Когда вдруг решил, что уже поздно

Глава 4

Воспоминания вызвали улыбку. Запахи, обстановка, эмоции – зародили тепло внутри. А ещё горько было признать, но Андрей прав: она струсила. В тот самый момент, когда поговорить с ним не захотела. Прежде подобного себе не позволяла… теперь не чувствовала опоры рядом и проявила слабость. Вдруг захотелось начисто стереть любые воспоминания и начать жить заново. Вот только как? Так, как научилась в последний год? С опаской оглядываясь назад, с сомнением подходя к телефонной трубке… Потому Андрей и появлялся всякий раз без предупреждения – знал, что Рита непременно сбежит.

За окном нерешительно наступал вечер, а она всё стояла и смотрела, пытаясь дольше задержаться в таком уютном и понятном для себя мире воспоминаний. Вечернее море она тоже любила. В тот самый момент, когда многочисленные отдыхающие, вконец утомившись на жарком южном солнце, спешили занять вакантные места в залах бесчисленных кафе и ресторанов, местная молодёжь заполоняла побережье. И море тогда казалось тёплым-тёплым. Андрей говорил, так случается потому, что на улице селилась прохлада, Рите же больше нравилась версия о том, что это песок, который весь нескончаемо долгий день копил энергию солнечного света, наконец, принялся её отдавать. Ведь купаться в энергии солнечного света куда приятнее, чем в обычной, взбаламученной многочисленными страждущими водице. Вот и сейчас, с неохотой глянув на перетянутый дорогой кожей чемодан, Рита поёжилась, будто от холода, и ступила ближе к старому шкафу, дверцы которого скрывали за собой забытое прошлое. Выбрав излюбленный, а оттого явно видавший виды сарафан, легкомысленного вида купальник, она направилась в ванную, чтобы смыть с себя налёт усталости, дорожной пыли, такого чуждого в родных стенах макияжа. Будто родилась заново. Молодая, притягивающая вызывающей красотой, пульсирующей внутри неуёмной энергией. Такой она и самой себе нравилась. Такой она запомнилась родному городку, местным жителям, такой её любил видеть Андрей… В последние годы улыбаться собственному отражению в зеркале отчего-то не хотелось.

Вода встретила её ласково, словно старого друга. Лизнула стопы, обдала невесомыми брызгами, летящими из-под вековых камней, приятной прохладой легла на кожу, вплелась в растрёпанные ветром волосы. А потом приняла, задорно булькнув давно знакомое, но в суете будней забытое приветствие. Стало хорошо и уютно: домой вернулась.

Ещё долго, едва не до ночи, Рита сидела на остывшем песке и смотрела вдаль, с головой кутаясь в сырое полотенце, с немой благодарностью принимая на себя все прелести голубой стихии.

– Девушка, извините, вам просили передать.

Оторвав взгляд от моря, Рита увидела улыбчивого парнишку, что склонился над ней с цветком в руке.

– Вам просили передать. – Повторил он, разглядев на лице растерянность, и руку с цветком ближе протянул. – Молодой человек из шумной компании там, на палубе корабля.

Парнишка в форме официанта указал в нужную сторону, а она и так знала имя дарителя. Вежливо кивнула и приняла скромный цветок «маргаритки», кустиками которой Андрей когда-то усеял весь мамин сад. И ведь достал же где-то сейчас… неуёмный. Корабль с той самой шумной компанией всё удалялся, а ей казалось, что одинокая мужская фигура на капитанском мостике так и стоит недвижимо, направленная в её сторону.

– Нельзя дразнить мужчин. – Приказала Рита самой себе и нехотя с песка поднялась.

С него станется… Прыгнет ещё с такой высотищи! Чувствуя себя неуютно, Рита повела плечами, наваждение сгоняя. Нет там на капитанском мостике никого. Всё она себе придумала. Но ушла. Неторопливо перебирая ногами светлый песок, редкие утонувшие в нём ракушки.

С пляжа давно вышла, а неудобные шлёпанцы с креплением через палец так и несла в руках. Неторопливо брела по дорожке, которую, казалось, может без препятствий преодолеть даже с закрытыми глазами, с интересом поглядывала на случайных прохожих, завидуя их сиюминутному счастью. И едва не подпрыгнула от неожиданности, когда её за этим занятием застали.

