Когда гоблины атакуют

ГЛАВА ВТОРАЯ Трусость

– Итак, – громко сказал Энтрери, отложив молоток и отойдя от своего дома, – Ты снова пришел, чтобы выгнать меня?

Джон Айренум, капитан городской стражи Гаррилпорта, сидел на своем коне и подозрительно рассматривал мужчину. Это было приветствие, или какая-то его вариация, которую этот бывший убийца использовал каждый раз, когда они встречались. Джон не был точно уверен, как ему следует на это реагировать. Он пытался извиниться за то, что ложно обвинил его в предыдущих убийствах, но это было не то, чего хотел Энтрери. Он пытался подыграть убийце и выдумать какие-нибудь обвинения, чтобы арестовать его, но и эта шутка не удалась. – А у меня есть для этого основания? – попытался возразить капитан. – Неужели завтра я получу сообщение о трех мертвых владельцах магазинов и должен буду нанести ответный визит?

Энтрери прислонился к внешней стене, которую он только что возвел, и небрежно взглянул на капитана.

– Может быть.

«Может быть?», Джон задумался. Что это значило? Он очень мало знал об этом человеке. Он слышал много историй о храбрости Энтрери, его трусости, его мастерстве, его доблести и его злобности. Истории приходили от всех: от Бастера, кузнеца; Джеритона, мэра; Эллен, дочери мэра; Эллиорн, следопыта, и даже от самого Энтрери. У каждого человека была своя история, и каждая история рисовала этого человека как совершенно другое существо. Единственным человеком, у которого не было истории, был сам Джон. Он никогда не видел, как этот человек сражается. Он был без сознания, когда Энтрери расправился с людьми Квинтона Палладжа в караульном помещении, и, судя по всему, он пропустил представление. Единственное, что капитан знал об этом человеке, было то, что он был богатым, саркастичным и заурядным плотником.

Джон только разочарованно покачал головой и спешился. Для жителей города не было обычным делом ездить верхом на лошади. На самом деле существовал неписаный закон, по которому на городские улицы не допускались лошади, за исключением тех, которые тянули повозки или фургончики. Однако никто не собирался применять этот закон к Джону. Сломанная нога, которую он перенес во время краткого правления Квинтона в городе, лишь недавно зажила настолько, что капитан мог ходить без боли. Большинство ожидало, что он уйдет в отставку из-за травмы, но он этого не сделал. Он больше не мог хорошо бегать, и хромоту при ходьбе ему не удавалось скрыть, но он по-прежнему был лучшим бойцом в городе. Ну, вторым из лучших.

– Твой дом действительно процветает, – небрежно сказал Джон, восхищаясь работой. Она была не идеальной, но для самостоятельной постройки было довольно неплохо. – Знаешь, этот район города на самом деле не так уж плох. Довольно мирный.

На окраине города, где поселился Энтрери, все еще росло множество деревьев, и яркий цвет их листвы поздней осенью придавал живописности самой захудалой части города.

– Может быть, вам стоит подумать о переезде сюда, капитан. Я уверен, что местным жителям понравилась бы такая защита.

Джон улыбнулся.

– Я подумаю об этом.

Двое мужчин смотрели друг на друга, гадая, о чем же думает каждый из них. Энтрери нарушил тишину первым.

– Ладно, Джон. Что вам нужно? У меня сейчас нет времени на пустые разговоры. Я бы хотел закончить эту часть дома до того, как ударят зимние ветра.

– Тогда у тебя есть еще неделя-другая в запасе, – сказал Джон, оглядывая серое осеннее небо. Он вновь повернулся к Энтрери, но больше не улыбался. – Я подыскиваю группу людей, которые могли бы пойти в горы и поубивать нескольких гоблинов.

Энтрери поморщился. Он такого не ожидал.

– Вряд ли, это задача для городской стражи. Я имею в виду, по определению, разве не вы должны охранять город?

– Вчера пришли новости о том, что несколько человек видели гоблинов в горах вокруг своего города и просят помочь.

