Кофе французской обжарки

Из творчества на кухне, он всегда питал вдохновение в другом. Готовя, он очищал свои мысли. И еще, если включить какой-нибудь спортивный канал. И тогда придет решение, как он сможет восстановить веру Джилл в себя.

Он не собирался сдаваться без боя.

22

В эти дни лучшим другом Пегги МакБрайд стали салфетки «Клинекс». И вся эта мягкая, хлопковая текстура, подходящая для младенцев, была собачьей чушью. Красная, воспаленная кожа носа отдавалась болью всякий раз, когда она пыталась высморкаться в эти чертовые салфетки. Черт побери, она очень любила своего сына, но он заразил ее этим дерьмовым вирусом. Она давно уже так тяжело не болела.

— Мама! Можно мне покататься на велосипеде? На улице уже будто наступило лето, — прокричал он на одном дыхании.

Ее соседи ходили в шортах, но они явно были с приветом. На их термометре с «Микки Маусом» на веранде было пятьдесят восемь градусов (+14,4⁰С). Отчего коренные жители, проживающие в штатах, где имеется зима, предпочитают носить шорты, когда на улице еще лежит снег? Да, солнце уже во всю светило, но кругом еще виднелся снег. Конечно, он таял от такого солнца, но… И постоянное падение сосулек с крыши и капель теперь сопровождали ее, как музыка для ушей, пока она лежала, свернувшись под одеялом, придя домой после работы. Опять. Ей захотелось нецензурно выругаться, по-настоящему нецензурно.

Она больше не могла страдать от этого вируса. И если бы рядом не маячил Кит, она добровольно бы отправилась на опасную облаву наркопритона без кевлара с надеждой, что избавится в одно мгновение от страданий от этого вируса.

Кашель помешал ей ответить Киту.

— Ну, мам, — взмолился он, пританцовывая так, что его развязанный шнурок на одном кроссовке запрыгал по полу, как скакалка. — Велодорожки уже совсем чистые. — Кит подпрыгивал вверх-вниз, отчего ее головная боль усиливалась. — Пллллллиззззззззз.

— Завяжи шнурок, — попросила она, чтобы прервать его нытье.

Она изучала статистику преступлений в Дэа. Город был безопасным местом, он мог ездить по их общей улице на велосипеде, по дорожкам, предназначенным для этого. Но ее район был странным, как по ней, многие матери присматривали за своими детьми, если отпускали их гулять одних, получается, что не совсем одних. Но вся атмосфера Плезантвиле, ее района, по-прежнему беспокоила ее.

— Ну же, мам! Мне просто необходимо прокатиться.

Каждый раз, когда он подпрыгивал на деревянном полу, ей казалось, что в мозг вонзается острие, поэтому она сдалась.

— Прекрасно, но будь осторожен. И оставайся в поле моего виденья.

Он умчался прочь. Пегги опустилась на ступеньки, ее знобило, она болела, кашель изматывал. Она засунула свои ледяные руки в огромную черную флиску. Дом напоминал развалины. Ей необходимо было приготовить ужин. Сможет ли она ужиться с чувством вины за еще один вечер заказанной пиццы? Потянувшись за бумажными салфетками «Клинекс», она поняла, что сможет. Если ее сын смотрел «Доктор Фил» два вечера подряд, то и с пиццей сможет, иначе он не был бы ее сыном. (Фи́ллип Кэ́лвин «Фил» Макгро́у (англ. Phillip Calvin "Phil" McGraw, род. 1 сентября 1950) — американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил». – прим. пер.)

Она опустила голову, сидя на лестнице, слишком измученная, чтобы сделать хоть движение. Ей следовало бы встать и посмотреть на него из окна, но она не могла. Ее веки стали тяжелыми. Она сдалась и отключилась.

Пегги вздрогнула и проснулась. Часы показывали, что она вырубилась на пятнадцать минут. Все ее тело почему-то напряглось, она заставила себя подняться и подойти к окну. Подождала, пока Кит не покажется в ее поле зрения. Приложив лоб к холодному стеклу, ее голова была слишком чугунной, она не могла ее удержать. Пегги оглядела тихую улицу, выискивая несоответствия. Ее маленький сорванец, как всегда, заставил ее нервничать. Наверное, как обычно, катается по соседнему кварталу. Дети. Откуда у них столько энергии? Почему взрослые не способны на такой драйв? Замысел природы ей показался несправедливым.

Она выставила одну ногу перед другой и направилась к двери. Пора отправиться на его поиски. Побыть хорошей мамой. Она надела зимнее пальто, перчатки и шапку и вышла на улицу. Даже теплое солнце, ласкающее ее лицо, не смогло унять озноб. Солнечный свет, играющий по снегу, заставил ее прищуриться. Черт возьми, у нее не было сил, чтобы вернуться за солнечными очками.

Она окинула взглядом улицу, потом оглянулась по сторонам. Выискивая хоть какие-то подсказки. Но когда свернула на соседнюю улицу, ее сердце буквально шлепнулось на тротуар, как гигантская сосулька. Кит лежал на тротуаре, жалобно всхлипывая, его вопли разносились на весь квартал. У нее тут же отступила тошнота. Адреналин подскочил. Ее навыки полицейского обострились, она тут же оценила всю ситуацию в считанные секунды.

Незнакомый мужчина в дорогом костюме склонился над ее сыном. Велосипед Кита валялся на боку в горке тающего снега. На обочине стоял красный «Феррари» с широко распахнутой дверцей, из которого лился рэп.

В Дэа никто не ездил на «Феррари».

Пегги рванула к ним и в голове, пока она неслась, мелькали досье по делам о похищении детей. Шикарная машина, нужно проверить. Отличная одежда, чтобы ребенок отнесся с доверием к взрослому, засчитано.

— Отойдите от моего сына! — закричала она. Легкие горели огнем. Ноги качались под ней.

— Мамочка! — Воскликнул Кит. — Помоги мне.

Страх сдавил ей сердце.

— Шшшш. Все в порядке, сынок, — ответил мужчина.

И ее страх взлетел до небес, когда мужчина поднял ее Кита на руки, присев на корточки. Неужели он собирается у нее на глазах скрыться с ее сыном? Она рвалась вперед изо всех оставшихся сил.

— Оставьте моего ребенка в покое, — крикнула она резким, как бритва, полицейским голосом. — Предупреждаю — полиции Дэа Вэлли. Поставьте мальчика на землю. Немедленно.

— Если я его поставлю, то только сделаю ему еще больнее, — ответил мужчина, все еще не глядя на нее. — Вы же не хотите этого.

Ужас перед ее глазами и в голове озарил весь мир. Пегги пролетела оставшийся тротуар, взвешивая свои варианты. Она не захватила с собой пистолет. Но она не могла рисковать, пока мужчина держал на руках Кита, загоняя его в ловушку.

— Не переживай, — произнес мужчина. — Он упал с велосипеда. Кажется, сломал ногу.

Она не рискнула ему поверить на слово. Смышленые преступники, которых она изучала, были мастерами обмана. Пегги схватила с земли палку, и не сбавляя шага, двинула ею по голове с черными волосами мужчины.

— Я сказала опустить его на тротуар, или я вышибу тебе мозги.

Мужчина в дорогом костюме, с «Феррарри» замер. Мимолетно Пегги обратила внимание на залитое слезами лицо Кита. Отчего ужас пронзил ее до самых кончиков пальцев ног.

— Мамочка. Мне так больно.

— Я не собираюсь причинять еще больше боли вашему сыну, опуская его на тротуар. И у вас нет пистолета.

Его голос звучал настолько спокойно, отчего Пегги насторожилась. Нормальный человек в данный момент после ее выходки начал бы извиняться, пребывая в полной панике.

— Опустите его, — приказала Пегги, пытаясь быстро принять решение, не вырубить ли его хорошим ударом сзади по шее. Он был крупным парнем. Сильный. Высокий. Мускулистый. Ее возможности перед ним становились все более ограниченными.

— Я не причиню вреда вашему сыну, обещаю, и с радостью положил бы его на тротуар, но у него сломана нога. Вы хотите, чтобы он испытал еще большую боль? — спросил он тем же спокойным тоном и наконец повернул к ней голову.

И она его вспомнила по фотографиям.

— Вы — Мак Мэйвен.

— Да, — ответил он так, словно привык к тому, что его узнают на улице. — Поскольку вы меня знаете, то понимаете, что я не представляю угрозы для вашего сына. Я собирался отвезти его к вам. Он сообщил мне ваш адрес.

Пегги уронила палку и упала перед ними на колени, прижавшись к рыдающему Киту. Боже, она чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, но сдержалась. Ее эмоции не поддавались контролю, то поднимаясь и опускаясь — от ужаса к облегчению и состраданию, резко замедляясь.

— О, малыш, — окликнула она, вытирая слезы с щек Кита. — Все хорошо. Мама здесь. — Ее глаза замерли на его правой ноге, которая находилась под странным углом в большой руке Мэйвена.

— Там была собака... и она выбежала со двора... я пытался затормозить... но она убежала.…

Поспешное, мучительное объяснение Кита заставили ее усталость и симптомы вируса исчезнуть.

— Шшшш, — прошептала она. — Все будет хорошо. Мы отвезем тебя в больницу. Давай держись.

— Прости, — воскликнул он, икнув между всхлипываниями.

— Тут не за что извиняться. — Хорошая манеры ее сына разбивали ей сердце. — Это был несчастный случай.

— Мы должны доставить его в отделение скорой помощи, — тихо произнес Мэйвен.

Пегги потянулась к Киту. Как только он повернулся к ней, то закричал, и этот звук вонзил ее прямиком в землю.

Мэйвен прижал ее сына к себе, что-то бессмысленно бормоча.

— Может, вам лучше сесть за руль? Я смогу его удержать на руках. Больница недалеко, и ему не стоит испытывать еще большую боль. — Он качал Кита в руках, будто делал такое не один раз.

Что казалось невозможным, учитывая все, что Пегги знала о нем. Но интуиция подсказывала ей, что ему можно довериться.

— Мамочка, — раздался мучительный голос сына.

Рыдания Кита заставили ее быстро принять решение.

— Хорошо.

Мэйвен осторожно поднялся с колен, и впервые она ощутила полное и разрушительное воздействие его фактуры на себя. Его лицо, которое заставило ее тело покалывать от одной только фотографии. Во плоти он казался совсем другим. Ошеломляющим, могущественным, его невозможно было игнорировать. Он заставил ее остро почувствовать свой красный нос и давно немытые волосы.

Пегги тоже поднялась, ее бездействующие, гудящие ноги напоминали спагетти. Равновесие покинуло ее. Мэйвен шагнул вперед, пытаясь вернуть ей равновесие, при этом не отпуская ее сына — Кита.

— Как ты? — спросил он тихим голосом.

Теперь, когда адреналин покинул ее организм, по венам пробежал холодок.

— Прекрасно, — заявила она, собравшись с мыслями, ей стоило думать только о Ките.

— Хорошо. Ты сможешь вести машину? — Его супер-дорогие туфли утопали в снегу, когда он направился к своей машине.

Она шагала за ним.

— У тебя хватит для всех нас места?

— Это модель FF. Четыре места. Не беспокойся. С ним все будет хорошо. — Он бережно обнимал Кита, используя при этом свою природную грацию, чтобы пригнуться с низкой посадкой автомобиль. Его бесконечные бормотания и покачивания на руках Кита растопили ее сердце — сердце матери.

Он оказался совсем не таким, как она ожидала.

Она выключила музыку, отрегулировав сиденье под себя, чтобы дотянуться до педалей. Кит продолжал плакать, она попыталась отвлечь от его стенаний.

— Смотри, какая потрясающая машина, Кит? Ты же расскажешь своим друзьям. — Она стиснула руки на кожаном руле, включив первую скорость.

Пегги в данный момент предпочла бы получить пулю в живот, чем слышать, как ее ребенок кричит от дикой боли.

— Ты можешь предложить своим друзьям расписать твой гипс, — добавил Мэйвен все тем же низким голосом.

— Мне так больно, — был единственный ответ Кита между всхлипываниями.

— Тогда мама поднажмет на газ, — ответила Пегги, проносясь по улице за предельной скоростью (чего она никогда не делала, пока была помощником шерифа и даже когда не была помощником шерифа), во время пути удивляясь, что игрок в покер способен настолько утешать ее сына.

Жизнь иногда может подбросить и крученный мяч.

***

Прошло сорок минут, а Пегги все смотрела на толпу в приемном покое скорой помощи, которые кашляли точно также, как и она, имея зеленоватый оттенок на лицах. Похоже они заразились тем же вирусом, что и она. В приемном покое был настоящий праздник микробов. Но никто из присутствующих не выглядел хуже, чем ее ребенок, все еще жавшийся к груди Мэйвена.

Чертовая бумажная волокита заняла слишком много времени. И глядя на всю эту толпу, Пегги было просто интересно, что сделает медперсонал, если она вдруг появится, истекающая кровью. Неужели ей придется и тогда заполнять все это дерьмо?

— Дай-ка я пройдусь и гляну, не смогу ли ускорить прием, — произнес Мэйвен, стоя рядом с ней.

Она повернула к нему голову.

— Каким образом ты собираешься это сделать?

— У меня имеются свои методы. Оставайся здесь. Ты источаешь гнев и агрессию, и это понятно, но позволь мне применить другую тактику. — Он поднялся уже без Кита. — Сейчас вернусь.

Она наблюдала за ним. Женщина, которая сунула ей бланки для заполнения, теперь улыбалась, кивая, как идиотка. Кит продолжал ужасно и мучительно рыдать.

Мэйвен вернулся.

— Нам нужно пройти на рентген. Он на третьем этаже.

Пегги последовала за ним, успокаивая Кита.

— Как ты…?

— Я просто высказал насколько ценна ее работа. Затем упомянул, что может у мальчика сложный перелом.

Она ахнула, не сводя глаз с ноги сына.

— На самом деле все не так, но иногда приходится искажать правду, чтобы получить то, что тебе необходимо. — В свете флуоресцентного лифта он встретился с ней взглядом. —Так же, как ты заявила, что полицейский, чтобы защитить своего сына. Я восхищаюсь твоим упорством, тем более, что выдавать себя за полицейского — это преступление.

Она тут же выпрямилась.

— Я вообще-то заместитель шерифа округа Игл.

Он пропустил ее вперед, выпуская из лифта.

— Неужели ты все еще думаешь, что я представляю угрозу?

Она двигалась по указателям на рентген.

— Ты мне не веришь, — произнесла она в полном недоумении. Потом поняла, как выглядит. На ней была красная шерстяная шапочка, которую она не сняла из-за холода, черное пальто «Норт фейс», купленное на распродаже, красный шарф ручной вязки и перчатки. Добавьте флисовые штаны для йоги и теннисные туфли, она была такой же пугающей, как любой разъяренный родитель на родительском собрании в школе.