– Со стороны это всегда выглядит занимательнее. – Вещал приятный мужской голос, обладатель которого, пользуясь моментом и её невнимательностью, подобрался непозволительно близко.

– Что «Это»?

– Чужая жизнь. – Улыбнулся он той самой улыбкой, что навсегда разбивает сердца несчастных провинциалок, ждущих на берегу моря своего принца.

Незнакомец на звание принца явно не тянул, но вполне бы подошёл на роль Саши-Вани-Пети, которого Рита, вероятно, всё же ждала на берегу. Так ей самой сейчас показалось. А ещё именно об этом говорил его взгляд. А дальше что? Ей предстоит представиться художником? Или всё же музыкантом? Полагаясь на интуицию, Рита наигранно взволнованно вздохнула и сделала приличную попытку выдавить из себя прелестный румянец. Ночью эту мелочь практически невозможно заметить, но вот энергия, выделившиеся феромоны, которые на раз улавливает мужское обоняние этого «ходока», обмануть будет невозможно: он уже всё понял.

Чуть надменный взгляд, неумело завуалированное высокомерие и… что это ещё? Верно, снисходительность к смазливой селянке?

– Как вас зовут, прелестное создание? – Лениво улыбнулся он, почувствовав скорую капитуляцию. Он спросил, а Рита ещё придумать ответ на этот вопрос не успела, оттого замерла с приоткрытым ртом.

– Татьяна. – Беглым взглядом выделила она название ближайшего ресторанчика. – Но можно просто Таня. – Милостиво улыбнулась и мгновенно растаяла, глядя, как незнакомец касается обжигающе горячим дыханием её скромно протянутой ладошки.

– А меня Александр. Но можно просто Саша. – Рассмеялся он взаимной неловкости и скоро совсем осмелел.

Его трепетное касание где-то в районе талии превратилось в собственнический захват, а обманчиво ласковые губы зависли слишком близко для того, чтобы от поцелуя отказаться

– А как вы смотрите на то, о, нимфа, чтобы отужинать со мной? – Глянул с призывом, с обещанием. – Совершенно нелепая ситуация, когда прилетел, желая отдохнуть, а в итоге тратишь время на то, чтобы просто найти себя. – Поспешил мужчина пожаловаться на проделки судьбы, а Рита оказалась столь милостива, что не нашла причин от подобного предложения отказаться.

– Я готова спасти вас от одиночества.

Неожиданно даже для самой себя, Рита вдруг нашла в закоулках тёмной души ту самую скромную и ласковую девчушку, которую так жаждал увидеть её сегодняшний визави. Нашла и не преминула вытолкнуть на передний план в умелой игре. Ведь если не играешь, а живёшь, то всё выходит гораздо проще и естественнее. Естественности им двоим сейчас не хватало. Он обманывает, что влюбился с первого взгляда, и в обещании усыпать лепестками роз её дорогу жизни, а она… впрочем, обманывать Рита совсем не собиралась. Простое желание хотя бы на короткий миг побыть той самой принцессой, которой не стала прежде. Доброй, наивной, ласковой, с глазами-блюдцами и путами-руками, которыми изо всех сил будет держаться за это несбыточное счастье. Ну, или постарается убедить в этом окружающих.

Его не смутило ни выцветшее платьице, ни простенькие шлёпки в руках. Этого «принца» не смогли спугнуть даже не до конца высохшие потёки после мокрого купальника и полотенце, сложенное в странного вида авоське. Саша смотрел в глаза, рассказывал о манящих огнях большого города, давал весьма расплывчатые обещания, которые Рита, всего на этот короткий вечер притворившись Танечкой, с усердием записывала в свой мысленный блокнотик скорых побед. Да, с ним она увидит мир, с ним она узнает, что такое любовь, а потом принц облачится в золотые доспехи и увезёт её из этого городка туда, где бурлит настоящая жизнь. Яркая и такая сказочно-красивая.

Он терял дар речи, преклоняясь перед её естественной красотой, он замирал с приоткрытыми губами, этой красоте поддаваясь, сбиваясь с мысли. Всё больше рассеяно улыбался, глядя куда-то вдаль, и показательно печально вздыхал, явно желая тяжёлыми думами, что посещали его в данную минуту, поделиться. А Рита с удовольствием радовала его наивными мыслями милой дурочки, что обычно в её голове не задерживались, а вот сейчас, совершенно не желали покидать.

