Когда умирают короли

Глава 7

Если бы Эвальд был в кошачьей ипостаси, он бы уже вовсю бил хвостом себя по бокам и шипел. Он был зол. Причем, не просто зол, а очень зол. Не мог этот недоумок Марко помереть позже, если уж так приспичило! Так все хорошо складывалось, а теперь эта парочка, брат с сестрой, будут сидеть в Лории, и попробуй их оттуда выцарапать, если тебя не просто не приглашают, а очень прозрачно намекают на нежелательность твоего присутствия. На похороны Марко-то он, Эвальд, без сомнения поедет, но вряд ли удастся сделать там что-нибудь полезное для своих планов. Если только… не воспользоваться знаниями и умениями Аманды. А для этого надо не только убедить вдовствующую королеву в своей полной непригодности для ее целей, но и заручиться поддержкой в своих. И он даже знает, что ей можно предложить. Такого, от чего отказаться она никогда не сможет. А для этого необходимо навестить вдову Генриха как можно скорее, тем более, что записку от нее, с просьбой зайти к бедной женщине на чай, уже приносили. Правда, это может вызвать подозрение у Гердера, но дядюшке, если тому вдруг придет в голову поинтересоваться причиной визита, всегда можно сказать, что отказ был невозможен.

Без траурной вуали Аманда казалась еще моложе. Впрочем, кроме молодости, ей было чем привлечь своего покойного супруга — огонь страсти, горевший в ее глазах, был столь ярок, что мужчины, даже не сознавая этого, стремились к ней, как мотыльки к горящей лампе. И никто при этом не думал, что единственная страсть этой молодой женщины — власть и деньги. Вдовствующая королева изогнула свои пухлые губки в подобии улыбки, соответствующей выражению "Право, я очень рада вас видеть, но даже ваш приход не умерит боль от моей невосполнимой утраты". Прислуживающую ей девушку она отправила из комнаты сразу же, как только та разлила чай по чашкам очень тонкого, буквально просвечивающего насквозь, фарфора.

— Ваше величество, я просто счастлив, что вы не забыли о моем существовании, — пафосно сказал Эвальд и коротко чмокнул протянутую ему руку, всю пропитанную приторным цветочным запахом, вызвавшим у него отвращение еще в прошлую встречу.

— Ах, мой дорогой, — заворковала Аманда, — после похорон бедного Генриха все, все забыли обо мне. Никому-то я теперь не нужна, как отыгранная карта. И только подтверждение того, что я жду ребенка, может все изменить.

На отыгранную карту цветущая вдовушка никак не походила. Она сияла молодостью и красотой, и, казалось, готова была выпрыгнуть через вырез своего траурного платья навстречу гостю.

— Ваше величество, — осторожно начал Эвальд, думая, как бы ему получше подвести королеву к нужной мысли, — дети — это всегда такая забота. Я насмотрелся, как родители мучились с младшим братом, и теперь даже одна мысль о том, что в нашем дворце может опять бегать подрастающий оборотень, приводит меня в ужас. Возможно, у обычных людей это происходит и по другому, но вы же знаете, что у нас, гармской династии, все рождающиеся дети очень быстро овладевают второй ипостасью…

Гармский принц сделал паузу и с удовлетворением заметил, как на лице Аманды отразился усиленный мыслительный процесс. Она даже рот приоткрыла — видимо, чтобы помочь мозгу избежать перегрева. От идеи завести от него ребенка для претензий на трон Турана она, пожалуй, откажется, но ей в голову может прийти мысль еще более глупая — что он, Эвальд, и сам по себе неплохая добыча. А такое нужно пресекать сразу. Он — хищник и готов временно охотиться с кем-то в паре, но никак не быть жертвой этого второго.

— Немного успокаивает меня только то, что дети у нас появляются только от истинной пары, — продолжил он. — Здесь даже алхимические зелья помочь не в силах, которые действуют на обычных людей. Да что там алхимики, даже орки на такое неспособны.

Радужный замок, построенный Амандой в собственной голове, явно покосился, дал трещину по всему фасаду, но разваливаться пока не собирался.

— А самое страшное то, что принца, пару которого посчитают несоответствующей его высокому положению, могут лишить престолонаследия, — с трагизмом в голосе сказал Эвальд. — За историю существования Гарма таких случаев наберется около десятка. И ведь никому не докажешь, что в выборе пары мы совсем не вольны. И такое может случиться с каждым из нас, а у меня даже нет собственного состояния.

Все, с удовлетворением отметил он, на полученных руинах ничего приличного не создашь. Придется Аманде, на лице которой отражалась вся мировая скорбь, заняться строительством чего-нибудь более подходящего. А он ей поможет. Если она поможет ему.

— Ваш чай остыл, — неожиданно сказала королева. — Позвольте, я его заменю.

Она с грустной улыбкой выплеснула содержимое чашки в ближайший вазон с растением, вид которого определить было и так достаточно сложно — до того оно было чахлое и невыразительное. Эвальд подумал, что любовное зелье, которое, без сомненья, уже было в напитке, может дать цветку новые силы для жизни. Главное, чтобы при этом он не обзавелся замечательными лапками из многочисленных корней. Да, Аманду технике безопасности с магическими зельями явно не учили. Впрочем, уходу за растениями тоже.