— Использование палки в качестве пистолета было вдохновляющим, но мне приставляли пистолет к виску, и я знаю, что это такое. — Его замечание вывело ее из равновесия. Мэйвен снова окинул ее взглядом. — Нас еще не представили друг другу. Я знаю, что он Кит. А ты кто такая?

Она стянула красную шапку и сунула ее в карман, отчаянно желая, чтобы у нее был полицейский значок, который бы сейчас блеснул перед его глазами.

— Ты, что меня не слышал? Я — заместитель шерифа Пегги МакБрайд.

— О. — Издал он приглушенный звук, а затем улыбнулся. — Сестра Таннера МакБрайда.

— Ты знаешь Таннера? — тут же спросила она.

— Только по его статьям. Он хороший журналист.

— Мы пришли сделать рентген, — заявил Мэйвен медсестре, как только они подошли к стойке регистрации. — Кит МакБрайд. Очень благодарен вам за то, что вы как можно быстрее поможете ему, Мириам. Ему очень больно, бедняге.

Пегги наблюдала, как Мэйвен с легкостью взял инициативу в свои руки. Все женщины, работающие за стойкой регистрации, просто не сводили с него глаз, включая саму Мириам, чье имя на бейджике, позволило ему обратиться именно к ней. Он был прирожденным обольстителем, очаровывал всех, у кого была матка. Но Пегги было все равно, даже если он был воплощением дьявола, поскольку он пытался помочь ее сыну. У Пегги как-то не складывалось общение с женщинами. Она знала об этом. Поэтому она расслабилась и позволила Маку замолвить словечко за Кита.

Мириам заверила их, что вся процедура займет всего несколько минут, и Мэйвен заставил Кита перестать стонать. Как только он взял Кита на руки, сын успокоился, и ее пронзила близость от Мэйвена. Его кожа была настолько теплой. Она посмотрела на его руки, удерживающие ее сына, на широкие плечи и грудь, прикрытые костюмом, на котором появились мокрые пятна от слез Кита.

Кит буквально рухнул в объятия Мэйвена, Пегги тоже готова была рухнуть в его объятия, потому что ее бил озноб, ей захотелось прижаться головой к руке незнакомца Мэйвена, чтобы хоть чуть-чуть согреться.

Но она этого не сделала.

Мириам предложила положить Кита на каталку, но Мэйвен отказался, не желая доставлять еще больше мучений ребенку, поэтому они прямиком отправились на рентген.

Кит вцепился в пиджак Мэйвена.

— Не хочу.…

— Все будет отлично. Я же рядом. — Пегги схватила сына за руку, он казался таким маленьким среди этого оборудования.

— Вам придется выйти на минутку, — объявил ассистент, который собирался сделать снимок. — У нас с Китом все будет хорошо.

Пегги захотелось отшлепать его за такую вопиющую чушь. Боже, она так не хотела оставлять своего ребенка одного в этой холодной комнате, но заставила себя все равно улыбнуться.

— Все будет хорошо, детка. Обещаю. Я сейчас выйду. Это займет всего секунду.

Мэйвен взял ее под локоть, и она каким-то образом нашла в себе силы выйти вместе с ним из комнаты. Когда дверь с шипением закрылась, ей захотелось заплакать. Ее мальчик остался там один.

— Итак, меня кое-что интересует, помощник шерифа. — Произнес Мэйвен. — Если бы у вас был пистолет, вы бы, на самом деле, вышибли мне мозги?

Его задумчивый взгляд встретился с ее, как только она подняла голову.

— Не задумываясь. Моему сыну никто и ничто не смеет угрожать.

— Самое интересно, что ты подумала о самом худшем, проигнорировав мои слова, что он упал с велосипеда и скорее всего сломал ногу, — продолжил он. — Ты всегда так плохо думаешь о людях?

Его вопрос что-то пробудил в ней. Удивление? Защиту? Или боязнь признать правду? Она не поняла что именно, но ей это не понравилось.

— А что бы ты подумал, если бы увидел то же самое, что и я? Незнакомый мужчина в броском костюме с орущей музыкой из машины, не отпускает твоего ребенка. А твой ребенок плачет и кричит.

Он сделал широкий жест рукой.

— Броском костюме? Я предполагал, что это маленький консервативный городок, когда выбирал костюм. — Он наклонился ближе. — Это рэп-музыка. Стереотип преступников предпочитает именно такую?

— Ты издеваешься надо мной, — заметила она ровным голосом. — Не советую.

— Вовсе нет. Я бы отреагировал точно так же, потому что у нас есть одна общая черта. — Его рука скользнула вверх и вниз по ее спине, словно прогоняя озноб. — Я также всегда предполагаю худшее. Ты ведь болеешь, не так ли?

Его считывание ее состояния нажало на ее кнопки. Затем она поймала себя на мысли, что он потянулся за ближайшей салфеткой и протянул ее ей. Она хотела вырваться из его рук, но его руки согревали ей спину, чувство было слишком пьянящим. — Просто простуда. Со мной все будет хорошо.

— Я в этом не сомневаюсь. Может тебе стоит пригрозить своим микробам, что ты наставишь на них пистолет? Думаю, они сбегут от одного твоего свирепо-хмурого взгляда.

Он что, флиртует с ней? Она вздрогнула, но не от температуры.

— Разве у тебя нет других дел? — Лучше всего заставить его уйти от нее и как можно дальше.

Его брови взлетели вверх.

— Не хочу показаться невежливой, но мы и так отняли у тебя много времени. А ты даже с нами не знаком.

Он не прекращал водить рукой вниз и вверх по ее спине.

— Я бы никогда не бросил плачущего ребенка.

И в том, как он это произнес, было сказано многое. Она стала поглядывать на дверь. Почему так долго?

— Ты хорошо ладишь с детьми. Как это может вязаться с игроком в покер?

Когда его губы дрогнули, придавая ему скорее хитроватый, чем очаровательный вид, ей захотелось прижаться к его телу. Он стоял перед ней как скала. И похоже был совсем не таким, как она себе его представляла.

— У меня есть племянник, который обожает до смерти пугать меня с сестрой своими выходками. — Мэйвен тоже посмотрел на дверь. — Причем до сих пор. Они скоро выйдут. Не беспокойся.

Секунды перестали тикать. Время текло, как мед по краю чаши, неторопливо и беззаботно.

— Спасибо, — наконец произнесла Пегги. — За помощь. — А потом над ней возобладал полицейский. — А зачем ты ехал по нашей улице? Она находится в стороне от главной дороги.

Он погладил ее по плечам.

— Насколько ты подозрительна. Я собирался встретиться со своей новой коллегой.

Пегги отвела взгляд от двери.

— С Джилл Хейл, верно? Она моя подруга.

Его глаза вспыхнули на миллисекунду. Он смотрел открыто и бесстрастно. Без удивления. Но она научилась читать мысли людей, сидя за столом для допросов. Ему не понравилось, что она знала о его делах.

— Да, она будет помогать мне в течение нескольких недель. Мне нужно позвонить ей, что я задержусь.

— Я знаю, что ты хочешь отреставрировать здесь покерный клуб. Не думаю, что это хорошая идея.

Он убрал руку с ее спины.

— Мне жаль, что ты так думаешь. Почему ты против?

Она отступила назад, не желая поддаваться его шарму.

— Такие отели, как твой, связаны с преступностью. Девушки из института начнут там работать, чтобы платить за учебу. Может быть пьяная драка. Рэкет. Я живу в этом городе и воспитываю своего ребенка. Я не хочу, чтобы Дэа изменился и стал другим.

Когда он натянул пиджак и вытер шелковым носовым платком мокрое пятно от слез Кита, она почувствовала себя отвергнутой (и немного виноватой), отчего разозлилась сама на себя и на него тоже. И с чего она вдруг почувствовала себя виноватой? Это же он пытался наводнить ее город азартными играми.

— Я попрошу свой главный офис прислать тебе результаты исследований, проведенных бывшим полицейским в других моих отелях. Я строю чистый бизнес, помощник шерифа МакБрайд.

Исчез мужчина, который нежно и заботливо обнимал ее сына. Сейчас перед ней стоял бизнесмен, который говорил вполне серьезно.

— Все так говорят, — саркастически заметила она.

Ловкими пальцами он сложил платок и положил его обратно в карман, белый шелк идеально дополнял его темно-синий костюм.

— Ах, твоя подозрительная натура. Не знаю, почему мне вдруг так хочется убедить тебя. Но, Пегги? Я говорю то, что делаю на самом деле. Я не собираюсь привносить в город криминал и добавлять преступления, и не вру тебе.

Она слишком устала, чтобы начать с ним спорить.

— Мы закончили с вашим сыном, — объявил ассистент, открыв дверь.

— Мамочка, — позвал Кит, лежа на кушетке. Она бросилась к нему.

Мэйвен вошел в кабинет, склонился над ним и с нежностью положил руку на плечо Кита.

— Мне нужно повидаться с подругой твоей мамы — Джилл Хейл.

Лицо Кита было пепельно-серым. Его маленькое тельце дрожало от холода, несмотря на серое больничное одеяло.

— Джилли? Она и моя подруга тоже.

— Я скажу ей, чтобы она навестила тебя, как только мы закончим наши дела. Как тебе такое?

— Она сможет расписаться на моем гипсе.

Мэйвен взъерошил ему волосы.

— Уверен, что она будет рада это сделать. Я заскочу к тебе повидаться. Может тоже подпишу твой гипс.

— Конечно.

Мэйвен слегка склонил голову.

— Увидимся, Кит. — И направился к двери. Пегги заметила, что без ее сына на руках, его движения были изящными и грациозными. Он обернулся с насмешливой улыбкой.

— Мы еще увидимся, Пегги. Это было...поучительно.

Дверь за ним закрылась. Прилив тоскливого одиночества застал ее врасплох. Она привыкла управляться с Китом одна, как мать-одиночка.

Это все из-за простуды, успокоила она себя. Ее иммунитет ослаб также, как и ее оборона. Другого объяснения она не находила.

Она не позволит ничему такому случиться.

23

Джилл заметила в окне блестящий красный «Феррари» Мака. Он опоздал, но по существенной причине, помогая Пегги и Киту, Джилл еще раз убедилась, что принимает правильное решение, соглашаясь поработать с ним. Он был не только хорошим бизнесменом, но и хорошим человеком.

Когда она опустилась на мягкое кожаное сиденье в машине, ее задница вздохнула бы от восторга, если бы могла. Взволнованная, что уселась первый раз в «Феррари», она глубоко вдохнула, наслаждаясь моментом.

Его руки в перчатках обхватили обтянутый кожей руль.

— Готова?

Она провела руками по юбке, разглаживая складки.

— А... могу я быть абсолютно честной с тобой?

Его рука замерла на рычаге переключения передач.

— Да, мне казалось, мы уже обсуждали этот момент.

Она взмахнула рукой.

— «Феррари» — ошибка. Местные жители подумают, что ты еще один «трансплантант», пытающийся влезть и переселиться в их маленький городок. — Она сняла пояс со своего зеленого жакета. — Уже поздно что-либо менять, так как тебя видели, но в следующий раз, может ты сядешь за руль более... менее заметной машины.

— Это объясняет «охи и ахи», которые я слышал, когда выезжал с парковки у больницы. Ты права. Я не подумал об этом. День настолько чудесный, что я ничего не мог с собой поделать. Дороги настолько чистые, насколько можно только надеяться зимой.

Джилл посмотрела на блестящую раму приборной панели, блестящие металлические устройства.

— Да, эта малышка поджариться на снеге.

— Она несется как сумасшедшая и удовлетворяет мою любовь к скорости. Я больше не повторю этой ошибки.

Мрачные складки вокруг его рта заставили ее понять, что он был для нее родственной душой. Он злился на себя за такой просчет. Она попыталась отвлечь его шуткой.

— Мне всегда казалось, что игроки в покер более терпеливы. Действуй просто медленнее.

— За столом все по-другому. Я испытываю искушение показать тебе, как быстро может ехать эта малышка, но боюсь попасть под вашу «броскую» категорию. И за сегодняшний день я достаточно часто слышал это слово.

Ярко-зеленый спидометр привлек ее внимание.

— Возможно, в другой раз. Нам пора ехать. До городской ратуши недалеко.

Он включил передачу. Она так и не поняла, может ей это только показалось, но готова была поклясться, что урчание двигателя было словно массажем для ее ягодиц.

— Есть какие-нибудь указания, прежде чем мы войдем внутрь? У меня имеется досье на местных игроков в ратуши, я почти знаю каждого.

— Членов городского совета там не будет, но рядовые будут. Ты же хочешь завести друзей.

Автомобиль замедлился на повороте.

— Это у меня получается лучше всего.

— В это я поверю на слово.

Несколько часов спустя Джилл думала, что теперь она верит ему не только на слово, входя в закусочную вместе с Маком и махая рукой сотрудникам и завсегдатаям. Когда он пригласил ее присоединиться к нему для совместного празднования и стратегического ужина после их успешной поездки в мэрию, она предложила ему пойти в лучший ресторан — «Чоп-Хаус» в городе. Если их увидят вместе на публике, это поможет начать их партнерство. Мельница сплетен Дэа вращалась так же быстро, как бенгальский огонь Четвертого июля. У нее возникло неприятное ощущение, что за ней кто-то наблюдает, пока она ела салат с мясом, гадая при этом, не Брайан ли поджаривал это мясо. Ее пристальный взгляд продолжал просматривать помещение, мельком заметив его.

После ужина она познакомила Мака с несколькими важными посетителями ресторана, они обговорили последующие планы на завтра. Все называли его добрым самаритянином за то, что он помог Киту. Он стал героем дня в городе. Когда они поднялись из-за стола, собираясь уходить, они пробыли в ресторане три часа. Мак попробовал из меню несколько разных блюд, похвалив персонал и лично выразил свое восхищение шеф-повару Тому. Брайан не появился.

Она резко остановилась, направляясь к выходу, когда Брайан встал со скамейки у гардероба.

— Почему ты не на кухне? — спросила она. Он был одет в обычную одежду — джинсы и черную куртку… и, казалось, едва сдерживался от нервного срыва.

— Я не видел твою машину на улице, поэтому отпросился пораньше. Решил отвезти тебя домой. А вы, должно быть, Мак Мэйвен. Я — Брайан МакКоннелл. — Он протянул руку Маку, плотно сжав губы.

Мак не дрогнул, хотя и заметил его напряжение и в голосе Брайана звучали явные нотки раздражения.

— Рад с вами познакомиться. Наслаждался едой. Мой комплименты.

