослабли, и я свалился на мокрую траву. Успел услышать, как звал меня Фалви, тряся за плечи. А потом была тьма. Я очнулся в машине. За рулем сидел сержант, а рядом с ним главный Охотник из Дублина. Оба согревали руки стаканчиками с горячем кофе. Они одновременно обернулись ко мне.

— Руари? Как ты себя чувствуешь? — Спросил Фалви.

— Не очень. Что случилось?

— Тебя кто-то вырубил. Очень ловко. Магией.

— Думаете, это они? — спросил я.

— Больше некому, верно?

— Я никого не учуял…

— Возможно, помня, как ты шел по их следу на горе Сливнамон, они что-нибудь придумали, — высказал предположение Охотник.

— Маловероятно, — заметил я.

— Что ты знаешь о рогатых женщинах? — поинтересовался дублинец.

— Ничего, — буркнул я. — Можно подумать, они что-то знают об оборотнях…

— Возможно, больше, чем ты думаешь. Они владеют магией, а ты — нет, — дублинец допил кофе, постучал задумчиво по пустому бумажному стакану. — Ладно, Фалви, пора заканчивать.

Он включил рацию, передал команду сбора. Скоро полицейские и Охотники, продрогшие и промокшие — дождевики их особо не спасли — собрались у машин. Установив несколько детекторов, полицейские сели в машины, и мы поехали в Клонмел.

— Я оставлю в Управлении троих своих людей на случай новой ситуации. Но мне почему-то кажется, что они опять надолго затаятся.

— Почему? — спросил Фалви.

— До этого же долго не высовывались.

В Клонмел мы приехали около шести вечера. Дублинцы поужинали в Управлении и укатили обратно в столицу.

— Руари, пойдем, угощу тебя нормальным ужином, — позвал Фалви.

Я поглядел на него с подозрением.

— Я дома поем.

— Нам поговорить надо, ты же понял.

Еще через пять минут мы сидели в ближайшем от Управления пабе — «Золотой арфе».

— Когда ты разберешься с ними? — Фалви дождался, когда я поем.

— Сегодня. Не беспокойтесь.

— А если они окажутся суккубами?

— Позвоните вашему приятелю Гэлишу, — огрызнулся я. — Я больше никому не буду отрывать головы.

— Ты ведь ее хорошо знал? — спросил Фалви.

— Достаточно, чтобы от вчерашнего события быть в большом недоумении.

— И нет мыслей насчет суккуба?

— Нет.

Я ковырял зубочисткой в зубах и смотрел на Фалви. Сержант немного помолчал.

— Как Мак? Успокоился?

— Нет. Заставил меня вчера вывести свое имя кровью в Кодексе, как требует обычай.

У Фалви глаза сделались круглыми.

— Ты же Джеку говорил, что отец сжег Кодекс!

Я смотрел на Фалви.

— Вы поверили? Правда? Я Маку бы никогда не позволил это сделать — уничтожить память обо всех нас.

— Руари, проклятье!

Я поднялся, хмуро посмотрел на него сверху вниз.

— Спасибо за ужин. Как выясню насчет ведьм, сообщу.

— Конмэл, мы не договорили.

— Не сейчас.

Я вышел из паба на Митчел-стрит, по-ночному пустынную. Вдохнул промозглый воздух и, подняв ворот пиджака, зашагал по улице на восток.

Я уже подходил к Даудс-лайн, в нос начали настойчиво лезть запахи сидра со старого завода «Балмерс», когда озарение мелькнуло в мыслях, как молния в одну из грозовых ночей над горой Сливнамон. Я аж остановился от неожиданности. Отмел эту мысль, понимая, насколько она кошмарна, но она вернулась с еще более настойчивыми аргументами.

— Великая Луна! — вырвалось у меня. — Я идиот!

Глава 8

Я развернулся и чуть ли не бегом направился в район Прайор-Парка. Миновал поворот на свою улицу, чуть дальше повернул на Редвуд-Гарденс и остановился у дома Магры Даген. Прислушался к ощущениям, но ничего не уловил. Внутри вновь поднялись сомнения. Но я уже нажал на кнопку звонка.

— Это, наверное, пиццу принесли! Я открою! — послышался из-за двери мужской голос.

Я с удивлением уставился на мужчину в халате. Он на меня тоже поглядел с недоумением. А я почувствовал разлитое в доме колдовство. До отвращения знакомое.

— Это не курьер, это какой-то паре…

Я схватил его за шею, шагнул в дом и захлопнул за собой дверь. По лестнице со второго этажа спустилась Магра. В коротком шелковом халатике. Посмотрела на меня и улыбнулась.

— А, Руари… Долго же ты где-то пропадал!

— Магра, вы совсем охренели⁈ — я дожал пальцами сонную артерию незнакомца, и тот без чувств свалился на пол. — Если бы я знал, кто вы на самом деле… Как вы посмели⁈ Вы знаете, как подставляете меня и остальных⁈

— Не горячись, Руари. Я очень осторожна.

— Да неужели⁈ А с курьером вы бы что сделали?

— Он бы ничего не вспомнил. Ладно, пойдем в гостиную, поговорим. Чай будешь? Или что покрепче?

— Чай. Если только вы туда ничего не намешали!

Она засмеялась и как-то странно на меня посмотрела.

— Повторюсь, я осторожна. Все происходит через сайты знакомств. Встречаюсь с мужчинами в разных городах. Потом привожу сюда.

— Сюда-то зачем? — возмутился я. — Делали бы свои грязные дела не Клонмеле.

— У меня тут очень хорошая защита на доме. Полицейские детекторы ничего не улавливают. Даже ты ничего не почувствовал. А там бы все пришлось наводить с нуля. Следов я не оставляю, Руари.

— Прекрасно… — процедил я сквозь зубы.

Я уселся в кресло. Она налила чай, протянула чашку, расположилась напротив. Халатик бесстыдно задрался, а сверху едва прикрывал полные груди Магры. Я опустил глаза на чашку, а потом и саму чашку на пах, понимая, что мой организм как-то слишком бурно на все это реагирует. Прежде чем я спросил, Магра сама задала вопрос.

— Как твоя Джилджер поживает? Ты еще не помирился со своей имбирной девочкой?

— Откуда вы знаете? Я ее так никогда не…

Посмотрев в ее насмешливые глаза, я осекся, а на голове у меня зашевелились волосы.

— Имбирек. Ты ведь так нежно называешь ее, когда занимаешься с ней любовью? Помнишь, Руари, ты говорил, что она вкусно пахнет? Я знаю, что ты имел в виду. Ты тоже вкусный, Руари. Такие существа, как мы с тобой, должны понимать многозначность этого слова.

— Только не говорите, что…

Я всё ещё не мог поверить. Но она подалась вперед, забрала мою чашку и положила на её место ладонь.

— Твое тело помнит, в отличие от твоего разума. Прости. Я не смогла удержаться. Поверь, тебе это только на пользу. А то бы твоя девочка сбежала от тебя еще быстрее. У тебя необычный подход к женщинам. Ты сначала берешь свое, всегда жестко, иногда грубовато. И лишь потом одариваешь нежностью и ласками. Но мне понравилось — я люблю разнообразие. А вот девочке, у которой никогда не было мужчин, такое понравилось бы вряд ли.

— Магра, прекратите, — прохрипел я.

Но она уже расстегивала молнию. А мне казалось, что я влип в кленовый сироп, завяз в нем, не в силах пошевелиться.

— Из магов обо мне никто не знает, кроме Брессалана. Он сам ко мне пришел. Пришлось ему рассказать после секса. С тех пор мы с ним иногда неплохо проводим время. Мне нравятся сильные и красивые мужчины. А он так вообще какой-то древней, благородной породы… Расслабься, тебе это тоже нравится, я знаю.

— Как вы могли? — я был убит и ошарашен одновременно ее откровениями. — Как вы могли так поступить со мной? Я же моногам…

— Видимо, со мной можно, — бархатисто рассмеялась она. — Из-за того, что меня нельзя любить, Руари. Так что не переживай за свое душевное состояние.

Ее голова нырнула вниз. Я ощутил ее горячие губы, охватившие меня, как движется язык, лаская. Жадно, словно она хотела меня проглотить.

— Магра, я вас убью! — простонал я, закрыв глаза и задыхаясь от возбуждения. — Я же вас убью…

Через несколько минут она отодвинулась, с улыбкой облизнув губы. Поднялась. Халат распахнулся, а она оседлала меня, со стоном прижавшись бедрами. Сорвала с меня пиджак и рубашку. Я подхватил ее одной рукой под ягодицы и опрокинул на ковер. Она стонала и кричала, царапала мне спину, охватывала ногами, ненасытно прижимая к себе еще теснее. Внутри меня кипели злость, ненависть и похоть, смешиваясь в убийственный коктейль. Убийственный коктейль для меня…

От происходящего безумия в глазах темнело, казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Но я не мог остановиться. Не мог, потому что магия Магры заставляла творить то, что я делать не желал. В какой-то миг мне показалось, что я скоро превращусь в точно такой же труп, в который превратился парень, убитый Нэсой.

Когда в голове немного прояснилось, я понял, что лежу на ковре и смотрю в потолок.

— Пришел в себя? — промурлыкала Магра. Она лежала рядом на боку, поперев голову рукой, и изучала меня. — Извини, Руари, обычно я с тобой более деликатно обращаюсь. Просто сегодня особый день… Скажем так, ты пришел не вовремя — к «обеду».

Я посмотрел на нее, не понимая смысла ее слов.

— Впрочем, я могу обойтись и компенсировать тебе неудобства. Хочешь его?

— Что? — не понял я.

В голове по-прежнему стоял туман.

— Того парня, который валяется без чувств в холле. Нельзя всё время подавлять свои инстинкты. Ты ведь никогда этого специально не делал. Те пэйви, которых ты загрыз, не в счет — это была самооборона, но не охота.

Я ошалело посмотрел на нее. Последние ее слова отрезвили, и я вспомнил, зачем вообще сюда пришел.

— Я все уберу, не беспокойся, — продолжила она.

— Нет.

— Он все равно не жилец.

— Нет.

— Один раз перешагнешь за искусственную границу, в которую нас затолкали люди, и станет гораздо легче. Станешь самим собой.

— Нет, Магра.

Я потряс головой, отгоняя вновь накатывавший дурман, поднялся, пошатнувшись, принялся одеваться.

— Давно мы с вами?..

— Всё началось незадолго до нашего официального знакомства.

Я уставился на нее. Три с лишним года. А я ничего не помнил.

— Что? Ты ведь уже считался по Кодексу совершеннолетним. Собственно, я почувствовала в тебе Истинную силу Луны. Не имея ее, ты меня бы скорее всего не заинтересовал…

— И как часто? — едва выдавил я, боясь услышать ответ.

— Обычно в ночь после пика полнолуния. Очень удобно — ты забытье списывал на Луну. Ну и алкоголь тоже делал свое дело.

— А на самом деле?

— Есть очень хорошие заклятия высшей магии, стирающие воспоминания. Могу снова заставить тебя всё забыть.

— Не надо. А Брессалан? Он в курсе?

— Про нас с тобой? Конечно, нет.

— Я понял, почему вы так хотели спасти сливнамонских ведьм. Сделать их себе подобными.

— И как ты пришел к такому выводу? — поинтересовалась она.

— Да вы издеваетесь⁈ Что вы сделали с Нэсой?

Ее глаза сузились.

— Откуда ты узнал про Нэсу?

Я покачал головой.

— Девочка вышла у вас из-под контроля, да? Сегодня полиция застукала ее, трахующую труп. Нэса осталась без головы и рогов.

Магра подскочила на месте. Руки ее сжались в кулаки.

— Завтра тут будет куча полиции и наверняка Охотники на суккубов.

— Тебе Фалви сказал?

— Разумеется. Кто же еще. Что вы будете делать?

— Ничего. Они меня не найдут. Ничто меня не выдаст. И никто. Так ведь, Руари?

— Больше вы ко мне ближе чем на пару шагов не подойдете.

— Тебе же понравилось!

— Я люблю другую! И не хочу ни с кем, кроме нее, заниматься любовью!

— Дурачок, — Магра фыркнула. — Знал бы ты…

Она смолкла, прикусив губы.

— Что? Что бы я знал?

— Не стоит.

— Договаривайте, черт вас побери! Или полиция узнает о вас.

— Тогда ты не выйдешь живым из этого дома. Суккубы сильнее оборотней. А я из высших. Но я не хочу ссориться, Руари.

— Тогда скажите мне.

— Может быть, сам догадаешься? Ты же догадливый, — она засмеялась.

В голову мне сначала полезли мысли о том, что Магра и из Джил сделала себе подобную, но я отмел их. Предположение, пришедшее на ум, было еще ужаснее, чем когда я понял, что Магра — суккуб.

— Салливан! Вы его давно знаете, и вы всегда были заодно.

Магра похлопала в ладоши.

— Но зачем вы его притащили в Клонмел? Зачем? Если ему действительно нужны души магов, ему проще было бы разделаться с ними поодиночке.

— В этом ты прав, — согласилась она. — Но ты забываешь еще об одном маге, ради которого мы все тут собрались.

У меня отвалилась челюсть.

— Что?

— Я о Хозяине, Руари. У нас договор с Салливаном. Мы поделим его пополам.

— Договор? — тупо спросил я.