— Вы так заботливы, — участливо сказал Эвальд, принимая из рук королевы очередную чашку. — Право, судьба отнеслась к вам жестоко, лишив поддержки любящего человека. Вы достойны быть правящей королевой. В Лории, к примеру.

— У Артуро есть невеста, — насмешливо сказала Аманда.

— На Шарлотте хочу жениться я, — доверительно сказал Эвальд. — Так что считайте его совершенно свободным от всяческих обязательств.

— И как вы предполагаете нас свести с лорийцем?

В голосе королевы интерес звучал столь явно, что гармский принц понял, они договорятся. Охота в паре — это так увлекательно. Кто загоняет, кто караулит. Он чуть прижмурился в предвкушении будущей сцены и сказал:

— Я помогу вам подлить ему то зелье, которое досталось Генриху.

— С чего вы это взяли? — возмутилась Аманда, но голос ее был насквозь пронизан фальшью. — Мне незачем подливать мужчинам зелья, чтобы в меня влюблялись.

— Полноте, милочка, — фыркнул принц. — В этом даже Гердер уверен. Он отметил, что в ауре отца были странности. Но они не соответствовали классическим любовным зельям, а с орочьими он дела не имел…

— Да как вы смеете? — взвилась королева. Но в голосе ее было больше страха, чем возмущения.

— Не бойтесь ваше величество, я вас не выдам, — спокойно сказал Эвальд. — Вы меня даже немного восхищаете — не каждая решится подлить запрещенный препарат королю, да еще так, чтобы никто не заметил. Так что вы думаете по поводу Артуро?

Королева оценивающе посмотрела на своего собеседника, затем усмехнулась и сказала:

— Лория — это огрызок, а не государство. Зачем мне она?

В ее словах была доля истины. В результате магической войны между двумя странами Лория пострадала сильнее всего — от нее осталась только узкая полоска вдоль побережья, а большая часть ее прежней территории находится теперь под властью орков. Все сильные лорийские маги тогда тоже погибли, в то время как Гарму сохранить своих удалось. Так что силой магов родина Эвальда вполне могла посоперничать даже с Тураном. Но вот количеством… Туран и до войны был самым большим государством на материке, а уж после, когда от Гарма осталась половина, а Лория по размерам была сопоставима с крупным герцогством, он оказался вправе диктовать многие вещи своим соседям, так как имел многочисленную армию, которая по количеству магов обгоняла соседские в несколько раз. Да и вся морская торговля шла через него — у Гарма выхода к морю не было вообще, у Лории был один-единственный морской порт, но расположен он был так неудобно, что даже лорийские купцы предпочитали отправлять товары через соседнее государство. Пренебрежение вдовствующей королевы было понятно, но для бывшей мелкопоместной дворяночки такой снобизм был, мягко говоря, неуместен.

— Ваше величество, Лория — прекрасная страна, — заметил Эвальд, — которая, несмотря на свои незначительные размеры, имеет очень неплохой доход, как эксклюзивный поставщик сырья для этого новомодного напитка кофе. И казна ее, как я полагаю, сейчас немногим уступает казне Турана. В вашем положении привередничать некрасиво.

— Меня не устраивает Артуро в качестве мужа, — холодно сказала Аманда.

Это Эвальда несколько удивило — не думал он, что моральный облик будущего мужа-короля может оказаться для этой дамы препятствием на пути к достижению цели. Не настолько вдовствующая королева была щепетильна, чтобы переживать из-за будущих измен супруга. В конце концов, если уж Артуро совсем ее доведет, титул королевы-матери тоже весьма неплох…

— Зато он уже практически готовый король, — заметил гармец. — А это довольно удобно — ни у кого разрешения на брак спрашивать не надо…

— Кандидатура Артуро не обсуждается.

И было это сказано так, что Эвальд понял — настаивать бесполезно. Чем-то насолил будущий лорийский монарх своей туранской коллеге. Когда только успел — ведь они и не общались практически. Да и Артуро вовсе не злился при упоминании Аманды, напротив, выглядел весьма заинтересованным.

— Я вам искренне хотел помочь, — пожал он плечами.

— Себе ты хотел помочь, — неожиданный переход на "ты" был очень груб и показывал, что Аманда не собирается соблюдать теперь даже видимости уважения. — Ты же на Шарлотту нацелился, вот и пытаешься убрать конкурента.

— Не буду спорить. Но мне казалось, что мы можем и сотрудничать вполне взаимовыгодно.

Королева задумчиво на него посмотрела, отпила пару глотков чая, что и придало ей дополнительной уверенности.

— Тогда я хочу Роберта, — твердо сказала Аманда. — К детям Гердера у меня доступа нет, а если ты мне поможешь, то Артуро мы просто уберем с дороги, и ты получишь свою Шарлотту. Хотя тебе же нравится Каролина, — она усмехнулась краем губ. — Вот и взял бы ее, тогда мы бы отлично поладили. И без всяких дополнительных трудностей.