– Ты так интересно рассказываешь… – Впервые за весь вечер она, переборов напускное смущение, первой нарушила затянувшуюся тишину. – И твоя жизнь… – Рита мечтательно зажмурилась, вдохновенно улыбаясь. – Насыщенная… – Проговорила с нескрываемым удовольствием. – Столько людей вокруг и все от тебя зависят…

– Всё это так, но в жизни есть вещи куда более ценные, чем работа, занятость, гражданский долг.

С таким понятным теплом в голосе проговорил Саша, заставляя Риту из последних сил сдерживаться, чтобы не сплюнуть на пол, будучи вынужденной поглощать все эти сентиментальные бредни. Исключительно из спортивного интереса терпела: всё хотела выяснить, сколько же продержится этот лицемер, когда же гнилая натура себя проявит. С сомнением закусила губу, будто над последними его словами задумалась.

– Более важное? Что может быть важнее, нежели чувствовать себя нужным? – Искренне удивилась, а Саша со всё понимающим взглядом неодобрительно качнул головой.

– Главное – это то, что ты чувствуешь. Главное, любить и быть любимым, главное в жизни – семья.

– А мне всё чаще кажется, что большинство мужчин не знают о существовании любви.

– Быть может, не знаю… А я вот, кажется, никогда и никого в своей жизни не любил. – Нехотя признался он и запрокинул голову, глубоко вдыхая свежий морской воздух. – Чувствую себя оттого совершенно пустым, а существование своё вижу бессмысленным.

– Ну, что же ты Саша… Главное, не отчаиваться! Вот, я практически уверена, что совсем скоро, ты обязательно встретишь свою любовь! Главное, понять, разглядеть, не побояться проявить чувства! – С пылкостью, присущей, разве что юным и крайне романтичным особам принялась Рита мужчину убеждать, а он вдруг глянул совершенно растерянным взглядом и покаянно опустил голову.

– Ты мне очень нравишься, Танечка. – Пробормотал едва слышно и как бы невзначай коснулся её ладони.

От прикосновения Рита не отшатнулась, но, продолжая соответствовать законам жанра, на этом будто случайном прикосновении взгляд задержала, а после, как самая порядочная девушка на побережье, смущённо раскраснелась.

– Ты, наверно, всем так говоришь… Не нужно…

Рита руку со стола попыталась убрать, а он сделать этого не позволил, перехватил тоненькие пальчики, на себя волю перетягивая, этой близостью и откровением пытаясь понятное сомнение уничтожить.

– Таня, Танечка, послушай, не берись судить! Как наводнение всё, как цунами! Просто сбивает с ног и ты совершенно перестаёшь ориентироваться. Я шёл без определённого пути и маршрута, а, тебя увидев, вдруг понял, что если не подойду сейчас, то всё – край! Будто что-то важное потерять, упустить могу. И сердце… так странно, гулко билось, заставляя меня к тебе обратиться, уединение нарушая. И я… я бы просто себе этого не простил! – Умасливать принялся, а Рита глаза вытаращила, счастью этой наивной дурочки-Татьяны не веря.

– Я не знаю… Всё это так неожиданно, и… и так откровенно. Я… я не привыкла к подобным признаниям и совершенно не понимаю, что ты во мне нашёл, ведь, правда, вот… правда, нет во мне ничего такого…

– Ты самая необыкновенная, Танечка. – С облегчением пробормотал Саша, уже совершенно уверено её руку к своей груди прижимая. – И самая невероятная девушка, которую я когда-либо встречал. Нет этой алчности в глазах, нет желания угодить, неумело заискивая. Такая чистая и непорочная, что мне становится совершенно понятно, что я просто не имею права…

– Не наговаривая на себя, прошу… И… давай оставим пока эти разговоры, ведь мы совершенно не знаем друг друга, ведь мы…

– А, пойдём погуляем! Сбросим с плеч груз официоза, который навязывают стены, окружение. Побудем собой, насладимся уединением.

Рита выдохнула с нескрываемым облегчением и совершенно нелепо улыбнулась.

– Что? – Удивился Саша, неловко усмехаясь.