— Хозяина, дурачок! — вновь рассмеялась Магра. — Ты не представляешь, какую мощь мы получим, когда «выпьем» его вместе со всей накопившейся в этой земле магией.

Она зажмурила глаза от предвкушения.

— Вы с ума сошли. Тут же все погибнет! — сказал я, а сам лихорадочно соображал: какого черта, ведь Салливан знает, кто я, но Магре почему-то не сказал. — И ваши коллеги — они больше не смогут колдовать…

— Да мне плевать на них! Брессалан, конечно, хорош в постели, но отсутствие магии постели не помеха. А остальные? Трусы, двуличные ублюдки, не определившиеся, на какой они стороне. Так до сих пор и мечущиеся между людьми и Гильдией. Даже ты, Руари…

— Вы не правы. Я знаю, на чьей я стороне.

— Конечно, на своей собственной. И это правильно. Особенно после того, как О’Шэннон завел дома ружье с серебряными пулями и притащил твоему куратору настойку противооборотнической травы. Так что, Руари?

— Вы что-то хотели сказать о Джил.

— Это я посоветовала ей сойтись с тобой. Прости. Всегда симпатизировала несчастным девочкам. Они напоминают меня в детстве. Что только не сделаешь ради того, чтобы выжить, Руари… Впрочем, Салливан был в курсе. Но у него своеобразное отношение к собственной семье.

Магра подошла к комоду, вытащила оттуда крошечный флакон, протянула мне.

— Что это?

— А ты не догадываешься?

— Любовное зелье? На нас такое не действует в силу нашей моногамной природы.

— Тут другое, куда более тонкая и сложная магия, — Магра открыла крышку, сунула мне под нос. — Понюхай.

Я вдохнул аромат, и у меня словно остановилось сердце.

— Вы, оборотни, очень многое воспринимаете через запахи. Ты мне рассказал про убитую Охотниками подругу, а я спросила, чем она пахла. Этот аромат я создала для Джил. У тебя не было чувства дежавю, когда ты познакомился с ней? Вот и хорошо, значит, я правильно подобрала ингредиенты…

— Но я…

— Конечно, ты влюбился в Джил по-настоящему, но с помощью этого маленького флакончика. Но любит ли тебя по-настоящему твоя имбирная девочка, вот в чем вопрос?

Я отвернулся. Сделал шаг к выходу.

— Руари? — остановил меня голос Магры.

— Сидите дома и не высовывайтесь, — ответил я. — Завтра тут будет полно Охотников на ведьм.

— Не волнуйся, я спокойно могу ходить у них под носом. Меня их детекторы не секут.

Я постоял на месте, раздумывая.

— Что будет после того, как вы с Салливаном получите то, что хотите? Точнее, что будет, когда он получит желаемое?

— Вряд ли ему будет до тебя, Руари. Если ты беспокоишься об этом. Скорее всего, займется людишками.

— Знаете, я нахожу несоответствие в вашем союзе с ним. Если он угробит всех, что будете делать вы? Вам же все время нужна жизненная сила других. Или вы считаете, что получите столько магии, что вам это больше не понадобится?

— Думаю, да.

— Вы не знаете наверняка и рискуете? — поразился я.

— Я готова рискнуть, чтобы заполучить всё.

Я кивнул, перешагнул через парня, всё ещё лежащего в отключке, и вышел вон.

Едва захлопнулась дверь, я привалился к ней спиной и сполз на землю. Здесь уже не было магии, которая дарила особую энергетику. Силы мгновенно ушли, вновь потемнело в глазах. Я глубоко задышал, пытаясь удержать себя в сознании.

В голове понемногу начало проясняться. Пошатнувшись, я поднялся, обернулся к дому. Защита действительно была установлена идеально. Во мне закипало сдерживаемое все это время бешенство. Первым делом мне хотелось пойти к Брессалану и придушить его голыми руками за то, что он умолчал о Магре.

Дом О’Келли был всего в ста пятидесяти футах отсюда, но я пошел прочь. Сделал несколько кругов вокруг нашего района, чтобы успокоиться, и направился в сторону реки. Прокручивал в голове варианты. Потом позвонил О’Шэннону.

— Руари, ты в городе? Вернулся? — встревоженно спросил Энгус.

— Через полчаса в старом баре Сида на Старом мосту. Только вы и Брессалан. И чтобы больше никто не знал. Никто!

— Что случилось?

— Долго рассказывать.

В баре все так же пахло сыростью. Шур уже не плескалась в подвале, но там на полу еще оставались лужи и нанесенный речной ил с водорослями. Сид забрал отсюда почти все. Я нашел в углу на полке заплесневевшие бутылки с виски, протер их и с удовлетворением обнаружил, что это восемнадцатилетний «Бушмилс».

Я зажег старый керосиновый фонарь, поставил его на потрескавшийся деревянный стол вместе с бутылками — кроме этого стола в зале бара ничего не осталось. На стенках висели, скрутившись рулонами, отклеившиеся отсыревшие обои. На оголившейся стене проявились черные пятна плесени.

Маги оказались пунктуальны. Через полчаса отворилась дверь, и они осторожно зашли внутрь.

— Доброй ночи, Руари, — произнес Энгус, изучая меня. — Долго ты пропадал.

— Ага. А теперь вернулся и попал в самую гущу событий.

На их лицах отразилось непонимание. Но я решил обойтись без предисторий и посмотрел на О’Келли.

— Как давно вы знаете, что Магра — суккуб?

Брессалан посмотрел на меня в изумлении, но его бледные щеки тронул багрянец.

— С чего ты взял, Руари? — он старался придать голосу уверенность, но у него плохо получалось.

— Не отпирайтесь. Я сегодня зашел к ней поговорить и застукал с потенциальной жертвой. Про вашу связь она тоже рассказала.

О’Шэннон уставился на О’Келли с неверием.

— Что? Брессалан, это правда?

— Я…

— Я задал вопрос, — произнес я жестче.

— Почти сразу же, как мы переехали сюда…

— И вас сразу налево потянуло?

— Это случайно вышло. Я…

— Проклятье! — только и сказал Энгус. — О чем вы думали⁈ Почему вы мне не сказали⁈

— Я боялся за нее…

— Правильно боялись, — заметил я. — А за себя и свою семью не боялись? А за семьи остальных? Какого черта⁈ Вы, как и она, подставили всех нас!

Брессалан молча кусал губы.

— Но, Руари…

— Считали ее слабой, несчастной и одинокой женщиной, правда? Рассказать, как вы заблуждались?

И я взялся за историю, начав со случая с Нэсой.

— То есть она инициировала превращение сливнамонской ведьмы в себе подобную? — Энгус нахмурился. — И теперь суккуба ищет магическая полиция?

— Руари… Проклятье, ты что собираешься делать? — Брессалан смотрел на меня. — Она же в Клонмел приехала первой! И нас сюда позвала, узнав, что тут можно пользоваться магией! Она… Мы считали ее своим другом…

— Ты хочешь сдать ее? Руари, так нельзя! Она всё это время была верным товарищем! — Энгус согласился с О’Келли.

— Может, вы ее тоже трахали? Как Брессалан? — полюбопытствовал я. — Она ненасытная сука! Скоро совсем потеряет страх и чувство реальности — перетрахает вас, а потом и ваших детей. И вот когда ее поймают без нашей помощи, она тогда точно расскажет о вашей общей «маленькой магической тайне».

— Руари…

— Посчитайте, сколько людей она убила за это время. Но и это еще не всё.

Чем дальше я рассказывал, тем больше неверия было на их лицах.

— Магра и Салливан? Это невозможно!

— «Мне плевать на них!» Вот что она сказала о вас. Она прекрасно играла свою роль. Настолько прекрасно, что даже я не почуял ее ложь.

Маги молчали, подавленные.

— Могу поклясться чем угодно. Это правда, — сказал я.

— Что ты предлагаешь? — спросил Энгус. — Сдадим ее полиции — сделаем себе еще хуже. Она всё о нас расскажет!

— Не успеет. Такую, как она, уничтожат.

— Даже если нет, в полиции узнают о том, что они не действуют.

Он показал свой браслет-датчик магии.

— Вариант, что она суккуб и поэтому датчик ее магию не засекал, не подойдет?

— Вряд ли.

Я задумался.

— Это вам не понравится, но иначе нельзя.

Я изложил им свою идею.

Глава 9

Разумеется, идея магам не понравилась. Но другого варианта не было. Я достал телефон и набрал номер.

— Кажется, я что-то нашел. Приходите в старый бар Сида. Это срочно.

Я нажал отбой. О’Шэннон не спускал с меня глаз.

— Надеюсь, мы не ошибаемся, привлекая его…

— А вы не ошибались, когда принесли ему настойку противооборотнической травы? — перебил я.

— Он рассказал тебе?

— Мне он все-таки больше доверяет.

Спустя минут пятнадцать около бара остановилась машина. Дверь осторожно приоткрылась. Фалви заглянул в бар и, увидев там магов, застыл на пороге.

— Заходите, сержант. Мы вас заждались.

Фалви еще раз глянул на улицу и, нахмурившись, зашел внутрь. Я подошел к нему и захлопнул дверь, так как он ее закрывать не собирался.

— Что тут происходит, Руари? — полицейский напрягся.

— Они нашли суккуба, — я ткнул пальцем в сторону магов. — Но у них есть условия.

— Какие, к черту, условия⁈

— Вы послушайте сперва, — заметил я.

— Доброй ночи, сержант, — сдержанно поздоровался О’Шэннон, а Брессалан приветственно кивнул. — Тут такое дело… Мы проморгали ее. Все мы. И мы здорово подставимся, если она будет уничтожена официально. Поэтому у нас к вам есть предложение…

— Постойте-постойте, это говорите вы? Я не удивился бы, услышав такое от Руари, но от вас… — Фалви обернулся ко мне.

Я стоял привалившись спиной к двери, открывая бутылку с виски, и похлопал глазами, мол, я тут ни при чем.

— Ладно, чего вы хотите?

— Руари сказал, что у вас есть друг — специалист по суккубам. Мы готовы помочь в операции, подстраховать вместо магов, которые работают на Управление.

— Любопытно, — протянул Фалви. — Так из-за чего же?

Энгус помялся. Ему чрезвычайно трудно было признаваться.

— Я хочу, чтобы вы знали, ни один из нас не использовал это во вред кому бы то ни было из людей. Клянусь, — он со вздохом поднял руку и, подтянув рукав рубашки, показал сержанту браслет. — Эта штука не в состоянии отследить, что мы пользуемся магией, когда мы находимся в Клонмеле. Все мы поэтому и переехали сюда.

Фалви попятился, я ощутил его сильнейшее смятение и подставил ему ладонь под спину. Наткнувшись на мою пятерню и ощутив укол от когтей, он замер.

— Я так понимаю, что, если не соглашусь, живым отсюда не уйду?

— Что вы так плохо обо мне думаете, напарник, — прошептал я ему на ухо, убрав руку. — У них наверняка найдется какое-нибудь заклятие забвения. Но не думаю, что до этого дойдет. В ваших интересах сделать так, чтобы в Управлении не узнали. Все мы избавимся от большой проблемы. Главное, чтобы ваш друг согласился. Согласится?

— Да. Если я его попрошу.

— Так вы сделаете?

— Сделаю. И кто суккуб?

— Магра Даген, — ответил Энгус.

Я глотнул виски, сунул бутылку в руки изумленного Фалви, отошел к окну и стал пялиться в ночь.

— Надеюсь, вы с ней не спали? — поинтересовался я невзначай, глядя, как с реки поднимается туман. — А то за три года жизни в Клонмеле она могла тут со всеми…

— Нет. Никогда бы на Магру не подумал.

— Вот и мы тоже, — заметил О’Шэннон.

— И откуда же вы узнали?

— Это проверенная информация. И еще. Чтобы никаких следов не осталось. Пусть она просто исчезнет. Мы поможем.

Фалви посмотрел на меня, глотнул виски и передал О’Шэннону.

— Руари, и ты тоже ничего не почуял за столько времени?

— Нет. Помните, в иерархии магических существ суккубы стоят на несколько ступеней выше оборотней. А она была чертовски осторожна до случая с Нэсой.

— Если ты ее не почуял, значит, и детекторы магии ее не могли обнаружить?

— Именно. Ее сущность проявляется, только когда она кого-то убивает, — я на миг обернулся и глянул на Брессалана. — Вот если бы мистер О’Келли случайно не заглянул к ней по каким-то своим магическим делам и не застукал ее с потенциальной жертвой, мы бы до сих пор ни о чем не догадывались.

— Вот как? То-то вы молчите.

— Честно говоря, я сам еще не верю, — смущенно пробурчал на мое наглое вранье Брессалан.

Энгус сунул ему «Бушмилс». О’Келли глотнул и тяжело вздохнул, словно был на чьих-то поминках. Я забрал бутылку, сделал большой глоток.

— Конмэл? — сержант хмуро смотрел на меня.

— И не надейтесь. Я с вами не пойду. Мне вчерашнего хватило.

— Постоишь у двери.

— Ладно.

Фалви достал телефон, позвонил. Минут десять он втолковывал своему другу, в чем дело. Потом наконец нажал отбой и кивнул нам.

— Будет здесь через два часа. Надеюсь, Магра не успеет никуда исчезнуть.