— Рад, что вам понравилось. — Брайан скрестил руки на груди, пристально глядя на Мака.

Джилл почувствовала, как атмосфера между ними стала напряженной, словно они мерились как мальчишки — мой больше, чем твой. О, ради всего святого!

— Ну, мы обсуждали планы, — сказала она, надеясь, что они продолжат вежливо общаться друг с другом.

— Ага, слышал. Поздравляю. Могу я отвезти тебя домой?

Скорее всего он хотел поговорить с ней.

— Мак, почему бы тебе не продолжить? Увидимся завтра.

Его рука коснулась ее локтя.

— Уверена?

Глаза Брайана, казалось, были готовы вспыхнуть огнем.

— Я уверен.

Мак кивнул Брайану.

— А я уверен, что мы еще увидимся.

Джилл подождала, пока Мак уйдет, потом ткнула Брайана пальцем в грудь.

— Что это было? Ты ждал, не для того, чтобы отвезти меня домой, а, чтобы оценить парня, который не считает тебя шеф-поваром?

— Неа. — Он поднял руки вверх. — Мне нужно кое-что обсудить с тобой. Это слишком важно, поэтому не может ждать. — Он шагнул вперед, приблизив свою голову к ее.

Ее тело зашипело от исходящего от него жара. Он взял ее за руку и вывел на улицу. Она вдохнула его мускусный аромат — шампунь с запахом сосны и пряный лосьон после бритья, отголосок жарящегося мяса, все это выбивало ее из колеи.

— А что, если я не захочу ехать с тобой? — спросила она, хотя хотела.

Он пнул своим ботинком ледяной сугроб снега.

— Тогда тебе придется идти пешком. — Насвистывая, он направился к своему внедорожнику. — Но мне кажется, ты захочешь услышать то, что я решил.

Он точно знал, как ее заинтриговать. Она поплелась за ним, поскольку ей было любопытно.

— Я не хочу получить воспаление легких, возвращаясь домой пешком, так что, пожалуй, поеду с тобой.

Открыв перед ней дверь машины, он прижал ее к косяку двери.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты заболела.

Все их проблемы отошли на задний план, оставив только огонь, они напоминали двух туристов, попавших в снежную бурю, желающих только единственное — согреться.

— Боже, я хочу поцеловать тебя. Прямо сейчас, — пробормотал он, рассматривая ее губы.

Она тоже хотела его поцеловать. Она с трудом сдерживалась, потому что столько времени не занималась с ним сексом, она хотела наверстать упущенное время за все те годы, но существовало столько неразрешенных правил. Возможно, пояс верности каким-то образом удержит ее в узде.

— Поехали к тебе, — предложил он, разрушая магию. — Нам обоим нужно собраться с мыслями для разговора. — Он помог ей сесть в машину и закрыл дверь, обойдя внедорожник спереди.

Как только он завел мотор, она повернула к нему голову.

— Ты намеренно меня интригуешь?

Он усмехнулся.

— Ага. Поехали домой.

И как он произнес слово «домой», в ее животе разлилось совсем другое тепло. То самое тепло, о котором сочиняли песни во время войны — домой.

Ей не терпелось услышать то, что он скажет.

***

Джилл набросилась на него, как только они вошли в ее квартиру. Он это и ожидал.

— Ладно, что ты надумал? Ты ведь что-то решил, не так ли?

Он не торопился ей сообщать, медленно снимая куртку. Он также помог ей снять жакет, она фыркнула, но не стала протестовать. Слава Богу. Его губы изогнулись в улыбке, хотя его сердце колотилось так, словно он принял слишком много Судафеда. (Псевдоэфедри́н — адреномиметическое, сосудосуживающее, бронхорасширяющее, антиконгестивное лекарственное средство. Алкалоид, выделяемый из побегов эфедры хвощевой (Ephedra equisetina Bge.), в которых содержится совместно с эфедрином. – прим. пер.)

— Пойдем в гостиную.

Она села на свой безумно оранжевый диван, расцвеченный еще более яркими подушками. Он знал, что не может сидеть рядом с ней спокойно, поэтому остался стоять.

— Хорошо. Итак вот что я решил. Ты же знаешь, что я люблю «Бронкос», правда? — И просмотр спортивных матчей во время готовки позволил ему устроить мозговой штурм, на который он так надеялся. («Бронкос» — Де́нвер Бро́нкос (англ. Denver Broncos) — профессиональный клуб по американскому футболу, выступающий в Национальной футбольной лиге. Являются членами Западного дивизиона Американской футбольной конференции (АФК) Национальной футбольной лиги (НФЛ). Команда была основана в 1960 году как уставной член American Football League (AFL) и присоединилась к НФЛ при слиянии лиг в 1970 году. – Прим. пер.)

Она заморгала, как пятнистая сова.

— Угу.

Он расхаживал по комнате, стуча кулаком по ладони, ему казалось, что так же делал бы и тренер, разговаривая со своей командой.

— Чтобы создать команду, требуется слиться до начала сезона, игроки в течение нескольких недель живут вместе. Я пришел к выводу, что мы должны сделать то же самое.

Она потянулась рукой за ухо.

— Не думаю, что я правильно тебя поняла. Я работаю. Ты тоже работаешь. Мы…

— Мне предстоит принять несколько важных решений. Давай начнем с «нас». Тебе необходимо снова начать доверять мне, чтобы мы смогли понять, хочешь ли ты вообще продолжать со мной отношения. Если сможешь, тогда мы вместе — пара. Если у нас все получится, ты сможешь пересмотреть мысли об открытии совместного ресторана. Если, а) с отелем не получится или б) тебе не понравится работать с Maком. У нас имеется три недели до голосования по этому вопросу в городском совете.

Она подняла руку, но он отрицательно покачал головой.

— Подожди секунду. Мне нужно знать, будем ли мы вместе или нет. Джилл, я должен быть честен с тобой. Я люблю тебя, но, если ты не сможешь мне доверять и не захочешь быть со мной, я не смогу остаться в Дэа. Если все закончится именно так, я приму предложение Симки.

Джилл вцепилась в зеленую подушку так, что побелели костяшки пальцев, но промолчала.

При мысли об его отъезде у него во рту пересохло, как вчерашний тост. Боже, она даже не хотела думать об этом. Он верил, что его предложение должно сработать.

— Но, если мы решим через три недели, что можем жить вместе, как я и сказал, а с отелем ничего не получится, я хочу, чтобы мы снова вернулись к идее ресторана. Если мы будем вместе, и ты все же решишь принять предложение Мака, я придумаю что-нибудь еще… здесь, в Дэа. Я готов пойти на это, чтобы быть с тобой.

Ее локоть сполз на колено, рука обхватила голову, где был висок.

— А я могу…

— Подожди еще. — Теперь ему оставалось произнести самое важное, отчего он сжал руки в кулаки. — Я не забыл, что ты сказала, что я должен принять решение — остаться ради тебя, а не ради маячившей возможности беременности. Прости меня за прямоту, но как бы я ни пытался себя убедить, что мы занимались любовью без защиты всего один раз, я не могу перестать думать о том, что ты сказала тогда. И что произойдет, если ты забеременеешь. — Головная боль распространилась на основание черепа. — И ты должна поверить, что я люблю тебя и останусь с тобой еще до того, как мы это узнаем.

Ее длинные рыжие локоны передвигались по руке, когда она подалась вперед.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? Мы должны все свое внимание уделить этому вопросу. Проводить больше времени вместе. Решить, получится ли у нас что-нибудь. Создать команду, в конце концов.

Она подняла голову. Ее зеленые глаза остекленели.

— Как «Бронкос», — с трудом произнесла она. — Почему все всегда возвращается к футболу? Не бери в голову. Ладно, я услышала твою точку зрения. И как быстро?

Ну, по крайней мере, она не сказала «нет». Его плечо приподнялось.

— Мы начнем жить вместе. Я могу переехать к тебе, потому что ты свила настоящее гнездышко, нежели я. Конечно, мне придется взять с собой Матта. Посмотрим, что у нас из этого выйдет. К моменту голосования в городском совете мы оба будем знать, что имеем. Он засунул руки в карманы и покачался на пятках, глядя на нее с нескрываемой надеждой.

— Ну, что думаешь?

Из нее вырвался пронзительный смешок.

— Я... потеряла дар речи.

Он сел на кофейный столик перед ней и взял ее руки, паника клокотала у него внутри.

— Мне нужно, чтобы ты поверила, что я люблю тебя. Это... лучшее, что я смог придумать. — Ему было все равно, что она думает насчет футбола, потому что, как для него, футбол давал ему ответы на большинство жизненных вопросов.

Красные пятна выступили у нее на шее.

— Лучшее? — переспросила она.

У него вырвался разочарованный вздох.

— Ну, я мог бы нанять какой-нибудь самолет, чтобы он пролетел над городом с развивающимся плакатом с надписью — «Брайан любит Джилл», но не уверен, что это произведет на тебя должно впечатление, учитывая твой рациональный ум. — Вот тебе и спасибо большое за то, что он держал на расстоянии от нее свое разочарования.

Она закатила свои прекрасные глаза.

— Ты настоящий романтик.

Он сжал ее руки, заставляя снова посмотреть ему в глаза.

— Буду, если ты позволишь мне переехать к себе. Мы объявим перемирие. Никаких разговоров о будущем или ресторанных делах. Давай просто будем вместе.

Когда она отвела взгляд, ему пришлось сделать усилие над собой, чтобы со всей силы не сжать ей руки.

Алые пятна расползлись по ее лицу.

— А наша совместная жизнь будет включать в себя… все?

Ее смущение напомнило ему, что они занимались любовью всего один раз, и все закончилось не очень хорошо. Сексуальные отношения были для нее чем-то новым. Он должен был помнить об этом.

— Я хочу показать тебе, насколько все хорошо может быть между нами, Джилл.

Она сглотнула, отчего красные пятна у нее на лице подпрыгнули.

— Когда ты наконец решился, тебя уже ничто не может сдержать. Может, мне стоит называть тебя Джон Элвей? (Джон Элвей — Джон Элвей (родился в 1960 году) — профессиональный игрок в американский футбол, выступавший на позиции квотербека. В настоящее время работает генеральным менеджером и исполнительным вице-президентом по футбольным операциям клуба Национальной футбольной лиги «Денвер Бронкос».)

Уголки его губ тронула улыбка.

— Я также могу тебя так называть. Мы оба увлекающиеся люди, Джилл. Вот почему нам так хорошо вместе.

Она наклонилась вперед. И он тоже. Его лоб коснулся ее лба, они оба посмотрели в глаза.

— Мы, скорее всего будем спорить о том, как загружать посудомоечную машину.

Поскольку он чувствовал, что она готова сдаться, он воспользовался своим преимуществом. — Считай это предварительной лаской.

Джилл отстранилась и прищурилась.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше, если ты хочешь заставить меня согласиться на этот безумный план. Что подумает моя семья? Черт возьми, что подумает весь город? Может ты и чувствуешь себя неприкасаемым после Нью-Йорка, но мы идем на риск.

— Я не неприкасаемый. Знаю, что люди будут сплетничать. Что касается твоей семьи, ты должна решить сама, как относишься к моему предложению. Я рассказал тебе свою лучшую идею. Ты можешь придумать что-нибудь получше?

— Нет, не уверена, но Брайан...

Он приложил палец к ее губам.

— Никаких «но». У нас перемирие. Мы будем думать только о настоящем, больше не будем ни о чем говорить.

— Ладно, но мы же не сможем вечно удерживать другое в стороне. — Ее зеленые глаза горели, как базилик на солнце.

Он наклонился и поцеловал ее в уголок рта.

— Джилл, это очень важно — совместное проживание, каждый день.

— Тебя оно не пугает?

Уткнувшись носом в ее щеку, он прижался губами к ее уху.

— Я никогда такого не делал. Даже, когда зимой взбирался по скалам на водопад в Пайн-каньоне.

— Это была самая глупая идея, которую ты решил осуществить. Если бы ты умер, то получил бы премию Дарвина.

Его плечо дернулось вверх.

— Это была не самая глупая вещь, которую я совершал, но я стараюсь учиться на своих ошибках. — Ошибки, которые он совершил с ней, промелькнули в его голове.

Когда она встретилась с ним взглядом, он понял, что она тоже подумала об ошибках.

— Да, учиться на своих ошибках важно.

Она не отстранилась, когда он поцеловал ее. Он погрузился в ее рот, такой горячий и манящий. Его язык прошелся по ее губам, но Брайан отстранился от ее губ прежде, чем стало слишком жарко для них двоих. Он хотел, чтобы их секс во второй раз был особенным. Романтичным. Зовущим предвкушением. Соответствующая обстановка. Джилл все это заслужила.

— Итак, могу я завтра перевезти к тебе кое-какие вещи? — спросил он.

— Ладно, но хорошо бы, чтобы у нас все получилось. — Ее улыбка вспыхнула, а затем исчезла, как будто нервы взяли верх.

Он поцеловал ее в лоб.

— Так и будет, Джилл. — Слова «доверься мне» не слетели с его губ, хотя он думал именно так. — Ты позволишь мне приготовить тебе ужин завтра вечером? Что-нибудь особенное?

Тысячи надежд вспыхнули в ее зеленых глазах.

— С удовольствием.

Они вместе направились к входной двери. Он надел куртку, пока она возилась со своими золотыми браслетами.

— Мне кажется, я схожу с ума. Сначала одно, а потом и это. Я изо всех сил стараюсь поспевать за событиями.

Хорошо. Ему приятно было осознавать, что он не единственный, кому казалось, что он потерял рассудок, хотя сейчас он чувствовал себя более сосредоточенным и собранным, чем в последние недели.

— Уж кто бы говорил, как в пословице — «Говорил горшку котелок: уж больно ты чёрен, дружок». Кстати, о горшке, — хрипло пробормотал он. — Будь готова к тому, что завтра твою жизнь на дюйм потревожат.

— Я не думаю, что горшки могут потревожить меня, — прошептала она.

— Они стоят у меня на кухне.

Ее резкий вдох сообщил ему все, что было необходимо знать. Он вышел за дверь и пошел по тротуару. И ее замечание, что они могут поругаться из-за посудомоечной машины, заставило его усмехнуться.

Скорее они могли сжечь дом дотла, споря, как начать тушить пожар.

24

Услышав стук во входную дверь, Пэгги с трудом сползла с дивана. Пожалуйста, Господи, пусть это будет за дверью Таннер. Кашель опустился ниже, вирус не хотел сдавать свои позиции, ей предстояло еще один день проваляться дома. Кит тоже сидел дома, у него так сильно болел перелом, что он не посещал занятия в школе.