Эвальд несколько удивился ее проницательности, ведь ему казалось, что вдова Генриха не очень и смотрела по сторонам при торжественном прощании с венценосным супругом, а уж в саду точно видеть его не могла, но это не помешало ему ответить:

— Брак с Каролиной мне не выгоден. Ты сама понимаешь, что при этом мы теряем всякие надежды на нормализацию отношений с Тураном. Нет, мне нужна Шарлотта и снижение пошлин для Гарма. А с лорийки этой какая прибыль государству? Разве что пару мешков беспошлинного кофе…

— Мне казалось, она волнует тебя как женщина.

— Девочка она красивая, не спорю. Но я ее и так получу, без брака, — самоуверенно сказал Эвальд. — И если ты уж так хочешь Роберта, то на ней может потом жениться мой дорогой кузен Эдвард.

— А как же твои утверждения насчет истинной пары? — язвительно спросила королева. — Влюблен-то ты сейчас в Каролину, но никак не в Шарлотту. Или это только для меня?

— А я знаю, как сделать ее истинной парой, — усмехнулся оборотень.

— Вот как? И что для этого нужно сделать? — заинтересовалась Аманда.

Глаза ее заблестели, губки призывно приоткрылись — Эвальд даже залюбовался на миг. Но деловые и любовные связи он никогда не смешивал, да и тайнами семьи не разбрасывался.

— Прости, дорогая, но это не тот секрет, что можно открывать временным союзникам.

Они обменялись понимающими улыбками — никто не собирался говорить другому более, чем было необходимо. Ведь кем-то близким для друг друга стать им не суждено. Так, временный союз по загону дичи. Но страдать по этому поводу никто не собирался.

Все переживания достались Бернхарду. Его мучило вынужденное согласие на совершенно бессовестный поступок по отношению к девушке, которая этого не заслуживала. Да и размышления Эвальда о Каролине сорвали тот светящийся ореол, который всегда окружал старшего брата в мыслях младшего. Помогать ему было немыслимо. Но и не помогать тоже невозможно. Что скажет дед, если узнает, что он отказал в поддержке брату? Берни задумался, а одобрил бы король Лауф поведение Эвальда, но так и не смог прийти к определенному решению. Ведь дед и сам пытался устроить брак старшего внука с Шарлоттой, а способы действий старого монарха не всегда были красивыми. Он считал, что настоящий правитель должен руководствоваться в первую очередь интересами страны, а уж как достигаются эти интересы, подданным лучше и не знать. Да и самому ему, Бернхарду, при управлении герцогством придется принимать решения, против которых будет восставать вся его сущность. Брат прав, Шарлотта нужна Гарму, но почему же ему так противно? Берни подумал, что это, наверно, от мысли про собственное герцогство, в которое ему непременно нужно съездить в ближайшее время. Доходы доходами, но и на домен свой посмотреть надо, и замок уже сколько лет хозяина не видел. Но при таких будничных мыслях ему стало легче, и он понял, что переживает все же из-за Шарлотты. Ну не сможет он так подло поступить с девушкой, и все!

Берни вздохнул. Ему казалось, что в груди что-то разрывается на части от необходимости предательства. И тогда он решил — он не будет обманывать Шарлотту, лучше он только сделает вид, что выполняет поручение брата. Ведь Эвальду ни в жизнь не догадаться, что младший брат вышел из-под контроля. А что не получилось у него выполнить просьбу — так, извините, опыта у него по соблазнению нет.

Приняв такое решение, младший гармский принц сразу повеселел и решительно отправился искать кузину. С ней было хорошо, даже несмотря на то, что она постоянно таскала с собой эту гадкую псину, насквозь пропахшую мерзким запахом лорийца. Запах этот никак не перебивался щенячьим душком и бил по нежному носу оборотня, причиняя постоянные неудобства. А вот запах самой девушки был таким родным, что иной раз заставлял и забыть про это бестолковое пушистое создание, магией привязанное к хозяйке на всю свою собачью жизнь.

А еще с ней было очень легко говорить. Обо всем. О туранских и гармских порядках. О родственных связях. О магии и магических заведениях. Гармская академия была намного лучше, чем столичная туранская, где из-за множества титулованных учеников преподаватели боялись дать лишнюю нагрузку, и, как результат, из гаэррского заведения маги выходили намного более подготовленные и всесторонне обученные. Правда, Шарлотта и ее братья получали уроки от своего отца, да и дар у нее был намного сильнее, чем у кузена, так что в магическом поединке она могла и выиграть, тем более, что Берни отучился пока только один курс. А теперь всерьез думал над тем, нужно ли туранскому герцогу заканчивать обучение в другом государстве при его не очень большом даре. Основы-то он уже получил. Можно, конечно, и здесь поучиться. Обзавестись новыми, полезными в этой стране, знакомствами. Да и кузина в этом году в академию идет. Берни мечтательно улыбнулся, представив, как будет ходить с ней на лекции, но тут же вспомнил, что отучится она, в лучшем случае, год, а потом уедет в Лорию или, если у брата получится провернуть свою интригу, в Гарм. И настроение его испортилось, теперь уже окончательно.