Друг Фалви примчался еще быстрее — прошло чуть больше часа. Несущуюся в ночи машину мы услышали издалека. Он притормозил на повороте и заглушил двигатель у бара. И через минуту вошел внутрь. Очень высокий, атлетичный, похожий сложением на Брессалана. С детектором наготове. Тот запищал, когда стрелка стала зашкаливать. Охотник на суккубов уставился на меня.

— Это Гэлиш Маккена, — представил Фалви. — Мистер О’Шэннон и мистер О’Келли — местные маги, вызвавшиеся нам помочь. И Руари, оборотень, работает со мной.

— Ты работаешь с оборотнем? Когда первый раз услышал, думал, что дурацкие слухи.

— Долгая история, — Фалви покривился, бросил на меня раздосадованный взгляд.

Я глотнул еще виски и сунул Охотнику на суккубов.

— Для храбрости.

— Парень, я всю жизнь этим занимался.

— Могу поспорить, что такую вы еще не видели.

Гэлиш глянул на меня в раздумье, еще раз оглядел нашу компанию, сделал символический глоток и отдал мне бутылку обратно.

— Так почему мы делаем это втайне, Финн? — спросил он.

— Обстоятельства. Главное, что мы делаем правильное дело, поверь.

— Хорошо. Пойдем пешком или надо куда-то ехать?

— Можно доехать до Прайор-Парка, — заметил Фалви.

Мы вчетвером сели в машину Фалви. Гэлиш поехал на своей. Через пять минут мы уже шли по Редвуд-Гарденс. Гэлиш нес с собой увесистый саквояж, и я совсем не хотел знать, что может в нем оказаться.

У дома Магры мы остановились. Осмотрелись. Окна были темны, кроме одного, и из дома не доносилось ни звука. Охотник приложил к замку электронную отмычку. Дверь бесшумно раскрылась. Потом он, вытянув руку, занес на территорию дома датчик. Посмотрел на показания прибора. На лбу его пролегли хмурые складки, и он, озадаченный, обернулся к нам.

— Никогда не видел таких мощных показателей, — прошептал он. — Самая сильная особь, какую я встречал. Финн, ты уверен? Я бы заручился поддержкой еще трех-четырех Охотников. И…

Он с сомнением посмотрел на магов.

— Если вы никогда не занимались этим, то это плохая идея.

— А они — лучшие маги в Ирландии, так что… — я кивнул на дверь.

— Высшие? Но высшим магам не разрешается колдовать.

— Сегодня для них делается исключение, — заметил Фалви.

— Черт побери! Какая-то дикая авантюра! — выругался Гэлиш. — Ладно, Финн, пойдемте, только осторожно.

Они прошли внутрь, затворили дверь. Я сел, прислонившись к ней спиной, задумавшись, медленно цедил виски, смотрел рассеянно в темноту. Прошло около получаса.

В какой-то момент мне показалось, что в кустах на участке соседнего дома через дорогу что-то шевелится. Я отбросил пустую бутылку, достал другую, вглядываясь в заросли, но в этот миг меня пихнула в спину дверь.

Я подскочил. Из дома Магры вывалились все четверо. Выглядели они так, словно им удалось пережить конец света. Фалви сходу забрал у меня бутылку, ругнулся, обнаружив, что она не открыта, вырвал пробку и сделал несколько приличных глотков. Гэлиш закурил. Руки у него тряслись. А О’Келли был так и вовсе позеленевший, едва сдерживающий подкатывающуюся к горлу дурноту.

Лишь один О’Шэннон более-менее держал себя в руках. От всех четверых пахло мужским потом, пропитанным отвращением, страхом и ненавистью, и ее кровью. У меня дрогнули ноздри, а внутри забился пульс, когда их переживания невольно передались мне. Гэлиш встретился со мной взглядом, предложил сигарету.

— Чертовски сильная оказалась, Руари. Ты был прав. Не ожидал такого. Но мы ее все-таки скрутили. Жертвы не было. Успела «выпить». Только одежду нашли без документов…

Я с сигаретой зашел в дом. Дым хоть немного забивал мерзкие запахи. Я остановился в спальне. На огромной двуспальной постели лежал широкий круг пепла. Я смотрел на него, курил и стряхивал в него еще пепел.

— Тебе ее ни капли не жалко, Руари? Нет? — В комнату неслышно вошел О’Шэннон. — Она ведь к тебе всегда очень хорошо относилась. Даже несмотря на то, кем она была, и что предавала нас.

Я криво усмехнулся. Растер окурок пальцами, стряхнув последний пепел в круг.

— Помните, что я вам говорил три часа назад? Про ваших детей?

Энгус нахмурился, не понимая, а когда до него дошло, он посмотрел на меня округлившимися глазами.

— Узнал об этом только сегодня, — процедил я сквозь зубы. — А три года даже не догадывался, что со мной делают… Так что больше не говорите мне о ее симпатии к кому бы то ни было. И я бы рассказал еще, но это слишком личное, Энгус. Она получила по заслугам.

— Я надеюсь, что ты это сделал не из мести. И что она действительно сообщала обо всем Салливану.

— Могу поклясться второй раз, если вам одного мало, — заметил я.

Но Энгус покачал головой. Вошел Гэлиш, на этот раз на руках его были перчатки. Он сгреб прожженное постельное белье в кучу, запихал в большой мусорный мешок, туда же отправилась одежда неизвестного убитого Магрой парня. Еще час мы осматривали дом, но ничего необычного не нашли. Словно тут и не жила ведьма. Мы вышли на улицу. Гэлиш забросил свой саквояж и мусорные мешки в багажник. Протянул руку Фалви, чтобы попрощаться.

— Ты не задержишься? — спросил Фалви, пожав ему руку. — Поговорили бы.

— Нет. В другой раз. И так еле вырвался. Семья. А ты все еще один?

— Да вот как-то не сложилось.

— Все с оборотнями возишься? Бросать это надо.

— Руари и его семья — последние. Ты разве не слышал?

На лице Охотника мелькнуло изумление. Он взглянул на меня.

— Можно тебя на минуту, Финн? Извини, Руари.

Он отвел Фалви подальше, принялся шептать ему в самое ухо. Потом они вернулись.

— Мистер О’Шэннон, мистер О’Келли, Руари, — махнув нам рукой, Гэлиш сел в машину и уехал.

— И что он про меня сказал? — поинтересовался я, глядя на удаляющиеся красные огни.

— Почему именно про тебя?

— А про кого еще? — я фыркнул.

— Сказал, что ты непуганый. И чтобы я к тебе никогда не поворачивался спиной и держал всегда в поле зрения…

Фалви смолк, потому что я хрипло засмеялся, и дальше мрачно на меня смотрел, поняв причину смеха.

— Я домой, сержант.

— Конмэл, ты обещал разобраться с ведьмами.

— Сейчас?

— Да, сейчас! В этом деле надо поставить точку.

Я посмотрел на сержанта, глянул на прислушивающихся к разговору Энгуса и Брессалана.

— Хорошо.

— Я буду в Управлении. Сообщи мне сразу же.

Фалви сел в свою машину и уехал.

— Он думает, что остальные ведьмы стали суккубами? — спросил О’Шэннон.

— Он ошибается.

— Сообщи нам тоже, Руари. Брессалан, пойдемте домой.

Все ушли, я еще несколько минут стоял у мертвого дома. Уже второй день выдавался такой, что хотелось вновь напиться. Только вот вторую бутылку виски Фалви у меня уволок.

— К черту! — прошептал я и поплелся к набережной.

На Даудс-лайн я огляделся. Переулок тонул в темноте. Только на территории старого завода «Балмерс» горели редкие огни. Осторожно отодвинув люк, я нырнул в дыру и закрыл люк за собой. Спустился по ржавой железной лестнице. Надо мной нависла огромная фигура тролля.

— Руари?

— Привет, Корэн.

— Ты тут зачем? — с недовольством, боязливо спросил он.

— Тебя забыл спросить, — огрызнулся я.

— Ну ты же помнишь, что было в позапрошлый раз, — словно оправдываясь, произнес тролль.

— И?

— Тебя тут не ждут, Руари, — упавшим голосом ответил Корэн.

— Совсем охренели? Что у вас опять происходит?

— Кое-кто кое-что рассказал. Что, возможно, ты сдашь всех здешних полиции. Слишком часто в последнее время и ты, и полиция зачищает наших. Так думает большинство.

— Ты тоже так думаешь? — поинтересовался я.

В громадных глазах тролля было сомнение. Но он стал прилежно трясти головой.

— Конечно, нет, Руари, ты же знаешь. Но…

— Меня и в городе-то не было целый месяц!

— Да, ты заметно вырос, Руари.

И тут до меня дошло, что он знает о Нэсе. Корэн продолжил:

— Сегодня в подземелье собрание будет. Что-то будут обсуждать.

— Что-то? Ты хотел сказать «кого-то»? Надо же, как я удачно к вам заглянул.

Я криво усмехнулся, попытался пройти, но Корэн по-прежнему загораживал весь туннель.

— Мне сказали тебя не пускать, если ты вдруг объявишься.

— Хорошая шутка, — я оскалился, недобро глядя на тролля. — Особенно в контексте произошедшего.

Тот удивленно хлопнул глазами, не поняв про контекст, но посторонился и, недовольно бурча, поплелся за мной. Мы прошли по туннелю. Впереди послышался многоголосый говор, стали видны отсветы. Туннель закончился, выведя нас в большой круглый зал подземелья, куда выходили еще несколько туннелей. В центре в очаге горел огонь. Вокруг сидели ведьмы с горы Сливнамон и варили что-то в котелке на треноге. Остальные магические народцы разбились на кучки и тихо переговаривались. Я скользнул вдоль стены к куче вывороченных каменных блоков, уселся около них в тени. Корэн с тихим вздохом опустился рядом.

— Руари, я думал, ты хочешь с ними поговорить, — прошептал тролль.

— Сначала послушаю, — отозвался я. — Что-то не очень похоже на собрание.

Тихое потрескивание костра и негромкий говор усыпляли. К тому же, оказавшись в подземелье, я вдруг расслабился после жуткого сегодняшнего дня. Гул голосов слился в единый шум, похожий на журчание реки. Спустя миг я уже шел вниз по течению Шур.

— Тебе плохо, братец? — спросила она.

— Мне кажется, я потерял себя. Думал, что за месяц одиночества разберусь. Но, кажется, я еще больше запутался, Шур.

— Это пройдет, — утешила она меня. — Ты сильный. Но даже сильные когда-то устают. Ты всего-навсего устал.

— Это гораздо хуже усталости, — возразил я. — Не понимаю, что должен делать.

— Для начала вернись, — произнесла Шур.

— Куда? — не понял я.

Но журчание реки смолкло, снова превращаясь в многоголосье. Совсем рядом разгорелся ожесточенный спор. Я смотрел на это со стороны, при том что видел себя спящим, привалившимся в боку тролля. Корэн иногда косился на меня, но не трогал — внимательно слушал разговор. У костра спорили ведьмы, фэйри, домовые гномы и прочие.

— А я говорю, что все зашло слишком далеко, — говорила Блаин. — Еще немного, и, чтобы спасти свою шкуру, он сдаст нас всех полиции.

— Самое глупое, что я слышал! — пытался перекричать ее крошечный Дули. — Тогда он сам распишется в том, что скрывал нас.

— А что случилось с Нэсой⁈ Это ее так наказали за то, что она без разрешения выбралась отсюда? — возмутилась еще одна из сливнамонских ведьм.

— Руари встал на скользкую дорожку. Он уже не отличает, где свои, а где чужие, — мрачно обронила Блаин. — Совсем потерял нюх и чутье.

— Да! Он мог бы перебить этих проклятых полицейских! И мы бы ему с удовольствием помогли! — выкрикнула вторая ведьма.

— Да? А я помню, что вы были к одному из них неравнодушны! — воткнул шпильку Дули.

И тут ему пришлось вспорхнуть выше, чтобы не быть пойманным когтистыми ведьмиными руками.

— Молчи, мелюзга! А то и тебе достанется, защитничек!

— А то, что случилось с Магрой, как же? — встрял один из домашних гномов. — Я видел, как он привел к ее дому полицейских и…

Он хотел добавить что-то еще, но Блаин так глянула на него, что гном заткнулся.

— Предлагаю заманить его в ловушку, — предложила Блаин. — У кого-нибудь есть серебро?

— У меня только пуговицы, — буркнул гоблин.

Несколько секунд все молча переглядывались. Потом один из сапожников-лепреконов достал откуда-то длинную иглу. Блаин подхватила ее, торжественно улыбнулась.

— Как вы это сделаете? — спросил гоблин, с сомнением глядя на оружие. — Подойти и сделать это внезапно не получится — он серебро почует, а еще раньше — подвох.

— Корэн его удержит.

— Не уверен.

— Несколько секунд нам хватит…

И тут тролль осторожно прокашлялся. Все смолкли и обернулись к нему. А гигант показал на меня. На лицах отразился страх. Но потом они поняли, что я сплю. И осторожно двинулись к нам с троллем.

Глава 10

— Даже не думай! — пискнул Дули, паря перед лицом ведьмы. — Руари!

— Вернись! — в ушах прожурчал голос Шур.

Но я не просыпался. Потому что чувствовал себя проснувшимся.

Дули отлетел прочь, отброшенный ведьмой. Блаин подошла к нам.

— Не надо! — пробасил неожиданно тролль.

— Ты-то хоть не лезь, тупица!

