Когда утихла буря

Крылов действует

К утру ветер не утих, а еще больше усилился. Он дул теперь с таким ожесточением, что идти против него становилось все труднее. Только один Крылов от своей метеорологической станции ходил через открытую поляну к центральному зданию опорного пункта, не сгибаясь под напором ветра.

В девять часов утра Галина снова разговаривала с Птицыным. Михаил Александрович сообщил, что зарегистрировано еще несколько пораженных паразитами участков. Аэрофотосъемка уточнит картину, как только утихнет буря, а пока новый вид насекомых-вредителей изучается и испытывается на действие различных инсектисидов почти во всех биологических лабораториях области. На вопрос, когда он приедет, Птицын ответил, что ему приказано остаться в центре области и возглавить борьбу с вредителями.

Деревья в саду и лесных полосах шумели теперь еще громче и грознее, чем ночью. Ветер бешено наваливался на них, стремясь прорваться на простор северо-западных степей. Но он гулял лишь по вершинам деревьев, путаясь и ослабевая в массе ветвей, стволов и зарослях кустарников.

Орест Викентьевич все утро просидел в своей комнате, наблюдая борьбу ветра с лесной преградой. Только в полдень он осторожно постучался в дверь комнаты Галины Сергеевны.

Ответа не было. Он подождал и постучал громче, но и на этот раз никто не отозвался. Только после этого Орест Викентьевич решился открыть дверь: комната была пуста.

— Странно! — пробормотал энтомолог и пошел разыскивать агронома Савельева.

В отсутствие Птицына и Сугробовой Савельев обычно замещал их на опорном пункте.

Агроном был в саду и с геоботаником подпирал рогатками ветки яблонь, отягощенные плодами. На вопрос, где Сугробова, он ответил, что Галина Сергеевна уехала в степь, чтобы определить, насколько разросся за ночь пораженный участок.

— В такую бурю? — поразился Орест Викентьевич. — Не понимаю, для чего это так экстренно…

— Вы вообще многого не понимаете, — недовольно отозвался Савельев.

Орест Викентьевич ничего не ответил и молча пошел в противоположную сторону сада. Ветер яростно встряхивал деревья, теребил пиджак Ореста Викентьевича, бросал в лицо жесткие листья. Выбравшись на открытую поляну, в центре которой была метеорологическая станция, Шмелев постоял немного в раздумье, а когда двинулся дальше, ветер так энергично стал поддавать его в спину, что он почти побежал вперед, чтобы не потерять равновесие.

Крылов увидел его через окно метеостанции и вышел навстречу.

— Что это вы ко мне в такую погоду, Орест Викентьевич? — с тревогой спросил он. — Не случилось ли чего?

— Нет, ничего, — тяжело переводя дух, отвечал Шмелев. — Зашел я к вам так просто… Ветром занесло, знаете… Кстати, как ветер? Не хочет сдаваться?

— Не похоже что-то… Присаживайтесь, Орест Викентьевич. Вид у вас сегодня неважный.

— Нездоровится… — ответил энтомолог, усаживаясь на клеенчатый диванчик. А вы знаете, Галина-то Сергеевна в степь уехала!

— Знаю, — ответил Крылов.

Минут пять сидели молча. Орест Викентьевич тяжело вздыхал и теребил бородку. Крылов углубился в сводки.

— А вы как считаете, Василий Иванович, — нарушил молчание Орест Викентьевич, — разумно ли это? Нельзя разве переждать непогоду?

— У нее есть там дело, — ответил Крылов и, бросив беглый взгляд на беспомощную фигуру Ореста Викентьевича, добавил: — Не сидеть же ей здесь сложа руки.

— Но ведь и вы тоже, кажется, не очень-то действуете, — покосился Шмелев на могучую фигуру метеоролога.

— Ошибаетесь, — спокойно ответил тот. — Я готовлю данные, по которым там, в степи, колхозники и ученые начнут действия против врага.

Он встал из-за стола, взглянул на барометр, сделал отметку в журнале и продолжал, не глядя на Ореста Викентьевича:

— Я сегодня особенно много думал над моей наукой и пришел к выводу, что она такая же боевая, как и все прочие науки. В годы войны прогнозы погоды помогали нам намечать сроки наступлении и неожиданных атак. А теперь по метеорологическим данным начинают сев, уборку полей; планируют с учетом метеорологической обстановки фронты лесопосадок, преграждая пути суховеям. Разве это не активная борьба с природой?

Шмелев ничего не ответил, вздохнул и не стал больше задерживаться на метеостанции.