– Вот как? – спросил Энтрери, не поверив ни единому его слову. ˗ Несколько горожан увидели что-то в горах и просто приняли это за гоблинов? Вы когда-нибудь видели гоблина, капитан? Как вы думаете, они существуют? Не могли бы вы взять отряд своих лучших людей в горы, чтобы сразиться с кучкой сказочных монстров?

– А ты их видел? – спросил Джон, сам уклоняясь от вопроса Энтрери.

Ассасин кивнул.

– Да. Видел. Они кажутся совершенно безобидными. Это всего лишь мелкие гаденыши, знаете. Если бы вы случайно наткнулись на одного из них, вы бы почти рассмеялись, увидев, как он нападает на вас со своей заостренной палкой, а может быть, и вовсе без оружия. Он издает много шума, и у него острые зубы, но ты достаешь свой меч и разрубаешь его пополам. Десятилетний мальчик мог бы убить одного из них. Ты смотришь вниз на мертвое существо и смеешься. Затем ты слышишь передразнивающий смех за своей спиной, и, обернувшись, видишь еще двадцать гоблинов, которые шли сзади. Ты перестаешь смеяться. Ты бешено размахиваешь мечом перед собой, разрубая первых четверых, которые подходят слишком близко, но затем чувствуешь укол копья в ребра. Затем порез от дешевого кинжала обжигает твою ногу. Через несколько секунд ты повален наземь, а еще через несколько секунд ты мертв.

Джон молча выслушал этот рассказ, наблюдая за сценой, разыгравшейся у него в голове.

– Так что, продолжил Энтрери, – если бы кто-нибудь из ваших горожан, живущих в горах, увидел гоблина, он бы ничего об этом не подумал. У них, конечно, не было бы причин связываться с вами. А если они видели больше одного гоблина, то они мертвы и не способны позвать на помощь.

Энтрери сделал драматическую паузу:

– Так откуда же эта внезапная вера в гоблинов?

– Ты много знаешь об этих существах, – сказал Джон, снова избегая вопроса. – Ты бы прекрасно дополнил нашу группу. С твоими знаниями и бойцовыми навыками мы бы … –

– Капитан, – перебил Энтрери, – прекратите. Я знаю, что вы что-то скрываете, и уже догадываюсь что именно. Здесь не найти и трех человек на сотню миль вокруг, способных опознать гоблина, и более того, знающих, какие беды может принести их появление.

– Хочешь сказать, что здесь только два толковых человека на сотню миль? ˗ пошутил Джон.

– Готов поспорить, что они оба уже в пределах одной, – ответил тот. – Первый - это я, а второй - ваш таинственный гость.

– Следопыт пришел в город прошлой ночью, – сказал Джон.

Но Энтрери такой простой ответ не устроил. Он молча ждал продолжения.

– Эллиорн пришла в город прошлой ночью. Она была той, кто их заметил. Они убили двоих, и это она прошла по следам, чтобы увидеть, кто это сделал, и где они прячутся. Она хочет с собой десятерых бойцов, чтобы вернуться в горы и уничтожить их прежде, чем эти твари сами спустятся грабить города. Так что скажешь? Звучит как праздник?

Энтрери ничего не говорил. Он молча смотрел на капитана.

– Ну же, – сказал Джон, – Я знаю что вы двое уже встречались. Она высокая, привлекательная блондинка, немного хромает.

Энтрери стоически молчал.

– Я в курсе, что она тебя знает. Она спрашивала о тебе раньше. Все еще тишина

– Так что у вас за история? Печальное расставание или типа того?

– Типа того, – наконец ответил Энтрери. – Это я сделал ее хромой.

Джон предполагал именно это.

– Так значит у вас была стычка. Большое дело. А я тебя пытался арестовать за убийство не так давно, помнишь? Я ведь собирался тебя казнить. Но это все в прошлом. Река времени давно смыла это…

Энтрери продолжил саркастично молчать.

– Послушай, это слишком важно, чтобы ваша вражда помешала нам. Ты в одиночку спас этот город. Какие бы претензии у нее ни были к тебе, это древняя история. Я не позволю ей увезти тебя. Пришло время оставить наши разногласия позади ради общего блага.