Что они были за парой! Прошлой ночью она пыталась убаюкать Кита, когда он плакал, изо всех сил стараясь не кашлять. Эта вчерашняя сцена могла бы быть самой печальной в романе Диккенса.

Ей потребовались силы, чтобы открыть входную дверь. Увидев Мак Мэйвена на крыльце, она подумала, что у нее начались галлюцинации. Может ее повышенная температура вызвала галлюцинации?!

— Ты выглядишь так, словно у тебя была тяжелая ночь. Я принес кое-что больному, чтобы его подбодрить. — Он потряс пакетом. — А еще я принес тебе ланч. Куриный суп с лапшой.

Ошеломленно она отступила от двери, впуская его внутрь.

Он несколько раз усиленно вытер подошвы ботинок о коврик, прежде чем пройти в дом.

— Где ты обитаешь в данный момент?

— В гостиной.

Он взял ее за руку, как волонтер-доброволец, если учесть, что он был не в розовом и не искрился жизнерадостностью. Отчего ее голова превратилась в сплошную массу боли, заторов и тумана. А его появление заставило ее задрожать всем телом — зачем он пришел к ней?!

Кит перекатился по полу, оторвав взгляд от телевизора с бесконечными мультиками и фильмами в DVD-плеере, которые Пегги поставила, чтобы отвлечь его от боли в ноге.

— Привет, Кит, — произнес Мэйвен, подводя ее к дивану. — Я тебе кое-что принес. Существует некое правило — если ты болен то, тебе приносят гостинцы и подарки. Мне показалось, что тебе не понравятся цветы, которые приносят каждый раз в больницу.

Оберточная бумага цвета пожарной машины заставила Кита посмотреть на Мака широко раскрытыми глазами.

— Конечно, нет, цветы для девочек.

Мэйвен присел на пол рядом с ее сыном. Контраст с его темно-синим костюмом и пижамными брюками Кита с человеком-пауком был очень разительным.

— Мне нравится актерский состав. И кроме того, синий — мой любимый цвет. Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно. Я не могу уснуть.

Мэйвен взъерошил ему волосы.

— Держу пари, что скоро станет лучше. Не успеешь оглянуться, как снова будешь кататься на велосипеде. Ты не хочешь открыть свой подарок? Я вдруг подумал, что это должно быть для тебя хорошим аксессуаром, когда ты снова будешь кататься на велосипеде.

Кейт оторвал сверху кусок подарочной бумаги. У него перехватило дыхание.

— О, это так круто! Мама, смотри!

Это было самое возбуждающее зрелище за всю неделю. Боже, должно быть, она была настолько вымотана, кишащая микробами развалина, потому что у нее на глаза навернулись слезы. Она использовала последние силы, чтобы взять себя в руки.

— Вижу.

— Велосипедный шлем Вуди. Мне так нравится. Я так люблю «Историю игрушек»! Это самый лучший подарок на свете. (Вуди — Шериф Вуди (англ. Sheriff Woody) или просто Вуди — персонаж и главный герой (вместе с Баззом Лайтером) серии мультфильмов «История игрушек». Озвучивался Томом Хэнксом и Джимом Хэнксом.)

Кейт не смог открыть коробку, поэтому Мэйвен достал швейцарский армейский нож и перерезал ленту.

— Откуда ты узнал, что мне нравится «История игрушек»? — Кит погладил блестящий шлем.

Лицо Вуди расплывалось в улыбке, его широко раскрытые глаза напомнили Пегги обитателей сумасшедшего дома. Черт побери, аниматоры явно производили какие-то странные вещи.

— Я просто догадался, — заметил Мэйвен, поднимаясь на ноги. — Кроме того, я решил, что тебе бы захотелось быть похожим на свою маму.

Пегги не могла отвести глаз от Мэйвена, когда он подошел ближе к ней и присел на диван.

— Ты выглядишь слегка ошеломленной, — прошептал он, чтобы Кит его не слышал. — Неужели ты решила, что я принесу ему фишки для покера?

Поскольку вчера она была с ним не слишком любезна, она в полную силу впитала его сарказм.

— Нет, не думала, но также не думала, что ты купишь ему велосипедный шлем, потому что считаешь меня плохой матерью. У него есть шлем, — добавила она, желая каким-то образом защитить себя. — Он ему не нравится, он не любит его надевать. У нас происходит по этому поводу постоянная борьба.

Мэйвен скрестил руки на груди.

— Поскольку твоей заботой является — безопасность населения города, я и не ожидал меньшего. Он же ребенок. Шлемы — это не круто. Я попытался ему купить шлем, который лично для него станет крутым.

— Очень мило с твоей стороны, — заявила она, и ее сердце сжалось, когда она увидела, как ее маленький мальчик надевает шлем, прежде чем продолжить смотреть фильм.

— Конечно, у тебя могут возникнуть проблемы, заставить снять его шлем и вымыть ему голову.

Пегги не отодвинулась, когда его теплое бедро прижалось к ней. Она просто заметила твердые мускулы под безупречно отглаженными брюками.

— Мне наплевать, главное, чтобы он был счастлив.

Мэйвен взял ее за руку и помог подняться.

— Ты говоришь, как уставшая, вымотанная, озабоченная мать. Давай накормим тебе супом.

Пегги опустилась на кухонный стул, наблюдая, как он открывает ее шкафы на кухне в поисках мисок и ложек. И передвижение по ее кухне не уменьшало его мужской силы. При мощных скулах и квадратном подбородке, его лицо могло быть моделью для одного из тех удивительных бюстов в музее. Когда он поставил перед ней миску с супом, она просто подалась вперед к миске. Пар был таким волшебным, омывая ее лицо, она была уверена, что ее кожа на лице перестанет пульсировать от этого пара от повышенной температуры.

— Так плохо, да? — Прокомментировал Мэйвен из-за ее спины. Послышался звук, похожий на звук потирающих ладоней друг о друга, а затем его ладони легли ей на спину. Тепло по всему ее телу распространилось подобно ударной волне.

— Кто вы такой, мистер Миаги? — спросила она, едва удерживая себя здесь и сейчас, готовая уплыть от его прикосновения.

Он усмехнулся.

— Несколько лет назад я играл в покер на трехдневном турнире в Гонконге. На второй день меня прихватила простуда, и я был в полузабытье. Один из местных жителей был настолько впечатлен моей игрой, поэтому смог облегчить мне симптомы, чтобы я мог закончить игру. Иногда отчаяние делает тебя открытым для всего нового. Я ощущал себя не комфортно, вернее странно, когда он положил руки мне на грудь, но мне стало легче. Через десять часов я выиграл весь банк. Мне показалось, что тебе не понравится, если бы я положил руки тебе на грудь, так что придется мне обойтись этим. — Его руки все еще лежали у нее на спине.

— Тебе правильно показалось. — Хотя она смогла себе представить, как он положил руки ей на грудь, хотя и с трудом.

— Конечно, я не могу тебе полностью гарантировать, что станет намного легче, но потом после турнира я увлекся и изучил неотъемлемую силу тела и медицину, типа Рэйки. Это сейчас модно.

Она подула на суп, чтобы пар опять стал пониматься, его запах был блаженством для нее.

— Где ты это изучил?

— Я люблю читать. Мне стало любопытно, как этот парень излечил меня. А когда мне становится любопытно, я начинаю копать информацию.

Она заметила краем глаза, что Кит стал подпевать песни, которая звучала в фильме. Неужели он снова смотрел «Красавица и Чудовище» и песня была «Убийство зверя»? Кем бы ни был Мэйвен, он сотворил настоящее чудо, заставив ее сына забыть о боли, потому что она слишком плохо себя чувствовала, чтобы сделать нечто подобное.

Ее руки непроизвольно потянулись к ложке. Когда она сделала первый глоток, то чуть не замурлыкала от удовольствия. Ее горло от кашля стало размером с соломинку, но горячий суп действовал на него успокаивающе, как масло во время ожога.

— Лучше?

— Угу, — ответила она, лапша, сделав пируэт, упала с ее ложки обратно в миску.

— Хорошо. — Его руки погладили ее спину, раз, другой, прежде чем исчезли.

Стул заскрипел, когда он сел напротив нее.

— Зачем ты пришел? — спросила она, поглощая ложку за ложкой.

— Я хотел проверить, как себя чувствует Кит. К тому же, ты меня очень заинтриговала. Давненько я не встречал никого, кто бы так меня интриговал и бросал мне вызов.

Да, он был любопытным парнем, ей стоит об этом запомнить.

— К тому же, когда я во что-то ввязываюсь, мне нравится доводить все до конца.

— Мне тоже, — согласилась она, осознав, что съела весь суп.

— Тебе нужно вскипятить воду в кастрюле, и подышать над паром.

Откуда он это все знает? Своими замечаниями, он больше походил на обычного, нормального человека, как местные жители, которые проживали в Дэа, и он совсем не походил на игрока в покер с реактивным двигателем в заднице. И она вспомнила, что он что-то говорил ей о сестре и племяннике.

— Я так и сделаю, когда появится мой брат и посидит с Китом.

Он отнес ее миску в раковину.

— Ты не привыкла обращаться за помощью.

Господи, откуда он и это узнал? Кружка с горячим чаем, которую он поставил перед ней, согревала ей руки. Но вся его любезность никак не повлияла на ее отношение к его планам относительно Дэа.

— Я не передумаю насчет отеля.

— Честно, я был бы разочарован, если бы ты резко передумала, но надеюсь, что ты изменишь свое мнение об отеле… и обо мне.

Определенный интерес в его взгляде нельзя было не заметить, когда она посмотрела ему в глаза.

— Ты в порядке?! Потому что я выгляжу дерьмово, а ты так смотришь на меня, видно сошел с ума.

Он одарил ее теплой, как чай, улыбкой.

— Я хорошо предвижу возможности карт на руках. — Мак поднялся, проведя рукой по ее волосам. — С нетерпением жду встречи с тобой, когда ты причешешься. А теперь я вас покину.

— Я все же болею, — объяснила она, жалея, что на ней нет толстовки с капюшоном, чтобы накинуть на голову, и скрыть свои растрепанные волосы.

— Так же будет не всегда. — Он наклонился так низко, что их головы оказались напротив.

— Все называют тебя героем за то, что ты вчера помог Киту, — сказала она, проверяя его реакцию.

— Я сделал то, что сделал бы любой другой на моем месте. Поправляйся. Скоро увидимся.

И перед тем, как уйти, он расписался на гипсе Кита. И его подпись была такой же уверенной и размашистой, как и сам мужчина. Мэйвен подмигнул, проходя мимо нее к двери. Она только удивлялась перемене, произошедшей в атмосфере ее дома. Кит казался более счастливым. И у нее не было ощущения, что она проглотила кусок льда.

Все выглядело очень странно. С одной стороны, Пегги не могла дождаться, когда поправиться…. Тогда она ему покажет, кто есть кто.

Но может ей, действительно, стоит сначала причесаться.

25

Накормить Джилл вкусной едой было бы идеальной причиной, начав их соглашение «живем вместе». Он договорился на работе, поменявшись сменами. Он хотел заняться с ней любовью и заставить ее стонать.

Он изучал идеальный бежевый цвет грибного супа велюте, надеясь, что ей понравится. Земляной запах грибов прекрасно сочетался со свежим укропом, наполнявшим кухню. Чтобы был хороший суп его нужно было варить на медленном огне, чтобы вкусы и запахи всех ингредиентов сошлись вместе. Позднее он отвезет этот суп к Джилл и заправит густыми сливками. Испанское чоризо и французский хлеб, которые он испек, станут прекрасным дополнением.

Кто-то постучал ему в дверь, он отложил деревянную ложку, направившись открывать. Матт последовал за ним, волоча за собой слюни, как одеяло. Пора набраться мужества, сказать все как есть, и держать ответ, доверившись своему решению. Он расправил плечи и повернул входную ручку.

Симка тепло улыбнулась ему, на этот раз ее блузка была застегнута на все пуговицы.

— Я получила от тебя смс-ку. — Она влетела внутрь, ее малиновая шаль из пашмины развевалась, как плащ матадора.

— Я тут немного подумал, Сим. — Он сделал глубокий вдох. — Мне нужно еще немного времени, чтобы принять решение по поводу совместного ресторана.

Она скривила накрашенные красной помадой губы.

— Ах. Новый отель все изменил, не так ли? Я не удивлена.

Несправедливость в его карьере снова отозвалась болью. Он не ожидал, что ему откажут даже в Дэа. Это оказалось еще одним напоминанием, что он был поваром с испорченной репутацией.

— Нет, он не собирается меня нанимать. Мэйвен слышал, что произошло в Нью-Йорке. — Брайан отправился на кухню готовить им эспрессо. — Но это к делу не относится. Теперь мы с Джилл вместе. Переезд в Нью-Йорк означал бы расстаться с ней. Мне жаль, что я прошу у тебя больше времени, но это важное решение с моей стороны.

Ее бриллиантовое ожерелье сверкнуло, когда она погладила себя по шее.

— Жаль, что он не хочет тебя нанять. — Она взяла чашку с эспрессо, которую он протянул ей, сделала глоток и вздохнула. — Даже если и так, реконструкция отеля открывает разные возможности. Как бы ты отнесся, если бы я захотела открыть здесь заведение вместе с тобой? Клиенты этого нового отеля не захотят все время питаться в отеле, они захотят пройтись по городу. Я хочу работать с тобой, Брайан. Помочь тебе начать новую карьеру. Нам не обязательно уезжать в Нью-Йорк. Здесь не будет еще одних спрятанных рецептов, зато поблизости будут Аспен и Брекенридж, что может быть на руку. Мы заставим людей приходить к нам.

Он осторожно поставил чашку со своим кофе на столешницу, чтобы та не пролилась.

— Ты это серьезно?

Она пожала плечами.

— Я могла бы остаться здесь года на два-три. Убедиться, что все крутиться и работает, как надо. А потом передала бы тебе управление рестораном.

Ресторан здесь. Его собственный. Рядом с Джилл.

— Ты издеваешься надо мной.

Она отрицательно покачала головой, отчего ее медово-светлые волосы закачались, как ивовые ветви.

— Я же говорила тебе, что очень хочу загладить свою вину. Кроме того, это маленький городок имеет свое очарование. Мне понравилось здесь находиться вдали от Нью-Йоркской высокопарной кулинарной сцены.

Он так привык бороться за каждый свой шаг в последнее время, что ему сейчас казалось невероятным, чтобы такое предложение может быть возможно — такое предложение упало ему прямо с неба.

— Не знаю, что и сказать. — Его сердце колотилось с бешенной скоростью. — Ты же понимаешь, что даже если останешься, я все равно буду с Джилл.