Она занесла иглу для удара. Но в этот миг мне в грудь что-то шлепнуло. Дули закрыл меня собой, насколько позволяло его маленькое тело.

— Проткну тебя насквозь вместе с ним! Уйди!

Но Дули и не думал — пронзительно свистнул. Откуда-то налетели фэйри. Они схватили ведьм за рога, потянули прочь. А Дули, вцепившись в меня и по-прежнему прикрывая сердце, начал читать заклятие призыва. Шум, гам, вопли и проклятия затихали сами собой. Вокруг меня стало расползаться золотое свечение. Искорки сыпались, скакали по камням подземелья. Меня вдруг словно ударило током. Я открыл глаза и проснулся окончательно. На меня смотрели полные изумления глаза. Они все еще не верили, что такое возможно. Я поймал Дули, чуть сжал в руке.

— Не раздави меня, Хозяин, — произнес он. — Почему ты не просыпался?

— Не знаю. Но я видел все, что здесь происходило.

Население Балмерсова подземелья попятилось. Но мне было не до них.

Чутье вдруг обострилось, и я понял, что в другой руке у меня лежит флейта. Она появилась сама, я не призывал ее. Я выпустил Дули, порхнувшего мне на плечо, поднес флейту к губам. Тихо зазвучал голос флейты, постепенно набирая мощь. Звук проходил сквозь всех существ, уходил в толщи земли, разбегался волнами по всей округе.

Мне показалось, что происходит что-то знакомое. Словно чья-то вражья воля пыталась прорваться к нам. Беспросветно-черная, ледяная, как дыхание смерти. Вокруг меня сияние разрослось, заполнило собой весь зал, окутывая подземных обитателей. Голос флейты набрал мощь, выдворяя просочившиеся черные ручьи за пределы моей земли, создавая там нерушимую защиту.

Флейта смолкла и исчезла из моих рук. Золотое сияние погасло. Еще несколько мгновений стояла тишина. Только шумно дышал за моей спиной тролль. А еще через миг они окружили меня. Каждый из них видел, что происходило, что я сделал.

— Руари, ты — Хозяин? — прошептала Блаин. — Но что случилось с Нэсой? Почему?

— Магра превратила ее в суккуба. Она сама им была. Я не знал до сегодняшнего дня. Мне жаль, Блаин.

— Руари, прости…

Я посмотрел на жителей подземелья.

— Ведите себя тихо, — произнес я. — Ничего не изменилось. Здесь вы по-прежнему в безопасности.

Они кивнули. Я пошел прочь. За мной неспешно потопал Корэн, отправляясь на свой охранный пост. Его обогнала Блаин, пошла рядом со мной.

— Я не знала насчет Нэсы, — произнесла она. — Но я совершила ужаснейшую ошибку, Руари…

Я резко остановился, посмотрел на нее, уже зная, что она скажет. Блаин невольно попятилась от меня.

— Я знала, кто такая Магра. С самого начала. Незадолго до полицейской облавы она пришла к нам на гору, предложила помощь в обмен на то, что мы подчинимся ей и согласимся изменить свою сущность. Она сказала, что, как последний суккуб, находится под защитой Гильдии.

— Опять эта чертова Гильдия!

— Да. Но мы не захотели. Послали ее к черту. Тогда она в насмешку сказала, что, когда нас совсем прижмут, мы получим шанс выжить, если унизимся, если попросим пощады у того, кого будем ненавидеть, у оборотня… Тварь…

— Как же случилось, что Нэса поддалась на ее уговоры?

— Магра несколько раз объявлялась в подземелье, вела себя удивительно вежливо и даже дружелюбно, хотя я ей ни капли не верила. А Нэсу она, видимо, смогла обмануть.

— Жаль, что ты не сказала мне раньше, Блаин.

— Мне тоже, Руари…

Когда я выбрался из подземелья над городом только начинало светать. Я вдохнул прохладный предутренний воздух и медленно направился в район Сильверспринг.

Чутье не подвело. Спустя десять минут к дому на Гленалими-драйв подъехало такси, из которого вышел Салливан. В Клонмел вернулся некромант…

Помня, какой оказалась моя последняя встреча с Салливаном, новое столкновение с ним не сулило ничего хорошего. В голове у меня роилось слишком много вопросов. И ни на один я не получил бы ответа иначе чем как пообщавшись с некромантом. Несмотря на наш прошлый конфликт, разговор был неизбежен.

Но я решил, что сегодня с меня все-таки хватит событий, и чувствуя дикую усталость, поплелся домой. На ходу отправил Фалви сообщение, что с остальными ведьмами с горы Сливнамон все в порядке, беспокоиться больше не о чем, и что я приду в Управление после обеда. Получил в ответ от сержанта короткое «ок».

Вот и хорошо, что Фалви не стал мне названивать и спрашивать подробности. Я пришел домой, забрался в постель и моментально вырубился.

В полдень я вернулся к дому Салливанов, позвонил. Дверь распахнулась, я успел заметить вновь изменившиеся магические интерьеры и защитную магию, прежде чем уставился на Джил. Мы молча смотрели друг на друга.

— И ты пришел после того, что наговорил мне в прошлый раз? — она первая нарушила молчание.

Я продолжал изучать ее, незаметно принюхиваясь.

— Я к твоему отцу. Не знал, что ты тоже вернулась. И… зачем?

— Потому что он приехал домой. Почему ты на меня так смотришь?

— Кажется, я предупреждал тебя, чтобы ты не возвращалась…

Она попятилась от двери. Ком злости и обиды так и не вырвался наружу, застряв внутри, — в холл вышел некромант. Взгляд мутноватых глаз, по-прежнему смотревших холодно, безжизненно, остановился на мне. Он усмехнулся едва заметно — чуть дрогнули уголки губ, тонких, бледных. Джил убежала наверх, в свою комнату.

— У тебя отличное чутье, Руари, — произнес Салливан вместо приветствия. — Проходи. Нам, похоже, надо поговорить.

Я и не подумал заходить внутрь, оставшись стоять на пороге.

— Нам есть о чем говорить? В самом деле? Как вам хватило наглости заявиться сюда после того, что произошло в замке Блэкрок?

— Надеялся меня уже не увидеть? Но у меня тут семья.

— Которую вы оставили едва ли не на год.

— Ах да. Ты меня в Клонмел пускал только на год. Выгонять будешь, как он истечет? Но ты же понимаешь, что будет с моей семьей, если я увезу их отсюда.

Он произнес это тихо, без какого-либо выражения, бесцветно. Но у меня от его слов по коже пробежал холод.

— Да и Магическая Гильдия будет не на твоей стороне, Руари, — продолжил Салливан. — А я, как абсурдно это ни звучит, после названных тобой событий до сих пор нахожусь под их защитой.

— Мне плевать на Гильдию.

— А если я шепну несколько слов магистрам? Многие бы с удовольствием разделали бы шкуру «крысы». Такую же серую, как твоя, мальчик.

Его рука потянулась ко мне, словно он хотел погладить по голове, но я отпрянул. Волосы у меня встали дыбом.

— Вы меня, что ли, «крысой» считаете? — я недобро оскалился. — Можете говорить магам Гильдии что угодно. Я не жду от них благодарности, хотя в Блэкроке вы бы их всех угробили, если бы не мой защитный круг. Вы, конечно, умеете запугивать. Только со мной это не пройдет. Я живу с ожиданием конца много лет. Привык. И, если бы вы хотели избавиться от меня, уже давно бы сделали. Не своими, так чужими руками.

Он пожал плечами.

— Может быть, может быть, — задумчиво произнес он. — А еще я узнал, что случилось с Магрой, Руари. Мы с ней каждый вечер созванивались. Да, она рассказывала мне о сговоре высших магов с тобой. И всех ваших действиях и разговорах. Вчера она впервые не позвонила. Я побывал у нее дома. Что ж следов вы почти не оставили, похвально…

Я нахмурился. И молчал, ожидая продолжения.

— Она наверняка проболталась, раз так плохо кончила.

— Не вижу, что вы расстроены ее кончиной.

— Немного. Она была сильной, и ее дух бы пригодился мне. А ведь я предупреждал ее, что увлечение молоденькими мальчиками до добра не доведет.

Я стиснул зубы. А Салливан также бесцветно продолжил:

— Она ведь о главной нашей с ней цели тоже рассказала? Об истинной причине приезда в Клонмел?

— Так вы из-за этого раньше не осуществили свой план? Чтобы не пришлось делиться?

— Нет, я не знал как. Не знал, как убить Хозяина, у которого столь необычная начальная сущность.

— А что — серебряные пули не подойдут, правда? — поинтересовался я небрежно, в то же время чувствуя, как меня до костей пробирает мороз.

Салливан словно глядел сквозь меня. От этого взгляда и его слов возникло ощущение, будто я стою на краю черной бездны. Некромант наконец посмотрел мне в глаза.

— Подойдут, но… Убить тебя я смогу, а получить желаемое, оказывается, нет. Твоя смерть будет бессмысленна. А бессмысленно забирать у кого-то жизнь — это не мое. Поэтому я хочу договориться, Руари.

— О чем? — спросил я охрипшим голосом. — Вы предлагаете невозможное.

— Почему же? У меня есть то, что нужно тебе. А для меня тебе придется кое-что сделать. Ты ведь все еще берешь заказы, Руари? Пора браться за более серьезные дела. С твоими-то возможностями. Я хотел бы, чтобы ты устранил для меня вот этого человека.

Мне показалось, что я ослышался. Но Салливан, перейдя от тона запугивания к деловому, уже показывал мне фотографию, возникшую в его руках из ниоткуда, словно у заправского фокусника. Лицо на фото оказалось знакомое.

— Джека Кейна? Министра?

— Подумай хорошо. Это он ставил подписи на всех приказах по уничтожению оборотней. И не только оборотней. Всех некромантов тоже. Не говоря уже о всех остальных.

— Я это прекрасно знаю.

— Так что же?

— Почему сами не сделаете? Вы же сами можете угробить кого угодно — мертвых своих поднять, позвать свою черную подругу.

Салливан облизнул бледные губы.

— Я могу его убить, только… Этот ублюдок заслуживает более жестокого наказания. Я бы хотел, чтобы… ты порвал его на мелкие клочки, медленно. Жрал его, пока он еще жив. Чтобы он до последнего истекал кровью и испытывал адские мучения.

— Вы в своем уме?

— Я знаю, Руари, что ты стоял совсем рядом с ним, что прекрасно знаешь его запах, что найдешь этого ублюдка где угодно, если начнешь Охоту. И никакая охрана, никакие охранные заклятия его не спасут. Кажется, я тебе ничего не сказал о цене. Я отдам Джил тебе, освобожу ее. И Лишу с Виардом тоже. Оставлю их здесь, если ты не будешь против. А сам уеду с острова.

Салливан был мне омерзителен. Что-то было в его глазах, бледно-голубых, мутноватых, что заставляло не верить ему ни капли.

— Я не согласился бы, даже если б на месте министра оказался никому не нужный фермер, который когда-то наступил вам на ногу и исчезновения которого никто не заметил бы. Что касается цены — с чего вы взяли, что мне это надо?

— Я знаю про вашу природу. Ты моногам, Руари, как и любой другой оборотень.

— У меня однажды уже убивали подругу. Я переживу. Гораздо легче, чем вы думаете.

На этот раз на лице Салливана прорвались эмоции. Недоумение и недовольство, словно что-то вдруг помешало его планам.

— Подожди здесь.

Он ушел наверх. Я слышал его шаги в глубине дома, как он открыл дверь в знакомую комнату. На Джил он не кричал. Его тихий злой голос был гораздо неприятнее криков. После ее ответа я услышал звук пощечины и тихое всхлипывание. Салливан опять что-то говорил ей.

Через минуту оба спустились вниз и подошли ко мне. Джил все еще прижимала ладонь к покрасневшей щеке.

— Извинись перед Руари.

— Это не поможет, мистер Салливан. По Кодексу мы убиваем неверных жен и подруг. Джил лучше уехать из Клонмела, чтобы не встречаться со мной. Так что у вас нечем расплатиться. А моя собственная жизнь — так себе цена.

Некромант стоял, задумавшись. Потом сделал знак дочери. Джил убежала прочь.

— Я найду то, что тебя заинтересует, Руари.

Я смотрел на него с удивлением.

— Попробуйте. Но у вас три дня, чтобы убраться отсюда.

— Хорошо.

Прежде чем он захлопнул дверь перед моим носом, я успел увидеть его усмешку.

Я пришел в Управление. Фалви не было. Но в его кабинете стоял неприятный запах. Не успел я понять, чем пахнет, как вернулся сержант, прошел на свое рабочее место и тяжело шлепнулся в кресло. Я принюхался к нему.

— Вы заболели? — спросил я.

— Отравился чем-то. Ничего. Желудок промыл, должно полегчать… Что там с ведьмами, Руари? Подробности расскажешь?

— С ними все в порядке. Больше суккубов нет. Собственно, это всё. Разрешите?

Он попытался изобразить облегчение на лице, но получилась вымученная гримаса. Я подошел к Фалви, склонился к его бледному лицу, закрыв глаза и обнюхивая. Желчная горечь пробивалась через запах мятной конфеты, которую сержант держал во рту, остро пах пот, как заплесневелое вино, смешанное с тиной.

— Рыбу ели? — я поморщился, отпрянув. — Вчера?

От моего вопроса Фалви едва не подавился конфетой.