Ради общего блага? Энтрери задумался. Кем, по мнению этого парня он был? Дзиртом?

– Позвольте мне внести ясность, – наконец сказал он. – Вы хотите, чтобы я пошел в эти промозглые заснеженные горы убить свору гоблинов и прочих мерзких созданий в придачу, с кучкой мужчин, которые гоблина в жизни не видели раньше, и с возглавляющей их женщиной, которая хочет моей смерти?

– Значит «нет»? – спросил Джон после паузы на осознание этой тирады.

– Да, – ответил Энтрери, поднимая молоток и отворачиваясь к недоделанной стене, – значит «нет».

– Испугался?

Энтрери уже замахнулся молотком, но остановился, чуть не сломав себе пальцы. Он медленно опустил гвоздь и повернулся, чтобы посмотреть на Джона, но молоток не опустил.

– Извини, – медленно произнес он, – но, может быть, ты захочешь перефразировать вопрос.

Джон улыбнулся. Он не собирался поддаваться на угрозы.

– Виноват, – извинился он, – попробую еще раз. Ты. Кажется. Испугался?

Энтрери рассмеялся. Он уже давно не смеялся так хорошо.

– Уходите, капитан. Идите вместе со своими людьми и убейте кучку гоблинов. Вам не помешало бы сменить обстановку. Берите своих людей и следуйте за следопытом. Она вас не обманет. Когда вы вернетесь, вам для разнообразия будет что рассказать, и я приглашу вас поужинать, а вы расскажете о своем приключении. Пожалуйста, просто оставьте меня в покое, пока мне не пришлось вас убить.

Он отвернулся от капитана и забил следующий гвоздь одним ударом.

Джон несколько секунд наблюдал, как он закрепляет стену, прежде чем, прихрамывая, вернуться к своей лошади. Он выяснит историю этого парня. Рано или поздно он разгадает тайну Артемиса Энтрери. Однако прямо сейчас у него была другая работа.

– Ну что, как прошли переговоры?

Джон нахмурился, остановив свою лошадь сразу за городом, и ответил следопыту:

– Он не пойдет. – Он повернулся, чтобы посмотреть на людей, которых уже собрал. – Вот наш отряд.

Эллиорн пожала плечами. – Ладно. Кто он вообще такой? И если он такой опытный боец, почему он не член вашей гвардии?

Джон подумал, прежде чем ответить.

– Это два очень хороших вопроса. Я отвечу тебе, когда сам узнаю.

– И ты даже не знаешь, кто он такой? – смущенно спросила она.

Джон посмотрел на нее и честно ответил:

– Нет, я действительно не знаю.

Не допуская дальнейших расспросов на эту тему, он пустил свою лошадь рысью.

– Нам пора выдвигаться. До заката еще шесть часов. Можно проехать добрых сорок миль, прежде чем встанем лагерем. С такой скоростью будем в Хиллкресте завтра вечером.

Эллиорн выбросила из головы свои предыдущие вопросы. Они не были важны.

– Тогда поехали.

Группа из одиннадцати человек быстрой рысью двинулась на север из города. Местность стала холмистой почти сразу же после того, закончилась городская местность. Эллиорн ехала по тропинке, которая в основном проходила по долинам. Извилистая тропа добавила, может быть, милю к их путешествию, но легкость поклажи лошадей позволила им легко преодолеть это расстояние. К заходу солнца они были уже более чем в сорока милях от города.

Мужчины захватили с собой немного провизии, рассчитывая запастись припасами, когда доберутся до Хиллкреста. То немногое, что они принесли с собой, они съели, и большинство из них рано легли спать. Эллиорн вызвалась дежурить первой, и Джон остался с ней. Они сидели по разные стороны костра, хотя ни один из них не смотрел на пламя, а пристально вглядывался в окружающую темноту.

– Расскажи мне о гоблинах, – попросил Джон разорвав долгую тишину.