— Конечно. Теперь тебе осталось только согласиться на мое предложение… о ресторане. — Она засмеялась, поглаживая свою меховую сумочку. — Или, по крайней мере, сказать, что ты подумаешь о моем предложении.

Он сжал зубы. Боже, как же ему хотелось согласиться прямо сию минуту. Но он вспомнил о Джилл. Интересно, как она отнесется к тому, что он решит заняться бизнесом со своей бывшей любовницей в Дэа?

Он тут же решил, что не очень хорошо.

Ведь он сам ей предложил пожить вместе, чтобы посмотреть, смогут ли они ужиться и вернуться к доверию друг с другом. И это была его идея, не Джилл.

— Я почти вижу наш ресторан, — продолжила она. — Мы сделаем инновационное меню, которое соединит восточное побережье с западным, сочетая в себе элегантность с непреступной индивидуальностью.

У него потекли слюнки.

— Это будет просто невероятно.

Она игриво вздернула подбородок и склонила голову. Он вспомнил те времена, когда ринулся бы к ней, чтобы поцеловать в ответ.

— И это только начало.

Он взял чашку с кофе и сделал глоток, отчетливо понимая, что работа с Симкой под одной крышей ресторана будет напоминать минное поле с множеством соблазнов и сложностей. Но магия ресторана и совместного кулинарного искусства? Как они чувствовали совместно и создавали блюда? Что ж, искушение разобраться со всеми сложностями с ней просто взывало к его душе.

— Как я уже сказал ранее, мне необходимо время, чтобы все обдумать. Не могла бы ты подождать, пока городской совет не проголосует за реконструкцию отеля? Моя... жизнь, хочешь не хочешь, напрямую связана с этим вопросом. — Единственное, что он смог ответить.

— Понимаю. Слышала, что Джилл решила временно поработать с владельцем. — Симка отодвинула чашку в сторону. — Я не хочу сейчас возвращаться в Нью-Йорк. Конечно, ты будешь полностью отвечать за меню в нашем ресторане. Я уже представляю различные блюда в нашем ресторане. Мы покажем, что стоим намного большего Андре. Никто не смеет нас унижать.

Он вывел ее из комнаты и не стал останавливать, когда она расцеловала его в обе щеки.

— Для нас это отличный шанс, chérie.

Когда она ушла, он опустился на диван. Неужели у него действительно появился такой шанс? Если ему удастся вернуть доверие Джилл, согласится ли она, чтобы он занялся бизнесом с Симкой?

Матт боднул его головой по ноге. Горький смешок у Брайана вырвался наружу. Было легче представить, что Джилл надерет ему задницу, чем согласиться, чтобы он занимался бизнесом с Симкой.

***

Загруженный график, а также работа с Маком не способствовала тому, чтобы Джилл смогла выбросить из головы предстоящий переезд Брайана к ней. Ее терзали бесконечные мысли, что они теперь будут вместе. Но она упорно продолжала представлять, как будет работать и дальше с Маком, как одержимая.

Поскольку его офис был не готов из-за развивающихся событий, они — она и Мак временно использовали ее кофейню в качестве его штаб-квартиры. Время от времени Марджи стучала в дверь ее кабинета, сообщая, что к ним заглянула местная ВИП-персона, и Джилл направлялась в общий зал знакомить Мака с ним или с ней. Мак пожимал ему или ей руку, улыбался, действуя исключительно, как политик во время выборов, но без той ужасной фальши, которая присутствует на настоящих политических выборах. Мак был прирожденным маркетологом, имидж мейкером и еще многим в одном лице, он точно знал, как заставить людей почувствовать, что они стали единственными и важными для него во всем мире, что именно этот человек имел для него самое важное значение. Джилл изменила всего лишь несколько пунктов в его речи.

Она сидела на телефоне, обзванивая различных людей, приглашая их на ланч или на ужин. Заседание городского совета должно было состояться меньше чем через три недели. И голосование было самой главной, и само обсуждаемой темой.

Появился Таннер в ее кофейне, прервав ее размышления.

— Привет, — поздоровался он, снимая перчатки. — Я надеялся встретить человека, который помог моему племяннику и при этом сумел выжить, когда моя сестра решила пригрозить ему пистолетом. Я — Таннер МакБрайд.

Мак с легкостью поднялся, словно одна плавная линия, что он и делал в течение последнего часа, встречая всех от местных жителей до ВИП-персон, а также преподавателей университета.

— Мак Мэйвен. Рад с вами познакомиться. Я читал ваши статьи. Пожалуйста, присаживайтесь к нам. Я счастлив, что смог помочь вашей сестре и племяннику.

— Примите мою глубочайшую благодарность.

Мужчины пожали друг другу руки. И их рукопожатие было крепким… коротким, но крепким. Джилл понравилось, как они меряются тестостероном. Рукопожатие могло многое рассказать о людях. В данном случае встретились — два самоуверенных самца.

Таннер наклонился и поцеловал Джилл в щеку.

— Привет, Джилл.

— Наконец-то уделил внимание и мне, а? Мы ведь всего лишь родственники.

Он сжал ее плечо и присел рядом.

— Сегодня в «Индепендент» обратилось больше народу, чем обычно. Многие болтают о реконструкции отеля, которую предлагает Мак.

— Хорошо болтают или плохо? — Спросила Джилл, поджав под себя ногу.

Таннер снял куртку и приподнял плечо.

— Некоторые говорят именно то, что вы и хотите услышать. Люди находятся под впечатлением слухов, которые бегут по городу, и поддержка Джилл сделала свое дело, тебя все время упоминали, твой дедушка даже подумывает отречься от тебя до голосования городского совета, чтобы защитить нейтралитет своей газеты.

— Отлично, — пробормотала Джилл. — От меня уже готовы отречься.

— Мне придется платить тебе больше, — задумчиво произнес Мак.

Таннер усмехнулся и потянулся за бумажным стаканчиком Джилл.

— Артур старомоден, когда дело касается объективной журналистики.

— Джилл, ты не могла бы предоставить мне минутку с Таннером наедине? — Спросил Мак. — Я истинный поклонник ваших статей.

Таннер отвернулся от Джилл, но не раньше, чем подмигнул ей.

— Всегда приятно слышать подобные слова.

— У вас имеется невероятная способность, визуализировать те события, кто никогда не воевал, а также помогать людям пережить трагедии.

Мак полностью завладел вниманием ее шурина, поэтому Джилл выскользнула со стула. Боже, она не хотела сообщать Таннеру о том, что Брайан решил, а она согласилась, чтобы он переехал к ней. Черт возьми, она не хотела никому сообщать об этом в своей семьи после того, что они устроили настоящий допрос с пристрастием Брайана.

— Я уверена, что в данный момент его статьи совсем непохожи на происходящее сейчас, но...

Голос Мака притих, когда она направилась к стойке. Пришло время для дуэли эспрессо-машин, решила она. Ничто так не апгрейтило ее разум, как соревнования.

— Ладно, посмотрим, кто сегодня выиграет приз, — объявила она, когда ее клиенты столпились вокруг, глядя на нее.

Она опередила Марджи всего на пять секунд.

— Похоже, что ты не теряла зря времени и тренировалась! — Воскликнула Джилл.

— Это мечта всей моей жизни — победить босса.

— Ха-ха! — Сдернув с пояса фартук, она подплыла к Маку и Таннеру, величественно поклонившись.

— Весьма впечатляюще, — прокомментировал Мак. — Я бы никогда об этом не додумался.

— Не все умеют играть на пианино. Но местным нравятся наши поединки. — Она протянула Таннеру его любимый стаканчик с кофе и плюхнулась на стул. — Ты же его еще не заказывал.

— Спасибо, — только и ответил Таннер.

Отсалютовав ей стаканчиком.

— За дуэль эспрессо.

Упоминание о дуэли заставило ее вспомнить о Пегги. На Старом Западе она стала бы крутым Шерифом. Она повернулась к Маку.

— Эй, что скажешь, если мы навестим Пегги с Китом? Я хотела заглянуть к ним с тех пор, как узнала о несчастном случае. Бедный ребенок.

— Отлично. И я смогу передать Пегги свои исследования — статистику преступлений в моих отелях.

— А у тебя были преступления? — Выпалила Джилл, заставив клиентов своего кофе-шопа повернуть к ним головы.

Он прочистил горло.

— Нет, по сравнению с крупными игорными отелями у нас очень низкий уровень преступности и абсолютная нетерпимость к ним в виде службы безопасности. Я хотел бы успокоить Пегги своей статистикой.

Таннер потер подбородок.

— Пегги... не так-то легко успокоить, если она что решила, то…

Мак, должно быть, услышал предупреждение в голосе Таннера, как и Джилл. Они оба повернули к нему головы.

— Хочешь чем-нибудь поделиться? — Спросила Джилл.

Таннер тут же поднялся с места.

— Нет, использую поправку в качестве брата. Мнение Пег — это ее личное мнение, и я уважаю его.

Мак тоже встал и протянул ему руку.

— Я не ожидаю, что она изменит свои убеждения. Единственное, что я хочу сделать, это заставить ее почувствовать себя лучше.

Таннер пожал его руки и кивнул.

— Рад был познакомиться, Мак. Джилл, еще увидимся. — Его рука опять легонько сжала ее плечо.

— Не могу дождаться, — беззаботно ответила она. — Передай привет Мере и дедушке.

Когда он ушел, Мак снова сел, попивая свой кофе.

— Ты это серьезно собираешься вместе со мной навестить Пег?

— Ага. — Может, он и был и знаменитым игроком в покер, но даже она увидела в его глазах разные мысли и задумчивость.

— Отлично. Я даже не могу придумать ничего такого, что хотела бы еще сильнее совершить в данный момент.

Она махнула рукой, приветствуя группу новоприбывших.

— Схожу за своей сумочкой.

Взглянув на часы у себя в кабинете, она схватила сумочку. В тишине кабинета стрелки тикали, как старомодная бомба в мультфильме Рокки и Булвинкля. («Приключения Рокки и Бульвинкля» — мультфильм, выходивший вначале на телевидении АВС, затем на NBC с 1959 по 1964 год. Автор Алекс Андерсон. В России траслировался с 1998 по 1999 год на телеканале СТС.)

Они с Брайаном собирались заняться сексом буквально через несколько часов.

И он должен был поселиться у нее почти на три недели.

А также она пыталась, чтобы весь Дэа встал на сторону собственника, который собирался возобновить азартные игры в их городе.

Может ли в ее жизни быть еще больше сложностей? Единственное, чего она хотела, это сесть в машину и уехать куда-нибудь подальше, в глушь. Но вместо этого она совершила пару глубоких вдохов.

Ей необходимо было сгруппироваться и собраться, именно так, как говорил Депак Чопра, прогнав любые дурные мысли, которые все время пугали ее. Как и все, что было связано с француженкой Барби, ее идеальным телом и медовой кожей. Почему эта сорокалетняя старуха выглядит так красиво? Хватит, прервала она сама себя, она же запретила себе думать об этом. Никаких мыслей на ее счет.

Нет ничего важнее, чем понять, сможет ли она с Брайном быть вместе.

26

Пэгги МакБрайд жалела, что не может своих микробов посадить в тюрьму. Плохие парни подчинялись всем ее желаниям, но микробы совершенно были невосприимчивы к ее угрозам. Они кое-что изучала про пытки, понятно, что это было целое искусство. Но она отлично понимала, даже своим затуманенным, с повышенной температурой мозгом, что смертоносный укол в грудь не смог бы быть таким болезненным, как этот вирус.

Слава Богу, Кит захотел сегодня отправиться в школу. Он собирался всем своим друзьям показать свой ярко-синий гипс и новый велосипедный шлем. Она была в долгу перед Мак Мэйвеном за то, что он проделал с ее сыном. Но, она не собиралась сообщать ему об этом.

И когда раздался стук во входную дверь, она пожалела, что не обзавелась домофоном. Тогда она могла бы увидеть, кто пришел, сделать вид, что ее нет дома, потому что она была не в состоянии пошевелить ни пальцем. Когда начали колотить в дверь, она, наконец, выбралась из постели, пошатываясь, спустилась по лестнице, держась за перила, сжимая их, словно тисками.

Присутствие Джилл и Мака у ее входной двери навело ее на мысль, что мучители микробы вызвали подкрепление. Она совсем не была готова к визитам.

— Неужели ты настолько больна? — Спросила Джилл, бросаясь вперед и кладя руку ей на лоб.

— Ой, — ответила Пегги, отталкивая Джилл.

— Похоже, тебе не становится лучше, — мягко заявил Мэйвен, закрывая за ними дверь.

— Нет, не становится. Ты должен оставить меня умирать с миром. Эти микробы дьявольски опасны.

Мэйвен взял ее за локоть.

— Где твой пистолет? Давай мы попробуем им пригрозить твоим пистолетом.

Ей было все равно куда он ее ведет.

— Я уже пыталась безуспешно. Похоже проиграла с ними эту войну.

Джилл подошла к ней с другой стороны и обняла за талию.

— Ты не проиграла. Тебе просто нужно отдохнуть. Причем долго. Я же говорила тебе, что ты слишком много на себя взяла.

Пегги чуть не упала на диван в гостиной.

— Перестань злорадствовать.

Ее подруга прижалась к ней и похлопала по руке.

— Вовсе нет. Я беспокоюсь о тебе. Тебе нужно показаться врачу.

Снова начался озноб, и Пегги потянулась за брошенным пледом, лежащим на полу. Мэйвен оттолкнул ее руку и укутал ее пледом.

— Я уже сходила сегодня утром к врачу. Два с половиной часа я просидела, кашляя и сморкаясь, дрожа от озноба, как и все остальные. Когда, наконец, попала к доктору (на пять минут, заметьте), он заявил, что это вирус, как у Кита. Как будто я не находилась на последнем издыхании и с трудом не дышала.

— Будем надеяться, что все не так страшно, — пробормотал Мэйвен, присаживаясь на подлокотник дивана.

Находиться рядом с Джилл и Маком казалось ей странным. Потом она вспомнила, что Джилл работает на него. Отель. Покер. Она хотела бы почувствовать себя лучше. Но на ум не пришло ни одного язвительного замечание. Черт побери.

— Как там Кит? — Спросила Джилл.

— Лучше. Твой шлем сработал как по волшебству, — заявила она Мэйвену. — Он не мог дождаться, чтобы не похвастаться им в школе. Он расхаживал в твоем шлеме и стрелял по всему дому в плохих парней. Я горжусь им.

Мэйвен издал гортанный смешок, который каким-то образом ее согрел.

— Я очень рад это слышать.

— Какой шлем? — спросила Джилл.

— Мэйвен подарил Киту шлем из «Истории игрушек» — Вуди.

Джилл ахнула, а затем заерзала на стуле.