— Да. Наверное, успела испортиться, пока лежала в холодильнике. Я вчера в таком состоянии был после всего, не посмотрел на срок годности…

— Встаньте-ка. Рубашку поднимите.

Фалви с удивлением подчинился. Я прощупал ему живот, заглянул в глаза, оттянув веки, и посчитал пульс.

— Святой Патрик, чувствую себя на приеме у врача, — пробормотал он.

— Знаете что, самое время звонить в реанимацию.

— Да ну тебя, Руари! — Фалви плюхнулся обратно в кресло. — Знаю, какое у тебя чувство юмора.

— Да я не шучу. Сейчас сам позвоню.

Я достал мобильный, набрал номер под обалделым взглядом сержанта.

— Мистер Хили, добрый день. Пришлите скорую в Управление. Моему куратору плохо. Нет, не с сердцем. Отравление серьезное. Ага, ждем.

— Руари! Какого черта?

— Сидите.

— Финн… — в кабинет заглянул Уолтер Суини, скользнул хмурым взглядом по мне, потом уставился на сержанта. — Что с вами? Выглядите хуже, чем покойник.

— Ну спасибо…

— Мистер Суини, я уже вызвал медиков.

Начальник Управления с удивлением воззрился на меня.

— С ним что-то серьезное, Руари?

— Ноги протянет, если его сейчас не увезут в госпиталь.

На улице вскоре завыли сирены. Через минуту врачи с носилками вместе с парой полицейских уже входили в кабинет. Фалви, возмущенный, поднялся было, но тут же со стоном рухнул обратно, а через миг отключился. Медики подхватили его, уложили на носилки, поспешили вон. Мы с Суини смотрели в окно, как носилки с сержантом загрузили в машину и увезли.

— Тебя давно тут не было видно, Руари, — заметил начальник. — Вчера из-за этой суеты с ловлей ведьм не успел спросить.

— У меня был отпуск.

— Опять Финн ни о чем не предупредил… — начальник поморщился. — Работы много, а он тут еще свалился.

— Еще минут двадцать, и он отправился бы на тот свет. Вам не за что его упрекать.

— Ты его защищаешь? Надо же! А вы, похоже, действительно сработались.

Он как-то недобро усмехнулся. Впрочем, Суини всегда относился ко мне неоднозначно, точно так же как и к Фалви, человеку, близкому к министру и практически сосланному из столицы в провинцию. В самом начале он боялся, что сержант претендует на его место, но спустя три года Суини успокоился. Хотя неприязнь к Фалви до конца не исчезла.

Пока я анализировал эмоции начальника Управления, в голову мне пришли кое-какие мысли. Я распрощался с Суини, вышел из Управления и направился к дому куратора. Я был у него лишь однажды, когда приходил к Фалви, чтобы он дал разрешение съездить в дублинский университет. Сейчас мне показалось, что появился хороший повод забраться к нему домой и выяснить кое-что. По крайней мере, я на это надеялся.

Тупик Вольф-Тон заканчивался оградой, за которой начиналась территория старой церкви и кладбища. Никогда не понимал, почему Фалви тут поселился, в последнем доме. У него, наверное, и окна с торца выходили на древние могилы. Или он считал, что живет по соседству с церковью и она его как-то защищает? Но сам переулок с таким названием… В этом было что-то символичное.

Я открыл замок отмычкой, зашел в квартиру.

Глава 11

Обстановка внутри была довольно аскетичная. Изучая запахи, я прошел по первому этажу, потом поднялся на второй. Ничьих запахов, кроме запаха владельца дома, не обнаружилось, равно как и ничего интересного ни в одной из комнат, пока я не оказался перед дверью, запертой на ключ.

И не просто запертой. Комната находилась под защитой сигнализации с включенным детектором магии.

— Интересно, — протянул я. — Что же вы тут прячете, сержант?

Я закрыл глаза, пытаясь аккуратно «прощупать» устройство сигнализации за дверью. Там явно было что-то нестандартное, что отлично экранировалось от магии. На слабые прощупывания датчик не реагировал, а от более заметных точно бы сработала сигнализация.

Я выругался. Вышел из дома, чтобы на ближайшей помойке словить трех крыс помельче. После чего вернулся в дом Фалви. Крысы возмущенно пищали, но все же им удалось протиснуться в щель под дверью.

— Ищите провода, — приказал я. — Что там еще?

Они пищали, описывая, что находится в комнате, а я давал им указания, что делать дальше, пока они не перегрызли контакты в нужном месте. Тихо звякнула отключенная сигнализация и детектор. Я снова поработал отмычкой и вошел в комнату.

Это оказался рабочий кабинет. Из мебели тут находились компьютерный стол и кресло, а одну стену занимал железный стеллаж — такие обычно бывают в архивах. Все его полки были заставлены коробками. Я прочитал несколько надписей на коробках. На всех них значились имена семейств оборотней.

Я, нахмурившись, подошел к рабочему столу. На нем лежала открытая коробка, на которой обнаружилось имя Фэлана Артегала. Рядом лежала стопка бумаги — распечатки с принтера. На титульном листе я с изумлением увидел название докторской диссертации сержанта. Я не мог не прочитать это. А потом не смог не поправить в тексте карандашом. И мне уже было плевать, что Фалви узнает, что я вломился в его дом.

Закончив с диссертацией, я продолжил осмотр. Под столом в углу обнаружилась еще одна коробка. Раза в два больше, чем остальные, и совсем не похожая на коробку из архива. Я вытащил коробку из-под стола. Первое, что я извлек оттуда, — старая фотография. Я посмотрел на нее и застыл потрясенный. Фалви обнимал на ней женщину с белокурыми волосами. Она счастливо смеялась.

Я никогда не видел её и всё же узнал. Мне вспомнился пренеприятный разговор в военном департаменте, слова Джека. И я полез смотреть остальное. Нашел несколько папок, в которых обнаружились дело семейства Лехри, потрепанный, давно заброшенный дневник, написанный рукой сержанта. Спустя два часа я вышел из дома Фалви в смешанных чувствах. На Клонмел опускалась ночь. Я постоял, вдыхая вечерний воздух, задумчиво глядя в сторону кладбища. Меж могил плыли нити тумана. Я вытащил мобильный и позвонил.

— Руари?

— Ну и голос у вас, сержант.

— Еле вытащили с того света. Спасибо, Конмэл.

— Знаете, каждый раз, когда спасаю вас, я начинаю об этом жалеть, — процедил я сквозь зубы.

— Всегда знал, что ты в душе добрый, Руари, — попытался пошутить он.

— Заткнитесь. Я побывал в вашей квартире.

Фалви несколько секунд молчал.

— Зачем?

— Давно хотел к вам заглянуть… когда вас дома не будет…

— Руари, какого черта? Ты?..

Я молчал, кусая губы.

— Ее звали Кэлин Лехри. Как вы могли… Как вы могли предать ее?

— Руари, ты не должен был видеть, не должен был читать это! — слабо возмутился Фалви.

— Я никогда не испытывал насчет вас иллюзий, Финн, вы Охотник, но всё же… Ладно, к черту. Когда вас Патрик выпишет?

— Сказал, что завтра, но, если мне неймется, я уже могу идти домой.

— Ясно.

— Руари, я могу об…

Но я нажал отбой и поплелся домой. В моей комнате снова обнаружилась Рианнон — спала, закутавшись в одеяло и свернувшись калачиком. Я со вздохом подхватил ее на руки и потащил в ее комнату.

— Руари! — она проснулась, уставилась на меня встревоженная.

— Я всё уладил, можешь спать у себя.

— Точно?

— Да. Ведьмы больше не придут.

— Что они сказали о Нэсе? — едва слышно спросила сестра.

— Они не знали, что с ней произошли метаморфозы, — я опустил ее на кровать и пошел к себе.

— Ты обещал поговорить со мной…

— Не сейчас.

— Ты, наверное, думаешь, почему я подружилась с ней? Но тебя не было, а мне надо с кем-то поделиться… Мне кажется… я полюбила человека…

Я развернулся на пороге и уставился на сестру, не веря своим ушам.

— У меня ощущение, что, как только я вернулся, меня все хотят доконать. Включая родственников!

— Руари, я серьезно!

— Великая Луна! — я беспомощно развел руками. — А я что могу сделать?

— Только два варианта существует, — отозвалась Рианнон тихо. — Ты, как глава рода, должен…

— Черта с два! — разозлился я. — Вариант один. А, нет, еще лучше — вообще без вариантов — забудь все, Риа!

— Но ты сам завел себе подружку! — возмутилась Рианнон. — Или ты думаешь, я не чувствовала, чем от тебя иногда пахнет!

— Спасибо, что напомнила. Теперь мне до конца жизни жить с пониманием того, что моя единственная меня предала. Не забывай, Риа, люди предают. Легко и бездумно. Не совершай моей ошибки.

У Рианнон глаза стали совсем круглые.

— По Кодексу…

— Я прекрасно знаю, что должен сделать по Кодексу, — глухо прорычал я.

И вышел, зло хлопнув дверью. Вернулся в свою комнату, упал на постель и закрыл глаза, проваливаясь в черный омут сна.

Раскидистые древние дубы обступили широким кругом вершину холма. Ветер чуть касался их крон, листва умиротворенно шелестела. Цветки омелы слабо светились.

— Я отказываюсь от своей семьи, от своего рода и от своей крови, — произнесла Джил и шагнула за границу дубов, на священную поляну.

Полотном тумана соскользнуло с нее платье, упало с тихим шорохом у ее ног. Я подал ей руку, и мы шагнули к колодцу. Вода плескалась у самого края, касаясь травы, а во всю поверхность лежало отражение полной Луны, сияло, освещая поляну, белый свет окутывал наши обнаженные фигуры. Пальцы Джил чуть подрагивали в моей ладони.

— Не бойся, — шепнул я и улыбнулся.

Она крепче сжала мне руку, и мы сделали шаг вперед. Вода была теплой, тягучей, словно мы погружались в патоку. Накрыла нас с головой и тут же вытолкнула назад. Джил облегченно засмеялась, обхватив меня за шею.

— Думала, что она будет холодной, — прошептала она.

Я выбрался из колодца, вытянул ее следом и протянул кубок, в котором вино было наполовину разбавлено моей кровью. Она приняла с осторожностью, поднесла к губам.

— Я принимаю новую семью, новый род и новую кровь…

Джил вздрогнула и едва не выронила кубок, когда я тихо прочел три слова оборотничества… Я ждал. Она смотрела на меня. Я почувствовал ее страх.

— Джил? Не бойся. Последние три слова — и сила леса, сила земли будет с тобой. Ты больше не почувствуешь страха.

— Но твоя семья, Руари…

Я посмотрел на нее в недоумении.

— Ты не познакомил меня с ними. А вдруг…

— Все будет хорошо. Ты им понравишься.

— Я слышала другое…

— Брайан опять что-то рассказал или твой гениальный отец?

— Но разве это неправда? Если меня не примет хотя бы один из них… Меня убьют, Руари.

— Этого не будет.

— Но разве по закону…

— Это не тот случай.

Джил не сразу поняла. А когда поняла, испугалась еще больше.

— Ты… глава своей семьи? Поэтому?

— Джил…

Она сделала шаг от меня.

— Ты обманул меня!

— Нет.

— Ты убивал людей? Ты… Ты ничем не лучше моего отца! Как ты мог так поступить со мной? Я думала, что найду спасение, но, когда в полиции узнают, вас уже ничто не спасет. А полицейские обязательно узнают!

Она поставила кубок передо мной.

— Да замолчи же! — воскликнул я, начиная сердиться. — Это вышло случайно — я спасал хорошего человека от подонков. Об этом знают! Фалви знает!

Она молчала.

— Так ты из-за этого работаешь на полицию? Тебя вынудили обстоятельства…

Я промолчал. На это возразить было нечем.

— Это не выход, Руари.

— Но другого выхода все равно нет, Джил! Неужели ты думаешь, что я не смогу защитить тебя?

— Нет, Руари. Прости.

Она подхватила свое платье и туфельки и пошла босиком по траве.

— Я думал, ты меня любишь…

— Я запуталась, Руари. Но… я не смогу стать зверем и любить зверя…

— Мировосприятие меняется после обращения. Это и не должно быть слишком легко.

— Я не об этом…

— Люди тоже убивают. Еще более жестко и безжалостно.

— Нет. Я не хочу.

— Джил, стой! Ты не можешь уйти!

Она обернулась, застыв под сенью дубовых ветвей.

— Почему?

Я молчал. Она запрокинула голову, посмотрев на полную луну, внезапно рассмеялась. Рыжие пряди разметались по белым плечам.

— Только не говори, что по вашим зверским законам ты должен убить свою сбежавшую невесту.

— Но ты же предаешь меня! Так спокойно! Так равнодушно! Как будто речь идет о пустяке!

— Ты серьезно? Загрызешь меня за то, что не стану твоей?

Ее смех, от которого раньше становилось тепло в груди, теперь рвал что-то в душе. Шерсть становилась дыбом. Она попятилась и смолкла, увидев мой оскал. Медово-вересковый аромат, наколдованный Магрой, разрушал острый страх, искажал его, выявляя фальшивку.

— Беги, Джил. Беги так быстро, как только сможешь, — глухо прорычал я и сделал шаг вперед.