– Они как крысы, – ответила Эллиорн. – Если видишь одну, то убиваешь ее. А если видишь дюжину - бежишь прочь. Сами по себе они могут быть опасными, но чаще всего их используют в качестве пушечного мяса для более могущественной злой расы. Они не великие мыслители, но, по крайней мере, достаточно умны, чтобы понимать это. Если служение более могущественному хозяину принесет им то, чего они хотят ˗ главным образом, возможность убивать и разрушать - они охотно будут служить.

– Почему же они объявились именно сейчас? – спросил Джон. Я имею в виду, где они прятались раньше?

– Хорошие расы - люди, эльфы, гномы - все гордятся своим происхождением. Они заботятся о том, чтобы их знания и открытия передавались их детям и всем будущим поколениям. Нам нужно изобрести что-то только один раз. Злые расы совсем не такие. Они живут настоящим и совсем не думают о будущем. По этой причине, когда их оттесняют назад и заставляют жить глубоко в пещере или горе, им приходится буквально изобретать велосипед заново. Выжившие гоблины не процветают, поскольку они живут, скученные и напуганные, в темноте. Несколько поколений спустя смелая душа задается вопросом, на что похожа поверхность. Они сохранили такие простые вещи, как огонь, поскольку это было необходимо им для выживания, но другие вещи, такие как навыки охоты или знание времен года и людей, - это то, что им нужно открыть заново. Как только они адаптируются к окружающей среде, они могут процветать, и, если им представится такая возможность, они будут размножаться, как кролики

˗ До какого уровня развития они могут дойти? ˗ Джон продолжал свой вопросы. ˗ Я имею в виду, что в своем отчете ты сказала, что двое были убиты грубыми копьями, но у одного из них в горах вы нашли меч. Могут ли они выковать свое собственное оружие?

– Раньше они знали как это делается, – заметила Эллиорн, – хотя, если ты найдешь оружие, сделанное гоблинами, это обычно указывает на то, что кто-то или что-то еще правит ими. Однако придание формы металлу - это примерно все, на что способна их технология. Лично я была бы удивлена, если бы это племя обладало такой способностью. В основном они воруют у тех, кто их окружает, и пытаются скопировать, если понадобится.

Оба сидели молча какое-то время.

– Расскажи мне об Артемисе Энтрери, – попросил Джон спустя несколько минут.

– Прости, что? – Эллиорн был совершенно поражена. – Что тебе известно о нем?

– Не много, честно сказал Джон, хотя Эллиорн могла ему не поверить. – Когда несколько месяцев назад у нас произошла серия убийств, я провел расследование, чтобы выяснить, происходили ли подобные происшествия где-либо еще. Я услышал об убийствах на севере, а потом, некоторое время спустя, ты приехала в город и спросила о нем.

– И почему же ты хочешь узнать о нем? – аккуратно поинтересовалась Эллиорн. – Ты знаешь, где он?

Джон рассмеялся.

– Нет, но я такой же сыщик, как и ты. Мне нравится знать, что думает противник. Я хочу знать, что заставляет их действовать. Если он или кто-то, похожий на него, появится в моем городе, я хочу быть готовым.

– Нет больше никого, такого как он, – возразила Эллиорн. – Он уникален, сильнее любого убийцы в мире. Он не работает на того, кто больше заплатит. Он работает только на себя. Он убивает по любой причине, которая подходит ему в данный момент, и никогда не оправдывается. Он говорит, что ничего не боится, но я думаю, что он боится смерти больше, чем хотел бы признать. Он наделен мастерством и использует его, чтобы скрыть свою трусость, лучше, чем кто-либо, кого я когда-либо видела.

– Трусость? – скептично заметил Джон. – Судя по отчетам, которые я слышал и читал, он справился сразу с пятью мужчинами с полпинка. Это не похоже на трусость.