– Думала, ты никогда не предложишь. – Одним лишь взглядом на свой внешний вид указала и покрылась густым румянцем.

– Ты из-за платья? Какая глупость! – Саша закатил глаза от немого восторга. – Ты самая красивая женщина во всём этом городе, на всём побережье.

– Да вот, соглашаясь на твоё предложение, как-то не подумала, а потом и отказаться неудобно. – Пожала она плечами, вроде как оправдываясь. Губы поджала, неловко улыбнулась, а потом вдруг заторопилась, засуетилась, желая поскорее ресторан покинуть. Встала, едва ни бегом направляясь к выходу.

А потом было понятное им двоим молчание, яркая луна на небе, её отражение в море. Первое прикосновение его пальцев к её плечикам, горячее дыхание где-то на затылке, взгляд глаза в глаза. Он пытался сделать этот момент особенным, она ему в этом не препятствовала. Он целовал кончики её пальчиков, а она гладила мужчину по густой шевелюре, равнодушно поглядывая свысока на склонённую голову.

Поцелуи становились всё настойчивее, теперь он не разменивался по мелочам, а осыпал невесомыми прикосновениями её шею, грудь, живот. В глаза смотрел всё реже, напряжённо дышал всё чаще. Трепетно перебирал её пышные рыжие кудри, добавляя в разовые отношения ненужного драматизма. Шептал милые глупости, коротко улыбался резким на них ответам. Он ласково обещал сделать эту ночь волшебной, а на деле просто трахнул. Прямо на пляже. На прохладном песке. В двадцати метрах от оживлённой даже в вечернее время торговой аллеи. Накинув свой выцветший сарафан на голое тело, Рита окинула случайного знакомого пустым нечитаемым взглядом и неторопливо выдохнула.

– Мне пора. – Выдавила из себя сухие слова и направилась в сторону той самой торговой аллеи.

Несколько секунд она даже чувствовала себя полноправной и единоличной владелицей наиглупейшей ситуации, а потом расслышала сзади спешные шаги, шумное торопливое дыхание, а уже в следующее мгновение цепкие пальцы сжались не плече. Саша-Ваня-Петя настойчиво требовал внимания.

– Танюш, ты обиделась, что ли? – Произнёс он так, будто действительно не мог поверить даже в подобное предположение и уж тем более не желал мириться с этим фактом.

Как любовник был вполне неплох и только из желания уйти от навязчивого внимания, Рита с лёгкостью мола бы соврать что-нибудь прямо противоположное, но отчего-то не стала. Повела плечом, сбрасывая нетерпеливый, а оттого чрезмерно сильный захват, совершенно серьёзно на мужчину посмотрела и только тогда вяло ему улыбнулась.

– Нет. Просто мне пора. – Отмахнулась от подобных подозрений и улыбнулась чуточку вежливее.

– Давай я тебя хоть провожу?.. – Растеряв последние крупицы манер и уверенности, которые пусть незначительно, пусть невесомо, но всё же приближали Сашу к высокому званию «принц», предложил он полувопросом, а Рита не стала отказываться, впрочем, не сказать бы, что и согласилась. Так… безразлично пожала плечами и пошла вперёд уже не так торопливо.

Спешно натянув лёгкие летние брюки, Саша поторопился догнать её до того, как девушка пропала из поля зрения. Хотел сказать что-то, да не вышло. Не было неловкости и сожаления не было тоже, но стойкое ощущение того, что слов его никто слушать не станет, прочно засело где-то глубоко внутри.

Минут через пятнадцать, Танечка остановилась у красивых расписных ворот и улыбнулась крайне вежливо. Так, пожалуй, улыбаются милым старушкам, что норовят рассказать древнюю, как этот мир, историю своей любви.

– Прощай. – Махнула девушка рукой и захлопнула дверь, даже не убедившись в том, что эти слова он расслышал.