Она сорвалась с места, бросив платье и туфли. Замелькали в лунных сумерках ее пятки. Страх, щедро разлитый в воздухе, под светом полной Луны делал свое черное дело, превращая обиду в ярость. Я противился, сколько мог, а потом прянул вперед. Ее след невидимой дымкой вел вниз с холма.

Я нагнал ее у реки. Подсек ноги. Джил с отчаянным криком покатилась по траве. Я прыгнул, и в этот миг меня сбила плеснувшая волна. Джил поднялась на ноги, помчалась, всхлипывая, по мосту.

— Беги, девочка! — прожурчала река. — Руари, не делай этого!

Но я упрямо рванул дальше, вновь нагнал свою жертву на середине моста. Тут на меня обрушился такой вал, которому бы позавидовало штормовое море. И все же я успел настичь Джил. Волна смыла нас обоих в реку, но я уже смыкал челюсти.

Я проснулся в ночи, задыхаясь, сел в постели. Растерянно провел ладонью по мокрому лбу и со стоном откинулся обратно на влажную подушку. Но сон рассеялся, как речной туман. Только в груди осталась боль. Я знал, что, если бы все это происходило в действительности, все повторилось бы один к одному. Я оделся и пошел к реке.

Небо пело привычную дождливую песню. Капли ударяли тысячами маленьких нот по водной глади, по старому мосту, по потяжелевшим, набравшим влагу ветвям, склонившимся к реке. Вторыми голосами зазвенели водопады реки на перекатах. Мгла туч с приходом предутренних сумерек еще больше набрала черноты, как губка художника, впитывающая разлившиеся чернила. Но внизу по реке бродили блики от зажигающихся в окнах огней. Блестели водяные струи, светился утренний клубившийся туман. Мои ботинки давно связаны друг с другом, перекинуты через плечо. Под босыми ногами — холодный, мокрый камень набережной, затем трава.

Сквозь шум дождя долетел легкий переливчатый смех, сам словно состоящий из множества крошечных звонких водопадов. В тумане я различил белую женскую фигуру с зеленоватыми волосами. Шур танцевала, окутанная звонким смехом, рассыпая вокруг себя сверкающие брызги. Ее настроение передалось мне.

Прежде чем я успел осознать, что делаю, у моих губ оказалась флейта. Ее бархатистый глубокий голос начал вторую партию. Мелодия сплелась в сложный узор, стала почти зримой. Серебристые струи воды смешались с золотыми искрами. Мое дыхание проходило сквозь флейту. Капли воды на потеплевшем дереве стали похожи на расплавившиеся жемчужины.

Человека на мосту я заметил слишком поздно. Он несколько мгновений стоял, застыв у каменных перил, потом прячась за ними и, едва высунувшись, продолжил наблюдать за Шур. А затем, спешно перебирая полусогнутыми ногами, вприсядку побежал по мосту в мою сторону. Но я как раз успел закончить мелодию, и, когда он достиг берега, в моих руках уже не было флейты. Я нырнул в прибрежные заросли, а потом в воду. Призрачная фигура Шур рассыпалась серебром. Ее струи утащили меня ко дну, и я вскоре вынырнул у другого берега, подальше от любопытного.

— Как ты могла не заметить его⁈ — возмутился я.

— Что может быть слаще песни дождя и флейты Хозяина? — засмеялась она.

— Это же Финн!

Я осторожно раздвинул камыши. Полицейский всё ещё искал кого-то среди зарослей. Капюшон скрывал его лицо полностью. Но не узнать его было невозможно. В итоге, поняв, что добычу он упустил, Фалви остановился у реки. Рука стащила с головы капюшон, и куратор подставил лицо струям дождя. Потом, словно решив попробовать напоследок, достал магический детектор.

— Черт тебя побери, сержант! — выругался я и тут же прошептал короткое заклятие.

С середины реки взмыл в воздух размытый человеческий силуэт, созданный из золотистых искр. Прибор в руках полицейского взорвался вместе с силуэтом таким же золотистым фейерверком. Фалви отшатнулся от реки и, цедя проклятия, побежал прочь. Я лишь успел уловить, что он напуган. Еще через минуту зазвонил мой мобильный. Я вытащил его из мокрых брюк.

— Руари, живо в Управление!

— Семь утра! Вы спятили⁈ Вы после госпиталя уже на работе⁈

— Потом объясню.

Через миг я уже слушал гудки. Шур тихо засмеялась.

— Обернись, в тебе еще видна сила Хозяина.

— Ладно, если тебе смешно, значит, ничего ужасного не произошло. Вообще-то, я пришел поговорить с тобой, Шур.

— Я знаю. Тебе приснился сон.

— Да. И…

— Это всего лишь сон.

— Но он мог бы стать ре…

— Он никогда не сбудется, Руари. Забудь об этом.

Я кивнул, стянул с себя мокрую одежду, спрятал под камнем. Произнес три слова оборотничества. С мобильным на шее добежал до парка, где у меня был тайник с одеждой, вернул себе человеческий облик, переоделся в сухое. Правда, когда я добрался до Управления, пиджак уже намочил моросящий дождь.

Фалви сидел за своим столом, что-то, нахмурившись, изучал на мониторе.

— Вы точно поправились, сержант? — поинтересовался я. — Выглядите так себе. Может быть, вам все же стоило остаться в госпитале?

— От валяния на больничной койке мне точно легче не станет. Твой Патрик Хили — отличный врач.

Фалви смолк и внимательно посмотрел на меня, что-то обдумывая.

— Так что там с ведьмами с горы Сливнамон? Я не совсем понял вчера.

— Ничего. Они в норме. Магра только одну из них обратила.

— Вот как? А отравить они меня могли из мести?

— С помощью испорченной рыбы? — я фыркнул. — Вы паранойю не подцепили, случайно, в госпитале? Говорят, заразно.

— Очень остроумно, Конмэл. Но ведь они могли решить, что, убрав меня, до тебя проще будет добраться.

Я постучал пальцем по виску.

— Точно, у вас паранойя. Нет. С ведьмами все чисто, клянусь.

— Втянул ты меня… — Фалви покачал головой. — Ладно, надо заниматься работой.

Он уставился в свои бумаги, разложенные на столе. Я ждал, что он спросит, какого черта я вломился в его дом. Но он, похоже, и не собирался об этом говорить.

— Расскажите сперва о Лехри, сержант.

— Нет.

— Вас из-за этого разжаловали? Из-за того, что вы влюбились в женщину-оборотня и поставили этим под угрозу срыва операцию?

— Это мое личное дело.

— И вы ее предали!

— Руари! Черт тебя побери!

Сержант посмотрел на меня, и на его лице отразилась старая боль. Боль, которая до сих пор оставалась с ним. Фалви вновь уставился в монитор, всем видом показывая, что он больше не будет об этом говорить.

— Знаешь, Руари, я увидел сегодня нечто удивительное. Ушел утром из госпиталя, решил пройтись по набережной, подышать свежим воздухом. И увидел Хозяина.

В голосе Фалви не было ни капли сомнения, и когда он взглянул на меня, то явно увидел изумление. Я похлопал глазами.

— Чего? Кого-кого? — переспросил я.

— Руари, я не ошибся! Смотри!

Он развернул монитор ко мне. На весь экран была развернута картинка спектра магической силы.

— Это то, что мы зафиксировали летом, когда был магический выплеск. А полчаса назад, прежде чем разлететься на куски, мой детектор успел считать спектр магического существа.

Глава 12

Я хмуро смотрел на сержанта.

— Он был послабее, но рисунок тот же самый, — пояснил Фалви. — Я такие вещи отлично запоминаю.

— Почему вы решили, что это Хозяин?.. Эээ… У вас детектор разлетелся куски? Вас атаковали магией?

— Детектор атаковали, — Фалви нахмурился вслед за мной. — Руки чуть обожгло. Пугнул он меня.

Мы помолчали. Я делал вид, что перевариваю информацию.

— Так вы не ответили, почему решили, что это Хозяин, — заметил я.

— Я услышал флейту, когда шел на набережной, а потом увидел духа реки.

Фалви принялся делиться впечатлениями от увиденного. Рассказав, полицейский стал изучать мою физиономию.

— Руари, ты точно ничего не знаешь? Могу предположить, что тебе даже приказали ничего не говорить.

Я тут уже совсем искренне вытаращил глаза.

— Мне приказали? Кто?

— Маги твои. О’Шэннон с О’Келли. Они не могут не знать. Учитывая, что у них руки не связаны и они вполне могут пользоваться своей магией.

— Насколько мне известно, они ничего об этом не знают.

— Значит, придется вызывать их в Управление и трясти.

— Вы уверены, что стоит? — поинтересовался я.

— Что? Знаешь, как сейчас эту твою фразу можно истолковать? Как очередную угрозу.

— Разумеется! Я вас к мистеру Хили отправил лечиться, чтоб потом вам угрожать! — возмутился я. — Я только хотел сказать — считается, что Хозяин охраняет землю от враждебной магии. Дался он вам.

— Ты в это веришь? Какой враждебной магии, Руари? Хозяева считаются одними из самых опасных существ.

— Из-за чего? В старых книгах написано, что Хозяин охраняет окрестности.

— Вот именно. Охраняет магических созданий от врагов. А врагами для них всегда считались люди. Захватчиками древних территорий.

— Что-то не похоже, чтобы утром он с вами обошелся как с врагом. И знаете еще что? Когда у нас правительство отняло землю, Хозяин что-то не явился нам на помощь, не защитил, и люди теперь преспокойно живут всего в тридцати футах от нас.

Фалви задумчиво потер лоб.

— Есть сведения, что он отзывается только на особое заклятье-призыв. Вы его звали?

— О, так его еще и по-особому звать надо? — я покривился.

— Нужно его выследить, Руари.

Я с недовольством подошел к монитору, стал изучать спектр.

— Тут такая силища! Разозлим его, как бы хуже не вышло.

— Это мне ты говоришь?

— Вам про гору Галтимор напомнить? — я зло посмотрел на сержанта.

— Там была неизвестная магия.

— Я с Хозяевами тоже раньше не сталкивался, и как-то не очень хочется.

— Тебе-то чего бояться? Если он оберегает всех магических существ на своей земле…

— Вряд ли это касается того, у кого есть полицейское удостоверение.

— Поймаем его — я точно заработаю повышение.

— Всё ещё хотите геройствовать? Без меня.

— Конмэл! Черт тебя побери, но я рассчитываю на тебя! Да и если бы они были так сильны, ни одного из них не удалось бы уничтожить.

— И как их уничтожили, можно узнать? — поинтересовался я.

— Это секретная информация. Я тут с прошлого магического всплеска занялся этим вопросом. Только благодаря Джеку получил доступ к архивам.

— А ваш друг не поинтересовался, зачем это вам?

Фалви поморщился.

— Он счел, что этого не может быть и все Хозяева уничтожены. Хотя специалистов всё-таки в Клонмел прислал. Они тут всё просканировали, но ничего не нашли.

Я стоял перед Фалви совершенно ошарашенный.

— Это была секретная операция, — ответил на мое удивление сержант.

— Ни хрена себе!

— А ещё, Хозяин рождается в определенный день. Но я проверил всех жителей Клонмела — и людей, и магов. Никто из них не рожден первого мая. Слышал же об этом?

— Мне кажется, это какое-то глупое суеверие.

Фалви хотел было продолжить, но тут зазвонил телефон. Он поднял трубку.

— Гарван Хэйс? И кто? — удивился сержант.

— Так, если этот тип идет сюда, я пошел, — я направился к выходу.

В следующий миг дверь кабинета распахнулась, и мы с Хэйсом уставились друг на друга. Доктор попятился. Но за ним стояло еще несколько человек. С оружием в руках. И он, опомнившись, с улыбкой зашел в кабинет.

— Как мы удачно к вам заглянули, Фалви. Не торопись уходить, Руари.

— Да пошли вы!

Мне преградили дорогу. Хэйс подошел к Фалви, положил перед ним бумагу. Сержант опустил взгляд, пробежал по строкам и побледнел.

— Вы издеваетесь, Гарван?

— Официальное разрешение, сержант. Я, кстати, мог и не ставить вас в известность. Но подумал, может, вам захочется поучаствовать в Охоте.

Он развернулся ко мне. И в тот же миг мне в левую лопатку уперлось дуло.

— Спокойно, — произнес кто-то глумливо за моей спиной. — Тут пятнадцать человек и столько же автоматических винтовок, заряженных под завязку серебряными пулями.

Я встретился глазами с ошарашенным Фалви.

— Послушайте, так нельзя! Руари работает на Управление.

— Бросьте, сержант. Во-первых, у нас есть разрешение на отстрел, и у начальника, мистера Суини, возражений не нашлось. А во-вторых, Руари работал тут по разрешению вашего друга Джека Кейна. Вы на второй странице найдете и его подпись.

Фалви перевернул страницу документа.

— Я должен ему позвонить лично, Гарван, и выяснить…

— Серьезно, Финн? Все еще печетесь о своем звереныше? А ведь не так давно вы сами с удовольствием сдирали с них шкуры.

Но Фалви уже набирал номер на телефоне.

— Джек…

Я слышал почти каждое слово министра, который не дал Фалви возразить. Сержант стоял растерянный и еще несколько секунд слушал гудки, отказываясь верить. Посмотрел на меня. Потом заметил, что я стою без ботинок.

— Руари, подожди!

— Подождать чего? Пока меня застрелят?

— Гарван, отзовите людей, мне нужно пару минут переговорить с Руари.

