Когда сойдутся тени

Еще одно видение (Вместо эпилога)

Осень в Лионасе была теплой и ясной. Иногда по утрам дули холодные ветры с гор, стряхивая желтеющую листву с деревьев, но днем лучи приветливого солнца согревали землю, пробиваясь сквозь полоски высоких облаков. До зимы было еще далеко, и о ней напоминали лишь холодные лужи по утрам да улетающие на юг птицы.

Кей сидела на маленькой терраске своего дома, держа на коленях малышку. Вторая девочка посапывала тут же, в плетеной колыбельке. Девочки были еще совсем маленькими, им не исполнилось и месяца. Рассматривая нежное личико спящей дочери, Кей улыбнулась — до чего же обе походили на своего отца. Те же прямые, четкие бровки, та же линия губ и тот же разрез глаз. Даже ямочки на щеках точно такие же, как у Марка.

Рождение детей далось легко. Ни тяжелых, мучительных схваток, ни бессилия, ни осложнений. Все прошло быстро, словно жизнь сама распахнула двери в этот мир для двух темноголовых малышек. Марк, который был рядом в этот момент, с гордостью и радостью принял детей в свои руки и нарек им имена. По обычаям Суэмы детей называл отец сразу после рождения. Девочек назвали Лосанна и Данаэна.

Забот в Доме Меча — так называли теперь их усадьбу в Лионасе — прибавилось. Кей помогали Гаэс и Гун, иногда приходила понянчить детей Марта. Марк почти все время проводил с семьей. Он уже не участвовал ни в военных действиях на границе, ни в совете старейшин, хотя по-прежнему являлся почетным старейшиной города, так же, как и Кей. Он отказался от всего. Сказал, что хочет больше времени проводить с семьей, но Кей и Джейк знали, что битва с Гзмарданумом забрала слишком много сил у него. Иногда, темными вечерами, когда их дом затихал, и Кей забывалась сном прямо на диване в гостиной, Марк долго сидел у огня, и в глазах его отражалась боль, горячая, как языки пламени. И если Кей просыпалась в этот момент, то тихо подходила и обнимала его, не говоря ничего. Эта боль была слишком хорошо знакома ей. Слишком свежи были воспоминания, и девушка сама иногда вскакивала по ночам от того, что чувствовала холод от проклятой Двери.

А жизнь в Суэме вновь стала мирной и доброй, разошлись тяжелые тучи, разлетелся мрак, и благословенная земля вновь кормила тех, кто ей владел. По-прежнему снимали богатый урожай, по-прежнему были полны амбары и склады, по-прежнему яблоки и орехи не покупали, а просто забирали с ферм, потому, что девать их было некуда.

В последний месяц лета к границам стали свозить продовольствие для баймов. Те вернулись на запад и, по слухам, занялись постройкой крепости, где находились бы главные управляющие землями Меисхуттур. Этих управляющих называли стронгами. Стронги и делили продукты между областями. Не обошлось у них без военных стычек и беспорядков, но суэмцы уже не вникали в междоусобные разборки баймов. Главное — что сохранялся мир на границах.

Правда, небольшие нарушения бывали — отряды проклятых иногда пытались проникнуть в благословенные земли, но это были мелкие стычки, и заканчивались они всегда тем, что баймов выдворяли обратно.

За землями Меисхуттур, чуть южнее оказались небольшие равнины, на которых жили предки май-нинос, не участвовавшие в войне. Посланники с этих земель приезжали в Лионас с просьбой заключить с ними мир и, в случае нападения проклятых, предоставить защиту.

Эта новость очень удивила всех в Лионасе. Никто и не думал, что где-то в Суэме живут еще май-нинос. Но, тем не менее, договор был заключен, и у суэмцев появились нейтральные союзники, живущие в далеких западных землях.

Все это рассказывал Ник, когда приезжал в Дом Меча. А Джейка в Лионасе не было — еще весной он вернулся в Такнаас, и совсем недавно прислал весточку, что женился. Эта новость вызвала много шуток в Сосновом Приюте. Джейк взял в жены Кенаан-Лану.

Кей до сих пор улыбалась при мысли об этом. Какой же он все-таки, этот Джейк… Наверное, девушка нравилась ему еще до отъезда, но он молчал, храня свою тайну и стараясь никого не обидеть. А потом просто вернулся и взял ее в жены.

— Джейк не так прост, — покачал головой Ник в ответ на это известие.

На что Марк ответил:

— Он никогда не был простым. Но я очень рад за него и за Кенаан-Лану. Да благословит их Создатель. Жаль, что я не пророк, а то я бы сказал, кто у них первый родится, девочка или мальчик.

— У Джейка родится мальчик, это точно. И назовут его Марком, — улыбнулась Кей.

— Ты стала пророчествовать, милая? — спросил ее Марк.

Кей в ответ повела плечом, после сказала:

— Нет, просто женская интуиция.

Леонардо остался в Лионасе. Он по-прежнему любил некстати шутить, и по-прежнему презрительно щурил глаза, когда разговаривал. Но все знали, что под язвительной оболочкой скрывается верный друг, готовый, если надо, отдать свою жизнь. Леонардо работал в кузнечных мастерских Марка и был желанным гостем в Сосновом Приюте и в Доме Меча.