Решать кому-то за себя Саша уже давно не позволял и вот это самое «прощай» вдруг показалось чем-то вроде подлой пощёчины. Пощёчины он любил ещё меньше, а оттого подобное нахальство своенравной девице спускать с рук не собирался. Решительно прищурившись, внимательно посмотрел на номер дома, выведенный толстым слоем белой краски, запомнил детали росписи и только после этого ушёл. Она его зацепила. Нет, не так! Она зубами вырвала для себя второй шанс. Скорее всего, совершенно неосознанно, так как на расчётливую особу девушка не походила совершенно. И чтобы… он даже не уверен для чего именно… скорее всего, для того, чтобы самоутвердиться… да, пожалуй, так будет наиболее правильно. Так вот, именно для этого уже завтра он вернётся сюда. К этим расписным воротам, к этой взбалмошной, как он уже догадывался, девице. И пусть не в его правилах дублировать мимолётные курортные интрижки… что же… в каждом правиле должно быть исключение. И эта особа на вот такое исключение тянет бесспорно.

Он подошёл к воротам, когда часы только-только переползли одиннадцати часовой рубеж. Хотелось прийти позже, но банальное полуденное время навевало грустные мысли о бульварных романах. А в его жизни не может быть места подобным глупостям!

Первым делом он постучал. Громко и увесисто. Но ожидаемо никто не ответил. И настойчивый призыв Саша повторил. А потом ещё и ещё. После два раза что-то выкрикнул и вот, наконец, тяжёлая металлическая дверь отворилась и на пороге появилась женщина. Безусловно, красивая, бесспорно, умная, но не та. Саша широко и обаятельно улыбнулся, принимая миролюбивый вид, и сделал решительный шаг вперёд.

– Доброе утро. Вижу, я вас разбудил. Но, уверяю, сделал это без злого умысла. Вчера, вероломно и без малейшего предупреждения, одна красавица украла моё сердце. А без сердца человек не жилец и вот я здесь, у ваших ног. Молю и преклоняюсь…

– Молодой человек, оставьте свой пылкий бред. – Не проникнувшись растрёпанными чувствами молодого героя, Александра устало вздохнула. – Я всю ночь глаз не сомкнула и совершенно ничего не соображаю в ваших метафорах. Давайте перейдём к делу! Чего вы хотите?

– Девушка. Татьяна. Вчера я провожал её к вашему дому и… не знаю, как сказать… совершенно потерял покой. И вот сегодня пришёл, чтобы его приобрести.

Женщина холодно усмехнулась и категорично покачала головой.

– Молодой человек, вы заблуждаетесь. Здесь нет и никогда не было никакой Татьяны!

– Я бы непременно вам поверил, если бы не одно «но»! Моя прекрасная незнакомка как две капли воды похожа на вас. То же лицо, тот же взгляд, та же непреклонность…

– Ах, вот вы о чём… – Женщина ненадолго задумалась, а потом всё же согласно кивнула. – Тогда вам придётся немного подождать. Всё же такое время… в нашем доме не принято бодрствовать в самый разгар светового дня.

– Я готов стоять здесь вечность. – С готовностью заверил Саша, физически ощущая, как двери гостеприимного дома распахнуться перед ним, но женщина удивила очередной раз, дверь перед его носом захлопнув.

– Марго, дорогая, там, на улице, стоит молодой человек и требует подать ему некую Татьяну. Я подозреваю, что говорит о тебе и уверяет, будто ты что-то у него украла.

Рита строго посмотрела на мать, а та виновато улыбнулась.

– Кажется, он говорил о своём сердце. Сколько раз я просила тебе чужого не брать! – Выдала, явно сдерживала улыбку.

– Ты его выпроводила?

На этот вопрос женщина лишь подневольно вздохнула.

– Он оказался очень настойчив, а я совершенно слаба после ночи с кистью в руках. И откуда такая убогая фантазия? Что ещё за «Татьяна»?

– А что? Вчера мне это даже показалось забавным. – Рита всё же оторвала голову от подушки и сейчас нелепо осматривалась по сторонам.

– Не знаю. На принца твой знакомый явно не тянет.

– Мама, ну, какие принцы в наше время? Их и в твоё-то уже не было.

– Ну, не скажи! Твой отец сразил меня наповал одним своим появлением. А этот?.. И тот факт, что ты назвалась чужим именем… – Мать нетерпеливо выдохнула. – И даже обещание ждать твоего выхода вечность ничуть его не красит. Андрей бы уже давно взобрался на второй этаж и проник к тебе через окно, а этот стоит! С моря погоды, что ли, ждёт? Вот Андрей, кстати, принц!