— Вы жалки, Финн.

Фалви подошел ко мне.

— Руари, нельзя.

— Что? — с издевкой спросил я. — Может, еще самому их попросить, чтобы меня пристрелили?

— Они не понимают, что ты…

Фалви, понизив голос, подошел ко мне вплотную, собираясь что-то сказать на ухо. Его рука, которую он собирался положить мне на плечо, вдруг ушла к шее, и я запоздало заметил крошечный аппарат, который впрыснул мне что-то в кожу. Я свалился как подкошенный.

— Ого, Финн, удивили! — воскликнул, смеясь, Хэйс.

— Я вас спас! А вы — идиоты. Он бы вас размазал по стенам, как паштет, несмотря на все ваши ружья и серебряные пули! Наручники давайте! Не знаю, как долго эта штука будет действовать.

— Я вас убью, Фалви! — прорычал я, проваливаясь во тьму и чувствуя, как сержант надевает на меня наручники.

Еще один укол в шею меня окончательно вырубил.

Я проснулся от лая собак. Где-то совсем рядом тявкала и повизгивала в нетерпении свора. В нос лезли запахи псины, железа, бензина и еще один — до омерзения знакомый. Я открыл глаза. Я лежал посреди железной магической клетки, спрятанной в небольшом фургоне. А на меня смотрел некромант.

— Доброе утро, Руари, — произнес он бесцветным голосом. — Я же тебя предупреждал. У меня появилось очень много друзей в Министерстве.

— Мне казалось, вы больше хотели убить министра, чем меня.

— Обязательно, но сначала разделаюсь с тобой. Знаешь, что самое забавное в этой истории? Я коллекционирую не только души магов. Еще древние монеты. Не обычные, а несущие в себе магию. Когда я наткнулся на след одной такой коллекции, Магра мне посоветовала обратиться к тебе. Любой другой вор мог бы оставить себе несколько монет, потому что я не знал их точное число. Но, чтобы украсть серебряный клад, оборотень оказался идеальным кандидатом. Когда-то это был серебряный меч, которым в древности убивали подобных тебе. Оборотни его переплавили в монеты и раздали беднякам, считая, что так они разойдутся по миру и никогда не соединятся вместе. Но они даже предположить не могли, что в будущем появится нумизматика и однажды все монеты снова окажутся вместе. Меч нашел достойное продолжение в серебряных пулях. Ты сам принес мне то, что убьет тебя.

— То есть? А что — обычное серебро не подошло бы? Правда?

— Подошло бы. Но заговоренный клинок всегда бил точно в сердце. Наповал. И пули тоже мимо не пройдут. Судьбоносное совпадение. У меня в руках оказались монеты, а потом открылось, что ты — Хозяин. Я мог убить тебя еще год назад. Но знаешь, как я уже говорил, просто забирать жизнь — неинтересно. Я решил немного поразвлечься. Посмотреть на попытки Магры найти Хозяина. Посмотреть, как ты пытаешься защитить магов. Но сейчас растягивать игру уже неинтересно. Сегодня я всажу в тебя десять пуль, и мы, пожалуй, будем в расчете.

Я смотрел в безжизненные, рыбьи глаза Салливана.

— Десять?

— За свой год Джил сама рассчитается. С процентами! Но тебе ведь уже всё равно?

— Знаете, после нашей последней беседы я почти поверил, что вам до меня нет дела.

Снаружи послышались шаги.

— Салливан? Он очухался?

Дверь фургона отъехала в сторону, и я увидел доктора Хэйса. Он глянул на некроманта, потом на меня.

— Тогда пора начинать.

Двери кузова распахнулись. Гарван Хэйс отомкнул ключом клетку. На меня были направлены ружья Охотников. Я отметил, что их число утроилось.

— Выбирайся, Руари, раздевайся! — Хэйс снял с меня наручники.

— А если нет?

Он ударил прикладом по лицу.

— Собравшимся здесь плевать, как ты сейчас выглядишь. Они знают, кто ты на самом деле. Вставай, раздевайся!

Я сплюнул кровь, стянул пиджак, бросил на траву. Медленно расстегивал пуговицы на рубашке. Сбросил рубашку, потом брюки. Прочел заклятие оборотничества.

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

— Черт побери, Гарван, а вы не врали. Роскошная шкура! Эй, парни, постарайтесь не попортить!

Я стоял перед ними, изучал усмехающиеся лица, запахи Охотников, запахи окружения, пытаясь понять, где мы находимся.

Во влажном после дождя воздухе терпко и густо пахло вереском. За моей спиной, выше в гору, раскинулось огромное пространство верещатников. Клоки туч скользили по сглаженным, словно отполированным туманами за тысячелетия, вершинам гор. Лучи солнца золотили вереск и скалы, покрытые лишайником, далекую пихтовую рощу и превращали поверхность озер, разбросанных по этому дикому краю, в расплавленные медные зеркала.

Эти парни захотели поохотиться на фоне красивых видов Комерагских гор. Я заметил пару человек с фотоаппаратом и видеокамерой. А за спинами Охотников, где-то далеко внизу, зеленели поля, среди которых, как белые крошки среди травы, были рассыпаны крошечные фермерские домики.

— Жалко, что он заматереть не успел, — заметил кто-то. — Глаза синие еще.

— Успел. У них это семейное, — ответил доктор Хэйс.

— Все равно. Какой-то он слишком смирный, Гарван!

— Хотите адреналину, парни? Сейчас будет! Тащите миску.

Мне накинули на шею несколько проволочных петель. Я даже не пытался вывернуться, зная, чем это может кончиться, и что, дергаясь, еще сильнее затяну на шее петли. Где-то рядом жалобно хрюкнула овца, и через несколько минут передо мной поставили миску с еще дымящейся овечьей кровью.

Хэйс схватил меня за загривок, делая вид, что собирается макнуть туда мордой, а сам незаметно вколол мне в шею сыворотку. Потянули за петли. Я влетел мордой в чашку. Большая часть крови выплеснулась на моих мучителей. От сыворотки, что вколол Гарван, у меня уже заходился пульс. В этот раз «Лунная ярость» действовала по-иному.

— Мне еще вчера показалось, что вы самоубийца. Теперь я в этом уверился, — прошептал я доктору. — Я вас первого порву на лоскуты, мистер Хренов Экспериментатор.

— Знаешь, сколько таких, как ты, на моем счету? — доктор зло усмехнулся. — Твоя голова будет висеть на стене в моем доме рядом с остальными, обещаю.

Внутри разгорался жар, пробуждая древние инстинкты. Я стоял, оскалившись, слизывая остатки крови с морды, потом издал негромкий, глухой, рокочущий рык, идущий из самого нутра.

Псы смолкли. Как и люди. А я учуял засочившийся в воздухе тонкими струями страх, сливающийся в одну бурлящую, полноводную реку. И вдруг встретился взглядом с Фалви. Тот стоял в самом последнем ряду. Хмурый и мрачный. С ружьем, в котором не было ни одной пули.

— Чего ты ждешь⁈ Пошел! — заорал на меня Хэйс и махнул в сторону поросших вереском гор.

Я слизнул последние капли и сел.

— Не доставлю вам такого удовольствия, — глухо прорычал я. — Мы с сержантом вчера не договорили.

— Обойдешься! — дуло ружья Хэйса уперлось мне в лоб.

— Да, давайте закончим, и побыстрее.

Хэйс еще раз ударил меня по морде. Бешенство закручивалось темным водоворотом в тугую пружину, но я его еще сдерживал.

Сержант пробрался к нам с задних рядов, застыл. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений.

— Вам придется подойти ко мне очень близко, — прошептал я. — Это только для ваших ушей.

— Фалви, да он вам глотку хочет перегрызть за вчерашнее! — сказал Хэйс. — Он ведь обещал!

Но сержант сделал шаг ко мне, присел. Горло его оказалось всего в футе от меня.

— Руари. Ты должен понимать, почему я это сделал, — негромко произнес он.

— Вы трус!

— Нет. Тебе нельзя никого убивать. Это значит — перечеркнуть все. Всю нашу работу.

— Вы трус.

— Убьешь представителей власти — окажешься вне закона. Я не мог этого допустить.

— Вы трус. Трус, который не может идти против системы. Вы меня предали. Как и ее когда-то! Из-за своей проклятой работы!

— И я живу с чувством вины. Тогда — я ошибся. Но не сейчас. У тебя есть шанс сбежать. А у меня появится время переговорить с Джеком лично и прекратить это безумие.

— У вас не будет такого шанса. Хэйс мне только что вколол «Лунную ярость». Раза в два больше, чем в прошлый раз. Сделаете резкое движение — вам конец! Все остальные — уже трупы!

— Руари, о господи! — выдохнул ошарашенно Фалви.

На его лице отразилось отчаяние, но вдруг он подался вперед. Обхватил меня за шею рукой.

— Вы что творите, Фалви? — хрипло произнес я.

— Нет, Руари, нет! Успокойся! Ты сможешь перебороть эту чертову дрянь! Так же, как в прошлый раз!

Я вздрагивал, шерсть стояла дыбом, но я все же позволял ему сделать то, что он хотел сделать давно. Его ладони скользили по моей голове, по спине, приглаживая взъерошенную шерсть, словно он прощался со мной. А мне самому хотелось вцепиться ему в горло. Я так сжал челюсти, что казалось, мои зубы начнут крошиться.

— Фалви, черт побери, это не собака! — Хэйс сплюнул. — Прекратите!

— Что с моей семьей? — прошептал я.

— Я не знаю.

— Как⁈ Вы даже не попытались их предупредить?

— У меня был небольшой выбор. Либо ехать с Охотниками, либо идти к твоей семье. Мобильный у меня забрали, я не мог им позвонить. Прости. Беги, Руари. Беги же!

Я резко отпрянул от него, вырвавшись, и, задавив желание убивать всех подряд, помчался вниз по склону холма. Вслед мне неслись возмущенные, рассерженные крики, отдавались распоряжения. Больше всех был раздосадован Хэйс.

Но я летел вперед галопом, не оборачиваясь и все больше ускоряясь. Сзади вовсю трубил охотничий рог, с гонным лаем мчалась свора, а за ними — внедорожники Охотников. Я продолжал принюхиваться.

Мир превратился в одно неспокойное море запахов. Ветер нес сзади запах псов, пота, разочарования и упрямой злости. Он наслаивался на ароматы вереска, полевых трав и леса. Я ловил носом струи ветра, приносившие далекие запахи с ферм, реки и далекого Клонмела.

И все-таки кто-то подстраховался, предусмотрев возможность, что я побегу не туда. Из небольшой рощицы вырвалась засада — группа Охотников с собаками. Они неслись мне наперерез. Но я и не думал сворачивать. Тогда Охотники спустили псов с цепей. Бешено лая, они приближались ко мне, как песчаная лавина. Клацнули зубы, но я уже прыгнул, перелетая на всей скорости через свору. Приземлился и, ни на миг не задержавшись, прянул дальше.

Псы мчались за мной, все больше отставая.

Салливан ждал на берегу. Вышел внезапно из-за ствола старой ивы. Вскинул ружье и выпустил в меня все свои десять обещанных пуль.

Глава 13

А я даже не успел удивиться, откуда он тут взялся. Боль обожгла, как раскаленное железо, и я рухнул у его ног.

— Ты всегда был слишком прямолинеен, Руари, — сапог Салливана придавил меня к земле. — Попортил я тебе шкурку, охотники будут недовольны. Ну да ладно.

Нутро продолжало жечь огнем. Из глаз от боли катились слезы, из груди хлестала кровь, стекала по камням в воду.

— Шур! — прошептал я. — Шур!

Волна ударила в Салливана, сбив его с ног и освобождая меня. Из последних сил я оттолкнулся лапами и прыгнул в реку. Салливан вскочил, снова стал стрелять. Но струи реки, бережно обхватив, утаскивали меня вниз, на самое дно. Камни с реки поднялись щитом, отражая пули. А потом обрушились на меня, засыпая.

— Шур! — завыл я от боли.

— Терпи, братец, терпи! — прожурчало рядом.

Камни давили, едва не ломая мне ребра и выдавливая из тела серебряные пули, как занозы.

Темная синева переливалась, как рыбья чешуя в глубине реки, блестела, вспыхивала искрами. Только когда ее пересекла яркая, мигающая белым и красным точка, я понял, что смотрю на небо, отраженное в спокойной водной глади.

— Шур! — прохрипел я, вспомнив.

— Я здесь, братец! — прожурчала она.

В груди все еще жила боль. Тупая, ноющая. Но я больше не чувствовал себя бессильным и смог подняться на ноги.

За моей спиной тихо шелестели листвой деревья. Легкий восточный ветер нес массу запахов. Речная свежесть смешивалась с солеными струями с моря, запахами небольшого поселения, светившегося огнями на берегу справа от меня. Плеснула волна и выкинула на речной песок десять серебряных пуль.

— Шур, ты спасла меня!

— Что случилось, братец?

Я сел на мокром песке, посмотрел в небо, вслед удаляющемуся самолету, и рассказал.

— Что будешь делать дальше, братец?

— Не знаю. Сколько прошло времени, Шур?

— Три дня. Я послала Дули к твоему дому. Там никого не оказалось.

— Что это значит? — спросил я срывающимся голосом.

— Ты сам что-нибудь чувствуешь?