Прошедшим летом в Лионас вернулись Самэйн и Смаик. Кей глазам своим не поверила, когда увидела их на пороге своего дома. Рука Самэйна висела на перевязи — он потерял кисть, но Смаик оказался в полном порядке, такой же ворчливый и неуклюжий. Обнимая их, Кей не вытирала слез радости, а Марк, подняв брови, шутливо приговаривал:

— Ну, вы даете, ребята. Вот это сюрприз. Я счастлив видеть вас живыми, хвала Создателю.

Чуть позже, за накрытым по такому случаю столом Самэйн рассказал удивительную историю их спасения.

Оказалось, что спасло их одно из племен охотников. Держалось это племя обособленно, у них были свои законы и свои правила. Выживали охотники благодаря охоте на ящеров и других животных, обитающих в подземельях.

— Подземный народ называет этих тварей тнадгами, — пояснил Самэйн, — и у них очень даже неплохое мясо. Нам столько пришлось его съесть, что теперь Смаик и не притронется к вашим котлетам.

— Чего это я не притронусь? Мне уже поперек горла была эта скотина… — ворчливо возмутился Смаик, и демонстративно положил себе в тарелку четыре котлеты.

— Этот народ и выручил нас. Спас. В самый последний момент. У них охота была в этих местах, гнали они стадо, потому тнадгами и ворвались в тот зал, где мы нашли Меч. Пришлось нам задержаться у них, из-за Смаика. Его знатно помяли.

Смаик нахмурился и, жуя, ответил:

— Тебе тоже немало досталось. Теперь меч только в левой держать придется.

— Ну, все равно мы дешево отделались. Надо бы вернуться к этим людям как-нибудь, привести продуктов и вещей. Живут они трудно, все больше в темноте. Без электричества, как дикари. Но раны умеют хорошо врачевать, и мы — тому доказательство.

— Удивительные вещи вы рассказываете, ребята, — покачал головой Марк.

— Я возвращаюсь к своей семье, — сказал Самэйн, — так давно не видел их, что уже не могу ждать. И они тоже ничего обо мне не знают. А Смаик присмотрел себе у подземного народа девушку, и он вернется еще туда, привезет выкуп за нее — там так принято.

— Не болтай, — хмыкнул Смаик, но потому, как краска залила его смуглое, широкоскулое лицо, все поняли, что Самэйн был прав.

— Настала пора свадеб, — сказал Ник.

Как планировали оба — так и сделали. Самэйн через неделю уехал на юг, к своей семье, а громадный Смаик собрал небольшой караван и отправился вновь в подземные, разрушенные города мудрых.

Вспоминая прошлые события, Кей не заметила, как на терассу вышел Ник, держа за руку Грэга — мальчик частенько гостил в Сосновом Приюте. Увидев свою приемную маму, мальчик подбежал к ней, обнял за колени и весело прощебетал:

— А мы катались на лошадке с Сэмом.

— Тебе понравилось? — улыбнулась ему Кей и обратилась к Нику:

— Будь благословен, и да хранит Создатель тебя и твою семью.

— И вашему дому мир и благословений. Вот, привез вашего мальца.

— Марк бы сам забрал его, Ник.

Ник задумчиво глянул на верхушки гор, окруженные прозрачной, как кисея, дымкой, после повернулся к девушке, и в глазах его, темных, как глубокий колодец, появилась странная печаль.

— У меня есть для тебя слово, Кей.

— Для меня? — растерянно переспросила девушка, почему-то покрепче прижав к себе спящую малышку.

— Не волнуйся, это, наверное, добрая весть. Я думаю.

Ник сел рядом и какое-то время молча наблюдал, как Грэг раскачивается на качели, подвешенной к толстой ветке яблони. Потом сказал:

— Я никогда не вижу ничего из того мира, откуда мы пришли — я, ты, Марк. Но сегодня ночью я видел странные вещи. Для меня странные. Я видел комнату, и я точно знал, что это — не комната Суэмы. И я видел женщину, уже не молодую. И мальчика рядом с ней. Такого кареглазого, невысокого, худенького.

Кей почувствовала, как сильно заколотилось сердце у нее в груди, и закусила губу.

— Мальчика звали Том. Так называла его женщина. Я видел лишь кусок, короткую картинку, но такую яркую, что до сих пор чувствую ее. А мальчик называл женщину тетей Агатой. Я просто видел их, и все. И я подумал, что это не для меня видение, так, Кей?

— Это… — Кей замолчала, посмотрела на взлетающую небольшую качельку, на развевающиеся на ветру кудри Грэга и договорила, — это был мой брат. Значит…

— Это значит, что он давно уже живет у своей тети. Я видел детскую комнату, видел игрушки, книжки и мальчишеский рюкзак. Я видел твой портрет на письменном столе. Кей, Отец позаботился о нем. Ты можешь быть спокойна. Вы не встретитесь здесь, но, возможно, это произойдет в мире Создателя. Все пути однажды пересекаются, тени сходятся — и воля Отца исполняется. Всегда исполняется.

Ник поднялся, поправил капюшон зеленой куртки, просто заметил:

— К вечеру похолодает. Не сиди долго здесь с малышками.

Он повернулся и исчез за деревьями. Его темная фигура словно растворилась в прозрачном, желтоватом свете осенних листьев, и Кей, глядя ему вслед, почувствовала, как комок встал у нее в горле.

Только что Создатель послал для нее добрую весть. Послание специально для нее из другого края вселенной.