— Тот, кто создал этот персонаж, имел в виду сексуальный подтекст. Я имею в виду «вуди»? Скажите мне, что на шлеме не написан взрослый подтекст, я имею в виду «стояк».

— Только не говори об этом Киту, — пробормотала Пегги, откидывая голову на спинку дивана. — Я понимаю, почему пришла Джилл. Но зачем пришел ты?

— Пришел, чтобы проделать новые чудеса, — заявил он, подмигнув. — Похоже проблеск несгибаемой, жесткой Пегги уже возвращается.

Он достал конверт из кармана сшитого на заказ темно-синего пиджака.

Она решила поправить свою мятую футболку. Неужели он всегда выглядит так презентабельно?

— Вот копия нашей хорошей статистики по преступности и политики безопасности наших отелей. Надеюсь, это убедит тебя, что я не превращу Дэа в какой-нибудь захудалый городишко, управляемый бандитами.

У Джилл хватило наглости громко рассмеяться.

— Если так случится, то можно я возьму себе одно из тех забавных имен — «Рыжая кудряшка Джилли»?

Мэйвен присоединился к ней, и от его хриплого смеха у Пегги закружилась голова.

— Конечно, мы также можем Пег дать тоже прозвище «Не причесанная Пег».

Она закрыла лицо руками, но они почему-то не перестали смеяться.

— Хватит говорить о моих волосах.

Они оба замолчали.

— Я еще больше буду удивлен, когда ты, наконец, почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы причесаться.

На мгновение воцарилась полная тишина. Пегги посмотрела сквозь пальцы на Джилл, которая задумчиво, пытаясь что-то понять, смотрела на Мэйвена. Он с интересом смотрел на Пегги.

— Хоо-рооо-шо, — наконец произнесла Джилл, словно обнаружила новую улику в преступлении. — Итак, чем мы можем тебе помочь?

— Мэйвен, оставь нас на минутку. Я хочу поговорить с Джилл, узнать как у нее дела.

Он положил конверт на единственное свободное место на кофейном столике. Повсюду валялся мусор, но кого это волновало? У нее же не было горничной. Он же владел целой гостиницей, поэтому у него был целый штат горничных.

— Не возражаешь, если я осмотрю твой дом?

— Вообще-то смотреть нечего, но... конечно, если хочешь.

Когда он легким, уверенным шагом вышел из комнаты, Джилл издала какой-то жужжащий звук.

— Ты ему нравишься.

Пегги приложила руку ко лбу, который был очень горячим.

— Нет, я наставила на него якобы пистолет, хотя это была палка. Я его заинтриговала.

— Я так не думаю. Почему ты не называешь его по имени — Мак? — спросила Джилл с совершенно невинным видом. — Мэйвен звучит очень официально, Пег.

«Вот оно, нет, — решила для себя Пегги, несмотря на свою температуру, — я даже не собираюсь продолжать этот разговор. Я не полезу в эту воду. Нееее, спасибо, плавали, знаем».

— Не-а, — только и произнесла она, а затем тут же перевела разговор. — Расскажи мне о себе и Брайане. — Даже для ее ушей ее голос звучал ужасно, будто она засунула себе носок в глотку.

— Ах... — ее подруга наклонилась к ней ближе и прошептала. — Мы... съезжаемся… и будем жить вместе.

— Ооооо! — она оборвала свой возглас. Вирус не лишил ее здравого смысла.

Взгляд Джилл метнулся к двери, но Мэйвен не показывался.

— Я знаю, но я сама сказала Брайану, что он обязан меня убедить, что я ему очень сильно нравлюсь, прежде чем приму важное жизненное решение. И я должна доверять ему, когда буду с ним, также, как и он мне.

Как только она попыталась кивнуть ей в ответ, у нее разболелась голова.

— Жить вместе это довольно убедительно.

— И существует совсем маленький шанс, что я возможно беременна. — И визг Джилл заставил Пегги вздрогнуть. — О Боже, почему от этого мне хочется завизжать и спрятать голову в песок, как страус?

Вот дерьмо. Теперь все встало на свои места и было понятно, почему она так быстро решили съехаться и жить вместе. Пегги зашевелилась на своем месте, приписывая это шоку и глупой слабости.

— Мне кажется, что страусы не визжат.

— Ну и что? Когда я увидела, как эта француженка выходит из дома Брайана, я так на него разозлилась, ты даже не могла себе представить. Между нами все стало настолько напряженным и... мы... просто сошли с ума друг по другу. Торнадо не смог бы нас остановить. Я знаю, что сейчас это звучит глупо, но я так его хотела, что в какой-то момент мне было неважно надет ли презерватив или нет. Все было настолько возбуждающим и напряженно и чудесным, но напряжение все равно осталось. — Джилл рассказала ей о романе Брайана с француженкой. Потом она все быстрее выпалила все, что думала, словно вода из шланга. — Поэтому, когда Брайан вдруг озвучил самую безумную идею на планете, я согласилась.

Когда она хлопнула себя по лбу, лицо Пегги исказилось. Должно быть это было больно.

Джилл рассказала ей все остальное более подробно. Ее безудержная энергия, буквально высасывала жизнь из Пегги, как вампир из жертвы жизненную кровь. Она обмякла на диване, пытаясь осмыслить услышанное.

Рука Джилл, разжалась, и мини-гоночный автомобиль — игрушка Кита, упала на пол.

— Ты думаешь, полный бардак, да?

— Ты делаешь все, что в твоих силах. Это все, что можно сделать.

— Ты совершенно права. Именно так... что бы это ни было.

Пегги похлопала ее по руке, хотя у нее все плыло перед глазами.

— Ты и вправду еле держишься, — пробормотала Джилл. — Давай уложу тебя в постель.

— Я не могу, — прошептала она. У нее все поплыло перед глазами, появились цветные пятна. Она потерла нос, когда его стало щекотать, жалея, что у нее нет бумажных платков.

Теплая рука легла ей на спину. Ее тело сразу же распознало теплоту и размер этой руки. Господи, пусть он совершит над ней эту волшебную штуку. Когда он прижал ее к своему крепкому телу, она застонала.

— Оставь меня в покое, — запротестовала она.

— Даже не рассчитывай.

Он поднял ее на руки, будто она ничего не весила. Она приоткрыла глаза, увидев его лицо. Он смотрел на нее сверху вниз, его красивое лицо смягчилось нежностью. Его зеленые глаза-стоп-сигналы проникали ей в душу. Она тут же закрыла глаза. Она не хотела, чтобы кто-то заглядывал или читал ее душу.

И все же он был таким теплым, на самом деле, горячим и сексуальным, его тело напоминало теплый воздух из вентиляции, у которой она стояла на кухне, когда разогревала в микроволновке суп. С одной стороны, она хотела заползти в эту вентиляционную дыру, чтобы снизить температуру.

— Все в порядке, Пегги. Мы уложим тебя в постель.

Голос Джилл прозвучал совсем рядом. Хорошо, что она была не одна с Mэйвеном.

— Когда нужно забрать Кита? — Спросила Джилл.

Она опустила голову на подушку, когда Мэйвен положил ее на кровать.

— Таннер заберет его, — прошептала она.

— Пусть он немного побудет с ним, чтобы ты смогла поспать, — сказал Мэйвен, натягивая одеяло ей на плечи. — Спи, Пегги.

Теплая рука откинула волосы с ее лба. Затем она попала туда, где глубокий сон звал ее к себе по имени.

Мак.

Сладость его имени прокатилась по ней волной.

Ее мысли прервала теплота, согревающая сердце. Она должна найти способ остановить его. Он угрожал всему, кем она стала.

27

Когда Джилл подъехала к своему дому, машина Брайана уже стояла там. Ей пришлось заставить себя перестать судорожно сжимать руль. И так, сейчас или никогда.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Пригладила волосы. Желудок скрутило узлом, когда она вспомнила французскую цыпочку, вальсирующую по Майн стрит в тот день, с ее идеальной кожей и телом, которые заставляли Джилл чувствовать себя очень неуверенно. Джилл знала, что не была такой красоткой, как та француженка и никогда ей не будет. И уж конечно, у нее не было такого опыта.

Открыв входную дверь в дом, ее окутали потрясающие запахи кулинарного парада, заставив задуматься, сможет ли она что-нибудь съесть сегодня.

— Привет, — слишком бодро произнес Брайан.

Ладно, значит, он тоже нервничал. Слава Богу. Затем ее мысли застопорились от его вальяжной позы в простом сером пуловере и джинсах у нее потекли слюнки. Он побрился, его щеки и подбородок выглядели гладкими. Отлично, сегодня ночью ее не будет донимать его щетина, когда он зароется в нее лицом.…

— Привет, — также бодро ответила она, как слабоумная девица. Она кинула взгляд в гостиную. — А где Матт?

— У… приятеля.

Его нерешительность насторожила ее. Он не хотел произносить имя Пита. Вероятно, это было неплохо.

— Хочешь есть?

Ее желудок продолжал прыгать вверх и вниз, не потому, что она хотела есть.

— Конечно. — От радости в голосе ей захотелось задохнуться. Боже, когда она «выплюнет сахарную вату» изо рта.

— Отлично. — Он подался вперед, чтобы поцеловать ее. Поскольку она стала поворачиваться, чтобы повесить пальто, он случайно ударился подбородком ей в нос. Она отступила на несколько шагов, боль пронзила нос, будто в него воткнули шип.

— Ой! — взвыла она.

— Господи, прости. Ну-ка, дай я посмотрю.

— Все нормально, — заверила она его, хотя, на самом деле, было не так.

Он потянулся к ее лицу, она отстранилась.

— Точно, все в порядке?

В его глазах застыла боль и что-то ошалелое, он громко выдохнул.

— Давай попробуем еще раз. — Он не сводил с нее глаз, прижимаясь губами к ее щеке. —Привет. Как прошел твой день?

Да поможет ей Бог. Она напоминала себе героя «Оставьте это Биверу». («Оставь это Биверу» — это черно-белое американское телевизионное комедийное шоу, транслировавшееся между 1957 и 1963 годами о любознательном и часто наивном мальчике Теодоре «Бобре» Кливере и его приключениях дома, в школе и вокруг его пригородных окрестностей.)

— Отлично, — продолжила она чересчур бодрым тоном. — А как прошел твой день? — Неужели люди каждый день говорят такую чушь? Неудивительно, что люди предпочитают ужинать, уставившись в телевизор. Кто вообще такое несет?

Он потянулся за ее пальто, чтобы повесить на вешалку.

— Прежде чем мы начнем есть, я должен тебе кое-что сказать.

И его топтание на месте, привлекло ее внимание. Ужас, ужас и двойной ужас накатили на нее, как тропический тайфун. Она подняла руки.

— Речь пойдет о будущем?

Он кивнул, как японский болванчик на приборной доске автомобиля.

— Вроде того.

— И мне это может не понравится?

— Возможно... нет... но возможно, — ответил он, скрестив руки на груди, она заметила, что он напрягся.

— Понятно. — Она пронеслась мимо него в гостиную. Ее сердце билось, как барабаны бонго, пока она разгребала свой фиолетовый кофейный столик. — Я не хочу ничего знать.

Он схватил ее за руки, когда она схватила свою подставку под зебру. Джилл выпрямилась. Явный ужас у нее на лице стал еще сильнее заметен.

— Ты обещал, что это будет «Мирок Джилл и Брайана», — заявила она.

Отпустив ее руки, он взял подставки и сложил их стопкой. Усевшись, он похлопал по дивану рядом с собой.

— Может, нам стоит сделать исключение из этого правила всего один раз. Передо мной открылись новые перспективы. В Дэа.

— Рада за тебя. Но серьезно. — Вместо того чтобы присесть с ним рядом, она принялась мерить шагами узкое пространство у кофейного столика. — У нас либо есть правила, либо их нет.

Брайан обхватил голову руками.

— Ты ставишь меня в затруднительное положение.

Но единственное, на чем она была сосредоточена сегодня целый день — это на положении, в котором они должны были оказаться сегодня вечером. Как, черт возьми, она должна отдаться ему, если вдруг опять появляются очередные препятствия? Будто сирены Симки было недостаточно.

— В данный момент я думаю, мы должны просто сделать это. Я не могу больше тянуть. — Она стянула с себя шерстяную кофту, оставшись в шелковой футболке.

Брайан вскочил с дивана. Ухватив ее за руки, останавливая, когда она собиралась сорвать и футболку.

— Постой, — крикнул он. — Просто подожди одну чертову минуту. Именно это и произошло в тот раз.

Она пыталась сопротивляться ему.

— И у меня тогда все получилось, если не считать презерватива. Я думаю, что мы сумеем проделать это и сейчас.

— Джилли, неужели ты даже не хочешь посмотреть мне в глаза? — Он наклонил голову и прошелся носом по ее щеке. — Как же мы будем заниматься любовью, если ты даже не хочешь посмотреть на меня?

— Не знаю, — ответила она, вдыхая запах его одеколона. — На этот раз все кажется несколько жестким. — Черт возьми, она постоянно сравнивала себя с его бывшей.

— Точно, что несколько жесткий, — протянул он, двигая своей эрекцией о ее бедра.

Ее пристальный взгляд впился ему в лицо. Уголки его губ изогнулись, приподнявшись вверх.

— Наконец-то хоть что-то привлекло твое внимание ко мне.

Он был возбужден. Смешно было то, что она не чувствовала возбуждения, поскольку ужасно нервничала, поэтому хлопнула его по руке.

— Я не это имела в виду.

— Знаю. Ты хочешь, чтобы это желание подхватило тебя на своих волнах. Чтобы это сексуальное, потное желание приняло за тебя решение само. Мы уже и так это сделали. Вчера вечером ты сказала, что нам нужно хорошо подумать прежде, чем принять обдуманное решение. Что произошло сегодня?

— Реальность! Теперь я понимаю, почему люди занимаются сексом на заднем сиденье автомобиля. — И она готова была поспорить, что эти люди, занимающиеся на заднем сидении автомобиля, не задумывались о бывших своего партнера.

Он фыркнул.

— Мы попробуем это проделать, но позднее. Я приготовил тебе ужин. Давай, сначала поедим. Расслабься. Не торопись. Я хочу, чтобы все было правильно с тобой, хорошо? — Он потащил ее на кухню до того, как она успела что-то возразить.

Большая кастрюля кашляла паром, наполняя кухню ароматом грибов и чеснока. Хрустящий французский хлеб лежал на разделочной доске. Она почувствовала запах готовящегося жаренного мяса. Но ничто не вызвало у нее слюноотделение.

Он усадил ее на стул и направился к плите. Стол выглядел так же романтично, как во время их прерванного ужина несколько дней назад. Ярко-розовые маргаритки напомнили ей о Джемме. Брайан, вероятно, не знал, что маргаритки были любимыми цветами Джеммы, но Джилл знала. И Пит тоже. И вспоминать об их старой дружбе было сейчас выше ее сил.