– Но это и не героизм, – сказала Эллиорн. – Когда мы наткнемся на гоблинов, ты будешь смеяться над предосторожностями и вниманием, которые я им уделяю. Ты будешь разрубать пятерых за раз своим огромным мечом. Делает ли это тебя героем, потому что ты в десять раз сильнее и в сто раз лучший боец? Нет. Энтрери использует то, что мы считаем невероятным преимуществом, но для него другие люди слабее гоблинов. Он позволяет такому взгляду на их мастерство затуманить его суждения об их ценности. Я уверена, ты видел взрослых мужчин, которые готовы толпами жертвовать собой, чтобы спасти жизнь ребенка. Этот ребенок ничего не приносит обществу и, по сути, часто является обузой для своих родителей, но люди пожертвуют собой, чтобы спасти этого ребенка. Почему? Потому что они видят, что ценность этого ребенка не в том, что он может сделать, а в том факте, что он живой. Артемис не считает жизнь саму по себе ценной. Вместо этого он оценивает людей только по их мастерству и тому, что они могут. Поскольку он считает себя лучшим, он смотрит свысока на всех остальных, а мы всего лишь пешки в его игре.

Некоторое время оба молчали, но прежде чем Джон успел задать еще один вопрос, Эллиорн решила довести свою мысль до конца:

– Прямо сейчас ты, я и еще девять человек собираемся подвергнуть себя смертельной опасности. Я была бы искренне удивлена, если бы кто-нибудь из нас не умер в ближайшие несколько дней. Зачем мы это делаем? Чтобы защитить город, наполненный людьми, которых мы не знаем, и с которыми никогда не встретимся. За пределами этого города находятся десятки других, которые окажутся в опасности, если гоблинам будет позволено беспрепятственно заниматься своими делами. Опять же, это люди, которых мы никогда не встретим. Но мы действуем, потому что не можем сидеть сложа руки и позволять другим страдать, когда мы могли бы помочь. Мы видим ценность в жизни, даже если это люди, которых мы не знаем. Если бы ты попросил Артемиса отправиться в подобное путешествие, он, вероятно, посмеялся бы над тобой. Может быть, перспектива сражаться с гоблинами его и не пугает, но он не станет рисковать собственной жизнью без всякой выгоды. Он просто не считает других важными. Следовательно, не храбрость позволила ему встретиться лицом к лицу и убить людей, которых он убил, а простое презрение.

Джон задумался над этим. Он хотел не обращать внимания на то, что говорила эта женщина. Если то, что она сказала, правда, и Бастер согласился бы с ней, тогда ему действительно следует вышвырнуть этого человека из своего города. Если в какой-то момент в будущем желания Энтрери вступят в противоречие с его собственными, и убийца действительно увидит, что жизнь Джона и жизни всех остальных в городе бессмысленны, все может обернуться плохо. В конце концов, ее предсказание относительно реакции Энтрери на эту поездку сбылось. Энтрери посмеялся над ним.

И все же, разве Энтрери не выступил против Квинтона, его мага и всех остальных людей Квинтона в одиночку, без видимых шансов на личную выгоду? Разве он посчитал ту схватку легкой? Был ли он настолько хорош? Или он был настолько самоуверен?

– Он сражался с тобой? – Спросил Джон, переводя тему.

Эллиорн долго не отвечала и пауза затягивалась. Сначала она хотела наброситься на капитана за то, что он усомнился в ее суждениях относительно Энтрери, но сдержалась, зная, что Джон прав.

– Он сражался со мной, потому что был вынужден, – наконец сказала она.

– Он отнесся к тебе с презрением?

– Да, – выпалила следопыт, прежде чем успела подумать над ответом.

– Тогда почему он тебя не убил?

Это был вопрос денег. Но на этот вопрос Эллиорн не могла ответить. Это был вопрос, который она сама не раз задавала Энтрери после боя, когда он связывал ее. Это был вопрос, на который, возможно, у нее никогда не будет ответа.

– Тебе первый дозор, – сказала Эллиорн, передумав и поднимаясь с земли. – Я посплю в своей палатке. Разбуди через два часа.

Джон смотрел ей вслед, ее хромота была особенно заметна сейчас. Он улыбнулся. Энтрери был не таким строгим и сухим, каким его считала Эллиорн. Но также не был таким благородным и кающимся, каким хотел его видеть Джон. Это была серая зона. Эта серая зона позволяла ему раньше без всякой причины противостоять невообразимым силам, но теперь по очевидным причинам он не хотел идти против банды жалких гоблинов. Джон надеялся, что скоро сможет разобраться в этом.