– Мама, через неделю у Андрея свадьба. Прекрати вспоминать его при любом удобном случае.

– Подумаешь, свадьба! Тоже мне событие! Одно твоё слово и с этой формальностью будет покончено!

– Мама, он любит Юлю, а она его…

– Так не бывает! Не бывает, чтобы ещё вчера он любил одну, а уже завтра какую-то там Юлю!

– Мам, ну, какое вчера? Чувство времени и пространства для тебя бесконечно потеряно… – Неодобрительно покачала Рита головой, спустила ноги с кровати, с удовольствием потянулась. – Вечность я ему не обещаю, а вот несколько минут на душ мне всё же положено! – Проговорила задумавшись. – А затем я возьму один из твоих балахонов. Даже странно, но не прихватила ничего для этой погоды. Совершенно отвыкла от такого агрессивного солнца.

– Так и скажи, что своим приездом домой всего лишь попыталась дать отсрочку неминуемым объяснениям, ожидающим тебя в Москве. Перед смертью не надышишься. Слышала, может?

– Фиалковый. Пожалуй, я возьму фиалковый балахон. – Рита посмотрела матери прямо в глаза.

– Ты поступаешь как неразумный ребёнок…

– Нет? Тогда принеси зелёный. – Бестолково пожала она плечами и устало прижалась спиной к стене, когда мать из её комнаты вышла, громко хлопнув дверью.

– Надеюсь, ты не питаешь на его счёт никаких надежд? – Распахнулась дверь совершенно неожиданно и Рита привычным захватом ладони откинула назад спадающие на лицо волосы. Отрицательно качнула головой.

– Делаю ставку на то, что он женат и процентов пятьдесят сверху, что имеет детей. А ещё мне иногда кажется, что нас в школе учат отличать настоящих принцев от залётных гастролёров, что желают вкусить все плоды тёплого края. В том числе и внимание горячих южных девушек.

Мать пожала плечами точно так же, как минуту назад это делала сама Рита и, будто извиняясь, пояснила:

– Я хотела убедиться, что ты и сама это понимаешь. Вот. – Протянула руку, демонстрируя яркую ткань. – Всё же выбрала фиалковый. Он невероятно гармонирует с твоими зелёными глазами.

Оказавшись на улице, Рита мученически вздохнула: выходить из дома в самый солнцепёк – удел самоубийц. И чего ради, спрашивается, она пошла на поводу у этого неразумного? Правда, окинув Сашу свежим взглядом, свои размышления отодвинула в сторонку, ведь это был неплохой вариант забыться. И даже не на один вечер. Он был высокий, стройный и красивый. Тщательно выбритый и идеально причёсанный. «Так похож на Андрея…» – тут же выдала ассоциативная цепочка верный ответ, но от подобных ответов Рита поспешно отмахнулась. Правильные черты лица, широкие брови и прямой нос. Всё это ровным счётом ничего не значило, но, безусловно, заставляло испытывать эстетическое наслаждение. Тонкие губы. Они были жёсткими и чрезмерно требовательными – ещё вчера запомнила это. Глаза, естественно, серые. У этого мужчины не могло быть других глаз. Холодные, как предрассветный туман, глаза. Он и сам был холодным, несмотря на жаркие фразы, горячие обещания и обжигающие поцелуи. Вот и сейчас… он всё говорил, говорил… а его слова казались лишёнными смысла. Настолько, что даже сосредоточившись, никак не получалось уловить их суть. Потому Рита всё чаще смеялась, будто опьянённая любовью, закусывала нижнюю губу, в умелой попытке раздразнить, а ещё надёжно сжимала мужскую ладонь, призывая быть ещё ближе.

Они провели вместе весь день и весь вечер. Всё это время он так и оставался галантным кавалером, никак себя не компрометируя. А ночью они снова переспали. И снова на пляже. Правда, в этот раз уходить Рита не торопилась. Они купались голышом и обдавали друг друга солёными брызгами. Саша страстно целовал её. Сегодня без слов. Забывшись, нещадно подавлял и малейшие зачатки сопротивления. Он хотел быть лидером. Он хотел властвовать. А, провожая поздним часом домой, сообщил о том, что завтра придёт снова. Он не спрашивал. Он обещал, что бедной девочке от его желания не скрыться.