— Что ты планировала тогда, когда представляла, как мы займемся любовью?

Во-первых, тогда я не представляла отчетливо образ твоей бывшей. Она перевела свой взгляд на него, оторвав от стола. Брайан стоял, прислонившись к столешнице, с заправленным кухонным желтым полотенцем для рук в джинсы, и выглядел при этом очень по-домашнему.

— Кажется, это было целую вечность назад.

Он сжал губы.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Она перебирала искусно собранную голубую салфетку серебряным кольцом.

— Новое нижнее белье и арома свечи. А также музыку. — Ее щеки зарделись краснотой.

Брайан подошел к ней с деревянной лопаткой в руке и улыбнулся так, что у нее защемило сердце.

— Ты же не собиралась надеть что-нибудь вроде «Давай сделаем это» Марвина Гэя? — Он приподнял ее за подбородок. — Нет, а? Ладно, как насчет «Shut Up» — Black Eyed Peas? (Let’s Get It On — «Давай сделаем это» Марвина Гэя — 13-й студийный альбом американского певца Марвина Гэя. Вышел 28 августа 1973 года на лейбле Tamla Records (подлейбле звукозаписывающей компании Motown). В 2003 году альбом Марвина Гэя 'Let’s Get It On (1973 год, Tamla Records) был принят в Зал славы премии «Грэмми». В 2004 году журнал Rolling Stone поместил песню заглавную песню с этого альбома («Let’s Get It On») в оригинальном исполнении Марвина Гея на 167 место своего списка «500 величайших песен всех времён».)

(«Shut Up» — песня американской хип-хоп группы Black Eyed Peas второй сингл к их альбому Elephunk, выпущенному в 2003 году)

Она прищурилась. Он что издевался над ней!

— Нет? А как насчет Леди Гаги, «Покажи мне свои зубы»? (Песня «Teeth» из альбома «The Fame Monster» группы Lady Gaga).

Даже дантист не мог возбудиться от такого образа. Джилл отрицательно покачала головой.

— Может Билли Оушен? (Билли Оушен (англ. Billy Ocean) — сценическое имя англо-карибского музыканта Лесли Себастиана Чарльза (англ. Leslie Sebastian Charles, род. 21 января 1950 г.), который является одним из наиболее характерных представителей поп-музыки 1980-х.)

Переход на 80-е стало для нее пределом. Она кинула в него салфетку.

— О, ради всего святого. Ты готов слушать 80-е?

— Нет. — Он опустил, хотя и напряженные руки. — Скажи мне, что плохого в том, чтобы не торопиться сегодня вечером?

У нее прорвались все эмоции, как пробка от шампанского.

— Что! — воскликнула она, взмахнув рукой вокруг комнаты. — Это всего лишь куча реквизита, чтобы я чувствовала себя более уверенно, когда я, на самом деле, до смерти напугана. — По крайней мере, она смогла это выговорить.

Он выдвинул стул, придвинув его поближе к ней. Она при этом крепко сжала руки.

— Ты думаешь, что единственная, кто напуган, Джилл?

— Я бы хотела очутиться в каком-нибудь викторианском фильме, где жена просто забирается под одеяло, муж присоединяется к ней, поднимая их ночные рубашки и просто совершает акт.

— А она тем временем думает о старой доброй Англии? — Он отпустил ее руки и обхватил ладонями за щеки. — Джилли, ты же не хочешь этого на самом деле. Видно, ты забыла, но я-то помню, какой ты была, когда мы занимались любовью тогда, в первый раз.

— Это было сумасшествие. Я не думала об этом так. Я…

— Именно поэтому все вышло из-под контроля. Нам необходимо расслабиться и насладиться друг другом.

Отлично, теперь после его слов ее обдало жаром. И его голубые глаза, как и всегда, сбивали с толку. Глядя на нее такими глазами, он точно не мог даже отдаленно думать о Симке. Пришло время сказать ему правду. Ведь они могли бы двигаться вперед только лишь в том случае, если бы были честны друг с другом.

— Я боюсь тебя разочаровать. — Она опустила глаза, теребя свой свитер с V-образным вырезом. — Я все время думаю о твоей бывшей.

— Прекрати это, — приказал Брайан, притягивая ее к себе, раскачивая взад-вперед. — Я не хочу, чтобы ты думала о ней. — Он развернул ее к себе, чтобы они видели глаза друг друга. — Ты хоть представляешь, что я вижу, когда смотрю на тебя? Я вижу огненно-рыжие волосы, которые напоминают мне осины осенью, белую кожу, похожую на взбитые сливки, ноги, длинные, как мили, и твои глаза, которые видят меня насквозь, Джилли. Каждый раз. — Его нежный взгляд растопил ее сердце. — Ты прекрасна.

Ее горло сжалось, как суп-пюре на плите.

— Спасибо.

Он отстранился, поднес ее руку к губам и поцеловал.

— Все будет хорошо, Джилли. Даже лучше, чем хорошо. — Затем он улыбнулся, наполненный заботой о ней. — Разве я не обещал расшевелить тебя хотя бы на дюйм?

Тепло поднялось в ней до бурлящего кипения. Внутри все сжалось, она прижалась к нему всем телом.

— Ага, обещал.

Он вытащил из заднего кармана деревянную лопатку.

— Это лопатка из бамбука, она не оставит на твоем теле заноз. Я хочу провести ею по всему твоему телу сегодня вечером. Джилли, я заставлю тебя кричать мое имя, пока ты не охрипнешь настолько, что не сможешь его кричать.

У нее перехватило дыхание. Шок, возбуждение и похоть слились в огненный шар в животе.

Лопатка медленно, поддразнивая заскользила по ее шеи.

— Я мечтал о тебе больше десяти лет. У меня скопилось много идей на твой счет.

И с чего это она решила, что бамбук может быть скучным? Теперь она подумывала высадить его на акрах земли-нигде. А потом сделать лопатки. Причем разного размера. Она обхватила его за шею.

— Столько лет? Разве ты не чудо-ребенок?

— А еще я кое-что решил тебе принести, но думаю тебе понравится.

Он передвинулся, и ее охватила паника. Он ведь не увлекался извращениями, правда? Она подумала, что точно сегодня вечером не способна для извращений, и вообще так и не решила способна ли она вообще.

Поскольку он открывал в данный момент холодильник, все не могло быть настолько плохо, не так ли? Он протянул ей странную бутылку.

— Это бельгийское пиво, закупоренное, как шампанское. Очень уникальное, похожее на тебя.

Он перешел к шкафу, вытащил оттуда два пивных высоких стакана, одарив ее улыбкой… той самой, по которой она так скучала все эти годы, когда его не было рядом.

— Зажги свечи, Джилл. Давай сделаем эту ночь незабываемой.

28

Как только Джилл выплыла из кухни, Брайан открыл холодильник. И засунул внутрь голову, позволив арктическому холоду окутать его подобно туману. Черт побери, в данный момент ему просто был необходим холод из холодильника. Но его голова совсем не относилась к той части тела, которую должен был успокоить и привести в чувство арктический холод.

Ему необходимо было взять себя в руки. Джилл была из пугливых. Понятно, но Боже, как он сможет ее заставить выкрикивать его имя, если он с трудом передвигался по кухне, не морщась от боли? «Это будет тяжелее, чем в прошлый раз», подумал он.

Но она понятия не имела о его мучениях.

Он ждал, надеясь, что его веки перестанут дергаться, прежде чем вытащить голову из холодильника. Не нужно торопиться. Нужно заставить ее расслабиться. Черт побери, заставить и его член тоже расслабиться. И именно в этот момент он начал беспокоиться, достаточно ли она возбуждена, чтобы кончить. От волнения и страха у него стало першить горло.

Сегодня вечером им необходимо было заложить фундамент будущего, смогут ли они это сделать? Он не мог вспомнить, чтобы когда-либо испытывал такое сильное давление из-за секса. Ну, может когда-то и испытывал. Чтобы угодить. Выполнить. Но никогда не испытывал прежде, когда его будущее было поставлено на карту.

Он разлил суп по тарелкам и отнес их на стол. Сосиски выглядели очень аппетитно, когда он открыл духовку, как только проколол их вилкой из мяса потек сок.

Когда она вернулась на кухню, у него не хватило духу заметить ей, что у нее на шее появились красные пятна. Он снова развернулся к сосискам, решив, что они схожи с дурной шуткой. Почему он не выбрал что-то другое из еды, что было не так уж похоже на член? Например, свиную вырезку. Черт, даже в свиной вырезке присутствовала «поясничная часть». Почему он до сих пор не задался вопросом, насколько сексуально может быть мясо? Ножки. Грудная часть. Поясница. Добавь голень, и у тебя получится «Любовник леди Чаттерлей». («Любовник леди Чаттерлей» (англ. Lady Chatterley's Lover) — роман Дэвида Лоуренса, впервые опубликованный в 1928 году. Публикация романа вызвала большой скандал, связанный с многочисленными откровенными описаниями сцен сексуального характера и был одно время запрещён в разных странах. Роман был многократно экранизирован. Автор создал три варианта романа и последний из них признал окончательным. – Прим. пер.)

Она подошла к нему вплотную.

— Я могу чем-то помочь? — Ее взгляд остановился на сосисках. Красные пятна на ее лице проявились еще больше. — Хочешь, я отнесу... их... на стол?

Да, она думала о том, что и он. О, горячих сочных, изнывающих сосисках. Фрейд говорил, что не бывает случайностей. Видно его подсознание воспользовалось этим днем, и он сделал все, что его подсознание готово было изобразить или воплотить в реальной жизни.

— Конечно, — выдавил он, борясь с желанием лишний раз кашлянуть, чтобы прочистить горло и выложить сосиски на блюдо. — Я принес уже суп.

Ее руки дернулись, сосиски немного соскользнули с тарелки. Он потянулся к ним, чтобы они не упали. Она выдавила полу истерический смешок.

— Просто ужасно, если бы куча сосисок каталась по полу.

Она поставила тарелку, буквально дюйм в дюйм, с необычной точностью на стол. Он принес с собой доску для хлеба и нож, усевшись напротив. Пока он разливал пиво, Джилл не могла отвести взгляда от сосисок.

— Джилл. Твое пиво, — заявил он, но она не протянула руку и не взяла бокал.

— Ох, точно, — пробормотала она, отводя глаза, будто ее поймали за грязными мыслями. Ее красные пятна теперь напоминали солнечные лучи, прошедшиеся по коже.

— За нас, — провозгласил он, поднимая бокал с пивом.

Она чуть не пролила свое пиво, слишком сильно чокнувшись своим бокалом об его.

— Пиво хорошее, — прокомментировала она, сосредоточившись на супе с таким вниманием, он был уверен, что она пытается любыми средствами избежать взгляда на горячие, дымящиеся сосиски, лежащие между ними. Свечи мерцали в неловкой тишине. Он пододвинул к ней блюдо, но не смог произнести: «Хочешь?» Похоже он выиграл приз по самому идиотскому блюду в этом году. Возможно он, новая категория Джеймса Бёрда. (Джеймс Бёрд-младший (англ. James Byrd, Jr.) (1949—1998) — афроамериканец-инвалид, убитый тремя белыми мужчинами в городе Джаспер 7 июня 1998 года. Это преступление широко освещалось в американских СМИ и привело к принятию 28 октября 2009 года Акта Мэттью Шепарда и Джеймса Бёрда-бт*младшего[en], расширившего законодательное определение преступления на почве ненависти. – Прим. пер.)

Она все еще избегала пробовать сосиски, схватив кусок хлеба, как пассажир «Титаника», хватающийся за спасательный круг. Медленно и аккуратно намазала кусок хлеба маслом, особо аккуратно, прежде чем откусить кусочек.

— Хорошо.

Это полное дерьмо. С таким же успехом он мог положить дерьмо на тарелку.

— Значит, сосиски плохой выбор.

Ее лиственно-зеленые глаза метнулись к нему.

— Ты пытался мне на что-то намекнуть?

— Господи, — сказал он, убирая блюдо со стола. — Нет, конечно.

У нее перехватило дыхание.

— Хорошо. Я подумала, что это какая-то странная прелюдия гурмана.

Идиотизм всей ситуации заставил его засмеяться громче и громче.

— Прелюдия гурмана?! О Боже, это смешно.

Джилл продолжала лопотать:

— Да, я слышала про десерт, устрицы и все такое, но потом увидела эти сосиски. Яснее и быть не может. Хотя они, действительно, начали съеживаться, когда остыли. Ты заметил?

Брайан продолжал смеяться.

— Господи, вот умора. Я даже побоялся тебе их предложить. Я был слишком смущен.

Она присоединилась к его смеху, когда он вернулся к столу.

— Я чувствовала себя так, будто опять очутилась в седьмом классе. Помнишь, как мы хихикали каждый раз, когда миссис Келли говорила «пенис» по анатомии?

Его плечи опять затряслись.

— Мы смеялись столько не над самим словом, сколько над ее шепелявым произношением. Пен-ниш. Мы чуть не писались тогда от смеха. Пит специально задавал ей самые глупые вопросы, только чтобы заставить ее сказать это слово еще раз. Господи.

— У меня живот уже болит от смеха, — заявила Джилл, вытирая слезы с глаз. — По крайней мере, в хлебе и супе нет скрытого подтекста.

Брайан приложил палец к губам.

— Нет, у меня не было желания делать блюда со скрытым подтекстом, если честно.

— Мне кусок в горло не лезет. — Ее глаза сделались просто огромными, как только она громко икнула. — О, нет. У меня начинается приступ икоты.

— Что? — Спросил Брайан, направляясь к раковине.

— И тебе лучше не давать мне бумажный пакет, как... иккк ... миссис Баррет заставила меня использовать его в четвертом классе, — предупредила она. — Ик-кота.

— Ты так мило смотрелась тогда, Рыжая. — Брайан вернулся со стаканом воды. — Не знаю, почему это кажется со стороны смешным, но это правда смешно. Сначала сосиски. Теперь икота. Что дальше?

Джилл еще раз громко икнула и схватила стакан с водой.

— Клопы в постели?

— Господи, мы же пара. Вот тебе и романтика.

Выпив воды, она схватилась за живот.

— Отлично, теперь мне осталось еще только прыснуть водой, чтобы все облить. Пожалуйста, пусть они будут... ик.

Он притянул ее к себе на колени.

— Давай посмотрим, сможем ли мы найти новое лекарство.

Когда он прижался губами к ее губам, она погрузилась в него, обхватив за шею, потянув к себе за волосы, пробормотав что-то гортанное ему в губы.