Я прислушался к себе, но не смог понять. Словно нити, связывающие меня с семьей, кто-то обрезал.

— Тебе нельзя домой, — прожурчала Шур. — Тебя там могут ждать.

— После такого-то? — я кивнул на пули.

— Твой враг не успокоится, пока не получит твою голову. Они искали в реке в том месте, где тебя подстрелили, и ниже по течению до третьего порога.

— Где мы сейчас?

— За Уотерфордом. В этом месте я встречаюсь с рекой Барроу. И отсюда совсем недалеко до океана.

Я смотрел на реку, на далекий берег. Здесь она чрезвычайно широко разливалась. Шур, что текла в Клонмеле, казалась ручьем. Чуть правее в темноте прорисовывался железнодорожный мост через вливающуюся в Шур Барроу, а еще дальше, как два тонких рога антилопы, торчали трубы электростанции. Я совершенно не понимал, что мне делать.

— Ты можешь их спасти, — сказала Шур.

— Кого?

— Тех, кто доверился тебе. Тех, кто живет в Клонмеле. Даже Джил.

— Только не ее.

— Тогда твой сон сбудется, хоть и убийца в нем будет другой.

Я помотал головой. Прочел три слова возврата, собрал все пули. Они лежали на ладони, чуть жгли кожу. Я задумчиво смотрел на серые цилиндры, потемневшие, растрескавшиеся. В трещинах осталась запекшаяся кровь. Я стряхнул их обратно на песок. Поежился и вновь обернулся волком.

— Руари. Не сейчас, — прожурчала Шур. — Подумай об остальных.

— Я не могу ждать. Если моя семья погибнет, все остальное утратит смысл.

И побежал в сторону Клонмела.

В ночном Уотерфорде я перебрался по мосту на другой берег Шур, чтобы срезать несколько миль — дальше Шур делала приличную петлю к югу, вдоль которой мне бежать не хотелось. Через три часа я был в Клонмеле.

Я пробрался на Эйр-Хилл, долго смотрел на свой дом издалека. Потом сделал несколько кругов, прежде чем подойти ближе. У входа я заметил несколько замаскированных полицейских детекторов. Знал, что они сработают, когда я буду в десяти футах от них. Но я должен был подойти и понять, что случилось с моей семьей.

Я вышел на дорогу, застыл там, прикидывая, как потом быстрее убраться отсюда. Потом приблизился к двери. Нос уловил знакомые запахи. Я почувствовал ужасную растерянность отца. Он не понимал, что происходит. Рианнон также находилась в смятении и страхе. И лишь мать была в ярости — такой сильной, что она едва не набросилась на того, кто надел на их руки наручники.

Все трое испытали ужасное унижение, словно их арестовывали как преступников. В запахе матери, полном отчаяния, я прочел уверенность в том, что меня больше нет. Это едва не свело ее с ума. Лишь отец смог удержать Лиадан от непоправимого шага. От прочитанных запахов шерсть встала дыбом, а сердце отбивало отчаянную дробь, повторяя многократным эхом их переживания.

— Руари! — неожиданно окликнули меня.

От голоса, обладатель которого тут тоже оставил свой запах, тело прошил ток. Я обернулся. Было ощущение, что я какой-то миг находился в невесомости, а потом рухнул в черную бездну. Бездну ярости. Ярости, которую, казалось, смыла Шур еще три дня назад. Дверь машины, припаркованной через дом, распахнулась. Из нее вышел Фалви.

Внутри меня словно сработала распрямившаяся пружина. Я оскалился и в два молниеносных прыжка оказался около полицейского. Сержант не успел схватиться за оружие — через секунду Фалви уже лежал на земле, сбитый с ног. В последний миг я все же вцепился ему в плечо, а не в горло. Фалви заорал от боли, из ослабевшей руки выпал револьвер. Мои зубы глубже впились в плоть, дошли до кости. Кровь текла мне в горло, доставляя странное наслаждение, которое смешивалось с болью за мою семью. И от этого у меня совсем сносило крышу. Мне захотелось разорвать полицейского на части и было уже плевать, как меня назовут после этого.

Вновь хлопнула дверь машины. Сквозь туман ярости, застилающий взор, я увидел еще одного человека. Он махал руками, пытаясь успокоить меня, хотя движения его самого были нервными, испуганными, он что-то говорил, но смысла я не улавливал. Наконец до меня дошло, что это Сид. Я выпустил Фалви.

— Тебя тоже порвать? — прорычал я. — За все то, что ты растрепал ему?

— Руари, не надо, — следом за Сидом из машины выбрался О’Шэннон.

— Да тут просто сборище предателей! Хотя вы, Энгус, отличились особенно!

— Я ошибался, Руари.

— Вы ошибались⁈ — у меня вырвался нервный смех, который перешел в вой, почти в плач. — Рассказали ему о метке, притащили настой противооборотнической травы и наверняка ту дрянь, которую он вколол мне и которая меня вырубила!

— Это та же трава, только введенная внутрь, дает такой эффект, — хмуро пояснил Энгус.

— Да-да, чудесно! А сейчас что? Заключили его машину в охранный круг и помогли устроить на меня засаду?

— Руари, ты прекрасно понимаешь, что, если б за тобой охотились, тут была бы совершенно другая засада, — заметил О’Шэннон. — И другие люди.

У моих ног застонал Фалви. Сержант бездумно смотрел в небо и был на грани обморока. Я слизнул с губ кровь, вновь посмотрел на О’Шэннона.

— Что с моей семьей?

— Их увезли в Дублин, в военный департамент Министерства по делам магии, — ответил маг.

— Зачем?

— Они хотят, чтобы ты добровольно сдался.

— Но ведь мою семью это не спасет.

— С ними может случиться что-то похуже, чем смерть… Сержант так сказал.

Я стоял, задумавшись. Ярость испарялась.

— Где Салливан?

— Уехал вчера с остальными Охотниками. Но его семья еще здесь.

Я выругался. Потом прочел три слова возврата, схватил Фалви за здоровое плечо и забросил в машину, на заднее сиденье, где он отключился, сел рядом. О’Шэннон сел за руль. Рядом с ним — Сид.

— Руари, — едва слышно произнес бармен и протянул мне телефон и рюкзак — тот самый, который я у него оставлял месяц назад.

— Смотрю, вы серьезно подготовились к встрече.

Я достал вещи, на минуту вышел из машины, чтобы одеться, потом забрался обратно.

— Едем в госпиталь, — заметил я. — Потом, вероятно, в Дублин.

И набрал номер Патрика Хили. Через пять минут мой знакомый доктор уже обрабатывал раны Фалви в приемном покое. Сержант, пришедший в себя, сидел весь позеленевший. Его мутило от вколотых лекарств и анестезии. Хили зашивал ему раны, нет-нет да и поглядывая в мою сторону. Но я молчал.

— Спасибо, — шепотом поблагодарил Фалви, когда тот в заключение наложил на плечо повязку.

— Надеюсь, что нескоро вас увижу, — заметил доктор. — А то что-то вы зачастили.

— Уж лучше сюда, чем на тот свет, — проворчал полицейский, глянув на меня.

Но я так же молча сдернул сержанта со стула.

— Руари, осторожней! — упрекнул Патрик.

— Изо всех сил стараюсь. Спасибо, мистер Хили.

Я пихнул Фалви к выходу. Еще через пять минут мы ехали по трассе, ведущей в Дублин.

Я дремал. Сквозь сон слышал, как они тихо переговариваются. Как Фалви позвонил Джеку. Через час машина остановилась на заправке. О’Шэннон пошел покупать себе кофе. Сид вышел размять ноги. Мы с сержантом остались в машине одни. Всю дорогу он сидел, забившись в угол как можно дальше от меня.

— Руари… Ты должен сдаться, — произнес едва слышно полицейский.

— Неужели?

— Только так твоя семья останется в живых.

— Где гарантии?

— Джек обещал. И у твоего отца определенная репутация. Его до сих пор уважают в министерстве.

— А что насчет меня?

Фалви отвел взгляд.

— Когда Джек увидит это, — сержант коснулся перевязанного плеча. — Он даже разговаривать о тебе не захочет. Зря ты так.

— Да я смотрю, тут все, кроме меня, безгрешные. Как вам вообще в голову пришло вколоть ту херню, которая меня вырубила, и отдать Охотникам?

— Тогда бы ты убил людей. Это была точка невозврата, Руари, я тебе уже говорил.

— Я успел бы спасти семью.

— Мак бы не пошел с тобой, узнав, чего стоило такое спасение. Ты знаешь, что это был не выход. Что бы вы делали дальше?

Я молчал. Потом криво усмехнулся.

— Знаете, куда вы меня сейчас везете? На казнь. Меня застрелят. И устроят праздник в честь того, что покончили с последним оборотнем. Точка невозврата, да.

— И все же я постараюсь убедить Джека.

— В чем? Что я безобидный? Это не так, и он это прекрасно знает. Но если бы вы не перестали доверять мне, сержант…

— Я не…

— Сначала на горе Галтимор, потом О’Шэннон поделился с вами своей паранойей и секретами, как можно вырубить оборотня, ну и, для полноты картины, вы еще и Сида вынудили все растрепать.

— Да, картина получилась еще та.

— Если бы она была такая, какой вы ее себе представляете, вы бы тут сейчас не сидели, — прорычал я в лицо Фалви, на миг подавшись к нему. — Сколько раз я спасал вам жизнь и сколько для вас делал? Не многовато за одну бумажку о помиловании, которая вам ничего не стоила? Это к вопросу о доверии. Моем доверии к вам. Если вы еще до сих пор не поняли.

Я вышел из машины, зло хлопнув дверью. Сходил в уборную. Долго умывал лицо холодной водой, пока не заледенели руки. Потом зашел в закусочную. Жутко хотелось есть, но, когда передо мной поставили тарелку, еда не полезла мне в горло. И все же я пересилил себя, поел. За мной зашел О’Шэннон, заплатил за меня и кивнул на выход.

— Сид, — я показал бармену на заднее сиденье и уселся рядом с О’Шэнноном.

Сид устроился рядом с сержантом. Я смотрел вперед, на ночную дорогу. В душе было муторно от происходящего и говорить ни с кем не хотелось.

Ранним утром мы приехали в Дублин. О’Шэннон с сомнением поглядел на нас всех и неожиданно пригласил в свою дублинскую квартиру, расположенную в центре города. Мы поднялись на третий этаж в старом особняке. Нам открыл Брайан и с изумлением уставился на нашу компанию.

— Брайан, готовь на всех завтрак.

— Да, конечно. Руари… привет.

— Привет.

Мы прошли в гостиную. Фалви упал на диван. Лицо его все еще было жутко бледным. Он с болезненной гримасой осторожно потрогал плечо.

— Я помогу Брайану на кухне, — произнес Сид.

— Руари, не против, если я подберу тебе другую одежду? — спросил О’Шэннон. — Из этой ты явно вырос.

— Думаете, кому-то будет дело, во что я одет?

— Лишним не будет. Пойдем.

Энгус завел меня в гардеробную. Я глянул на количество костюмов, рубашек и прочего и невольно присвистнул.

— Вы тот еще пижон, Энгус.

— Руари, мне не нравится твое решение идти в Министерство, — маг искал что-то среди одежды.

— Есть варианты?

— Свою семью ты этим не спасешь. Только себя погубишь.

— Вы не понимаете…

— Понимаю, черт тебя побери! — О’Шэннон сунул мне в руки костюм и занялся поиском рубашки. — Для меня моя семья — тоже все!

— Что вы от меня хотите?

— Делать то, что мы собирались. Найти способ, как уничтожить некроманта, пока он не добрался до Хозяина и не погубил всех в Клонмеле.

— Он завел себе связи в министерстве, — заметил я.

— Они не знают, что он — некромант.

— А если знают?

О’Шэннон уставился на меня, застыв с одной из рубашек в руках.

— Он сказал, что Гильдия по-прежнему на его стороне, так может, и людям он пообещал что-то? Людей гораздо легче купить, чем магов, Энгус.

О’Шэннон озадаченно смотрел на меня.

— Тогда это конец Министерству.

— Может, и к лучшему?

— Руари, так нельзя. Мы веками жили бок о бок с людьми. Не идеально, с войнами и раздорами, но… Но некромант — это хаос и смерть. Конец всему.

— Еще не так давно вы относились к этому довольно равнодушно, — заметил я.

— История с тем, что случилось в Блэкрок, и предательство Магры заставили меня пересмотреть свои взгляды.

— Я свои тоже пересмотрел.

— Нельзя сдаваться… И я надеюсь, что ты не задумал другого безумства — устроить там напоследок бойню.

Я оскалился.

— Нет, Руари!

— Не беспокойтесь, мне такого удовольствия никто не доставит. На входе наденут наручники, а то и намордник.

— Не ходи туда, Руари!

О’Шэннон совершенно искренне за меня переживал. Но мне от этого стало еще хуже. Я, хмурясь, забрал из его рук рубашку.

— Душ у вас принять можно?

— Да.

Я минут десять стоял под ледяными струями. Внутри все жгло и переворачивало. И этот пожар нельзя было потушить. Я вышел из ванной, одетый в новое. О’Шэннон протянул мне ботинки.

— Подойдут?

— Вполне. Спасибо.

Брайан с Сидом тем временем собрали на столе завтрак. Мы молча ели. Я задумчиво смотрел в свою тарелку и чувствовал на себе взгляды остальных.