— Мне нравится это лекарство, — заметила она, когда его губы прошлись по ее шеи. — Ик..ик. Дерьмо.

— Ясно, что нужно увеличить дозу.

Он прихватил зубами мочку ее уха и осторожно потянул. Прерывающееся ее дыхание согревало ему шею.

— Знаешь, я всегда думала, что люди ... иккк... сумасшедшие, когда говорят, что это круто. Эта штука с ухом.

Изящная линия ее шеи очаровывала его, он провел по ней языком.

— Ты так думала?

Ее пальцы зарылись в его волосах.

— Да. Сделай это снова. Ик-ик. Боже, мне так неудобно. Ты пытаешься меня соблазнить, а я икаю. — Она снова начала смеяться.

Смех загрохотал у него в груди.

— Это лучше, чем отрыжка.

— Верно, — согласилась она, ерзая у него на коленях.

Его взгляд уловил признаки ее возбуждения. Пятна у нее на шее постепенно исчезали. Ее зеленые глаза заставляли мир казаться ярче.

— Может мы сосредоточились не на том. — Его губы накрыли ее в быстром поцелуе. — Это точно мы, Джилл. Только мы можем увидеть скрытый подтекст в сосисках, а потом ты села ко мне на колени, продолжая икать.

— Это так... дружище.

Белая кожа ее подбородка была слишком соблазнительной. Он прошелся поцелуями с одной стороны на другую.

— Разве это плохо?

— Нет, не плохо, но не так возбуждающее... горячее шипение, которое нам нужно.

Доказать, что она была не права, было для него несказанным удовольствием.

— Тогда давай я возьму лопатку и покажу тебе, что происходит между нами.

Она тут же схватила его за предплечья, он почувствовал себя уязвимым, замер, чувствуя смущение.

— Забудь пока о реквизите, Брайан. Просто покажи мне.

Он поднял ее на руки и направился в спальню.

— Прекрасно, но свечи будут гореть. Я хочу видеть твое тело при их свете.

Его губы снова завладели ее ртом, пока он нес ее по коридору. Когда он добрался до ее комнаты, острый мускусный запах защекотал ему нос.

Его тело было готово. Эта женщина. Этот запах. Это освещение.

Он хотел проглотить ее.

Ничто не имело для него большего значения, чем сама Джилл.

***

Когда он уложил ее на кровать, она обхватила руками его за шею, будучи уверенной, что он не уйдет.

— Так где же белье? — промурлыкал он ей в горло.

— В ванной, — ответила она, надеясь, что он не попросит его надеть.

— Я слышу, как крутятся твои мысли, — сказал Брайан, целуя ее в губы. — Сейчас вернусь.

Он спрыгнул с кровати, такой гибкий и мужественный в мягком свете свечей. Кто сказал, что только женщины выглядят лучше при свечах? Джилл перекатилась на бок, поджидая его. Лежать на спине было слишком странно, когда его не было сверху. Он вернулся с зеленым шелковым пеньюаром.

— Мне нравится, — прокомментировал он, заползая обратно на кровать. — Что, если я раздену тебя, одену в это, а потом снова раздену?

— Слишком долго. — Она потянулась к его пуловеру. — Я смогу надеть его позже.

Он помог стянуть с себя пуловер.

— Белье не останется на тебе долго, Джилл.

Его упругая кожа полностью завладела ее вниманием. Его мускулы изгибались в четко очерченные жилы на плечах и руках. Плечи были словно вырезаны из камня. Она осторожно протянула руку, чтобы коснуться его точеного пресса.

— Ты ведешь себя так, будто никогда раньше не видела мою грудь.

Какое это имело значение, если он пытался подбодрить ее, веселым голосом?

— Возможно, потому, что я действительно не могу сосредоточиться на... — Она резко остановилась. Сколько она может ему рассказать?

Он оттолкнул ее руки в сторону и стянул с нее рубашку.

— Продолжай.

Когда его руки коснулись ее кружевного розового лифчика, она придвинулась ближе.

— Ну, когда мы были просто друзьями, трудно было не пялиться на тебя. А в тот раз именно я была без рубашки, когда ты пытался удержать себя в руках. Я никогда не видела твою грудь голой. — Она указала на него.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — пробормотал он, проводя большим пальцем по кружевным краям ее лифчика. — Лично мне нравится.

Она положила ладонь ему на грудь, чувствуя под пальцами учащенное биение его сердца. Внезапно все стало настолько реальным. Что-то новое и давнишнее шевельнулось в ней. Она была с Брайаном, любовью всей ее жизни. И в ней возникла какая-то новая безмятежность. Воспоминания о том, как было с ним все раньше, добавили страсти, которую она ощущала сейчас.

— Я люблю тебя, — прошептала она, желая сказать ему об этом в данный момент.

Его пальцы, расстегивающие лифчик, замерли. Он поднял на нее глаза, позволяя заглянуть внутрь. Мальчик. Мужчина. Человек. Триумф. Ошибка. Поиск.

Что бы ни было в этом мире, он принадлежал ей. И она всегда будет принадлежать ему.

Он обхватил ее за шею теплой ладонью, не сводя с нее глаз.

— Я тоже люблю тебя.

Ее захлестнули эмоции.

«Вот так, — подумала она, — все и должно быть».

Они двигались вперед с новой легкостью. Напряжение ослабло, теплота переросла в жар, когда их губы встретились, подталкивая к страсти.

Он стянул с нее лифчик, его губы по очереди обхватывали ее груди, она выгнулась дугой, ища большего, отдавая больше.

Как она могла сомневаться в себе? Вдруг она все поняла. Ее руки знали как нужно ласкать его кожу. Не было никаких сомнений, когда она стала стягивать с него джинсы. Никакого смущения, когда он прижал ее руку к стояку, один раз дернув бедрами. Его стон был симфонией для ее слуха. Молния со свистом скользнула вниз в тишине спальни. Помогая ему снять джинсы, она была благодарна, что дожила до этого дня.

Казалось самым естественным прикоснуться к нему, погладить, пока его глаза следили за ней.

— Я хочу увидеть тебя всю, — наконец пробормотал он, потянувшись к ее юбке.

Когда они оба оказались обнаженными, он провел ладонями вниз по ее груди к центру, затем вниз от бедра к коленям. — Боже, — пробормотал он. — Только посмотрите на эти ноги. Я уже целую вечность о них думаю. В прошлый раз у меня не было времени как следует их рассмотреть. Разве я не говорил, что ты прекрасна?

Ее живот, казалось, был создан для его поцелуев. Но на этом он не остановился. Верх ее бедер тоже манил его. Затем то местечко, где нога встречалась с бедром. Поцелуи вернулись вверх к ее груди, он продолжил свой путь, пока не встретился с ее губами. Они открылись, позволив их языкам переплестись, он провел рукой по ее ноге, поднимая ее к себе. Прижимая живот к ее животу отчего вспыхнули новые ощущения. Она сжалась, готовая броситься вперед, все ускорив.

Шелковистая ткань скользнула по ее груди. Когда он оторвался от ее губ, она увидела в его руках зеленый пеньюар.

— Посмотри, как красиво он смотрится на твоей коже. Надень его для меня, Джилл.

Шелк, скользящий по ее телу вниз, заставил ее задрожать от восторга. Брайан стал поигрывать подолом пеньюара вверху ее бедер, а затем раздвинул ее ноги.

— Откройся для меня. Мне нужно прикоснуться к тебе.

Его резкий, почти хриплый голос заставил ее вспомнить о его прикосновение в тот раз. Тепло наполнило все ее тело и нежные движения, которые он делал в ее киске, заставили выгнуть спину. Затем он усилил давление, двигаясь более быстро, потом вернулся к более легким ласкам. Ее соски напряглись, она откинулась на подушки, желая большего. Издав гортанный стон, она еще шире развела ноги.

— Вот это моя девочка, — прошептал он и раздвинул ее вход пальцами.

Палец скользнул внутрь, потирая, кружась, желание поднялось до максимума. Ее бедра задвигались — один раз, затем еще два раза, как только он углубил свои прикосновения. Внутренние и внешние. Его действия подталкивали ее к чему-то более сильному и могущественному. К тому, перед чем она не могла устоять.

Шелковая ткань задралась у нее на бедрах. Она открыла глаза и увидела, как его рука опустилась ей на живот. Его возбужденный взгляд встретился с ее глазами. Он углубил свою ласку внутри, прижимаясь теплым, открытым ртом к ее животу.

Ею завладели такие ощущения, что она прикрыла глаза и приподняла бедра. Желание вырвалось у нее изо рта одним долгим, низким стоном.

— Вот так, — прошептал он, приподнимая зеленый шелк у нее на груди и поглощая сосок ртом. Ласка груди, ласка в самом сокровенном месте, кровь, стучащая в ушах. Все это было слишком. Казалось, все вокруг них сжалось, а затем вдруг выпрыгнуло наружу. Кульминация обрушилась на нее одним сильным взрывом. Ее киска пульсировала с его пальцами, он только усиливал ее удовольствие, целуя и что-то бормоча ей в грудь.

Она облизнула губы, тяжело дыша. Почувствовала, как его руки оставили ее. Осторожно прикрыв ее зеленым шелком.

— Боже, у меня от тебя дух захватывает.

Гортанные нотки в его голосе заставили ее приоткрыть глаза. Он зашевелился. Разорвал фольгу, она поняла, что это презерватив.

— Ты мне нужна, Джилл.

Она раскрыла объятия. Он прижался к ней всем телом и впился в ее губы глубоким, обещающим поцелуем. Снова вспыхнула страсть. Он приподнял ее ягодицы и стал медленно входить.

Ее голова моталась из стороны в сторону по подушке, веки опускались. Его размер, жар, движения. Настолько медленные. Такие обдуманные. Все вокруг снова загорелось и стало горячим. Когда он опустился по самые яйца, она открыла глаза, чувствуя, что он смотрит на нее. Они, он предлагал ей присоединиться.

— Двигайся со мной, — пробормотал он и погрузился в нее, позволяя ей привыкнуть к своим движениям и размеру.

Вскоре она совсем потеряла рассудок. Страсть затопила ее настолько, что она обхватила его ногами за талию. Он наращивал темп, погружаясь глубже, его толчки становились мощными и всепоглощающими. Она скользнула ладонями по его потной спине, схватила за волосы.

Он застонал, когда она потянула его волосы, пока он врезался в нее, открывая для себя еще больше. С толчком, который, она была уверена, пронзит ее, она снова достигла оргазма, задрожав всем телом, он резко вошел еще раз глубоко. Застонав и зарычав одновременно, кончая, дергая бедрами от кульминации.

Когда он наклонился к ней, прижавшись лицом к ее шее, она погрузилась в туман наслаждение, омываемая волной розового света. Она плыла к берегу, который обнаружила и к которому мечтала добраться вместе с ним.

В своем тумане она слышала его сердцебиение, прерывистое дыхание. Наслаждаясь их воссоединением, их связью. И ее глаза наполнились слезами от красоты произошедшего. Надежда, такая хрупкая и драгоценная, как мыльный пузырь, что у них все может получиться, появилась где-то глубоко в груди Джилл.

Несколько мгновений он не двигался. Просто обнимая ее.

Затем он перекатился на бок и выскользнул. Встал с кровати, она подложила руку под щеку и потянулась к одеялу, не открывая от него глаз. Розовый свет тумана отступил. Конечно, будет еще много таких розовых туманов с Брайаном.

Он прижался к ней прежде, чем она успела понять. Притянув ее ближе к себе. Она погладила его грудь. Наконец-то произошло то, о чем она мечтала столько лет.

Они прошли… через это.

Черт, даже больше, чем через это.

Сверху, над ней…

«Через реку, через лес» зазвучали у нее в голове слова песни, которую поют на День Благодарения. Но она прервала песню на словах «Подойдя к бабушкиному дому», сейчас ей не хотелось думать об этом.

Она издала хриплый вздох, поймав себя на мысли, что отныне при словах этой песни, она будет думать, как о вздохе любви.

— Счастлива? — прошептал он, целуя ее в макушку.

— Уммм. — Настоящие слова она не могла сказать. Казалось невероятным плыть по волнам наслаждения. Это было гораздо лучше, чем эспрессо по утрам после бессонной ночи. Лучше, чем первая лыжная прогулка по первому снегу зимой…

— И я тоже.

Так они пролежали довольно долго, притихшие, пока приходили в себя. Джилл продолжала гладить его руками, когда ей хотелось его погладить, он отвечал ей тем же.

Она вдруг поймала себя на мысли, что лежа вот так в постели, скорее всего это самое долгое время, когда они молчали. И это было прекрасно.

Когда она поняла, что ее глаза наконец-то смогут открыться, она посмотрела на него мерцающим взглядом, совершенно по-новому. Обнаженный. Пальцы Брайана танцевали по ее животу. Он прикрыл себя до талии одеялом. И глядя на его золотистую кожу, ей хотелось дотронуться до него. Потрескивание огня свечей приводило к умиротворению. Она глубоко вздохнула, вдыхая запах мускуса, пота и ароматических веществ.

Ей хотелось поднять руки к потолку и произнести «Аллилуйя», но это показалось ей кощунственным. Она решила, что на самом деле ей было наплевать, но все же решилась произнести нечто другое:

— Наконец-то!

Его гортанный смешок прогремел рядом с ее ухом.

— Точно. — Он приподнял ее подбородок. — Я хочу спросить.

Улыбка вырвалась у нее, когда она увидела его спутанные волосы, пухлые губы.

— О чем?

— Тебе понравилось?

Они смотрели друг на друга, ухмыляясь как гагары. На большее она была не способна, только глупо таращиться на него и улыбаться как идиотка. Похоже, он тоже был не способен на большее в данную минуту. Было такое впечатление, будто они оба нанюхались клея и находились под кайфом.

— Нам нужно все повторить… чтобы убедиться, что это было не единожды.

Он фыркнул.

— А как же в тот раз на диване?

На стенах ее сознания заплясали тени воспоминаний. Удовольствие — да, но сейчас его было намного больше. Безответственность была тогда. Страх. И сердце болело. Она запихнула все эти воспоминания в коробку, пытаясь остаться здесь и сейчас, в этом идеальном моменте.

— Это было безумие. Страстное безумие, — поправила она, он прищурился. — Сейчас было…

— … идеальный эпилог к сосискам и икоте?

— Не напоминай мне об этом, — надулась она, слегка ударив его кулаком в грудь.

— Может сейчас, когда мы выпустили пар, мы сможем спокойно поесть. Я умираю с голоду. — Он поцеловал ее в губы и скатился с кровати.

Она наблюдала, как он направился к ее шкафу. Боже, у него была потрясающая задница. Черт возьми, вся его спина была просто невероятной.